Гермиона

Она и не подозревала, насколько громкой будет битва, пока не оказалась в самой ее гуще. Конечно, она много раз подвергалась атакам, убегала от Пожирателей смерти и егерей, да и сама переходила в наступление в минуты отчаяния, но ничего из этого не могло сравниться с хаосом и шумом настоящего сражения. Грохот стоял такой, что она даже не заметила, как на миллион мелких осколков разлетелись песочные часы с зелеными изумрудами Слизерина. Она резко обернулась, чтобы наколдовать Протего, но на мгновение опоздала и почувствовала, как летящие в нее осколки стекла и изумрудов вонзаются в одну часть ее тела, а с другой — ударяются о магический щит и отскакивают. В то же время вниз с балкона упали два тела, и проносящееся мимо серое пятно, напоминающее формой огромного волка, метнулось к ним так быстро, что одно из них, еще не успев приземлиться, оказалось в его челюстях.

— НЕТ! — закричала Гермиона, направляя свою палочку на Фенрира Сивого. Ярость и страх только усилили ее заклинание, и оно с оглушительным взрывом улетело в сторону волка. Когда его тело влетело в мраморные перила массивной лестницы, ей показалось, что она слышит хруст ломающихся костей. Гермиона была в ужасе, когда огромный зверь все же продолжил двигаться. Не успела она произнести еще одного заклинания, как оборотня поразила белая полоса, которая, словно пушечное ядро, ударила его в череп. При обычных обстоятельствах вид крови и мозгов, забрызгавших всю лестницу, скорее всего заставил бы Гермиону остановиться, но сейчас она чувствовала лишь удовлетворение и облегчение.

Она посмотрела на Трелони, зазывающую всех, кто был достаточно близко к ней:

— У меня есть еще! Для всех, кто хочет! Давайте!

Гермиона хотела улыбнуться этой нелепой женщине, проявляющей такую храбрость и мастерство, но ее губы, казалось, забыли каково это. Триумф Трелони был прерван, когда тяжелые деревянные входные двери распахнулись, и в вестибюль хлынула волна гигантских пауков. Все, независимо от стороны, закричали и начали разбегаться. Во все стороны полетели заклинания, большинство из которых (но не все) были направлены на ужасающих тварей.

Если она не паниковала раньше, то теперь уж точно была в ужасе. Рон что-то истерично кричал, но она не могла разобрать его слов. Гарри выкрикнул имя Хагрида и по какой-то безумной причине начал бежать к стае пауков, которые только что подхватили лесничего и, отступая от натиска заклинаний, потащили его из замка. Когда пауки оказались снаружи, в вестибюле почти не осталось людей, и шум утих настолько, что Гермиона отчетливо услышала, как разбилось одно из верхних окон. На этот раз ее Протего сработало вовремя, и она увидела, как от оконной рамы отдаляется гигантский кулак, только что выбивший стекло.

Она потрясенно моргнула, когда вместе с дождем стеклянных осколков на нее обрушилось неожиданное зрелище. Вновь и вновь что-то крича к ней мчался Пивз. Она быстро огляделась по сторонам и отпустила щит. Она знала, что должна бежать за Гарри, но хаотичное поведение несущегося к ней призрака было слишком необычным, чтобы его игнорировать. Он снова и снова орал «Всезнайка!» и смотрел на нее с чем-то напоминающим отчаяние. В ее сознании промелькнул вопрос, что с ним станет, если школа будет разрушена.

Он приблизился к стойке, на которой до этого стояла Трелони, и крикнул:

— Эй, всезнайка, давай, сделай с этим что-нибудь! — а затем бросил в нее что-то маленькое и золотое на сверкающей цепочке, падающее как будто в замедленной съемке. Гермиона моргнула, на мгновение задаваясь вопросом, что это такое, а затем уронила челюсть от шока и ужаса. Во-первых, откуда, черт возьми, у Пивза маховик времени? Во-вторых, как, черт возьми, она должна была его поймать до того, как он разобьется об пол?

