— Гребанный Сукуна, да чтоб черти тебя выебали.

Очаровашка проверил всю электронику и собрался уже уходить. Подойдя к двери, он услышал где-то неподалеку грохот. Развернулся на сто восемьдесят, вспомнив, что не проверил газовую колонку. Если это место взлетит, то вся округа с местными бабочками и мастерами иглоукалывания, будет крайне опечалена, да и в добавок Сукуна отправит его к своему тёмному лорду. Хотя сдохнуть определённо хотелось. От усталости, конечно. Других причин нет. Абсолютно нет.

Выйдя из подвала, Мегуми окончательно убедился, что всё нормально и можно идти домой.

На улице было немного пасмурно, но даже сквозь тучи было видно мерцание звёзд. Временами падал лёгкий и мягкий снежок. Если бы не это зловонное место, то безусловно пахло бы преддверием нового года. Закрыв бар, он направился в сторону квартиры Маки. Мегуми прошёл всего ничего, но с каждым шагом адские звуки становились всё громче и громче. Новогодний церковный хор? Ах, если бы. Неволей вспомнился местный маньяк, который всё ещё носится по округе с тесаком. Что ж… Отработав три пятнадцатичасовых смен, Мегуми был настолько уставшим, заёбанным, что если он сейчас повернёт за угол и увидит обыденный акт вандализма или убийства, то пройдёт мимо. И вообще это маньяку не повезет встретиться с милашкой!

Мегуми всё шёл и шёл, но теперь к шипящим, кряхтящим, пердящим звукам добавился стойкий запах гари. Прям по-новогоднему! Инквизиция или ёлочка гори, блять! Что бы это не было, запах отвратительный, но ему слишком впаду идти в обратную сторону, чтобы делать круг. Игнорируя всё и вся, он продолжил движение. Честно, в процессе он уже всерьёз задумался, что в подвале вышел не через ту дверь и сейчас идет по тропе в чистилище, ведущей на ту сторону. Но всё ещё похуй.

Завернув за угол, он лицезрел нечто. Просто нечто. Слов описать это не нашлось. Надо было в обход. Надо было. Надо… Надо валить отсюда нахуй! Правда уже поздно. Возможно, Мегуми станет сегодня новым маньяком.

Звёздочки всё ещё светят.

— Здравствуйте, это тех служба?

Снежинки падают.

— Заберите, пожалуйста, авто на углу четвёртой и…

Шайка угарает.

— …в общем, знаете, вы увидите.

Тачка полыхает.

— И услышите, — крикнул мужик, стоящий с рупором на машине. Мегуми узнал в нём посетителя, что помог с коктейлями пару дней назад.

Тачка Сукуны полыхает.

С каждым днём вакханалия насилия всё больше становилась явлением обыденным, а потому он абсолютно не впечатлённым взглядом смотрел на своего, скорее всего, уже бывшего друга и какого-то еблана. Хотя, поразмыслив ещё секунду, решил, что их всех можно сгрести под одно определение.

— Контекст бы, — закурив, пробубнил себе под нос Мегуми.

Решив не вмешиваться, он просто стоял за углом и смотрел на эту душевнобольную сценическую постановку. Издалека показался минивен. Учитывая, что Юджи и тот странный мужик, с причёской напоминающей африканского палача, смотрели в одну сторону, скорее всего, они были заодно.

Минивен остановился почти рядом и оттуда буквально на ходу выскочил Сукуна. Урауме тоже вышла и встала рядом, но абсолютно не знала, как реагировать. Чертяка был не просто зол. Честно, она не видела его таким никогда, хотя знала его ничуть не хуже, чем Юджи. В итоге просто посмотрела на него в надежде поймать хоть какой-то знак, как ей поступить и не взбесить его ещё больше. Сработала ли их странная связь вопрос хороший, но он повернулся и кинул ей ключи.

— Съеби.

Говорить больше и не надо. Она сразу сделала, как ей сказали. Дождавшись, когда Урауме уедет, Сукуна перевёл дух и схватился за сердце.

— Ебанный ты ж блять что вы сделали с моей дамой сердца!

— Как встретишь новый год так его и проведешь! Так встреть его в страданиях! — уверенно вещал человек в рупор.

— Ты сжёг мою тачку, — он с болью во взгляде уставился на тлеющую машину.

— Рёмен Сукуна.

— Ты сжёг мою тачку…

— Да дай ты, блять, сказать, — уже раздраженно вещал мужчина.

— Не доводи до греха, Чосо.

— Мы хотим, чтоб ты вернулся! — поддакнул Юджи.

— Я вернусь, блять, да так, что, — разъярённо шипел чёрт, подбегая к машине, — вы все, сука, пожалеете!

Вы никогда не сможете сказать с уверенностью, где окажетесь в следующее мгновение. Хоть и изначально Мегуми не хотел вмешиваться в это дерьмо, но то ли это та самая точка отсчета подтекания чердака, то ли отсутствие надлежащего качественного восьмичасового сна, но…

Как говорил Омар Хайям — Катись оно к хуям!

Мегуми решил опередить Сукуну и использовать эффект неожиданности. Стремительно подбежав, запрыгнул на горящую тачку. Выхватил рупор и угрожающе рявкнул:

— Мне нужен выходной, Рёмен Сукуна!

Он точно не ожидал ни милашки, ни такого баринтона, ни предъявы. Моментально остановившись, он смотрел на человека, который явно приносил больше угрозы для него, чем все здесь собравшиеся вместе взятых. Пока он был в двухсекундной прострации, Мегуми снова рявкнул уже нагнувшись практически к лицу.

— Выходной, сука!

Вот тут прихуел чертила.

Иногда, даже если ты знаешь, чем это всё закончится — это не значит, что ты не можешь насладиться всем этим

— Нет.

Вот тут прихуели все.

— Тогда надеюсь твоя тачка, как и зубы застрахованы, ибо их сейчас не станет, — Мегуми злобно скалился.

— А ты рискни, пёс, —рыкнул Сукуна.

Вот так от щенка до пса. Вот что творят три пятнадцатичасовых смен в одиночку за троих. Вот так люди и меняются. Сейчас у Мегуми взгляд был не лучше, чем у Сукуны. Такой же убийственный. Они оба стояли напротив и просто пристально смотрели друг на друга, не решаясь сделать первый шаг.

— Вот это напряжение, — с опаской таращился Юджи на происходящую сцену.

— Ага, — усмехнулся Чосо. — Сексуальное.

— Чувак… — Юджи комично начал отплёвываться.

В любой бытовой ситуации в таком состоянии Мегуми бы давно потерял нить происходящего и просто бы действовал нелогично и импульсивно, надеясь закончить как можно скорее, но в данном случае… Это его привычная среда. Он ясно понимал, что это неравная схватка и тут либо повиноваться, либо вступить в бой. Но он всё еще ждал. Всё еще смотрел в его лицо и явно чего-то ожидая. Ведь что-то было не так.

Это странное демоническое выражение, горевшее пламенем во взоре.

«Определённо, блять, что-то не так»

Эти красные отблески пламени в глазах Мегуми.

«Определённо, блять, даже сейчас, с раздражённым выражением лица, ты всё ещё невероятно красив»

— Ты пострадаешь от лёгкого приступа смерти, — уже менее угрожающе смотрел на него Сукуна снизу-вверх. — Спускайся, пока не стало хуже.

Мегуми всё ещё стоял как вкопанный, опустив рупор.

— Там уже бензобак повреждён, — протянув руку, проговорил чёрт. — Прекращай эту драму.

Бой закончился не начавшись. Теперь это бытовая ситуация. Потому, истратив последнюю энергию после смены на эту бесполезную экшен перепалку, он абсолютно не способен что-то логически делать. Даже нормально перебирать ногами. Он хоть и собрал остатки сил, чтобы спуститься, только это ему не помогло. Сделав шаг, Мегуми почувствовал, как нога, поскользнувшись на талой воде, съезжает вниз. Единственное, что не дало ему потерять равновесие и проехаться лицом по снежному асфальту, это Сукуна, который вовремя его поймал.

Они смотрели друг на друга молча, как будто пронзали взглядом один другого насквозь. Один с недоумением, а другой со сладостным упоением.

Чёрт прижал милашку к себе.

— Лапонька, я бы подвёз тебя до дома, но какие-то ебланы подожгли мою тачку, — хриплым шёпотом произнес Сукуна возле уха. — Вызвать тебе такси?

Но ответа не последовало. Сукуна слегка похлопал его по спине, но реакции тоже не последовало. Он взял Мегуми. За плечи. Отодвинул от себя, но только вот милашка была уже в отрубе. Причём его потрясли из стороны в сторону, но это его не разбудило. Милашка была в жёстком отрубе. Он же хотел сонную кому? Ну вот организм подарил ему такой рождественский подарок. Запоздалый правда. Но лучше поздно, чем никогда! Вообще это всё не удивительно. Столь утомлённая своими мыслями, отсутствием нормального и, сука, качественного сна, работой — да ещё и этот театр двух душевнобольных сценаристов, — милашка приняла вариант положить сервера мозга и отключилась. Вот и ебитесь теперь с ним, как хотите! Не его забота куда теперь его денут. Сукуна удивлённо посмотрел на это, вздохнул и притянул тело обратно к себе. Придерживая одной рукой, а второй, заводя за колени, он его поднял.

Компашка из двух, пока что, живых человек стояла всё ещё вдалеке и смотрела друг на друга. Иногда украдкой, поглядывая на катастрофический пиздец, который они устроили.

— Они встречаются? — спросил Чосо.

— Что? — вопрошающе завопил Юджи.

В этот же момент проговаривая как минимуму сто тридцать нет в секунду.

— Значит начнут.

— Это ужасно. Он ведь мой лучший друг! — на лице Юджи было такое отвращение, что даже Чосо чутка замутило.

— Я готов поспорить с тобой на что угодно., — всё же усмехнулся он, переводя на парочку взгляд.

Их разговор прервал громкий хлопок. Они посмотрели друг на друга, сглотнули и медленно повернули голову в сторону Сукуны. Тот не напиздел. Тачке и правда абсолютный конец. Не то, что такое было возможно восстановить изначально, но сейчас, учитывая, как мощный огненный взрыв разнёс её в клочья, едва не зашибая летящими обломками, эта вероятность устремилась к абсолютному нулю.

— О, бампер, — констатировал Чосо.

— Щас, блять, это ты будешь, — рычал Сукуна, идя и глядя на этих шутников. — Подержи, — отодвигая от себя Мегуми скомандовал он.

— Нет, чувак, — нервно усмехнулся Юджи, поднимая руки вверх, делая шаг назад.

С этого заявления Сукуна прихуел. Шкет видимо совсем страх потерял. Не удивительно, ведь второй братец всегда готов его прикрыть. Ну, ничего… Время детских игр закончено! У него тоже есть тяжелая артиллерия. Только бы руки освободить. Чосо, глядя на это секундное замешательство черта, смотревшего на спящего человека в его лапах, удивлённо поднял бровь.

— Так кинь его в сугроб и давай пиздиться, — он демонстративно развёл руки. — Я уже нашёл чем тебе уебать по твоему татуированному грызлищу.

Сукуна оскалился и грозно посмотрел на наглеца, что смеет говорить с ним в таком тоне и предлагать столь отвратительные идеи.

— Обязательно, — он злобно буркнул и, не замечая для себя, сжал сильнее милашку в своих руках. — Сейчас только найду более адекватный вариант куда его деть.

— Давай в бар, — Чосо вздохнул и покачал головой. — Я бы щас выпил.

— С хера ли в бар? Всяко лучше домой и на диван.

— Не получится, дома на нём спит Чосо, — обломал Юджи, поднимая указательный палец вверх.

— А кто вам сказал, что вы попадёте в квартиру. Вы, блять, там больше жить не будете, — припечатывая, твердил Сукуна. — За такое благодарите, что вообще останетесь влачить свое жалкое существование.

— Как великодушно с вашей стороны, ваше превосходительство, — отдавая поклон, глумился Чосо.

Сукуна перевёл взгляд на милашку, что спала в его руках. Вздохнул.

— Вы ждите, когда приедут и заберут…

— Последнее, что осталось от твоей безбашенной молодости? — не переставая язвил Чосо.

Сукуна посмотрел на него взглядом полной усталости, утомлённости, от его выходок. Он видел его всего полчаса, но уже обдумывал возобновить алкоголизм, как возможный вариант игнорирования.

— Знаете, я поступлю сейчас как единственный адекватный взрослый в этом балагане и отступлю. Иначе наша перепалка не закончится, и мы будем тут до рассвета перетирать кости друг другу.

— Ну, это был как один из возможных вариантов. Такого демонюгу утреннее солнце своими лучами испепелит в тот же миг.

Сукуна на секунду задумался, что в какой-то момент Урауме довела его до полного удовлетворения, и он растворился и сейчас видит свой персональный ад, который будет истязать его жалкую душу до конца времён. С трудом находя в себе силы, чтобы промолчать, он фыркнул, закатил глаза и хлопнул бы дверью, но, к сожалению, оставалось лишь злобно развернуться и уйти в сторону бара.

— Победа!

Это настолько шикарный момент, что Чосо готов изменить предыдущему, жениться на этом и нарожать множество таких же маленьких моментиков. Он был бесконечно горд своей работой!

Пока двое фееричных долбаёбов дожидались эвакуатора, чертяка зашёл в бар. Держа милашку на руках, он провёл свирепым взглядом помещение. К существующему ахую добавился ещё такой небольшой. Маленький. Микро ахуй. Он повернулся и вышел на улицу, поднимая взгляд на вывеску. Нет, всё верно… Это его бар. Тогда какого хуя тут произошло? Нет, безусловно было чисто. Стулья все подняты, полы чистые, а бар… Ох, он был чист, невинен и абсолютно, сука, пуст. Где весь алкоголь — это не единственный вопрос. Где все сувениры из его туристического путешествия в тропический ад? Вот за последнее он волновался больше, чем за выпивку. Конечно, бар без выпивки — это не бар, но с этими ебантями и их пришествием сюда это уже давно перестало быть баром. Это скорее цирк на базе дурдома.

Тяжко, со всей ненавистью, что у него была, он вздохнул и решил просто спросить своего, сука, брата, который был за главного всё это время. Если это такой способ его добить, то у него почти получилось, но надо иметь такую твёрдость духа и бесстрашную отвагу, чтобы, зная буйный и бешеный характер Сукуны, сотворить такое.

От недавно выключенной газовой колонки всё ещё шло тепло, поэтому в помещении было не холодно. Только даже если бы она тут отсутствовала, то сейчас здесь определённо невозможно было бы находиться без дюжины кондиционеров. Сукуна был в бешенстве. Он явно закипал от злости и был готов свернуть пару хребтов. Только милашка, что сладко спала в его объятиях, явно помешала бы в этом бесчеловечном деянии.

Он вновь оглядел помещение в поиске, куда бы положить лапочку, и взгляд упал на новую диковинку его заведения. Откуда тут диван он спросит потом, как и обо всём остальном, а сейчас очаровашку аккуратно положили боком на сей предмет лучшей мебельной фабрики. Сукуна посмотрел на него сверху-вниз и в его голове появились две идеи.

Хорошая и плохая.

Хорошее редко происходит в его жизни. Настолько редко, что сродни второму пришествию всевышнего, поэтому, решив взять за горло такую возможность, он ехидно улыбнулся. Сделав хороший замах, но без вложения силы, Сукуна шлёпнул милашку по заднице.

«Надругаться бы над тобой»

Но это так мимолётно в мыслях… Хорошее скоротечно, поэтому время приступать к плохой идее. Сукуна порывшись в его карманах нашёл телефон. Повезло, что он заряжен.

Тут в бар завалилась эта сомнительная компашка. Чосо шмыгнул за барную стойку. Юджи, опустив стул с соседнего стола, сел напротив. Рассмотрев на помещение, они получили вопросов не меньше, чем у чертяки.

