— Ауч! — Лёша попытался сесть, на что его тело отозвалось болью в боку.

      Парень машинально приложил руку к больному месту и упал обратно на подушку. Голова гудела, а во всех конечностях чувствовалась слабость.

      «Где я?» — первый вопрос, который возник у Хесуса, когда он только очнулся. По привычке Алексей потянулся рукой в сторону прикроватной тумбочки в поисках очков, но через мгновение понял, что их там нет и не может быть в принципе. Парень огляделся по сторонам.

      Над головой белел натяжной потолок с небольшой украшенной мелкими прозрачными хрусталиками люстрой по центру. Слева стоял старый письменный стол, за которым пуффендуец провёл несколько лет, изучая с мамой алфавит и готовясь к школе. По правую руку находился высокий шкаф из светлой древесины с едва заметной царапиной у одной из ножек. Лёша до сих пор помнил, как в детстве строил своеобразный «шалаш» из покрывал и случайно зацепил одним из стульев дверцу шкафа. Папа тогда сильно ругался, а мама лишь строго взглянула и обняла сына, радуясь, что пострадал только предмет мебели.

      «Наверное, не стоило перевозить в новый дом всё это барахло», — пронеслось в голове, а сердце защемило от воспоминаний.

      Внезапно со стороны лестницы послышались шаги, и уже через мгновение в комнату вошёл отец. За то время, что они не виделись, мужчина совсем не изменился. У него были всё те же угловатые черты лица, мимические морщинки в уголках глаз и между бровями, слегка нарушенная осанка, которая была чуть более заметна из-за худощавого телосложения, и аккуратно уложенная причёска. Состояние одежды оставляло желать лучшего, но Лёша не особо заострил на этом внимание, видимо, отец не переодевался ещё со вчерашнего вечера.

      «А со вчерашнего ли? Сколько времени вообще прошло с того ужасного дня?»

      — Уже проснулся? — произнёс Александр, подходя к кровати сына.

      — Ага, — чуть хрипловато ответил Хесус, — Поможешь сесть?

      — Да, конечно, — ответил отец. Подхватив парня за руки, он осторожно приподнял его, переводя из лежачего в сидячее положение, — Так лучше?

      — Лучше, спасибо, — пуффендуец покряхтел, усаживаясь поудобнее и поправляя подушку за спиной. Отец расположился рядом, на краю кровати.

      Серые глаза отца смотрели с заботой и сочувствием. Он молчал какое-то время, просто с улыбкой рассматривая сына, по которому уже успел соскучиться. Вдруг он подвинулся ближе и крепко обнял парня. Лёша обнял его в ответ.

      — Я так рад, что ты в порядке, — произнёс он, отстраняясь.

      Ловко выудив палочку из-за пояса, мужчина начал сканировать тело Алексея, произнося заклинания.

      — Как себя чувствуешь? Бок болит? — не переставая взмахивать палочкой, спросил Александр.

      — По сравнению с тем, что было тогда, определённо лучше, — ответил Хесус и чуть погодя добавил, — А сколько я проспал?

      Отец наконец-то перестал шептать заклинания и убрал палочку на место. Видимо, он остался довольным результатами тестов, так как стал выглядеть более расслабленным, чем пару минут назад.

      — Почти два дня. Рана уже затянулась, но пока может давать о себе знать. Но в целом ты уже здоров.

      Хесус кивнул в ответ. По ощущениям рана и правда болела не так сильно. Можно сказать, она едва заметно покалывала, но при любом движении неприятно ныла.

      — Сильно же ты меня напугал. Когда тот парень под вечер ворвался в дом с тобой на руках, я думал, меня инфаркт хватит. Я сразу подумал о худшем… подумал, что ты мёртв. Но это было, слава Мерлину, не так. Он очень вовремя принёс тебя, за что я ему безумно благодарен.

      «Вова… Его же спас Вова!»