Гермиона бросилась к сверкающему предмету и протянула руку, жалея, что ни разу в жизни не ловила снитч. Она смотрела, как маленькие песочные часы, вращаясь, летят к земле, и вытянула руку как можно дальше. Она поймала золотую цепочку и торжествующе ее сжала. А секунду спустя маховик ударился о землю, и этого оказалось достаточно, чтобы в нем образовалась маленькая трещинка. С ужасом глядя на то, как она разошлась в трех направлениях по одному из каплевидных песочных отсеков, Гермиона с осторожностью взяла маховик в руки. К счастью, он не разбился. Она притянула кулон ближе и зашипела от боли. Из места, где три трещины соединялись воедино, вывалился крошечный треугольный осколок. Он впился ей в руку, а из образовавшегося отверстия вылетели несколько песчинок.

Она глубоко вздохнула и сразу же пожалела об этом, когда из ее легких выбило весь воздух. Мир вокруг нее, превращаясь в ураган из цветов и звуков, начал резко вращаться. Оказавшись в эпицентре этой какофонии, она попыталась защититься от нее, закрывая глаза, сворачиваясь в клубок и прикрывая голову руками. Удары ее сердца начали звоном отдаваться у нее в голове, давление на грудную клетку только росло, но у нее не получалось сделать и вдоха. Дискомфорт перешел в боль, а затем в агонию — ее легкие будто горели огнем. Боль была настолько всепоглощающей, что ей казалось, будто она снова лежит на полу особняка Малфоев под пытками Беллатрисы, а паника и страх были так остры, что она не верила, что они могут стать ещё сильнее. С багровым лицом и подергивающимися мышцами она наконец упала на землю и сделала большой глоток воздуха. Она прерывисто дышала до тех пор, пока у нее не закружилась голова. Еще несколько вдохов спустя она потеряла сознание, обессиленно свернувшись в клубок.

Флер

Флер бегом поднялась по лестнице, ведущей из подземелий к вестибюлю, и как раз в этот момент к ней навстречу устремился поток паникующих людей, за которыми гнались несколько пауков размером с мастифа. Она нырнула в первую попавшуюся открытую дверь — пыльный заброшенный класс с несколькими сломанными партами, сдвинутыми в один угол — и направила палочку на пол только что покинутого ей коридора. Беззвучно произнесенное заклинание покрыло всю его поверхность коркой скользкого льда. Потеряв равновесие, первые несколько бегунов начали по инерции скользить в разных направлениях, и Флер отправила в их сторону парочку оглушающих заклинаний, а затем протянула руку и втянула в относительную безопасность класса первое знакомое лицо.

— Bonjour Mademoisell, приятно видеть вас снова.

— Здравствуй, Флер! И мне! Не могла бы ты поймать Парвати?

Высунув руку в коридор, Флер схватила первую попавшуюся девушку в форме Хогвартса и затащила ее внутрь, а за ней и еще двух парней. К тому моменту большая часть людей уже разбежалась, и в коридоре остались только пауки, которые медленно, но верно подбирались по поверхности льда к оставшейся там группе. Через несколько секунд первые из них оказались на пороге класса, и их длинные лапы начали обвиваться вокруг дверного проема. Четыре одновременно произнесенных заклинания — и пауки разлетелись на миллион кусочков, заляпав слизью коридор и часть помещения. Один из парней захлопнул дверь в коридор, и Флер запечатала ее легким движением палочки, а затем на всякий случай превратила в камень.

Она повернулась к студентам.

— Все в порядке? Ты, — она указала на парня в мантии Пуффендуя. — У тебя сломан нос. Можно я его выправлю?

Парень, который все это время пытался остановить текущую из носа кровь рукавом рубашки, кивнул. Она осторожно опустила его руки и посмотрела ему в глаза. Его лицо немного напряглось, а зрачки расширились. Она направила на него палочку.

— Эпискей.

Раздался треск. Закрыв глаза и скорчив лицо от боли, он отшатнулся назад, а затем глубоко и с облегчением выдохнул. Луна одобрительно кивнула.

