Атмосфера в баре была довольно оживлённой, жёлтый свет от пыльных ламп создавал тусклое освещение в зале, где голоса пьяниц и зевак смешивались воедино, образуя возбуждающую и хаотичную атмосферу. Спотыкались, уходя, и отпускали грубые комментарии в сторону милашки несколько пьяных, которых бы Маки уже выкинула за дверь, если бы не поплатилась за свое поведение… И не была привязана к стулу. В общем-то её злобную ругань всё равно не слышно… Зал был наполнен шумом.

Толпа затаила дыхание и с нетерпением наблюдала за ситуацией. Их восторженные крики эхом разносились по бару. Напряжение было ощутимым, поскольку все ждали, что будет дальше. Хоть Маки и привязали к стулу верёвками, которые нашли у Сукуны в логове, и шайка понимала для чего они там, ей ко всеобщему сожалению не заткнули рот, и она комментировала происходящее.

— Оба бойца продолжают пытаться превзойти друг друга своей огромной силой, но, похоже, ни один из них не в состоянии опустить руки другого, — она мотнула головой убирая пряди с лица.

На это Мегуми лишь вздохнул и, наливая ром в шейкер, попытался потрясти это как можно громче, чтобы не слышать её сомнительного ораторского мастерства. Толпа с каждой секундой возбуждалась всё больше и больше, громко крича от энтузиазма. От это у него уже начала болеть голова.

— Напряжение нарастает, и все с нетерпением ждут, кто же, наконец, выиграет эту жестокую битву.

Многие делали ставки на то, кто в конечном итоге победит. Толпа вокруг начала подбадривать и хлопать в ладоши в ожидании результатов. Поскольку конкуренция между Юджи и ещё одним парнем становилась более напряженной.

Они попытались опустить руки друг друга вниз, используя всю свою силу. Ни один из них, похоже, не получил преимущества. Или же… Хлопок.

— Да, победа за Юджи! — громко прикрикнула Маки, оповещая всех.

Юджи довольно улыбнулся, но это больше было похоже на колкую ухмылку. И особого шарма ей придавала эта секундная хищная искорка, которую Мегуми сразу же поймал. С момента, когда он понял, что испытывает к Сукуне, всё пытался избавиться от этого мерзкого — ранее не знакомого чувства — и найти другой вариант, ведь зачем ему этот аморальный ублюдок, что не видит чужих границ, когда есть кто-то очень похожий, но такой добрый и отзывчивый. Мегуми не делал ничего, что выходит за границы их дружбы, но он обдумывал, анализировал и оттого всё больше проводил с ним время. Старался понять, а есть ли что-то. Мегуми вновь ушёл в свои мысли пока натирал бокалы, но выдернули его так нагло… Милашка поднял взгляд от бокала и увидела, парня, что мерился силой в армрестлинге с Юджи.

— Знаешь, я хотел выиграть, чтобы повысить шансы, и пригласить тебя куда-нибудь, — он легонько улыбнулся, — но может всё же и с проигрышем возможно? — парень протянул свой номер на салфетке и пока Мегуми отвлёкся на посетителя, что диктовал заказ, уже подошёл к двери, которая тут же открылась.

— Если ты не против я позвоню тебе завтра! — пропуская входящего, проговорил парень и сразу скрылся.

Мегуми на это оставалось лишь хмуро смотреть. В общем-то как и пришедшему Сукуне, который явно не ожидал такой наглости в его, сука, баре, к его, блять, очаровашке. Он, значит, кидает колкости в его сторону и опасно угрожающе задыхается, а этот трусливый сопляк просто берёт и подкатывает так бесцеремонно! Беспредел! Всё так же хмуро Сукуна оглянул свои владения в поисках тех, кто еще, нахуй, готов приложить сальные лапы к секси бармену и замирает. Хулиганка связана его веревками для шибари. Юджи сидит с парой красивых девчонок и миской полной купюр. Сукуна переводит снова взгляд на милашку и, конечно, блять! Банка полная чая. Его не было пару часов, а эти бессмертные шакалы сорвали куш. Сука!

Он зашёл в подсобку, игнорируя этот бесчеловечный акт от вселенной, и через пару минут вернулся в зал. Так-то ничего не изменилось. Кроме милашки, что заправил непослушные пряди за уши и потянулся, демонстрируя гибкость и проворство своего тела. Сукуна чуть было не заскулил. Какой же он…

Высокий и атлетически сложённый, а мышцы выпирают ровно настолько, чтобы быть заметными даже полностью одетым. Его тело такое стройное и подтянутое. В его движениях есть… Вот эта неуловимая грация и плавность, которые делают всё зрелище ещё более привлекательным. В целом, он похож на статую, высеченную из мрамора: красивый, аккуратный и пленительный.

Надеясь, что никто не заметил его минутную слабость, Сукуна зашёл за барную стойку и подошёл к милашке. Мегуми сразу же обернулся и поднял голову. Свет от ламп резко подсветил и отразился от глаз, создавая зелёные и золотистые отблески вокруг радужки, что искрятся, как пруд в солнечный день. Вывески придали ему большую глубину, отчего зелёный цвет оказался ещё ярче и насыщеннее, выдвигая на первый план его самую заметную черту — очаровательность. Отводить взгляд совсем не хотелось. Лишь потеряться в этом зелёном лесу и отдать себя его демонам. Сукуна постарался незаметно сглотнуть и, пока пытался вернуть себя обратно из похабных мыслей, заметил кое-что. Он положил руку на плечо Мегуми и чуть пододвинул к себе, а свободной переместился на волосы чуть взъерошивая. Не зная как себя вести, милашка просто замер и дожидался, когда сможет вопросительно на него посмотреть. Через мгновение Сукуна его отпустил.

— Вечно ты весь в мяте, — Сукуна вытащил листочек и положил на столешницу. — В этот-то раз как?

— Я перебирал мяту и, — Мегуми смутился и не зная, как скрыть неловкость, незаметно для себя повысил тональность, — не важно в общем!

Хищный и грозный взгляд милашки.

Лёгкий смешок чертяки.

Маки бы на это что-то едкое сказала, но была повернута спиной к бару, а Юджи оставалось лишь украдкой на это смотреть и задаваться некоторыми вопросами… В мыслях, конечно. Он мотнул головой, отбрасывая всякое сомнительное и безосновательное.

Посетитель сделал заказ и, с позволения незаинтересованного Сукуны, Мегуми поставил пару стопок и достал алкоголь, чтобы сделать шоты. Один слой и аккуратно, медленно вливался второй. Мегуми наклонился, чтобы сосредоточиться, но понимание, что Сукуна за спиной и ощущение, что тот словно дышит ему в затылок, заставляло покрываться мурашками. Мегуми слышал каждый шорох, каждый взмах этим несчастным полотенцем и оттого каждый раз вздрагивал. Минута и один шот был готов. Мегуми принялся за второй, но рядом поставили ещё одну стопку.

— Для тебя тоже сделать? — милашка вскинул глаза и посмотрела на Сукуну.

Очаровашка выглядел так невинно и мило. Райская картина. Жаль, что он чёрт.

— Нет, всё с начала, — он постарался придать голосу твёрдости и строгости, но похоже совсем перестарался. — Ты допустил ошибку…

Сукуна не успел договорить, как к барной стойке подлетел Юджи, врезаясь в стулья и хватаясь за столешницу, чтобы не перелететь.

— Чувак, нельзя говорить Мегуми, что он совершил ошибку. Он пойдет в подсобку и кинется на меч.

Милашка лишь закатил глаза и состроил гримасу, показывая утомление.

— У меня всё в порядке с самооценкой, — он поднял взгляд на Сукуну, что просто глядел на него, не выражая совсем ничего. — Ну, почти.

За спиной Юджи послышался галдёж и женские голоса, что звали обратно к себе. Сукуна хмыкнул и махнул головой, чтобы заложник чаевых отработал своё и может получил ещё пару монет за милое личико. Юджи лишь вздохнул на это и, не желая оставлять связанную Маки среди невинных девушек, которые не заслужили встречи с ней, вернулся обратно. Мегуми пришлось снова сделать шот и в этот раз напряжения было ещё больше. Не хотелось вновь ошибиться, но теперь Сукуна впридачу на него глядел, не сводя глаз, следя за его действиями. Это нервировало. Минута и…

— Это ещё одна ошибка, — Сукуна поставил очередную стопку к остальным, — если хочешь кинуться на меч, то…

Он подошёл вплотную, касаясь его спины. Мегуми просто не знал, как себя вести. Он замер и глядел в никуда, затаив дыхание.

Казалось, сделать вдох равносильно смерти, но не от страха… Мегуми словно боялся сделать любое даже небольшое движение. Чувствовать спиной кого—то такого как Сукуну… Слишком слишком. Не будь милашка зажат между столешницей и этим горячим телом, то он бы уже сбежал, но сейчас оставалось лишь замереть, как зверёк и просто ждать, когда хищник отстанет. Мегуми почувствовал, как тот наклоняется и чуть выше, почти возле уха, почувствовал его дыхание. Милашка просто закрыл глаза. Если это прямо сейчас не закончится, то он падёт бесславной смертью, так позорно предав закон самураев. У него закружилась голова и ещё немного, и он просто свалится, не удержавшись на ватных ногах.

— Можешь на мой, — ему хотелось просто посмущать его и немного побесить, поэтому, наклонившись ещё ниже почти касаясь губами, хрипло прошептал, — он у меня в штанах.

Отключившись и совсем потеряв рассудок, он запрокинул голову на плечо Сукуне, слегка поведя спиной, словно кот ищущий немного ласки. Сукуна встретился с пленительными зелёными глазами, что так сверкали от света. Мегуми довольно расплылся в сладкой улыбке…

Которую так хотелось попробовать на вкус. Пройтись по этим мягким губам языком, чтобы обольстить и неожиданно прикусить, легонько оттянуть и вновь пройтись, утешая. Чёрт, эти сладкие губы так и манили к глубокому и властному поцелую. Чтобы, он с каждой нежной лаской дрожал от желания. Сжать бы руками крепко изгибы его тела, притягивая ближе. Смешаться бы с его дыханием, делая один глубокий вдох за другим, чтобы не слышать учащённое сердцебиение от эйфории после этого страстного поцелуя.

…Он тихо вздохнул, словно ждал чего-то. Его взгляд был прикован к янтарным глазам, как будто побуждая того к действию. Мегуми протянул руку. Тот неожиданно почувствовал холодные костяшки на своей щеке и совсем позабыл обо всём. Где они, как они выглядят со стороны, что на его плече макушка несовершеннолетней малявочки, которая очень… сильно сжала его за ухо в своей крепкой хватке, оттягивая в сторону.

— Господин Сукуна, — он хищно смотрел на него и кидая холодные льдинки, проговорил, — мне нужен меч, а не ваша зубочистка.

Этот мелкий щенок потерял всякий рассудок. Пока Сукуна, хищно щурясь, искал что ответить, вновь подошёл Юджи и в этот раз он уходить так просто не собирался. Хватит с него праздных девичьих разговоров, шуток Маки и вот этого душевнобольного флирта. Особенно его.

— Время позднее и нам надо уже уходить, — спокойно вещал Юджи, смотря на накалившуюся обстановку за барной стойкой. — Маки почти прогрызла себе путь на свободу.

— Вот именно, — Мегуми закатил глаза. — Как ты собираешься её туда отвести. На поводке как собаку?

— Ох, тебя бы на поводок, — вкрадчиво и сладко протянул Сукуна.

Милашка вновь потерялась в другом измерении созданным его сознанием. В последнее время от всех этих фривольных выходок, он там так часто бывает, что сознание уже отстроило там домик и поставило пляжный шезлонг. Юджи лишь вздохнул и осуждающе покачал головой. В отличии от всех них у него уже был иммунитет на все фразы и действия его беспардонного и возмутительно бесстыдного брата. Игнорируя его реплику он проговорил:

— Как вариант, но мы всё ещё можем оставить её так и просто докатить на картонке.

Даже не дав себе поразмыслить, Мегуми просто качнул головой в знак согласия. Юджи скрылся в курилке ища подходящий реквизит, а очаровашке нужно было пройти злобного демона, что вальяжно упёрся плечом о барный стеллаж и занял почти весь проход своей громоздкой королевской натурой. Он со спокойным и невозмутимым выражением лица двинулся в сторону подсобки, но путь перегородил Сукуна, что выпрямился и сложил руки на груди. Выглядело это впечатляюще и в какой-то степени пугающе. Правда, Мегуми лишь про себя вздохнул и незаметно сглотнул. Какие же, блять, у него накаченные руки и плечи. Он даже не сопротивляясь бы щас ему отдался, но, тихо простонав в мыслях, лишь подошёл вплотную. Сукуна снисходительно глядел на него сверху-вниз и оскалившись прошипел:

— Так ты гавкать собираешься?

Такого Мегуми не ожидал. Это было слишком грубо или жестоко, или. Раздумывать времени не было и, наступая вновь на грабли своего рассудка, который вместо шишек дарит гематому, наполненную стыдом, встал на носки, смотря прямо в глаза, и прошипел в ответ:

— Я собака дорогой породы и я не гавкаю для таких как ты.

Он ткнул холодными пальцами в ярёмную впадину и чуть надавил, чтобы тот его пропустил. Сукуна лишь цокнул и отошёл чуть в сторону. Мегуми скрылся в подсобке и сразу же закрыл дверь, облокачиваясь. Сукуна так сильно ему… Осточертел своими выходками.

Милашка запрокинула голову, ударяясь об деревянную дверь, но легкая боль лишь подтолкнула, и он сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в мягкую ладонь. Мегуми мог за себя постоять. Мог ему сказать всё. Но только стоит увидеть Сукуну, то слова сплетаются в кашу, а если тот ещё и заговорит с ним своим низким и временами хриплым голосом, то и нейроны в голове превращаются лишь в сгусток неспособный функционировать. Мегуми это злило. Он ненавидел себя и своё тело, что так предательски реагирует просто на одно его присутствие. Он не пытался разобрать свои чувства. Само понимание, что он что-то чувствует к этому циничному и безнравственному гаду, заставляло содрогаться и вызывало тошноту, поэтому в надежде сохранить в себе хоть что-то, он просто сразу же перескакивал с этой мысли на другую. Для него знание, что какие-то чувства есть, уже противно, а копаться в этом ещё дальше не хотелось совсем. Он просто игнорировал чувство чего-то в надежде, что оно беспомощно утонет, пока он будет в своем райском домике разума наблюдать с берега и ликующе махать рукой. К сожалению, у милашки совсем не было времени на страдания, поэтому быстро замотавшись в тёплую одежду и взяв в руки нечто похожее на трофей за драку с хипстером, он вышел из подсобки.

Мегуми подошёл к Маки, чтобы её одеть, а Юджи с найденной картонкой быстро забежал в подсобку. В этом он был прав. Действовать нужно быстро. Иначе то ли Маки сбежит, то ли чёрт их тут закроет. Сукуна наблюдал за этим всем деянием с некоторой долей скептицизма, но увидев, как двое шакалов хватают стул со связанным гремлином и выносят на улицу, Сукуна неволей задумался, а куда они собираются деть его барную собственность. Вернут ли потом или оно сыграет важнейшую роль в инквизиции. Чертяка чуть поддался вперёд, наблюдая за картиной на улице. Вредную хулиганку поставили на картонку, к которой привязали верёвки. Видимо, чтобы удобнее было везти. Почему она ещё ничего не сказала — оставалось для всех загадкой. Шакалы пощелкали перед ней пальцами, но реакции какой-то существенной не последовало. Она лишь похлопала ресницами и зевнула. Сукуна на это тоже поморщился, зевнул и басом скомандовал:

— Закройте, блядскую дверь. Холодно же.

Мегуми закатил глаза и глядя на то, как чертяка незаметно отполз дальше от холодного морозного воздуха, лишь едко улыбнулся. Он схватился за ручку и со всей силы закрыл эту блядскую дверь. Юджи, вскинул голову, закрыл глаза и помолился чему-то. Учитывая, что он стоял под фонарным столбом, то скорее всего духу надежды, ну, или лампочки.

Предвещая какой грохот стоял в баре, Юджи схватился за верёвку и потащил вперёд. Милашка тоже выполняла тут важную роль. Он толкал за спинку стула с другой стороны.

— Единственное доступное мне такси, — пробубнила Маки, утыкаясь носом в шарф.

***

Тащить Маки было несложно. Она мирно сидела и никому не мешала. Спустя десять минут они почти докатились до нужного места лишь становились немного отдышаться. Напротив был круглосуточный магазинчик.

— Как думаешь тут продают несовершеннолетним? — заинтересовано спросила милашка.

— А сам как думаешь? — Юджи улыбнулся.

Словно Мегуми ожидал чего-то другого. Он оставил шайку и быстренько подбежал к двери, уходя.

— Вообще-то, я хочу кислых мармеладок.

— Если ты вела бы себя нормально, то получила бы их сразу, — Юджи покачал пальцем, за что чуть не лишился — Маки его укусила.

Они стояли в тишине пока гремлин мотал головой и осматривался. Она не заходила так далеко. Старалась держаться территории бара и ближе к остальному миру, а не вот этому всему сомнительному. Мегуми не было несколько минут, и шайка начала уже волноваться. Конечно, может быть очередь, но, может, он помешал какому-нибудь картелю в исполнении беззаконности за что его уже пустили на пачку кислых мармеладок.

— Ладно, я сдаюсь, — Маки закатила глаза и чуть дёрнулась. — Я пойду с вами, но сейчас развяжи меня и давай узнаем, где эта дамочка ходит.

Юджи вздохнул, но она была права. Отвязав её, они пошли вперёд и оказались под огромной неоновой вывеской. Вблизи эта штука звучала ещё хуже. Неудивительно, что тут нет крыс. Они все подохли в припадке неконтролируемой агрессии к этому шуму.

Они заглянули в магазин через стекло и увидели, что с Мегуми всё в порядке. Спокойно выдохнув, шайка осталась покорно ждать. Маки продолжала мотать головой изучая пространство и за углом приметила нечто интересное.

— Чувак, смотри что там, — она махнула рукой, указывая.

— Это, скорее всего, какой-то бомж или нарик, — Юджи чуть поежился. — Давай не будем лезть и простом мирно постоим.

Звонкий смешок, закатывание глаз и вот Маки уже скрылась за углом. Он не успел даже отреагировать, как она вернулась с магазинной тележкой. Юджи удивлённо на это уставился. Ладно, этого он не ожидал.

Мегуми вышел с пачкой чипсов, сигарет и мармелада. Смотря на то, как Юджи катает Маки кругами, стало чуть полегче в душе и даже как-то спокойнее. А то всякие сукуны навели шороха и хаоса в его отлаженной душе.

— Смотри, чувак, теперь моё такси обрело статус «комфорт».

Милашка подошла ближе и кинула еду в тележку.

— Давайте на обратном пути оставим это у дверей бара, — Маки вскрыла пачку с едой.

— Ладно, сам виноват, что не уточнил у директора бара какой транспорт будет возить меня после работы домой, — саркастично отметил Мегуми, закуривая.

***

Такси шакалов прибыло к пункту назначения и хоть Мегуми старался не показывать своего отвращения среди другого класса населения — которому повезло меньше — сдерживаться было в данный момент слишком трудно. Снаружи больница выглядела такой же обветшалой, как дома по соседству. Металлический каркас здания покрывала ржавчина, краска облупилась, а по всей длине расползлись трещины. Это было чудом, что здание всё ещё стояло. Если бы не табличка «открыто» на фасаде, можно было бы предположить, что больница была просто ещё одним заброшенным, ветхим зданием в этом богом забытом месте.

Мегуми вздохнул, но он обещал не лезть и просто присматривать за Маки. Да и Юджи который год тут живет… Ну, или выживает. В общем он так-то в порядке. А раз он в порядке, то и за Маки тем более не стоит волноваться.

Гремлин толкнул деревянную дверь и что Мегуми ожидал увидеть? Это место выглядит хуже чем подъезд его апартаментов. Тут не ароматические палочки с ванилью… Тут даже не запах хлора и физраствора. Похоже полы тут дезинфицируют водкой или самогоном. Если последнее, то уборщице стоит кинуть спичку на пол и сжечь это дотла. Мегуми хотел вздохнуть, но побоялся за свои лёгкие, потому просто закрыл глаза и посчитал до пяти.

Скамейки были изношены и покрыты пятнами, скорее всего, от пациентов, что приходили сюда в жутком состоянии и проливали свои всякие телесные жидкости. Те, кто ждал у стойки регистрации, выглядели так, словно о них не заботились несколько дней, а может быть, и недель. Их одежда местами была изношена, под мышками виднелись темные круги от пота или чего-то похуже. Выражения их лиц и движения были безжизненными. Мегуми просто понадеялся, что им не придётся тут оставаться надолго. Он в принципе больницы не переносил, а такое… Троица стояла возле двери и обдумывала как им поступить дальше.

— И какой твой план? — милашка приподняла шарф и говорила через него, не желая что-либо подхватить.

— Пройти без очереди, — совсем непринуждённо сказал Юджи и сделал шаг вперёд.

Он надеялся, что их заметит переутомленный и недосыпающий врач или медсестра, ведь Сукуна часто тут бывал. Хотя с его разговорчивостью Юджи не сильно в курсе дел, поэтому, может, даже и бывает до сих пор.

— У тебя тут связи?

С лёгким кокетством и сарказмом спросил Мегуми и точно не ожидал увидеть кивок. Он перевёл взгляд на Маки, которая вообще ничего не говорила и просто осматривалась. Это её состояние начинало уже серьёзно пугать.

Юджи зашёл за угол, вышел и скрылся за другим — в противоположной стороне. Через секунду вернулся обратно и подошел к шайке.

— Подождём пока этот чел свалит, — они все посмотрели в сторону регистратуры, где стоял парень с синяками и дрожал, — и спросим у медсестры есть ли на ночной смене тот, кто нам нужен.

Шайка неловко стояла возле двери и ожидала, но за весь вечер помощи брату он немного, но всё же подзадолбался и не против был плюхнуться куда-нибудь. Да и дела, которые были днём после учёбы знатно вымотали. Он сделал шаг, но рука Маки на плече его остановила.

— Чувак, чёрт знает, что тут побывало, а твоей подружке только герпеса не хватало.

Юджи прикинул в голове и как бы… Конечно, она была права. Он остался рядом с шайкой и просто смотрел на них. Мегуми явно было мерзко от этого места. Милашка всё так и хотела слиться с шарфом воедино. Внезапно появился высокий патлатый парень, который одним видом заставлял желать залить себя антисептиком и не только снаружи. Он повернулся оглядывая сколько жертв токсикомании его посетило сегодня и он явно не ожидал увидеть эту святую троицу.

— Какая встреча! — этот мерзкий наигранный голос просто так и повышал желание содрать с себя кожу.

До этого Маки молчала потому, что хотела, но теперь от оцепенения. Как странно видеть его здесь. Да и какого чёрта этот гнилой человек тут делает. Юджи не видел выражения Маки. Он был занят своей внутренней борьбой между желанием вмазать этому подонку и последствиями. Второе включало скорее компонент долгого и нудного разговора с Чосо и после выслушивания перебранки между Сукуной, которому всё до лампочки. Собрав свои крупицы воли и долга, он ровным басом сказал:

— Моей подруге нужна помощь…

Так и не договорив, его перебил громкий возглас Маки.

— Только не он!

На такое заявление тот лишь фальшиво заскулил, скривив губы в притворном негодовании. Его брови сошлись на переносице, и он покачал головой из стороны в сторону. Он очень хорошо притворялся расстроенным. Если бы Маки и Юджи не знали его, то определенно поверили бы, что он чем-то искренне расстроен.

— Поверь, я и врагу не пожелаю такого врача.

Юджи оставался спокойным, но его голос звучал куда грубее и это было так… Несвойственно для него. Мегуми лишь наблюдал со стороны и не до конца понимал, что вообще происходит. С переездом Маки, словно он стал третьим лишним в их альянсе чудаков. Чувствовал себя белой вороной, которой доступны все виды сыра, когда остальные готовы лисе в пасть залезть.

Мужчина в последний раз проскулил и постучал в дверь за спиной. Буквально через мгновенье показалась невысокая девушка.

— Они меня не хотят.

— Тебя даже крыса не захочет, — закатив глаза и язвительно фыркнув, показывая свое отношение к человеку, проговорила она и махнула рукой, подзывая к себе шайку.

