В ретроспективе он должен был догадаться.

Признаки были на виду, конечно, — просто замаскированные под повседневные мелочи, из которых складывалась их жизнь. Незаметные, но висевшие в воздухе, как тяжесть влажности в жаркий летний день.

Первый намек появляется, когда Аарон с Кевином возвращаются после летних каникул.

— Аарон Майкл Миньярд! — взвизгивает Ники, как только Аарон переступает порог. — Это то, о чем я думаю?

Глаза Эндрю тут же находят брата. Он сразу замечает это.

На затылке у Аарона виден отчетливый след — чуть покрасневший, с крошечными отпечатками зубов. Неровный овал, настойчиво смешивающий ауры Кевина и Аарона, явно заявляющий, что омега занят. Это не столь властный сигнал, как метка альфы, ведь Кевин — бета, но даже слепой такого не пропустит.

Метка пары. Высшее доказательство преданности двух партнеров. Знак для всех, что они выбрали друг друга на всю жизнь.

Аарон краснеет до корней волос от выпада Ники, а Кевин крепче сжимает его руку, пока остальные Лисы вскакивают, чтобы получше разглядеть.

Команда прошлого года собралась в комнате Монстров, чтобы посмотреть фильм — что-то вроде встречи перед прибытием новичков. Они ахают и взвизгивают над меткой, кто-то вздыхает, обменивается деньгами, а кто-то дразнит обоих.

Посреди этого хаоса взгляд Аарона скользит к нему — ищущий, неуверенный. Немой запрос на одобрение, хотя оба знают, что оно не требуется.

Эндрю выпускает клуб дыма и кивает. Он наблюдает, как напряжение спадает с плеч брата, а улыбка становится шире, пока Рене и Дэн вытягивают из него подробности.

И тут возвращается Нил.

— Нил! — кричит Мэтт, как только его замечает (ведь этот альфа без ума от Нила, вне зависимости, есть ли между ними отношения). — Иди сюда! Смотри, Аарон и Кевин наконец решились! Теперь они пара!

Эндрю замечает, как глаза Нила тут же цепляются за метку, и его собственные пальцы едва заметно напрягаются, пока он держит сигарету. Омега чуть морщит нос, улавливая изменение в ауре Аарона.

Сигарета тлеет все ближе к пальцам, но Эндрю не шевелится, неотрывно следя за лицом Нила. Он ожидает, что тот закроется или сорвется — как-то неадекватно отреагирует на новость.

Но Нил просто улыбается.

— Наконец-то, — говорит он, широко ухмыляясь, скидывая кроссовки в сторону, пока идет к ним. — Вы хоть представляете, каково бы было искать двух других бедолаг, которые согласились бы вас терпеть? Полный мрак.

Эндрю переводит взгляд на брата, чтобы услышать его ответ.

Идеальный момент для удара ниже пояса. Для чего-то вроде “просто ревнуешь, что у тебя такой нет” или “зато мой партнер на это решился”.

Но Аарон просто закатывает глаза и отвечает:

— Захлопнись.

А Кевин добавляет:

— Серьезно, Джостен? Ты в сарае вырос? Неужели так сложно прибрать кроссовки, пока я здесь?

— Да, — отвечает Нил, намеренно вытягивая звук “д”.

Аарон толкает Нила в плечо, Нил толкает в ответ. А потом Аарон хватает его за руку и тащит к холодильнику, скорее всего, за напитками. Нил на секунду замедляется и поворачивается к Эндрю.

У Эндрю сжимается желудок. Это оно.

Он ждет, нервно следя, как Нил открывает рот.

— Хочешь чего-нибудь? — спрашивает тот.

Эндрю моргает. Затем медленно качает головой.

Нил пожимает плечами и следует за Аароном на кухню. Эндрю смотрит им вслед.

И хотя он весь вечер ожидает, что Нил поднимет эту тему, омега так и не произносит ни слова.

***

Следующий намек появляется во время поездки в Эденс.

Прошло всего несколько месяцев с начала нового сезона, а новички уже выводят Нила из себя. После проигрыша в тот вечер он и так был на волоске, и Эндрю сразу понял, что стоит еще чуть-чуть надавить, и Нил сорвется. Поэтому неудивительно, что, вернувшись из бара с напитками, тот с силой ставит поднос на стол.

— Да он конченый, блять, — шипит Аарон, взбешенный. — Даже не верится, что ты ему не прописал.

— Это неважно, — цедит Нил, буквально вибрируя от напряжения.

— Неважно?! Нил, да он практически сказал тебе нагнуться раком и принять все как есть, раз у тебя нет метки!

— О мой бог, он сказал что? — Ники срывается на полувизг; рот раскрыт, а глаза округлены от удивления (или, может, от тех многочисленных шотов, что он уже успел в себя влить).

— Просто забей, — отвечает Нил.

Эндрю выпрямляется.

Как и следовало ожидать, Аарон тут же поворачивается к нему.

— Ну и? Ты просто позволишь этому еблану выйти сухим из воды? Он имеет наглость говорить Нилу, что у немеченого омеги одно место в этом мире — на коленях, обслуживая какого-то жирного, поганого…

— Я сказал, забей! — резко обрывает его Нил. — Все нормально, я сам могу за себя постоять. Эндрю ничего не должен делать.

Кевин хмурится.

— Но, Нил, это уже шестой раз. Может, тебе стоит…

— Шестой раз?! — вскрикивает Ники. — Эндрю, ты сейчас серьезно? Что вы, блять, вообще…

— Все, заткнулись прямо сейчас, иначе домой пойдете пешком, ясно? — рявкает Нил, перебивая их. — Я сказал, что все нормально, и имел это в виду. Так что глушите свои ебаные напитки и не лезьте в мои дела.

После этого наступает напряженная тишина, нарушаемая лишь тем, как Ники нехотя заводит другую тему.

Нил садится и потягивает газировку, поочередно бросая недовольные взгляды на всех троих за столом.

И ни разу не смотрит Эндрю в глаза.

***

В следующий раз это происходит еще до того, как они успевают выйти из общежития.

Эндрю ждет в гостиной, пока Нил переодевается, заранее разложив для него одежду, как обычно. Но когда Нил, наконец, появляется в дверях, Эндрю словно остолбеневает.

Вместо темно-серой рубашки, оставленной на кровати, Нил надел плотную черную водолазку — из тех, что обычно носят скучные профессора, любители Энди Уорхола или тупорылые хипстеры. Этот нелепый предмет гардероба начинается у самого подбородка, полностью закрывает торс и заканчивается у запястий. Он объемный, черный и скрывает каждый дюйм кожи от ключиц и выше.

Эндрю воротит от этой херни.

Единственное достоинство этой вещи в том, что она обтягивает Нила, подчеркивая его стройный силуэт, хоть и скрывает все шрамы под тканью. Но в тусклом освещении Эденс Нил просто исчезнет, поглотится тенями и будто вовсе перестанет существовать.

Иными словами, это идеальный способ спрятаться на виду. Как раз в стиле кролика.

Эндрю поднимает взгляд, чтобы сострить что-нибудь по поводу сомнительного вкуса Нила, но в тот момент, когда их глаза встречаются, слова застревают у него в горле.

Ведь на лице Нила застыло странное выражение хрупкого вызова. Какое-то смешанное чувство, выпрямляющее его спину, даже когда пальцы дрожат на дверной ручке. В его ауре чувствуется тяжелая смесь тревоги и злости — словно он готов защищаться в любой момент.

Так что Эндрю мысленно делает шаг назад.

Если рассуждать логически, это не самый плохой выбор. Но явный откат назад после всего прогресса, которого они добились в попытках вернуть Нилу контроль над его шрамами. Медленный откат.

Может, сегодня плохой день. Может, Нилу просто тяжело видеть свои шрамы, даже под одеждой, которую выбирает для него Эндрю. Да и никто не говорил, что Нил обязан носить то, что ему предлагают. Это его выбор.

Поэтому Эндрю ничего не говорит.

И когда Нил надевает эту водолазку каждый раз, когда они куда-то выезжают, невзирая на заранее подобранные Эндрю вещи, тот просто сдерживает свои комментарии и продолжает жить дальше.

***

Последняя подсказка появляется снова в Эденс.

Нил и Эндрю сидят за столиком, пока остальные танцуют. Нил нервно трясет ногой, словно застрял в своих мыслях, и смотрит на танцпол с каким-то странным выражением на лице. От него волнами исходит тревога, и Эндрю, пытаясь его успокоить, кладет ладонь на затылок — и замирает, когда чувствует что-то под ладонью.

Потому что там, скрытый под водолазкой, оказывается ошейник.

Не раздумывая, Эндрю стягивает ткань водолазки вниз и видит, что это ошейник — с металлической пластиной, закрывающей заднюю часть шеи. Такой аксессуар носят омеги без пар, для защиты, чтобы предотвратить нежелательные укусы. Обычно его надевают, если не чувствуют себя в безопасности.

Нил резко вырывается из его руки, краснея до ушей. Он что-то невнятно бормочет, избегая взгляда Эндрю, но ошейник не снимает.

Эндрю без слов поднимается из-за стола и выходит.

Снаружи он возится с зажигалкой; пальцы подрагивают, пока он пытается осмыслить все это. Нил чувствует себя небезопасно рядом с ним? Думает, что не может на него положиться? Или что Эндрю просто не защитит его в критический момент?

От кого Нил хочет защититься? От незнакомцев? От Ичиро? От самого Эндрю?

Он не знает. Знает только, что внизу живота скапливается ярость, смешанная с чем-то отвратительно похожим на разочарование. Кулаки сжимаются, губы сами собой скручиваются в злобный оскал.

Ему отчаянно хочется кого-нибудь ударить. Может, даже себя.

Или, может, стоит направить этот гнев на то, чтобы вбить в Нила немного здравого смысла? Ведь Эндрю знает, что такие ошейники пробуждают в омеге. С тех пор как Нил переехал в его комнату, он не раз видел, как тот просыпается в ночи с беззвучным криком, царапая горло, пытаясь содрать невидимый ошейник, застегнутый рукой давно пропавшего мертвеца.

И вот теперь он сам надевает то, что наверняка вызовет кошмары. Этот тяжелый символ травмы, висящий у него на шее под видом защиты.

Это злит Эндрю до бешенства.

Они не обсуждают это, когда он возвращается за столик. Не обсуждают, когда уходят из бара. И когда ночью возвращаются в дом в Колумбии, они спят на разных кроватях.

***

Так что, когда Аарон наконец загоняет его в угол, Эндрю не должен удивляться. И все же, каким-то образом, он оказывается застигнут врасплох, когда брат врывается в комнату с громким хлопком двери.

— Какого хера ты творишь, а, Эндрю? — тут же обрушивается на него близнец.

Эндрю лениво поднимает взгляд от книги, которую читает, лежа на кровати.

— Я про Нила, — добавляет Аарон, будто это очевидно.

— Нил на пробежке, — равнодушно отвечает Эндрю, возвращаясь к странице. — Насколько я знаю, с ними у него проблем не бывает.

— Не строй из себя идиота, мудак, — Аарон выплевывает слова, выхватывая книгу из рук Эндрю и швыряя ее через всю комнату. — Сколько ты еще собираешь его морозить?

Эндрю медленно переводит взгляд на книгу, теперь валяющуюся на полу, и с приподнятой бровью спрашивает:

— Морозить по какому поводу?

Аарон закатывает глаза.

— Ты серьезно? Это что, какое-то альфа-шоу силы? Ты ждешь, что Нил приползет к тебе на коленях и начнет умолять? Так вот, говорю сразу — этого не случится.

— Сделает что? — в голос Эндрю проникает раздражение.

— Попросит тебя укусить его, конечно! — Аарон почти кричит. — Ты, конченый тупоголовый идиот! Нил думает, что ты не собираешься его кусать!

Эндрю будто перезагружается.

— Что? — глупо повторяет он.

— Но, разумеется, этот упрямый осел не скажет тебе об этом прямо, потому что уверен, что это будет принуждением, — продолжает Аарон, не обращая внимания на реакцию брата. — Он думает, что ты не хочешь стать парой, и если бы хотел, то уже давно бы укусил его.

Он думает, что ты не хочешь стать парой, и если бы хотел, то уже давно бы укусил его.

О. О.

И вот наконец все становится на свои места.

Наигранное безразличие к укусу Аарона. Горечь и отказ привлекать Эндрю к конфликту в Эденс. Появление этих ебучих черных водолазок, скрывающих каждый дюйм кожи. Добавление поверх блядского ошейника, защищающего тот самый неотмеченный участок шеи.

В ушах Эндрю гремит стук, и только спустя несколько секунд он понимает, что это звук его собственного сердца, бьющегося в груди.

— Тебе нужно самому подойти к нему, Эндрю, — Аарон обвиняюще указывает на него пальцем. — Тебе нужно самому спросить.

Эндрю вздрагивает от командного тона, пока Аарон не добавляет:

— Или отпустить его.

Эндрю вскакивает, обрушиваясь рыком на брата, прежде чем успевает осознать его слова.

— Так и знал, — ухмыляется Аарон. — Так чего ты тогда ждешь?

— Он тебе сказал? — рявкает Эндрю.

— Не нужно было, — Аарон смотрит на него как на полного идиота. — Все видят, что у него нет укуса на шее.

— О сделке он тебе сказал? — шипит Эндрю, пока раздражение от присутствия брата усиливается с каждой секундой.

Аарон хмурится.

— О сделке? — настороженно спрашивает он. — Нет… О какой сделке?

А, ну конечно. Нил ничего ему не сказал. Чертов мученик до самого конца.

— Эндрю, — предостерегающе звучит голос Аарона.

Ему не нужно ничего объяснять брату. Позже, когда он будет вспоминать этот момент, он не вспомнит, чтобы сознательно принял решение рассказать. Но маленькое, раздражающее зерно сомнения, которое уже давно пустило корни в его мозгу, наконец-то начинает расшатываться. Что-то, что заставляло его раз за разом держать язык за зубами. Что-то, что снова и снова мешало ему поднять эту тему.

Возможно, ему нужен был именно этот небольшой (хоть и злой) толчок от брата, чтобы сдвинуть все с мертвой точки.

— Ичиро поставил нам ультиматум: я кусаю Нила в течение года, или он забирает его себе.

— Ебать, Эндрю, — Аарон выпучивает глаза и демонстративно смотрит на свои часы. — Но год почти прошел… блять! Так какого хера ты ждешь? Господи, я думал, ты бы давно это сделал! Ты серьезно хочешь сказать, что Нил все это время жил с этим дамокловым мечом над головой? — он отворачивается, проводит рукой по волосам, а потом снова оборачивается. — Блять, Эндрю! Просто… блять!

Ну, с такой формулировкой…

— Он вынуждает нас принять решение, — защищается Эндрю. — Решение, которого, возможно, никто из нас не хочет. А что, если Нил согласится на меня только из-за угрозы Ичиро?

— И все? Это единственная причина? — парирует Аарон. — Ты его спрашивал?

Эндрю закатывает глаза.

— Не утруждался. Я и так знаю ответ: у него нет выбора, он вынужден согласиться.

— Да, потому что он омега, которому не повезло родиться в кругу мафиозников, — саркастично отвечает Аарон. — Другими словами, выбора у него никогда не было, за него всегда все решают, так что он выберет меньшее зло. Но в данном случае это не важно, потому что он хочет, чтобы его укусил именно ты, Эндрю.

— С чего ты взял? — требует ответа Эндрю.

— А с чего ты этого сам не понял? — с вызовом отвечает Аарон. Когда Эндрю только сверлит его взглядом, Аарон вздыхает. — Хорошо, ну давай, пораскинь мозгами. Он когда-нибудь подавал тебе какие-нибудь знаки, что хочет, чтобы ты его укусил?

Да. Несколько, на самом деле.

— Тогда… что тебя тормозит?

Эндрю сверкает глазами. Сжимает челюсти.

Аарон терпеливо ждет.

Эндрю глубоко вздыхает, разжимает губы и выталкивает наружу то, что гложет его больше всего:

— А если единственная причина, почему я его укушу, — это желание спасти его от этого психопата?

Аарон смотрит на него некоторое время, а потом закатывает глаза.

— Господи, избавь меня от альф и их злоебаной гордости, — бормочет он себе под нос. Затем добавляет: — Ответ прост. Если бы Морияма ни на что не влияли, если бы не было никакого дедлайна — ты бы его укусил?

Этот вопрос одним махом вышибает воздух из легких Эндрю.

Все правда настолько просто?

— Если ты сомневаешься, хоть немного колеблешься, значит, “нет”, — пожимает плечами Аарон. — Но если ты сразу же подумал “да”, тогда…

— А если я скажу “нет”?

Аарон пожимает плечами.

— Тогда это будет твой выбор.

Эндрю резко смотрит на него.

Аарон вздыхает.

— Ты мой брат, Эндрю. Даже если это будет самое идиотское решение на свете, я все равно тебя поддержу. И я не настолько нравственный человек, чтобы осудить тебя за то, что ты не хочешь быть несчастным всю свою жизнь, — он серьезнеет. — Но жизнь Нила — в твоих руках. Это несправедливо, это неправильно, но это те карты, которые вам выпали. Так что хорошенько все обдумай и только потом делай выбор.

Аарон разворачивается и шагает к двери.

Он почти выходит, когда Эндрю рявкает:

— Уже уходишь?

Аарон останавливается.

— Да?

— Значит, тебе не интересно.

— Что именно?

— Какой ответ я дам?

Аарон с усталостью смотрит на него, а затем качает головой.

— Нил — единственный, кому это нужно знать. Более того, он заслуживает это знать. Заслуживает услышать это от тебя, независимо от того, что ты выберешь, — он пожимает плечами и с грустной улыбкой добавляет: — А мы, остальные, потом как-нибудь разберемся.

И он уходит, оставляя Эндрю одного на своей кровати, с лучами заходящего солнца, ползущими по одеялу, и тяжелым гулом мыслей в голове.

***

На крыше холодно, когда Эндрю распахивает дверь ногой.

Нил стоит у края, его ярко-оранжевый худи светится, как маяк для низко пролетающих мимо самолетов. Капюшон натянут на голову, чтобы защититься от ветра, хлещущего над парапетом. Лишь несколько пушистых прядей волос выбиваются наружу, трепеща на лбу.

Это вызывает какое-то раздражающе теплое чувство в груди Эндрю, когда он приближается. Тепло разрастается, когда он замечает, как Нил мельком бросает на него мимолетный взгляд с легкой улыбкой, уютно устроившейся в уголке губ.

Разумеется, Эндрю тут же что-то швыряет в него.

Нил моргает, пытаясь поймать предмет.

— Что это?

— Что через три недели? — задает свой вопрос Эндрю. Он достает пачку сигарет и постукивает по ней.

Нил выпрямляется, и его улыбка становится шире.

— Весенние каникулы. Наша поездка в Колумбию.

Ветер не уносит ауру его радости, даже такой пронизывающий. Нил ждет этой поездки уже несколько месяцев — побега, который они вдвоем запланировали для себя. Эндрю видел, как он рисует дату на учебниках, записках, расписаниях игр — даже на собственной руке.

— И? — подталкивает Эндрю, щелкая зажигалкой.

— И — что?

Эндрю прикуривает сигарету и кивает на то, что Нил держит в руках.

Нил хмурится, глядя на предмет, а потом до него доходит. Листая страницы, он находит мартовский календарь и проводит пальцем до нужной даты.

Палец замирает. Затем он тихо выдыхает.

— А, вот что.

Эндрю молчит. Ему и так известно, что там написано.

Это первый день его гона.

Он чувствует, как аура Нила меняется, как падает его настроение. Видит отражение разочарования в его осанке, в том, как плечи опускаются.