— Спасибо, — сказал парень, потрогав свой все еще ноющий нос. — Но как нам отсюда выбраться?

Флер осмотрела трех запыхавшихся студентов, чтобы убедиться, что ни у кого из них нет сильного кровотечения или переломов. Не считая мелких порезов и синяков, они были в порядке. Она взяла на себя смелость наложить на них Чары выносливости, а потом и Веселящие чары — так все сразу почувствовали себя намного лучше. Она махнула рукой на боковую стену.

— Что там с другой стороны?

— Еще один такой же класс, — ответили хором Луна и Парвати.

— А дальше?

— Слева коридор, ведущий к кухням, справа — лестница в вестибюль, — ответил пуффендуец.

Флер приподняла руку и кивнула.

— Отлично.

Она перевела студентов на противоположную сторону комнаты и спросила:

— У кого из вас лучше с защитными заклинаниями, а у кого — с деструктивными?

— Деструктивное — это про Симуса, — сказала Парвати, когда все студенты одновременно посмотрели на одного из парней.

Выглядящий довольным Симус воспринял этот комментарий как комплимент.

— Спасибо, Парвати, очень мило с твоей стороны.

— Хорошо, — кивнула Флер. — Мы с Симусом проделаем дыру сначала в этой стене, а потом в следующей, Луна и… — она вопросительно посмотрела на парня из Пуффендуя.

— Эрни.

— Луна и Эрни, на вас щиты, чтобы заслонить нас от летящих обломков. 

Все кивнули. Повернувшись к Парвати, она сказала:

— Тебе нужно будет следить, чтобы потолок и верхняя часть стен сохраняли устойчивость, чтобы мы смогли безопасно через них пройти. Сможешь?

Парвати уверенно кивнула.

Флер расположила их треугольником. Так, чтобы самой оказаться в его передней точке.

— Мы с Симусом произнесем заклинание вслух, так все будут знать, когда произносить свои. Все готовы?

Раздался хор утвердительных голосов, и она сказала:

— Симус, на счет три. Раз… два… три… БОМБАРДА!

Их хореография была безупречна, и они без проблем прошли через появившуюся в толстой стене дыру, а затем, повторив процесс, вышли в главный коридор, откуда слышались уже более громкие звуки боя.

Они побежали по лестнице к вестибюлю и, чтобы не попасть под хаотично летающие из стороны в сторону заклинания, спрятались за упавшей каменной кладкой.

Парвати заметила на земле окровавленное тело Лаванды Браун с открытыми глазами и задохнулась от ужаса. Прищурившись, она вгляделась в вздымающуюся над ними до самого потолка черноту и с криком «Мне нужно найти Падму!» бросилась к лестнице.

— Подожди! — помчался за ней Симус, прежде чем оглянуться на их маленькую группу. — Пойдемте! — Он снова бросился бежать, Эрни за ним по пятам.

— Мы скоро вернемся, не волнуйся, — сказала Луна, прикоснувшись к руке Флер.

Флер кивнула, наблюдая за их продвижением на следующий этаж, откуда Трелони швыряла в нападающих свои хрустальные шары и кричала людям присоединяться к ней. В этот момент огромная толпа оставшихся пауков пронеслась через поле боя, неся что-то в своей бегущей и извивающейся массе. Вдруг кто-то выкрикнул имя Хагрида. Гарри пронесся мимо и с криком «ХАГРИД, ВЕРНИСЬ!» помчался за длинноногими волосатыми телами. Как только он выбежал во внутренний дворик, снаружи раздались приглушенные хлопки. Заметив Пожирателя смерти, прицеливающегося в бегущего Гарри, Флер быстро его оглушила. А затем обезвредила еще одного, увидевшего, как из-под мантии-невидимки с криками вынырнул Рон, в процессе всего этого оставивший тыл Гермионы без прикрытия.

