Ревниво и придирчиво оглядев Ёсана, Минги неодобрительно хмыкнул. Еще чего не хватало — прощаться надумал. Теперь этот загадочный господин принадлежал взломщику и мародеру Сон Минги, и это Сон Минги будет решать, когда и при каких обстоятельствах его приобретение…

Или он-таки решил все же расправиться с Минги и спастись в одиночестве?

Но это был дохлый номер: он не пройдет даже первичную идентификацию «Фиговины», не говоря уже о стыковочной.

С третьей стороны… Он уже не раз за прошедшие несколько часов показал, на что способен. Может, он и на капсуле умеет в пространственные прыжки, кто его знает…

Сам Ёсан был совершенно спокоен, говоря о скором прощании так, будто они и в самом деле разошлись после ни к чему не обязывающей светской беседы при случайном знакомстве.

Что-то было в этом крайне несправедливое — вытащить чела с того света, схлопотать от него по буйной головушке, побегать под его прицелом, потом лишиться пушки — очень хорошей пушки! — по его милости, — а потом нате вам, закапризничал.

Минги таких штучек не любил и не понимал, и вообще, чувствовал себя несколько ответственным за отставного одалиса. Возможно, даже слишком — с непривычки. Отодвинув Ёсана от панели управления сканерами, он убедился — без дураков, все так, как и было сказано. И траектория спасательной капсулы, и предельное сопротивление среды, и показатели давления…

Ничего устно не возразивший на такое самоуправство Ёсан без околичностей пнул Минги под лопатку крепким кулаком, разворачивая дополнительные мониторы с расчетами. Минги, против привычного, на тумак не ответил — решил отложить пока разборки на потом. Если оно наступит.

С текущим уровнем энергопотребления, даже если удастся добиться выхода первой капсулы на суборбитальные высоты, откуда без угрозы для себя их мог забрать Юнхо на модуле или сама «Фиговина» при удачном построении траектории, вторая могла не доковылять даже до поверхности. Или тем, что здесь считалось поверхностью, — густая и вязкая пелена песка и пылевой взвеси, после бурь неделями не оседавшая на землю. Местной силы тяжести было едва достаточно, чтобы сформировать более или менее твердую поверхность, но после штормов долго сохранялась нулевая видимость — серо-оранжевый пыльный океан плескался по всей поверхности планетоида, едва успевая омелеть до следующей бури.

Расчеты были неутешительны.

Конструктивно капсула могла вместить две человеческие особи вместо одной, тем более с точки зрения габаритов Ёсан несколько уступал крупному Минги. Однако, несмотря на все романтические перспективы упаковаться вдвоем в спасательную капсулу, на деле это могло обернуться смертельно опасным экспириенсом. Для поддержания комфортного уровня компрессии в стандартных капсулах использовалась жидкостная среда, сознание спасуемого при этом, разумеется, отключалось к чертовой матери, оставляя слабые электрические импульсы, достаточные для идентификации спасательными кораблями. Спасательные капсулы лишь повышали шансы на выживание, но не гарантировали его, и тем более не гарантировали, если ресурсы — кислород и питательные вещества, — делились пополам. И не наполовину, а в несколько раз уменьшалась вероятность благополучно спастись двоим сразу.

И тем не менее.

Один шанс из миллиона — тоже шанс.

Время, тянувшееся так неторопливо в начале добровольного заключения Минги на обломках фрегата, полетело с невероятной скоростью — после того, как с орбиты поступили уточненные данные по траектории «Фиговины». Юнхо постарался опуститься как можно ниже, наматывая круги и теперь выжидая оптимальной точки, в которой он сможет подобрать своего незадачливого товарища и его богатую добычу.

Каждая секунда оказалась на счету — и, почти не сговариваясь, Минги и Ёсан удивительно слаженно принялись готовиться к эвакуации. Минги почему-то думал, что им будет тяжело договориться, но Ёсан не только не болтал попусту, но и шустро организовал его самого на погрузку того, что могло пригодиться, представляло ценность и могло быть захвачено с фрегата без ущерба для спасения.