— Ну… ничего страшного. Я тогда… останусь у Кевина с Аароном, например. Или у Ваймака, или у Эбби… или просто в общаге. Без проблем. Тебе… а, наверное, тебе что-то понадобится? Эм, я могу помочь собрать вещи или… эм…

Ведь Нил знает: Эндрю так и не позвал его на свой гон. И Эндрю знает, что Нил расстроен не тем, что он не сможет быть рядом в это время, — он никогда бы не стал давить на Эндрю, — а тем, что из-за времени их планы на каникулы сорвутся.

Да, просто расстроен. Хотя, если быть честным, не просто. Несмотря на все попытки скрыть это, Нил выглядит абсолютно подавленным.

Эндрю затягивается сигаретой и выдыхает дым в сторону темной парковки.

— Ты приедешь в Колумбию на той неделе. Проведешь со мной гон. И в процессе я повяжу тебя и сделаю своим омегой, — он выпускает дым из уголка рта и добавляет: — Да или нет?

Тишина.

Затянувшись, Эндрю поворачивается к Нилу — и его словно ударяет по лицу это выражение. Глаза Нила слишком широко раскрыты, рот приоткрыт. Он смотрит на Эндрю, как будто тот только что выстрелил ему прямо в сердце.

— Что? — наконец произносит он. — Правда? То есть… Эндрю, ты… ты меня приглашаешь?

— Я что-то невнятно сказал, или как? — отвечает Эндрю.

На долю секунды в глазах Нила вспыхивает искра. Но тут же гаснет.

— Это из-за слов Ичиро, да? — в его голосе слышится усталое смирение, и он тяжело вздыхает. — Эндрю, просто потому что он сказал, что ты обязан, это не значит…

— Нет, — рычит Эндрю, перебивая его. — Я уже говорил: мне похуй на его приказы. Я… — он делает глубокий вдох и отворачивается. Стиснув зубы, он продолжает: — Я хотел укусить тебя задолго до этого.

Нил молчит, переваривая услышанное.

— Давно?

Эндрю снова поворачивается.

Нил смотрит на него — его взгляд пропитан надеждой, и все же Эндрю ощущает, как тот пытается сдержать эмоции, ожидая, когда что-то пойдет не так.

Поэтому Эндрю заглядывает ему прямо в глаза и говорит:

— Вспомни слова Ваймака.

На то, чтобы понять, о чем идет речь, у Нила уходит несколько секунд. Чтобы вспомнить тот момент в Балтиморе, когда вся команда теснилась в гостиничном номере вместе с агентами ФБР. Когда Ваймак угрожал тем, что Эндрю был готов воплотить в реальность в любую секунду.

Глаза Нила широко раскрываются.

— Но это же не… он просто… ты же не собирался на самом деле… — сбивчиво начинает он.

Эндрю приподнимает бровь.

— О, — голос Нила дрожит, и что-то внутри Эндрю приятно замирает от этого звука.

Ему это нравится — очень.

— Ну так что? Это “да” или “нет”? — повторяет он.

— Да! — мгновенно выпаливает Нил, и Эндрю почти физически ощущает, как его захлестывает аромат апельсинов и гвоздики. — Да, да, да! Эндрю, мне даже… да, я хочу, да…

— Замолчи, — бросает Эндрю, отшвыривая сигарету, ведь теперь у него самого в животе все переворачивается, и он больше не может этого выносить. Он кладет руки по обе стороны лица Нила и целует его так, будто хочет вырвать из него всю душу.

Нил словно фейерверк — горячий, яркий, горящий, как свеча, от которой отскакивают искры и звезды. Он жадно отвечает на каждый поцелуй, прося еще, еще, еще. Эндрю не нежничает, отвечая на все это, утверждая право на губы Нила и разжигая между ними пламя все выше.

Что-то дребезжит под его ребрами, рычит, скребется, но в то же время укладывается на свое место. Оно урчит и ходит кругами, как зверь в клетке, которому только что открыли дверь на свободу. Единственный способ утолить это чувство — прикусить шею Нила, щелкнуть зубами у его подбородка, проникнуть языком в его рот и ощутить вкус клубники.

Это крохотное окно в будущее, крошечный проблеск того, что будет. Глубина и острота этих чувств почти ошеломляют, и Эндрю отступает, пока желание не взяло над ним верх. Но уйти совсем он не может и удивляет их обоих, просто прижимая лоб Нила к своему. Маленькие, влажные, короткие вдохи Нила касаются его лица, пока тот переводит дух.

В конце концов именно Нил медленно склоняется вперед и дарит Эндрю самый нежный поцелуй, который тот когда-либо получал. Что-то невероятно легкое, едва ощутимое, словно провести пальцем по глазури на торте.

Это молчаливое обещание. Способ Нила сказать, что он все понимает. Что знает, но не отступит. Потому что Нил никогда не был трусом — он шагнет прямо в огонь, не зная, выйдет ли с другой стороны.

И Эндрю находит его пальцы, вплетая свои, сжимает их крепко. Ведь он тоже не трус. Если дело касается Нила, Эндрю возьмет это пламя и сожжет весь мир вокруг них, лишь бы уберечь его.

Ведь Нил — его. А он — Нила.

И пора уже всем остальным это понять.

***

За пару дней до начала каникул Эндрю везет их в ближайший торговый центр за покупками.

Он наклоняется через консоль, берет Нила за подбородок и мягко целует его в губы, прежде чем отправить его по делам.

Нила эта легкая улыбка не покидает до самого входа в супермаркет. У него в руках список продуктов для периода гона Эндрю: любимые закуски и снеки, несколько более сытных готовых блюд, чтобы перебиться, и нормальная еда — для восстановления сил в конце.

Эндрю запирает машину и идет в противоположную сторону — к месту, где, без сомнения, его ждет куда более интересная часть задач.

Список из секс-шопа.

Он спокойно проходит через двери и сразу направляется к дальней стене. Выбирает из вибраторов, колец и лубрикантов те, что уже радовали их раньше, и те, что могут заинтересовать в будущем. Добавляет в корзину несколько игрушек для себя на случай, если Нил устанет. У него ведь никогда раньше не было партнера во время гона. Эндрю не знает, насколько требовательным будет, поэтому хочет заранее все предусмотреть.

К чести девушки на кассе, она даже не моргает, увидев весь объем покупок. С невозмутимым видом кидает в его пакет пару бесплатных ароматизированных презервативов и спрашивает, нужен ли чек.

Эндрю машет рукой, отказываясь, забирает пакеты и закидывает их в багажник. Потом на секунду опирается руками на теплую крышку, размышляя о только что купленном.

Есть что-то невероятно приятное в том, чтобы покупать вещи, которые принесут удовольствие партнеру. Он уже представляет, какие звуки Нил будет издавать, слышит его сладкую ауру, видит, как выгибается и содрогается его тело. Его внутренний альфа буквально урчит от этих мыслей, посылая по венам умиротворенное, приятное чувство заботы о своем омеге.

Хитрая улыбка появляется на его губах и задерживается там ненадолго. Затем выражение лица снова возвращается к нейтральному, когда он выпрямляется и отправляется в следующий магазин за остальными покупками для Нила.

По окончании он сидит в машине и делает пару глубоких вдохов, заставляя себя расслабиться. Улыбка снова возвращается, но уже более естественная, когда он замечает Нила, шагающего к машине.

Нил закидывает свои пакеты на заднее сиденье, а затем занимает место рядом.

— Что? — нахмурившись, спрашивает он, заметив выражение лица Эндрю.

Эндрю проводит пальцем по линии его челюсти, затем крючком поддевает его подбородок, наклоняя его к себе. А потом целует так, что у Нила перехватывает дыхание — вспышка жара и света, обрывающаяся так же внезапно, как появилась.

Нил, будто следуя за ним, тянется на долю секунды, прежде чем отстраняется и открывает глаза. Его дыхание участилось, зрачки расширились. В воздухе смешались апельсин и гвоздика, а в глазах загорелся озорной огонек.

— В следующий раз в секс-шоп пойду я, — ухмыляется он.

Эндрю фыркает. Потом включает передачу и выезжает на дорогу.

***

Они никому не говорят, что уезжают.

Это, конечно, срабатывает только потому, что Ники уже уехал в Германию, старшекурсники собрались в Нью-Йорк, а Кевин с Аароном бросили их всех, сбежав в дом Эбби. Эндрю и Нил просто собирают машину и уезжают рано утром в субботу, не говоря больше ни слова.

На полпути телефон Нила загорается.

Нил смотрит на экран, затем отвечает.

— Да?

Пару секунд он молчит, а затем говорит:

— Да, мы уже уехали.

Еще короткая пауза.

— В Колумбию.

И еще одна.

— До пятницы.

Потом кожа на его шее и щеках начинает розоветь.

— Заткнись.

А потом:

— Придурок.

И:

— Да отъебись ты!

Эндрю слышит тихий смех на другом конце, прежде чем Нил бросает трубку.

— Твой брат — мудак, — рявкает он.

Эндрю фыркает, потому что его не проведешь. Учитывая румянец на лице Нила и яркую ауру радости и счастья, наполняющую салон, он отлично понимает, о чем спрашивал Аарон.

Когда они подъезжают к дому, Эндрю кивает в сторону двери. Нил с энтузиазмом выскакивает из машины, чтобы ее открыть. Эндрю знает, как ему нравится это занятие: он держится за ключи, которые дал ему Эндрю, словно за спасательный круг, подпрыгивает на крыльце и делает маленькие движения, которые, хоть и незаметны для других, так много значат.

Они неспешно разгружают машину и раскладывают вещи. План на сегодня — просто расслабиться и отдохнуть. Завтра у Эндрю начнется гон, и первые признаки уже дают о себе знать.

Все началось с резкого всплеска агрессии в начале недели: Эндрю рычал и скалился на все, что обычно его не трогало. Кевин, Дэн и Джек стали его основными жертвами на тренировках — особенно если хоть как-то соприкасались с Нилом. Омега уже несколько дней буквально бросается между Эндрю и другими, чтобы тот никого не пырнул.

Потом началась мания пометить все, что принадлежит ему: машину, комнату, вещи — все должно было пропитаться его аурой. Вчера он едва не перегрыз глотку Мэтту за то, что тот обнял Нила на прощание, пока они не уехали. (У Эндрю ушло больше часа, чтобы снова пропитать Нила своей аурой, стерев следы этого альфы.) А еще он дважды выбросил спортивную сумку Кевина в окно, потому что тот слишком медленно ее убирал. (Почему, блять, носки этого беты так разят смертью?)

Теперь Эндрю ходит по дому, многократно запирает двери и окна и снова проверяет их. Мания защищать сейчас главенствует, ведь во время гона он станет особенно уязвимым. Мысль о том, что он окажется слаб и не сможет обезопасить Нила, подталкивает его снова и снова обходить дом — проверять, что все закрыто.

Нил терпеливо выносит эти странности. Он понимает, что Эндрю это необходимо, что гон сейчас руководит большинством его действий. Пока Эндрю маниакально проверяет замки, Нил сосредотачивается на том, чтобы приготовить сытный ужин. Им понадобятся силы для того, что грядет.

Ужин проходит в тишине, под которой гудит напряжение. Но это легкое, почти приятное напряжение. Абсурдно, но Эндрю ощущает нечто вроде бабочек в животе. Что-то воздушное, с легким оттенком предвкушения.

Он сознательно подавляет это чувство.

Когда наконец вечереет, Эндрю еще раз проверяет, что машина надежно заперта в гараже. Он закрывает замки в последний раз и убеждается, что установленные на таймеры лампы работают. Нил уже поднял кое-что наверх, так что Эндрю делает последний круг по дому и тоже поднимается.

Теперь бабочки превращаются в тяжелые свинцовые гири, а мысли в голове становятся оглушительно громкими. С каждым шагом к тонкой полоске света в конце коридора его сердце начинает биться все сильнее, а мышцы напрягаться до предела.

Может, это была ошибка. Может, ему не стоило звать сюда Нила. Может, он должен снова усадить его в машину, отвезти обратно в Пальметто и оставить в общежитии, где тот будет в безопасности. Слишком много “а что, если” и слишком мало способов взять их под контроль.

Он задерживается у двери, сжимая руки в кулаки.

Нет, он пообещал Нилу. Уже слишком поздно отступать. Нил здесь, ради него — ради них обоих. Что бы ни случилось, Эндрю решил позволить ему быть рядом во время гона, и теперь ему придется справляться с последствиями.

Кроме того, остается простая истина: он хочет, чтобы Нил был здесь. Хочет, чтобы его омега принадлежал только ему, чтобы все альфы знали — Нил, блять, его.

Эндрю глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться, берется за дверную ручку — и видит, что Нил его уже ждет.

На первый взгляд в этом моменте нет ничего примечательного. Они уже спали здесь вместе, так что это не первый раз, когда Эндрю видит Нила в своей комнате. Да и Нил не одет как-то “особенно” для случая. На нем огромные оранжевые спортивные шорты из сетчатой ткани, закатанные на поясе, и белая футболка с летнего тренировочного лагеря по экси. Его волосы растрепаны, глаза уставшие, и выглядит он так, будто готов вот-вот отключиться в постели Эндрю.

Но, каким-то образом, именно в этот момент вид Нила, сидящего по-турецки на его одеяле, переворачивает мир Эндрю с ног на голову. Это тройной удар — его сногсшибательная внешность, манящая аура и до боли знакомое присутствие, к которому Эндрю уже привык и на которое полагается. Все это оглушает его, лишая дыхания.

Он собирает всю свою волю, чтобы отвернуться от этого миража, запереть дрожащими руками дверь.

Когда он оборачивается, Нил наклоняет голову и улыбается.

— Эй, — просто говорит он.

Эндрю отвечает лишь легким кивком.

— Иди ко мне?

Эндрю оценивает ситуацию. Затем небольшими, слегка скованными движениями, пересекает комнату и садится на кровать рядом с Нилом.

— Это, ну, может показаться глупым, но… я подумал, может, ты захочешь это повторить. Вместе. В последний раз, — говорит Нил мягко; его рот чуть кривится в нерешительной улыбке, пока он вертит в руках лист бумаги.

Эндрю протягивает руку, и Нил тут же передает ему лист.

Это копия бланка согласия из общежития.

Когда их взгляды встречаются, Нил криво улыбается и поднимает две ручки — красную и синюю. Эндрю с вызовом забирает красную. Нил еще шире расплывается в улыбке и ставит галочку в первой графе синей ручкой.

Платонические взаимодействия.

Он смотрит на Эндрю в ожидании.

Медленно, Эндрю ставит галочку в той же графе.

Довольный, Нил начинает отмечать все приемлемые пункты: обнюхивание, объятия, совместный прием пищи, мытье, переодевание и так далее. Эндрю молча повторяет за ним, игнорируя восхищенный взгляд, которым Нил смотрит на него.

Закончив, они переходят к разделу Сексуальные взаимодействия.

Нил без колебаний отмечает “оральные” и дописывает рядом “+ поцелуи” для пущей ясности.

Фыркая, Эндрю ставит галочку, но добавляет ниже: “без римминга” и “не трогать зад или ноги”.

Нил перечитывает его добавления и одобрительно кивает. Затем переходит к следующему разделу — Проникновение. Его лицо слегка краснеет, но он уверенно отмечает пункты “вязка”, “укусы”, “использование игрушек, пальцев” и так далее.

Закончив, он отодвигается и ждет Эндрю.

Эндрю долго смотрит на бумагу, прежде чем двинуться. Затем он отмечает пункты “вязка” и “укусы”.

Он поднимает взгляд на Нила.

— В меня ничего не вставлять. Я не могу… — он сжимает челюсти, заставляя себя продолжить. — Может, когда-нибудь попробуем, но…

— Все нормально, Дрю, — тихо перебивает Нил. — Не нужно объяснять. Я все понимаю, — он откидывается назад и ухмыляется. — Плюс, у меня тоже есть свои табу.

— Да что ты? — с насмешкой тянет Эндрю. — Ну, давай, выкладывай.

Нил глубоко вдыхает, а потом перечисляет:

— Никаких наручников, ожогов от сигарет, удушения, удерживания моих ног или бедер без спроса, ошейников, поводков или чего-то вроде “игр с питомцем”.

Эндрю кивает.

В глазах Нила мелькает озорной блеск, когда он продолжает:

— Никаких уменьшительно-ласкательных прозвищ, унижений, бондажа, боли, пенетрации гениталиями и любыми игрушками, игр с водой, фистинга, таскания за волосы…

— Мудак, — закатывает глаза Эндрю, сразу понимая, что Нил зачитывает список, который он сам дал ему, когда они впервые обсуждали течку.

— Ладно, но на самом деле почти все это правда, кроме, эм… таскания за волосы, — Нил краснеет. — Не сильно, но… м-м… чуть-чуть потянуть можно.

Губы Эндрю едва заметно подергиваются.

— Молчать.

Эндрю фыркает, а затем тяжело выдыхает. Его голос становится ниже.

— Я не знаю, как все пойдет.

— Понимаю, но мы…

— Я не знаю, как все пойдет, но ты должен быть готов к тому, что что-то пойдет не так, — перебивает его Эндрю.

Нил кивает.

— Я читал о гонах и переписывался с другими омегами, так что, думаю, теперь у меня есть представление о том, чего…

Он замолкает, когда Эндрю вытаскивает из-под кровати черную сумку и ставит ее между ними.

Нил моргает.

— Эндрю, что…

Его голос срывается, когда Эндрю расстегивает молнию и начинает вытаскивать содержимое. Внутри — веревки, наручники, кляп, поводок и намордник.

Глаза Нила округляются, и он резко поднимает голову, встречаясь взглядом с Эндрю.

— Нет, — с ужасом выпаливает он.

Эндрю сжимает зубы.

— Нил, я не хочу стать таким, как они. Ты должен пообещать, что воспользуешься этим, если придется.

Нил вздрагивает.

— Нет, Эндрю, я не могу… я не буду этого делать! Я не собираюсь… привязывать тебя, как какого-то зверя!

Эндрю вздыхает, снимает повязки с рук, затем вытаскивает ножи, спрятанные внутри. Он протягивает их Нилу.

— Возьми.

Лицо Нила становится еще бледнее.

— Эндрю…

— Возьми.

Нил упрямо смотрит на него еще несколько секунд. Эндрю ждет, не моргая.

Наконец, Нил тяжело вздыхает и медленно забирает ножи из его рук.

— Останавливай меня любыми способами. Понял? — когда Нил упрямо отворачивается, Эндрю хватает его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. — Я лучше истеку кровью от твоей руки, чем причиню тебе вред. Слышишь?

— Да, — рявкает Нил. Он смотрит на ножи, вертит их в руках. Затем откидывается назад, открывает ящик тумбочки и бесцеремонно швыряет их туда.

— Нил… — рычит Эндрю.

— Я сделаю все, что нужно, чтобы остановить тебя, — клянется Нил. — Обещаю, я не позволю тебе стать таким, как они. Но еще я приложу все силы, чтобы не ранить тебя и не связывать, по возможности. Эти, — он с отвращением указывает на предметы на кровати, — пойдут в ход только в крайнем случае, — он гордо поднимает подбородок: — Хорошо?

Горло Эндрю сжимается от такого проявления бережности.

— Не будь мучеником, — рычит он; страх сковывает его изнутри. — Я серьезно.

— Не буду, — обещает омега. — Мы благополучно переживем это, Эндрю. Обещаю.

Это лучшее обещание, которое может дать Нил, — Эндрю это понимает. Нил так же не хочет причинять ему боль, как и Эндрю не хочет навредить Нилу. Они оба вооружены, но все еще остаются уязвимыми друг перед другом.