— Гермиона! — выкрикнула она, хотя ее голос не был слышен из-за звона бьющегося стекла и падающей каменной кладки. Она взмахнула палочкой, чтобы наколдовать вокруг девушки невидимый щит, но тут же поняла, что Гермиона уже сделала это и с любопытством смотрела на что-то сквозь мерцание изогнутого купола, созданного ее заклинанием. Проследив за ее взглядом, она увидела Пивза, который зигзагами летел к девушке и что-то не переставая выкрикивал. Он метнул в нее нечто сверкающее, и Гермиона, вытянув руку в сторону летящего предмета, опустила щит, а затем прыгнула по траектории движения странной вещи.

Флер прищурилась и поняла, что перед ее глазами предмет, о котором она читала только в книгах. Предмет, использование которого в ее родной стране было под запретом из-за непоправимого ущерба, который он мог нанести. С криком «ГЕРМИОНА!» она вскочила на ноги и перемахнула через кирпичную баррикаду, а затем нырнула вперед, когда девушка, вытянув руку, поймала маленькое устройство за цепочку. Пальцы Флер коснулись подола джинсов Гермионы, и она изо всех сил вцепилась в их ткань, закрывая глаза, когда мир вокруг нее начал выходить из-под контроля.

Гермиона

Когда Гермиона очнулась, она сразу же поняла несколько вещей: она лежит на мягкой зеленой траве, свернувшись в позу эмбриона, вокруг очень тихо, и кто-то или что-то тыкает ее в плечо. Начав распрямлять свое тело, она застонала от боли: мышцы болели так, словно она только что пробежала марафон и при этом тащила на себе пару валунов. Тыкание остановилось, послышался звук удаляющихся шагов, и она приоткрыла один глаз, а затем снова закрыла его, когда от яркости солнца у нее заболела голова. Она снова попыталась потянуться, на этот раз медленнее, делая рваные вдохи, когда в знак протеста по телу пробегали вспышки боли. В конце концов ей удалось перевернуться на живот и обхватить голову руками, чувствуя благодарность за то, что она ничего не сломала.

При ее движении к звуку легкого шелеста травы и дующего ветерка присоединился тихий шепот нескольких голосов, и она снова попыталась открыть глаза. Неподалеку от нее, тесно прижавшись друг к другу, стояли два человека и наблюдали за ней с одинаковой долей любопытства и страха. Резкая боль в правой ладони заставила ее с шипением втянуть воздух, и она подняла голову, чтобы посмотреть, что ее вызвало. В ее руку, которая теперь была покрыта кровью и мелкими песчинками, вонзился осколок от маленьких песочных часов маховика времени. Она уставилась на рану, и внезапно вспомнила, что произошло.

Ее сердце бешено заколотилось от паники и новой волны адреналина, но она заставила себя принять сидячее положение и, прищурившись, огляделась по сторонам. Мрак и хаос битвы исчезли. Вместо этого она сидела на ровной травянистой поляне у подножия холма и судя по полевым цветам, усыпавшим траву вокруг нее, это был один из прекрасных солнечных дней поздней весны или раннего лета. Она огляделась вокруг, пытаясь найти хоть какой-нибудь источник опасности, но, кажется, была одна. На нее накатила волна тошноты, и она отклонилась в сторону, пытаясь с ней справиться. Как только ее отпустило, Гермиона снова, на этот раз медленнее, подняла голову, осматривая окружающий ее ландшафт.

Слева от нее виднелось озеро, на берегу которого росли камыши и несколько небольших деревьев. Справа, параллельно берегу озера, простиралась опушка огромного леса. Она видела, как находившаяся прямо перед ней кромка деревьев переходит в поля, засаженные зерновыми культурами, и пастбища, усеянные коровами и овцами. Вдалеке, за полями, едва угадывались очертания нескольких строений с соломенными крышами, а к облакам лениво тянулись столбики дыма от костров. Она повернулась, чтобы взглянуть на вершину холма, и ее глаза округлились.

