Pov: Оливер

— Оливер, милый… просыпайся… — слышался тихий голос Свит Энн неподалеку от меня, после чего меня легонько толкнули, вытаскивая из крепкого сна, — Ты пойдешь обедать? Завтрак проспал, пообедай хоть…

Я промычал, повернулся всем телом от стены в сторону потолка и взглянул на Энн, что стояла надо мной. Я снова промычал, но поднялся и огляделся… Йохи все еще спал, повернувшись лицом к стене.

— А Хио? — спросил я, забирая из рук Энн свою одежду, что она для меня приготовила. Та одежда, в которой мы были вчера, только хорошо помытая.

— Хио сказал, что не хочет… пусть отдыхает. Или ты тоже не хочешь? — ответила женщина, отходя от меня и подходя к двери.

— Не-не, я пойду… сейчас спущусь…

Свит Энн лишь кивнула и вышла из комнаты, оставляя меня одного для того, чтобы я переоделся, что я и сделал почти сразу. Было слегка неприятно носить эту одежду из-за вчерашнего, но я уже к ней привык, как что ничего страшного! Я подошел к двери, желая выйти, но остановился, глядя на Хио. Я развернулся, осторожно подкрался к парню и нежно, почти неуловимо обнял его. Он никак не отреагировал, продолжая спать, тогда я, наконец, вышел из комнаты. Энн меня не ждала, поэтому я пошел в обеденный зал в одиночестве. Волнуясь, я постучался в дверь и осторожно открыл ее… за столом уже сидели все члены семьи, ожидая меня…

— З-здравствуйте… — тихо проговорил я, подходя к столу.

— Добрый день, Оливер! — осторожно улыбнувшись, сказал Ал, указывая на место рядом с собой, как бы приглашая сесть, и я покорно исполнил просьбу.

На обед у нас была жареная картошечка с овощами и кусочками курицы, а также легкий супчик перед всем этим. Энн пожелала нам всем приятного аппетита и мы приступили к еде, хотя мне было очень неловко и дискомфортно… стыдно за то, как милы были эти люди ко мне и как много проблем я доставил их городу…

— Ну, Оливер… теперь, когда ты успокоился, может расскажешь о себе чуток? — спросил Ал, с очень осторожной интонацией, без давления, стараясь говорить тише, занижая громкость своего голоса.

— Ч-что именно? — спросил я, глотая суп, — Я говорил о себе только правду… мне нечего говорить…

— Хмм… то есть ты говорил правду всегда, да? — переспросил Ал, смотря на меня терпеливо.

— Да, я никогда не вру! — воскликнул я, нахмурив брови и со всей серьезностью смотря Алу в глаза, — Если совру… я начинаю слышать голоса, которые хотел бы забыть, и они говорят мне вещи, которые я не хочу слушать… и единственный способ прекратить это — наказать себя за вранье и порезать себя… так что я не вру…

Я спрятал свою руку с Джеймсом на ней под стол, показывая, что я сказал это, чтобы они правда поверили, что я не вру, но не хочу развивать эту тему дальше…

— Ммм… может, тебе бы подлечиться? — спросила Руби, но Энн отрицательно покачала головой, явно недовольная подобным предложением.

— Ага, еще ему не хватало «лечиться» через работу, быть изолированным в лечебницах и испытывать на себе гидротерапию, не надо нам это все! Еще пиявками бедного лечить решат, знаем мы… — сказала женщина, с недовольством зыркнув на Руби, — Думаю, мы как-нибудь сами ему помочь можем… не знаю, оказать поддержку… тем более, то, что он не врет — неплохо, хотя иногда стоит придержать длинный язык, плохо то, что, видимо, бывают ситуации, когда говорить правду опасно, и приходится врать, и даже это он себе не прощает… я так поняла?

— Эм… д-да… в тот день… Фукасе спросил, является ли правдой то, что говорила о нас Мику, та девушка, что… ну, рассказала все в итоге. Если бы я сказал правду — были бы проблемы, причем явно не простые. Поэтому я соврал… я… я плохой человек… — рассказал я, отводя пристыженный и грустный взгляд в сторону.

