Новый Год приближался, и с каждым днём волна тоски накатывала на Митсу всё сильнее и сильнее. Раньше, в далёком детстве, этот праздник вызывал в ней бурю эмоций. Она всегда проводила его вместе с сестрой на фестивалях или гуляниях в деревне.

После её смерти Митсу больше не праздновала. В первый Новый Год она просто уснула с трёхмесячным Наруто в обнимку, абсолютно вымотавшись за день. Да и никакого желания отмечать у неё тогда не было. Не появилось оно и на следующий год. Они лишь посмотрели с повзрослевшим Наруто красочные фейерверки и легли спать. Но в этом году ей почему-то хотелось отпраздновать. С Какаши.

К её огромному удивлению уговаривать его практически не пришлось. Они провели вместе вечер и новогоднюю ночь, и Митсу без преувеличения считала это одним из лучших воспоминаний своей жизни. Она чувствовала себя до безобразия нелепой, словно влюблённая маленькая девочка, но это ей неожиданно нравилось. Заставляло ощущать себя живой, забыть о боли, о жизни шиноби, о том, что она убийца, Анбу. Вспомнились простые жизненные радости, которые окрыляли в далёком прошлом — весёлые гуляния, подарки, смех, простая болтовня.

Она уже практически не спорила сама с собой, не пыталась отрицать чувства, появившиеся к капитану. Словно сбылась мечта, о существовании которой Митсу даже не подозревала. Словно он был тем, чего ей так сильно не хватало, но она никогда даже не задумывалась об этом.

И всё бы ничего, если бы Какаши хоть на толику вёл бы себя так же. Крохотной частью своего разума Митсу осознавала, что они совершенно разные люди, но практически полное равнодушие и холодность Хатаке в конце концов начали нагонять на неё тревожные мысли.

После Нового Года они проводили больше времени вместе, встречаясь не только по ночам. Конечно, до обычного, человеческого свидания дело не доходило — ни Митсу, ни Какаши не испытывали никакого желания гулять по деревне, держась за ручки, или ходить вместе по всевозможным заведениям. Оба предпочитали проводить время дома. Чаще всего у Узумаки. Обычно после тренировки они забирали Наруто у Учихи и прогулочным шагом направлялись домой. Какаши каждый раз говорил, что лишь провожает их, но почему-то всегда отвечал согласием на предложения Митсу задержаться в гостях, иногда даже с ночёвкой.

Особенную радость вызвал тот факт, что Какаши сумел понравиться Наруто, хоть и не делал этого намеренно. Но малыш буквально пищал от восторга каждый раз, когда Хатаке позволял ему потрепать себя за впалые щёки или демонстрировал мастерство метания резиновых сюрикенов.

Но несмотря на то, что Какаши практически поселился у неё, лишь изредка ночуя у себя дома, несмотря на то, что их встречи становились длиннее, объятия крепче, а поцелуи увереннее, Митсу всё чаще стала чувствовать, будто это всё нужно лишь ей. Какаши почти ничего не рассказывал ни о себе, ни тем более о своих чувствах, а инициатором всех разговоров и встреч по-прежнему оставалась Митсу. Он будто бы был практически не заинтересован в ней, и когда она специально забывала в какой-нибудь из вечеров попросить его остаться на ночь, он как ни в чём не бывало уходил к себе домой. Это расстраивало и злило одновременно.

Митсу знала, что долго так продолжаться не могло, но всё высказать не хватало смелости.

«Как иронично: когда не надо — не заткнёшь, а когда надо — и двух слов связать не могу», — с досадой думала о себе Узумаки.

Поначалу ей удавалось отвлечься на тренировках, но собственная неуверенность давила на неё. Митсу боялась признаться Какаши и расставить все точки над «i», боялась, что если сделает это, то страх того, что её чувства безответны, а она для капитана лишь удобное развлечение — подтвердится.

Несколько раз она решала пустить всё на самотёк — будь как будет, но каждый раз понимала, что неопределённость быстрее сведёт её с ума. Ей нужно было знать, что чувствовал Какаши, это было необходимо, как воздух. Она ясно понимала, что чем дольше это будет продолжаться, тем тяжелее ей будет в том случае, если он не испытывает к ней если не то же, то хотя бы что-то.

Митсу была уверена, что ей удаётся скрывать свои беспокойства за маской беспечности, но в очередной день, после тренировки, когда она шла домой вместе с Тензо, он спросил у неё:

— Выглядишь подавленной. Что-то случилось? Это из-за того нападения на Микото?

Митсу с недоумением взглянула на друга. Тот выглядел немного обеспокоенным. Она сомневалась, стоит ли делиться своими переживаниями с Тензо — всё же он друг Какаши. Но быть может именно друг Какаши и даст ей дельный совет?

— Не знаю, просто настроения нет, — отмахнулась девушка, побоявшись признаться.

— Из-за семпая?

Митсу кинула на него печальный взгляд и тяжело вздохнула — как же Тензо был проницателен. Она ничего не ответила, опустив глаза. Он засмеялся.

