Пятое января

Было пасмурно и казалось, что к вечеру снова пойдёт снег, но было совсем не холодно. Скорее даже тепло, хотя этим всё равно погода не радовала. Снег мерзко лип к ботинкам и создавал что-то похожее на слякоть. Такое Сукуна не любил. Он вообще не любил зиму и больше радовался тёплым денькам, когда можно попивать холодные напитки и пялиться на девчонок в глубоком декольте, что приходили в бар освежиться. Да и в коротких юбках… Скорее бы лето, ну или весна. Тоже сойдёт. Что угодно лишь бы не этот холодный ужас, который заставлял укутываться с головой, чтобы выйти даже покурить. Юджи окончательно установил запрет на курение и теперь выгоняет всех, кто создает любое лишнее движение к пачке сигарет.

Мелкий бессмертный щенок.

Хотя тут и Чосо досталось.

Сам создал этого берсерка. Вот пусть страдает вместе с чертякой в подъезде, пока курит. Сукуна толкнул дверь бара, и та с грохотом открылась, оповещая всех, что он пришёл и будет мучать своим недовольным настроением. Правда взгляд его немного потеплел, когда он увидел очаровашку за барной стойкой. Он не видел его шесть дней с той самой предновогодней посиделки.

Сукуна прошёл внутрь и встретился с Мегуми взглядом.

— Что ты тут делаешь? — хриплым басом проговорил он, растёгивая куртку.

— А ты не хочешь меня видеть? — тот озадаченно на него посмотрел и положил полотенце на столешницу.

Сукуна прошёл в подсобку и щёлкнул по выключателю. Мегуми добрался до лампочки, и всё-таки упрямая такая зараза её заменила. Только вот… так и правда было лучше. Белый холодный свет создавал некоторую иллюзию чистоты. Вдобавок ко всей, которая была. Тут бы ещё светлые стены и будет как в хирургии. Стерильно, чисто и есть кто-то двинутый, кто за этой чистотой следит, так и норовя оторвать руки за любую грязь. Сукуна повесил куртку и вернулся в зал, смотря на немного поникшего и смущённого Мегуми, что видимо ждал чертяку.

— Я знаю, что я…

Но договорить не дали.

— Их куртки висят тоже, — чертяка посмотрел в упор. — Где эти двое?

— В курилке, — милашка немного опешила. Он либо не хочет об этом говорить, либо не хочет говорить с ним. — Сукуна, знаешь… — но его вновь перебили.

Дверь открылась и в зал зашли Маки и Юджи, о чём-то споря.

— Ты что курить начал? — ехидно спросил чёрт и видя, что тот покачал головой, добавил. —И ей прочитал лекцию о вреде курения?

— Да, — Маки протяжно заскулила. — Никакого наслаждения.

Две трети из шайки устроили спор на пустом месте и их было бы трое, но Мегуми стоял и обижено смотрел в пол.

— Значит наша очередь курить, — Сукуна схватил того за запястье и вывел из-за бара, утаскивая в курилку.

Шайка проигнорировала этот душевнобольной акт возможного убийства и продолжила спорить. Зайдя вновь в подсобку, он схватил свою куртку и куртку милашки, накидывая ему на плечи, и потянул к выходу. К удивлению, Мегуми не противился, позволяя таскать его за собой. Лишь хлопал ресницами, пытаясь обработать реальность — всё происходило слишком быстро.

Чертяка закрыл дверь и достал одну сигарету.

— Блять, я зажигалку не взял.

Он было хотел вернуться в зал, но Мегуми протянул свою, но, когда Сукуна собирался её взять, милашка резко сжала руку, указывая на пачку.

— Обмен, — он легонько улыбнулся.

— Справедливо.

Они сели на деревянный ящик и просто молча затянулись несколько раз. Очаровашка смотрела на землю, обдумывая что-то своё. После чего тихо проговорила:

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Это глупый вопрос.

Мегуми перевёл на него взгляд и озадаченно посмотрел. Сукуна не мог не отметить, что он выглядел сейчас, как нашкодивший котёнок, которому прилетело тапком.

— Это просто поступок. Тем более, это вообще не твоя вина. Тут никто не виноват, поэтому просто забей.

Заметив, что он отвернулся и ничего не сказал, а просто продолжил глядеть в пол, Сукуна вздохнул.

— Посмотри на меня, — но милашка никак не среагировала и лишь поджала губы. Сукуна потушил сигарету и взял его за плечи, разворачивая к себе. — Ты что золотой мальчик-отличник, который никогда не совершал проступки? — и видя, что тот молчит, чертяка удивлённо раскрыл глаза и заговорил. — Не может быть, ты и правда…

— Нет, я делал всякие глупости. Даже тоже самое, что и тогда. Просто ты ведь взрослый человек.

— Вот потому что я взрослый человек, я понимаю, что это нормально и обычные пустяки.

Мегуми посмотрел на него и лишь захлопал своими пушистыми ресницами.

— Молодость всё прощает.

— Нет не всё.

— Я не про нарушение особо тяжких законов, — чертяка хмыкнул, — а про остальное. Юность на это и дана, чтобы учиться жить, а как учиться без ошибок? — он сжал его плечо сильнее и посмотрел в эти очаровательные зелёные глаза. — Поверь, у тебя будет ещё куча более постыдных и глупых моментов, на фоне которых это будет просто ни о чём. Ты сам об этом забудешь через пару месяцев. Если для тебя это так важно услышать, то я не злюсь на тебя.

— И между нами всё нормально? — неуверенно спросил Мегуми. — Вот это для меня важно.

Сукуна немного опешил и улыбнулся.

— Да, всё в порядке, дорогуша.

Легкий удар пришёлся по ключице Сукуны, и он наигранно заскулил.

— Хватит так меня назвать.

— Хочешь, чтобы я вернулся к первому варианту? — чертяка издал смешок и видя, что тот покачал головой, добавил, — Ладно, тогда вернёмся к классике, — он, оставил пачку сигарет, встал и собирался выходить. — Жду в баре, лапочка.

Вот тут Мегуми уже сам виноват. Очаровашка осталась сидеть на ящике и, достав ещё одну сигарету, закурила. Чертяка вошел в зал и наблюдал, как эти двое продолжали спорить.

— Хватит, — рявкнул Сукуна. — Мне достаточно Чосо с его перебранкой.

— Теперь ты знаешь какого мне слушать вас каждый день, — Юджи покрутил полотенцем.

— Ты знаешь что делать, — он оскалился. — Съезжай.

Маки довольно и победоносно улыбнулась и легла головой на столешницу. Сукуна зашёл за бар, отобрал полотенце у котёнка и шлёпнул им, чтобы тот свалил. Юджи развёл руками и вышел из-за бара, садясь на угол столешницы спиной к двери. Так он мог смотреть за всем, что происходит и кидать хищные взгляды в Маки.

Спустя пять минут дверь бара легонько открылась и в помещение вошла невысокая девушка в красивом зимнем пальто. Всю её статность выдавал густой и богатый мех. Сукуна прошёлся по её фигуре снизу-вверх и уже всерьёз задумался над причиной, почему сюда приходят всякие цацы, которые очень выбивались из общего представления здешнего хиппующего контингента. Правда его больше удивил Юджи, который повернул голову и просто молча заворожено смотрел. Ну кто так открыто таращится! Надо украдкой, а он… Сразу видно дилетант и непрофессионал! Девушка заметила этот прикованный взгляд на себе и подошла ближе к нему. Их лица были достаточно близко друг другу. Юджи чувствовал её сладкий запах духов и, кажется, даже вишневый аромат помады на губах. Она завела руку и аккуратно положила её на плечо. Сукуна ухмыльнулся и продолжил глядеть на это в интересе. Девушка улыбнулась, глядя в карие глаза напротив и тихим размеренным голосом проговорила:

— Милый, пялиться десять фунтов в час, но наедине бесплатно, — и она шлепнула его по плечу отпуская.

Юджи растерянно сидел, а после соскочил и скрылся в подсобке. Девушка хихикнула и подошла к Маки. Та молча лежала и смотрела на неё.

— Тебя это тоже касается, гремлин.

Сукуна с последнего захохотал, а Маки лишь так же растерянно начала хватать воздух, после чего последовала примеру Юджи и тоже скрылась в подсобке. Осталось добить Сукуну. Девушка перевела взгляд на него и поджала губы. Выглядел он как человек, с которым можно совершить много глупостей и фатальных ошибок. Чертяка смотрел на нее в ожидании и ему было интересно, что она сделает дальше.

— Значит, это ваши владения?

Её голос звучал ровно, мелодично и очень нежно. Он окутывал. Не удивительно, что эти двое так позорно сбежали.

— Первая за счёт заведения, — он взял хайбол и наполнил его льдом, ожидая.

— Спасибо, конечно, — девушка посмотрела на лёд в бокале и жадно сглотнула, — но я не пить сюда пришла, — она провела тонкими руками по столешнице и внимательно оглядела помещение.

— Если что оно не продаётся, — Сукуна поставил стакан на столешницу.

Мегуми вышел из курилки и прошёл внутрь. Он встретил с ней взглядом и довольно улыбнулся.

— Зато продаётся человек, который тут работает, — девушка склонила голову в его сторону, — а вот и он. Хит сезона!

— Что ты тут делаешь? — он подошёл к ней ближе, и на знакомые голоса вышла из подсобки шайка и встала поближе к Сукуне, словно он мог их защитить.

— Я пришла забрать Юджи.

— Вот он точно продаётся, — Сукуна громко пробасил, — и не так дорого.

— Не кусан не целован, — Маки захихикала и стукнула того по плечу.

Девушка сверлила его взглядом и многозначительно посмотрела на Мегуми. После чего саркастично покачала головой и со смешком проговорила:

— Негоже обманывать покупателя.

Юджи облокотился на столешницу и прикрыл лицо руками.

— Вы обещали…

— Никогда не говорить об этом? — она улыбнулась. — Я забыла.

— Ты специально!

— Ладно, каюсь, — она наиграно сложила руки на груди и была готова драматично упасть в обморок.

Сукуна натирал бокалы и смотрел в ожидании, когда всё будет понятно. В какой-то момент он решил, что это, скорее всего, подружка Юджи. Раз ей так много известно о позорных поступках его брата.

— Зачем тебе эта ошибка природы? — всё же вклинился он.

— Я, вроде, не Мегуми забираю, — она издала смешок и посмотрела на реакцию того.

Он недовольно облокотился спиной на балку, складывая руки на груди.

— О нет, ты надулся, — она достала из кармана небольшой колокольчик и зазвенела им.

— Нет! — звонкий голос прошелся по всему бару.

Сукуна и не знал, что Мегуми может быть таким… громким. В бар резво вбежала Гончая.

— Здесь нельзя с собаками, — он украдкой посмотрел на Сукуну, который пока ещё ничего не сказал.

— Удивительно, но вы, шакалы, как-то тут находитесь.

Юджи резко выпрямился и хлопнул в ладоши.

— Всё, ты перевыполнила план по язвительности, — он зашёл в подсобку. — Я сейчас оденусь, и мы пойдём.

— Надеюсь, ты способна отличить два оттенка друг от друга, — Мегуми закатил глаза, — и возьмешь что-то нормальное.

— Я бы взяла тебя с собой, но, — она перевела взгляд на Сукуну, — думаю, владелец здешних земель вряд ли отпустит своего раба погулять со мной.

— Забирай и его тоже, — он рвано выдохнул.

— Насовсем? — девушка многозначительно подняла бровь.

— Нет, он ещё мне нужен, — он замолк, натирая бокал, а после поспешно добавил. — Завтра.

— Сомневаюсь, что это возможно, — она перевела взгляд на Мегуми, что тискал собаку за пушистые щеки. — Учитывая, что мы собираемся сделать вечером.

Милашка подняла на неё взгляд и хищно улыбнулась в ответ. Юджи вышел из подсобки и ждал остальных из сегодняшней труппы. Маки насторожено посмотрела и не услышав продолжения вклинилась:

— А что вы задумали?

Парочка повернула голову, жадно окинула взглядом бокал со льдом, который Юджи, психанув, сразу же убрал с их взора, и проговорила:

— Купим несколько дюжин фруктового льда и сорбета, — проговорила она.

— И будем есть перед Сатору, вгоняя его в хтонический ужас, — добавил Мегуми.

— Вы собираетесь сделать это на его деньги? — они утвердительно кивнули. — Чтобы его побесить? — и вновь кивок. — Вы его добить решили?

— Я устала кивать, поэтому да и на все остальные вопросы тоже да, — она махнула рукой. — Иди одевайся.

Мегуми скрылся в подсобке, а она подошла к Юджи вплотную и перевела взгляд на бокал полного льда, что так и манил к себе. Юджи вздохнул, взял его и поднёс к ней. Она радостно и ловко захватила один кубик.

— Есть лёд очень вредно, — он раздражённо на неё смотрел.

— Я знаю, — пробубнила она, довольно грызя лёд.

Через минуту из подсобки вышла милашка и, глядя на этот ужас, протяжно проскулила, на что Гончая сразу же среагировала.

— Ладно, — Юджи протянул бокал и ему. — Только один.

Сукуна всё стоял и думал, кто это такая, потому что на подружку Юджи она уже вряд ли тянет. Иначе бы это давно было понятно — а тут что-то другое. Он крутил имеющиеся данные в голове, но ни к чему так и не пришёл. Вернее, ни к чему здравому. Хотя милашка была двинутой, как он уже узнал, поэтому сопоставив, что они две те ещё язвы, знакомы и плюс у неё собака Мегуми, а самым очевидным было совсем другое… Сукуна не ожидав даже от себя выпалил:

— Она твоя сестра?

Девушка улыбнулась и кивнула.

— Как догадались?

— Вы оба едите лёд.

Мегуми закатил глаза и фыркнул, собираясь гневно выйти отсюда, но Сукуна его остановил. Он поставил два небольших стаканчика с дроблённым льдом.

— Один с малиной, — Сукуна взял в руки сироп, — а второй?

— С вишней.

Так два душевнобольных человека и их милая собака вышли из бара. Юджи последовал за ними. Перед баром стояла люксовая тачка, в которую все сразу шмыгнули. Юджи сел на переднее, а Мегуми с Гончей остались на заднем, предаваясь сомнительному акту тисканья. Цумики упала на водительское, заводя мотор, и тронулась с места.

Через полчаса они оказались во дворах многоэтажек и остановились.

— Спасибо, Цумики, что подкинула, — Юджи по-весеннему улыбнулся и попрощавшись с ними, вышел из машины.

Мегуми с Гончей запрыгнули на переднее и теперь могли спокойно заняться всеми делами, которые планировали на этот день с сестрой.

— Куда поедем в первую очередь? — он довольно на неё посмотрел.

— В кофейню, — Цумики широко улыбнулась, — у меня к тебе длинный разговор, поэтому можешь начать прямо сейчас рассказывать, что у вас с этим барменом.

Мегуми подавился воздухом и был готов выбежать из машины, но она хорошо его знала и уже набрала приличную скорость. Вернее… Она очень хорошо его знала, поэтому заблокировала все двери и возможность опустить окно. Этот чудак способен от тревоги даже на полном ходу выскочить, поэтому, игнорируя эту жалкую попытку бегства, она повернула и спокойно ожидала, когда тот начнет.

— Ладно, но… — его перебили.

— Сатору ни слово, я знаю мы это уже проходили.

***

Тридцатое декабря

Свежий, выпавший снег мягко хрустел под ногами, а недавно выпитый кофе разливал теплоту по всему телу. Голубое небо сверкало, как и высотки где-то вдалеке. Новый год был на пороге, но совсем не чувствовался. Постучи он в дверь, то вряд ли бы ему открыли. Это всё при условии, что двое из трёх долбозвончиков все-таки привнесли дух Нового года и нарядили ель под утомительную лекцию о Древнем Риме. Вот и сейчас в морозном воздухе слышно было фырканье и перебранку.

— Знаешь, я всё ещё не понимаю почему ты у меня ошиваешься?

— Может, я тебя люблю и мне тебя не хватало всё это время. Да и вдруг я планирую жить с тобой до конца времён! — радостно прокричал палач.

— Здорово, — Сукуна достал смятую пачку сигарет и закурил. — Надеюсь конец света наступит сегодня.

— И жили они недолго, — Чосо нагло стащил одну и поджог с общей зажигалки. — Зато умерли в один день!

— Утомительно.

Чертяка затянулся, отвернулся и мрачно уставился на киоск неподалёку. Чего-то хотелось все эти дни… Кроме покоя, конечно. Вот и обдумывал он эту манящую мысль зайти и купить чего вредного на перекус.

— Кстати… о том, что тебя якобы раздражает, — палач улыбнулся. — Узнал фамилию своей лапочки?

— Что, блять? — Сукуна поперхнулся. — Моей кого? — он прибавил шагу к киоску.

Этот день обещает ещё с самого утра быть утомительным и, дабы не устроить предновогоднюю резню, лучше занять руки едой. Наконец-то догнав чертяку, что так стремительно и нагло ушёл от их диалога, Чосо отдышался и продолжил профессионально капать маслом на нервную систему.

— Да ладно тебе перепираться, — хихикнул он и шлёпнул того по спине.

— Не якобы, а раздражает, — дожевав кекс, ответил Сукуна. — И нет не узнал.

— Собираешься шпионить? — палач запихал руку в открытую упаковку с кексами.

— За несовершеннолетним пацаном, отец которого то ли коп, то ли адвокат? — Сукуна шлёпнул его по руке и грозно посмотрел, чтоб не лез к его еде.

— Ахуеть, тебя только такое способно остановить?

— Факт того, что мне могут влепить нарушение чуть ли не всех законов и усадить на три века за решётку просто за то, что я не так подышал в его сторону, — чертяка открыл ещё один кекс. — Меня всё же действительно останавливает. Тут только инсценирование смерти спасёт.