«Ну всё пиздец»

Сукуна нажал на кнопку разблокировки — на удивление на телефоне не было никакого пароля. Зашёл в контакты, и его сразу же встретило окно номеров экстренных вызовов. Ну, Юджи звонить бесполезно. Это скорее тот в скором времени будет звонить ему. А вот ответственному за жизнь милашки явно придётся звякнуть. Утомлённо закатив глаза, Сукуна приложил к уху телефон. Пошёл гудок. Даже не дойдя до третьего трубку взяли.

— Мегуми! — восторженно и пискляво взвизгнули в трубку.

— Нет, — утомительно и злобно рявкнули в ответ.

Прервав зарождение бесконечного множества вопросов, которые зададут ему в ту же секунду, он проговорил.

— Предполагаю, что это ваше тело. Соизвольте забрать.

Повисла тишина. Даже не было слышно его дыхания.

Только вот на другой стороне Сатору чувствовал, как уходит земля из-под ног. Он стоял босиком на холодном кафеле опустив руки и держа телефон. Надо было немного прийти в чувство. Это может значить что угодно, но только вот, пережив однажды смерть, никогда не перестаёшь о ней думать. Чувствуешь, как она всегда рядом с тобой идёт рука об руку. Вселенная слишком сильно ненавидит удачу и, если находит её, то обязательно забирает назад, а потому о чём ещё он мог подумать первостепенно.

Сукуна сбросил трубку.

Он решил просто поиздеваться над этим драматургом, раз он так любит закатывать сцены на пустом месте. Чёрт вряд ли понимал, насколько это плохая идея. Хотя… Когда ему было дело до других?

— Чувак, это слишком жестоко, — пробасил Юджи.

— Да поебать мне, — демонстративно хмыкнул Сукуна. — Абсолютно.

Чосо не нашёл ни одной бутылки и шмыгнул в подсобку, чтобы попытать удачу там. Повезло так повезло. В подсобке не хватало только татарских цыган с ценниками и баннера «гаражная распродажа». Он, не обращая внимания на всё это, просто глянул в этот хаос и отыскал бутылку чего-то. Просунув руку меж ножек стульев, потянул на себя. Сея композиция была шаткой и эффектом домино зацепила всё, что было рядом. Стулья с ужаснейшим грохотом начали падать, захватывая пару лёгких ящиков. Чосо испуганно выпрыгнул из комнатки. Держа в руках вискарь, он посмотрел на Сукуну. Тот глядел в ответ с абсолютно спокойным взглядом. Внутри под этим янтарём определенно был ужас и сцены рейтинга, которого еще не изобрели.

— Всё не так уж плохо, — попытался успокоить того Юджи.

Из подсобки вновь донёсся грохот. Возле Чосо покатились пивные стаканы и мелкая цветная посыпка. Троица так и молчала, смотря как катятся несколько бокалов по полу. Когда они достигли ножки стола и остановились в конце зала, бессмертный Чосо дополнил слова Юджи.

— Худшее, конечно, впереди!

После чего зашёл за барную стойку, нырнул в ящик под ней, порыскал и ничего не нашёл. Бар абсолютно пуст не только сверху, но и внутри. Расстегнув бездонную сумку, он достал пару конических колб.

— Юджи, ты будешь?

— Ты совсем дурак? — шипел чёрт.

— Извиняй, я думал ты стал абсолютным аморальным уебком и начал спаивать молодняк. Значит ещё более-менее в адеквате.

Он поднялся и налил себе виски, а другой импровизированный стакан поставил возле себя для подошедшего черта. Тот хмуро смотрел и явно пытался прожечь взглядом в нём дыру.

— Сукуныч, не злись.

— Я даже ничего не сказал, — закатил глаза Сукуна.

— Понятное дело, — Чосо хмыкнул. — Крыть-то нечем.

— Для тебя я специально всё это время разрабатывал технику десятиэтажного мата.

— Ой, ты думал обо мне всё это время!

Сукуна прикрыл глаза и вспомнил, что надо в таких моментах считать до десяти. Правда подумав ещё немного, осознал, что считать ему придётся вечность. Да и к тому же вряд ли такое число существует. Этот гнев ему ничем не перекрыть. Он вздохнул и взял колбу с виски. Сделав глоток, был готов вкусить этот неповторимый вкус, который хоть как-то улучшит настроение, разливая тепло по телу, но горечь была не той. Это не утончённый цветочный вкус, а скорее полынь какая-то, которую отметили палкой, надругались, сожгли и потом использовали как кофе три в одном. Сукуна уже хотел открыть рот, чтобы высказать комментарий, какой Чосо хуёвый бармен, но вовремя поймал эту затею и придушил в зародыше.

Они стояли в тишине пять минут. Юджи просто не знал, что сказать, да и порядком вымотался за сегодня, а Чосо выжидал, когда чертяка оступится и заговорит, чтобы тот мог поехидничать вдоволь. Сукуна же слишком заебался за этот утомительный вечер и просто игнорировал его.

Резко дверь дёрнули. И ещё раз. И ещё. Потом постучались.

— В другую сторону, придурок, — пробасил Сукуна.

Дёрнули ещё раз.

— Сукуныч, долбаёб, мы закрылись, — констатируя, ответил Чосо.

Он гневно посмотрел на него, закатил глаза и потёр переносицу, понимая, что это будет крайне утомительные несколько дней. Подошёл к выходу, повернул ключи в замке, открыл дверь, собираясь впустить гостя. Сатору стоял в расстёгнутом пальто и в открытых махровых тапочках на грязном снегу и глядел на него пустыми раскрытыми от ужаса глазами. Постаравшись сосредоточиться на реальности, он вернул себя в этот мир и резким движением схватил Сукуну за ворот футболки, притягивая к себе.

— Ублюдок, где мой ребёнок?!

Сукуна уже не успевал ахуевать с происходящего. Отдохнул, сука, пару дней. Весь пиздец, который он пропустил сейчас накатил троекратно.

— Я его съел, — прорычал в лицо Сукуна. Выпрямился и схватил Сатору за руку, грубо отрывая от себя.

— Я тебя на куски порву, если ты что-то с ним сделал.

Ему стало даже интересно, а вот пустая ли это угроза или он действительно способен хоть что-то ему сделать. Проверять сейчас совсем не хотелось. Сукуна утомлённо вздохнул и отошёл в сторону. Он рукой указал на спящую милашку в глуби бара. Годжо в ту же секунду кинулся к нему. Подбежав инстинктивно положил два пальца на шею, проверяя пульс.

«Живой»

Страх отошёл и теперь всё снова вернулось на свои места. Облегчённо вздохнув, Сатору повернулся в сторону барной стойки, где, непринуждённо облокотившись на стеллаж, стоял ублюдок, попивающий вискарь с колбы, блять; какой-то странный мужик с непонятной причёской сумасшедшего, тоже пьющий со склянки, но с трубочкой, сочетающейся с его синяками под глазами, и Юджи, лежавший головой на столешнице. Назвал бы, что это три придурка, что потеряли абсолютно весь рассудок, но Итадори не вписывался.

Стоп.

Внезапно пришло мерзкое осознание, которое породило ещё кучу отвратительно липких мыслей. Он скривился и постарался откинуть куда подальше всё это. Ничего страшного ведь не произошло.

Наверное…

— Вы споили моего ребёнка? — взревел тот глядя на этот табор.

— Да, — хихикая, ответил Чосо.

— Заткнись, — прорычал Сукуна, отвешивая тому подзатыльник.

— Нет, — подорвавшись и глядя в лицо Сатору, возразил Юджи.

Годжо ничего не понял. Он чувствовал, как отходит страх и на его место приходит злость, а весь этот цирк ещё больше его раздражал.

— Ответьте мне на один вопрос, — Сатору пытался сохранить самообладание. — Простой вопрос.

— Да? — тут же ответил Чосо.

— Да заткнись ты уже к хуям, — заорал на него Сукуна. — Я тебя пристрелю.

— А есть чем? — продолжая доводить до белого каления, препирался тот.

Юджи перевёл взгляд с закипающего Сатору на двух скандалистов и просто приложил себя башкой об столешницу.

— Ты сам его, блять, привёл к нам! — рыкнул Сукуна.

— Он сам пришёл, — сухо проговорил Итадори.

— Так… а нахуй ты его впустил?

Довольный своей работой, Чосо отошёл в сторону к Сатору, который всё так же стоял и абсолютно, сука, не понимал, что вообще происходит.

— Всё в порядке, — успокаивающе сказал тот. — Просто вымотался.

Сатору хмуро и недоверчиво на него посмотрел.

— Он трезв, если это важно для вас.

Лицо Годжо стало более-менее расслабленным, но в глазах читалась нарастающая тревога.

— Вы можете мне верить, — палач положил руку на плечо и подбадривающе похлопал. — Я врач.

Чосо говорил сдержанно, размеренно-спокойным тоном и это очень помогло Сатору окончательно прийти в себя. Годжо перевёл взгляд. Эти двое что-то продолжали обсуждать и спорить. Он вошёл в звуковое пространство их перебранки и первая фраза, что он услышал, заставила его задуматься, а в том ли месте его очаровательный ребёнок проводит время.

— Я пристрелю вас обоих, — опираясь на руки, рычал Сукуна.

— Спрошу тоже самое, что было ранее, — Юджи неосознанно принял такую же стойку и пробасил. — У тебя есть чем?

— Дробовик всё ещё в подвале, — не унимаясь, шипел тот.

«Во что ввязался мой милый ребёнок»

— Да нет у него патронов! — утомлённо вопил чертёныш.

— Достаточно, — чертяка демонстративно развёл руками. — Мне хватит на вас всех. Ну почти…

Чосо повернулся в сторону скандалистов и, всё так же не убирая руку с плеча Сатору, проговорил:

— Если что, надо убегать зигзагами и… старайся не смотреть ему в глаза.

— Он ведь не собака, — ответил Юджи, нахмурившись.

— Нет, собачки милые, а он отвратительный, — вклинился Годжо.

Пока утомлённый чертяка многозначительно смотрел на махровые пушистые тапки шестиглазки, в поисках чем подколоть, чтоб тот уже съебался с его территории, Сатору задал весьма редкий и уместный вопрос.

— Ты не боишься хранить оружие в этом месте? Вдруг тебя за твои выходки кто-то пальнёт и всё конец твоей праздной жизни.

— Мы все однажды умрём. — Сукуна очень хотел домой, поэтому продолжил припечатывать, чтобы тот не нашёл что ответить и наконец-то, блять, свалил. — Некоторые счастливчики сделают это быстро и безболезненно, но для большинства этот процесс столь же долгий и мучительный как разговор с тобой.

Победа!

Утомлённый своими переживаниями, произошедшим балаганом и в принципе всем этим отвратительно длинным днём, Сатору решил не начинать с ним перебранку, да и в таком состоянии он не выйдет победителем. Потому было принято решение прийти сюда позже и продолжить вербальную коммуникацию.

Ну или почти…

— Я даже знаю кем будет этот «кто-то», — тихо проговорил Юджи.

Троица удивлённо посмотрела на него.

— Это типа ты будешь? — хмыкнул Сукуна, прикрывая глаза.

Как же он заебался.

Юджи отрицательно покачал головой.

— Это буду я, — маниакально улыбаясь, прошипела со всей злобой милашка, вертикально поднося кий к шее Сукуны.

— Давно не виделись, — улыбаясь, сказал он. — Выспался? — кий пододвинулся ближе к лицу. — Неплохо выглядишь, — видя, что он всё ещё на него свирепо смотрит, решил добавить. — Знаешь, я пошутил. Будет тебе выходной, — почувствовав, как он ослабил хватку, выдохнул и напоследок выпалил очередную гадость. — Лапонька, — наконечник больно кольнул под челюстью. — Я не знаю, подлизываешься ты ко мне или грязно домогаешься, но предлагаю с этим покончить, — он ухмыльнувшись проговорил и добавил. — На сегодня.

— И вернуться к обоюдному презрению?

— Определённо.

Мегуми посмотрел в глаза Сукуны и улыбнулся. Довольно-таки мягко. Словно на него сейчас высыпали ящик маленьких котят. Он перевёл взгляд на Сатору и спросил с некоторым волнением:

— А почему ты в пижаме и в тапках?

— Этот ублюдок сказал, что ты!.. — Годжо сделал паузу и последнее добавил с наигранной беззаботностью. — Не важно в общем.

Сукуна издал смешок и был готов подъебать того, но заметил, что милашка перевела взгляд на него и, чувствуя, как его спокойствие перешло в гнев, замолчал. Правда через секунду очаровашка улыбнулась ещё шире и теперь была похожа на местного маньяка и на то была причина. Очень пакостливая.

— Ладно, Сатору, мы уходим! — он ещё сильнее свёл брови и добавил. — Потом испорчу тебе день.

Ибо нехуй обижать его попечителя! Тем более, тот ещё не отошёл с двадцать четвёртого числа. Они вышли, и милашка демонстративно хлопнула дверью так, что все крысы, что жили меж стен превратились в смузи. Кстати о нём… Эта сила прошлась по всему потолку, нарушая целостность прилипшего месива на потолке, открепила его, и то мерзко шлёпнулось на макушку Сукуны. Жаль он не увидит это разъярённое лицо. Или же… Юджи, не теряя времени, успел сфоткать.

— Удивительно, что камера смогла это запечатлеть, — констатировал Чосо. — Я думал истинную форму демонических существ невозможно поймать в кадр.

Сукуна утомлённо закрыл глаза и облокотился головой на стеллаж. Он даже не хотел знать, что это нахуй такое. Ему было физически мерзко от самого факта, что эта субстанция сейчас на нём. К горлу что-то подступило. Вообще он сейчас находился в таком ахуе, что нервная система заебалась обрабатывать входящие данные и просто решила послать нахуй само понимание и ощущение ахуя. Потому он был просто утомлён и хотел кого-нибудь убить.

Чосо перевёл взгляд на Сукуну.

Он постарался по дыханию определить степень утомления. Только вот тот походу и дышать от гнева перестал. Палач решил, что на сегодняшнюю ночь достаточно издевательств и мести.

— Пойдёмте домой, — проговорил Чосо.

***

Переступив порог квартиры, незадачливая семейка сразу почувствовала густой еловый запах и сладкий, пряный аромат выпечки. Сукуна прошёлся взглядом по коридору и заглянул через открытую дверь в зал. На стенах уже висели новогодние украшения, ёлка была пустой и просто создавала атмосферу, но рядом стоящие коробки явно показывали, что нарядить её попросту не успели.

— Юджи, как давно этот мясник тут?

— Четыре дня! — спокойно ответил тот, вешая куртку на крючок.

— Меня не было три.

— Я должен был стать твоим новогодним подарком! — радостно вещал Чосо с кухни.

Сукуна пристально посмотрел на младшего брата и задумчиво перевёл взгляд на палача, что шастал по кухне с чайником. Теперь к нему присоединился и Юджи. Запрещать им что-то не было смысла. Они всё равно проигнорируют все слова, правила, да и его самого. Лучше не тратить остатки энергии и пойти наконец-то в душ.

Вся одежда пропиталась запахом дыма, гари и мерзкого химозного бензина.

Сукуна включил воду и сделал редкое исключение из всех возможных. Выкрутив кран всего на половину, он встал под душ, и прохладная вода, остужая голову, брызнула сверху, стекаясь по телу. Стало легче терпеть это отрицательное эмоциональное состояние высшей степени.

Десять минут, и он с утомлённым вздохом вошёл на кухню. Чёрт посмотрел на двух членов своей семьи, что спокойно сидели и явно только его и ждали. Сукуна перевёл взгляд и заметил, как на столе стояла тарелка с блинчиками, политыми мёдом; на большом блюде лежали бутерброды с сливочным маслом, а заварной чайничек с каждой секундой становился темнее от свежезаваренного чая.