Через пару мгновений они стояли внутри процедурного кабинета. Он отличался от остального антуража этой больницы. Из-за тусклого освещения, поверхности выглядели менее чистыми и немного темнее. Стены были не идеально прямыми, а на полах виднелись небольшие трещины и неровности. Но здесь всё ещё было относительно чисто по сравнению с остальной частью этого притона.

— Чем могу быть полезна? — она облокотилась на кушетку и вопрошающе смотрела на шайку.

— Урауме, можешь её осмотреть, — Юджи постарался улыбнуться, но похоже сил на весеннюю улыбку совсем не хватило и вышло что-то совсем натянутое, — пожалуйста.

Девушка отошла от койки и остановилась возле Маки. Та помахала забинтованной рукой перед ней и издала смешок. Медсестра развязала бинты и подняв брови, вздохнула.

— Я бы это зашила, но я не хирург, — она посмотрела на Юджи, — время совсем позднее, а от пары часов ничего не изменится. Пусть завтра придёт к Чосо.

Юджи лишь немного помялся, съежился и поскулил.

— Он работает в платной, а у неё нет ни страховки, ни денег.

— Дорогуша, я могу тебя зашить, — Урауме перевела взгляд на Маки, что потеряно на неё смотрела, — но я училась на собаках и Сукуне.

— Разве это не одно и тоже, — послышался голос Мегуми, а после и несдержанный смешок медсестры.

Урауме вновь посмотрела на Юджи и его собачьи добрые глаза и просто сдалась.

— Садись на кушетку, — ровным голосом скомандовала она.

Медсестра отодвинула шайку и подошла к своему столу. Она поправила шапочку, надела маску и достала нужное оборудование.

— Вы будете стоять здесь над моей душой?

— Да, останемся тебе мешать.

— Ты весь в своего брата, — утомлённо припечатала она, натягивая перчатки.

Маки не боялась ни больниц, ни иголок, да и вообще мало что могло её напугать. Она спокойно мотала ногами и смотрела как Урауме, обработав её руку антисептиком, потянулась к игле и флакону, но резко остановилась и всё так же утомлённо спросила:

— Ты пила?

Маки отрицательно покачала головой. На что медсестра лишь выпрямилась и хмуро свела брови.

— Ты умрёшь.

— Хирург из вас и правда так себе, — со смешком проговорил гремлин. — Но да, я пила… немного.

— Никакого доверия к пациентам, — она отложила шприц и взяла другую ампулу.

Маки знала медсестру всего ничего, но глядя на эту картину спокойно могла бы доверить ей жизнь… Ну, или руку как минимум. Игла аккуратно вошла в крышку флакона и ловким движением Урауме подняла её вверх. Пара пузырьков показались на поверхности прозрачной жидкости, и она потянула шприц на себя, лекарство потекло внутрь. Несколько мгновений и вот она уже выпускает воздух и подносит кончик к ладони Маки. Ткань была немного воспалена и сам укол слегка почувствовался. Бедокурша чуть дрогнула, но постаралась всё ещё быть неподвижной. Урауме медленно надавила на поршень шприца и обезболивающее потекло внутрь. Ощущение чего-то горячего, словно кипяток вводят под кожу. Маки прикусила губу и кротко заскулила. Медсестра убрала шприц и взяла небольшую хирургическую иглу.

— Вот сейчас смотреть тебе необязательно, — она пододвинула руку ближе к свету.

Маки проигнорировала её слова и продолжила глядеть, но голос Юджи, что так эхом прошёлся по кабинету, заставил чуть вздрогнуть всех.

— Отвернись и не смущай её.

— Лучше ответь какого чёрта ты пила, — грубо спросил Мегуми.

— Ты такой сноб, — Маки наигранно закатила глаза. — Это ужасное место я могу выносить только так!

— Юджи с ним живёт и ещё не спился как видишь.

— Но это не значит, что он в порядке, — бедокурша посмотрела на медсестру, что медленно зашивала её рану и добавила. — Ты посмотри перед тобой человек, который с ним спит, — на это заявление она чуть сильнее натянула нить на что Маки чуть заскулила.

— Посмотри на это место, — его голос звучал снисходительно, — сразу видно, что себя она не уважает.

Урауме отвлеклась от своей задачи и повернула голову в сторону язвительной сучки что тут стояла и так нахально её осуждала.

— Не груби ей, — заступился Юджи и чуть хмуро посмотрел на Мегуми, который стоял в углу уткнувшись в шарф.

От такого милашка стушевалась и лишь сильнее зарылась. Стало как—то неловко. Шайка всегда поддерживала его нелестные комментарии, но сейчас на него наругался лучший друг. Если бы эта сомнительная контора была чище, то он уже давно забился бы в угол и окрестил его званием «место страдания Мегуми Фушигуро», но реальность сурова и оставалось лишь принять поражение.

— Извини, — тихо прошептала очаровашка.

— Никаких проблем, — Урауме потянулась за ножницами. — Я тоже считаю, что достойна лучшего.

— Аминь, — со смешком проговорил Юджи.

Замотав руку Маки новыми стерильными бинтами, Урауме сняла перчатки и маску.

— Теперь отметься в регистратуре, — она села за стул и немного сонно облокотилась.

— Ты хоть и не записывалась, но просто передай им. У нас на такие моменты свой учёт.

Шайка отблагодарила за такую бескорыстную помощь медсестру и вышла. В кабинете остался лишь Юджи, который попросил своих если что подождать на улице. Была пара моментов, которые хотелось уладить до того, как об этом кто-либо узнает и произойдёт морально уничтожительная лекция от двинутой семьи.

— Урауме, — Юджи немного замялся и потёр шею, — тут есть одна небольшая проблема.

— Ты про те списки в больнице Чосо? — она зевнула и помотала головой, стараясь избавиться от сонливости.

— Не могла бы ты ему не говорить, — он мило на неё посмотрел и улыбнулся.

— Я знаю о них только как медсестра, — Урауме встала и поправив свой белый халат, встала напротив. — Но вообще-то они принадлежат лаборатории. Так что о них точно знает Юки, — она сделала паузу и с некоторым сочувствием посмотрела, — следовательно, и Чосо в скором времени.

Юджи лишь вздохнул и перевёл взгляд на пол. Хотелось избежать этих разговоров и вообще помогать семье, не отчитываясь за каждый шаг. Эти двое всё так и видели в нём ребёнка не способного что-либо сделать без посторонней помощи. Они так и пытались его опекать. Конечно, со стороны казалось, что им так-то всё равно и Юджи предоставлен сам себе, но на самом деле всё было совсем не так.

— Я бы тебе помогла, но на такое повлиять не могу, — Урауме потрепала его по макушке. — Поговори с Сукуной заранее и, может, получишь поддержку от него в этом тяжелом разговоре с Чосо.

— Поддержка… От Сукуны? — Юджи издал напряжённый истеричный смешок. Это было лишь прикрытием. Поддержка образа злобного брата, который готов продать его местному борделю всего за месячную квартплату. — Похоже мы знаем разных людей.

— Согласна, звучит дико, — она чуть понизила тональность и её голос словно дрогнул, — он похоже немного изменился.

— И всё ещё мы знаем разных людей, — Юджи улыбнулся и развёл руками. Хотелось разбавить эту гнетущую атмосферу чем-то весёлым. — Он в последние дни стал гораздо нахальнее и грубее обычного своего скотского поведения.

— Насчет этого незнаю, — Урауме подошла к шкафу и достала несколько папок, положив их на стол. — Мы не говорили почти месяц, — она чуть замялась и сжала папку на столе. Юджи не видел её лица, но чуть погодя она повернулась и совсем тихо, заговорчески, прошептала. — Не говори о том, что я тебе расскажу… Вообще никому, — девушка подошла ближе и рядом с ухом произнесла. — Недавно он почти признался, что мог быть не прав.

Юджи такого совсем не ожидал услышать. Он поднял брови и сделал шаг назад, но встретился с кушеткой и сразу сел. Слишком странные изменения. То Сукуна готов содрать с любого шкуру и повестить на стену демонстрируя свой трофей общественности, то мягок насколько это вообще возможно с его-то дьявольской душой, то вновь рвёт и мечет, желая стрелять в любого, кто не так подышит или пошлёт волны ауры в его сторону. А сейчас… Это совсем выбивает всё из его привычного восприятия. Есть Сукуна ублюдок, а есть ещё больший уебок, который игнорирует всех и вся и во славу своих желаний и удовольствий.

— Да, у меня примерно такая же реакция была. — она вздохнула и ишь похлопала ресницами. — Поэтому попробуй сказать ему раньше, чем передаст наше сломанное радио.

— Ладно, в этом ты права, — Юджи всё ещё не знал, как реагировать на весь этот разговор, попытавшись забить на эти факты подальше и вернуться к ним чуть позже, он встал и постарался выровнять голос, чтобы казаться чуть менее нахальным и более дружелюбным. — Это, точно не моё дело, но то, что ты сказала до этого и вообще, — всё же он чуть замялся, но отступать было поздно, — почему вы не говорили месяц? Ты ему каждый день писала ведь. Он порой совсем не видит границ и, если он как—то тебя обидел.

— Юджи…

— Я знаю, что ты можешь постоять за себя словами, но физически.

Он подошёл к ней ближе. Она молчала, не отвечая в течение нескольких напряженных секунд, пристально наблюдая за ним. Её глаза изучали каждое его действие, показывая, можно ли ему доверять. Его мягкое поведение успокаивало её.

— Юджи, нет, — Урауме уставши вздохнула и постаралась улыбнуться в ответ этой мягкой весенней капели, что точно пыталась помочь, но видимо это проклятое место высасывало из неё остатки сил и улыбка вышла совсем неубедительно и натяжной. — Сукуна никогда… Да и дело немного в другом.

Этот диалог переходил совсем в личное и это его совсем не касалось. Если Сукуна узнает, то его ждёт жестокая расправа особенно сильно пострадает его достоинство и честь, которые разобьют на мелкие кусочки и скинут с тринадцатого этажа. Только это уже не просто подружка Сукуны, но и близкий и знакомый человек. Он знает её меньше чем Чосо или этот татуированный гад, но всё же Юджи видел достаточно о другой части их отношений, которую Сукуна точно никогда не узнает.

— Просто он спрашивал.

— Обо мне? — её глаза сверкнули на мгновение, но она тут же вернула себе самообладание и холодный вид. — В любом случае я ему объясню всё, когда верну его вещи.

Она и правда заслуживает лучшего отношения к себе… Но хотелось бы знать с чего такие перемены. Сколько лет он изменял ей и не ставил во что-то значимое. Он просто звонил — она прибегала. Он уходил и на этом всё. Словно это что-то просто мимолётное и совсем не ценное. Только это просто любопытство, которое он старается всегда подавлять. Захотят — скажут.

— Если передумаешь я могу отнести их сам, — Юджи открыл дверь и мягко улыбнувшись, вышел.

***

Пока Юджи и Урауме говорили в кабинете, а Маки пыталась выполнить поручение медсестры и ни с кем не подраться из присутствующих, Мегуми вышел на улицу в надежде покурить.

На улице было устрашающе тихо, если не считать пронизывающего ветра, который свистел между зданиями, поднимая снежные искры с поверхности. Улицы были пусты, поскольку большинство здравомыслящих людей в эти поздние часы находились в безопасности внутри. Этот район был не из тех, где нормальному законопослушному гражданину вообще следовало бы бродить. Мегуми чуть поежился от холода, но достал сигарету и щёлкнул пару раз по колёсику зажигалки.

— Вот же блядство.

— Огоньку? — ровно и непринуждённо проговорил мужчина.

Мегуми чуть дёрнулся, не ожидая что кто-то ещё есть рядом. Он совсем его не заметил. Мегуми сверил того сразу же взглядом. Мужчина был невысоким и опрятно одетым. В отличии от всех, кого они повстречали по пути сюда, да и вообще всех, кого он видел в баре, этот человек выглядел совсем иначе. Дело даже не в вышедшем в прошлом веке коричневом шерстяном пальто и этой ужасной то ли шапки, то ли кепки, которая на деле тому очень шла, а скорее в ощущении. Черты его лица были спокойными и собранными, несмотря на то, что стояла глубокая ночь и большинство других беспокоились бы о том, какие крадущиеся нарики могут появиться из темноты. Словно опасность вокруг него была всего лишь незначительной помехой. Несмотря на холод и тишину ночи, он не казался обеспокоенным ни в малейшей степени. Было ясно, что он из тех, кто может сам о себе позаботиться. Мегуми чуть отшагнул назад и вновь прошёлся глазами. Один лишь аккуратно заправленный шарф его выдавал. Местная бомжуазная интеллигенция точно не сможет так повязать его и это при условии, что каким-то чудом у них есть однотонный кашемировый шарф. Это всё выдавало в нём человека более высокого социального положения и авторитета. Возможно, это кто-то, у кого здесь есть бизнес, кто-то, кто привык к уважению, но сейчас бродит по этим улицам с простыми людьми.

Мужчина увидел, как Мегуми напрягся и решил, что тот его знает. Любой в этом районе, да и в окрестностях множество раз слышал его имя. Решив сгладить углы, он отшутился и протянул зажигалку.

— В этой эпохе за огонь не убивают.

Мегуми стоял в некотором оцепенении и совсем не знал, как себя повести. Бежать? Сдаться? Съязвить? Последние было точно плохим решением. Разрываясь между одним и другим очень не хватало выбора почувствовать спиной кого-нибудь другого, кто сможет сделать все социальные дела за него.

— Спасибо, — Мегуми зажёг сигарету, возвращая назад владельцу зажигалку.

Эти пару секунд знакомства посадили его сердце и точно высветили волосы на пару тонов.

— Ты лучше мне скажи ты стоишь тут чего?

— Да так, — говорить с ним совсем не хотелось, но игнорировать тоже не лучшее решение. Кто знает, чем всё обернётся, — жду кое-кого.

— У меня память не такая уж хорошая, — он скользнул взглядом сверху вниз несколько раз, — но тебя из верхнего эшелона точно бы запомнил.

Не зная и не понимая о чём говорит человек перед ним, Мегуми напрягся ещё сильнее и уже был готов пустить в ход оставшийся план — бежать. Только мужчина достаточно быстро сократил между ними расстояние и подошёл ближе. Теперь путь к побегу был закрыт. Оставалось придумать что-то новое, но задумываться слишком опасно и… Мегуми совсем потерялся. Он совсем не знал, что ему делать и как реагировать. Милашка совсем давно не чувствовала ничего из этих эмоций, что вновь нагрянули и заставили сердце биться слишком быстро. Мегуми сжал руки в карманах и старался не подавать виду, что дрожит — как стыдно не было бы признаться — от страха.

— Ты ждешь клиента, — его голос звучал ровно, совсем не агрессивно, словно ему было и вправду интересно, — или хозяина?

На последнем слове Мегуми ошарашено вскинул брови и раскрыл глаза. Вот сейчас точно стало понятно о чём говорит этот поехавший старикан. Кроме нарастающей тревоги, что заставляет дрожать сильнее, чем колючий холод, теперь подошло к сердцу что-то совсем до боли знакомое. Это он не чувствовал, казалось, с самого детства — беспомощность.

Выражение лица мужчины по большей части оставалось неизменным, по крайней мере, до тех пор, пока страх и тревога Мегуми не усилились. Тот заметил перемену, и его поведение слегка изменилось, став чуть более угрожающим, как будто предупреждая Мегуми, что произойдет, если он попытается сбежать.

— Ничего из этого, — попытка придать голосу хоть немного ровности, провалилась.

— Просто стоишь здесь в таком виде? Сразу ясно — защищаешь своих, — мужчина хмыкнул и улыбнулся. — Хорошее качество. Я знаю всех, кто торгует, а такие, как ты, по закону принадлежат мне, — он подошёл на шаг ближе и хмуро на него посмотрел, — но похоже твой хозяин решил обойти это правило, — Мегуми закачал головой и попытался отстраниться. — Ну, если, как ты говоришь, нет, то у него отсутствует всякий вкус.

Мужчина полез в карман и у Мегуми словно остановилось сердце. Он его прям тут сейчас отправит в Вальхаллу? На какую-то долю секунду он неволей задумался о своей жалкой жизни и что цена её с каждым годом становилась всё ниже и ниже.

— Я закрою вашу контору и выкину всех на улицу без гроша, либо, — он положил свою визитку в складки шарфа Мегуми, — приди ко мне сам и больше стоять на морозе ты точно не будешь.

Милашка бы отшутилась в мыслях, придумала пару каламбуров и язвительных реплик, как это часто бывает в баре, когда к нему тянут ручонки или просто кидают всякие сальности, но сейчас реальность была как никогда реальной и ощущение страха не уходило.

Мужчина отошёл в сторону и достав телефон недовольно цокнул. Теперь Мегуми не представлял для него интереса, и он повернулся спиной готовый уже уйти. Дверь больницы открылась и на ходу, надевая куртку, выбежал человек. Мегуми не смог его разглядеть, но они точно были неплохо знакомы, ведь тот спокойно похлопал по плечу деда и захохотал. Это была самая странная встреча и вообще ситуация из всех возможных в его жизни.

Мегуми докуривал, но на деле желание всякое пропало, и он просто стоял и смотрел как тлеет сигарета, роняя пепел на белоснежный снег. Он засунул пальцы в шарф и достал визитку. На удивление она выглядела довольно утончённой. Плотная шероховатая бумага, каллиграфическая золотистая тонкая рамка с петлями по углам и посередине просто номер телефона без каких-либо данных. Мегуми убрал её в карман. Что он чувствует по всему этому поводу, милашка пока ещё не поняла, но вот желание — чтобы кто-нибудь опасный и достаточно сильный его спас — что было всё это время, заставляло скулить в душе. Как он мог в такой момент думать об этом. Мегуми вздохнул и прикусил губу. Так сильно разочарован он не был давно. Слишком много ненависти за столь короткий промежуток. Он прикусил губу сильнее, желая выпустить все эмоции и отвращение к себе — через боль. Пара мгновений и металлический вкус чувствовался во рту. Только вот… Этого недостаточно. Слишком сильно хотелось выместить на себе всё. Он бы с удовольствием воткнул бы в себя нож.

Дверь открылась и от этого шума Мегуми вздрогнул и обернулся. Юджи и Маки вышли о чём-то разговаривая. Прошло всего ничего с момента, как они были в процедурном кабинете, а он уже стал ночной бабочкой, что так и хочет выпорхнуть в окно. Юджи взмахнул рукой и весело проговорил:

— Ваше такси комфорт.

Маки ловко запрыгнула в тележку и, махнув рулоном бумажных полотенец, что так нагло стащила из больницы, скомандовала:

— Вперёд, мои лакеи!

Они захохотали и, стараясь не выдавать свое страдальческое состояние, которое испортит всем настроение и заставит волноваться из-за какого-то пустяка, Мегуми постарался улыбнуться как можно искренне. Благо жизнь с Сатору научила его притворяться. Сейчас он делает это гораздо реже, но раньше, чтобы не создавать проблем, он просто фальшиво натягивал нужные эмоции и говорил, что всё в порядке. Правда оказывалось, что навык Сатору не только сжигать кухню и превращать всё в испанский стыд, но и прекрасно читать людей… По крайней мере своего очаровательного ребёнка он понимал, как никто другой. Возможности ночевать не дома он тоже был рад, ведь иначе пришлось бы либо говорить правду, либо отстраняться и причинять боль.

***

Отправив Маки домой и проследив, что она легла спать, шайка вышла с подъезда и направилась к дому Сукуны. В этой части района было гораздо приятней находиться. Больше света, больше знакомых лиц, которые приветливо махали рукой лёжа в снегу, ах, пьяницы. Они шли мимо бара с горящими вывесками. По времени ещё рано закрываться, но быть в рабочее время и не внутри, слишком непривычно. Мегуми глянул на эту ужасную и безыскусную высветившую дверь и заметил кое-что.

— Смотри, — милашка подошла ближе и посмотрела, — я думал, что это листовка, но похоже на признание в любви, — он снял листок и поднёс Юджи.

Ничего не бесило Сукуну больше, чем попытка влезть в его территорию и что-то внести своё. Юджи неохотно и украдкой взглянул на текст и, казалось бы, ничего необычного… Он забрал письмо из рук и посмотрел внимательно на подпись имени.

— Чёрт, — он вздохнул и свернул листок, убирая в карман, — это ему видеть не надо.

— Юджи чуть нахмурился и мотнул головой, указывая идти дальше. — Отдам ему потом или как вариант — никогда.

— Ты знаешь от кого это? — Мегуми сразу же пожалел, что открыл рот.

— Предполагаю, — он издал смешок. — Я бы оставил всё как есть, но бесить Сукуну сегодня не хочу.

Разговоры ни о чём помогали отвлечься и немного снимали тревогу Мегуми. Он старался не подавать виду и вообще выглядеть весёлым. Портить настроение никому не хотелось, да и проблема была в другом… Её милашка старалась игнорировать как можно дольше.

Они зашли в подъезд и выглядел он гораздо лучше, чем у Маки, но всё ещё отвратно. Юджи нажал кнопку лифта, дожидаясь. Скрежет канатов и постукивающий звук создавал ощущение, что сейчас они будут учувствовать в смертельном номере Гудини. Пока они ждали, Юджи достал из кармана листок и Мегуми было просто мерзко на это смотреть. Как похабно так на всеобщее обострение показывать свои чувства. Неужели у Сукуны и правда нет вкуса. Только оказалось это кое-что другое. Юджи ловко приклеил листовку с надписью «лифт не работает».

— Зачем?

— Чувак, ты серьёзно? — двери открылись, и они вошли. — Чтобы побесить Сукуну.

— Ты же не хотел его злить…

— Нет, я не хотел, чтобы это было направлено на меня, — он щёлкнул пальцами, — а здесь виноват кто угодно.

Мегуми на это лишь удивлённо поднял брови и захлопал глазами. Какое коварство. Похоже это его Маки научила. Вот уж с кем поведешься.

Они наконец вышли из этого вертикального гроба с зловонным запахом и подошли к двери.

— Я ожидал табличку или коврик «осторожно злая собака».

— Это в твоей комнате, — съязвил Юджи. — У нас тут своя обстановка.

Он открыл железную дверь, и шайка вошла внутрь. Мегуми впервые находился здесь, но то, что она отличилась — причём абсолютно — от квартиры Сатору, было видно сразу.

— У нас нет швейцара, — Юджи прошёл на кухню, — поэтому стойка самообслуживания справа от тебя.

— Как выглядит вешалка я знаю, — беззлобно прошипела милашка.

Через мгновение он последовал по пути Юджи и находясь посреди кухне очаровашка осматривалась. Вопрос был один — какой больной строил это место? Планировка была очень странной. Пока Юджи копошился с пакетами, Мегуми потихоньку заглянул за арку. В комнате было довольно темно, лишь тусклый лунный свет просачивался сквозь занавески. Было видно лишь общие черты, но судя по тому, какие украшения и мебель, заметила милашка это точно был чисто мужской холостятский антураж. Глядя на всё это в голове проскользнул вопрос — как бы выглядела его спальня. Только милашка в ужасе от собственных мыслей постаралась сразу же переключиться. Вообще на первый вид это всё создавало приличное представление об интересах и увлечениях здесь живущих, если бы только знать, для чего предназначены определенные предметы.

— Ты можешь зайти.

Басистый голос за спиной заставил Мегуми дёрнуться и схватиться свободной рукой об косяк.

— Не волнуйся, — Юджи засмеялся, — мы выпустим отсюда тебя.

Милашка издала истеричный смешок и попыталась взять в себя в руки. Этот вечер его похоже добьёт.

— Я знаю это отличается от твоей квартиры, — он щёлкнул чайник, — но ты можешь чувствовать себя как дома. Всё моё — твоё.

— Это мило, — Мегуми сел за стол и постарался взять себя под контроль.

— Чувак, если есть вопросы задавай.

— У меня вообще-то их уйма, но больше интересует инсталляция на стене.

Юджи развернулся с чашками и состроил невпечатлённое лицо, пытаясь подражать так вечному выражению лица Мегуми. Милашка поняла, что тот его пародирует и лишь улыбнулась.

— У тебя же висит меч над кроватью, — он поставил чашки на стол, — а у нас топор над диваном.

— Он в рамочке…

— Это как пожарный щиток. Нужно разбить в случае необходимости.

— Учитывая кто твой брат, предполагаю там нет стекла.

— Да, — Юджи улыбался и выглядело это иначе обычного, скорее слишком мягко и тепло. — Но вообще стоит сказать — братья — Чосо тоже та ещё головная боль.

