Но Орочимару, очевидно, злился.

— Мало того, что ты привела ко мне парня, которого будут разыскивать, так ещё и свитки похитила. Я говорил: никаких следов.

— Никто в здравом уме и не подумает связать пропажу свитков клана Узумаки с тобой, — спокойно парировала Митсу, заранее подготовившись к такому разговору. — Кайто — Узумаки, все решат, что это он и украл свитки.

Орочимару плотно сжал губы и недовольно посмотрел на неё, но её реплику оставил без ответа. Он отошёл к дальнему столу и закопошился в пробирках, которые тут же звонко зазвенели.

— Тем не менее, — начал он, не оборачиваясь, — должен признать, что мою миссию ты завершила успешно. К тому же помогла моему человеку с выполнением его задания.

«Так тебе, Кохэй! Считай, я тебе уже ничего не должна», — с улыбкой подумала она, вспомнив скрягу Кохэя.

— Но парень…

Орочимару повернулся, держа в руках две небольшие пробирки. Кайто, всё это время стоявший рядом с Митсу, смерил саннина недоверчивым, холодным взглядом, когда тот вновь подошёл к ним.

— Его пребывание здесь рискованно. — Орочимару достал жгут. — В Стране Травы его будут искать в первую очередь. Если ещё не ищут.

Это Митсу понимала и так. Но как показывал её опыт, пара линз, парик и обычная одежда способны менять внешность до неузнаваемости. К тому же в целях безопасности Кайто мог пока не выходить из убежища. Но у саннина было более радикальное предложение.

— На какое-то время пока всё не уляжется — год, два, а может, и больше, — вы уедете в убежище в Стране Воды. Когда я кое с чем закончу, вы будете мне там как раз кстати, и вам даже не придётся наряжаться в разные костюмы каждый раз, когда понадобитесь мне в Киригакуре, — ухмыляясь, сказал он, глядя прямо на Митсу.

У той от такого неожиданного заявления перехватило дыхание. Страна Воды? Деревня Кровавого Тумана? Вот уж где она совершенно точно не хотела бы скрываться.

— И что, там мне тоже надо будет залезть в какой-нибудь суперсекретный архив? — скрестив руки на груди, поинтересовалась Митсу.

— Ну, может, когда-нибудь и понадобится, но не в ближайшие пару лет. — Он жутко улыбнулся, заставив Митсу поёжиться. Затем перевёл взгляд на Кайто и уже без улыбки принялся внимательно рассматривать его, сощурившись. Продолжил, не отрывая взгляда от парня: — Какое-то время посидите тихо в убежище. У Киригакуре напряжённые отношения с Камнем, поэтому вряд ли они будут сотрудничать с их шиноби и тем более пускать их в деревню. — Видимо, потеряв к Кайто интерес, Орочимару протянул ему пробирки и жгут и снова повернулся к Митсу. — Поэтому можно не опасаться, что люди Тсучикаге будут искать парня там. Однако… — Орочимару смерил Митсу пристальным взглядом, прищурившись. — Пару недель вам придётся посидеть тише мыши в убежище и никуда не высовываться. Когда я осуществлю то, что задумал, вы будете нужны в Киригакуре. И нужны надолго.

— Мне нужно знать подробности сейчас? — изогнув бровь, спросила Митсу.

— Не обязательно, — ответил Орочимару, и девушка незаметно выдохнула с облегчением. Он повернулся к Кайто, всё ещё держа пробирки со жгутом в руке, и тряхнул ими, побуждая забрать. — Возьми образцы крови. Он тоже знает фуиндзюцу? — обратился он уже к Митсу.

— Нет.

Орочимару был не особо рад такому ответу, но, к счастью, промолчал. Как и Кайто, хотя в нём явно накатила волна негодования, когда Митсу затянула его руку жгутом.

— Кстати, — внезапно сказал Орочимару, когда девушка протянула ему первую заполненную пробирку, — в награду за успешно выполненное задание я кое-что тебе приготовил. — Митсу на это лишь закатила глаза, что не укрылось от саннина, и он, хмыкнув, продолжил: — В Кусагакуре мои шпионы обнаружили одну Узумаки. Она живёт на отшибе, но к ней частенько заглядывают… гости.

Митсу ожидала чего угодно, но точно не этого. Она уставилась на руку Кайто, так и замерев и не сняв жгут окончательно. Парень, заметив её ступор, недовольно поджал губы и сделал всё сам. Митсу повернула голову к Орочимару и с прищуром спросила:

— Как мне найти её?

***

Она шла по практически безлюдной улице Кусагакуре. В тот же вечер, когда Орочимару сказал ей, что нашёл одну из Узумаки в Деревне Травы, Митсу сразу же начала выбирать себе новую маскировку — снова рисковать, разгуливая по селению с красными волосами, было нельзя.

Найдя в многочисленных поддельных документах удостоверение девушки одного с ней возраста, она быстро отыскала для себя и подходящие парик с линзами, и одежду. Легенда тоже придумалась на ходу: она молодая журналистка, которая странствует по миру в поисках новых острых сюжетов.

Она вновь предстала перед дозорными Кусагакуре, но уже в качестве пылкой, любознательной блондинки с волосами чуть ниже плеч, светло-карими глазами и большими очками; в уютном чёрном пальто и берете, чёрными джинсами, которые она купила ещё в Иве, и теми же ботинками.

Деревня Травы заметно потеряла свою привлекательность с последнего её визита сюда. Листья опали, и холодные, голые деревья, окружающие селение, выглядели устрашающе. Следуя своему образу, Митсу немного поболтала с разными жителями, притворяясь, что берёт у них интервью, но все они были подозрительно немногословны. Затем пообедала в кафе и уже ближе к вечеру отправилась на поиски по адресу, который дал Орочимару. Карты у неё не было, но прекрасная способность к быстрому ориентированию и небольшие указания саннина помогли без проблем отыскать нужный дом.

Кайто, конечно, пришлось остаться в убежище. Ему выделили комнату прямо напротив той, где жила Митсу, и он заперся в ней сразу же, как только осознал, что ему с ней нельзя. И она прекрасно понимала его чувства: только освободившись из одной тюрьмы, сразу же оказаться в другой, должно быть, очень неприятно. Но рисковать было нельзя: даже с учётом маскировки его могли обнаружить — прогуливаясь днём по Деревне, Митсу заметила несколько шиноби Ивагакуре, которые опрашивали местных, вызнавая, не появлялся ли какой-нибудь подозрительный молодой парень в их деревне последние два дня.

Уже вечером она стояла у нужного дома, но помедлила, задержавшись на пороге. Немного поразмышляв над тем, что будет говорить, Митсу выдохнула, а затем уверенно постучала в дверь. Какое-то время никто не отвечал, даже когда она постучала во второй раз. Она уже было подумала, что никого нет или что ошиблась домом, но, услышав внутри тихие, шаркающие шаги, задержалась. Спустя пару минут дверь отворилась и на пороге появилась женщина. Митсу бросила быстрый взгляд на её короткие волосы и убедилась: Узумаки.

— Чем обязана? — едва слышно, с явным испугом в голосе спросила женщина.

— Добрый вечер, — поприветствовала Митсуне, широко улыбаясь. — Меня зовут Такано Миё. Я журналистка, ищу интересные сюжеты и истории по всему миру. Можно войти?

Митсу говорила быстро, не убирая фальшивой улыбки с лица и жутко нервничая. Женщина явно была ошарашена и смотрела на девушку, округлив глаза от удивления и страха. К подозрительной посетительнице она, очевидно, относилась с недоверием и не спешила пускать её в дом.

— Я-я… — начала запинаться она. — Я не уверена, что знаю такие истории, Такано-сан.

Митсу подошла к ней вплотную и почти возле самого её уха прошептала:

— О, мне всё же кажется, что одну вы точно знаете. Например, о клане Узумаки.

Женщина тут же отпрянула от неё в ужасе. Воспользовавшись этим, Митсу проскочила в дом и быстро закрыла за собой дверь. Оглядевшись, задёрнула шторы на единственном окне в комнате.

