— Да…

Больше у Японской Империи не получилось выдавить из себя ни слова. Она не знала, как себя повести и согласие дала скорее от растерянности. Оттолкнуть? Или наоборот сблизиться? Нет, отдаляться сейчас не хотелось, всё внутри требовало ответить взаимностью. Весь образ немца источал тепло, спокойствие и нежность, игнорировать которые она не смогла бы, даже если бы обладала силой воли вдвое сильнее, чем сейчас, до дрожи хотелось прильнуть к нему. Но при этом всё ещё было страшно, что если через небольшой промежуток времени Рейх потеряет к ней интерес? Тогда сердце будет разбито окончательно и восстановлению подлежать не будет, с этой точки зрения близость была очень опасна. Зная характер союзника, можно было предположить, что он на всякое способен. Слишком много противоречивых чувств сейчас овладело девушкой. Ситуация была чрезмерно необычной, поэтому логические доводы в этом случае никак не могли помочь и принимать решение о том, как действовать, приходилось не основываясь на пережитом опыте, из-за чего Империя и нервничала. Она настолько погрузилась в себя, пытаясь придумать лучший план действий в возникшей ситуации, что перестала замечать происходящее вокруг. Рейх, тем временем, с лёгкой усмешкой наблюдал за колебаниями союзницы. Он прекрасно видел, как её эмоции одна за другой сменяют друг друга, в глазах мелькала то радость, то тоска, то смущение, то снова тоска. Догадаться в чём причина такой реакции было несложно, гораздо сложнее было решить, как себя повести, чтобы девушка почувствовала, что можно ему довериться. Было очевидно, что она боится предательства с его стороны, парень по себе знал, что очень сложно наладить с кем-то доверительные отношения, после долгого одиночества. Он и сам сейчас испытывал что-то похожее, но отступать не собирался, Нацистская Германия всегда преследовал свои цели до самого конца и этот раз не был исключением. Немец всё-таки встретил «кого-то», к кому испытывает чувства, и потерять её сейчас ни в коем случае нельзя. Он присмотрелся немного внимательнее к её лицу, пытаясь угадать ход мысли. Выглядела Японская Империя крайне задумчиво, глаза потерянно смотрели в пустоту, брови едва заметно подрагивали, а ротик немножко приоткрылся, будто она собиралась что-то прошептать, но так и не решилась. Пару секунд он совершенно неподвижно продолжал смотреть, а затем внезапно почувствовал жгучее желание сблизиться. Прямо сейчас, даже не смотря на то, что она ещё не до конца определилась, отвечать взаимностью, или нет. Немец сделал рывок вперёд, смял губы девушки своими губами, не дав ей опомниться прижал к себе, именно этого он сейчас больше всего хотел. Внутри тут же стало очень спокойно, будто он вернул что-то ценное, отобранное у него когда-то давно. Рейх почувствовал, как Империя вздрогнула от неожиданности, но осталась на месте, так как отступать было уже некуда, а вырываться она не торопилась. Ещё несколько секунд ничего не приходило. Потом азиатка будто проснулась и начала робко, неуверенно отвечать на поцелуй, её сердце было готово выпрыгнуть из груди, настолько сильно колотилось, отдаваясь в ушах. Воспользовавшись замешательством союзницы, немец немного прикусил её губу, заставив приоткрыть ротик, и углубил поцелуй, осторожно погладил нёбо, ровный рядок зубов. Девушка издала тихий, милый звук, который, очевидно, обозначал крайнюю степень смущения и снова замерла, немного испугавшись новизны происходящего. Теперь она уже точно не знала, как реагировать, но внутри стало очень тепло, хоть рядом с ним она и испытывала сейчас беспокойство, вопреки этому появлялось противоположное чувство — умиротворение. Две несовместимых эмоции переплетались между собой, образуя убийственную смесь, разрывающую всё внутри Японской Империи на кусочки. Она чувствовала себя так, будто в теле прошлись ураган, цунами и землетрясение вместе взятые. Спустя пару минут, Нацистская Германия медленно, нехотя отстранился, погладил её по щеке, плотнее прижал к себе, руки девушки обвили его корпус и крепко сжали. Этот выбор оказался верным, союзница приняла своё отношение к парню и больше не пыталась сопротивляться собственным чувствам. Повисла неловкая пауза, никому не хотелось прерывать тишину первым. Наконец, немец со вздохом отпустил азиатку и перевёл взгляд на часы. Он мягко улыбнулся.

— Я думаю, пора начинать рабочий день. Это самое прекрасное утро в моей жизни, спасибо, — парень тихо рассмеялся, Японская Империя разжала руки, немного сконфуженно покосилась на его лицо, — прости, если чем-то обидел.

— Нет, просто… То что сейчас было… Слишком странно… — она не сразу смогла подобрать слова, чтобы объяснить свои мысли, — никак в голове не укладывается, что это действительно произошло.

— Не понравилось? — наигранно обиженным голосом спросил союзник, хитро сверкнув глазами. Девушка от такого вопроса подзависла, не сразу сообразив, шутит он или что.

— Вовсе нет… То есть… Мх… Я не знаю, что сказать.

Рейх внезапно наклонился и практически вплотную приблизился к её лицу, на секунду замер, а затем поцеловал во второй раз, не так серьёзно, как в первый, но не менее чувственно. Он почти сразу отстранился, но эффект на девушку это всё равно произвело, она залилась краской и в смущении отвернулась. Рейх снова рассмеялся.

— Можешь ничего не говорить, у тебя всё на лице написано. И да… Я люблю тебя.

— Боже, прекрати говорить такие неловкие вещи, — девушка зажмурилась, раскрасневшись ещё сильнее. Ей было сложно переносить такой вид общения, азиатка чувствовала себя совершенно беспомощной и сбитой с толку. Пару секунд она стояла молча, а затем еле слышно добавила: — и я тебя…