Трудно предсказать, разрушит ли их это испытание или сделает сильнее.

Но времени на подготовку не осталось. Эндрю чувствует, как гормоны начинают захватывать его, зов гона становится невыносимо настойчивым. Туман накатывает из глубин сознания — тяжелый и всепоглощающий.

Слишком уставший, чтобы говорить, Эндрю просто кивает. Он заползает на ту сторону кровати, которая ближе к стене, и наблюдает, как Нил выключает свет.

Комната погружается в темноту, когда Нил снова ложится рядом. Некоторое время они молчат, пока глаза привыкают к темноте. Затем продолжают смотреть друг на друга.

Эндрю не уверен, что ищет в лице Нила, но одно ясно — в нем нет и следа страха. Сердцебиение омеги ровное, дыхание спокойное, и он безоговорочно встречает взгляд Эндрю.

Омега готов. Он хочет быть рядом с Эндрю в этот момент. И Эндрю должен ему довериться.

Что бы Нил ни искал в глазах Эндрю, кажется, он это находит. Он улыбается, расслабленно опуская голову на подушку. С прикрытыми глазами он тихо шепчет:

— До завтра, Эндрю.

Эндрю наблюдает за ним еще какое-то время, пока его собственные веки не начинают тяжелеть. Туман близится, готовый поглотить его целиком. Разум уже почти сдается под весом необходимости подчиниться этому зову.

И он уступает.

— До завтра, — шепчет он; голос звучит так тихо и низко, что он уверен — Нил его не услышал.

Но прежде чем погрузиться в бессознательность, он замечает, как уголки губ Нила поднимаются в крошечной, полузадумчивой улыбке.

***

Если честно, Нил не знает, чего ожидать. Конечно, он почитал об этом, решительно настроившись сделать все возможное, чтобы Эндрю было комфортно провести с ним гон. Но это вовсе не означает, что он понимает, как именно Эндрю будет реагировать.

Кто-то писал, что их альфы становятся агрессивными собственниками. Другие упоминали, что они начинают жаждать прикосновений — помечают аурой своих партнеров, обнимают их и почти не выпускают из поля зрения. Третьи утверждали, что весь процесс превращается в марафон секса, где альфа постоянно требует большего, испытывая тела обоих на прочность.

Нилу сложно представить, чтобы Эндрю вел себя как-то из этого. Он всегда такой собранный, его слова и поступки всегда продуманы, так что трудно вообразить, как он поддается своей природе.

Но это, конечно, ложь, ведь Нил уже видел такое. Буквально вчера вечером он наблюдал, как Эндрю чуть ли не впадал в ярость, проверяя двери и окна, срываясь на рычание, лишь бы убедиться, что здесь безопасно.

Так что вполне разумно ожидать, что под напором гормонов гон тоже вынудит Эндрю действовать по зову нужды. Но вопрос в том, какой именно.

Столкнувшись с неизвестностью, Нил ждет, когда Эндрю проснется. Он идет в ванную, чистит зубы. Пропускает свою утреннюю пробежку. Неловко теребит пижаму, но в итоге решает ее оставить. Потом уже в миллионный раз считает трещины на потолке, пытаясь набраться терпения.

Но это как ожидание выстрела на старте — он весь напряжен, едва удерживается на месте, готовый сорваться с места.

Ожидание усугубляется еще и тем, что у Нила стоит. Конечно, он мог бы сослаться на утреннюю эрекцию, но прекрасно знает, что причина в ином. Скорее всего, это реакция на наплыв гормонов, которые сейчас источает Эндрю. Комната буквально пропитана ими — его аура заполняет каждый уголок. Нил почти физически ощущает пульсирующее тепло, исходящее от его тела, и морщится, глядя на Эндрю, все еще укрытого покрывалом.

Честно говоря, все это его слегка терзает. Он уже стыдливо трет бедра друг о друга, отчаянно желая, чтобы Эндрю наконец проснулся и коснулся его. Он почти уверен, что гон начался, но смиренно ждет, всем телом дрожа от предвкушения.

Наконец, Эндрю начинает шевелиться.

Тихие, сбивчивые вдохи срываются с его губ, пока он лениво потягивается, словно кошка. Нил замирает, наблюдая, как он медленно переворачивается, как его затуманенные ореховые глаза моргают на него.

— Привет, Дрю, — тихо шепчет Нил.

С секунду Эндрю просто смотрит на него. А потом у Нила захватывает дух, потому что Эндрю смотрит на него и улыбается.

Это небольшая, но такая теплая, открытая улыбка, что сердце Нила чуть не замирает от ее хрупкости.

Эндрю пододвигается к нему на кровати, протягивает руки, но замирает. Он поднимает взгляд и смотрит на него широко раскрытыми глазами, тихо поскуливая.

Нил хмурится, пока до него не доходит. Он раскрывает руки и говорит вслух:

— Все хорошо, Дрю. Можешь меня трогать.

Эндрю тут же устремляется вперед, обнимая Нила и утыкаясь носом в его шею, глубоко вдыхая ауру. Он целует и слегка покусывает его шею — несмело, игриво.

Глаза Нила прикрываются от искр этих легких укусов, голова невольно запрокидывается назад, когда он выдыхает:

— Можно я тоже помечу тебя аурой, Эндрю?

Эндрю быстро кивает.

И тогда Нил зарывается лицом в его шею, вдыхая этот божественный аромат хвои, табака и ванили, наполняющий легкие.

— Сейчас я поглажу твою спину, хорошо? — говорит Нил, дожидаясь кивка от Эндрю, прежде чем начать плавно проводить руками по его широкой спине. Кожа под ладонями все еще теплая после сна, а футболка задралась, когда Эндрю перекатывался по кровати.

Эндрю громко вздыхает от размеренных движений и расслабленно облокачивается на Нила, полностью доверяясь ему.

Нил улыбается и целует его в лоб.

— Хочешь что-нибудь поесть?

Эндрю отстраняется и поднимает взгляд. Его глаза мелькают в сторону, и он пожимает плечами.

— Почему бы тебе не сходить в ванную, пока я что-нибудь приготовлю? — предлагает Нил, осторожно сдвигаясь с кровати.

Он останавливается, чувствуя, как Эндрю сжимает его запястье. Обернувшись, он замечает странное беспокойство на лице альфы.

— Я буду здесь, когда ты вернешься, — успокаивает Нил. — Обещаю.

Он наблюдает, как Эндрю долго размышляет, а затем, наконец, кивает и отпускает его. Эндрю встает и быстро направляется в ванную, задерживаясь в дверях на пару секунд, чтобы снова посмотреть на Нила, прежде чем закрыть и запереть дверь.

Нил смеется себе под нос, доставая из своих запасов пакет с мини-маффинами и пакетик яблочного сока из мини-холодильника Эндрю. Вернувшись на кровать, он устраивается поудобнее, дожидаясь, пока из ванной донесется звук слива и журчание воды из крана.

Резко распахивая дверь, Эндрю быстро осматривает комнату. Завидев Нила, его глаза тут же останавливаются на нем, и он стремительно возвращается к кровати.

— Я здесь, Дрю, — говорит Нил, с трудом сдерживая улыбку. — Обещаю, я никуда не денусь.

Эндрю забирается на кровать и начинает подбираться к нему на четвереньках. Нил замирает, ощущая, как что-то горячее расцветает внизу живота от этого зрелища. Эндрю останавливается, слегка наклоняя голову и втягивая воздух. Его зрачки тут же расширяются, и он хищно улыбается, взглядом скользя по телу Нила с жадным любопытством.

Эндрю облизывает губы, и Нил чувствует, как член дергается в шортах.

— Ладно, ладно, сдаюсь, — признается Нил, заливаясь краской, и тычет рукой Эндрю в лицо. — Но сначала съешь завтрак, а только потом меня.

Это можно описать только так — Эндрю надувает губы, затем фыркает и покорно садится в сторонке. Скрещивает ноги, укладывает руки на колени, закрывает глаза и открывает рот.

Нил моргает, только через секунду осознавая, что Эндрю ждет, чтобы его покормили.

Его неловкий, короткий смешок едва не срывается с губ, сердце сбивается с ритма. Но он сосредотачивается, дрожащими пальцами открывая пакетик.

— Эм, это черничные, если что. Я подумал, что тебе нужно хоть немного фруктов, а не один сахар и углеводы.

Эндрю приоткрывает глаза только для того, чтобы закатить их, а потом снова закрывает.

Драматичный гад.

Но это лишь успокаивает Нила, напоминая, что его Эндрю все еще здесь.

Разломив один из маффинов пополам, он осторожно подносит кусочек к губам Эндрю. Тот аккуратно берет его и медленно жует, проглатывая. Нил продолжает кормить его, улыбаясь и наблюдая, как Эндрю тщательно пережевывает каждый кусочек.

Так они и заканчивают завтрак: Нил время от времени дает ему маленькие глотки сока. Но когда Нил подносит последний кусочек, Эндрю неожиданно захватывает его пальцы губами. Втягивает их в рот, языком слизывает крошки и мягко покусывает кончики.

Нил резко вдыхает.

Эндрю открывает глаза и самодовольно улыбается.

Нил раздраженно выдыхает, убирая руку и стряхивая остатки, а затем возвращается на кровать. Он собирается лечь, но Эндрю, хмурясь, тянет его за футболку.

— Что такое? — спрашивает Нил.

Эндрю с трудом выдавливает:

— Еда.

— О! Ты хочешь еще? Я могу принести…

Но Эндрю быстро качает головой.

— Нет. Ты — ешь, — он настойчиво проводит большим пальцем по губам Нила.

Нил моргает.

— Ну, я могу просто… ничего страшного, поем позже…

— Нет, — рявкает Эндрю. — Ешь сейчас.

Нил смотрит на упрямое лицо альфы, а потом улыбается, чувствуя тепло, разливающееся в груди. Он поднимается с кровати.

— Ладно, ладно. Съем банан, устроит?

Эндрю утвердительно хмыкает.

Нил берет банан, чистит его и начинает есть, особенно не задумываясь. Но не проходит и двух секунд, как в воздухе взрывается поток запахов, словно кирпичная стена обрушивается прямо на него.

Он резко оборачивается, пытаясь понять, что случилось с Эндрю, и замечает, что взгляд альфы приковался к его лицу. Точнее, к его губам.

А.

В комнате вдруг становится ощутимо жарче, пока Нил смотрит на банан в своей руке. Внутри него борются смущение и возбуждение, но он делает выбор. Не сводя глаз с Эндрю, он медленно опускает губы на кончик фрукта.

Глаза Эндрю расширяются, дыхание учащается, пока Нил медленно движет губами вверх и вниз по плотной мякоти, не кусая ее. Банан выпирается на щеке, и Нил тихо выдыхает стон. Затем прижимает язык к телу банана, вытягивая его обратно.

Уши Эндрю начинают краснеть, и Нил замечает крупный контур возбуждения, явственно проступающий через его боксеры. Он обводит кончик банана языком, и Эндрю тихо всхлипывает, вцепляясь пальцами в простыни.

— Ты чего-то хочешь, Дрю? — дразнит Нил.

Эндрю снова издает короткий жалобный звук.

Нил качает головой.

— Нужно сказать.

На лице Эндрю появляется алый румянец, зубы сжимаются, но он упорно продолжает молчать.

Тогда Нил пожимает плечами и продолжает дразнить его движениями на банане.

Проходит всего несколько секунд, и Эндрю срывается:

— Твой рот, — внезапно выпаливает он. — Хочу его. На мне.

Нил убирает банан и улыбается.

— Хорошо.

Он быстро доедает оставшуюся часть фрукта, поворачивается к Эндрю и склоняет голову.

— Ляжешь для меня?

Эндрю кивает и медленно опускается на кровать.

Нил подползает ближе, нависая над ним. Осторожно, чтобы дать Эндрю возможность остановить его, если нужно, он протягивает руку и кладет ее на щеку альфы.

— Можно я тебя поцелую, Дрю?

Сердце замирает, когда он видит, как эта крохотная улыбка снова появляется на лице Эндрю. Альфа кивает, и Нил нежно склоняется, захватывая его губы в мягком поцелуе.

Он собирается продолжать легко и осторожно, но у Эндрю, видимо, другие планы.

Тот резко обвивает руками его шею, зарывается пальцами в волосы и притягивает к себе так, что Нил ложится на него. Воздух выбивается из легких Нила, и он на секунду замирает, беспокоясь, но яростный напор губ Эндрю убеждает его, что все нормально.

Вкус Эндрю распространяется по его венам, словно огонь. Рот Эндрю — наркотик, зажигающий Нила изнутри, сбрасывая их обоих с края обрыва, не заботясь о том, что ждет внизу. Нил позволяет себе ненадолго утонуть в этих ощущениях, прежде чем с неохотой возвращается к реальности.

Он поднимает голову, едва-едва отрываясь губами от Эндрю, и тот издает раздраженный рык.

Нил улыбается и наклоняет голову к его уху.

— Ты ведь хочешь, чтобы мой рот оказался и в других местах, правда, Дрю? Например, здесь, — он слегка касается губами кожи под ухом, а затем нежно прикусывает мочку.

Эндрю крупно вздрагивает, и в воздухе раздается тихий вдох.

— А как насчет здесь? — продолжает Нил, медленно ведя губами вниз по шее Эндрю, пока не останавливается у ключиц. — Можно я помечу тебя здесь, Дрю?

Эндрю энергично кивает.

Нил с трудом сдерживает смешок, прежде чем применить язык и зубы, оставляя яркий красный след. Пальцами Эндрю впивается в его спину, но выглядит довольным, когда Нил отстраняется.

И продолжает свой путь ниже.

— А как насчет здесь, Дрю? Можно потрогать? — Нил проводит ладонями по груди Эндрю, очерчивая круги вокруг сосков. Они знают, что Эндрю не настолько чувствителен в этом месте, как Нил, но даже легкое касание приносит приятные ощущения.

Нил ждет кивка, а потом слегка сжимает соски через ткань. Эндрю чуть выгибается, широко распахивая глаза, но не отрывая их от Нила.

Нил приподнимает край его футболки.

— Я сниму?

Эндрю садится; мышцы на спине напрягаются, пока он срывает с себя футболку и бросает ее в сторону.

Нил вновь с трудом удерживается от улыбки, ладонями проходясь по мягкой коже. Он целует выступающую ключицу и точку над грудиной. Обхватывает ладонями обе грудные мышцы, осторожно катая соски большими пальцами, пока их цвет не меняется с розового на красноватый. Затем наклоняется и осторожно проводит по ним подбородком.

Живот Эндрю дергается от соприкосновения; он тихо шипит от приятного покалывания.

Нил повторяет движение дважды, затем склоняется и поочередно облизывает оба соска. Теперь Эндрю извивается — из его горла вырываются сдавленные звуки и тихие стоны. Но он начинает тяжело дышать, когда рука Нила движется ниже по его животу.

Нил задевает пальцем край черных боксеров Эндрю. Ткань уже влажная, пятно скопившейся смазки проступает там, где контур члена альфы давит на материал. Нил ногтем царапает кожу чуть выше резинки, наблюдая, как член Эндрю дергается внутри ткани.

— Дрю? — спрашивает он. — Мне можно их снять?

Эндрю облизывает губы, неотрывно смотря на Нила. Затем хрипло выдавливает:

— Да.

Нил не медлит. Он твердо берется за ткань вокруг бедер Эндрю и одним движением стягивает ее вниз. Член Эндрю с влажным хлопком ударяется о его же живот, и сверху раздается тихий вдох.

Нил без стеснения смотрит на Эндрю — на его толстый белый член с набухшей красной головкой, из которой течет смазка, и широкой веной, проходящей вдоль ствола. Он вспоминает, как впервые увидел его, когда Эндрю наконец позволил ему наблюдать. Как тогда его полностью заворожил вид этого тяжелого члена, скользящего в кулаке Эндрю.

Всегда кажется такой привилегией — быть тем, кому доверяют доставлять удовольствие Эндрю, и теперь у Нила даже слюнки текут от такой возможности. Он все еще не мастер в этом деле, но надеется, что его скромных навыков хватит. Одна только мысль об этом уже творит чудеса с Нилом: вид члена Эндрю вызывает ответную пульсацию в его собственных шортах.

Нил, видимо, выпустил какой-то гормон, потому как член Эндрю снова дергается, а бедра вздрагивают. Нил ловит его взгляд, а затем медленно скользит руками вверх по его бедрам, задерживая их там.

— Альфа, можно к тебе прикоснуться?

Эндрю впивается взглядом в глаза Нила, сжимая челюсти. Нил ощущает густой аромат его возбуждения и видит, как Эндрю тяжело сглатывает, прежде чем сдавленно рычит:

— Да.

Нил с трепетом воспринимает это простое согласие, и его рука дрожит, когда он протягивает ее, чтобы взять Эндрю в ладонь. Его кожа такая гладкая и бархатистая, но под ней чувствуется невероятная твердость. Нил едва справляется с тем, чтобы полностью охватить его пальцами, и поражается, как мягко натягивается кожа при каждом движении его руки.

Он проводит ладонью еще раз, а затем нехотя отпускает, чтобы порыться в пакетах и найти смазку, купленную Эндрю. Недовольный тем, что не нашел ее сразу, Нил продолжает искать, пока наконец не хватает баночку с банановым вкусом. Он хмыкает от забавного совпадения.

Нил поворачивается, чтобы пошутить об этом, но слова застывают на его губах, когда он видит Эндрю.

Эндрю, который держит член в своей руке и энергично его трет.

Он резко и жестко движет рукой, наблюдая за Нилом и шипя сквозь зубы при каждом движении. Нил замирает, ошеломленный, пока его взгляд прикован к тому, как Эндрю сжимает себя, растягивает, как грудь покрывается румянцем, а мышцы перекатываются от напряжения. Пальцы ног Эндрю сводит, когда он обводит головку, бедра подрагивают и будто каменеют от напряжения.

Нил стоит, не в силах шевельнуться — просто смотрит, как Эндрю полностью поддается своему желанию.

Только через секунду он понимает, что Эндрю что-то говорит.

— Сними, — командует альфа; его взгляд пронзителен, глаза налиты красным. — Сними все.

Охваченный волной возбуждения, Нил осознает, что Эндрю хочет увидеть его обнаженным.

Чувствуя себя неуклюжим великаном, Нил лихорадочно пытается стянуть с себя одежду, запутываясь в тесной ткани. Наконец, он срывает с себя все, горячий и покрасневший. Его член пульсирует от возбуждения под жадным взглядом Эндрю, пожирающим его с головы до пят.

— Потрогай себя, — выдыхает Эндрю, содрогаясь от очередного грубого движения руки. — Хочу посмотреть, как ты себя трогаешь.

Ох блять.

Вновь это первобытное сочетание смущения и желания накрывает Нила, но он с трудом подавляет чувство неловкости. Эндрю этого хочет. А если Эндрю чего-то хочет, Нил не станет отказывать.

К тому же, голодный взгляд Эндрю буквально обезоруживает. Почти в трансе Нил бросает смазку на кровать и медленно ведет рукой вниз по своему торсу. Глаза Эндрю алчно следят за каждым движением, зрачки расширены до краев радужек. Когда Нил наконец обхватывает себя рукой, Эндрю издает низкий стон, как будто это его только что коснулись.

Это побуждает член Нила затвердеть еще сильнее; его аура становится гуще, пока он делает осторожное движение рукой. Волна удовольствия едва не сбивает его с ног. Они начинают дрожать, и он понимает, что долго так не продержится, особенно глядя, как Эндрю извивается перед ним на кровати.

— Дрю, — едва выдыхает он, продолжая неспешно двигать рукой. — Альфа, я хочу тебя потрогать. Хочу помочь тебе кончить.