— Ещё кто-то есть в доме? — бросила Митсу, даже не глядя на женщину.

Та стояла, в ужасе приложив руки к груди, и дрожала. Но уже спустя секунду сорвалась с места и побежала вглубь дома. Митсу последовала за ней, понимая, что ситуация выглядит донельзя абсурдной.

— Постойте! — выкрикнула она, смягчив тон. — Я не причиню вам вреда.

Забежав за поворот, девушка оказалась на кухне. Женщина стояла напротив и крепко сжимала в обеих руках кухонный нож, направляя его на Митсу.

«Вот же чёрт», — подумала она, глядя на острое лезвие, и подняла руки, показывая, что не хочет навредить.

— Кто вы? Что вам надо? У меня нет ничего ценного! — прокричала женщина дрожащим голосом.

Митсу держала руки поднятыми, боясь даже пошевелиться. И дело было совсем не в том, что она опасалась не успеть отразить атаку женщины или попасть под нож — она просто не хотела пугать ту ещё больше.

«Твою же мать, ну почему я всегда всё порчу?» — недовольно поджав губы, подумала она.

— Послушайте, — выдохнув, начала Митсуне, — мне не нужны ваши вещи. Я хотела просто поговорить.

— Поговорить? Ворвалась в мой дом, чтобы поговорить?

Женщина повысила тон, нервничая. Нож дрожал в её руках.

— Мне просто не нужны свидетели, — произнесла Митсу, по-прежнему держа руки поднятыми. — Простите, — вздохнула она, чуть опустив голову. — Прошу, выслушайте меня. Вы поймёте, почему я…

— Карин, отойди от неё! Иди сюда! Встань за мной!

Митсу захлопала глазами от удивления. Но через секунду из-за её спины появилась девочка, с улыбкой и плещущим любопытством во взгляде уставившись на незнакомку. Она медленно обходила девушку, направляясь к матери, но не сводила с гостьи глаз, даже не моргала.

— Мама, она хаёшая, — произнесла девочка, когда прижалась к матери.

***

— Ещё раз простите меня, пожалуйста! — в который раз извинилась Митсуне.

Она сидела за столом, держа в руках чашку с горячим чаем. Кое-как им удалось разрешить это недоразумение. Когда Карин, улыбаясь, сказала, что Митсу хорошая, её мать заметно расслабилась, и смотрела на девушку уже не с таким напряжением, но по-прежнему недоверчиво. Митсу пришлось снять парик и представиться настоящим именем, не раскрывая, однако, своего происхождения. Женщина, тем не менее, на этом не настаивала, но очень удивилась, увидев ярко-красные волосы. Митсу уверяла, что хочет лишь поговорить, и женщина наконец поверила ей.

— Я и вправду хотела поговорить о клане Узумаки, — сказала Митсу, направив сосредоточенный взгляд на женщину. — Простите, как я могу к вам обращаться?

— Мейрин, — небрежно бросила в ответ та. — И что бы ты хотела узнать?

Её голос не дрожал, но было слишком очевидно, что тема разговора ей не по душе. Мейрин даже не стала спрашивать о причинах такого странного интереса, явно желая поскорее распрощаться с нежданной гостьей.

«Всё!» — хотелось выпалить Митсу, но она задумалась.

— А что вы можете мне рассказать?

Мейрин устало вздохнула и присела напротив. Налила чай и в свою чашку и сделала небольшой глоток.

— Я плохо помню события той ночи: я была ещё подростком. И сбежали мы, казалось, когда всё только началось. Нам очень повезло: мы жили близко к гавани, поэтому успели покинуть остров. Те, кто жил в центре, навсегда остались там.

Митсу слушала, затаив дыхание, стараясь не пропустить ни единого слова. Перед ней сидела женщина, которой удалось выбраться из Узушиогакуре во время резни, и девушка не могла в это даже поверить. Ещё несколько лет назад она, хоть и с сомнениями, думала, что они с сестрой — единственные выжившие Узумаки, а тайна уничтожения клана покрыта таким толстым слоем пыли, что до неё уже не добраться. Но вот эта самая правда здесь: у неё под рукой — осталось лишь смахнуть пылинки и внимательно слушать.

— Я не знаю, что произошло тогда. Всё началось внезапно, — продолжала Мейрин. — Родители усадили нас в лодку и отправили в водовороты со свитком, сказали: «Откроете свиток и бросите в воду». Мы так и сделали. Проплыли через водовороты, не пострадав, а дальше…

Она замолчала, опуская взгляд.

— Вы сбегали со своим братом или сестрой? — нетерпеливо спросила Митсуне.

— С соседским мальчишкой, — слабо, но так тепло улыбнулась женщина. — Наши родители остались там, а мы… Нам удалось спастись. И мы начали искать прибежище. В конце концов нашли здесь, в Кусагакуре. — Мейрин прервалась, усаживая Карин, которая, не скрывая любопытства, лезла к матери на колени, и Митсу не смела её торопить. Женщина опустила взгляд, но было заметно насколько сильно он пропитан болью и печалью. Слова явно давались ей тяжело, но она продолжила: — Пару лет назад он умер: во время войны отправился на передовую и…

Она закрыла глаза, не в силах закончить фразу, но Митсу это было и не нужно. С той войны мало кто вернулся живым. Мейрин подняла на неё взгляд и посмотрела мягко, но с заметной болью.

— Ты, впрочем, и так должна понимать. Сама небось прошла через войну.

— Как вы… — Митсу опешила.

— Брось. Вас — шиноби — сразу видно. Повадки выдают, — с улыбкой ответила женщина. Митсу приуныла, снова почувствовав укол вины за то, что так резко и внезапно ворвалась в дом, напугав её. — Откуда ты? Из какой скрытой деревни?

Митсу не хотела отвечать, и в то же время, что-то подсказывало, что она может ей доверять. Но видя её сомнения, Мейрин сразу же догадалась:

— Неужели из Конохи?

Девушка подняла на неё глаза, безмолвно умоляя закрыть эту тему. Как и почему Мейрин догадалась об этом, её не волновало. Единственное, чего хотелось, — вообще не затрагивать это в разговоре. В последние дни ей почему-то стало особенно тяжко вспоминать прошлую жизнь в Деревне Скрытого Листа, и лишнее упоминание о Конохе отзывалось болезненной тягостью где-то в грудной клетке.

Мейрин, казалось, поняла её. Она отвернулась и сделала небольшой глоток, очевидно, не намереваясь и дальше говорить об этом. Возможно, её и мучили вопросы: как так вышло, что ниндзя Конохи свободно появляется в её доме в Кусагакуре и задаёт вопросы о конфликте более чем десятилетней давности? Но вслух она ничего озвучивать не стала, и Митсу была ей за это благодарна.

Малютка Карин продолжала сверлить Митсу заинтересованным взглядом и улыбалась так мягко и тепло, что девушка не смогла не ответить ей тем же. Но на душе вдруг заскребли кошки. Девочка была приблизительно того же возраста, что и Наруто, и это вновь заставило Митсу вспомнить малыша, его звонкий, заразительный смех и лучистые, ярко-голубые глаза. Она опустила голову, борясь с разрастающимся в груди тугим комом.

— Я знаю, как это прозвучит… — тихо начала она, откидывая дурные, беспокойные мысли. — Возможно, слишком наивно и недостижимо. Но я хочу найти всех выживших Узумаки. Объединить их. Вернуть на родину, в Узушиогакуре. Хочу возродить клан.

Женщина внезапно подняла на неё взгляд и уставилась, не моргая, поражённая её словами. Вздохнув, Митсу продолжила:

— И я пришла сюда ради того, чтобы позвать вас с собой.

