Наутро Хесус первым делом проверяет соседнюю комнату — она оказывается пустой. Видимо Вова уже проснулся и отправился на утренний обход. Хотя учитывая события прошлого дня, более вероятно что он и не спал вовсе.

      Губанов глубоко вздыхает и, наспех одевшись, выходит на улицу. Его все ещё тревожит состояние Шефа, но предпринимать попытки утешить или поддержать он больше не будет, по крайней мере пока Володя сам того не попросит или не успокоится и придет в норму.

      По пути парень сталкивается с Лагодой, везущим в тачке пару довольно объемных деревянных ящиков.

      — Доброе утро, — приветствует парня Лёша.

      — Оп, приветик, — отвечает Валера задорно.

      — Решил помочь Жоре запасы рассортировать? — предполагает Хес.

      — Да не-е, это новые запчасти. Вот Гвину везу. Уже представляю, как у него глаза загорятся, когда они с Мишей будут шаманить с нашей ласточкой, — произносит парень с предвкушением.

      — Да уж… Стоп, что? Запчасти? Ласточка?

      Хесус застывает в недоумении. Но прежде чем ответить подробнее, Лагода устремляется прочь в сторону мастерской. Лёша смотрит ему вслед растерянно. Очевидно, чтобы понять, что вообще происходит, надо найти Макса или Илью, а в идеале Вову. Хес направляется к посту у главных ворот, где сегодня дежурит Илья — по идее он как раз должен был подменить Антона около часа назад.

      Губанов проходит центральную площадь, здание столовой, здоровается с Татьяной, вышедшей покурить на пару минут. Возле её ног стоят несколько таких же ящиков, что недавно Валера вёз на тележке. Внезапно раздается металлический скрип со стороны главных ворот. Лёша моментально останавливается и вскидывает голову, чтобы найти его источник.

      На территорию поселения заезжают два пикапа: тёмно-серый и черный четырехдверный, за которыми сразу же закрываются ворота. Пока Хесус подходит ближе, он внимательнее осматривает новоприбывших. Тех людей, что слезают с повозки, он видит впервые. Но судя по рукопожатиям и улыбкам, что дарят незнакомцы и жители его поселения друг другу, это не враги.

      Парень вспоминает, что Макс не так давно рассказывал ему об одном дружественном поселении, жители которого зовут себя Фриками и обитают на территории бывшего промышленного городка. Он состоит из десятка домов, построенных вокруг завода, где раньше производились автомобили. Новые машины они, конечно, не собирают, но приводят в порядок найденные и тем самым увеличивают грузоподъемность и область поиска припасов в разы. В данный момент они даже пытаются освоить оружейное дело и весьма успешно. Но существенным минусом поселения является отсутствие постоянного источника воды. Фрик сквад находится в десятках километров в противоположной от здешней реки стороне, и никакого другого водоема поблизости не имеется. Также, электроэнергию они получают только от бензиновых генераторов, а бензин, в отличие от солнца, источник ограниченный. Поэтому чаще всего у 89-того Фрики покупают воду, заряжают свои аккумуляторы или покупают уже заряженные.

      На самом деле все жители 89 сквада — выходцы как раз из этого поселения. Когда Вове было девятнадцать, он вместе с Васей и Жорой отправился на поиски места для нового поселения, и уже через год Братишкин стоял на центральном помосте поселения Фриков и призывал всех желающих его жителей присоединиться к нему и создать новое поселение — 89 сквад. Несмотря на свой довольно юный возраст, Владимир обладал высокими амбициями и такой сильной харизмой, что нашлись те, кто пошел за ним, признавая его лидерство и выражая безоговорочное доверие.

      Взгляд голубых глаз натыкается на Вову, который лучисто улыбается парню напротив. Тот чуть выше, плечистее, с темными карими глазами и крупным носом, ничуть не портящим его добродушное выражение лица. Волосы покрыты синей краской, что примерно на два тона светлее, чем оттенок выбранный Лагодой. Незнакомец смеётся над какой-то фразой Шефа и в следующий момент крепко обнимает его, получая ответные похлопывания по спине. У Хеса глаза буквально ползут на лоб. Значит ему он даже касаться себя не позволяет, а с каким-то левым челом без проблем обнимается?!

      Губанов бормочет что-то под нос и останавливается прямо возле новоприбывших.

