Магические свечи, парящие под потолком помещения, начинали постепенно зажигаться, проливая свет на все вокруг. Зал Дуэльного клуба, пустующий в учебное время, сейчас постепенно начал заполняться учениками. Профессор Флитвик, который был назначен проводить данный факультатив, уже стоял возле одной из боевых зон и готовился обучать студентов. Он физически не мог курировать каждого ученика, поэтому большинство сражались без его присмотра, но по возможности профессор старался корректировать движения и исполнение заклинаний подопечных.

      Сюда приходили многие, кто желал повысить навыки магических боевых искусств и защиты или просто посостязаться с другими студентами. Но из всех приходящих на данный факультатив постоянных членов клуба было не так много. Посостязаться и попрактиковаться мог каждый, но попасть в команду дуэлянтов своего факультета имел возможность лишь тот, кто смог на практике доказать своё мастерство.

      Вова стал членом дуэльной команды Слизерина ровно год назад, с того самого момента, как его семья была вынуждена переехать в Лондон. Поначалу парень был зол на родителей, ведь ему пришлось сменить школу и своё окружение, но, немного поразмыслив, он смирился. Всё-таки причина переезда была вполне веская. Так как в Российской школе магии было что-то наподобие дуэльного клуба и Вова несколько лет ходил на дополнительные занятия, попасть в команду Слизерина у него не составило особого труда.

      — Ну как, ты готов? — к Братишкину подошёл русоволосый парень и положил руку на плечо.

      — Всегда готов, — Вова нахально улыбнулся, — Ну и кого сегодня будут от стенки отскребать? — он усмехнулся, взяв в руки палочку.

      — Тебя, — спокойно ответил Макс, отходя в зону боя.

      Братишкин в замешательстве посмотрел на голубоглазого и склонил голову вбок.

      Максим усмехнулся и, скинув с себя мантию, встал в противоположный от парня угол. Он поднёс свою преданную еловую палочку к лицу, расположив её параллельно носу.

      — Защищайся, — подмигнув Вове, он стал в позу для атаки.

      Тот немного подохуел с такой наглости, но через пару секунд также скинул мантию и выставил свою палочку для боя.

      — Ну смотри, Макс, я тебя жалеть не буду, — хитро прищурившись произнёс Вова.

      — Именно поэтому твоим оппонентом на сегодня буду я, — ответил русоволосый.

      — Мне бы не хотелось лишать Слизерина любимого старосты, — пригрозил Вова.

      — Тогда будь поаккуратнее и постарайся не запачкать мне ботинки. Incendio! — в следующий момент из кончика палочки Макса вырвалась струя пламени и полетела в направлении Братишкина.

      — Protego! — ничуть не медля, шатен выставил магический щит, и заклинание противника разбилось о него. Пламя разделилось на два потока, которые мгновенно растворились в воздухе.

      Вова подумал, раз его друг захотел схватки с ним, наверняка он рассчитывал увидеть все его способности. Что ж, устроим шоу.

      — Reducto! — слетело с губ Братишкина, и взрывная волна понеслась прямо к ногам оппонента. Тот попытался увернуться, подумав, что заклинание прилетит прямо на него, но когда понял, что оно летит чуть ниже, чем надо, было уже поздно. В следующую секунду перед ногами Макса в воздух поднялся столб пыли и мелких камней от пола. Это немного дезориентировало голубоглазого, но быстро откашлявшись и протерев глаза рукавом рубашки, он приступил к атаке. Так как пыль еще не рассеялась, у Вовы было преимущество. Счёт шёл на секунды, и Стинт решил немного схитрить. Он прекрасно знал о дуэльных способностях друга, поэтому не собирался пользоваться лишь атакующими заклинаниями.

      Вова уже приготовился применить заклинание на стушевавшегося противника, как из облака пыли донёсся голос.

      — Obscuro!

      Тёмная повязка появилась из ниоткуда и крепко завязалась на глазах шатена. Вова вскрикнул от неожиданности и начал судорожно пытаться снять её. Пыль рассеялась и Максим, увидев эти телодвижения начал хихикать.

      — Что, сдаёшься? — спросил он, не скрывая улыбку.

      Братишкин ничего не ответил. Поняв, что повязку так просто не снять, он решил рискнуть. Направив палочку на свою голову, он произнёс заклинание.

      — Diffindo! — заклинание полоснуло по виску парня, разрезая повязку вместе с кожей в этой области. Ткань испарилась, а из раны потекла кровь, но Вову это ничуть не смутило, чего не скажешь о Стинте.

