Ромка настолько часто заходил с улицы в теплое помещение и обратно, что скоро совсем перестал нормально ощущать температуру собственного тела. Руки нещадно ныли, впрочем, как и ноги. Думать о том, как завтра ему тяжело будет вставать, парню не хотелось. Можно было вполне себе организовать какой-то перерыв, однако Рома в последний момент передумал, ведь ему оставалось сделать пару заходов на склад со своей ношей и все. Делов то.

Поэтому Пятифан в очередной раз поставил деревянный ящик с продуктами на пол, стер со лба испарину и уже было собирался выходить назад на улицу, как на пороге склада вдруг появился заведующий магазина.

— Ромка, — сказал он, облокотившись о косяк и постучав по нему пальцами. — Ты сильно занят?

— Ну…нет, наверное.

— Ты не можешь подсобить? Срочно.

— С чем? — спросил Пятифан.

— Надо за кассой постоять минут тридцать. Ленка задерживается, потому что не успевает забрать сына из садика. Если согласишься, то оставшиеся ящики перетаскает твой приятель.

— Ладно, — равнодушно пожал плечами Пятифан и принялся снимать запорошенную снегом куртку. — Сейчас я переоденусь и приду.

Заведующий кивнул и ушел со склада.

Ромка стянул с себя верхнюю одежду, слегка морщась от привычной боли в мышцах, и повесил ее на ближайший крючок. В глубине души он был рад, что у него появился такой незапланированный перерыв. Пятифан вряд ли бы сам смог его организовать для себя, потому что привык впахивать, как ломовая лошадь. А так он хотя бы немного, но наконец-то отдохнет. Причем по довольно веской причине.

Войдя в торговый зал, Ромка обнаружил очередь, которая уже выстроилась к кассе. Люди недовольно перешептывались между собой. Конечно, никому не хочется долго ждать.

Мысленно обматерив все на свете, Рома быстро юркнул на свое новое место и принялся обслуживать заждавшихся посетителей.

Ромка уже привык к тому, что кто-то из деревенских жителей косился на него подозрительно, потому что до сих пор не мог забыть его прошлых проделок. А кто-то, наоборот, был абсолютно равнодушен к его прошлому и к его личности в целом, ведь все, чего им хотелось — получить свои продукты. И желательно как можно быстрее.

И, честно говоря, Ромка был рад именно второму типу покупателей. Ему не нужна была вежливость. А уж тем более не нужно было скупое «спасибо» от некоторых бабок, которые выглядели, как высохшие мумии и изредка неодобрительно посматривали на него.

Работа была нужна Пятифану только ради денег, и ничем другим она больше его не привлекала. Можно подумать, что ему было в кайф таскать ящики. Ага, как же.

Он в очередной раз наклонился под прилавок за сигаретами для покупателя и вдруг увидел посреди магазина Антона с его матерью. Ну, по-крайней мере, Ромка догадывался, что эта женщина — его мать. Вживую то он пока еще не был знаком с родителями Антона. Отца его за все время парень видел только за рулем машины и то издалека.

Ромка Пятифан хоть и был занят делом, однако сразу подметил, что вид у Тохи какой-то странный. Рядом со своей матерью тот был какой-то…суровый что ли. Или даже скорее угрюмый. В школе Петров таким еще ни разу за весь месяц не был. А ведь с ним в одном классе учился Бабурин, который был тем еще противным мудаком.

Пятифан видел, что губы Антона сложились в тонкую полоску и напряженно следили за движениями матери, которая медленно переходила от одного товара к другому.

Когда они подошли к кассе, Антон заметил Рому, и его взгляд тут же стал другим. Петров смягчился и даже, как обычно, улыбнулся ему.

Ромка не мог не улыбнуться в ответ.

— Здарова, Тоха, — пробасил он, протягивая ему руку через прилавок.

— Привет, Рома. Ты как?

— Замечательно. Как видишь, работаю на «любимой» работе.

Парни поздоровались и продолжали посматривать друг на друга ободряющими взглядами, пока Ромка взвешивал продукты, принимал деньги из рук матери Антона и нажимал кнопочки на калькуляторе, высчитывая сдачу.