Мегуми потягивал тёплый чай, успокаивающий вкус тимьяна постепенно расслабил и успокоил. Он почувствовал, как с плеч свалился груз; здесь действительно очень уютно и по—домашнему. Атмосфера гостеприимная и милашка почувствовала себя непринужденно. Ваза со сладостями и печеньем рядом — приятное напоминание о простых удовольствиях, которые могут приносить радость. Мегуми испытывал комфорт в этом безопасном месте. Даже мысли о всяких сукунах его не достигали несмотря на то, что он так-то в его доме. Мегуми провалился в безмятежность.

Юджи забрал пустые чашки и поставил их в мойку. Достал несколько глубоких тарелок, венчик и по мелочи.

— Не знаю, что ещё тебе нужно, но всё что найдёшь, — Юджи покрутил лопаточку в руках, — можешь брать.

Мегуми облокотился на стенку и задрал голову, щурясь от жёлтой лампочки. Он заскулил и зевнул.

— Зачем ты год назад сказал, что мы приготовим ей торт на день рождения.

— Я думал, что не доживу.

Милашка свела брови и озадаченно на него посмотрела.

— Что это с тобой сегодня?

— Ты погрузился в тоску и баланс нашей шайки нарушен, — Юджи достал небольшой контейнер и поставил на столешницу, — Теперь я временно выполняю твою роль злобной язвительной сучки.

Мегуми приподнялся и в потрясении открыл рот. Он переоценил себя. Сил на драму у него не хватило и потому он сразу его закрыл и немного надувшись, снова облокотился на стену.

— Так что случилось? — Юджи пристально посмотрел на него, ожидая ответов.

Очаровашка лишь поджала губы и покачала головой. Он опустил взгляд на конфетницу и стащил оттуда печенье. Такой молчаливый ответ Юджи не устраивал, но это было ожидаемо, и взглянув исподлобья, пытаясь повторно выбить ответ, ничего вновь не получил. Утомлённо цокнув, он погрузил руку в контейнер и сжав в руке немного содержимого кинул в Мегуми. Белая лёгкая пыль осела на ближайших поверхностях. Мегуми отстранился от стены и посмотрел на тёмную кофту, что была вся в муке. Подняв голову, он нахмурился и хищно поглядел на друга, стараясь так запугать противника. Как будто такое возможно, когда твой сосед в квартире — демон высшего чина. Юджи вновь кинул ожидающий взгляд и всё так же ничего не услышав, отправил мягкий комочек прям в очаровашку. Мука припудрила лицо и теперь он был белее снега, а побелевшие волосы у корней, почти утверждали, что он мог быть всё же родным ребёнком Сатору. Мегуми осмотрел стол в поисках салфеток и встретился лишь с обречённым на вечные муки полотенцем. Видимо настоящие грешники в новой жизни обращаются в полотенца и попадают на службу к маньяку. Решив так не рисковать девственной чистотой своего лица, Мегуми руками собрал с мордашки муку и похлопал над столом, избавляя ладони от этой пудры. Он встал и подошёл к Юджи, что триумфально на него взирал. В такие моменты он и правда напоминает Сукуну.

— Это всё не важно, — он украдкой скользнул по контейнеру, ожидая удачного момента. — Какая разница.

Юджи закатил глаза, пародируя любимое выражение Зенинов, и милашка, воспользовавшись моментом, ловко опустила руку в муку и встряхнула пальцам прям в лицо другу. Юджи это нисколько не удивило. Он лишь покачал головой.

— Как ожидаемо.

Мегуми издал смешок и чуть улыбнулся. Юджи всегда был таким добрым и веселым. Крайне редко он выглядел расстроенным или грустным. Всегда был за любой кипиш и не упускал случая посмеяться. Юджи очень солнечный человек, щедрый, любимчик всех и душа компании.

— Какого хера?

Хриплый голос моментально выбил Мегуми с мыслей, и он сразу же обернулся на ворчание, не забывая обороняться — кинул в того мукой. По кухне разнеслось громогласное «блять». Соседняя стройка точно решила, что это сигнал на перекур. Мегуми действовал инстинктивно. Сейчас широко открыв глаза, он озадаченно смотрел на Сукуну всего покрытого мукой. И как они его не услышали… Сукуна хмуро на них смотрел и определённо обдумывал способы казни в домашних условиях. Юджи легонько засмеялся и это словно бальзамом смягчило обстановку. Милашка про себя выдохнула и всё не сводя с глаз с припудренного черта, улыбнулась сильнее. Сукуна провел рукой по волосам и пальцами коснулся губ.

— Не знаю что, но благо не кокаин, — он издал смешок и чихнул, раскидывая муку возле себя.

После этих слов он кинул сумку на стул, где до этого сидел Мегуми, и скрылся в ванной, хлопнув дверью.

— Я уберу все что раскидано, а ты начинай делать торт.

— Лучше сделаем ей восемнадцать кексов и в каждый воткнём свечку, — вещала милашка, раскладывая всё на столешницу. — Пока ты не отверг идею, я не умею печь торты, да и кекс мы можем тоже размазать по её мордашке.

— Последний аргумент засчитан, — ответил Юджи, сметая все в одну кучу на полу.

Через пару минут Юджи уселся на табурет и подперев подбородок рукой, любовался своим лучшим другом, который так внимательно отсчитывает граммы и замешивает тесто. Юджи умел готовить, но с выпечкой у него дела шли не очень хорошо. Что-то постоянно сгорало или не пропекалось, то оседает или наоборот вытекает с формы, вновь сгорая. Причем любая его попытка испечь что-то обязательно заканчивалась погромом кухни. Тесто на всех поверхностях, мука в общем-то тоже, а на скорлупу от яиц он постоянно наступает и это начинало казаться вселенским заговором или ведьмовскими проделками. Поэтому оставалось лишь сидеть, восхищаться и не мешать.

Мегуми готовил плохо. Это всегда выглядело сомнительно и не внушало доверия. Чаще всего после этой еды все прибегали к помощи аптечки и сорбентов. На что милашке оставалось лишь вздыхать и самоуничтожительно зарываться в мыслях. Выпечка у него шла гораздо лучше, но не желание возиться с тестом и остальным, заставляло откладывать улучшение навыка до лучших времён. Только если его и просили что-то испечь, то это всегда были кексы. Быстро, ловко и без лишних жизненных энергозатрат. Потому достаточно быстро разобрался с приготовлением даже на чужой кухне.

— Где у тебя форма? — Мегуми внимательно посмотрел на друга, что не сводил с него взгляд целые десять минут.

— В духовке с остальным барахлом, — Юджи зевнул и сомкнув руки лёг, зарываясь в локти.

Мегуми тут же открыл духовой шкаф и там правда было много лишнего. Он, громко выдохнув, вытащил все и положил перед Юджи на стол.

— А вот и форма, — милашка взяла нужное и хмуро посмотрела на друга, который был отчасти в недоумении. — Что за бардак!

— Это всё он, — Юджи указал пальцем и Мегуми тут же обернулся.

Сукуна стоял, облокотившись на стену, а на это заявление улыбчиво оскалился и ожидающе посмотрел на очаровашку, что, кажется, не знала какую гадость выплюнуть. Мегуми похлопал глазами и подошёл к миске с тестом. На это всё ему правда нечего сказать. Лимит издевательств от Сукуны на сегодня очень превышен. Милашка так-то себе обещала никакого Сукуны, никаких неловкостей и смущения, но тот об этом не знал и даже если ему сказать, то он точно бы проигнорировал все правила и сделал бы всё наперекор — лишь бы специально. Сукуна поняв, что на него нет внимания лишь цокнул и плюхнулся на стул.

Юджи посмотрел на Сукуну и встретился с ним взглядом. Это почти что постоянное нечитаемое выражение лица. Только будучи с ним семьей, он спокойно мог понять, о чем тот думает… Ну, приблизительно.

— Мы делаем съедобный подарок на день рождения Маки, — пробубнил Юджи.

Сукуна лишь поднял бровь и скрестил руки на груди.

— Вся квартира в адвокатских бумажках Сатору.

Сукуна закатил глаза и сомкнул веки.

— Там ещё собака Мегуми устраивает кавардак. Его удар хватит от такого беспорядка.

Сукуна издал смешок и посмотрел на милашку что заливала тесто в форму.

— Да, он ещё как поехавший на порядке.

Мегуми поставил миску и сердито зыркнул на эту двоицу. Они захохотали, чем взбесили ещё больше.

— Продолжай-продолжай, — смеясь командовал Сукуна.

Милашка лишь закатила глаза и взяла вновь миску. Не из-за команды, а скорее потому, что кексов нужно восемнадцать, а форма за раз дает только шесть. Мегуми вздохнул и подошел к духовке, чтобы её включить. Пара мгновений и свет внутри зажегся. Пока очаровашка прибирала на столешнице, Юджи сверлил взглядом брата и это от того не скрылось. Сукуна поднял брови и вопрошающе развёл руки, призывая уже объясниться.

— Сделай кое-что важное, — бубнил Юджи и виноватым глазами глядел на черта.

— За отсос любой вопрос, — и встретившись с невпечатлённым выражением лица напротив, ухмыльнулся и добавил. — Что надо?

— Заблокируй везде Чосо.

Юджи поджал губы и посмотрел куда-то в пол. Мегуми удивлённо покосился на друга. Для Юджи семья это самое важное что может быть. Он так часто говорит о семье, что начинает казаться, словно они все мафия. Сукуна на это лишь поднял руки вверх и громогласно прокричал «да!».

— Даже спрашивать не хочу, — басом проговорил черт. — Я столько лет этого ждал.

— Надеюсь, ты счастлив.

Спустя некоторое время Сукуна издал радостный смешок и отложил телефон. Он откинулся на стуле и стал похож на довольного мартовского кота. Эта прекрасная и душераздирающая — для Мегуми — картина, длилась недолго. Сукуна вздыхая, как старый дед, встал и скрылся за аркой. Юджи повернулся и взглянул на Мегуми, который хищно кидал искорки в его сторону.

— Что ты натворил? — милашка направила на него венчик, в ожидании ответов.

— Не важно! — нахохлился Юджи.

Мегуми ловким движением сделал выпад вперёд и направил кухонное взбивательное оружие прямо к его лицу. Очаровашка свела брови и грозно прищурилась. Это не сыграло никакого эффекта и лицо напротив всё было таким же. Мегуми хлопнул свободной рукой по столу и чуть прогнулся, зловеще нависая.

— Меня ты за такой ответ мукой припудрил.

Симпатяжка стукнула того венчиком по голове. В этот момент зашёл Сукуна с ноутбуком и поставил его на стол. Две пары глаз на него уставились.

— Здесь лучше всего интернет ловит.

— Так и скажи, что ты здесь, чтобы нас унижать, — Мегуми закатил глаза и вернулся к кексам, чтобы поставить их в разогретую духовку.

— Это его основная миссия на земле, — заверил Юджи, чуть отодвигаясь от черта.

— Да нахуй ты мне сдался, — утомлённо вещал Сукуна, — особенно вот это.

Он поставил щелбан ничего не ожидающему сонному Юджи и он резко подскочил. Цокнув он встал, взял Мегуми под локоть и вывел с кухни в зал.

— Я его и так весь день видел, — он плюхнулся на диван. — Давай глянем то кино, которое мы всё никак не поострим?

— Почему бы и нет, — Мегуми сел возле друга и снял кухонную прихватку с руки. — Всё равно ничего страшнее Сукуны нет.

— Аминь!

***

Вторая партия кексов почти допеклась, а фильм был просмотрен пока только до половины. Шайка зарылась в плед и грелась друг об друга. В квартире с наступлением ночи, стало ещё холоднее. До этого Мегуми, как любитель прохлады, молчал и просто игнорировал холодные ноги, но сейчас даже для него было прохладно. Повезло, что у Юджи настолько тёплое тело. Под общим пледом и в обнимку это создавало иллюзию живого обогревателя. Мегуми старался не подавать вида как сильно хочется положить голову на его плечо и пододвинуться ещё ближе, может, даже закинуть ноги… Или вообще лечь. Из расслабления выдернул гудок на телефоне Юджи. Тот сразу же его достал и улыбнувшись до медовых ямочек, ответил на звонок, скрываясь в комнате. На диване стало сразу же холодно, одиноко и тоскливо. Мегуми почувствовал себя мягкой игрушкой, что забыли на скамейке в дождливый день. Вновь дверь спальни заскрипела и оттуда показался Юджи, всё ещё не выходя, он проговорил:

— Чувак, сделай пока попкорн, — и закрыл дверь.

Милашка вздохнула и зашла на кухню. Он достал пакет со сладким попкорном и кинул его в микроволновку. Очаровашка облокотилась и смотрела через тёмное стекло на парк аттракционов, где страдальчески крутился бумажный пакет и издавал истошные звуки под гнётом физического воздействия. В унисон этому были звуки клацанья по клавиатуре. Мегуми украдкой взглянул на Сукуну, который уткнулся в монитор и что-то очень быстро печатал. Тот был точно занят и определённо не обращал внимания на него, поэтому милашка позволила себе чуть дольше попялиться на это. Домашний Сукуна выглядел как-то иначе… Видимо мозгу было самому мерзко от мысли, что он таращится на него по собственному желанию, поэтому незаметно для миллиарда клеток выпалил:

— Что ты делаешь?

Мегуми сразу же стушевался и надеялся, что тот его не услышал, хотя голос звучал выше обычного и гораздо живее. Ответа не последовало, и он отвернулся, радуясь, что его пронесло. Хотя в голове был лишь один вопрос «какого, сука, хуя». Через пару минут горячую пачку достали и высыпали в миску. Этого было мало для остатка фильма, поэтому Мегуми кинул в новую пачку в этот луна парк.

— Материалы для статьи собираю, — не отрываясь от процесса ответил Сукуна.

Милашка уже забыла о вопросе и надеялась, что никто ничего не заметил.

— Я немного озадачен, когда занимаюсь чем-то таким, — он отодвинулся от монитора и взглянул на очаровашку. — Потому медленно отвечаю.

Мегуми удивлённо на него посмотрел и чуть улыбнулся. Домашний Сукуна это и правда что-то совсем другое. Он такой спокойный и умиротворенный. Не хмурится, не скалится и даже не пытается над кем-то морально поиздеваться. В этих махровых носках с оленями, которые достаточно длинные, чтобы называться гольфами. Еще и тапки сверху надел. Ошибка не только природы, но и модного приговора. Мегуми подошёл ближе и заглянул в экран монитора. Всякие непонятные штуки с наскальными рисунками. Милашка свела брови и вопросительно посмотрела на это упущение мутации перед собой.

— Просматриваешь фотографии молодости, — Мегуми довольно оскалился, что наконец-то смог съязвить в этой странной и до жути спокойной обстановке, — теперь ясно почему ты одеваешься так безвкусно.

Сукуна сложил руки на груди, взглянул исподлобья на пса, что совсем охренел оскорблять его королевскую особу в его, сука, доме и просто не придумав как ответить, произнёс обыденность:

— Я мерзлявый.

Милашка совсем об этом не знала. Если так подумать, то он мало что знает о Сукуне. Откуда вообще могли взяться эти ужасные чувства, если он совсем не знает Сукуну. Они разговаривают лишь, когда огрызаются, собачатся, а нормальных диалогов у них и нет. Мегуми вздохнул и вот сейчас точно понял, что это не чувство влюблённости, а простое желания. Прекрасно! У него нет никаких чувств к этому мерзкому безвкусному доисторическому существу!

— Не знал об этой твоей черте, — милашка довольно улыбнулась, что теперь можно спокойно себя вести рядом с чертилой. — Как и о том, что ты носишь очки.

— Они лишь для чтения.

Похоже команда адекватного поведения до мозга ещё не дошла и всё так же себя не контролируя, милашка выпалила:

— Можно померить?

И не дожидаясь ответа, он протянул руки и бережно пальцами подхватил душки, не касаясь линз. Он аккуратно потянул на себя и сразу же подушечками подловил, снимая. Всё так же не касаясь стёкл, он перевернул их и надел на себя. Рядом не было зеркала и посмотрев по сторонам, взял широкую ложку, которой ранее мешал тесто. Отражение было чуть искажённым, словно смотришь в глазок входной двери, но милаша легонько улыбнулась и, откладывая ложку, перевела взгляд на Сукуну.

— Мне идёт?

Словно Мегуми было до этого дело. Его вообще не интересовало мнение всяких там нелепых сукун. Чертяка вздохнул. Милашка была слишком очаровательной. Так и хотелось его… Просто его. Всего. Целиком. Он выдохнул.

— На мне лучше, — Сукуна издал смешок.

Мегуми нежно за душки снял очки и всё так же бережно их перевернул. Он поднёс их к лицу Сукуны и осторожно надел, не забыв при этом указательным пальцем надавить по центру, чтобы лучше было видно. Симпатяжка не знала, что сказать дальше. Стало неловко за эту выходку и паузу после этого. Юджи, наблюдавший за этим со стороны, просто закатил глаза и словно чувствуя, зашёл на кухню. Мегуми сразу же обратил внимание на него.

— Вторая пачка почти готова.

— Отлично, — Юджи подошёл ближе, словно не хотел, чтобы эти двое оставались наедине, — достань ещё одну чашку. В одну не поместится.

Милашка открыла шкаф возле себя и лишился дара речи. Он замер и просто смотрел на полку где в множестве Мандельброта проще разобраться. Какой системой упорядочивания предметов пользуются эти, так называемые, люди. К чёрту сортировку по цвету, тут каждая отличается друг от друга, но по размерам поставить не сложно, но и это даже не волновало больше чем…

— Что на полке с тарелками, — Мегуми выдохнул, — делает пачка риса?

— Как видишь лежит, — Сукуна издал смешок и с неподдельным интересом наблюдал за реакцией.

Юджи отодвинул шокируемого друга в сторону и сразу достал глубокую миску.

— Откуда ты её достал? Её там не было!

Ради такого зрелища стоило отвлечься от статьи и понаблюдать.

— Она там была, — Юджи страдальчески взмахнул руками и принялся открывать горячий пакет с попкорном.

— В принципе я не удивлюсь, если там найдется вход в другое измерение или ещё хуже — носок.

— Я заплачу тебе если ты тут уберешься.

Сукуна улыбнулся и так сладко. Его глаза были полны обаяния, а улыбка подобна меду. Мегуми чувствовал на себе пристальный взгляд, умоляющий подойти ближе. Она была соблазнительной и манящей, приглашая в его мир сладостного искушения. Теперь милашка была обескуражена и совсем не знала, что сказать. Юджи почувствовал вновь неладное и нарушил секундную тишину своим громким басом.

— Если он предложит уборку в своей спальне, бери в трое больше.

Отойдя от этой сладкой искушающей улыбки, Мегуми проговорил:

— Я вам не клининговая служба.

— Жаль, — чертяка блаженно откинулся на стуле и, добавив к своей улыбке немного надменности, отчего стала ещё пленительней, ровно произнёс. — Форма горничной тебе бы пошла.

Теперь очаровашка была полностью повержена. Юджи задрал голову, посмотрел на потолок и зажмурившись покачал головой, словно это его раздражало, но он не хотел срываться. Он глубоко вздохнул, поднимая плечи, и медленно выдохнул, а после хищно посмотрел на Сукуну и не увидев на его лице ничего, кроме самодовольства, кинул в него горсть попкорна, которую частично поймали ртом, а остальную собрали с колен и съели. Завтра с братом будет серьезный разговор как надо вести себя с его друзьями, а пока Юджи взял две миски с горкой наполненных попкорном, и пошёл в зал. Мегуми тут же последовал за ним, но крутя в голове, что можно на такое, блять, ответить. Зайдя за арку и почти дойдя до дивана, очаровашка резво добежала до кухни, но не выходя за арку, и выпалила, по своему мнению, хорошую колкость.

— Я никогда не надену костюм горничной!

— А вот лапа из другого измерения точно в нём ходит.

Мегуми ахнул и сжал руки в кулаках, прикусывая губу. Вот теперь точно крыть нечем.

— Оставь его в покое, — горсть попкорна прилетела в спину и зацепилась за волосы, обреченно вися и дожидаясь, когда физика, притянет их вниз, ломая на части. — Ты не выиграешь его в споре.

Мегуми махнул головой в сторону Юджи и попкорн улетел на кухню. Ах, гравитация, бессердечная ты сука. Милашка хищно зыркнула, повернулась в другую сторону, где хихикал Сукуна, вновь на друга и не знал куда метнуться. Хочется устроить скандал! Хочется погреться под одеялом, ведь ног он уже нормально и не чувствует. Он обещал себе никаких, блять, сукун! Вот и вернулся на диван, удобно прижимаясь к Юджи, греясь.

***

Кексы давно уже были испечены и дожидались утра, когда их сверху украсят воздушной помадкой и польют сладким сиропом. Мегуми как почётному гостю, со слов Юджи, выдали подушку и одеяло, а периной стал диван. Если такие условия для почётных гостей, то какие же для Чосо… Милашка глядела в потолок, завернувшись с носом в одеяло, и пыталась вновь заснуть. Просыпаться посреди ночи самое отвратительное что может вообще быть в этом бренном мире. Мегуми так сильно это ненавидел, а оно так сильно не хотело с ним расставаться. Очень абьюзивные у них отношения. Уснуть в общем-то не получалось из-за прохлады в квартире. Дело было, на удивление, не в этом картонном доме, а в погоде за окном. В квартире Сатору тоже было прохладно все эти дни и спасал их тёплый пол, а лично Мегуми — пушистая собака, что не против пообжиматься. Сейчас бы прижаться к тёплому телу и довольно сжать в объятиях, а не вот это всё.

Внезапно на кухне послышалось шебуршание и милашка уже подумала про всяких хвостатых. Не обязательно про крыс, возможно, прихвостни Сукуны — черти.

Мегуми потихоньку не издавая ни шума, поднялся с дивана, всё ещё укутавшись в одеяло и рысцой подбежал к арке, выглядывая. Это оказался Сукуна, который запихал в рот один из кексов и что-то тихо печатал на клавиатуре. Милашка чуть подтянула одеяло, и оно слегка зашелестело. Сукуна сразу же обернулся на звук и в темноте встретившись с парой блестящих зелёных глаз, что подсвечивались от лунного света, чуть дёрнулся. Больше пугала сама внезапность и неизвестность как долго этот пёс выглядывал.

— Чё тебе надо, — шептал чёрт.

— Какого дьявола ты шумишь, — шептала в ответ милашка.

На это Сукуна ничего не ответил и отвернулся, продолжая набирать текст на ноутбуке. Мегуми прошёл вперёд, и маньяк закатил глаза.

— Что?

— Есть ещё одно одеяло, — очаровашка подтянула края ближе и сильнее зарылась, — я замёрз.

Сукуна вздохнул и посмотрел на этого промёрзшего пса.

— Нет, — он поставил пустую чашку напротив пустой табуретки. — Но есть горячий чай. Будешь?

Мегуми был готов уже отказаться, но встретившись с лицом Сукуны полного умиротворения — таким мягким и в чём-то даже заботливым, а его взгляд был таким нежным; в темноте он не казался, на удивление, угрожающими или надменными, вместо этого он был спокойным — передумал. Милашка качнула головой в знак согласия. Сукуна тут же встал и подошёл к чайнику. Этого очаровашка не ожидала. Сам дьявол приготовит для него чай и это было… Мило. Сукуна щёлкнул по чайнику и стался дожидаться, когда вода закипит.

— А мы не разбудим Юджи?

— Серьезно? — прыснул чёрт. — Его хер разбудишь.

— Справедливо.

Через пару минут перед Мегуми поставили чашку с ароматным чаем. От него так и пахло мятой и чабрецом, а сверху плавали мелко нарезанные дольки сладкого яблока и апельсина. Сукуна даже простой чай готовит как бармен. Мегуми посмотрел украдкой на него. Сукуна поправил очки и продолжил что-то печатать. Кружка была полной и не желая разлить, милашка чуть наклонилась и примкнула губами к керамическому краю.

Было тихо и непринуждённо. Мегуми ничто не отвлекало и в этой безмолвной тишине шумели лишь мысли в его голове. В квартире Сукуны он чувствовал себя в полной безопасности и даже забыл о том, что было ранее. Только завтра, вернее уже сегодня, так не будет.