— Тогда поступи как адекватный.

Сукуна вопросительно поднял бровь и ждал продолжения. Чосо посмотрел на него в упор и перевёл взгляд на открытую пачку с мини-кексами. Дополнительно, для таких особо одарённых, ткнул пальцем. Чертяка лишь утомлённо вздохнул и опустил упаковку вниз. Запихав сразу весь кекс, Чосо довольно улыбнулся и попытался всё это прожевать без лицевых разрывов. Получалось тяжко. Сукуна глядел на него и осуждающе качал головой. На его лице так и читалось утомление, разочарование и вот этот неподдельный интерес. Палач прикрыл рукой рот и отвернулся. За спиной послышался смешок. Чосо старался не заржать вслед. Воздуха и так ему не хватало. Спустя пару минут эта ошибка была решена. Отдышавшись, приведя себя в порядок, он потёр щёки, разминая их, и наконец-то продолжил диалог.

— Взять его, — Чосо достал ещё один кекс. — На работу, грёбанный извращенец.

— От каждой его выходки моя жизнь укорачивается, — Сукуна гневно отодвинул пачку.

— И почему-то он всё ещё в твоей жизни, и ты хочешь, чтобы он в ней и оставался.

— Меня больше интересует, почему ты в моей и не только, сука, жизни, — чертяка толкнул дверь бара. — Знаешь, я не привык просыпаться с мужиком в постели.

Шайка повернула голову в сторону звука. Годжо выразительно и многозначительно поднял брови и скользнул снизу-вверх по фигуре палача. Сукуна глянул на этот табор, что явно не так его понял и просто закатил глаза, вздохнул и скрылся в подсобке. Туда же прошмыгнул и Чосо.

— Господь с тобой! — рявкнул чёрт.

— Порой, ты слишком высокого о себе мнения, — съехидничал палач.

Через минуту Сукуна вышел из подсобки и зашел за барную стойку. Посмотрел на милашку, на Сатору и задал вопрос:

— Почему он тут ошивается? — кивнув в сторону папаши.

Мегуми промычал что-то бессвязное, и Сукуна перевёл взгляд на него.

— Ну, как тебе сказать, — тихо и протяжно ответила милашка.

Видя, что адекватного ответа всё ещё нет, тот мягко улыбнулся, положил руку на плечо и, глядя в эти выразительные зелёные глаза, что хранили в себе столько, сука, загадок, спокойно произнёс:

— Мегуми, в этом нет ничего страшного. Это нормально. Можешь так и сказать, что он твой сутенёр.

Сатору был готов наконец-то начать с этим ублюдком перебранку, но, поперхнувшись собственными слюнями и возражениями, закашлялся. Милашка, хихикая с этой несправедливости, взяла инициативу на себя и сыграла роль в театральной сценке за попечителя.

— Ох, нет, — он легонько улыбнулся и, приложив одну руку на сердце, а другую заведя за спину, немного наклонился. — Для меня в отличии от вас, Господин Сукуна, не в порядке вещей просыпаться с мужчиной в одной постели.

— Мелкий щенок!

— Да, давай, покажи всем какой ты взрослый! Давай, я хочу, чтобы ты исполнил свой агрессивный ритуал: фыркни, закати глаза и хлопни дверью, чтоб потолок обвалился.

Рёмен Сукуна ненавидел, когда ему указывают. Чертова милашка! Нет. Чёрт — это он сам. Таким преобразованием эта милашка стала его. Но милашка не его. И ему она не нужна! Стоя возле двери, Сукуна обрабатывал данные и не знал, что сделать. Повиноваться своим правилам или милашке… Нет, нихуя. Сукуна тихонько открыл дверь и зашел в кабинет.

— С большой ответственностью приходит больше пиздюлей, — Чосо положил руку на плечо Мегуми, но её тут же скинули. — Просто знай, что такую силу надо использовать рационально, иначе он тебя подвесит в этом баре, как копчённого котенка.

Мегуми стоял и не понимал, что сделал не так. Переведя взгляд на Юджи он пытался найти ответ на его лице.

— Чувак, не указывай ему.

Тут дверь резко открылась и Итадори уже хотел пробасить, что мы вообще-то пока закрыты, но вовремя себя остановил. В бар зашли двое невысоких парней, одетых в полицейскую форму. Мысли Юджи и Чосо моментально были прерваны. Раскрыв глаза, они пытались взять себя под контроль, но перед ними так и проносились все истории и картинки с их веселья в этом баре. Тут можно лет на двадцать сесть. За всё, что тут происходило и было сокрыто. Только оказывается пришли не по их душу.

Даже не по душу Сукуны.

— Маки Зенин здесь? — довольный произведённым эффектом протянул полицейский.

Теперь раскрыла глаза бедокурша и потеряв дар речи лишь глядела на них.

— Э-э-э, — протянула она. — Да? Это я…

Первый полицейский довольно хмыкнул, подходя ближе. Маки сделала два шага назад, упираясь в барный стул. Сатору кинул на тех хмурый взгляд, вставая.

— Насколько нам известно: двадцать шестого числа произошла кража вещей в квартире, — выплюнул второй полицейский, кидая едкий взгляд на Маки.

— А я-то тут причём?! — завопила та. — Я ничего не делала такого двадцать шестого числа!

Она уже была готова накинуться на них с кулаками — настолько они раздражали. Хранители правопорядка сраного, ничего не могут и постоянно обвиняют невиновных, лишь бы побыстрее закрыть дело. Она обещала себе, что как только станет копом, будет до каждого дела доёбываться, чтобы вершить настоящее правосудие, а не как эти придурки.

— Тогда, что вы делали? — вступил теперь первый, окидывая недоверчивым взглядом Маки.

Она призадумалась на секунду, тут же выдавая:

— Просто помогла арендодателю собрать вещи для перевозки, — вскинула руками и тут же замолчала, опуская их. В следующую секунду она произнесла протяжное шипящее, — Блять.

На это полицейские фыркнули и начали подступать к ней, доставая наручники. Чосо и Юджи смотрели на эту сцену, открыв в ахуе рот. Мегуми бегал глазами от полицейских до Маки, пытаясь что-то придумать, чтобы остановить это — проблема была в том, что кроме Маки никто не знал о том, что происходило в тот день.

На помощь подоспел Сатору, загораживая её от копов своим телом. Те нахмурились, встретив перед собой препятствие. Каким бы ни был этот райончик, что бы тогда не произошло, но он встанет за неё, как за Мегуми — за столько лет она стала ему тоже близка.

— А ну-ка стоп, — прогремел Сатору.

Лёгким движением руки он снял с лица тёмные очки, вглядываясь в лица полицейских, сделав наступающий шаг — те от неожиданности и повисшей в атмосфере угрозе отступили назад.

— Не мешайте полиции, — пробубнил первый, вернув себе контроль. — Кто вы вообще такой?

— Годжо Сатору, — тут же представился он.

И как же ему понравилась тень страха, пробежавшая по лицам копов. Где бы ты ни был, кем бы ни работал, а это имя знает каждый в этом городе и нескольких рядом — возможно даже во всей стране. Если на пути встаёт лучший адвокат, имеющий право взять слишком круглую сумму просто за разговор с ним — то каждый работник правоохранительных органов знает, что проиграет в суде с ним; те, кого он защищает всегда выходят почти сухими из воды — если получится на обвиняемого повесят штраф или общественные работы, то это для прокуратуры уже победа.

— Будете защищать, когда мы оформим её, — нашёлся второй полицейский. — Отойдите!

В этот момент дверь с горохом отворилась и из кабинета вышел Сукуна. Он окинул взглядом сцену, представшую перед ним — потерянные Чосо, хмурая милашка, испуганная бедокурша и лишь взглядом кидающий угрозы папаня. А ещё два полицейских — на это Сукуна закатил глаза. Вот только этого ему опять не хватало.

— Кого снова убили? — спросил он, подходя ближе.

Полицейские обернулись на его голос.

— А вы, прошу прощения, кто? — спросил первый.

— Хозяин этого заведения, — хмыкнул он, останавливаясь рядом с Годжо.

Тот перевёл на него едкий взгляд, будто просто стоять рядом с ним было противно. Сукуна это проигнорировал. Полицейские напряглись, когда перед ними стояли два двухметровых мужика с явно недобрыми намерениями.

— Поэтому пошли нахуй из моего бара, — продолжил Сукуна.

Копы опешили, не ожидая такой грубости. Второй не смог сдержаться, взорвавшись:

— Ты чё, тупой?! — рявкнул он.

Но для Сукуны это было не большее чем тявканье щенка. Годжо же на слова полицейского усмехнулся, чуть наклонившись к нему.

— А вот это уже тянет на полицейский беспредел, — пропел он. — Думаю несложно будет вытянуть из вас хорошенькую сумму штрафа.

Первый полицейский стушевался, отходя на шаг назад, а вот второй всё не успокаивался, продолжая верещать. Сукуна его даже не слушал. Он достал из кармана джинс телефон, открывая контакты. Где-то у него был номер этого копа, что заправлял этим райончиком — помог однажды, поможет вновь. Перед тем как нажать кнопку вызова Сукуна призадумался — дерёт этот уёбок много, а все деньги ушли на то, чтобы исправить ситуацию, в которую его пару дней назад втянул Чосо.

Тот, заметив хмурое выражение Сукуны, нахмурился сам, а потом резко открыл глаза, понимая, зачем тот полез в телефон и кому собрался звонить.

— Не ссы, — прикрикнул палач, ухмыляясь. — Я добавлю.

На это Сукуна хмыкнул, нажимая кнопку вызова. Два гудка и в телефон рявкнули.

— Нужна твоя помощь, — хмыкнул он в ответ, закатывая глаза. — Тут твои объявились.

Уговаривать этого уебка долго не нужно было. Тот рассмеялся в трубку и сбросил вызов.

— Давайте подождём минут десять, — оскалился Сукуна, обращая своё внимание на копов. — У нас намечается веселье.

***

Когда дверь в бар открылась и внутрь вошёл человек — ахуели все. Кроме Сукуны и Чосо. Те ухмыльнулись, когда мужик прошёл к бару, хватая несчастных патрульных за воротники, подтягивая назад. Они уже хотели начать брыкаться и высказать пару грубостей, когда увидели, кто их осадил, замолчали резко.

— И так, — протянул Тоджи, скалясь, — что тут происхо-

Он слишком резко оборвал себя, когда заметил полное шока лицо Сатору. И, переведя взгляд, заметил и Мегуми.

— Нет, — проморгался он. — Реально, что тут происходит.

И всё ещё смотрел на Мегуми, который под его взглядом стушевался. Сукуна тоже посмотрел на него, возвращая взгляд на Тоджи. Замер. И вновь посмотрел на Мегуми…

Как две капли воды.

— Маки Зенин обвиняется в краже! — крикнул первый коп.

Тоджи задумчиво посмотрел на него, увидел Маки, спрятавшуюся за спинами Сукуны и Сатору. С его губ сорвался смешок. Он опустил несчастных, улыбаясь.

— Да я только с радостью вам помогу засадить эту засранку, — рассмеялся он, подходя к Маки ближе, огибая Сукуну.

— Дядь, ты ахуел?! — выкрикнула она.

Как жаль, что путей для отступления у неё не было. Сукуна хмуро наблюдал за этой сценой, всё ещё не вкуривая в происходящее. Чосо обеспокоено посмотрел на бедокуршу, тоже не понимая ничего — всё пошло не по плану. Сатору уже хотел осадить Тоджи и, возможно, устроить с ним драку, как раздался грозный, но полный отчаяния крик.

— Отец! — Мегуми перевёл внимание на себя.

— Отец?! — вскинул руки Сукуна, ахуеевая.

Как же он, блять, сразу то не догадался. Продажный коп ведь был точь-в-точь копией милашки, лишь только более взрослой. Почему он с самого начала это не понял и не заметил?! Вот только в голове крутился ещё один вопрос.

Сукуна обернулся к Сатору, оглядывая его фигуру, и вновь посмотрел на Мегуми.

— А он тогда кто?

Милашка тяжело, сквозь зубы вздохнула, опуская голову. Как же его всё сейчас раздражало. И как же всё было сложно.

— Он мой попечитель, — ответил Мегуми сдавленным голосом.

Тоджи кинул такой взгляд на Сатору, будто он был кучей говна. Под шумок Маки свалила, вставая за спину Сатору, как бы прося о защите. Одно дело препираться было с Тоджи дома из-за банки огурцов в три часа ночи, другое — когда он при исполнении.

— Ты этого не сделаешь, — прошипел Мегуми, грозно смотря на Тоджи.

— И почему же? — усмехнулся тот. — Она связана с кражей, а значит у меня есть полномочия.

— Ты этого не сделаешь, — уставши протянул Мегуми, вскакивая со стула.

И, дёрнув отца за руку, потянул за собой, на выход из бара. Тоджи беспрекословно пошёл за ним. Они вышли на улицу.

О чём они разговаривали не было слышно. Их голоса смешались в непонятный звук, где слов разобрать было невозможно. Слышался грозный голос Мегуми и не менее злобный бас Тоджи. Они спорили, кричали, в следующее мгновение разговаривали тихо, а после вновь кричали. Сукуна, закатив глаза, зашёл за барную стойку, доставая бокалы — это надолго, а выпить надо было уже сейчас.

В один из моментов семейных разборок до стоящих в баре дошла фраза, сказанная Тоджи:

— Эта хамка заслуживает, чтобы её посадили!

Полицейские тут же начали громко поддакивать, чтобы их было слышно и на улице. Дверь отворилась, влезла голова милашки, которая рычащее крикнула:

— Молчать.

И вернулась на улицу, продолжая перебранку с Тоджи.

Минут через пять они вернулись в бар. Молчали. Хмуро оглядели всех. О чём они спорили и к чему пришли никому не было известно. Мегуми, вздохнув, прошёл в глубь бара, заходя за барную стойку, вставая подле Сукуны. Тот кинул вопросительный взгляд, но милашка никак не отреагировала. Мегуми поджал губы, посмотрев в упор на Тоджи. Тот, засунув руки в карманы куртки, посмотрел на него в ответ, выжидая.

— Хорошо, — вздохнул Мегуми. — Давай так.

Все обратили на него внимание.

— Я задам один вопрос, — кивнул он. — Ответишь — забирай Маки хоть навечно.

— Эй! — вклинилась бедокурша, обиженно засопев. — Какого чёрта?!

Тоджи ухмыльнулся.

— А давай, — взмахнул рукой он. — Вперёд, сынок! Думаешь, сможешь меня переиграть?

Мегуми кинул на него нечитаемый взгляд, и сухим голосом задал вопрос:

— Сколько я стою?

Замерли все. Брови Сатору изломились, а с губ сорвался задушенный вздох. Но Мегуми на него даже не посмотрел. Он смотрел на Тоджи, что опустил взгляд. Ответа не было. Он тяжело вздохнул.

— Пристыдил, — скорбно улыбнулся он. — Ладно. Так и быть.

Мегуми облокотился на барную стойку, кидая на Маки подбадривающий взгляд. Что и требовалось доказать. За последний год, что он жил у Тоджи, пытаясь восстановить семейные отношения хоть чуть-чуть, выяснилось, что единственный всегда рабочий вариант заткнуть за пояс Тоджи — напомнить о продаже.

Он уже собирался уходить, как до его ушей донеслось шипящее:

— Всё ещё не понимаю, кем надо быть, чтобы продать собственного сына…

Тоджи перевёл взгляд на Сатору. Тот смотрел на него грозно, готовый разодрать глотку ему в эту же секунду.

— Всё ещё не знаю, кем надо быть, чтобы купиться на шантаж от семилетнего ребёнка, — хмыкнул Тоджи, наступая.

Мегуми злобно на них посмотрел, зная, что сейчас будет, и рявкнул:

— Выйдите на улицу. Я не желаю это слышать в сотый раз.

Эти двое посмотрели в ответ. Перевели хищный взгляд друг на друга и, оскалившись, резко вышли из бара, оставляя дверь открытой — случайно ли или специально, было не ясно. Сатору так и хотел все эти дни устроить перебранку. Отличный шанс показать, кто лучше всех. В баре было слышно всё то, о чём они спорили, даже не пытаясь скрываться.

И Мегуми действовало это на нервы.

— Я дал ему дом! И семью! — крикнул Сатору. — Уж лучше, чем продать его клану, из которого сам сбежал.

— Там ему было бы лучше, — спокойно произнёс тот в ответ.

— Лучше?! — усмехнулся Сатору. — Да, поэтому Маки тоже свалила от Зенин! А Мегуми там было бы просто прекрасно!

— Потому что эта дура, такая же как я, — пробасил Тоджи, — Зенин не нужны такие, как я или она. А Мегуми получил бы там всё, что захотел.

— Нет, — твёрдо ответил Сатору. — Он был бы таким же несчастным. Потому что его бросил отец. Потому что его кинула мачеха. Потому что его просто продали за десять, сука, миллионов йен.

Сукуна поперхнулся, когда услышал сумму. Чосо открыл рот в шоке, пытаясь осознать, сколько стоит та милашка, которую они так несчадно эксплуатировали. Мегуми старался просто делать вид, что ничего не происходит, поэтому пока Сукуна пил виски, он натирал бокалы, пытаясь так отвлечься.

— Из-за этого ли ты бесишься? — усмехнулся Тоджи, вставая напротив Сатору.

Мегуми почувствовал, что сейчас разговор зайдёт совсем в другое русло, и после этого Сатору будет ходить поникшим ещё несколько дней, поэтому оставив бокал он резко, в одно движение, выпрыгнул из бара.

