Лань Хуань испытывал дежавю, стоя у окна и вглядываясь в ночь, только в этот раз падал снег: валил крупными хлопьями, застилая обзор, не давая взглянуть дальше полуметра. Кто знает, что могло прятаться там, поджидать, караулить… Лань Хуань склонен был к мрачным мыслям, несмотря на то что завтра Рождество. С тех пор, как Цзян Чэн сбежал, прошло несколько месяцев. За это время он никак не проявил себя. С одной стороны это радовало, с другой… Лань Хуань предполагал, что следующий визит демона будет не менее эффектен, чем все предыдущие, но только в этот раз никак не мог морально к нему подготовиться. Лань Хуаня одолела тяжёлая хандра. Шрамы только недавно до конца зажили, но шрам, оставленный на душе, понемногу кровоточил. Это были трудные месяцы. Лань Чжаню о произошедшем Лань Хуань так и не рассказал. И никогда не расскажет.
Лань Хуаню следовало выспаться, если он хотел предстать перед воспитанниками в хорошем настроении на приёме и в момент вручения подарков. Для инквизиторов Рождество знаменательный праздник, особо отличившимся за прошедший год подарят вещи, созданные руками Господа. Лань Хуань справедливо считал, что его подарок – тоска, вцепившаяся в сердце острыми зубами. Что ж, он с ним полностью согласен. По возвращению в комнату, Лань Хуань первым делом занавесил шторы на окнах и зажёг благовония, чтобы немного поспособствовать спокойному сну. После этого он переоделся и посетил ванную комнату. Перед тем, как лечь в постель, Лань Хуань подошёл к зеркалу и оглядел себя. Тоска совсем не шла ему, но он ничего не мог с ней поделать, а ещё… последние пару дней Лань Хуань несколько раз ловил себя на мысли, что он хотел бы отрастить волосы обратно, да, на это потребуются годы, но всё же. Он не мог дать объяснение своему странному желанию – в длинных волосах не было совершенно никакой нужды. Лань Хуаню не хотелось думать, что это желание навеяно… лёгкой истерикой, связанной со всё той же хандрой. Отвратительно. Высшие силы могли бы сделать ему столь скромный подарок, но он не имел право просить их об этом – не заслужил. Лань Хуань позволял себе слишком много. Следовало взять себя в руки.
С тяжёлым сердцем Лань Хуань лёг спать.
Подарки умеет делать не только Господь.
Эта ночь прошла для Лань Хуаня без снов.
Следующим утром следовало встать с постели хотя бы для того, чтобы узреть чудо. Пусть Лань Хуань его и не ждал. Совсем. Как обычно первым делом, стоило опустить босые ступни на пол, Лань Хуань отправился раскрывать шторы. Путь в ванную комнату лежал мимо зеркала, того самого, в которое Лань Хуань глядел прежде, чем лёг в постель. До ванной он так и не дошёл. Что первое делают люди, испытывающие ужас? Хватаются за голову? Лань Хуань схватился за волосы. За свои длинные, чёрные, будто сама бездна, волосы, лоснящиеся, ниспадающие водопадом за спину и на грудь. Той длины, которой Лань Хуань видел их в последний раз. Ужас на его лице в этот момент отобразился неописуемый. Описуемый он стал, когда, проведя в неверии ладонью по волосам, Лань Хуань заметил упавшие к ногам лепестки лотоса. Их было всего три. Они были вполне настоящие. Повторное движение ладонью по волосам результата не дало, но и те лепестки, что уже упали, никуда не исчезли. Лань Хуань, который никогда не должен выпадать из реальности и проявлять уязвимость, в полнейшем бессилии молча смотрел на свои волосы, которые появились у него отнюдь не от божественного чуда. О, разумеется, он понимал, кто сделал ему этот подарок, и оттого не мог разобраться, ни с мыслями, ни с эмоциями, потому что не знал, что ужаснее: подарок, полученный от демона; тот факт, что этот демон Цзян Чэн; то, что Цзян Чэн каким-то образом догадался о желании, хотя Лань Хуань не произносил его вслух. Нет, залезть Лань Хуаню в голову Цзян Чэн не мог, исключено. Тогда? Тогда Цзян Чэн следил всё это время за Лань Хуанем и прочёл мимолётное желание в неаккуратном жесте или взгляде, или… что хуже всего – Цзян Чэн просто слишком хорошо знает Лань Хуаня. Как только Лань Хуань смог двигаться, он бросился в поиске ножниц, хотя первее его взгляд упал на меч. Мечом было бы вернее отрезать демонический подарок. Лань Хуань взял в руки меч, но так и не вынул его из ножен. Ощутил насмешливое прикосновение к своей щеке. Возможно, ему просто показалось.