Может, он не так сильно их и ненавидит. Вообще ненависть он другого рода к ним питал. Она отличалась от остальных. Все угрозы, что он злобно выбивал в их головы, скорее были пустыми и кроме вербального и словесного унижения вряд ли тот смог что-то сделать. С годами Сукуна всё-таки стал гораздо добрее. Ведь иначе за содеянное он бы скинул их как минимум с окна. Ну или как вариант привязал бы к новой машине, что купит, и проехался по гоночной трассе под этот вопль и крик. Сейчас это скорее вызывало не то, чтобы скуку, а скорее отсутствие интереса. Мир ему абсолютно не понятен, но покоя и умиротворения хотелось. Сукуна заметил, что чашек на столе не было и подойдя к шкафу, достал три кружки. Через пару минут чай окончательно заварился и был разлит. Ложек они тоже не достали, а потому тот встал и взял ещё и их. Было тихо. Они ничего не говорили и просто молчали, раздражающе сюрпая чаем. Видимо даже у них закончились силы бесоёбить. Через пару минут Сукуна обессилено облокотился спиной на стену и замер, всем своим видом показывая, что теперь он абсолютно не опасен.

— Как тебе чай? — сюрпая, спросил Чосо, не скрывая улыбки.

— Сука, ты что-то мне подмешал, да?

Тот ничего не ответил лишь непринуждённо покрутил чайную ложку и запихал блин себе в рот.

— Сейчас он уже взрослый и адекватный человек! Вы прошли эти безбашенные студенческие времена, — вступился за него Юджи.

— Потому взрослый и адекватный человек решил сжечь мне машину? — вопросительно поднял бровь Сукуна, оказываясь совершенно невпечатлённым.

— Справедливости ради! — заметил тот, — Я тебе не только звонил, но и писал. Причём даже предупреждал, что, если не вернешься, я её сожгу.

— Я думал ты адекватный…

— Я живу с тобой, — взревел Юджи.

— Это такой себе аргумент и вообще, если бы я только, блять, знал, что Чосо в городе, я бы вообще никуда бы и не уходил.

— Да, давайте будем во всём винить Чосо! — с наигранной обидой фыркнул палач.

— Как вы вообще дошли до этой, блять, идеи? Какой нахуй диалог мог привести вас к такой конченной затее?

Сукуна начал вновь закипать от гнева. Чосо достал из кармана рубашки стеклянную ампулу и потянулся к его чашке вылив ее содержимое туда. Были бы это студенческие года он бы вылил бы это в ебало, а после швырнул бы в стену и, скорее всего, это была бы не чашка. Только вот путешествуя по горам Тибета, он видимо обрёл новое пространство сознания, в котором взрастил новую часть души, которая проявилась только сейчас… ну, или это транквилизаторы на него подействовали. В итоге, глядя на это, Сукуна просто моргнул пару раз, вздохнул, и достал из-под стола бутылку текилы.

— Блять, этого я не ожидал, — озадаченно проговорил Чосо.

— Как по мне это было очевидно, — хмыкнул Юджи.

— Дай бог мне терпенья, а этим придуркам по ебальнику, — он посмотрел на потолок, отпивая с горла.

— Вообще причина почему твоя тачка поучаствовала в инквизиции весьма понятна, — заметил Чосо.

— Я, блять, говорю про то, как вы дошли до этой идеи? Вам было тяжело прийти к Уре и сказать мне в лицо всё что хотели?

— Ты ведь был в отеле, а в каком мы не знали, — ответил Юджи.

— Чосо всё ещё общается с ней, — Сукуна закатил глаза. — Мог спокойно спросить.

— Чтоб ты её сожрал за такое предательство? Да и она по своему характеру не способна на это.

Сукуна довольно улыбнулся. Ему нравилась эта черта в ней. Она послушная и верная и никогда не кинула бы нож в спину. По крайней мере не в его точно, да и чего только с их сумасшедшей компашкой не происходило, а она всегда их покрывала и никогда не сдавала. Причём это была странная верность. В один момент Урауме просто начала предпочитать помощь ему, чем занятия по сестринскому делу. Что стояло за такой самоотверженностью для него неизвестно. Она буквально рисковала своей учёбой в медицинском ради него. Что же, может, Сукуна спросит однажды, но не в ближайшее время. Сейчас он хер там сделает шаг из квартиры или бара, без тяжкого вздоха со стороны. Его точно пристрелят за такое. Он бы мог рискнуть любопытства ради, но ему не настолько интересно.

— Вообще мы очень легко до этого дошли.

***

Они пошли в противоположную сторону. Яркие улочки с каждым поворотом становились всё тусклее и кроме небольших венков и веточек омелы ничего не указывало на праздничную атмосферу. Через десять минут Маки решила прервать молчание.

— Куда мы идём?

— Я иду к тому, кто поможет мне вытащить того ублюдка с постели своей подружки, — проворчал Юджи.

— Это дьявол от которого он отпочковался? — усмехнулась Маки.

Юджи состроил странную гримасу, совмещая ужас, отвращение и чистое веселье перед тем, как ответить.

— Хах, ну, чтобы выжить с ним три года в одной общажной комнате определённо надо быть не человеком, — он забрал кофе из рук Маки и сделал глоток. — Можешь пойти со мной. Думаю, что вы поладите.

— А что мне ещё остается! Но вот за кофе ты мне вернёшь.

— Тут нет половины, — громко сюрпая, прокомментировал Юджи.

— Тогда половину, —хмыкнула Маки.

— У меня нет денег, но могу заплатить натурой. Сойдёт?

— Определённо, как раз надо найти где-то то ли кровать, то ли диван, то ли хуй знает что, но на полу больно спать, — она хихикнула. — Будешь рабочей силой.

— Не сомневался, — Юджи слегка пожал плечами и, рассмеявшись, добавил. — Тебе вообще надо коробку, Маки, коробку!

Та отвесила ему подзатыльник и демонстративно закатила глаза.

— Я тебя в деревянную коробку закатаю. Понял да, чел?

— Ха, до уровня угроз Сукуны тебе далеко, — Юджи махнул рукой и издал смешок. — У нас даже словарик есть!

— Поделись методичкой по угрозам! — у Маки буквально загорелись глаза.

— Она не закончена, но если меня сегодня отправят постигать Вальхаллу, то завещаю тебе, — Юджи приложил руку к сердцу.

— Спасибо, чел, это очень много для меня значит.

Через пятнадцать минут они подошли к высокому забору, за которым стоял охранный пункт и серое пятиэтажному здание. Маки удивлённо на это смотрела и не могла дождаться, когда они пройдут дальше. Хотелось узнать, что это, где они и кто тот человек. Их пропустили и указали куда идти. Через пару минут две трети шайки стояла у главного входа и смотрела на табличку клиники, что блекло горела красным.

— Ты его на органы хочешь пустить? — нервно усмехнулась Маки.

— Ох, если, — тяжко вздохнул Юджи. — Тогда и идти так далеко не пришлось бы.

Они зашли в здание и стало немного не по себе. Находиться в больницах всегда было как-то неприятно и сразу создавалось ощущение, что тело впитывает все бактерии, что видит. Нужно ведь быть фильтром, а не губкой, но в клинике только так. В вестибюле их встретила привычная картина: бабочки, псы и говнюки. Юджи нахмурился и на секунду задумался, что он перепутал больницы, ведь такой контингент скорее подходит под их район. Предугадав куда идти дальше, они скрылись за аркой, которая вела по коридорам в главный холл к больным. По двум сторонам располагались двери, ведущие в палаты. Некоторые имели стеклянные окошки, что позволяло видеть, кто там лежит. Они держались рядом и чуть ли не склеились плечами, стараясь как можно меньше места занимать. Несмотря на это, их похоже вообще не замечали, словно всем было абсолютно всё равно. Они подошли к посту медсестёр, и те невпечатлёно на них посмотрели. В их глазах читалась бесконечная усталость и желание лишь лечь спать после суточного дежурства.

— Юджи! — радостно крикнул кто-то вдалеке.

Две трети шайки повернула головы в направлении звука. Они ошарашено смотрели, как каталка с человеком в кроваво-зелёной форме подъезжала к ним. Он вскинул руки и прикрикнул, чтобы его катили быстрее. Сказано — сделано! Ординатор приложил все оставшиеся силы за эту ужасно длинную смену и толкнулся сильнее. В итоге каталка проехалась гораздо дальше и врезалась в стеллаж с ужасным грохотом, раскидывая пустые коробки, ящики и ватные диски.

— Чосо! — крикнули на него медсёстры.

Тот перевернул пустую утку, толкнул её и запрыгнув, эффектно предстал перед ними. Весь в крови, с каким-то ножом, что торчал из кармана хирургической формы и странной банданой.

— Юджи-и-и!

— Чосо-о-о!

— Бля-я-я-ть? — озадаченно выкрикнула Маки, подражая им.

***

Чайник закипел. Блинчики почти исчезли с тарелки, бутербродов и вовсе не осталось.

— Взрослые люди на утках не катаются, — Сукуна покрутил пальцем у виска.

Он встал и подошёл к чайнику. Залив кипяток в заварник, поставил его на стол.

— Это ты ещё про нашу олимпиаду не знаешь! — палач демонстративно поднял палец вверх.

— Ты про паралимпиаду и её единственный вид спорта «бег в утках»? — хмыкнул Сукуна.

— Не единственный! — Чосо легонько шлёпнул кулаком об стол.

Сукуна сидел, облокотившись спиной на стену и смотрел, как темнеет жидкость в заварнике. Юджи лежал на столешнице и слушал их в пол уха. Он сонно хлопал глазами и глядел в никуда.

— Ах, точно, — закатил глаза Сукуна, — у вас есть ещё катание шариков и кто больше убьёт пациентов за смену.

— Рекорд четыре за пять минут! — радостно вскрикнул палач.

— Тебе медальку-то дали? — ехидничал тот, отпивая текилу с горла.

— Только за то, что я наконец-то нашёл нужное место для ординатора, что сотворил эту массовую ликвидацию.

— Это какое же? — с некоторым беспокойством спросил Юджи.

— Морг.

Итадори ошеломлённо захлопал глазами. Пока Чосо рассказывал про этого горе ординатора, Сукуна потянулся за заварником и налил себе чай. Текилы почти не осталось, а утром определённо захочется выпить. Этого палача только так игнорировать можно. Главное не попасть в больничку с алкогольным отравлением. Лучше сгинуть в просторах космоса, чем терпеть этот голос и видеть эту рожу.

— Мы его там спрятали, но в процессе оказалось, что он неплохо так угадывает причину смерти. Вот так вот одна ошибка может изменить твою жизнь!

— Кроме одной очевидной.

— Это какой? — спросил сонный котёныш.

— Самоубийство, — спокойно отпивая чай ответил Сукуна. — Так что там с моей машиной?

— Такое даже на металлолом не примут.

— Зато вас отлично примут в экспонаты анатомического музея, — рыкнул он.

Сукуна вновь облокотился на стену и спокойно смотрел на двух неразумных существ, что приложили свои лапища к уничтожению его раритетной диковинки, к которой он прикипел всем сердцем и какой-никакой душой.

***

Главная медсестра подошла к нему вплотную, посмотрела на эту ошибку естественного отбора, на бардак и повторила одну из своих любимых гримас — закатила глаза. Так она демонстрировала своё отношение к глупости окружающих.

— Вызывайте санитаров.

— У меня ещё одна операция, — Чосо сложил руки в области сердца и был готов театрально завопить. — Меня не надо в стационар!

— Меня надо от твоих выходок!

Ординатор наконец-то смог вылезть из мощных и грозных лап медсестёр и, подкатив койку к шайке, сделал многоуважаемый взмах рукой и проговорил:

— Карета прибыла, соизвольте проводить вас в психдиспансер!

Она села на неё и, издав звук плети, указала в противоположную сторону от горе палача. Он глядел ей вслед и, утомлённо, вздохнув проговорил:

— У нас пять минут, чтобы обсудить как нам решить проблему с Сукуной, — он взглянул на часы, чтобы удостовериться в своих словах. — Нет, уже не пять. По меркам уже минус две минуты.

— Значит ты должен быть в операционной? — хирург кивнул. — Тогда может стоит поспешить, а мы подождём…

— Ой, да куда он денется под анестезией! — всплеснул руками Чосо.

— Это что фраза Юки с вашего медового месяца? — съязвила дамочка, что брала медкарту. — Давай, Чосо, побеси медсестёр. Мало им головной боли.

— Пусть витаминки выпьют!

— Я тебе сейчас магнезию без новокаина внутримышечно введу, — прошипела рядом сидящая женщина. — Сразу десять миллилитров.

— Я же вам не хамил… Это слишком жестоко! — он наигранно заскулил и развел руками в стороны. — Вот поэтому мы должны вытащить Сукуну из этого логова греха!

— То что он получает удовольствие, а вы страдаете? — влезла Маки.

— Не без этого, — палач вздохнул, — но я хочу вновь поработать с моей любимой медсестрой! Пока конференция не закончилась, и мы не вернулись с Юки обратно.

***

— Утомительно, — Сукуна зевнул. — Где часть, когда вы собираетесь сжечь мою, сука, машину. Любишь ты начинать историю со слова «короче» и пиздеть час, а потом забыть вообще про суть.

— Это важный момент! — Чосо стукнул кулаком об стол.

— Ускоряйся, шавка, — он махнул на него ложкой, разбрызгивая капли чая по столу.

— Если будете драться, то идите в зал, — уже засыпая, бубнил Юджи.

Он подложил руки под голову и уткнулся носом в изгиб локтя. Широко зевнув, Итадори принял более удобную сидячую позу и был готов задремать, в пол уха слушая их. Чосо мило улыбнулся, глядя на эту картину, и, забрав последний бутерброд, запихал себе в рот. Сукуна сам был не против завалиться спать, но ради почтения памяти своей леди, что отправилась на покой раньше, чем он, вынужден был слушать эту утомительно долгую и неинтересную историю от самого худшего рассказчика в мире. Он положил чайную ложку обратно в горячий чай, а потом достал и потряс ею над довольной засыпающей мордашкой. Юджи грозно на него посмотрел и закатил глаза от его выходок.

— Дорогуша, а ты не знала, что на вечеринке нельзя засыпать самой первой, — ехидно протянул Сукуна, возвращая ложку в чашку.

— Это не вечеринка, а чайные старческие посиделки двух дедов, которые давно не виделись, но не могут признаться в этом, блять. — он выпрямился и вытер рукой часть лица.

— Я не рад его видеть! — они выкрикнули это одновременно, а после переглянулись.

— Вечно вы всё отрицаете, — Юджи встал и махнул рукой.

— Нет!

Он подошёл к чайнику и достал себе кофе. Пока тот заваривался, котёныш повернулся и посмотрел на этих двух долбозвончиков, которые вызывали у него приступ неконтролируемой агрессии просто потому, что они отрицали всё и дурачились, не обращая внимания на остальных, заставляя страдать в агонии от испанского стыда. Их дуэт это самое ужасное, что может существовать на планете земля с примыкающим к ней девяносто сто три миллиардным световым пространством.

— Тогда я могу укоротить эту историю в две минуты, чтобы мы могли пойти спать?

— Нет!

— Тогда отложим до утра?

— Нет!

— Придурков ответ, — Юджи закатил глаза, взял кружку и с грохотом приземлился на стул.

***

— Отлично, вот так и поступим! — Чосо сделал глоток кофе. — Иначе его можно будет отправлять в Сибую для участия во всемирном конкурсе сексуальных извращений.

***

— Конец! — Юджи хлопнул в ладоши. — Спать, шакалы.

— Это уже перебор, — взревел Сукуна. — Я вас всех, сука, ненавижу.

— Рад, что даже спустя столько лет наши чувства взаимны, — Чосо посмотрел в его лицо и мило улыбнулся.

— Чуваки, я вас презираю, — скривился Юджи.

— А вот ты извинись, — сложив руки на груди, припечатал Чосо. — Это всё твое влияние.

— Могу отдать за… — Сукуна приподнял бровь, прикидывая стоимость сей диковинки. — бесплатно.

Юджи посмотрел на него и лишь утомлённо вздохнул. Было очевидным, что они рады друг друга видеть, но признание чувств слишком мерзкое занятие для его чертового брата, а второй просто шутки ради будет препираться, хотя не собирается это отрицать. Он вообще говорит и ведёт себя, чисто подстраиваясь под ситуацию и людей, но не чтобы понравиться им, как это часто бывает у других, скорее для того, чтобы профессионально выбешивать их.

