Уже стемнело. На улице стало ещё холоднее. Мороз полностью окутывал все улицы, поглощая и обращая в иней всё, что попадется на его пути. Никого не было. Даже машин — чего уж говорить о людях. Кроме Сукуны. Он защёлкнул замок, кинул в карман ключи и пошёл домой, по пути заходя в свой любимый ларёк за сигаретами.

Спустя пятнадцать минут он был уже у подъездной двери. Несмотря на ужаснейший мороз, который не давал нормально вздохнуть, не обжигая лёгкие, Сукуна остался возле двери, просто чтобы покурить. Одну. Вторую. На третьей он решил остановиться и глянуть по обстоятельствам. Зайдя внутрь, его встретила всё та же самая табличка «не работает». Снова до тринадцатого этажа пешком, ёпт твою мать. В принципе это и не важно.

Сукуна всё равно не так уж и хотел домой.

— Может с мелким фильм какой посмотреть?.. — пробурчал под нос он, поднимаясь по лестнице. — Если, конечно, ещё не спит.

Поднявшись до нужного этажа, он остановился. На секунду задумался о своём и, медленно не торопясь, начал проворачивать ключ в дверном замке. Раз. Два. Три.

В квартире было тихо. Сукуна решил, что брат уже спит, но, посмотрев на крючки в прихожей и на обувной стеллаж, понял, что Юджи вообще ещё нет дома. Не разуваясь и не снимая зимнее пальто, он достал телефон из кармана, который гудел весь путь его следования.

Сообщения от Урауме — ну, кто бы сомневался.

Проигнорировав всех, он написал Юджи.

Разузнав обстановку — Юджи оказался у Мегуми и Маки, — Сукуна разделся и спокойно зашёл на кухню, включив свет только на вытяжке. Не в мраке же полном сидеть. Подошёл к окну и, открыв его, подтолкнув ближе стул, сел напротив него и начал курить. Телефон мигал от уведомлений.

Что-то не так.

Перевернув телефон экраном вниз, он продолжил портить своё здоровье.

Всё ещё что-то было не так.

Третья сигарета никак не расслабила. Что же… Издав смешок, Сукуна встал и направился в ванную. Ничто не расслабляет лучше, чем горячий душ с паром. Ну почти.

Зайдя в ванную комнату, Сукуна вздохнул. Он включил душ и в пол оборота сел на край ванны, ожидая, когда вода станет приятной на ощупь. Наблюдая как капли от душа стекаются по кафельной плитке, он провёл рукой по своим волосам.

— Ой, да в пизду, — проворчал Сукуна, вставая под душ.

Вода, к сожалению, была недостаточно горячей, чтобы смыть следы усталости, поэтому он повернул кран, добавляя ещё кипятка. Дождавшись, когда температура станет оптимальной для его дьявольской кожи, он потянулся за гелем и выдавил немного на ладонь. Намылив волосы, прислонился к стене. Глубоко дыша, он продолжил создавать мыльное суфле на голове. Пена была везде, но массируя кожу головы минут так пять точно, легче не становилось. Усталость не отступала. Он провёл мыльными ладонями по груди, не торопясь прорабатывая шею и ключицы, прежде чем спуститься к торсу.

Сукуна снова вздохнул.

«Черт возьми, — в мыслях вздохнул Сукуна, — это неправильно, это невозможно»

Наблюдая, как разноцветные пузыри стекают по его телу, он понял, что думает совсем о другом. О том, кто не выходит у него из головы. Кто-то, кто определенно не…

«Чертов щенок. Чтобы я не говорил, он вздрагивает от моего голоса, постоянно смущается рядом со мной. Какой же он… невозможный. Есть что-то в нём такое, с чем я ничего не могу поделать. Как постыдно, но…»

Сукуна, ухмыльнувшись, скользнул руками вниз по своему торсу к члену. Обхватил его рукой, издавая слабый стон. Поглаживал, пока не стал твердым. Медленно надрачивая, Сукуна откинул голову назад и закрыл глаза, вспоминая, прошедший вечер в компании очаровашки. Как тот с ярким морозным румянцем, прижимался к нему… Ох, блять! Выражение смущения на его лице было великолепным. Как он вздрагивал от прикосновений. Как огонь горел в его глазах…

Сукуна тихо застонал, толкаясь в ладонь. Он прислонился рукой к стенке, наклонив голову вперед, чтобы понаблюдать за собой, представляя, как рот Мегуми обхватывает его член. Он бы стоял перед ним на коленях, широко раскрыв глаза и заливаясь слезами, когда Сукуна, схватив его за эти невозможные непослушные волосы, толкался бы его в горло. Мегуми бы крепко держал его за бёдра, пытаясь подстроиться под темп, и принимал бы, принимал и принимал всё, что Сукуна ему бы давал.

— Блять, — простонал он, утыкаясь носом в руку, заглушая себя.

Его плечи напрягись, а от удовольствия сводило живот. Сукуна закусил губу, чувствуя, как струйка теплой воды стекает с волос по спине. Он снова закрыл глаза, представляя, как прижимает милашку к стене, тот бы стеснялся, щёки заваливал бы этот прекрасный румянец, и весь он, так невинно выглядящий… Сукуна бы трахнул его так сильно, что у него задрожали бы ноги, у Мегуми не оставалось бы ничего более, кроме как стонать, выкрикивая имя Сукуны, и он увидел бы звезды в его красивых невинных глазах. Он бы принёс ему долгое, мучительное удовольствие, растягивая прелюдию, прикасаясь к Мегуми везде, но не там, где ему было бы нужно. Сукуна тот ещё садист, но милашке бы нравилось, он бы сжимал своими пальчиками его спину, оставляя царапины на ней. Он бы изнывал и молил Сукуну о большем… Поддавшись вперед, с глухим стоном он кончил в руку.

Сукуна сделал паузу, чтобы перевести сбившиеся дыхание, затем отряхнул руку, смывая с неё результат рукоблудия под душем.

— Вот и усталость прошла, — со смешком на губах, выдохнул он.

Как только Сукуна вышел с душа, до него дошло, что он сейчас сделал.

Это уже не просто «блять»!

Это целый пиздец.

Сукуна обещал сам себе. Буквально вчера. Он, блять, клятву себе давал, что не будет смотреть на Мегуми, не будет ничего представлять, не будет с ним флиртовать и, тем более, дрочить на него. Какого хуя?!

Сукасукасукасукасука!

Он провёл рукой по мокрым волосам.

— Что, черт возьми, со мной не так?.. — скорбно усмехнулся Сукуна, до сих пор не в силах поверить в то, что только что сделал.

Да катись оно к хуям!

Закончив все свои банные и не банные процедуры, он вернулся на кухню. Окно всё это время не было закрыто и после горячего душа было очень контрастно по температуре. Поморщившись от такого резкого перепада, Сукуна прикрыл окно. Закурил четвертую.

Все ещё что-то не так.

Телефон зазвонил. Сукуна его взял, вглядываясь в экран блокировки. «Урауме». Не долго думая, Сукуна снова открыл окно и… В пару движений достал симку и выкинул её с тринадцатого этажа. Затянулся.

Вот теперь заебись.

***

Сукуна пришел в бар с утра пораньше. Погода всё еще такая же отвратительная, но не настолько холодная, как была вчера. Да и вообще настроение у него было лучше некуда. Настолько, что в процессе протирания бара полотенцем, напевал со всем старанием и душой.

«Чё хочу, то вытворяю, мне глядят с опаской вслед

И никто вокруг не знает, дарю я пользу или вред

Ведь с ебанутых спросу нет!»

На этой весёлой ноте его завывания, которые были сродни звукам маленьких котят во фритюре, прервала шайка, что завалилась в бар и ко всему прочему бахнула хлопушкой раскидывая цветные конфетти по полу.

— Блять, я только помыл, — обречённо вздохнул Сукуна, наблюдая как разноцветные листики падают на пол.

Хорошее настроение в миг поубавилось в накале. Маки, игнорируя его злобный взгляд, подошла вплотную. Подозвала к себе поближе и резко вытащила свистульку из-за спины и свистнула ей прямо в лицо, легонько ударяя по переносице.

Блять.

— Ну что, чертила, — она весело фыркнула, вглядываясь в полное ярости лицо Сукуны, — что на сегодня? Заставишь нас устроить перестановку? Покрасить стены? Ограбить ювелирный магазин? — и растрепала ему волосы.

После этого Итадори, с округлёнными от страха за жизнь Маки глазами, быстренько прыгнул в подсобку, а та, наконец-то осознав, что сделала, сразу поспешила тоже скрыться. Так, на всякий случай.

Сукуна тяжело вздохнул, наблюдая за чужим побегом, а после перевёл взгляд на Мегуми. А тот на него.

— Она сегодня навеселе. — издав легкий смешок, он тоже скрылся в подсобке. — Ты берегись.

Сукуна не знал, что чувствовать. Злобное ахуевание? Радостное ахуевание? Злобно радостное ахуевание? В любом случае он пребывал в смятении. Глубоко вздохнув, он пошёл в уборную за метёлкой. После успешного поиска вернулся в общее помещение и принялся сметать всё в кучку. Тут дверь бара резко открылась, с грохотом ударяясь об стену, тем самым уведомляя не только персонал бара, но и всех крыс, живущих на территории о чужом посещении этого адского места.

От потока ветра с улицы и открывшейся столь феерично двери все сметённые конфетти разлетелись по бару.

— Мегуми-чан!

Сукуна в гневе посмотрел на абсолютно грязный пол, на человека — с чистым белым цветом волос и почему-то в солнцезащитных очках, — который сюда вломился и просто…

— Да чтоб тебя черти в аду выебали.

