Эта ночь выдалась неспокойной: шёл проливной дождь. Шум тысячи разбитых капель резонировал с учащённым сердцебиением. И Саю в этот раз не посасывала рядом. В очередной раз шумно перевернувшись на кровати, она уставилась на закрытый шкаф. Томо не появлялся ей с того первого дня в лагере. И эта кошачья царапина на сердце до сих пор не зажила.

      Кадзуха говорил, что вернётся. И что же теперь? Люмин придётся уйти, или же захочет остаться, в душе надеясь, что он всё же заявится? И, наконец, скажет, кто он такой?

      Она думала об этом сейчас. Пыталась сложить этот серый пазл в единую картинку. И один из кусочков подсказывал, что Кадзуха – тот самый отступник и предатель. И почему она не сказала тогда о нём Чун Юню? Ведь он предупредил Люмин о том, что её ждёт, если она с свяжется с такими как он. Наверное, побоялась. Или же была слишком шокирована, когда в тот миг связала между собой «а» и «б».

      Нет, глупо оставаться здесь только ради этой наивной надежды. Лучше уж найти Кадзуху самой. Верно.

      Уставилась в потолок, раскинув руки в стороны. Или же нет? Наоборот: стоит надеяться, что больше никогда в жизни его не встретит? Как и того парня Сяо. Жуть.

      И всё же, слова Чун Юня намертво отпечатались в памяти. Люмин прокручивала их раз за разом. И всё же согласилась с тем, перед тем как уснуть, что он всё сказал правильно. Ответы на свои вопросы нужно искать ей самой.

***

      — Позволь спросить… — отряхнул что-то со своего безупречного тёмного костюма высокий мужчина с прилизанной причёской. И, смутно подозревая подвох, продолжил говорить, следуя за «холодным парнем». — Зачем нужен этот разговор? Все бумаги подписаны, и я имею полное право забрать её молча.

      — Рискни здоровьем, — невозмутимо ответил, пожав плечами, Чун Юнь и остановился у нужной двери в полутьме коридора, абсолютно не воспринимая слова мужчины всерьёз.

      Он открыл белую дверь и приглашающим жестом, но с привычной кривой усмешкой пропустил мужчину вперёд. Их встретила полутьма, секунда за секундой отступающая от рассветных солнечных лучей.

      — Комиссия признала Люмин вменяемой и безобидной, так что она может в любой момент соскочить. И вообще: она у нас странная, вдруг ей не понравится твой стиль? — зайдя вслед и включив в комнате свет, он окинул мужчину оценивающим взглядом. — Ты когда уже свои патлы сострижёшь?

      — Если волосы постричь, то длину уже не вернуть, — развернулся к нему мужчина с красными волосами, завязанными в низкий хвост, и недовольно упёр руки в боки.

      — Вот именно! Я удивлён, что твои работники в одну ночь не состригли всю твою головёшку налысо, Дилюк, — ухмыльнулся Чун Юнь, кладя руки в карманы и наслаждаясь тем, как выводит его из себя.

      В центре просторной комнаты стояли длинный громоздкий стол и деревянные стулья, возросшие будто прямо из пола.

      — Меня. Уважают, — сердито проговорил Дилюк, присаживаясь на одном из стульев, и затянул хвост на голове потуже.

      — Когда мы с тобой в последний раз виделись, а? — нарочито расслабленно спросил Чун Юнь, садясь на место напротив. Казалось, он не прочь и ноги на стол закинуть. — Лет сто назад? Я думал, ты будешь гнить в канаве, иногда упиваясь дешёвым вином.

      — Не бедствую, — сухо ответил Дилюк, скрещивая руки и угрюмо взглянув на Чун Юня.

      Они молчали где-то с минуту, и Чун Юнь не сводил с него глаз.

      — Давай уже, — не выдержал Дилюк его прямого прожигающего взгляда. — Говори всё, раз уж начал.