Эндрю облизывает губы, его член краснеет еще сильнее, натертый до раздраженного блеска. Он с жадностью наблюдает за рукой Нила, прежде чем, стиснув зубы, выдавливает:

— Да. Иди сюда, омега. Помоги мне кончить.

Со вздохом облегчения Нил убирает руку от своего члена и устремляется к Эндрю. Он хватает лежащую рядом смазку, выдавливает немного на ладонь и останавливает руку Эндрю, продолжающую неустанно двигаться вверх-вниз. Нил аккуратно отводит ее в сторону, целуя ладонь и переплетая их пальцы. Затем заглядывает Эндрю в глаза и уверенно обхватывает его член своей смазанной рукой.

Эндрю запрокидывает голову, издавая сдавленный звук, извергающийся из его горла, когда пальцы Нила сжимаются вокруг него. Он уже близок, осознает Нил, и не теряет времени, чтобы довести его до оргазма. Рука уверенно скользит по коже, а Эндрю сбивается с ритма, подаваясь вверх бедрами. Его пальцы вцепляются в простыни, а грудь тяжело вздымается.

Нил не может оторвать от него взгляд, который сейчас выглядит совершенно безумным и таким свободным — тело под ним движется в порыве чистейшего желания. Всего несколько движений — и Эндрю срывается. Его яйца подтягиваются, живот содрогается, и на торс выплескиваются густые струи спермы.

Нил не успевает и моргнуть, как уже слизывает ее с его кожи. Язык нежно ласкает, успокаивая, пока Эндрю переводит дыхание. Однако запах, насыщенный и головокружительный, переполняет чувства Нила, и он не может остановиться.

Его губы оставляют влажные поцелуи — он спускается все ниже и ниже, пока не чувствует, как рука Эндрю мягко вцепляется в его волосы.

Неподдельный восторг охватывает его, когда эта же рука слегка толкает его вниз, к полуэрегированному члену. Нил тут же открывает рот, чувствуя облегчение, когда втискивает его в себя. Он покрывает его ртом и языком, ощущая, как под его стараниями Эндрю снова начинает твердеть.

Спустя некоторое время Эндрю вновь полностью возбужден — его член упирается Нилу в щеку. Нил погружает его все глубже, лаская языком бока и нежно посасывая головку. Мелкие рычания и сдавленные звуки, которые издает Эндрю, подбадривают его, побуждая продолжать.

Пальцами Эндрю мягко скользит по щекам и горлу Нила, ощущая, как его член движется внутри. Нил содрогается от возбуждения, как только понимает это, и смущение грозит захлестнуть его, но Эндрю, похоже, это не волнует. Эндрю смотрит на него без малейшего стыда, мягко направляя его голову, задавая ритм, от которого его собственное дыхание учащается.

В какой-то момент Нил глубоко проглатывает его, стараясь игнорировать рвотный рефлекс и чувствуя, как Эндрю полностью заполняет его. Он тяжело дышит через нос, пальцами лаская то, что не может вместить.

Руки Эндрю почти болезненно сжимают его голову, когда он стонет, стискивает зубы, а затем выдыхает сдавленное:

— Сейчас кончу!

Но предупреждение приходит слишком поздно — горячие струи заливают горло Нила. Он быстро отстраняется, слегка закашливаясь, и тут же замечает, как Эндрю резко поднимается, опускает ладони ему на лицо и тихо скулит.

— Все нормально, — успокаивает его Нил, все еще пытаясь выровнять дыхание. — Все хорошо, Дрю. Просто неожиданно. Я в порядке.

Эндрю снова скулит, но Нил лишь вздыхает и усмехается.

— Серьезно, Дрю. Со мной все нормально, — слегка хрипит он.

Эндрю внимательно смотрит ему в глаза, убирая волосы с его лба. Убедившись, он наконец отступает и садится.

Нил забирается обратно на кровать, с облегчением падая лицом вниз. Он поворачивает голову к Эндрю, который теперь лежит на боку, одной рукой поддерживая себя. Эндрю выглядит немного нерешительным, зависая на мгновение, словно собирается что-то сказать.

Нил перекатывается на спину и раскидывает руки в стороны, и Эндрю практически падает в его объятия.

Он плотно устраивается у Нила на груди, утыкается носом и скользит ногой между его бедер. Это очевидная попытка сблизиться, Нил это понимает, но когда крепкое бедро Эндрю давит на его пах, Нила пронзает молния острого удовольствия. Его внимание тут же сосредотачивается на ощущении напряженных мышц Эндрю, обнимающих его, и на соблазнительной ауре, исходящей от его мягких, как у ребенка, волос.

Нилу становится еще сложнее игнорировать свое возбуждение: член твердеет, а отверстие сжимается, начиная сочиться смазкой.

Прижавшись так плотно, Эндрю чувствует изменения. Он будто на пробу немного движет бедрами, осторожно потираясь ими о Нила.

Нил вздыхает.

Эндрю тут же отстраняется, издавая тихое, жалобное поскуливание. Он убирает руки, прижимая их к груди.

— Нет-нет, все в хорошо, Дрю, — быстро успокаивает Нил. — Мне хорошо, честно.

Эндрю колеблется.

— Можешь снова прикоснуться ко мне, — мягко подбадривает его Нил. — На самом деле, я хочу, чтобы ты прикоснулся. А ты мог бы… — его голос становится тише, а по щекам разливается жар, — …помочь мне кончить?

Глаза Эндрю округляются, и он снова радостно протягивает руки к телу Нила. Его пальцы голодно скользят по коже, и он мягко толкает Нила в плечо, тем самым перекатывая на спину. Эндрю наклоняется, захватывая его губы жгучим поцелуем.

От этих ощущений мысли Нила тут же рассеиваются. Он едва успевает понять, что происходит, как Эндрю уже целует его шею, затем грудь, останавливаясь на одном из сосков.

— Ах, блять, — выдыхает Нил, вцепляясь в простыню.

Эндрю снова останавливается, обеспокоенно глядя на Нила, и тот спешит заверить:

— Мне хорошо, очень хорошо, Дрю. Продолжай.

Эндрю возвращается к делу с удвоенным энтузиазмом. Он облизывает, кусает, дразнит и ласкает грудь Нила, доводя его почти до пика. Нил изо всех сил сдерживается, не желая кончить от этих пыток языком, пока Эндрю наконец не решит двинуться дальше.

Раскинувшись на кровати, Нил тяжело дышит, пытаясь успокоиться. Тем временем ладони Эндрю спускаются по его ребрам, ласкают живот и, наконец, касаются бедер. Он нетерпеливо разводит ноги Нила, чтобы увидеть его целиком.

Нил не может удержаться от смешка, что, кажется, развлекает Эндрю.

Эндрю медленно проводит большими пальцами вдоль внутренней стороны бедер Нила, приближаясь к паху, а затем снова отступает. Он повторяет движение, снова и снова, пока Нил не начинает дрожать от потребности.

— Альфа, — стонет он, дергаясь, когда руки Эндрю вновь избегают прикоснуться к самому важному, — потрогай меня, — умоляет он.

Эндрю поднимает взгляд, смотрит ему прямо в глаза, а затем наклоняется и одним движением берет его в рот.

— Ох блять! Блять, блять, ебать, блять… — выкрикивает Нил, совершенно не готовый к такому резкому наплыву удовольствия. Он полностью теряется в ощущениях, пока Эндрю методично вытягивает из него оргазм.

Нил даже не успевает смутиться, когда Эндрю проглатывает все до последней капли, — он тут же оказывается перевернутым на живот.

— А? Дрю, я… — начинает он, но не успевает закончить.

Эндрю раздвигает его ягодицы и начинает вылизывать. Нил зажимает кулак в зубах, чуть не крича, пока горячий язык Эндрю проникает в него, даря ощущения, от которых он теряет связь с реальностью.

— Хорошо, так хорошо, Дрю, это просто… — бормочет он, утыкаясь лицом в простыни, пока Эндрю продолжает изводить его языком. — Глубже, хочу глубже… о боже…

Когда Эндрю заводит руку под него, подталкивая Нила подняться на колени, он начинает дрожать. Эндрю начинает ласкать его полуэрегированный член, и Нил дергается, двигая бедрами в такт каждому движению. Его глаза почти закатываются, когда он снова быстро твердеет.

Эндрю виртуозно владеет своим языком, то нежно выводя круги, то погружаясь глубоко, то снова играясь на поверхности. Это как американские горки, от которых у Нила перехватывает дыхание. Тело горит, кровь кипит, а бедра вздрагивают от каждого нового касания. Мысли в голове путаются — ведь это гон Эндрю, так почему альфа так сосредоточен на том, чтобы довести до оргазма Нила?

Но эта мысль быстро исчезает, когда рука Эндрю спускается ниже, нежно катая его яйца в ладони. Нил стонет от прикосновения, прикусывая губу, а Эндрю тем временем снова обхватывает его рукой. Альфа, кажется, совсем не устает и будто даже не дышит, пока дарит Нилу наслаждение.

Неудивительно, что Нил долго не выдерживает. Совсем скоро он вскрикивает, изливаясь в руку Эндрю во второй раз подряд.

Он падает лицом вниз на кровать, измотанный, и лишь тихо ворчит, когда Эндрю кусает его за ягодицу, а потом успокаивает укус нежным поцелуем. Альфа продолжает оставлять поцелуи вдоль его позвоночника, пока не добирается до шеи. Он целует его там раз, другой, третий, а потом с тяжестью обрушивается на Нила, полностью накрывая его своим телом.

Нил хочет, чтобы он оставался так навечно.

— Два, — удовлетворенно вздыхает Эндрю, лежа сверху и наполняя Нила своим теплом.

Нил не сразу улавливает смысл его слов.

— О, Дрю, — он моргает. — Нет, ты… тебе не нужно следить, чтобы я кончил столько же раз, сколько и ты. Это твой гон. Я здесь ради тебя. Чтобы сделать тебе приятно.

Он запускает пальцы Эндрю в волосы, пытаясь поднять его голову и встретиться взглядом. Но Эндрю упирается, уткнувшись лбом в его плечо. Он глубоко вдыхает несколько раз, как будто готовится что-то сказать.

И когда он наконец произносит это, слова звучат прерывисто и тяжело, будто он борется с собой.

— Делать приятно моему… омеге… делает приятно и мне.

Эти слова буквально оглушают Нила.

Сердце замирает в груди, и он шепчет:

— С тобой мне всегда приятно, альфа.

Эндрю тихо урчит, и Нила накрывает аура удовлетворения. Альфа находит его руку, переплетает их пальцы и сжимает. На плече Нил ощущает, как губы Эндрю едва заметно изгибаются в улыбке.

И вот тогда Нил понимает — его альфа откровенно млеет от его искренности.

Поэтому он мягко добавляет:

— Альфы лучше я даже представить не могу.

Теперь Эндрю утыкается лицом ему в шею, просовывая руку под него, крепко обнимая. Нил ждет, позволяя ему почувствовать размеренный ритм биения своего сердца. И к своему удивлению, Нил вдруг ощущает, как дыхание Эндрю выравнивается.

Альфа засыпает прямо на нем.

Несколько секунд Нил обдумывает свои варианты, а потом просто сдается. Он слегка наклоняет голову в сторону и закрывает глаза, позволяя усталости и теплу Эндрю полностью поглотить себя.

В конце концов, задохнуться под своим альфой после ошеломительного секса — не худший способ уйти из жизни.

***

Сейчас Нилу почти смешно вспоминать, как Эндрю считал, что ему понадобятся ножи, кляпы или другие меры предосторожности, чтобы “сдерживать агрессию” альфы, — ведь на самом деле здесь нет и следа этой агрессии.

Эндрю так осторожен, так заботлив с ним, что у Нила буквально щиплет в глазах, когда он ловит взгляд этих ореховых глаз, полных беспокойства, видит мягкость губ и ощущает нежность пальцев, скользящих по коже. Теперь Нил понимает, почему Эндрю не хотел, чтобы кто-то был с ним во время гона — ведь сейчас его защита практически спала.

Но дело не только в физической уязвимости Эндрю. Нет, сейчас это еще и обнажение его эмоциональной стены. Его обычная каменная оболочка треснула, словно расколотая дыня, открыв мягкую, ранимую сердцевину.

От всего этого Нилу хочется держать доверие Эндрю в своих руках, оберегая, как маленькую птичку с переломанным крылом. Оно хрупкое и, ох какое дорогое для него. Нил готов на все, лишь бы сохранить это доверие — лишь бы защитить Эндрю.

Он решительно обещает себе, что никогда и никому не позволит увидеть Эндрю таким. Эти мягкие улыбки, это открытое доверие и ранимость — они принадлежат только ему. Только он будет оберегать эту сторону Эндрю.

Ведь прямо здесь, прямо сейчас Эндрю добровольно распарывает себя по швам ради Нила. Открывается для насмешек и атак, к которым Нилу так легко прибегнуть.

Но он не станет. Конечно, нет.

Нил потратит все время мира, лишь бы аккуратно зашить эти швы, с наименьшей болью для Эндрю.

Это меньшее, что он может сделать ради своей пары.

***

Одной из самых удивительных черт гона Эндрю стало то, как его привычные границы в вопросах прикосновений будто испарились. Это не значит, что он перестал уважать Нила — нет, Эндрю по-прежнему постоянно ищет его согласия, убеждаясь, что имеет разрешение, прежде чем доставить ему удовольствие.

Но с одобрением Нила (более чем восторженным) привычная сдержанность Эндрю рассеивается, как дым, оставляя место для откровенного обожания. Он трепетно скользит руками по всему телу Нила, гладит и целует его кожу, где только захочет. И он полностью отдается Нилу, позволяя его рукам гладить свою спину, закрывая глаза и издавая довольные вздохи, доносящиеся прямо из глубин груди.

Словно после долгих месяцев в пустыне он наконец дорвался до воды. Он пьет и пьет, не останавливаясь, будто боится, что скоро ее не станет. Будто любой день может оказаться последним, и останется только по каплям наполнять себя жизнью.

Нила это огорчает, ведь Эндрю стоит лишь попросить, и он готов дарить ему эту близость. Но Нил знает, что травмы так не работают, и что один из самых больших страхов Эндрю — это взять больше, чем он заслуживает.

Поэтому Нил просто позволяет ему упиваться этим “пиром” из прикосновений, ощущая себя неким изысканным ужином, приготовленным только для альфы. И Эндрю наслаждается им сполна — он массирует, гладит, пощипывает, покусывает, скользит ладонями, нежно ласкает. Бывают моменты, когда Нилу остается только мурлыкать от удовольствия — его глаза закрываются, а разум уплывает в блаженное забытье, пока Эндрю воздает должное его телу.

Но бывают и другие моменты, когда каждое прикосновение лишь разжигает огонь внутри, раздувая желание одним лишь движением ногтя по коже.

Сейчас он ощущает именно это, пока указательный палец Эндрю лениво скользит вниз по его торсу, останавливаясь ниже бедра. Он обводит круги вокруг его напряженного члена, ни разу не касаясь, а затем вновь поднимается вверх по другой ноге к груди Нила.

Нил уже почти задыхается от этих легких прикосновений; нетерпение словно бурлит под кожей. Он знает, что в этом их основное различие — если Нил импульсивен и готов рвануть с места, как только пламя разгорается, то Эндрю способен будто годами растягивать этот момент, натягивая и закручивая ощущения их обоих, пока те не взорвутся.

К сожалению, даже гон не изменил эту черту. Единственное отличие сейчас — Нил может ощущать, как невероятно возбужден Эндрю, ведь тот больше не скрывает своей ауры. И это сводит Нила с ума — он понятия не имеет, как Эндрю это выдерживает.

— Дрю, — снова пытается он, облизывая губы. — Альфа, перестань дразнить и прикоснись ко мне.

Эндрю бросает на него медленный, томный взгляд. Затем просто наклоняется и начинает осыпать поцелуями внутреннюю сторону бедра.

Нил с отчаянием откидывается на подушку, почти содрогаясь от всепоглощающего желания. В этой крошечной комнате так жарко, даже несмотря на включенный потолочный вентилятор. Он чувствует, как крошечные капли пота стекают по его телу, вызывая дрожь, ведь кожа уже стала невероятно чувствительной.

— Дрю, — стонет он, — ну же.

В его голосе, должно быть, звучит что-то особенное, ведь он замечает, как голова Эндрю поднимается. Тот на секунду прижимается носом к паху Нила, глубоко вдыхая, а затем протягивает руку к его члену.

Когда горячие, сильные пальцы Эндрю наконец обхватывают его, Нил почти облегченно вздыхает.

С секунду Эндрю просто держит его, ощущая вес и форму в ладони. Затем медленно начинает двигать рукой, растягивая удовольствие.

Тело Нила взмывает вверх от простого прикосновения, и он чувствует, как другая рука Эндрю крепко обхватывает его бедро, удерживая на месте. Следующее движение руки захватывает его полностью, и он глухо стонет от нахлынувших ощущений.

Эндрю задает неспешный, словно в замедленной съемке, ритм. Его движения больше напоминают скольжение — он сжимает Нила от основания до головки, а затем на миг отводит руку, начиная это измывательство снова.

Этого мало. Нил отчаянно хочет хоть немного большего давления, чуть ускоренного движения. Его тело дрожит от желания, кожа пылает, глаза сверкают, пока он наблюдает, как Эндрю играет с ним.

Он чувствует себя натянутым луком, каждый раз прогибаясь под движением тетивы.

Сжать. Натянуть. Наклонить. Отпустить.

Сжать. Натянуть. Наклонить. Отпустить.

Нил громко выдыхает, когда кулак Эндрю снова плотно обхватывает его головку, тут же отпуская. Где-то на задворках сознания он задается вопросом, сможет ли он кончить только от этого. Низ живота словно наполняется жаром, волны которого отдаются каждым размеренным движением руки альфы.

Глаза почти закатываются, когда Эндрю снова тянет, а потом замирает, пальцами пробегаясь рядом, прежде чем вновь обхватить основание члена.

Медлительность Эндрю изводит до одури. Нил просит, умоляет ускориться, но альфа, кажется, намеревается растягивать этот момент бесконечно. Большой палец нежно поглаживает его бедро, пока ореховые глаза пристально следят за тем, как Нил напрягается и извивается под руками. Этот голодный взгляд, прожигающий Нила насквозь, побуждает что-то еще сильнее сжаться внутри.

Вскоре его собственные пальцы уже впиваются в простыни, скручивая ткань, пока кулак Эндрю сильнее сжимает его головку. Он давно сочится предэякулятом — скользящая поверхность делает движения еще плавнее, чем раньше. Член Нила, напряженный до предела, отскакивает к животу каждый раз, когда Эндрю отпускает его, добавляя пикантное удовольствие к этой игре.

Голова Нила мечется из стороны в сторону, он что-то бормочет — не уверен, хвалит ли, проклинает, — а пальцы и ноги уже сводит судорогами. Кажется, будто весь его мир сжался до одной единственной точки — руки Эндрю и звука влажных движений, разрывающего тишину комнаты.

— Дрю, — наконец выдыхает он, вновь падая на кровать после очередного движения. — Я… я сейчас, я кончу, я не могу… вот-вот…

На это Эндрю лишь тихо бурчит, подается вперед и оставляет мягкий поцелуй там, где бедро Нила встречается с пахом.

И не останавливается.

Нилу почти истерично кажется, что все это происходит на самом деле. Всего лишь рука Эндрю, нежно управляющая его телом, способна сотворить с ним такое. Но затем другой голос внутри с уверенностью утверждает: конечно, Эндрю на такое способен. Только он. И всегда только он.