- Эффектно, тебе удалось меня удивить, - сжав в руке меч, всё ещё раздумывая над тем, чтобы отрезать волосы, Лань Хуань повернулся к зеркалу, чтобы снова увидеть своё отражение. Как будто и не было тех лет, что он провёл с короткой стрижкой.
Бросив взгляд на одинокие лепестки лотоса, разметавшиеся из-за созданной несколько мгновений назад суеты, Лань Хуань ощутил… ностальгию. Уже очень-очень давно он не видел этих лепестков. Невольно вспомнился случай, когда Лань Хуань увидел их в первый раз. Он передёрнул плечами от этого воспоминания – как же давно это было. Цзян Чэн ужасный демон, но его сила по-своему красивая.
- Знаешь ли, я всё ещё жажду твоей смерти, - произнёс Лань Хуань в пустоту. Он знал, что ему не ответят. Несколько минут он молчал, раздумывая над тем, что ему стоит сказать ещё и стоит ли вообще. «Спасибо» так и хотело сорваться с губ, но Лань Хуань держал их плотно сжатыми. Брошенный в зеркало взгляд звучал красноречивее любых слов.
Так и не вынув меч, чтобы отрезать волосы, Лань Хуань повернулся в сторону своей постели, над которой висел большой крест. Как иронично – крест и зеркало друг напротив друга. Как будто Господь и Дьявол смотрят друг на друга.
- Прости меня, мой Покровитель, пусть твоего прощения я и не достоин.
В конце концов, за святым вестником Рождества всегда следует его тень.
***
Высокий статус Лань Хуаня позволял ему ни перед кем не отчитываться за полученный подарок. Максимум внимания, полученный от адептов – искреннее восхищение. Однако, слова восторга и поздравления не касались ума, ибо тот слишком был занят мыслями, за которые Лань Хуань себя немного ненавидел. С одной стороны, мысли касались действий, которые стоит предпринять, если Цзян Чэн внезапно явится посреди праздника и вытворит что-то дерзко неподобающее, с другой… Лань Хуань слишком много думал о самом Цзян Чэне и его поступке. И это сводило его с ума. Всё это было глупо и неправильно, и вообще следовало подвергнуть себя телесному наказанию, потому что Лань Хуань не красная девица, а Цзян Чэн не его… в общем, не его. Лань Хуаня периодически посещали подобные мысли после того, что случилось. Времени было достаточно. Он считал, что это потому, что его слишком задела ситуация с Цзинь Гуаньяо. Кстати, о Цзинь Гуаньяо – второй повод Лань Хуаню ненавидеть себя, но ничего, кроме пустоты он не ощущает. Цзинь Гуаньяо больше не приходит в церковь, и Лань Хуань не делает ничего для того, чтобы хотя бы узнать, всё ли у него в порядке. Когда нужно объяснять, лучше ничего не объяснять.
К счастью, празднование Рождества прошло спокойно. Несколько дней церковь не проводила службы, но потом вернулась к своим обязанностям, и первую службу в новом году проводил Лань Хуань. Он всё ещё не мог привыкнуть к вернувшимся волосам, подолгу стоял возле зеркала и смотрел на своё отражение. Из-за этого он чуть не опоздал – верх глупости просто. Несмотря на это, он был безупречен, стоя на пьедестале за стойкой, горящим взглядом окидывая прибывающую толпу людей. Хороший день и хорошее настроение ничто не могло испортить, ну или… почти ничто.
