Дотторе потерял управление руинным охотником, сбитый одним из Электро Чтецов Бездны. Падая, вспомнил прошлую аварию, и крио щит глаза порчи возник вокруг него.  Доктор выбирался из-под обломков, прорубая ледяными цепями дорогу.

Почти все культиваторы превратились в груду оплавленного металла. Запах горелого масла, деталей и проводов вызывал приступы тошноты и головной боли. Нельзя терять сознание. Нельзя умирать. Убегать тоже нельзя, особенно когда он видел, как на ладони, развернувшуюся великую битву двух близнецов. Оба парили в воздухе с помощью анемо, раскрашивая вихри в цвета стихий.

Они равны по силе и мастерству. Применяли одни и те же приемы.

Били.

Парировали.

Смешивали элементы.

От силы энергий звенел воздух и ходила ходуном земля.

Дотторе потерял счет времени битвы, только бессильно сжимал кулаки, понимая, что лезть в эту воронку из элементальной силы не стоило. С большой вероятностью он тут же попал бы под смертельный удар. Не стоило так огорчать Люмин. Он ведь обещал не умирать.

В какой-то момент всё внезапно прекратилось. На поле брани, среди искореженных механизмов, горящих трупов людей и созданий, кричали друг на друга близнецы.

– …то есть ты не поддерживала Селестию? Не ври мне!!! – золотая коса Итэра металась в гневе в разные стороны.

– Идиот! Я никогда ее не поддерживала!!! – Люмин всё ещё держала перед собой анемо щит.

– А Архонты? Ты их спасала!!! – в руке принца Бездны затрещали фиолетовые искры электро.

– Они отрекались от Селестии один за другим! – Люмин не жалела горла, пытаясь докричаться до брата. – Вот, посмотри!!!

Достала крио гнозис. Шахматная фигура короля слабо мерцала льдисто-синим светом в ладони.

– Стоп, – Итэр поколебался, но опустил меч и приложил ладонь ко лбу. – Ты хочешь сказать, что крио архонт просто отдала тебе символ могущества, дарованный Селестией? А мы всё это время… 

– Именно, – она вздохнула и тоже опустила меч. – Мы сражались, будучи на одной стороне.

Единым жестом они вскинули руки, в небе расцвели две эмблемы в виде четырехконечных звезд. Одна сияла золотисто-белым цветом, другая иссиня-черная с вкраплениями серого, как порталы созданий бездны. Воцарилась тишина. Будто кто-то поставил бой на паузу. Люди и существа растерянно воззрились в небо, наблюдая знак. Близнецы синхронно передали ближайшим командующим приказ отступать. Он распространился по полю, как пламя. Один за другим открывались порталы бездны и армия Итэра уходила.

«Победа? – с сомнением подумал Дотторе. – Вряд ли так быстро».

Доктор наблюдал, как появилась Царица, мелкими яркими искрами вокруг неё засветились гнозисы архонтов, только родное крио сердце бога по-прежнему покоилось на ладони Люмин. Разноцветные линии исполосовали небо, рисуя сигиллумагический символ перемещения. Крио архонт щедро черпала на это силу из сердец. Невидимая рука наносила росчерки печати точными движениями. Как только последняя линия соединилась в завершенный чертеж, могущественная троица исчезла в столпе света, уходящего ввысь. Что ж, людям на земле оставалось только ждать.

***

Маленький отряд шагал по полуразрушенному мосту. Близнецы настороженно озирались по сторонам. Царица казалась равнодушной.

Тут и там виднелись древние колонны. Стояла гробовая тишина, нарушаемая ветром.

«И это Селестия?» – думала Люмин, оглядывая пустой остров, отдающий запустением.

Судя по выражению лица Итэра, он думал примерно в таком же ключе.

Колонны шли бесконечным коридором. Можно подумать, что они заблудились, но мост в облаках вел только прямо.

Всё походило на творение безумного архитектора. Мост заканчивался массивными каменными дверями. Люмин заломило висок. Она точно видела их раньше. Сотню, тысячу, сотню тысяч раз. А теперь, чтобы открыть в последний раз.

Люмин толкнула двери. Ослепительный свет ударил в глаза. Перед глазами пролетели печати семи элементов.

В следующий миг они оказались в огромном круглом зале, в середине, невысоко над полом парила прозрачно-золотистая сфера и… полупустая шахматная доска. Окружающая сферу энергия настолько сильна, что даже без чувства стихий виднелись лей-линии семи элементов.