      — Ой, да я вижу у вас новенький? — искреннее удивление застывает на лице незнакомца, когда он видит Лёшу, — Ты наконец-то сменил свою тиранию и стал пускать одиночек в поселение? — беззлобно усмехается он и выжидающе смотрит на Володю.

      Шеф скользит нечитаемым взглядом по Хесусу, затем быстро возвращается к собеседнику.

      — Нет, я всё ещё безжалостный диктатор, — он пытается отшутиться, но безуспешно.

      — Присутствие этого парня здесь говорит об обратном, — парирует синеволосый.

      — Я решил… — Братишкин запинается на секунду, пытаясь подобрать правильное слово, — … сделать исключение, — произносит он и прочищает горло.

      — Исключение значит. Понятно-понятно, — собеседник, очевидно, совсем Вове не верит, что подтверждает тон его голоса и хитрая улыбка.

      Володя закатывает глаза. Незнакомец оборачивается на Лёшу и протягивает тому руку.

      — Я Эвелон, кстати, глава Фрик сквада — поселения неподалеку. Можешь звать меня Вадимом, — дружелюбно произносит парень.

      — Хесус, приятно познакомиться, — Губанов отвечает на рукопожатие.

      С водительского места черного пикапа, что стоит рядом, вылезает парнишка лет восемнадцати — двадцати на вид и, хлопнув дверью подходит к беседующим.

      — Автомобиль в полном порядке, Шеф, можете пользоваться, — отчеканивает он, задорно улыбаясь.

      В следующее мгновение он кидает ключи в сторону Володи, которые тот без труда ловит.

      — Спасибо, Серёж, — благодарит он паренька.

      — Да, спасибо, только не забывай, что у тебя и свой Шеф имеется, — строго произносит Вадим.

      — Да помню я, помню, — Сергей выставляет руки в примирительном жесте и нервно хихикает.

      — Та часть запасов, о которой мы договаривались, на складе. Я попросил своих парней перенести все сюда и погрузить на ваш пикап, — информирует Вова, оперевшись кулаками в бедра.

      — Отлично, спасибо, — кивает Эвелон и обращается к Сереже, — Ладно, малец, пошли поможем ребятам машину загрузить, — он легонько толкает того в плечо, призывая следовать за ним.

      Но Жожо остается стоять на месте, глядя куда-то в сторону.

      — Эй, Серёг, — Вадим зовет его ещё раз.

      Но это тоже не помогает.

      Лёша прослеживает направление взгляда паренька и понимает, что именно привлекло его внимание, а точнее «кто». На уличной скамейке с кучей разных пакетиков сидит Даша. Она перебирает семена и отсчитывает нужное количество, чтобы затем переупаковать и отдать поселенцам-соседям. Девушка шепчет себе под нос числа и нервно поправляет длинные русые волосы. Жожо смотрит на неё неотрывно и с восхищением.

      Вова тоже замечает заинтересованность парня и, хитро улыбнувшись, подходит к нему ближе. Он закидывает тому руку на плечо и кивает в сторону девушки.

      — Что, понравилась? — он играет бровями.

      — А? Что? — растерянно произносит Сергей.

      — Даша, говорю, понравилась? — повторяет Володя.

      — А, ну я… кхем — парень нервно почесывает затылок и неловко улыбается, — Д-да немного, — на его щеках проступает румянец.

      — Если пообещаешь мне её не обижать, сегодня вечером сможешь с ней

познакомиться.

      — Вов, мы ведь уезжаем сразу после, — прерывает его Эвелон.

      — Вы с дороги устали наверняка. Отдохните, поешьте, выспитесь и завтра спокойно поедете обратно. Тем более тут у Ромео дела нарисовались, — он похлопывает Жожо по плечу.

      Сережа краснеет еще сильнее, а Вадим усмехается и задумывается на мгновение.

      — Хорошо, мы останемся. Но завтра с утра сразу же уедем. Не хочу злоупотреблять гостеприимством, — отвечает Эвелон.

      — Договорились, — Вова кивает и удовлетворённо улыбается.

      — Хес, поможешь Сереже и остальным ребятам? Нам с Вадей нужно обсудить кое что, — спрашивает Вова будничным тоном.