— Или из-за того, что твой мужик сдох, потому что был-

— Заткнулись оба! — рявкнул Мегуми.

Он сверил их тяжёлым взглядом и, более ничего не сказав, он просто оставил открытую дверь и скрылся в подсобке. Сатору с Тоджи тут же замолчали, смотря как тот уходит. Сатору кинул на Тоджи грозный взгляд, отходя. Тот покачал головой, с губ его сорвался тихий рык. В следующую секунду он пробасил, обращаясь к патрульным:

— Всё, закончилось. Отъебитесь от этого дела. Я сам его буду вести.

— Но…

— Приказ капитана, блять! — рявкнул он.

Копы склонили головы, выходя из бара.

Маки сидела, склонив голову, и просто обдумывала как это всё могло произойти. Если бы не Сатору, то её мечте стать копом пришёл бы конец. Да вообще всем её мечтам. Никто бы не смог ей помочь в этом деле. Она помотала головой и запустила пальцы в волосы, приподнимая их. Нужно было сейчас что-то сделать, но только что. Шок всё ещё не отступал и видя это, Сатору щёлкнул пальцами, подзывая к себе.

— Мне на работу, но давай перекусим и заодно всё мне расскажешь.

Маки вздохнула и обратила взгляд на Сукуну, что хмуро допивал виски, облокотившись на стеллаж.

— Иди.

Она резво вскочила с барного стула, запрыгнула в подсобку, забирая куртку и вышла вместе с Сатору. Он бы зашёл, чтобы проверить, как Мегуми, но он знал, что пока его лучше не трогать.

***

Время перевалило за обед и время бы перекусить, но, сидя на холодильнике и мешая вилкой еду, что-то совсем не хотелось. Юджи глянул на друга и подбадривающе толкнул в бок. Мегуми перевёл взгляд на него и замер, обдумывая что-то своё. После чего вскользь прошёлся по еде и тяжело выдохнул, вставая с места и ставя еду на стол.

— Без обид, Юджи, — милашка закрыл контейнер крышкой. — Я пока не хочу.

— А вот зря, — он махнул ложкой раскидывая мелкие рисинки по полу. — Тебе надо поесть и отвлечься!

— Мне надо… — на этом Мегуми остановился, обрывая.

Он собрался уже выйти из подсобки, как Юджи, схватив его за край рукава, потянул на себя.

— Чувак, ты знаешь, что всегда можешь мне всё рассказать. Ты не будешь грузить меня проблемами. Не забывай, я твой лучший друг. Зачем я вообще тогда нужен, если не могу поддержать в трудную минуту?

Мегуми отвернулся в сторону и обдумывал его слова. Конечно, он всегда готов помочь. Всегда подставит плечо. Всегда подбодрит не только словами, но и действиями. Только вот сейчас ему вряд ли что-то сможет помочь. В их альянсе все они не такие. Все хапнули горя и проблем. Их троица хоть и была несовершеннолетней, но по мышлению совсем так не сказать. Слишком быстро. Слишком рано. Они повзрослели. Молодость сложна, а они просты. Сейчас было лишь одно желание — пасть на колени и вскрыть себе грудную клетку. Влезть в неё руками и под это гнетущее, тяжелое чувство ненависти, что переливается через край, вытащить то, что так заставляет страдать. Глянуть на это в окровавленных руках и сжать так сильно, чтобы разломить на мелкие крошки. Только вот…

— Знаю и спасибо тебе, — Мегуми легонько улыбнулся, — Всё хорошо будет. Не волнуйся.

— Никаких импульсивных поступков!

— Да, никаких.

Мегуми наконец-то вышел из подсобки и увидел, как Чосо вновь доводил Сукуну.

— Я придумал для тебя мантру, — палач сидел, облокотившись на руку.

— А ну-ка, удиви, — невпечатлённо проговорил Сукуна, натирая бокалы.

— Повторяй за мной, — Чосо посмотрел на милашку, что зашла за бар и подошла к Сукуне, а после перевёл взгляд обратно и пристально, не сводя глаз, процедил каждое слово, явно желая вбить их в его голову. — Если я это сделаю, то буду страдать до конца дней, поэтому я понимаю, насколько мои действия опасны и обязуюсь это не делать!

— Ну, вроде, не сложно, — чертяка кинул быстрый взгляд на очаровашку, закинул полотенце на плечо и размеренно и спокойно повторил вслед. — Если я это сделаю, то вы будете страдать до конца дней, поэтому я понимаю, насколько мои действия опасны и обязуюсь это сделать.

Мегуми посмотрел на Чосо. Тот лишь фыркнул.

Перевёл взгляд на Сукуну. Тот победно приподнял голову и, оскалившись, улыбнулся.

Снова на Чосо. Он стукнул кулаком об столешницу и резко приподнялся, опираясь на руку. Подтянувшись ближе к лицу, палач грозно на него смотрел, и будь на месте не Сукуна, а кто-то другой, то его определённо бы попытались придушить. Сукуна лишь невпечатлённо поднял бровь, оскалился ещё сильней и пододвинулся ближе. Теперь, будучи на одном уровне глаз, он, словно желая пронзить не только взглядом, но и словами, прошипел, выделяя каждое слово:

— Знаешь почему это всё, блять, происходит?

Чосо прекрасно понимал и осознавал, что Сукуна может спокойно приложить его об столешницу. Причем с такой силой, что от его головы останется лишь подобие на клубничный сорбет. Но он продолжал так стоять, как и продолжал настаивать на своём. Глядя пристально в ответ, он свёл брови ещё сильней и процедил:

— Потому что ты не способен жить счастливо и когда появляется такая возможность, то ты специально делаешь всё, чтобы её разрушить, — после чего он сел обратно на барный стул.

Сукуна выпрямился, зевнул, потёр шею, после чего глянул на Чосо.

— Это всё? — палач кивнул. — Пошёл нахуй из моего бара.

— Вообще-то из нашего бара, — мясник зевнул в ответ.

Они устроили вновь перебранку, и Мегуми это надоело слушать. Он и так с трудом понимал о чём они, а сейчас и подавно. Один из посетителей сделал жест рукой, подзывая к себе. Милашка вышла из-за барной стойки и подошла к столику.

— Две дайкири, будь любезен.

Мегуми повернулся и глянул на двух придурков, что ругаются хуже женатой парочки и просто закатил глаза. Он вновь зашёл за барную стойку и, достав шейкер, залил туда ром, сахарный сироп и сок лайма и льда рядом не оказалось. Подойдя к лёдогенератору, он ладонью надавил на мешающуюся спину Сукуны, и зачерпнул оттуда лёд. Чертяка недовольно мотнул головой и ожидал увидеть подле милашку, но он уже стоял дальше и спокойно взбивал шейкер. Сукуна с такого открыл рот, но вот что сказать не нашёлся. Он продолжал глядеть на это бесчинство и наглёж, как Мегуми достает два бокала шампанское-блюдце и переливает через стрейнер содержимое. После чего милашка непринуждённо взяла два коктейля и отнесла их посетителю. Проморгавшись, Сукуна повернулся лицом к Чосо, но продолжать перебранку уже не хотелось. Мегуми вернулся к стойке и встал возле палача, смотря на чертяку.

— Гляжу, ты уже и коктейли делаешь. — хмыкнул Сукуна, складывая руки на груди.

— Ну, ты ведь занят важными делами, — Мегуми фыркнул и закатил глаза.

— Теперь можно и оставить в баре одного, — протянул Чосо.

— Вот не надо. Я до сих пор прийти в себя не могу.

— Нет, ну в соло так тяжело. Особенно с непривычки, — тот мило улыбнулся. — Тут главное научиться расслабляться после работы.

Мегуми сел за барный стул и глянул на Сукуну, что вновь принялся натирать бокалы.

— Да, но кажись я делаю всё не так, и ничего не помогает, — он уставши посмотрел на Чосо. — Как ты с этим справляешься.

— Пью, — щелкнув пальцами, проговорил. — Не часто. Просто не даю себе дойти до такого состояния, но если так получилось, то разрешаю себе выпить чего вкусного, а после завалиться спать.

— Ну, нет, я не пью.

Из подсобки вышел Юджи, и он удивлённо посмотрел на всех троих. Они все живы. Насчет здоровы сложно сказать… Точно не психически. Их кукушка давно улетела и скорее всего уже померла от старости где-то в другом месте подальше от них. Никакой поножовщины, брани и рукоприкладства. Удивительно! Итадори зашел за барную стойку и решил вклиниться в диалог.

— О чём болтаете?

— Как правильно расслабляться, — Мегуми повернулся и посмотрел на него. — Вот что тебе помогает?

Юджи забегал глазами и не знал как красиво уйти с этого разговора. Может, будь они наедине, то сказал как есть, но братья у него хоть и ёбнутые, но ведь братья… Семья всё-таки. Потому сосредоточившись вспомнил второе, что помогает и спокойно выдохнул ответил:

— Физическая нагрузка!

Сукуна обернулся и, пробежавшись глазами снизу-вверх, издал смешок и улыбнувшись медленно процедил:

— Да, мне тоже физическая нагрузка помогает, — пристально посмотрев в глаза Юджи, он не смог скрыть ехидной улыбки. — Особенно на руки.

Юджи хотел возразить и начать отмахиваться, он для этого и палец вверх поднял и рот открыл, но чувствуя, как щёки стали горячее, лишь махнул рукой и, обходя Сукуну, скрылся в кабинете. Мегуми лишь захлопал глазами явно недоумевая.

— Подрочить — лучшее решение! — спокойно проговорил чёрт, глядя на милашку.

Тот открыл рот. Закрыл. Захлопал пушистыми ресницами и, изобразив гримасу полного отвращения, ответил невзрачное и немногословное:

— Фу.

— Ой, словно ты никогда этого не делал, — насмешливо фыркнув, Сукуна добавил. — Словно ты, зайчик, исполнен целомудрием и праведностью.

В этот момент, когда он услышал эти слова, в голове было пусто, но стоило поднять озадаченный взгляд на Сукуну, то мысли быстро нашлись…

«Зайчик»

…словно стоп-краном обрывая этот поток. И самыми первыми, что остановились и предстали на станции необработанной ошибки, это все те сладкие мысли. Настолько сладкие, что были приторными, терпкими и ужасно липкими. Они затягивали в этот грех, погружая, топя, заполняя полностью, отчего кружилась голова и не хватало воздуха. Кровь закипала, повышая сердечный ритм, лишая остатков кислорода, заставляя открывать рот и жадно хватать его, но лишь ухудшая ситуацию. В этой сладкой пучине оно через рот заполняло, лишая возможности выбраться и позвать на помощь, словно желая завладеть телом, отключить его, лишить возможности ясно думать и просто погрузить в эти тёмные сладкие воды Рёмен Сукуны.

Мегуми сглотнул. Почувствовал, как губы обсохли. Выдохнул и постарался довериться своему сознанию. Он делал это редко, ведь всегда происходила после какая-то неведомая херня, после которой ему хотелось совершить то ли массовое убийство, то ли самоубийство. Сейчас пялиться вот так на Сукуну было максимально странно и надо бы что-то сказать, но желательно внятное, после чего милашке не захочется забиться в угол с желанием содрать с себя кожу, чтоб хоть куда-то деть свои эмоции. Сглотнув ещё раз, он наконец-то что-то да сказал.

— Нет, никогда.

Неплохо, его сознание не сотворило катастрофической ошибки, выпалив какую-нибудь гадость.

— Зато тебе можно давать первое место на олимпиаде по рукоблудству.

А нет… Сотворило.

Сукуна легонько улыбнулся, поставил бокал, встряхнул полотенце и, сворачивая в длинный жгут, опустил взгляд на милашку. Мегуми сам того не ожидал, что скажет нечто такое. Всегда так получается. Никакой надежды на самого себя. Милашка искренне верила, что в этот раз всё будет иначе, но, к сожалению, собственное сознание издевалось над ним. Как и всегда. Вот и, смотря своими удивлёнными, широко распахнутыми глазами, на то, как Сукуна почти превратил своими мощными, крепкими руками это белое вафельное полотенце в подобие тонкой верёвки, он хотел лишь одного… Чтобы его этой верёвкой он сейчас и придушил. Возможно, он и правда был чертом и мог читать сокровенные желания. Держа по концу некогда бывшего полотенца в руках, он резко закинул его через шею милашки и, захватывая в одну руку, потянул на себя, опираясь на другую. Он пододвинулся ближе к его уху и опаляя горячим, влажным дыханием, всё так же смотря в его яркие зелёные глаза, что в ту же секунду сверкнули переливаясь, он тихим, хриплым голосом проговорил очередную язвительную гадость.

— Готов стать твоим наставником, — и добавляя яда совсем тихо, словно, чтобы никто другой не услышал, прошептал. — Лапочка.

Сукуна отпустил жгут, расправил и взял бокал в руки, проводя довольный взгляд по фигуре, сидящей напротив. Чосо, что вообще-то был тут всё это время, захлопал глазами, озадаченно свёл брови и посмотрел на Сукуну — который был не просто горд своей работой, что точно подарил мальчику не сладкие сцены разврата и похоти, вынуждая прибегнуть к так называемому рукоблудству, а скорее кошмары, наполненные немым ужасом, вынуждая прибегнуть к помощи психиатра, — постучал указательным пальцем по своей голове, указывая на всю душевнобольную сцену. Сукуна на этот жест лишь довольно хмыкнул и продолжил глядеть на милашку, что явно была шокирована. Мегуми молча сидел, открыв рот, и смотрел в никуда. Ему хотелось лишь убежать. Но Сукуне, как и всегда, было лишь весело и ему хотелось поглядеть и узнать, а что сделает он на такое.

Было не по себе. Хотелось и правда убежать. Перехватив управление с сознания на тело, Мегуми резко встал, смотря в пол, и спокойно, быстрыми шагами скрылся в кабинете. Чосо поглядел на эту фигуру, что так стремительно запрыгнула в кабинет и грозно зыркнул на Сукуну. Тот лишь взял новый бокал и продолжил натирать как ни в чём не бывало. Мегуми закрыл дверь и прислонился к ней спиной, всё так же смотря в пол расфокусированными глазами. Все плыло. Сердце с каждым стуком звучало всё сильнее, разгоняя не только кровь в бешенном темп, но и тревогу. Оно терзало, резало по больному, отрывая едва зажившие раны вместе с плотью. Это всё текло внутри вместе с кровью и сукровицей по совсем свежим ранам, воспаляя их, заставляя снова больно ныть, тянуть. Это всё просто застилало. Слишком быстро. Слишком много. Слишком… больно. Хотелось лишь отключиться. В груди стучало, воздуха не хватало, в горле пересохло и было мерзко даже глотать. Он погружался в эти чувства. Уходил под воду всё больше отрываясь от реальности. Как внезапно твердая рука приземлилась на плечо. Следом на другое. Он смотрел в никуда. На плечи больно надавили, заставляя опуститься на пол. Мегуми сел. Как и Юджи, что глядел на друга и пытался не дать тому окончательно уйти в свои мысли.

— Эй, чувак, ты чего, — он потормошил его в разные стороны.

Юджи почувствовал, как под телом дрогнули колени. Он привстал с его вытянутых ног и сел рядом. Мегуми в ту же секунду сжался в комок, утыкаясь лбом в поджатые колени. Юджи знал, что тот не любит ни объятий, ни прикосновений, но ему точно надо было это сейчас. Он встал, взял с диванчика плед и укрыл Мегуми с края, оставляя тому доступ к воздуху. После чего сел на пол, облокачиваясь спиной на дверь. Юджи наконец-то притянул дрожащее тело к себе. Мегуми хоть и был к нему спиной, но даже так было понятно, как быстро билось его сердце и как тяжело он дышал. Через десять минут Мегуми запрокинул голову на плечо Юджи и посмотрел на бело-серый поток кабинета. Тот видя, что, кажется, ему стало легче, не перестал ободряюще и успокаивающе его гладить. Он медленно и размеренно проводил горячей ладонью от колена и вниз. Снова и снова. Раз за разом. Пока дверь внезапно не попытались открыть. Мелкая полоска света просочилась, но Юджи резко локтём её уничтожил, закрывая. Послышалось недовольное ворчание. Легко было понять, кто это. Потому он басом рявкнул:

— Занято, блять.

— Вы чем там двое занимаетесь?

Юджи продолжал медленно гладить Мегуми. Только тот уже наладил контакт с миром и вернулся обратно в эту вселенную. Он разогнул ноги, потягиваясь, и посмотрел на друга. Милашка уставши вздохнула.

— Мне документы нужны, — всё так же недовольно говорил чёрт.

— Которые на столе?

— Ага.

Мегуми перевёл взгляд на стол. Поднялся с пола, поправляя плед, и взял бумаги. Драться с ним было глупо. Устраивать перебранку тоже. Но что-то сделать хотелось. Дождавшись, когда Юджи отойдёт от двери, он её резко открыл и так же грубо впечатал их прям в грудину Сукуны. Послышалось приглушенное мычание. Чосо стоял за барной стойкой и наблюдал эту картину мести. Конечно, сложно назвать это прям местью, но зато хоть что-то. Палач хмыкнул и продолжил натирать столешницу, украдкой поглядывая, что будет дальше. Ничего не было. Сукуна просто развернулся к тому спиной и уже сделал шаг, чтобы уйти, как Чосо спокойно скомандовал.

— Стукни его по спине.

Мегуми довольно улыбнулся и резко почти со всей силы шлёпнул того ладонью. Сукуна замер и просто зажмурился, стискивая зубы. Он глубоко вдохнул и медленно, словно каждое движение приносило неимоверную боль, выдохнул. Повернул голову и грозно, сведя брови, посмотрел на палача. Тот в ответ лишь улыбнулся и щелкнул пальцами. Чертяка улыбнулся в ответ и, тихо смеясь, прошипел:

— Тебе конец дома.