— Ну, рассказывай, — с улыбкой произнёс парень, на что Митсу лишь снова вздохнула.

— Было бы что рассказывать, — пробурчала она себе под нос.

— Ну что-то же тебя беспокоит, — всё так же улыбаясь, говорил Тензо.

Митсу посмотрела на него, пытаясь понять, может ли доверить ему свои переживания по поводу отношений с Какаши. Тензо терпеливо ждал, мягко улыбаясь.

— Не знаю, — едва слышно ответила Митсу, снова отводя взгляд. — Не могу это описать.

— Ладно, давай поиграем в угадайку. Он сделал что-то не так? — Тензо вёл себя участливо, казалось, будто ему до чёртиков интересно разбираться в переживаниях подруги.

— Не-ет.

— Он чего-то не сделал?

— Нет. Не знаю. Наверное. Да он вообще тут ни при чём. Это всё мои тараканы. У нас с ним даже ничего нет. — Последнюю фразу Митсу недовольно пробурчала, нахмурившись.

— Ага, как же.

— Но это правда. Я без понятия, что между нами происходит.

Тензо снова засмеялся.

— Ну, то есть, знают все, кроме тебя, получается?

— Получается так. Стоп. — Митсу осеклась. — Что именно все, кроме меня, знают?

— О вас с семпаем. Это же невооружённым глазом видно.

Митсу продолжала смотреть себе под ноги, даже не зная, как отреагировать на слова друга. Они с Какаши не признавались друг другу в симпатии, даже не обсуждали, что между ними. Но при этом продолжали регулярно видеться, общаться, заниматься сексом.

Тензо, заметив смятение подруги, улыбнулся.

— Извини. Не стоило мне лезть, куда не просят. Если тебе не хочется — не рассказывай.

— Да я не знаю даже, что рассказать. — Митсу избегала взгляда Тензо. — Мы не говорили о том, что происходит между нами, поэтому я не знаю вообще, вместе ли мы. Да, мы видимся иногда. В последнее время довольно часто, но…

Она прервалась, пытаясь подобрать слова, но как назло, голова опустела. Тензо с пониманием ждал, пока Митсу соберётся с мыслями, но та всё так же упорно молчала. Понимая, что продолжения не дождётся, он спросил:

— Так почему бы просто не поговорить об этом, если это тревожит тебя?

Митсу наконец подняла на него взгляд. Он выглядел задумчивым, но вместе с тем смотрел с заботой. Она хмыкнула, уголки губ слегка приподнялись, но лишь на секунду.

— Ну да, если бы всё было так просто.

— Так это и в самом деле просто, — спокойно отреагировал Тензо. — Зачем усложнять, если можно просто поговорить?

— Наверное, ты прав, но… — Она снова замялась на секунду, но быстро опомнилась: — Я даже не знаю, что ему сказать. Я тебе-то не могу ничего объяснить, а как буду говорить с ним?

— Слова сами найдутся. — Тензо улыбнулся. — Просто говори о том, что чувствуешь.

— Я… я… не могу, — наконец, призналась Митсу. — Боюсь. Мне начинает казаться, что я не нужна ему, что… — Она замялась, пытаясь подобрать слова. — Он так себя ведёт, будто ему плевать на меня, на то, что происходит, и создаётся впечатление, что если бы меня не было рядом, он даже не заметил бы этого, — выпалила Митсу на одном дыхании, а затем выдохнула, будто с облегчением.

Слова дались ей тяжело, потому что она и сама не хотела себе признаваться в том, что ей страшно. Страшно, что её чувства окажутся безответными, что признавшись Какаши, в ответ получит лишь отторжение, и он перестанет с ней даже разговаривать.

Она пыталась утешать себя тем, что с ней Какаши ведёт себя не так, нежели с другими знакомыми девушками, но в следующую секунду понимала, что была совершенно без понятия о его предыдущих отношениях и не знала, как он вёл себя с другими. Она слышала от Аяме — дочки старика Теучи из Ичираку, — что у него было две или три любовницы. Ей даже показалось, что и с самой Аяме у них что-то было, но не решилась высказывать свои предположения вслух.

На каждый довод в пользу того, что её чувства не безответны, она находила другой в противовес.

«Ну, он же ревновал меня, тогда, в барбекю, — вспоминала Митсуне. — Ага, или и в самом деле думал лишь о неприличном поведении. Это же Какаши. А я сгоряча сделала неправильные выводы».

Тензо, казалось, прекрасно всё понимал. Он продолжал улыбаться, не сводя с подруги глаз.

— Слушай, — начал он, поняв, что Митсу закончила, — я понимаю твои страхи, но если веришь моему чутью, то послушай. У меня есть основания полагать, что даже если это и не то, что ты хочешь от семпая, но что-то он всё-таки испытывает. Я знаю его достаточно, чтобы не заметить, как он изменился с твоим появлением.