      — Да как скажешь! Мы никому не доверяем, господин Рагнвиндр, а лично моё доверие ты потерял ещё давно, — он посмотрел на него так, словно Дилюк был его давним врагом, и сложил ладони в кулаки. — Мне плевать, что ты предоставил начальству доказательства и те бумаги. Их можно подделать. Ты, кстати, объяснишь, как это сделал? Ты ведь у нас важная алкогольная шишка, да? Вдруг на твою винную фабрику понадобились новые рабы, и тебе пришлось так изощриться?

      — Я всего лишь возвращаю своё, — насупился Дилюк ещё больше.

      — Да уж, — протягивал слова Чун Юнь. — Не изменилась как твоя мерзкая рожа, так и твой раздражающий деловой тон.

      — Зато ты поменялся до неузнаваемости. Наверное, Син Цю стал таким же психом и параноиком, как ты.

      — Эй… — прошипел Чун Юнь, когда резко встал, упирая ладони в стол, покрывая деревянную поверхность льдом. В ответ на это с другой стороны повеяло жаром.

      — Господа.

      Они не заметили, как в комнату вошла знакомая женская фигура. Хозяйка Ваншу – Верр Голдет.

      — Вовремя я, — улыбнулась она неестественно. А на проходе в комнату стояла растерянная Люмин. — Чун Юнь, почему ты не на патруле?

      — Я передумал, — хмыкнул он.

      — Кристалл, пожалуйста, — обратилась к нему Верр приказным тоном, не терпящим возражений.

      — Ты не моё начальство.

      Но всё же он послушался её. Порой бывает достаточно одного лишь устрашающего взгляда.

      — Тц.

      Чун Юнь создал в ладони кристалл изо льда. С первого взгляда он бы показался безупречно отшлифованным драгоценным камнем, сияющим даже без света. И Чун Юнь, оценив свою работу на отлично, поставил его в центре стола. Верр подошла и достала из маленького чемодана стеклянную пробирку с чем-то чёрным внутри. Из ёмкости что-то, похожее на песок, полилось прямо на ледяной кристалл, который медленно стал окрашиваться в чёрный.

      — Совсем ты меня не знаешь, Верр. Я не собирался устраивать волшебную драку, — проворчал Чун Юнь. — Это, скорее, от Дилюка можно было бы ждать фаершоу.

      — Так будет спокойнее в первую очередь для Люмин, — взглянула на неё с улыбкой Верр. — Пока этот кристалл остаётся чёрным, никто здесь не сможет воспользоваться магией. Так что не переживай, садись рядом со мной.

      И такое бывает? Этот факт только вызвал отдалённую маленькую панику. Но Люмин в ответ лишь натянуто улыбнулась ей. А Дилюк же решил промолчать.

      За Люмин в комнату вошло ещё несколько сотрудников лагеря, так что все места за столом теперь оказались заняты. Кажется, такая ситуация не слишком беспокоила Дилюка.

      Заняв место между Верр и Чун Юнем, Люмин наконец позволила себе лучше разглядеть этого высокого мужчину. Ей рассказали о нём, хоть и мало. Он – богатый и влиятельный человек в Монштадте, владеет известной на весь мир винокурней «Рассвет». Да ещё и маг огня! И прямо сейчас он вызывал в ней и интерес, и небольшой страх. И маленькую надежду. Почему же такой человек как он лично приехал за ней?

      — Вам слово, господин Рангвиндр, — разрешила говорить управляющая лагерем Ваншу.

      — Отлично, — сложил он руки на столе, окончательно возвращаясь в спокойное состояние. И обратил своё внимание на Люмин, с выраженным любопытством смотрящую на него же. — Во-первых, я хочу сказать, что рад видеть тебя, Хотару*. Так тебя звали, когда ты жила на винокурне «Рассвет». Я же являюсь её владельцем. Меня зовут Дилюк Рагнвиндр.

      — Хотару… — растерялась Люмин и уставилась на свои руки, лежащие на ногах. Странное ощущение: это имя никак не отзывалась в её душе. Она насупилась, снова глядя на Дилюка. Стало вдруг интересно: он всегда так выглядит, или же он готовился к этой встрече? Сказать по правде, она довольно сильно сейчас нервничала, к тому же она не спала почти полночи в ожидании этой судьбоносной встречи. — Я чувствую, что на самом деле моим именем всегда оставалось Люмин.