Внутри всё дрожало. Она никак не могла совладать с волнением, которое накрыло её с головой. Найти живого Узумаки, который когда-то проживал в Деревне Скрытых Водоворотов, всегда казалось ей таким невыполнимым, но от того не менее желанным, ведь этот человек мог столько рассказать и показать, мог провести её в деревню. И она с замиранием сердца ждала ответа Мейрин, но та не спешила. Она смотрела куда-то в сторону, одной рукой крепко обнимая дочь, и во взгляде её мелькала задумчивость и напряжённость. Наконец, спустя несколько минут тягостного молчания женщина, вздохнув, начала:

— Я… даже не ожидала такого. И это прекрасная мечта. Да, возможно, дикая, и достичь её наверняка будет очень сложно. Мне даже не верится, что существует кто-то с такой невероятной и замечательной целью.

Митсу замерла. По тону Мейрин было понятно, что сейчас будет «но».

— Но я не могу пойти с тобой. Часть моей души трепетно отзывается на твои слова, но я должна остаться здесь. Конечно, ты не хочешь об этом говорить, но очевидно, что ты — ниндзя-отступник. А я… не могу полагаться на призрачные мечты, когда на руках у меня маленький ребёнок. Ей нужен постоянный дом, еда, стабильность и… какое-никакое детство.

Что-то в этих словах неприятно кольнуло, вызывая внезапный приступ вины, и Митсу почувствовала, будто рёбра стягивает незримая сила. Слова Мейрин ощущались, как удар под дых. Девушка сделала отчаянный вдох, но он вышел рваным. Попыталась ослабить невидимые путы, но они сдавливали лишь сильнее. Несмотря на то, что днём она плотно пообедала, в животе ощущалась такая всепоглощающая пустота.

— Но я буду искренне надеяться, что ты исполнишь свою мечту.

Девушка посмотрела на неё со смесью благодарности и отчаяния. Предательское, отвратительное и беспощадное чувство вины заполнило сердце до краёв.

***

Митсу вглядывалась в своё отражение в мутном зеркале мотеля на окраине Кусагакуре, в котором она поселилась на эту ночь, и пыталась натянуть на лицо улыбку. Она несколько раз моргнула, захлопала ресницами и широко улыбнулась, обнажая ровный ряд зубов, но выглядело всё ужасно неестественно. Поняв это, она тут же вновь с болью и отвращением взглянула на себя.

«Какая же ты жалкая, Митсуне».

Слова, прозвучавшие в её голове, сочились ядом, и она сжалась, задрожала, пытаясь справиться с эмоциями. Из последних сил контролируя порыв зарыдать, открыла холодную воду и, наспех умывшись, вышла из ванной.

Её комната была маленькой, с большим окном шириной почти во всю стену. Не задумываясь, она уселась прямо на подоконник, поджав колени. За окном была уже глубокая ночь, но сон никак не шёл. Сначала она начала прокручивать в голове события этого дня, затем недели, а затем и последнего года. И то и дело зацеплялась за свои ошибки и неудачи, в каждой из которых винила себя.

«Я просто ничтожество, — проскочило в голове, и слеза всё же скатилась по щеке. — Я ничего не могу сама. Если берусь за что-то, то непременно всё порушу».

Она протёрла мокрые глаза тыльной стороной ладони и снова упорно посмотрела в окно, пытаясь найти там хоть что-то, что убережёт её от неминуемой истерики. Но снаружи не было ничего: лишь густой, дремучий лес, усыпанное множеством блестящих звёзд небо и одинокая, холодная луна. Такая же, как и она сама.

«Я всегда всё только порчу. — Мысли бесконечным потоком струились в голове, грозясь унести за собой в беспросветную долину самобичевания. Митсу покрепче сжала челюсти от злости на саму себя. — С Мейрин испортила, напугала. С Кайто… даже вспоминать стыдно. Он прав, нам просто повезло. Обстоятельства сложились так удачно. А я только совершила кучу глупых ошибок, которых можно было избежать. Я никчёмная».

Она уткнулась головой в колени, не в силах больше смотреть на пейзажи за окном, которые так и отдавали безмятежностью и покоем — от них ей становилось тошно.

«Столько ошибок… неужели я и вправду ни на что не гожусь? Неужели и вправду без чужой указки не могу сделать хоть что-то правильно? — Митсу снова подняла глаза, полные слёз, к звёздам. — Мне что, всегда будет нужен рядом кто-то, кто будет тыкать носом в совершённые ошибки и говорить, что делать, чтобы всем было хорошо? — Она с горечью хмыкнула. — Если подумать, так всегда и было. Всегда был кто-то, кто указывал, подсказывал, не давая в полной мере принимать решения самой».

Она всхлипнула, вспомнив и своих учителей в академии, и Кушину, которая всегда пыталась её контролировать, и командиров на войне, и даже Минато, который хоть и неявно, но всегда направлял её на тот путь, на который сам хотел. И Какаши.

Стоило только его образу промелькнуть у неё в голове, как в груди что-то больно заныло. Она покрепче прижала колени, обхватив их руками, словно пытаясь сжаться, залезть обратно в панцирь, лишь бы не встречаться лицом к лицу с Какаши из воспоминаний.

Он всегда направлял её. Оно и неудивительно, ведь он был её капитаном. Но даже в жизни, в отношениях он нередко принимал решения за неё. Она не сердилась, хоть иногда ей и было неприятно, но всё это казалось такими мелочами, когда он вновь и вновь щекотал её уши своим дыханием и шептал какую-нибудь ерунду. И Митсу готова была многое ему простить, лишь бы он оставался рядом, как и обещал.

Многое, но не это.

И всё равно, вспоминая сейчас Какаши, она почувствовала, что держать себя в руках становится уже невозможно. Соскочив с подоконника, она подошла к своему рюкзаку, который валялся у кровати, и достала из маленького внутреннего кармашка самую памятную вещь. Вернулась к окну и, вновь устроившись на подоконнике, вгляделась в лицо своего капитана.

Она слабо улыбнулась, увидев то самое выражение лица, которое она всегда называла «недовольной рожей», но улыбка эта была насквозь пропитана болью и тоской. И перевела взгляд на первое фото, на котором держала его лицо ладонями и смотрела на него самозабвенно, будто он самое лучшее в её жизни.

«Он и был самым лучшим в моей жизни», — невольно промелькнула предательская мысль, и Митсу вновь всхлипнула.

Она закрыла глаза, которые застилали слёзы, и приложила фото ко лбу, из последних сил стараясь держаться и не зарыдать навзрыд.

— Какаши… — зашептала она. — Какаши… ты же говорил, что будешь рядом. Какаши, прошу… я так скучаю…

Митсу с силой прикусила губу, но даже почувствовав ненавистный ей вкус крови, всё равно не смогла успокоиться.

«Какаши, пожалуйста…»

Она не знала, о чём молила его. Может, о том, чтобы он помог ей, чтобы пришёл и решил все её проблемы так, как умел лишь он; или чтобы забрал её навсегда из этого жестокого мира, и они уехали куда-нибудь далеко-далеко, только вдвоём; или чтобы вернул её, и всё было, как прежде; или хотя бы чтобы вновь притянул в свои объятия, которые были самыми тёплыми за всю её жизнь.

А может, она молила о том, чтобы он навсегда покинул её мысли; чтобы остался в прошлом, сгинул в забвение, и никогда больше его образ не возникал у неё в голове.

Она зажала рот рукой, чтобы не закричать, второй продолжая сжимать фотографии. Зажмурилась, и слёзы градом покатились по щекам. Чем сильнее ей хотелось закричать, тем крепче она сжимала рот, издавая лишь глухое мычание.

«Прости меня, капитан… — извинялась она перед его фотографией, приоткрыв глаза. — Всё это должно было быть иначе, не так. Какаши… пожалуйста…»

— …я так хочу, чтобы ты был рядом, — уже шёпотом закончила она.

Но он был где-то там, за тёмным лесом, за высокой стеной, в Конохе. И не знал, не догадывался, даже подумать не мог, что она так близко: всего лишь полдня пути от него, живая и ужасно несчастная.

«Я всё испортила, — с желчью подумала Митсу, разглядывая лицо Какаши. — Я себя ненавижу. Ненавижу… Я сломала жизни нам всем: себе, Какаши, Наруто. Ненавижу. Лучше бы я правда умерла тогда, лучше бы данзовские головорезы меня и вправду сожгли — тогда всем было бы легче!»