Годжо посмотрел на Сукуну снизу-вверх. Взглянул на его татуировки по всему лицу и рукам и выдал спокойно в своей саторовской манере:

— Ты не в моем вкусе. Так что не сегодня, — и, сука, подмигнул, переводя взгляд.

Услышав ругань и знакомый голос, шайка выбежала из подсобки. Юджи подбежал к брату, который ещё не успел тупо прихуеть с произошедшего, а Мегуми подошел ближе, но стоял чуть дальше, а Маки… Ну, она вышла, просто чтобы поржать, ведь чуяла всеми фибрами своей души, что это будет то ещё театральное представление.

Правда начало первого акта прервал Мегуми, которому хватило утомительного утра от энергичного Годжо. Он вздохнул, посмотрел на разъяренного Сукуну, которому испортили настроение, на Сатору, который вряд ли понимает насколько его поступок дорого обойдётся всей шайке и, просто собрав все остатки самообладания и спокойствия, спросил его:

— Ты ведь по делам собирался?

— Да, но Маки забыла сумку в машине, — сказал он, ставя сумку на столик подле двери.

— На месте бы встретились, да отдал бы? — закатил глаза Мегуми, удивляясь чужому идиотизму.

Потому что Сатору очевидно врал. Точнее, использовал прикрытие сумкой. Потому что не мог он не проверить, куда отправился Мегуми и убедиться, что его жизни ничего не угрожает. Конечно же, в своей саторовской манере.

Придурок.

— А вдруг что-то важное! — театрально воскликнул Сатору, прикладывая ладони к щекам.

А сразу после кинулся на Мегуми с объятиями. Придурок. Маки посмотрела на всю эту идиллию, закатила глаза и поняла, что похоже драки не будет, но всё же решила уточнить:

— Так что драться на ножах будете?

Годжо, улыбаясь во все тридцать два зуба, и Юджи, успокоительно хлопающий по спине Сукуны, который вот-вот начнёт устраивать геноцид дружно сказали:

— Нет.

А вот Сукуна и Мегуми не были столь оптимистичными, поэтому со вселенской усталостью от глупых выходок людей, находящихся подле них и не понимающих насколько они выматывают ответили:

— Да.

Все переглянулись друг на друга. Маки засмеялась, покрутила у виска и шмыгнула к барной стойке. Мегуми сейчас просто стоял и смотрел на это всё с непониманием. Почему вселенная так жестока с ним. Что он сделал в прошлой жизни что до сих пор расплачивается. Решив поменять что-то в своем мирском существовании, в надежде выйти из этого цикла издевательств, Мегуми примкнул к позиции Маки, чтобы просто посмотреть, чем это всё закончится. Юджи понимал, что вряд ли удержит Сукуну, если тот захочет реально вступить в бой. Поэтому подал вербальный знак Мегуми, но тот просто покачал головой.

Сукуна рявкнул:

— Вы долго болтать будете с этим четырёхглазым?

— Вообще-то шести, — усмехнулся Сатору, отодвигая с носа тёмные очки, демонстрируя свои прекрасные голубые глаза чистого неба. — У меня ещё линзы.

— Щас вообще без глаз останешься, — рыкнул Сукуна, складывая руки на груди.

— А ты попробуй, если не слабак, — усмехнулись ему в ответ, беря на слабо.

Вот на этой ноте Сукуна дёрнулся, чтобы хорошенько вмазать этому слишком в себе уверенному типу, но был остановлен резким хлопком, разнёсшимся по всему бару. В принципе, все одновременно перевели взгляд на Маки, которая вскрыла бутылку шампанского за барной стойкой. Годжо многозначно посмотрел на Маки, но совсем не осудил. Скорее просто рассмеялся.

— Так а чё? У нас праздник ведь, а не траур, — шмыгнув носом и улыбаясь ответила она, — Причём двойной праздник! Рождение одного и возможная смерть другого. Невероятно!

Мегуми на мгновение решил, что у него умер мозг, и всё, что происходит — галлюцинации перед клинической смертью. Это утро слишком утомительное. Ещё и ночью нормально поспать не получилось. Который день подряд. Решив игнорировать всех, он просто сел за барную стойку и смотрел на Маки: как она бесцеремонно пьёт шампанское из пивной кружки. Причём, время было только девять.

Это всё его в край подзаебало. А потому Мегуми было принято решение просто сидеть в полудрёме, облокотившись на руку — не его проблемы, если всё же произойдёт убийство. Юджи понял, что брата ему всё равно не остановить, а, следовательно, будь что будет. Он сел рядом с Мегуми.

Заметив, что тот спит, решил слегка разыграть лучшего друга, надев на голову кошачьи ушки. Маки захихикала, наблюдая за этой сценой. Юджи сфоткал на будущее.

Сатору, тут же забывая о существовании Сукуны рядом, расплылся в улыбке, смотря на эту картину. Вообще он любил проводить время с этой троицей, а особенно с Мегуми, но по определённым причинам не мог делать это так часто, как хотел. В итоге вспомнив наконец-то про свои дела, уже собрался уходить, посчитав, что ситуация изжила себя.

Сукуна же так не считал, да и, плюс ко всему, он абсолютно потерял нить всего, что происходит в его, сука, баре. На его, блять, территории. А потому, резко дёрнувшись, закрыл дверь прямо перед лицом Сатору, запечатывая его в этом сатанинском владении.

— О нет, дорогой мой, — хмыкнул Сукуна, — ты никуда не пойдешь, пока мне не объяснят, что тут происходит.

— Он отец Мегуми, — спокойно, на отъебись, ответила Маки, отпивая из пивной кружки.

— Годжо Сатору, — представился наконец-то тот.

Вот тут Маки, на деле, стоило пояснить сразу детали, но для шайки это было обыденностью, поэтому никто и не сообразил внести коррективы в заявление. Сейчас Сукуна был готов сделать с Сатору тоже самое, что и произошло с Чехословакией. Разделить на части.

То ли почувствовав угрозу со стороны, то ли от ощущения, что его приняли за Тоджи, Сатору скривился в мерзкой гримасе, надел очки на голову и выдал:

— Ты правда думаешь, что я тот самый гандон без моральных принципов?

— Я знаю, что ты просто гандон, — хмыкнул Сукуна, обводя того взглядом.

Хоть и небольшая, но разница в росте, позволила ему смотреть свысока.

— Я хочу, чтобы ты извинился, — захныкал Сатору, оскорблённый.

— А я вот хочу отучить тебя тебя от пагубной привычки дышать раз и навсегда, — усмехнулся Сукуна ему в ответ.

Колесо сансары снова дало оборот. Они снова устроили перебранку.

Блять.

Мегуми всё это время, лишь притворяясь, что спит, решил так его не будут трогать, но он ошибался. В итоге, чувствуя усталость от усталости, глубоко вздохнул, спрыгнул с барного стула и подошёл к этим двоим.

Сукуна ослабил давление своей руки на дверь. Он не знал, что вообще за сюр тут происходит, а, следовательно, не понимал, что ещё делать, поэтому просто стоял и наблюдал, выжидая следующего шага от очаровашки.

— Есть время устраивать перебранки? — выхватив из руки Сукуны метёлку, он собирался отдать её Годжо, — Значит есть время убираться.

Сатору многозначительно посмотрел на метёлку, на Мегуми, который явно не шутил и, издав смешок, резко улизнул с бара. Сукуна ехидно улыбнулся от обратившейся в его пользу ситуации, но Мегуми теперь смотрел уже на него, всё ещё стоя с метёлкой в руках.

— Теперь ты маешься, — и отдал её назад Сукуне.

— Твой папаша сделал вот ты и убирай, — сказал он вслед Мегуми, который вернулся на барный стул.

— Да ладно тебе злюка, — улыбнулся Юджи, — У него сегодня день рождения. Ты правда заставишь махать его этим веником?

— В столь прекрасный, изумительный, чудесный день, — припечатала Маки, допивая шампанское.

Спустя пятнадцать минут бар снова был чист. Сукуна бы управился быстрее, если не жаловался и не сверлил грозным взглядом мелочь, которая спокойно сидела за барной стойкой и болтала. Убрав метёлку, он облокотился на балку и издалека, улыбнувшись до ушей, смотрел на шайку. Вернее, на одного конкретного человека из этой шайки.

— Он похоже что-то ужасное затевает, — пригнувшись и шёпотом сказала Маки, наблюдая за Сукуной с опаской. — У тебя же с ним связь должна быть налажена, а ну-ка скажи о чём он думает.

— У него ментальная связь налажена только с демонами девятого чина, — хмыкнул Юджи.

Сукуна всё ещё смотрел на спину очаровашки — вообще если бы он не отвлекался на них, то отвлёкся бы на собственные мысли, а этого он не хотел, ведь иначе винтики и шурупчики в его котелке начнут собирать множество планов, как затащить теперь уже совершеннолетнюю симпотяжку в свою койку.

Облокотившись и улыбнувшись до ушей, он обдумывал и правда нечто мерзкое. Мерзкое в плане морали. Сам он считал это невероятно забавным и был уже готов во всю начать реализовывать любой из своих планов хоть на бильярдном столе, хоть в кабинете, да вообще не важно где, главное реализовать. Он прокручивал все возможные сцены с растлением милашки и представлял как это будет. Из мыслей его прервал Мегуми со своим вопросом:

— Демонюга, о чем ты там таком грезишь? — он обернулся в пол оборота. — Какой работой нас завалить?

Сукуна ухмыльнулся.

Завалить я хочу лишь тебя.

Потому, решив действовать, он подошел к шайке.

— Так значит, щенок, ты теперь можешь на всех правах тут пить, хах.

— Это с чего такая щедрость? — Маки, сразу же недоумевая и с оскалом, посмотрела на Сукуну.

— Он же теперь совершеннолетний, — сказал тот, положив руку на плечо Мегуми.