      Хесус почти дергается, когда слышит это импровизированное сокращение своего имени, которое использует только Братишкин, и хмурится. В голове ненароком мелькает их последняя встреча и недоразговор: заплаканные совершенно пустые глаза, отчаянные крики и всхлипывания доносящиеся за соседней стеной всю ночь напролет. Тогда Лёше казалось, что Вова не скоро с ним заговорит. Видимо, он решил притвориться, что ничего не было. Или он просто не хочет разговаривать на подобную тему в присутствии Вадима и Сережи? И зачем при всех называть его именно «Хес»?

      Несмотря на все возникающие в голове вопросы, Губанов так же ровно отвечает:

      — Да, конечно, без проблем.

      Володя кивает. Лёша многозначительно смотрит в серо-зеленые глаза напротив, но не видит в них никакой ответной реакции. После парни делятся по двое и расходятся в разные стороны.

***

      Серёжа оказывается неплохим парнем, весьма дружелюбным и общительным. Он рассказывает Лёше о своем поселении, пока они в компании остальных сосквадовцев перетаскивают груз к машине, а Хес в свою очередь отмечает, как много у Фриков отличий от их поселения. Несмотря на это, ему очень хочется побывать там, познакомиться с новыми людьми и банально увидеть, как живут другие.

      Также Жожо объясняет, что сам он тоже сравнительно новенький в своем поселении, но Вадя в его глазах имеет неоспоримый авторитет, и парень во всём старается равняться на него. Эвелон нашел его умирающего от голода в заброшенном мотеле, который уже почти окружили кольцом зомби. Благодаря тому, что Фриков было много, как и автомобилей, на которых они приехали на разведку территории, парня удалось спасти. Вадим научил Жожо азам автомеханики, обучил вождению и, конечно же, выживанию. За это Сережа в долгу перед ним до конца своих дней.

      — Фух, ну вроде последний, — произносит Хесус, потирая лоб тыльной стороной ладони.

      Он не ожидал, что ящиков и бутылок с водой окажется настолько много, что они управятся с ними почти к вечеру.

      — Да, наконец-то, — вторит Дрейк, которого вместе с Лагодой запрягли помогать с погрузкой.

      — Теперь можно и перекусить, все заслужили. И ты, Сереж, тоже, — произносит Валера и указывает в сторону столовой, — Антоша должен был уже всё подготовить к ужину, пойдём.

      Все бодро шагают вперед, предвкушая сытную трапезу.

      Хесус следует чуть позади, думая о своем, когда его взгляд привлекает свет, горящий в штабе поселения.

      — Неужели всё ещё обсуждают свои «важные дела»? — проносится в голове.

      Алексей останавливается и кричит идущим впереди.

      — Ребят, вы идите, я чуть позже подойду, хорошо?

      — Что-то случилось? — Серёжа смотрит вопросительно.

      — Нет, просто кое-что проверить нужно. Я подойду буквально через десять минут, — уверяет Губанов.

      — Хорошо, не теряйся, — отвечает Лагода, и компания идёт дальше уже без Лёши.

      Тот в свою очередь быстрым шагом направляется к штабу. Стоя уже у самой двери, он наклоняется ближе к приоткрытому окну, из-за которого доносятся голоса. И их определенно больше, чем два.

***

      За длинным столом сидят четверо.

      — Ты ведь осознаешь, как много ты у меня просишь? — встревоженно, но твёрдо произносит Эвелон.

      — Да, — коротко отвечает Вова, — Но я прошу это не только ради себя и своего сквада. Эти бандиты рано или поздно доберутся и до твоего поселения. Как насчет безопасности твоих людей? Ты уверен, что сможешь защитить их?

      — Почему ты так уверен, что они доберутся до Фриков? Мы находимся довольно далеко, чтобы можно было незаметно подобраться к нам на своих двоих, — задает встречный вопрос глава соседнего поселения.

      — Недавно мы видели нескольких бандитов, и они были на машинах. Добраться что до нас, что до вас им будет раз плюнуть, — отзывается Максим.

      Эвелон ставит локти на стол, складывает руки в замок, оперев на него подбородок и задумчиво хмурится.

      — И какой у вас план? Вы хотя бы знаете сколько там людей? Знаете, где ходят патрули и когда они сменяются? В конце концов, как много ходячих бродят поблизости?

      Он задаёт вполне уместные вопросы, но ни на один из них не следует четкого ответа.

      — Надо Лёшу позвать, он всё быстро по полочкам расставит, — предлагает Илья, обращаясь к стоящему во главе стола Володе.