- Я рад приветствовать всех вас. Нет ничего более приятного, чем видеть, что вы не оставили ни одного свободного места, - Лань Хуань действительно был счастлив, когда приходило много людей. Он дождался, когда все разговоры умолкнут, а взгляды будут обращены к нему одному, - пожалуй, сегодняшняя проповедь станет для всех нас особенной. Я собираюсь дать благословение каждому, чтобы у удачи не было шансов оставить вас без внимания в этом году.
Лань Хуань потратил несколько секунд на то, чтобы открыть свою книгу, как двери церкви вновь распахнулись, и в них вошёл опоздавший. О том, что он опоздал, он решил поставить всех в известность не только громкими шагами, но и возгласом.
- Святой отец, прошу меня простить, надеюсь, ничего важного я не пропустил?
Услышав этот голос, Лань Хуань вздрогнул, резко подняв голову. Вся замолкшая толпа зашепталась, загудела, разглядывая ворвавшегося, который, мало того, что вёл себя неподобающе, так ещё и выглядел вызывающе. В облачении тёмно-фиолетового костюма Лань Хуань без труда узнал Цзян Чэна. Демона, выглядящего бессовестно неуместно в светлых стенах церкви. Флейта, всегда лежащая под рукой – Лань Хуань инстинктивно сжал её. Без лишних раздумий надо было немедленно сыграть на ней, чтобы выгнать Цзян Чэна, а потом стереть людям память, но Лань Хуаня искренне обескуражил следующий факт: Цзян Чэн нёс в руках белого ягнёнка, на шее у которого была повязана голубая лента. Ягнёнок был живой и невероятно очаровательный. Это было первое. Второе – Цзян Чэн выглядел слишком хорошо для демона, беспрепятственно вошедшего в церковь. С недавних пор защита была усилена! Либо Цзян Чэн нашёл метод, как безболезненно проходить барьер, либо он мастерски скрывает испытываемые страдания.
Стирать людям память, да ещё и в таком количестве, проблематично, Лань Хуань придумал способ лучше – усыпить всех. Цзян Чэн успел дойти до середины зала, как Лань Хуань поднёс к губам флейту и сыграл на ней. Три ноты, две секунды, и абсолютно все люди прекратили говор и опустили головы. Зал погрузился в тишину. Цзян Чэн остановился только тогда, когда дошёл до первых рядов. Ягнёнок в его руках слабо проблеял и боднул того, кто его принёс, в грудь.
- Как жаль, как жаль, а я так хотел послушать проповедь, - в голосе Цзян Чэна слышалось сожаление.
Лань Хуань вышел из-за стойки, держа флейту наготове.
- Зачем ты пришёл?
Цзян Чэн широко улыбнулся, глядя на Лань Хуаня снизу-вверх, поглаживая ягнёнка по голове.
- Соскучился.
Лань Хуаню удалось удержать нейтральное выражение лица, хотя внутри него медленно закипало.
- Я не вру. - взгляд Цзян Чэна скользнул по волосам Лань Хуаня, убранным в слегка небрежный хвост, - Предположу, что, раз ты не избавился от моего подарка в первую же секунду, то он тебе понравился.
- Как ты вообще узнал? – а вот скрыть негодование Лань Хуань уже не смог, чем искренне повеселил Цзян Чэна.
- Сичэнь, я знаю тебя слишком долго. Я знаю, чего ты хочешь.
Лань Хуань медленно вдохнул и выдохнул. Он не будет, подобно истеричной барышне, хвататься за меч и отрезать волосы в качестве показательного шоу. Ну да, подарок он принял, но этот подарок ни к чему его не обязывает.
- В моменте или всегда?
Цзян Чэн загадочно улыбнулся.
- Ты бы знал, как они тебе идут, - он решил проигнорировать вопрос.