— Дед, ты под чем? — Маки вопрошающе смотрела. — Он младше меня.

Сукуна моргнул. Напоминал он сейчас котёныша-невдупленыша. Обработав все мысли и все фразы, что ему говорили о Мегуми, он сделал вывод, что всё верно понял и заминки никакой нет. Нахмурившись он глянул на шайку, на собачёныша, который поднял голову в его сторону, и просто как есть сказал:

— Тебе ведь семнадцать было, когда ты пришел в мой бар работать, а следовательно…

Его поток речи остановил сам именинник.

— Нет, мне было почти семнадцать. Сегодня мне ровно семнадцать.

Сукуна злобно посмотрел на брата, и тот явно не понял в чем дело. Сукуна посмотрел ещё злее, и тот все еще не догонял, но теперь с частичкой страха в душе.

— Когда я тебя спрашивал, ты сказал, что Маки почти восемнадцать, а Мегуми уже семнадцать. В чем истина, брат?

— В вине, — хмыкнул Мегуми,

Сукуна моргнул, не догоняя.

— А-а-а… я понял тебя, — протяжно проговорил Юджи. — Нет, ему почти семнадцать было. Пару дней не считается.

— Реально? А месяц? — Маки уже полезла под бар за новой порцией алкоголя.

Пока Юджи был занят отбиранием алкоголя у Маки в столь ранний час, Сукуна пребывал в состоянии прострации и ахуевал прям по полной. Рёмен Сукуна ненавидел проигрывать, а потому делал это настолько редко, что это было сродни второму пришествию Христа. Но сейчас он проиграл сам себе. Об этом сражении никто не знал, а, следовательно, не узнает и о поражении, но… Это чувство. Чувство, что победа была вот-вот в руках, но она разбилась не просто на осколки, а в мелкую крошку, по которой прошёлся впоследствии асфальтоукладчик. Построившись, бессчётное количество идей, все, рухнули в один, сука, миг. Просто потому, что Рёмен Сукуна поторопился. Он слишком сильно хотел получить желаемое, но отвлёкся за что получил от кармы прямо в своё грызлище. В этот момент в голове произошло осознание, что Мегуми только семнадцать и то, что он делал вчера… Стало морально плохо. Нужно было срочно сесть и снова подумать. Хорошо прям так подумать. Очень хорошо, блять, подумать.

Решив, что тут показывать ужас на своём лице совсем не подобающе, Сукуна скрылся в кабинете. Сев на свой диван и облокотившись локтями на колени, он начал думать. Ощущение словно это длилось вечность. В итоге своего мозгового процесса программа «извращение» прошлась по всем условиям, действиям, циклам и завершила свою работу, вернув отвратительное значение. Сукуна осознал, что похоже он педофил. Какой ужас. От первых неловких поцелуев, романтических встреч, кокетливых взглядов он дошёл до дна моральных принципов, полностью их игнорируя, ввязываясь в сомнительные физические контакты, интрижки, оргии, а теперь и в это. В какой-то момент он решил, что его душа не выдержит этого издевательства и просто растворится, умерев бесславной смертью человека, который пал от собственных желаний.

Пока в кабинете Сукуна пытался переосмыслить свою жизнь, в баре происходил разбой, вакханалия и брожение мозга. Мегуми не хотел, чтобы его задели, потому ушёл вглубь бара, ложась на бильярдный стол. Ко всему прочему он всё ещё надеялся немного поспать, иначе, если уснёт на вечеринке в честь своего дня рождения, то его обязательно пустят на жертвоприношение. Ну, или продадут в эскорт. Правда он думал, что первое вытворит Маки, а второе Сатору. Это в их стиле. Но подумав ещё, пришёл к выводу, что Маки способна на обе эти вещи. Потому поспешил на бильярдный стол, чтобы хоть пять минут, но поспать. Маки и Юджи продолжали устраивать хаос.

— Отдай говорю, — схватившись за крепкие руки Маки, требовал Юджи.

— Нет, не отдам.

— Ты гробишь свою жизнь!

— Что мертво умереть не может, — твердила Маки, удерживая Итадори в захвате.

И… вцепилась зубами в чужое плечо.

— Не кусайся, — взревел Юджи, — Ты что собака?

— Гав, сука! — крикнула она, ударяя головой обидчика.

С грохотом Юджи и Маки упали на пол, но продолжили борьбу. Бутылка укатилась в сторону кабинета, но была остановлена ногой Сукуны, который вышел из своей территории ахуевания из-за шума в баре.

— Вы что тут устроили? — взревел он.

Оглядев всё в поле зрения, одним своим взглядом заставляя двух разбойников успокоиться и подняться с пола с видом побитых собак, на которых наорал хозяин за пожёванный ботинок, Сукуна понял, что милашка куда-то исчезла. Хотя от всего накала эмоций, он начал думать, что очаровашка ему просто приснилась и на самом деле его окружало всего два придурка.

— Если хочешь лишить их жалкого существования, я помогу и никому не скажу, — шёпотом проговорил Мегуми, подходя к Сукуне из-за спины.

Сукуна дёрнулся.

Нет, милашка определённо существовала в этой реальности. Даже из-за этого факта он чувствовал смятение и противоречивые чувства. Лучше бы не было или хорошо, что есть? Это слишком философский вопрос, а после такого мозгового штурма в кабинете, его котелок пока не варит и не способен обдумать и переварить больше трёх букв.

— Хорошая мысль, — ухмыляясь, ответил Сукуна. — Но это бесплатная рабочая сила.

Маки замахнулась рукой, и Юджи, в попытке увернуться, прижался к барному стеллажу. Правда он тоже был достаточно крепким, а потому не рассчитав силу, с которой отпрыгивал от Маки, уронил полку с сувенирами. Большая часть упала на пол, но дорогущую расписную тарелку, которую брат привез из отпуска в Перу, он успел поймать. Сукуна ничего не сказал. Он со вздохом потёр переносицу пальцами и вышел на улицу.

— Вы совсем ёбнутые, — Мегуми начал нотацию, — ладно этот чыкчырык, — он кивнул в сторону Маки. — Она моя сестра. У нас все, лишённые здравого ума и рассудка, да и я в том числе, но ты? — Мегуми определенно был сонным и злым, а потому продолжил причитать. — Разве не ты у нас здравая частичка в этом сумасшедшем альянсе? Вам нужно прекратить это всё. Хватит бесить меня. Хватит доводить до белого каления Сукуну. Хватит раздражать нас.

После этого он грозно посмотрел на них. Маки увидела в этом взгляде то самое лицо, которое всегда ругает Гончую за то, что она грызет ножки стульев. Она надулась. Юджи испытал некоторую вину. Чаще всего брат просто бранит, но тут его полноценно отчитали.

— Наводите порядок как можно скорее, чтобы мы могли в обед спокойно уйти, — Мегуми вздохнул и направился в сторону чёрного выхода.

Дверь заскрипела. Он вышел на улицу. В одном свитере было холодновато, но ничего страшного. Он понадеялся, что не заболеет от пяти минут на свежем воздухе. Мегуми сел на деревянные ящики возле курящего Сукуны.

— Не поделишься? — спросил он, кивая на сигарету в чужих руках.

— Да чего уж там, — Сукуна протянул пачку.

— Они правда сегодня на веселе, — затянувшись, продолжил Мегуми. — Мы всю ночь толком не спали и обсуждали то, что вытворила Маки. Рассказать?

— Я с удовольствием послушал бы, — чертяка вздохнул, — но за утро я похоже потерял все силы мыслить, а это чувствую будет очень весёлая история.

— Возможно… — Мегуми поджал губы, отводя взгляд. — Ну, тогда в другой раз.

Он почувствовал смущение и, посмотрев на землю, краем глаза увидел, что Сукуна держит в руке телефон с открытым чатом.

— Я тебе помешал? Ты похоже с кем-то общался.

Сукуна упёрся головой о стену. Закрыл глаза и затянулся похоже всей сигаретой за раз. Мегуми смотрел, как увеличивается в объеме его грудная клетка. Они с Юджи хоть и братья и очень похожи, но вот он не просто выше того, но и в добавок крупнее.

Мегуми отвёл взгляд, надеясь, что красные щёки получится списать на мороз.

— Не знаю надо ли оно мне… — задумчиво протянул Сукуна.

Мегуми вздохнул и снова перевёл взгляд на него. Теперь Сукуна сидел в облаке дыма и доставал новую сигарету из пачки.

— Ну, как говорил человек, который меня воспитал, из всех вариантов надо выбрать тот, который содержит меньше всего «если» или «может быть когда-нибудь».

Пока он говорил это понял, что ставить Годжо Сатору в пример такой себе вариант, но более чего-то умного Мегуми не смог придумать.

— Хах, так-то логично, но чаще всего конечным результатом от сомнений «если» или «может быть» ты получаешь больше и лучше, чем от простого варианта.

— Честно, я не знаю, что тебе могу сказать. Ты гораздо старше меня.

На слове «гораздо» Сукуна совсем пал духом.

— Вообще, все говорят «если сомневаешься, пусть решает сердце», но всё это бесполезно. Решает и мозг, и сердце. И чаще всего в разном направлении, далее — выбирай, что хочешь. Потому я делаю то, что мне хочется больше всего здесь и сейчас. Всегда ведь можно повернуть назад, — подумав секунду Мегуми добавил, — если это, конечно, не самоубийство.

На этой милой ноте очаровашка встала и уже собиралась скрыться в тёплом баре, но его остановил Сукуна.

— Если хочешь, то можешь лечь на диван в моём кабинете. Пусть будет такой своеобразный подарок.

