Огромный особняк в свете солнечных лучей возвышается над широкими полями ухоженных виноградников. Окружающий живописный пейзаж виноградными лозами тянулся, казалось, в бесконечность холмистого горизонта. Хотелось бы попросить кого-то остановить экипаж, чтобы выйти наружу в объятия тёплого вечера и протянуть руку сквозь тёмную сетчатую ограду, чтобы сорвать для себя крупную ягодную гроздь.

      Почти всё время теперь они ехали молча, и Люмин наблюдала за видом из окна. Впрочем, у неё впереди ещё множество возможностей полюбоваться на виноградные просторы винокурни «Рассвет», прям как тот художник недалеко от дороги, которого Люмин сейчас заметила. Кажется, он уже закончил тут свою работу: парень складывал мольберт. И случайно спросила вслух.

      — Кто это?

      — Хм? — наклонился к ней Дилюк, чтобы увидеть, о ком она спрашивает. — Это Альбедо, монштадтский художник и мой друг. Раз он здесь, стоит пригласить его к ужину.

      И экипаж остановился. Дилюк вышел из него первым и сразу направился к тому художнику. Люмин же, воспользовавшись моментом, вышла следом, быстро прошла пару шагов и стала тянуть руку к ограждению, не слыша предупреждений от сопровождающих их экипаж людей.

      И тогда её запястье вдруг обхватило что-то зелёное: длинные тонкие травинки вдруг достигли человеческого роста и стремительно стали обвивать руку Люмин, протянутую сквозь одну из щелей в ограждении. Это произошло настолько быстро, что она даже не успела испугаться. Но когда Люмин попыталась освободить свою руку, то ощутила, что эта зелёная трава больно врезается в кожу, словно лезвие, и завязывается на запястье всё туже.

      Стараясь не впасть в панику и оглядываясь в поисках помощи, она увидела, что Дилюк и художник уже идут к ней, особо не торопясь и не переживая из-за такой ситуации, будто всё это в порядке вещей. Стало так неловко: ну конечно же! Надо думать, в этом магическом мире и охрана своеобразная.

      — Извиняюсь, не предупредил тебя, — спокойно пояснял ей Дилюк, когда подошёл рядом. И вдруг режущая кожу зелень стала отступать, и вскоре снова превратилась в обычную траву. Удивительно. — Лучше так не делай, дождись приезда в особняк, и я угощу тебя виноградом.

      — Да… — разминая запястье, стыдливо опустила Люмин глаза.

      — Альбедо, — обернулся он к нему, — вы уже ранее были знакомы, но это больше не та Хотару, которую ты знал. Это теперь Люмин, — продолжил Дилюк, ладонью представляя её художнику.

      «Не та»? И почему вдруг стало обидно? Будто она здесь чужая, и приехала занять чьё-то место, словно какая-то воровка. Будто её подменили, а теперь говорят, что так и должно быть. Неизвестное прошлое догоняет её и больно наступает на пятки, а когда она оборачивается, то видит лишь свою тень.

      В лагере потерянных Шень Хе говорила, что это всё уже не важно. Что прошлое уже не вернуть, ведь оно осталось позади. Ведь многого не узнать никогда. Нужно смотреть вперёд – в будущее. И, если повезёт, то на новом пути и правда можно будет повстречать прошлое: открыть в себе что-то, чего, возможно, не коснулась эрозия. И Люмин надеялась, что ей повезёт.

      — Понятно, — кивнул Альбедо, посмотрев ей добродушно в глаза. — С возвращением, Люмин. Меня зовут Альбедо. Будешь в городе – заходи в мою галерею, я буду рад познакомиться с тобой заново.

      Альбедо отказался от приглашения на ужин, сославшись на вдохновение, но всё же согласился, чтобы экипаж Рагнвиндра довёз его до развилки у поворота к городу. Они всё о чём-то переговаривались, а Люмин предпочла смотреть весь путь в окно, поскольку всё ещё чувствовала странную вину. А после, уже у развилки, художник с ними попрощался.

      Их встретили распашные ворота, украшенные кованными завитками с большими листьями. Люмин ощутила, что экипаж стал ехать несколько легче, а звук копыт слышался теперь более отчётливо. Внушительная приусадебная территория выглядела ухоженно: здесь растёт множество идеально постриженных зелёных кустов, а где-то вдалеке можно услышать плеск фонтана. И она будет жить в таком роскошном месте?

      Интерьер особняка оказался до боли классическим, но при этом минималистичным. Дилюк сразу по приезде ушёл по каким-то делам, попросив перед этим Люмин остаться в гостинной.

      И Люмин была только рада: окна просторной комнаты выходили на запад, так что закатный свет солнца проникал сквозь молочные полупрозрачные шторы, создавая волшебную атмосферу внутри. И что больше всего понравилось здесь Люмин – это шкаф с множеством книг, и потому, конечно, она вскоре устроилась на комфортном бордовом кресле у окна с одной из них под названием «Принцесса кабан». Теперь, ощутив себя уютно и почувствовав запах старых книг, она окончательно поняла, что это место ей нравится.