      — Эй, ты чего?! Все нормально? — обеспокоенным голосом спросил Макс. Он с волнением смотрел на капельку крови, стекающую уже по щеке парня.

      — Глупыми повязочками ты дуэль не выиграешь, — взгляд Вовы стал более агрессивным, — Rictusempra! — серебряная молния заклинания полетела в сторону Стинта.

      — Protego! — произнёс тот, успевая предотвратить последствия заклинания.

      — Depulso! — следующая атака не заставила себя ждать. Макс успешно увернулся от нее.

      Вова начал буквально спамить всеми известными ему атакующими, а Стинт попеременно то уворачиваться от них, то выставлять щит. Наконец, выждав подходящий момент, он выкрикнул заклинание, которое, он был уверен, почти полностью обезвредит противника.

      — Silencio! — вырвалось из его уст, и чары успешно достигли объект наложения.

      Братишкин попытался произнести хоть слово, но тщетно. Чары немоты напрочь лишили его речи, что было весьма проблематично в данных обстоятельствах. Да какое весьма, это пиздец какая проблема, особенно для Вовы. Максим знал, что у того отлично отработанная боёвка, но только вербальная. Сколько бы шатен ни старался, невербальные заклинания не поддавались ему. И сейчас он оказался практически безоружен.

      Вова судорожно забегал растерянным взглядом от палочки к противнику, пытаясь сообразить, что делать. А Стинт, не теряя времени, уже кинул атакующее в друга. Братишкин прыгнул в сторону, с трудом уворачиваясь от незримой волны. Макс начал бросаться невербальными заклятиями, и Вова поразился тому, насколько легко его друг их использовал.

      У шатена в голове роились десятки заклинаний, которыми бы он вполне мог отбить атаки оппонента, но их всех он мог накладывать только вербально. Резко наклоняясь вниз от летящей желтой молнии, Вова вдруг вспомнил одно единственное невербальное, которое могло спасти его сейчас.

      Братишкин выждал момент и, направив палочку вперед на противника, расчертил воздух буквой «S». Так кастовался Levicorpus — одно из невербальных заклятий. Оно должно было подвесить Стинта в воздухе за лодыжки вниз головой.

      К сожалению, заклинание не сработало, как должно было, и лишь несильно толкнуло Максима в грудь. Вова шокированно уставился на палочку, затем взглянул на русоволосого.

      — Incarcerous! — Стинт незамедлительно бросился заклинанием в противника, которое успешно обездвижило того, — Expelliarmus! — палочка Вовы в то же мгновение вылетела из рук хозяина.

      Братишкин застыл обезоруженный, связанный веревками поперек живота и груди и терзаемый болью поражения. Его взгляд, полный обиды и досады, был направлен в пол.

      Макс не спеша подошёл к другу и, произнеся заветное Emancipare, освободил того от пут. Затем с помощью Finite снял наложенное ранее безмолвие.

      — Теперь ты понял, почему я вызвался сразиться с тобой? — спросил Стинт, заглядывая в опущенный взгляд друга.

      — Ага, чтобы унизить меня, — пробормотал Вова, наклоняясь за выбитой из его рук палочкой.

      — Ну ты и дурень, Вов, — Максим закатил глаза, — Я хотел показать, что даже у тебя есть слабые места. И если в настоящей дуэли противник поймёт, что ты силён только в вербальных заклинаниях, он сможет уничтожить тебя одним взмахом палочки.

      Вова глубоко вздохнул. Он был зол. Но на себя или на Макса, пока еще не понял. Единственное, чего он сейчас хотел, это успокоиться и, лучше всего, побыть в одиночестве.

      Шатен подошёл к брошенной ранее мантии, поднял её и молча направился к профессору Филиусу Флитвику, чтобы предупредить о раннем уходе с факультатива, оставив Макса стоять столбом в непонимании. Когда Вова покинул Дуэльный зал, даже не взглянув на русоволосого, тот понял, что друг, похоже, снова поймал один из симптомов своего РПВ, диагностированного лекарями, и решил не догонять его.

***

      Вова быстрым шагом шёл по направлению к вестибюлю, через который можно было пройти к выходу из здания школы. Единственное, чего он хотел сейчас, это выйти на свежий воздух и уйти подальше от людей. Его все ещё терзала обида и разочарование. А ещё гнев. Этот верный спутник всей его жизни. От него было невозможно так просто избавиться, нужно было время. Много времени. Поэтому самым оптимальным вариантом было самоизолироваться от окружающих на как можно большей дистанции.