      — Нет, мы разберемся и без него, — с нажимом отвечает Братишкин.

      — Что-то я в этом не уверен, — раздается голос со стороны прохода в комнату.

      Все оборачиваются, чтобы увидеть, как дверь закрывается, впуская Хесуса внутрь. Парень останавливается у противоположного края стола, его руки скрещиваются на груди, а брови сдвигаются ближе к переносице. Он обводит оценивающим взглядом всех собравшихся и останавливается на Вове.

      — Если учесть, что этот план, — он кивает на исчерченный схемами и заметками ватман, развернутый посреди стола, — по большей части составлял я, то моя помощь вам не просто нужна. Она вам катастрофически необходима, — отчеканивает Лёша и, все ещё не отводя пронзительного взгляда от Шефа, вскидывает подбородок чуть вверх.

      Братишкин матерится про себя. Очень громко. Меньше всего он хочет сейчас спорить с Губановым, но тот, видимо, просто не может не сунуть свой нос, куда не просят. Володя чувствует, как понемногу начинает закипать изнутри.

      — О, сейчас опять начнется, смотри, — шепчет Максим и легонько пихает Илью в бок, чтобы обратить его внимание на происходящее.

      — А я тебе любезно напоминаю, что, во-первых, врываться на собрания без приглашения не вежливо, а во-вторых, этот план мы составляли с тобой вдвоём и я прекрасно знаю детали, — строгий голос Шефа разносится по комнате, прерываемый лишь шуршанием развевающейся на ветру шторы.

      — Тогда чего же ты ни на один вопрос не ответил? — дразнит Хесус, самодовольно ухмыляясь.

      — Потому что заявился ты и прервал нас. И вообще, я что, школьник перед тобой отчитываться?! — Володя вскакивает на ноги, резко отодвигая стул назад.

      — Видимо да, раз ты решил вычеркнуть мою фамилию из нашего школьного проекта, напарник, — шипит в ответ Лёша, опираясь ладонями на стол с противоположной от Вовы стороны.

      — И часто они так? — спрашивает Вадим чуть слышно, наклоняясь ближе к Илье.

      — Частенько, — подтверждает тот.

      — Тогда почему Вова до сих пор не выгнал его из сквада? Зная его, он бы не стал терпеть подобного.

      — Я больше удивляюсь ни тому, что Хесус всё ещё не за пределами стен коммуны, а тому, что ни один из их споров не закончился страстным сексом в ближайшей подсобке, — спокойным тоном произносит Мазелов.

      — Чего-о?! — Вадя давится воздухом, а его карие глаза грозятся вот-вот выпасть из орбит.

      — Да брось, разве ты не видишь? Между ними так искрит, что еще немного и что-нибудь рядом загорится, — поддакивает Максим и хихикает.

      Между тем крайние фаланги пальцев Братишкина уже почти полностью белые от той силы, с которой он сдавливает ими столешницу.

      — У меня были причины не позвать тебя на это собрание. А теперь прочь из штаба. Сейчас же, — грозно произносит Володя, сверля взглядом Алексея, который так же свирепо смотрит на него в ответ.

      Лёша хмыкает, на секунду задумывается, затем отталкивается от стола руками и начинает обходить его сбоку, устремляясь к Братишкину. С каждым его шагом Вова ощущает, как вулкан внутри него разгорается всё сильнее.

      Губанов останавливается в полуметре от своей цели.

      Сердце Володи колотится, как бешеное, отдаваясь пульсацией в висках, а кровь, будто огненная, циркулирует, обжигая.

      Шатен наклоняется ближе, пока потемневшие почти синие глаза не ловят контакт с пылающими зелеными.

      Вова уверен, что причиной всему тому, что он чувствует в данный момент, является лишь растущий с каждой секундой гнев. Но все аргументы и убеждения рушатся, когда в его голове проносится всего одна мысль:

      «Блять, он чертовски сексуален, когда злится»

      Когда Лёша придвигается еще ближе, Вова буквально перестает дышать.

      — Если ты хочешь спасти наших людей и людей Эвелона, прекрати выёбываться, какая бы у тебя на то ни была причина, и прими уже, наконец, мою помощь, — настаивает парень, используя что-то среднее между шипением и шепотом.