      За ужином в компании Дилюка и ещё нескольких слуг особняка, приветствие с которыми прошло как-то неудобно и официально, её угостили тем самым виноградом. Вкус крупных фиолетовых ягод был таким сладким, похожим на вкус тех, что росли на той поляне.

      — Дилюк, — обратилась она к нему за столом, когда Люмин всё торопливо доела и прожевала. — Тут растёт что-то ещё?

      — С магией дендро можно вырастить почти всё, — ответил он, впервые за ужином обратив на неё внимание и вытерев салфеткой рот.

      — А другие ягоды? Такие, красные, — изобразила Люмин пальцами их размер.

      — В той тарелке у вазы.

      Люмин обрадовалась, но потом, присмотревшись получше, поняла, что по виду это не те ягоды, которые она представляла. А попробовав каждую, убедилась, разочарованно выдохнув и немного скривившись.

      — Кисло...

      — Других больше нет.

      — Господин, позволите мне объяснить? — спросил вежливо один из работников особняка. Люмин вспомнила, что видела его ещё в саду. Дилюк кивнул.

      — Ты ведь уже знаешь, что время остановилось для всего живого в конце осени? — начал он любезно. — Это же касается и земли. Не слишком хорошо для почвы, что времена года по-прежнему сменяют друг друга. И то, что растёт поздней весной и ранним летом, для нас никак не доступно. Например, клубника, глазурная лилия…

      — Впрочем, — приложил Дилюк пальцы к подбородку в задумчивой позе, — учёные Сумеру могли уже и найти решение для этого вопроса, и не спешат делиться.

      — Понятно… — странно. Её реальность не сходится с тем, о чём все вокруг ей твердят. Надо будет отыскать, как выглядит эта клубника и… как он сказал? — А когда мне можно будет в город?

      — Ты можешь идти в любое время, — встал Дилюк из-за стола, намереваясь уже уходить. Показалось вдруг, что как-то холодно он теперь с ней разговаривает. — Но для этого тебе нужны деньги, как я уже и говорил. Сейчас конец лета – начало сезона сбора винограда. Надеюсь на твою помощь, — уже в конце длинного зала он остановился на миг, и сказал, не оборачиваясь. — Хилли проводит тебя в твою комнату. Спокойной ночи.

      Хилли, молодая служанка особняка в чёрно-белом рабочем платье, вскоре провела её вглубь правого крыла и дружелюбно попросила Люмин чувствовать себя как дома.

      Ночь. Спальню осветил небольшой настольный фонарь. Убранство комнаты совершенно простое и минимальное, зато тут есть всё, что нужно: кровать, шкаф. Стол и стул, даже пёстрый ковёр, что делал её ещё более уютной. Так похоже на ту, в которой она ночевала, живя в лагере. Но есть отличие – эта располагается на первом этаже.

      Присев на застеленную кровать, Люмин обернулась к открытом окну, впускающему ночную прохладу, – те же звёзды, мерцающие так ярко. И маленький плавающий островок высоко в небесах, где живут настоящие Архонты. О чём они думают там, в безопасности? Знает ли её Райден Макото?

      С этими мыслями она и заснула. Прямо так: в белом платье – спутнике трёх её жизней.

      Её разбудила Хилли, громко ворвавшись к ней в комнату. Точнее, пыталась будить. Сколько она спала? И спала ли вообще? Зачем вставать в такую рань?

      — Люмин, прошу же, вставай, ты итак уже опоздала на завтрак! Все готовы к сбору урожая, нечего тебе опаздывать! — что-то вроде этого слышала сквозь сон Люмин. Зачем же просыпаться, когда снится что-то прекрасное?

      Юная девушка с синими короткими волосами преподнесла ей большую тарелку с едой, которая пахла просто божественно. Горячий овощной бульон оказался насыщен вкусами чего-то ещё. Неужели грибами? Кажется, тут присутствует и аромат чего-то морского? Невероятно! Девушка с золотистыми глазами беззвучно смеялась и всё время что-то говорила, но Люмин не слышала, что. Кажется, она хотела угостить её чем-то ещё…

      — Люмин!

      Хилли сбросила одеяло так сильно теперь, что Люмин, обхватывая его руками и ногами, упала с кровати. Проснулась она мгновенно. И вскоре, под страхом того, что своим опозданием разозлит Дилюка, быстро переоделась в предоставленный ей рабочий комбинезон и побежала туда, куда ей указала Хилли.