— Глупости, ты просто пытался защитить себя и брата, хоть вы и натворили делов… или… постой, вы ведь не братья? — попытался переубедить меня Энн, с заботой глядя на меня.

Я задумался… кто вообще для меня Йохи? Почему вчера, когда он ушел посреди ночи, я так волновался за него? Что он значит для меня?

— Я не знаю… — тихо ответил я, нанизывая на вилку картошку, — Он… мы были врагами, но… я не знаю, кто мы теперь друг для друга, но я чувствую к нему… теплые чувства. И я… я очень за него переживаю…

Все за столом замолчали, раздумывая над моим ответом… то враги, то притворяемся братьями, то уже какие-то теплые чувства…

— Ясно… — сказал Ал, вздыхая, — Не волнуйся за него… мы позаботимся о нем. — он погладил меня по волосам, успокаивая своими теплыми, крепкими руками, — У нас с Энн тоже все тяжело началось, намучались, а смотри, все теперь хорошо… и вы оба будете в порядке! Иногда бывает тяжело, главное не сдаваться и быть готовым стараться и меняться!

— У вас… все было тяжело? — пытаясь уйти от темы, спросил я, с интересом смотря на Энн и Ала.

— Мм… не, Ал драматизирует! — усмехнулась Энн, но Ал решил рассказать более подробно:

— Энн у нас из другого города, большого такого, далеко он… и для нее был уготован жених, с которым у Энн были ужасные отношения, да?

— Ох, он постоянно говорил о том, как уродливы мои шрамы, прося их замазывать или прятать за украшениями, еще и родинки мои нелюбил, также постоянно говорил, что мне бы скинуть пару килограмм, а я и так нормально весила. Да и вообще он был противным… — рассказала Энн, с обидой смотря на стакан с водой в своих руках.

— Но богатым… Родители Энн были менее богатыми, дружили с родителями того парня, поэтому и решили выдать Энн за него, а его родители не были против! Отказаться от замужества моя дорога Энн не могла, у женщин в том городе было мало прав… Это благодаря мне и моим связям тут все так хорошо с этим… — продолжил Ал, положив свою руку на руку своей жены, как бы заставляя ее не думать особо сильно о прошлом, — А я тоже мужчина был не бедным — хорошее у меня наследство было, хорошая работа. Поэтому однажды я со своей семьей пошел на бал в том самом городе и встретил там Энн… у нас были похожие шрамы, только в разных местах, и, хоть она их закрашивала по наставлению жениха, из-за неаккуратности одного гостя тональное средство смылось, она расстроилась и испугалась, убежала в сад, а там мы разговорились по этому поводу…

— Ал был таким милым в тот вечер, что я влюбилась почти с первого взгляда! — засмеялась Энн, целуя мужа в щеку и заставляя того чуть покраснеть.

— Взаимно! — гордо засмеялся Ал, — И потом я еще часто захаживал в тот город ради встречи с ней. Потом мы стали тайно встречаться, но в один момент ее жених заметил нас вдвоем, объявил о скорой помолвке, запер ее в комнате до нее, но мне удалось украсть мою Энн! Мы обвенчались почти сразу, у нас была очень бурная любовь, мы просто были без ума друг от друга! Хотя наша любовь все еще такая же чувственная, и время от времени я все еще случайно влюбляюсь в Энн заново, как будто в первый раз! Веду себя, как юноша, впервые познавший любовь, хотя мне бы стоило быть серьезней иногда…

Алл положил свою голову Энн на грудь после конца истории, а она засмеялась и потрепала аккуратно уложенные волосы мужчины. Я смутился от такой подробной истории, мне даже стало слегка противно, но, с другой стороны, даже умиляло то, что они так сблизились из-за своих шрамов… прямо как мы с Фукасе… правда у нас с ним мало что выйдет, вряд ли он примет такого, как я — опозоренного на всю округу и любителя вмешиваться в чужие жизни.