      — Неудивительно, ты ведь около пятидесяти лет жила с этим именем, — парировал Дилюк. — И всё же ты частично права, поскольку и на счёт имени Хотару нельзя быть уверенным.

      — Почему? — удивилась Люмин.

      — Потому что, как и тогда, ты не помнила своего имени. Семьдесят лет назад ты прибыла из Инадзумы, спасаясь от эрозии. Я уверен в том, что ты одна из первых потерянных.

      Что ощущает человек, находясь в сыром подвале без капли солнечного света? Сидя в окружении людей, которым не можешь доверять. Возможно, Люмин чувствовала себя сейчас также. Потому всё вдруг внутри неё похолодело и замерло в этой просторной солнечной переговорной. Ведь то, что он сказал, казалось невероятным. И вызывало страх.

      — А имя Хотару? — спросила Люмин, недоумевая.

      — Понятия не имею, — ответил Дилюк, пожав плечами. — Ты сама однажды попросила так тебя называть.

      Люмин подозревала кое-что в последние дни, самой себе она казалась тогда сумасшедшей. И всё же, она знала сейчас: покровитель Инадзумы – электро Архонт. В ней жгучим жаром внутри ещё в храме отдалось произнесённое вслух имя Архонта.

      Однако, есть факт. Её звали Хотару. И от этого имени она не чувствовала ничего. Из всего же выходит, что и имя Люмин не принадлежит ей по-настоящему. Тогда откуда взялась такая яркая уверенность в обратном?

      Выходит, она чувствует неверно? Всё – пустые домыслы? Что за проклятье? И где же тогда потерялась та нить, что привела бы её к прошлому о себе?

      Кажется, она молчала где-то минуты две, уйдя с головой в водоворот своих мыслей. Так что, когда Дилюк заговорил снова, настойчиво смотря в её глаза, она будто пришла в себя. Верр Голдет, Чун Юнь и другие молча и терпеливо ожидали услышать его историю, с которой Дилюк их ознакомил в письменном виде. И внимательно наблюдали как за Люмин, так и за ним.

      — Скажи… — неуверенно начала Люмин, — что ты знаешь обо мне?

      — Ты приплыла на корабле из Инадзумы в Ли Юэ, — продолжил Дилюк, не торопясь.

      На материке ещё никто толком не осознавал весь масштаб бедствия. Кто такие потерянные и как с ними взаимодействовать – тоже. Правительство и боги хоть и сформировали отряды защитников, готовясь встречать катастрофу, но она оказалась слишком ужасающей. И потерянные были предоставлены сами себе.

      — Я лично не пошёл в защитники, и собирался поскорее тогда вернуться в Монштадт. В тот день, когда я тебя встретил, я ждал экипаж и сидел на террасе одного ресторана, вроде бы тогда и прибыл очередной корабль из Инадзумы. Я думаю, ты добралась как раз-таки на нём.

      Дилюк Рагнвиндр скучающе наблюдал за проходящими по улице людьми: многие паниковали, куда-то спешили, громко общались между собой. И тогда он заметил её – она медленно шла сквозь толпу, её толкали и задевали, но ей будто было всё равно. А когда она упала, то просто поднялась и пошла дальше. Он вгляделся в её глаза – они казались абсолютно пустыми.

      — Не знаю, что ещё тогда приковало моё внимание к тебе, но это тебя и спасло, — говорил он теперь тише, стараясь не отводить глаза от Люмин, которая слышала его голос как из-под толщи воды. — Я заметил тогда, что несколько неопрятных и невежливых мужчин внезапно дёрнули тебя из шумной толпы в неосвещённый переулок.

      Дилюк снова сделал паузу, крайне посерьёзнев в этот момент. Люмин сглотнула, опуская глаза в пол. Выходит, её спасли и тогда. От чего-то, что может быть ужаснее даже смерти.

      — Тех людей, хотевших навредить тебе, я лично привёл к страже. А когда пытался заговорить с тобой, ты почти не реагировала и всё время молчала.

