Мэлл устало облокотился о стойку портье и широко зевнул, прикрыв лицо костлявой ладонью с россыпью светлых веснушек.

— Ну и денек!

Оул отвлекся от чтения газеты и вопросительно уставился на него круглыми желтоватыми глазами, за которые и получил свое прозвище.

— Сначала все шло нормально, я выгулял собачонку мадам Уолш, принес завтрак мистеру Доу, ну ты знаешь, его любимый: круассан со сливочным сыром, слабосоленый лосось, желтые помидоры черри и все это обязательно с черным кунжутом... — Мэлл прервал свою речь и яростно потер лицо, словно пытался стереть с него следы тяжелого трудового дня. — Все шло хорошо, пока не заехал этот.

Оул попытался изобразить активный мыслительный процесс, но все в отеле прекрасно знали, что в те редкие минуты, когда его удавалось отвлечь от чтения, он уделял гостям ровно столько времени, сколько требовалось, чтобы небрежно бросить ключ очередному постояльцу (или забрать его обратно) и вернуться к прерванному этими бестактными людьми, которым позарез нужно было заехать в свой номер, процессу. Конечно же у него не было времени разглядывать их лица и запоминать имена в этом напряженном графике.

Игнорируя жалкие потуги Оула понять о ком он говорит (в целом, портье отличный собеседник, все время молчит и внимательно слушает, а может просто хорошо создает видимость этого, но сейчас ему было все равно кому изливать душу, он просто кипел от негодования) Мэлл продолжил:

— Сначала ему не понравился вид из окна. Я пытался объяснить ему, что из любого окна в нашем отеле нельзя увидеть Колизей, потому что мы, мать вашу, в Новой Зеландии! Но куда уж там... Потом он захотел увидеть овец, а у нас, видите ли, не оказалось ни одной в лобби. Какое упущение, самый дорогой отель в стране и ни одной чертовой овцы, я уже хотел познакомить его с мадам Уолш, согласись, она та еще овца, но тут он потребовал обслуживание в номер! Как будто я какой-то мальчик на побегушках, а не менеджер по работе с особо важными клиентами. Но так уж и быть, принес я ему этот молочный коктейль, но он, конечно же, хотел с другим вкусом, а где я ему возьму этот коктейль со вкусом гривы единорога?

Оул ошалело хлопал глазами, пытаясь поспеть за ходом мысли Мэлла.

— Нет, ну ты послушай, дальше больше: наш сервис оставляет желать лучшего, потому что мы предоставляем в номерах махровые халаты, полотенца с шелковой вышивкой ручной работы, тапочки, шампуни, гели для душа, минибар, но у нас нет набора для ванной из четырнадцати резиновых уточек разных цветов и черепашки! Но ты же меня знаешь, слово гостя закон, я готов жопу порвать, лишь бы обслужить наших гостей по первому разряду, даже если они такие занозы в... Ну ты сам понял.

Оул понимающе кивнул, судорожно пытаясь понять, что он там понял и когда уже Мэлл даст ему дочитать газету, ведь там осталось самое интересное: страничка с анекдотами и гороскопом, но менеджер по работе с особо важными клиентами не унимался.

— Я весь день разрывался на части, пытаясь угодить нашим постоянным гостям и параллельно исполнять все прихоти этого... — Мэлл на секунду задумался, видимо, пытался подобрать худшее оскорбление в своем словарном запасе, но, так и не найдя его, продолжил:

— Ты просто посмотри на его список заказов в номер: набор фломастеров с цветами кошачьих пупков, игрушечный поезд, но обязательно красный и с машинистом, плюшевая собака с грустными глазами и висячим ухом, живая собака с хвостом бубликом, глазированные пончики, пончики без глазури, пончики с посыпкой, но без пончиков, слон размером с диванную подушку, плед, который на ощупь как львиная грива... И это все только до полудня!

Мэлл достал из-за пазухи фляжку, сделал глоток, и протянул ее Оулу, но тот вежливо отодвинул ее рукой и снова уткнулся в газету.

— Я за пять лет работы здесь много разного повидал, но такое у меня впервые. Задернуть шторы, потому что солнце светит. Раздвинуть шторы, потому ему не видно, как солнце светит, и он не может на него злиться. Вытащить из алфавитного супа все макарошки в виде буквы «S», потому что она похожа на змею, а змеи страшные. Почистить и порезать яблоко на дольки, потому что он ест их только так. Попытаться собрать все дольки и очистки обратно в целое яблоко, потому что он хотел именно его. Рассказать сказку на ночь, но не эту, а другую, а нет, все-таки эту, или нет, все-таки другую, а лучше вообще не сказку, а спеть колыбельную...

Молл положил голову на стойку и тяжело вздохнул. Постояв так минутку, он восстановил силы и обрушил на Оуэла, дочитывающего гороскоп для овнов (штатный астролог местной газеты обещал им полный хлопот день и новые знакомства), последнюю порцию своего праведного гнева:

— Я, конечно, все понимаю, его отец хозяин отеля и платит мне зарплату (а это не малые деньги, между прочим), но чтобы я еще хоть раз связался с гребанными трехлетками!