Мегуми улыбнулся ему в ответ, явно принимая его предложение. Милашка ушла. Чертила остался один на один с самим собой. Он всё ещё держал телефон в руке. Набирал и стирал одно и тоже сообщение. Не рискуя отправить. Причина, почему не отправлял, была слишком сложной, запутанной, и он сам не до конца понимал, чего вообще хочет. Сукуна в принципе всегда делал всё то, что хотел, никогда не считался с чужим мнением, и ему было абсолютно поебать на всё и всех. У него было много девушек, да и просто партнеров. Многие говорили «мы» и «нас», но Сукуна никогда не обращал на это внимание. Просто слова… но это «нас» от Мегуми гораздо сильнее цепляло за его больную душу. Правда это «нас» не просто возможно никогда не будет, а вдобавок будет как минимум через год, поэтому ещё немного покопавшись в мыслях, Сукуна ничего нормального не придумал, кроме как затянуться уже третьей, но пачка была пуста.

— Вот, сука.

Он явно испытывал злость и на этом импульсе похоже совершил то ли ошибку, то ли лучшее решение за долгое время. Отправил сообщение. Оно было моментально прочитано. Через секунду Сукуна уже получил ответ. Читать не было смысла он знал, что там будет, ведь этот человек всегда был как ручная собачка.

***

Настал обед. В баре, на удивление, было больше людей, чем обычно. Под обычно подразумевается, что если это не ноль, то пару калек, но сегодня их в два раза больше. Сукуна сделал вывод, что это местные бомжи, которые где-то откопали пару монет на выпивку. Вообще сегодня он решил почистить карму, поэтому напитки со скидкой для всех. Теперь местные бомжи могут позволить себе не один стакан пива, а целых два. Вот счастье-то для них.

Хотелось бы и Сукуне радоваться таким мелочам, а не вот этой херне по типу «ого, я пережил еще один день с этими придурками без седых волос».

Наблюдая за Маки, он заметил, что в обычные дни она похоже сдерживает себя, ведь сегодня, будучи навеселе, она просто стирает любые личные границы. Эта бедокурша сейчас разносила выпивку. Вернее делала вид. Ставя бокалы с напитками гостям, она каждый раз начинала рассказывать глупые анекдоты. Это был уже то ли двадцатый, то ли сто двадцатый. В принципе было не важно. Маки пора было переименовывать не в вышибалу, а в сборник анекдотов.

Вот и сейчас ставит бокалы с пивом и начинает:

— И говорит чел: «Не судите, да не судимы будете!». А ему на это отвечают: «Подсудимый, сядьте на место».

Сукуна промолчал.

— Съел как-то человек сахар и дрожжи. Теперь ходит-бродит!

Сукуна сдерживал себя.

— В дверь постучались восемь раз. «Осьминог!», — подумал хозяин.

Сукуна больше не мог молчать, но Маки была вдалеке, поэтому он просто грозно на неё посмотрел и стукнул кулаком об столешницу. Маки угрозу увидела, приняла, осознала и проигнорировала, поэтому подошла к ещё одному столику поставила дайкири и несколько шотов. Приземлилась возле посетителей, вальяжно закидывая ногу на ногу.

— Дорогая, а сколько тебе лет? — спросил её мужчина рядом.

— А сколько бы ты мне дал? — ухмыльнулась она.

— Пожизненное, — кинул Мегуми, проходя с бокалами мимо её столика.

Сукуна всё ещё думал, а нужна ли ему такая рабочая сила и сможет ли тот продажный полицейский прикрыть его за тройное убийство несовершеннолетних. Маки всё ещё видела, как он грозно смотрит на неё, явно не одобряя выходки, поэтому смотря ему в лицо со всей своей улыбкой продолжила шутить, но уже глумясь над чертилой:

— Владелец бара попал в глубокую яму и чудом выбрался. «Чудес не бывает», — подумал Сукуна и залез обратно.

Посетители засмеялись. Сукуна облокотился на столешницу и опустил голову. Единственное, о чем он сейчас думал, что будь у него такая яма, то он скинул бы туда этот сборник анекдотов и поджёг. Правда, поразмыслив ещё чуть-чуть о том, что будь у него такая яма, то он не против остаться там с очаровашкой и… Мужчина, сидевший за барной стойкой, попросил ещё виски, а после того, как ему долили в стакан, он поинтересовался, а ему не расскажут ли и ему тоже шутейку. Сукуна был готов рвать на себе волосы.

Тут его остановила милашка-очаровашка, которая подошла к посетителю со спины и решила тоже блеснуть острословием.

— Ночью преступники вломились в дом владельца бара и вынесли всё — побои, страх, боль и унижение.

Маки услышала это и пересказала бы рядом сидящим посетителям, но была слишком занята, издавая ужасные звуки хохота, сродне звукам чайки в мясорубке. Юджи, который стоял возле бильярдного стола, отвернулся, чтобы сдержать смешок и не выдать себя выражением лица. Сукуна осознал, что его окончательно перестали бояться.

Хотя другой вопрос, боялись ли вообще?

— Уймитесь, суки некрещеные, вы совсем страх потеряли.

— Ой, а тебя кто-то боялся? — спросил Мегуми, подходя к Сукуне за бар.

— Блять, ну вообще-то да?

— Как вообще это возможно? Сукуна, ты же котик, — с этой фразой Мегуми щёлкнул пальцем по его носу и нагнулся за пачкой полотенец.

Юджи подумал про себя, что он скорее котик, который расцарапает кому-то хлеборезку, если неверно с утра приготовить кофе. Хотя он подумал ещё и пришел к выводу, что Сукуну котиком назвать не просто нельзя, а скорее просто невозможно. Как Мегуми смог сказать имя его брата и «котик» в одном предложении тот еще вопрос.

Юджи повернулся в сторону чертилы и лицезрел на его лице эмоцию полного уничтожения его нервной системы. Казалось, если и Маки сейчас что-то скажет, то он обретёт свою истинную демоническую форму и извергнет такой поток адского пламени, что обратит всех в радиусе километра в прах.

Оказалось, что всё же нанесет решительный удар всё тот же Мегуми. Достав полотенца, он снова посмотрел на ахуевающего Сукуну и решил добавить:

— Нет, вот правда тот ещё котик, — движением одной руки он сжал его щеки, строя милую гримасу.

Юджи должен был успеть это сфоткать. Он буквально сейчас лицезрел дар свыше. Наконец-то у него есть Святой Грааль, который сделает его жизнь лучше и позволит теперь обратить все издёвки от его стороны в сторону его вредного брата. Маки уже перешла на ультразвук, время от времени задыхаясь, чем заставляла ближайших посетителей волноваться, — но они приводили пивом её в чувство.

Сукуна стоял и смотрел на милашку. Даже не хлопал глазами, а просто смотрел. Он просто ощутил настолько сильное охуевание, что все эмоции потеряли свой смысл.

— Сейчас захотелось чего-то нашего, японского, — прохрипел он.

— Сакэ? — усмехнулся Мегуми и был уже готов налить, чтобы привести в чувство Сукуну.

— Харакири.

Сукуна больше ничего не сказал. Просто взял две пачки сигарет и вышел через чёрный вход.

— Надо сюда чаще приходить, — высказала свое мнение посетительница возле барной стойки. — Хотя если ты мне сделаешь что-то сладенькое, то я точно приду завтра.

Навыков в смешивании напитков у Мегуми не было, да и знаний в коктейлях и во вкусах алкоголя тоже. Вспомнив единственный коктейль, который он делал недавно, предположил, что с таким составом он должен быть сладким. В итоге, смешав всё в нужном, наверное, порядке, он пододвинул девушке напиток с парой ярких зонтиков. Решив наверняка усилить сладость и добавил сверху черешенку.

— Готово.

— Ты такой очаровашка, — улыбнулась она в ответ и вернулась к своей компании девушек, сидящих в конце бара.

— Помнится я говорил, что только Юджи может стоять за барной стойкой, — проговорил Сукуна подходя к брату у бильярдного стола.

Тот аж подпрыгнул от испуга.

— Ты ведь курить ушёл, — констатировал Мегуми. — Хотя с таким количеством сигарет, скорее в иной мир отойдёшь.

— Чувак, он всегда так делает, — ответил Юджи, сделав на всякий случай шаг назад от Сукуны, с опаской на него поглядывая. — Просто брат не понимает, что он не покинет этот бренный мир, выкурив две пачки сигарет за раз. Он вернётся сюда обратно после смерти. Ведь это его личный филиал ада.

— Зажигалку забыл, да и я тебе о другом говорю, — Сукуна влепил подзатыльник брату. — Почему этот щенок там, а ты с телефоном.

— Ты что ли из тех дедов, которые вечно причитают про всякие интернеты? — поинтересовалась Маки, подходя к бильярдному столу.

Теперь вся шайка была практически сконцентрирована в одном месте и Сукуна был окружен этими придурками со всех сторон.

— Юджи, блять, иди за бар.

— Не могу. Я болтаю с Чосо.

— Ох, блять.

— Смотри, что я ему отправил, — с этими словами Юджи повернул телефон к Сукуне.

Маки снова залилась хохотом, вспомнив эту мордашку.

— Можешь не приходить домой.

Пока они бранились, к стойке вернулась девушка. Она что-то проговорила милашке и, протянув купюру на чай, направилась к выходу. Теперь и Мегуми подошел к столу. Вот сейчас точно вся шайка подле него.

— Юджи, — прорычал Сукуна.

— А ну смотри, будь там я, то чая не было бы, — констатировал Юджи, подняв палец вверх. — И вообще, если ты ещё раз меня окликнешь, я пожалуюсь на тебя Чосо.

— Чё? — спросила Маки.

— Со, — ответил Мегуми.

— Чувак, у меня самое милое, а от того позорное твое фото, — ведал Юджи.

— Господи, блять, когда же я умру, — гласил Сукуна, смотря на потолок своего бара.