Карманный филиал ада. Это про Чосо.

Карманный чёрт. Это про Сукуну.

Как тут оказался Юджи и кем он был в этом сатанинском дуэте — вопрос невъебенно хороший. Тот задумался на пару минут и вспомнил Маки, которую изгнал пивом. Определённо Юджи в этом альянсе священник, который просто совершил одну ошибку во время молитвы и все пошло по армагеддонской пизде.

— Меня и за платно возьмут!

Чосо сдержался. Сукуна же загоготал в полный голос и закрыл лицо рукой. Юджи неудоумлённо на них смотрел и не понимал, что не так и что он вообще сказал.

— Не сомневаюсь, — отдышавшись проговорил чёрт. — Продолжайте, блять, я жду завершение истории как никто, сука, другой.

— Да впадлу мне, — палач зевнул. — Давай утром договорим.

— Нихуя подобного. Сейчас вероятность, что сократишь всё гораздо выше, а утром ты встанешь полным сил и начнёшь снова бесоёбить.

— Ты меня совсем не любишь!

— Да, — Сукуна издал смешок. — А теперь продолжай.

***

— То что он получает удовольствие, а вы страдаете?

— Не без этого, но я хочу вновь поработать с моей любимой медсестрой! Пока конференция не закончилась, и мы не вернулись с Юки обратно, — он поправил бандану. — Потому надо придумать, что точно его вытащит и нам не придётся думать об ещё одном плане. Это должно выстрелить и попасть на поражение.

— Я придумал на всякий случай запасной, — Юджи сделал паузу и потёр переносицу.

— Но до него лучше не доводить.

Чосо задумчиво поднял бровь и развёл руки, ожидая, что ему поведают о плане Б для плана Б.

— Мегуми определённо заебался за эти три дня, потому просто натравим их друг на друга, — хмыкнул Юджи.

— Мегуми не просто заебался, — вклинилась Маки. — Он просто сейчас копия Тоджи. Я потому туда даже не захожу и вообще обхожу бар с другой стороны.

— Этот та темноволосая лапа? — с некоторым удивлением спросил палач.

***

— Стоп, вы оставили его одного на три дня? — Сукуна почти выплюнул чай настол, ахуев от такого факта.

— Да, — спокойно выпалил Юджи, отпивая кофе.

— Вы ебанутые? — он хмуро посмотрел в его лицо, а после добавил. — Стоп, а чем вы вообще были заняты?

— Блять? — Юджи состроил страдальческую гримасу полную усталости от игнорирования со стороны. — Я сто раз говорил: у меня соревнования, а у Маки выпускной скоро, и она готовится к экзаменам.

— Я смотрю тачку можно было не сжигать, а просто сказать, что милашка в соло в баре? — улыбнувшись ехидничал палач, размешивая сахар в кофе.

Сукуна ничего на это не ответил и лишь закатил глаза.

— Продолжайте, блять, уже.

***

— Этот та темноволосая лапа? — с некоторым удивлением спросил палач.

Две трети шайки кивнула головой.

— Сочувствую ему на всех уровнях. Тогда в отместку надо сделать что-то ужасающее. Чтобы при виде нас Сукуныч ходил и дёргался.

— Главное не переусердствуйте, а то потом ты будешь ходить и дёргаться.

В их диалог вклинилась высокая беловолосая девушка. Маки подняла голову оглядев её снизу-вверх и открыла рот.

— Вау!

— Уймись, она замужем, — утомлённо вздохнул Юджи.

— Это пока что, — Юки хихикнула.

Чосо неудомлённо посмотрел на свою супругу и захлопал глазами. Маки перевела взгляд с этой невероятной женщины на Итадори и качнула головой в сторону парочки, задавая мысленный вопрос. В ту же секунду бедокурша, получив его утвердительный кивок, вновь посмотрела на двоих калекарей и вопросов стало ещё больше, но всех их можно было ликвидировать одним простым и старым утверждением «противоположности притягиваются». Его бесформенный болотно-кровавый фартук на опущенных плечах и отвратительно пёстрая бандана; её прямая спина, в белоснежном выглаженном халате и статный вид, создавали слишком сильный контраст между ними. Маки нахмурилась и явно недоумевала как так произошло.

— То, что вы собираетесь сделать с Сукуной… Вы думаете он вас так легко простит? — она издала смешок. — Он не способен на такое. — Юки перевела взгляд на бедокуршу, что стояла в яркой шапке. — Так что я принимаю входящие предложения и пока у тебя общего с ним больше, чем у остальных.

Что ответить на такое палач не нашёлся и просто с выражением полного недоумения глядел на брата.

— Да и к тому же медсёстры тебя порешают в скором времени за твои выходки, — она попыталась положить руку ему на плечо, но он резко отодвинулся. — А я им, может, помогу.

— Я весь в крови, — он сложил руки на груди. — Запачкаешь халат.

— Так сними свой фартук мясника.

— У меня еще операция, — хмыкнул Чосо.

— Ты про того паренька у которого ты должен был быть минус десять минут назад? — усмехнулась Юки.

Чосо нахмурился и натянуто улыбнулся.

— Пациент скорее мертв, чем жив, — она покачала головой.

— Бля-я-я-ть.

— Но это анестезиолог напортачил.

— Ура! — радостно прикрикнул тот, снимая перчатки и сворачивая их в клубок, чтобы кинуть в ведро в нескольких метров от себя. — Тогда все в буфет!

— Надеюсь не праздновать? — с некоторым отвращением спросила медсестра.

— Ты за кого меня принимаешь! — он наиграно запищал, но Юки схватила его за руку и потащила за собой.

— Не волнуйтесь, девочки, я его забираю, возможно, вы его больше не увидите.

В помещении послышался радостный и ликующий галдёж.

***

Сукуна доедал медовый блин и понимал, что он-то последний, а предыстория истории нет. Тяжко вздохнув, он пробубнил с набитым ртом.

— Как я их понимаю! — ввозвёл глаза к небу он. — Жду, чтоб ты завтра освободил мой диван.

— Да без проблем. Я могу вообще и сегодня. — он фыркнул и отвернулся.

— Прекрасно! — чёрт крикнул на всю кухню.

— Юджи, — заранее состроив театральную грустную гримасу, спрашивал Чосо. — Почему ты меня не спасаешь?

Ответа не последовало. Он пододвинулся ближе и посмотрел в его лицо. Котик сладко спал, уткнувшись в локоть, лежа головой на столе.

— Давай разбудим. Пусть идёт к себе, а то потом всё болеть будет.

— Он такой же, как и ты, — раздражённо вздохнув выпалил чёрт. — Так что хер его разбудишь.

— Сукуночка, будь котиком, пожалуйста, отнеси его к себе, — он сложил руки и улыбался так сладко и мило, что захотелось иссушить океан. — Прояви заботу.

— Я сейчас умру от обезвоживания с твоих оборотов, — тот демонстративно приложил ладонь ко рту.

Чосо препираться не стал и просто, продолжая строить милое лицо, ожидающе смотрел. Он может совсем устроить карамель и залить ею Сукуну, и, опасаясь, что такое произойдет, тот тяжко вздохнул, и подошёл к Юджи. Прихватив одной рукой, он закинул его на плечо, а второй поддержал, чтобы он не плюхнулся на пол, хотя он всё равно бы не проснулся. На деле Сукуна вполне мог его просто за ногу дотащить до комнаты и кинуть на мягкий ковёр, но Чосо будет мстить своим нескончаемым потоком речи, а оно нахуй ему надо. Дойдя с этим балластом, он кинул его на кровать.

— Как бесчувственно, — осуждающе шептал Чосо, облокотившись на дверной косяк.

— Пусть радуется, что он на кровати лежит, а не на тротуаре, — проворчал Сукуна.

Они вышли из комнаты, и Чосо тихонько закрывал дверь, чтобы случайно не хлопнуть, но от всего этого у Сукуны уже подступало к горлу, и он схватился за дверную ручку, резко закрыл дверь. Чосо свирепо на него посмотрел. Понятное дело, что эта мнимая угроза, как мёртвому дефибриллятор, но попытаться стоило.

— Вот он эталон заботы и комфорта!

— Да, блять.

— Пора написать сукунянский словарь, чтоб показывать людям новые значения слов — хмыкнул Чосо, закатывая глаза. — Оказывается, теперь забота — это швырнуть бездыханное тело и хлопнуть дверью так, чтоб у кораблей, заходящих в порт развилось чувство неполноценности.

Сукуна где-то уже такое слышал… Но проигнорировал попытки вспомнить и зашёл на кухню. Чосо поставил вновь закипать чайник. Сукуна порылся в морозилке и нашел замороженную пиццу. Закинув её в микроволновку, они начали ожидать пока всё с готовится. Долбозвончики не говорили, а просто молчали и тишину прерывали лишь звуки, что доносились от электроприборов. Свет моргнул.

— Ебанет? — поинтересовался мясник.

— Не должно, — ответил чёрт.

Свет моргнул ещё раз. Через секунду всё погасло.

— Спать?

— Нет, ты мне про тачку не рассказал.

— Со спокойствием к тебе пришла неимоверная духота.

***

Юки шла впереди, таща за руку Чосо, только он не сильно-то и сопротивлялся. Просто не поспевал за её быстрыми шагами. Шайка следовала за этой статной женщиной и старалась не издавать ни звука. Стоило им переступить порог буфета, сразу почувствовал сладостный и восхитительный запах выпечки. Как только эти широкие двери могли сдерживать столь одурманивающий аромат, ведь в коридорах и палатах чувствовался только чистейший озонированный воздух от длительного кварцевания. Юки, всё так же не останавливаясь, подошла к пустому столику и, указывая, заставила всех сесть. Совпадением вышло так, что девушки сидели с одной стороны, а эти два придурка, что вот-вот подпишут смертный договор с Рёмен Сукуной, с другой. Они смотрели друг на друга и просто молчали, собираясь с мыслями. Кроме Маки. Она осматривала буфет и явно думала, чем ей полакомиться.

— А тут кофе есть?

— Это больница, — заметив её реакцию, Юджи добавил. — Конечно есть.

Юки смотрела на Чосо, не отводя взгляда, пока он развязывал фартук и снимал эту ужасную косынку. Удивительно, как под грубой и бесформенной хирургической одеждой палача, прятались крепкие мышцы. Всё-таки работа на скорой творит чудеса не только с нервной системой, но и с физической. Она постаралась вернуть себе самообладание и перевела взгляд на его лицо. Только это не сильно-то и помогло. Он хоть и выглядит строго, но на деле был тем ещё милым простаком. Юки вздохнула, прикрыв глаза рукой.

— Суфле дают сегодня?

Палач утвердительно кивнул.

— Отлично, — вступила Маки. — Юджи с тебя кофе.

— А мне, Чосо, принеси десерт, — улыбнулась Юко.

Девушки смотрели на них и явно ждали, когда те метнутся к буфету. Кто они такие, чтобы перечить сильным женщинам. Опасаясь за свою жизнь, они вышли из-за стола и подошли к кассе. Тихо перешёптываясь, говорили о возможных вариантах реализации плана. Через пару минут вернулись и поставили поднос с едой на стол.

— Чувак, вот твой кофе.

— А это твой тортик, жмыхнутый недовольный котик.

Она пристально на него посмотрела и улыбнулась, скрывая смешок.

— Какие вообще у вас идеи? — поинтересовалась Маки.

— Идей нет. Есть только цель! — вещал Юджи. — Надо заставить его страдать на всех душевных уровнях.

— Цефтриаксон на воде и он будет как шёлковый, — безынтересно припечатала Юки, отламывая кусочек от суфле.

— Понятия не имею что это, но я согласен, — Итадори почесал затылок. — Только кто к нему подойдёт? Он Чосо и на порог не пустит.

— А его ветеринарный пневмат не сгодится?

— У вас есть оружие? — Маки удивлённо на них смотрела.

Вообще она пошла с Итадори чисто, чтобы было не скучно. Так-то она не прогадала. Ей было очень интересно. Он ничего не понимала, но зато интересно. Это как математика, но не такая жестокая… Маки всегда за любой движ! Даже за движ в штанах.

— Ну, это не совсем оружие, — палач перевёл взгляд на бедокуршу. — На него не нужна лицензия. Да и оно позволяет стрелять лекарствами. Главное дозу верно выбрать. Потому тут Юки.

— Нет, я тут потому, что позволила тебе купить мне тортик, — положив кусочек в рот, съехидничала та.

— Ладно, она не с нами, — обыденно ответил Чосо. — Но у такого оружия невысокая дальность. Надо подойти достаточно близко. Только вот это животное хер нас к себе подпустит.

— Ты же как-то управлялся с ним в институте, — вклинился Юджи.

— Не управлялся, а потакал его поведению и всегда был рядом, чтобы хоть немного контролировать ситуацию и помогать справляться с последствиями!

— Сейчас ты буквально создаешь проблему, чтобы вклиниться в его жизнь, — Юки закатила глаза.

— Да, чтобы снова начать контролировать!

— Стоп, мы вообще сейчас о том Рёмен Сукуне говорим? — она поморщилась. — Он же ненавидит указания и делает всё буквально наперекор, даже если указали на правильное действие. Специально поступит неверно лишь бы побунтовать.

— Юджи сказал, что он изменился! — заметил Чосо.

— Люди не меняются, — она посмотрела в упор и нахмурилась. — Если только в худшую сторону.

— Вот тут ты не права! — щёлкнув пальцами, ответил палач, переводя взгляд на супругу.

— Я готова провести с тобой дискуссию ночью, — и, прикинув пару фактов, добавила. — Если я не устану после смены.

— Какое интересное предложение. Хотите разобрать это на психологическом уровне или просто побаловаться?

Маки привстала со стула и пододвинулась к Юджи, прошептав возле уха:

— Они сейчас точно про разговоры?

Он вздохнул и потёр переносицу подушечками пальцев, показывая своё утомление. Хотелось решить всё как можно скорее, ведь как бы дело было не только, блять, в Сукуне. На нём свет клином не сошёлся. У них у всех есть личная жизнь, ну, или подобие на неё… Отношения у Мегуми с Гончей слишком специфичными стали.

— Как пойдёт, — хихикая, ответила Юки.

— Чуваки, напоминаю у нас важная миссия! — Юджи утомлённо вздохнул.

— Может надо испортить то, что он любит больше всего? — пытаясь хоть как-то помочь страдающему котику, проговорила Маки. — Мегуми определённо будет рад, если мы сожжем это место.

— Это перебор, — Юки резко повернулась и пригрозила ложкой, которую у неё через мгновенье отобрали. — За такое могут и посадить.

— Годжо Сатору нас прикроет, — бедокурша издала нервный смешок.

— Это слишком дорогостоящая услуга, — проговорил Чосо, круча длинную ложку меж пальцев. — Продай нас всех на чёрном рынке, то и половины не хватит.

— У нас благодаря Мегуми будет скидка! — со смешком констатировал Юджи.

— Даже со скидкой кого-то придется пустить на дешёвенькую нарезку, — Юки утомлённо откинулась на стуле.

— Нет, если активировать тариф «Семейный», то скидка стопроцентная! — открыто рассмеялся Юджи.

— Он отец Мегуми, — спокойно ответила Маки, отпивая кофе.

Парочка ошарашенно повернулась и глядела на них с явным недоумением «как это произошло». Работая в клинике, обязательно кого-нибудь, да и убьешь. Не специально, естественно, но врачи люди, которым тоже свойственно ошибаться, не замечать и упускать мелкие моменты. Потому адвокатов они знали и Годжо Сатору был лучшим. Всегда все дела, которые клиника вела, проигрывала ему.

***

— Стоп, он вроде как коп, — жуя полухолодную пиццу, пробубнил Сукуна.

— А хер это всё знает, — Чосо махнул рукой.

— Нет, Мегуми говорил, что у него отец в полиции, — он потянулся за новым куском на тарелке.