— Я… извините, но мне нужно уйти сейчас. — сказал я, вставая из-за стола, на что получил три обеспокоенных взгляда, — Ха-ха, ничего такого, просто хочу… встретить Фукасе и поговорить о… обо всем. Я не сбегу… обещаю!

Я игриво высунул язык, покусывая его зубами, и подмигнул, как бы намекая на излюбленную мной фразу «я никогда не вру». Ал вздохнул, но кивнул, позволяя мне покинуть обеденный стол, но Энн внезапно тоже встала.

— Давай-ка провожу… для безопасности. Хоть Ал и предупредил всех, что казнь липовая, и что городу стоит дать вам второй шанс — найдутся дураки. Особенно дети… так что я провожу…

— Мам, не надо… — сказала Руби, положив ладонь на плечо матери, — Я провожу… как раз к Гуми на работу забегу, спрошу, как там дела, не пристают ли больше по поводу того слуха. Отдыхай, а то вчера наплакалась…

— Ха-ха… — неловко засмеялась Свит Энн, целуя дочь в висок и заставляя ту по-доброму поморщиться, — Спасибо, милая… передавай Гуми привет.

После этого я и Руби вместе вышли из обеденного зала, направившись к выходу из дома. Кажется, она была обижена и на меня, судя по ее недовольному выражению лица, хотя не так сильно, как на Хио… все же, ему принадлежит авторство сплетни про девушку Руби. Хотя она все равно не желали говорить со мной, видимо… хотя, будь я добропорядочным горожанином, я бы тоже не желал, наверное.

Прохаживаясь по городским улицам вместе с Руби, я замечал, как изменения в городе отражались на лицах его жителей. Был четвертый день после всех произошедших событий, и казалось, что воздух пропитался новой приятностью, облегчением. Горожане встречались улыбками, делясь друг с другом теплыми приветствиями и доброжелательными жестами, создавая ощущение единства и поддержки. Такое взаимопонимание и дружелюбие было необычным для меня, учитывая последние месяцы полные интриг и настороженности, которые Хио и я принесли в этот город своими действиями.

Но в то же время, я чувствовал на себе взгляды. Взгляды, полные осуждения и непонимания, перешептывания за спиной, наполненные теми же эмоциями. Это заставляло меня сжиматься внутри, ощущать дискомфорт и желание спрятаться от всех этих глаз. В один момент, ощущая растущую неловкость и тревогу, я неосознанно схватил Руби за запястье, ища в ней опору и пытаясь забыть о мире вокруг. Она не сопротивлялась, понимая мои чувства, и даже пыталась утешить меня молчаливым принятием.

Когда наши пути должны были разойтись, Руби остановилась, повернулась ко мне и сказала:

— Моя Гуми в той стороне работает, Фукасе в той, так что дальше сам…

— А… хорошо, спасибо… Спасибо, Руби… прости за Хио и его слухи… — сказал я, но она лишь понимающе кивнула, грубо потрепала меня по волосам, после чего мы попрощались и я продолжил свой путь один.

Путь к дому Фукасе был долгим и размышляющим, но хотя бы людей вокруг стало чуть меньше, однако возможно так было только хуже, ведь вскоре внезапно из-за угла на меня выскочила толпа детей разного возраста — некоторые были чуть старше меня, некоторые моего возраста, а некоторые и младше. Среди них была и компания Фукасе, без самого Фукасе. Их лица выражали явное недовольством и злостью.

— Ну здравствуй, юный наш сплетник! — поприветствовал меня один из детишек, а другие поддакивали и смотрели на меня с презрением, — И, конечно, Джеймс мистер Чиж, ха-ха!

Я остановился, сердце мое забилось в ужасе и отчаянии. Я понимал, что мои действия повлекли за собой последствия, но не рассчитывал на такую явную агрессию. В этот момент я почувствовал себя совершенно одиноким… детишки эти держали кулаки наготове, а некоторые и вовсе держали палки от деревьев. Я хотел бежать, понимая, что силы неравны, однако сделав лишь шаг назад, я уперся в знакомого мне Лена, который был также настроен против меня.