      Сколько прошло часов? Кажется, она уже целую вечность собирает виноград. Набив желудок сладкими ягодами до отказа, Люмин теперь и смотреть на виноград не могла, а пальцы уже окрасились в фиолетовый. Но другие люди, кажется, чувствовали себя вполне прекрасно. Спросив у ближайшего человека о времени, он спокойно ответил, что прошло всего минут двадцать.

      Так тихо, тепло и безветренно. Странно, что никто из работников не разговаривает друг с другом, она насчитала поблизости человек пять таких собирателей. А ведь Дилюк говорил, что её здесь помнят. Даже как-то обидно вдруг стало, что никто из них её толком не поприветствовал. Так и продолжила Люмин наполнять вёдра виноградом.

      На обеде есть не хотелось. Как обычно, без разговоров, зато кормили тут вкуснее. После Люмин решила обойти территорию: разведать обстановку. Чуть вдали особняка стояло здание винокурни, куда уже катили несколько повозок с виноградом. Садовники постригали кусты, уборщики подметали тропинки. Из всего вечнозелёного сада выбивалось только несколько узких деревцев: их тонкие мелкие листья начали желтеть. Мгновенно.

      Тогда один из садовников мигом подбежал к ним, присел на землю и поставил на почву ладони. И вскоре, минуты через две, листья снова стали зелёными.

      Чудеса.

      — Так ты владеешь дендро? — подойдя к нему и чуть наклонившись, задала Люмин очевидный вопрос, лишь бы начать разговор. Молодой крепкий человек со светлыми волосами немного отдышался, прежде чем ей ответить.

      — Да, — бросил он, подымаясь на ноги.

      — Ты устал? Это сложно?

      — Ещё бы, — весело огрызнулся мужчина, складывая руки перед собой и уходя обратно. — Зато платят с лихвой.

      — А ты не знаешь, где Дилюк? — торопилась за ним Люмин.

      — Господин уехал в город по работе, — махнул ей рукой человек, ускоряясь. — Тебе тоже советую делом заняться.

      — Подожди!

      — Чего тебе? — оглянулся он и остановился, немного удивившись и поставив руку на пояс.

      — Ты помнишь меня? — поколебавшись, неловко улыбнулась Люмин, показав на себя указательным пальцем.

      Похлопав глазами и медленно снизу-вверх окинув её пристальным взглядом, после мужчина ответил.

      — Нет, — протягивал он. — Никого, похожего на тебя…

      — Точно? Я ведь когда-то жила тут, — немного расстроенно ответила Люмин, приобняв себя за плечо.

      — А, так я здесь недавно работаю, — подошёл он к ней и беззаботно закинул руку на её плечо. — Меня, к слову, Эрнест звать, будем знакомы, — заметив цвет её пальцев, он продолжил, — так ты потерянная, раз виноград тут просто собираешь? Не повезло, раньше тебе, наверное, не приходилось работать вообще с такой-то внешностью. Но знаешь, из этого винограда делают обалденное вино, так что…

      Он что-то болтал, но Люмин уже не слышала его слова так чётко. Почему-то она чувствовала дискомфорт, когда Эрнест стоял к ней так близко. Может, из-за того случая, когда Чун Юнь приморозил её плечо к своей руке? И потому она ждёт подвох?

      — Эрнест? — услышала она чей-то незнакомый голос.

      — А? Не видишь, что ли, я тут занят! — крикнул он в ответ вдруг грубо.

      — С севера у ограждения я видел засохшие виноградные лозы! — стал кто-то кричать в ответ. — А экипаж господина уже на подходе!

      В мгновение ока от лица Эрнеста отхлынула краска, и он рванул к указанному месту, даже ничего не сказав. Люмин же вдруг почувствовала странное облегчение.

      — Так это ты – Люмин? — спросил с интересом голос.

      К ней подошёл, сохраняя дистанцию, легко одетый парень в шортах. Его зелёные глаза блестели на солнце, а светлые волосы растрепались, почти как у Кадзухи. Помотала головой, возвращаясь в реальность.

      На секунду ей показалось, что они находятся в совершенно другом месте: вокруг сплошной тёмно-зелёный лес, вечерело, стрекочут цикады, а перед ней стоит маленький плачущий мальчик с такими же зелёными глазами, как у него.

      — Мне кажется… — да, пожалуй, просто показалось. — Прости, я хотела спросить, может, ты помнишь меня?

      — Да, — улыбнулся он дружелюбно, засунув руки в карманы.

      И этот ответ настолько её осчастливил, что Люмин готова была его обнять.

      — Правда, мы не общались особо, — почесал он макушку, будто то была его вина. — Прости, я не представился, ты-то ведь не знаешь сейчас меня, — затараторил он, а после вдруг выпрямился и стал говорить так серьёзно. — Меня зовут Беннет, я работаю здесь охранником.

      — Правда? — округлила глаза Люмин, оглянувшись в сторону бесконечных виноградников. — Но тут же всё магией охраняется.