      На следующий день Дилюк Рагнвиндр взял её с собой на винокурню. Она быстро адаптировалась, и вскоре он смог пообщаться с ней, но так и не сумел выяснить ничего стоящего – Хотару не помнила ничего о себе и своей жизни. Спустя несколько дней Дилюк прочитал в газете, что беспомощные беженцы из Инадзумы стали бесследно пропадать.

      — Так что я снова вскоре прибыл в Ли Юэ, и мои догадки подтвердились: многие бродили по городу с таким же взглядом, как у тебя. Кого смог, я тоже взял к себе. Конечно, я отчитывался об этом. И я вижу, как ты сверлишь меня взглядом, Чун Юнь.

      — Пф, ты просто чуть лучше, чем все эти рабовладельцы, — выплюнул Чун Юнь, машинально пытаясь создать что-то изо льда в своей руке. Тихо выругавшись, он замолчал, угрюмо уставившись в потолок.

      — Верр Голдет, — Дилюк Рагнвиндр сцепил пальцы на столе и нахмурил брови. И твёрдым голосом сказал. — Эти подозрения лишены всякого смысла. И вы это знаете.

      — Верно, — покосилась она на Чун Юня, сразу отводящего от неё в раздражении взгляд. И тогда она виновато улыбнулась Дилюку, чуть больше подавшись к нему. — Вы тогда оказались неоценимую помощь потерянным, ведь обратили особое внимание правительств всего Тейвата на случаи кражи людей. Как управляющая лагерем Ваншу, я также лично благодарю Вас за помощь лагерям потерянных в Монштадте.

      — Рад это слышать, — кивнул ей Дилюк. — Что ж, продолжу свой рассказ, если никто не против, — испытующе оглядел он всех, а после снова обратил взгляд к Люмин. — На моей винокурне каждый потерянный живёт и работает достойно. Время в очередной раз доказало, что труд неплохо облагораживает человека. И многие уже давно адаптировались к такой жизни, не желая её как-то менять. Но Хотару спустя двадцать лет такой жизни решила, что готова уйти.

      — Почему? — настойчиво спросила Люмин, сгорая от любопытства и больше подаваясь к нему за столом: он сидел почти напротив неё.

      — Я держал от потерянных в секрете то, что ваша родина уничтожена. Винокурня – тихое место вдали от города, и никто из вас почти никогда не покидал её территорию. А ты вдруг решилась пойти искать своих родственников. Всё это время я и сам старался отыскать информацию о вас, но не смог: записи во время пришествия эрозии велись наспех, а сведения о гражданах Инадзумы остались там же, и, конечно, они считаются утерянными. Я не смог отыскать кого-либо из твоей семьи. Прости, — в этот миг его голос слегка надломился, и он на секунду отвёл свой взгляд от неё, — что мне приходится говорить тебе это снова, хотя ты и не помнишь об этом.

      — Вот как… — в этот момент что-то внутри неё будто бы засаднило. До последнего в ней теплилась надежда найти хоть кого-то родного. Но теперь, когда выяснилось, что Люмин – потерянная дважды, эти шансы стремились к нолю. Это оказалось больно. — А почему ты отпустил меня?

      — Потому что это было твоё желание, — сухо заметил Дилюк. — Конечно же, я предупреждал тебя об опасности. Но не мог предвидеть, что ты снова угодишь в эрозию и затеряешься аж на пятьдесят лет. И что второе пришествие начнётся в этот же год.

      — Эй, Дилюк, ты хотя бы искал её? — поинтересовался Чун Юнь, с трудом сдерживая в себе злость. — Понимал вообще, что она, без капли магии в крови, уж точно не смогла бы защитить себя ото всех, не говоря уже об эрозии?

      — Я искал, но не увидел её фотографию среди множества других. Вместо того, чтобы странствовать по лагерям со всего Тейвата, я делал запросы в каждый из них.

      — Что-то я не помню, чтобы нам от тебя приходило письмо, — с недоверием произнёс Чун Юнь, вскинув бровь и сложив руки.

      — Это правда. Такой запрос был, отыскался в нашем архиве, — ответила Верр Голдет, усмиряя взглядом парня.

      — А что на счёт других лагерей? — продолжал относиться с подозрением ко всей этой истории Чун Юнь, становясь громче. — Ты это проверяла?