С этой последней мыслью его тело сдается. Эндрю сжимает головку пальцами, и Нил кончает, заливая руку альфы и собственный живот. Эндрю терпеливо ждет, удерживая давление на члене, пока волна оргазма накрывает Нила с головой.

Когда Нил, наконец, обмякает, его член все еще подергивается в остаточных судорогах, а Эндрю погружает пальцы в липкое месиво на его животе. Нил лишь стонет, ощущая прикосновение. Он чувствует себя так, будто пробежал марафон, хотя все, что с ним произошло, — это рука его альфы.

Поразительно, как сильно Эндрю может на него влиять.

Он наблюдает, как Эндрю играется пальцами в его семени — скользкими и влажными. Затем его взгляд проясняется, когда Эндрю садится на кровати на колени и смазывает свой член той же рукой.

У Нила пересыхает в горле, пока он смотрит, как Эндрю уверенно касается себя, наслаждаясь этим моментом. Затем Эндрю резко отпускает свой член, скользя руками к бедрам Нила.

— Да? — хрипит он.

Нил с усилием сглатывает, прежде чем кивнуть, выдыхая:

— Да.

Этих слов хватает, чтобы Эндрю поднял ноги Нила и закинул их себе на плечи.

У Нила едва хватает времени удивиться новой позе, как вдруг он ощущает, как длина Эндрю упирается ему в бедра.

— Да? — снова спрашивает альфа сквозь стиснутые зубы.

Нил едва не запинается на собственных словах, поспешно отвечая согласием.

Несколько раз Эндрю осторожно толкается между его бедер, а затем окончательно зажимает свой член между ними. Нил не ожидает, что вид члена Эндрю, выглядывающего между ними, вызовет в нем такой всплеск возбуждения. Но особенно его удивляет трение о его собственный член, которое вызывает одновременно щипки боли и удовольствия после недавнего оргазма.

Он стонет от этого ощущения, чувствуя, как гормоны Эндрю вскипают, когда Нил выгибается под ним. Эндрю тяжело дышит, снова толкаясь и не сводя глаз с извивающейся фигуры Нила. Он хватается крепче, резко двигая бедрами вперед и отталкивая Нила назад по кровати.

Нил медленно тянется к нему, распахивая руки, и ждет, пока Эндрю заметит их. Затем мягко обхватывает заднюю часть бедер Эндрю, снова ожидая его короткого кивка, прежде чем притянуть их ближе, подталкивая альфу двигаться напористее.

Уговаривать Эндрю совсем не приходится — он стискивает зубы, напрягая мышцы пресса, пока сохраняет устойчивый ритм. На миг Нил просто закрывает глаза и погружается в ощущения; его дыхание дрожит, пока Эндрю берет то, что ему нужно. 

Постепенно ритм нарастает. Тяжелое дыхание Эндрю переходит в прерывистые вздохи, когда он приближается к пику. Нил, к своему удивлению, снова чувствует, как твердеет, и громко стонет, выпуская ноты своего желания.

Эндрю лишь хрипло кряхтит в ответ на новую волну гормонов; его ноздри раздуваются, когда он ускоряется. Постоянное шлепанье, шлепанье, шлепанье эхом отдается в ушах Нила, сопровождаясь мощными толчками в его плоть. Он начинает приподнимать бедра, двигаясь навстречу и сжимая их, чтобы усилить удовольствие Эндрю.

Эндрю стонет от этого нового давления и поворачивает голову, чтобы прикусить и лизнуть выемку на лодыжке Нила. От этого сердце Нила содрогается в груди. Затем вспыхнувшие красным глаза Эндрю ловят взгляд Нила, когда он приказывает:

— Кончай со мной, омега.

И как будто слова альфы — магия, Нил послушно срывается.

Он вскрикивает, содрогаясь в оргазме; бедра дергаются, пока он слышит низкое рычание Эндрю над собой. В следующий момент его тело покрывает новый горячий поток — сперма Эндрю размазывается по его животу и груди белесыми полосами.

Когда дрожь наконец утихает, Эндрю опускает его ноги, которые тяжело падают на матрас, и Нил даже не пытается их остановить. Альфа валится рядом; его дыхание еще сбито, и Нил не может удержаться от хриплого смешка. Громкий, заливистый смех наполняет комнату, а раздраженный взгляд Эндрю лишь подогревает веселье. Нил смеется, пока не видит, как уголки рта Эндрю тоже начинают дергаться вверх в слабой улыбке.

Тогда Эндрю наклоняется и оставляет легкий поцелуй у самого уголка его челюсти. Нил выдыхает с облегчением, едва сдерживая счастливую дрожь в груди.

У него уходит несколько попыток, чтобы собраться с силами, но в конце концов он все-таки поднимается, неуверенно сползает с кровати и, покачиваясь, идет в ванную. Он смачивает тряпку теплой водой и медленно возвращается обратно в спальню; ноги едва его держат.

Получив разрешение, Нил, стараясь быть как можно осторожнее, протирает кожу Эндрю мягкими, аккуратными движениями. После он быстро очищает себя и, не глядя, швыряет грязную тряпку в сторону корзины для белья. Не утруждая себя проверкой, попал ли, Нил с усталым стоном плюхается обратно на кровать.

Эндрю тут же притягивает его к себе, обвивая и прижимая к своей груди. Через несколько секунд они снова проваливаются в сон.

***

Дни текут медленно и вязко, словно дикий, свежий мед. По больше части Нил наслаждается этой сладостью, но иногда рядом проходит опасное гудение роя.

Первый раз, когда эта идиллия рушится, в этом никто не виноват.

Раннее утро. Они спят, вымотанные, когда внезапно где-то снаружи срабатывает автомобильная сигнализация.

Нил за секунду распознает звук — сопровождаемый громким, наглым смехом пьяных людей. Раздражающе, но ничего необычного для их молодого района. И уж точно не то, из-за чего стоит беспокоиться.

Но для Эндрю этой ночью все иначе.

Он подскакивает с кровати, тут же бросаясь на пол. Его глаза, налитые красным, горят дикой яростью, рот приоткрыт, а клыки удлинились. Из горла вырывается низкое рычание, и Нил готов поклясться, что если бы у Эндрю была шерсть, она бы сейчас встала дыбом. Его мышцы напряжены, плечи приподняты, а взгляд яростно рыщет по комнате в поисках угрозы.

Всплеск адреналина заставляет Нила выскочить из кровати. Руки подняты, открыты — он старается показать, что не несет угрозы. Его голос спокоен, даже мягок:

— Эндрю! Эндрю, все хорошо, это просто сигнализация. Не надо…

Но он не успевает договорить — Эндрю бросается к нему, хватает одной рукой и резко отшвыривает его за себя, прижимая их обоих к стене. Нил чувствует, как грудь сжимается под весом Эндрю; спина давит на него, пока голова альфы судорожно вертится из стороны в сторону, выискивая несуществующего врага.

Эндрю судорожно хватается за свои предплечья, будто ища ножи, которых там нет. В отчаянии он хватает ближайший предмет — ботинок — и выставляет его вперед как оружие.

Это выглядело бы смешно, если бы Нил не ощущал панический страх, исходящий от Эндрю.

Он делает глубокий вдох — насколько это возможно в таком положении, — и спокойно говорит:

— Эндрю, мы в безопасности. Нас никто не преследует, слышишь? Все хорошо, успокойся.

Но слова не доходят до альфы. Еще одно рычание разрезает воздух, когда с улицы доносится смех. Грудь Эндрю тяжело вздымается в рваном ритме дыхания.

Надо менять тактику.

— Эндрю, я положу руки тебе на плечи, хорошо? — медленно говорит Нил, поднимая руки над плечами Эндрю так, чтобы тот мог их видеть.

Эндрю задерживает на них взгляд, и спустя несколько панических вдохов, наконец, коротко кивает.

Нил медленно кладет руки ему на плечи, легкими, едва ощутимыми прикосновениями, и начинает медленно их массировать.

— Альфа, все хорошо. Ты нас защитил. Мы в безопасности. Честно. Теперь я хочу, чтобы ты сделал глубокий вдох и расслабился. Давай вместе со мной?

Эндрю не отвечает, но поиски угрозы прекращаются. Он неподвижно стоит, словно статуя, пока Нил продолжает медленно массировать его плечи, все так же мягко уговаривая:

— Давай ты отпустишь ботинок? Он нам больше не нужен. Просто отпусти его, ладно?

Пальцы Эндрю сжимаются еще крепче на импровизированном оружии. Затем, с видимым усилием, он медленно разжимает их. Ботинок с глухим стуком падает на пол.

Этот звук словно снимает напряжение. Эндрю оседает назад, всем телом прижимаясь к Нилу. Нил, стиснув зубы, меняет угол, чтобы лучше поддерживать альфу, но не обнимать его. Это неудобно, мышцы ног и корпуса горят от напряжения, но он готов стоять так хоть целую вечность, лишь бы не дать Эндрю упасть.

— Хорошо, очень хорошо, альфа. Спасибо, — мягко говорит Нил, удерживая пальцы на плечах Эндрю так, чтобы они оставались расслабленными. — Мы можем вернуться в кровать?

Ответа нет.

Секунды тянутся мучительно долго. Ноги Нила начинают дрожать.

Он уже почти убедил себя, что Эндрю его не услышал, как тот наконец кивает. Выпрямившись, Нил облегченно выдыхает. Затем, с легкой улыбкой, наблюдает, как Эндрю осторожно берет его за руку, переплетая их пальцы, и мягко тянет его обратно к кровати.

Но на этот раз Эндрю заставляет Нила первым забраться на нее, настороженно оглядывая комнату, пока тот устраивается под одеялом. Только когда Нил уютно укрывается, Эндрю тоже залезает, но тут же обхватывает его, словно цепляясь за спасательный круг. Он прижимается лицом к изгибу шеи Нила, где плечо встречается с ключицей, закидывает руку на его талию, а ногу перекидывает через бедра.

Нил осознает: Эндрю его прикрывает. Намеренно оставляет свою спину незащищенной, чтобы обезопасить Нила.

Эта мысль вызывает у него тихий прилив радости. Греет его грудь, и он нежно проводит ладонью по спине Эндрю.

— Спасибо, альфа, — шепчет Нил.

Эндрю лишь хрипло бурчит что-то в ответ. На этот раз они не сразу проваливаются в сон.

***

Хоть это и должно было быть очевидным с самого начала, Нил быстро понимает одну важную деталь: Эндрю терпеть не может кончать в одиночку.

И это логично, ведь альфа всегда был внимательным партнером. Но реальность заключается в том, что Нил совершенно не продумал, как это будет выглядеть на практике. Потому как, несмотря на заботу Эндрю, тот все же находится в разгаре своего гона. А это значит, что его гормоны просто зашкаливают, либидо на пике, а восстановление между оргазмами практически мгновенное.

Нил же едва успевает угнаться.

— Ах, блять, — хрипит он, содрогаясь от того, как пальцы Эндрю глубоко погружаются внутрь него.

Он лежит на спине, широко разведя колени, пока Эндрю старательно растягивает его. Это их компромисс — если Эндрю не может довести Нила до оргазма одновременно с собой, то он хотя бы должен каким-то образом его ласкать и доставлять удовольствие.

Тем временем Нил, сдавшись, достает из той самой сумки с игрушками, что Эндрю притащил из секс-шопа, мастурбатор для альфы. Теперь он ритмично водит им по члену Эндрю, подстраиваясь под движения пальцев. Внутри Нила поднимается странное, почти животное возмущение — он ужасно недовольный тем, что его альфу удовлетворяет не он сам, а игрушка. Но рациональная часть шепчет, что нужно беречь силы.

В конце концов, Эндрю еще ни разу в него не входил.

Это даже стратегическое решение со стороны Нила. У него есть предчувствие, что, как только это произойдет, они уже не смогут остановиться. А гон у Эндрю закончится не скоро.

Так что Нил подавляет все возмущения и сосредотачивается на том, чтобы довести Эндрю до оргазма. Его движения заставляют альфу задыхаться; Эндрю с явным удовольствием ритмично движет бедрами в мастурбаторе. Наблюдать за тем, как Эндрю отдается своему наслаждению, — это зрелище, от которого у Нила внутри все горит, разгоняя жар в животе.

Эндрю настолько сосредоточен на своем удовольствии, что его пальцы на миг замирают, позволяя Нилу немного передохнуть, прежде чем альфа, наконец, кончает, проливая горячие струи, скатывающиеся по игрушке.

Нил осторожно снимает ее, пока Эндрю, тяжело дыша, приходит в себя. Но затем его глаза вновь встречаются с глазами Нила.

Ну все, пиздец.

Нил сглатывает, чувствуя себя кроликом, загнанным в угол волком.

Эндрю ухмыляется, облизываясь, а затем без предупреждения вытаскивает из Нила пальцы.

Нил краснеет от громкого влажного звука и наблюдает, как альфа, полностью обнаженный, уверенно направляется к сумке на полу. Сам факт, что Эндрю вообще может что-то найти в таком состоянии, затуманенном гормонами, поражает. Хотя, вероятно, фотографическая память может пригодиться и в таких…

И вот мысли Нила разлетаются вдребезги, когда он видит, что Эндрю достает вибратор.

Глаза альфы темнеют, когда он слышит тихий стон, вырывающийся из губ Нила, и слышит ауру его желания. Тело Нила жаждет, вспоминая удовольствие, которое эта игрушка приносила раньше.

Нил сдается ощущениям, подтягивает колени к груди и разводит ноги так, чтобы Эндрю мог увидеть все. Он дважды сжимает мышцы отверстия, и взгляд альфы тут же приковывается к этой точке.

Из горла Эндрю раздается рык. Он мгновенно бросается вперед, но, к удивлению Нила, по пути задерживается у прикроватной тумбочки, где хватает телефон.

Нил озадаченно хмурится.

Эндрю что-то делает с телефоном, пока внезапно не начинает играть музыка.

Нил слегка краснеет, осознавая, что это плейлист, который они иногда включают, когда “дурачатся” в общежитии или в Мазерати. Это трогательный жест, особенно в разгар таких физических моментов. Он улыбается Эндрю, показывая, что ему приятно, и замечает, как кончики ушей альфы заливаются красным.

Эндрю возвращается к кровати, прихватив бутылку с лубрикантом. Он ставит одно колено рядом с Нилом и смазывает вибратор, не отрывая взгляда от омеги. От этого у Нила по телу пробегает дрожь предвкушения, а мышцы сжимаются, ожидая продолжения.

Вскоре Эндрю решает, что игрушка готова. Он приближается, склоняясь над Нилом, и прижимает вибратор к его входу.

Аромат альфы накрывает Нила мягкими волнами, от чего у него кружится голова. Он несколько раз сжимается, едва ощущая дразнящий кончик игрушки. Затем тихо стонет, жалобно протягивая:

— Альфа…

Губы Эндрю дергаются в подобии улыбки. Он медленно обводит вибратором контуры входа Нила, а затем осторожно начинает вводить.

Это одновременно и мука, и облегчение — чувствовать, как игрушка заполняет его. Тянущая боль, копившаяся все это время, утихает, пока Эндрю начинает двигаться, устанавливая медленный ритм, вынуждающий бедра Нила подрагивать в ответ. Некоторое время он дразнит омегу, постепенно наращивая удовольствие. А потом неожиданно вводит вибратор глубже и оставляет его внутри.

Свободной рукой Эндрю мягко проводит большим пальцем по нижней губе Нила. Тот охотно обхватывает палец и начинает сосать.

Эндрю на секунду улыбается, глядя на него.

А потом включает вибратор.

Глаза Нила закатываются, а вибрация расходится по всему его телу. Кажется, его живот подрагивает от первых пульсаций. Но прежде чем он успевает насладиться этим сполна, Эндрю выключает игрушку.

— Блять, — выдыхает Нил, отпуская палец Эндрю.

Похоже, это будет одна из тех самых сессий.

И Нил одновременно ненавидит и обожает это. Эндрю безжалостно дразнит его, то включая, то выключая вибратор, наблюдая, как бедра Нила извиваются в поисках облегчения, а тело прогибается в сладкой агонии, когда вибрация прекращается. Его лицо и грудь пылают, пропитанные румянцем от постоянной стимуляции, а капли пота стекают по шее, хотя он едва замечает это сквозь накатывающие волны удовольствия.

Он снова тяжело падает на кровать после очередной изнуряющей серии, как вдруг кое-что замечает. Эндрю снова подносит руку к его губам, настойчиво проводя по нижней губе. И Нил понимает: альфа уже некоторое время пристально следит за его ртом.

Он облизывает губы, видя, как взгляд Эндрю тут же фокусируется на этом движении. Затем хрипло спрашивает:

— Дрю?

Глаза Эндрю на миг поднимаются к его.

— Ты чего-то хочешь?

— Да, — без раздумий отвечает Эндрю, большим пальцем снова лаская губу Нила. — Хочу трахнуть тебя в рот.

У Нила внутри что-то будто переворачивается.

Еще одна особенность гона Эндрю — колебания в его общении. Порой он едва может говорить, ограничиваясь рычанием, кивками или взглядами. А иногда его речь становится откровенной, наполненной хриплыми признаниями о том, что он хочет сделать с Нилом, без малейшего намека на стыд.

С одной стороны, Нил рад, что Эндрю открыто делится своими желаниями. С другой — не уверен, выдержит ли его сердце, если Эндрю и дальше будет так его удивлять.

Но об этом он подумает потом. Сейчас же он сосредотачивается на том, чтобы с энтузиазмом выдохнуть:

— Д-да!

Отказавшись от вибратора, который все еще остается внутри Нила, Эндрю начинает медленно двигаться вверх по его телу. Он устраивается так, что его бедра оказываются по обе стороны от шеи Нила, мягко проводит пальцами по его волосам, а затем слегка тянет за них, вызывая легкий, волнующий трепет.

— Что ты сделаешь, если захочешь остановиться?

Нил дважды стучит пальцами по бедру Эндрю.

— Хорошо. Все еще “да”?

Нил быстро кивает.

Эндрю усмехается, глядя на него сверху вниз.

— Открой свой прелестный ротик, омега.

Что-то горячее, резкое, пронзает все тело Нила, и он тут же подчиняется. Его рот широко раскрывается, и он ощущает, как член Эндрю медленно проскальзывает внутрь.

Нил расслабляет лицо и шею, дыша через нос, пока Эндрю не подтягивает его голову вперед, направляя движения на своем члене. Он повторяет это несколько раз, давая Нилу привыкнуть, прежде чем сменить угол, чтобы продолжить удобнее.

Эндрю наклоняет бедра и начинает медленный, ритмичный толчок, скользя глубже. Нил борется с подступающим рвотным рефлексом, но пару раз все же уступает, давясь. Каждый раз он дважды стучит по бедру Эндрю, и альфа сразу отступает, позволяя Нилу отдышаться, пока тот не дает знак продолжать.

Со временем Эндрю находит стабильный ритм, двигаясь с грацией — так, будто полностью контролирует ситуацию. Нил распахивает рот шире, стараясь принять его глубже с каждым толчком. Его собственное возбуждение растет, а тело становится напряженным от желания. Аура Эндрю заполняет все его чувства, пульсируя от близости.

Его глаза наполняются слезами, а взгляд, полный мольбы, поднимается к Эндрю.

— Давай, зайка, — низко произносит Эндрю. — Возьми себя в руку.

Нил не заставляет себя ждать.

Он хватается за член и начинает двигаться резко, отчаянно, подстраиваясь под ритм движений Эндрю. Размеренные толчки бедер и плавные движения внутри будто эхом отдаются в его голове, становясь центром всей его вселенной. Он бездумно подстраивается под ритм, наслаждаясь самим фактом того, что служит своему альфе.