Терпеть себя было невыносимо, и она не терпела, с каждой секундой, с каждой мыслью и воспоминанием подкидывая всё больше дров в костёр самоненависти. Она прижала ко рту и вторую руку, ту, в которой продолжала держать фотографии, будто пытаясь заткнуть рвавшиеся наружу рыдания.

Её трясло и бросало в дрожь, но лишь негромкое мычание и гулкие всхлипывания раздавались в крошечной комнате мотеля на окраине Кусагакуре.

Митсу не знала, сколько времени прошло, когда истерика наконец отступила, но за окном по-прежнему стояла ночь, а в небе всё так же светились звёзды и луна. Опухшими и влажными от слёз глазами она вновь посмотрела на лицо Какаши. Задержала взгляд на маленькой родинке возле губ, а затем скользнула выше, к шраму и левому глазу, который он почти всегда держал закрытым — не считая миссий, Митсу видела его шаринган всего дважды и оба раза слёзно выпрашивала его открыть глаз, ведь с шаринганом он выглядел так круто.

Она улыбнулась этой мысли, но уже в следующую секунду сердце её вновь болезненно закололо, а слёзы снова начали намечаться на глазах.

«Какаши, прошу… — мысленно взмолилась она, глядя в звёздное небо. — Пожалуйста, помоги мне. Что мне делать дальше? — Она перевела взгляд на фото, но вновь столкнулась с его «недовольной рожей». — Капитан, пожалуйста… спаси меня».

Звёзды за окном давно погасли, а нежные лучи солнца уже выглядывали из-за верхушек высоких деревьев, но Митсу так и продолжала сидеть на подоконнике, сжимая в руке старую фотографию.

***

— Выглядишь помятой. С тобой всё хорошо?

Митсу сидела на кровати в своей комнате в убежище и пустым взглядом уставилась на свои колени. Она привалилась спиной к стене, и не могла думать ни о чём. Ни о чём, кроме одного.

«Я подвела их. Я подвела Наруто».

— Ты вообще спала?

Кайто сидел на стуле напротив неё и требовательно смотрел ей прямо в глаза. Она подняла затуманенный взгляд на парня и вопросительно уставилась на него. Тот изогнул одну бровь, не понимая, что происходит, но совершенно точно не пребывал в большом восторге от поведения Митсу.

— А? Д-да. Спала.

Ему не обязательно было знать, что всего-то часа полтора или два. Спала и спала. Но Кайто, очевидно, не особо поверил: закатил глаза и скрестил руки на груди.

— Ну? Ты рассказывать собираешься или нет? — наседал он вопросами.

«У него же совсем недавно был день рождения… — От этой мысли стало дурно. Она ведь всегда его поздравляла, даже если он и не понимал этого до конца. А в этот год, на его трёхлетие, он остался совершенно один. — Итачи присмотрит за ним. Он же пообещал. Нет, — тут же отмахнулась она. — Старик точно отправил его в приют, а там вообще неизвестно, что с ним сделают. Итачи в Анбу, и наверняка пропадает на службе куда больше, чем я в своё время. Да и отец у него строгий — постоянно тащит его на собрания клана. Нет, Итачи точно будет не до этого».

— Ау? Приём! Митсуне, ты здесь вообще?

— А?

Кайто вновь закатил глаза и демонстративно вздохнул.

— Так, понятно. — Он встал, покачал головой, а затем произнёс: — Я, пожалуй, зайду попозже. Когда ты, наконец, сможешь хотя бы два слова связать.

— Нет, стой! — воскликнула Митсу. — Я в порядке, просто… правда не выспалась. Прости.

Парень со вздохом вновь опустился на стул.

— Так ты нашла ту женщину, о которой говорил Орочимару? Узумаки?

— Да, нашла. Её зовут Мейрин.

— И? Что она сказала?

— Она сказала…

«Может, Какаши всё-таки будет хотя бы иногда навещать Наруто? — Как бы она не пыталась сосредоточиться на разговоре с Кайто, мысли её сейчас были совершенно в другом месте. — Я же сказала Итачи, что он может попросить капитана об этом…»

— …сказала, что… она… что у неё…

«Нет, бессмысленно полагаться на то, что капитан захочет приглядывать за Наруто. К тому же, он тоже в Анбу. Ну почему они все такие занятые? Нашла же я себе компанию».

—… сказала, что не пойдёт с нами.

— Из-за чего? — с интересом спросил Кайто, еле как дождавшись, пока Митсу наконец ответит.

— Она… у неё…

«С чего я вообще решила, что Какаши захочет навещать Наруто? Хотя они вроде хорошо ладили. Даже играли вместе с удовольствием. Кунаи резиновые по всей квартире раскидывали».

— …у неё маленькая дочь.

— Но её же можно взять с собой.

«Нет, всё равно нельзя слепо полагаться на Какаши. Может, он и будет приглядывать за Наруто по доброте душевной, но это ведь не точно. Если бы только я могла его попросить…»

— Она не может… она…

«Надо найти Джирайю. Не самый лучший, конечно, вариант, учитывая характер его деятельности. Да и в принципе его характер».

—… она должна…

«Но он единственный, кому я могу рассказать, что жива, без риска, что он это обнародует. Да и Наруто он любит. Конечно, заглядывать будет раза два в год, но и это лучше, чем ничего. Хотя бы попросить, чтобы на дни рождения его поздравлял. Ещё бы знать, как его найти — он же постоянно где-то пропадает. Как Минато с ним связывался? Чёрт, надо было у него поинтересоваться чисто из любопытства. Почему же не додумалась? Ну конечно, как всегда! Когда надо, мозг не работает, а когда не надо — пожалуйста! Чёрт, если мы сейчас отправимся в загашник Орочимару в Стране Воды, то там вообще, наверное, не получится поискать. Хотя он же говорил про какой-то план, который если исполнится, то мы сможем появляться в Киригакуре даже без маскировки. Интересно, каковы вообще шансы найти Джирайю в Кири?»

Кайто, которому уже осточертело выжидать, пока Митсу наконец соизволит что-то ответить, не выдержал:

— Ну? Что должна? Очнись уже наконец!

Девушка встрепенулась, вырванная из пучины мыслей, и выпалила:

— Что должна, что должна! Заботиться о ней должна! Куда она пойдёт? Сюда? — Митсу окинула рукой помещение. — С маленьким ребёнком? У нас ничего нет! Ты — беглец, ниндзя-отступник, я вообще… — Она осеклась, пытаясь подобрать слова. — Я вообще и того хуже. Мы ненадёжная компания. Она выбрала растить ребёнка в относительной безопасности и комфорте, и правильно сделала!

Выдохнув, Митсу опустила руки, которыми до этого активно размахивала. Снова облокотилась на стену и отвернулась. К глазам подступили слёзы.

— Сразу бы и сказала. — Кайто на её пылкую речь отреагировал совершенно спокойно и, поднявшись, прошёл к двери, но, уже схватившись за ручку, остановился. Митсу подняла глаза, уставившись ему в спину. Не поворачиваясь, парень тихо произнёс: — Если ты из-за этого такая… несобранная, то лучше бы тебе не воспринимать всё так близко к сердцу.

«О, ты даже не представляешь, мой дорогой друг, из-за чего я такая несобранная!» — пылко подумала Митсу, но вслух просто буркнула:

— Я в порядке. Всё нормально.

— Ну да. А я слепой, — хмыкнув, ответил Кайто и, немного помедлив, повернул голову к ней.

Они встретились взглядами, и Митсу вновь поразилась его способности так быстро брать эмоции под контроль. Только что он сорвался из-за её нерасторопности, повысив голос, но вот уже на его лице вновь была маска безразличия.

— Если тебе интересно, Орочимару сказал, что моя кровь не подходит. Не уверен, что это значит, но безумно этому рад.

Митсу постаралась улыбнуться, но это вышло так вымученно, что она пожалела об этой попытке. Кайто вздохнул и покачал головой.