Маки вспомнила об одном незаконченном деле и решила добить чертяку.

— Спросил Сукуна у ясновидящего, а она ему отвечает…

— Заткнись, Маки! — вступил Мегуми, с угрозой глядя на неё.

— Нет! Отвечает она ему, что умрет он в праздник.

— Что? Почему? — нахмурился Сукуна.

Вот тут ему стоило заткнуться и ничего не говорить, но он виноват сам. Маки бы продолжила шутку, но была занята попыткой успокоиться от хохота. Это их любимых розыгрыш над Зенинами.

— В какой день ты бы не сдох, он станет праздником, — припечатал Мегуми.

Сукуна встал. Подошёл вплотную к милашке. Схватил его за плечи, чтобы не вырвался. Опустил голову и посмотрел в эти зелёные очаровательные глаза.

— Будь готов работать без выходных вплоть до трёх месяцев после твоей смерти.

После этих слов он отпустил его, забрал зажигалку с бара, взял ещё одну пачку сигарет и пошел к входной двери.

— Чуваки, дайте пять. Вы сделали невозможное. Три пачки это новый рекорд.

— Сделай невозможное: встань, блять, за стойку! — в след крикнул Сукуна, хлопая дверью.

***

В обед шайке уже было пора собираться, чтобы отправиться в загородный домик. Поэтому они доделывали свои дела, чтобы передать эстафету демонюге, который сейчас сидел в своём кабинете.

Кому-нибудь надо было зайти в это логово и сообщить об уходе. Шайка посмотрела друг на друга. Предложений поучаствовать в этой самоубийственной миссии не последовало.

— Чуваки, — протянул Юджи, а потом подумал и скорректировал. — Скорее, чувачка.

— Кто? — Маки была в замешательстве, но явно понимая, что обращаются к ней.

— Чувакесса?

— А по имени нельзя? — тут уже интересовался Мегуми.

— Чувиха!

— Господь всемогущий, — с этими словами Маки долбанулась головой об столешницу.

— Так вот, чувиха, — радостно сказал Юджи. — Я пойти не могу, ибо я уже страдал сегодня, а ещё я с ним живу. Ты не можешь пойти, ведь не можешь себя контролировать и обязательно выдашь какую-то гадость. Остается только Мегуми. Причём он единственный, кто не получил нагоняй от моего брата.

Тут Маки явно была удивлена. Подняв голову, она осмотрела бесёнка сверху вниз и подтвердила слова.

— Даже не знаю каким образом, — продолжал говорить Юджи. — Потому идёшь ты.

Будь другая ситуация, то он определённо решил бы поспорить, но сейчас… На самом деле Мегуми испытывал странные чувства по этому поводу. Он никогда не пытался произвести на кого-то впечатление, но перед Сукуной хотелось выделиться. Может от того, что он похож на отца, который никогда ему в лицо не говорил чего-то приятного, а может просто… Без какого-то смысла. Хотя внутри Мегуми хотел найти смысл. Ведь «просто» ничего не бывает. Правда, размышляя об этом, он так и не пришёл к какому-то логическому выводу.

Устроив театральную сценку с фырканьем, он направился к кабинету. Раздался стук. Никто не ответил. Мегуми открыл дверь и спокойно зашёл. Сукуна то ли сидел, то ли лежал. В любом случае это подобие диванчика явно с трудом выполняло свою базовую функцию. На его голове было мокрое полотенце. Он никак не отреагировал на появление щенка в кабинете. Даже ничего не сказал.

В итоге первым начал Мегуми, закрыв за собой дверь.

— Мы должны уже уходить, поэтому тебе придется выйти, но гостей там немного.

Даже после этого он не среагировал. Решив, что тот похоже спит. Подошёл ближе и присел напротив лица. Ткнул рукой в плечо. Демонюга приоткрыл глаза.

— Ты слышал меня?

— Что? — прохрипел Сукуна, пытаясь сфокусировать взгляд на очаровашке.

Мегуми вздохнул в попытке сохранять спокойствие. Повторил ранее сказанное.

— Без проблем. Валите.

— Чудесно, — с этими словами он поднялся и собрался выходить из кабинета.

— Вы завтра-то будете?

— Да, не переживай.

«Лучше не было бы», — подумал Сукуна про себя и сел на диван.

Мегуми вышел, закрыв за собой дверь и дал утвердительный знак, что можно уходить.

Пока шайка одевалась в подсобке. Сукуна уже вышел и занимался любимым делом. Натирал бокалы и расставлял их по бару. Юджи всегда их убирал, а Сукуна всегда их доставал, и это бесило. Сколько бы раз он не говорил брату, а тот всё равно делал всё по своему.

— Снова ты их убрал, — шипел Сукуна.

— А ты снова их достал, — отшучивался Юджи. — Ладно, бывай чертила.

Он махнул брату рукой и вышел со своей шайкой из бара.

Как же он, сука, упрямый.

Прям как и сам Сукуна.

Возле заведения уже стояла машина и ждала их. Гончая, предвкушала встречу своего хозяина, высунула морду, а как только Мегуми показался, она сразу же начала выть, громко дышать, отпугивая всех, издавая звуки бетономешалки. Годжо легонько похлопал её по спине, успокаивая, чтобы она своими когтищами от радости не превратила его новый кожаный салон в поролоновый фарш.

Шайка радостно ввалилась в машину, поудобнее усаживаясь на задние сиденья.

— Да начнется адский уикэнд!

Гончая завыла в унисон возгласа Юджи.

— Так сегодня понедельник, — проконстатировал Мегуми.

— Какая разница? — Итадори вздохнул, перевёл взгляд на собаку и погладил её по мордашке. — Отдых ведь.

— Удивительно, что у вас каникулы начались на неделю раньше, — сказал Годжо.

— Ну как сказать, — в диалог встряла Маки. — Кто-то готовится сейчас к экзаменам и всё ещё должен посещать занятия.

— Да, но этот «кто-то» сейчас в машине, — усмехнулся Юджи.

— И этот «кто-то» в одиночку выпил бутылку шампанского, — закатил глаза Мегуми.

— Вы не понимаете! Не понимаете! — Маки замахала руками, а после прижала их к сердцу. — Счастье-то какое. Он даже в сети последний раз был вчера вечером.

— И правда счастье, — припечатал Годжо, усмехаясь.

Сатору ездил кругами и явно начал подумывать, что это место напоминает ему Бермудский треугольник, который их отсюда никогда не выпустит. Этот обшарпанный дом он видел уже третий раз — хотя тут все дома были такими и не отличались друг от друга, — но огромную яму возле тротуара он уже запомнил. Глубоко вздохнув, чтоб не начать ругаться, он остановился и начал вопросительно смотреть на навигатор, указывающий окольные пути, которые в процессе движения ещё и менялись. В итоге Юджи решил взять на себя инициативу помощи и начал подсказывать куда поворачивать и вообще ехать.

— И в этом богом забытом месте ты живешь? — спросил Сатору, содрогаясь.

— Идеальное место для моего брата, — хмыкнул Юджи, подсказывая новый поворот.

— Все дома на один картонный лад. Вот этот, чёртов дом, который вижу в четвёртый раз, вообще напоминает послевоенный шалаш, — пробурчал Сатору, оглядываясь по сторонам.

— Да, я тут живу.

— Ну и дыра, — вздохнул Сатору в ответ. Его существование, как богатого наследника семьи, не могло вынести такого. — А не проще в коробке?

— Проще, а потому он скоро к Маки переедет, — съязвил Мегуми, за что схлопотал подзатыльник от Маки.

— Ты можешь пожить у меня, — Сатору кинул на неё взгляд, но быстро вернулся к дороге, когда Юджи предупредил о новом повороте. — Я совсем не против, да и Мегуми не будет так скучно одному, а то я всегда на работе.

— Кто я такая, чтобы отказываться от столь щедрого предложения, — улыбнулась Маки, плечом толкая Мегуми.

— Придётся жить в коробке одному, — припечатал Мегуми, тяжело вздохнув.

— Бери от холодильника они более плотные, — добавил Годжо, чем вызвал смех в салоне.

Как же он обожал этих детей.

Спустя пять минут Сатору наконец-то выехал с этого дьявольского места и направился в сторону шоссе. Всю дорогу они ехали молча. Только Сатору иногда что-то говорил, отвечая на рабочие звонки. Даже в выходной он всё равно частично, но работал. Только к концу поездки шайка возобновила энергию социальной батарейки и начала вновь болтать.

— Так каков план праздничной программы? — поинтересовался Юджи.

— Объесться якитори, — ответила Маки, в мыслях уже вкушая божественное угощение.

— Это слишком примитивно… — проворчал Юджи.

— Я простой обыватель, что ты от меня ожидал?

Машина приехала к конечной точке. Годжо открыл дверь, и гончая молниеносно выпрыгнула. Подождав чутка пока это стихийное бедствие скроется из виду, они вышли из машины и продолжили разговор.

— Вообще вы будете рады узнать, что готовить это всё буду не я, — в их разговор вклинился Годжо.

— Какое счастье, — Мегуми решил внести свою лепту, возводя глаза к небесам.

— Ты разбиваешь моё сердце своими словами, — Сатору сложил руки на груди и устроил предобморочное состояние.

Видя, что он снова дурачится, Мегуми решил подыграть в его любимом драматическом выступлении.

— Мне жаль, — он положил руку на сердце, состроив грустную мордашку.

— Звучит неискренне, — захныкал Сатору, будучи в шаге оттого, чтобы и правда ради театральности упасть в снег.

— Чего ты хочешь услышать от меня?

— Что-то милое, — он состроил ещё более глупую гримасу, которая в ту же секунду расплылась в улыбке.