На вершине холма возвышался сам Хогвартс, но он выглядел совершенно иначе. Лицевая сторона замка выглядела так же (хотя и была гораздо чище), но башен пока не хватало, а сложная конструкция из шатких строительных лесов скрывала длинный участок стены, который должен был быть коридором Трансфигурации, только вот он был еще недостаточно высоким. Именно тогда она заметила аккуратно сложенные каменные и деревянные блоки, а также извилистую грунтовую дорогу с глубокими колеями, которая соединяла между собой поля, соломенные здания и замок наверху.

Чувство тревоги и беспокойства, охватившее ее, как только она открыла глаза и увидела вместо ужаса битвы солнечный свет и спокойствие, нарастало в геометрической прогрессии. А когда она поняла, что из-за высокого камня на нее смотрят две пары любопытных глаз, ее пронзил острый приступ страха. Она медленно потянулась за палочкой, но замерла, когда более низкий из людей высунулся из своего прикрытия и что-то ей крикнул. Это был ребенок. Две головы снова скрылись за камнем, и она услышала шепот, который не затих, пока они не вышли на свет и не сделали в ее сторону несколько осторожных шагов.

Они были так похожи, что в них легко угадывались брат и сестра: у них обоих были одинаковые светло-каштановые волосы и темно-серые глаза. Мальчик повыше опирался на длинную трость. У него на лице появилось уже достаточно растительности, чтобы он мог притворяться, что у него есть борода и тонкие усики. Она предположила, что ему было около пятнадцати. На нем была шерстяная туника кирпично-оранжевого цвета, зашнурованная спереди, и кремовые брюки чуть ниже колен. Младшая — девочка лет десяти — была одета в похожую одежду, только на ней были шерстяная юбка и корсаж горчично-желтого цвета вместо туники.

Брат и сестра переглянулись, а потом посмотрели на нее.

— Hwæt sind þú? — спросил старший.

— Ellengæst? Scinna? — добавила младшая.

Старший толкнул сестру локтем, и она на мгновение обернулась, чтобы сверкнуть на него взглядом, а затем снова уставилась на Гермиону.

— Aelf?

— О нет, это плохо, — от незнакомых слов желудок Гермионы скрутило от волнения. — Э… Простите, я вас не понимаю.

Дети удивленно переглянулись и тихо пробормотали друг другу еще пару незнакомых слов, а затем, вернув внимание к ней, попробовали снова.

— Hú hátte þú? — произнес брат.

— Sind þú fifelcynnes? — спросила сестра и, видя, что она не в состоянии ответить на этот вопрос, сложила свои руки так, что они стали похожи на когти, и издала тихий рычащий звук. На этот раз ее старший брат толкнул ее сильнее, раздраженно прищелкнув языком, как бы говоря «не будь идиоткой».

— Нет, я не… — она покачала головой и повторила жест с когтями в ответ.

Девочка резко вздохнула, дернула брата за рукав и громким шепотом произнесла:

— Starige! Blode! — указывая на кровь, медленно стекающую с ладони Гермионы.

Мальчик проигнорировал это замечание и попытался снова взять допрос в свои руки.

— Hwanan cyme þú syndon, gæst?

— Я… я не… стой, ты сказала кровь? — она переложила маховик времени в неповрежденную руку и подняла окровавленную ладонь, радуясь, что слышит хоть что–то знакомое. — Blode? Кровь?

Девочка кивнула и что-то прошептала старшему брату, который неуверенно кивнул ей в ответ. Он облизал губы и сделал похлопывающий жест по земле.

— Her onbidan. Her, — он повторил этот жест еще несколько раз, а затем посмотрел на нее с ожиданием.

— Ты хочешь, чтобы я осталась здесь? — Гермиона указала на себя, а затем на землю. — Здесь?

Он кивнул.

— Geá. Her.

Он медленно отступил от нее, потянув младшую сестру за тунику и заставляя ее двигаться. Отойдя от нее еще на несколько шагов, они повернулись к ней спиной и побежали к замку.