      — Версия Дилюка подтверждается всеми ответами, что пришли к нам в течение недели.

      — А не слишком ли быстро они все ответили? — заводился Чун Юнь. — А кто у нас вообще почту проверяет?

      Люмин перевела удивлённый взгляд на Чун Юня: он с силой сжал кулаки на столе, а на его лице читалась откровенная злость.

      — Так, хватит, Чун Юнь, — не выдержала уже Верр Голдет, одарив его раздражённым взглядом. — Как так вышло – не твоя забота. Прошу простить его, господин Рагнвиндр.

      — Не стоит, — с ноткой самодовольства ответил Дилюк.

      — Спасибо, — спокойным тоном отозвалась Верр и выдохнула. — Теперь же я попрошу Вас рассказать Люмин о том, что Вы ей предлагаете. Поскольку моя подопечная ещё не приняла решение, стоит ли покидать лагерь. Формальность, но всё же Вы намерены забрать её в другую страну.

      — Разумеется, — расслабился Дилюк. А Люмин же, напротив, вся сжалась. И даже сама в этот момент не понимала, почему.

      Он рассказал о жилье. О том, что у неё будет своя комната. Работа и оплата. О том, что её соседями будут потерянные.

      — Потерянные, которые у тебя там по семьдесят лет работают? — с подозрением спросил Чун Юнь, почёсывая щёку.

      — Разумеется, — нехотя обратил внимание Дилюк на него.

      — И они помнят Люмин?

      — Именно, — твёрдо заявил Дилюк. — Все мои сотрудники, с кем Хотару пересеклась.

      — Как удобно, — коротко хохотнул Чун Юнь, откидываясь на спинку стула. — Ты не против же будешь, если я как-нибудь зайду с допросом?

      — Чун Юнь... — одарила его угрюмым взглядом Верр. Ведь Дилюк Рагнвиндр и эти доказательства предоставил.

      — Эй, — усмехнулся он на выпад Верр Голдет и развёл руки в стороны, — я же всего лишь пошутил.

      Также Дилюк Рагнвиндр добавил, что она сможет выходить за территорию винокурни «Рассвет». И в город.

      — Я пойду с тобой, — решила Люмин, когда он это сказал, от чего все вокруг удивлённо уставились на неё, не ожидая услышать от неё ответ именно в этот момент. — Только, если можно, — неуверенно продолжила она и заёрзала на стуле, отводя взгляд в пол, — я бы хотела остаться Люмин.

***

      Пейзаж стал отличаться, когда они проехали границу, что они пересекли без особых проблем. В воздухе перестал чувствоваться запах моря. Горы Ли Юэ остались позади, и теперь их встречала холмистая местность Монштадта. Белые и тёмные облака смешались, преграждая полуденным лучам путь до жёлтых и зелёных полей. Позади осталась и эрозия. Казалось, Люмин уезжала всё дальше от опасности.

      Но всё же что-то не давало Люмин покоя. И одно из этих что-то – статус потерянной дважды. А может и трижды. Или даже больше. Разве она не должна вести себя так… нормально? Не говоря уже о магии! Не может же быть, что впервые за сто лет такое происходит? Куда уж ей до уникальности.

      — Ты в порядке, Люмин? — заметил Дилюк, когда она вдруг начала трясти головой в стороны и пальцами цепляться за сиденье повозки, которую остальные называли дилижансом.

      — Да… — горячо отозвалась Люмин. — Просто… воздух тут другой немного. И всё ещё как-то жарковато. Странно это, разве осень не стоит уже сто лет?

      — Хм… — почесал Дилюк подбородок и отвёл глаза к открытому окну. — С одной стороны, так и есть.

      Вдруг заржали лошади, и экипаж резко затормозил. Люмин растерялась, а Дилюк среагировал мгновенно.

      — Оставайся здесь, — почти что приказал он, когда закрывал дверь снаружи.

      Люмин встревожилась и переменилась в лице. Что могло произойти? И тогда она взглянула в окно. Странные круглые создания бледно-голубого цвета приближались к повозке короткими прыжками. Но с неожиданной скоростью.

