– Желаешь попробовать пилотировать руинного охотника? – внезапно спросил Дотторе.

Люмин моргнула. Она не ослышалась? Пилотировать! Полёты полюбились ей с момента, когда она раскрыла планер и ощутила незабываемое чувство свободы. Впоследствии Люмин часто жалела, что выносливости тела не хватало на долгие перелеты, если бы только можно было летать дольше.

– Ты серьезно? Конечно, хочу!

Голос Дотторе стал насмешливым:

– А ты умеешь?

– Да! То есть нет, – Люмин от радости прижала сжатые ладони к груди. – Там же есть инструкция? Думаю, это не сложнее головоломок!

– Так, барышня, я понял. Я поведу. Покажу механику действий, и, возможно, даже отдам на время штурвал в твоё управление.

– Пойдём прямо сейчас? – голос девушки звучал взволнованно.

– Нет, – интонации Дотторе вернулись к обычным, почти доброжелательным, – завтра, в два часа дня, подходи в пятый цех Сандроне.

Люмин кивнула, доставая с полки очередную книгу, села на диван. Какое-то время она сосредоточенно читала. Дотторе изучал документы, периодически поглядывая на девушку.

«Выходит, я тебе интересен, милая леди», – Доктор мысленно смаковал факт, самодовольно улыбаясь.

– Фабьен, – Люмин помахала рукой, – иди сюда. Как это переводится?

Дотторе поморщился под маской.

– Только не называй меня по имени при других, хорошо? – Он поднялся из-за стола и переместился на диван, усаживаясь близко, почти привалившись боком.

Люмин почувствовала тепло человеческого тела, запах антисептика, перемешанного с одеколоном и естественным запахом мужского тела, а еще свежим морозным воздухом.

Доктор пах для неё умопомрачительно, источал такие феромоны, что сладко заныло внизу. Она украдкой кинула взгляд на портупею, в который раз отмечая, что та явно давала четкое понятие о телосложении владельца. Прогоняя гормональное наваждение, Люмин сосредоточилась на тексте.

– Боишься испортить репутацию жестокого и безумного Дотторе? – она спрятала внезапно накрывшее возбуждение за ехидством.

– Боюсь усугубить её до более ужасной, чем есть, – ответно съехидничал Доктор.

Дотторе приходилось не легче. Пшеничные волосы и изящная шея слишком близко. Хорошо, что маска скрывала втягивающие воздух ноздри. Снова эта сладость гардении. Казалось, что даже книги, после очередного визита Люмин, пахли этим цветком.

«У меня начинаются обонятельные галлюцинации», – думал Дотторе.

На деле, ступор длился не более нескольких секунд, он взял волю в кулак – не подросток же в пубертатном периоде, он мог себя контролировать, чтобы не оскорбить леди. Потом поглядел на словосочетание, на которое указывал палец Люмин.

– Мускулюс лонгисимус. Это длиннейшая мышца спины.

Он взял и перевернул книгу, рассматривая корешок.

– Барышня, зачем тебе нормальная анатомия? Там почти все термины на енохианском. Легче мне читать тебе вслух, – Дотторе не преминул снова ввернуть сарказм.

Они всё ещё сидели близко друг к другу. Золотистый взгляд девушки пробежал по облику Доктора: обвел пальцы в черно-синих перчатках, строгие брюки и чернильно-синюю, почти черную рубашку. Задержался на ремнях портупеи и чокера; вернулся к маске.

«Интересно, как он выглядит?» – Люмин поняла, что пялится и отвела взгляд.

– Просто интересно как устроен человек… было бы неплохо послушать сказки на ночь…

Дотторе буравил взглядом миниатюрную женщину. Сколько прошло времени? Вроде бы месяц. Они виделись день через день здесь, в его кабинете. А теперь флиртовали. Как еще это было назвать? Он прекрасно отдавал себе отчет, какие биохимические реакции происходили в его теле, когда он оказывался рядом с Люмин слишком близко, когда дышал ею.

– У тебя странный вкус на литературу, леди, – Доктор заставил себя подняться с дивана и вернуться за стол. Посмотрел на настенные часы. – Рабочий день завершился.