— А я возвращаюсь к своей любимой жене.

— Поверь, — Сукуна подошел к нему вплотную, — я знаю где ты живёшь, — и продолжил движение к подсобке.

— Так не я ж тебе врезал, — Чосо наигранно проговорил и махнул полотенцем.

— По твоей команде, — басом прозвучало с подсобки.

— Ой-ёй-ёй, дорогой мой, — он принялся натирать бокалы. — Так тебе, блять, и надо.

Мегуми смотрел на этих двоих и всё так же не понимал. Силу, вроде, совсем малую приложил. Для такой скалы, как Сукуна, это вообще лёгкий и невесомый удар.

— Чувак, видел бы ты какой у него на спине синяк, — со смешком проговорил Юджи. — Но да… Так ему и надо. Нечего тебя обижать.

Это было странно чувство, что пронеслось в груди. Нечто похожее на сожаление, но к чему оно вообще здесь? Сукуна и правда его задел, обидел, даже чем-то унизил, но всё равно оно разливалось внутри и, не согревая, а наоборот охлаждая, заставляя ёжиться и мерзко вздрагивать. Мегуми посмотрел на фигуру Сукуны в верхней одежде, что удалялась к двери и растерянно хлопал глазами.

— Чувак, докинь меня до центра, — крикнул Юджи, забегая в подсобку.

— Я только до канавы могу, — рявкнули в ответ.

— Если канава в центре, я не против.

Итадори в эту же минуту накинул куртку, криво повязал шарф и выбежал на улицу, поправляя рюкзак, что небрежно висел на одном плече.

В баре остались лишь Мегуми и Чосо. Прям как тогда. Милашка закрыла дверь в кабинет, положила плед на диван в зале бара и подошла к барной стойке. Палач глянул на него, улыбнулся и поставил два коктейля перед ним.

— Отнесёшь вон за тот столик, — он махнул головой, указывая на посетителей. — Или мне самому?

Мегуми взял два небольших бокала и отнёс их за нужный столик. Он поставил их перед гостями, что приятно улыбнулись и после чего задали вопрос:

— А сладкое у вас чего есть? — он сделал глоток абсент сауэра, поморщился и довольно скривился. — А то такое для дам не подойдёт.

Мегуми прикинул в голове, но слишком неуверенно это было. Он развернулся в полоборота, вопрошающе глядя на Чосо, что всё это время наблюдал за ним, и приподнял руку, чтобы того к себе подозвать, но сжал в кулак возле груди и бегая глазами, полностью растерявшись, не знал, как поступить. Гости видимо заметили замешательство милашки и один из них схватил того за руку, но Мегуми резко дёрнулся, отрываясь.

— Ой, извини, за это, — мужчина почесал затылок. — Чёт я не подумавши. Ты, кажись, новичок ещё. Пусть бармен сделает чего на свой вкус, — он улыбнулся и после чего добавил. — Только сладкое.

Мегуми утвердительно качнул головой и подошёл к стойке.

— Чего хотят? — Чосо уже достал джиггер и ловко крутил между пальцев.

— Сладенькое. Для девушек.

Палач продолжал смотреть на милашку, словно выжидая ответа.

— На твой вкус.

— А на твой? — он махнул коктейльной ложкой. — Что бы это было?

Мегуми смотрел на него в упор и не словно не понимал, чего от него хотят.

— Ты ведь неплохо сам тут справлялся, — Чосо пододвинул шейкер к милашке. — Так чтобы это было?

— Малиновый слинг? — немного погодя, он нахмурился. — Нет, он же безалкогольный.

— Да, но сок можно заменить на водку, — палач достал слинг и поставил его на резиновый коврик. — Хочешь сам приготовить или хочешь просто посидеть?

Мегуми явно не ожидал такого вопроса и обдумывал как лучше поступить. Нужно было отвлечься от всех мыслей и делать что-то монотонное, по шаблону самый лучший вариант.

— Если что я помогу.

Милашка зашла за барную стойку и, придя в себя, постаралась сконцентрироваться. Он зажмурился и медленно выдохнул. После чего взял шейкер, кинул туда ягоды малины, немного базилика и мяты. Добавил ещё пару ингредиентов, потряс шейкер и задумчиво поглядел на бокал.

— Всё верно ведь, — Чосо подошёл к нему ближе. — Чего остановился?

— Если заменить сок на водку, то будет крепко. Я не знаю правильно ли смешивать сок и водку вместе.

— Сделай это в равной пропорции и будет нормально.

По его спокойному и размеренному голосу было тяжело понять, какие эмоции он испытывает. Мегуми повернулся и посмотрел на Чосо и опешил. Лицо палача совсем ничего не отражало. Оно было умиротворенным, ровным и без тени злости или снисходительности. Мегуми только сейчас заметил, что у него были несколько суровые черты лица, чем-то схожие с Сукуной, но необыкновенно добрые глаза. Мегуми выдохнул и стало как-то даже легче. Тревога потихоньку начала отступать.

— Лёд не забудь сначала в слинг положить.

Мегуми утвердительно кивнул, закинул кубики льда, заполняя бокал доверху, и перелил содержимое через стрейнер и сито в бокал.

— Теперь смотри, — Чосо взял джиггер, — вот эти шестьдесят заливаешь газировкой, а ещё столько же водкой и аккуратно длинной ложкой перемешиваешь.

Через минуту два высоких алых коктейля стояли и красиво блестели на барной стойке.

— Молодец, — он поднял поднял руку, чтобы Мегуми отдал пять, но милашка сложила руку в кулаке и поднесла к нему. — Ладно, — Чосо отбил кулачок. — Не любишь значит, когда ладошки трогают?

— Ага, мерзко. — с этих слов Мегуми подхватил два коктейля и отнёс их посетителям.

Только вот милашка не торопилась отходить от столика. Посетители начали с ним непринуждённую беседу, а после чего подошли две дамы и сели рядом. Беседа продолжилась. Мегуми всё ещё не знал, а стоило ли так бесцеремонно вклиниваться, хотя его сами пригласили присесть к ним, но может стоило отказаться, может это было просто добрым жестом, который… Он вздохнул и постарался прервать поток нескончаемых мыслей. Эти люди были не теми говнюками, что приходили и только нажирались, да кидали сальные шутки в его сторону. Они вообще больше на своих девушек глядели. Спустя пол часа Мегуми всё же решил покинуть их компанию и присоединиться назад к Чосо.

— О, а вот и ты вернулся в родную гавань, — палач мило улыбнулся. — Что привело тебя странник? — и рассмеялся.

— Чем ты тут занимаешься? Бокалов-то и не осталось грязных.

— А я обдумываю свой зловещий и коварный план, — мотнул ложкой в сторону.

— Как выбесить Сукуну?

Чосо утвердительно кивнул и щёлкнул пальцами.

— Помощь нужна? — Милашка легонько улыбнулась.

— Ну, смотри… Надо увековечить мое огненное творение в стенах этого бара.

— Не уверен, но сжигать это место всё же перебор…

— Все вы говорите одно и тоже, — палач утомлённо закатил глаза. — Сейчас я о другом, — он поставил бутылку текилы возле себя. — Надо придумать напиток, чтобы он зашел всем, а его название эхом отдавалось от осколков разбитого сердца и больно обжигало, заставляя страдать душу в агонии, — на последнем слове он театрально приложил кисть руки ко лбу, закрыл глаза и страдальчески издал полувздох-полустон.

— Невероятно, — Мегуми восторженно захлопал глазами. — Какие же вы все двинутые, и я ведь такой же, раз с вами общаюсь.

— Отлично, — палач вернулся в реальность, потёр подбородок и выдал. — Название будет чейзер, — и предполагая какой вопрос будет сейчас у милашки, что вот уже открыла рот, проговорил. — Марка машины, что я сжег была тойота чейзер. При всём том, со сленга это переводится ещё как, грубо говоря, бабник.

— Ему и правда подходит, — Мегуми облокотился на руку и внимательно смотрел на человека перед собой. — Есть ведь шоты или коктейли, который поджигают для эффектной подачи.

— Прекрасна идея. Только напиток будет тогда крепким, как минимум тридцать процентов. Хотя вот Сукуна может поджечь даже вино.

— Знаешь, — милашка вздохнула. — Я бы больше удивился, если бы он из воды делал вино.

Несколько часов прошли незаметно. С Чосо было действительно гораздо спокойнее. Не сказать, что в его душе наступил штиль, но тревога стала менее звонкой, стало легче дышать и мысли не так сильно окутывали. Они просто болтали о всяком, как в тот вечер и было всё непринуждённо и спокойно. Пока дверь бара не открылась и взору не предстал владыка всего ада Рёмен, мать его, Сукуна. Он радостно скалился, обнажая клыки, и хищно, остро, кидал взгляд на барную стойку, где сидела милашка и некогда умиротворённо мотала ногами. Сейчас он скорее сжал колени и незаметно для себя пододвинулся, сидя на столешнице, ближе к Чосо. Чертяка радостно, чуть ли ни в темпе вальса в ритме скерцо, зашёл за барную стойку, шлёпнул милашку по коленке и, щелкнув пальцами возле мордашки Чосо, притянул того к себе.

— Знаешь что, — его голос прозвучал басисто и весело. — Может, ты и правда мой новогодний подарок.

Чосо в тот же момент резко оттолкнул его двумя руками, и, смотря снизу-вверх на эту исполинскую гору, состроил гримасу полную неподдельного ужаса.

— Ты у психиатра был?

— Лучше.

— Ты отказался платить и его съел? — милашка вклинилась в их диалог и очень сильно об этом пожалела.

Сукуна повернулся. Посмотрел на него взглядом полного искушения и, самодовольно оскалившись, он резко схватил милашку за колени. Мегуми сдавленно ойкнул от неожиданности и, широко раскрыв глаза, посмотрел на Сукуну, что глядел на него в упор так близко, что чувствовалось это горячее дыхание на губах. Тот надавил ещё сильнее, и колющая, обжигающая боль прошлась от колена и выше встречаясь с этим пламенным желанием внутри, разжигая полный пожар, сжигая все внутренности, кости, мышцы и утепляя нейроны в этом сладком желании. Сукуна оскалился, прищурился сильней, и теперь некогда янтарные глаза отражали лишь алые вывески, что сжигали дотла.

— Какая же ты язва…

Он говорил медленно, размеренно, словно в каждое слово вкладывал свои эмоции.

Наконец-то пожар внутри начали чем-то тушить.

—…Лапочка.

О, нет это был бензин.

Сукуна отпустил хватку с его колен и подошёл к Чосо, который стоял, опираясь плечом на балку. Он смотрел куда-то в никуда, подняв брови. Его лицо сейчас отражало лишь одну эмоцию, которая была уместна в данном контексте. Эмоция, лично разработанная им для нечто из ряда вон выходящего. Эмоция «Блять? Сукуна, кого хера». Стоит отметить, что пользовался он ею в последний раз очень давно. Но тут только такое и уместно. Он посмотрел на самодовольного чертяку, что лыбился во все тридцать два клыка и тяжко вздохнул. Сукуна обошёл его и скрылся в кабинете. Ну, Мегуми стоит точно побыть одному, а то если он сейчас к нему подойдет, то лишь сделает хуже, растоптав осколки его сдержанности в мелкую хрустальную крошку. Потому Чосо шмыгнул в кабинет вслед за чертякой.

— Ну и хули ты такой довольный, как обожравшийся кот?

— Да, — Сукуна плюхнулся в кресло. — Сейчас бы поесть чего-нибудь вкусного.

— Торт из Таоюаня? — Чосо закатил глаза.

— Нет.

— Тех самых ножек в панировке?

— Да, — чертяка протяжно застонал.

— Вот бы кто-нибудь разделял бы твою любовь к этим жаренным ножкам.

— Да, — чертяка вновь протяжно простонал.

— Заканчивай с этим, а то подумают, что мы не тем тут заняты.

— Ты просто не понимаешь, — Сукуна положил голову на холодную столешницу. — Как от них пахнет, — он провёл пальцем по столу. — Хочется вдыхать это полной грудью, чтобы эта частичка всегда оставалась внутри, — он жадно облизнул сухие губы. — О да как бы их я сейчас съел. Примкнул бы к этой мягкой и нежной плоти. Облизывая, поглощая, пожирая, чтобы все слышали чем я занимаюсь. Чтоб все мои пальцы были в этом соке.

— Сукуна…

— Блять, как же это одурманивает, — чертяка жалобно простонал.

— А мы точно щас о жаренных крылышках говорим?

— Нет, — Сукуна встал с кресла и подошёл к двери. — Мы о ножках, но это я тоже люблю, — он открыл дверь и вышел.

— А ну стоять, — Чосо выпрыгнул вслед.

— Да что, блять, — останавливаясь подле Мегуми и вновь шлёпая его по коленке рявкнул тот.

— Да то что ты не ответил на мой вопрос! — Чосос подошёл к милашке, взял руку Сукуны и убрал с его ноги, отгораживая и как бы прикрывая собой. — И к тому же прекрати его трогать!

Чертяка глянул на этот никчёмный живой щит. Сверил его взглядом и посмотрел на симпатяжку, что всё так же сидела на барной стойке свесив ноги. Они встретились взглядами. Мегуми смотрел на него совсем пустыми глазами, и где-то совсем на поверхности виднелась эта самая грусть или, может быть, досада. Сейчас он совсем не напоминал того самого пса, скорее мелкого щенка, что так случайно и якобы невзначай забыли в коробке у перехода. Сукуна вдохнул. Вновь глянул на Чосо и басом прогремел.

— Ты же куда-то там собирался? Не хочешь их почтить своим присутствием? — он развернулся и скрылся в подсобке.

Чосо опустил руку и вполоборота глянул на Мегуми.

— Блять, так-то он прав, но оставлять тебя не очень хорошая идея.

— Не съест же он меня, — тихо хмыкнув ответил тот.

— Ну, ты просто не знаешь, что щас было в кабинете, — палач потёр шею. — Он сейчас на веселе и ему нужно куда-то деть энергию. Вот он и докапывается до тебя.

— Как мило, — Мегуми закатил глаза.

— Ладно, если что в баре лежит катана.

— Я знаю, — Мегуми легонько улыбнулся. — Она моя.

Чосо удивлённо захлопал глазами, состроил озадаченное лицо и после, щелкнув пальцами, сказал:

— Тогда точно не пропадешь, — он уже собрался зайти в подсобку за курткой, но перед тем добавил. — Если что под диваном дробовик.

Какие же они все двинутые. И он сам тоже. И это единственная причина, почему он тут остается и терпит. Тут не нужно кем-то притворяться. Они все такие поехавшие, такие странные, такие неидеальные…

Мегуми всё так же сидел и уже более спокойно мотал ногами, рассматривая стеллаж со всякими штуками, которые привез собой Сукуна из своих исторических туристических поездок. Дверь бара хлопнула. Видимо Чосо всё же покинул это проклятое место. Теперь милашка осталась один на один с чертякой, который подошёл к нему. Он посмотрел на него в упор и спокойно произнёс:

— Чай будешь? Там пару кексов осталось, если хочешь.

Вот этого милашка точно не ожидала. Он захлопал пушистыми ресницами и, немного подумав, качнул голову в знак согласия.

— Тогда слезай отсюда и запрыгивай на барный стул.

Через пару минут перед симпатяжкой стоял чёрт и две чашки с горячим чаем, от которых поднимался густой пар, окутывая их травяным ароматом свежей мяты и терпкого чабреца. Сукуна шелестел упаковкой от кекса, что разворачивал, и параллельно украдкой кидал взгляд на Мегуми, что всё так и не повеселел.

— Ну чего ты так поник? — хмыкнул Сукуна, облокотившись на барную стойку. — Не уж-то семейная драма так сильно по тебе ударила?

Мегуми не ответил. Взял чашку чая двумя руками, преподнося к губами, делая мелкий глоток. Сукуна проследил за ним взглядом, поджимая губы. Так дело не пойдёт — что-то милашка слишком сильно поникла.

— Послушай, — начал он, обращая на себя внимание Мегуми, — это всё… — слова как специально не находились. — Короче, забей. Семейные драмы бывают всегда — сколько раз я срался с Юджи или Чосо не счесть. Не так, как ты видишь сейчас… Да чуть ли ни до убийства доходило.

Мегуми издал задушенный вздох, ставя чашку на барную стойку, поджав губы.

— Ты не понимаешь, — начал он, покачав головой. — Дело не в драме, а в… событиях, что были до этого…

— Всё, что увидел я: два твоих батька срутся. Причём один — продажный коп, а другой — самый пиздатый адвокат Японии, — закатил глаза Сукуна. — Ну и кто-то сдох. Ты-то тут причём?

— При всём! — рявкнул Мегуми, тут же тушуясь. — Я просто устал, — хмыкнул он, — от всего этого.

— От чего? — вздохнул Сукуна. — Ты не совсем понимаешь, что такое пиздец.

Милашке было семнадцать лет. По сравнению с тем, что переживал в свои семнадцать Сукуна, его проблемы казались такими незначительным, обычным наматыванием соплей по кулак.

— Поведай, что такого страшного случилось, — предложил Сукуна, складывая руки на груди. — От чего твои папаши бесятся друг с друга. Или почему у тебя вообще отец и отчим. Или кто там сдох, что это камень преткновения между ними. Может быть тогда я пойму, что за пиздец тут утром случился.