***

Мегуми лежал на боку чуть подогнув под себя ноги и пытаясь согреться. На деле было не так уж и холодно. Он всегда перед сном проветривает комнату и когда заходит с ванны, то ощущается примерно, как сейчас, но сегодня всё совсем иначе. Он полежал ещё пару минут и совершил, наверное для себя, самый невероятный поступок. Мегуми поднялся с дивана, не скидывая с себя одеяло, и подошёл к двери. Он поднял руку для стука, но тут же опустил. Поднял вновь и снова опустил. Сложно было решиться, но если бы Сукуна что-то от него хотел, то ещё бы тогда поцеловал в ответ. Выдержки Мегуми хватит, чтобы держать себя в штанах. Ведь Сукуна нравится ему только физически. Душевно Мегуми к нему не тянет… Совсем. Он вздохнул, постучал в дверь и сразу её немного приоткрыл, заглядывая. Сразу почувствовалось тепло и милашка проигнорировав все нормы и приличия запрыгнула внутрь, закрывая дверь. Он стоял, укутавшись и прижавшись к углу.

Сукуна пару мгновений назад просто мирно лежал и никого не трогал. Читал свои исторические книжки и довольно улыбался в этой тёплой берлоге. А сейчас у его порога замёрзший пёс и хочется тапком кинуть и к себе притянуть. Слишком сложная задача для двух ночи. Он повернул голову и посмотрел на эту очаровашку.

— Настолько холодно? — смешок слетел с его губ, но он чуть сдвинулся в бок и похлопал по пустому месту, подзывая. — Ложись.

Мегуми подошёл к кровати и сразу же залез. Постельное было приятным и мягким на ощупь. Рисунок было не разглядеть, но, может, его там и вовсе нет. Он немного взбил подушку и улёгся на неё. Стараясь как можно сильнее подавить смущение, милашка пододвинулась к краю и чуть поджала ноги, стараясь занимать как можно меньше места. Хотя кровать была довольно большой. Сукуна прошёлся взглядом по этой фигуре, что повернулась в нему спиной. В общем-то он понимал почему. Мегуми слишком неловкий.

— Ты свалишься, — зевая тихо проговорил чёрт. — А меня легко разбудить, и я это не люблю.

— Нет, — пробурчала милашка, натягивая на голову одеяло. — Я почти не двигаюсь, когда сплю.

Сукуна лишь закатил глаза. Вечно он ему перечит. Это надоедало. Желая показать свою властность, королевская особа потянула на себя своё одеяло, и кто же знал, что вместе с ним сдвинется очаровашка. Сукуна засмеялся и посмотрел сверху вниз на лежачего подле него Мегуми. Он сердито свёл брови и прищурил глаза, угрожая.

— Я не специально, — улыбаясь паясничал чёрт. — Отдай мне мою часть и укрывайся своей.

Мегуми тут же отодвинулся обратно и теперь к смущённости добавился и гнев. Вечно Сукуна его разыгрывает и подшучивает. Милашка обернулась и кинула хищный взгляд, который вновь рассмешил чертяку.

— Я сам сплю на боку, — расправляя одеяло, хрипло говорил Сукуна, — поэтому будем спина к спине.

Очаровашка проигнорировала его и укуталась с головой. Сукуна посидел ещё пару минут и видя, что Мегуми немного ещё ворочается, приглушил слегка свет. Милашка старалась успокоить свое сердцебиение. Казалось вот-вот и оно выпрыгнет и проскочит еще пару метров. Всё же спустя пятнадцать минут симпатяжка уже крепко спала, давая себе чуть больше простора на кровати. В комнате было тепло и он убрал с головы одеяло. Умиротворяющая картина. Жаль, что Сукуна чёрт. Он отложил книгу, выключил свет и чуть пододвинулся ближе, нависая. Подушечками пальцев, чуть касаясь, провел по краю уха и остановился на мочке слегка надавливая и массируя. Мегуми чуть дёрнулся. Сукуна убрал пальцы и вновь провел по ушному завитку старясь как можно нежнее. Милашка сквозь сон постаралась уйти от наглых рук, спрятав голову прикрывая плечом. Сукуна ухмыльнулся и прошептал, опаляя горячим дыханием:

— Значит ушки чувствительные.

Мегуми крепко спал и стараясь избавиться от назойливого шума, перевернулся. Он лбом уткнулся в плечо Сукуны и тот сразу почувствовал сладкий аромат сандала. Милашка придвинулась ещё ближе устраиваясь поудобней.

Что движет Сукуной неизвестно, но точно не трезвый разум, потому что он какого-то хуя, тянет руку под футболку Мегуми, оглаживая мягкий бок. Тот что-то неразборчиво бубнит под нос, но даже это не пугает Сукуну, и он не убирает руку, наоборот тянется лишь выше к рёбрам.

И в следующую секунду встречается с сонным, мало чего понимающим взглядом Мегуми.

Сукуна замирает — просто не знает, что сказать, да и начинать ли говорить вообще. Ему не было стыдно или неловко за свою выходку, но чувство чего—то неправильного всё же присутствовало.

А взгляд напротив становился более осознанным. Он потянул свою руку к руке Сукуны, что всё ещё была под футболкой. И сжал сверху — отделяла кожу от кожи лишь вся та же футболка — как бы подначивая продолжать движения. Сукуна не мог не послушаться, тем более если ему разрешают — и плевать уже спит милашка, в осознанности она или нет. Он не мог уже терпеть — Сукуна хочет Мегуми уже почти второй месяц.

А потому продолжив движение руки вверх, Сукуна прошёлся подушечками пальцев по соскам, выбивая из него полувздох-полустон — и это только начало. Второй рукой он потянулся к прекрасным чувствительным ушкам Мегуми, оглаживая кожу возле них.

И это дало свои плоды — он не вытерпел, и с его губ сорвался полноценный стон. Которого он застеснялся, сразу же покрываясь краской. Сукуна же не смог сдержать смешок — и новые ласки груди, от которых Мегуми начал натурально подрагивать. Как же приятно было так издеваться над ним — интересно, а насколько далеко Сукуна вообще может зайти? Как много Мегуми вообще вытерпит? Когда начнёт ломаться, захлёбываясь стонами, умолять?

Но в этот момент Сукуна просто на просто забыл, что Мегуми это всё ещё — Мегуми. Поэтому пришлось немного растеряться, когда он силой надавил на плечи, заставляя улечься на спину, а сам сел сверху. Милашка тяжело дышала, на его лице красным горел румянец и сам он весь чутка подрагивал. А ещё Сукуна видел, что Мегуми завёлся — и довольно сильно. Сам он тоже не отставал, и тот мог это заметить, опустившись на чужие бёдра чуть ниже.

Однако Мегуми поступил совершенно по-иному: шумно выдохнув, он тут же потянулся вперёд, примыкая к сухим губам Сукуны — точно, как в тот день: обычное прикосновение губ. Но в этот раз Сукуна был готов, прихватывая шею Мегуми, фиксируя в его одном положении другой рукой, схватив его за бёдра, открыл рот, заставляя сделать тоже самое и Мегуми, углубляя поцелуй. У милашки совершенно точно ничего не получалось — он не понимал куда деть язык, как двигать губами, и всё порывался разорвать поцелуй.

Вот только Сукуна держал крепко, забирал всю инициативу на себя, и, пытаясь успокоить Мегуми, ласкал кожу, задрав футболку. Когда же воздуха всё же перестало хватать, Сукуна сам оторвал его от себя, цепляя за волосы. Тот тяжело дышал, губы его были искусаны — насколько тьма в комнате позволяла разглядеть; как бы Сукуна хотел включить свет, посмотреть не только насколько красный сейчас Мегуми, но и насколько он развращён, — а ещё чувствовалось как он пытается не двигаться, хоть и очень хочется.

Хищная ухмылка озарила лицо Сукуны, когда он оторвал руку от волос Мегуми, но лишь для того, чтобы накрыть выступающих бугорок на его штанах. И это стоит того — хотя бы ради резкого стона, слетевшего с его губ, но тут же заглушённого рукой. Сукуна на это оставалось лишь цыкнуть, убирая руку Мегуми ото рта.

— Давай, лапочка, я хочу тебя слышать.

И не отпуская руку, чтобы у того не было желания вновь заглушить себя, Сукуна вновь провёл рукой по бугорку в штанах — на этот раз длинный, мелодичный и чарующий стон как самая лучшая музыка для ушей. А бёдра у Мегуми всё же затряслись. Своё возбуждение тоже было сложно уже контролировать, а потому Сукуна чуть потянул Мегуми назад — тот мгновенно замер, склоняя голову.

Своей прелестной задницей он чувствовал чужое возбуждение.

Лёгкий поцелуй коснулся губ и плавно перешёл к скуле, чуть облизав. Убрав руку с бедра, запустил пальцы в пушистые волосы и чуть надавил, опуская. Зарывшись носом в висок, словно кот, он чуть повёл головой, и лизнул краешек уха. Мегуми сразу же издал тихий вздох и прогнулся в пояснице. Каждое его движение заставляло вздрагивать и таять от любого прикосновения.

— Будь хорошим мальчиком, — горячее дыхание обожгло шею, обе руки оказались вновь на бёдрах, чуть приподнимая.

Сукуна ловким движением одной руки припустил с себя штаны, обнажая плоть, а другой залез под резинку белья милашки, царапая нежную кожу. Мегуми выпрямился — за такую вольность бедро больно сжали — и чуть фыркнув, попытался снять с себя пижаму. Слишком горячо, выглядел тот сидя сверху на нём. Сукуна рвано выдохнул, прикусывая губу, и резким движением сел, обхватывая чарующее тело за талию. Мегуми тихо ахнул, тёплые руки Сукуны залезли под футболку, проводя подушечками по позвоночнику. Милашка лишь уткнулась в изгиб шеи и глубоко дышала, стараясь остаться в хоть каком-нибудь рассудке. Сукуна вытащил одну руку из—под футболки и царапая провёл по ушной раковине, опускаясь, чтобы помассировать мочку уха. Сукуна чувствовал, как тот сводит лопатки и как учащается его дыхание, понимая, что ни он, ни Мегуми не выдержат больше таких сладких мучений, резко снял с него футболку и, опустив руки на бёдра, принялся снимать и пижаму с бельём. Одежда комком отлетела к шкафу, а тёплые руки вновь принялись исследовать тело, сжимая до крестных отметин, и отпуская, поглаживая, чтобы повторно сжать и так до тех пор, пока алые следы на спине и бёдрах не начали гореть.

Жадно укусив за ухо, взывая жалобный писк, и облизнув, чтобы услышать тихий всхлип. И всё же, Сукуна, как бы ему всё это не нравилось, оторвал от себя Мегуми, но лишь для того, чтобы поцеловать — и заглушить стон. Пока милашка наблюдала за каждым движением, Сукуна начал двигать руками вверх и вниз по его твердому стволу члена. Взглянув на Мегуми, он увидел, как пристально тот следит за его нежно мастурбирующими руками.

— Ласточка, всё, что тебе нужно будет сделать, это потереть меня точно так же.

Милашка придвинулась ближе и уставилась на полностью возбужденный член Сукуны. Казалось, он боялся прикоснуться к нему. Глаза расширились от беспокойства, но он потянулся и оттолкнул руки Сукуны от себя.

Он немедленно попытался скопировать то, что делал Сукуна, его длинные аккуратные пальчики обхватили весь член. Сукуна вздохнул в блаженном удовлетворении. Несмотря на очевидную неопытность Мегуми, мозг Сукуны взорвался в полном экстазе от невероятного ощущения.

— Попробуй сжимать сильнее и двигаться быстрее, — скомандовал он с придыханием.

Милашка переключилась на захват члена обеими руками и начал неловко двигать ими вверх—вниз. Мегуми выглядел так мило, делая это.

— Тебе приятно? — спросил он с явной надеждой, что всё не так плохо.

Сукуна проигнорировал его вопрос и лишь громко выдохнул. Он был очень близок… Застонав, Сукуна понял, что вот—вот потеряет контроль и кончит в любую секунду; но он не хотел просто выплеснуть это на живот. Это привело бы к большому беспорядку, который пришлось бы посреди ночи убирать. И у него возникла идея получше.

— Лапочка, прекрати.

— Что, разве тебе не приятно? — с некоторым отчаянием в голосе, проговорил Мегуми.

Вид у него был такой, словно он готов разрыдаться из—за своей неудачи.

— Разве ты не хочешь большего, — его руки нахально переместились на бёдра, сжимая, заставляя Мегуми сглотнуть. — Тебе ведь нравится то, что ты видишь, — Сукуна поднялся к талии и потянул, укладывая на себя.

Он чувствовал жар от щёк Мегуми. Даже в темноте, он был невероятно красив. Слегка потянув за волосы, Сукуна прошёлся языком по сухим губам. Милашка тут же открыла рот и коснулась своим языком в ответ.

Мегуми никогда не целовался так и не был уверен, что делает всё правильно, но хотелось продолжать быть объектом его внимания. Слишком уж это большое удовольствие. Эта сторона Сукуны, такая поглощённая тем, чтобы сделать ему приятно. Мегуми закрыл глаза, переводя дыхание и в этот момент Сукуна издал тихий вздох, который, кажется, обнажил его хищную улыбку. Мегуми явно пожалел, что не смог это увидеть.

— Открой глаза, — бархатный голос, опьянял. — Я хочу, чтобы ты видел, что я делаю с тобой.

Мегуми повинуясь, распахнул веки и встретился с его глазами, пленительными и такими яркими, как у кота, жадно смотревшими на него.

— Вот умничка, — пальцы бережно погладили по волосам.

Сукуна улыбнулся. Мегуми приник к его губам нежным, легким поцелуем, а он в ответ разомкнул губы, требуя поцелуя другого — крепкого и чувственного. Мегуми почувствовал, как тот застыл и не придумав ничего лучше, просто отодвинулся, но крепкие руки сжали сильнее и отбросив сдержанность, Сукуна начал целовать его с одержимостью утопающего, терзая губы страстными поцелуями. Он прижимал его к своей груди, ни на секунду, не отрывая рта от его мягких губ. А он окончательно обмяк в его объятиях. Все мысли — исчезли.

Он чувствовал, как горячие губы покрывают его лицо и шею поцелуями, а внутри тела, словно из кратера вулкана, поднимается огненная волна. Чтобы Сукуна от него не хотел — он всё сделает.

Казалось он издевался над ним: то ласково хватал в долгом поцелуе вначале верхнюю губу, затем переходя к нижней, то давал на секунду мнимую свободу, лишь для того, чтобы ворваться всё глубже. С каждой секундой в Сукуне появлялось что-то звериное: просыпающаяся агрессия и всепоглощающая страсть. Он оторвался от сладких неопытных губ и примкнул к мочке, облизывая. Горячие дыхание обожгло и Мегуми издал жалобный стон, вцепившись в плечи.

— Время научить твои губы не только целоваться, — Сукуна сильнее запустил пальцы в тёмные волосы и потянул от себя, отрывая. Теперь Мегуми сидел на нём и не упасть давала лишь эта крепкая хватка. Он чувствовал лишь желание. — Давай, будь послушным. Ты ведь хороший мальчик.

Мегуми судорожно сглотнул, но ради этой сладкой похвалы и наконец возможности получить то, что ему так хочется…

Мегуми не желал держаться за руки и ходить в кино. Единственное чего он действительно хотел — войти в его кабинет, хлопнуть дверью и просто умолять выебать его прям на этом столе.

Он слез с Сукуны и расположился между его ног. Тот сразу же чуть подогнул их, давая обхватить руками. Мегуми сглотнул; во рту пересохло.

— Тебе нравится то, что ты видишь? — его голос звучал нахально и так уничижительно, но от этого, желание лишь разрасталось.

Сукуна постоянно с ним играл. Издевался и насмехался над его чувствами и поведением. Только сейчас он и правда не против быть его игрушкой.

— Лапочка, тебе не нужно стесняться, — пальцы коснулись волос, чуть поглаживая, успокаивая. — Давай, ты же не хочешь меня разочаровать?

Мегуми решительно склонился над его телом, рот остановился в дюйме от вздымающегося члена. Пока он пытался набраться смелости, его потянули вперёд. Тёплый и пульсирующий член прошёлся по щеке, оставляя мокрый след. Мегуми ахнул и раскрыл глаза. Он выглядел так невероятно очаровательно. Зелёные глазки сверкали в темноте, но Сукуна хоть и умилялся, но продолжал смущать без того раскрасневшуюся милашку.

— Давай попробуй, — Сукуна взял в руку член и медленно, дразня, повёл по алым губам. Мегуми выдохнул и жаркое дыхание обдало головку. — Тебе стоит быть покорней. Не разочаровывай меня, ласточка.

Мегуми был в смятении. Он видел только головку, из которой уже начали вытекать бусинки прозрачной жидкости. Мегуми закрыл глаза и наклонился, его пухлые губки коснулись верхушки члена, небрежно приоткрыв рот в поцелуе, который заставил мышцы таза Сукуны сократиться, а небольшую струйку преякулята вытечь в рот. Медленно он начал опускать свой мягкий, влажный рот на член. Но через мгновение его зубы задели головку, и Сукуна ахнул от удивления и лёгкой боли.

— Следи за зубами, — прошипел тот, гортанно рыча.

Мегуми посмотрел на него своими большими выразительными зелёными глазами, не вынимая член изо рта, прежде чем приоткрыл чуть шире. Теперь его движения были медленными и осторожными, как будто он боялся снова причинить боль. Но Сукуна терял терпение, инстинктивно двигаясь вперёд-назад. Ещё через мгновение он положил руку на его тёмную пушистую макушку и резко толкнул вниз. Сукуна проскользнул в рот примерно на несколько дюймов. Мегуми издал удивлённый булькающий звук от внезапного применения силы, когда член начал заполнять его.

Сукуна сразу же начал медленно двигать его головой вверх-вниз, вводя и выводя свой напряженный твёрдый член; концентрируясь на восхитительном ощущении, как край его головки скользит по тонким выступам нёба рта, в то время как мягкий язычок беспомощно подёргивается внизу.

— Попробуй пососать меня немного, — он звучал хрипло с придыханием.

Мегуми действительно подчинился, и Сукуна почувствовал, как щёки ввалились, когда вокруг члена образовался сильный вакуум. Сукуна откинул голову и сжал сильнее волосы, вызывая у Мегуми приглушённый скулёж.

Это было чертовски потрясающе. Его ротик был небольшим, таким тугим, таким горячим, и Сукуне было невероятно приятно ощущать его на твёрдом члене. Пара мгновений и Сукуна издал более громкий стон, чем до этого. Приподняв бедра, Сукуна схватил Мегуми за волосы и удерживал его на месте, в то время как член дёргался и выбрасывал порцию за порцией горячей спермы в горло. Почувствовав это, Мегуми попытался оторвать голову от члена, но Сукуна крепко удерживал его на месте. Сукуна повёл бёдрам ещё несколько раз и последние капли спермы брызнули в рот.

Сукуна смотрел на лапочку, когда тот начал сильно кашлять; сперма начала стекать по задней стенке горла. Поскольку Мегуми продолжал пытаться отстраниться от него, Сукуна, наконец, отпустил его волосы. Тот поспешно отодвинулся, с отчетливым хлопающим звуком, выпрямляясь. Он сделал глубокий вдох. Ему наконец удалось проглотить то, что осталось у него во рту, он посмотрел на Сукуну со странно взволнованным выражением лица. Тот издал смешок и чуть присел, чтобы дотянуться до салфеток и вытереть лицо Мегуми, но, оглянувшись, увидел, как он облизывает губы и высовывает язык как можно дальше вверх по губе, чтобы поймать его сперму, стекающую по носу.

Сукуна лениво улыбнулся и повёл рукой, подзывая к себе. Мегуми пододвинулся ближе, расставляя руки возле его плеч оказываясь напротив лица.

— Значит ты хоть иногда, но умеешь слушаться, — рука вскользь прошлась по растрёпанным волосам и дойдя до бедра, шлёпнула по мягкой половинке.

Это только начало ночи. Сукуна собирается сегодня сделать всё то, чего он так хотел и не только выебать милашку раз пять, но и отшлёпать как следует. Эта задница так и соблазняет его, так и манит, чтобы сжать и насадить на себя. Только Сукуна редко, когда бывает не эгоистом, но Мегуми его удивил и, пододвинувшись ближе к шее, оставил несколько лёгких поцелуев. Поведя носом по аккуратному изгибу. Вновь оказался у чувствительных ушек. Кончиком языка, нежно и аккуратно, прошёлся по краю ушной раковины и получил сладкий протяжный стон. Его голос, как у певчей птички, и пора его сорвать.

— Думаю, неправильно оставлять такого хорошего мальчика без награды, — Сукуна бережно коснулся щеки и почувствовал, как трепещат пушистые ресницы. Он продолжал издеваться, а Мегуми в этом потакал и лишь тихо рвано вздыхал. — Так что… Сделать моей лапочке приятно?

Мегуми лишь прогнулся в спине, сводя лопатки. Он плавился от всех прикосновений по телу, что так специально задевали самые чувствительные места. Мегуми чувствовал, как превращается просто в суфле. Такое сладкое, нежное и тающее от тепла. Сукуна играл с ним, касался выступающих шейных позвонков, очерчивая различные линии; ввёл вниз и ласково перебирал пальцами, чуть касаясь подушечками, поясницу; поглаживал бёдра и сжимал, оставляя полумесяцы, а потом утешающе гладил, снимая боль. Мегуми просто закрыл глаза и громко дышал, постанывая и скуля, в изгиб чужой шеи.

Сукуна чувствовал, как дрожит в его руках тело. Было приятно доводить его до такого состояния. Кто бы мог подумать, что такой хмурый и язвительный человек, может так сладко и покорно себя вести. Сукуна легко перевернул их на бок — в ту же секунду прижимая к себе крепче Мегуми; и уже свободной рукой прошёлся по его члену, чувствуя скулёж себе в шею — какой же он всё-таки чувствительный. И громкий. Хорошо хоть Юджи было практически невозможно разбудить. Ещё пару раз проведя по головке, Сукуна поцеловал того в щёку и одобрительно зашептал.

Мегуми от его шеи всё не хотел отрываться, продолжая скулить и стонать, опаляя кожу горячим дыханием, а пальчиками своими цепляться за плечи. И всё же, Сукуна, как бы ему всё это не нравилось, оторвал от себя Мегуми, но лишь для того, чтобы поцеловать — и заглушить стон, который последовал после того, как он прижал свой член к его, начиная надрачивать.

Мегуми окончательно потерялся в удовольствии. А потому, когда он кончил, мило поджимая сначала пальцы ног, а после и сами ноги, когда кончил Сукуна — милашка тут же уснула. Сукуне на это оставалось лишь усмехнуться, вглядываясь в полностью удовлетворённую мордашку Мегуми, которая мило посапывала возле него. Сукуна провёл ещё пару раз по его тёмным волосам и выдохнул, удобно располагаясь напротив очаровательного личика. Мегуми чуть дрожал и Сукуна — пододвинул того к себе ближе, согревая — накрыл их одеялом.

И сам не заметил, как уснул.

***

Глаза открывать утром совсем не хотелось, но Сукуна не мог себя заставить просто валяться в кровати. не тогда, когда рядом с ним сладко посапывая лежало тело, чуть поддрагивая. Поднявшись с тихим хрипом, Сукуна долго промаргивался, пытаясь влиться обратно в эту реальность. Когда мозг более-менее пришёл в себя, воспоминания о вчерашней ночи тут же нахлынули, как холодной водой обливая. Блять, он ведь так и уснул со спермой в руке, что-то точно должно было отпечататься на кровати, на одежде, а менять постельное бельё и что-то стирать было так влом…

Но рука была чистой. Как и одежда. И штаны милашки не валялись на полу, а были на нём.

Сукуна перевёл взгляд на спящего Мегуми. На стену в комнате. Поднял одеяло и посмотрел вниз.

— Блять.

Не спи Мегуми рядом это было бы более громко, раздосадованно и грозно. Но всё, что оставалось сейчас Сукуне, аккуратно подняться, пытаясь не разбудить милашку — потому что стояк в трусах не скрыть, а Мегуми всегда был довольно внимательным. Но когда Сукуна поднялся, тот только перевернулся на другой бок, всё ещё продолжая дрожать. Да уж, в комнате было довольно холодно, от чего Сукуна вздрогнул, тут же хватая рядом валяющийся халат.

А своё одеяло накинул на Мегуми выходя из комнаты.