Они уже приближались к Учиха сэмбэй, поэтому он чуть замедлился. Митсу наконец посмотрела на него и слабо улыбнулась.

— Прекрати, — еле слышно произнесла она. — Я знаю, что ты просто утешаешь меня.

Тензо засмеялся в голос. Он хохотал несколько секунд, затем прекратил, но, взглянув на Митсу, снова начал. Она в ответ лишь нахмурилась и засунула руки в карманы.

— Ей-богу, Митсуне! — воскликнул он, просмеявшись. — Ты ведёшь себя, как маленькая девочка. Неужели все влюблённые женщины такие?

Тензо говорил это с улыбкой, не пытаясь обидеть, но Митсу всё равно закипела.

— Сам ты маленькая девочка! И перестань говорить о моих чувствах так, будто знаешь о них лучше меня. Я не влюблена.

«Или влюблена», — тут же подумалось ей.

— Извини, извини, — вежливо произнёс Тензо. — Просто так кажется с моей стороны. Конечно, я могу ошибаться. Тебе лучше знать, в любом случае.

Митсу лишь уныло вздохнула, но слова Тензо всё же немного подбодрили её. Он подтвердил её надежды, и на душе у девушки стало чуточку легче.

Но несмотря на долю уверенности, которую вселил в неё Тензо, поговорить с Какаши ей так и не хватало духу. День проходил за днём, а за ним следующий. Пару раз она вот-вот приблизилась к этому, но снова сдавала назад. Злость на саму себя, отчаяние и страхи сводили её с ума. Она всё ещё пыталась шутить и в целом вести себя как и всегда, но это удавалось ей всё хуже, и в один из вечеров Какаши заметил это.

— Мне кажется, тебя что-то тревожит, — тихо произнёс он, убирая её волосы от своего лица.

Он лежал на кровати, обнимая рукой Митсу, которая расположилась у него на плече, уставившись в потолок. Она старалась изобразить искреннее недоумение, но и сама поняла, что переигрывает. Какаши без труда различил поддельную эмоцию.

— Теперь я только больше уверен в этом. — Хатаке легонько улыбнулся.

Митсуне развернулась к стене, подумав, что, пожалуй, более подходящего момента не найти. В мыслях она прокручивала уже десятки раз слова, которые хотела сказать, но стоило открыть рот, как словно невидимая рука сдавила горло.

Какаши повернулся к ней и обнял со спины. Он не наседал и не требовал: как никто понимал, что иногда нужно время, чтобы собраться с мыслями. Но сделать это у Митсуне никак не получалось, поэтому она тихо ответила:

— Всё нормально, не заморачивайся.

Она телом почувствовала, как Какаши напрягся — эти слова его явно не устраивали. Но он продолжал молчать, и с каждой минутой тишины страхи девушки о том, что ему на самом деле было наплевать на неё и её чувства, усиливались. Внутри всё сжалось. Она закрыла глаза.

«Ему точно всё равно», — грустно подумала Митсу.

Она дрогнула в попытке развернуться, но так и не стала этого делать. Внутри что-то начинало закипать — молчание Какаши раздражало её. Ей захотелось закричать, оттолкнуть его и заплакать одновременно, но она держалась. Митсу не могла понять, на кого сильнее обида — на Какаши или на саму себя.

Он осторожно поцеловал её ухо, отодвигая волосы, и после прошептал:

— Пожалуйста, расскажи мне. Я ещё не видел тебя такой взвинченной, и меня это немного беспокоит.

Что-то щёлкнуло у неё внутри, будто развеивая завесу страхов, и она немного расслабилась. Митсу обмякла на кровати. Какаши осторожно повернул её к себе — она не сопротивлялась. Было видно, что внутри неё происходила борьба, но и он, очевидно, понятия не имел, что сказать, чтобы успокоить, разговорить её.

— Это всё ты виноват, — неожиданно выпалила она.

Какаши опешил настолько, что даже немного отпрянул, округлив глаза.

— Что я сделал не так? — резонно спросил он.

— Ничего, — выдохнула Митсуне.

Она снова погорячилась и сказала, не подумав. Открыв глаза, посмотрела на Какаши. Его лицо настолько красноречиво описывало удивление, что Митсу невольно улыбнулась.

— Ну, хорошо, — терпеливо вздохнул Какаши. — Чего я не сделал?

— Да нет же, — возмутилась она. — Ты не понимаешь.

— Конечно, не понимаю, — подтвердил он. — Ты ничего не объясняешь. Как я должен понять?

Митсу демонстративно громко выдохнула. Ей было тяжело сказать, что у неё было на уме, потому что мысли скакали хаотично. Какаши терпеливо ждал, но было заметно его недоумение и безмолвное возмущение.

Она резко отвернулась от него. Мысленно завыла от отчаяния и собственной беспомощности. Митсу чувствовала себя такой глупой, уязвимой и ужасающе слабой.