— Р-ребят… эм… я уже получил наказание, так? Давайте успокоимся, я больше не буду сплетничать…! Серьезно… — попытался успокоить я детей, но они не выглядели удовлетворенными моими словами.

— Да-да, ври больше, уродец! — проговорил один из парней, схватив меня за руку с Джеймсом на ней, а какая-то другая девочка схватила меня за бинты, словно желая их сорвать с меня, — Врун…

— Я не… я не врун…! — пытаясь вырваться, говорил я, уже готовый заплакать от безысходности.

Когда рука одного из детей уже коснулась мягкой ткани Джеймса, приготовившись стянуть игрушку, внезапно в толпе мелькнуло что-то. Это был Фукасе, который с неожиданной быстротой и решимостью ворвался в круг моих обидчиков. Трость в его руках ударила того самого мальчика, что держал Джеймса, по боку, заставив его ахнуть от боли и отпустить мою руку. Сила удара и неожиданность атаки привели к тому, что остальные дети невольно отступили, ошеломленные внезапным появлением Фукасе.

Не теряя ни секунды, Фукасе оттолкнул еще нескольких детей, которые пытались снова напасть, быстро схватил меня за руку и поставил за свою спину. Его действия были так быстры и решительны, что дети на мгновение остановились, не понимая, что происходит. Он все еще держал свою трость наготове, чтобы оттолкнуть ей того, кто снова решит напасть.

(Иллюстрация: https://i.postimg.cc/Pf7frk8x/24-1.png )

— Ф-Фукасе…? — удивленно проговорила Мики, не понимая, с чего вдруг Фукасе решил защищать такого, как я, — Что за фигня, эй! Ты защищаешь… его?!

— Да, защищаю! — резко и с явной злостью в голосе крикнул Фукасе, его глаза вспыхнули гневом, — Оливер мой друг, и я не позволю вам его трогать!

Дети недоумевали, почему Фукасе так резко встал на мою сторону. Некоторые из них замялись, некоторые сбежали, в то время как другие продолжали стоять на месте, раздумывая, стоит ли продолжать конфликт.

— Уходите… он сказал, что больше не будет сплетничать, значит не будет! А я за этим прослежу… Люди могут меняться. После наказания он вряд ли решит продолжать, дайте ему шанс…! — продолжал Фукасе, его голос немного смягчился, но все еще был полон решимости, — Да и будто сами не без греха… слушали его истории с упоением, распространяли, чего теперь удивляетесь…

После этих слов больше детей начало отступать, другие еще некоторое время метались, но все же разошлись по своим делам. Оставшись наедине, Фукасе повернулся ко мне, его лицо выражало беспокойство.

— Ты в порядке? — спросил он, оглядывая меня на предмет повреждений.

Я кивнул, все еще пытаясь справиться с эмоциями. Фукасе обнял меня, пытаясь утешить и дать понять, что я не один. В этот момент я почувствовал, что несмотря на все ошибки прошлого, у меня есть настоящий друг, готовый стать за меня горой в любой ситуации. Я был так рад…

— Фукасе! — раздался голос Пико позади Фукасе, который заставил нас прервать объятие, — Почему ты его защищаешь, Фукасе? Какого черта! Он один из этих /xxxx/, что наш город испортили!

— Это не повод нападать на него! — решительно ответил Фукасе, стоя передо мной как защитная стена, — Он получил наказание и признал свои ошибки. Мы все заслуживаем шанс исправиться.

— Что за фигня, Фукасе? Ты на его стороне? — Лен не скрывал своего возмущения, — Он получал удовольствие от того, что портил все! Он сплетничал и про тебя! Он заслуживает, чтобы его наказали! Если собрался дружить с таким — на нас больше не смотри!

Фукасе замолчал, словно думая, а я сжимался за его спиной, чувствуя себя виноватым за весь этот конфликт. Если их дружба пошатнется из-за меня — я себе этого не прощу никогда… я же знаю, что сложно находить друзей, когда у тебя есть «уродливые особенности».