Сукуне давно не снилась похабщина. Никакая. Лет, наверное, с пятнадцати, когда найти себе кого-то, чтобы выплеснуть дозу гормонов, не было проблемы. Но, сука, именно сейчас — а ещё и с кем! — оно решило вернуться. Это было уже просто уму не постижимо. Да, Сукуна мог спокойно себе признаться в том, что хочет Мегуми. И никакие отцы копы и адвокаты ему в этом не помеха, как и чужой возраст, но, блять, быть зависимым от мальчишки настолько, чтоб он снился?..

Кажется. что всё катиться далеко на санях в пизду.

Жизнь была проще, когда в дни недотраха Сукуна просто мог позвонить Урауме и забить хуй на мир вокруг.

Если он продолжит думать о Мегуми — сойдёт с ума.

Часы показывали прекрасные восемь утра.

А день уже пошёл по пизде.

Мегуми мило спал, свернувшись в клубочек, но привыкший организм вставать в одно и тоже время, не желал находиться в грёзах дальше. Милашка начала ворочаться и через пару минут открыла глаза. Под двумя одеялами он согрелся и сейчас довольно сквозь сон, улыбался. Пристроившись поудобнее на чужой подушке, Мегуми пытался вновь заснуть, но всё было бесполезно. Приняв горькую правду, что пора вновь играть роль социально активного человека, он вытащил руки из-под одеял и сразу почувствовал прохладу.

Как раз, когда очаровашка потягивалась на кровати и жалобно скулила, зевая, в комнату зашёл Сукуна. Он думал, что щенок ещё спит и сможет по-тихому взять свои теплые носки и тапки, но эта шавка проснулась и теперь растерянно глядела своими зелёными глазами из-под одеял.

— Тепло ли тебе девица? — с пугающей улыбкой, проговорил чёрт.

— Тепло, — тихо прошептал Мегуми и накрылся с головой.

Милашка почувствовала, как прогнулся матрас и вынырнула. Сукуна сидел к нему спиной. Он скинул с себя халат и, видимо, надевал тёплые носки. Мегуми было вообще всё равно. Все мысли были только сосредоточены на одном… На этой чёртовой спине.

С каждым движением было видно насколько он накачан, а эти широкие плечи просто были созданы, чтобы… Цепляться руками и сжимать, сжимать, сжимать… Или как вариант закидывать на них ноги. Пока милашка тонула в собственных медовых мыслях, Сукуна поднялся и открыл шкаф, вытащил кофту. Это утро похоже решило поиздеваться над Мегуми. Причём очень жестоко.

Очаровашка всё думала, что татуировки только на лице и руках, но они красовались по всему рельефному телу и с пресса спускались ниже. Мегуми провёл взглядом по ним и смущенно спустился ниже, следуя за тёмными полосами на теле. Заметив небольшую дорожку внизу живота, милашка вся вспыхнула и накрылась с головой, стараясь подавить эмоции. Сукуна заметив, что тот вновь спрятался, всё понял совсем не так…

— Да ладно, мог бы и не закрываться, — чёрт издал смешок и подошёл ближе, — я не стесняюсь.

Сукуна взял за края одеял, и потянул слегка на себя. Мегуми постоянно так будят и достают, потому наловчился так быстро не сдаваться. Чертяка сел на край и поинтересовался:

— А ты щекотки боишься?

Мегуми тут же сел и, обхватив руками колени, поджал ноги.

— Значит боишься.

На это Мегуми лишь оскалился и хищно посмотрел. Сукуна хмыкнул и, оставив милашку, подошёл вновь к шкафу. Он нагнулся и что-то зашебуршало. Через мгновение послышался странный скрежет, который Сукуна любезно проигнорировал. Мегуми это заинтересовало, но скорее в целях самозащиты. Этот сумасшедший дед способен на всякое разное. Очаровашка привстала на коленях и посмотрела.

— У тебя был всё это время обогреватель? — не скрывая презрения и отвращения, шипел Мегуми.

— Да, — совсем непринуждённо и спокойно ответил тот. — Но зал им не обогреть, — видя, как хмуро на него глядит пёс, что готов его проклясть на вечные муки, Сукуна добавил. — Ты кофе будешь? Я тебе сюда принесу.

Мегуми чуть растерялся и не знал, что испытывать сейчас. Вот всегда так с Сукуной. Вечно метаешься из стороны в сторону. То он был милым, но в другую минуту готов убить, то вновь внушал доверие и защиту, но в тот же миг мог сосчитать все фаланги на пальцах. Эта двуликость брала врасплох и адаптироваться к ней Мегуми всё не мог.

Очаровашка чуть расслабилась и кивнула головой в знак согласия. Сукуна вышел. Мегуми на секунду подумал, что неплохо бы ещё полежать, но кофе в постель — скорее, как к другу, да и вообще лежать на кровати Сукуны было странно. У него слишком мягкий матрас и воздушные подушки. Словно спишь на облаке.

Мегуми поднялся, вновь потянулся и зевнул. Было всё ещё прохладно и скользкая идея вкатилась в голову. Он кинул взгляд на тёплый халат и не дав время себе на подумать, надел на себя. Халат был приятным наощупь и чуть влажным внутри. Видимо Сукуна в нём был после душа и только мысли хватило об этом, чтобы вновь покрыться румянцем. Мегуми медленно выдохнул, возвращая контроль себе и принялся застилать кровать.

Осмотрев пол и углы в поисках покрывала или накидки на кровать, очаровашка решила, что оно может быть в шкафу. Ловким движением дверца была открыта. Внутри лежали только вещи и небольшая коробка с подписью «для собак». Юджи никогда не говорил, что у них была собака. Ведённый одним интересом, Мегуми открыл коробку. Там было всё накидано, но это рвение узнать больше, он не мог контролировать. Взяв за кожаный ремешок, милашка потянула на себя и оказалось, что это совсем не то… Это была коробка для портупей и, кажется, нескольких ошейников. Впрочем, а чего он ожидал. Это же Сукуна.

Милашка стараясь не подавать вида и вообще сделать невиновное лицо, запрыгнула на кровать и ждала, когда принесут завтрак. Долго ждать не пришлось Сукуна открыл ногой дверь и занёс две большие чашки кофе и глубокую тарелку, где красовался вчерашний испечённый кекс. Чертяка оглядел комнату и было непривычно видеть заправленную кровать, открытые шторы и куда делась часть одежды с пола…

Убраться с утра в чужой комнате.

Это слишком.

Мегуми слишком двинутый и, блять, это так его возбуждало.

А ещё он в его халате…

«Какого вообще чёрта?»

Мегуми забрал тарелку и поставил на кровать, а после взял свою кружку кофе и уселся поудобнее, чуть отпивая.

— Это я тебе сделал, — Сукуна указал на сендвич на тарелке.

Милашка кивнула, но на деле была где-то не здесь. Кофе был невероятно вкусным. Его насыщенная консистенция с тонкими тонами тёмного шоколада, а баланс кислотности и горечи был в самый раз, делая каждый глоток восхитительным. Ароматы идеально сочетались друг с другом, создавая сложный, но сбалансированный вкус, который остается во рту. Общее впечатление было похоже на глоток чистого удовольствия. Даже кофе этот чёрт готовит изумительно.

Сделав пару быстрых глотков, он перевёл взгляд на свой завтрак, а следом на Сукуну, который сел возле обогревателя спиной и доедал сендвич. Выглядело это… Жутко. Словно цыплёнка кинули в клетку к тигру. Мегуми испытывал странные эмоции — хотелось отвернуться, но в тоже время продолжить смотреть дальше. Сукуна добрался до кекса, который Мегуми любезно просил не трогать, но этот чёрт никому не подчиняется и вообще творит что хочет. Милашка хмуро свела брови. На секунду показалось, что Сукуна попытался его запихать весь за раз. Чертяка с непринуждённым лицом откусил кусочек и сразу же переменился.

— Настолько невкусные, что даже тебе противно? — досада и разочарование сразу же окатили.

— Нет, — Сукуна откусил ещё раз и с набитым ртом продолжил говорить, — не знал, что ты умеешь готовить.

— Не умею, — тихо шептал Мегуми, — немного выпечку, но кексы и правда получаются неплохо.

— Неплохо? — чёрт поднял брови и недоверчиво поглядел, словно тот пытается выбить себе комплимент, но хоть и знал его всего ничего, понял, что милашка-то совсем не умеет себя нормально оценивать. — Это лучшее, что я пробовал из выпечки.

— Спасибо, — с легким смущением проговорил Мегуми и принялся дальше пить кофе.

Он старался не обращать на Сукуну внимания, но тот издал такой полувздох-полустон, что милашка сразу же подняла взгляд. Солнечные морозные лучи попадали в комнату и озаряли всё золотистым светом. Сукуна сидел и с одной стороны грелся от обогревателя, а с другой купался в солнечных лучах и жмурился. Чертяка дожёвывал кекс и закрыв глаза довольно лыбился как обожравшийся кот. Он облизнулся, собирая крошки у рта и улыбнулся ещё сильнее, что стали заметны лёгкие ямочки. От всего залитого золота Сукуна казался таким…

Умиротворенным и красивым. Это что-то напомнило Мегуми, но смотря на него — в голове было пусто и совсем тихо.

Раздался тихий скрип, и макушка Юджи показалась в проёме. Он сонно поглядел на друга и перевел взгляд на гремучую фигуру у обогревателя, которая сейчас даст втык за то, что открыта дверь и холодный воздух попадает в это тёплое укромное местечко. Юджи сразу закрыл дверь от греха подальше.

О чём мог подумать Юджи — оставалось загадкой для Мегуми, но устраивать дебаты и голосование с тараканами в голове совсем не хотелось. Милашка отвернулась от двери и принялась дальше пить превосходный шоколадный кофе и глядеть на залитым солнцем Сукуну.

***

Небо было безоблачным, снег искрился и переливался на солнце, а воздух, на удивление, был свежим и чистым. Снег приятно хрустел под ногами при каждом шаге и всё вокруг отливало ярким золотом, который просачивался сквозь кроны деревьев, разбрасывая по округе сверкающие лучи света, похожие на блестки.

Шайка вместе с Сукуной подошла к бару и в каждом косяке было по тесаку с запиской. Юджи с Мегуми переглянулись, а Сукуна лишь утомлённо вздохнул и открыл замок. Они зашли в помещение и чертяка, задрав голову, протяжно заскулил.

— Юджи, давай всё бросим и поедем в буддийский монастырь.

— Каждый раз ты это говоришь и каждый раз я тебе отвечаю «нет».

Сукуна повернулся и с некоторой жалобой посмотрел на Юджи. Мегуми хватило взгляда на эту страдающую моську, чтобы почувствовать, как в груди разливается что-то совсем тёплое… Может, что-то ранее неизвестное, но мотнув головой милашка решила, что это просто вкусный кофе так любезно приготовленным невероятным Сукуной, которого он не прочь прямо сейчас уложить к себе на колени и погладить по голове, но да… Это тепло — лишь кофе.

— Злой ты, — чертяка поджал губы и снова заскулил, — и не любишь меня.

— Я с тобой столько лет живу, и ты только узнал? — сдёргивая с себя шарф и улыбаясь, язвил Юджи.

Сукуна снял с себя верхнюю одежду и скинул её Юджи, который вслед за Мегуми скрылся в подсобке. Через пару минут они вышли, и милашка щёлкнула по выключателю, чтобы это проклятое и прогнившее место не казалось таким мрачным, а скорее стало напоминать причину самоубийства дизайнера этого бара. Юджи состроил лицо передающее что-то между «блять» и «нирваной» рвано выдохнул и спустился в подвал к газовой колонке. Мегуми остался глядеть на эту ошибку природы, что сидела на барном стуле, сложив голову на столешнице. Сукуна подложив руки под голову, выглядел как просто груда мышц, но эта широкая серая толстовка, где из ворота показывался белый флис, скорее делал похожим на самоеда. Эту собаку и правда хочется приласкать.

Мегуми зашел за барную стойку и встал напротив макушки Сукуны. Милашка ещё пару раз похлопала ресницами и опустила руку на плечо, чуть поглаживая. Чертяка на это лишь заскулил.

— Может, тебе что-то налить? — он проговорил, — будешь текилу?

Сукуна на это ничего внятное не ответил и лишь отрицательно промычал что-то в столешницу. Поразмыслив, что можно предложить этой канючной особе, Мегуми скрылся в подсобке. Через пару минут вышел с горячим чаем, похожим на тот, что готовил Сукуна ночью. Милашка немного растерялась, видя, что Юджи уже поднялся обратно и сейчас спускал стулья. При нём они всегда с Сукуной цапались и огрызались, желая устроить поножовщину с летальным исходом и не важно произойдёт ли это с обеих сторон. Вести себя мило при нём было странно, но он уже приготовил чай и поздно что-то скрывать. Мегуми подошёл к Сукуне и поставил чай на барную стойку. Чудесный запах смеси специй наполнил воздух, насыщенный аромат апельсина и гвоздики, соблазнял.

— Я сделал тебе согревающий чай, — тихо шепча сказала очаровашка и чуть взъерошила макушку Сукуны.

От такого было сложно отказаться. Сукуна выпрямился и посмотрел на тёмно—бордовую жидкость с кусочками апельсина. Он взял чашку и чуть отпил. Сам чай был горячим и вкусным, в его аромате чувствовалась не только гвоздика, но и нотки других восхитительных специй. Чай был довольно крепким, но не горьким, согревая тело и успокаивая душу.

Не желая видеть милого Сукуну, очаровашка решила помочь Юджи со стульями.

***

Бар был готов к открытию. Шайка всё прибрала и подготовила. Осталось натереть бокалы, но они займутся этим позже, а пока было самое главное дело из всех. Юджи и Мегуми сели за дальний столик и заговорчески начали шептаться.

— Никакого упоминания о дне рождении.

— Никаких запретов, — добавил Юджи.

— Ведём себя как обычно, — подытожил Мегуми.

Шайка дала пять и разбрелась по бару. Юджи посмотрел на обречённые бокалы и достал свежее белое вафельное полотенце. От него даже чувствовался запах порошка. Мегуми оставалось лишь скучно бродить и кидать мимолётные взгляды, на лежавшего Сукуну, которого Юджи в данный момент решил подоставать. Взяв со стеллажа какую-то пёструю игрушку с перьями и бусинами, бессмертный Юджи начал водить по лбу, задевая закрытые глаза. Тот лишь вздохнул и прикрыл лицо ладонью. Юджи не унимался и продолжал щекотать уже пальцы. Неизвестно чего он добивался, но смотреть на это было как-то неприятно.

Дверь с грохотом открылась, ударяя по стене и отключая на пару мгновений свет в баре. Маки радостно прыгнула вперёд, придерживая корону, вскинула руки, демонстрируя красный королевский плащ, и щёлкнула пальцами, чтобы все-все-все обратили на неё внимание. Она ловко запрыгнула на стол, что стоял напротив барной стойки и достала небольшой рупор.

— Господа и Мегуми, — она громко и звонко вскрикнула. — Объявляю ежегодный праздник «День Маки» открытым! — шайка вздохнула и похлопала в ладоши. — Правила просты: выполнять всё что я хочу и не скулить! — и с необыкновенно радостным голосом добавила. — Иначе, — она замолчала и хищно осмотрела свои сегодняшние королевские владения, — вы знаете что будет.

— Публичная казнь? — со смешком припечатал Чосо, что стоял в дверном проёме, но которого не заметили из-за вопиющей злоупотребляющей своей властью Маки.

— Верно, мой верный подданный! — она вскинула голову и взмахнула рукой.

Этот день обещает быть невероятно-необычайно-чудовищно-чертовски-предельно утомительным. Только правила есть правила!

— Мне интересно, — проговорил палач, входя и закрывая дверь, — интересуюсь только в ознакомительных целях и для тех, кто любит правила нарушать. Не будем говорить кто, Сукуна. Что если, — утомительную речь Чосо прервал Юджи.

— Иначе будет созван суд и начнётся разбирательство.

— Верно, — вскрикнула Маки в рупор.

— И что потом? — палач сел за барную стойку и развернулся в сторону бедокурши.

Пока шайка объясняла Чосо правила этого дня, Мегуми зашёл за барную стойку и разделяя неприязнь к шуму, наклонился перед Сукуной и чуть потрепал того по макушке.

— Пойдём покурим? — шептала милашка.

— На улице холодно.

— Давай в кабинете, — и понадеявшись, что провокация сработает продолжил шептать. — Вам, господин, запретили курить в своей комнате, в своей квартире, даже когда мы шли сюда. Кабинет только ваш, как и бар, — Мегуми смотрел, не отрываясь от этой пары янтарных глаз. Он говорил тихо, вдохновлённо и очень пленительно. — Разве не приятно в тихой тёплой комнате откинуться в своём королевском кресле и…

— Сделай мне ещё чая и принеси в кабинет.

Мегуми выпрямился и, чуть улыбнувшись в ответ, пошёл в подсобку. Сукуна очарованный соблазнительными речами, не обращая внимания на сумасшедших, что случайно приняли его бар за богадельню, зашёл в свою тёплую каморку.

Через пару минут Мегуми поставил горячий чай на стол перед Сукуной, который полулежал-полусидел на маленьком диванчике, вытянув ноги и занимая почти всё место в этом маленьком помещении. Кофта чуть приподнялась и из ворота только глядели глаза и неуложенные волосы. Словно кота завернули в одеяло, где торчат пара ушей и усы. Сукуна сделал жест пальцами, чтобы тот подал кружку, но Мегуми лишь покачал головой.

— Ты обольешься кипятком, тупица.

Милашка чуть пнула ноги Сукуны и тот заскулил, но уселся нормально. Волосы у него напоминали действующее поле боя птичьих боёв. Мегуми издал смешок и протянул кружку с горячим напитком и уселся рядом на диванчик. Он тоже налил себе и сейчас мирно чаевничал с заебавшимся Сукуной.

— Конфеток бы, — инстинктивно шёпотом пробубнила очаровашка.

Сукуна поднялся, чуть кряхтя с гортанным рыком, и подошёл к шкафу. Открыв дверцу, он начал рыться на самой верхней полке ворча о том, какой же там бардак. Он вытащил какой-то скомканный неизвестный симбиоз из бумаг и вещей и кинул комок на пол. У Мегуми от такой картины лишь поднялись брови, и он чуть отодвинулся от шкафа. Через мгновение Сукуна достал запечатанную коробку и протянул её очаровашке. Следом закрыл дверцу и вернулся обратно на пригретое местечко. Мегуми покрутил коробку в целях найти срок годности ради безопасности. В этом шкафу точно так же, как и на его кухне, может быть, спрятано другое измерение. Вдруг их еда несъедобна… Удостоверившись, что это принадлежит этому миру, милашка раскрыла упаковку и поставила коробку конфет между ними. Мегуми взял одну и запихал в рот. Она хоть и была шоколадной, но не очень вкусной. Вторую брать не стал и просто допивал чай.

— Что не понравились?

Сукуна повернулся и внимательно глядел на очаровашку. Мегуми показалось, что в этот момент у него на макушке выросла пара мохнатых пушистых ушек, которые виновато опустились вниз.

— Да, — шёпотом проговорил Мегуми и отвёл взгляд.

Сукуна лишь покачал головой на такую выборочную цацу и кинул одну конфетку себе в рот.

— Согласен, — он сделал большой глоток чая. — Кто вообще любит марципан.

— Думаю кто-то да найдется.

— Эти люди безумцы, — закрывая и убирая на стол коробку конфет, буркнул Сукуна.

— Как и те, — Мегуми вновь посмотрел на скомканную кучу на полу, — кто складывает вещи вот так.

— Я люблю порядок, — чертяка зевнул, — но мне лень убираться.

Милашка оглядела серый и потрёпанный кабинет, который пережил небольшой погром. Осмотрел стеллажи с небрежно поставленными папками и остановился на письменном столе напротив. Вспомнилось какой бардак в ящиках, а вот про содержание последнего тут же захотелось забыть. Немного пораздумав, Мегуми повернулся отчего непослушные пряди пружинисто подскочили и немного выбились из общего беспорядка на голове, создавая ещё хуже.

— Я могу тут навести порядок, — ровно поговорил Мегуми, но полностью скрыть энтузиазм в голосе не получилось.

— Я не возражаю, — немного улыбнувшись, произнёс Сукуна.

Допив чай местная двинутая симпатяжка принялась за работу. Первым делом Мегуми открыл этот несчастный шкаф с парой измерений внутри и принялся разгребать, скидывая на диванчик рядом. Какой-то неизвестный пёстрый шарф свалился на голову сонного Сукуны, чем вызвал недовольное сопение и кряхтение. Создав мину выжатой дольки лимона, чертяка пересел на свой королевский кожаный трон и взирал на очаровашку на против. Мегуми ловко всё вытащил с верхних полок и принялся аккуратно всё складывать, не забывая сортировать. Через пару минут диванчик превратился в стенд гаражной распродажи, но не это удивляло Сукуну, а скорее, как ловко и быстро, да и к тому же аккуратно, Мегуми всё сложил. Продолжив исследовать шкаф, милашка добралась и до вешалок. Почти всё, что там было, сняли и перевешали. Этого чертяка не понял и всё же, попытавшись самостоятельно прийти к ответу и получив в результате ничего, он спросил:

— Ты вернул вешалки обратно, а смысл снимать было одежду с них…

Мегуми решил, что тот снова над ним издевается, недовольно свёл брови и обернулся, но встретившись с действительно непонимающим и озадаченным лицом, чуть переменился.

— Чтобы всё было воротом вперёд и крючки вешалок смотрели в одну сторону.

Сукуне оставалось лишь таращиться на милашку и удивляться. Не заставляя себя ждать очередного зрелища, чёрт махнул рукой, чтобы тот продолжал свою уборку. Через несколько минут всё было сложено по полкам и аккуратно висело. Оставалось лишь разобраться с вещами на самой нижней полке. На удивление там почти не было обуви, лишь какие—то коробки. Достав одну и вспомнив утреннее вмешательство в личную жизнь, Мегуми чуть напрягся, надеясь, что там всё же не то, о чём сейчас думает. Открыв коробку и уже готовясь зажмуриться, оказалось, что там бумаги. Очаровашка отложила коробку и достала ещё одну, и потом ещё и ещё. В них лежали документы и, быстрым просмотром, это всё касалось счетов и скорее всего диабета, на дне каждой из коробок обязательно лежали фантики от грильяжных конфет.

— Ты вообще следишь за состоянием своих документов?

Мегуми смотрел на него несколько секунд с самым спокойным удивлением, и оно, казалось, происходило от полного непонимания, как так вообще можно.

— Я знаю, что у меня где-то что-то лежит, ведь я ни одни счета и бумажки не выкидываю, — Сукуна положил голову на спинку стула и поглядел на потолок, продолжая размеренно и совсем непринуждённо говорить. — Я складывал их раньше, а потом оказалось, что это нахуй никому не сдалось, поэтому я забил и просто складываю туда, где есть место.

— Мог бы сразу в печь класть, — Мегуми закатил глаза.

Сукуна проигнорировал такую нападку. Сейчас он чувствовал невыразимое блаженство во всём бытии своём. Тёплая комната, удобное кресло и тишина, которую прервали лишь шелест бумаг и кроткие шаги, но это скорее расслабляло и успокаивало. Сукуна смотрел на Мегуми сквозь полузакрытые веки и на душе становилось по странному спокойно.

Мегуми расставил коробки возле стола и освободил место на диване. Оглянув шкаф и более-менее отсортированные там вещи и предметы, закрыл дверцу. Время для самого интересного. Количество работы с этими бумагами было колоссальным и чувство предстоящей рутинной работы просто несказанно радовало. Мегуми открыл первую коробку и улыбнулся.

Милашка шебуршала счетами почти двадцать минут, а Сукуна лениво щурился и очарованно смотрел на Мегуми, который был поистине увлечён своим занятием. На столе образовалась внушительная стопка бумаг, которые кропотливо рассортировали по каким—то своим признакам. Двинутая симпатяжка оглядела стеллаж с папками, которые предстояло тоже разобрать и счастливо улыбнулся.

— Эти папки как сортировать? — он повернулся к Сукуне и с искорками в глазах смотрел, нетерпеливо дожидаясь ответа.