Мегуми фыркнул, открывая багажник машины, чтобы достать пакеты и переносной холодильник, который Юджи в ту же секунду выхватил из рук. Сославшись, что в день рождения никаких тяжестей, он с Маки забрали все оставшиеся продукты и потащили в дом. У машины остались лишь двое.

Пока Мегуми был отвлечён и задумался о своём, его обняли со спины и сжали в своих объятиях.

— Ах, я так рад, что мы сегодня все тут собрались по такому чудесному поводу, — протянул Сатору, крепче прижимая своего ребёнка к себе.

— Поводу моего дня рождения или возможной кончины ублюдка? — хмыкнул Мегуми, но позволил себя обнимать.

Годжо ничего не ответил, лишь прижался ещё крепче, хотя казалось сделать это ещё сильнее нельзя, но на секунду Мегуми подумал, что смерть всё-таки и правда будет в этой семье — только не Тоджи, а его.

— Я не могу дышать, — прохрипел Мегуми.

— Я тоже! — воскликнул Сатору. — Моё сердце просто бьётся так сильно при виде тебя, что не хватает кислорода.

— Это уже ненормально.

***

Погода после обеда улучшилась. Было немного пасмурно, но не морозно, скорее даже тепло. Потому шайка решила разместиться на улице, а не в доме. Они, как никак, на свежий воздух приехали. Ко всему прочему, гончая так и норовила всё разнести к чертям щенячьим.

Маки слонялась по округе и не знала, чем себя занять. Мегуми сидел напротив Годжо и болтал с ним. Вернее, говорил Сатору. Очаровашка его просто слушала время от времени, отвечая и проявляя интерес к говорящему. Он говорил о работе, о новых проектах, которые делает и о скорой поездке. Мегуми не то, чтобы нечего было рассказать, а просто это всё слишком сумбурно и говорить об этом не имело смысла. В итоге Мегуми просто слушал и слушал, кидая иногда взгляд на Юджи, который жарил якитори. Стоит отметить запах был чудесным.

Вот он снова ушёл в свои мысли и это не прошло мимо Сатору.

— Аля-улю, — весело хмыкнул Сатору, — земля вызывает милашку Мегуми.

— Извини, — он перевел взгляд. — Я правда тебя слушал.

— Да ничего, — покачал головой в ответ. — Я совсем заболтался о работе. Вот ты совсем молчаливым стал, — помолчал пару секунд Сатору добавил. — Ещё более молчаливым.

— Мне просто не о чем говорить, — пожал плечами Мегуми.

— Да ну, — протянул Годжо. — У тебя даже подружки никакой нет?

Перед глазами, как на зло, всплыли воспоминания о вчерашнем вечере. О Сукуне, который держал его руки, помогая с дробовиком…

Блять.

— Нет у меня подружки, — вышло, наверное, слишком резко и грубо, но никто Мегуми по этому поводу не сказал.

Это услышала Маки. Вернее, отрывок. Вернее, просто что-то услышала и прибежала, чтобы покрысятничать.

— Так я тебе и поверил, — усмехнулся Сатору, качая головой.

Конечно, попробуй от этого проницательного придурка что-то скрыть. Он Мегуми десять лет воспитывал, учил без опаски смотреть на людей и вновь доверять. Сатору вообще, как отец — шутка века. Да только Мегуми вспоминает те десять лет и, кроме улыбки на его лице всё равно ничего не появляется. Придурок, а всё равно родной. Жаль только, что Цумики рядом сейчас нет.

Мегуми вздохнул. Маки решила сделать за сегодня доброе дело, поэтому утвердительно кивнула. Это был её лимит, поэтому она сразу же перевела стрелки и начала вещать.

— А знаете у кого похоже есть подружка? — заговорчески прошептала она.

— У тебя? — Годжо и Мегуми сказали это одновременно и так же синхронно повернулись, смотря друг на друга.

— Ох, если бы, но нет, — Маки сделала страдальческое лицо, но продолжила. — Я про Юджи.

— Аргументы, — нахмурился Мегуми.

А Сатору на это лишь усмехнулся, кидая взгляд на Юджи, всё ещё занятого готовкой.

— Чувак, — протянула она, а после на секунду замолчала, в страхе округляя глаза. — О, нет, я начала говорить как он!

— Говори пока он не подошёл, — шептал Годжо.

Троица придвинулась ближе друг к другу.

— Куда он все эти дни ходит? — выделила Маки. — Он всегда раньше всех с работы уходит.

Они слушали, а она дальше говорила свои теории.

— Он постоянно с кем-то переписывается в телефоне. Даже сейчас!

Троица резко обернулась и посмотрела на Юджи, который подбрасывал якитори Гончей, параллельно что-то печатая в телефоне.

— А третья причина, — Маки устало посмотрела на Мегуми и Сатору. — Он достаточно адекватный и милый, чтобы иметь больше шансов с кем-то встречаться чем все мы.

Троица отодвинулась друг от друга. Начала обдумывать всё сказанное. Сатору ничего не ответил просто пожал плечами, а Мегуми закатил глаза и достал телефон.

— Захотел внезапно назначить свидание? — усмехнулся Годжо.

— Нет, хочу отметить это в календаре, когда потомки будут спрашивать о дне, когда она поехала крышей, и я мог назвать точную дату.

Маки снова отвесила ему подзатыльник. Это увидела Гончая. Собакой она была крупной, сильной, самодовольной и, как все хаски, глупой. Решив, что на её хозяина совершено покушение, она сразу же рванула с места и прыгнула на стол. От такой неожиданности Годжо, не задумываясь, отодвинулся руками от стола, но свалился в снег. Маки тоже упала, но скорее от псины, которая повалила её. Юджи так и замер с жаренным крылышком во рту, глядя на этот хтонический ужас, который произошел буквально за две десятых секунды. Один Мегуми сидел всё так же на своем месте и никак не реагировал.

— Ебанутое ты животное, но я так тебя люблю, — держа за ошейник Гончую, а другой гладя по голове, сказал Мегуми.

— Почему, — вскрикнула Маки. — Животное ты следующее после Тоджи.

— Эй, не говори это имя в слух, — возмутился Сатору, кривясь и отодвигая от себя еду.

— Ой, простите, гандон, — исправилась Маки.

— Другое дело, — важно кивнул Сатору.

— Хотите сказать, что моя собака такая же как он? — возмутился Мегуми.

Двое на него смотрели явно, не понимая претензии, но Годжо сообразил к чему этот вопрос и спокойно ответил:

— Нет, ты что. Гончая всяко лучше этого пидораса.

— Другое дело, — Мегуми отпустил гончую, указывая, чтобы она ушла от стола.

Спустя время Юджи закончил готовить еду на гриле. Накрыв на стол, шайка лицезрела два больших блюда с горой якитори и крылышек. Они уже предвкушали этот божественный вкус, ведь Юджи плохо готовить не умел. Он был королём готовки.

Дождавшись, когда все сели за стол, они начали долгожданную трапезу. Прошло ровно пятнадцать минут, и все четверо и плюс вредная собака, были готовы вернуться в прошлое. Нет, не чтобы остановить себя от поедания такого большого количества еды за раз, а повторить. Причём снова и снова. Якитори были удивительными по вкусу, но ещё лучше были крылышки в сливочном маринаде. Маки довольно вздыхала и расплывалась в улыбке, напоминая объевшегося котёныша. Она явно была на седьмом небе от счастья. Гончая тоже оценила крылышки и радостно махала хвостом, стоя у стола и заглядывая мордой в тарелку хозяина.

— Твои навыки готовки не перестают удивлять, — Сатору смотрел на довольную сытую шайку.

Мегуми лежал головой на столе и наблюдал, как гончая нагло ворует кости с тарелки. Маки просто кивнула. Юджи улыбнулся.

— Путь к сердцу лежит через вкусную еду, — улыбнулся Юджи.

— И кого ты пытаешься соблазнить? — хитрым взглядом покосившись на него, поинтересовалась Маки.

— Своего брата, — с каменным лицо констатировал он. — Так сказать, прельстить едой больше, чем его мысль прибить меня.

— Надо бы запомнить, — хмыкнула Маки.

— Маки, твои навыки заканчиваются на приготовлении чая, — ответил Юджи.

— Скорее начинаются и заканчиваются, — припечатал Мегуми.

— Фушигуро Мегуми, что за пассивная агрессия в мою сторону! — взревела она.

Он промолчал и продолжил лежать на столешнице, делая вид, что ничего не говорил.

— Если есть претензии, то предлагаю их решить здесь и сейчас, — Маки не унималась.

— Вашим любимым семейным способом? — с интересом и небольшим волнением спросил Сатору.

— Он не любимый, — Маки взмахнула крылышком в сторону. — Просто самый доступный, — она продолжала махать едой из стороны в сторону. — Язык насилия понимают все.

Гончая утвердительно гавкнула, словно что-то понимая, и выхватила крылышко в руке Маки.

— Вам не надоело? — Сатору продолжал говорить со страдальческим выражением лица.

— Надоело, поэтому мы будем по командам, — всё ещё лёжа на столешнице ответил Мегуми.

Юджи позавидовал такой способности понимать друг друга. Они даже не с полуслова, а с полумысли понимали друг друга. Было бы здорово так с Сукуной, но он сам не знает, что в его котелке варится.

— Давайте только позже, — Маки доедала крылышки. — Если я двинусь, то досрочно проиграю.

Мегуми отодвинул от неё тарелку с едой. Она злобно на него посмотрела. Решила потянуть на себя. Началось перетягивание тарелки из стороны в сторону. Мегуми это поднадоело, поэтому он отпустил тарелку. От инерции Маки свалилась в снег. Не растерявшись она слепила быстро снежок и зарядила им в Мегуми. Сражение началось здесь и сейчас, не дожидаясь вечера.

