POV Автор

Three Days Grace — Time Of Dying

Оставался час до прибытия в Атланту, а никаких подсказок не было. Что ожидало их здесь, они не знали, не было никаких предположений.

— Ты была когда-нибудь в Атланте?

— Нет, кажется, не была, хотя, может, и была, но сама не знала этого. Когда мы добирались до лагеря вместе с Талией и Лукой, где мы только ни были, хотя многое уже стало забываться, — Перси прочитал в глазах жены печаль.

Лука был её другом, почти братом, он погиб, но перед этим чуть не погубил мир, однако исправил ошибку ценой собственной жизни. Никто не осуждал парня, потому что многие могли пойти его путем, ведь боги не заботились о детях, долгое время многих даже не признавали. Глупо было бы винить его, у него были веские причины, теперь наши герои его прекрасно понимали. Но выбирать особо не приходилось: лучше век богов, нежели титанов или гигантов, так хотя бы мир пребывает в спокойствии, последние бы уничтожили всё, царили бы смерть и хаос, планета стала бы сплошным месивом, но, к счастью, полубоги не допустили этого тогда, не допустят и теперь.

— А ты был? — спустя минуту спросила Аннабет.

— Нет, — сын Посейдона отрицательно покачал головой. — И куда нам податься, как приедем?

— Я не знаю, но мне это не нравится, сейчас должно быть сложнее: они играют с нами в игру, у них свои правила, а мы перешли на следующий уровень.

— Не привыкать, все нами играют, просто они знают, на что надавить, бьют по самому больному, прямо в яблочко.

— Ты прав, Рыбьи Мозги, ты прав…

— Прорвемся, не впервой, — попытался изобразить улыбку полубог.

— Интересно, как они там?

— Они в порядке, я точно знаю, ведь они наши дети, а вот Энкеладу и Полиботу я бы посочувствовал.

— Это точно, — впервые за долгое время дочь Афины искренне улыбнулась, и на сердце стало как-то тепло.

— Вот и наша остановка, госпожа Джексон, прошу покинуть вагон, — сын бога морей всеми силами пытался подбодрить жену, он не мог смотреть на то, как ей тяжело, потому что самому становилось еще паршивее. По той же причине он старался держаться более-менее здравомыслящим и верящим в победу, ведь он понимал, что женщине нужна его поддержка, а кислая мина на его лице — не самая лучшая помощь.

— И что нам делать дальше? Мы на месте.

— Добро пожаловать в Атланту, полубоги! — раздался голос позади ребят.

— Миссис Додз? — Перси был шокирован. Перед ним стояла его математичка, хотя она и не была учителем вовсе.

— Фурии, — произнесла Аннабет, стиснув зубы. — Какого Аида вы здесь делаете?

— Мы заключили с гигантами небольшую сделку на очень выгодных условиях: что может быть приятней, чем помучить двух маленьких полукровок, которые подпортили наши жизни?

— Стоп! Ты сказала "наши"?

— Ах да, я совсем забыла. Я пришла не одна, а в компании своих сестренок, девочки, ваш выход.

Перед полубогами предстали три сестры — греческие богини мести, дочери Урана и Геи, подвергающие в Царстве Мертвых преступников и грешников пыткам.

— Что ж, мило, мы рады, что вы пришли нас встретить.

Перси понял, чего добивается его жена, и начал подыгрывать ей:

— Да-да, а то мы города не знаем, вот у нас и провожатые нашлись.

— Мы пришли не город вам показывать, — разозлилась Алекто.

— А что же тогда? Только не говорите мне, что вы тоже хотите нас убить, — Аннабет продолжила маленький спектакль, её даже удивляло, что монстры попадаются на одну и ту же удочку, но для них это было определенно плюсом.

— Да, мы явились сюда, что бы полакомиться двумя наивкуснейшими полубогами.

— Приятно подавиться, ведь на вкус мы не очень. Где мы только не были, обязательно то кто-нибудь поджарит, то в земле изваляет, даже в Тартар отправили, а там, знаете, приходилось пить из реки Флегетон, а теперь представьте, какие мы на вкус? Бе-е-е-е… я бы на вашем месте даже пробовать не стал: как представлю, какие мы отвратительные, аж передергивает. Б-рр…

— Мы можем просто вас убить.