Мегуми всегда был тихим и говорил так, словно хотел, чтобы его не услышали, проигнорировали и не обратили внимание. Всегда казалось, что будь его воля, то он бы провёл всю оставшуюся жизнь свернувшись калачиком и так бы лежал кнопкой на кровати. Только стоило чем-то интересному, по его мнению, делу появиться и Мегуми менялся, от сдержанного, холодного и местами отстранённого человека — ничего не оставалось, в такие моменты была лишь яркая энергия, что искрами блестела в глазах и звала всех к себе на огонёк — завлекая, очаровывая, одурманивая. За Мегуми было просто интересно наблюдать; когда произойдёт эта вспышка и получится её запечатлеть. В этом был и ещё один момент. Сукуне поистине хотелось узнать, а можно ли зажечь ещё сильнее. Хотелось узнать, а сможет ли Мегуми гореть чем-то настолько сильно, чтобы сжигать возле себя всех и даже тех, кто просто хочет посмотреть мельком, оставляя тени Хиросимы.

— Даже не знаю, — протяжно и лениво говорил чёрт. — Какие есть варианты?

Мегуми обхватил папку руками и прижал к себе, облокачиваясь на стеллаж.

— Ну, — тихо протянула милашка, — можно по важности, по дате, по содержанию, — он замолк и посмотрел на Сукуну, который просто продолжал на него заинтересованно глядеть, и сосчитав, что вполне можно говорить дальше, продолжил, — или если сами папки, то по цвету или высоте.

— А как у тебя дома устроено?

Мегуми немного растерялся и стушевался, но под приятной и, кажется, в чём-то ласковой улыбкой, перешагнул через свое непонимание и проигнорировал это.

— У Сатору я складывал всё по алфавиту. В его кабинете очень много полок и разных материалов, документов книг. Ему проще работать в такой системе, — чуть облизнув пересохшие губы и удостоверившись, что Сукуна всё так же мягко смотрит на него, чуть запинаясь, продолжил. — В моей комнате убрано по цветам. А если брать оставшуюся квартиру, то, цитируя Сатору, мне нужно было сделать так, чтобы гости не подумали, что тут живут сумасшедшие педанты, поэтому я разложил всё по темам, но внутри каждого содержания выделил, грубо говоря, микротему и сортировал уже по цветам или высоте, — Мегуми под конец совсем стих и было заметно, как он сильнее стал сжимать в руках папку, — Так выглядит словно это неупорядоченно.

— Звучит так, — Сукуна улыбнулся, — словно ты создал упорядоченный хаос.

— Думаю, что теперь я так и буду это называть, — Мегуми положил папку на стол и, поправил пряди. — Так как я должен тут всё расставить?

— Даю тебе полное право распоряжаться тут как хочешь, — чертяка глубоко вздохнул и закрыл глаза.

— Прям вообще как хочу? — очаровашка обогнула стол и подошла к Сукуне, который лениво разлепил веки и не был готов увидеть его так близко.

— Да, лапочка, как хочешь. Можешь выбросить это нахуй.

— Нет, я не из тех, кто так легко сдаётся, — Мегуми подошёл к стеллажу и достал несколько папок. — Знаешь, а есть такой стиль уборки, который подразумевает собой оставлять только то, что любишь.

— И ты им пользуешься?

— Вообще-то нет, — Мегуми взял последнюю папку со стеллажа, — у меня есть предметы, которые я не против бы сжечь где-нибудь.

— Тогда зачем это хранить?

— Ну, — милашка чуть замялась, — просто память о прошлом и надежда, что, может, всё будет иначе.

— Если не предпринимать никаких попыток, то всё останется как и было. Зачем забивать себе голову тем, чего уже не вернёшь. Надо думать о том, что ещё можно изменить.

Мегуми замолчал и поджал губы. Идея, что посещает уже сколько дней, и которую он пытался игнорировать, сейчас, словно загорелась неоновой вывеской, подзывая к себе. Мегуми выдохнул, и не давая своим мыслям вновь захватить себя, посмотрел на Сукуну, словно ожидая увидеть то, что всегда его успокаивает. Только он ничего не выражал — никаких эмоций. Милашке оставалось лишь сглотнуть и постараться взять себя в руки. Мимолётная мысль, которая резко остановилась и так навязчиво скрипела, выводя слова мелом по доске, которая в голове висела. Это искреннее желание подойти ближе и зарыться в изгиб шеи, прячась, прося о защите… от самого себя.

— Тогда какую систему используешь ты, — хриплый голос, словно перекричал мерзкий звук в голове.

— Посмертная уборка, — Мегуми складывал файлы в одну общую кучу, оставляя папки пустыми.

— Почему-то я даже не удивлён, — Сукуна хмыкнул и поглядел на очаровашку, с милым бардаком на голове.

— Ой, ты не можешь меня осуждать, — милашка покачала указательным пальцем. — У тебя вообще нет какого-то метода уборки.

— Прошу соизволить вашу наглую задницу извиниться передо мной, — Сукуна поднял бровь и состроил высокомерную королевскую гримасу. — У меня есть любимый стиль уборки!

— Это же какой? — Мегуми не скрывая удивления уставился на чертяку, что откинулся на кресле, скрестив руки и нахально взирал на него.

— Метод пивной уборки.

— Я не знаю, что на это сказать, — милашка захлопала своими пушистыми ресницами и замерла.

— Обычная уборка, но под пиво, — взглянув на сверженную фигуру перед собой, он довольно хмыкнул, — а если убрался быстрее, то всё пиво удваивается.

— Какой кошмар!

— Ты путаешь слово «кошмар» со словом «гениально», — копируя повадку ранее, Сукуна поднял указательный палец и покачал.

— Ты невозможен! — вопила милашка.

— Ох, нет, лапочка, — Сукуна хищно улыбнулся и потянулся чуть рыча, ещё больше походя на кота, — я бы сказал, что маловероятен.

Мегуми не сообразив, что ещё сказать на такую открытую наглость, отвернулся. Чувства были противоречивые… С одной стороны, этот нахал в открытую над ним потешается, но с другой… Как же хотелось отдаться в крепкие горячие объятия и, чтобы погладили по голове, шепча хриплым тихим басом…

Мегуми уже игнорируя не только Сукуну, но и самого себя, собрал пустые папки и просто сложил на стеллаж, а все файлы с документами начал просматривать, стараясь выделить основные повторяющиеся группы. Из всей кипы несколько файлов ловко соскользнули вниз, падая на пол. Мегуми сразу же наклонился, чтобы поднять и встретился взглядом с Сукуной, который хотел сделать тоже самое.

— Спасибо, — милашка легонько улыбнулась, поднимая документы.

Сукуна уже хотел вновь откинуться на кресле, но заметил кусочек бумаги возле Мегуми, который видимо выпал из верхнего кармана футболки. Чертяка поднял его и не скрывая своего интереса, перевернул.

— Откуда это у тебя? — он хмуро свёл брови и пристально посмотрел на Мегуми, что сидел на диванчике рядом.

Узнав в руках эту позорную визитку, очаровашка замерла и не могла ничего сказать. Он игнорировал это вчерашнее событие и старался просто забыть, словно этого не было никогда, но вот он столкнулся с этим. Да ещё и с кем…

— Я задал тебе вопрос, — басом говорил чёрт.

В его голосе так и слышалась злоба и Мегуми почувствовал, как внутри всё сжалось и протяжно заскулило, забиваясь в угол, словно он и правда пёс.

— Я-я… Я, — под этим тяжёлым взглядом было сложно собрать слова и вообще что—то сказать, сердце то и дело пропускало удар.

Видя реакцию Мегуми и обдумывая, связывая свои мысли, Сукуна постарался чуть сбавить ярость в своем теле, что так и разжигала бурю, сжигая внутри всё. Он так и чувствовал, как кровь закипает от одной возможной мысли…

— Кто тебе её дал? — он говорил медленно и размеренно, стараясь не пугать сильнее.

Мегуми молчал и просто смотрел на документы, а на лице совсем ничего не читалось, словно он просто оставил своё тело здесь, а разум отправил куда подальше. Сукуна вздохнул и собирался уже вновь заговорить, как Мегуми наконец что-то вымолвил.

— Просто выброси и я продолжу убирать счета.

— Нет, я хочу знать, кто и когда тебе это дал.

Мегуми уже сам начинал злиться и просто хотел ретироваться отсюда в свой домик на пляже, а не быть загнанным псом в клетке у тигра.

— Зачем? — вопрос сам сорвался с губ.

— Я первый задал вопрос, — еле сдерживая раздражение, произнёс Сукуна. — Будь добр ответь уже.

Милашка ещё немного посопротивлялась между самим собой и, понимая, что чёрт не просто не отстанет, а вряд ли его отсюда выпустит. Мегуми ничего не оставалось, как принять поражение и рассказать всё о вчерашнем вечере у больницы — быстро, ёмко и кратко, будто для него всё это было безразлично. С каждым новым словом Сукуна хурился сильнее и сильнее, сжимая крепче кулак. Мегуми делал вид, будто ничего не видит, но каждое последующее слово становилось всё тише — страшно было разозлить Сукуну.

— Теперь твоя очередь отвечать на вопрос, — буркнул Мегуми, отводя взгляд.

— Этот гад должен мне хорошую сумму, — хмыкнул чёрт. — Я всё не мог его выловить, но сейчас, думаю, получится, — Сукуна похлопал по столешнице и посмотрел на очаровашку. — Иди сюда.

Предвещая, что сейчас будет, Мегуми запаниковал и попытался как можно быстрее выдать что-то адекватное, а лучше просто сбежать. Собственное бессилие начинало подбешивать. Только Сукуну тщетные попытки сопротивления не интересовали. Он вновь грозно посмотрел и подозвал к себе. Сопротивляться было бесполезно. Мегуми подошёл к столу и жалобно посмотрел на чертяку, надеясь, что тот всё же его отпустит.

— Ты хочешь, —милашка подняла в вопросе бровь, — чтобы я туда позвонил?

— Всё верно, — Сукуна откинулся на кресле и не сводя глаз, скомандовал. — Возьми телефон в ящике.

Поджав губы и вновь начиная внутри себя сопротивляться, Мегуми вновь потерпел поражение. Повинуясь словно пёс по команде, он выдвинул ящик стола и взял в руки небольшой кнопочный телефон. Он был довольно старой модели, некоторые кнопки почти стёрлись, а сбоку находилось место для крепления брелоков. Мегуми не нужно говорить, что делать дальше. Комбинацией клавиш он включил телефон и медленно ввел каждую цифру номера в поле, но набрать без указания не мог. Словно нужно подтверждение команды. Мегуми перевёл взгляд на недовольного Сукуну.

— Звони, — он чуть понизил голос и положив ладонь на колено милашки, похлопал. — Назначь встречу где-нибудь неподалёку отсюда.

Нажав кнопку вызова, пошёл гудок. Через мгновение мелодия закончилась и послышался женский тихий и немного хриплый голос. Мегуми ожидал что—то более внятное, но решив, что человек по другую сторону, скорее всего, ждёт того же в ответ, он заговорил:

— Мне вчера дали вашу визитку, — под этим взглядом Сукуны мозг совсем плавился, а голос тих. — Может встр…

Сукуна оборвал его на полуслове, сильнее сжав колено. Мегуми лишь озадаченно свёл брови. Именно ведь этого от него хотели. Милашка с недоумением захлопала пушистыми ресницами, дёргая ногой, чтобы скинуть чужую руку. Сукуна приподнялся с кресла и, уперевшись на руку, что поставил возле бёдер Мегуми, пододвинулся ближе. Тот чуть дёрнулся, но Сукуна преподнёс к губам указательный палец и чуть поддавшись вперёд, возле уха прошептал:

— Веди себя наглее, — Сукуна сглотнул. — Будь более раскрепощённей. Представь, что стоишь миллион йен, — и опомнившись, поправил себя, — двадцать миллионов йен.

Он отодвинулся и сел обратно на кресло, надеясь, что тот по щелчку переменится. Мегуми вздохнул, словно он знал, как себя вести именно так. Может, его цена и двадцать миллионов йен, но на деле он всегда чувствовал, что не стоит и гроша. Думать времени совсем нет, и проигнорировав наставление Сукуны, милашка решила вести себя как и всегда. Он годами смотрел на высокомерного и заносчивого Сатору — который вот уж точно стоит побольше двадцати миллионов йен — и никогда не хотел становиться именно таким.

— Мне дали визитку с этим номером. Что мне сделать, чтобы…

Мегуми замолчал. На той стороне послышались недовольные голоса. Девушка цокнула в трубку и прозвучал мужской голос.

— От этой идиотки никакой пользы, — мужчина вздохнул. — Чего хотели?

Сукуна сжал сильнее колено Мегуми и по-настоящему зловеще улыбнулся, обнажив клыки. В глазах так и сверкали алые искорки. Почувствовав — кроме боли в ноге — что всё складывается как надо, Мегуми вновь заговорил.

Взгляд Сукуны, собственное раздражение и смесь чувств внутри сделали своё дело.

— Действительно никакой, — он закатил глаза и звучал куда возмущённее. — Мне вчера дали визитку и что мне сделать, чтобы с вами встретиться?

— За отсос любой вопрос, — звонко прозвучал голос в трубку.

Сукуна закатил глаза и затылком ударился по мягкий край стула. Его это явно бесило, заставляя кровь не просто закипать, а превращаться в чистую расплавленную магму. Сукуна сжал кулаки до побелевших костяшек и просто постарался выдохнуть, вернув себе хоть какое-то, блять, самообладание. Видя эту душевно агрессивную сцену, Мегуми сам подпитался злобой и набрался храбрости съязвить.

— Для этого так-то тоже надо встретиться.

— Уговорил, — мужчина засмеялся и пробормотал что-то невнятное, — давай к двенадцати там же, где был вчера.

Сукуна отрицательно покачал головой.

— Может, в то же время, но в другом месте? — Мегуми замолк и посмотрел на Сукуну, который вновь пододвинулся ближе и что-то прошептал возле уха.

— Ладно, я видел тебя вчера, — вновь послышался звонкий смех, — ты и правда выглядишь горячо и это ещё и в одежде.

— Тогда до встречи.

Мегуми в тот же миг отложил телефон и весь содрогнулся от омерзения. Это ужасное липкое чувство, словно на него сверху медленно наливают лимонный сироп и тот тошнотворно капает со слипшихся засахаренных прядей, слипая ресницы и пачкая тело. Мегуми закрыл глаза и медленно дышал — такое гадкое состояние он не испытывал даже в средней школе.

— Спасибо за помощь, — Сукуна похлопал его по ноге. — Теперь можешь вернуться к своим бумажкам и успокоиться.

— Зачем это всё?

— Я же ответил, что мне должны.

— Я знаю, но учитывая чем занимаются эти люди, — Мегуми замолк, — деньги слишком грязные. Неужели ты правда, — такой. — Где твои моральные принципы?

— Избавь меня от нравоучений и светлости мира. Не дорос ещё для этого, — под свирепый взгляд и цоканье милашки, Сукуна продолжил говорить. — Помнишь, что я дал взятку твоему отцу, чтобы отъебался от бара. Это было взаймы от тех людей. Так что считай, что взятка твоему папаше — эти деньги.

Чем крыть это Мегуми не нашёл. Его сознание настолько не могло в это поверить, что просто заморозило эту мысль и раздробило на куски, чтобы под палящем солнцем растаяло и утекло в океан, пока милашка сидит у домика и мирно медитирует. Мегуми отошёл от стола и принялся вновь смотреть документы.

— Мне мало здесь места, — он взял большую часть счетов и встал. — Я пойду в зал.

Сукуну не сильно-то и интересует моральное-ментальное-духовное состояние других людей и читал он его плохо, а что до Мегуми… Был он гребанной загадкой. Он не просто закрытая книга. Такое даже если каким-то невероятным чудом вскроешь, то надо будет ещё разобраться как проявить чернила, чтобы после кропотливой работы узнать, что книга вообще на эльфийском и это будет даже не конец, скорее всего, там всё зашифровано кодом Цезаря. Сукуна покачал головой, видя, как Мегуми пытается открыть дверь с огромной кипой бумаг в руках. Чертяка захватил остатки с диванчика и подошёл к милашке, выпуская его. Мегуми тут же вышел и встретился с шайкой и Чосо, что играли в бильярд. В зале было всего пара знакомых лиц.

— Разложи всё на стойке, — прохрипел чёрт.

Мегуми ничего не сказал и молча подошёл к бару, садясь на стул. Бумаги громко приземлились на столешницу и к тому же Сукуна докинул остатки сверху.

Троица повернулась и вопросительно поглядела. Первым трёп начал Чосо.

— Сукуныч, ты наконец-то убрался в своей помойке?

На такое заявление чертяка лишь зевнул и потянулся чуть мыча. Потакать нападкам Чосо не хотелось совсем. Сукуна слишком хотел спать и слишком был не в настроении. Сегодня тем более не выйдет завалиться раньше. Ещё и морду кому-нибудь придётся точно набить и, на удивление, даже не Чосо. Но удостоить ответом всё нужно было, потому прозвучало лишь немногословное «да».

— Брат, давай дальше играть. Сейчас ведь твой ход, вот и не трогай Сукуну, — Юджи покрутил кий в руке и чуть улыбнулся.

Видя, что Сукуна не желает устраивать перепалку, Чосо отвернулся и начал обдумывать ход. Чертяка взял бокал и принялся его натирать, лениво облокотившись на стеллаж. Он закрыл глаза и просто ни о чём не думал. В баре было не шумно, лишь негромкие голоса в конце зала, редкий стук шаров друг об друга и приятный шелест бумаг.

Над головой послышался шорох и Сукуна на это лишь выдохнул и продолжил заниматься монотонной работой. Это, скорее всего, крысы, что снова обожрались ядовитого сыра и ловят предсмертный приход. Сукуна лениво приоткрыл глаза, чтобы украдкой подглянуть за милашкой, что внимательно разбирала отсортированные бумаги уже в новые стопки. Шорох был слышен всё сильнее и Мегуми оторвался и посмотрел на верхнюю полку стеллажа, пробегая глазами. Ничего не увидев, он лишь вздохнул и продолжил копаться в бумажках.

— Может, Мегуми в заложниках? — тихо шептал Чосо.

— Нет, — белый шар звонко ударился о другие, создавая хаос на поле. — Он любит наводить порядок и похоже Сукуна тоже прознал эту фишку.

— Мы постоянно его эксплуатируем в этих целях, — Маки покрутила кий и внимательно направила его к цели.

Чосо подошёл ближе к Юджи и рядом, чуть развернув, возле уха прошептал:

— Гляди, чтобы наш чёрт не начал эксплуатировать его в других целях.

— Ты вообще о чём? — он посмотрел вопросительно на брата и встретившись с его заговорческим выражением лица чуть отодвинул того в сторону и глянул на Сукуну.

Чертяка уже отложил бокал с полотенцем и облокотился на руку. Он лениво смотрел на человека перед собой, что спрашивал о счетах и агентах, с которыми работает. Юджи чуть нахмурился обдумывая увиденное, но чем чаще о чем-то думаешь, то больше кажется, что это правда, а потому Юджи принял красивое решение — не думать. Махнув рукой, он вернулся к игре и шайка уже ожидающе смотрела, когда Чосо сделает ход. У стойки же творилась умиротворяющая картина.

— Вот тут совсем ничего не заполнено, — Мегуми повернул документ и указал на пустые поля.

Сукуна взял ручку, что лежала поверх всей этой бумажной кипы и не торопясь принялся подписывать нужные строки. Мегуми украдкой следил как аккуратно он все это записывал. Его почерк слишком ровный, аккуратный и это было не только очень приятно читать, но и смотреть, а издалека казалось, что это вообще какой-нибудь средневековый свиток. Сукуна развернул счет и обратно облокотился на локоть.

Мегуми нравилась монотонная и рутинная работа. Она успокаивала и давала возможность сосредоточиться на чём-то другом, а не на самом себе, но сейчас это давало возможность невозмутимо проводить время с Сукуной не превращая диалог в битву с сарказмом, а через пару раундов так и вообще с ножами. Тихо и мирно смотреть украдкой на этого человека, что заставляет нарушать все свои принципы.

Шорох на верхней полке исчез, хотя скорее переместился куда-то в пол, где было слышно легкий скрежет и странное сопение. Спустя двадцать минут партия в бильярд была сыграна, бумаги разложены, а настроение Сукуны от того, что его никто не трогал и он мог просто мирно существовать, улучшено.

Чосо победно стукнул об пол кием, показывая свое превосходство, как будто он не старше всех этих детей и не играет дольше в бильярд, но отобрать конфетку у детей похоже он был рад. Но только стоило ножке кия удариться об пол, словно магическим образом все пошло как всегда по пизде. Техника Чосо «порча имущества» была активирована и нечто разбросало бумаги по всей барной стойке. Не успев опомниться, это нечто запрыгнуло на верхнюю полку барного стеллажа и резво нырнуло в коробку, что там стояла, только она была не пуста и испугавшись содержимого, это нечто выпрыгнуло и схватилось за деревянную балку, роняя за собой коробку на, ничего не успевшего понять, Сукуну.

Пара десятков, может и больше, цветных небольших шариков с характерным звуком посыпались на пол и раскатились по всему бару, превращая деревянный пол в поле для бильярда.

— Я вот чувствовал, что где-то ты прячешь эти конфеты, — с некоторым напряжением в голосе сквозь смех, говорил Чосо.

Шайка не до конца понимала, что вообще произошло и оглядываясь по сторонам пыталась найти ответы на свои вопросы. Юджи лишь медленно вдохнул и подняв голову к небу, проговорил:

— Господь, почему ты меня испытываешь.

На что послышалось жалобное «мяу» и озадаченно нахмурив брови, Юджи не придумал ничего лучше, чем сказать «кис-кис».

Теперь голову подняли все и пытались понять а массовое ли это сумасшествие. Сукуна чуть наклонил голову в сторону и несколько мармеладных конфет отцепились от волос и звонко упали на пол. На этот звук чуть показалась пара янтарных глаз.

— Возможно ли, что это нечто выбралось из банки твоих тех самых грибов? — проговорил Мегуми, сам не понимая серьезно ли он это.

— Возможно ли, что мы случайно, сами для себя не зная, их приняли, — вклинилась Маки.

— Возможно ли, что, — Чосо резко перебил грубый бас.

— Чосо, залезь на стол и глянь, — гневно командовал Сукуна отлепляя от себя мармелад.

Палач состроил недовольное лицо, чуть нахмурился, но встав под балкой, подпрыгнул и ухватился за нее. Сукуне на это лишь разочарованно покачать головой. Убирая с себя на ходу последнюю мармеладку, он подошел к Чосо, и, взяв за лодыжки, чуть приподнял. Шайка, что уже собралась в одну кучку, сомнительно на это смотрела.

— Мы им не мешаем? — тихо шептала Маки.

Чуть хихикнув, Юджи подошел к тем двоим и положил купюру в карман джинс Чосо и чуть похлопав того по пояснице с явным издевательством, проговорил:

— Продолжайте.

Встретившись с хмурым выражением лица Сукуны и недоумением Чосо, шайка прыснула от смеха. Резво отойдя от них, Юджи взмахнул руками и громко произнёс: «А теперь уходим отсюда».

***

Шайка беззаботно сидела на скамейке и наслаждалась тишиной. Оставить тех двоих в баре и свалить, была хорошая идея. Сейчас там бардак и ещё припашут работать. Потому троица сидела и довольно улыбалась от ярких солнечных лучей. Пока Маки не открыла рот.

— И когда ты познакомишь нас со своей девушкой?

— Никогда, — Юджи лишь закрыл глаза и потер переносицу, качая головой. — Никогда, никогда, — словно это была мантра.

— Вот не съешь твой брат те два кекса, я бы молчала дольше, — со смешком ответила Маки.

— Ты знакома с ней, поэтому уймись.

Маки выпрямила ноги и подняв руки, потянулась, лениво зевая и заметив неприметного Мегуми, что как всегда варился в своих мыслях, притянула его к себе и громко проговорив:

— А вот Мегуми с ней не знаком!

Юджи на это лишь обернулся и натянуто улыбнувшись открыл рот, но так и замер, ничего не придумывая.

— Да ладно, все не так плохо, — она потрепала Мегуми по волосам. — Он абсолютно безобиден и не умеет кусаться. Это слишком депрессивная собака.

Мегуми был крепко зажат ее рукой и ему лишь оставалось молчать и раздумывать об этом. Больше его интересовало с каких пор его друзья считают его, как и Сукуна, собакой, если он просто молчит и шугается всего.

— Вот именно, — Юджи глянул на Мегуми, который показывал ровно ноль сопротивления. — Мы будем просто неловко молчать и смотреть друг на друга.