Буквально спиной она ощутила нарастающее негодование Какаши. Ему нечасто приходилось вести разговоры с девушками, а уж подобные, наверное, никогда, поэтому она почувствовала лёгкий укол вины.

«Он действительно не понимает», — наконец, признала она.

Снова повернувшись, Митсу виновато посмотрела на него. Тот глядел на неё, нахмурившись и поджав губы. От волнения она начала покусывать губу, и Какаши, заметив это, немного расслабился и произнёс:

— Если ты хочешь что-то высказать, то лучше сделать это. Не люблю, когда остаются неразрешённые вопросы.

Митсу мысленно согласилась. Она выдохнула и попыталась собраться с мыслями, но стоило ей открыть рот, как слова тут же застряли комом в горле. Она решила зайти с другой стороны, издалека.

— Меня немного тревожит то, что происходит между нами, — произнесла она.

Какаши выглядел спокойным. Казалось, он просто ждал, когда девушка выговорится, но видя её замешательство, решил уточнить:

— Что именно тебя тревожит?

— Я… я…

«Влюбилась, чёрт тебя дери!» — хотелось выпалить ей, но не получалось.

В порыве смущения она бросилась к нему и уткнулась в грудь, пряча взгляд. Какаши с готовностью принял её в свои объятия, положив руку ей на голову. Он легонько поглаживал её волосы, и Митсу немного расслабилась.

— Мы стали слишком близки, — неожиданно произнесла она.

На секунду ей показалось, будто Какаши напрягся, задержал дыхание, но уже в следующую он дышал спокойно, как и прежде. Она продолжила:

— Мне сложно собраться с мыслями, сложно сказать это вслух. — Она ненадолго прервалась и, наконец, повернув к нему голову и глядя прямо в глаза, призналась: — Ты мне нравишься, Какаши. Настолько, что уже немного пугает.

Было заметно по взгляду, что куча мыслей роились в его голове, но он не говорил ни слова, будто в оцепенении. Она пересилила себя и призналась, но в ответ получила лишь тишину, и это подкосило её. Митсу опустила глаза. Ей почему-то захотелось разрыдаться. Она поборола это желание, сглотнув ком в горле, и, снова посмотрев на него, продолжила:

— Мне… страшно. Мы стали часто видеться, общаться и… ну, и всё остальное, — она смущённо отвела взгляд. — Я привязываюсь к тебе, Какаши. Слишком сильно. А ты…

Она хотела сказать про свои страхи о том, что её чувства безответны, что она для Какаши лишь очередная любовница, но именно это произнести никак не хватало духу.

— Если это всё так и продолжится, а ты… тебе… Иногда мне кажется, что пока всё не стало слишком серьёзно, лучше закончить. Прекратить видеться. Вернуться к рабочим отношениям. Чтобы потом не было больно.

— Я думал об этом, — неожиданно сказал Какаши.

Митсу уставилась на него, оторопев. Она ожидала чего-то подобного, но слышать такое было всё же неприятно. Сдерживать слёзы становилось всё тяжелее.

— Но я не могу, — снова сказал он. — Я… — Он замолчал.

Тишина длилась непростительно долго, и Митсу не смогла удержаться. Она заплакала, но практически бесшумно, так, что Какаши заметил это только тогда, когда слёзы упали ему на грудь.

— Эй, Митсу, ты чего? — обеспокоенно спросил он, приподнимаясь.

Он протянул к ней руку, видимо, желая приблизить к себе, но остановился, боясь сделать хуже. Ему ещё не доводилось видеть её слёзы, и теперь он чувствовал себя виноватым и испуганным одновременно.

— Не утешай меня, — неожиданно серьёзным тоном сказала Митсуне, вытирая слёзы.

Она упёрлась в Какаши взглядом. Они сидели друг напротив друга, глядя прямо в глаза, не шевелясь. Митсу словно набралась решимости, немного проплакавшись, поэтому, собрав воедино все свои страхи и эмоции, чувства и переживания относительно отношений с Какаши, просто сказала:

— Я боюсь.

— Я тоже.

— Что?

— Что?

Глаза Митсу расширились от удивления на пару секунд, а затем её взгляд стал недоумевающим настолько, насколько это было возможно. Страхи и сомнения ушли куда-то на задний план.

— Как ты можешь бояться? — с недоверием спросила она. В голове не укладывалось, что Какаши мог переживать о том же, о чём и она.

— В смысле? Что за странный вопрос? — Какаши скривил губы от недоумения.

— Ну, ты же ведёшь себя так, будто тебе наплевать. Будто я вообще ничего для тебя не значу. — Митсу нахмурилась, чувствуя, как внутри поднимается волна негодования. — Тебе не может быть страшно. Ты — сама невозмутимость.

— Это не так, — тихо произнёс он.

Митсу замерла, всё ещё печально глядя на него в ожидании. Он продолжил:

— Я правда боюсь. И всегда боялся.