      — Так и злодеи тоже непростые бывают, — подмигнул ей юноша.

      — Точно, — немного покраснела она и улыбнулась в ответ.

      Говорить с ним оказалось куда приятнее. Он добрый человек, так рассудила Люмин. Беннет рассказал, что владеет огненной магией, и раньше вполне успешно работал в гильдии при Ордо Фавониус. Но после несчастного случая с его отцами – их двоих накрыло эрозией – уволился, лишь бы жить с ними рядом.

      — Я Дилюку по гроб жизни обязан. Ни в какой из лагерей потерянных не брали меня на работу, ссылаясь на то, что я приношу неудачу. Представляешь? — с неким детским недовольством выразился он. Всё из-за его миловидного образа и мягкого голоса, подумала Люмин. — И тогда Дилюк предложил мне жить здесь вместе с ними. Ты уже видела моих пап? Они, правда, не очень разговорчивые…

      — Беннет… — они присели вместе на лавочку у небольшого фонтана. Тяжёлые тучи собрались в небе, и начался маленький слепой дождь, на который она не обратила внимания.

      — Они были опытными воинами, и когда началось второе пришествие эрозии, то они находились где-то в Ли Юэ. И вышло всё так… — немного погрустнел Беннет, свесив руки. — Прости, что вываливаю на тебя это всё. Я просто … — начал он неловко оправдываться, — хотел донести тебе, что ты больше не будешь одна.

      Хлынул ливень, и они убежали ко ближайшему входу в дом. Не успели промокнуть до нитки, но всё же быть во влажной одежде не шибко приятно. От Беннета вдруг повеяло знакомым жаром, и он отошёл от неё на пару шагов. Люмин в удивлении взглянула на него: его одежда в мгновение стала сухой. Но всё же немного жутко оказалось наблюдать за тем, как частично его силуэт теряется в огне. И как не сгорела одежда? Похоже, носители пиро могут и температуру огня контролировать. И всё же что-то подсказало ей, что заметь его сейчас кто-то, то Беннету сделали бы выговор за разведение огня внутри помещения.

      — М? Могу помочь – высушишься за миг, — предложил с радостью Беннет, показав большой палец и сверкнув улыбкой.

      Конечно же, Люмин мило отказалась.

      — Да брось, я всего немного тебя погрею.

      Тогда Беннет взял её за запястье. Прошло несколько секунд – ей и правда стало жарко, хоть одежда и осталась влажной.

       — Прости, надо было сначала себя остудить! — внезапно отошёл он от неё на шаг в испуге. — У тебя не остался ожог?

      — Нет… — в лёгком недоумении посмотрела Люмин на запястье. Да, она ощутила жар сильно, но не до боли. В какой-то степени это было даже приятно. А Беннет же вдруг призадумался о чём-то, а после сказал, что ему нужно идти.

      К ужину они вновь встретились. Уже не в том изысканном зале, как вчера с Дилюком, но всё же с Беннетом рядом ей становилось гораздо уютнее.

      — Представляешь! — начал он воодушевлённо рассказывать, когда они вместе вышли после ужина в коридор. — Однажды я наткнулся на одну из пещер, которую точно ещё не знал. Конечно же, я решил исследовать её. Да, один! — кивнул он довольно. — В нашем мире есть столько неразгаданных тайн, как я мог бросить то загадочное место? Кхм, так вот, я освещал себе путь огнём в ладони, я всё шёл и шёл, вниз и вниз, даже не сосчитать, сколько времени прошло, а путь становился всё уже и уже. В какой-то момент стало жутко, и я уже готов был развернуться и уйти, но потом я вышел в огромную пещеру. Я клянусь: там точно бывали однажды люди!

      Подземный зал высотою в пять этажей раскинулся перед его глазами. Сталактиты и сталагмиты тысячелетиями образовывали здесь величественную колоннаду. Сделав огонь в ладони ярче и больше, Беннет заметил множество незамысловатых рисунков на поверхности скал. Люди с копьями в руках, люди с луками и стрелами позади первых бесстрашно наступали на ужасное чудовище.

      — Дракон?

      — Верно, — кивнул Беннет, присев с ней рядом на диване в гостиной правого крыла.

      Везде чёрным углём был изображён тот же сюжет. Иногда со счастливым концом, а чаще – с печальным. Погрузившись в изучение наскальных рисунков, Беннет не сразу заметил, как кто-то стал наблюдать за ним.

      — Я не уверен в том, было ли это на самом деле. Но…

      — Но что? — взволновалась Люмин, неосознанно сжав кулаки на коленях.

      — Когда я заметил рисунок, где люди копьями убивают дракона, я немного рассмеялся, потому что меня это слегка воодушевило. А потом я услышал рычание позади себя. Я оглянулся, но никого не увидел. Думаю, что это был именно он. Наверное, он не напал на меня из-за огня.