— Вы заставляете меня выбирать? — спросил Фукасе озлобленным голосом, сжимая в руке свою трость крепче. Друзья его промолчали, переглядываясь, — Тогда я выбрал…

Фукасе схватил меня за руку и потащил за собой от этих ребят. Они были явно шокированы его решением и ничего не могли сказать, лишь в ступоре смотря нам в спину. Но тут Лен заговорил вновь:

— Т-ты… ты серьезно выбираешь его?! — он звучал очень озлобленно и разочарованно, он даже покраснел от злости, — Серьезно, чувак?! Мы знакомы с тобой уже пару лет, а ты выбираешь его просто из-за наличия у вас обоих уродства?!

Фукасе резко замер, услышав слова Лена… Атмосфера напряглась до предела, и в воздухе висела ожидаемость непредсказуемого. Фукасе медленно развернулся, его шаги были уверенными и тяжелыми, каждый из них отдавался в моем сердце эхом. Он подошел к Лену, который едва успел осознать свою ошибку, но было уже слишком поздно. Фукасе, сжимая трость в одной руке, другой резко и со всей силой дал парню пощечину. Удар был такой силы, что Лен потерял равновесие и упал на землю.

Пико и Мики, шокированные произошедшим, сделали шаг назад, вздрогнули и лишь через пару секунд решили оказали помощь Лену, помогая ему встать. Они не последовали за Фукасе, который, обернувшись к ним в последний раз, сказал:

— Да, поэтому… а еще потому, что он не заставляет меня выбирать и на больное не давит…

Слова Фукасе эхом разнеслись по тихому улочке, оставив после себя лишь тяжелое молчание. Он схватил меня за руку и утащил от этих ребят… Я чувствовал себя виноватым за разлад между Фукасе и его друзьями, но в то же время был благодарен за его выбор… он мой первый друг и, каким бы я не был плохим человеком, я не хотел потерять его…

Когда мы вошли в дом, в котором находилась квартира Фукасе, атмосфера казалась напряженной, несмотря на наше кратковременное облегчение после ухода от ребят. На лестничной клетке Фукасе вдруг замер, его дыхание стало тяжелым. Из тишины донесся едва уловимый всхлип, после чего Фукасе закрыл лицо своей обгоревшей рукой. Мне стало страшно, увидев, как сильные эмоции овладели моим другом.

— Фукасе… ты в порядке? — тихо спросил я, осторожно прикасаясь его плеча, пытаясь предложить свою поддержку. Это был самый глупый вопрос, что можно было задать — конечно он не был в порядке!

В ответ Фукасе повернулся ко мне и обнял, прижавшись к моему плечу. Его тело дрожало от подавляемых всхлипов. Я ощутил влагу на своей коже — слезы стекали по его лицу. Мне стало невыносимо больно видеть его таким уязвимым и обиженным.

— Прости меня, Оливер… — прошептал он сквозь слезы, — Когда он называл меня уродливым… Я знаю, что я не такой, как все, но… но я…

Я плотнее обнял его в ответ, стараясь передать через это объятие всю свою поддержку и тепло.

— Ты самый сильный человек, которого я знаю, Фукасе. То, что они говорят, не имеет значения. Ты великолепен таким, какой ты есть… — твердо сказал я, чувствуя, как мои собственные глаза наполнились слезами, я переживал за него, — Не позволяй словам других так сильно ранить тебя. Ты не один, я всегда буду рядом. Я уверен, он просто хотел обидеть меня своим обзывательством, он они не думает так на самом деле…

Фукасе постепенно успокаивался, его дыхание становилось более ровным. Мы стояли обнявшись несколько долгих минут, пока его всхлипы не прекратились. Когда он наконец отстранился, в его глазах я увидел не только боль, но и благодарность.

— Спасибо, Оливер. Спасибо, что ты здесь… — сказал он, улыбнувшись сквозь слезы, и эта улыбка имела для меня большое значение.