Three Days Grace — I am Machine

— Это что, и есть ваша награда? — дочь Афины сделала удивленное лицо.

— Ну да, а что?

— Да нет, ничего, забудьте.

— Говори, девчонка! Так мы убьем тебя на пять минут позже.

— Ладно, уговорили, просто Энкелад и Полибот то же самое обещали эмпусам, а теперь те отдыхают на прекрасном курорте под названием "Тартар". Они ведь хотят сами нас убить и с нетерпением ждут нас, а вы — это так, очередное испытание.

— Хватит, девчонка просто нам зубы заговаривает, нам обещали, что вы поплатитесь за те унижения, которые мы перетерпели, ясно?

— Наше дело — предупредить, что вам голову дурят, решать вам. А мы, пожалуй, пойдем.

— Вам что, конверт уже не нужен?

— Какой конверт?

Алекто продемонстрировала конверт, он был точно таким же, как и в прошлый раз, полубоги сразу поняли, что загадка, которая приведет их к следующей, там, осталось только добыть её.

— Ах, этот конверт, можете оставить себе, там всего лишь фотографии, я на них неудачно получилась, — произнесла дочь богини мудрости.

— Тогда зачем мы должны были передать его вам?

— Энкелад решил меня подразнить, что я там плохо получилась, решил мне насолить.

— Это же глупо?

— Гиганты не отличаются особым умом, в отличие от вас, — Перси снова вступил в игру. — Я бы на вашем месте не доверял гигантам, они халтурщики, самые убогие дети Геи, не то, что вы, самые могущественные, умные и устрашающие.

— Да-да, мы такие, весь мир дрожит пред нами.

— Вот-вот, а они заставляют вас пачкать руки, а у вас должны быть слуги, которые бы приносили вам вкусных полубогов под соусом, а вы бы восседали на троне, и вам бы прислуживал сам царь богов.

— Вы правы, хоть кто-то оценил нас, а ты возьми конверт, пусть они удавятся, что мы тоже можем быть самостоятельными.

— Что вы, что вы, это же такая большая честь для меня, я даже не знаю.

— Прими от нас дар.

— Хорошо, но я должна буду кое-что сказать каждой из вас на ушко, идет?

Сестры переглянулись и кивнули в знак согласия.

— Спасибо, для меня большая честь принять это в дар от вас.

Аннабет, как и обещала, прошептала кое-что каждой на ушко, а потом крикнула:

— Давай! — она схватила Перси за руку и бросилась прочь.

Они пробежали пару кварталов и, наконец, остановились, оба тяжело дышали.

— Что это было? — задыхаясь, спросил сын Посейдона.

— Я сказала каждой, что её сестры считают её самой бесполезной и недостаточно устрашающей, "что толку от такой нюни". И сказала, чтобы она подождала немного и всё выяснила по моей команде.

— Узнаю свою жену, воображала, ты гений.

— Как же ты без меня, Рыбьи мозги?

— Конечно, никак, я бы сто раз умер, не будь ты рядом.

— Это точно.

***

Они вспомнили свои поиски, то, сколько раз им приходилось рисковать, действовать без плана, просто импровизируя. Как они сражались плечом к плечу, смотрели в глаза смерти, но она отступала, сколько раз они попадали в безвыходные ситуации, но им удавалось выкарабкаться. Они шли на риск ради друзей, ради мира и даже ради богов, а сейчас они делали это ради самого ценного — своей семьи. Они желали детям хорошего будущего, чтобы они выросли честными, храбрыми, понимающими, а главное, чтобы они не были такими же, эгоистами как Олимпийцы. У них вся жизнь впереди, и без приключений она не обойдется, ведь они полубоги.

***

— Открывай скорее.

Аннабет начала читать вслух:

В дни, когда вы светлый мир учили

Безмятежной поступи весны,

Над блаженным племенем царили

Властелины сказочной страны, —

Ах, счастливой верою владея,

Жизнь была совсем, совсем иной

В дни, когда цветами, Киферея,

Храм увенчивали твой!