Лань Хуань всё ещё был под впечатлением от того, что Цзян Чэн решил прийти на проповедь. Он раздумывал над тем, как стоит поступить: попытаться взять Цзян Чэна в плен и на этот раз замучить до изнеможения или же просто выгнать. Второй вариант казался наилучшим решением, учитывая все факторы. Лань Хуань реально оценивал свои силы – он бы не смог сейчас сражаться с Цзян Чэном.
- Что это за ягнёнок?
- О, - Цзян Чэн погладил животное по голове, - это настоящий мой тебе подарок на Рождество.
Лань Хуань повёл бровью, с особой внимательностью разглядывая ягнёнка, пытаясь понять, что это – вряд ли обычное животное.
- Волосы – это не подарок?
- Подарок, но такой – без повода. Знаешь, некоторые мужчины дарят своим дамам цветы без повода, - ослепительной улыбкой Цзян Чэна можно было резать.
Лань Хуань помрачнел.
- А это, - Цзян Чэн поднял ягнёнка повыше, позволяя Лань Хуаню получше его разглядеть, - адский ягнёнок. Дьявол растил его, вкладывая всю любовь, на которую только способен.
Лань Хуань отшатнулся, как от удара. Он не верил Цзян Чэну и смотрел на него во все глаза.
- Адский ягнёнок – это плод извращённой фантазии твоего Хозяина! Он лепит их из душ, случайно угодивших в Ад! Эти животные используются в запрещённых ритуалах!
- И попадали в руки святой инквизиции всего несколько раз за всю историю существования! И я дарю тебе такого ягнёнка просто так! Он слеплен из десяти невинных душ, имеющих неудовольствие гореть в огне, представляешь, насколько он ценен? – воодушевлённо проговорив, Цзян Чэн приблизился к Лань Хуаню, играясь пальцами с голубой лентой на шее животного.
Услышав количество заключенных в ягнёнке душ, Лань Хуань испытал ни с чем не сравнимый ужас. О, подобная вещь очень ценна для инквизиции, но этот кошмар не имеет никакого права на существование! Лань Хуань едва сдержался от того, чтобы призвать меч: разрубить им, и ягнёнка, и ранить Цзян Чэна.
- И за какие такие заслуги, позволь узнать, ты поимел честь держать в руках это создание?! – желчно выплюнув, Лань Хуань спустился с лестницы, приблизился к Цзян Чэну и теперь смотрел демону глаза в глаза как равному.
- Ты не хочешь этого знать, - на полном серьёзе произнёс Цзян Чэн, - это спровоцирует недовольство с твоей стороны, а я сюда пришёл не для того, чтобы ругаться. Не сегодня, - и пока Лань Хуань не решил воткнуть ему под рёбра свои иглы или что-то ещё сделать, Цзян Чэн вручил ему ягнёнка, - только не оставляй его в загоне с другими ягнятами, мало ли, что может произойти.
- Например, осатанеет и забодает всех их насмерть?! – пусть и адский, но слепленный из невинных душ, поэтому Лань Хуань очень аккуратно удерживал ягнёнка.
- Вроде того. - ослепительно улыбнувшись, Цзян Чэн, пользуясь тем, что его руки теперь свободны, а руки Лань Хуаня нет, дотянулся и намотал на палец прядь чужих волос, - Они прекрасны. Я безумно счастлив, что ты захотел их вернуть, Сичэнь.
- Пожалуй, я их всё же отрежу, - тем не менее, испепелять Цзян Чэна взглядом Лань Хуаню ничего не мешало.
- Не отрежешь, - Цзян Чэн отпустил прядь и отступил на шаг назад, - а теперь извини, но я пойду. Находиться здесь просто мука, уже задыхаюсь, - он правдоподобно пытался изобразить удушье, - как-нибудь ещё зайду!
Лань Хуань не мог бросить ягнёнка, а Цзян Чэн не стал ждать, пока тот его куда-нибудь денет и, отсалютовав, исчез.
Лань Хуань всё же благополучно завершил службу, разбудив прихожан, но перед этим он спрятал ягнёнка. Подумать о случившемся он сможет позже.