— Я все еще здесь, — решив подать голос, встрял Мегуми.

— А по ощущениям и не скажешь, — улыбнувшись съязвил Юджи, наблюдая как его лучший друг пытается выбраться из крепких рук Маки.

Несколько минут странной возни и одна неудачная попытка удушения и вот Маки потянув Мегуми на себя, забывая, что нет спинки у лавочки, падает вместе с ним в снег.

Юджи лишь покачал головой и отвернулся от них, обдумывая почему его друзья такие двинутые и после рыхлого снежка, что прилетел ему в щеку, где найти новых.

— Мегуми, мы отошли от нашей основной цели, — прикрикнула Маки лежа в снегу. — Закошмарить Юджи и его девушку.

— Точно так и поступают лучшие друзья, кошмарят твои отношения, чтобы ты остался одиноким неудачником как они, — проговорил Юджи незаметно для себя, копируя повадку Сукуны, когда того раздражает все и он наполнен чистым сарказмом.

— Вот это было жестоко! — Воскликнула Маки.

— Может быть, но правдой это всё ещё остается, — улыбаясь ответил Юджи, от чего его слова хоть и были грубыми, но ощущались скорее мягкой дружеской издёвкой.

— За такое ты должен мне ещё кофе в добавок к тому, что я выпила до этого, — она протянула руку Мегуми, чтобы тому было проще подняться на ноги. — Мы возвращаемся в ту кофейню.

— Где мы будем лицезреть снова неудачный флирт с той бариста? — Спросил Мегуми, отряхивая себя от снега.

— Скорее нам посчастливится увидеть, — Юджи отряхнул снег с тёмной макушки, — в живую как флиртовать не надо.

— Ждём, когда ты покажешь нам как надо, — издав смешок, сказал Мегуми, отдавая пять Маки, — когда мы встретимся с твоей девушкой.

Что на это ответить Юджи так и не придумал. Скорее у него были варианты, но тут он уже договорился и все снова обернулось против него, потому рисковать не стал.

***

Сукуна смотрел сквозь приоткрытую дверь на пушистого кота, что удобно расположился в коробке с бумагами, которые Мегуми пришлось скинуть в одну кучу, после кошачьего дебоша. Деревянная дверь чуть заскрипела, закрываясь. Сукуна вздохнул, убирая улыбку с лица и повернулся, заходя за барную стойку. Стоило взглянуть на Чосо, который явно был чем-то шокирован и находился в некотором смятении, на татуированном грызлище Сукуны отбразилась усталость от очередной возможной проблемы, которая не его проблема, но все окружающие хотят, чтобы она стала его проблемой. Пока он обдумывал идею стоит ли вообще что-то говорить или просто проигнорировать, Чосо заговорил первым.

— Ты вот недавно рассказал, мол Юджи странно себя ведёт, да и по поведению он стал другим, — он говорил не громко, да и не так быстро как обычно, словно каждое слово обдумывал и боялся сказать что-то не то. — Постоянный куш в чаевых, как только ты сваливаешь.

— Так везёт мальцам и не более того.

— То есть ты хочешь сказать, что эти трое лучше тебя в твоем деле и девицы дают чая больше этим двум несовершеннолетним, — Чосо озадаченно сдвинул брови и продолжил, — чем тебе огромной груде тестостерона?

На это Сукуне оставалось лишь почесать голову и начать размышлять, но в какой-то момент всё снова свелось к секси-бармену, которому он бы точно дал… Только вот сейчас казалось это не проблема Чосо, а скорее Юджи и вот тут как бы они не цапались и не доводили все чуть ли не до драк, Сукуне пришлось взять эту проблему на себя и какой бы она не была решить её за Юджи.

— К чему, блять, вопрос? — недовольно буркнул чёрт.

— А к тому, что похоже наш вариант поселить его с тобой и сделать из тебя антипример жизни, чтобы он стал успешнее — провалился.

***

Железная дверь полицейского участка открылась и на эту законопослушную теориторрию зашел честной гаржданской наружности Чосо и Сукуна, на которого некоторые служащие озадаченно глядели. Чертяке ничего не оставалось как состроить вид всеми уважаемого и почитаемого человека и просто идти в глубь этой помойки. Какой район — такой и участок.

Поднявшись до третьего этажа, Сукуна сразу заметил тёмную взъерошенную макушку и направился к ней. Стоило только им подойти, так шайка сразу же обернулась и виновато посмотрела.

— А он почему тут? — с тревогой в голосе спросил Юджи, — Ты же мой попечитель…

— Сделаем вид, что мы не забыли кто из нас, — Сукуна улыбнулся. — И я скажу, что я тут чисто, чтобы посмеяться с вас.

Чосо осматривал помещение и был скорее напуган и не до конца понимал, что он реально здесь находится. Как это вообще могло произойти. Их шутки и поведение действительно так сказались на воспитании Юджи, что он решил пойти по неверному пути. Чем больше Чосо думал, тем хуже становились его мысли. А после слов Сукуны так стало совсем неприятно, словно тому действительно наплевать.

— Сукуна, — он вскрикнул и чуть взмахнул рукой, обращая на себя внимание. — Ты сейчас серьёзно?

Вот он, вечный круг их общения. Этот эмоциональный Чосо, который из всего создаёт хаос и погружается в свои страхи. Он сам создает себе проблемы, сами боится, сам мучает себя своими же мыслями. Вместо того чтобы просто вдохнуть и успокоиться, он терроризирует всех вокруг своими эмоциональными всплесками. Как же это утомляло.

— Не так громко, — повернувшись к истеричке, размеренно проговорил тот, после чего добавил. — Успокойся. Не наводи панику.

Чосо хотел уже возразить, но к ним подошёл комиссар полиции, которого из кабинета точно вытащило так громко сказанное имя. Этого человека тут многие не хотели бы видеть, а вот Тоджи и подавно. Было заметно, что он изначально был сосредоточен только на Сукуне, но зная своего отца, что явно забывает о собственном сыне, Мегуми, словно собаке, пришлось подать голос.

— Надеюсь, ты поверишь сейчас мне, — негромко, снизу вверх глядя на комиссара, проговорил Мегуми.

Тоджи за сегодняшнюю смену не собирался натыкаться ни на Сукуну, ни на Сатору, который расхаживал где-то в этих окрестностях, ни на собственного сына. Пребывая в некотором замешательстве, он глянул на Мегуми и совсем стушевался. Они давно не говорили, да и их прошлая встреча была не такой уж и приятной. И что в такой ситуации стоит сказать…

— Это всё большое недоразумение, — спокойно вещал маньяк, глядя в упор на комиссара полиции.

И всё же, как в такой ситуации стоит себя вести. Особенно после слов Мегуми. Если не ответить, то он посчитает это за игнорирование. Если ответить, то как? Вечно он к словам цепляется, то предлог не тот, то не верная формулировка. Это он в него такой или… Это всё влияние этого душного придурка. Поняв, что хуй он угодит Мегуми, он просто заговорил, как с подозреваемыми.

— Чё натворили?

Шайка замерла от резкого голоса, словно воздух стал ватным и тяжёлым, не позволяя им даже вздохнуть. Чосо сам слегка подпрыгнул, не ожидая и просто смотрел в ожидании, когда наконец-то что-то станет понятно.

— Ничего, — тихо проговорил Мегуми.

Видимо они все негласно решили, что раз те двое семья, то пусть и говорят.

— Ну да, ну да. Тут все хорошие, только за убийство сидят, — невпечталённо ответил Тоджи, и перевёл взгляд с Сукуны, на сына.

— Вот вечно ты так говоришь, — буркнул Мегуми.

— А ты вечно не отвечаешь прямо на мои вопросы.

— А ты не те вопросы задаешь.

Предвещая очередную перепалку, Тоджи рвано выдохнул. Вот снова они ругаются. Этому мальчишке никак не угодить. Каждый раз, когда один из них открывает рот, всё сводится к этому. Состроив на лице гримасу утомления и нежелания разбираться с этим, он проговорил:

— Всё забирайте их и идите отсюда.

Только полицейскому, что привёл их сюда, это явно не понравилось и он начал уже говорить, но Тоджи его в тот же момент остановил и продолжил за него.

— Сейчас они вызовут адвоката и это не тот хряк, что сидит в кабинете с обшарпанным дипломатом, а сюда явится этот седой зазнайка и начнёт свою тираду и всё сведётся к тому, что мы волки позорные и вообще как нас носит свет. Так что я сделал всем одолжение и спас вновь этот участок, — он утомлённо выдохнул и махнул рукой, добавляя. — А теперь проваливайте.

Не желая оставаться тут ни секунды, шайка резво поднялась и так же быстро оказалась на первом этаже, минуя всех. Чосо и Сукуне оставалось лишь наблюдать, как сверкали их пятки.

И как на лицах их раскрывались абсолютно разные эмоции.

Маки спокойно шла, закинув руки за голову, вообще не беспокоясь о том, что за спиной закрылась дверь полицейского участка и что их сюда привело. Юджи нервно перебирая пальцами поглядывал то в сторону Чосо, то на Сукуну, не понимая, что ему вообще сказать — и нужно ли вообще что-то говорить.

А Мегуми… Мегуми страдал. Очередная встреча с отцом и снова всё не слава богу. Мысли были в голове разные, но ни одна из них не могла превратиться во что-то полноценное, лишь обрывками плавали в сознании. Хотелось и наорать на Тоджи, хотелось и просто кинуть на него недовольный взгляд. Хотелось сделать уже хоть что-то, а желательно нормально поговорить.

Было ли это вообще возможно? Построить адекватный диалог с Тоджи приравнивалось к новому чуду света — и дело не только в том, что сам по себе он был мудаклм, но и в том, что Мегуми рядом с ним хотелось только кричать. Они оба друг друга стоят, это понятно — отец и сын ведь, и плевать, что отца не было большую часть его жизни.

Полицейский участок становился всё меньше по мере того, как они отходили от него. Никто до сих пор не проронил ни слова. Никто не знал просто-напросто что говорить. Удивительно, что Сукуна ещё не начал злорадствовать и подъёбывать — может поймал всеобщее настроение… Или решил всю свою едкость показать уже в баре.

День был максимально странным и заёбным.

Мегуми кинул взгляд на Маки, которая всё ещё изображала непробиваемую статую, и единственная из них отнеслась к ситуации похуистично — всё равно ничто больше уже не могло испортить для неё этот день. Не теперь.

Следовал поворот, ведущий к бару — окончательно скрывающий участок от глаз. И…

Нужно было всё решить раз и навсегда.

Мегуми остановился, доставая телефон из кармана. Через пару секунд остановились и остальные, с вопросом на него поглядывая. Но он ничего не объяснил, продолжая сверлить экран взглядом. Сообщение в нужном чате набралось довольно быстро, также быстро было отправлено. И мгновенно было прочитано.

Ответа только всё не было.

Уже, желая забыть о идее, как о страшном сне, Мегуми поджал губы, готовый заблокировать телефон и продолжить путь, как звон уведомления почти оглушил.

«Приходи»

Либо всё, либо ничего.

— Я… — Мегуми даже не знал, что сказать остальным. — Мне нужно уйти.

И лишь поймав непонимающие взгляды, но ничего не пояснив, развернулся и скрылся от их глаз.

— Это как с чихуахуа жить, — Сукуна помотал головой и открыл дверь бара.

Вечно они что-то вытворяют, то внезапно убегают поджав хвост, то просто шугаются всего на свете.

Общее настроение было трудно читаемым. Но на деле Юджи понимал и как он уже объяснил вместе с Маки, это все просто недоразумение. Только вот Чосо от этого веселей не становился. Зная его, они должны были уже просто посмеяться с этой ситуации и все, но нормально среагировал только Сукуна. То ли от того, что ему всё равно, то ли потому что иначе не умеет.

Убрав верхнюю одежду в подсобку, Маки и Юджи вышли и встретились с яркой парой янтарных глаз, владелица, которых довольно сидела на барной стойке и получала ласку, в виде почёсывания за ушком.

— Ого, трёхцветная кошка! — Маки широко улыбнулась и подошла чуть ближе, стараясь не напугать.

— Перед вами Роберт Оппенгеймер, — улыбнувшись в ответ, проговорил Чосо.

— Странное имя… И не только для кошки, — вмешался Юджи, глядя на братьев.

— Дурак ты, Чосо, — того шлёпнули по руке, а когда это не возымело эффекта, Сукуна поднял питомца на руки. — Во-первых, это кот, во-вторых, его зовут ну ни как ни в честь отца атомной бомбы… — договорить ему не дали.

— Я тебе говорю, что видел как в твоем кабинете, когда он туда зашел, что-то сверкнуло! — Чосо всё не унимался.

— Это был мой умирающий аксон при виде твоих навыков бармена, — Сукуна хихкнул и погладил котика по макушке, скрываясь в своём логове и что-то бормоча на ухо коту.

— Ну всё он пропал, — палач развёл руками.

***

Чем Мегуми думал он сам не знал, но ноги довольно-таки, на самом деле, сознательно привели его назад к полицейскому участку. Мегуми тряхнул головой, избавляя свою черепную коробку от этих панических надоедливых мыслей.

Всё, что было связано с темой биологического отца напрягало. Но тут, вроде, в голове шальная мысль выскочила, что всё может быть не так плохо и нормальный разговор изменит всю эту ситуацию в общем. По крайней мере, надежда всё ещё теплилась в груди. Год жизни с тоджи не был плохим — скорее просто странным и неловким, особенно в первое время. Мегуми как сейчас слишком резко пришла тогда студнем в голове мысль о том, что жизнь рядом с отцом ситуацию изменит, вот только не совсем подумали они о том, что Тоджи ещё адаптироваться и адаптироваться к обычной жизни, не под прикрытием, что сыну его уже шестнадцать — а ещё, что им на голову свалится и Маки, сбежавшая из дома.

Иногда она настолько была похожа на Тоджи, что у Мегуми создавалось впечатление, что она его ребёнок.

Поэтому они, наверное, характерами и не сошлись — слишком одинаковые, слишком упёртые и верящие лишь своей правде.

Ожидая на улице чужую тушу, он всё ещё думал о том, что вообще может отцу сказать — и получится ли ему вообще что-то высказать, а не стоять склонив голову. За год жизни с ним всё равно подмечаешь мелкие детали, и не признать, что Тоджи эгоист и прожигатель жизни нельзя. Может быть, когда ещё была жива мама он был другим, может даже с мачехой он был всё ещё лучше, чем сейчас — по крайней мере тогда всё его время забирала работа, но сейчас… Делал большую часть он нехотя, на работу ходил на полноценных похуях, а всю зарплату сливал в азартные игры — благо, что какую-то часть оставлял на бытовое житиё. Да ещё и известие о том, что он тот ещё взяточник, почти окончательно добили в Мегуми веру в лучшее.

Но всё ещё почти.

Потому что как бы наивно это не было, но Мегуми хочет верить, что разговор поможет хоть что-то решить.

Звонок почти оглушает. Мегуми, хмурясь тянется в карман за телефоном.

— Да?

— Ребёнок! — кричит Сатору в трубку. — Я тут освободился пораньше, может поужинаем?

Мегуми на секунду теряется.

— Эм… Прости, я не могу, — шепчет неуверенно он в трубку.

В этот момент двери участка открываются, и выходит Тоджи. Раздражённый и вместе с тем, как и всегда, утоплённый. Мегуми тушуется перед ним, быстро проговаривает в трубку «Мне пора» и сбрасывает звонок, не дав Сатору вставить и слова.

Уходят они почти сразу, не проронив и слова. Участок позади в очередной раз отдаляется, Тоджи ведёт ужинать в какую-то забегаловку недалеко от участка, попутно что-то набирает в телефоне, игнорируя существование Мегуми совсем рядом. Нервозность усиливается, но он не подаёт виду, смотрит прямо и идёт вслед за отцом.

А за спиной, за только что открытой дверью участка, за ним следят яркие голубые глаза.

***

— Всё ещё хочешь наладить со мной отношения? — спросил он всё же, но на Мегуми так и не посмотрел.

Дешевая забегаловка, где подавали не менее дешёвую еду. Где контингент был такой себе. Они сели за столиком дожидаясь заказа, перед этим сохраняя молчание весь путь.

Никто из них не знал, что говорить и нужно ли говорить что-то вообще.

— Хотел бы узнать, на мой труп ты тоже забьёшь хуй, если тебе дадут кругленькую сумму.

На такое бы удивиться да в полном шоке вытаращить глаза, вот только Тоджи начинает смеяться — и на удивление самого себя, смеяться легко и непринуждённо; так, будто камень с души упал. Потому Мегуми должен был спросить что-то такое.

— Так расстроился тем, что я оказался взяточником?

— Скорее не совсем могу понять… почему? — Мегуми приступил к поеданию супа.

— Я на самом деле, как бы другие не думали, не сильно изменился за семь лет работы под прикрытием — всегда был агрессивным, эгоистичным и просирал деньги на азартных играх. И до вступления в должность капитана брал взятки. Район тут такой — на это всем похуй, а большинство дел всё равно останутся висяками…

— Потому что ты их и закрываешь висяками, — прошипел Мегуми.

Он не мог поверить в то, что Тоджи оправдывается именно так — хотя нет, мог поверить легко, но не думал, что причина будет настолько тупая.

— Мегуми, — вздохнул тот, — ты думаешь, я хуйнёй страдал те семь лет? Или до этого? Этот район не просто неблагополучный — большая часть его принадлежит мафии. Даже если я начну пытаться раскрыть это дело, всё будет подчищено ими. Это было и раньше, это происходит и сейчас. Моё углубление в подполье ничего не принесло. А так… И я выгоду получаю, и они не вылезают.

Мегуми сник. Для него всё это было странным и будто детским, хоть он и понимал, о чём говорит отец, понимал, к чему он ведёт, и принимал такую правду — по сути это же всё правда: даже если и бороться с мафией, то не ветхому отделу, где и работников не так много. А центр не станет браться за это — им своих проблем хватает.

— Раньше я был энтузиастом, — хмыкнул Тоджи, вновь привлекая к себе внимание Мегуми. — Таким как Гето — защитить невинных, наказывать плохих. Но со временем всё это стирается, и даже такая благородная работа как коп становится простой бытовухой, где сегодня голодный ребёнок украл хлеб из магазина, а завтра в квартире напротив зарезали жену. В таких районах и рушатся у всех полицейских мечты. А я не настолько добродетель, чтобы пахать без продыху, а по итогу получать ноль, потому что всё, что удалось собрать таинственным образом исчезло. Такова жизнь.

— Но… — Мегуми хотелось спорить, хотелось говорить о том, что такая работа обязывает себя быть ответственным, но… Понимая, что он сам, водящий дружбу с Сукуной не так долго, начал уподобляться, хоть чуть-чуть, но всё же, этому месту, этому району… — Но всё равно, тогда произошло убийство, а ты всё равно решил закрыть на него глаза. А Сукуна не связан с мафией и всё это!.. — Мегуми взмахнул руками, но тут же опустил их, сникнув. — Не работает то, что ты сказал до этого.

Тоджи проследил за ним взглядом, почесав подбородок. Он не совсем понял о чём говорил Мегуми, пока тот не назвал имя.

— Слушай, я не совсем понимаю, как вы познакомились и почему общаетесь, но поверь — он одна из тёмных лошадок этого места. Будь с ним аккуратнее., — вздох сорвался с губ.

— Я и так аккуратен, — пробурчал Мегуми, закатывая глаза.

И вернулся к еде — оставалось совсем немного.

Помолчали.

О чём говорить дальше Мегуми совершенно не понимал.

— Спасибо за ужин.

— Не за что, — хмыкнул Тоджи, продолжая залипать в телефон. — Те ещё чего надо?

Мегуми замялся. Было намного больше тем, на которые он хотел бы поговорить однажды, чем казалось — за прошедший год жизни с Тоджи под одной крышей узнал он всё равно не так много, как хотелось бы: и постоянно либо из-за того, что Тоджи сам отмахивался от него и разговоров, либо потому что он задерживался на работе или уходил сразу веселиться.

Тоджи был разгильдяем. Был хуёвым отцом. И исправить это было не под силу Мегуми — интересно, как мама с ним уживалась?.. — но простых не натянутых, нормальных отношений с родным отцом всё ещё хотелось.

Либо сейчас, либо никогда, потому что Мегуми вряд ли наберётся сил и смелости, чтобы прийти сюда ещё раз — да даже просто позвонить не сможет, казалось.

— Давай, — начал он, — ещё как-нибудь… отобедаем вместе. Есть множество вещей, которые нам точно нужно обсудить.

Тоджи нахмурился, отрывая взгляд от телефона.

— Без твоих препираний, без постоянной беготни друг от друга… — Мегуми вздохнул. — Ты мне уже всё сказал тогда — ты не хочешь быть отцом без… неё, я понял. Но я бы хотел иметь нормальные отношения с тобой. Не самые близкие, да, но хоть какие-то! Я не хочу тебя ненавидеть, не хочу делать вид, что тебя не существует или притворяться, что ты умер когда-то давно. Мы всё ещё родня, и не желай ты меня знать — не пустил бы в свой дом. Тебе ведь тоже это надо. Даже если всё это лишь воспоминания о маме, и!..

— Мегуми, — Тоджи спокойно прервал эту нарастающую не то истерику, не то скандал.

И тот сразу же заткнулся, вздыхая тяжело.

Чего он, в принципе ожидал?..

— Давай попробуем. Напиши, как сам будешь готов, потому что я не хочу лицезреть твою истерику, — и смешок с губ.

В этот же момент раздался звук звонка. Тоджи вернул взгляд к экрану и, увидев имя звонящего, закатил глаза, но телефон к уху приложил.

Мегуми на это оставалось лишь ошарашено застыть, обрабатывая чужие слова. Он мог бы спросить что-то ещё, предложить или назначить место и время заранее, но Тоджи вновь захватила работа. Кивнув на прощание, не съев и половины «ужина», он просто ушёл, перед эти кинув на стол несколько купюр.

Ну, всё прошло не так плохо, как он думал может пройти.

***

Юджи больше часа как стал за стойку и в попытках себя успокоить нервно натирал бокалы. Может, это истинный секрет похуизма Сукуны. Чосо просто всё это время смотрел как он это делает и казалось, что и тот потихоньку успокаивается. Юджи мог понять о чём думают люди, его эмпатия и сострадание хорошо было развито, но сейчас он смотрел на человека перед собой и не совсем понимал, словно что-то есть другое, чем он пока не сталкивался. Юджи прекрасно понимал как решить это всё.

Он всегда говорит.

Он лучше будет выглядеть глупым и несмышлённым, но расставит все по своим местам во взаимоотношениях, спросив снова и снова «всё ли в порядке».

Только сейчас что-то сложно было заставить себя начать говорить.

Потому Юджи продолжал спокойно натирать бокалы, ожидая, когда наберётся смелости что-то да сказать. Он наблюдал, как Маки ходит по бару и проверяет столы и стулья. Мегуми заставил их всех тут убраться и теперь проще поддерживать порядок, чем быть запертым чистолюбивым чудиком и его верной собакой, что любит кошмарить людей. Воспоминания утра вернулись вновь и теперь было время все обдумать.

Маки прошлась несколько раз по бару и от скуки сходила с ума и не долго думая, а может и вообще не думая, села к первому попавшемуся под руку столику.

Задорно улыбнувшись, она заговорила:

— Господа, хотите анекдот?

Юджи в принципе как оказалось не хотел говорить и морально был вымотан, поэтому он даже никак не среагировал, кроме закатывания глаз и тяжелого выдоха.

Мужчины не показали никакого сопротивления, поэтому наглая Маки продолжила.

— Так вот, учёные изобрели часы, которые услышав мат перескакивают на минуту вперед, — Маки улыбнулась ещё шире. — Решили опробовать, повесив в сукуновском баре на двадцать четыре часа. Через день приходят, а часов-то нет! — Она издала кроткий смешок и увидев заинтересованные лица, продолжила. — Они подходят к секси-бармену и спрашивают того, мол мы вчера сюда часы повесили, где они? На что, естественногорячий бармен отвечает незамысловатым: «Так это были часы?! А мы думали на кой чёрт нам зимой вентилятор».

Юджи просто покачал осуждающе головой и взял новый бокал.

— Видимо Сукуне и правда был нужен вышибала, чтобы окончательно освободить его от работы, — его голос звучал плавно и низко. — Только вот он плохо знал Маки на тот момент. Она уже тут местный сборник анекдотов. Вообще она больше походит на шута, что при дворе Генриха восьмого. Такая же знаменитая.