Люмин замутило, зазвенело в ушах. Она пошатнулась, выставляя руку вперед, будто отгоняла от себя что-то или кого-то. Чужая память посетила её внезапно и не вовремя. Голова готова расколоться.

Рейндоттир стояла спиной прямо перед ней.

– Мы развили свою мудрость до такой степени, что могли бы коснуться Небес. Мы были очень близко к вознесению, только протяни руку. И за это знание вся Каэнри’ах заплатила неоправданно высокую цену. Что мы видим? Какое разочарование, – алхимик обернулась к Люмин, глядя звездчатыми глазами.

Люмин превозмогала боль, не обращая внимание на зовущего ее Итэра.

– Что ты хочешь сказать? Что это? И где Небесный Порядок?

– Полагаю, это и есть Небесный Порядок. Я всего лишь память и предположения, смешавшиеся с твоей личностью. Дальше ты сама.

Тяжело дыша, Люмин откинула влажные пшеничные пряди со лба. Отрицательно покачала головой Итэру. Обратила свой взгляд на крио архонта.

– Ана, что ты помнишь об этом месте?

Лицо ледяной девы лучилось безразличием.

– Помню, что забрала Сердце Бога с этой доски. Помню, что в сфере кто-то был.

Итэр нахмурился. В следующую секунду выхватил меч, готовый обороняться. Послышался тихий шелест то ли крыльев, то ли плаща.

– Паймон?! – хором воскликнули близнецы.

Паймон не улыбалась, не гримасничала, и выглядела, в целом, не очень живой. Она зависла перед ними, глядя сквозь них. Глаза являли сплошь матовую поверхность ночного беззвездного неба.

– Хранительница умерла, а Творец все еще не вернулся, но мир не будет сожжен вновь, ибо ты займешь Божественный Трон. В данный момент и в предстоящем будущем – всё это ваша вселенная.

Все трое воззрились на фею, говорящую слишком монотонным голосом.

– Паймон, о чем ты? – Люмин настороженно следила за парящим существом. – Почему ты бросила меня в Фонтейне?

Паймон подлетела к сфере, указывая на нее пальцем, снова заговорила бесцветным голосом:

– Сила далеких звезд может удержать в себе энергию семи элементов. Свет звезд может питать Небесный Порядок еще тысячи лет. Займи же Божественный Трон, стань новой Се…

Итэр перебил ее, сложив руки на груди, скептически посмотрел на Паймон:

– Как и пятьсот лет назад, мой ответ нет. Не собираюсь положить жизнь на бытие батарейкой. И не допущу, чтобы это стало с сестрой. 

Люмин обернулась на брата.

– Что это значит? Так ты знал?

– Я знал, – Итэр помолчал и продолжил. – Ты бы не поняла, если бы не прошла весь путь сама.

Он указал на сферу:

– Небесный Порядок защищает людей Тейвата от саморазрушения, он считает технологический прогресс таким большим злом, что готов пожертвовать целой нацией. Но это высшая технология из другого мира, Порядок из раза в раз запускает свою программу. Как иронично и смешно.

Люмин догадалась, покачав утвердительно головой.

– Глаз Бога.

– Именно. Глаз Бога. Зачем стремиться к развитию, если достаточно искренне о чем-то мечтать и получишь могущество, превосходящее обычных людей, – он криво усмехнулся.

– А Селестия?.. – догадки зудом пробежали по коже, Люмин передернуло.

– Как видишь, это генератор энергии. Из него исходят артерии неба и земли, – Итэр покрутил неопределенно пальцем. – Предыдущая Хранительница Небесного Порядка поддерживала его в рабочем состоянии. При мне она умирала. Теперь умерла. Те глаза бога, что сейчас существуют, последние в истории мира.

– Генератор… ему нужен источник питания. Селестия, – Люмин тяжело вздохнула, приложив ладонь ко лбу. Паймон молчала, не отрицая слова Итэра.

Паймон снова заговорила безэмоциональным голосом:

– Займи Божественный Трон, исполни свое предназначение. Стань новой Селестией.

Итэр зло засмеялся.

– Мы ничего не должны Тейвату. У людей есть выбор. Зачем им тогда дан пытливый ум? – он ядовито продолжил. – Или нападете на меня как в прошлый раз?

Он повернулся к Люмин:

– Сестра, со мной у них не получилось, защищаясь я обратил нашу силу Света в Тень. Ангелы бездны пришли на зов силы, защитили меня, преклонили колено, назвав «Ваше Высочество», – голос Итэра звенел от гнева воспоминаний, – поэтому я возглавил их, чтобы разрушить этот бесконечный фарс. Ты ничего не должна. Не обязана спасать этот мир.