      Шеф смотрит в полные уверенности глаза напротив и наконец понимает, что Лёша прав. Да, у Вовы на самом деле есть причина пытаться огородить парня от всего этого, и эта причина достаточно веская. Но тот факт, что со своими знаниями он может спасти десятки жизней близких ему и Вадиму людей, перекрывает всё.

      Володя сдаётся. Он многозначительно вздыхает и отводит взгляд, делает шаг в сторону и кивает головой на расчерченный ватман на столе, тем самым разрешая Хесусу присоединиться к обсуждению. Алексей оборачивается лицом ко всем.

      — Их база находится на месте заброшенного аэродрома, — начинает он.

      Далее парень более детально рассказывает про обустройство лагеря бандитов, указывает на схеме места караулов, на неохраняемые лазейки, через которые можно пробраться, в общем обо всём, что ему известно. Голос его уверенный, а взгляд серьёзный. Все собравшиеся внимательно слушают и вникают в каждое его слово, в том числе и сам Вова. Откровенно говоря, пару моментов он, возможно, пропускает мимо ушей, когда заглядывается на увлеченного делом Лёшу с толикой восхищения, но на восприятие плана в целом это не особо влияет.

      Эвелон задаёт еще несколько уточняющих вопросов, на которые Хесус без труда отвечает, и замолкает, погружаясь в свои мысли на некоторое время. Илья с Максимом вглядываются в чертеж, чтобы найти упущенные моменты, если они есть, а Губанов оборачивается к Братишкину, ожидая его реакции. Тот ловит вопрошающий взгляд голубых глаз и кивает одобрительно.

      — Вы очень серьёзно подошли к организации плана, особенно ты, Хесус. Но вы все должны понимать, что такие решения не принимаются за один день, да даже за месяц, — произносит Эвелон, несколько раз кивнув головой из стороны строну.

      — Конечно, мы понимаем. Но бандиты могут набрести на один из наших лагерей в любой момент. Мы уже и так слишком затянули с этим, — отвечает Шеф.

      — Почему же ты раньше ничего не говорил мне об этом плане? — спрашивает его Вадя.

      — Я не думал, что они настолько быстро начнут расширять свою зону охоты и в принципе зону лагеря. Сейчас мы стали замечать их намного чаще, но они, слава Богу, пока не заметили нас. Поэтому нужно действовать именно сейчас, — настаивает Братишкин.

      Вадя хмыкает.

      — Как я понял, у бандитов существенный перевес в численности и оружии, по сравнению с вами, и без нашей помощи…

      — … я поведу своих людей на верную смерть, — заканчивает Вова.

      Хесус прикрывает глаза с тихим вздохом, Илья смотрит с тревогой, а Максим сжимает кулак у рта так сильно, что белеют костяшки.

      — Дай мне неделю, максимум две. Я поговорю со сквадом и вернусь с ответом, — подводит итог Эвелон.

      — Хорошо, — кивает Вова, — Спасибо, Вадь, — добавляет он уже более мягко и тянет руку вперед.

      — Пока не за что, — отвечает тот и жмет ладонь в ответ.

      Уголки его губ на секунду застывают в полуулыбке. Он похлопывает свободной рукой друга по плечу.

      — Поужинай в столовой и приходи к нам с Хесусом домой. Расположим тебя на ночь со всеми удобствами, — произносит Вова и тут же ловит на себе возмущенный взгляд Лёши, но решает его проигнорировать.

      Вадя кивает и удаляется.

      — Вы тоже идите, ребят, не хочу вас больше голодом морить, — добавляет Шеф с добродушной, но уставшей улыбкой.

      Все трое направляются к двери. Но не успевает Алексей сделать и пары шагов в сторону выхода, как его окликает Вова:

      — Хес, останься.

      Лёша резко останавливается и оборачивается, с удивлением смотря в ответ.

      — Надо поговорить, — голос Володи становится чуть тише, будто теряет немного уверенности.

      — И о чём же? — интересуется Лёша, подходя обратно к столу.

      Володя выдыхает и прикрывает глаза на мгновение, будто решается произнести какую-то давно заготовленную речь и пытается набраться смелости, чтобы её начать. Он разворачивает один из стульев полубоком от стола и садится на него. Локти приземляются на колени.

      — О том, что ты был прав, — произносит он чётко и переводит взгляд на собеседника.

      Губанов замирает. Его брови ползут вверх, а пухлые губы слегка приоткрываются. Он не верит своим ушам.