Но вскоре он начинает чувствовать, как напряжение нарастает. Бедра Эндрю двигаются с точной периодичностью, а скрипы кровати вторят его движениям, пока рот Нила снова и снова тянется вверх, чтобы встретить очередной толчок. Это легко — следовать этому ритму, и Нил делает это снова, и снова, и снова.

Он хочет, чтобы Эндрю вошел глубже. Хочет большего.

Время теряет значение, пока Нил рефлекторно следует за своим альфой, растворяясь в соблазнительном ритме его движений, в звуке, с которым яйца Эндрю ударяются о его подбородок. Тело Эндрю требует больше, и Нил охотно отдает ему все.

В какой-то момент Эндрю отстраняется, и Нил широко открывает рот, выгибаясь вверх, чтобы встретить очередной толчок, как делал до этого. Но вместо этого он осознает, что Эндрю остановился, зависнув над ним. Сбитый с толку, Нил поднимает взгляд, чтобы понять, в чем дело, и видит, как Эндрю ухмыляется. Воздух между ними наполняет странная, тяжелая тишина.

И тут до Нила доходит — Эндрю все это время двигался в такт плейлисту.

А Нил просто следовал этому ритму, глотая его член.

Как мерзкая омега-шлюха.

От осознания его лицо заливает стыд. В панике он дважды стучит по бедру Эндрю, и альфа тут же убирается с его груди, позволяя Нилу подняться. Тот вырывает из себя вибратор, чувствуя отвращение к любому прикосновению, и отворачивается от Эндрю. Его лицо пылает, а руки судорожно сжимают плечи, будто пытаясь защититься от самого себя.

Он слышит встревоженное поскуливание Эндрю, но не может заставить себя посмотреть на него.

Вот кем он стал, да? Омегой-шлюхой, которой только и надо, что разинуть рот пошире и принять поглубже? Жаждать быть использованным своим альфой?

Пальцы врезаются в кожу, а мысли мечутся вихрем, пока он пытается справиться с нахлынувшими чувствами.

Неужели отец все это время был прав на его счет?

— Нил.

Но Нил лишь качает головой, силясь собрать себя по кусочкам. Блять, это же гон Эндрю. Его задача — помочь ему, а не зацикливаться на собственных странных, глупых, неопытных кризисах…

— Нил… ты хочешь остановиться?

— Нет! — тут же выдыхает он, но взглядом так и не встречается с Эндрю.

Наступает короткая тишина.

— Я тебя поранил? — следует следующий вопрос, тише и осторожнее. Слова сопровождает слабый оттенок тревоги в ауре, мгновенно поднимающий в Ниле волну паники.

— Нет, нет, не поранил — ты ничего мне не сделал, — торопливо пытается объяснить Нил. — Это не… я просто… я не…

Сука, да как вообще такое объяснить?

Прости, но я так хотел твой член, что у меня мозги отключились. А потом меня смутило, что ты двигался в такт музыке, и я чуть не подавился в самый неподходящий момент. Так что я и извращенец, и идиот.

— Нет, — шепчет он снова, ничего не добавляя.

Тишина затягивается, переворачивая у Нила все внутри. А потом альфа спрашивает:

— Нил… тебе понравилось?

Тело Нила не умеет врать. Оно отвечает за него — жалобным, разочарованным звуком, пока Нил пытается отвернуться. Где-то за его спиной Эндрю втягивает воздух.

Его аура меняется, наполняясь удовлетворением.

— Иди-ка сюда, зайка, — приказывает Эндрю, обвивая рукой его талию.

Нил, чувствуя, как жар ползет вверх по шее к щекам, позволяет себя притянуть. Он прижимается к Эндрю, и тот мягко шепчет ему на ухо:

— Это нормально — хотеть такого, омега. Это не делает тебя грязным или каким-то ущербным. И уж тем более не значит, что я стану думать, будто ты всегда этого хочешь. Понял?

Нил издает слабый, приглушенный звук — что-то между всхлипом и хрипом.

— А я, по-твоему, отвратителен из-за того, что хочу этого? — продолжает Эндрю. — Из-за того, что хочу видеть, как твои прелестные губки обхватывают мой член? Слушать, как ты довольно стонешь, когда я так глубоко в твоем горле? Видеть, как твои голубые глазки затуманиваются доверием и преданностью, пока ты смотришь на меня? — его сильные пальцы захватывают Нила за подбородок, а зубы мягко касаются линии его челюсти. — Это делает меня мерзким и похотливым?

— Нет, — быстро отвечает Нил, заливаясь краской от столь откровенных слов альфы. — Но я…

— Тогда почему это должно касаться тебя? — перебивает его Эндрю.

— Ты знаешь, почему, — шепчет Нил, даже не пытаясь сопротивляться. — Потому что я омега. Мы… похотливые, отчаянные… это наша природа. Наши тела жаждут секса… Отец говорил, что это единственное, для чего мы годимся, и что…

Эндрю тут же издает низкий, угрожающий рык; его аура становится тяжелой и яростной.

Нил невольно сжимается, отступая перед неожиданным проявлением агрессии.

Но уже через миг резкость ауры смягчается. Пальцы Эндрю оказываются в волосах Нила — нежно массируют голову, успокаивая. Альфа пропитывает его своим запахом, пока Нил не расслабляется и не опадает плечами.

— Этот уебок не заслуживает того, чтобы ты повторял его слова, — говорит Эндрю сквозь зубы. — Он не прав.

— Но…

— Ты мой омега, так ведь? — внезапно требует ответа Эндрю.

Теплая волна радости прокатывается по Нилу.

— Да, — тихо отвечает он.

— Тогда, когда я скажу тебе, что ты не шлюха из-за того, что хочешь меня, что хочешь своего альфу, — и что мне это пиздец как нравится, — ты поверишь мне, верно?

Нил хмурится. Это так несправедливо — он никогда не сможет сказать Эндрю, что не верит ему. Он бы ни за что так с ним не поступил.

— Да, — неохотно соглашается он, все еще опуская глаза.

— Нил, — властно зовет его Эндрю, снова беря за подбородок и заставляя поднять взгляд. — Ты мне веришь?

Нил внимательно всматривается в лицо своего альфы и чувствует, как внутри что-то успокаивается. Взгляд Эндрю невозмутим и открыт. Аура чиста, а глаза, несмотря на серьезный момент, украдкой скользят вниз, снова и снова останавливаясь на губах Нила.

Это побуждает Нила улыбнуться.

— Да, — отвечает он, на этот раз гораздо увереннее.

— Хорошо, — рычит Эндрю, внезапно наклоняясь и пленя его губы захватывающим поцелуем. — А теперь, можем вернуться к тому, чтобы ты помог мне кончить?

Нил усмехается.

— Да.

Эндрю тянется, чтобы оставить легкий поцелуй за его ухом, а потом отстраняется, давая Нилу развернуться. Тот колеблется, прежде чем снова лечь, но Эндрю останавливает его, укладывая ладонь на грудь.

— Что не так? — спрашивает он.

Нил перебирает пальцы, глядя на стену напротив.

Он не может сказать Эндрю — это было бы слишком эгоистично. После всего, что он уже нарушил, помешав его гону, как он может еще и…

— Нил.

Голос Эндрю обретает властные нотки, насыщенные силой его взвинченного состояния. Нил мгновенно подчиняется, зажмуриваясь и шепча:

— Я… я пока не хочу кончать. Мне… — он замолкает, пожимая плечами, не находя слов, чтобы объяснить.

На самом деле, он чувствует себя слишком тесно в собственном теле. Воспоминание об отце испарило все желание, оставив внутри странную неловкость и напряжение. Просить свое тело отвечать на прикосновения или стремиться к удовольствию сейчас кажется ему непосильной задачей.

На один мучительный момент его захлестывает страх. А вдруг Эндрю потребует продолжать? Вдруг применит свой альфа-голос, чтобы подчинить?

Но, разумеется, Эндрю так не поступает.

Альфа просто издает низкий гул, переваривая слова Нила. Затем медленно заползает к нему на колени, и Нил ошарашенно смотрит на него. Эндрю берет его руку и кладет к себе на член.

— А так? — просто спрашивает он.

Это идеальное решение. Оно позволяет Нилу оставаться вместе с Эндрю, быть частью этого момента, не требуя ничего взамен. Горло Нила сжимается от эмоций, когда он осознает, насколько Эндрю его понимает.

— Ага, — шепчет он, притягивая альфу ближе, обхватив его бедра.

Смотреть, как Эндрю тает под его прикосновениями, — это почти неописуемое чувство. Нил неотрывно смотрит на него, словно окрыленный, пока ресницы Эндрю дрожат, а бедра медленно двигаются над ним. Для Нила это настоящий трепет — быть допущенным к такой уязвимой стороне Эндрю, и он наслаждается тем, как тот полностью доверяется ему, отдавая себя в его руки.

Кажется, Нил успевает только моргнуть, как вдруг доводит альфу до второго оргазма. Он чувствует тепло его разрядки на своей руке, но не обращает на это внимания, просто наблюдая, как Эндрю содрогается, с закрытыми глазами, полностью поглощенный экстазом. Затем Эндрю обессиленно опускается на его грудь, тяжело дыша, и Нил с радостью обнимает его.

Это его не удивляет. Даже с раскованностью, появившейся у Эндрю, должно было потребоваться немало усилий, чтобы поддержать этот разговор. А если учесть еще их марафонские сессии, усталость альфы становится понятной.

Нил аккуратно укладывает его в постель, быстро вытирает их обоих влажной тряпкой из ванной и затем возвращается. Лежа рядом с ним, он нежно гладит Эндрю по волосам, давая ему столь необходимый отдых.

И вновь благодарит судьбу за то, что из всех альф он выбрал именно этого человека.

***

Второй раз все идет не так по вине Нила.

Они оба тяжело дышат, приходя в себя после очередного удовлетворяющего раунда секса. Нил шарит рукой по краю кровати в поисках бутылки воды. Еще раньше он предусмотрительно перетащил наверх целый ящик, и теперь благодарит себя за это, ведь они выпили уже почти все. Это то немногое, что Эндрю охотно принимает между редкими перекусами и едой, которые Нил старается ему подсовывать.

Но в этот раз его рука находит только пустые бутылки.

С отвращением швырнув последнюю пластиковую бутылку на пол, он поворачивается обратно и видит, что Эндрю уже мирно спит на кровати. Нил задумчиво смотрит на него.

И вот здесь он допускает ошибку.

Все его мысли занимает раздражение из-за того, что вода закончилась. Наравне с беспокойством о том, что им нужно поддерживать водный баланс. О том, как он просчитался с количеством и теперь должен исправить этот промах.

Он может сделать все в темпе. Он ведь самый быстрый нападающий в экси. Все, что нужно, — сбегать вниз, схватить новый ящик воды и вернуться обратно.

Так что, пока Эндрю спит, Нил выскальзывает из комнаты, запирает за собой дверь и спускается вниз.

На первом этаже его посещает мысль, что стоит заодно проверить дом — вдруг что-то не на месте или пропало. Он быстро осматривает все, чувствуя гордость за то, что заботится об их безопасности, защищая своего альфу. Убедившись, что все в порядке, он заходит на кухню, хватает столько бутылок, сколько может унести, и медленно возвращается наверх.

Его нет, может быть, минут десять.

Но это все равно слишком долго.

Как только он открывает дверь спальни, Эндрю бросается на него. Бутылки воды падают на пол, а спина Нила врезается в дверь. Он рефлекторно сжимается, готовясь к ударам за то, что вторгся в личное пространство альфы без предупреждения. Но вместо этого ощущает, как Эндрю лихорадочно ощупывает его, перебирая руками, словно убеждаясь, что Нил цел, и тихо скуля:

— Нил… Нил? Все хорошо? Ты не ранен? Нет, Нил, не будь ранен, будь цел. Все хорошо? Нил…

Сердце Нила сжимается от паники, звучащей в голосе Эндрю. Он мысленно костерит себя последними словами за то, что оказался таким идиотом, и быстро отвечает:

— Нет, Эндрю, все нормально! Я здесь, я не ранен, все хорошо, честно.

На звук его голоса глаза Эндрю взлетают вверх и встречаются с его.

— Цел? — хрипло переспрашивает альфа, словно ожидая подтверждения.

Нил энергично кивает.

— Абсолютно. Я просто пошел взять нам воды, видишь?

Он указывает на пол и терпеливо ждет, пока взгляд Эндрю проследит за его жестом и снова вернется к нему.

— Ушел, — обвиняет Нила Эндрю.

Нил снова кивает.

— Знаю, это было глупо. Больше так не сделаю.

Эндрю сощуривается, явно все еще недовольный, и Нил добавляет:

— Обещаю.

Альфа тяжело выдыхает, наконец удовлетворенный, и начинает тащить Нила обратно к кровати. Тот покорно следует за ним, совершенно забыв о десятке бутылок, разбросанных по полу. Он уберет их позже.

Сейчас самое главное — успокоить Эндрю.

Эндрю швыряет его на кровать и залезает сверху.

— Да? — грубовато спрашивает он.

— Да, — Нил едва успевает ответить, как Эндрю впивается в его губы обжигающим поцелуем.

Кажется, альфа вкладывает в этот поцелуй весь свой страх и тревогу; его руки слегка подрагивают, когда он берет лицо Нила в ладони. Нил отвечает с не меньшей страстью, пытаясь заверить Эндрю, что он здесь, что он цел.

Я здесь. Я здесь. Со мной все хорошо.

Ты здесь. Ты здесь. Я с тобой.

Наконец Эндрю отстраняется, облизывая губы. Он удовлетворенно выдыхает и тут же прижимается Нилу к груди.

Тот с радостью обнимает его, закапываясь носом в мягкие волосы, глубоко вдыхая его ауру.

Ну и кому вообще нужна вода?

***

Моментами Нил не может поверить, что все это происходит на самом деле.

Это кажется слишком легким, слишком естественным, чтобы быть правдой. Ведь как возможно, чтобы Эндрю — тот, кто пережил столько предательства, кто потерял так много, — мог быть настолько открытым и уязвимым рядом с Нилом? Как возможно, чтобы Нил, парень, который привык думать только о себе, который всегда все бросал и уходил, добровольно остался и теперь отдает Эндрю всего себя?

Это кажется невозможным, но это все же правда. Странное, перевернутое измерение, из которого Нилу совсем не хочется выбираться. Абсурдная, но прекрасная Страна чудес, в которой он мечтает остаться навсегда.

Потому что это ощущается таким правильным — позволять губам Эндрю завладевать им. Чувствовать, как этот горячий жар накалом проходит через тело и согревает душу. Позволять рукам Эндрю скользить по коже с чувством, будто он знает их уже целую вечность. Будто он мог бы узнать их прикосновение где угодно — как они очерчивают его ребра, скользят вниз по груди, удерживают его лицо и легко касаются его лодыжек.

Как будто они всегда должны были быть здесь, сейчас, вот так. Нил в объятиях Эндрю. Их переплетенные тела. Горячее дыхание, смешивающееся между ними, пока рука Нила доводит их обоих до безумия. Их сознания кружатся, растворяясь, пока тела ведут их к новым, невозможным вершинам.

Но это все значит еще больше, потому что это был выбор. Потому что Нил никогда не позволит другому альфе, кроме Эндрю, владеть им вот так. Потому что Эндрю никогда не доверится другому омеге, кроме Нила, чтобы открыться. Потому что они оба знают: только для друг друга они могут быть в этом моменте. Только друг друга они будут хранить, оберегать каждую священную частицу, которая им была отдана.

Но сейчас Нил далек от ощущения святости.

Сейчас он чувствует себя грязным, развратным — и наслаждается этим. Он принимает это ощущение, зная, как сильно его альфа хочет его. Зная, как сильно ему нравится видеть Нила таким. Его тело открыто, наполнено желанием, готово отдать Эндрю все. Готово, чтобы Эндрю брал, брал, брал.

Блять, как же Нил надеется, что он возьмет.

Именно это заставляет его остановить ритмичные движения, которые он задавал между ними. Он ждет, пока глаза Эндрю поднимутся и встретятся с его, расширившись, когда Нил толкает его плечо, вынуждая альфу лечь на спину. Он наблюдает, как глаза Эндрю распахиваются еще шире, когда он нависает над ним, размашисто расставляя свои бедра и протягивая руку, чтобы обхватить член Эндрю.

Грудь Нила блестит от пота, а пресс напрягается, пока он откидывается назад, глядя на Эндрю из-под полуприкрытых век.

— Хочу, чтобы ты трахнул меня, альфа. Да… или нет?

И теперь альфа в Эндрю по-настоящему выходит на поверхность. Улыбка, появляющаяся на его лице, становится хищной, глаза дикими и голодными. Нил почти вздрагивает от силы, с которой Эндрю хватает его за бедра, от того, как напрягаются его бицепсы, когда он направляет тело Нила так, чтобы тот дразнил его кончиком своего члена.

— Да, — твердо отвечает он хриплым, глубоким голосом, который, Нил клянется, вибрирует у него в груди. — Заставь меня кончить, зайка.

Эта команда зажигает в Ниле огонь, и он с диким оскалом отвечает:

— С удовольствием, альфа.

Он опускается на колени, а Эндрю помогает, скользя руками вниз и раздвигая его ягодицы. Вместе они идеально позиционируют Нила над членом Эндрю. Но как только все готово, Нил замирает, ожидая. Он ловит взгляд Эндрю, убеждаясь, что привлек все его внимание, и только тогда медленно опускается вниз.

Их синхронные стоны наполняют крошечную комнату.

Это не первый раз, когда Нил чувствует Эндрю внутри себя. Нет, тот самый первый раз был давно. Тогда все было полно пауз и неуверенности, бесконечных попыток и смешанных чувств, и ни один из них так и не нашел удовлетворения в процессе.

Но они пробовали снова — и снова, и снова, и снова — пока это не стало комфортным. Пока Эндрю перестал вздрагивать при виде того, как спина Нила выгибается дугой, как он цепляется за простыни или стонет, умоляя войти глубже. Пока Нил не стал достаточно уверен, чтобы двигаться в такт с ритмом Эндрю, обвивая его талию ногами и отпуская все свои сомнения, когда Эндрю шептал грязные команды ему на ухо.

Теперь вместо неуверенности осталось лишь чистое удовлетворение, когда Нил плавно скользит на член Эндрю. Теперь Эндрю просто ждет, пока Нил содрогается над ним, идеально заполняя омегу, так что тело Нила замирает от восторга. Теперь они оба привыкли к постепенному нарастанию, пока Нил становится все увереннее, напрягая бедра, чтобы задать нужный темп. Теперь Нил наслаждается тем, как Эндрю смотрит на него с благоговением — его глаза жадно впитывают картину того, как Нил движется над ним, доводя их обоих до оргазма именно так, как им обоим нравится.

Нил проводит языком по губам, вызывая у Эндрю низкий рык, и впивается тупыми ногтями в его грудь. Он все еще не может привыкнуть к этому ощущению совершенства, к тому, как идеально они подходят друг другу, так что невозможно представить их по отдельности.

Мысль о том, что он мог бы прожить всю свою жизнь, так и не встретив Эндрю, вызывает у него тошноту.

Он пытается быстро отогнать эти мысли, возвращая внимание к сейчас. Но Эндрю, вероятно, расслышал смену его настроения, потому что уже через секунду Нил закрывает глаза, когда Эндрю бережно касается его щеки, оставляя на его губах мягкий, скользящий поцелуй.

Нил ценит эту попытку утешить, он не хочет на этом останавливаться. Нет, он хочет свести Эндрю с ума — хочет, чтобы тот чувствовал себя таким же уничтоженным этим моментом, как и сам Нил.