— Добавьте еще «Космос» к остальным покупкам, — вдруг произнесла женщина. — Совсем забыла.

Ромка удивленно посмотрел на нее, но все же под прилавок послушно полез. Что ж, если мать Антона хочет сигареты — он даст ей сигареты. Такова его работа. К тому же, куряка куряку всегда поймет.

— С вас пятьдесят рублей, — сказал он, высчитывая окончательную сумму и кладя сигареты к остальным покупкам.

— Хорошо, сейчас.

Женщина протянула ему нужную купюру. Затем купленные вещи она убрала в хозяйственную сумку, а сигареты — в карман коричневого длинного пальто.

— Может выйдем поболтаем? — предложил Ромка, обращаясь к Антону. — У меня как раз сейчас тут сменщица должна прийти. Я с тобой постою минут десять и снова за работу. Или ты слишком торопишься?

В глазах Петрова мелькнуло желание остаться, но он будто тут же себя одернул и задумчиво посмотрел на мать. Та как-то даже слишком безэмоционально спросила:

— Чего?

— Можно мне поболтать с другом?

У Ромки всегда на душе становилось неожиданно тепло, когда Антон называл его своим другом. И этот раз был не исключением.

— Ну оставайся. Домой тогда сам добираться будешь, — сказала его мать. — И сумку сам понесешь.

— Понесу, — холодно ответил Антон.

Ромка еще раз про себя отметил, что никогда не видел его таким.

Когда его мать ушла из магазина, он незаметно облегченно выдохнул. Ромка, однако, это не оставил без внимания.

— Ты подождешь меня на складе? — спросил он. — Я тут сейчас Ленку быстренько дождусь и сразу приду к тебе. Там как раз, кстати говоря, Бяша еще может рисоваться. Поболтаешь с ним.

— Ладно, — будничным тоном ответил Антон. — Куда идти то?

Ромка указал ему направление, и Петров послушно ушел на склад.

Пятифан принялся нервно посматривать на часы. Ну и где же черти носят сегодня эту Ленку? Неужели в садике аврал какой-то случился?

Он успел обслужить еще несколько людей, и на некоторое время в магазине стало непривычно пусто и тихо. Даже скучно. Только иногда слышались глухие звуки — это, наверное, Бяша ящиками громыхал.

Рома посматривал на улицу с внутренней стороны большой стеклянной витрины в поисках Лены и думал об Антоне, который сидел на складе.

Пришла его сменщица только через десять минут, а не через пять, как он ожидал. Она тяжело ввалилась в магазин, пытаясь отдышаться, и сразу направилась к кассе.

— Э, куда в верхней одежде! — протестующе завопил Ромка. — Не пущу! Начальник голову оторвет.

— Тьфу ты. Забыла, — плюнула Ленка, оглядывая себя с ног до головы. — Со своим малым совсем забегалась, уже вообще не понимаю что вокруг меня происходит.

— Ты давай раздевайся и дуй сюда. Быстро. Меня там уже ящики с фруктами ждут, — поторопил ее Ромка.

Благо с этим девушка тянуть не стала и через минуту она уже была рядом с ним.

— Спасибо, что подменил, — сказала она. — Я же знаю как тебе не нравится работать с клиентами.

— Да ладно. Сегодня я тебе помог. Завтра ты мне, — пожал плечами Ромка. — Ну, по крайней мере, я на это надеюсь.

— Не зря надеешься, — улыбнулась Лена. — Я у тебя в долгу. А сейчас давай, топай. Свободен.

Пятифану не нужно было повторять дважды. Он послушно помчался на склад, где его уже ждал Антон, смирно сидя на одном из старых деревянных стульев.

— Прости. Ты наверное тут уже совсем скис от скуки, — извиняющимся тоном произнес Пятифан, открывая деревянную дверь. — Я надеялся, что приду быстрее.

— Да ничего, Ром. Я все понимаю.

— Какой же ты понимающий, Тоха, — ухмыльнувшись покачал головой Рома, доставая из кармана сигарету. — Разве можно в наше время быть таким?