Милашка не ответила. Он опустил взгляд, впиваясь ногтями в запястье. Прямо сейчас, рядом с Сукуной было ужасно некомфортно. Мегуми ловил себя на мысли иногда, что рядом с ним бывает спокойно — будто бы безопасно даже, — но сейчас… Он так напоминал Тоджи своим поведением. Недовольный всеми, восхищающийся и жалеющий лишь себя. Будто только он пережил дерьмо в жизни — у него же семья говно, жена умерла… А сам Мегуми довольный и счастливый, лишь только жил он, полгода размышляя, когда же настанет тот день, когда он сможет спокойно сдохнуть. В семь, сука, лет. Пока не появился в его жизни Сатору.

Хоть какая-то передышка.

А потом опять — Нобито с известием о продаже, постоянные встречи с Зенин… Стоит только вспомнить среднюю школу, как внутри противно от… самого себя. Усиленное чувство справедливости, да? Так ведь Мегуми себя оправдывает. Какой же он придурок.

И возвращение Тоджи в итоге, которое сломало всё. Сломало Мегуми. Сломало Сатору. И заново. С самого, сука, начала нужно было вытаскивать Сатору из пучины боли и ненависти — будто у Мегуми, блять, нет своего горя и боли.

Ещё и Цумики…

И этот сраный год жизни с Тоджи. Мегуми ведь просто хотел его понять, наладить с ним отношения. Но всё всегда шло по пизде. Тоджи было на всё насрать — он ведь верит, что Мегуми идеальный, что он тот, кто сможет — единственный, кто сможет — поставить Зенин на место, и плевать ему, что Мегуми даже видеть эту семейку не хочет. Не после того, что случилось с Маки и Май. Мегуми ведь видел, что происходит — видел в глазах Май то, что в своих. Абсолютную беспомощность.

Он ведь так и не смог ей помочь.

Никому не смог.

Может поэтому Тоджи и хотел сбагрить его Зенин — не потому, что он такой молодец, а потому что простая обуза? Даже ведь Сатору не хотел с самого начала с ним иметь больше дел, чем простая ответственность перед самим собой. А если бы Мегуми тогда не надавил, чтобы было тогда?.. Его бы отправили в другую семью, из которой забрали бы потом Зенин?

Не всё же и правда так плохо. Они ведь богаты, знатный род, в котором Мегуми и правда мог быть счастлив, если бы не противился, не строил из себя строптивое нечто… Сколько раз он отказывался от подарков и заботы Сатору, делая ему больно? Мегуми ему ведь не доверял, да и сейчас… доверие слишком сложное понятие для него.

Какой же он… Идиот. Как же Мегуми себя ненавидел. Столько людей тянули кнему руки, чтобы помочь — простая, блять, помощь, а он всё воротил нос от них, не позволяя хоть кому-то в свою жизнь влезть. И что в итоге? Жизнь штормит, выкидывая на камни, оставляя синяки, и вновь забирает в пучину, где не тепла и света.

Да почему же? У него есть Сатору, которой не бросит ведь… Ведь? А может и он устанет от того, что Мегуми не хочет ему доверять — но ведь это так сложно. Вверить себя кому-то… Юджи тоже ведь уйдёт. Он всегда, с самого знакомства был рядом, но и он устанет от каменной стены, которой огородил себя Мегуми. У него всё же есть своя жизнь, которую он хочет жить, а не тащить постоянно Мегуми за собой. Он ведь скинет однажды эту тяжесть, не захочет тратить своё время на того, кто, в отличие от него, не хочет идти дальше.

Маки уже свою жизнь прекрасно и без его помощи налаживает — Мегуми смог дать ей опору, от которой нужно оттолкнуться. А дальше она сможет всё сама.

Все устанут.

Все уйдут.

Сукуна тоже ведь не станет с этим разбираться. Сукуна…

— Сколько я стою? — пустым голосом спросил Мегуми.

Сукуна кинул на него хмурый взгляд, сводя брови к переносице. Откуда вообще такой вопрос? Что там Мегуми себе уже успел надумать, блять?

Как жаль, что его молчание не правильно приняли.

С губ Мегуми сорвался тихий истерический смешок.

— Как мило, — едко выплюнул он. — Ты задумался.

Как же мерзко. Каким же Мегуми себя считал мерзким. Может он и правда стоит эти несчастные десять миллионов йен — и ни на что больше не годен. Обидно, что именно Сукуна его добил — не после всего того сумбура, что чувствовал Мегуми изо дня в день. Хотелось бы думать, что не для него одного эти мысли что-то значат — не он один…

Да плевать.

Милашка спрыгнула со стула, желая уйти отсюда поскорее. Он обогнул барную стойку, как его за руку поймали. Мегуми резко обернулся, кидая гневный взгляд на Сукуну. Встретился он только с не менее злым взглядом.

— Что ты там себе напридумывал? — рыкнул Сукуна, стискивая запястье. — И что за вопрос, блять? Нисколько. Потому что ты, сука, человек. И ни одну жизнь никогда нельзя оценить какой-либо суммой и валютой.

Пламя в глазах Мегуми потухло. В зелёных глазах отражалась пустота. Он выдернул руку из хватки Сукуны, скрываясь в подсобке.

Тот не стал идти за ним. Не собирается потакать он детской истерике, которая вообще не имеет смысла. Устроил, блять, душевную драму. Кого жизнь не херачила арматурой, заливаясь истерическим хохотом. Таких счастливчиков можно по пальцам одной руки посчитать. Каждый да пострадал. И ничего, живые вон. Функционируют как—то. На последнем издыхании, правда… Но вполне живучие личности. Потому Сукуна раздраженно закатил глаза, фыркнул и закинул полотенце на плечо подходя обратно к стойке. Хочет сидеть один в подсобке? Ну и пусть так и будет.

Мегуми стоял посреди небольшой комнатки с полным ощущением заброшенности. Сырой запах плесени, влажный бетонный пол и где—то глубоко внутри эхом отдавалось колющее, как стеклянная крошка, чувство вины и стыда. Стёклышки больно царапали и оставляли мелкие ссадины внутри, что ныли, щипали и заставляли страдать ещё больше. Мегуми гладил костяшки пальцев иногда сжимая их до боли, чтобы не отключаться от реальности. Он задрал голову назад, хмыкнул, быстро моргая, и собрав остатки воли, что у него были, попытался обдумать план действий на такую нештатную ситуацию. Чувство тревоги ему не даст выйти за пределы комнаты, а сидеть просто так… Проще сразу себя ковшиком для льда приложить. Помотав головой, осматривая конуру, в которой он сам себя же и заточил, заметил какой тут творится бардак. Самый лучший способ сбросить напряжение и выпустить пары — это сделать генеральную уборку!

Мегуми порылся под мойкой и достал пару чистых тряпок, но для начала надо бы освободить все полки и заодно рассортировать упаковки, банки, коробки.

Сукуна закрыл глаза и, хмуро сведя брови, натирал бокал. Он глубоко дышал и, казалось, словно с каждым выдохом пытался себя успокоить.

— Маргариту мне, — властно сказала женщина, скидывая белую шубу и кладя её на барный стул рядом. — И не сладкую.

Сукуна открыл глаза, отчего его лицо стало ещё злее. Он оценивающе поднял бровь, глянул на этот яркий красный маникюр, следом на неё и взгляд зацепился на сумке, что неприметно стояла на барном стуле. Вернее, не на сумке, а то что было в ней. Чёрные влажные глаза уставились на чертяку и смотрели в упор.

— С собаками нельзя, — рыкнув кинул Сукуна.

— Тогда объясни мне почему здесь ты? — дама хищно на него зыркнула и погладила пёселя по макушке.

Сукуна был уже готов едко ответить, чтобы поставить нахалку на место. Не в настроении он сейчас разговаривать с кем-либо, но женщина вальяжно усевшись на потрёпанный барный стул щелкнула и, вытянув вперёд указательный палец, всё так же надменно проговорила:

— И вообще, где тот очаровательный темноволосый юнец?

Этого Сукуна совсем не ожидал. Скрестив руки на груди, он пристально на неё посмотрел. Не услышав в тот же миг ответа, она провела взглядом по фигуре перед ней, свела брови и состроила гримасу, словно нашла заплесневелую мокрую тряпку в раковине.

— На него смотреть гораздо приятней.

Нет, какая нахалка! Но не мог чертяка с ней не согласиться. Смотреть на очаровашку и правда приятно, а какие у него чарующие духи. Он сглотнул и потянулся за текилой. Через минуту коктейль был готов. Сукуна поставил бокал перед ней и сухо проговорил:

— Маргарита.

— Не сладкая? — она пододвинулась ближе и указала пальцем.

— Не сладкая маргарита это классическая, — он пододвинулся к ней в ответ. — Но это всё ещё не классическая. Тут есть секретный ингредиент.

— Это ещё какой? — дама хмуро свела брови.

— Плевок бармена, — Сукуна резко отодвинулся и принялся вновь натирать бокалы.

— Нахал, — она притянула бокал ближе к себе.

Если бы она не смотрела за его действиями всё это время, то, скорее всего, выплеснула это в лицо грубого бармена, но сейчас лишь уверенно сделала глоток. Сукуна утомлённо закатил глаза и облокотился на стеллаж спиной.

Время тянулось мучительно медленно, как всегда бывает, когда очень ждёшь чего-то. Сукуна натёр все бокалы, что были на барной стойке, на полках, что лежали в самом баре и, оглядывая всю блестящую и сверкающую посуду, обдумывал, а не пойти ли ему на третий круг. В зале никого толком и не было, а наглая женщина потягивала уже пятую маргариту и только временами кидала едкие и колкие взгляды на черта. Тот с радостью отвечал ей взаимностью, посылая такие же холодные и острые искры. Сверив взглядом ее бокал и количество напитка в ней, он прикинул, сколько она ещё его будет пить, прежде чем попросит повторить. Выйдя из-за барной стойки, он подошёл к ней ближе и, грозно смотря снизу-вверх, от чего мелкая собачонка в сумке зарылась носом внутрь, басисто протянул:

— Я ещё вернусь.

Она подняла голову и безынтересно припечатала.

— Ждать не буду.

Сукуна на это лишь фыркнул и вышел на улицу покурить.

Мегуми всё это время, что был в подсобке, наводил в ней порядок, успокаивая себя так. Поначалу шло всё медленно, и чувствовал себя он совсем жалко, но через некоторое время отвлёкся на сортировку ложек и совсем позабыл свои печали. После того, как всё было разложено по контейнерам и банкам, Мегуми взял тряпку и начал протирать полки, шкафы и вообще всё, до чего дотягивался. Так, в общей сумме, за полтора часа подсобка почти что блестела. Оставалось лишь расставить всё на свои новые места. Открыв дверцы стеллажа, очаровашка заметила, что задняя стенка отходит и, сняв все полки, он принялся осматривать эту проблему. Хоть и мастером ремесленного дела он не был — это ближе к Юджи; потом к Маки; только потом к нему, — но догадаться было несложно, что что-то не так. Пока он ощупывал шероховатую поверхность за шкафом, то почувствовал, что стена за ним была слишком странной. Легонько толкнув стеллаж, проверяя на прочность выдержит ли он, если передвинуть, Мегуми приложил немного силы и, отодвинув его от стены, увидел загрунтованную дверь. Скорее она была просто покрашена в цвет стены. Мегуми дёрнул за ручку, но ничего не произошло. Под ней была замочная скважина.

«Скорее всего, ключ на общей связке»

Только выходить из своего убежища не хотелось. Да и если Сукуна увидит, что он тут самовольничает так… Кто знает, что будет. Может, Сукуна и правда маньяк, а тут держит трупы. Не хотелось бы стать следующим. Тяжко вздохнув, Мегуми вернул шкаф на исходную и поставил полки на место. Через полчаса всё было убрано и красиво стояло. Ровно, словно по линейке вымеряли. Оглядев результаты своей плодотворной работы, Мегуми посмотрел на дверь, что вела в общий зал и сглотнул. Жаль, он не может тут остаться ещё немного. Навсегда, например. Или пока Сатору не приедет за ним. Только вот выйти надо было. Он сделал шаг назад, обдумывая, может, тут есть ещё что поделать. Полы были чистыми, стены и полки тоже, все поверхности как новые… Он поднял голову наверх. Потолок. Только туда его руки ещё не дошли. При всём том, смотря на лампочку, не хотелось даже легонько зажмуриться. Она светила совсем тускло.

— Стремянка, — задумчиво произнёс он вслух.

Лампочки он нашёл. В холодильнике почему-то, но ему точно хватит ума их вкрутить. Мегуми открыл дверь и вышел. Сам того не заметив. Видимо идея со стремянкой слишком заинтересовала. Он немного растерянно стоял возле открытой двери и, тяжело дыша, повернул голову влево к барной стойке. Никого. Мегуми чуть расслабил плечи и уже озадаченно осматривал зал. Сукуна не мог так просто уйти и не предупредить, поэтому, проигнорировав это, он прошмыгнул в уборную за стремянкой. Она была небольшой, и он украдкой протащил её в подсобку, параллельно оглядывая посетителей. Мегуми устойчиво поставил стремянку в центре комнатки и немного напрягся. Покрутив мысли в голове, он тихонько выглянул с подсобки и заглянул в зал, осматривая барную стойку. Посетительница заметила его макушку и игриво помахала рукой. Очаровашка более уверенно выглянула и зашла за стойку, приветствуя знакомое лицо.

— А я думала сегодня здесь только этот нахал.

— Он тут всегда, — Мегуми заглянул за столешницу, кидая взгляд на собачонку. — Это его бар.

Милашка улыбалась, смотря на чёрного пёселя, что радостно высунул язык и учащенно дышал. Мегуми протянул руку, чуть наваливаясь на столешницу, чтобы его погладить. Женщина поставила сумку на бар.

Из курилки вышел Сукуна. Он прошёл в тёплое помещение и слегка поморщился. Сталкиваться с Мегуми два часа назад он не хотел, поэтому на улице был лишь в одном свитере. Только вот милашка сама покинула убежище. Сукуна хмуро свёл брови и сделал уже было шаг вперёд, но остановился, отходя назад. Он посмотрел на симпатяжку, что так спокойно и непринуждённо чесала щенка за ушами и довольно улыбалась. Чертяка облокотился на балку возле себя и продолжил смотреть на него. Он давно отметил, что Мегуми выглядел утонченно, а его аккуратные черты лица лишь добавляли благородности. Только вот очаровашка чаще всего на него скалилась и огрызалась, а если и улыбалась, то легонько, и чтобы скрыть презрение и злость. Сейчас же Мегуми выражал всем своим видом лишь открытость и некоторое спокойствие. Собачонок звонко гавкнул, и на секунду Сукуна смог поймать эту счастливую искорку, что добавила аристократическому виду симпатяжки ещё и приветливой живости. Не долго чертяка мог так нагло смотреть.

Мегуми поднял взгляд и увидел Сукуну. Улыбка сразу исчезла с его лица, возвращая ему обыкновенный холодный вид. Чертяка вздохнул и подошел к стойке, заходя за неё и вставая возле Мегуми. Дама сделала последний глоток и проговорила:

— Знаешь, если честно, то вот эта маргарита вкуснее, но, — она хищно прищурилась и, проводя кончиком пальца по кромке бокала, добавила, — я всё равно предпочту тебя в качестве бармена.

Мегуми не знал, что на такое ответить и просто натянуто улыбнулся. Сукуна лишь провел вновь по фигуре этой вульгарной и распутной женщины, что так открыто флиртовала с очаровашкой. Да как она может… В его присутствии!

— А ты можешь, — она поддалась вперёд, — сделать тоже самое, что в прошлый раз. Название ты сам мне не сказал.

Мегуми потёр шею и перевёл взгляд на бутылки. Делать что-то в присутствии Сукуны не хотелось. Тем более напитки. Он буквально чувствовал на себе его взгляд, который так и норовил сжечь его до тла. Только вот милашка ошибалась в контексте этого желания. Оно было не от ненависти. А от буквального желания. Сукуна стоял чуть дальше и мог вновь спокойно и непринуждённо глазеть на него. Ему нравилось это атлетически сложенное тело. Оно было таким гармоничным. Даже мешковатая простая одежда не скрывала полостью его аккуратные изгибы. Сукуна так бы и провел рукой по его спине. Поглаживая аккуратно и размеренно. Легонько касаясь, чуть щекоча, чтобы доставить нежное удовольствие. Он бы спустился вниз по изгибу поясницы немного поводил бы подушечками пальцев, а потом бы шлёпнул по его такой мягкой заднице. Как бы он хотел сжать эту мягкую бархатную кожу до красных отметин. Вырвать этот тихий стон. Разжать пальцы и успокаивающе погладить, чтобы в ту же секунду сжать ещё крепче, вызывая ещё больший звук наслаждения. Впиться ногтями до темно-алых отметин и провести по спине, оставляя когтистый след, чтобы после пройтись чередой лёгких и невесомых поцелуев по этой дорожке. Уткнуться носом в висок и вдохнуть этот запах сандала, что так чарующе исходит от его шеи. Прошептать что-то вульгарное, опаляя горячим и жарким дыханием. Спуститься к изгибу шеи. Укусить и одарить поцелуями эту фарфоровую кожу. И вновь укусить. И снова. Снова. По всему телу, оставляя свой след. Да, он бы и правда бы его съел… Сукуна отвернулся и посмотрел на дверь подсобки. Он слишком много сегодня думал о таком всяком…. Недоступном, в общем.

Знал бы Мегуми, что происходит в мыслях у этого маньяка, то он уже бы покинул это зловонное место. Правда, милашка совсем не знала об этом. Очаровашка взглянула на женщину, перевела взгляд на бутылки, и хоть он не помнил весь рецепт, но точно знал, что основа там текила. Почти все коктейли, написанные этим размеренным и понятным почерком, содержали в себе текилу. Он поднял бутылку, но это было что-то другое. Написано текила, но на вид совсем другая. Мегуми сглотнул и посмотрел на Сукуну, который сразу, поймав его взгляд, отвернулся к подсобке.

