— Ты живой? — Джинкс недоверчиво смотрела на Силко, — я же... Я видела, ты умер. Я сама...

— Я жив, я настоящий. Можешь проверить, — Силко протянул руки, и девушка недоверчиво потыкала ему в ладонь пальцем.

— Вроде да... — пару секунд постояла, недоверчиво глядя на улыбающегося отца, а потом бросилась ему на шею, и Силко охнул: рана все еще давала о себе знать. — Жив, жив, жив, жив!!!

— Я слышал эту новость, да... — просипел Силко, прижимая к себе дочь, и при этом отшагивая от опасного края крыши, — а еще кто-то перебил половину совета, не знаешь, кто?

— Я нарочно! — звонко расхохоталась Джинкс, — Из ракетницы - скелетницы, у нее еще глаз как у тебя! — она оттянула пальцем нижнее веко и показала язык, дразнясь, но тут же спрыгнула, отшатнулась и схватилась за пистолет, что был на поясе. — А это еще кто?!

Лила состроила виновато-сконфуженную физиономию, сыграв вниз уголками рта, напрягая мышцы шеи, не зная, что ответить в этой ситуации. Переодетая в темно-синий костюм с крестами и рюкзаком медика она чувствовала сейчас себя не в своей тарелке. Пожалуй, так ощущает себя панковатый парень, которого знакомят с родителями девушки из очень хорошей семьи. С ловкостью картошки она осторожно поднялась над краем, подтянулась, перекинула ноги через ограждение и спрыгнула на крышу, подняла согнутые в локтях руки и выставила перед собой, сигнализируя о своей безопасности доя девчонки.

— Я не миротворец, если ты про это... Я, можно сказать, почти родственник. Приве-ет…

Джинкс хмуро уставилась на Силко, и тот сделал успокаивающий жест руками, хотя немного с опаской покосился на пистолет.

— Это друг. Очень близкий и хороший друг. Ты не можешь ее помнить, но она знала... Твою мать.

— Знала маму? — Джинкс стушевалась и отступила на шаг, взгляд забегал, как всегда было, когда ее что-то выбивало из колеи. — Откуда она могла знать маму? Я почти не помню маму... Тише, замолчите, дайте подумать.

Лила смущенно переминалась с ноги на ногу, и тут ее как озарило.

"Дорогой друг, перейди через реку.

Мои руки обнажены и холодны.

Дорогой друг, перейди реку.

Я заберу то, о чём ты сожалеешь.

Я попрошу у тебя монету.

И она будет у меня на удачу."

Глаза Джинкс расширились, Силко недоуменно перевел взгляд на поющую странную песню Лилу.

Я попрошу у тебя без зависти

Мы возвели могучие башни,

Дома наши из камня.

Так что, перейди реку

И найди..."

— Ты знаешь эту песню...

— Ее пела бабушка. Потом мне - моя мама, а тебе - твоя...

Джинкс уставилась на Лилит, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, будто птица.

— И кем ты мне будешь? И кем — ему?

Силко закатил глаза, поняв суть ловушки. Конечно, это же Джинкс. Все зависит сейчас от того, что скажет Лил.

— Кем ты бы хотела?

Джинкс усмехнулась, а потом расхохоталась, принимая правила игры.

— А пойдемте, я вам такую штуку покажу! Я месяц ее готовила! Вам понравится! — она резко сорвалась с места, хватая Силко и Лилу за руки, дергая следом за собой. — Вы от восторга умрете!

— Опять?!

— Я бы предпочла все же оставаться немного в живых! — уточнила медик, стараясь угнаться за девицей и при этом не слететь со скользкого края крыши. — Это есть в меню?!

Заун кипел в предвкушении скорых событий. Ворочался, будто гигантский кальмар, выбрасывал наружу из глубины ядовитые щупальца. Ждал, когда серебристая, хоть и хищная рыбка заплывет во владения хтонической твари. Выжидал, готовился дать быстрый и смертоносный бой. У него было, чем ответить на угрозы любой твари.

И у него была своя ручная, опасная крысиная стая, которую очень тяжело разбить.