Пушка Минги, бюджет «выкупа» за жизнь Ёсана, кое-какие мелочи и самое главное — хранилища с картами навигаторов, для которых Минги некогда приготовил холщовые сумки, были в несколько заходов перенесены на палубу со спасательными капсулами.

Повторный сеанс связи с Юнхо не принес ни одной хорошей новости: к востоку вновь собирался большой пыльный фронт, и времени вновь было в обрез — ровно чтобы подняться на орбиту, никаких дополнительных маневров.

Выслушав серию нелестных замечаний в адрес решения взлетать в одной капсуле вдвоем, Минги, мысленно согласившись, со второй или третьей попытки законнектил-таки «Фиговину» через наручный передатчик к останкам бортового компьютера фрегата. К удивлению обоих, и Минги, и Юнхо, Ёсан очень точно скорректировал предложенную машиной траекторию, поэтому вносить ничего дополнительно не пришлось.

— Иди, водоплавающее, впадай в спячку… — проворчал Юнхо напоследок. — И без глупостей! Понял?

Понял, конечно, как не понять… Но за тон пообещал спалить пару завтраков Юнхо — чтоб неповадно было. Посидит на диете из энергетических таблеток и витаминных шипучек, как все нормальные космолетчики. Разбаловал его Минги приличной кухней, ох разбаловал…

— До встречи на борту, умник…

Юнхо крякнул, что-то прошипел, электронно звякнула «Фиговина».

Отключились.

Пока Минги был занят переговорами, он не особенно следил за тем, что делает его новый знакомый, поэтому с удивлением прислушивался теперь к тишине на мостике. Сомнительно, чтобы ушлый коматозник куда-то мог деться: хоть и не рисковавший больше получить обморожения, он все равно еще не был готов к детальному исследованию руин корабля, а кроме спасательных капсул ходить куда-либо было просто незачем.

Уже сожалея, что так рано упаковал хоть и нестреляющую, но все равно довольно тяжелую пушку, Минги осторожно поднялся на ноги, осматриваясь. Глаза, уже привыкшие к тревожному полумраку, придирчиво обшаривали каждый уголок, где мог затеряться Ёсан. Минги жопой чуял, что непростой ему попался наложник, очень непростой. Как знать, может, он и ЕИВ довел до белого каления, да так, что бросили его помирать на терпящем бедствие корабле…

В спасательной капсуле, ага, подсказал здравый смысл, почему-то — голосом Юнхо.

Или красавчик скрывался от кого-то… Решил дать тягу от господина, а Силы Безопасности у ЕИВ таковы, что ни о каком побеге из дворца и речи быть не могло. Да какой речи, даже мысли!..

ЭсБе… От одной мысли Минги поморщился. Он вообще-то мало чего боялся, ну, кроме темноты. Но СБ наводили ужас в том числе и на свободное братство, с ними не решались вступать в схватку самые отпетые отморозки, потому что «призраки» были еще хуже. Еще быстрее, опережая на шаг или два. Этим ребятам законов не писали, даже законов физики…

Ему на какую-то минуту стало даже жаль этого Ёсана. Возможно, он стал подстилкой императора не по собственной воле, а после искал способ сбежать… Зато по большей части прояснилось, откуда у него такие навыки, — в императорском дворце, даже на Алой Половине, слабаков не любят.

Бедняга, должно быть, пережил достаточно, раз понадеялся на удачу выжить в анабиозе, среди обломков корабля, на пустынном, покрытом песками планетоиде.

— Ищешь кого-то?

Погруженный в невеселые размышления, Минги едва не подскочил от невозмутимого голоса Ёсана, раздавшегося над самым ухом.

— Бля, ты еще тише не мог?..

— Прости, привычка.

— Искал, но ты сам нашелся, — хмыкнул Минги, разглядывая предмет своих мысленных изысканий.