Он полностью опускается вниз, принимая Эндрю целиком, и остается так. Поворачивает бедра, кружась на его члене, и сжимает его внутри себя.

Эндрю теряет весь свой контроль. Его голова запрокидывается, и он кусает губу, пока Нил продолжает двигаться именно так, как надо. Еще пару раз Нил двигается сам, задавая голодный ритм, а затем снова останавливается, сжимая Эндрю еще сильнее.

Глаза альфы почти закатываются.

— Охуеть, — выдыхает Эндрю, и Нил чувствует легкие уколы когтей, вонзающихся в его кожу.

Он хочет больше.

Нил сильнее опускается на Эндрю, ощущая, как волны удовольствия проходят через все тело каждый раз, когда их тела встречаются. Почти обезумев от этого, он с усилием выдавливает:

— Дрю, сильнее.

К счастью, Эндрю понимает его с полуслова.

Его руки, словно стальные тиски, хватают Нила за торс, помогая притягивать его вниз — в тот момент, когда он сам резко толкается вверх.

Нил всхлипывает.

Эндрю не останавливается.

Он, должно быть, чувствует волны наслаждения, которые сейчас накрывают Нила, и просто берет омегу крепче, двигая его быстрее на своем члене. Нил смутно понимает, что, возможно, пускает слюни, но ему все равно. Его сознание полностью поглощено блаженством. Он позволяет своему телу двигаться, перекатываться, подпрыгивать, счастливо принимая все, что Эндрю готов ему дать, и вручая ему контроль.

Оба тяжело дышат; воздух наполнен стонами и судорожными вздохами, пока они вместе движутся к оргазму. Они будто соревнуются, кто сможет сильнее вознести другого на вершину, пока Нил проводит пальцами по жилам на шее Эндрю, а Эндрю осыпает поцелуями его плечо, сжимая руками ягодицы Нила и прижимая их тела ближе.

Это слишком хорошо, просто слишком. Нил не может думать, не может сосредоточиться ни на чем, кроме мощных движений члена Эндрю внутри себя. Это одновременно идеально и все же недостаточно.

— Дрю, — стонет он, закатывая глаза. — Дрю, я не могу… Я хочу… Альфа, мне нужно…

И снова Эндрю читает его мысли, ведь уже через секунду обхватывает рукой член Нила и начинает двигаться по нему быстрыми, жадными рывками.

— О, блять, блять, блять, так хорошо, так хорошо, альфа, еще, я не могу… — бессвязно лепечет Нил. — Быстрее, сильнее, блять, давай, альфа, давай… трахни меня, жестче, трахни, блять, блять, блять…

С низким рыком Эндрю резко поднимается и вцепляется зубами в место, где шея Нила переходит в плечо. Нил вскрикивает от боли, но Эндрю тут же унимает укус губами и языком. Этот вихрь боли и наслаждения прокатывается через Нила, заставляя его взорваться, как бомбу.

Он резко кончает, заливая руку Эндрю и сжимаясь вокруг альфы с такой силой, что Эндрю тоже вскрикивает, не выдерживая волны удовольствия, которую Нил заставляет его испытать. Они оба замирают, вцепившись друг в друга, пока их тела содрогаются в послевкусии оргазма.

Потом они обессиленно обрушиваются обратно на кровать — конечности раскидываются в разные стороны.

Грудь Нила все еще тяжело вздымается, пока он лежит на Эндрю, но он не может не наслаждаться чувством абсолютного удовлетворения в своем теле. Мышцы будто растаяли, сознание смешалось в кашу, а желание временно утихло. Он даже радуется ощущению, как член Эндрю постепенно опадает внутри него; их тела остаются неразрывно близкими, пока гон альфы на мгновение отпускает их.

Все кажется теплым, расплывчатым и удивительно прекрасным. Его мозг, переполненный эндорфинами, празднует это блаженство.

Но реальность начинает постепенно возвращаться.

Для начала — они оба вспотели так, что одежда прилипла бы к их телам, будь она на них. Добавьте сюда лубрикант, сперму и омежью смазку — и получается сущая катастрофа. Уже через секунду Нил ощущает каждый липкий и скользкий участок, где соприкасаются их тела.

Он смотрит вниз, через плечо Эндрю, на простыни, и его нос морщится еще сильнее. Боже, кровати просто пиздец. Вся в пятнах, следах пота, да и запах оставляет желать лучшего.

Он понятия не имеет, как далеко они зашли в гоне Эндрю, но ему уже плевать. Надо привести все это в порядок — да и самимвымыться, прежде чем продолжать.

Собравшись с силами, он осторожно высвобождается из объятий Эндрю, соскальзывая с кровати с приглушенным стоном. Он пытается встать, но тут же теряет равновесие и хватается за покрывало, чтобы не упасть. Эндрю издает низкий, рычащий звук где-то в груди, заметив его неуклюжие потуги, но Нил его игнорирует.

Пошатываясь, как новорожденный жеребенок, Нил направляется в ванную. Он хватается за край ванны, чтобы не рухнуть, прежде чем опускается на дрожащих ногах на пол. Ему неприятно чувствовать, как жидкость вытекает из него, но все же тянется к крану и включает горячую воду. Ждет, пока она станет достаточно теплой и успокаивающей, а потом наугад хватает что-то приятно пахнущее и добавляет в воду.

Он почти уверен, что выбрал правильное средство, но даже если нет — Эндрю убьет его позже.

(Альфа, кстати, невероятно привередлив, когда дело доходит до его дорогих, изысканных мыльных субстанций.)

Нил с решительным видом возвращается в спальню. Он садится на край кровати, упирается рукой в матрас рядом с головой Эндрю и хрипловато говорит:

— Дрю. Давай, вставай. Пойдем вместе в ванну?

Альфа лениво приоткрывает глаз, награждая его тяжелым взглядом.

— Чувствую себя отвратительно, альфа, — жалуется Нил. — Поможешь меня отмыть?

Это, конечно, нечестный прием, но срабатывает. Эндрю издает протяжный стон, а затем нехотя поднимается на ноги. Когда Нил просит, он позволяет ему помочь добраться до ванной, и омега выкладывается по максимуму, чтобы аккуратно опустить Эндрю в наполненную ванну.

Наконец, альфа расслабляется, с облегчением вздыхая. Его глаза закрываются, плечи опускаются, и он практически растворяется в пене.

Нил снова встает, и глаза Эндрю мгновенно открываются. Он шипит.

— Минутку, — с улыбкой говорит Нил. — Я быстро. Нужно кое-что сделать.

Эндрю хмурится.

— Обещаю, я скоро вернусь, Дрю.

Только когда Эндрю наконец коротко кивает, Нил покидает ванную.

Вернувшись в спальню, он берет свежий комплект постельного белья, заранее приготовленный на комоде, и приступает к смене простыней. Усталость буквально висит на нем, но он упрямо заправляет кровать, изо всех сил натягивая углы. После изнурительной борьбы дело наконец сделано.

Чувствуя странное удовлетворение, Нил вытирает пот со лба и позволяет себе легкую улыбку. Он бросает грязные простыни в корзину для белья и возвращается в ванную.

Напряжение исчезает с плеч Эндрю, как только он замечает Нила. Его поза меняется с настороженной на расслабленную, а уголки губ чуть заметно поднимаются, пока он наблюдает, как Нил осторожно забирается в ванну. Альфа укладывает ладонь на бедро омеги, помогая тому медленно опуститься между его ног.

Нил выдыхает с явным облегчением, когда Эндрю обхватывает его руками. Голова альфы устраивается на макушке Нила, а тот откидывается назад, опираясь на широкую грудь. В ванной тихо и тепло — слышны лишь легкие всплески воды, когда кто-то из них двигается. Сейчас уже ночь, и единственный свет исходит от пары зажженных свечей, создавая уютную, почти волшебную атмосферу.

Нил улыбается, закрывая глаза.

— Спасибо тебе, Дрю, — сонно шепчет он.

Его грудь словно начинает светиться изнутри, когда он слышит столь же тихий ответ Эндрю:

— Спасибо тебе, Нил.

***

После совместной ванны они, измотанные, заваливаются в кровать. Гон альфы неожиданно дает им передышку. Что-то внутри Нила шепчет, что это последняя пауза перед финалом — безумным наплывом гормонов, сопровождающим завершение гона.

Но за этот отдых приходится платить.

Нил крепко спит, когда внезапно что-то вынуждает его проснуться. Не столько звук, сколько чувство.

Он приподнимает голову с подушки и видит, как Эндрю беспокойно ворочается на кровати. Это не то бессознательное, хаотичное движение, которое бывает у людей во время снов. Нет, страдание Эндрю всегда было тихим — так было всегда. Легкие рывки головой, дрожь в пальцах, еле заметное подергивание лодыжки.

Но потом его рот приоткрывается, и вырывается тихий вздох. Нил понимает, что даже во сне гон не оставляет Эндрю в покое.

— Хватит, — слышит он, настолько тихо, что не уверен, было ли это на самом деле. Затем чуть громче раздается: — Нет, — глубокий вздох, пальцы сильнее вцепляются в простыню, брови хмурятся, и вдруг: — Перестань. Сейчас же. Не трогай. Я… не-нет…

Нил садится, сжав зубы, наблюдая, как Эндрю страдает. Ему редко доводилось видеть, как альфа просыпается от кошмаров. Обычно, когда Нил открывает глаза, Эндрю уже лежит, уставившись в потолок, погруженный в последствия ужасных снов.

Теперь же Нил не знает, как вырвать его из этого состояния. Но он обязан попробовать.

— Дрю, — тихо зовет он, не решаясь его тронуть. В таком состоянии это может только навредить. — Дрю, проснись. Это просто сон.

Капли пота блестят на лбу Эндрю, голова дергается вправо, а пальцы сильнее впиваются в простыню. У Нила сжимается сердце, когда он слышит, как Эндрю рычит:

— Нет, не трогай его! Нил, отойди! Не подходи к нему! Я тебя убью, я… Нил! НИЛ, нет!

Нил сглатывает, стискивая руками колени. Он зовет громче:

— Дрю! Дрю, я здесь! Все в порядке, Дрю, просыпайся! Обещаю, все станет лучше, как только ты откроешь глаза. Давай, альфа. Это я, я здесь, я рядом…

Он ахает, когда рука Эндрю внезапно хватает его за запястье. Глаза альфы распахиваются. Он тяжело дышит, дико уставившись на Нила.

Нил замирает, позволяя Эндрю рассмотреть его как следует.

Наконец, Эндрю хрипло спрашивает:

— Нил?

— Да, Дрю? — шепчет Нил в ответ.

— С тобой… все хорошо? Не… ранен?

— Да, со мной все хорошо, Дрю. Смотри, — Нил осторожно поднимает руку Эндрю от своего запястья к своему лицу.

Эндрю еще несколько раз судорожно вдыхает, пока его пальцы медленно скользят по лицу Нила, словно проверяя, нет ли крови или ран. Его рука опускается на шею, нащупывая пульс.

Когда ровное биение сердца Нила отзывается под его пальцами, Эндрю опускает лоб на подушку. Дыхание, хриплое и тяжелое, постепенно успокаивается.

— Нил? — снова тихо спрашивает он.

— Да?

Кажется, проходит вечность, прежде чем Эндрю шепчет:

— Не уходи.

Эта просьба, такая маленькая, такая душераздирающая, разрывает Нила на части.

— Я никуда не уйду, Эндрю, — обещает он. — Я буду здесь.

Глаза Эндрю прожигают его насквозь. Его рука на долю секунды сжимает горло Нила, затем расслабляется. Пальцы ласково проводят по биению пульса, а золотисто-ореховые глаза не отпускают Нила, пока слабый голос не повторяет:

— Останься.

Ответ у Нила может быть только один:

— Я останусь, Эндрю. Останусь. Никто до нас не доберется. Можешь спать. Все хорошо.

Нил видит, как Эндрю вздрагивает, легкая дрожь пробегает по его спине, когда слова Нила окутывают его, словно мягкое одеяло. Постепенно, дюйм за дюймом, Эндрю расслабляется, погружаясь глубже в подушку. Его рука скользит по коже Нила, пока тот не ловит ее и не укладывает к себе на грудь. Под ладонью Эндрю стучит его сердце — ровно и спокойно. Этот ритм, тихий и уверенный, словно успокаивает альфу. Его дыхание становится ровнее.

Нил ждет, внимательно наблюдая, пока глаза Эндрю не закрываются. Он ждет еще дольше, чтобы убедиться, что тот наконец уснул.

И тогда Нил понимает, как сильно ошибался раньше. Вот она, настоящая причина, по которой Эндрю не хочет проводить с кем-то свои гоны. Не потому, что ему что-то сложно или неудобно, а потому что он не хочет, чтобы кто-то видел его слабости. Эндрю не хочет, чтобы кто-то еще знал, что он тоже нуждается в защите. От призраков прошлого, от своих демонов, от невидимых угроз, которые всегда скрываются где-то там, за пределами их безопасного пространства.

Эндрю невероятно силен — и внешне, и внутренне. Это всегда восхищало Нила, и восхищает до сих пор. Но эта сила вовсе не меркнет от того, что иногда и самому альфе нужно немного уверенности и поддержки.

Да, Нил опирается на Эндрю, готов довериться ему во всем, если понадобится. Но он никогда не был омегой, которого нужно постоянно оберегать. Он боец, всегда был и будет. Упрямый, колючий, готовый защищаться зубами, когтями, ножами — чем угодно, что окажется под рукой.

И он хочет, чтобы Эндрю знал: его омега прикроет его спину. Хочет, чтобы Эндрю мог опустить свои стены, почувствовать себя в безопасности рядом с ним, особенно в моменты уязвимости. А для Эндрю это означает доверие — что Нил всегда скажет “нет”, если что-то выйдет за рамки, и никогда не потребует от него большего, чем тот может дать.

Но это еще и защита. Защита Эндрю от других, от угроз, которые могут появиться. Защита словами или ударами.

И Нил сделает это, без раздумий.

Поэтому этой ночью он занимает свой пост. Он оберегает Эндрю, охраняя его покой, потому что именно это нужно альфе сейчас. Эндрю — его убежище, его дом, его безопасность. Поэтому Нил сделает все, чтобы стать таким же для самого Эндрю.

Он сидит рядом и наблюдает, пока первые лучи рассвета не начинают скользить по покрывалу, играя в золотистых прядях Эндрю. И когда те самые чарующие ореховые глаза наконец открываются и зовут его, Нил идет к ним, не раздумывая ни секунды.

***

Спина Нила выгибается дугой, когда Эндрю ритмично двигается внутри него, с безжалостной и такой захватывающей энергией. Он разводит ноги шире, пытаясь почувствовать его глубже, и слышит одобрительный хриплый выдох альфы.

Голова поворачивается к стене, взгляд цепляется за узоры солнечных бликов, и где-то в уголке сознания мелькает мысль о времени. Ноздри раздуваются, ловя новую волну ауры Эндрю, и тут же ум отключается, отдаваясь чистому наслаждению, заливающему тело лавой.

Они уже в самой гуще этого безумия. Все как бешеная поездка по американским горкам, и Нилу остается лишь держаться из последних сил. Кажется, что Эндрю трахает его без остановки уже восемь часов кряду, хотя мозг подсказывает, что это невозможно.

Как невозможно и то, что Нил все еще хочет большего.

Его тело требует этого, почти умоляя Эндрю оставаться с ним, хотя тот почти не отходил от него ни на минуту. Нил давно сбился со счета оргазмов; его тело полностью подчиняется воле Эндрю, раз за разом отдаваясь ему.

Как сейчас, например.

Нил содрогается в очередном оргазме; его член подрагивает, оставляя белые полосы на животе. Он тяжело дышит, раскинувшись на кровати, когда Эндрю выходит из него. Глухое всхлипывание вырывается из его горла в протест.

Эндрю слегка хлопает его по бедру, подавая немой сигнал повернуться.

Нил послушно переворачивается, даже не задумываясь, вставая на колени. Эндрю вновь проникает в него, прижимая ладонь к его лопаткам, пока грудь Нила не оказывается на простынях. Затем он откидывается назад и снова начинает двигаться.

Бедра Нила подрагивают, двигаясь в такт с ритмом, который задает Эндрю. Каждый толчок проникает глубже, заполняя его до краев. Кожа Нила блестит от пота, а руки вцепляются в простыни, чтобы удержаться, пока Эндрю продолжает брать его.

И, наконец — наконец — Нил чувствует это. Толстый узел Эндрю, который вот-вот разрастется.

В животе Нила все переворачивается, когда узел ударяется о его бедра, физически показывая, насколько сильно Эндрю его хочет. Обещая, как основательно он собирается заявить на Нила свои права.

Вспоминается их разговор по дороге в Колумбию.

— Ты читал про узел? — неожиданно спрашивает Эндрю, сжимая руль так, что костяшки пальцев белеют.

В воздухе машины тут же слышится смесь гнева и беспокойства.

Нил сглатывает, понимая, почему Эндрю выбрал именно это время и место для разговора — отсюда ни одному из них не сбежать.

— Да.

— И? Что узнал?

— Что это способ альфы… ну… заявить права на омегу. Особенно во время гона. Узел используется для… продолжения рода, если на то есть желание.

— Чего у нас нет.

— Чего у нас нет, — решительно соглашается Нил, мысленно проверяя, взял ли он таблетки. Облегчение приходит, когда он вспоминает, в какой сумке они лежат.

— Это будет тяжело, — ровно произносит Эндрю. — Больше, чем ты привык. Ты должен будешь сказать мне, если не сможешь.

— Я скажу, — тут же обещает Нил.

— Но помни, что ты омега, — осторожно добавляет Эндрю, — твое тело создано, чтобы справляться с этим. Если захочешь, просто расслабься и дыши. Позволь ощущению захватить тебя и… если сможешь…

— …подчиниться? — тихо заканчивает Нил.

Теперь уже Эндрю сглатывает.

Машина останавливается на красный, и Нил ждет, пока Эндрю не повернется к нему.

— Я доверяю тебе, альфа, — говорит он, наблюдая, как Эндрю жадно изучает его лицо, ища правду в словах. — Если с тобой, я не против, — он сглатывает, прежде чем добавить: — Я этого хочу.

Эндрю некоторое время просто смотрит на него, затем резко хватает его за затылок, притягивая ближе, пока их лбы не соприкасаются.

— Я позабочусь о тебе, — низко шепчет он.

— Знаю, — выдыхает Нил.

Они остаются так еще немного, пока свет не становится зеленым. Затем Эндрю возвращается к рулю.

— Говорят, омегам это нравится, — замечает он как бы между делом.

— О, ну, слава богу, — хмыкает Нил. — А то альфы гораздо чаще погибали бы после секса.

Эндрю коротко смеется, и напряжение в машине спадает, словно его и не было.

Сейчас же глаза Нила округляются, когда он понимает, насколько велик Эндрю, и наконец до конца осознает смысл его предупреждений. Но, несмотря на легкое беспокойство, его ноги сами собой раздвигаются шире, подготавливаясь к тому, чтобы принять альфу. Он замечает, как его тело уже переполняет сладкий поток, будто подтверждая желание.

Он хочет этого. Хочет, чтобы Эндрю полностью заполнил его.

Нил отзывается рефлекторным толчком назад, показывая, насколько этого жаждет.

— Да, — выдыхает он. — Да, Дрю, это “да”.

Этого подтверждения оказывается достаточно. Эндрю останавливается на миг, а затем обхватывает руками ягодицы Нила, разводя их в стороны. Затем начинает толкаться вперед, тяжело и неумолимо.

Собрав всю свою волю, Нил заставляет тело расслабиться. Он глубоко вдыхает ауру Эндрю, позволяя чувству подчинения полностью завладеть собой, пока альфа медленно входит в него.