      Холодок прошёл по спине Люмин. Беннет находился один в незнакомой пещере, наедине с драконом, затаившимся в тени.

      — А что, если бы их там была целая стая, как со слаймами, Беннет? Знаешь, — наморщив лоб, Люмин вспомнила вдруг кое-что, — есть ведь вещи и хуже смерти.

      — Не переживай, — после небольшой паузы выдохнул он и добродушно похлопал её по голове. Наверное, ему не хотелось видеть её такой взволнованной из-за того, что было уже давным-давно и закончилось благополучно. — Уже больше ста лет драконов не видно и не слышно. А у меня в запасе ещё много неправдоподобных историй. Уж такова бессмертная жизнь искателя приключений. Жаль только, что вход в ту пещеру я больше не мог найти.

      — Это всё звучит очень интересно, — немного расслабилась Люмин.

      — Ага. Когда будешь в городе, можешь зайти в гильдию искателей приключений. Тебе ещё столько всего расскажут!

      — А можно будет туда вступить? — воодушевлённо спросила Люмин. Ей определённо стоит исследовать этот мир. Оставаясь здесь, они никогда не встретит Архонта.

      — Как бы… это… — почесал он сконфуженно в затылке. — Потерянных в гильдию не берут. Всё же опасно исследовать земли без магии. Но знаешь! — продолжил Беннет, заметив погрустневшие глаза Люмин. — В Ордо Фавониус принимают потерянных. Да не удивляйся ты так. Люмин, ты живой пример того, насколько потерянные могут быть разными. Есть такие, как Син Цю, Ци Ци и мои отцы, а есть такие как ты, например, Эмбер, Салли, — отсчитывал он по пальцам, увлёкшись, — Ёимия…

      Что он сказал? Знакомое имя. Где она могла его слышать? Почему вдруг на секунду ёкнуло что-то внутри, на миг больно кольнуло прямо в груди?

      — Да, почти в каждой стране есть такая программа, — продолжил Беннет немного тише. — Знаешь, с третьим пришествием на неё сейчас открыто больше мест, чем обычно.

      Потерянных не допускают к бою напрямую. Лишившись магии, люди теряют своё главное преимущество. Но даже так, люди могут сражаться, их обучают искусству стрельбы из лука: дальний бой по значимости может не уступать ближнему, и человечество уже давно убедилось в этом.

      — Кажется, я увидел искры в твоих глазах. Ты что-то решила?

***

      День сменял день, а виноград, кажется, не кончался. Люмин готова была поклясться жизнью: в одном из мест она точно уже его собирала. Магия дендро поистине ужасна и прекрасна одновременно. Но собирать виноград только поначалу оказалось так трудно, а теперь наступила осень, принёсшая с собой приятную прохладу, и Хилли будила её уже не так рано. К тому же, погрузившись в собирательство, она одновременно размышляла о жизни.

      Особенно об одном аспекте бессмертия. Здесь работал один старик лет семидесяти на вид, с которым она как-то поболтала, когда он доставлял виноград к зданию винокурни. Каково это – навечно застрять в теле ребёнка? А старика? Люмин вполне имеет представление о том, что приносит с собой старость. От этих мыслей на душе разрастался мрак. От чего всё должно было сложиться так несправедливо?

      — А кто говорит о справедливости? — с мудрым спокойствием взирал перед собой старик. — Каждый сам решает, когда ему взрослеть, и тело тут не при чём. Мне взрослеть уже некуда, но я рад, что моя пенсия растянулась на сотню лет, а тело не гниёт вместе с деревянным гробом, — немного хрипло рассмеялся старик. — Все боятся смерти, кто бы что не говорил. Ох…

      — Вам плохо? — испугалась Люмин немного. — Может, помочь?

      — Нет, нет, — прокашлялся он и искренне улыбнулся. Множество восходящих морщинок на его лице нисколько не портили его лицо, так она вдруг отметила. — Мне помогут только таблетки. Медицина, кстати, на месте сто лет не стояла. Видишь, какой я крепкий? Даже моложе, чем век назад, хе. Кстати, а вот вино, настоявшееся больше века… — мечтательно протягивал он, наматывая на палец седую бородку. — Я бы попробовал.

      Все эти дни Дилюк был невероятно занят, и Люмин так и не смогла поговорить с ним. Всё же он столько сделал для неё, и она хотела посоветоваться с ним на счёт вступления в ряды Ордо Фавониус. И всё же иногда она замечала его взгляды: издалека, но он наблюдал за ней.

      Её будни разбавляло присутствие Беннета рядом: он постоянно развлекал её историями о своих путешествиях. Даже жаль, что сейчас его жизни пришлось претерпеть такие серьёзные изменения. Этот человек просто-напросто создан для приключений! Эта его беззаботная сторона очень нравилась ей, но всё же она понимала, что Беннет гораздо более взрослее и мудрее, чем может показаться. Потому она и решила обсудить с ним деликатную тему бессмертия людей, что навеки остались детьми и стариками.