— Где другая текила? — он проговорил, тихо обращаясь к черту.

— А ты сделай золотую маргариту, — тот отслонился от стены и встал почти в упор к спине милашки. — Рецепт точно такой же. Текила только другая.

— Нет, мне не для маргариты, — Мегуми поднял голову и посмотрел на Сукуну. — Я не помню рецепт, но текила там была другая.

— И как без рецепта соизволишь готовить? — он хищно улыбнулся.

— Почему же, — очаровашка оскалилась в ответ. — Ты сейчас соизволишь сходить в подсобку за другой текилой и заодно захватишь блокнот, что лежит в шкафу слева на третьей полке.

Чертяка хотел было что возразить, но координаты были слишком точными и Мегуми явно знал про что говорит. Сукуна прошмыгнул в каморку. Что делает тут стремянка вопрос его интересовал, но вот, глядя на эти отсортированные и правильно расставленные, словно по линейке, контейнеры, он потерял свой смысл. Удивительно, как Мегуми тут ещё не сделал ремонт. Через минуту он вышел и поставил перед милашкой бутылку серебряной текилы и потрёпанный блокнот. Очаровашка даже не окинула его взглядом и просто протянула руку к барной книге. Сукуне хватило секунды, чтобы, глянув на эти тонкие и изящные пальцы, вновь разжечь похабные мысли. Нужно было это прервать. Подрочить сейчас он точно не сможет и, не придумав ничего лучше, просто выпалил привычную для себя гадость:

— Стремянка там… Ты повеситься так решил?

Мегуми ничего не ответил и просто начал листать в поисках нужного рецепта.

— Мой потолок точно тебя не выдержит.

Мегуми резко обернулся и хищно прищурился. Сказать всё ещё нечего было, но ответить чем-то надо. Сукуна довольно улыбнулся. Только милашка вновь отвернулась и, найдя нужный рецепт, потянулась за хайболом. Чертяка стоял в стороне и просто смотрел за его действиями. В бокал опустили кубики льда, наполняя полностью. В пресс положили кусочек лайма, выжимая сок, чтобы влить в бокал. Затем он потянулся за содовой и грейпфрутовым соком. Что он готовил заинтересовало, и чертяка скользнул взглядом по странице блокнота. Правда очаровашка загораживала большую часть текста, так что Сукуна подошёл ближе и, удивлённо посмотрев на рецепт, басисто проговорил:

— Ты где это нашёл?

Мегуми был увлечён процессом и совсем забыл об этом громком ужасе, что зовётся Рёмен Сукуной. От неожиданности он дёрнулся, раскидывая листочки мяты по всей столешнице. Резко задрал голову и грозно свёл брови, глядя на чертяку, что стоял за спиной.

— В подсобке за холодильником, — сухо ответил он.

— А я думал её стащил кто.

— У тебя в подсобке чего только нет.

— Ну, теперь и порядок есть.

Мегуми фыркнул и, кинув полотенце в его лицо, скрылся в подсобке. Сукуна снял его со своей головы и расправил, чтобы вернуться к третьему кругу натирания бокалов. Дама на это лишь покачала головой и сделала глоток.

— Не обижай его. Он хороший мальчик.

Сукуна ничего не ответил лишь продолжил натирать и без того чистые бокалы. Правда милашка вернулась в ту же минуту с подсобки, держа в руках глубокий контейнер с трубочками. Он встал чуть дальше за барной стойкой, чтобы никому не мешать, и, открыв его, поставил перед собой несколько высоких сколотых бокалов, которые ранее грустно лежали в подсобке, выжидая своего часа, когда будут жестоко расстреляны с дробовика просто потому, что у главного владыки ада плохое настроение. Дама попивала свой коктейль и внимательно смотрела на очаровашку. Впрочем, как и Сукуна. Мегуми в каждый стакан поставил по одной соломинке разного цвета. Через минуту стало понятно, что он задумал, но чертяка всё же решил уточнить.

— Ты что делаешь?

— Это разве не очевидно? — Мегуми поставил синюю соломинку в бокал к своему сородичу.

— Ты сортируешь трубочки по цветам? — Сукуна недоуменно свёл брови, глядя на него.

«Какой же ты двинутый», — вот это он оставил при себе.

— Я ведь тебе не мешаю.

Чертяка подошел ближе к симпатяжке, и тот медленно с ноткой напряжения на него посмотрел.

— Давай помогу что ли, — он опустил руку в контейнер с соломинками.

Даме было скучно сидеть одной, и она дала о себе знать своим громким и требовательным тоном.

— Делайте это возле меня.

Света в её части бара было больше и сортировать куда проще, поэтому, мотнув головой, указывая, Сукуне, чтобы тот его пропустил, подошёл к гостье.

Спустя полчаса Сукуна сделал страшное заявление глядя на милашку:

— А это куда ты денешь? — чертяка махнул жёлтой соломинкой, что выбивалась из общих цветов, которые Мегуми обозначил для себя.

Очаровашка осмотрела три бокала с красным, синим и фиолетовыми цветами и, испуганно сведя брови, начала обдумывать, как теперь решить эту внезапную проблему, что выбивала весь общий строй. Он опустил пальцы в контейнер и, подняв всю горсть, посмотрел на неё и, сложив всё обратно, он быстренько сбегал в подсобку и принёс ещё один колотый бокал.

— Ты серьёзно, — Сукуна вздохнул. — Ради одной соломинки?

— Нет, — Мегуми уверенно поставил стакан возле себя. — Ради ещё нескольких разных соломинок, что не имеют семьи.

— Какой же ты двинутый, — и в этот раз Сукуна сказал это вслух за получил легонько по грудине.

— Словно у тебя заскоков нет.

— Нет.

— Они у всех людей есть, — Мегуми кинул зелёную трубочку в общий стакан. — Просто их не замечаешь пока не скажут тебе.

— Возможно, — Сукуна поставил синюю соломинку в нужный бокал. — Стремянка тебе зачем там.

— Там слишком темно. Я хотел заменить лампочку.

— А в твоей голове кто-то собирается её менять?

Сукуне вновь прилетело от Мегуми.

— Хватит обижать дорогушу, — дама грозно цокнула, глядя на хама.

Она встала и, накинув на себя свою длинную белую шубу, протянула несколько купюр на чай.

— Эта дорогуша сама, кого хочет обидит.

Женщина издала смешок и, поздравив с наступающим новым годом, вышла за дверь.

— Кто сегодня наехал на двух полицейских? — чертяка перевёл взгляд на Мегуми.

Тот ничего не ответил.

— Даже на трёх.

Вот сейчас он молча закрыл контейнер с соломинками и, взяв четыре бокала, ушёл в подсобку.

— Эй, а ну стой, — басом скомандовал чертяка, но на него даже не обратили внимания.

Соломинкам внимания было уделено больше, чем ему. Да где это видано! Щенок совсем страх потерял. Правда Сукуна не пошёл за ним. Делать ему больше нечего. Как за всякими Мегуми ходить.

Взяв отполированный бокал, он принялся вновь его натирать. Послышался треск. Полировал-полировал да переполировал. Стекло не выдержало и с треском лопнуло у горлышка. Сукуна недовольно поставил его на столешницу и фыркнул. В баре никого. Пусто. Полное зиро. Найти бы чем ему заняться другим… Иначе от посуды такими темпами только крошка останется. Телефон загудел, оповещая о входящем вызове. Урауме. Сукуна подождав пару мгновений, чтоб не подавно было, взял трубку.

Мегуми отнёс контейнер в подсобку и поставил всё на свои места. В бокалах уже не осталось места, поэтому, приняв решение просто время от времени дополнять отсортированные соломинки, он спрятал контейнер в шкаф. Стремянка всё так же стояла посреди подсобки, и зазывала воспользоваться. Мегуми лампочки никогда не менял, но благо, догадавшись выключить свет, залез наверх и принялся откручивать старую. Пальцы немного обожгло. Милашка так и осталась стоять на стремянке, выжидая пару минут, пока та остынет. Дождавшись, он снова потянулся, и было весьма терпимо. Лампочку достали и вкрутили новую. Выключатель щёлкнул. Но не лампочка. Пару раз включив-выключив, Мегуми с ужасом понял, что оно не работает. Даже старая лампочка. Ни одна из них так и не загорелась. Свет раньше хоть какой-никакой был, а сейчас совсем ничего. Решив сделать вид, что всё так и было, он убрал стремянку к стене, привёл всё вновь в порядок и вышел.

— Я не знаю, — увидев, как очаровашка вышла из подсобки, Сукуна добавил, — у меня очень много дел, — милашка подошла к барной стойке. — Я бесконечно занят, — чертяка, не дослушав Урауме, положил телефон на столешницу.

Мегуми стоял напротив Сукуны и немного сонно на него глядел. От этого его лицо выглядело расслабленно уставшим, и тот, неверно истолковав его поведение, заговорил:

— Лапочка, ты совсем поник, — он посмотрел в его зелёные глаза. — Тебе бы развеяться.

— Нет, — холодно проговорил Мегуми и просто невпечатлённо глянул в ответ.

— Давай прокатимся? — Сукуна хищно улыбнулся и вышел из-за бара.

В ответ снова прозвучало отрицание.

— Да ладно тебе обижаться, — чертяка посмотрел на Мегуми, что задрал голову и щурился на него. — Я мог быть не прав, — тихо добавил он.

Милашка этого не ожидала и, когда его легонько схватили за плечи, толкая в сторону подсобки за курткой, он не сильно-то сопротивлялся. Хотя Мегуми промычал что-то, но стоило это сделать более однозначно, а не так многозначительно. Сукуна прошёл внутрь и щёлкнул по выключателю.

Ничего.

— Юный электрик, — чертяка ещё пару раз потыкал, закатив глаза. — Ты что тут натворил?

— Неудачная попытка самоубийства, — теперь милашке легонько прилетело по макушке.

Сукуна отдал куртку милашке, которую нашел на ощупь в темноте. Надел свою, и через минуту они уже стояли на улице. Чертяка закрывал бар, а Мегуми смотрел на новую чёрную блестящую машину.

— Она очень отличается от прошлой.

— Зато такое, — Сукуна нажал на ключ разблокировки, — точно не угонят и не сожгут.

— Не думаю, что дело в габаритах или марке, — Мегуми сел на переднее и рассматривал салон.

— Ну, первостепенная проблема в том, — он завёл машину, — что Чосо двинутый.

Сукуна нажал педаль сцепления, передвинул рукоять на первую скорость и плавно нажал на газ. Они выехали к перекрёстку, где горел зелёный свет. Минуя малолюдные улочки и серые картонные дома, они выехали на главную трассу за городом. С одной стороны продолжались виднеться дома, а с другой мелькали серенькие заснеженные деревья. Мегуми чувствовал, как они набирают скорость. Милашка повернула голову в сторону. Сукуна довольно улыбался и временами поглаживал руль. Новая игрушка определённо нравилась взрослому детине переростку. Мегуми не разбирался в машинах и оценивал всё только с точки зрения стиля, и тёмный кожаный салон ему точно нравился. Сукуна вёл плавно и за эти недолгие пятнадцать минут его разморило. Они ехали в тишине и совсем не говорили.

Внезапно тяжелая рука приземлилась чуть выше колена.

— Не спать, Гуми, — басистый голос Сукуны звучал слишком громко, — мы почти приехали.

— Гуми? — очаровашка протестующе воскликнула. — Ты серьёзно?

Машина остановилась.

— Да, — Сукуна посмотрел на него и, встретившись со столь знакомой недовольной гримасой, добавил, — если тебе не нравится продолжу звать дорогушей, — он расплылся в довольной ухмылке и открыл дверь, — Так что выходи, дорогуша.

Перед ними стояла не очень высокая пагода. Скорее это когда-то было ею… Сейчас рядом было много надстроек и от общего представления она разнилась. Со старых времён остались орнаменты и фигурки резных животных. С верхних этажей были опущены гирлянды, создавая золотой купол. Теперь строгий монументальный фасад выглядел ещё более величественно. Сукуна стоял спиной к очаровашке, думая, что тот идёт рядом. Он остановился и обернулся. Мегуми заворожено смотрел на эту яркую игру огоньков. Подождав пару мгновений, Сукуна спросил:

— Ты никогда не был во дворце Таоюань?

— Сатору сюда почти каждый день заезжает после работы, — Мегуми улыбнулся и подошёл ближе. — Просто я кое-что придумал.

— Не расскажешь? — они поравнялись и пошли в сторону лестницы.

— Я сейчас занят одной картиной дома. Даже лаком ещё не покрыл. Каждый день что-то да добавляю. У меня много идей с ней, но собрать это в полноценную работу не мог все эти дни.

— А сейчас, так предполагаю, получилось? — Сукуна открыл дверь, приглашая войти в кондитерскую.

Мегуми утвердительно кивнул и зашел в помещение. Пахло булочками — вкусными, сладкими, ещё тёплыми. Воздух был полон запахами выпечки и экзотических пряностей, создававших особый насыщенный аромат. Мегуми довольно улыбнулся. Они подошли к витрине со сладостями и несколько минут рассматривали различные десерты.

— Выбрал чего? — хрипло спросил Сукуна.

— Ага, — Мегуми опустил руку в карман и не почувствовав там карты, похлопал по карманам с двух сторон, — почти.

— Успокойся, выбирай всё что хочешь. Ну… почти всё, — чертяка ухмыльнулся. — Я оплачу.

— Этот тортик дороговато стоит, — Мегуми посмотрел на Сукуну и легонько улыбнулся. — Давай тогда-

Но договорить ему не дали, перебив.

— Не дороже, — ехидно улыбнулся тот, — чем ты.

Мегуми стукнул его вновь по грудине и кинул возмущённый взгляд. Сукуна немного закашлялся, а после тихо засмеялся, чем ещё больше его рассердил. Чертяка протянул карту и, сказав, чтоб тот ждал возле машины, вышел из кондитерской. Через пять минут милашка стояла в обнимку с тортиком, чизкейком и эклерами. Сукуна ведь сказал выбирай «почти всё», вот он и взял… по мелочи. Будь он с Сатору, то они бы вдвоём скупили бы всё, хотя так оно и происходит каждый раз. От покупки этой кондитерской Сатору останавливал только Мегуми, который каждый раз угрожал тому диабетом.

Машина издала неожиданный звук, и Мегуми легонько дернулся. Вдали показался Сукуна, который очень быстро дошёл до очаровашки. Он сверил его взглядом и с некоторой осторожностью спросил:

— Предполагаю, что на моей карте сейчас ноль.

— Ну, — приговорил он, растягивая, — если ей доступен отрицательный баланс… — теперь ехидно улыбалась милашка.

Сукуна посмотрел в эти наглые зелёные глаза, и Мегуми не смог отказать себе в участии в этих переглядках, от чего с некоторым прищуром посмотрел в упор. Но стоило ему только ответить взаимностью в этой невербальной перебранке, заглянув в янтарные глаза, лицо сковала довольная широкая улыбка. Очаровательный Мегуми попробовал скрыть её, но лишь сильнее начал улыбаться, обнажая зубы. Немного смутившись, он отвернулся в сторону.

Впервые за всё время, что они знакомы, Сукуна видел такую искреннюю улыбку, причём обращённую именно к нему.

Он довольно вдохнул и проговорил:

— Всё хватит мёрзнуть, — свободной рукой он открыл дверь машины. — Залазь.

Мегуми, всё так же крепко держа свои сладости, вполоборота сел на переднее и, встряхнув снег с обуви, устроился поудобнее, закрывая дверь. Сукуна удивлённо на это смотрел. Сколько раз он говорил Чосо или Юджи так делать, а здесь даже без команды… По собственной воле! Он первый, кто вообще из всего его окружения так сделал. Мегуми либо гений, либо двинутый окончательно.

Наконец, отойдя от секундного шока, Сукуна обошел машину и сел вперёд, заводя её. Через пять минут они вновь оказались на безлюдной заснеженной трассе. Сукуна свернул на обочину и, заглушив мотор, оставляя в салоне только свет, взял ведёрко с острыми крылышками.

— Ты серьёзно?

— Пока горячие, — чертяка взял одно хрустящее крылышко и целиком запихал себе в рот. — Я веф дэн ап этхом мефталЯ весь день об этом мечтал .

— Последнее я не понял, — очаровашка открыла контейнер с со свежими сливочными эклерами и, взяв один, откусила, — но думаю ты восхвалял то, как они тебе нравятся.

Сукуна был поглощён процессом поедания своей ненаглядной крошки, о которой грезил все эти дни, что совсем отвлёкся и позабыл о другой крошке, что была рядом. Только безжалостно расчленив и насильно лишив костей чуть меньше дюжины бедных крылышек, он вспомнил про очаровательную крошку и довольно проговорил:

— Да, — Сукуна взял еще одно крылышко и, разломив его на две части, вытащил кости. — Чосо вторые сутки меня ими соблазняет.

Мегуми все эти десять минут наблюдал, то как он ест. Он точно профессионал в ломании хребтов… несчастным крылышкам, конечно. Это было выработано до автоматизма. Взять. Прокрутить. Надавить. Вывернуть. Мегуми не умел так и ел их совсем иначе, но, вот смотря на это, он кажется сам уже научился доставать кости и без практики.

— Теперь ты меня ими соблазняешь, — тихо проговорила милашка.

Сукуна посмотрел на него и протянул почти полупустое ведёрко. Мегуми легонько улыбнулся и покрутил эклер в руке. Чертяка хищно улыбнулся и, взяв крылышко, резко макнул его в крем эклера, а после расплылся в довольной ухмылке. Милашка открыла рот в недоумении от такого открытого акта вандализма и надругательства над несчастной сливочной помадкой.

— Ты поделился со мной, а я делюсь с тобой, — Сукуна вновь пододвинул ведёрко.