Какаши опустил взгляд, а затем лёг, уставившись в потолок. Она легла рядом сбоку, продолжая смотреть на него, не моргая. Он, вздохнув, сказал:

— Боль от потери дорогих людей ни с чем не сравнить. Я не хочу снова это испытать. Это мой самый большой страх. Поэтому я решил, что нельзя ни к кому привязываться, нельзя сближаться с кем бы то ни было. Потому что если я снова потеряю близкого человека…

Он не стал договаривать. Его голос дрожал, и Митсу не настаивала. Она уже начинала понимать, к чему клонит Какаши, хоть он и не говорил об этом прямо. На неё накатила волна стыда за то, что не поняла сразу, чего именно боится Какаши, и она уткнулась ему в плечо, пряча свой взгляд. Несколько секунд он не шевелился, затем приобнял её той рукой на которой она лежала, и, повернув голову к ней, зашептал:

— Поэтому я и хотел держаться в рамках рабочих отношений, несмотря на то, что мне хотелось сблизиться. Я боюсь потерять тебя.

Митсу рыдала. Она уже не могла сдерживать слёзы. Какой же глупой она себя ощущала сейчас, и как же стыдно ей было перед ним.

Какаши не давил на неё, не заставлял говорить. Он и сам молчал, спокойно поглаживая её по голове, успокаивая. Митсу наконец подняла голову и посмотрела на него заплаканными глазами. Она продолжала тихонько всхлипывать, но не могла вымолвить и слова.

— Я не видел раньше, как ты плачешь, — неожиданно произнёс он, глядя на неё с нескрываемой печалью. — И знаешь… Мне почему-то больно видеть тебя такой. Я чувствую угрызения совести.

«Боги мои, капитан, ну что ты со мной делаешь…» — пронеслось у неё в голове.

Не осознавая до конца своих действий, Митсуне потянулась к нему и прильнула к его губам. Скомкано и неуверенно, словно побаиваясь. Но Какаши ответил на поцелуй нежно, прижимая её крепче. Ладонь Митсу легла ему на скулу, отчего он будто бы с большей жадностью впился в её губы.

Она потеряла счёт времени, но когда, наконец, отпустила его, на душе стало немного легче.

— Прости, — прошептала она. — Я неправильно поняла тебя и наговорила сгоряча.

Какаши отмахнулся, улыбнувшись:

— Не надо извиняться. Ты не виновата в том, что испытываешь эмоции и страхи. Это нормально, просто каждый реагирует на это по-своему. Ты просто… слишком импульсивна, но это не делает тебя виноватой.

Внутри Митсу всё сжалось, готовясь вот-вот взорваться от той нежности, которую она испытывала к Какаши в данный момент. Он не сказал ей ничего из того, что она хотела от него услышать, никакой конкретики, но вместе с тем сказал то, о чём она даже не смела мечтать. Если это не лучшее признание, что ей удавалось слышать, то что же тогда?

— Я боялась, что не нужна тебе, — шёпотом призналась она. — Что лишь очередная наивная девчонка, которая втрескалась в знаменитого Хатаке. И что ты не испытываешь того же ко мне, и в конце концов, наигравшись, выкинешь, как надоевшую игрушку.

Сказав всё это, Митсу почувствовала, будто камень упал с плеч. То, что не давало ей спокойно дышать в последние дни, наконец, отступило.

Какаши смотрел на неё, не скрывая удивления. Он был обескуражен подобным признанием, но, видимо, ему было, что на это ответить.

— Я не могу до конца понять, что испытываю к тебе, — честно признался он. — Но я знаю точно, что хочу быть с тобой. Мне с тобой… хорошо.

Митсу поймала себя на мысли, что улыбается как дурочка. Она прижалась к нему, уткнувшись в шею, тяжело дыша от счастья.

Она представляла этот разговор много раз, но ни один из них не был ни капли схож с реальностью. То, что сказал Какаши, было лучше во стократ. Справиться с эмоциями было тяжело, унять разбушевавшееся сердце ещё сложнее. Но её это совершенно не беспокоило. Она чувствовала себя самой счастливой на всей планете.

Поймав себя на такой неожиданной мысли, Митсу поняла, что раньше никогда даже не задумывалась о том, что такое счастье. Оно было так неуловимо, что ей так и не удалось разгадать эту загадку. Но сейчас она была уверена — это оно и есть. То самое, неуловимое, мимолётное, скоротечное. То, что пройдёт через несколько мгновений, оставив после себя лишь лёгкое послевкусие, улыбкой задержавшись на лице. Но это самое мгновение было так драгоценно, что пусть даже оно и пройдёт, но в памяти навсегда останется тёплым лучиком света.

— Погоди… Так ты… втрескалась в меня?

Странная интонация удивления и сарказма мигом заставила щёки Митсу вспыхнуть. Она открыла глаза и сжала губы. Какаши смотрел на неё с хитрой улыбкой, и той стало не по себе. Она возмущённо пихнула его в грудь.

— Ещё чего! Размечтался, капитан!