— Э, ты чего? — сказал Петров.

— Что?

— Вам тут курить разве можно?

— Нет. Но я хочу, — отрезал Пятифан. — Поэтому сделаю это как можно незаметнее.

— Давай лучше пойдем на улицу.

— И что? Морозить тебя будем? Ну уж нет.

— Рома! Я же не маленький ребенок.

Пятифан вздохнул и убрал сигарету туда же, откуда ее и достал.

— Ладно. Чтобы тебя на морозе не мучать, я все-таки лучше подожду пару минут. Сигарета от меня никуда не сбежит.

— Ну и отлично.

— Кстати, видел бы ты себя сейчас в зеркало. У тебя почему то такая кожа бледная, Тоха, — сказал Ромка, потрепав Петрова по светлым волосам.

— Да просто это у меня реакция на местный холод такая. В Москве то все-таки потеплее было зимой.

— Ага. И все же, если ты если на каких диетах сидишь — лучше слезай. А то ветром еще сдует. Была у меня тут одноклассница. Тоже помешалась на этом в свое время. Ее потом на скорой прямо из школы увозили от недоедания.

Антон покраснел, но от руки Ромки не отстранился.

— Я вообще-то такое телосложение имею по жизни. А если ты еще и про манную кашу сейчас пошутишь, то я тогда Полине расскажу, что ты меня обижаешь.

Ромка поднял обе руки вверх.

— Ох, не надо. Она меня убьет. А я ведь такой молодой еще, — наигранно испуганным тоном произнес Ромка и захохотал.

Антон не удержался и засмеялся вместе с ним.

Пятифан, несмотря на весь свой специфичный позитив по отношению к жизни, никогда не думал, что на этом дурацком складе он когда-то будет так заливисто хохотать.

— О чем ты поговорить то хотел? — отсмеявшись спросил Петров.

— Да просто так поболтать позвал. А то у меня тут скука смертная. Хоть на стену иногда лезь.

— А как же Бяша?

— А что Бяша? Я с ним почти не вижусь во время работы. А перерывы у нас с ним в разное время. Только домой уходим вместе и сюда приходим тоже вместе.

— Понятно.

— Это мама твоя рядом с тобой была, да? Симпатичная, — протянул Рома. — Ты, кстати, на нее не сильно похож. Наверное, скорее на батю смахиваешь.

— Лучше бы ни на кого из них не был похож, честно говоря, — вздохнул Антон, потупив взгляд.

Ромке было это немного знакомо. Одно время он тоже так думал. По глупости, конечно.

Поэтому парень допытываться до Петрова с расспросами не стал. Просто кратко поинтересовался:

— Проблемы в семье?

— Да.

— Понимаю, — протянул он.

Курить захотелось еще сильнее, но Рома мужественно сдерживал свои привычные позывы.

— Расскажешь когда-нибудь?

— На самом деле, это не такая уж и большая тайна, — отмахнулся Антон. — Просто тяжело, да и неохота об этом сейчас говорить.

— Ну вот как с нами Поля будет, тогда и поговорим, — улыбнулся Рома. — Она похлеще любого психолога у нас. До сих пор не понимаю, почему ее настолько сильно привлекло именно скрипачество?

Петров улыбнулся.

— Ты же видел, как хорошо у нее получается, — сказал Антон. — У Полины действительно талант.

— С этим не поспоришь.

Они еще немного поговорили о работе Ромы и больше ни разу не упоминали ничьих родителей. Им обоим не хотелось портить себе настроение.

Пятифан для разнообразия рассказал несколько смешных историй про покупателей и про начальника, а потом спохватился, посмотрел на часы и недовольно застонал.

— Черт. Пора мне бежать, — пояснил он. — Перерыв кончился. Очередная партия ящиков сама себя не перетащит.

— Хорошо. Я тогда пойду, — сказал Антон, поднимая сумку с продуктами с пола.

— Давай, до встречи. Смотри не заблудись там в своей лесополосе.

Петров засмеялся.

Рома, накинув куртку, проводил его до выхода со склада.

— До встречи, Рома. Пока! — крикнул Антон на прощание.