***
«Позже» наступило, когда Лань Хуань вышел прогуляться по заснеженному яблоневому саду. Лепестки лотоса, оставленные Цзян Чэном в качестве «открытки» были у него с собой. Они не вяли, не мялись и продолжали пахнуть – удивительная вещь. Как гнев мог сочетаться с чем-то, что было столь чисто и прекрасно? А ведь когда-то именно эти лепестки стали тем самым, что позволило Лань Хуаню угадать, что сильный и злобный демон, с которым пришлось иметь дело и сражаться, это именно Цзян Чэн. Поистине жуткое воспоминание, но Лань Хуань помнит всё до последней минуты.
В саду как раз имелось несколько скамеек для того, чтобы присесть, отдохнуть и придаться мысли, что Лань Хуань и сделал.
Flashback
Когда-то очень давно.
Лань Хуань только-только принял пост Главного Инквизитора.
- Господин Лань, Господин Лань, большая беда! – Лань Юань, который тогда был совсем юным, но уже имевшим опыт адептом, вбежал в зал, где в данный момент находился Лань Хуань в компании уважаемых взрослых адептов, с которыми он вёл беседу относительно текущих дел, которые принял из рук своего дяди.
Лань Юаню было не до неловкости от того, что он прервал этих людей, потому что дело не требовало отлагательств. К счастью, Лань Хуань был человеком гораздо более мягким, нежели его дядя, потому, увидев подбежавшего к нему запыхавшегося адепта, не стал ругаться, а лишь обеспокоенно спросил:
- Что произошло?
- Поступил сигнал, что в деревне за десять километров отсюда было совершено нападение демона. Одержимый им человек жестоко убил своих мать и отца, а старшую сестру взял в заложники и не отпускает. Пять дней назад туда отправилась группа адептов, но только что пришла весть, что необходима подмога. Класс демона оценивается, как АА+.
Лань Хуань внимательно выслушал Лань Юаня, после чего переспросил, не обращая внимания на удивлённые взгляды и вопросы со стороны находящихся рядом адептов.
- Класс АА+? Они уверены? Демоны такого уровня обычно не вселяются в людей, это удел низших.
- Сопротивление, оказанное со стороны на приёмы экзорцизма привело к тому, что один из адептов серьёзно ранен. Всё, что они смогли сделать, это поставить вокруг дома, в котором в данный момент находится демон, барьер, но нужно спешить, вряд ли барьера хватит надолго.
Лань Хуань не спешил впадать в панику, разумеется, гибель людей и пострадавший адепт – это серьёзно, но нужно сохранить голову холодной, чтобы принять правильное решение.
- Я тебя понял, Сычжуй, собирайся, поедем туда.
Несмотря на опасность, Сычжуй был рад, что ему доверяли. Он отучил себя бояться и уже имел дело с демонами, пусть те и имели более низкий класс. В конце концов, он поедет вместе с Лань Хуанем, а тот не зря стал Главным Инквизитором.
На место они прибыли спустя каких-то полтора часа. Лань Хуань взял с собой не только Сычжуя, но и троих других адептов, чтобы те, кто держал осаду, могли отправиться домой и забрать раненного товарища. По прибытии выяснилось, что место, где заблокировали одержимого демоном, большой деревянный дом. Территория выглядела ухоженной, а фасад вполне себе солидным, что означало, что семья была зажиточной, только социальный статус всё равно не спасает человека от беды, какой бы она ни была. Адепты, который встретили Лань Хуаня, отчитались, что барьер цел, они успешно его поддерживают. Лань Хуань похвалил молодых людей за работу и отвагу, но поскольку демон имел высокий класс, лучше было не рисковать, поэтому, применив свои способности, Лань Хуань наложил барьер-клетку. Это было мощное заклинание, и оно не позволит выйти наружу магии демона, если кто-то и пострадает, то тот, кто будет находиться внутри.