Какаши засмеялся. Он притянул её к себе, несмотря на наигранное сопротивление, крепко прижимая. Отодвинув её волосы, легонько поцеловал в лоб. Митсу смотрела в пустоту, а сердце её норовило выпрыгнуть из груди.

— Я запомню это, пожалуй, — всё ещё улыбался Какаши.

Девушка возмущённо выскочила из его объятий.

— Я тебе запомню! Запомнить он тут собрался. А ну немедленно всё забыл!

— Иди сюда.

Голос — ласковый, манящий — позвал её, и она поддалась. Он целовал её нежно, аккуратно поглаживая по голове. Митсу растворилась в этом поцелуе: слишком уж чувственный он был — лучше любого признания. Какаши целовал без остановки, не в силах оторваться от губ, забываясь. Митсу утопала в нём с головой, и это ей нравилось.

Он осторожно перевернулся, нависая над ней, но не разрывая поцелуя. Она потянулась к нему навстречу, отрывая голову от подушки, но Какаши прижал её, заставляя снова лечь. Митсу от возмущения застонала ему прямо в губы. Ей хотелось быть ещё ближе, каждым миллиметром тела чувствовать его. Какаши понял её желания моментально.

Он углубил поцелуй, жадно доставая языком до нёба. Митсу стало тяжело дышать, поэтому она прервала поцелуй, с жаждой хватая ртом воздух. Она закрыла глаза и вцепилась в простынь от внезапно захватившего её возбуждения. Какаши жадно облизнулся, наблюдая за ней. Его губы легли ей на шею: сначала осторожно, затем всё требовательнее и требовательнее целуя. Митсу зажмурилась, всё ещё почему-то пытаясь контролировать нахлынувшую страсть.

Но Какаши не оставлял ей и шанса — кончиками пальцев коснулся живота, опускаясь ниже. Он не торопился: легонько поглаживал через ткань трусиков, иногда слегка надавливая.

Митсу теряла голову от его прикосновений. Она боялась представить, где он понабрался опыта, но то, что он вытворял своими пальцами, было сравнимо с магией.

— Какаши… — не контролируя себя, выдохнула она.

Он ненадолго отстранился, снова наблюдая за ней, затем прильнул к её шее, медленно спускаясь к ключицам, продолжая ласкать снизу. Митсу почувствовала знакомый и до дрожи приятный жар между ног.

Тепло разливалось по всему телу, пока Какаши уверенно и требовательно целовал её ключицы, плечи, шею. Рука сама легла ему на голову, пальцы схватили за волосы. Она наслаждалась каждым мгновением, каждым прикосновением. Какаши неожиданно переместил ладонь на бедро и сжал его, придвинув её ближе к себе. Она промычала от возмущения.

«М-м-м, нет, не останавливайся», — думала Митсу.

Она хотела, чтобы он снова прикоснулся к ней снизу, но он не торопился, словно дразнил её. Губами спускался всё ниже и, оголив грудь, захватил ими сосок. Митсу прикусила губу, чтобы сдержать рвавшиеся наружу стоны. Одной рукой он продолжал сжимать её бедро, другой начал массировать грудь. Его горячие ладони обжигали, но приятно, заставляя тело дрожать от возбуждения. Не в силах больше держаться, она подалась бёдрами навстречу Какаши. Он тоже инстинктивно прижался к ней плотнее и почувствовал, как она была разгорячена.

Но в следующий момент он отстранился и поднял голову.

— Ну же, милая, куда ты так спешишь?

Его губы расползлись в коварной улыбке, глаза словно застилала пелена. Он смотрел из-под полуприкрытых век на влажные губы Митсуне, на её оголённую грудь, на изящные изгибы талии, на горящие от нетерпения глаза. Дыхание спёрло, и он задышал ртом.

— А нечего меня так заводить, — прошептала она.

— М-м, — удовлетворённо промычал Какаши, снова нагибаясь к ней. — Я ещё даже не начинал.

Его горячее дыхание опалило ей ухо. Она застонала — уши были её слабостью. Какаши это уже прекрасно знал и внаглую этим пользовался. Он легонько прикусил мочку уха, языком провёл по раковине и почувствовал, как Митсу изогнулась в спине под ним. Ему это доставляло нестерпимое удовольствие.

Митсу уже давно заметила, что Какаши каким-то немыслимым для неё образом заводил её с пол-оборота. Вот и сейчас она уже готова была скинуть с себя эту ненужную одежду и отдаться ему, но он словно игрался с ней и, не торопясь, наслаждался ею.

Ладонью он нежно провёл по животу, не спеша опускаясь всё ниже, и снова коснулся мягкой точки сквозь ткань белья. Почувствовав влагу на трусиках, он понял, что девушка уже достаточно возбуждена, и аккуратно отодвинул их, касаясь пальцами самой чувствительной точки.

Протяжный стон тут же сорвался с её губ. Митсу снова подалась ему навстречу, за что Какаши прикусил кожу на её шее, но это только сильнее возбуждало её. Указательным и средним пальцами он начал медленно водить предательски близко от входа, мягко касаясь клитора подушечками пальцев. Сначала не торопясь, но постепенно наращивая темп.