Эндрю не преувеличивал — это действительно много. Все внутри тесно сжато, и Нил чувствует себя полнее, чем когда-либо. Но боль или дискомфорт отсутствуют. Напротив, это ощущается так, словно именно этого он всегда и искал. Каждый раз, когда приходили его течки, когда он оставался наедине с собой — эта боль, скрытая глубоко внутри.

И вот, наконец, Эндрю заполняет эту пустоту.

Это все, о чем он когда-либо мечтал, и из груди Нила вырывается глубокий вздох удовлетворения, когда Эндрю полностью входит в него. Альфа рычит, наклоняясь вперед и обвивая рукой мягкую часть живота Нила, давая ему время привыкнуть.

Но внутри Нила все горит, как будто его охватило пламя. Он отзывается, качая бедрами назад, требуя большего, даже если Эндрю уже дал ему все, что мог. Природа берет верх, и Нил толкается назад сильнее, ощущая, как член альфы касается его простаты, вынуждая его каждый раз содрогаться.

Эндрю тоже хочет быть ближе, хоть и понимает, что это невозможно. Он продолжает двигаться, его пальцы переплетаются с пальцами Нила, их тела сливаются в едином движении.

Нил чувствует, как Эндрю становится все больше внутри, и вскрикивает от переполняющего его ощущения. Он стонет и вздыхает, его звуки сводят альфу с ума, о чем свидетельствуют резкие укусы в плечи и шею.

Но ни один из них не останавливается. Они не могут — их тела требуют еще и еще. Движения почти хаотичные, но все равно слаженные; кожа ударяется друг о друга, бедра Нила подрагивают, отвечая на каждый толчок, а член пульсирует, болезненно напряженный от непрерывной стимуляции простаты.

Эндрю пылает внутри него, и голова Нила кружится от наслаждения.

Он настолько поглощен ощущениями, что даже не осознает, как снова кончает, пока не слышит, как Эндрю тихо стонет ему на ухо. Альфа покрывает его лицо и шею поцелуями, одной рукой проводя по липкому животу Нила и продолжая трахать.

Эндрю опускает руку ниже, и Нил замирает, чувствуя, как альфа снова начинает ласкать его. Невероятно, но его тело отвечает моментально, разгораясь с новой силой, пока Эндрю продолжает врываться в него снова и снова. Вся его сущность переполнена аурой, теплом и силой альфы. Воздух дрожит от напряжения, пока их тела движутся в унисон.

Нил снова кончает — все тело трясет, пока он снова пачкает простыни.

Эндрю лишь ускоряет темп, двигаясь с такой энергией, будто это последний шанс насытиться. Нил падает на кровать, принимая все, что альфа готов дать. Он чувствует, как губы Эндрю оставляют поцелуи на его спине, как он лелеет каждую частичку его тела.

Нил улавливает аромат приближающегося оргазма альфы, слышит, как его дыхание становится рваным и тяжелым. Когти Эндрю впиваются в его бедра, движения становятся почти грубыми. Нил знает, что все его тело будет покрыто синяками и отметинами, когда все закончится, но эта мысль наполняет его лишь глупым удовлетворением.

Он слышит тихий жалобный стон Эндрю и сразу понимает — тот беспокоится за него. Он тянет руку назад, до тех пор, пока ладонь не ложится на бедро альфы, притягивая его ближе, показывая, насколько сильно он все еще его хочет. Побуждая Эндрю войти еще глубже, стать еще ближе.

Это просто за гранью — он чувствует, как тело снова отзывается, член снова твердеет и трется о простыни в такт движениям Эндрю. Но он сосредотачивается на своем альфе, желая, чтобы тот нашел то самое освобождение, которого так отчаянно жаждет.

— Давай, альфа, — стонет он. — Давай, трахни меня. Заполни меня, Эндрю. Хочу, чтобы ты — м-мф — трахнул меня жестче. Давай, Дрю. Трахни меня, заполни — ах, ах— своей спермой, давай, альфа, ну же…

Каждое слово Нила заставляет Эндрю глухо рычать, сотрясаясь от напряжения.

— Давай, Дрю, — бормочет Нил, почти обезумев. — Ну же, Дрю, кончи — давай…

И наконец, с громким воем, Эндрю кончает. Внутри Нила разливается горячая волна, заполняя его изнутри, посылая по телу бесконтрольную дрожь. Что-то глубоко внутри словно рвется наружу, хотя он плотно прижат к матрасу весом Эндрю. Альфа удерживает его, не давая раствориться в этом сумасшедшем вихре ощущений, и Нил так благодарен ему за это, так благодарен за то, что Эндрю держит его крепко, когда мир вокруг разлетается на осколки.

Все горит, все кажется таким ярким, переполняющим, что Нил едва замечает тепло на затылке, когда Эндрю широко раскрывает рот. В следующую секунду он чувствует, как клыки альфы пронзают его кожу.

Удовольствие накрывает Нила волнами, и он смутно осознает, что снова кончает, даже не дотронувшись до себя. Это происходит только от того, что Эндрю внутри него, вокруг него, сливается с ним в единое целое.

Слабый запах крови доносится до его обоняния, но Нила это нисколько не тревожит. Не тогда, когда он чувствует, как язык Эндрю вылизывает место укуса — грубые движения отзываются эхом по всему его телу. Когда Эндрю начинает тереться о его лицо, Нил с трудом открывает глаза.

Он фокусируется на том, что перед ним, — на затылке Эндрю, неестественно изогнувшемся, чтобы дотянуться до него.

Нил смотрит на это с недоумением, пока Эндрю не поворачивает голову и не рычит.

— Ты хочешь, чтобы я… укусил тебя? — запинается Нил, облизывая пересохшие губы.

Ответ Эндрю срывается мгновенно, как рык:

— Да.

Он снова отворачивается, подставляя ему шею.

Просьба кажется Нилу почти нереальной, особенно когда он все еще ощущает пульсацию Эндрю внутри себя. Но его тело, кажется, знает, что делать, ведь он чувствует, как клыки удлиняются во рту. Он поднимается, широко раскрывает рот.

И впивается в кожу Эндрю, словно так и должно быть.

***

Просыпаясь, Эндрю тут же замирает, оценивая обстановку.

Неудивительно, что он находится в своей спальне в Колумбии. Это логично — он всегда проводит свои гоны здесь. Он один, что тоже вполне привычно.

Но на этом сходства заканчиваются.

Потому как обычно, просыпаясь после гона, Эндрю чувствует себя изможденным, голодным и ломящимся от боли. Он буквально выползает в ванную, а затем с трудом тащится вниз, чтобы найти хоть что-то съестное. Его мышцы ноют, а тело переполняется неудовлетворенной потребностью.

А сейчас… ничего подобного нет.

Его конечности приятно тяжелеют, как после напряженной игры. Усталость, но не изнуряющая. Голод, но не зверский. Он чувствует себя… обновленным. Удовлетворенным. Спокойным.

И это сбивает с толку.

Единственный дискомфорт — легкая боль в затылке… и вдруг память накатывает волной.

Его глаза округляются, когда он вспоминает, как пригласил Нила провести с собой гон. Как вынудил его пообещать остановить его любыми способами, если он выйдет за рамки. Как Нил остался с ним до конца, не покинув ни на миг. Как они снова и снова соединялись, достигая высот наслаждения, которых Эндрю никогда раньше не испытывал.

Он оглядывает комнату и замечает, что бутылки, разбросанная одежда, грязные простыни и остатки еды исчезли. Окно приоткрыто, и в комнате свежо. Он лежит на чистых простынях, его тело вымытое и отдохнувшее, а его рука сжимает пустое место на кровати, которое, без сомнения, недавно было занято.

Теплая волна разливается по животу, усиливаясь, когда дверь открывается и его пара входит в комнату.

— О! Ты проснулся, — мягко говорит Нил с широко распахнутыми глазами. В руках у него поднос с вафлями с шоколадной крошкой, залитыми маслом и сиропом, сосисками, беконом, скрэмблом, тостом с джемом, чашкой кофе и стаканом апельсинового сока.

Живот Эндрю громко урчит от очень вкусного запаха, и Нил, улыбаясь, подходит ближе.

Эндрю неловко садится, прислоняясь к изголовью, и наблюдает, как Нил ставит поднос ему на колени, а затем забирается на кровать, садясь рядом.

— Ты? — хрипло спрашивает Эндрю, проглатывая желание моментально проглотить все, что есть на подносе, включая посуду.

— Уже поел, — бодро отвечает Нил. — Налетай, Дрю.

Плечи Эндрю расслабляются от облегчения: его альфы-порывы удовлетворены, ведь омега уже позаботился о себе. Затем он берет вилку и начинает жадно уплетать завтрак.

Нил, вытянувшись на кровати, наблюдает за ним с довольной улыбкой, и Эндрю пользуясь моментом, украдкой осматривает его.

Омега будто сияет. Он выглядит расслабленным, довольным, на нем только боксеры, и Эндрю замечает несколько оставленных им отметин и синяков. Желудок неприятно скручивается, пока он не видит, как Нил касается синяка на бедре с гордой улыбкой.

А затем он замечает отметину на его шее.

Нил замирает, наблюдая за ним. Легкий оттенок тревоги струится в воздухе, но он ждет.

Эндрю, сглотнув последний кусочек, осторожно отставляет поднос в сторону. Затем кивает.

Нил, нервно сглотнув, подползает ближе. Остановившись на расстоянии вытянутой руки, он поворачивается боком, чтобы Эндрю мог лучше разглядеть: отметину пары.

Эндрю долго смотрит на нее. Затем медленно, с благоговением, наклоняется и касается ее губами.

Нил тут же тает, словно марионетка с перерезанными нитями. Напряжение в его плечах исчезает, и он разворачивается обратно к Эндрю. Улыбка озаряет его лицо.

Эндрю кладет руку ему на затылок и притягивает к себе.

Нил издает тихий вздох удивления, прежде чем обрушиться Эндрю на грудь. Но вскоре воздух наполняется довольным бурчанием, когда пальцы Эндрю начинают массировать его кудри.

— Хорошо? — тихо спрашивает омега спустя несколько минут.

Эндрю глубоко вдыхает, наслаждаясь аурой своей пары, и шепчет:

— Хорошо.

***

Эндрю хмурится, уставившись на экран телефона, проигрывая уровень за уровнем в игре.

Он ждет, пока Нил соберется, чтобы они наконец сели в машину и поехали встретиться с остальными Лисами в Эденс. Сегодня суббота, последний день перед окончанием каникул, и команда решила провести вечер в городе перед тем, как погрузиться в чемпионаты и финальные экзамены.

Обычно все ждут именно Эндрю, но сам факт, что Нил уже столько времени проводит в ванной, вызывает подозрения.

Эндрю стискивает зубы, стараясь не выдать раздражения и подавить дрожь в ноге, унимая свою ауру. Мысли о том, что Нил, возможно, жалеет о том, что между ними произошло, все сильнее гложут его. Минуты тянутся, тревога растет, и Эндрю решает, что пора вломиться в ванную, распахнуть дверь и спросить, какого черта Нил там застрял…

И тут дверь ванной открывается.

— Эм, — Нил выходит неуверенными шагами, — как тебе?

Эндрю моргает, разглядывая его.

Сверхобтягивающие синие джинсы и ботинки, хоть всегда и вызывают у него смятение, уже ожидаемы. А вот прозрачная темно-синяя блузка сверху — это неожиданность.

Во-первых, цвет. Этот оттенок великолепно подчеркивает рыжие кудри Нила. Нил обычно избегает ярких вещей, поэтому Эндрю удивляет, что он выбрал то, что так привлекает внимание. Сама блузка довольно скромная — она полностью закрывает грудь и руки Нила. Но когда Нил поворачивается к зеркалу на комоде, сердце Эндрю почти останавливается.

Ведь на спине блузки “V”-образный вырез, открывающий кожу от середины спины до шеи — прямо там, где находится метка.

И тут Эндрю понимает, что Нил выбрал эту вещь намеренно. Специально подобрал ее сразу после того, как Эндрю спросил, можно ли его укусить. Он смотрит на Нила в зеркало, видит его счастливый румянец и то, как тот нервно теребит ткань блузки, и понимает — омега гордится этим.

И все же взгляд Нила встречает его в зеркале, чуть неуверенный.

— Эндрю?

Эндрю подходит, вставая за его спиной, обеими руками опираясь на комод по бокам бедер Нила. Он смотрит ему прямо в глаза через отражение и тихо говорит:

— Думаю… — он наклоняется, чтобы вновь поцеловать метку на шее Нила, и тот удовлетворенно выдыхает. — …Ичиро может сходить на хуй.

Нил расплывается в широкой улыбке. Он разворачивается в круге рук Эндрю и обхватывает его за шею, пальцами проводя уже по его метке.

— Да или нет?

— Да, — рычит Эндрю, прежде чем начать целовать его так, что у обоих перехватывает дыхание.

Они немного увлекаются: волосы растрепаны, дыхание тяжелое, пока Эндрю не отрывается с заметным усилием. Они уже сильно опаздывают, а телефоны разрываются от сообщений. Эндрю хватает Нила за руку и тащит к машине.

По дороге в Эденс Нил буквально вибрирует от предвкушения, что заразительно действует на Эндрю. К тому моменту, как они входят в бар, оба на грани.

Эндрю успокаивает Нила, сжимая его руку, пока они спокойно проходят к столику в углу, где их уже ждут остальные Лисы.

— Наконец-то! — возмущается Эллисон, завидев их. — Господи, вы же в десяти минутах отсюда живете! Что так долго?

Дэн фыркает.

— Ой, думаю, и так понятно. Слышите? Они буквально обвалялись в аурах друг друга. Еще хуже, чем обычно.

Эндрю замечает, как у Аарона вздрагивают плечи, и он оборачивается к Нилу с широко распахнутыми глазами.

Нил лишь хитро улыбается команде.

— Извините, — он пожимает плечами, явно не испытывая никакого раскаяния.

— Так что? — хмурится Кевин. — Вы сядите или так и простоите весь вечер?

Нил снова пожимает плечами и наклоняется, садясь рядом с Кевином.

Эндрю видит, как Кевин замечает метку. Его глаза округляются, и он сразу бросает взгляд на Эндрю.

Эндрю смотрит на него абсолютно невозмутимо.

Аарон, напротив, расплывается в широченной ухмылке.

Нил краснеет от их реакции, закусывая губу, чтобы не начать улыбаться еще шире.

Неловкость момента не ускользает от внимания остальных.

— А вы чего лыбитесь? — подозрительно спрашивает Ники.

— Ничего, — тут же отрезает Аарон.

Эндрю чуть ли не закатывает глаза.

— Что? Да что такое? — Ники снова вцепляется, как гончая, почувствовавшая добычу.

— Если сам не догадываешься, то это твои проблемы, — язвит Аарон, спокойно отпивая из своего стакана.

Ники щурится на него, а потом резко переключается на Нила. Эндрю замечает, как тот с трудом сдерживается, чтобы не заерзать под его пристальным взглядом.

Ники немного расслабляется, явно неправильно истолковав нервозность Нила.

— Блузка просто класс, Нил! — восклицает он, привлекая к ним всеобщее внимание. — Ну, то есть, водолазки были милыми, конечно, но, господи, это же просто ужас! Ты выглядел как занудный английский профессор. А тут хоть стиль есть!

— Еще бы, — фыркает Эллисон. — Я помогла выбрать, — она кивает в сторону Нила. — Покажи им спину, коть.

Эндрю наблюдает, как на лице Нила медленно расплывается улыбка. Аарон давится своим напитком, а Кевин прикрывает рот рукой, чтобы не выдать улыбку, пока Нил медленно поворачивается.

Крик, который издает Ники, невообразим.

— Нил! — вопит он, роняя стакан на стол и разливая его содержимое. Но ему плевать: взгляд мечется между Эндрю и Нилом. — Да когда вы… значит, вы что… как это… о боже, о боже, о боже!

— Вау, — Эллисон приоткрывает рот.

— Поздравляю, — улыбается Рене. — Я очень рада за вас обоих.

— Охуеть, — бормочет Дэн, наливая себе еще один шот и опрокидывая его. — Охуеть, я же не одна это вижу?

— Детка, ударь меня, — моргает Мэтт.

— Ты, наверное, хотел сказать ущипни?

— Нет, щипка не хватит. Мне нужно точно знать, что это реально.

— Ну, как скажешь.

— Ай!

— Наконец-то, — усмехается Аарон, поднимая свой стакан в сторону Эндрю.

Эндрю отвечает ему средним пальцем.

— Я за бухлом.

Он разворачивается и направляется к бару, но слышит, как Ники снова вскрикивает:

— Эндрю! Что это?

Эндрю вздыхает и оборачивается.

Ники выглядит так, будто вот-вот расплачется.

— У тебя тоже? — выдыхает он.

— О-о-ой, — умиляется Дэн, расплываясь в широкой улыбке. — Не знала, что ты такой романтик, Миньярд.

Эндрю прищуривается на нее.

— Отъебись.

Ну да, он знает, что альфы редко дают себя кусать в ответ. Обычно укусы — это знак доминирования, показывающий, что омега принадлежит им. Аура от метки альфы обычно отпугивает остальных. Но для Нила важно знать, что в их отношениях они равны. Что Нил — не просто его собственность.

Поэтому, хоть это и немного старомодно, Эндрю позволил Нилу оставить метку на себе. Чтобы показать: он принадлежит Нилу так же, как Нил принадлежит ему. Чтобы никто не сомневался, где они стоят друг для друга.

— Приторно, — усмехается Эллисон. — Настолько приторно, что мне хочется, чтобы вы убрались из моего поля зрения со своей сопливой хуетой и дали нормально напиться.

Дэн легонько бьет ее в плечо.

— Какого хрена, Уайлдс? — взрывается Эллисон, злобно сверкая глазами.

— Да заткнись ты, и оставь их в покое, — не остается в долгу Дэн. — Нил ждал этого целую вечность, и мы не собираемся все портить.

Эллисон закатывает глаза, но все-таки умолкает.

— И, кстати, ты должна мне три сотки.

— Да что ты, блять! — Эллисон вскидывается снова; ее волосы словно встают дыбом, пока она бросается на Дэн.

Дэн лишь закатывает глаза и снова поворачивается к ним, оставляя Эллисон разражаться тирадой.

— Давайте, голубки, идите за бухлом. Мы тут вас подождем.

Нил тут же вскакивает и следует за Эндрю, который нарочито игнорирует крики своего кузена:

— Я так горжусь тобой, Эндрю!

Не успевают они дойти до бара, как Нил легонько тянет Эндрю за рукав. Эндрю позволяет это с ленивой улыбкой, следуя за ним, пока Нил не тащит их через танцпол к боковой двери и в переулок.

Он ведет его дальше в темноту, к углу между зданиями, освещенному лишь бледным лунным светом. Затем Нил опирается на кирпичную стену и самодовольно улыбается Эндрю.

— Что? — спрашивает Эндрю.

— Ничего, — улыбается Нил и, обвив пальцем одну из шлевок Эндрю, подтягивает его ближе.

Эндрю поднимает бровь, позволяя Нилу приблизить себя.

— Чего-то хочешь, омега?

Нил медленно качает головой.

— Только тебя, альфа. Только тебя.

Эндрю тихо рычит; волчья усмешка мелькает на его лице, и Нил успевает ее заметить. Затем наклоняется и целует его, чувствуя, как ресницы Нила трепещут, пока тот закрывает глаза, слыша тихий вдох воздуха рядом с его губами. Нил обвивает руками его шею, пока Эндрю крепко обнимает его за бедра.

И всюду вокруг витает тот самый аромат апельсинов и гвоздики.