      В мыслях пронеслась куча флэшбэков с того дня. Вот он истекает кровью на сырой земле посреди леса, совсем один. А вот перед глазами мелькает слизеринский галстук и взволнованный взгляд серо-зелёных глаз. Крепкие руки прижимают его к себе, не позволяя упасть при перемещении. И пустота…

      Дальше всё вспоминалось урывками. Просьбы не отключаться, продержаться ещё немного, дикая боль в теле и ощущение тёплой ладони в руке, придающей сил и спокойствия.

      — Пап, а где Вова? Ну, тот парень, что принёс меня, — суетливо пробормотал Лёша.

      — С ним всё хорошо, он отправился в Хогвартс сразу же в тот вечер.

      Хесус поник. Неужели он просто так взял и бросил его. Понятное дело, что Братишкин не обязан был оставаться, да и Лёша находился у себя дома под присмотром отца, но что-то внутри хотело, чтобы прямо сейчас парень был рядом.

      Отец заметил, как сын погрустнел, поэтому добавил:

      — Твой друг очень хотел остаться, но, если бы он не вернулся в школу, его бы хватились. И если твоё отсутствие оправдать можно, то его вряд ли, — объяснил Александр, пытаясь обнадёжить сына.

      Эти слова немного приободрили Лёшу, и он слабо улыбнулся.

      — Расскажешь, что произошло? — осторожно спросил мужчина.

      Хесус промолчал и отвёл взгляд. Ему очень не хотелось вспоминать тот вечер и весь ужас, который он пережил. От накативших воспоминаний по спине пробежали мурашки.

      — Я…

      Внезапно раздался стук в окно. Лёша обернулся. На подоконнике со стороны улицы сидела сова, сжимающая в клюве бумажный свёрток. Эту птицу пуффендуец видел впервые. Отец также заметил её, поэтому незамедлительно встал с кровати и открыл окно, впуская сову внутрь. Птица встрепенулась и в несколько взмахов крыльев перелетела на постель Хесуса, приземлившись на одеяло прямо перед ним.

      — Странно, я не ждал ни от кого письма, — произнёс пуффендуец, забирая письмо из клюва совы.

      Осмотрев конверт, парень сразу понял, что отправителем был кто-то из его ближайшего окружения, потому что на лицевой стороне бумаги было чётко выведено «Алексею Губанову».

      — Ты пока прочитай, а я схожу за твоей утренней порцией зелий. Заодно и для этого красавца захвачу чего-нибудь с кухни, — сказал Александр, улыбнувшись, и вышел из комнаты, прикрыв за собой белую дверь.

      Лёша проводил его взглядом, а затем переключился на птицу, которая всё ещё сидела на нём. Чёрные глаза с интересом уставились на парня в ответ. У совы было необычайно красивое оперение. Белые перышки, которых было больше, чередовались с коричнево-серыми, образуя полосатый узор по всему телу. Цепкие лапы были также покрыты перьями, но уже помельче.

      Приглядевшись чуть лучше, Хесус заметил прикреплённую к левой лапке птицы ленточку. На ней было аккуратно выведено «Пепел».

      — Хэй, так вот как тебя зовут. Приятно познакомиться, Пепел, — произнёс пуффендуец, улыбнувшись.

      Он медленно протянул пальцы к сове, собираясь погладить. На удивление, Пепел оказался дружелюбным и сам подставился под ласку. Хесус усмехнулся. Эта птица ему определенно нравилась, и, кажется, это было взаимно.

      Алексей вернулся к письму. Чернила были кое-где смазаны, а в некоторых местах остались пятна, будто от воды. Аккуратно раскрыв собранный в конверт лист бумаги, он приступил к его прочтению.

      «Хес,

      Ну и какого хуя? Ты где пропал? Я полдня бегаю и ищу тебя по всей школе, а ты шляешься неизвестно где.

      Ты пропустил Уход за магическими существами, а значит ты либо умер, либо у тебя была очень веская причина. Надеюсь, что второе.

      Как получишь письмо, найди меня. Я буду ждать.