- Первая группа, вы уезжаете домой, раненный мальчик в самом деле плох, его каналы повреждены, если ничего не сделать, то он умрёт через дня два. Вторая группа, вы пойдёте со мной внутрь. В контакт с демоном не вступать, поскольку я заблокировал его местонахождение, нам остаётся только найти эту точку. Всем приказ – поддерживать линию барьера этой точки. Сычжуй, ты поддерживать барьер не будешь, ты будешь находиться рядом со мной и делать то, что я скажу, понято?
Адепты приняли указания без нареканий. Лань Юань самую малость занервничал от того, что ему отвели важную роль, но Лань Хуань, почувствовав его, перед тем как они вошли в дом, погладил по голове, обещая, что всё будет хорошо.
Дом внутри ожидаемо был перевёрнут с ног на голову. Местами по мебели, полам и стенам была размазана кровь, пахло сыростью и уловимой только инквизиторам агрессией. По этой агрессии легко было найти источник. Во главе с Лань Хуанем адепты вошли в комнату, которая, судя по всему, недавно использовалась, как комната для игр. Там, в полутьме за сияющей линией барьера находилось двое: плачущая, вжавшаяся в угол девушка, у которой была сломана нога; молодой парень, который и являлся одержимым, он стоял у заколоченного досками окна к инквизиторам спиной. Лань Хуань отдал приказы старшим адептам выйти из комнаты и, обосновавшись снаружи, начать медитацию. Он не хотел оставлять их здесь, чтобы внимание демона не рассеивалось, иначе они так никогда не узнают, кто перед ними и как его победить. Лань Юаню Лань Хуань сказал сесть на полу неподалёку от него самого и ждать указаний. Только, когда адепты исполнили указание, а Лань Хуань принялся изучать обстановку, демон, наконец, обратил на него внимание, повернувшись лицом.
- Приветствую, святой отец, - голос, которым одержимый обратился к Лань Хуаню, не принадлежал, ни ему самому, ни демону. Они все использовали этот трюк, чтобы не быть узнанными.
Лань Хуаню достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что парня им не спасти, а вот девушку – можно попытаться. Будь демон послабее, можно было бы попробовать, но тут и правда ощущался уровень, принадлежащий демону. Правда, Лань Хуаня всё ещё удивлял факт, что такой демон воспользовался вселением. Нужно выяснить причину.
- Здравствуй, - несмотря на то, кто был перед ним, Лань Хуань предпочёл остаться вежлив, - не тесно?
Демон усмехнулся, повёл плечами:
- Есть немного. Хочешь вытащить меня отсюда?
- Было бы интересно на тебя взглянуть.
Демон окинул Лань Хуаня заинтересованным взглядом и медленно подошёл к линии, разделяющей их:
- А ты умеешь разговаривать, не то, что мелочь, которая была тут до тебя, Господин Главный Инквизитор. Как оно, м? Нравится это ощущение?
- Ответственности? – спросил Лань Хуань, стараясь как можно более незаметно для демона оценить состояние одержимого.
Как Лань Хуань успел узнать от тех адептов, что были тут до него, одержимому семнадцать лет, семья была неплохой, но из-за строгости в отношениях между детьми и родителями, периодически у молодого человека случались приступы агрессии, из-за которых он иногда угрожал матери и отцу, что уйдёт из дома, что убьёт любимую отцом кобылу и вообще будет всячески пакостить, если его не перестанут попрекать и ограничивать. С момента вселения прошло две недели. Выглядел одержимый неплохо, видимо, у демона был интерес поддерживать его тело в тонусе.
- Власти.
- Я всё же больше переживаю за ответственность.
Демон фыркнул и отошёл от Лань Хуаня.
- Ну, из того, что я уже знаю, я могу предположить почему ты сейчас в теле этого человека, но почему ты держишь в заложниках его сестру? – Лань Хуань бросил взгляд в сторону тяжело дышащей, всхлипывающей девушки.
- Потому что он хотел защищать её.
Лань Хуань оглядел девушку ещё раз.
- Сломанная нога – метод защиты?
Демон рассмеялся.
- Да, иногда это больно.
- Почему ты молчишь? – обратился Лань Хуань уже к девушке.