      — Я изначально должен был позвать тебя на это собрание, но не хотел, чтобы… — Вова запинается.

      — Чтобы что? — голубые глаза смотрят выжидающе.

      — Чёрт… — Вова жмурится, но в итоге собирается с мыслями, — Я не хотел, чтобы Вадя знал, что ты был причастен к разработке этого плана. И ни в коем случае не потому, что я хотел присвоить себе твои заслуги. Я просто не хочу, чтобы Эвелон считал тебя убийцей. Не хочу, чтобы он считал, что ты хочешь рискнуть жизнями десятков людей только чтобы отомстить за свою семью и устроить в лагере бандитов кровавое месиво.

      Хесус смотрит ошарашенно, пытаясь осознать услышанное. Получается Вова не позвал его только потому что беспокоился за то, как он будет выглядеть в глазах Вадима?

      Он нервно хихикает, а Братишкин с максимальным замешательством и непониманием следит за его реакцией. Голубоглазый выдвигает стул и садится возле стола прямо напротив Вовы так, что они оказываются буквально в полуметре друг от друга.

      — Ты серьезно не позвал меня только из-за этого?

      — Да. И я правда жалею об этом. Честно, чувствую себя отвратительно от того, что солгал тебе, — его голос становится тише, а взгляд опускается в пол.

      Он кладет одну руку на стол, а второй подпирает лоб.

      Губанов помнит, как разозлился около часа назад, как готов был буквально наброситься на Вову с кулаками, но вот он теперь сидит перед ним с опущенной головой, дрожью в голосе и искренне извиняется. У Алексея сжимается сердце. Он прекрасно знает Братишкина, его вспыльчивость, порывистость, и, самое главное, готовность защитить своих людей во что бы то ни стало. И Лёша верит ему и верит в него.

      — Все люди ошибаются, даже если их намерения благие, — произносит Хесус, — Мне на самом деле плевать, что Вадим обо мне подумает. Но моя цель — помочь и защитить наш сквад и сквад Фриков. Думаю, эту мысль я до него успешно донёс.

      Володя поднимает голову вверх и блуждает нечитаемым взглядом по чужому лицу, пытаясь осознать, правильно ли он понял услышанное. Он прощён?

      Хесус смотрит на ладонь Володи, которую тот нервно то смыкает в кулак, то снова размыкает, и инстинктивно тянется к ней, чтобы накрыть своей, но вовремя одёргивает себя, ведь Вова не любит его прикосновения. Лёша закусывает губу и чувствует укол в районе сердца. Несправедливо.

      Братишкин это движение замечает.

      — За ложь прощаю. Но прошу тебя, если в будущем ты захочешь выразить заботу, не обязательно делать это «так», — произносит Хесус уже мягче.

      Вова ловит на себе понимающий взгляд небесно-голубых глаз, замечая промелькнувшую в них на мгновение тоску, затем возвращается к чужой руке, что так и не коснулась его собственной, и решает… Продолжать ли сопротивляться своим чувствам и мыслям, продолжать ли бояться или стоит наконец принять все свои страхи и желания и делать то, что велит сердце?

      Братишкин чувствует, как чужая рука дергается от неожиданности, когда он аккуратно накрывает её своей. В блестящих серо-зелёных глазах застывает немое «А так?»

      Губанов в изумлении смотрит на их руки. Кончики пальцев Вовы поначалу несмело проходятся по нежной коже, а затем раскрывают ладонь. Хесус не в силах сопротивляться или отвести взгляд, поэтому продолжает наблюдать и чувствует, как к щекам начинает приливать кровь. Пальцы Вовы чуть смелее проходят по линии жизни, линии сердца, а затем зарываются и переплетаются с его собственными. Лёша переводит взгляд на Володю. Тот с интересом наблюдает за их соприкасающимися конечностями, но почти сразу же ловит на себе чужой взгляд. Серо-зеленые омуты смотрят пристально, пока их хозяин, затаив дыхание, ожидает ответной реакции. Тогда Губанов почти невесомо сжимает худыми пальцами теплую ладонь в ответ. Смущённая улыбка проскальзывает на полных губах — «Так можно».

      В следующую минуту они оба молчат. Никто из них не хочет снова начинать разговор, но и расцеплять руки тоже. Хесус наслаждается ощущением близости с Вовой здесь и сейчас. Он боится, что это единственный и последний раз, когда Володя разрешает коснуться его, поэтому не хочет упускать ни минуты. И, кажется, сам Вова этого тоже не хочет.