Твой гадкий змей»

      Дочитав текст до конца, Хесус не смог сдержать усмешку. Только один человек мог расписать одну фразу «я беспокоюсь» в целое письмо из нецензурных выражений.

      Лёша провел пальцем по последней строчке, перечитывая её ещё раз. Может, для кого-то такая подпись прозвучала бы странно, но только не для Вовы. Взгляд разноцветных глаз Алексея сам остановился на первом слове в этой фразе, вызвав непроизвольную улыбку на лице хозяина.

      Дверь в комнату открылась, и внутрь зашёл отец Лёши. В его руках был поднос с различными лекарствами и печеньем, которое он наверняка захватил для совы. Поставив зелья на прикроватную тумбу, он взял кусочек печенья и протянул его Пеплу. Тот нахохлился и протестующе ухнул, расставляя крылья в стороны.

      — Чего это он? — Александр удивленно смотрел на птицу. А когда она угрожающе клацнула клювом воздух возле его руки, он аж вскочил на ноги.

      — Пап, давай я попробую, — предложил пуффендуец, отложив письмо в сторону.

      — Ты уверен?

      — Да, всё хорошо, — настоял парень.

      Когда в его руке оказалось лакомство, он осторожно протянул его птице. Пепел без замедления выхватил кусочек выпечки из пальцев юноши и проглотил. Довольно ухая, он начал тереться головой об руку Хесуса, требуя погладить. Лёша усмехнулся и с радостью стал перебирать перья совы на макушке.

      — Видимо ты ему понравился, — заметил отец.

      — Я тоже так думаю.

      — В письме было что-то важное? — спросил мужчина, кивая в сторону развернутого конверта.

      — Да. Теперь я знаю, как Вова нашёл меня.

***

      Большой зал Хогвартса был наполнен студентами всех курсов и факультетов. Во время ужина здесь собиралось особенно много народа. Кто-то и правда приходил, чтобы перекусить чем-нибудь вкусным, а кто-то чтобы просто поболтать с друзьями и отдохнуть после уроков.

      Джоин сидел за столом Слизерина и растерянно ковырял вилкой свою порцию еды. Только что они поругались с Вовой, после чего тот встал из-за стола и вихрем понёсся прочь из помещения. Саня не понимал, почему друг такой нервный в последнее время, и, собственно, после настырных расспросов о его состоянии, Братишкин психанул. Он кричал так громко, что даже студенты Рейвенкло, сидящие за соседним столом, отрывались от своих дел и оборачивались.

      Просидев над тарелкой ещё несколько минут, Джоин бросил вилку и встал из-за стола. Надо было срочно найти Макса.

      «Если этот упрямец не хочет слушать меня, то Стинта выслушать обязан».

      Стародубцев решительно направился в сторону Дуэльного зала. Судя по расписанию, парень должен был находиться именно там.

      Джоин успел как раз вовремя, он застал Максима прямо у дверей зала. Рядом с ним стояла невысокая стройная девушка. Её осветлённые волосы чуть касались плеч, а карие глаза с восторгом смотрели на парня напротив. Стинт встречался с Нелей уже два года, и никогда в своей жизни он не был так счастлив. Казалось, эти двое были созданы друг для друга. Даже несмотря на то, что галстук Нели был не зелёным, а синим, в отношениях этой парочки царила гармония и полное взаимопонимание.

      Макс что-то увлечённо рассказывал девушке, держа её за руку, а та иногда что-то комментировала, посмеиваясь. Сане правда не хотелось вмешиваться, но его разговор не требовал отлагательств.

      — Привет, ребят, — он подошёл ближе и поздоровался.

      — О, привет, — Стинт обернулся, отвлекаясь от рассказа, и улыбнулся, завидев друга.

      — Можно я заберу у тебя Макса ненадолго? Надо срочно поговорить, — Стародубцев обратился к Неле.

      — Без проблем, — ответила девушка, — Увидимся завтра, — она улыбнулась Стинту.

      — Буду ждать, — он улыбнулся в ответ и коротко чмокнул её в щёку.