Чосо после его слов испытывал некоторую неоднозначность в чувствах. До переезда они общались по чату и звонили друг-другу, но сейчас общаются вживую и теперь гораздо сильнее стало видно насколько с того времени изменился Юджи. Наверное, давать жить ему с Сукуной и правда плохая идея. Только вот уже мало что можно изменить с этим.

Юджи время от времени откладывал бокалы и брался за шейкер, ловко и аккуратно выполняя заказ, а после вновь возвращался к полотенцу и стеклу.

Чосо всё думал и думал, разгонял свои мысли и рассуждал. А Маки всё шутила и шутила, веселя всех вокруг. Вот бы кто-нибудь это всё испортил бы.

Дверь от кабинета отворилась и в зал вернулся властитель, что теперь был не один, а со своим ручным фамильяром, что вальяжно сидел на плече и щурился. Он зашёл за барную стойку ближе к Юджи и кинул взгляд на хмурого Чосо.

— Уймись, истеричка, — грубо и небрежно проговорил Сукуна. На что Чосо лишь цокнул и повернулся к Маки. — Они же ничего не заказывают…

— Ага, возможно, они слишком в хлам, чтобы уйти или просто им интересно, — невпечатлённо ответил Юджи.

— Определённо первое.

Троица посмотрела на Маки и вслушалась в её монолог.

— Заходит вампир в бар и говорит: «мне чашку горячей крови и печень». Ему принесли и он сытно покушал. Следом второй и заказывает тоже самое. Следом заходит третий вампир и заказывает чашку горячей воды и печень. Бармен спрашивает: «А кровь не будете?». На что третий вампир отвечатет, мол, он чайком побалуется и…

Сукуна нахмурился и просто рвано выдохнул. Какие же они все придурки картонные.

— Пошла нахуй из моего бара, — обрывая её на полуслове, крикнул Сукуна, указывая на дверь.

Маки чуть вздрогнула от такого громкого баса, но повернувшись к Сукуне и наблюдая эту семейную идиллию, засмеялась. Она встала с диванчика и пошла в сторону подсобки, кидая:

— Если бы я знала раньше, то давно бы уже рассказала его.

— Проваливай, — устало вещал чёрт.

Через пару минут она весело помахала концом пёстрого шарфа и скрылась за дверью бара. Теперь в баре стало тихо, но не долго. Сукуна опустил пушистого зверька с плеча на столешницу бара и подошел к столику, где сонно лежали зеваки. Да, он был прав. Эти действительно в хлам, но у него тут не ночлежка. А потому тот громко пощелкал пальцами перед их запитыми мордами. Это никак не повлияло на них, а потому Сукуна размяв пальцы и чуть поежившись схватился за сальный подбородок пьяницы и потряс из стороны в сторону отчего тот начал чуть приходить в себя.

— Встали оба и съебали отсюда, пока я вас не пустил на экспонаты анатомического музея, — сердито шипел Сукуна.

Чего от него хотели мужик явно не понимал, но видя сердитого качка возле себя, что плотно схватил его за грызлище, кажись дотумкал. Он неуверенно встал, чуть покачиваясь, и схватил под локоть своего собутыльного дружка.

Сукуна повернулся к своим и улыбаясь во все клыки проговорил:

— Запомнили инструкцию?

Юджи на это лишь фыркнул.

— А ты куда намылился? — поинтересовался палач.

— На кудыкину гору воровать деньги у долбоебов.

— Вот так и передай Кендзяку, когда его встретишь, — Чосо вновь цокнул и отвернулся, смотря теперь на Юджи.

Сукуне совсем не нравилось, что на его королевскую особу так фамильярно цыкнули, потому он подошёл к стойке и, хоть изначально он думал покошмарить Чосо, но встретившись с кошачьей мордашкой, к которой так и тянулись руки, положил ладонь на цветную макушку.

— Я его не встречу, — Сукуна ласково погладил кота за ушком. — Я буду не там, где всегда проходили бои. Я сейчас как лентяй, распиздяй и ничего не могу.

— Только вот это всё не так, — сварливо встрял Чосо.

Теряя всякое терпение, которое у него есть, Сукуна вздохнул и перевёл взгляд на Юджи.

— Ебани его фужером.

— Как заведовал здешний император, ведомый правилами «Дацин Хуэйдянь» на данной территории запрещено драться.

— Какой же ты душный.

Его фраза хоть и была грубой, но сам он не смог скрыть улыбки, но так все оставлять нельзя было, а потому он отвесил Чосо щелбан, после чего вновь ушёл в свой кабинет.

— Вот ты выходишь, унижаешь всех и снова уходишь, — недовольно бурчал Чосо.

— Абсолютно верно, — Сукуна оскалился и потянулся, довольно жмурясь. — Иначе как вам напоминать кто тут главный.

— Может ты сделаешь хоть какой-то заинтересованный вид в сегодняшнем дне?

— Да, я очень заинтересованно собираюсь уйти отсюда куда подальше, — язливо проговорил чёрт, заходя в кабинет за верхней одеждой.

Через мгновение Сукуна вернулся и встретившись вновь с недовольным хлебальником Чосо, буркнул:

— Я сделал сегодня квартальные отчеты, — Сукуна улыбнулся ещё шире и как редкое явление, стало заметно его ямочки.

Только вот Чосо не к этому же вёл.

— И это тебя так радует?

Сукуна подошёл к входной двери и пощупал карманы на наличие ключей от этого ебанного цирка.

— Да, ведь завтра я завалю этого милашку, — и чуть погодя, поняв как это звучало, добавил. — Бумажной работой.

Дверь хлопнула.

— Это ненормально, — смотря вслед закрывающейся двери, говорил Юджи.

— Твое поведение вот что точно ненормально, — Чосо хмуро на него посмотрел.

Юджи лишь захлопал глазами и недоуменно уставился на брата.

— Почему ты так поступил? Для чего ты вообще так рискуешь.

Видя все более непонимающее лицо, Чосо добавил:

— Я не про участок, хотя я правда ведь подумал, что вы могли. Только позже узнал от Юки…

— Подожди, ты серьезно решил, что я могу быть к этому причастен? — Юджи старался говорить ровно и не так громко. — С чего вдруг такие выводы?

— Учитывая с кем ты живешь, почему бы и… — но его вновь оборвали на полуслове.

— С кем? Ты про Сукуну? — напротив хоть и сидел его брат, но сейчас все чувствовалось совсем иначе. — Да, он кошмарный, да от него мурашки по телу и он вообще внушает чистый ужас и страх. Особенно, когда злится, — Юджи всё ещё пытался сохранить самообладание. — Может, я и делаю всё, чтобы его не бесить, ведь он вечно начинает сразу браниться и ругаться, — Юджи, выдохнул и на мгновение замолчал, прикусив губу. — Только вот за столько лет я понял, что да он не извинится; никогда не скажет даже что-то похожее на это, а лишь будет самодовольно сидеть в кресле и ждать, когда ты сам соизволишь заговрить. Несмотря на то, что виноват был он, — Юджи поставил блестящих бокал на стойку. — Но он и не извиняется словами. Сукуна всегда что-то делает, если знает что был не прав, но никак не говорит.

Чосо молчал и обдумывал всё, что прозвучало. Юджи ведь был прав, только вот он имел ввиду совсем другое.

— Не нужно геройствовать, — Чосо постарался чуть улыбнуться, чтобы смягчить ситуацию. — Сейчас ведь все иначе. Тогда были мы сами по себе, но сейчас у тебя есть мы. Причем, не только я и Сукуна, но и Юки и честно давай признаемся, твой друг Мегуми тоже тебя не оставит.

— Ты не понимаешь, если я буду полагаться на Мегуми, то на кого тогда ему опираться? Поверь, для него это гораздо важнее, да и к тому же… Сукуна многое для меня сделал и я не хочу быть для него обузой.

— Юджи, мы ведь семья.

— И правда, — он улыбнулся в ответ, слегка натянуто, но, может, он просто устал за сегодняшний день. — Тогда и не смей думать, что я пойду по неправильному пути и разочарую тебя.

Теперь на душе стало как-то полегче, словно все опасения были напрасны. Чосо спокойно выдохнул и оглядел бар, где была всего пара человек, не считая их. Он повернулся обратно и посмотрел на Юджи, который выглядел совсем спокойным. Может, только может все же Сукуна не такой уж и безнравственный мудак.

— Прости, что сомневался в тебе, — Чосо говорил гораздо спокойнее и более плавно, словно теперь на душе стало спокойней.

— Главное, что всё ещё веришь мне.

До закрытия оставалось ещё несколько часов и теперь, когда Юджи смог разобраться что же чувствует его брат, можно было и выдохнуть. Только лишь в одном Чосо был не прав, но Юджи решил не поднимать эту тему, а просто согласиться и так успокоить того.

Семья — это не те, кто тебя балует и следует всякому твоему капризу. Это те, кто сражается за тебя и за кого сражаешься ты. А потому если ему придётся вновь поступить неверно, по мнению Чосо, то он так и поступит, если это хоть как-то сможет помочь его семье.

***

— Хорошо провёл время?

Мегуми не успевает нормально и домой зайти, как ледяной голос Сатору буквально припечатывает к полу. На него не смотрят, но по лицу понятно, что на него обижены.

И от этого становится не по себе.

Сатору часто обижался в шутку, наиграно ныл и театрально от него отмахивался, получая в ответ лишь закатывание глаз.

Но по-настоящему они ругались, полноценно так, лишь раз. Может быть и два — настолько это было редко.

А сейчас даже непонятно, почему же от него чувствуется этот холод.

— О чём ты? — хмурится Мегуми, отлипая от пола.

Проходит мимо, падая рядом на диван, но сердце всё равно, предчувствуя неладное, начинает биться сильнее. Мегуми знает, каким может быть Сатору когда по-настоящему разозлиться, знает, каким он может быть, когда по-настоящему будет недоволен. Но даже прокручивая всё произошедшее за день, Мегуми никак не может понять, чем заслужил чужое недовольство — на секунду думается, что из-за попадания в участок, но быстро отмахивает это предположение. Сатору бы больше по этому поводу шутил и переживал, а не злился.

И тем более не пытался заморозить взглядом.

— Сатору?.. — пытается вновь Мегуми, откровенно начиная пугаться.

Но тот лишь кривит губы и уходит из зала.

Теперь становится полноценно страшно. Мегуми вскакивает за ним, уходя на кухню. Сатору спокойно достаёт из холодильника заказанную еду для ужина, но только на одного человека. Засовывает в микроволновку разогреваться.

Мегуми в шоке распахивает глаза, и может только удивляться такому поведению — Сатору всегда заказывал доставку на двоих и больше, а сейчас, кроме того, что игнорирует, холодно смотрит да ещё и, считай, ужина лишает.

На немой вопрос Сатору отвечает с гнусной усмешкой:

— А ты уже поужинал со своим отцом.

И сразу всё становится понятно. Почти.

— Ты обиделся за то, что я ушёл ужинать с Тоджи, а не с тобой? — и причина всего этого цирка, произнесённая вслух, кажется ещё более бредовой.

Сатору не отвечает. Теперь даже на Мегуми не смотрит, достаёт еду и, усаживаясь за стол, начинает есть. Мегуми сверлит его взглядом, но ни ответа, ни эмоции, ни взгляда не получает

— Идиотизм, — шипит он.

И развернувшись, уходит в свою комнату громко хлопая дверью.

***

Бар уже был как десять минут закрыт и Юджи протирал столешницу стойки, чтобы потом поставить сверху стулья. Некоторые пятна с трудом поддавались оттиранию бедным хлопковым полотенцем, поэтому, оставив их киснуть, он направился к столикам, чтобы проверить везде ли есть салфетки и в каждой ли солонке соль. Сегодня без заполнения салфетками, какое счастье. Это глупое дело он очень не любил, поэтому всю рутину они скидывали на Мегуми. А так как он слегка двинутый, то он создал свою систему по складыванию салфеток. Сложи их неверно сейчас, то завтра все «неверные» салфетки окажутся у тебя во рту. А это очень сомнительный завтрак.

Возвращаясь назад к липкому пятну, Юджи вздохнул и жалобно на него посмотрел. Словно он возьмет и сейчас оттает от его нежных юношеских глаз. Схватившись вновь за несчастное полотенце, он заскулил.

— Да что надо сделать с сиропом, чтобы он так затвердел.

— О, ты, самый большой сироп, что у меня был, — хрипло прозвучал голос.

Юджи дёрнулся и ничего не соображая в попытке спасти то ли бар, то ли себя, схватил бутылку текилы и направил на наглеца, что смел сюда сунуться.

— Я буду драться!

— Спасибо, но мне хватит, — Сукуна недовольно поморщился. — И так мне уже врезали.

Юджи поставил тяжелую бутылку на столешницу и спокойно вернулся к пятну.

— Ты как-то быстро, — продолжая возиться с застывшим сиропом.

Сукуна молча наблюдал за этими тщетными попытками и не желая больше лицезреть этот кошмар горе уборщицы, проговорил:

— Оставь ты его в покое, — Сукуна чуть улыбнулся. — Завтра придёт Мегуми и отмоет его.

— Нельзя скидывать всю рутину на него.

— Да, но вот ему похоже по кайфу, так-то чем бы он не тешился, лишь бы не вешался.

Чуть погодя, Юджи отбросил полотенце в сторону и просто махнул рукой.

— Сделаем вид, что мы его не заметили.

— Прекрасно, — за время что возился Юди, Сукуна уже успел открыть бутылку текилы и отхлебнуть слегка. — Теперь бери нашего кота и поднимайся на крышу, — и предугадывая поведение, добавил. — Без вопросов. Бери кота и пойдем.

Сукуна скрылся в курилке, а Юджи оставалось следовать инструкции и оставив все как есть в баре, найти трехцветное чудо и подняться на крышу.

Спустя пару минут он оказался наверху в охапку с котом. На крыше стояли два небольших раскладных стула, на одном из которых уже сидел Сукуна. Юджи подошёл ближе и следуя команде, отдал кота в руки, а сам сел рядом.

Кот уверенно расположился на ногах и радостно облизываясь, обнюхивал Сукуну. Не увидев, но почуяв, что-то вкусненькое, кот нагло вытянул передние лапы и когтистой лапкой задел щеку.

— Ну, тебе, Бакэ, я не против проиграть в драке, — он достал из внутреннего кармана небольшой пакетик с сушеной рыбой. — Держи, как победителю.

Юджи мирно смотрел на эту спокойную идиллию и вспоминал слова Чосо. Нет, будь Сукуна настоящим ублюдком, то не сидел и не ворковал бы тут с первым встречным котом.

— Разве это не Роберт… Как его там, — Юджи замешкался, пытаясь вспомнить фамилию.

— Да кого ты, блять слушаешь, — Сукуна направил на него сушеный рыбий хвост. — Это бакэнэко.

— Зная тебя, — Юджи чуть улыбнулся. — У этого имени точно есть смысл.

— Трёхцветные кошки редкое явление, — из рук чертяки ловко выхватили сушеный кусочек, — а трёхцветные коты тем более. Потому считаются не просто приносящими удачу, а истинное везение. Так что если судить по нашему фольклору, он демонический зверёныш, наделённый разумом, ловкостью и точно харизмой, иначе как бы я отдал ему всю свою закуску к пиву.

— Надеюсь теперь за это он отплатит, побыв личной грелкой.

Сукуна довольно искренне улыбнулся, конечно, он из-за этого казался более зловещим, сразу было в такой улыбке заметно его выпирающие клыки и легкий блеск в глазах. Может, теперь у него будет причина возвращаться домой, ведь теперь он знает, что его там ждёт трёхцветное чудо.

Сукуна оторвался от кота, что нагло в одну морду умял все сушёные хвостики, и потянулся к сумке рядом. Достав бутылку пива, он протянул её Юджи и проговорил:

— Держи, — и встретившись со взглядом полного недоумения, добавил. — Оно безалкогольное. Я что ненормальный спаивать малолетку.

Юджи взял бутылку в руки, но всё ещё обдумывал правильность решений и вообще какого чёрта он творит. А что елси это специальная проверка, а что если…

— Помочь открыть, слабак? — чертяка издал смешок.

— Я обдумываю…

— Понятно, — тот язливо фыркнул. — Общение с Мегуми плохо на тебя влияет. Теперь ты думаешь прежде чем сделать.

Юджи закатил глаза и удобно расположился в кресле. Атмосфера стала такой, как и всегда. Глупой и наигранной до абсурда.

— Вот-вот ты так же глаза закатываешь.

Юджи чутка полумал, поразмышлял, но не хватало у него терпения так долго одну мысль мусолить и разгонять, как делает это Мегуми, поэтому он отбросил это всё равно как и железную крышку.

Сукуна глянул на мелочь, потом на другую мелочь, что сидит в кресле и довольно улыбнулся во весь рот. Момент истины…

— Сукуна! — громко вскрикнули и злобно, от стеснения, посмотрели. — А как же твоё «я что ненормальный»?

— Словно ты меня не знаешь и впервые видишь, — чертяка погладил кота и отпил со своей бутылки. — Не боись я не скажу этой истеричке, — а потом чуть погодя, понимая, что так-то теперь знаком с двумя нестабильными истеричками, добавил. — Я про Чосо.

Юджи, решив не уподобляться такому поведению и низшим желаниям, поставил бутылку возле себя.

— Ой, какой же ты совестливый. Мы вот вечно так с Чосо развлекались, — Сукуна поднял голову наверх, на тёмное небо. — Только вот он уже сам забыл каким был.

— Разве это плохо, — Юджи вскользь прошёлся по фигуре брата и остановился на паре ярких янтарных глаз, что глядели на него не моргая.

— Нет, просто нечего учить морали, если сам не так давно был на этой же тропе, — Сукуна чуть двинулся, разминая затёкшие мышцы, но стараясь не согнать кота, что так тёпленько устроился под боком. — Единственное правило, которое надо запомнить: прежде чем что-то делать, подумай, а сможешь ли ты и этого выбраться сам. И вот тогда будет тебе счастье.

Юджи глядел в эти янтарные глаза, но уже, что принадлежали Сукуне, и медленно выдохнув, стараясь словно не испортить момент и не согнать атмосферу, тихо проговорил:

— Ты всё слышал.

— Ага, — он издал смешок, вновь отпивая. — Не забывай тут везде картонные стены. Да и Чосо докинул сверху. Теперь я могу спать спокойно.

Опешив от такого заявления, которое совсем не согласовывалось с поведением его другого брата, Юджи окончательно потерялся и не знал как реагировать, а потому вновь не обдуманные слова сами оказались сказаны.

— Что прости?

— Я всё не мог, блять, понять. Как вы полтора функционирующего человека, с учётом, что вас трое, — чертяка сделал глоток, — можете столько набирать чая за пару часов. Я думал, может мне пора что менять в своем подходе, — Сукуна рассмеялся и, отставил допитую бутылку. — А ты просто кидаешь в банку, словно не заметно, что заработал на ваших там экспериментах и этих… Как там…

— Справедливости ради, это Маки меня затащила в эксперименты с лекарствами, но я заранее узнал, что там ничего страшного нет, и это разовая акция, — Юджи чуть смутился, но решив напомнить забытую Сукуной фразу. — А вот донором крови я давно хотел стать. У нас с тобой ведь универсальная. Так что на благо людям.

— Какой ужас, — Сукуна наигранно покачал головой. — Тогда отдай мне вон своё, раз ты у нас борец за здоровье.

И вновь закатив глаза, Юджи передал бутылку возле себя.

— Тебе бы тоже не… — договорить не дали, кинув в того снежок.

Юджи убрал прилипший снег с лица и чуть замерзши поморщился.

— Делай что хочешь, но вот главное, чтобы Чосо с Юки не узнали. А то начинается, блять, нравоучение и меня, и тебя. Можно всё, главное, чтобы не спалили! — Сукуна победно поднял бутылку, словно тост и так же победно отхлебнул.

— Раз ты меня донимаешь вопросами, — Юджи чуть сделал вдох, набираясь смелости. — Чего ты так рано?

— Ты не поверишь, — Сукуна в голос загоготал и, разбудив этим дьявольским припадком трёхцветное чудо у себя на ногах, лицезрел, как котик ловко прыгнул к Юджи, удобно устраиваясь — предатель. — Я ещё с Джого успел встретиться и содрать с него всё, что он нам должен.

«Нам»

Юджи, приложив титанические усилия, постарался скрыть свою улыбку. Только вот спустя столько времени он наконец-то смог добиться от него какого-то, может, это всё ещё и не является уважением, но его наконец заметили и поставили рядом с собой. Это не глупый шкет, а это его глупый шкет. Вот только оказывается… Чем чаще думаешь, тем порой быстрее приходят осознания. Сукуна пришёл в участок не, чтобы поглумиться или потому что они забыли, кто попечитель, а потому что хотел помочь разгрести ситуацию, несмотря на то, какие всё же риски были прийти ему в это место.

Только ни Юджи, ни Сукуна об этом не скажут. Будут и дальше собачиться и игриво смотреть на топор, что висит над диваном, но при этом понимая, что на деле важны друг-другу.

Ведь всё-таки семья — это не жилетка, чтобы плакаться, а те кто приносит тебе беспокойства и вынуждает их терпеть, те перед кем не стыдно озвучить мысли и те, кто не требует обязательств и той моральной чести, а просто есть мысль о помощи и радости быть полезным.

***

Маки, что победно сбежала из бара, доведя, кажется Сукуну вновь, решила чуть побродить по закоулкам, но не рискуя всё же заходить слишком далеко. Хватит с неё приключений. Только вот судьба решила, что хватит вообще на сегодня даже маленькой вероятности попасть в передрягу. Телефон сел, а шастать вот так слишком уж опасно. Вряд ли её это убьёт… А становится снова обузой для Сатору, никак не хотелось. Она только вырвалась из этой роскоши, что так манила к себе, а потому грустно посмотрев по сторонам, повернулась в сторону дома. Хотя и домом это сложно назвать. Дом — это не просто место с кирпичной кладкой и диваном, а скорее люди, но стараясь не загоняться так сильно, хватает в их шайке депрессивного Мегуми, она отбросила эти мысли.

Довольно быстро дойдя до дома, что было и правда подозрительно Маки чуть призадумалась, а покурить ли ей тут, но словно зная, что надо подняться именно сейчас, она открыла подъездную дверь и всё так же по-странному быстро окзалась у порога квартиры.

Порой смотришь на знакомое место, а оно кажется таким… Незнакомым. Словно это уже всё не то и на деле ты совсем в другом месте, а это так… Старое воспоминание на киноплёнке.

Было не по себе. Она прошла внутрь, даже не разуваясь, оставляя грязные разводы на полу и подошла к груде коробок, заваливаясь рядом. Сидя на полу в пустой, холодной и настолько серой квартире, Маки лишь бездумно моргала и откинувшись чуть на коробки, которые в тот же миг чуть съели в сторону, оказалась просто на полу. Она смотрела на вид из окна. На этот снегопад, что только начинался и на эти, горящим жёлтым теплым цветом, окна. Приятно, наверное, думать, что кто-то в этих квартирах, где горит свет, сидит и думает, а может и ждёт тебя. Маки лишь медленно вздохнула и прикрыла глаза. День почти закончился. Отчего было ещё хуже. Начнётся снова этот год и вновь без Май. Мокрая дорожка спустилась с щеки на тёмные волосы. Маки провела рукой и открыла глаза. Она обещала не плакать, а потому сев и посмотрев на потолок, лишь закатила глаза. Она отодвинулась ближе к окну и поджала ноги. Оставались лишь минуты прежде, чем начнётся всё снова.

Только вот… Судьба такая штука: только что у вас был выбор из многих вариантов, и вдруг вариантов больше нет.

Может — разряженный телефон или встреча с одним человеком, которого ты никогда не знал и вряд ли бы вообще узнал, если бы не какой-то случай — просто события, которые случились по воле судьбы, чтобы привести нас туда, где находимся сейчас.

Маки услышала странный треск, но не успев определить источник звука, раздался более громкий и такой оглушительный, что от неожиданности она закрыла глаза. Никогда не знаешь заранее, что встретишь кого-то очень важного. Не бывает никаких предупреждений.

Ты просто…

Маки ошарашенно глядела на кучу кусков бетона, огромную пенную лужу.

…поднимаешь глаза и вот она.

— Кугисаки, — девушка с пёстрой душевой шапочкой на голове, скрестила руки на груди и чуть поджала ноги. — Нобара.