— Победителем станет тот, кто первый сдастся, — крикнула Маки, отбегая от стола.

— Тогда играть нам вечно, — проконстатировал Сатору, неохотно вставая с места.

Юджи вздохнул, подбегая на сторону к Маки. Оставшаяся двоица, словно читая мысли друга, разбежалась в разные стороны.

— А вот нам надо держаться вместе, — прошептал Итадори.

— Да, вместе мы сила, — ответила Маки, давая пять другу.

Она понимала, что они хотят сделать, поэтому лучшим способом было бы напасть вслед, но это другой тип противника, поэтому они украдкой подбежали к сугробу и спрятались за ним, выжидая и высматривая силуэты.

— Надо зайти им за спину, — прошептал Юджи.

— Да, но для этого надо их выследить, — шептала она в ответ.

Они смотрели на Гончую, которая слонялась из стороны в сторону и не знала, чем заняться.

— Думаешь о том, что и я?

Маки ухмыльнулась, и они сформировали рыхлые, которые плохо держат форму, снежки, кинув их в сторону Гончей. Они пролетели над ней и рассыпались, орошая хаски снегом. Со стороны Юджи сразу послышался хруст снега.

— Пригнись! — крикнула Маки.

Прилетел снежок. Мимо.

— Держи его. Я прикрою, — скомандовал Юджи.

Он побежал вперёд, кидая снежки в Мегуми. Маки же обежала и зашла за спину. Была готова кинуть снежок, но Сатору прикрыл очаровашку, поймав Маки за плечи, блокируя движения рук.

— Ага, попалась! — крикнул Сатору жуткой улыбочкой на лице.

Мегуми с разворота кинул снежок в Маки.

— Не дай моей жертве пасть даром! — драматично кричала она.

Может, Зенины и правда хороши в драках, словесных перепалках, но Юджи, живя с безнравственным аморальным ублюдком, знал толк в подлостях. Собрав всю силу в ногах, он резким движением обогнул Мегуми и, подпрыгнув в воздухе, схватился за ёлочную ветку.

— А вот и праздничная порция снега! — с ухмылкой пропел он.

Снег с веток посыпался на голову, превращая милашку и вредную собаку в два больших снежных сугроба. Гончей это не понравилось, устраивая снежный коллапс, она стряхнула с себя весь снег на Юджи.

— Раз мы скатились до полной анархии, — с этими словами Мегуми собрал снег с волос и кинул снежную кашу в лучшего друга.

— Мы всё равно победили. Я остался то целым, — самодовольно улыбнулся Сатору.

— Ненадолго, — Маки вырвалась из хватки, готовая отомстить, но в неё всё равно прилетел снежок, который Сатору прятал за пазухой.

— Не-а, меня не победить, — ухмылялся он.

Юджи быстро бегал, ведь как гласил Чосо: «Быстрые ноги пизды не боятся», поэтому он много времени тратил на тренировки бега и выносливости. Всё так же резво он разбежался и прыгнул, хватаясь уже за другую ветку, закидывая снегом Сатору.

— Победа! — торжественно крикнула Маки, хлопая в ладоши.

— Все получили свою заслуженную порцию снега, поэтому предлагаю пойти в дом, чтобы обсудить перемирие и отогреться чаем с тортиком, — озвучил свои мысли Юджи, оглядывая компашку.

— Чур мой кусок самый первый! — выкринул Сатору, первым направляясь в дом.

— Годжо-сан, не вы же именинник…

***

Шайка вернулась в домик. Сняв влажную верхнюю одежду, они принялись развешивать её на вешалки и относить ближе к батарее, чтобы высушить. Провозившись десять минут, великая троица была готова завалиться на диван и что-нибудь посмотреть. Сатору как раз нёс диски.

— Где Маки? — возмутился он, оглядываясь по сторонам.

— А я уже здесь, — обозначила своё появление Маки, параллельно обнюхивая одежду, чтобы понять насколько же сильно она пропиталась сигаретным запахом.

Кинула взгляд на чихающую гончую, что создавала звуки бетономешалки, и поняла, что, видимо, очень сильно.

— Курение укорачивает жизнь! — с упрёком кинул Сатору, посмотрев на неё.

— Что мертво умереть не может, — проворчала Маки в ответ, подходя ближе к дивану.

Сатору вздохнул, но больше ничего не сказал. Сел на диван поближе к милашке и положил перед ними диски на выбор. Маки была готова сесть рядом с Юджи. В принципе, как и Гончая, с которой чуть ли не лилась вода из-за мокрой шерсти.

— С мокрыми лапами нельзя на диван, — баритоном скомандовал Мегуми.

Маки и Гончая сразу же остановились. Она посмотрела на Гончую, а она на нее. Хаски издала протяжный вой. Маки озадаченно смотрела на шайку, которая хихикала с этой ситуации, а потом Мегуми сквозь смех всё так же скомандовал:

— Маки, сидеть.

Она села.

— Стоп, — понимание пришло в голову и она встала. — Я вам кто вообще?!

— Самая лучшая девочка, — улыбнулся Сатору, хлопая по дивану, указывая, чтобы она села.

Она всё ещё недоумевала, но снова села.

— Знаете, это напомнило мне одну игру, которую я ещё давно придумал, но мы ни разу в неё не играли, — подал голос Юджи

Троица озадаченно смотрела на него.

— Игра «Маки или Гончая», — шутливо сказал он. — Я говорю фразу, а вы пытаетесь угадать кому её говорил когда-то Мегуми.

Тот закатил глаза, а вот Сатору это явно повеселило. Лишь Маки всё так же озадаченно смотрела вокруг.

— Начинай, — скомандовал Сатору.

— «Смотри я купил нам одинаковые носочки».

— Гончая, — тут же крикнул Годжо. — Я видел эти махровые носки.

И улыбнулся, кидая взгляд на Мегуми.

— Самое ужасное, что он донашивает их за ней, — скривилась Маки.

— Продолжаем, — усмехнулся Юджи. — «Я нашёл твою любимую палку».

Мегуми моргнул пару раз. И кинул хмурый взгляд на друга.

— Не было такого, — возмутился он.

— Было, и причём это адресовано Маки, — утвердительно ответил Сатору.

Маки угрожающе опасно задохнулась. И возможно бы сделала что-то ещё, не прерви её Юджи, продолжая:

— Сейчас сложнее… «Я так рад что ты перестала есть всякую дрянь».

— Ужасно, — прошипела бедокурша.

Вот тут троица задумалась. Причём кардинально так. Даже сам Мегуми вряд ли смог бы ответить.

— Зная, какая упёртая у него собака, — Сатору сделал паузу. — Предположу, что это Маки.

— А вот и нет! — крикнул Юджи, ухахатываясь.

— Вы, черти, совсем страх потеряли, — рявкнула Маки, кидая взгляд с недвусмысленными угрозами на Сатору и Юджи.

— Я уже сегодня это где-то слышал, — Юджи демонстративно улыбнулся. — Пародируешь, да?

— Мимикрирует, — съехидничал Мегуми.

— Куда мигрирует? — Юджи моргнул, недогоняя.

— В Чехословакию, если не прекратите надо мной глумится, — припечатала Маки, кидая кукурузные палочки в милашку.

— Последний раз, правда! — жалобно посмотрел на неё Юджи. — Самое сложное осталось.

Бедокурша вздохнула, но не стала останавливать. Утвердительно кивнула. Про себя подумала, что, скорее всего, зря.

— «Как такая кроха могла умять такой огромный стейк?».

И правда зря.

— Вот это у тебя выражение лица, — продолжал ехидничать Мегуми. — Ты типа думаешь?

— Очень остроумно, — со смешком ответил Сатору. — Ты сам ответишь?

Вот тут Мегуми задумался. Очень сильно задумался. Троица сидела так минут пять обдумывая, не решаясь ответить.

— Время вышло! — констатировал Юджи. — Ваши варианты ответа?

— Гончая! — выкрикнул Сатору поднимая руки вверх в победном жесте.

— И это правильный ответ, — захлопал Юджи. Но тут же припечатал. — Но первый кусок всё равно достаётся Мегуми.

Через два часа, досмотрев фильм, шайка накрыла кофейный столик в гостиной. На улице уже стемнело. Они расставили фарфоровые чашки, блюдца и самое главное торт. Он был одноярусным, но очень большим. Залитый шоколадом. Украшенный шоколадными бусинами и вдобавок ко всему посыпанный шоколадной стружкой. Это Сатору делал заказ на свой лад, но не забыв, что очаровашка-Мегуми не любил надписи на тортах. Выставив все семнадцать свечек, шайка ждала именинника. После долгих уговоров Сатору и вредной Маки, тот сдался, надев вместо праздничного колпака кошачьи уши.

Маки была довольна своими навыками переговоров. Сатору поднёс зажигалку к фитилю и за считанные секунды они все были зажжены.

— А теперь желание!

Мегуми не верил в это и всегда делал вид, что загадывает желание, но сейчас, стоя напротив торта со свечами в свой семнадцатый день рождения, он задумался. Этот момент словно застыл. Веселая Маки, которая стояла с праздничной хлопушкой. Лучший друг, который улыбался до ушей совсем не скрывая своей радости. Человек, который заменил ему отца и которому он никогда не признается, что лучше бы он им был изначально. Его собака, подаренная им же. Разве можно быть ещё более счастливым и просить ещё больше, чем есть, ведь этого ему достаточно, но внутри он чувствовал слишком противоречивые эмоции. Он был безгранично счастлив, но в тоже время ощущал такую печаль и абсолютную пустоту. Он ощутил себя этой тёмной комнатой, а своих друзей этими яркими свечками, которые освещают его мрачные дни, которым нет и конца, и края. В этот раз он загадал желание и очень хотел, чтобы оно сбылось.