Пятифан еще некоторое время смотрел вслед удаляющейся фигурке, а потом вздохнул и получше застегнул свою куртку. Нужно было приступать к своим привычным обязанностям.

Тем более Ромка заметил, что на горизонте снова маячит фигура заведующего. А получить нагоняй или, что еще хуже, вычет из зарплаты, он не хотел.

* * *

— Чего на четырнадцатое февраля будешь делать, на? — спросил его Бяша, когда они шли домой с работы.

— Сам то понял че базаришь? — фыркнул Ромка, стряхивая пепел на белый снег. — Это же отстойный праздник. Для кого он вообще придуман был? Для малолеток?

— Да, да. Но валентинку Полинке, несмотря на все свои возмущения, ты все-таки купил.

— Это не значит, что я буду завтра, как идиот, радоваться всей этой розовой мишуре, — презрительно сморщился Ромка. — Это скорее прерогатива твоей любимой блондиночки.

— Любимой блондиночки, — издевательским тоном передразнил его Бяша, пытаясь согреть руки. — Все то ты меня по этому поводу подъебываешь, на.

— А ты насчет Поли нет что ли? — огрызнулся Ромка.

— Ладно, забей хуй, — отмахнулся Бяша, понимая что разговор опять идет не в то русло. — Мы сегодня с тобой наработались, устали. Вот и хамим друг другу.

Пятифан все же молча подумал о том, насколько все-таки мразотная эта Катя. Даже одно упоминание о ней в разговоре чуть не привело к срачке. А уж что говорить о том, как ведут себя люди, с которыми она отирается поблизости чуть ли не целый день. Даже и подумать страшно.

— Ты Полине признаться что ли собираешься? — спросил Бяша.

— Не, — протянул Рома. — Я лучше не выпускном. Иначе не выдержу остальные шесть месяцев ходить рядом с ней и постоянно напоминать себе об ее отказе.

— Валентинку нахуя даришь тогда? Хочешь, чтобы она обо всем сама догадалась и первый шаг навстречу сделала?

— Не. Это я просто так. Всего лишь приятный сюрприз захотел ей устроить.

— Романтик ты, Ромыч. И дурак, на.

— Сам такой.

Они докурили сигареты и молча дошли до перекрестка. Говорить уже больше ни о чем не хотелось — сказывалась усталость.

— Ну че, по домам, на? — спросил Бяша. — Рабочий день наконец-то окончен.

— Потопали, — согласился Ромка. — Я чувствую себя, как ломовая лошадь.

— А я как трупак.

Отсмеявшись, они попрощались, и каждый из них пошел по своей дороге.

* * *

Пятифан был настолько поглощен своими мыслями и накопившейся усталостью, что даже не заметил, как уже вернулся домой.

Перешагнув через деревянный порог, он понял, что у него было два желания — хорошо поесть и умыть теплой водой лицо, которое нещадно горело, будто в огне, от холода.

Он еще толком не успел снять куртку, как в прихожую вошла мать. На ее лице было написано чересчур воинственное выражение лица.

Пятифан, стягивая с головы шапку, кинул подозрительный взгляд на поварешку в ее правой руке. Приехали.

— Где был, Рома? — без приветствия спросила она строгим голосом. — Ты мне сегодня обещал еще дрова наколоть.

— На работе, мам. Где же еще, — ответил Ромка, стягивая с себя ботинки. — Сегодня же среда.

Услышав настоящую причину, почему именно Рома задержался, его мать тут же сменила взгляд с сурового на прежний и опустила поварешку.

— Ну раз на работе был — ладно. Я уже было подумала, что ты у меня слинял куда-нибудь с Бяшей.

— Давно ли я так делал?

— Нет, но…

— Ну вот. Он вообще-то тоже со мной ящики таскал.

— Ладно, ладно. Ну не обижайся, сынок. Пошли лучше кушать.

Ромка быстро вымыл руки с мылом, в таком же темпе ополоснул лицо и уселся за накрытый стол.

Там его уже ждала чашка с горячим супом. А рядышком на тарелке небольшой стопочкой лежали нарезанные бутерброды.