      — Хочешь знать, что я думаю? — утвердительный кивок. — Мне сложно судить, я ведь так и остался вечным и энергичным пятнадцатилетним подростком. Если ты спросишь у них самих, то услышишь, что они всем вполне довольны. А что? Государство за это им платит, делает для них всё. Если лет восемьдесят назад многие были в ужасе, сейчас же они только и рады.

      — Но ты ведь тоже размышлял о том, правильно ли это всё?

      — Да, — посерьёзнел он на лишь на миг, но Люмин успела заметить эту секундную перемену на его лице. А после он улыбнулся ей своей лучезарной улыбкой. — Скажи, если бы бессмертие можно было купить за деньги, как бы ты поступила?

      — Я бы купила с запасом, — особо не раздумывая ответила Люмин, сначала приняв вопрос за шутку. — Наверное…

      — А если цена слишком высока?

      — Люмин! — позвала вдруг её Хилли. И она убежала, обещав поговорить с ним потом.

      Потерянные, её соседи в прошлом и настоящем, оказались ужасно неразговорчивы. Они помнили Хотару, но не её. И Люмин всё ещё старалась принять этот факт. Она правда хотела бы подружиться, но они даже не могут ответить толком, понравился ли им ужин и хотят ли они как-нибудь с ней отправиться в город. Что ж, Беннет теперь заменил ей их всех.

      И тогда в Монштадт её пригласил именно он. У него оказались спланированы в столице некоторые дела, а Люмин же получила свою первую зарплату, и это событие вдруг наполнило её душу искренним восторгом и энтузиазмом.

      Беннету нужно было уходить срочно, а Люмин не могла отложить работу. И тогда вдвоём они договорились о встрече у главных ворот города утром через несколько дней.

      Столица Монштадта. Покровитель – анемо Архонт Декарабиан. И как добраться до самого бога? Люмин решила, что нашла ответ: ведь услышала, что воины – вот те люди, кто помимо посредников Архонтов близки к ним.

      Да, не стоило слушаться Кадзуху. Скажи она правду о себе изначально, путь к становлению воином был бы ей открыт сразу. Так она вдруг подумала, в миг ощутив привкус горечи на душе. Впрочем… Это уже не важно.

      Об этом рассуждала Люмин, впервые выйдя за пределы винокурни «Рассвет» в своём привычном белом платье. Безоблачное спокойное утро располагало к пешей прогулке. На той самой развилке она пошла прямо. В город. Приятный трепет внутри заставлял её улыбаться от уха до уха.

      Добравшись по грунтовой дороге до вершины холма, Люмин впервые увидела всю долину Монштадта. Небольшая деревня и заснеженная гора на северо-востоке. Говорят, эта снежная вершина стала аномальной зоной, вобравшей в себя крио, и потому находиться там опасно. Прямо на севере – столица в окружении стен. С запада – всё те же холмы, жёлтые леса и далёкие горы Ли Юэ.

      Прямой путь казался таким близким, но Люмин не торопилась. Чувствуя спокойствие и безмятежность, находясь одной посреди осенней долины, легко вдыхая полной грудью запах ранней осени, ей хотелось задержать во времени этот момент.

      Скоро Люмин подошла ко главным вратам города, стоящему на холме в чистом поле. Он не похож на Ли Юэ: уже снаружи так она подметила. Его архитектура более строгая, его безопасность более предусмотрительная. Даже Ваншу оказался ограждён от разного рода опасностей стенами, в отличие от Ли Юэ.

      При входе в единственные ворота, о которых знала Люмин, стояли стражники в металлической броне. Рыцари? Да и вдалеке виднелось что-то в виде замка с острыми шпилями. Похоже, это собор. Слышались голоса множества людей, вдалеке играла весёлая музыка.

      – Чего смешно тебе? – немного грубо спросил один их стражей ворот.

      – Нет, я просто задумалась, – честно призналась Люмин, немного сжавшись и опустив глаза в пол. Чего это он? Она же просто улыбалась. Точно, Беннет говорил ей, что стража у ворот очень уж неприветлива и через чур серьёзная. – Я жду здесь друга.

      – Приглашение имеется? – ухмыльнувшись и скрестив руки, спросил один из них.

      Но чтобы всё было серьёзно настолько, Люмин, по правде говоря, не представляла. Решив не нарываться на ссору с людьми, которые держали в своих руках длинные серебристые копья, Люмин молча отошла и присела у дерева.

      Опаздывает.

      Лето всё никак не хотело уступать осени, и вот, стоило солнцу осветить её кожу, Люмин стало немного жарко. Ей говорили, и в этой стране есть море, а где-то рядом с городом течёт река. Было бы здорово сейчас охладиться водой.