Митсу уже стонала в голос. Держать возбуждение в себе уже не было сил. Она скомкала ладонью простынь, другой рукой вцепившись Какаши в плечо. Он приподнялся, наслаждаясь видом стонущей под ним Митсу. Она приоткрыла глаза и посмотрела на него, одним лишь взглядом требуя продолжения. Какаши довольно улыбнулся и прикусил губу.

Он опустился ниже, устраиваясь у неё между бёдер, прерывая ласки. Коснулся губами лобка, нежно поцеловал, затем снова приподнял голову, посмотрев на неё. Митсу с удивлением уставилась на него. От его изучающего взгляда ей стало немного неловко.

— Какаши, ты что… что…

Она даже не в силах была задать ему простой вопрос.

«Мать твою, капитан, ты что собрался делать?» — с возмущением, но в предвкушении думала она.

— Т-ш-ш-ш. Дай мне сделать тебе приятно.

Митсу звучно выдохнула, изнывая от истомы. Какаши спустился ниже и коснулся её губами. Она тут же вздрогнула.

— Ты напряжена. Расслабься, — сказал он.

«Легко тебе говорить», — подумала Митсу.

Это было так неожиданно, что она чувствовала некое смущение, хоть и была возбуждена. Её то и дело норовило свести бёдра, поэтому Какаши нежно дотронулся до неё, проведя ладонями по внутренней стороне бёдер, удерживая. Его горячий язык заскользил, казалось бы, хаотично — Митсу поначалу пыталась понять, что он там им выводил, но спустя каких-то пару минут уже и не думала об этом — голову вскружило до беспамятства.

Она заёрзала от наслаждения, запрокинув голову, звучно застонала. Жар пробил её тело, и с каждой секундой становилось всё труднее дышать, поэтому она громко хватала ртом воздух.

Какаши нравилась такая реакция на его действия — он не торопился, дразнил её, доставляя тем самым невообразимое удовольствие. Временами он прерывался и поднимал взгляд — но лишь на мгновение, чтобы проследить за реакцией Митсуне.

Ей же было уже тяжело контролировать себя. Она полностью отдалась ему: его рукам, губам, языку. Он сомкнул губы, словно поцеловал, и ноги девушки дёрнулись. Она хотела большего.

Такое внимание со стороны Какаши до безумия нравилось ей. Она, наконец, полностью расслабилась, доверившись ему окончательно. Требовательно взяла его ладонь.

— Какаши… — с мольбой в голосе произнесла она.

Он не останавливался — наоборот стал активнее. Она сильнее сжала его руку.

— Какаши…

Наконец он понял, что это не просто стон удовольствия — она звала его.

— М-м?

— Я хочу… хочу… чтобы ты… пальцами…

От неожиданности тот отстранился на секунду, глядя на изнывающую от желания девушку. На его лице заиграла улыбка — хищная, наглая. Ему явно нравилось, что Митсу не стеснялась высказывать свои желания, и ещё больше нравилось, как её тело реагировало на все его действия.

Он послушался. Снова прильнув к ней, продолжил ласкать языком и медленно, сантиметр за сантиметром начал вводить пальцы внутрь. Сначала указательный, затем, слыша её чувственные стоны, средний; двумя пальцами начал массировать нежную стенку внутри, проводя подушечками вверх-вниз.

Митсу почувствовала словно лёгкую вибрацию, расползающуюся снизу по телу. Удовольствие накрыло её с головой — она обожала, когда Какаши вытворял что-то своими пальцами. Вкупе же с языком это было на грани безумного наслаждения. Она заёрзала бедрами, не контролируя своё тело. Оно словно перестало ей подчиняться, полностью отдавшись в руки Какаши. А он умело управлялся с ним.

Он не останавливался, но и не торопился, наслаждаясь сгорающей от блаженства Митсуне. Ей же хотелось большего. Желание было настолько сильным, что она не в силах была противиться ему. На каждое движение пальцев она чуть подавалась навстречу, словно пытаясь принять их глубже.

Какаши понимал девушку без слов. Он, наконец, прервался и вытер рот тыльной стороной ладони. Митсу разочарованно вздохнула. Продолжая ублажать её пальцами, он чуть приблизился, нагнувшись, и смотрел на её лицо. Это немного смущало, поэтому Митсу повернула голову в сторону.

Свободной рукой Какаши провёл по линии талии — мягко, почти невесомо касаясь её. Митсу изогнулась в спине, и он уверенно использовал это: завёл ладонь под неё и прижал к себе. Она запрокинула голову и протяжно застонала.

— Ты меня так с ума сведёшь, — прошептал Какаши, нагибаясь к ней.

Митсу подняла к нему затуманенный взгляд. Она дышала часто, стоны вырывались на выдохе, а тело не слушалось. Она извивалась на постели, изгибалась и вертела головой на подушке, потеряв последние крохи контроля над собой.