***

В домике уже все спали. Почти. Кроме Мегуми, который долго и безрезультатно рыскал по дому в поиске сигарет и Маки, которая вышла на улицу. Она стояла возле промёрзшей реки и просто смотрела в даль. Как синева опускалась на леса, как луна, отражаясь ото льда поджигала серебристым цветом снег. Ощущала, как морозный ветер щипал на сухой коже лица, как лёгкие снежинки падали на волосы и медленно таяли. Рядом захрустел снег.

— Ты почему не спишь? — поинтересовался Мегуми, подходя к Маки.

— А ты почему не спишь? — её выдернули из собственных мыслей.

— Ха, я первый спросил.

— Хм, — она пожала плечами. — Просто не хочу пока спать.

— Тогда не против поболтать? — Мегуми подошёл ближе. — У меня есть к тебе вопрос.

— Какой ты джентльмен, — она рассмеялась.

— Ладно, — он слегка нахмурился. — Допустим, это да. Ответь мне, что тобой двигало, Маки?

— О чем ты?

— Как ты решилась на такой поступок? Мы всегда шутили на эту тему, всегда обсуждали возможный вариант, но это было просто шуткой.

— Прежде чем я отвечу на этот вопрос, ты скажи мне только честно, а не как ты любишь увильнуть и скрыться в своей голове, — Маки отвела взгляд. — Ты что чувствуешь по этому поводу?

— Честно, я не знаю, — Мегуми вздохнул, прикрывая глаза. — Мне всё равно… наверное.

— Допустим, ладно, — она облокотилась на камень за спиной и посмотрела на Мегуми. — Просто я задумалась кое о чём… Меня на днях спросил Сукуна об этом… — на этой фразе её перебил Мегуми.

— Чувствую это будет очень долгий диалог, а потому есть закурить? Я ничего не нашёл в доме. Сатору похоже всё попрятал.

Маки протянула пачку. Когда он начал курить она решила спросить позже. Сейчас она просто смотрела на человека напротив и то, как он пытался зажечь сигарету. Маки подошла и забрала зажигалку. Щёлкунула, но ничего не произошло. Ещё раз и ещё. Внезапно искорки зажгли сигарету.

— Похоже зажигалке конец, — констатировал Мегуми.

— Похоже, но надеюсь тут есть спички.

— Давай продолжай, — хмыкнул он. — Ты остановилась на этом грёбанном чертиле.

— А, ну вот, — Маки почесала голову, пытаясь вновь собрать мысли. — Он спрашивал, есть ли в моей жизни ещё что-то еще кроме разбоя. Я задумалась и… как бы правда больше ничего и нет, — усмехнулась она грустно, прикусив губу. — Даже еблана этого я бешу только ради того, чтобы разозлить и вывести на эмоции. Я кроме драк ничего не умею. Вот я и решила травануть его. А то за йогурт он на меня наехал. Пусть хотя бы не за просто так.

— Отравить моего отца ради мести из-за йогурта, — Мегуми закашлялся от смеха и дыма. — Ты правда сумасшедшая.

— Ладно, это звучит и правда тупо. Просто, — она тяжело вздохнула. — Просто понимаешь в моей жизни кроме разбоя, тебя и Юджи нет больше никого и ничего. Я заканчиваю скоро учебу и собираюсь поступать. Но даже не потому, что правда хочу, а просто, чтобы доказать другим: смотрите, что я могу. На самом деле я даже не знаю, чего хочу. Моя жизнь — это просто течение по реке. Ты ведь понимаешь меня. Ты ведь такой же. Только в драке мы чувствуем с тобой эту искру жизни. Этот смысл, да и вообще хоть что-то чувствуем.

— Да, я понимаю тебя, — улыбнулся Мегуми.

— Поступок Тоджи был на эмоциях. Я сама отчасти виновата и вывела его. Причем вывела специально за этим, — Маки посмотрела в упор на Мегуми. — Но скажи мне, он извинился перед тобой? У тебя до сих пор синяк не прошел. Он хотя бы поинтересовался? Правильно, блять, нет, — фыркнула она. Маки уже была на эмоциях и говорила достаточно громко. — Ему правда похуй. Ладно на меня. Я и правда пришла в ваш дом просто потому, что некуда было идти. Да и наша родня не отличается не только сочувствием, но и самой семейной динамикой. Мы просто люди. С простой фамилией, — Маки вздохнула и потёрла переносицу. — Но ему похуй и на тебя. Ты его кровь. Без обид, но твои мокрые, не уложенные волосы выглядят так же, как и у него. У тебя есть такие же привычки, что и у него. Он видит, что ты его сын, но относится к тебе точно так же, как и ко всем, — она издала нервный смешок. — Как к дерьму.

Мегуми всё это время слушал Маки. Как она говорила. Как вздыхала и закатывала глаза. С каждой её фразой он понимал насколько всё их семейство ёбнутое. Насколько им не повезло родиться в этой семье.

— Понимаешь, Мегуми, я не хочу больше это чувствовать. Чувствовать, как страдаешь ты от его действий. Ты крайне редко ввязывался в наши перебранки. Никогда не поднимал руку на него, но в этот раз ты явно устал от этой херни. Я окончательно осознала насколько ты близок стать таким же, как он, если останешься хотя бы еще на пару дней в этом, сука, доме. Поэтому я сделала то, что сделала. И причем я его не травила. Я подмешала эту плавающую херню на комбуче в салат. Это ведь скорее гриб. Так что… Грибной, блять, салат. У него скорее несварение, чем отравление, но устроил он такую ебейшую сцену!

Мегуми ничего не ответил. Просто не знал какие слова можно подобрать. Тоджи лишил её не только дома, хотя вряд ли он таковым для неё являлся, но еще и денег. Сукуна платит только чаем с бара, но им он не даёт там работать. Вот же мудак хитровыебанный. Пока Мегуми размышлял насколько плохо идут дела у Маки, она продолжала свой монолог.

— Иначе говоря, я не знаю как описать это чувство, но знаешь… Когда ты хочешь перемен, но абсолютно не знаешь, что надо менять в жизни. Поэтому я так поступила. Я не знала реакции и итог ситуации. Я просто сожгла единственный мост, который у меня был. Сейчас кроме тебя и Юджи у меня никого нет. На этом я и построю новую дорогу к своей новой жизни, где я никому ничего не буду обязана и не буду оправдываться.

Мегуми докуривал уже вторую. Осмыслял всё, что сказала Маки за эти полчаса, и чувствовал, что скоро все изменится.

— Знаешь, Маки, даже если весь мир будет против тебя я всегда буду на твоей стороне. Не сомневайся в этом.

Маки улыбнулась.

Пока они разговаривали снегопад усилился. Теперь он падал не только на голову, создавая снежную шапку, но и под ворот курток от чего заставлял двух котёнышей морщиться и вздрагивать.

— Пойдем что ли в дом, — проконстатировала Маки. — Там продолжим болтать. Вроде как даже торт остался.

— Не остался, — хлопнул её по спине Мегуми. — Те двое, его уже съели… — и помолчав пару секунд, добавил. — Их травить не надо.

— Ой-ёй, как смешно.

***

Пока шайка наслаждалась свежим воздухом вдали от городской суеты, Сукуна наоборот решился слиться воедино с городом. Он стоял на балконе, закрыв глаза, и курил. Медленно затягиваясь и медленно выдыхая. Наконец-то за столько времени он смог расслабиться. Почти.

— Пойдем назад, — проговорила девушка, обняв Сукуну со спины.

— Как докурю приду.

Она ничего не ответила. Только крепче сжала в объятиях и оставила пару лёгких поцелуев на спине. Не увидев реакцию, которую хотела, проскочила под рукой и теперь посмотрела в лицо Сукуны. Он открыл глаза. Теперь на неё смотрели в ответ, правда совсем незаинтересованным взглядом. Ехидно улыбаясь, он затянулся и выдохнул дым в лицо Урауме. Это было не оскорбление или унижение, а скорее привычка, которая ему нравилась. Теперь шаг за Урауме. Не придумав ничего интересней, она просто обхватила руками за шеей и потянулась за поцелуем.

— Как банально, — закатил глаза Сукуна.

— Тише, — она приложила палец к губам. — Пойдем со мной, и я покажу нечто интересное.

— Да я достаточно за сегодня видел это «интересное», — проворчал он, отворачиваясь.

Вновь затянулся.

Урауме поняла, что вряд ли сможет уговорить его вернуться с ней в постель, поэтому огорченно вздохнула и, снова проскочив под рукой, вернулась в спальню.

Впрочем, Сукуна не заставил себя долго ждать. Он ненавидел, когда ему указывают, что делать, поэтому чаще всего вёл себя специально наперекор всем и вся. Завалившись в постель, к нему сразу примкнула Урауме, положив руку на плечо. Простояв на холодном балконе пару лишних минут, он слегка подмёрз и сейчас, лежа в согретой, лично для него, постели — да и теплое тело Урауме его согревало, — он лыбился, закрыв глаза и испытывал полное удовлетворение своей жизнью. Если бы ещё она своими ручонками к нему не лезла.

Сукуна не выдержал и рявкнул:

— Уймись со своей нежностью, — он отодвинул голову от пальцев Урауме. — Мы не встречаемся.

— Что очень печально, но ты подожди, — она снова полезла к его волосам за что получила ещё один предупредительный взгляд. — Подожди-подожди.

Сукуне было просто лень пытаться ещё что-то сделать, поэтому он фыркнул в ответ и решил всё же позволить Урауме делать, что она хочет. Надо ведь хоть иногда. Он уже прикрыл глаза, окончательно расслабляясь, как в оглушающей тишине раздался полный шока голос Урауме:

— Сладкий, а почему у тебя волосы седые?