Люмин чуть не издала громкий вздох разочарования, одновременно коря себя за, слава архонтам, не проявившуюся несдержанность. Захлопнула учебник по анатомии и поставила его на полку.

«На мужчин, видимо, тоже странный», – мысленно сказала она себе.

– Ага. Я пойду, – она машинально откинула длинную прядь волос с лица. – До завтра, Фабьен.

Дотторе усмехнулся и понизил голос, что баритон зазвучал вызывающе бархатно:

– До завтра, Люмин.

Люмин довольно улыбнулась, её симпатия явно взаимная, это не могло не радовать.

Вечерняя рутина плавно перетекла в сон, а сон в видение-встречу с Рейндоттир.

«Автоматоны, они же руинные механизмы, остались после падения Каэнри'ах, – Цитринитас сидела за алхимическим столом и негромко рассказывала. – Руинный охотник вооружен острыми лезвиями, имеет пропеллер вместо ног. Может атаковать самонаводящимися ракетами и пулеметной очередью. Обладает улучшенной боевой эффективностью. Он чрезвычайно опасен как в ближнем, так и в дальнем бою».

«Да прекрасно! – восклицала Люмин. – Я уничтожила тысячи таких. Рассказала бы лучше, как ими управлять!»

Наставница скептически подняла брови, потом нахмурилась: «Управлять? Перенастрой ядро хаоса с помощью кхемии, как я учила».

Люмин в свою очередь также скептически скривила губы: «Не могу я в открытую использовать кхемию, Цитринитас, Доктор сразу запрёт меня в лаборатории подопытной мышью».

Рейндоттир только качала головой: «Нет, не запрёт. И ты даже знаешь почему. Не хочешь использовать кхемию на людях? Тогда доверься тому мужчине».

Люмин мотала отрицательно головой, спорила, махала руками. Разве что ногами не топала. Нет у неё друзей тут. И компаньонов больше нет. Брат, и тот, кажется, свихнулся и в каком-то фанатичном запале пытался уничтожить весь мир. Да, может, Тейват ей не очень нравился, но это не повод выжигать его на корню. Тогда чем они будут отличаться от Селестии? Вот бы убедить Итэра, что помощь архонтам и Селестии – это не одно и то же.

Познавательные и утомительные сны оставили измученный разум в покое. Люмин проспала до обеда, не открыв Тарталье дверь на утреннюю тренировку.

Лучи полуденного солнца нещадно проникали сквозь шторы. Люмин со стоном перекатилась на бок, накрылась с головой, через пять минут, поняв, что сон прошел, недовольно скинула одеяло и резко села на кровати.

Умыться, одеться, поесть. Размяться, проверить инвентарь. Много привычных рутинных действий. Состоя в гильдии искателей приключений, Люмин каждый день перед походом к Катерине выполняла весь этот ритуал. Сейчас ежедневные задания отошли в прошлое, репутацию морозного региона заслуживать ей было ни к чему, они стали союзниками. Странно подумать, кто бы ей сказал, что она вступит в союз с Фатуи и Царицей, прошлая Люмин возмутилась и оскорбилась бы до глубины души.

Девушка раздраженно отмахнулась от лирических размышлений, поправляя завязки серых теплых штанов. Взяла в руки короткую белую шубу и направилась по теплым переходам в Университет.

***

Люмин стояла в огромном длинном ангаре, по бокам которого виднелись в ряд массивные раздвижные ворота. Найдя глазами цифру пять, она подошла к охранникам, которые, узнав её, вытянулись по стойке смирно и отдали честь.

– Дотторе должен ждать меня, – спокойно сказала Люмин.

Застрельщик, не меняя положение вытянутой струны, браво проскандировал:

– Господин Второй Предвестник ожидает вас, леди Люмин!

Она закатила глаза. Люмин же только что это сказала, зачем пафос и помпезность?

Оба охранника одновременно вставили свои перфокарты, и ворота медленно разъехались в стороны. Внутри сновали механики, скорее всего по званию рядовые, их лица закрывали простые маски. Они деловито катали тележки с запчастями, техническими жидкостями и приборами-анализаторами.