— Уже через два дня нам надо отправляться в Страну Воды. — Он снова отвернулся и открыл дверь, но внезапно замер в проёме. Повернул к ней голову и едва слышно сказал: — Отдохни, пожалуйста.

***

Два дня пролетели, как один миг, и Митсу, нагружая рюкзаки, мысленно ругалась. Она планировала изучить свитки и документы, которые украла из Деревни Скрытого Камня, но только садясь за стол и раскрывая папку, тут же понимала, что это без толку. Она отвлекалась буквально с первых же строк, не доходя даже до сути, и вновь мысленно уносилась в Коноху. Под конец она просто забросила это дело, решив заняться им уже в Стране Воды.

Орочимару, однако, был куда собраннее её и часть похищенных ею свитков изучил самостоятельно для какого-то «своего интереса». Митсу любопытствовать не стала, но когда он сказал, что некоторые оставит у себя для более детального исследования, она ужасно рассердилась. Узнавать, что же такого увлекательного нашёл там Орочимару, она уж точно не собиралась, но оставлять ему свитки совершенно не хотелось. Да и не для него она их забирала. Но мужчина сказал, что это плата за её своеволие, и пускай вообще радуется, что он её не убил. Этот аргумент для Митсу выглядел достаточно весомым, и скрепя сердце она всё же согласилась, но предупредила, что отдаёт их не насовсем. Орочимару, однако, был совершенно не против, говоря, что всё равно ведёт свои записи и её старые свитки ему не нужны. Видя горы таких вот старых свитков на стеллажах в его лаборатории, Митсу не особо верила его словам, но выбирать не приходилось.

Когда рюкзаки были собраны, Митсу позвала Кайто, и они отправились в дорогу. Орочимару сразу предупредил их, чтобы они двигались осторожно, обходя маршруты, которые обычно используют шиноби скрытых деревень. Маскировочные образы решили не использовать: в густом лесу они не нужны, а в порту Страны Огня их встретит человек Орочимару. Но вот длинные плащи с капюшонами всё же надели — да и погода за эти дни заметно испортилась, а тёплых вещей ни у одного не было.

Выдвинулись с утра и сделали лишь один привал, чтобы быстро пообедать, и тут же отправились снова в путь, уже вечером оказавшись на территории Страны Огня. Митсу прекрасно знала, где находятся смотровые вышки с шиноби Конохи, поэтому уверенно обходила их все. К счастью, Страна Огня была большая, и хоть и пришлось сделать полукруг, обходя границу Скрытого Листа как можно дальше, всё же когда стемнело, они были в относительно безопасном месте.

Митсу показала Кайто, как закрепить себя на ветке дерева, и тот, быстро сообразив, уже совсем скоро уснул. Девушка сидела на том же дереве, но чуть повыше. Она вызвалась дежурить первой. Несмотря на то, что они весь день провели на ногах, усталости она не чувствовала: мысли в голове стучали так сильно, что спать не хотелось ни капли.

Оказаться в родном лесу Страны Огня стало для неё словно испытанием. Полгода назад она с такой ненавистью убегала отсюда, но когда очутилась здесь вновь, сердце глухо заныло от тоски. Принялась было по обыкновению считать звёзды, чтобы отвлечься, но то и дело неосознанно устремляла взгляд по направлению к Конохе. Находиться так чертовски близко к ней было нестерпимо тошно и печально одновременно.

Что-то внутри ужасно тянуло обратно, и Митсу, как могла, пыталась отогнать от себя эти навязчивые желания, но то и дело возвращалась к ним.

«Чёрт побери… — уныло думала она. — А могла бы сейчас лежать в мягкой постели с Какаши и не думать ни о чём. Только о том, что он снова разбудит меня ни свет ни заря и потащит на тренировку».

Эти мысли вызвали улыбку, но она была такой мимолётной, что стоило ей снова осознать, что всему этому уже никогда не бывать, как она в тот же момент исчезла с лица.

И когда пришла очередь Кайто дежурить, Митсу, закрывая глаза, неожиданно для себя загадала желание, чтобы этой ночью Какаши навестил её во сне. Но он не пришёл, и Митсу, разбитая, подавленная и совершенно не высыпавшая, скудно позавтракала, и они снова отправились в путь.

***

Коноха осталась далеко за спиной — они уверенно приближались к границе Страны Огня. Темнота опустилась на лес стремительно и внезапно, как всегда было в последние дни осени. Холодный, пробирающий ветер яростно трепал концы плащей и объёмные капюшоны, но даже несмотря на это, Митсу и Кайто по-прежнему настойчиво продолжали путь. Ещё всего каких-то два-три часа, и они прибудут в порт.

Неожиданно она притормозила. Кайто, который до этого уверенно двигался за ней, тоже замер. Митсу сосредоточилась. Что-то было не так. Чувство сенсора уже минут десять упорно давало понять, что за ними кто-то следует.

Сердце пропустило удар. Она тут же перепрыгнула на соседнюю ветку, где стоял Кайто, становясь максимально близко к нему. Не говоря ни слова, она схватила его за плащ, и уже спустя две секунды парень стал полностью невидимым. Наложив печать и на себя, Митсу, всё ещё держась за Кайто, стала ждать. Только незапланированных встреч ей сейчас и не хватало.

Первой и единственной мыслью было, что это кто-то из Конохи. И это было логично, ведь они с Кайто на территории Страны Огня. Но Митсу никак не могла понять, где просчиталась. Она точно обошла все вышки и следовала маршруту, которому шиноби Листа обычно не ходят. И за всё время их пути никого не чувствовала поблизости. Но затем подумала, что, возможно, среди тех двоих, присутствие которых она ощущала, был более продвинутый сенсор, который мог учуять их чакру на куда большее расстояние, чем она сама.

Она сосредоточенно пыталась рассуждать трезво, но мысль о том, что она ненароком может встретить кого-то из Анбу, выбивала из колеи. А стоило лишь подумать, что среди них мог быть и Какаши, как она и вовсе запаниковала. Дыхание участилось мгновенно, а в груди вновь почувствовалась невыносимая тяжесть. Надо было бежать, скрываться, пока на них печать, но Митсу замерла, как вкопанная, продолжая крепко сжимать ткань плаща Кайто.

«Если это Какаши, то никакая маскировка не поможет», — уныло подумала она.

«Кто такой Какаши?»

«Вот чёрт!»

«Что, не хотела передавать мне эти мысли?»

Митсу прикусила губу, пытаясь вернуть себе самообладание хотя бы в той мере, которая позволила бы не транслировать все её страхи и переживания в голову Кайто.

«Никто. Если это он, то всё кончено. По крайней мере для меня. — Она пыталась тщательно подбирать слова. — Но до порта уже не так далеко, и ты сможешь добраться самостоятельно».

«Погоди, ты хочешь остаться, а меня отправить вперёд?» — Кайто, очевидно, не расценивал эту затею, как хорошую.

«Да. Ты не понимаешь. — Митсу вздохнула. — Если это шиноби с… определёнными возможностями, то моя печать не скроет нас от них. И если это всё же они, то живой мне точно не уйти. Но пока они ещё не приблизились достаточно, чтобы заметить нас, ты можешь уйти с шансом остаться в живых. Я буду поддерживать печать на тебе так долго, как только смогу».

«Тц. Ну прям ирония судьбы. — Кайто был недоволен, но вместе с тем Митсу казалось, будто он улыбался. — Какая знакомая ситуация. Может, мне тоже притвориться, что я ушёл, а затем внезапно нагрянуть из-за спины?»

Митсу закатила глаза, но почему-то кончики её губ чуть приподнялись.

«Нет, ну можешь, конечно, попробовать. Но я-то буду чувствовать твоё присутствие. Так что если ты не свалишь, я сразу пойму».