      У города растительность приобретает зелёный цвет. Похоже, из-за концентрации магии находящихся в городе людей. Тут, под стенами, траву не усеивали пёстрые цветы, но всё же здесь жили немногочисленные странные растения. Стоит на полупрозрачный белый круг повеять ветру, как сотня песчинок разлетается по воздуху.

      – Прости, я опоздал! – бежал к ней уже запыхавшийся Беннет. Оказавшись рядом, он отдышался и вытер испарину со лба.

      – Ничего, – улыбнулась Люмин и потянула руку к одному из этих цветков. – Беннет, подскажи, что это за цветок?

      – Это одуванчик. Ты лучше не срывай его, – рухнул он рядом. – Одуванчики растут поздней весной, так что это чудо, что этот вид может выживать на земле, – оглянулся он в сторону долины, откинувшись немного назад на дерево и уперев ладони в землю. – Говорят, это из-за постоянного ветра в этих местах, он развеивает их семена, – и повернулся к ней, сверкнув улыбкой. – Ну что, готова идти на фестиваль?

      – Фестиваль?

      Оказалось, стража подшутила над ней. В город может попасть кто угодно, и уж тем более на один из главных фестивалей страны. Проходя мимо них и осуждающим взглядом окинув их лица, Люмин надеялась, что донесла до них свою мысль, но они в ответ только ехидно посмеялись и протянули ей что-то маленькое и круглое цвета лазури и с белой эмблемой, что впоследствии Беннет назвал значком фестиваля. И настроение вдруг сразу улучшилось.

      Наконец-то она прошла в город – одноимённую столицу Монштадта.

      Фестиваль начался только час назад, но праздничный гул уже наполнил улицы города. Рыцари Ордо Фавониус развлекали людей рассказами и своих небывалых подвигах. И все они, отметила Люмин, улыбаются: люди радостно встречали фестиваль сбора винограда.

      Беннет и Люмин прошли немного по главной улице мимо красочных киосков и оживлённых представлений и свернули направо: ряды лавок украшены разноцветными флажками, продавцы тут и там зазывали к себе, приглашая жителей и гостей столицы попробовать на вкус специальные блюда и поучаствовать в разного рода конкурсах.

      Кажется, в состязании «кто больше съест» уже кто-то выиграл. Если бы Люмин немного задержала взгляд на победителе, то увидела бы совершенно маленькую хихикающую девочку, что гордо вскинула подборок и довольно уперла руки в боки перед проигравшими крупными дамами и мужчинами, которые вот-вот готовы были упасть друг на друга от боли в животе.

      Беннет угостил её лунным пирогом, сославшись на то, что он ведь опоздал, и купил несколько кусков, намереваясь позже угостить ими и своих отцов. Пальчики оближешь!

      Люмин оказалась в плену заразительной энергией фестиваля: она интересовалась всем! Отстояв вместе с Беннетом длинную очередь на аттракцион с пузырями, наконец настал её час оказаться внутри водяного шара, парившего в воздухе всего немного над землёй. Она веселилась и хохотала, а Беннета, кажется, чуть не вырвало прямо внутри пузыря. Так что Люмин, почувствовав в этом львиную долю своей вины, решила и его чем-то угостить.

      Свежий яблочный сок с кусочками льда оказался божественен на вкус. Беннет благодарно принял её угощение, не подозревая, что она случайно купила вариант напитка с добавлением алкоголя. Ведь это было дороже, а раз дороже, то лучше: по логике счастливой Люмин, ведь ей ничего не жалко для друга. Да, на всём её таком небольшом жизненном пути наконец появился настоящий друг.

      – А что там? – возбуждённо спросила Люмин, перекрикивая такой же воодушевлённый народ и уже таща за собой под руку немного покрасневшего парня.

      Это оказалось уличное караоке. Всего половина её зарплаты для того, чтобы всем показать, что она лучше, чем какая-то Хотару? Да раз плюнуть! Но Беннет почему-то попросил её туда не идти. И в карты на деньги не играть тоже.

      Пройдя чуть дальше, Люмин увидела кота. И, показалось, на секунду её сердце остановилось.

      Но он был рыжим. Второй – чёрным, другой – пятнистый. И на них надеты… костюмы? Коты в костюмах?

      – Это лучшее, что я видела в своей жизни.

      – Добро пожаловать! – дама в одежде, похожей на костюмы котов, заметила Люмин и её интерес к кошачьей постановке. – Желаете сфотографироваться?

      Проведя в таком темпе ещё несколько часов, они наконец остановились пообедать в уличном кафе на главной площади на возвышенности города, где вскоре должен был начаться концерт. Люмин выложила на стол из своего нового рюкзака с эмблемой Монштадта всё, что раздобыла на фестивале: её фото с котами, её и Беннета фото с котами, старенькую книгу-путеводитель по Тейвату, магический камень, собирающий энергию элемента…

      – И значок, – довольно завершила Люмин, пристегнув его к платью.