Мы продолжили путь к его квартире. Когда мы зашли внутрь, я услышал со стороны кухни громкие разговоры… голоса были знакомыми — это была мама Фукасе и его двоюродная сестра. Не поздоровавшись, Фука утащил меня в свою комнату и запер дверь. Затем он толкнул меня к кровати, из-за чего я упал на нее, а потом и сам лег рядом, обняв меня.

— П-прости… из-за меня ты… потерял друзей. — извинился я, обняв парня в ответ и прижавшись лицом к его макушке. Его волосы приятно пахли, а небольшие кудри щекотали мои щечки…

— Не бери в голову… мы помиримся, это точно. — сказал Фукасе, поглаживая меня по спине и прижимая к моей груди, словно специально слушая мое быстрое сердцебиение, вызванное смущением, — Все хорошо… я тебя не брошу… это… это то, о чем ты хотел рассказать мне, о чем ты сожалел и по поводу чего переживал, так?

— Ага… прости… — сказал я, тяжело вздыхая. Я обнял его чуть крепче и закрыл глаза, желая успокоиться… я чувствовал себя так хорошо с ним… в безопасности. Он прекрасный человек, я так рад, что он смог меня принять и понять… я так рад, что встретил его… он давал мне надежду на то, что и другие однажды смогут принять меня. Он мне так нравился…

***

Pov: Йохи

Наконец мой сон закончился… он был крепким, долгим и тяжелым. Я проснулся с тяжестью в грудной клетке, а в голове было пусто.

— Майка… — прошептал я, вставая с кровати и протирая глаза, — Май…

Я подошел к шкафу и открыл его, доставая свою одежду. Я медленно одевался, неспешно натягивая на себя свою одежду. Каждое движение казалось автоматическим, не требующим осознанного участия моего разума, который был поглощен пустотой. Выйдя из комнаты, я спустился на первый этаж, ощущая себя опустошенным, как будто часть меня была где-то далеко, не здесь, не в этом доме.

Моя голова была пуста, и я едва осознавал, куда именно направляюсь, пока не почувствовал мягкое прикосновение к плечу. Обернувшись, я увидел Энн и Ала, стоящих за мной, в их глазах читалось беспокойство и забота.

— Куда ты идешь, Йохи? — спросила Энн, ее голос звучал мягко и ободряюще.

— Мне нужно поговорить с Майкой… — тихим голоском ответил я, отводя свой взгляд.

Ал на мгновение помрачнел, затем сказал:

— Она, вероятно, не готова тебя видеть сейчас, Йохи. Может…

— Нет, мне нужно увидеть ее. — перебив мужчину, настоял я, чувствуя, как с каждым словом мое решение только крепнет. Мне нужно было увидеть ее…

Ал вздохнул, понимая, что мои намерения не изменить.

— Хорошо, я провожу тебя, на всякий случай. Да и в принципе за территорию дома тебе лучше не уходить одному, по крайней мере в первое время. — сказал Ал, хватая меня за запястье, — Ты уверен, что это то, что ты хочешь сделать?

Я кивнул и тогда мы с Алом пошли… мы вышли из дома а позже оказались и за пределами территории. Я чувствовал, как нервное напряжение растет внутри меня с каждым шагом, который мы делали к магазинчику, где работала моя любимая Май. Хотя моя голова была пуста, мое сердце гудело от страха и неопределенности. Но было что-то, что заставляло меня идти вперед, несмотря на все сомнения — необходимость увидеть Майку, поговорить с ней, убедиться, что между нами все еще может быть исправлено. Хотя остатки разума отрицали возможность остаться с ней хотя бы друзьями — надежды оставались…

И вот наша прогулка по городу, наполненная перешептыванием горожан и их осуждающими взглядами, закончена, мы наконец были у магазина со швейными принадлежностями. Я глубоко вздохнул и отпустил руку Ала, после чего прошел внутрь.

Как только я переступил порог магазина со швейными принадлежностями, мои глаза сразу же нашли Майку, стоящую за прилавком. Она выглядела опечаленной, ее глаза были полны грусти и разочарования. Рядом с ней стоял Декс, его рука лежала на плече девушки в знак поддержки. Его лицо было наполнено добротой и заботой, но как только он заметил меня, все резко изменилось. Доброта сменилась настороженностью и явным недовольством. Он переставил свою руку на стол перед Майкой, словно пытаясь защитить ее от меня.