В дни, когда покров воображенья

Вдохновенно правду облекал,

Жизнь струилась полнотой творенья,

И бездушный камень ощущал.

Благородней этот мир казался,

И любовь к нему была жива;

Вещим взорам всюду открывался

След священный божества.

Где теперь, как нас мудрец наставил,

Мертвый шар в пространстве раскален,

Там в тиши величественной правил

Колесницей светлой Аполлон.

Здесь, на высях, жили ореады,

Этот лес был сенью для дриад,

Там из урны молодой наяды

Бил сребристый водопад.

Этот лавр был нимфою молящей,

В той скале дочь Тантала молчит,

Филомела плачет в темной чаще,

Стон Сиринги в тростнике звучит;

Этот ключ унес слезу Деметры

К Персефоне, у подземных рек;

Зов Киприды мчали эти ветры

Вслед отшедшему навек.

В те года сынов Девкалиона

Из богов не презирал никто;

К дщерям Пирры с высей Геликона

Пастухом спускался сын Лето.

И богов, и смертных, и героев

Нежной связью Эрос обвивал,

Он богов, и смертных, и героев

К аматунтской жертве звал.

Three Days Grace — Painkiller

Не печаль учила вас молиться,

Хмурый подвиг был не нужен вам;

Все сердца могли блаженно биться,

И блаженный был сродни богам.

Было все лишь красотою свято,

Не стыдился радостей никто

Там, где пела нежная Эрато,

Там, где правила Пейто.

Как дворцы, смеялись ваши храмы;

На истмийских пышных торжествах

В вашу честь курились фимиамы,

Колесницы подымали прах.

Стройной пляской, легкой и живою,

Оплеталось пламя алтарей;

Вы венчали свежею листвою

Благовонный лен кудрей.

Тирсоносцев радостные клики

И пантер великолепный мех

Возвещали шествие владыки:

Пьяный Фавн опережает всех;

Перед Вакхом буйствуют менады,

Прославляя плясками вино;

Смуглый чашник льет волну отрады

Всем, в чьем кубке сухо дно.

Охранял предсмертное страданье

Не костяк ужасный. С губ снимал

Поцелуй последнее дыханье,

Тихий гений факел опускал.

Даже в глуби Орка неизбежной

Строгий суд внук женщины творил,

И фракиец жалобою нежной

Слух эриний покорил.

В Елисейских рощах ожидала

Сонмы теней радость прежних дней;

Там любовь любимого встречала,

И возничий обретал коней;

Лин, как встарь, былую песнь заводит,

Алкестиду к сердцу жмет Адмет,

Вновь Орест товарища находит,

Лук и стрелы — Филоктет.

Выспренней награды ждал воитель

На пройденном доблестно пути,

Славных дел торжественный свершитель

В круг блаженных смело мог войти.

Перед тем, кто смерть одолевает,

Преклонялся тихий сонм богов;

Путь пловцам с Олимпа озаряет

Луч бессмертных близнецов.

Где ты, светлый мир? Вернись, воскресни,

Дня земного ласковый расцвет!

Только в небывалом царстве песни

Жив еще твой баснословный след.

Вымерли печальные равнины,

Божество не явится очам;

Ах, от знойно-жизненной картины

Только тень осталась нам.

Все цветы исчезли, облетая

В жутком вихре северных ветров;

Одного из всех обогащая,

Должен был погибнуть мир богов.

Я ищу печально в тверди звездной:

Там тебя, Селена, больше нет;

Я зову в лесах, над водной бездной:

Пуст и гулок их ответ!

Безучастно радость расточая,

Не гордясь величием своим,

К духу, в ней живущему, глухая,

Не счастлива счастием моим,

К своему поэту равнодушна,

Бег минут, как маятник, деля,

Лишь закону тяжести послушна,

Обезбожена земля.

Чтобы завтра сызнова родиться,

Белый саван ткет себе она,

Все на той же прялке будет виться

За луною новая луна.

В царство сказок возвратились боги,

Покидая мир, который сам,

Возмужав, уже без их подмоги

Может плыть по небесам.