— При встрече спросишь, — палач невозмутимо пожал плечами.

— Учёба в институте научила самому искать информацию, — Сукуна запихал всю пиццу в рот, освобождая руки, чтобы убрать всё со стола. — Неси ноут с зала. Щас будем рыскать.

Через минуту ноутбук стоял напротив долбозвончиков. Они прищурились от яркого света монитора. Было непривычно. Всё это время придурки сидели без света. Пережив жизнь в общаге, уже не обращаешь внимания на отсутствие таких мелочей как свет, вода или холодильник. Для Сукуны важным было лишь иметь вкусную еду и одеяло, чтоб не мёрзнуть. Чосо, как истинный медик, спокойно обходился без всего, но вот методичку по гисте и лунный свет, что будет хоть как-то светить, позволяя видеть эти прекрасные сто оттенков, ебанного, фиолетового, ему предоставить надо. Умри, но приди на гистологию, иначе станешь раздаточным материалом горе студентов и никогда больше не покинешь это место, чтобы войти в круг перерождения.

— То есть тачка тебя больше не интересует? — Чосо посмотрел в упор. — Это поинтересней будет, да?

— Иди нахуй, — Сукуна нахмурился и начал тыркать по клавишам. — Вообще-то ты можешь говорить, а я буду слушать.

Сукуна вбил в поиск запрос и начал исследования в теме. Он ожидал просто, что поисковик выдаст в первой строке профиль адвокатишки, а после он порыскает там, но… когда было всё так просто. На главной странице были ссылки на всякие статьи и новости в мире юристов. Тыкнув на первую, он начал читать.

— Скуныч, мы знаем, что ты только в сексе многозадачен.

— Что? — спустя лишь несколько минут он ответил, не отрываясь от процесса.

— Вот и я о чём, — решив не ждать его, Чосо добавил. — Ладно, ты всё равно толком не слушаешь.

— Я заебался тебя слушать, — протяжно вздохнув, Сукуна закрыл вкладку и закатил глаза. — Я жду конец этой истории сильнее чем, блять, ждут верующие второе пришествие.

Открыл новую и решил попытать удачу в её содержании.

— Может, тогда спать?

— Может, ты, придурок, сократишь историю, но не так, как Юджи?

— Так неинтересно, — Чосо хмыкнул и стащил кусок пиццы с тарелки. — Детали важны! Ты, как историк, ведь сам это знаешь.

— В данном случае, — он оскалился и пощелкал по клавиатуре вбивая новый запрос. — Меня не интересует как прошёл ваш, сука, день.

Сукуна по началу вчитывался в содержание, а после третьей статьи увидел некоторую параллель между ними и всё сводилось к тому, что Годжо Сатору лучший и вообще стройте ему храм с алтарём, хотя, учитывая сколько должны стоить такие услуги, проще купить средневековый замок на утесе и скрыться там от судебного разбирательства.

— Знаешь, ты ведь всё равно слушаешь, — Чосо хмыкнул. — Я продолжу рассказывать, как прошёл наш день с Юджи, а ты смотри не пропусти часть, где мы устраиваем барбекю на твоей машине.

— Я бы тебя на гриле приготовил, но боюсь мой желудок не в состоянии переварить такую низкокачественную пищу.

— А полухолодную пиццу, которая вообще не пицца, а просто набор остатков с холодильника ты можешь.

Сукуна лишь цокнул и начал искать информацию не по этому адвокатишке, а по милашке. Только вот фамилия очаровашки то какая? Правда Чосо решил, что он пытается осознать текст, который прочитал, а потому воспользовался этим нейтральным моментом. Сукуна заметил фигуру, которая нагло съебалась с кухни и был готов начать тираду с последующей поножовщиной, но палач вернулся и положил на клавиатуру очки.

— Ты ж, блять, всё зрение посадил пока в своем археологическом турне был.

Сукуна перевёл взгляд на Чосо и лишь повёл бровью. Эти странные проявления просто выбивают его из обыденного ритма действий алгоритмов в мозгу. Не в падлу было? Чертяка бы даже не парился о таком. Он даже и не подумал бы.

— Ты ебанутый, но и таким нужна забота.

***

Отойдя от такого неожиданного поворота, парочка вздохнула, посмотрела друг на друга и, решив, что может он в случае чего и правда их прикроет, но не сильно они на это и надеялись. Они его не знают и вообще смысл беспокоить такого важного и занятого человека ради одного неважного еблана.

— Неплохо, но всё равно поджог здания — это серьёзно, — палач задумчиво смотрел на потолок. — Вот бы сжечь что-то небольшое.

— Чосо, поджог — это просто плохая идея, — Юки покачала головой.

— Помочь Рёмен Сукуне — вот что плохая идея, — безынтересно припечатал тот.

— Вот именно, не лезь в его дела.

— Мы волнуемся за него! — прикрикнул Юджи.

Юки встала из-за стола и поправила свой халат, который за столь короткий промежуток был похож на зефирную косичку, что пропустили через мясорубку. Чосо посмотрел на этот мятый ужас, перевёл взгляд на кровавый фартук и, стараясь сдержаться, просто улыбнулся на всё лицо. Она лишь закатила глаза и провела рукой по его торчащим волосам, что напоминали африканскую пальму.

— Купите растение. Волнуйтесь о нём.

После этого Юки вышла из буфета. Палач лёг головой на столешницу и смотрел на шайку, ожидая, что они что-нибудь да придумают. Только вот они так и просидели, молча и ничего не говоря.

— Если у вас всё ещё план, чтобы что-то сжечь, то давайте думать в том же направлении, — Маки сложила руки в замок и поставила их на локоть. — Что есть кроме бара у этого уебка?

— Квартиру не жечь, иначе я перееду тебе в коробку!

— По такому принципу осталась лишь машина, — пробубнила бедокурша.

— Вот это может сгодиться! — болванчиком кивая, произнёс Юджи.

— Вполне, осталось лишь узнать в каком он отеле, — уставши вещал хирург.

— Ладно Юджи, он общается с нами по собственному согласию, отчего сразу видно, что у него не все тараканы в чердаке, но вы, — она замешкалась, но решила продолжить. — Это правда плохая идея. Я же не всерьёз предложила.

— У него есть ещё всякие штуки из археологических поездок в баре, но трогать их, — Юджи поёжился и тряхнул головой. — Это надо обладать несокрушимой силой и бесстрашным сердцем.

— Ага, потому сжигаем тачку, — поднявшись, припечатал Чосо.

***

— Нихуя себе! — Сукуна радостно прикрикнул и захлопнул крышку ноутбука. — Теперь спать! Нам потребовалось всего три часа, чтобы узнать, как вы дошли до этой ебанутой затеи.

Чосо сонно смотрел на этого придурка, что совсем логически уже не соображал, и обдумывал вставить подколку или нет. На удивление месиво из транквилизатора, текилы и отсутствия сна не смогло уложить это животное, как делало в студенческие года, и он, останавливаясь в коридоре, повернулся и хмуро поглядел на палача.

— Как вы узнали в каком я отеле?

Реально монстр. Он оказывается всё ещё способен думать… Медленно, но верно. Чертяка вернулся на кухню и подошёл вплотную к Чосо, который сидел, облокотившись на стену. Он повернул голову и встретился со ширинкой Сукуны. Утомлённо посмотрев снизу-вверх, Чосо вздохнул, явно понимая, что сна ему не видать. Палачу стало интересно, а как он среагирует на старую шутку и потому с улыбкой произнёс:

— Давай я тебе отсосу, и мы пойдём спать?

Среагировал почти так же, как и всегда, но более спокойно без трехэтажного мата и зарождением боя на ножах. Сукуна с отвращением глянул на эту ошибку природы и просто вздохнул, сев за стол, открывая ноутбук. После чего хрипло прошипел:

— Мне повторить вопрос?

Под чем он ещё? Слишком уж спокойный. Это начинало пугать.

***

— Ага, потому сжигаем тачку, — поднявшись, припечатал Чосо.

Маки резко повернула голову в одну сторону, потом в другую и, пародируя Гончую, начала так же двигать носом. Юджи задумчиво на неё посмотрел и поднял бровь.

— Юджи, чувствуешь этот запах? — обеспокоенно спросила бедокурша.

Он принюхался, но, не заметив ничего необычного, лишь озадаченно на неё глянул.

— Это запах еды с ваших поминок, — щёлкнув по лбу Итадори, добавила. — Без обид, но я правда за любой движ, поножовщину и, возможно, варку мета, но это перебор, — она встала и была готова уйти. — Я удаляюсь с этой самоубийственной миссии, но не волнуйтесь я принесу к бару венок!

Теперь их осталось двое. Наверное, по этой причине женщины живут дольше мужчин. Они умнее и не ввязываются в такие сомнительные идеи, после которых в аду добавляется ещё один котёл.

— Пойдём отсюда, — Чосо встал и взял фартук и косынку. — На свежем воздухе лучше думается, да и у меня смена закончилась. Иначе припашут работать дальше.

***

— Ебанный ты ж нахуй сокращай краткость сестра таланта! — уже не скрывая раздражения, возмущался Сукуна.

— Я люблю прелюдию, — палач улыбнулся и, протягивая каждое слово, добавил. — Долгую и мучительную.

— Вы все медики мазохисты, — Сукуна продолжил искать информацию по милашке, ведь пока он не разберётся, что есть правда, он не успокоится.

— Не без этого, да…

***

Чосо смотрел на экран телефона с открытым чатом и ждал ответа. Сейчас всё зависело насколько сильно воспоминания прошлых лет повлияют на Урауме. Если она ещё скучает по студенческому времени, то должна хоть как-то среагировать. Радует, что сообщения вообще прочитаны. Через пару минут пришёл ответ. Чосо и не сомневался, что она откажется. Эта девушка слишком верная, но только вот бог её ложный. Вздохнув, палач потёр переносицу и начал обдумывать возможные варианты для диалога. Правда прервал его Юджи, что взял телефон из рук и записал короткое видеосообщение, ловя в кадр себя и брата. После чего принялся что-то печатать. Пока палач затягивался уже второй сигаретой, Итадори отошёл в сторону, отвечая на звонок. Плохо было его слышно. Большую часть диалога заглушали сирены скорых, галдёж и шум с дороги. После недолгого разговора Юджи вернулся и, радостно улыбаясь, сообщил о своем триумфе.

***

— Ты сейчас серьёзно да? — Сукуна нахмурился. — Как она вообще могла!

— Я честно не представляю, что сказал ей Юджи, — палач развёл руками.

Чёрт отвлёкся от решения головоломки-милашки и принялся решать другую. Он смотрел в одну точку, концентрируясь и обдумывая всё. Покрутив пару фактов и выстраивая тем самым возможный их диалог, он лишь выругался, закатил глаза и фыркнул. Чосо с некоторым удивлением и беспокойством смотрел на эту пьесу в трёх актах. Рёмен Сукуна, которого он знал вот точно не оставит всё просто так. Он обязательно бы устроил скандал и поножовщину с уничтожением всех в радиусе двухсот метров. Только вот это новый Рёмен Сукуна совсем другой… эм, человек? Нет, чертом он так и оставался. Правда из главного гада ада превратился в гада поменьше, но вот что так повлияло на его ебанутую и двинутую душевную организацию, чтобы привести к такому положительному результату? Чосо придерживался всегда теории, что люди способны меняться, но вот что должно, сука, произойти, чтобы измениться так сильно? На секунду он задумался об амнезии и что в одном из его боёв ему просто отшибло память, но только вот это очевидно было не так…

— Ты всё так же ищешь информацию по этому… Как там его?

Сукуна ничего не ответил, лишь фыркнул и продолжил рыскать по страничке Юджи, чтобы найти профиль милашки или бедокурши, но пока результаты были не радужными.

— Говори дальше, — хрипло скомандовал он. — Как вы вообще угнали мою машину.

***

После недолгого разговора Юджи вернулся и радостно улыбаясь сообщил о своем триумфе.

— Осталось придумать как нам вскрыть тачку!

— За это не беспокойся, — палач издал смешок и достал алюминиевую вешалку из сумки. — Я в студенческие годы часто брал его машину без спроса. У нас одна на… троих была.

Итадори поёжился, отмечая, что его брат и правда повидал, и пережил всякое… Теперь ясно почему Мегуми его лучший друг. Он ведь тоже хапнул проблем и горя как никто другой во всём грёбанном мире, что херачит арматурой по невинным детям.

Подъехало такси и два бессмертных придурка запрыгнули внутрь. В процессе, пока они ехали, обсуждали следующие шаги и как нужно поступить. Юджи предложил идею, что стоит сначала поговорить, а после уже устраивать масленицу. В чём-то он был прав. Итадори отправил несколько сообщений с угрозами черту, а про себя надеялся, что этого хватит и на деле так далеко не придётся заходить. За десять минут их пребывания в машине он так и не ответил, но определённо был в сети. Что ж… Юджи предупреждал. Время стрелять на поражение.

***

— Блять, я думал, что он блефует, — Сукуна утомлённо закрыл глаза. — Ему надо было сразу сказать, что ты, тварь дрожащая в городе.

— Не дрожащая, — он издал смешок и, вспоминая, как чёрт читал вслух иностранные книжки в институте, добавил. — Теперь я право имею!

— А говорил, что не слушал, — Сукуна откинулся на стуле и размял плечи.

— Мне приходилось, — Чосо улыбнулся и тепло посмотрел. — Твой голос неплохо так усыпляет, а когда читаешь нечто скучное, так вообще всё: я в нокаут с первой строчки.

Чертяка завершил минутное отвлечение от темы и вернулся назад штудировать сеть. На удивление даже крупицы информации не было в сети по милашке или бедокурше. Как звать-то их он знал, а фамилии у них какие? Да и вообще, как, блять, эти трое познакомились? Юджи хоть и живёт с ним, но он не настолько уж и ёбнутый и любит бесоёбить, хотя вот события ночи явно показывают обратное, но тут с кем поведёшься от того, сука, наберёшься. Маки старше, да и более помотана жизнью, что делает её по определению заёбанной и отметеленной пустым пакетом по голове в ходе уличной драки за какую-нибудь хуйню. Милашка? А вот он просто очаровательный и безусловно горячий, как… Сукуна облокотился на руки и задумался. Он был не просто горячим… Он бы с удовольствием бы его… съел. Веяло от вкусняшки той же самой энергетикой сочных, хрустящих жаренных ножек в панировке, а если их ещё и обмакнуть в пикантный соус… Чертяка простонал и расплылся в улыбке. Вот тут палач пригнулся и постарался вообще не смотреть, не дышать и не издавать звуков своей аурой или что в этих Непалах изучают. Может у него раздвоение личности? Нельзя вот от спокойного лотоса, что плывёт по реке Янцзы, превратиться обратно в ублюдка, что хуярит вместо шпаги арматурой и сжигает его методички по гистологии; нет он так-то сам не против был и себя вместе с ними, но он так долго их, блять, рисовал! Двуликий Сукуна. Звучит… Главное, чтобы это правдой не было. Не нужна человечеству его старая форма. Новая радует глаз, греет душу и успокаивает сердце!

Палач и дьявол встретились взглядами.

— Иди жарь мне завтрак, — Сукуна указал на тонкую алую линию зарева вдали. — Виднелся рассвет, а конец твоей истории нет.

***

Что ж… Юджи предупреждал. Время стрелять на поражение.

Такси остановилось за несколько домов перед отелем. Два умалишенных существа двинулись к парковке и один из них в процессе превратил вешалку в нечто похожее на длинный крюк. Найти нужную машину не составило труда. Подойдя, Чосо предал из своей сумки черенок и молоток Юджи. После чего палач, держа в зубах алюминиевую проволоку, поддел стамеской дверь и, на удивление, это вышло слишком быстро. Он сам того не ожидал.

— Мастерство не прокуришь.

Стамеска создала небольшой проём куда было указано Юджи направить черенок, а после ударить молотком. Пару лёгких ударов и проём стал больше. В этот зазор Чосо продел алюминиевый крючок и попытался поймать ручку. Дверь открылась.