Девушка, у которой от страха, видимо, просто сел голос, медленно разомкнула губы и, пытаясь смочить их слюной, медленно проговорила:
- Чтобы я не умерла от жажды, он напоил меня их кровью…
К счастью, у Лань Хуаня был безупречный слух, и он всё хорошо расслышал. Поняв, что демон напоил бедную девушку кровью её же родителей, он перевёл на виновника недовольный взгляд.
- Это слишком жестоко.
- А у меня был другой вариант? – парировал тот.
- Не мучить её. Её состояние я оцениваю, как неудовлетворительное. Такая «защита» приведёт к тому, что она умрёт от истощения. Не думаю, что её брат хотел именно этого.
- Хотел? – проигнорировав все остальные слова, демон зацепился именно за это, - Святой отец, ты отзываешься о парне так, будто он уже мёртв, - и расплылся неприятной улыбкой, прищурив глаза.
Лань Хуаню удалось сохранить нейтральное выражение на лице. Ему следовало быть очень-очень аккуратным рядом с таким сильным противником. Демон будет проверять его и испытывать. Он будет с ним играть, вовлекая пока ещё живую девушку. Лань Хуань очень хотел бы спасти её, но не был уверен, что получится. На самом деле, им очень повезёт, если они её спасут. Лань Хуань не ставил в плане убийство демона, но ставил нанесение ему серьёзных травм. Инквизиция должна была защищать и спасать невинных людей, проще говоря, не будь между ним, Лань Хуанем, и демоном девушки, он бы просто вступил с тем в открытый бой. Девушка же, которая слушала их разговор, испуганно заозиралась, в конце концов, свой заплаканный взгляд она остановила на одержимом брате.
- Мой брат не мёртв… - и она зашлась рыданиями без слёз, - А-Юа ещё здесь! Он просто… - она бросила взгляд на демона, - он просто не может выбраться! Да, он был не самым лучшим сыном и братом, но он не плохой и не злой! Я не оправдываю его за сделанное, я очень сожалею о том, что не смогла остановить его!
Пусть Лань Хуань умел сохранять хладнокровие, он также умел искренне сопереживать. Медленно подойдя ближе к тому краю, рядом с которым сидела девушка, Лань Хуань, не переставая держать демона в поле зрения, произнёс:
- Конечно, твой брат не злой, он просто человек… недопонятый, недолюбленный, не смогший совладать с каплей гнева, разросшейся в настоящий океан, в котором он сейчас тонет. Ты сказала, что не оправдываешь его за сделанное. Что ты имеешь в виду? Я слышал от своих учеников, что были тут до нас, что до того, как в него вселился демон, он периодически ссорился с вашими родителями и даже угрожал им. За это ты его не оправдываешь?
Демон также следил за происходящим, глядя больше на Лань Хуаня, чем на девушку. Лань Хуань не мог просто протянуть руку и вытянуть девушку, чтобы защитить её – из-за этого демон не переживал. Ему был интересен инквизитор, поэтому его взгляд был столь пронзителен. Залезть в голову этого человека нельзя, но хоть со стороны понаблюдать за словом и жестом. Новый Главный Инквизитор был очень даже неплох в сравнении с предыдущим. С предыдущим демон, правда, лицом к лицу не сталкивался, но очень был наслышан. Вообще, демон хотел уже заканчивать здесь, но раз события обернулись столь интересно, он задержится, посмотрит на силу человека, решившего противостоять ему. Более того, он даже даст ему кое-какие подсказки, чтобы тот побыстрее узнал его.
- За то, что он сказал, когда в очередной раз ссорился с мамой и папой. Мы же все верующие, а он сказал, что винит Господа за то, что у него такие родители, и что люди, которые априори должны понимать и поддерживать его, не делают этого. Он всегда, когда чувствовал себя одиноким, становился агрессивным. Он сказал это на эмоциях, но наш отец всё равно ударил его, дальше мне пришлось разнимать их. А-Юа тогда убежал, а когда вернулся, он был уже другой…
- Он считал, что Господь не понимает и не слышит его, и тогда он нашёл того, кто услышит, - Лань Хуань медленно кивнул и взглянул на демона, продолжавшего следить за ним, - или этот кто-то нашёл его сам. Демоны выбирают слабое место и бьют прямо по нему, а слабым местом твоего брата был гнев.