      За поворотом уже виднелся коридор, ведущий в вестибюль, и Братишкин ускорил шаг. Он был весь на взводе, поэтому буквально летел вперёд. Внезапно из-за угла на него кто-то вышел. Вова, не ожидавший этого, испугался и отшатнулся в сторону. На рефлексе он вытащил палочку из-за пояса и направил на незнакомца.

      — Воу, полегче, — незнакомый парень в сдающемся жесте поднял руки. Он растерянно и удивлённо взглянул на Братишкина, не опуская рук.

      Вова уставился на парня и ему хватило пары секунд, чтобы узнать его: высокий, со странной прической, нелепыми очками и небесного цвета глазами. Это опять был он. Тот самый парень, который пару дней назад сбил его в коридоре, который пялился на него в Большом зале и который почему-то не покидал мысли Братишкина все эти дни.

      — Опять ты! Какого хуя ты преследуешь меня?! — злобно произнёс Вова.

      Слизеринец все ещё не опустил палочку, а наоборот приблизил её к шее парня, тем самым заставляя его сделать шаг назад.

      — Что? Я тебя не преследую! С чего ты взял? — пуффендуец внимательно смотрел на сосновую палочку с надеждой, что её владелец вскоре додумается опустить её.

      — В последнее время я слишком часто вижу тебя ошивающимся неподалёку, и это, знаешь ли, напрягает, — Вова сделал шаг вперёд и наклонился ближе к парню, схватив того за плечо и тем самым фиксируя.

      Палочка угрожающе упёрлась в кадык пуффендуйца.

      — Так в одной школе учимся, это нормально, — он попытался оправдаться, — Ты, эээ… не мог бы опустить палочку… пожалуйста? — парень попытался произнести это максимально вежливым тоном, а затем сделал ещё один шаг назад, окончательно уперевшись спиной в каменную стену.

      Конечно, он знал, что использовать заклинания вне уроков запрещено, а тем более боевые, но от слизеринца можно было ожидать чего угодно. Тем более, что вот эта дорожка крови, тянувшаяся от виска парня вниз по лицу, вызывала только большую тревогу.

      — Нет, пока ты не поймёшь, что не стоит приближаться ко мне ближе, чем на три метра, — произнёс Братишкин сквозь стиснутые зубы.

      Он чувствовал, как злость и агрессия в нём копились с каждой секундой, и он превращался в бомбу замедленного действия.

      — Прямо сейчас между нами и метра нет, и поспешу заметить, что не я этому поспособствовал, — парировал пуффендуец, намекая на то, как близко сейчас они находятся друг к другу. В ожидании ответной реакции, шатен с интересом заглянул в серо-зелёные глаза напротив.

      Братишкин растерянно скользнул взглядом по лицу парня, затем по расстоянию между ними, которого и вправду почти не было, и резко отпрянул, отпустив плечо шатена и направив палочку в пол.

      — Я тебя предупредил, — сказал Вова, попытавшись сменить тему.

      Он хотел произнести это с угрозой, но нотки неуверенности и смущения в его голосе воспрепятствовали этому.

      — Эй, Лёш, ты чего там застрял? — из-за угла показалась фигура девушки. Темноволосая с удивлением посмотрела на парней и нахмурилась.

      Братишкин узнал в ней ту самую пуффендуйку, которая везде таскается за парнем, что стоял перед ним. Каждый раз, когда он его видел, брюнетка обязательно была где-то неподалёку.

      — Ничего, — ответил ей незнакомец, — Идём, — он в последний раз окинул Вову взглядом и вместе с подругой ушёл в направлении пуффендуйских спален.

      Слизеринец ещё немного посмотрел вслед уходящим, а затем, вспомнив, куда шёл до этого нелепого столкновения, двинулся на выход.

***

      Выбежав на улицу, парень глубоко вдохнул свежий воздух в лёгкие и так же глубоко выдохнул. На часах было пять часов дня, а на календаре пятница. Это значило, что весь сегодняшний вечер Вова мог посвятить отдыху и даже не делать домашку. Но на самом деле, у слизеринца на уме было кое-что другое. И для исполнения задуманного парню было необходимо уйти как можно дальше отсюда. Он знал одно подходящее место, поэтому незамедлительно направился к нему. Покидая территорию Хогвартса, Вова несколько раз оглянулся, проверяя, не видел ли его кто-нибудь, а затем устремился в направлении густых зарослей деревьев.