      Неля закатила глаза. Они много раз обсуждали проявление чувств на публике, но, кажется, Максим не мог сдерживаться — слишком любил свою девушку. Кареглазая в последний раз взглянула на парня, отпустила его руку и зашагала в сторону башни Рейвенкло.

      — Так что за разговор? — возвращаясь к другу, спросил Стинт.

      — Ты заметил, что Вова в последнее время какой-то не такой?

      Парни медленным шагом направились в Подземелья, параллельно продолжая разговор.

      — Что ты имеешь в виду?

      — Ну он какой-то слишком нервный и угрюмый. На уроки ходит, но на самом деле будто где-то в другом месте находится. Постоянно в облаках витает.

      — Разве это не обычное состояние Вовы? — Макс усмехнулся.

      — Нет, Макс. Его точно что-то беспокоит, но он не хочет говорить, что именно. А когда я спросил его об этом напрямую, он накричал на меня и сказал, чтобы я не лез туда, куда не просят.

      Максим задумался.

      — Может, ты поговоришь с ним? Тебя-то он точно послушает, — настаивал Саня.

      — Хорошо, я попытаюсь, — согласился русоволосый.

***

      Полночь. Стинт, как староста своего факультета, совершал вечерний обход школы в поисках нарушителей. Он обошёл почти весь замок, и когда удостоверился, что все ученики находятся в своих комнатах, размеренным шагом направился в сторону подземелий.

      У Максима была своя личная комната, располагающаяся неподалёку от других комнат слизеринцев и рассчитанная только на одного человека, в отличие от обычной, которую делили четыре студента. Ванна старост и отдельная комната являлись, пожалуй, самыми приятными привилегиями для тех, кто находился в этой должности.

      Произнеся пароль, парень зашёл в гостиную своего факультета. Он устремился в направлении своей комнаты, но вдруг остановился. Его взгляд наткнулся на фигуру лежащего на диване студента, который, как показалось старосте, спал. Подходя поближе, Максим уже думал, сколько очков будет снимать с этого парня за нахождение вне спальни факультета. Но как только он обошёл диван спереди, из его груди вырвался приглушённый вздох.

      — Ты на часы смотрел? — скрестив руки на груди, обратился к слизеринцу Макс.

      — Я не ношу часы, — ответил Вова, не отводя взгляд от потолка. Он продолжал лежать на диване, взгромоздив ноги на подлокотник, и вертеть в руках сосновую палочку.

      — А tempus тебе на что? — не унимался староста.

      Братишкин промолчал. Было очевидно, что он не настроен на разговор. Возможно, он даже хотел побыть один, раз выбрал то время, когда гостиная пустовала и лишь мерцающий огонь камина составлял ему компанию.

      Максим подошёл ближе и, склонившись над ногами Вовы, столкнул их рукой с подлокотника. Братишкин хотел что-то сказать в ответ на такую наглость, но сдержался. Он оказался в сидячем положении.

      — Давай рассказывай, — русоволосый переместился на диван рядом с парнем.

      — Что именно? — Владимир явно косил под дурачка.

      — Что с тобой происходит.

      — Ничего не происходит, я в норме — равнодушно бросил в ответ Вова, пряча взгляд от собеседника.

      — Нет, Вов, ты не в норме. И это очень заметно.

      — Да что вы все доебались до меня?! Я же сказал, всё в порядке! — повысил голос Братишкин и вскочил с дивана, собираясь уйти.

      — Стоять! — Стинт схватил парня за предплечье и потянул назад, — Сел на диван.

      — Макс…

      — Сел. На. Ебаный. Диван.

      Парни смотрели друг на друга несколько секунд глаза в глаза. Макс был серьёзен и настойчив, сжимая руку друга всё сильнее. Вова замялся. Он сильно стиснул зубы, сдерживая гнев и желание поскорее покинуть это место. Братишкин возмущенно выдохнул и, в конце концов, приземлился обратно.