- Мальчишка был не против, а мне было несложно убедить его, - усмехнувшись, демон пожал плечами, - в итоге вышло неплохо. Чужими эмоциями легко управлять.
Лань Хуань некоторое время молча смотрел на демона, после чего подошёл к молчаливо ожидавшему всё это время Лань Юаню и попросил его начать читать молитвы. Лань Юань бодро согласился и, вытащив из-за пазухи книгу, принялся искать нужные страницы.
- Серьёзно? – демон закатил глаза, - Ты увидел меня и понял, что я не какая-то мелочь, и собираешься вытащить отсюда чтением молитв?
- Молитвы не для тебя, а для неё, - Лань Хуань вернулся на исходную позицию, кивая в сторону девушки, - с тобой я буду бороться другими методами.
- Звучит угрожающе.
Лань Хуань молча достал флейту, сел на пол, несмотря на то, что мог запачкать белоснежные одежды и принялся играть. От разлившейся по помещению музыки демон поморщился, но но не более того. Целью Лань Хуаня было не причинить ему боль - не сейчас.
- А, вот чего ты хочешь, - демон усмехнулся, разглядывая продолжающего играть Лань Хуаня, - давай посмотрим, хватит ли в тебе напора.
Лань Хуань не смог взять ноту, как ему пришёлся удар прямо под дых, из-за чего он резко сглотнул и закашлялся, перестав играть. Демон выглядел довольным - он не дал инквизитору проникнуть в голову одержимого. Лань Юань, который ощущал беспокойство за Лань Хуаня, всё равно начал читать молитвы, как ему и было сказано. Лань Хуань сильный, он справится. Лань Хуань действительно не собирался просто так отступать, он сделал глубокий вдох, после чего снова принялся играть.
- Я упрямый, - сказал демон.
Лань Хуань получил ещё один удар - на этот раз сильнее, но, вопреки ожиданиям демона, пусть и сбился, тут же заиграл дальше, да ещё и мелодию изменил.
- Что за нездоровый мазохизм? - демон сложил руки на груди, недовольно вскинув бровь, - Так хочешь на меня взглянуть? - расплылся неприятной улыбкой, - Не получится. Даже если ты проникнешь в его голову, меня не увидишь до тех пор, пока я сам не захочу показаться.
Лань Хуань продолжал играть, не слушая демона. Ему нужно было сосредоточиться, чтобы добиться своего. Болтовня демона только на руку, так он расслабится и потеряет контроль, а Лань Хуаню всего-то и нужно, что пара секунд.
- А ты знаешь, неплохо, - демон задумчиво погладил пальцами подбородок, - можно было бы повеселее, но в целом...
- Теперь я хотя бы голос твой настоящий услышу, - произнёс Лань Хуань.
Демон так быстро захлопнулся, что даже язык прокусил. Заболтался и не заметил, как Лань Хуань оказался внутри. Теперь оба они находились в теле одержимого парня, только демон, как полноправный хозяин, а Лань Хуань как гость. При этом там, снаружи, он всё ещё играл на флейте. Здесь демон уже не мог скрыть свой голос с помощью трюка. Тем не менее, себя он скрывал - в этом не соврал, потому Лань Хуань имел честь наблюдать лишь довольно печальную мрачную картину внутреннего мира одержимого и его самого - умирающего. Надежды на спасение жизни нет, но можно попробовать спасти душу.
- Не очень-то любезно вот так вламываться, святой отец, но ничего, я гостеприимный хозяин, - голос демона, раздавшийся отовсюду и ниоткуда был низким, бархатистым и слегка грубоватым.
Лань Хуань, проникшийся каждым словом, а также тяжёлой аурой агрессии, окутавшей его, ощутил лёгкое покалывание на кончиках пальцев.