      – И заколку в виде лилии, – улыблася Беннет, подперев подбородок ладонью и облокотившись на стол. Давно он так с кем-то не веселился. А Люмин так светилась от счастья, словно самый искренний ребёнок на свете. – Сколько моры у тебя осталось?

      – Я почти всё потратила! – довольно подытожила Люмин, еле-еле отыскав несколько монет.

      – А? Тебе этого и на день не хватит! – изумился Беннет, не зная, смеяться ему или плакать. И когда она успела? – Только ты в следующий раз считай, сколько тратишь.

      Начался долгожданный концерт. Они наблюдали издалека, но всё же музыку слышали отлично. Чей-то мелодичный голос заводил толпу, и народ даже начал танцевать. Кто-то подпевал, кто-то уже вовсю хлестал вино, продающееся сегодня со скидкой.

      Люмин захотела быть поближе ко сцене. Хочется видеть всё ближе, хочется взять для себя ещё больше кусочков пазла от счастья, поймать сувениры, подкинутые для зрителей. И они с Беннетом проделали себе путь вперёд. До сцены оставалось всего метров тридцать, и теперь представление стало отлично видно.

      Закрыть глаза и раствориться – эта фраза применима и к счастью, и к горю.

      — А сейчас для народа Монштадта и его гостей сделает внеочередное важное объявление лорд Лоуренс!

      Люмин, как и все, в предвкушении зааплодировала. Вальяжно, хоть и немного тяжело, на сцену поднялся лорд Лоуренс. Золотые тяжёлые цепи на его шее, слившейся с круглой тяжёлой головой, позвенивали со скрежущим зубы звуком. Он важно встал на сцене и развёл руки в стороны, перед речью глубоко вдохнув.

      — Мой народ! Этот фестиваль стал возможен только благодаря вам! Мы вместе процветаем с тех пор, как нашли идеальный строй вечной жизни. Наши доблестные воины, — продолжил он старческим громким голосом, — защищают земли, благодаря ним мы все можем спать спокойно.

      После очередных бурных рукоплесканий и поддерживающих возгласов он продолжил свою важную речь.

      — Все мы знаем, как нелегко им пришлось. Ведь у человечества появился враг – человек. Предатели божества так долго мешают достичь нам победы, сеют хаос и смуту в наши мирные жизни! Как низко и подло, и вы, конечно, помните: я лично вам пообещал, что кара для таких людей будет самой строгой из всех. И сейчас, в наступившее сложное время, подлые отступники вышли из тени и возобновили свою преступную деятельность. Народ Монштадта, граждане шести королевств! Я пришёл к вам с доброй вестью о том, что один из самых разыскиваемых преступников наконец был пойман стараниями Ордо Фавониус! Вывести предателя на коленях пред народом, который он предал!

      Музыканты торжественно заиграли на трубах. Оглушительный звук аплодисментов разразился во весь Монштадт. К Лорду на сцену вышла стража, ведя под руки человека со скованными за спиной руками и с мешком, завязанным на голове. Люмин хлопала и хлопала, улыбалась так сильно, присоединилась ко всеобщему восторгу. Стража резко и грубо опустила человека на колени, а после сняла с него мешок.

      Мелодия восторга вдруг начала отступать перед нарастающим звуком в её голове. В ушах вдруг раздался тонкий пронзительный свист, будто её оглушило взрывной волной. Всё стало происходить так, будто бы в замедленной съёмке, всё вокруг показалось нереальным: грязным серым и бежевым. Кроме выделяющегося силуэта одного человека на сцене, чьи волосы схватил посмеивающийся стражник, представляя пленника толпе. Его лицо и одеждц покрывали бордовые пятна крови.

      Люмин больше не аплодировала, остановив свои руки перед хлопком. Она просто застыла на месте, уставившись на человека.

      Лорд кинул презрительный взгляд на преступника, а после проговорил во весь голос, подняв кверху ладонь.

      — Именем святого Декарабиана, я, лорд Барса Лоуренс, постановляю: отступник Кадзуха Каэдэхара приговаривается к вечным пыткам в лабиринте темниц. Постановление вступает в силу немедленно!

      В следующую секунду другой стражник подошёл к нему со спины, наставляя на Кадзуху острое копьё.

      «— Разве я не говорил?...

      Его лицо исказилось от нестерпимой боли. А Люмин не могла даже сдвинуться с места, задрожав от тревоги, слыша бесконечный крик своего сердца.

      …Есть вещи хуже смерти …

      — Достаточно, — она услышала холодный голос, увидела до боли знакомый силуэт и озлобленный взгляд желтых ядовитых глаз. Кадзуха потерял сознание. Толпа ревела и ликовала.

      …такие, что не пожелаешь даже врагу.»