«Какая ты грубиянка. — Теперь Митсу была уверена на все сто, что Кайто улыбался. — Но я тебя не оставлю. Я, конечно, очень сильно хочу работать на Орочимару, но не настолько, чтобы делать это в одиночку. — Нотки сарказма так и сквозили в его словах, и Митсу снова ненароком улыбнулась тоже. — А убегать куда-то, совершенно не зная этот мир, я считаю нелогичным. Митсуне, я даже деревья-то впервые увидел неделю назад, а ты хочешь отправить меня неизвестно куда на пару с сомнительным удовольствием быть шпионом Орочимару? Нет уж, в таком случае лучше уж умереть от руки этого Какаши».

Митсу замерла. Кайто снова был прав, и она, вздохнув, позволила сделать ему выбор, который он считал для себя верным. Это его желание — кто она такая, чтобы убеждать его в обратном?

Они притаились на дереве, ожидая следопытов. Митсу дышала нервно, ртом, не в силах успокоить растущее сердцебиение. Почему-то, стоило мысли о том, что сейчас она встретит Какаши, а за ним и свою смерть, один раз посетить её голову, как она тут же плотно укоренилась там, не позволяя рассмотреть и другие возможные варианты, которых было множество.

И она не могла думать ни о чём ином, пытаясь больше не транслировать Кайто свои мысли, но выходило ужасно, потому что уже спустя минуты три он вдруг произнёс вслух:

— Ну и шум у тебя в голове. Сними печать, я больше не могу слушать про твоего Какаши.

Митсу повернула голову в его сторону и ощутила такую сильную волну стыда, что тут же поспешила исполнить его просьбу. Затем сняла печать и с себя, понимая, что смысла в ней никакого. Они рассредоточились на разных деревьях, притаившись во тьме. Митсу сконцентрировалась, снова активируя чувство сенсора. Преследовали приближались.

И стоило им оказаться совсем рядом, Митсу успокоилась: Какаши среди них точно не было — его чакру она узнала бы из тысячи других. Затем и вовсе поняла: это и не команда Ро. С чакрой всех своих прошлых товарищей она была хорошо знакома и могла точно определить, кому она принадлежала, если чувствовала её не впервой. Мысленно выдохнув, она немного успокоилась. Но страх от встречи с Какаши, лишь только раз коснувшийся её сердца, плотно сжал в тиски. Она начала думать о том, что было бы, если бы она и впрямь встретила сейчас его. Подумала, как он, наверное, удивился бы. Да что там — он был бы в ужасе и, наверное, в ярости. Прикидывала, был бы у неё шанс сказать ему хотя бы пару слов, или он сразу бросился бы на неё с чидори.

Она зажмурилась, пытаясь отогнать непрошенные болезненные мысли.

«Соберись, — пыталась осадить она себя. — Ты же шиноби, ты, в конце концов, была одной из Анбу! Ты обязана контролировать свои эмоции. Как делал это Какаши».

И лишь последняя мысль озарила её больную голову, как стало до тошноты противно от самой себя. Мысли и воспоминания, которые одолели её в последние дни, никак не удавалось заткнуть, никак не удавалось избавиться от них. Митсу утратила всю концентрацию, окончательно потеряв след чакры преследователей. Она облокотилась на ствол дерева, тяжело дыша.

«Тряпка», — прозвучал голос в её голове, поразительно похожий на голос Какаши.

Открыла глаза, пытаясь вновь сосредоточиться, и поняла, что плачет.

«Соберись, соберись, соберись!»

Злость на саму себя набирала обороты, и Митсу ухватилась за это чувство, которое помогло хоть немного отогнать бушующие навязчивые мысли и тревоги. Она осмотрелась вокруг. И внезапно глаз зацепился за какое-то движение совсем неподалёку.

Она перевела взгляд на Кайто и поняла: он тоже увидел это. Парень напрягся и присел на корточки, чтобы быть менее заметным. Митсу снова посмотрела в ту строну, где обнаружила движение, и разглядела две стремительно приближающиеся фигуры, но пока было даже не ясно, мужские они или женские, не говоря уж об их принадлежности к Конохе. Она снова сконцентрировалась. Два сильных потока чакры, но недостаточно, чтобы можно было с уверенностью сказать, что это чакра одного из членов Анбу.

«Скорее всего, обычные чунины, — рассудила она про себя. — Хотя, может, и джонины».

И она уже собиралась было ринуться к Кайто, чтобы вновь наложить печать и сбежать с ним, потому что эти шиноби наверняка не смогли бы их выследить. Но парень резко сорвался с места, стоило ему только разглядеть преследователей, когда они оказались совсем близко. Он бросился на одного из них сверху вниз, и через секунду Митсу заметила в его руке каменный шип.

Но поразить противников ему не удалось: они отскочили в разные стороны, заметив атаку. Кайто махнул рукой, и каменный шип в один момент превратился в пыль. Он стоял посреди деревьев, а справа и слева от него замерли двое мужчин. Митсу разглядела знаки на их протекторах и выдохнула с облегчением. Ивагакуре.

— Ха, а я-то уж было подумал, что ошибся, — подал голос один из преследователей. — А это и правда ты, щенок! А где второй?

Митсу не заставила себя долго ждать и приземлилась прямо рядом с Кайто, прислонившись к нему спиной. Капюшон от порыва воздуха слетел с её головы, и алые волосы растрепались на ветру.

— Ну надо же, — присвистнул другой мужчина. — Как же Тсучикаге-сама понравится это. Ты кто ещё такая? Это ты помогла нашему сорванцу сбежать?

Митсу молчала, продолжая буравить взглядом того, кто к ней обращался. Он же стоял, нахмурившись, но улыбаясь.

«Вот чёрт, — с раздражением подумала Митсу. — Выбора нет: придётся их убить. И что потом делать с телами? Вот же дозорные Конохи удивятся, если найдут на территории Страны Огня два трупа шиноби Ивагакуре».

— Очень любопытно, — снова подал голос мужчина, который смотрел прямо на неё, оглядывая с головы до ног. — Опознавательных знаков нет, протектора тоже, да и формы шиноби я что-то не наблюдаю. Неужели отступница? Ну и сколько платят за твою чудную голову?

Девушка презрительно фыркнула, прикидывая, сколько бы отстегнул старик Третий смельчаку, притащившему ему настоящий труп Митсу. Наверное, нисколько — ещё бы и послал куда подальше. Но внутреннее расследование провёл бы обязательно, и наверняка выяснил бы о причастности Итачи к её якобы смерти. Да, выбора не было: этих шиноби определённо необходимо убить.

— Ну шо ты с ними церемонишься? — прозвучал грубый голос второго мужчины. Он, как догадалась Митсу, скорее всего являлся разведчиком, потому что выглядел не как воин. Низкий, приземистый и тощий — такие чаще всего становились разведчиками, а не выступали на передовой. — Хватай мальчишку и пошли обратно. Надоели эти леса.

Первый на его слова лишь одобрительно хмыкнул и смачно харкнул. Он достал два сюрикена, зажав их между пальцами, и приготовился к броску, улыбаясь.

«Хитрый, — подумала Митсу. — Не знает, какие у меня способности, вот и хочет сперва проверить, как я отобью холодное оружие. М-да, в академии учили, что не стоит раскрывать перед противником все свои техники сразу. Тц».

Вот только из оружия, которым она могла бы отбить сюрикены, у неё с собой была лишь старая катана, которую сейчас достать вообще не представлялось возможным: она была привязана к рюкзаку и болталась сбоку. Ну, что ж, видимо, придётся снова поступать не так, как её учили.

Сюрикены уже летели в неё, и она быстро выставила перед собой руку, вокруг которой уже было сформировано лезвие чакры. Махнула ей — и четыре половинки металлических звёздочек полетели на землю.

Противник смотрел на неё, нахмурившись, будто усиленно соображая. Прищурился. Теперь он выглядел куда серьёзнее. Быстро сложил несколько печатей, и тут же земля под её ногами задрожала и прокатилась волной. Митсу быстро среагировала и толкнулась вверх, направив в ноги побольше чакры, но мужчина не отставал. Он тоже подпрыгнул и отправил в неё несколько каменных шипов. Митсу активировала лезвие и на второй руке, махнула несколько раз, и кусочки бывшего смертельного орудия посыпались вниз.