Какаши медленно опустил её и выпрямился. Он неспешно вытащил пальцы, заставив Митсу огорчённо вздохнуть. На секунду задержал на ней взгляд: на вздымающейся от частого дыхания груди, на выпирающих из-за изогнутой спины рёбрах, на волосках, прилипших к лицу и на её взгляде из-под полуприкрытых век — возбуждённом, затуманенном, опьянённом. Теперь он понял, что именно видела Митсу в его глазах, когда тот был возбуждён до предела. И он мысленно был с ней согласен — это будоражило, захватывало. Взгляд, который прямо-таки кричал, что сейчас она полностью принадлежит ему, и ей это нравится.

— Ты безумно красива, — на выдохе озвучил он единственную мысль, что была сейчас у него на уме.

Митсу обратила свой взор на него. Её губы дрогнули в лёгкой улыбке, но она не могла вымолвить ни слова — лишь смотрела на него, сгорая от нетерпения. Какаши провёл по её бёдрам, чуть поворачивая их в сторону. Митсу поняла без слов, чего он хочет, и легла на живот, оттопыривая ягодицы. Она ухмыльнулась про себя.

Постанывая, она заёрзала, скомкала простынь. Какаши растягивал момент удовольствия. Сначала нежно провёл по ягодицам, затем его ладони легли ей на бёдра, притягивая к себе. Митсу почувствовала его возбужденный член и повернула голову на подушке, пытаясь увидеть его лицо.

Он входил медленно, давая ей время привыкнуть и растягивая удовольствие. Но Митсу хотелось большего, поэтому она толкнулась к нему, принимая глубже, и услышала приглушённый стон Какаши. Такое поведение девушки раздражало и возбуждало одновременно. Она была его, отдавалась и подчинялась, и всё равно при этом всегда норовила сделать всё по-своему. Он уже давно понял: в сексе с ней он никогда не будет доминировать полностью, никогда не будет иметь над ней полной власти. Если она захочет — она возьмёт всё сама и возьмёт без остатка. Но именно это так сильно кружило ему голову.

Подчиняясь её желаниям, Какаши вошёл полностью, и она звучно выдохнула. Стоны слетали с её губ в том же темпе, что и двигался Какаши. Он вцепился в её ягодицы, насаживая её на себя, и это срывало ей крышу. Митсу поняла, что ещё немного, и она достигнет пика. Слишком уж Какаши был хорош сегодня. Слишком уж ей нравилось ощущать его внутри.

Она задрожала и почувствовала, как мышцы внутри начали сокращаться, обхватывая член сильнее. Ей захотелось свести ноги, но Какаши не позволил этого сделать, наращивая темп. Он уже понял, что Митсу близка к завершению, поэтому больше не сдерживался.

Митсу снова попыталась посмотреть на него, но перед глазами всё поплыло. В ушах словно зазвенело — она слышала свои стоны приглушённо. Почувствовала, как запульсировал член внутри, и это стало последней каплей. На секунду задержала дыхание, а затем словно взорвалась миллионом ощущений. Дышать было тяжело, голову словно отключили, и она совершенно не контролировала свои действия. В ногах начало покалывать, и когда Какаши вышел и бережно опустил её бёдра на постель, она свела их вместе.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы восстановить дыхание и прийти в себя. Всё это время она так и лежала, не двигаясь, стараясь ухватиться за какую-нибудь мысль, но они все предательски разбегались, уступая место безусловному удовольствию.

— Чертовка, что ты со мной вытворяешь, — услышала она сдавленный шёпот Какаши рядом.

Повернула голову в его сторону. Он лежал на спине, глядя в потолок. Митсу развернулась к нему полностью и смотрела — секунду, не больше — затем прильнула к нему всем телом, носом утыкаясь в шею. Он обнял её одной рукой, продолжая смотреть в пустоту.

— Это ты что делаешь? — наконец, подала голос Митсу. — Это было слишком хорошо.

— Слишком — не то слово, — произнёс Какаши не то восхищённо, не то недовольно. — Я еле держался.

— М-м-м, а ты джентльмен, — со своей привычной лукавой улыбкой сказала Митсу. — Даёшь даме кончить первой.

— Стараюсь, — в той же ехидной манере отвечал Какаши. — Но сейчас это было особенно сложно.

Он улыбался, и эта улыбка согревала Митсу. Она смотрела на него, любуясь, совершенно не отдавая себе отчёт в своих действиях. Какаши так же безотрывно глядел на неё, затем легонько притянул к себе и поцеловал в лоб. Митсу послушно опустила голову ему на плечо и закрыла глаза.

Спать не хотелось, но она была так обессилена, что просто лежала, наслаждаясь мгновением, чувствуя кожей тело Какаши.

Спустя какое-то время она услышала его мирное дыхание. Приподняв голову, увидела, что он уснул, и улыбнулась. Закрыв глаза, она расслабилась, и почувствовала себя самой счастливой на свете.