Ромка принялся быстро уплетать еду — с утра ничего толком не ел. Последний раз он покушал в школьной столовке.

Его мать уселась напротив него и, можно сказать, с умилением посмотрела на Ромку.

— Не давись, — ласково произнесла она, — никто же у тебя не отберет.

Пятифан последовал ее совету и стал жевать чуть помедленнее.

— Где отец? — спросил он с набитым ртом.

— У соседа. Что-то чинит ему.

— Понятно. Сегодня, значит, он нормальный?

— Рома!

— Ну что? Как мне это еще назвать?

— Ты должен понимать, что твой отец не по своей воле эти припадки заработал, — строгим голосом сказала женщина. — И больше так не выражаться.

— Мам, да я правда все понимаю. Мне уже не двенадцать лет. Я просто поинтересовался без задней мысли. Честно.

Женщина только вздохнула и молча подвинула к Пятифану тарелку с бутербродами.

— Ешь.

Ромку долго уговаривать не надо было — он свистнул с тарелки сразу два штуки.

— Как дела в школе? — поинтересовалась она.

— Нормально. По математике получил четыре, по географии три.

— «Нормально», — предразнила его мать. — Тройка то?

— Да ладно, мам. Она меня сильно не любит, ты же знаешь.

Женщина вздохнула. Что правда, то правда. Не складывалось у него с контурными картами, полезными ископаемыми и названиями географических объектов. А главное — с самой преподавательницей.

— Ну ладно. Хотя бы по математике четыре. Уже молодец. У Полинки списал?

— Не все.

— Вот хулиган ты у меня.

— Кстати, знаешь, кого я сегодня видел в нашей «Удаче»?

Женщина пожала плечами.

— Кого?

— Маму Антона, — пояснил Рома.

— А, Карину.

— Карину?

— Ага. Ее же так зовут, вроде бы.

— А ты откуда знаешь? Мне даже сам Антон еще не говорил ее имя. Забыл, наверное.

— Деревенские сплетни быстро распространяются, — подмигнула ему мать. — Да ладно, шучу. Она была на родительском собрании. Помнишь, недавно в школе проводили?

— Точно, — ответил Рома, поднимая взгляд. — Я и забыл про него совсем.

— Ну и…как она тебе?

— Тетя Карина?

— Ну да.

Ромка на мгновение призадумался.

— Знаешь… Мне показалось, что она выглядит явно моложе своих лет. Симпатичная. Высокая. Со мной особо не разговаривала. Так, произнесла пару стандартных фраз покупателей. И кстати, по ней все равно видно, что она не отсюда — слишком уж характер у нее какой-то…другой что ли. Не такой, как у деревенских.

Мама Ромы задумчиво постучала пальцами по своей чашке с чаем.

— А почему они сюда переехали?

— Ты не знаешь?

— Таких подробностей — нет.

— Ну Тоха мне говорил, что они это сделали якобы из-за работы отца.

— А почему якобы?

— Не знаю. Что-то мне слабо верится, что человек из Москвы будет специально переезжать в нашу деревушку по работе.

Женщина, сидящая напротив него нахмурилась.

— Что ж, и то правда. Какая здесь может быть работа? Разве что лес валить — только и всего.

— Ну вот насчет леса не знаю. Никто из местных его отца вроде там не видел.

— Ладно, — ответила женщина, поднимаясь из-за стола и наливая Роме чай. — Какое нам до них дело, в принципе. Самое главное, что Тоша хорошим человеком и конкретно для тебя хорошим другом оказался. А его родители тебе пока вообще должны быть неинтересны.

Ромка мысленно усмехнулся про себя. Тоша, ну да. Надо будет попробовать его так назвать. Наверняка это вызовет у парня очень бурную реакцию.

Пятифан просто не желал упускать возможности подъебать своих близких. Даже Полину он в приступе бесячества иногда называл как-нибудь странно, хотя знал, что она искренне ненавидит коверкание собственного имени.

К его счастью, Морозова долго на него обид не держала и всегда списывала свое скорое прощение на недостаток ума у Пятифана. Мол, долго ругаться на дурачков — себя не уважать.