Люмин восхищенно оглядела пять висящих на особых скобах руинных охотников. У одного из них обнаружилась знакомая серебристо-мятная макушка, а рядом с ней высился огромный механический застрельщик с Сандроне на руках.

Дотторе собственноручно подкручивал детали внушительным гаечным ключом. Люмин оглядела непривычный облик Второго Предвестника: не в классическом костюме, а в черных свободных армейских штанах и высоких ботинках и такой же чернильной водолазке.

И опять оно, это непотребство – портупея. Ремни заставляли Люмин засматриваться на тело Дотторе, физически развитое, без излишеств в виде горы мышц.

Леди слегка помотала головой. Она сейчас полетит на руинном охотнике, что может быть привлекательнее?

– Здравствуйте! – она попыталась перекричать заводской шум цеха, вроде бы ей это даже удалось.

Дотторе завернул последнюю гайку, закинул ключ внутрь кабины, взял висящую рядом на одном из болтов серую, короткую, летную куртку и спустился к Люмин.

– Здравствуй, барышня, – улыбнулся он во все свои острых тридцать два, – готова к головокружительным полетам?

Люмин улыбнулась в ответ. Внутри перекатывались искры предвкушения и радости, делали кульбиты анемо слаймы и трепетали кристальные бабочки.

– Готова и к головокружению, и к полетам!

Дотторе галантно подал девушке руку, предупредительно поддержал ее за бедра, когда она балансировала на лезвии руинного охотника. Ей предложили воспользоваться лестницей, но светящуюся азартом и восторгом Люмин было сложно переубедить.

Дотторе уверенно сел в кресло пилота, пальцы в черно-синих перчатках нажимали кнопки, поворачивали тумблеры, запуская двигатели. Руинный охотник ожил. Доктор подождал пока Люмин займет место штурмана и закрыл люк.

Огромная машина с людьми внутри мягко приподнялась над ограничивающими скобами. Механики по команде Сандроне отодвинули их в разные стороны, давая пространство для маневра. Ворота пятого цеха с противоположной стороны со скрежетом открывались, готовые выпустить конструкцию в полет.

Сердце Люмин восторженно и бешено колотилось. Она с восхищением оглядывала панель управления и довольного собой Дотторе. Он уверенно вел охотника в раскрывшиеся полностью ворота, расправил «руки-крылья», ведя машину вверх, и заложил вираж над десятиэтажным зданием университета, держа курс на юг.

Люмин воскликнула от восторга, вжимаясь по инерции в кресло. Когда они набрали высоту и шли стабильно без резких перемен в высоте, Дотторе разрешил ей встать с места. Девушка перебегала от одного окна к другому, разглядывая пейзажи.

Охотник улетал к южной границе, белое полотно снега сменила редкая изумрудная зелень, а потом и полностью живописный пейзаж.

Дотторе кружил над чистым зеленым полем.

– Мы на границе с Фонтейном. Здесь есть пара учебных полигонов, можем долететь, если хочешь пострелять.

Люмин наморщила нос. Стрелять ей не очень хотелось, но разобраться в механизме управления турелями было бы хорошо.

– Я бы сначала полетала.

Доктор кивнул ей на кресло штурмана.

– Бери штурвал. Удерживай метки на том уровне, как они есть сейчас, – он отпустил управления, доверяя леди.

Кажется, барышня была прирожденным пилотом, так подумал Дотторе. Сначала он внимательно и цепко следил за движениями маленьких рук, сжимающих штурвал, потом его взгляд перешел в восхищенный. Сообразительная, прекрасная, сильная.

Руинный охотник под управлением Люмин не спеша наворачивал круги, поднимаясь то выше, то ниже. Плавно, без резких виражей.

Дотторе вновь сел на место главного пилота.

– Передай управление, я знаю место с развалинами, можно опробовать снаряды там. Или давай я сперва покажу тебе, как это вообще работает.