— Запрыгивай, — садясь за руль, скомандовал палач.

— Подожди, а как мы её заведём? — стоя в замешательстве, спрашивал Юджи.

— Легко, — палач засмеялся и покрутил на пальце кольцо с ключом.

— Если у тебя всё это время был ключ, тогда зачем мы провернули весь этот вандализм.

— Братишка, вандализм это то, что мы сделаем с ней дальше, а пока это баловство,

Чосо вставил ключ в замок зажигания.

— Сукуна менял замки на дверях, поэтому ключи разные, но со студенческих времён у меня остался один для движка.

Двигатель загудел. Мясник решил дать ему пару минут прогреться.

— Глянь в бардачке есть флэшка?

В машине было темно и Юджи наощупь копался в нём. Через мгновение достал флэшку с брелоком зайчика и отдал её брату. Итадори хмуро посмотрел на то, как он убирает её к себе в карман. Это было странно даже для его братьев. После чего Чосо погладил руками сверху приборную панель, откинулся в кресле и положил ладони на руль.

— Давай прокатимся? — он постучал по ручнику. — Возьмём чего на вечер… Вы, кстати, ёлку всё так же не ставите? Он всё так же отпирается фразой, что не по его натуре отмечать древне языческий праздник Сатурналии?

— Ага! Я за праздничным настроением к друзьям хожу.

— Вот же угашенный об ёлку, — Чосо включил заднюю передачу и начал сдавать назад, выезжая с парковки. — Давай побесим его ещё больше и купим живую ель!

— Чтоб далеко идти за дровами для нашей инквизиции не пришлось?

— Не без этого да.

Вечером главные улицы ещё больше погружали в сказку. Яркие растяжки из гирлянд, новогодние шарики на заснеженных деревьях, что сверкали, отражая фонари, всякие украшения и скульптуры, которые выставляли возле входов ларьков и кафе. Всё это веяло преддверием нового года. Юджи завороженно на это смотрел и не мог дождаться, когда они с друзьями соберутся всей шайкой и отпразднуют это как следует. Всё-таки традиция! Машина завернула и остановилась возле небольшой авто-кофейни. В окошке показалась милая девушка с новогодней шапкой вместо косынки.

— Шоколадный и карамельно-сливочный кофе, пожалуйста, — приветливо улыбаясь, проговорил палач.

Как ни в чём не бывало! Словно он не совершил взлом с проникновением с последующей порчей имущества! Сегодня он даже пациента, косвенно, но убил. Невероятно! Как его долбозвончика ещё земля носит. В аду его небось ждут с распростёртыми объятиями. Юджи явно задумывался, а может он приёмный… Только вот очень схожая внешность с владыкой ада говорила об обратном. Если бы не их общие черты, он бы определённо навязчиво крутил эту мысль. Сейчас остается лишь страдальчески вздыхать.

— Держи, — протягивая шоколадный кофе, сказал Чосо. — Ночка будет зажигательной!

Юджи глядел на своего брата с некоторым опасением. Всё-таки жизнь с Сукуной под одной крышей в маленькой комнатке, да и плюс медицинский, превратили его лобную долю в желе, отчего нормально и здраво он мыслить уже по определению не мог. Отпив кофе, Юджи глянул на входящее сообщение от Юко.

«Как успехи с братом?»

Уместно ли написать, что в принципе всё в порядке и всё идёт согласно плану, что первый пункт «угнать машину» выполнен и остался лишь второй «сжечь её к херам»… Такому она точно не готова. Нельзя так просто взять и вести себя с ней так же, как и с шайкой.

***

— Стоп, у Юджи есть девушка? — чёрт повернулся и смотрел на кухарку, что сжигала уже третий блин на сковороде.

— Да, представляешь!

— Нихуя себе.

— Да и я том же! — воздухе переворачивая блин, проговорил Чосо.

— Блять, ты жаришь их уже десять минут, а ни одного на тарелке нет, — проворчал Сукуна.

Готовка для Чосо была утомительным и неинтересным процессом, но это скорее связано с его отсутствием времени для неё. Если он так захочет попитаться чем-то кроме кофе и солнечного света, то может заказать из ресторана что его душе угодно. Да и вообще всегда в их дуэте готовил именно чёрт. Он слишком любит поесть и слишком не доверял кому-то. Травануть его хотела не только вся общага, подполье рынка, но и как минимум два корпуса института. В общем неправильно он понимал пословицу «не имей сто монет, а имей сто друзей». Имел он в кармане всегда сто монет на чёрный день и врагов на весь белый свет, а до друзей… Остались у него только Урауме и долбозвончик, который преисполнился в своём сознании настолько, что швырнул горячий блинный ком прям в татуированное грызлище Сукуны.

— Вот один готов. Решил миновать тарелку и сразу тебе в ебало им прописать.

Юджи, только проснувшийся, уже настолько задолбался понимать происходящее вокруг, что он невпечатлённо на них посмотрел, закатил глаза и скрылся в ванной.

— Он уже успел уснуть, проснуться, а ты всё так, сука, мне и не рассказал конец истории, — жуя блин, шипел Сукуна.

— Какой же ты, блять, — Чосо подошёл к окну и, приоткрывая его, добавил. — Неимоверный душнила.

Через двадцать минут из ванной вышел жмыхнутый, сонный и недовольный котик. Он осмотрел двух своих придурковатых братьев, которые проигнорировали базовую потребность во сне, чтобы просто поболтать — те ведь так не рады друг друга видеть! Они сидели за столом и пили ароматный кофе. Румяные блинчики нежно соблазняли и шептали «съешь меня». Сложно было устоять. Приземлившись на стул, Юджи стащил один с тарелки.

— Я тебе тоже кофе сделал, — Чосо поставил горячую чашку перед ним.

Видеть горячий завтрак, который готовил не Юджи сам для себя было непривычно. Хотя блинчики всё ещё оставляли желать лучшего. Он кротко улыбнулся и сделал несколько больших глотков.

— Вот-вот, из тебя не только хуёвый рассказчик, но и кухарка, — с ехидством отметил чёрт.

Юджи посмотрел на братьев, на пустую бутылку текилы, кучу фантиков от конфет и осознание, что они всё ещё, блять, не закончили добило его.

— Вы всё так же и говорите про тачку?

Сукуна посмотрел на него в упор, улыбнулся на весь ебальник, и медленно выдохнул, явно пытаясь сохранить остатки миро-чего-то-там. Чосо лишь молча и спокойно жевал нечто напоминающее блин и поспешно запивал это кофе, который был не менее мерзким.

— На чём вы вообще остановились?

— Вы, два ебонтяя, угнали мою машину, купили кофе и тебе написала подружка.

— Чосо! Это был секрет, — завопил Юджи.

В ответ послышалось лишь чавканье.

— Надо было его вместе с машиной сжечь, — утомлённо припечатал Сукуна.

— Если вкратце, — котик вздохнул. — То потом мы съездили за живой ёлкой, купили немного игрушек к ней, затащили домой и поставили в зал. Нарядить не успели. После чего по-быстрому перекусили, написали тебе, чтоб ты понял, что мы не блефуем и заехали в глубь района. А там подожгли это и, — он почесал голову, пытаясь вспомнить не упустил ли чего, но удостоверившись в этом добавил. — Так-то всё.

— Вот, блять, можно было так сразу! — чёрт, уставши кряхтя, встал с табуретки и направился в спальню.

— Стоять! — истошно выпалил котёныш, остановившись и преградив путь перед Сукуной. — А как же бар?!

— От пары часов ты не сдохнешь, — шипя, процедил тот.

— У меня соревнования.

— Нет, нихуя, у тебя подружка, которая тебя ждёт, — чёрт хмыкнул. — Меня ты лишил удовольствия так что и ты страдай.

— Не правда.

Сукуна утомлённый этой перепалкой лишь цокнул и, схватив Юджи за руку, что преграждала ему путь, опустил её вниз, другой, разворачивая за плечо, легонько припечатал к стенке.

— Правда, я нашёл твой блог.

Юджи вздохнул и посмотрел на Чосо, который непринуждённо мешал кофе ложкой. Он хорошо знал Сукуну и понимал, что чертяка тому ничего не сделает, поэтому, демонстративно постучав ею по кромке чашки и громко прокашлявшись, проговорил:

— Тебе не интересно как мы её подожгли?

Сукуна убрал руку с плеча Юджи, поглядел на сопляка и, закатив глаза, утомлённо, уставши, невъебенно, сука, заебавшись от всей своей семьи, рявкнул:

— Нет.

И съебал в своё логово. Юджи хмуро смотрел на закрывшуюся дверь и был готов устроить поножовщину, но Чосо его остановил любезно, подозвав к себе.

— Помоги мне открыться, а дальше иди по своим делам, — он сделал глоток кофе и скривился. — Так тебя ведь устроит?

Юджи кивнул и сел подле брата. Решив посмотреть, не писал ли ему кто за столь краткий миг его дрёма, достал телефон. На удивление шайка уже не спала. Ладно Маки, но Мегуми? Он буквально отключился, а сейчас только шесть утра…

***

По его сегодняшним ночным расчётам он должен был ещё сладко спать и обниматься с Гончей, но вот он сидел на полу, прислонившись к холодной серой бетонной стене, и спокойно со вселенской усталостью смотрел на невыразительный вид из окна. Он был таким уставшим, что сил сказать, как его всё это в край заебало и сколько ненависти и отвращения он испытывает как минимум к себе, а не только к ситуации, не было. Мегуми лишь откинул голову назад, встречаясь макушкой с твёрдой стеной, и, подняв взгляд, многозначительно посмотрел на чёрный оголённый провод, что кротко висел с потолка.

— Меня пугает отсутствие, эм… — он задумался, вновь оглядел пространство вокруг себя и как-то неловко добавил. — Всего.

Маки плюхнулась рядом с ним и с характерным хлопком открыла банку энергетика. Сделала глоток и косо поглядела в полупустой стакан с кофе, что стоял на полу, подле ног Мегуми. Она задумчиво подняла бровь, глянула на энергетик и долила половину в его стакан, делая вновь полным. Милашка смотрела на это скептически, но бессонница, что так вальяжно и без предупреждения вернулась в его жизнь, сама протянула своей рукой ему этот тауриновый дар.

— Допустим, — тихо сказал он, делая глоток.

— Я тут со временем наведу красоту, — она положила голову ему на плечо. — И раз ты рисуешь…

Они перевели взгляд на пустую длинную стену, что была напротив кухни. Мегуми даже не заметив для себя сразу начал обдумывать варианты росписи. Только уставший мозг не в состоянии провернуть такой сложный и громоздкий процесс, поэтому он лишь вздохнул, но в тоже время вспомнилась незавершённая задача с поиском формы для морозно-алой работы и, как следствие, подтянулись данные из позорного архивного уголка в его черепушке. Вот о чём он думать сейчас точно не хотел, так это о Рёмен, блять, Сукуне. Даже не сейчас. Никогда. Ни в этой, ни в любой другой вселенной. В попытке прервать столь утомительный процесс он повторно поддался головой назад, и жгучая боль прошлась с затылка до шеи.

— Кто бы сомневался, — милашка издала смешок и свободной рукой приобняла Маки за плечо.

— Тебе этот гандон, что зовётся отцом писал?

— Нет. А тебе этот гандон, что сдает квартиру писал по поводу этой Ниагары?

— Нет.

Они молча сидели ещё десять минут, смотрели как вода с потолка каплей за каплей наполняет ведро и только после того, как Маки допила энергетик, она прервала тишину:

— Это даже успокаивает.

— Так и оставь тогда, а воду, что нагло берешь без спроса соседей, пусти в русло и экономь на счётчиках.

— Какая же ты язва, Мегуми, — она щёлкнула его по носу и встала, направляясь на кухню, — Так и скажи, что тебе так и хочется язвить, не переставая.

— Мне хочется от души выспаться, — он сделал последний глоток смеси из чёрного кофе и энергетика, — но получается только от души заебаться.

— Мне жаль, — она натянуто улыбнулась. — Кстати, у меня есть твои любимые хлопушки! — Маки потрясла коробку.

— Не буду тебя объедать, а то тут я гляжу даже тараканов нет, — пустая коробка прилетела в него. — Вообще, мне тут Юджи написал.

— Ого, он живой!

Мегуми нахмурился и озадаченно уставился на Маки, а после поспешно, не попадая по клавишам, написал пару сообщений Итадори.

— Если он сначала в бар, а потом в бассейн, то давай заскочим. Во-первых, прихватим с собой его, нам ведь по пути, — она демонстративно подняла палец вверх, а следом второй, припечатывая. — Во-вторых, мне надо закинуть это нечто в бар.

— Что это, кстати? — он заглянул за угол. — Я, когда вошёл, чуть не свалился из-за этой громилы.

— Вот Юджи нам и поведает при встрече. Если будет отказываться…— она оскалилась и посмотрела на Мегуми. — Нас двое, а он один.

— Сегодня я не считаюсь за одного человека, — глянув в пустую чашку, он раздраженно добавил. — Я сегодня вообще за человека не считаюсь.

— Я тебя разочарую, ты в принципе за единицу здравого общества не считаешься.

***

Время близилось к восьми утра и за полчаса, что Чосо и Юджи были в баре, они расставили все стулья, вернули остатки алкоголя на стойку, закинули несколько ящиков с посудой в бар, но это скорее, чтобы натереть их вновь. Они все были мутными хоть и чистыми. Что произошло за эти три дня в этом дьявольском месте, тоже интересовало Юджи. Пока было время он принялся считать сколько и какого алкоголя не хватает. Сна определённо не хватало и даже было понятно почему. Он до этого в математике не силён, а сейчас совсем с трудом считал столь простые вещи. Утомлённо вздохнув, он потёр висок пальцами и попытался сконцентрироваться вновь. Счёт не шёл и у него каждый раз получалось разное значение. Ненависть к математике у него была такой же, как и Маки… Всепоглощающей в общем.

— Главное начать, — проговорил он, откладывая даже наполовину незаполненный бланк.

— И вовремя закончить! — добавил Чосо, занося кегу.

В этот момент дверь бара хлопнула с такой силой, что на секунду вывески у окна отключились и с жалобным треском включились вновь.

— Я вас, сука, всех ненавижу.

Сукуна грозно осмотрел помещение, глянул на пустой стеллаж и был готов содрать шкуру с Фушигуро Мегуми, если он не появится перед ним в ближайшие две десятых секунды. Он свирепо подошёл к стойке, выхватил первое, что попалось ему из алкогольного под руку и прошипел:

— Где эта бессмертная шавка, — крышка отлетела в сторону. — У меня к нему столько, блять, вопросов.

Юджи вздохнул, посмотрел на название бутылки и внёс коррективы в бланк. Алкоголя и так нет, а он истощает последнее. Хотя лично Юджи и не собирался сегодня тут оставаться, а потому забота эта лишь Сукуны что, как и откуда наливать. Чосо вышел из подсобки и, отряхивая руки, проговорил:

— Я убрал там всё, но у тебя провизии не хватит, чтобы котёнка прокормить, а как смену вести будешь…

— Ты что помогать мне не собираешься? — Сукуна облокотился на стойку и вопросительно поднял бровь.

— Вообще-то у меня конференция по нейро-хуй-знает-чему, — Чосо потёр затылок. — Потому я уйду после обеда.

Сукуна повернулся и глянул на сопляка.

— А я сюда вообще не вернусь.

Черт вздохнул, потряс пустую бутылку, закатил глаза и зашёл в подсобку, в поисках чего покрепче и что кончится не так быстро.

— Даже водки не осталось, — басив, твердил чёрт.

— А нечего было сваливать на столько дней, — Юджи шёпотом бурчал. — Сам знает, что конец месяца, да и новогодние праздники близятся, — посмотрев на брата, он добавил. — Какого хера он припёрся щас? Он же спать собирался.

— Ха, ну кофе я ему очень крепкий сделал, — палач ехидно улыбнулся и принялся заполнять бланк.