— Я возьму его на себя, — услышала она голос Кайто за спиной, совсем рядом с ней. — У меня с ним свои счёты.

Как он оказался в воздухе позади неё, Митсу не знала — совершенно не заметила этого. Приземлившись на землю, Кайто тут же ринулся на того, атаки которого недавно отражала Митсу. Она же перевела взгляд на другого, того, что пониже. Казалось, что он пребывает в замешательстве, впервые встретившись с шиноби, который может вот так запросто придавать своей чакре видимую форму. Митсу мысленно поздравила его с тем, что ему не доводилось встречаться с Минато или Какаши: если бы он увидел на поле боя их, то её клинки чакры показались бы ему совсем не впечатляющими.

Она оставила лезвие лишь на правой руке, второй приготовившись поставить печать обездвиживания, как только приблизится к нему, и стремительно ринулась вперёд. Противник явно не собирался сражаться: он отскакивал в сторону, подпрыгивал и пригибался, уходя от всех её атак, но сам не спешил что-либо делать. Пару раз из земли вырывались каменные шипы, но Митсу с лёгкостью уклонялась, разрубая их, и снова устремлялась за мужчиной. Её напрягало, что он не идёт на открытое столкновение: хотелось поскорее наложить печать и покончить с этим.

Внезапно откуда-то слева она услышала резкий звук: как будто что-то большое стремительно двигалось прямо на неё. Повернула в ту сторону голову и единственное, что успела заметить — это на огромной скорости летящее в её сторону тело Кайто.

В следующую секунду голова раздалась нестерпимой болью, а челюсти так сильно стукнулись друг о друга, что казалось, сейчас выпадет пара зубов. Она потеряла равновесие и полетела в сторону вместе с Кайто, по пути прошибая собой несколько стволов деревьев. Вся правая сторона тела нещадно заныла. И хоть ей и удалось немного сгруппироваться, чтобы не словить все деревья лицом, когда они, наконец, остановились и рухнули на землю, Митсу почувствовала, как неприятно жгло всю правую сторону лица. Дотронулась пальцами до щеки и сразу почувствовала тёплую, вязкую кровь на кончиках.

«Твою мать…» — единственное, о чём она подумала, пытаясь подняться.

От удара словно весь воздух вышибло из лёгких, и теперь она стояла на коленях, упираясь ладонями в землю, и пыталась делать глубокие вдохи, но грудную клетку то и дело сжимало.

«Чёрт, надеюсь, я ничего не сломала. — Она кинула взгляд в сторону, где лежал Кайто. — Дышит. Ладно. Будет должен мне. За то, что я встретилась во всеми деревьями вместо него».

Шиноби Ивагакуре появились перед ними внезапно и неожиданно, не давая перевести дух и восстановить дыхание. Тот, что был разведчиком, оказался рядом с Митсу и, схватив её за волосы, резко дёрнул на себя. Она взвизгнула, и в глазах замерцало от боли.

Второй подошёл к Кайто и с силой пнул того в живот. Парень согнулся пополам, протяжно мыча.

— Мда-а, пацан, что-то Тсучикаге-сама не прикладывает особых усилий над твоей подготовкой. Когда придём обратно, обязательно скажу ему, чтобы перестал тебя жалеть.

— Обратно ты уже не придёшь. — Кайто сплюнул кровь и, сев на колени, с вызовом посмотрел на мужчину.

Тот лишь ухмыльнулся, явно не воспринимая слова парня всерьёз.

«Ну всё, пора».

Митсу резко подняла руку, ладонью обхватив запястье мужчины, который держал её за волосы. В следующий миг по его телу стремительно поползли кандзи печати обездвиживания. Девушка тут же дёрнулась в сторону, чтобы не повалиться вместе с парализованным разведчиком на землю. Пошатываясь, поднялась на ноги, и вперилась взглядом в противника, которого ещё предстояло одолеть.

Он замер, с явным недоумением глядя на товарища и не понимая, что она сделала с ним. Приглядевшись, всё же заметил символы на его теле, которые в темноте были едва видны. И тут же резко направил подозрительный взгляд на Митсу.

— Фуиндзюцу? Понятно. — Он сощурился. Уголки его губ слегка приподнялись. — Значит, это всё-таки ты сняла печать с моего подопечного? — Он вновь повернулся к Кайто, который уже стоял на ногах, и бросил на него пренебрежительный взгляд.

Но вдруг спустя пару секунд рывком повернул голову к Митсу, будто что-то поняв и сощурившись ещё сильнее.

— Анбу Конохи?

Сердце девушки пропустило удар. Она уже сосредоточила чакру в руке, сформировав лезвие, но стоило только этим словам слететь с уст противника, как клинок дрогнул и замерцал. Быстро откинув наваждение, она всё же смогла сохранить видимую чакру в нужной форме. Но мужчина заметил её секундное замешательство и довольно улыбнулся, понимая, что угадал.

Она никак не могла понять, откуда он её знает. Ни за что бы не поверила, что слава об её умении придавать чакре форму была так же велика, как и шарингана, которым обладал Какаши, что дошла аж до Ивагакуре. Но видеть её раньше он уж точно не мог: все лазутчики Камня, с которыми ей доводилось встречаться на миссиях, либо умирали там же, либо отправлялись в Коноху, чтобы Иноичи Яманака как следует покопался в их мозгах.

«Разве что…» — начало доходить до неё.

Подтверждая её догадки, мужчина начал:

— Да уж, потрепали вы двух наших идиотов, когда они незаконно проникли на вашу территорию. А ведь они даже не известили о своих намерениях Тсучикаге-сама. За что один справедливо поплатился жизнью. К счастью, вы были так глупы, что одного отпустили, и он всё доложил. Эх, зря всё-таки Тсучикаге-сама сжалился над ним и сохранил ему жизнь.

«Всё, да не всё, — подумала Митсуне. — Про то, что я догнала его потом и расспрашивала про Кайто, он вам как-то не упомянул».

Она неосознанно бросила взгляд на парня, мысленно поблагодарив того мальчишку за то, что не сдал её Тсучикаге и не рассказал про их разговор. Иначе он сам, вероятно, давно был бы мёртв, а Кайто она уж точно не нашла бы — узнай верхушка Ивы, что о парне спрашивают Анбу Конохи, то почти наверняка усилила бы охрану.

Мужчина достал кунай и направил его на Митсу. Кайто тут же сорвался с места, нападая сзади с очередным каменным шипом, но мужчина резко развернулся, и кунай в его руке засверкал молниями. Он с лёгкостью превратил каменный шип Кайто в мелкую крошку и тут же ударом ноги отправил парня в сторону.

Митсу застыла, словно в оцепенении. Она столько раз видела, как Какаши своим чидори делал то же самое, что теперь шиноби Ивагакуре, который снова направил на неё руку с оружием, искрящимся молниями, почему-то напомнил ей образ её капитана. Клинок чакры на мгновение засветился ярче, а затем померк окончательно.

— Очень интересно узнать, а когда это Коноха решила, что вправе уводить шиноби из чужих деревень? — презрительно бросил он.

— Ага, так я тебе и сказала, — дрожащим голосом ответила Митсу. Она выпалила это наобум, совершенно не подумав о том, что кроме болезненных воспоминаний, её с Конохой уже ничего не связывает.

Мужчина цокнул и демонстративно заозирался по сторонам.

— Помню, тот паренёк упоминал одно любопытное имя…

«Нет, прошу, замолчи», — мысленно взмолилась Митсу.

— Девчонка Узумаки, пользующаяся фуиндзюцу, и… Хатаке Какаши. И где же он? Где твой капитан?

«Где… мой капитан? Надеюсь, мирно спит дома». — Митсу почувствовала, будто камень навалился на плечи. Дышать внезапно стало тяжелее, и она делала отчаянные вдохи ртом.

Мужчина продолжал внимательно оглядывать близлежащие деревья, по-прежнему направив на девушку руку с кунаем, покрытым молниями.

— Ну же, ну же! Где же ты прячешься, шаринган Какаши? Выходи, иначе мне придётся убить твою подчинённую.