      Запретный лес, как и любой лес осенью, пестрил яркими красками и выглядел просто изумительно. По крайней мере днём. Ночью в этот лес не стоило соваться никому, даже несмотря на его красоту. Там обитало множество магических созданий, некоторые из которых были довольно враждебно настроены к магам, поэтому всем ученикам было запрещено посещать его в любое время.

      Но Братишкин, во-первых, хуй клал на запреты, а во-вторых, он не дурак, чтобы заходить в самую чащу. Его любимое тайное местечко находилось не так далеко от входа в лес, но и не на самом его краю.

      Пробравшись сквозь заросли каких-то кустообразных растений и пройдя немного вперед, Вова наконец попал на небольшую поляну. Она была почти полностью освещена дневным светом так, что трава, росшая на тёмной земле, казалось, блестела сама по себе, отливая то зеленым, то огненно-рыжим. Лежащие по двум краям поваленные деревья образовывали некий барьер между этим местом и остальной частью леса. Здесь парень наконец мог почувствовать себя наедине с природой, которая успокаивала и позволяла забыть о повседневной суете.

      Братишкин кинул свою сумку возле одного из поваленных деревьев, а сам сел рядом, облокотившись на ствол спиной. Он глубоко вздохнул и, откинув голову, прикрыл глаза. В голове была сотня мыслей, а внутри куча эмоций, которые невозможно заглушить. Вова опустил руки на землю, ладонями прошёлся по мягкой траве, а затем зарылся в неё пальцами. Ушами он улавливал далёкое пение птиц, которые перелетали с места на место, тем самым наполняя весь лес живой музыкой. Природа его успокаивала, заглушала ту агрессию, которую он испытывал почти всё время, помогала привести свои мысли в порядок.

      Шатен не заметил, как его веки окончательно потяжелели, тело расслабилось, а разум погрузился в темноту. Он задремал возле дерева, сидя в том же положении.

      Парень проснулся от того, что в его руку тыкалось что-то мягкое и мокрое. Шатен резко распахнул глаза и, прижав к себе руку, которой касался неизвестный предмет, затаил дыхание. Сначала Вова подумал, что это был волк, уж очень он был на него похож, особенно размерами, но нет. Присмотревшись получше, парень понял, что это был сибирский хаски. Братишкину была очень хорошо известна эта порода, ведь когда-то давно у его друга из России был такой пёс.

      Собака чуть попятилась назад, выдерживая дистанцию, но не прекращала принюхиваться. Слизеринец вскочил на ноги и хотел было уже вытащить палочку и приготовиться защищаться, но пёс не производил никаких агрессивных действий и, вроде, не собирался нападать, поэтому Вова решил довериться предчувствию и немного расслабился. Хаски, очевидно, почувствовал изменившееся состояние слизеринца и подошёл ближе. Теперь тот мог рассмотреть его получше.

      У каждого сибирского хаски бывает свой индивидуальный окрас, и этот не был исключением. Весь его живот и область груди были покрыты белым мехом, в то время как шерсть на спине была абсолютно черной, что создавало эффект надетой куртки. Хвост животного был не очень длинным, но пушистым. Сам пёс выглядел довольно крепким, и несмотря на толстую меховую шубу, кое-где даже просматривались рельефные мышцы. Шею будто перевязали черным шарфом, который отделял морду от шеи и груди. Сами уши были белые, но окантованы черным контуром шерсти. Вся морда была белоснежной, исключая чуть розоватый нос и полосу черноватой шерсти вдоль переносицы.

      Самой яркой деталью в образе животного Вове показались его глаза. У хаски была гетерохромия — правый глаз отливал зеленью, а левый — небесной голубизной. И вопреки здравому смыслу, этот восхитительный взгляд показался Братишкину слишком разумным.

      Собака с интересом рассматривала его, усевшись на задние лапы. Слизеринец заметил, что одно её ухо было чуть повёрнуто в сторону, а голова наклонена вбок, из-за чего выражение её мордочки напомнило ему человеческое лицо.

      — Эм, привет? — произнёс Вова неуверенно.

      В ответ пёс заскулил и негромко гавкнул, вильнув хвостом.

      — Ты же не будешь на меня нападать, да? — Братишкин понимал, что выглядел довольно глупо, разговаривая с собакой, но все же решил попробовать.