Он переключил летающую машину в автопилот, жестом приглашая Люмин подняться к месту стрелка. Она послушно встала, поставив ноги в специальные углубления. Положила руки на рычаги, пока не касаясь кнопок. Доктор занял место за ней, опаляя горячим дыханием затылок и шею. Положил свои ладони поверх миниатюрных женских. Грудь почти касалась ее спины. Близость и жар чужого тела ощущались явственно. Девушка громко вздохнула. Вот совсем не кстати такая ситуация и реакция. 

Если бы Дотторе просто обнял её так, скажем, в своём кабинете или тренировочном зале, да хоть в коридоре, всё равно, только не сейчас. Сейчас требовалась концентрация.

Сложно было сосредоточиться, когда низкий приятный баритон рассказывал короткую лекцию, в которую не хотелось вникать. От обладателя баритона также не укрылась реакция Люмин, которую, похоже, она вовсе не скрывала. Дотторе улыбнулся в затылок подопытной птичке.

– Здесь всё легко: правый рычаг отвечает за правую турель, левый – за левую. Можно стрелять по фронту и вбок, рычаги двигаются, выстрел по кнопке. Ничего сложного, леди?

Леди только снова вздохнула:

– Конечно, ничего слож…

Она не успела договорить, как их прервала громкая сирена внутри кабины, автопилот внезапно отключился, замигала красная лампочка. Руинного охотника резко дёрнуло носом вверх, потом его завертело и он штопором пошел в землю.

Люмин рефлекторно сжала рычаги, нажимая на кнопки. Несколько снарядов выстрелило в воздух, уводя охотника с прямой траектории падения. Возможно, это оказалось спасением. Всё, что ей пришло напоследок в голову, это сотворить крио щит.

Боевые рефлексы Дотторе оказались лучше. Он прижал к себе Люмин, группируясь, защищая головы. Оба упали на бок, потом на спину. Их отшвырнуло к задней двери. От сильной встряски металлическая маска Второго Предвестника упала с глухим звоном укатилась в дальний угол. Левые бок, плечо и локоть пронзила боль, но вроде ничего не сломано. Всё шевелилось.

Крио щит укрыл их от осколков стекла и металла. Вокруг стояли дым, пыль, но Люмин закашлялась не от этого.

– Фаб… Фабьен, пусти, – она похлопала мужчину по слишком сильно сжимающим её ребра рукам, – задушишь.

Дотторе не обратил на этот раз внимание, что она зовёт его по имени. Он быстро анализировал ситуацию: упали в чистом поле; хорошо, что живы и ничего не сломали; надо подать сигнал бедствия, чтобы их увезли отсюда.

– А? Да, прости, – он ослабил хватку, однако, не отпустил руки с женской талии.

Она перевернулась, чтобы быть лицом к Дотторе. И замерла в изумлении, опираясь ладонью ему в грудь, ощущая плотные мышцы. Люмин с жаждой вглядывалась в красивое лицо мужчины под ней.

– Красные, – сумела выпалить она.

Дотторе отвлекся от мыслей о запуске сигнального пеленгатора.

– Что? – красная радужка вопросительно воззрилась на Люмин.

– Глаза. У тебя глаза красные, алые, еще их можно назвать карминными, – она продолжала пялиться.

– Мы играем в «назови очевидные вещи»? – в голосе Дотторе прорезались знакомые ноты сарказма.

– И шрама нет, – брякнула невпопад Люмин. – Красивый какой...

Дотторе непонимающе уставился на неё. Леди всё же ударилась головой? Надо уточнить.

– С чего ты взяла, что у меня есть шрамы? А насчет красоты, – бледные щёки тронул легкий румянец. – Ну, да, уела. Есть такое.

Люмин подтянулась повыше, приближая своё лицо, чтобы рассмотреть мужчину получше. Тот отвел глаза, преувеличенно рассматривая покореженную стенку автоматона.

Высокие широкие скулы, правильные черты лица с холодными линиями фонтейнской аристократии. И взгляд будто всегда надменный, даже сейчас, когда она вогнала его в смущение.

Ветер задувал во все щели разбитого охотника. Дотторе снова вернул взгляд, прогоняя неловкость. Попытался приподняться с приятным грузом в виде девушки на себе.