— Уходи, Йохи. Тебя не звали. — сухо сказал Декс, его голос был решительным и он явно не потерпел бы возражений.

В этот момент в помещение вошел Ал, его появление привлекло внимание всех присутствующих. Он обменялся взглядами с Дексом и тихо произнес:

— Давай выйдем, поговорим.

Декс казался непреклонным, его рука все еще блокировала Майку от меня, но его решимость ослабла, когда Майка мягко коснулась его и тихо сказала:

— Пожалуйста, Декс, оставь нас с Йохи наедине.

Ее голос был едва слышным, но в нем звучала уверенность. Декс на мгновение колебался, его взгляд перемещался между Майкой и мной, затем он тяжело вздохнул и, кивнув, последовал за Алом на улицу, оставив нас с Майкой наедине.

Мои ноги казались ватными, но я сделал несколько неуверенных шагов к прилавку, где стояла Майка. Ее глаза встретились с моими, и в этом взгляде было столько эмоций, что я потерял дар речи. Мы оба молчали, пытаясь найти слова, которые могли бы выразить все, что копилось в наших сердцах за последнее время.

— М-Майка, я… послушай, я знаю что… — начал я, но девушка резко перебила меня своим грубым и твердым ответом:

— Хорошо… скажу напрямую. Я люблю тебя, Хио, все еще люблю, но не могу принять то, кто ты такой. — сказала она, отстраняясь, — Быть точнее: я вообще не знаю, кто ты… вроде милый, приятный, застенчивый парень, моя мечта, а на деле гадкий сплетник и лжец, да еще и сеятель хаоса в городе, который я так люблю, что я не могу принять. Я верю, что люди могут меняться, поэтому скажу так: когда город получит искренне извинения за то, что ты сделал — я подумаю… когда я увижу тебя настоящего — сама подойду к тебе… а пока я видеть тебя не хочу, прости уж за такие грубые слова. Я не хочу причинять боль тому, кого люблю, но и видеть тебя я не хочу. Уходи…

Когда Майка произнесла эти слова, мое сердце замерло от боли и разочарования в самом себе. Мне было больно слышать это от человека, которого я так любил… я не хотел причинять ей боль своими действиями, но я сделал это из-за своей глупости и самолюбия. Я чувствовал, как горечь поднимается к горлу, и слезы наполняют мои глаза, но я стиснул зубы, пытаясь сдержаться.

— Прости, Май… — прошептал я, чувствуя, как мое горло сжимается от попыток сдержать слезы. Я достал из кармана две брошки, которые она подарила мне ранее — символы наших чувств и связи, которые теперь казались разорванными. Медленно, с трепетом в руках, я положил их на стол перед ней, в знак того, что я уважаю ее решение и оставляю ее, несмотря на всю боль, которую мне причиняет это решение, — Не жди меня… я не исправлюсь… прости…

(Иллюстрация: https://i.postimg.cc/Sx6mr212/24-2.png )

Повернувшись, я вышел из магазина, оставив за спиной Майку и все, что связывало нас в прошлом… я не надеялся на восстановление отношений, я бесполезен и не смогу выполнить то, что она сказала. На улице стояли Ал и Декс. Декс взглянул на меня с чем-то вроде жалости в глазах, затем, кивнув, вернулся в магазинчик. Я подошел к Алу, чувствуя себя абсолютно обескровленным и обессиленным. Все мое существо кричало от боли и одиночества. Без слов, я обнял Ала, прижавшись к его крепкой груди, и начал тихо плакать. Слезы текли одна за другой, несмотря на все мои попытки сдержать их. Я был противным в своих же глазах, я был опущенным, рыдающим мальчиком…

Ал обнял меня в ответ, его руки были крепкими и утешительными. Он не говорил ничего, просто стоял рядом со мной, пытаясь дать мне понять, что я не один, но я не чувствовал ничего, кроме опустошения и одиночества.