Когда они ушли, Гермиона оглядела себя. К счастью, у нее все еще была с собой ее маленькая бисерная сумочка, и, что еще приятнее, полная бутылочка Диттани. Она осторожно открыла ее и капнула две капли на свою рану. Крошечный осколок стекла медленно вышел из ее кожи. Она положила Диттани на место и принялась рыться в сумке, пока не нашла пустую банку с крышкой. Она поместила в нее осколок, сломанный маховик времени и цепочку и плотно закрутила крышку, а затем аккуратно вернула банку в сумку и снова спрятала ее в карман.

Она еще раз окинула взглядом окружающую ее местность и попыталась примириться с противоречащими чувствами, возникающими у нее в голове при виде пейзажа, который был одновременно знаком и чужден. Она вздохнула и закрыла глаза, уткнувшись лицом в руки.

— Как, черт возьми, я попала на тысячу лет назад?

Флер

Постепенно приходя в сознание, мозг Флер начал получать информацию от органов чувств: сначала запах земли и зелени, затем пение птиц и шелест листьев на ветру, и, наконец, ощущение чего-то мягкого и теплого, касающегося ее руки, которая в защитном жесте прикрывала ее голову. Она медленно пошевелила пальцами в попытке выяснить, до чего она дотрагиватся, но не смогла. Проскользив рукой вниз и прижав ее к груди, Флер медленно повернула голову, морщась от последовавшей за этим боли, а потом чуть приоткрыла глаза. Она вздрогнула при виде серебристо-белого лошадиного носа, обнюхивающего ее волосы и лоб. Она оттолкнула его и тут же пожалела об этом, когда все ее тело пронзила пульсирующая боль. Дрожа и с трудом вдыхая воздух, она упала обратно на землю, а затем, крепко зажмурившись, попыталась взять себя в руки.

Что, черт возьми, происходит и где она находится? Она попыталась вспомнить, что случилось, но ее последние воспоминания о крутящемся вихре давления и боли только усиливали тошноту. Она сделала глубокий вдох через нос, а затем медленно выдохнула через рот. Как только она пришла в себя, она открыла глаза и посмотрела, рядом ли еще было разбудившее ее существо. У нее перехватило дыхание, когда она узнала в фигуре лошади единорога, с любопытством разглядывающего ее. После всего пережитого ужаса от вида чего-то столь прекрасного и чистого у нее на глаза навернулись слезы.

Она протянула к нему руку и прошептала:

— Bonjour, mon ami.

Существо несколько раз смахнуло ушами, а затем приблизилось к ней и, обнюхав запястье, потянуло ее за рукав. Флер посмотрела на свою руку и поняла, что у нее идет кровь.

— Ох! — она поднесла к себе руку и закатала рукав, чтобы оценить серьезность ранения. К счастью, на ней было всего несколько небольших порезов, не представляющих особой опасности.

Она оглянула окружающий их лес.

— Полагаю, ты не скажешь мне, где мы находимся?

Единорог шагнул вперед и слабо обнюхал ее волосы, после чего фыркнул и заморгал. Она улыбнулась и осторожно села.

— Так я и думала.

Она склонила голову набок и сказала:

— А ты ведь совсем еще молод, да? У тебя еще золото на боках.

Она еще раз огляделась и заметила, что деревья вокруг были такими большими, что сквозь листву над головой пробивались только лишь солнечные блики. Насколько она могла судить, здесь не было ни единой тропинки. Ее охватило тошнотворное чувство тревоги, и она осознала, что не имеет ни малейшего представления, где находится и в каком направлении ей нужно двигаться, чтобы найти безопасное место. Да даже опасное, если уж на то пошло, даже в этом есть свой потенциал. Она провела рукой по лицу и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, а затем посмотрела на единорога.

— Может быть, ты сможешь показать, где искать помощь?

Она была удивлена, когда единорог подмигнул ей, сделал несколько шагов в сторону и выжидающе на нее посмотрел. Потрясенная тем, что, похоже, все-таки получила ответ на свой вопрос, она встала, и, вытянув руки в разные стороны для удержания равновесия, сделала шаг к существу. Оно сделало несколько шагов вперед, а затем повернулось, чтобы удостовериться, что она следует за ним. Флер приблизилась к нему сквозь густые заросли леса, и как только они оказались на расстоянии вытянутой руки, единорог начал двигаться снова. Это повторилось несколько раз, пока он не убедился, что был понят, а затем продолжил свой путь сквозь деревья. Флер следовала за ним так тихо, как только могла, но по сравнению с почти беззвучно передвигающимся существом она была похожа на пьяного тролля.