Дверь легонько открылась, и в бар прошмыгнула шайка. Маки была навеселе уже с самого утра и вопрос был «почему». Она либо упоролась чем-то, что преподнёс ей в дар её арендодатель или же произошло что-то хорошее, но глядя на Мегуми, что стоял в саторовских солнцезащитных очках, и никак не реагировал… Видимо первое. В любом случае альянс чудаков снова в сборе!

Чосо оторвался от заполнения списка и глянул на шайку. Юджи точно был рад их видеть. Отдав пять ладошкой бедокурше и попытавшись потрепать Мегуми по макушке, он проговорил:

— Мы могли бы сейчас уже уйти, но у этого черта есть пару вопросов к тебе, — он натянуто улыбнулся и глянул в сторону, — Иди скажи, что ты пришёл и заодно можешь принести с подсобки полотенца.

Мегуми вздохнул, снял солнечные очки и уставши поглядел на друга. Недовольно прищурился на свет, что больно резал глаза. Вчера, вроде, не пил, но тянуло опохмелиться. Приняв факт, что объясниться придётся, милашка направился в подсобку, всё так же сонно глядя в пол этого бренного мира.

Ох…

Очаровашка врезалась и потеряла равновесие. Причина столкновения свободной рукой схватила его за запястье и потянула на себя, не давая упасть. Мегуми инстинктивно ухватился второй рукой, повисая. Их взгляды встретились. Чёрт ухмыльнулся и в ту же секунду дёрнул резко вверх, отрывая от пола милашку, и, беря за запястья в один захват, улыбаясь процедил:

— О да я сегодня сногсшибателен.

Мегуми посмотрел на него в упор своими сонными, расфокусированными глазами и пытался собрать крупицы мыслей и как-то их связать. Запястья сжали ещё сильней, и горящая боль прошлась до локтя. Мысли отлетели ещё дальше. Он так просто и непринуждённо его держал… Мегуми с трудом доставал носками до пола и то подними Сукуна руку выше, он просто повиснет на нём. Хотя разницы для симпотяжки сейчас никакой. Он чувствовал, что не только руки начали неметь, но и тело, а мозгу определённо не хватало кислорода. Сукуна что-то прошипел, глядя в его лицо, но вот что именно это было… Он даже не смог разобрать. Мегуми просто глядел как его губы двигаются и пытался разобрать хоть что-то, но всё было бесполезно. Внезапно чертяка остановился в своей речи и дёрнул милашку ещё выше, отпуская захват и его онемевшие руки, поворачивая к себе спиной и хватая за плечи, он, всё так же держа, подтолкнул его к бару. Сопротивляться не то, что сил не было… Мегуми просто находился даже не где-то, а просто неизвестно где, но понимание душевной неопределённости в этом новосозданном измерении точно было. Сукуна повернул милашку к стеллажу и хрипло возле уха прошипел:

— Пёс, я повторять не стану.

Сервера милашки с треском отключились, и сейчас это лишь бренная оболочка, что тут доживала последние мгновения. Вслед за вчерашней надеждой вылетела и душа Мегуми. За что ему такое наказание? Наконец-то, ухватя этот жалкий импульс в синапсе, он притянул кусочек мысли и потихоньку начал ловить связь с реальным миром. Выстроив хоть какую-то более-менее пригодную нейронную цепь и игнорируя факт, что он пропустил всю гневную балладу в свой адрес, — но смотря на пустой стеллаж догадаться было несложно, — он моргнул пару раз и выпалил:

— Ты курить не ходил ещё?

Сукуна, смотря в упор, поднял бровь и посмотрел ещё злее.

— Иди покури и заодно глянешь там в жжённой бочке, — пробубнил устало Мегуми.

Сукуна тут же сорвался с места и выбежал через чёрный вход, где у них была курилка. Чосо ошеломлённо захлопал глазами смотря на этот акт сомнительного душевнобольного флирта.

— Надеюсь, что ты пошутил, — натянуто улыбнулся Юджи.

Милашка повернул голову и посмотрел на друга. После чего в ответ улыбнулся. Потрёпанный, жмыхнутый и абсолютно, сука, злой Мегуми — это то, чего опасалась шайка. Это было редкостью, но если происходило, то страдали абсолютно все. Итадори глядел на это дело с опаской. Маки предпочла тактично скрыться вглубь бара и наблюдать со стороны. В случае чего она успеет смыться и вызвать подмогу в виде Годжо Сатору. Вообще если это правда, то Сукуна сдерёт шкуру с его ребёнка быстрее, чем тот успеет что-либо сказать.

Чёрт вернулся с курилки и со всем выражением бескрайней ненависти на лице, твердой стремительной походкой подошёл к Мегуми. Он схватил его за плечи и резко припечатал к стеллажу. Полки больно ударили по костяшкам выпирающих лопаток и пояснице. Чёрт разъярённо заглянул в его глаза и низко, словно рыча, процедил каждое слово:

— Лапочка, ты в край прихуела.

Шайка и Чосо уже были готовы вмешаться, но только этот пёс, балансируя на грани своего рассудка, встал на носки и пододвинулся ближе к Сукуне и, глядя тому в глаза, он со всей уверенностью, на которую был способен в этот момент, прошипел:

— Тебе меня не напугать.

После чего ударил ребром ладони по сгибу локтя и освобождаясь от захвата, шмыгнул под рукой прихуевающего Сукуны. Он был сейчас где-то не здесь. Конечно, не там, где милашка пять минут назад, но весьма близко к этой локации. Ему пора ставить там шезлонг и зонтик, ибо Сукуна там так часто бывает, что пора задуматься об облагораживании этого странного и неизвестного места.

— Ах, да, — неожиданно вспомнил Мегуми и закинул на барную столешницу сумку, что была в квартире у Маки. — Это ваше.

Сукуна обернулся.

— Это принадлежит Чосо, — Юджи издал смешок и подозвал к себе бедокуршу.

Черт подошёл, открыл сумку и напрочь ахуел от жизни. Пора ему придумать новое слово, чтобы описывать своё состояние. Это основательно за краткий миг потеряло всякий смысл. В защиту можно сказать, что ахуели все, кроме долбозвончиков. Сукуна, доставая огнемёт, медленно повернул голову в сторону Чосо и вопрошающе на него уставился, вскидывая брови.

— Я тебя спросил ты хочешь знать, как мы сожгли твою тачку, — палач махнул соломинкой. — Ты что сказал?

Пока эти двое устраивали спор и возможно уже не только поножовщину… Юджи глянул на своих друзей и махнул рукой в сторону двери. Под этим чудесным предлогом они скрылись с этого абсурдного места.

***

Выйдя из окрестностей логова и почти минуя зловонную территорию, Маки задала лишь один вопрос:

— Как вы в живых остались?

— Похоже он не привык убивать при свидетелях, — Юджи легонько толкнул Мегуми в бок.

Тот лишь качнулся в сторону и никак не среагировал.

— Кофе, мне надо ещё кофе, — милашка зевнула. — Иначе я упаду замертво на этом наискучнейшем и бесполезнейшем предмете.

— О чём он? — спросил Юджи, глянув на бедокуршу.

— Ему поставили дополнительные занятия по истории, — Маки завела руку за его локоть, приобнимая. — Не волнуйся у меня математика сегодня. Будем страдать вместе!

— Как и всегда, — притягивая её ближе, проговорил Мегуми.

Наконец они миновали эти хмурые и унылые дома и вышли к главной дороге.

— Ты к своей подружке, да? — со смешком спросила Маки.

— Что? — милашка резко повернулась в сторону друга.

Юджи лишь вздохнул и зарылся в шарф, явно давая понять, что на это отвечать он не собирается.

— Что ещё произошло за эти три дня что я работал без вас? — нахмурился Мегуми, замедляя ход.

— Ой, поверь как оказалось они встречаются уже как минимум месяц! — вставила Махи, взмахивая руками

— Неплохо скрывается, — он уважительно хмыкнул. — Ты по этой причине так рано с бара уходил?

Не получив ответа на вопрос, милашка свободной рукой схватила за край шапки Юджи и натянула на его лицо. Тот был готов вступить в дружескую перепалку, но, хмуро посмотрев на своего заебавшегося друга, что был не против, чтобы его огрели по башке арматурой, принял решение, что лучшим наказанием будет его просто не трогать.

— Мне в другую сторону, поэтому увидимся! — Юджи поспешно повернул, поправляя шапку.

— Красиво свалил с темы, — впечатлённо проговорила милашка.

— Вот бы нам тоже красиво свалить от учёбы.

— Аминь.

***

Мел мерзко скрежетал по доске, оставляя белую полоску. Жаль не кокаиновую. Было бы неплохо затянуться. Всё равно ничего не понято, а так хоть веселее будет. Маки крутила карандаш между пальцев и украдкой смотрела на доску. Поступление всё ближе, экзамены ещё ближе и надо определённо не завалить это всё. Нужно сделать самой, нужно доказать, но не кому-то, а самой себе, что чего-то да стоишь. Иначе… Она вздохнула и продолжила глядеть на доску. Вот бы пропустить ту часть, где она не знает, что делать, и приступить к той, где знает.

— В свою очередь, теорема Ролля представляет собой частный случай теоремы Лагранжа, — учительница взмахнула рукой. — Таким образом, теорема Коши включает в себя, в качестве частных случаев, теорему Ролля и теорему Лагранжа.

— Чего, я же только моргнул откуда это всё тут.

— Вот так и моргай на математике…

— От таких заявлений ноги подкашиваются, — проговорили с первой парты.

— Подкошиваются, — ехидно поправила одноклассница.

Математика довела до предела, натягивая нервы, как отрезок на графике. Хотелось из этого сотворить петлю. Только вот страдать они договорились вместе не только сегодня, но ещё и пару лет назад. И пока нарушать договор никто не хотел. Так сказать, партнёры по страданиям!

Маки бегло посмотрела на экран телефона и входящее сообщение от Мегуми.

«Я сейчас проведу ритуальное самоубийство»

Маки прикрыла телефон учебником и, быстро напечатав сообщение, продолжила глядеть на доску.

«Для этого, вроде, надо нарушить кодекс самурая»

Ответ не заставил себя ждать. Видимо ему слишком скучно, и он пытается отвлечься, чтобы не уснуть. Историю Мегуми не любил — и это у них было взаимно, — как и значение функции на конце отрезка по Роллю, что чертила учительница с явным трудом, пытаясь удержать длинную линейку.

«Да, две заповеди мной нарушены. Третья по самоконтролю почти»

Маки была не против поменяться с ним местами. Историю она тоже не любила, но по крайней мере понимала, а это… Вот это для Мегуми. Он ведь самый башковитый среди них. Милашка всегда помогал им разобраться с азами и причём неплохо так объяснял. Гораздо лучше, чем эта хтонь у доски. Поймав момент, когда учительница отвернётся, Маки набрала сообщение в ответ.

«Гляжу в отрыв ушёл, но ты там держись я хочу перекусить за твоё бабло. Еда с твоих поминок не в счет»

***

Глаза закатывались то ли от усталости, то ли от глупости, что нёс человек перед ним. Их историк сейчас превратил и так невероятно скучный предмет в абсолютно невыносимую духоту. Мегуми пытался слушать его в пол уха, но с каждой фразой и каждой минутой это было всё сложнее. Он чувствовал, как всё тяжелее даётся контролировать процесс засыпания. Каждый раз, когда он зевал, страясь окончательно не уснуть, потихоньку мотал головой в сторону и разминал плечи. Последнее давалось с некоторым трудом. Глухая боль отдавалась от лопаток и проходилась по спине. Меняя время от времени руку, на которую облокачивался, Мегуми сгорал от нежелания тут находиться. Учитель вечно отходил от темы, говорил о другом, что вообще не относится к истории. Моментами Мегуми уходил в полудрём и, просыпаясь, моментально старался войти в тему, но это порождало ещё больше вопросов, чем сам предмет. Как от японского феодализма можно перейти к приготовлению тапиоки при условии, что это вообще Китай? Мозг решил игнорировать это и просто переключился на нечто поинтересней. Слушать учителя уже и в пол уха не было сил. Правда это надо как-то сдавать через год… Вот только как. У них с Маки две проблемы: оправдать надежды, но в тоже время не соответствовать ни чьим требованиям. Вот она вечная борьба внутри себя между противоположным. Разгонять мысль до философского уровня совсем не хотелось и, поймав этот процесс, Мегуми просто перекрутил всё в другое русло, пытаясь себя успокоить. Сатору всегда говорил, что в такие моменты надо не позволить мыслям себя утопить и что нужно думать о чем-то приятном и том, что любишь. Только вот любовь слишком сложное понятие. Что является любовью… Какое чувство или набор? Как можно вообще кого-то любить? Любой человек всегда способен предать, обмануть и сделать неимоверно больно. Даже словам «я никогда не…» нельзя верить. Ведь никто не знает, что будет дальше. Мы даже не знаем, что произойдет в этот самый момент. Их могут убить, они могут выиграть в лотерею, они могут… Мегуми легонько шлёпнул себя по щеке. Избегая деструктивных мыслей, он всё равно в них залез. Но вот нет ничего и никого, что сто процентов будет с ним по доброй собачей воле. Собачей воле… Мегуми довольно хмыкнул и улыбнулся.

«Как же я, блять, люблю свою собаку»

Хотелось сейчас неимоверно сильно её обнять, погладить и потеребить по макушке. Он даже не против выйти с ней на улицу и покидать фрисби, а может и поваляться в снегу. Правда если он сейчас ляжет на любую поверхность, то моментально уснёт. Собака у него хоть и дрессированная, но дотащить его тушку до дома она не сможет.

«Надо научить её нажимать кнопку в лифте»

Игнорируя факт существования такого противного предмета как история, Мегуми остался предаваться мечтам, как вернётся и затискает свою собаку. Время пошло быстрее.

***

Было время обеда и их наконец-то отпустили. Договорившись встретиться с Маки в ближайшей кофейне, Мегуми шёл по красочному и заснеженному переулку. Солнце всё так же ярко светило и, отражаясь от снега, било прям по глазам. Очки не совсем спасали. Теперь понятно почему Сатору в такую погоду любит выходить с кем-то и держаться за руки. Это позволяло лучше ориентироваться в пространстве. Утомлённо вздохнув, Мегуми решил скрасить одинокую дорогу до кофейни, погрузившись в мысли. Думать о философском не хотелось. Такая светлая и чем-то радостная погода не согласовывалась с деструктивностью, потому пришлось вернуться к задаче, что была прибита гвоздями на пробковой доске в его вымышленной комнате. К картине, что он пытался отстроить. Видимо задачка, пока томилась сама в голове, выдала весьма неплохой результат. Северный волк с добычей. Правда, поразмыслив над тем как эта мысль себя породила, Мегуми пришел к выводу, что это всё собаки и его любовь к Гончей. Ведь чаще всего рисуешь то, что вызывает больше эмоций. Так сказать, художник рисует не то, что видит, а то, что чувствует. Удовлетворённо вдохнув свежий воздух, он улыбнулся и был очень горд собой за такую продуктивную работу. Только обед, а он уже сделал столько вещей! Ещё бы выполнить за сегодня задачу, что стоит самой первой в списке и вообще прекрасно.

Незаметно для себя Мегуми уже дошёл до кофейни, где на удивление уже ждала Маки. Подойдя вдвоём к окошку, сделали заказ. Пока они ждали готовые напитки, бедокурша отошла в сторону, чтобы покурить. Милашка бы к ней присоединился, но слишком был занят, переписываясь с Сатору. Повезло, что он ещё не позвонил. Этого человека не заткнуть в чате, а в устной речи так вообще… Спустя пару минут бариста дал знать, что всё готово. Тут и Маки докурила.

— Как всё прошло? — отдавай чай с тапиокой, спросил Мегуми.

— Я как теорема Вейер-хуй-какой-то. У любых ограниченных сверху вещей при возрастании есть предел, — сделав глоток, она добавила. — Я вот достигла своего и честно, если я сдам это, то меня больше ничем не удивить.

— Я так предполагаю, ты будешь помнить и в аду теорему Вейерштрасса.