Он кричал, рыская глазами по веткам в поисках ещё одного противника. Митсу затряслась и сделала неосознанный шаг назад. Ей вдруг безумно захотелось, чтобы Какаши и вправду оказался тут, прячась где-то среди ветвей и выжидая удобного момента, чтобы напасть на врага. Уж он-то наверняка вытащил бы её из этой передряги, а может, и вовсе не позволил бы ей случиться. Он ведь всегда действовал на опережение.

— Не хочет. Видимо, ему на тебя плевать. Наверное, не такая уж ты и ценная, чтоб спасать. — Мужчина пожал плечами. — Ну давай, выставляй вперёд свои ножи из чакры, посмотрим, что сильнее: они или моя молния.

С этими словами он резко ринулся прямо к ней, держа перед собой кунай с молниями. Но Митсу замерла, почувствовав, как слёзы покатились по щекам. Сколько всего за последние дни напоминало ей о Конохе? Сколько раз она пыталась отогнать от себя навязчивые желания вернуться обратно, снова упасть в объятия Какаши, нежно целуя его губы, и ещё хотя бы раз увидеть широкую улыбку Наруто? Почему буквально каждая минута последних нескольких дней недвусмысленно намекала о совершённых ею ошибках?

Каждый из последних дней настойчиво указывал на её грехи, но слова Мейрин, застрявшие в голове, ранили сильнее всего. Заботиться о ребёнке… Митсу должна была заботиться о Наруто, растить его, учить его жить в этом несправедливом мире. Она была его последней стеной, ограждающей от нападков со стороны, но теперь рухнула и она, оставляя беззащитного малыша один на один с людской озлобленностью, ненавистью и презрением.

Больше не было сил об этом думать — не осталось их и на то, чтобы продолжать сражаться с призраками прошлого и чувством вины, которое настойчиво стремилось размазать её. С неё хватит. Плевать на всё! Если такова её судьба, она готова была умереть, потому что в глубине души понимала, что заслужила это. И если уж не от чидори Какаши, так хотя бы от наэлектризованного куная этого шиноби.

И его рука была уже совсем рядом. Митсу застыла, глядя прямо перед собой на стремительно приближающиеся светло-голубые, мерцающие молнии, лишь отдалённо, но напоминающие те, которыми управлял Какаши. Нос защекотало от заряженного воздуха — молнии были совсем близко. Всё происходило быстро, но Митсу казалось, будто она видит это в замедленной съёмке.

И она прикрыла глаза, расслабилась, позволяя себе представить, что это Какаши стремительно несётся на неё с чидори. Представила его тёплую руку в своей грудной клетке, и дышать стало значительно легче. Представила, как звонко щебечет чидори где-то на уровне сердца, растекаясь по венам электрическими импульсами и лишая способности двигаться. Представила, как небрежно и безразлично Какаши вытирает с руки её кровь о свою форму Анбу, закидывает на плечо её тело и несёт обратно в Коноху.

Но внезапно сильный поток воздуха прервал дурманящие грёзы и сорвал слёзы с её щёк. Запах молний перед лицом тут же испарился. Она распахнула глаза и посмотрела в сторону, откуда шёл ветер. Кайто нёсся вперёд, и на лице его не отражалось ни единой мысли, ни единой эмоции — лишь предельная сосредоточенность. Он складывал на бегу печати и даже не смотрел на девушку, устремив свой взгляд на противника.

Мужчина, которого отбросило на несколько метров от Митсу, уже поднялся и злобно закричал. Метнул в Кайто несколько шипов, но парень увернулся ото всех, а затем набрал полную грудь воздуха и выдохнул на врага. Тут же на мужчину стремительно понеслось огромное, густое облако пыли. Кайто промелькнул у Митсу за спиной, даже не взглянув на неё, и уверенно нырнул в это облако.

Секунду или две ничего не происходило, а затем девушка заметила мерцающий свет молний, приглушённый тёмной завесой. Она смотрела, как заворожённая, но голова опустела настолько, что она перестала даже понимать, где вообще находится. Так и стояла, продолжая смотреть на медленно оседающую пыль.

Ещё пару минут ничего не происходило — и даже свет от молний угас, — а затем ветер подхватил всю пыль и стремительно погнал к облакам, закручиваясь по спирали. Кайто стоял, опустив голову, и безразлично смотрел на тело своего бывшего надзирателя. На жилете последнего Митсу отчётливо разглядела быстро разрастающееся пятно крови.

Кайто стоял так ещё какое-то время, а затем подошёл к другому мужчине, который каким-то чудом всё ещё оставался обездвижен. Быстрым движением каменного шипа парень лишил жизни и его. Митсу смахнула слёзы. Она по-прежнему стояла на месте, даже не шевелясь, когда Кайто подошёл к ней. Только сейчас она увидела, что каменный шип в его руке всё это время был её катаной.

Девушка осмелилась заглянуть ему в глаза. Он смотрел на неё, нахмурившись, но взгляд, казалось, не выражал ничего, кроме лёгкой тени обеспокоенности. Но спустя мгновение пропало и это, и Митсу наконец обратила внимание на ссадины на его лице, на проступивший синяк на щеке и на треснувшую губу.

— Возьми себя и руки и проверь, нет ли больше никого поблизости. — Голос сквозил холодом, но при этом звучал очень твёрдо и уверенно.

Митсу несколько раз моргнула, затем несмело кивнула и сосредоточилась. Сложила печать, активируя чувство сенсора, и прислушалась к ощущениям. Это было в разы тяжелее, чем обычно, но этой попытки хватило, чтобы понять, что в лесу они одни.

Она открыла глаза и посмотрела на Кайто. Вновь кивнула, и парень отошёл от неё, направляясь к трупам. Присел возле них, положил ладони на холодную землю, и спустя уже минуту двое шиноби из Ивагакуре нашли своё последнее пристанище глубоко под землёй в лесу Страны Огня.

Кайто уверенным шагом подошёл к Митсу и взял её за руку, потянув за собой.

— Ты говорила, тут уже недалеко. Показывай, куда идти.

***

Ночной порт Страны Огня выглядел чертовски привлекательно: ни людей, ни голосов, ничего — лишь мерно покачивающиеся пришвартованные лодки и приятный шум волн. Митсу взглянула на тёмную, холодную воду и внезапно захотела погрузиться в неё с головой. Что угодно, лишь бы эти давящие мысли наконец отступили.

Кайто по-прежнему держал её за руку, хотя она уже давно спокойно шла сама.

— Отпусти, — несмело произнесла она.

— Ага. Чтобы ты ещё чего учудила? — И, поймав её непонимающий взгляд, вздохнул и продолжил: — Думаешь, я не заметил? Ты там стояла и даже не попыталась его как-то остановить. Боюсь даже предположить, что происходит у тебя в голове, но лучше выкинь эти мысли.

Однако, руку её всё же отпустил, понимая, что ей это не нравится. Они прошли чуть дальше, двигаясь тихо, и под покровом ночи были не заметны. Остановились у пирса и стали ждать. Человек Орочимару появился совсем скоро — видимо, был совсем неподалёку и, только увидев их, тут же поспешил навстречу.

— У-у-у, — протянул извозчик. — Кажется, добрались вы всё-таки не без приключений.

Кайто промолчал, Митсу тоже. Она вообще слышала его голос приглушённо, всё ещё чувствуя себя паршиво, будто всё это происходило не с ней. Кайто помог ей забраться в лодку, затем сел напротив, и они отчалили от берега. Митсу посмотрела на него — он всё ещё держал в руке её катану, — а затем её взгляд метнулся ему за спину, вцепившись в пейзажи Страны Огня. Она всматривалась в тёмные леса на горизонте, с каждым вдохом и выдохом удаляясь от них всё сильнее, и камень на плечах потяжелел. Она уже не плакала, но сердце по-прежнему обливалось кровью, а узел в груди затягивался всё туже и туже по мере того, как дальше и дальше от неё становилось место, в которое она так отчаянно и безнадёжно хотела вернуться.