Если сбросить со счетов дурную манеру ходить бесшумно даже по металлической опалубке и крепкие тяжелые кулаки, то Ёсан получался очень даже ничего. Симпатичный, в смысле. Интересно, во сколько лет его завербовали? Или купили? Тоже могло быть… Минги слышал краем уха о долгосрочных и краткосрочных контрактах.

«Все не как у людей», — вздохнул он про себя.

— Пить хочешь? — грубовато спросил Минги, невовремя вспомнив, что так пристально пялиться на людей нехорошо.

— А осталось? — Ёсан окинул наплечный резервуар, с виду — пустой.

— Да, немного совсем… Жаль будет избавляться от нее впустую.

Молчание воцарилось на несколько долгих секунд, густо пропитанных все больше сгущающейся атмосферой взаимного недоверия. Минги вовсе не был уверен, что этот умник не попробует что-нибудь предпринять, чтобы повысить свои шансы на спасение — одному в капсуле можно жить несколько недель в режиме анабиоза, можно до соседней планеты додрейфовать… Минги прищурился. Да и Ёсан, кажется, не торопился, осторожно делая шаг в направлении Минги и вскидывая подбородок — Минги был выше.

— Руки за спину.

Коротко, отчетливо, не допуская ни малейших возражений. Черт, а ЕИВ, кажется, любил пожестче… Минги прикрыл глаза. Юнхо бы ему въехал в челюсть за такие мысли в минуту смертельной опасности.

Но руки за спину Минги убрал. Сразу после того, как расстегнул клапан на плече.

Стоило Ёсану сделать еще шаг, — и Минги остановил его кивком головы.

— Ты тоже.

К удивлению Минги Ёсан, пожав плечами, молча заложил руки за спину. От этого Минги почему-то стало еще страшнее. Беспокойнее.

Приблизившись почти вплотную, Ёсан склонил голову к отвернутому клапану и ловко, одними губами вытащил из углубления пластиковый наконечник. Втянув его в рот, он сделал несколько глотков, почти бесшумно, сосредоточенно, не поднимая взгляда.

Минги покрылся мурашками.

Отчего-то даже безоружный, этот Ёсан сообщал Минги чувство опасности, тревожил нехорошие предчувствия в душе.

Сглотнув, Минги еле-еле подавил желание прикрыть глаза. Он, кажется, покрылся испариной под костюмом, несмотря на холод вокруг и то, что пар дыхания оставлял в воздухе ледяные искры.

К счастью, Ёсан смотрел куда-то поверх левого плеча Минги, одновременно и отрешенно и сосредоточенно. Держа руки сцепленными за спиной — он не сделал даже попытки пошевелить ими.

Последний глоток — в резервуаре заплескался, забулькал воздух.

Все кончилось.

— Спасибо.

Ёсан кивнул, отступил на шаг, и только тогда Минги потянулся пальцами к еще теплой пластиковой трубке.

— Не за что, — пробормотал он застегивая клапан плохо подчиняющимися от неудобной позы пальцами. — Жаль было бы избавляться от нее, но, сам знаешь, лишний грамм…

— А, — Ёсан, будто о чем-то вспомнив, потянулся в карман куртки неизвестного механика, оставленной кем-то из прежнего экипажа во время бегства, — держи. Может быть, пригодится.

Покрывшись сорока слоями мурашек и не веря собственным глазам, Минги в упор разглядывал небольшую вещицу, которая с первого взгляда могла сойти за украшение.

— А… Эээ… Это ж…

— Это навигационный артефакт «Сомин», если ты об этом.

Светло-лиловый отблеск осветил лицо Ёсана, тяжелый камень в оправе сверкнул так, будто на него упал луч дневного светила на экваторе, но никаких источников света в этом подземелье не было, сияние лилось изнутри артефакта.

Минги отрывисто втянул носом сухой ледяной воздух.

— Как у тебя получилось его снять? — все еще не веря в происходящее прошептал минги одними губами.

— Долгая истори…

«До активации протокола уничтожения осталось сорок три секунды» — раздался голос искина, на сей раз — простое металлическое скрежетание бездушной машины.