– Но что мы можем? Просто уйдем? – Люмин терзали сомнения.

– Просто уничтожим. Хранительница Асмодей мертва. Никто не преграждает нам путь, – Итэр настроен решительно.

– А Паймон?.. – золотистые глаза девушки беспокойно посмотрели на фею.

– Но это же кукла, – жестким тоном отрубил принц бездны.

Люмин приблизилась к фее. Она заметила, что голос Паймон ничего не выражал, а глаза остекленевшие.

– Паймон, кто ты?

– Я проводник Селестии. Займи Божественный Трон, исполни свое предназначение. Стань новой Селестией, – она вправду походила на бионическую куклу.

– Тебя... запрограммировали? – Люмин стало одновременно жутко и всё равно.

– Я проводник Селестии. Займи Божественный Трон, исполни свое предназначение. Стань новой Селестией.

У Итэра перекосилось лицо, он злоехидно рассмеялся.

– Видимо, конечный код ее программы.

Девушка замолчала. Она не очень любила Тейват, но не желала смерти этому миру. К тому же… теперь в её жизни есть Дотторе. Как же он будет без нее? Как же она будет без него. До удивительного осознавать, что одной ей было хорошо, но вдвоем стало лучше.

Надо принять решение. Для чего она проделала этот путь на фальшивые Небеса?

«Спасать мир – дурацкая затея, – горько засмеялась про себя. – Или просто такая странная судьба».

Люмин сделала шаг в сторону сферы, протягивая к ней руку, формируя разноцветный поток из семи стихий, призвала кхемию. Сфера вспыхнула и задрожала.

***

Время шло, но ничего не происходило. Затишье на поле брани. Санитары выносили раненых, механики вывозили автоматоны.

Дотторе не мог просто сидеть и ждать. Оперировал людей и ремонтировал уцелевшие механизмы.

Армия Бездны больше не появлялась. Видимо, Итэр приказал отступить и в его отсутствие ничего не предпринимать, никто из Вестников и Чтецов не посмел оспаривать приказы Его Высочества.

Три дня пролетели, как осенние листья в листопаде. Заполярный дворец жил в растерянности, выполняя по инерции ежедневную работу. Первый Предвестник Пьеро твердо руководил, веря, что его Царица вернется.

Дотторе беспокойно поглядывал из окна в небо по вечерам, перебирал книги, которые читала Люмин, мерял шагами кабинет, снова смотрел в небо. Ожидание мучительно, неизвестность тревожна.

В тихом отчаянии высокая мужская фигура с серебристо-синими волосами одиноко кружила ночью в пустом бальном зале. Как безумный, он шептал ритм: “Раз, два, три”. И надеялся, что ещё сможет обнять тонкую талию, прижать к себе, поцеловать, вдохнуть запах пшеничных волос.

Дотторе остановился посередине, подняв голову наверх, рассматривал кристаллы-сосульки огромной люстры. Он мог только ждать.

Поисково-спасательные работы еще велись на Моровом Поле, Дотторе с помощниками оказывали первую помощь в этом непрерывном потоке крови и боли. Ведь, что есть война? Голод, холод, болезнь и смерть. Но признаваясь себе, ему, в общем-то, всё равно на масштабные жертвы, только бы Люмин вернулась.

***

Небо раскололось вспышкой, будто рождение сверхновой. В каких-то уголках Тейвата видели, как парящий остров рассыпался на мириады песчинок, сверкая в агонии, переливаясь фантастическими цветами. Всё стало блестящим хаосом, звездопадом.

Дотторе в оцепенении наблюдал открывшуюся картину, прекрасную в своем внешнем проявлении, ужасную по сути. Сердце на секунду остановилось.

«Нет! Люмин!..»

Яркий осколок издалека казался падающей звездой. Дотторе сорвался с места из ставки полевого медицинского госпиталя, в порыве безумной отчаянной надежды бежал на поле, в сторону приземляющегося осколка.

Каким богам молиться неверующему еретику? Кому отдать все свои изобретения в обмен на желание? Что придумать, чтобы повернуть время вспять?

Это, и вправду, оказалась почти звезда. Дотторе бережно прижал светящийся бело-голубой осколок к груди. Не умея плакать, он упал на колени в снег, утробный горестный вой пронесся по искореженному битвой полю. 

Свет далекой звезды угас. Свет надежды еще тлел в сердце.