Стоит согласиться, а то мало ли он что с ним сделает, если вновь откажется. Мегуми протянул руку и опустил пальцы внутрь, захватывая. Он попытался сделать так же, как делал Сукуна пару мгновений назад, но ничего не вышло, поэтому, выругавшись про себя, он сделал всё как и всегда. Просто разломил и запихал всю половинку в рот.

— Ты и правда пёс.

Мегуми прикрыл рот рукой и, хищно прищурившись, посмотрел в ответ. Он бы ему что-то бы ответил, правда был занят в попытке съесть это и не подавиться. Получалось с трудом. Особенно глядя, как Сукуна спокойно положил крылышко в креме себе в рот и, поймав обеспокоенный взгляд, проговорил:

— Да какая разница.

Милашка отвернулась. Он не мог прожевать мясо. Он не мог смотреть на Сукуну. Он не мог принять факт, что он всё-таки это съел. Спустя минуту очаровашка вновь повернулась и, аккуратно придерживая мягкими губами, достала кость, кладя её в пустой отсек к эклерам. Сукуна был в шаге от того, чтобы…

— Ты небось и черешок вишни можешь завязывать.

Мегуми открыл контейнер с чизкейком, на котором красовалась спелая засахаренная вишенка. Он ловко подхватил её и через пару мгновений придерживая легонько языком показал узелок. После чего положил в тот же отсек к эклерам.

…вознестись.

Очаровашка так спокойно сидела и смотрела на него. Как он мог с ним так! Ни взять. Ни дать.

Нужно было что-то сказать. Приведя свои эмоции более-менее в порядок, он проговорил:

— Видишь, никакой разницы.

— Есть разница, — милашка хмуро, но без тени злобы на него посмотрела. — Я сделал это последовательно, а ты сразу всё смешал.

— Чтоб ты знал. Я раньше так не делал.

— Это радует, — он легонько улыбнулся.

— Я только с рыбными палочками так баловался, — видя шокированный взгляд, решил добить. — Берёшь и макаешь в заварной крем.

— Ты ужасен, — Мегуми всплеснул руками. — Я больше не сяду с тобой в одну машину!

Сукуна посмотрел на него и расхохотался. Смех его звучал всё задорнее, заполнив салон хриплыми звуками, которые скорее можно было принять за предсмертное карканье чаек измельчителе, чем за лёгкий добродушный смех.

— Ты даже не пробовал, — он вновь макнул крылышко в крем и поднёс к милашке.

— Нет, я даже не хочу это пробовать, — Мегуми прижался плечом к двери.

— Если попробуешь, — чертяка хищно улыбнулся, — я выполню одно твоё желание.

— У мертвых нет желаний, — милашка прикрыла рот.

— А ничего, что я всё ещё жив, — раздосадовано проговорил тот.

— Я сомневаюсь, что ты человек.

— А вот и неправда, — он театрально надулся.

Мегуми, видя его реакцию, прикинул пару фактов и вероятностей, а вернётся ли он к Сатору сегодня живым, и согласился, но не мог не спросить:

— Прям любое?

— Ну-у-у, — протянул он, — да, но сойдёмся, что срок выполнения три дня.

Мегуми взял крылышко, что было покрыто сливочным кремом. Посмотрел на эту ошибку и настороженно спросил.

— Три дня это потому, что после рыбных палочек в заварном креме столько и живут?

— Хватит язвить, — он щёлкнул пальцами, — ешь давай.

Он смотрел на это ещё минуту и никак не мог решиться на столь отважный шаг. Прыжок с тарзанки ему дался проще, чем это. Не придумав ничего лучше, чем перенять защитную реакцию своего попечителя.

— Не могу, — Мегуми вздохнул и наиграно проскулил. — Это мой первый раз, а ты на меня так смотришь! Постыдился хоть.

— Повезло, что в первый раз с тобой кто-то с опытом.

Сукуна взял последнее крылышко, обмакнул его в крем и посмотрел на Мегуми. Милашка тихо засмеялась и поднесла свое крылышко к нему и легонько стукнула друг об друга.

— И жили они недолго.

После этого они оба запихали эту ошибку себе в рот и просто молча жевали. Ну вернее они пытались. Всю эту минуту было слышно, как они сдерживались, чтобы не засмеяться. Наконец-то доев этот ужас и оставив его на попечение своего желудка, рвано выдохнули.

— И как тебе. Понравилось?

— Теперь в списке ужаса сначала вот это, а потом уже ты.

— Ну вот у меня отобрали моё первое место, — чертяка театрально вздохнул.

Сукуна собрал салфетки, баночки от соуса и скинул всё в пустое ведёрко.

— Я выполнил твоё условие, — Мегуми довольно улыбнулся, — время выполнять моё желание.

— Ого, так сразу знаешь, что хочешь, — чертяка заинтересовано на него посмотрел. — Давай удиви меня, дорогуша.

— Мы поедем за ёлкой в бар! — ярким возгласом проговорила очаровашка.

— Нет! — громогласно прозвучало на весь салон.

— Да, — Мегуми покачал головой и довольно улыбнулся. — Ты сам сказал.

— Я помню, но ты не понимаешь, — Сукуна смотрел на него с некоторой мольбой, — это дело принципа не ставить ёлку!

— Но ты сам сказал любое, — милашка удобно расположилась в кожаном кресле и, словно пытаясь взять на слабо, добавила. — Ну, если держать слово у тебя не входит в дело принципа, то ладно.

Сукуна глядел на него в упор. Тот самодовольно сидел и смотрел на него, как нашкодивший кот, который знает, что ему ничего не будет ведь всё равно погладят по макушке приговаривая «какое ты чудо». Возможно, всему вина Сатору, который поощрял такое поведение, но сейчас Мегуми был так доволен собой, что ему было абсолютно всё равно.

— Ладно, твоя взяла.

***

Машина остановилась возле бара. Мегуми вышел и сразу подошёл к двери, открывая. Он распахнул настежь дверь и вернулся назад, беря сумки. Сукуна снял ёлку с крыши автомобиля и, удобно расположив на плече, потянулся за несколькими пакетами, чтобы облегчить работу милашке.

— Я способен сам их дотащить, — крепко держа сумку с игрушками, вещала очаровашка, — на тебе буквально ёлка.

— А я способен тебе помочь, — грозно прохрипел чёрт, — отдай сюда, — видя, что симпатяжка не сдаётся, лишь становился более хмурым, он отступил, но лишь для того, чтобы надавить сильнее. — Я достаточно силён, чтобы утащить ёлку и тебя вместе с пакетами.

— Может, это было в молодости, но сейчас, — Мегуми собрал все сумки и с некоторым трудом удерживал их, но, стараясь не подавать виду, продолжал язвить, — ты старый ворчливый дед.

Сукуна поправил ёлку, хищно посмотрел на милашку, которая точно почувствовала что-то неладное, и, чуть присев, чтобы было удобней взять под колени эту наглую персону, что смеет над ним насмехаться, погрузил на плечо. Тот от удивления взвизгнул, но его уверено занесли в бар и пронесли вглубь. Сукуна остановился и обдумывал, что скинуть с себя первым. Решение было очевидным. Ёлка с некоторым шумом приземлилась возле двери кабинета. Чертяка сделал шаг, и, переместив руку с мягкой ляжки Мегуми на спину, а свободной взяв под колени, легонько усадил его на бильярдный стол.

— Видишь, — Сукуна ухмыльнулся, — ничего сложного.

— О да, — протянул тот, — вот он позабытый тринадцатый подвиг Геракла.

Сукуна фыркнул и вернулся назад к двери бара, чтобы её закрыть. Мегуми смотрел на ёлку и обдумывал куда её поставить. Не так ведь оставлять. Чёрт, оглядев пространство за милашкой, вновь подошёл к нему и, схватив одной рукой за край, развернул стол вместе с сидящим на нём Мегуми, на сто восемьдесят и чуть придвинул вперёд.

«Они с Юджи, что, титаны?»

Милашка не хотела спокойно сидеть и, поставив аккуратно пакеты, спустилась со стола. Чертяка подтащил ёлку к стене и поставил её в угол, расправляя.

— Украсим, наверное, завтра? — он подошёл со спины и посмотрел на Сукуну.

— Хорошо, — он сказал это так спокойно, что у Мегуми на секунду потеплел взгляд.

— Время только девять, — милашка продолжала смотреть на него, — чем сейчас займёмся?

— Даже не знаю, — демонюга поставил бильярдный стол на место и сложил вместе с Мегуми пакеты под ёлку, — лично я не против выпить.

— А я вот против, — милашка последовала за Сукуной к бару.

— Конечно, ты против, — он сел за барный стул и хищно улыбнулся, — ты ведь будешь мне наливать.

Мегуми растерянно на него посмотрел и уже был готов разогнать свои мысли, что же он сделал не так и почему его так наказывают, но вовремя остановил голос черта.

— Ты столько чая сделал, пока меня не было, — он посмотрел на застывшую очаровашку, — я иногда целую банку за день не могу, а ты стабильно каждый день. Без обид, ты, конечно, необычайно красив…

«А как же ты, сука, горяч», — но это он оставил при себе. А вслух лишь добавил:

— Но на этом столько чая не сделать. Удиви меня, покажи, что можешь.

Мегуми ничего не оставалось как согласиться и зайти за барную стойку. Вообще месть — это блюдо, которое подают обжигающе холодным, поэтому, сполоснув ручки, он взял бокал и потянулся за текилой и вермутом.

— Стой, а что ещё ты собираешься туда добавить, — Сукуна облокотился на руку.

— Биттер и трипл сек, — Мегуми прикусил нижнюю губу и посмотрел на чертяку в ожидании.

— Ты хочешь меня убить? — Сукуна легонько закашлялся, — а ну-ка, дай глянуть рецепт.

Только милашка прикрыла его ладонью и, немного оскалившись, проговорила:

— Этот рецепт придумал сегодня Чосо. Для тебя. Дай испробую.

— А ну теперь понятно, — Сукуна недовольно хмыкнул, — это чудо небось ещё поджигаться должно с таким-то количеством алкоголя, — видя, что Мегуми кивнул, он добавил. — И как это чудо называется?

— Чейзер, — милашка смущенно перевела взгляд.

— Какая ты всё-таки язва, — Сукуна грустно лёг на столешницу. — Давай лучше с лёгкого шота-сладенький.

Мегуми застыл, не зная, как на это реагировать. Он сжимал в руках коктейльную ложку и смотрел на чертяку.

— Сначала влей кофейный ликёр, а потом уже дальше.

— Только ты не сказал, что конкретно.

— О чём ты, — он чуть повернул голову и вновь посмотрел на озадаченную милашку. — Сладкий, — Сукуна поднялся и, издав смешок, проговорил. — Ты решил, что я так обращаюсь к тебе? Ну, нет, дорогуша, мы ещё не так знакомы. Это название шота — «Сладенький».

Мегуми не знал, куда себя деть от смущения. Он прикрыл рукой часть лица и просто был не против, чтобы слуги Сукуны из ада забрали его куда подальше отсюда. Попытавшись взять себя в руки, он тихо проскулил:

— Я не умею их делать. За всё время у меня только коктейли брали.

— Это не сложно.

Так, под простым руководством Сукуны первый его шот был готов. На удивление, у него с первого раза получилось сделать слои и не перемешать всё между собой. Мегуми аккуратно поставил шот перед демонюгой и легонько улыбнулся. Сукуна выпил его за один раз и, покрутив пальцем воздухе, попросил повторить. Он совсем не жаловался, что Мегуми делал их медленно, хотя рецепт был достаточно прост и не имел в себе много ингредиентов. Просто милашка так старалась не соединить все слои между собой, что делала это уж очень медленно, настолько, что Чехословакия успела распасться, соединиться снова и вновь распасться, но Сукуна молча лежал на столешнице и следил, как тонкие аккуратные пальцы милашки обхватывают коктейльную ложку и вливают ликёр. Таких было четыре. После чего чертяка привстал и, вновь руководя процессом, начал серию крепких шотов.

— Всё так же кофейный ликер, но вливай туда текилу, — после чего он вновь лёг на столешницу.

— Ты издеваешься, — Мегуми вздохнул. — За что ты так со мной?

— За всё хорошее, естественно, — Сукуна издал смешок. — Работай давай, верная слуга.

— Ваш шот, Господин Сукуна.

Он привстал и с наигранным осуждением покачал головой.

— Ну да я поторопился и он слегка перемешался.

Сукуна за раз выпил шот, но повторять не стал и просто посмотрел куда-то в никуда. Спустя минуту он заговорил:

— Не хочешь пунша?

— Вот такое я точно не сделаю нормально, — Мегуми покрутил ложку в руках.

— Да нет, — Сукуна издал смешок, — я сам сделаю, но ты будешь?

Мегуми собирался отрицательно покачать головой, но стоило ему поднять голову, как он встретился взглядом с Сукуной. В его янтарных глазах переливался красный огонёк от вывесок. Он выглядел таким… на себя не похожим и, несмотря на это, рядом с ним было так спокойно. Мегуми очень пожалеет, если согласится, но это чувство, когда тревога отпускает и на разум приходит штиль. Он чувствовал себя и без того немного уставшим, но сейчас по телу прошло легкое расслабление и контролировать себя было совсем сложно. Как можно противиться такой редкой безмятежности? Мегуми почувствовал, как горячая рука легонько коснулась лица, убирая непослушную прядь за ухо. Милашка несколько раз поморгала и, видя, как Сукуна легонько качнул головой, указывая на барные стулья, сделала шаг вперёд, чтобы обойти барную стойку. У него подкосились ноги и нужно было сесть в любом случае.

— Ты лонг-айленд пробовал?

Мегуми отрицательно покачал головой, отчего его растрёпанные пряди мило покачались вместе с ним в разные стороны.

— Ладно, тогда попробуй это и, если тебе понравится, я сделаю с ним пунш.

Теперь настала очередь очаровашки смотреть, как готовят напитки. Правда Сукуна делал это гораздо более ловко. Мегуми только успевал следить за его точными движениями.

— В лёдогенераторе нет льда, — он закинул на плечо полотенце, — я схожу в подсобку за ним.

Пока Сукуна копошился в каморке, милашка достала гирлянду с сумки и, растянув её в несколько слоёв по дивану и закидывая часть на бильярдный стол, включила. Он вернулся назад на барный стул и ждал чертяку. Тот вышел с миской колотого льда и удивлённо посмотрел на Мегуми.

— Тут скорее мрачно, а не темно, поэтому я добавил немного праздничного настроения, — видя, что тот слабо впечатлён, добавил. — Ну, по крайней мере себе.

— Тогда уж так, — он поставил тарелку рядом с нарезанными ягодами и щёлкнул по выключателю за стеллажом отчего остались гореть только вывески.

— Вот так ещё лучше, — Мегуми улыбнулся.

Через пару минут перед ним стоял высокий винный бокал с большим количеством дроблённого льда, который зажимал между собой и стенками аккуратно нарезанные ломтики клубники и листики мяты. Внутри виднелись красные ягодки, а лёгкий розовый оттенок напитка лишь больше соблазнял. Сукуна положил сверху вишенку и вдобавок полил малиновым сиропом.

— Эту можешь не завязывать.

Мегуми издал лёгкий смешок и, стараясь не глядеть на Сукуну, попросил соломинку.

— Это запросто, — он хмыкнул, — тут один поехваший рассортировал всё, так какого цвета желаешь?

— Фиолетовую и синюю, — решив подыграть, он добавил, — будьте так добры.

Через секунду две трубочки оказались в бокале.

— Дорогуша, пойдём на диван, — он взял свой хайбол и вышел из-за барной стойки. — там удобнее будет.

Через пару минут Мегуми смог наконец-то комфортно расположиться и, допив почти весь коктейль, посмотрел на Сукуну, что расслабленно положил голову на изголовье дивана и просто думал о своём. Милашка мельком глянула на высокий стакан, что был почти пуст и тёмную жидкость, что осталась, и тихо спросила:

— Виски с колой?

— Нет, текила с содовой, — чертяка достал соломинку с бокала и поставил к себе, протягивая милашке, — попробуй.

— Нет спасибо, тут текила, — Мегуми легонько улыбнулся, — она слишком крепкая.

Сукуна повернулся и дождавшись, когда очаровашка допьёт своё, проговорил:

— В твоём пять видов крепкого алкоголя вместе с текилой и водкой.

Мегуми озадаченно на него посмотрел. Вот сейчас он немного начал жалеть, что не отказался.

— Совсем не чувствуется, — видя, что тот пододвинул к нему хайбол с трубочкой, прикинул пару фактов, что вообще-то уже поздно себя останавливать, отдался этому манящему чувству и примкнул губами к соломинке. — Как и здесь, — Мегуми перевёл взгляд с тёмного напитка. — В этом прям такая медовая сладость. Ты и правда настоящий мастер.

— А ты что сомневался во мне? — чертяка довольно ухмыльнулся, пододвинул бокал и встал, — Если хочешь, можешь допить. Я пока сделаю пунш.

Напиток был слишком необычным по вкусу. Эта сладкая медовая пряность, что приятно разливала тепло по телу, окончательно расслабляя. Разум Мегуми разморило, и он расправил плечи и полностью прислонился спиной к мягкой подушке дивана. Он положил голову на изголовье и просто смотрел, как Сукуна стоял за барной стойкой и готовил. В мыслях было впервые за долго время почти что пусто. Всегда он, когда уставал от себя, пытался добиться такого, но всегда мысли отключались только от усталости, когда мозг был уже не способен терпеть сам себя и просто отключал весь этот поток, но сейчас… Мегуми просто смотрел и ни о чём не думал. Сукуна подошёл, передвинул небольшой кофейный столик к ним ближе и поставил чашу с пуншем. Вернулся назад к стойке и, захватив несколько бокалов и бутылку текилы, вновь подошёл к очаровашке. Мегуми посмотрел на тёмный напиток с кусочками лимона и лайма, что там плавали, но больше его зацепило другое. Он сглотнул. Перевёл взгляд на Сукуну и, немного замявшись не знал, как стоит себя повести.