Потому что душа и сердце корабля сейчас лежали в широкой ладони Минги.

— Думаю, нам пора, — подмигнул Ёсан оторопевшему Минги, направляясь к трапу на верхнюю палубу. — Выживем — обязательно расскажу.

Едва успев убрать драгоценную штуковину в нагрудный карман, Минги ринулся следом. Тяжело и гулко стучали торопливые шаги под неумолимый обратный отсчет и ускоряющийся пульс.

Откуда-то из глубин обреченного корабля донесся гулкий скрежет.

— Скорей! — скомандовал Ёсан через плечо, и Минги только и нашел силы, что кивнуть — двадцать две секунды.

Что ж, совсем скоро, хорошо ли, плохо ли, для них все закончится.

***

Они не определяли порядок, просто пока Ёсан набрал аварийную комбинацию на панели управления, Минги остановился в нерешительности перед только что отъехавшей в сторону крышкой капсулы.

— Давай же…

Процедуру он знал назубок, но самому пробовать еще ни разу не приходилось. На уровне стоп уже темнела масса жидкости.

— Не бойся, ты ничего не почувствуешь, — и Ёсан с ощутимым шлепком под зад запихнул упирающегося Минги в спасательную капсулу и сам шагнул следом.

Сверху на прозрачную поверхность «фонаря» капсулы посыпался песок из раскрывающихся шлюзов.

Следовало торопиться.

Они успеют.

Прижатый к стенке, Минги уворачивался от рук Ёсана, шепотом просившего его, двухметрового мародера и грозы всего звездного скопления, успокоиться и не брыкаться. Больно не будет.

Черная в тусклом освещении поверхность воды, осиянная редкими сполохами бликов от аварийных фонарей, ползла вверх, словно проглатывая обоих.

…четыре.

— Сейчас! — рявкнул уставший Ёсан, и Минги раскрыл рот, возможно, чтобы что-то ему возразить, но не успел — прохладный и гибкий металл кислородной трубки скользнул ему в рот.

Он видел, как Ёсан отстегивает такую же, — запасную, — от противоположной стенки, как чуждо и странно смотрится устройство у его губ.

…три.

…как он, прикрыв глаза, пробует сделать вдох, инстинктивно, пока может, но трубка мешает, а тело пока не привыкло принимать дыхательную смесь таким способом.

…два.

Плечи Ёсана ушли под воду первыми. Минги ощутил резкий толчок.

Сейчас.

…один.

И сразу — подъем, в темноту, толщу песка и пыли.

Уши заложило от грохота и визга — капсула двинулась, меняя положение в пространстве, и по резкой кривой пошла к поверхности, разрезая толщу песка. Вокруг заскрежетало, короткие вспышки позади свидетельствовали, что несчастный фрегат они покинули успешно.

Сплошная темнота вокруг, мерцание красного аварийного фонаря над головой и прибывающая вода, уже скрывшая макушку Ёсана, затихшего, все еще сжимавшего в руках предплечья Минги, вызвала последний приступ паники. Минги дернулся — инстинктивно, бездумно, — вверх, туда, где еще оставалось немного места и воздуха.

Но Ёсан удержал его, и Минги замер, чувствуя, как в легкие вливается солено-горьковатая жидкость, как он тонет в ней, как мерзко упирается в небо пусть и гибкая, но отвратительно-металлическая трубка, отчего-то со вкусом крови.

Его держали.

Крепко, так, чтобы не покалечился. Даже, кажется, слегка поглаживали, успокаивая.

Когда в «фонарь» ударил яркий синеватый свет с чистого неба планетоида, последнее, о чем успел подумать Минги, вырубаясь в благостное забытье, что он бы нипочем в этом гробу не выбрался живым.

И что счет по спасенным жизням теперь один-один.

Капсула взмывала к небу, оставляя позади белый след с разводами пыли. Где-то позади, в глубине, раздался короткий удар. И немедленно — оглушительный взрыв.

Сорок три секунды, как и было отведено бывшему императорскому фрегату.