      Пёс посмотрел на слизеринца, как на дурачка, и поднялся на все четыре лапы. Вова с опаской попятился назад, но, когда хаски подошёл вплотную и начал обходить его вокруг, попутно обнюхивая, немного расслабился. Пёс обошёл круга три возле Братишкина, тщательно изучив все запахи, а затем резко уставился куда-то в сторону. Проследив взгляд собаки, Вова понял, что тот учуял что-то из его сумки. Подойдя ближе, пёс начал активно тыкаться в тёмный мешок мордой и поскуливать. Заметив, что Братишкин никак не реагирует на его намёки, хаски рявкнул и подскочил к парню.

      — Что? Что такое? — Вова в замешательстве смотрел на пса, не понимая, что именно тот хочет.

      Он был готов поклясться, что хаски только что саркастично закатил глаза.

      Вцепившись зубами в край мантии Вовы, пёс потянул того к сумке. Слизеринец послушно подошёл к ней и присел рядом на корточки. Когда острые зубы отпустили кусок ткани, черно-белая морда уставилась на студента в ожидании. Братишкин открыл сумку и начал в ней рыться.

      — Неужели тебе захотелось почитать книги? — усмехнулся Вова, достав учебник по Зельям.

      Услышав в ответ негромкое фырканье, он продолжил копаться в содержимом сумки. Шатен перебрал все вещи, но ни одна из них не заинтересовала пса. Оставался лишь один вариант. Он открыл отделение на замке и, вытащив оттуда свёрток, встал на ноги.

      — Значит, ты решил лишить меня обеда? — взяв в руки упакованный сэндвич с курицей, спросил парень.

      Завидев еду, хаски начал активно вилять хвостом и прыгать на Братишкина, пытаясь выхватить её из его рук.

      — Не так быстро, — Вова приподнял еду над собакой.

      Разломав сэндвич пополам, он наклонился к хаски и протянул ладонь с лакомством к нему. Пёс неуверенно взглянул сначала на пищу, затем на слизеринца.

      — Давай лопай, пока я добрый — с улыбкой произнёс Братишкин.

      Хаски аккуратно обхватил сэндвич зубами, будто боясь случайно задеть руку парня, отнес в сторону и начал поедать. Вова решил тоже перекусить и, присев на траву, принялся есть свою половину бутерброда.

      Когда еда была съедена и все довольны, Братишкин осмотрелся вокруг и понял, что уже почти стемнело. Нужно было возвращаться в школу, но парню так не хотелось покидать это уютное место. И да, этого необычного пса тоже.

      — Интересно, откуда ты здесь взялся? — задал риторический вопрос Вова.

      Хаски, естественно, ничего не ответил, а лишь загадочно посмотрел в ответ. Чуть подождав, он подошёл к сидящему на траве парню и улёгся на землю рядом, удобно устроив морду на коленях мага.

      Братишкину захотелось погладить собаку, но он всё же немного напрягся перед тем, как сделать это. Слизеринец протянул руку к голове пса и аккуратно устроил её между его ушей. Пёс резко перестал шевелиться и дышать на пару секунд, но затем расслабился и сам начал подставляться под поглаживания. Шерсть хаски была очень мягкой и приятной на ощупь, так что Вова продолжил гладить пса и почёсывать его за ухом.

      Слизеринец мог поклясться, что пёс не совсем обычный. От него исходила сильная магическая энергия, которую было сложно не почувствовать. Сейчас, когда он просто находился рядом, Вове чувствовал умиротворение и необычайное спокойствие. Его пальцы немного покалывало от исходящего магического потока, а по коленям, на которых покоилась голова хаски, разливалось тепло. Братишкин никогда раньше не ощущал подобной энергии.

      Они просидели так минут двадцать, но, когда пёс уже почти заснул, Вова аккуратно переместил его голову со своих колен и начал вставать на ноги. Хаски мгновенно проснулся, вскочил на лапы и уставился на парня удивленным взглядом.

      — Прости, дружок, мне надо идти. Если кто-то узнает, что я был за пределами школы после наступления темноты, мне таких пиздюлей надают…

      Пёс негромко заскулил.

      — Надеюсь, ещё увидимся, — произнёс Братишкин с улыбкой. Он наклонился к хаски и погладил того между ушами. Собака довольно зажмурилась, а затем ненадолго задержалась взглядом на Вове. Тот уже накинул сумку на плечо и собрался уходить. Напоследок пробежавшись взглядом по морде пса, он заметил небольшой, но выделяющийся шрам на его левой щеке.

      «Интересно…» — отметил про себя Володя и, повернувшись лицом в направлении замка, зашагал вперёд.