Да, ушли, и все, что вдохновенно,

Что прекрасно, унесли с собой, —

Все цветы, всю полноту вселенной, —

Нам оставив только звук пустой.

Высей Пинда, их блаженных сеней,

Не зальет времен водоворот:

Что бессмертно в мире песнопений,

В смертном мире не живет.

— Опять стихотворение? И что их на поэзию потянуло? Я так понимаю, нам в библиотеку?

— Правильно мыслишь, Рыбьи Мозги, я этого не читала.

***

Найдя библиотеку, они решили сразу обратиться к работнику, дабы не тратить время впустую на поиски.

— Извините, вы не подскажите, что это за стихотворение и кто автор?

Старушка, внимательно прочитав, сказала:

— Это Фридрих Шиллер, стихотворение “Боги Греции”.

— Большое спасибо, а у вас в городе нет ничего, связанного с Олимпом или греческими богами?

— Насколько я знаю, нет, только Сентенниал Олимпик парк, но он построен в честь Олимпийских игр, хотите, могу принести статью?

— Да, будьте так добры.

Через минуту наши герои читали статью:

Сентенниал Олимпик парк в Атланте был построен в честь проведения Олимпийских игр в штате Джорджия в 1996 году. Чтобы произвести впечатление на олимпийскую комиссию и гостей города, заброшенная территория города, на которой размещалось несколько остановившихся заводов, была переоборудована в живописный парк.

Первоначально в строительство парка было вложено 28 миллионов долларов. Разумеется, после проведения Олимпийских игр в Атланте новый парк никто закрывать не стал. Более того, было выделено дополнительно 15 миллионов долларов на улучшение инфраструктуры. Второй этап строительства завершился в 1998 году, после чего парк продолжил работу на радость местным жителям, которые и по сей день приходят сюда отдохнуть, подышать свежим воздухом и полюбоваться на большой фонтан зигзагообразной формы, который особенно красив вечером, в свете разноцветных огней, когда водяные струи, поднимаясь на высоту от 4 до 10 метров, образуют причудливые фигуры под звуки музыки, доносящиеся из динамиков, расположенных здесь же рядом. Фонтан окружен флагами стран, участвовавших в летних Олимпийских играх 1996 года. Парк украшают различные скульптуры, среди которых особенно выделяется Статуя Пьера де Кубертена — отца современного олимпийского движения.

— Я так понимаю, мы отправляемся туда?

— Да, вот только что нам там искать?

— Идем, на месте разберемся.

***

В парке было тихо, в смысле, никакого следа фурий, а так, обычный день, родители и дети гуляют в парке, повсюду слышен звонкий и чистый смех детей, что в груди всё сдавливало: они неспроста выбрали это место, решили поиграть на чувствах или надеются, что смогут сломить их, морально задавив. Они осмотрели всё вокруг, но ничего не привлекло внимания, они не знали, что искали, бродили вслепую, как кроты.

Внимание Перси привлекал фонтан: двести пятьдесят струй воды создают в воздухе неповторимые и неожиданные рисунки. Что-то не давало ему покоя, возникло непонятное чувство.

Фонтан окружен флагами стран-участниц XXVI Летних Олимпийских Игр 1996 года.

Всё это впечатляло: строения, аттракционы, детские площадки. Казалось, что парк — это сердце города, отсюда было видно всё: аквариум "Georgia Aquarium", музей "Кока-Колы", концертно-выставочный зал "Georgia Dome", дворец спорта "Philips Arena" — всё это не могло не нравиться.

Аннабет привлекла золотая табличка, она увидела записку, там было написано "19:30".

— Что это значит?

— Фонтан! — крикнул Перси. — Он создает рисунки, он мне сразу не давал покоя.

— Сколько время?

— 19:26.

— Бежим быстрее!

Они бросились бегом, чуть ли не сбивая людей с ног. Оказавшись у фонтана, сын Посейдона взглянул на часы: они показывали "19:29". Они во все глаза смотрели на рисунки, создаваемые фонтаном.

Дочь Афины поняла: она увидела рисунок, это было что-то похожее на флаг, она быстро всё отобразила на бумаге. Сомнений не было, это был флаг Хьюстона, штат Техас.