— Не стесняйся, дорогуша, — он подал ему пустой бокал и самодовольно улыбнулся, — тебе понравится.

Мегуми рвано выдохнул и прикусил губу. Правда Сукуна неверно его понял. Дело было совсем не в пунше… Мысли совсем не шли, и, внутренне психанув, он мимолетно глянул на чертяку и, проигнорировав того, взял коктейльную ложку и ловко выловил небольшой кубик льда из пунша, а после положил в рот. Сукуна захлопал глазами.

— О нет ты из тех, кто ест лёд, — он наигранно заскулил. — Почему?

— Привычка, — милашка прикрыла рот рукой. — Ещё с детства.

— Разве детям, как правило, не запрещают есть лёд и вообще всё холодное? — Сукуна опустил бокал в чашу, наливая напиток, и немного подумав добавил. — Хотя я ничего не знаю о твоей семье, может это и в порядке вещей было.

— Оставлять, игнорировать, забывать? — хмыкнул Мегуми. — Да.

Сукуна был немного сбит с толку и не знал конкретно, как на это реагировать. Он смотрел на милашку, что наливала себе пунш. Мегуми не смотрел на него, но дрожащая рука, держащая бокал и поджатые губы, выдавали, что эту тему не стоило трогать. Только перескочить с неё не дали. Мегуми повернулся и посмотрел на него.

Сукуна сколько на него украдкой всегда смотрел, но он никогда не выглядел беззаботным. Он был очаровательным, а скалился и язвил, как чёрт думал, просто, чтобы показать свою важность и крутость, но этот тяжелый взгляд и хмурые брови, что сведены, меняли его общее представление. Сейчас в полумраке Сукуна смотрел на него и понимал, что эта очаровашка сейчас абсолютно уязвима и огрызаться, чтобы себя защитить, совсем не может. Мегуми заговорил, чем вытащил Сукуну из секундного ступора.

— Тебе небось ещё с самого утра интересно, — он сделал глоток пунша, — давай я расскажу, а ты объяснишь откуда ты с Чосо знаете этого ублюдка.

Этого пса загнали в угол и единственное, что он сейчас мог сделать — это напасть, обнажая только не клыки, а правду.

— Хорошее предложение, — Сукуна хотел пододвинулся ближе, но не решился сейчас смущать его и просто вальяжно расположился на диване держа бокал, — Только я сохраню твой секрет, а ты мой. Иначе, — чертяка угрожающе оскалился, — ты очень пожалеешь.

— Хорошо.

Несмотря на такую открытую угрозу, Мегуми всё ещё чувствовал себя спокойно. Только вот всё равно хотелось забиться куда-нибудь и говорить оттуда, но хватит на сегодня его заскоков, поэтому немного пораздумав, он стащил с себя обувь и вполоборота сел в позе лотоса и начал рассказ. Он говорил совсем в общих чертах, не упоминая сестру и то, как долго они были без Тоджи. За это время он почти допил свой коктейль, а вот Сукуне потребовалось налить ещё дважды. Тот на удивление не выражал ни шока, ни отвращения, ни чего-то ещё. Мегуми показалось, что тому вообще всё равно. Спустя двадцать минут Мегуми закончил и теперь ждал ответов от Сукуны. Тот взял бокал очаровашки, наполнил его и свой заодно пуншем и был готов ответить милашке.

— Это было примерно год назад. Тут работали некоторые личности, которые совсем меня, блять, не слушали.

— Возмутительно, — Мегуми легонько улыбнулся.

— Вот именно, — чертяка сделал глоток. — Самое главное, они-то шугались и до сих пор не лезут ко мне, но их постоянные попытки сделать всё за моей спиной, чтобы я не узнал, просто раздражают и выводят, сука, из себя. Вот и вечерами тут были азартные игры. Деньги мне с них кидали, но раньше это было хоть редко, но со временем стало так часто, что я уже заебался это контролировать. Причём, большая часть от меня скрывалась. В моем баре. На моей, блять, территории. Я не знаю, о чём он думал. Самое главное, если по началу это были просто какие-то левые люди, то с каждым разом личности были всё мутнее и мутнее. Я сказал, чтобы прикрывали лавочку, — Сукуна потянулся вновь за пуншем.

— Но её так и не свернули, — тихо проговорила милашка, удобнее усаживаясь на диване.

Сукуна перевёл взгляд на милашку, что внимательно смотрела на него полулёжа, подогнув под себя ноги, и кивнул.

— Это было на протяжении нескольких месяцев, но суть в том, что он закрыл всё же это жалкое казино, но ставки и азартные игры продолжились — но в подвале, куда я его и отправил, чтобы не мешался. Правда, это я сделал зря, — он отпил из бокала. — Вот эта часть истории от меня ускользнула: тогда в баре был Чосо, а с его навыками рассказчика… — Сукуна жалобно заскулил. — Я не решился спрашивать.

— Так же, как и Юджи рассказывает, — Мегуми издал смешок и перевёл взгляд на Сукуну.

— Нет, — он пробасил и взмахнул рукой, — наоборот, как раз. Конец истории ты услышишь только на похоронах от старости.

Мегуми засмеялся и чуть протянул ноги вперёд.

— Когда я вернулся в бар, то этого ублюдка не было. Чосо отправил его куда подальше, как и этих игроманов, но была одна, сука, проблема, — Сукуна закатил глаза и, словно вкладывая в каждое слово значение глупости, пробасил. — Они играли в русскую рулетку.

— Ха, так вот почему Юджи каждый раз говорил, что ещё одно убийство бар не вынесет. Тут правда кого-то убили.

— Да, ну и мы не придумали ничего лучше, чем просто спрятать тело, да и Чосо хирург, — но тут Сукуна замолчал считая, что сказал лишнего. Он перевёл взгляд на милашку, что просто на него смотрела, не выражая ничего кроме как… интереса.

— Повезло ведь вам, — он допил и протянул пустой бокал черту, не желая двигаться с места.

— Невиданная наглость, — он издал смешок и, налив остатки пунша в стакан, отдал милашке.

— Через некоторое время в бар пришел как раз твой отец. Он видимо расследовал исчезновение этого человека, но об этом я не знал по началу. Просто очередной посетитель. Только через несколько часов, когда надо было уже закрываться, он показал значок. Правда за это время мы неплохо так нашли общий язык, поэтому слово за слово, и я смог уговорить его на взятку. Как оказалось после, для него это обыденность.

Мегуми вздохнул. Он знал, что его отец своеобразный человек, что он резок и груб. Ему совсем нет дела до остальных и заботится он в первую очередь о себе и своих интересах, но узнать такое было всё же для него некоторым шоком. Внутри было смятение. Как можно так легко вновь оценить чью-то жизнь. Складывалось впечатление, что для него каждый человек — это просто способ заработать и не более. Хотя Мегуми и где-то отдалённо, но понимал, .почему Тоджи так поступает. Правда это совсем не означало, что он его не осуждает. Видя, что милашка молчит, такого не ожидав, Сукуна положил руку на его голень и легонько похлопал. Мегуми поднял взгляд и поджал ноги к себе.

— Что, боишься теперь меня? — он ухмыльнулся.

— Нет, просто, — он замолчал, пытаясь сконцентрироваться на мыслях, чтобы смочь их заглушить и, сжав бокал сильнее, выпил за один раз.

Паника и тревога вновь начала окутывать. Он достал телефон из кармана и, увидев это, Сукуна резким движением взял за щиколотку и притянул к себе, полностью укладывая на спину милашку, что смотрела на него теперь с растерянным взглядом. Он сжал сильнее и хищно на него посмотрел.

— Ты ведь помнишь, что пожалеешь, если… — но договорить не дали, перебив.

— Если расскажу. Знаю, — Мегуми повёл ступней в разные стороны намекая, чтобы отпустили. Сукуна отпустил руку и милашка села возле него, свесив ноги с дивана. — Мне телефон не для этого.

— Ладно, — чертяка потянулся за текилой, — Ты ещё будешь?

— А ты ещё что-нибудь расскажешь? — очаровашка повернула голову и встретилась взглядом с Сукуной.

— Если ты расскажешь в ответ, — Сукуна пододвинулся ближе.

Мегуми качнул головой в знак согласия, взял бокал, что ещё был наполовину наполнен колотым льдом и спросил:

— Сможешь сюда налить?

Сукуна влил туда текилу и содовую, после чего они оба облокотились на спинку дивана.

— Что катана делает под баром?

— Я всем говорю, что это, чтобы порубить тебя на куски, — он посмотрел на Сукуну и легонько улыбнулся. — Но на деле меня достали со всеми заигрываниями, а оставлять стойку без присмотра не хотел, поэтому принёс её, чтобы открыто угрожать расправой не выходя из-за бара.

— Хорошо, что ты ещё не догадался ножи метать в недоброжелателей, — Сукуна вытянул руку по изголовью.

— Я не умею их метать, — Мегуми сделал несколько глотков.

— В меня ты тесак кинул.

— Это было случайным удачным попаданием, — он издал смешок и почувствовал, как Сукуна пальцами легонько сжал волосы, натягивая.

— Так, моя очередь. Заранее говорю, что не собираюсь извиняться, но кто тебя так по спине?

Мегуми пододвинулся чуть ближе и поднял взгляд на Сукуну. Тот лишь вопросительно поднял бровь.

— Когда я сегодня шлёпнул тебя легонько…

— Легонько? — басистый голос чертяки прошёлся по всему бару. — Ладно, я понял о чём ты. Умеешь же ты задавать сложные вопросы, дорогуша.

Сукуна сделал пару глотков текилы с горла и, пододвинувшись чуть ближе к милашке, начал говорить.

— Смешанные единоборства.

Мегуми резко подорвался и, положив руку тому на плечо, открыл рот в изумлении. Сукуна такой реакции не ожидал и немного опешил.

— А зачем ты?.. — к губам поднесли указательный палец указывая, чтобы замолчал.

— Моя очередь спрашивать.

Хотелось отойти от этой темы, поэтому, пораскинув мыслями, он вспомнил, что тот обещал ему рассказать.

— Маки, что она сделала? Ещё тогда…

— Она отравила моего отца, — так легко протараторила милашка и довольно улыбнулась, что быстро пришла его очередь.

Сукуна вздохнул и сделал несколько больших глотков текилы. Милашка покрутила лёд в бокале и легонько стукнула им по бутылке. Чертяка оторвался и налил ему тоже, не оставляя без выпивки.

— Я не к этому вообще-то…

Только Сукуна просто махнул рукой и, сделав ещё пару глотков, начал говорить.

— Этот душевнобольной хирург сжёг мою тачку, а ездить мне на чём-то нужно. Вот и я воспользовался самым простым способом заработка.

— Разве азартные игры не проще и безопаснее?

Только сейчас была очередь Сукуны спрашивать и Мегуми поджал губы и вздохнул.

— На них так много не заработать, да и тут всегда дело случая, — чертяка хищно улыбнулся.

Он жестом руки, что лежала на изголовье как бы указал лечь обратно. Волосы милашки приятно щекотали и хотелось, чтобы так было дальше. Мегуми ведомый, кажется, в данный момент абсолютной расслабленностью и одной лишь текилой лёг полубоком и, положив голову тому на плечо, ждал продолжения.

— В студенческие года мы с Чосо совсем в кошельке ниче не имели, поэтому зарабатывали на чём только могли, — он покрутил пару прядей между пальцами, — Там очень длинная история знакомства с людьми, о которых я не хочу тебе говорить, но именно с ними мы смогли зайти как бы… в подполье. Они и сейчас с ними работают, но я вернулся так просто на пару боёв, чтобы заработать слегка.

— Может денег и больше, но разве… — Мегуми замолчал и довольно заскулил, когда Сукуна опустил глубже пальцы в волосы и вновь потянул.

— Я ведь знаю, что всегда выйду победителем.

Мегуми скользнул взглядом по фигуре, и, хоть сейчас на нём широкий свитер, который надёжно прячет всё, но он словно видел эти крепкие мышцы. Эти выпирающие ключицы, что так и манили, чтобы их прикусили, облизали. Мегуми чувствовал, как стремительно нарастал огонь. Ему и без того было жарко от такого количества крепкого алкоголя, но сейчас… Стало ещё хуже. Он словно плавился. Мегуми подумал про лёд, но он так удобно лежал… и тут он сглотнул. Пустить бы кусочек льда по его груди и языком опуститься к торсу, чтобы почувствовать его слаженное тело, скользнуть вниз и… Мегуми вновь сглотнул. Жаль Сукуна так и не усадил его к себе на бёдра, сжимая до синяков. Мегуми старался заглушить мысли, но они так позорно лезли, и не мог он их отключить. Так всегда было рядом с Сукуной. Это странное поведение, мысли, которых у него никогда не было, а то, как он реагировал на все его выходки… Чёрт. Что было причиной этому? Мегуми лишь пытался переключиться на что-то другое в голове, но в итоге становилось лишь жарче. Он немного заскулил и, поудобнее расположившись на плече, уже и не слушал, о чём там говорит Сукуна. Он постоянно усмехался, крутил рукой в воздухе, как бы показывая то, о чём говорит. С каждой новой секундой было всё сложнее концентрироваться на его словах, понимать, о чём идёт речь. Эти позорные мысли бессильно остановились, и в голове вновь стало пусто. Милашку разморило слишком сильно из-за этого. Он прижался ближе к плечу щекой, чуть потираясь. Не смог сдержать зевок, от которого в уголках глаз скопились слёзы. Сукуна, почувствовав чужие телодвижения, замолк, переводя на милашку взгляд, смешок слетел с его губ, когда тот, почти как котёнок, сонный, попытался остаться в этой реальности.

— Ты меня совсем не слушаешь, — театрально-обиженно хмыкнул Сукуна, рукой потянувшись к волосам Мегуми, немного играясь.

Тот ничего не ответил, лишь ближе приник к руке, как бы прося погладить его, подарить побольше ласки.

— Какой же ты… — покачав головой, усмехнулся чертяка.

Но не продолжил. Мегуми поднял на него взгляд — эти черты лица манили, а тёмные линии татуировок так и просили, чтобы по ним провели пальцами, изучая. Мутный взгляд переместился на его губы. Сукуна, будто почувствовав что-то неладное, — заметив слишком разморенное состояние Мегуми, — убрал руку, выпрямляясь.

Прочистив горло, он пробасил:

— Пора закругляться, — два коктейля, литр пунша хоть и на двоих, да и бутылка текилы на столе стояла почти пустая; не удивительно, что милашку так пробило.

Мегуми выпрямился вслед за ним, и было видно по тому, как его качает даже так, что он пьян. Сукуна потянулся за бутылкой, в один глоток допивая остатки содержимого. Он вернулся в то же положение сразу после, разворачиваясь лицом к милашке, что продолжала сверлить его взглядом.

— Давай, — хмыкнул чёртяка. — Тебе домой пора, а твой тупица тебя потеря-

Договорить ему не дал Мегуми.

Его мягкие губы на чуть горьковатых губах Сукуны выбили все мысли из головы. Поцелуй был совсем недолгим — лёгким, спонтанным, без каких-либо движений губ или языка. Просто прикосновение.

В любой другой момент Сукуна бы воспользовался моментом, углубил поцелуй, схватил бы за бёдра, приближая к себе ближе, усаживая на колени, жадно кусая, открыто говоря о большем, но сейчас… Он настолько не ожидал такого от него, что просто замер, не ответил — не сделал ничего.

Мегуми немного отодвинулся, опаляя горячим дыханием сомкнутые губы. Его язык прошёлся по ним, словно намекая. Но он также ничего не говорил, лишь посмотрел прямо. Сукуна тяжело вздохнул, поднимаясь с дивана. Милашка переборщила с алкоголем — и если он вообще будет помнить то, что было, завтра… Это будет полной катастрофой.

***

Они сидели в кофейне и допивали вторую чашку кофе. Рядом стояли несколько пустых блюдец от десертов. Милашка доедала шоколадный чизкейк и крутила ложкой.

— Ну а дальше пришла ты и забрала меня.

— Хорошо, что ты догадался мне заранее написать, — она сделала последний глоток латте.

— Хорошо, что ты меня не осуждаешь, — Мегуми тепло улыбнулся и посмотрел на неё.

— Я, как и ты, слишком падка на горячих мужчин, но давай больше без глупостей, — она издала смешок. — Я вряд ли буду снова рядом, чтобы прикрыть. Сатору с тебя потом не слезет и возможно попытается приковать цепями.

Они расплатились и вышли из кофейни. Цумики глубоко вдохнула свежий воздух и потянулась.

— А сейчас за дюжиной фруктового льда?

— Обязательно!

***

Они выехали из дворца Таоюань и направлялись уже домой. По одну сторону мелькали невысокие, но выглядящих массивно из-за своих квадратных форм и особенно необычно из-за огромных, почти сплошных окон, тёмные дома. По другую — унылые серые деревья, которые через некоторое время сменились на белые запорошённые, а в воздухе начали парить редкие снежинки.

— Но ты ведь и правда меня не осуждаешь? — тихо, глядя на свою собаку, проговорил Мегуми.

— Ты обращаешься к ней или ко мне? — Цумики издала легкий смешок. — Нет, Гуми, я никогда тебя не осужу. Ведь мир не идеален, но вот в чём секрет: никто не может поклясться быть идеальным. Остаётся только любить друг друга такими, какие мы есть. Потому что любовь — это лучшее, что у нас есть.