— Только не говори, что ты шаришь за это.

Они сели на скамейку неподалёку, и Маки довольно откинулась на спинку, жмурясь от солнца.

— Не так хорошо, как хотелось бы, — Мегуми повертел в руке напиток и, смотря как шарики хаотично двигаются, добавил. — Просто скучно было вот и решил чем-то себя занять.

— Какой здравый человек будет заниматься математикой…

— Какой здравый человек будет изучать историю…

— Никакой! — стукнули стаканчиками и выдали они одновременно, отдавая тост.

Они сидели так пятнадцать минут и пытались привести мысли в порядок. Учёба слишком утомительный процесс особенно в такую рань, особенно перед новогодними праздниками. Никакого отдыха и развлечений! Они ведь так молоды, а тратят время за книжками и учебниками, а когда наконец-то освободятся от этого долга «нужно получить образование» и вести себя, как ребёнок уже не получится, ведь все будут говорить, что ты не ребёнок! Вечно что-то кому-то должен. Откуда такие долги… Они долгов не брали.

— Мне пора, — Маки достала телефон и глянула на время. — Я договорилась с арендодателем насчёт бежавшего потолка. Я помогу ему с переездом, а он бесплатно мне всё отремонтирует.

— Теперь ты бесплатная рабочая сила, — Мегуми издал смешок.

— Не я такая! Жизнь такая, — она демонстративно подняла палец вверх. — А ты чем заняться планируешь?

— Ищешь себе помощника в эту авантюру? — милашка зевнула и сделала последний глоток тапиоки. — Собирался домой к Гончей, но Сатору забрал её с собой в офис. Так что даже не знаю.

— Вот он работник года, — она засмеялась. — Юджи хотел узнать, а ты серьёзно сжёг это барахло сумасшедшего деда?

— А он действительно сжёг его тачку?

— Да! Причём они делали это возле моего дома. Из окна, конечно, не видно было, но Юджи забежал ко мне и отдал сумку с фразой «потом объясню», — Маки хмыкнула. — Ну, а я человек простой.

— Если дают огнемёт берёшь его в руки.

Она лишь издала смешок и встала, поправляя рюкзак.

— Ладно, ещё свидимся!

Мегуми остался один на заснеженной лавочке обдумывая, а нужно ли ему объясниться перед Сукуной. Ведь в конце концов милашка поступила неверно и не стоило так себя вести. Да и выбесил он знатно его… Плечи и лопатки до сих пор болят, а это он, скорее всего, не в полную силу давил. Какой же он, сука, всё-таки сильный и крепкий. Мотнув головой, Мегуми вернул себя на тропинку вопроса морали и чести. Ведь так подумать он сам Сукуну разозлил, но это Юджи вечером с ним в одной квартире находиться…

Первое — учиться на ошибках, второе — мириться с обстоятельствами.

***

Милашка открыл дверь и взору предстал бар. Почти пустой… Почему пока он был тут один народу было больше, чем цыган на базаре, а сейчас, когда тут мастер своего дела, то почти никого? Мегуми вздохнул от вселенской несправедливости и прошёл внутрь. Главного чертилы за стойкой не было. Конечно, кто позарится на кассу или выпивку, зная, кто сегодня тут правит. Это не милашка, к которой тянут руки все, кто не попадя и кидают сальные комплименты через каждое слово.

Мегуми зашёл в подсобку поглядеть вдруг он там, но Сукуны внутри не оказалось. Идти к нему в кабинет не хотелось. Он спокойно без вкладывания какой-то силы может запереть там милашку и мучить до конца его бренных дней. Поежившись от такой перспективы, он просто сел за барную стойку в ожидании, когда эта псина вернётся на свое место. После пяти минут ожидания в тёплом и полумрачном месте его потянуло в сон. Голова совсем ватной стала, да и от количества, выпитого кофе начала легонько кружиться. Потому он прилёг головой на столешницу и всё так же ожидал.

Сукуна вышел из курилки и, заметив знакомую фигуру, нахмурился и был готов содрать с него шкуру. Зайдя за бар, он грозно на него посмотрел и, сняв полотенце с плеча, злобно швырнул его комком на столешницу возле спящей милашки.

— Если ты думаешь, что можешь заявляться сюда после содеянного, то ты слишком в себе уверен.

Сукуна упёрся руками в бар и смотрел в упор на чёрную макушку. Мегуми хоть и старался всё это время не уснуть, но, видимо, учеба вымотала его, и он задремал. Сейчас пробуждаясь, он поднял голову и сонно смотрел на хмурого и злого Сукуну. Какой же он, сука, недовольный дед. Зевнув и проморгавшись, Мегуми снова поглядел на черта, что был готов скинуть его своим демонам девятого чина прямиком в казан и зажарить там.

— Дай мне ключи от подвала, — тихо прошептала милашка, пристально глядя ему в глаза.

Сукуна всё так же в раздражённой манере отдал ему ключи. После чего Мегуми добавил:

— Только не закрывай меня там.

— Я детей в подвалах не держу.

— А ты давно себя в зеркале видел? — закатил глаза Мегуми

— Хотя ты уже и не ребёнок, — угрожающе протянул Сукуна.

Возможно Мегуми сейчас подал ему идею. Замок прощёлкал пару раз и дверь, что была тяжелее и массивней остальных, со скрежетом открылась. Через пару минут милашка вернулась и подошла к барной стойке.

— Вот всё, что было на стеллаже, — тихо проговорил он и поставил большую коробку на столешницу.

Сукуна обернулся и, глядя на подростка, что склонил голову и даже на него не смотрел, недовольно вздохнул. Подойдя ближе, он начал разглядывать содержимое, проверяя всё ли на месте. Не углубляясь, лишь на поверхности. Полноценно рыться сейчас совсем не хотелось. Задев рукой флейту, Сукуна достал её. Она коснулась лица милашки и приятно пощекотала перьями, что торчали на конце. Мегуми вспомнил, как вытаскивал её из-под бара, когда она почти укатилась туда и всё хотел спросить, зачем столь пёстрый артефакт существует. Да и вообще откуда это всё барахло, что он был готов за него в стену вмонтировать любое невинное живое существо. Собрав всю смелость, он набрал воздуха в лёгкие и поднял голову смотря на Сукуну. Тот хмуро и в упор на него глядел в ответ.

Вдох.

Пустота.

А дышать вообще можно?

Мегуми и правда не боялся Сукуну, но в голове в этот момент было столько мыслей, что во всём этом информационном потоке нельзя было выделить ничего цельного и дельного, чтобы озвучить. Они так быстро сменяли друг друга, и казалось, что мыслей вообще нет и в голове пусто. Сукуна выдохнул за него и, глядя в каком замешательстве находится милашка, поубавил свой напор в создании недовольного хлебальника.

— Ладно, живи.

После чего он взял коробку и поставил под бар, пряча. Мегуми всё стоял на том же месте и смотрел в пол. Чувства были странными. Какого чёрта Сукуна вообще его ругает? Сам своим отсутствием натворил бардака, и разгребать это несколько дней без продыху… Так что это всё вполне заслужено! Что незаслуженно — это бранить милашку! Нужно было что-то сказать. Не дело так просто стоять и молчать, глядя в пол, как беспомощная собака, что нашкодила.

— Радуйся, что я твой бар не сжег!

Под «что-то» он планировал нечто более адекватное и здравое, а сейчас… Жаль он не может перенестись в параллельное измерение, где он просто продолжал глядеть в пол, как жалкая побитая псина. Хотя, возможно, он ею и станет в скором времени. Сукуна медленно повернулся и, глядя на милашку, что готова в тот же момент то ли напасть, то ли бежать, открыл рот, чтобы словесно отчихвостить наглеца, который жизнь свою не ценил, но в тот же момент закрыл и выдохнул. Вечно этот пёс ему угрожает и язвит. Так и хочется заткнуть ему рот чем-нибудь. Видя, что ответной реакции не последовало, Мегуми тихо произнёс вопрос, который так-то собирался изначально.

— Так мне можно завтра прийти?

Сукуна лишь хмыкнул и, расправив скомканное полотенце, закинул обратно на плечо.

— Нет, — он оскалился и добавил. — Если я тебя завтра здесь увижу, то я сотворю с тобой такое, что девять глубин ада покажутся раем.

Вот сейчас Мегуми точно осознавал, что чувствует. Это было очень обидно. Состроив недовольную гримасу, он был готов гневно удалиться, хлопнув дверью — да так, чтобы она с петель слетела и все это дракуловское место сложилось как картонка. Но, видимо, его настолько ошарашили слова чертяки, что тело сковало и он просто жалобно стоял там и чувствовал, как не только обида и злость подкатывают к горлу, но и стыд. Сукуна заметил, что милашка всё ещё стоит и, видимо, не понимает, о чём он вообще.

— Мегуми, я говорю, что даю тебе выходной, — он вздохнул. — А, может, и не один. Иди отдохни. Ты сегодня выглядишь чуть лучше, чем мумия в склепе.

Слишком много эмоций… Он так много не привык чувствовать, осознавать и обрабатывать. Голова от всего этого закружилась, и стало окончательно не по себе. Вечно с ним что-то происходит, когда он не высыпается. Это вселенский заговор и несправедливость! Надо было что-то сделать… Не стоять ведь так, обрабатывая свое состояние. Энергии было и без того мало, а сейчас её разрывает на сто задач одновременно. Решив перенаправить всё на обработку данных о эмоциях и чувствах, Мегуми совсем позабыл, что всегда себя контролирует и это тоже забирает энергию. Только вот уже процесс пошёл и остановить его сил нет. Очаровашка пристально посмотрела на Сукуну, легонько улыбнулась и подошла к барной стойке, снимая очки и садясь на стул.

— Про сегодня ты ничего не сказал, да и я выгляжу ведь чуть лучше, а не хуже, — он облокотился на локти, положив подбородок на скрещенные пальцы. — Поэтому расскажи откуда у тебя всё это барахло.

Мегуми смотрел на него легонько улыбаясь, но было тяжело не улыбнуться в ответ, как и отказать этим зелёным глазам полных сладострастного интереса. В баре было слишком тихо в этот момент или же казалось… Время словно замедлилось и Сукуна медленно и расслаблено опустил плечи.

— Какой же ты…

Мегуми, привстав, пододвинулся ближе к его лицу и, всё так же пронзающее смотря, тихо проговорил:

— Вредный?

«Невозможный»

— Непослушный.

***

Маки спокойно сидела на большом ящике и мотала ногами, смотря, как вещи её арендодателя грузят в большой и белый фургон. Оставалось пару коробок, но ей сказали просто ждать. Она и не против. И так оказалась бесплатной рабочей силой, что вынесла практически все вещи в одиночку!

— Правильно делаешь, что съезжаешь с этого гнилого района! — бедокурша смотрела, как её арендодатель грузил последний мешок в фургон.

Он перевёл на неё взгляд и, прикидывая пару мыслей, задумчиво потёр подбородок. После чего подошёл к Маки и спросил:

— Не хочешь мне ещё помочь с одним дельцем?

Она нахмурилась и предугадывая её вопрос, он озвучил за неё.

— Аренду за этот месяц сможешь не платить.

Халява!

— Да без проблем, — она радостно улыбнулась. — Правда стой… Я даже не знаю, как тебя зовут.

Мужчина развёл руками, щелкая пальцами, словно находился на воображаемой сцене, что прямо сейчас освещала его яркими прожекторами и протяжно проговорил:

— Ма-а-а-ахито!

***

Милашка лежала на кровати, слегка свесив голову, и рассеянно смотрела на белый загрунтованный холст. В мыслях было всё так же шумно, галдёжно и тревожно, но в тоже время расслабленно, непринуждённо и совершенно тихо. Это как волны, что вдали ровно и плавно переливаются, а возле берега грубо и рвано накатывают с грохотом об камни. Противоречивые чувства. Противоречивая затея. Все бы идеально, но даже так в голове ничего не создается. Лишь обрывки, лишь кусочки, что дрейфуют по сознанию и никак не могут сложиться в одно. Мегуми запустил холодные пальцы в волосы, помассировал, надеясь, что это поможет и продолжил глядеть на белоснежный и пустой холст. Он не часто рисовал людей, редко использовал яркие цвета и никогда не пытался специально вложить туда смысл. Он рисовал то, что видел, но делал через свое восприятие. Отчего выходили они тёмными, мрачными и, несмотря на обилие деталей, пустыми. Пролежав так еще десять минут и резко поднявшись, садясь на кровать, Мегуми наконец признался себе, что чувствует, как эта задача непосильна для него в данный момент. Конечно, рисование — это умение пробиться сквозь железную стену, которая стоит между тем, что чувствуешь, и тем, что умеешь и Мегуми был готов хоть расплавить её, но на данный момент желание хоть что-то сотворить было куда сильнее желания изобразить то, что он хотел все эти дни.

— Сегодняшний день не имеет смысла, — пошатнувшись, он встал с кровати. — Так почему я должен рисовать то, в чём есть смысл?

Достав ящик с принадлежностями, он был готов уже достать типичные для себя цвета, но в последний момент откинул их подальше и, ведомый своими чувствами, что шумели глубоко на дне бездонной, некогда будучи пустой, пропасти, достал практически нетронутые тюбики масла. Линия за линией и пустота холста начала обращаться в белоснежные горы. Мазок за мазком и за ним показалось арктическое обеденное солнце, что холодно освещало массивные скалы. Паря вверх и плавно опускаясь вниз, кисть обрисовала и взрастила засыпанные снегом деревья у подножия. Несколько часов не отрываясь, расписывая, мягко очерчивая вершины величественных гор, окутывая их позолоченным снегом, прошли незаметно. Мегуми был так погружен в процесс, что не заметил, как Сатору вернулся домой и украдкой заглянул в комнату, что была лишь в одной её части не погружена во мрак, где лампа позади его любимого ребёнка кидала холодный свет на его силуэт. Решив не отвлекать его, он уже хотел закрыть тихонько дверь, как стремительно Гончая, что играла сегодня роль дебошира в офисе адвокатов, радостно ввалилась в комнату и, определённо истосковавшись по своему хозяину, громко гавкнула, оповещая о своем приходе. Мегуми вздрогнул и, сменив захват мастихина, резко повернулся, готовясь защищаться. Теперь вздрогнул Сатору.

— Кто тут сотворил дебош одним своим минутным присутствием, — милашка, отложив шпатель, принялся тискать Гончую за её пушистые щёки. — Кто тут самый шумный.

— Что ж, теперь у Маки появился конкурент, — с рукой на сердце, вздохнул Сатору. — Ты, скорее всего, снова пренебрёг ужином, а может даже и завтраком, поэтому, как закончишь, в холодильнике будет ждать соба.

— Я поужинаю с тобой, — отходя от мольберта, проговорил тот. — Тебе явно есть, что рассказать.

Сатору мельком посмотрел на светлый холст, на ребёнка, что так по странному спокойно себя вёл и это необычное желание слушать его разговоры по доброй воле… Если Мегуми его сейчас ещё и обнимет, то он пойдёт развешивать объявления по всем фонарным столбам с фразой «Пропал ребёнок любая сумма на счёт тому, кто вернёт».

— Обнимемся?

Мегуми рассеяно поглядел на Сатору, легонько улыбнулся и резко, абсолютно неожиданно для того, обнял да так крепко, что аж рёбра и кости затрещали. Сатору показалось, что это такой тайный способ убийства у Зенинов и был готов запищать, но через пару секунд его отпустили. Его ребёнок слишком сильный… Это просто, просто! Немыслимо.

— Гляжу ты торт из Таоюаня купил, — Мегуми скрылся за кухонной аркой. — Поделишься ведь со мной?

Сатору всё пытался отдышаться и от шока, и от объятий. Неизвестно сколько у человека дыханий, а у него лёгкие так горели, будто в них тысячи иголок впились. Прокашлявшись, он постарался вернуть себе самообладание, но выходило с некоторым трудом. Возможно, причина тому, что Годжо Сатору знать не знал, как даже пишется это самое самообладание.