      — По поводу того, что было вчера… — начинает несмело Шеф.

      Алексей переключает всё внимание на встревоженный голос.

      — Если ты не хочешь говорить об этом, не нужно, я… — прерывает Лёша.

      — Нет, я хочу, — настаивает Братишкин, — И хочу извиниться, что прогнал тебя.

      — Ты не виноват. Это всё я. Ребята рассказали мне, что с тобой происходит, и что тебя лучше не трогать в таком состоянии, а я зачем-то полез со своими советами и помощью. Так что это мне нужно извиняться.

      — Хес, — произносит Вова ласково, — Я благодарен. Мне на самом деле приятно, что ты пытаешься помочь, хоть я этого, возможно, и не заслуживаю, — он говорит даже слишком искренне.

      Шокированный такой нехарактерной открытостью парня Губанов теряется на мгновение, но затем спрашивает:

      — Есть ли что-то, что я могу сделать, чтобы на самом деле помочь тебе?

      Вова слабо улыбается в ответ его словам.

      — Ты же не можешь воскресить её из мертвых… — усмехается он горько.

      Хесус хватает ртом воздух, но в итоге молчит и опускает растерянный взгляд вниз.

      Еще с первого дня Вова замечает, что Хесус слишком похож на неё. Этот взгляд, повадки, черты лица хоть и мужские, но аккуратные, будто кукольные. Его характер, целеустремленность и желание заботиться. И всё же он — не она и никогда ею не будет, но её образ Вова до сих пор встречает вокруг себя. И вот сейчас, когда Лёша пристально смотрит с глазами, полными сочувствия и желания помочь, у Вовы сжимается сердце. Он чувствует, что привязался к Хесусу, чувствует, что хочет чаще быть рядом с ним, держать за руку, как сейчас, слышать его звонкий смех и смотреть в горящие небесно-голубые глаза. Но вдруг его мозг просто ассоциирует Хесуса с Алиной? Тогда, как понять, где настоящие чувства? Ему страшно от путаницы в собственной голове, но он определенно не хочет сейчас углубляться в это.

      — Знаешь, если существует что-то после смерти, ад или рай, неважно, я думаю, любой хотел бы быть там свободен, в том числе и Алина, — начинает Лёша осторожно, — Ведь ты до сих пор её держишь, мучаешь и сам страдаешь.

      Хесус боится, что Вова снова заведётся, как в прошлый раз, но на этот раз он спокоен и внимательно вслушивается в каждое слово.

      — Я не знал её, не знал, какими были ваши отношения, но я вижу, как тебе больно и как эта боль пожирает тебя изнутри. Я не говорю тебе забыть Алину, она навсегда останется с тобой. Останется здесь, — Хесус тянется к Вове свободной рукой, и робко касается его грудной клетки через черную ткань.

      Сердце под ладонью стучит чересчур быстро, изо всех сил пытаясь пробить рёбра.

      — Но ваши пути сейчас разошлись, и если её история в мире живых закончилась, то твоя продолжается, — Хесус вкладывает в произнесённые им слова всю искренность и надеется, что Вова его по-настоящему услышит.

      Братишкин не знает, как Лёше удается подобрать такие правильные и нужные сейчас слова. Своей второй рукой он накрывает ладонь с длинными пальцами у себя на груди и на мгновение прикрывает глаза. Он чувствует, как с каждой секундой ему становится легче. Вова безумно благодарен за первые за долгое время минуты, когда он чувствует полное умиротворение. Будто всё происходит так, как должно.

      — Вот как ты это делаешь? — произносит он удивлённо.

      — Что делаю? — растерянно переспрашивает Лёша.

      — Так бессовестно красиво играешь на струнах моей души.

      Алексей на секунду теряется.

      — Прости, если я сказал что-то не так, я… — тараторит взволнованно Губанов.

      — Всё как раз-таки наоборот, — прерывает его Вова и, не отпуская рук Хесуса из своих, кладёт их на свои колени.

      Братишкин ласково поглаживает худые руки кончиками пальцев и понимает — кажется, он больше никогда не хочет их отпускать.

      Короткое, но искреннее «спасибо» срывается с губ Вовы и на его лице проявляется настоящая искренняя улыбка. Хесус чувствует распространяющееся в груди тепло и не может сдержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.