Они шли так несколько часов, пока не оказались около ручья, и она воспользовалась возможностью трансфигурировать бутылку и наполнить ее водой. Они продолжали двигаться по проходящему через лес ручью, пока лесистая местность перед ними не открылась в солнечную опушку, покрытую травой и дикими цветами. Единорог подошел к центру поляны и громко заржал, а затем склонился к земле и начал лакомиться бутонами цветов. Все было спокойно, пока Флер не почувствовала, что они не одни. Она медленно повернулась, вглядываясь в кромку леса в том месте, где деревья переходили в траву, но не заметила ничего, кроме самого пейзажа и редких птиц. Несмотря на это, она все больше чувствовала, что за ней наблюдают, и напряжение в ее теле только росло и росло. Она придвинулась ближе к единорогу, чтобы если что иметь возможность защитить их обоих, и достала палочку, держа ее наготове.

Как только палочка оказалась у нее в руке, она услышала звук, явно выражающий раздражение или разочарование. Единорог поднял голову и посмотрел в направлении звука, но не показал ни малейшего желания убежать. Вместо этого он продолжал выжидающе смотреть в сторону и жевать поднятую им траву. Флер встала между местом, из которого донесся звук, и единорогом и воскликнула:

— Кто здесь? Покажись!

Это совершенно точно не были Пожиратели смерти, иначе она была бы уже мертва. Она еще раз всмотрелась в деревья и вскочила как ужаленная, когда, обернувшись к единорогу, увидела рядом с ним женщину. И не просто женщину, а женщину с крыльями и перьями по всему телу, одетую в некое подобие кожаных доспехов и туники и держащую в руках длинное копье. Она ахнула, когда поняла, кто это.

— Ты вейла!

Выглядя почти что скучающей, женщина что-то ей ответила, но Флер не могла понять ни слова. Видимо, она выглядела настолько ошеломленной, что женщина решила, что она ее просто не расслышала, и повторила свой ответ еще раз.

— Я не понимаю… — моргнула и покачала головой Флер.

Женщина нахмурила свои пернатые брови и склонила голову набок. Она медленно обошла единорога и направилась к Флер. Затем, к ее удивлению, посмотрела на единорога и задала ему вопрос. Единорог повернул голову и понюхал кровь на краю рукава Флер. Женщина посмотрела вниз, потом снова наверх, и выжидающе протянула к ней свою когтистую руку. Ее слова были незнакомы, но жест был ясен. Флер крепко сжала палочку другой рукой, и женщина скривила свое лицо в отвращении, снова издавая тот же разочарованный звук.

Она что-то сказала и вытянула руку еще дальше. Флер медленно протянула ей свою окровавленную руку, и, схватив ее за запястье, вейла дернула ее вперед. Они оказались лицом к лицу. На мгновение их взгляды пересеклись, а потом женщина поднесла запястье Флер к своему носу и глубоко вдохнула, обнюхивая ее. Она снова взглянула на лицо Флер, на этот раз с удивлением. Подперев копье плечом, она закатала рукав Флер и осмотрела ее раны. Еще один глубокий вдох, на этот раз так близко, что ее нос дотронулся до кожи на запястье Флер, и она надавила одним из когтей на едва затянувшийся порез. Не обращая внимания на крик протеста и боли, она медленно провела языком по открытой ране.

— Какого хрена?! — Флер вырвала свою руку и попятилась. Злясь еще больше, она спросила:

— Где я, черт возьми, и что здесь происходит? В Британии уже сотни лет нет кланов вейл и… о нет, — она вспомнила, как в воздухе промелькнул маховик времени, как за ним прыгнула Гермиона, и как она сама прыгнула за Гермионой. — Нет, нет, нет, нет, нет…