      Ни лап, ни ушей, ни хвостов. Только злые, плотоядные глаза. Почти что пустые, полностью белые, от чего кажется, что они всегда смотрят только на тебя. В стае пугающих существ, каждый из которых размером с трёх Томо, оказалось и несколько гораздо более крупных особей с панцирями, покрытыми острыми вытянутыми шипами. И их тела, кажется, источали полупрозрачную белую дымку. Люмин отпрянула, будто от холода. Или же температура воздуха вокруг и правда упала?

      Она слышала потрескивающие звуки отовсюду. Обернувшись к левому окну, Люмин увидела такую же стаю существ, но поменьше, и они пока не успели добраться до экипажа так близко, как остальные.

      Кажется, Люмин заметила, как загорелась сухая трава. А после волной огня опалило разом всю стаю существ справа. После и слева, от чего они мигом испарились. Это немного удивило её. Показался Дилюк с горящим двуручным мечом в руке. Она не на шутку испугалась за него: как он не обжигается? Похоже, у носителей пиро своеобразный иммунитет на огонь.

      — Проклятье! — услышала она напряжённый голос Дилюка, когда его меч перестал пылать. — Откуда их столько здесь?

      — Господин, начнётся пожар! — мельтешился вокруг него один из людей, сопровождающий экипаж.

      — Так потуши же огонь, чего стоишь ждёшь? — рявкнул Дилюк.

      — Г-господин… у меня не осталось энергии… Простите, ехать было так жарко!

      Пока ещё невысокий огонь охватывал всё большую площадь, охотно поджигая сухую траву и быстро приближаясь к экипажу.

      Холодный пот прошиб лоб и ладони. Начнётся пожар? И что же будет, если бессмертного охватит огонь?

      Нет, не об этом! Нужно собраться с мыслями и придумать, как им помочь. Они не знают, что в ней есть магия, но Люмин же может хоть что-то сделать! Например, как-то аккуратно направить ветер и согнать весь огонь в одну точку. Звучит вполне логично. Должно ведь получиться?

      Люмин, сидя, с силой зажмурилась, стараясь нащупать в себе магию. И она ощутила, что может взлететь, но не это ей сейчас было нужно.

      И ничего не вышло.

      Разочарованно простонав, она попробовала ещё раз, с силой сжав кулаки и грозно смотря на огонь за окном, стараясь не моргать. И ничего.

      — …Давай же, дурень! — послышалось вдруг ей.

      И не важно, что Дилюк это говорил своему подчинённому, который никак не мог сосредоточиться и собраться с силами, чтобы остановить огонь. Люмин это было не важно. И тогда она яростно ударила ладонью в стекло, вытянув руку. И в этот момент пламя отступило.

      Всего немного. И всего на несколько секунд. Но Люмин почувствовала: это сделали она и ветер, что услышал её. А после она увидела воду. Прямо в воздухе. Тот человек протягивал вперёд себя руки, и из его ладоней появлялись небольшие водяные шары, которые после мигом устремлялись на пламя. И вскоре весь огонь погас.

      — Вот видишь, можешь, когда хочешь, — послышалось снаружи.

      — Я… да…

      Осознание взбудоражило кровь. Она и правда сделала это! Это была ведь всего лишь слепая догадка. Первая мысль, скользнувшая в голове. И она оказалась верной.

      А после в экипаж вернулся невозмутимый Дилюк, который понял восторг Люмин по-своему. Он и сам легко улыбался: теперь он в Монштадте.

      И она.

      — Это слаймы, — любезно объяснил он ей. — Они опасны, только если сбиваются в стаи. Обычно их тут не бывает так много. Тут я был сам виноват: подумал, что ты слишком испугаешься и захочешь вернуться, вот и переборщил с количеством огня.

      — Нет, я вовсе не так сильно испугалась, — отвела взгляд Люмин, не в силах прятать улыбку.

      — Правда? Без магии даже с одним слаймом может быть тяжело, — прищурился он, не отрывая от неё глаз.

      — Правда.

      И вскоре показались поля винограда. Третий час дня – экипаж приближался к винокурне «Рассвет».