– Потом поглазеешь, хорошо? Мне надо запустить пеленгатор, а ты посмотри в задней комнате, там должны быть брикеты для розжига костра.

Люмин ещё пару мгновений жалась к нему. Воротник с перьями летной куртки Дотторе щекотал ей подбородок. Ладно, не время и не место так валяться, хоть очень соблазнительно и тепло. Но по прибытию в резиденцию Фатуи, она пригласит его, как минимум, на ужин.

Пока гений разбирался с останками руинного охотника, Люмин послушно копалась в походном наборе, что действительно нашелся за задней дверью кабины.

Холод на юге Снежной ощущался по-другому. Не было пронизывающего ветра, снега. Шуба вполне спасала при нынешней ситуации. Чего явно не скажешь про Дотторе в легкой летной куртке с коротким мехом внутри.

Закончив ковыряться в обломках автоматона, ученый подошел к лагерю, Люмин успела привычными движениями искательницы приключений поставить палатку и разжечь костёр.

– Я надеюсь, что нам не нужно будет ночевать в поле, – Дотторе подсел к огню.

Девушка пожала плечами.

– Мне, в общем-то, привычно, – она запустила руку в подпространство инвентаря, достала какой-то свёрток и кинула мужчине.

Доктор развернул его, это явно была еда. Его лицо вытянулось, уголок губы с сомнением пополз вверх, брови приподнялись. Кажется, Люмин понимала теперь – почему он носил маску. У Второго Предвестника оказалась, на редкость, выразительная мимика. Каждая эмоция не скрывалась, алый взгляд недоверчиво рассматривал сверток с едой, будто увидел привидение.

– Сумерская шаурма. Н-да.

Люмин жевала, сообразив через пять минут, какие ассоциации вызывало всё сумерское в Докторе.

– Ммм, брось, это просто еда. У нас стресс от аварии. Ешь и не бурчи.

Мужчина наклонил голову в её сторону, выразительно посмотрел, но больше ничего не сказал, принимаясь за еду.

«Ну, правда, он одними глазами может сказать всё, что думает, – раздумывала Люмин. – В азартные игры, наверное, не играет, всё по лицу видно».

Время шло. Буря разыгралась в центре Снежной, на юг доходили лишь отголоски. Но сигнал из-за погоды работал через раз, периодически глушился. Им не грозило замерзнуть тут, но перспектива, оставаться больше одной ночи в импровизированном походе, не радовала.

Дотторе посмотрел на часы, отмечая одиннадцать часов вечера. Огонь костра давал отблески на стекле циферблата.

– Так, барышня, я спать.

Люмин молча кивнула и полезла в палатку. Пространства мало. Спальник, хоть и широкий, но один. Оба одновременно попытались снять верхнюю одежду, получалось так себе, задевали друг друга локтями и коленями. Когда этот мини-спектакль на раздевание закончился, Люмин, не моргнув глазом залезла в спальник, застегивая его со своего бока.

Дотторе со странным взглядом провожал её действия, но спорить не стал. Глупо говорить что-то навроде: «Тут просто места мало». Это и так понятно, они сейчас друзья по несчастью, ситуация вынужденная. Так Фабьен думал, пока теснота спальника не заставила их сложиться практически в бутерброд. Люмин по-хозяйски закинула руку и ногу на мужчину, уткнулась носом в его плечо. Дотторе помедлил, но приподнял руку, укладывая её голову себе на грудь, подтянул поближе и обнял.

– Удобно? – низкий голос звучал спокойно и умиротворяюще.

Люмин с удовольствием вдыхала коктейль запахов из антисептика, одеколона, естественного запаха тела и прибавившейся к ним дымке жженых проводов.

– Удобно. И тепло, – она слегка поёрзала, устраиваясь удобнее. – Дотторе?

– М?

– Добрых снов, – Люмин быстро проваливалась в сон. Рядом с Доктором было на удивление хорошо и комфортно.

– Добрых снов, Люмин, – он повернул голову в сторону золотистой макушки. Через несколько минут его тоже унесло в царство Гипноса.