— Ты не забудь сегодня дров нарубить, — напомнила женщина, поставив перед Ромой кружку. — А то отец придет, а печку топить нечем.

— Да помню я, помню, — ответил Пятифан, принимаясь за чай. — Сейчас доем и пойду.

* * *

Ромка даже не вспомнил о том, что надо делать уроки. Не до этого ему было. После ужина он полежал пару минут, потом нарубил дрова, как и обещал матери, а затем, снова вернулся к себе в комнату и устало плюхнулся на кровать.

Пятифан одним глазом покосился в сторону своего старого рюкзака. Ему не хотелось это признавать, но он действительно очень обленился в учебе. Подтягивать свою успеваемость ему особо не хотелось — до итоговых контрольных ведь меньше года осталось, но в то же время и стыд какой-то присутствовал.

В итоге он постарался отбросить неприятное чувство, которое оставляло мутный осадочек у него в груди, и забить. Завтра матан снова у Полинки спишет если что. Она уже привыкла к тому, что Пятифан нагло пользуется ее способностями к учебе.

Сначала она еще пыталась ворчать, но затем, видно поняла, что у Ромки просто не остается времени на учебу. И сжалилась. Пятифан был бесконечно ей за это благодарен.

Резко вспомнив о предстоящем празднике, Ромка заставил себя встать, прошествовал к столу, стоящему напротив кровати и открыл нижний ящик. Приподняв стопку тетрадей, он аккуратно вытащил из-под нее новую розовую валентинку, на которой красовались два голубя, прижавшихся друг к другу.

Ромка долго выбирал эту открытку среди прочих. У всех них был какой-то дурацкий рисунок. Эта показалось Пятифану более менее симпатичной.

На внутренней стороне он своим корявым почерком подписал собственное имя.

— Чуть не забыл блять, — тихо прошептал он, осторожно убирая ее в рюкзак.

Не то чтобы Пятифан надеялся на то, что Полина сразу ответит на его чувства… Ему действительно просто хотелось сделать ей приятно. Поблагодарить за всю ту помощь, что она ему оказывала. За классное общение. За бескорыстные поступки по отношению к нему.

Несмотря на то, что он еще два года назад упрямо глушил собственную влюбленность бесконечными агрессивными драками и смазанными поцелуями со знакомыми и не очень девчонками, сейчас ему этого делать не хотелось. Оставалось всего несколько месяцев до окончания школы, и он намеревался как можно больше времени провести с Полиной, наслаждаясь ее присутствием. А потом признаться ей. И будь что будет.

Пятифан задумчиво посмотрел в окно. Снег набирал обороты и почти полностью запорошил их небольшой сарай, в котором они хранили нарубленные дрова. Зима в этом году была особенно снежная, и Пятифану это нравилось. Всяко лучше, чем просто безжалостный мороз.

Зимний пейзаж почему то напомнил ему об Антоне. Наверное потому что у Ромки он тоже ассоциировался с невинностью и спокойствием.

Недавно Бяша заявил ему, что он носится с Тохой, как с Полинкой, и при этом еще ехидно подмигнул. Ромке захотелось врезать своему лучшему другу за такие намеки.

Да чтобы он, и с пацаном…

Пятифан даже не хотел пытаться представить подобное. Но иногда у Антона был такой непонятный взгляд в его сторону… О, Пятифану он был знаком. Иногда такой же взгляд парень видел у Бяши, когда он вовсю таращился на Катю.

Что уж говорить — Петров был симпатичным. Даже очень.

Ромка зарылся руками в свои волосы, резко вздохнул и решил отбросить все лишние мысли. Отношения между ними тремя остаются как есть. И точка. Слушать подъебы Бяши по поводу Антона он не будет. Полинке навязываться тоже особо не будет. Пусть все идет, как идет.

Недолго думая, Пятифан разобрал постель и лег спать. Завтра ему предстояла вся эта свято-валентиночная суета, поэтому перед ней хотелось набраться сил.

Рома закрыл глаза и погрузился в долгожданный сон.