      — Ты в последнее время сам не свой. Пропустил занятия в Дуэльном клубе, на уроках молчишь. Это заметил не только я, но и Джоин, и, возможно, даже учителя. В чём дело?

      — Ни в чём, — старательно отнекивался Вова.

      — Это из-за Хесуса? — предположил русоволосый.

      Братишкин дёрнулся при упоминании этого имени. И что бы он ни сказал в ответ, Стинт уже знал правду.

      — Нет, — слишком уж неуверенно произнёс Владимир.

      Максим закатил глаза.

      — Ага, попизди.

      Вова промолчал, понимая, что его, кажется, раскусили.

      — С ним всё будет хорошо. Ты же сам сказал, что он сейчас у себя дома под наблюдением отца, который ещё в придачу колдомедик, — Макс попытался успокоить друга.

      — Я знаю, просто… — Братишкин запнулся.

      Он глубоко вздохнул и опустил лицо на ладони, опираясь локтями на колени.

      — Ты переживаешь за него.

      — Да.

      — И за свои чувства к нему, — произнёс Макс с хитрой улыбкой.

      — Что? — Вова поднял голову и шокированно уставился на друга.

      — Я о том, что они далеко не дружеские, — староста многозначительно поиграл бровями и откинулся на спинку дивана.

      — Ты ебанулся? — возмутился Братишкин.

      — Ну давай, скажи ещё, что я не прав.

      — Бля, Макс, ты… — шатен замер, пытаясь подобрать нужные слова.

      — Что я? — продолжил Стинт, — Хорошо разбираюсь в людях? Или я просто не слепой и вижу, как ты на него смотришь и буквально расцветаешь, рассказывая о нём? Если ты хотел сказать что-то из вышеперечисленного, то мой ответ «да».

      Вова в которой раз промолчал в ответ, скрестив руки на коленях.

      — Я запутался, Макс, — чуть слышно произнёс Владимир, — Чертовски запутался в себе и своих чувствах, которые, может, и не чувства вовсе.

      — Неужели ты испытываешь это впервые?

      — Что именно?

      — Ну, симпатию, — ответил Стинт. Но проанализировав все действия друга, добавил чуть тише, — Может даже влюблённость.

      — Нет, но… Мне когда-то нравилась девушка с другого факультета, ещё в России. Она правда была очень милой, красивой. У нас даже было что-то наподобие отношений, но они как-то быстро закончились, — с ноткой печали в голосе произнёс Братишкин.

      — А, так вот в чём проблема.

      Вова с непониманием уставился на русоволосого.

      — Кажется, наш Хесус раскрыл в тебе кое-что новое, о чём ты раньше даже не задумывался.

      — О чём это ты?

      — О том, что ты бисексуал, Вов.

      — Нет, я же ведь… Мне нравятся девушки!

      — И парни.

      — Не нравятся мне парни! Я о них в таком плане даже не думаю!

      — Хорошо, тогда скажи, что ты думаешь о Хесусе. Вот представь, что он стоит прямо перед тобой и опиши мне свои мысли.

      — Он хороший человек и отличный друг.

      — Это я хороший человек и отличный друг. А мы сейчас говорим не обо мне. Давай подробнее.

      — Ну, у него красивые глаза, которые он зачем-то всё время прячет под очками. У Хеса ведь на самом деле гетерохромия, ты знал? Зелёно-голубые, просто волшебные глаза. А его улыбка? Я говорю об искренней улыбке. Он редко бывает по-настоящему счастлив, но, когда такие моменты случаются, он так мило улыбается, хотя и стесняется делать это в открытую, что мне почему-то хочется улыбнуться в ответ, — даже сейчас Владимир неосознанно улыбнулся краешком губ, — Смеётся с моих тупых шуток и не боится возразить мне, в отличие от остальных. Мы часто ссоримся из-за этого, но каждый раз я осознаю, какой я идиот, и готов извиняться перед ним тысячу раз, потому что…

      — Потому что что?

      Братишкина как холодной водой окатило. Пришло осознание.

      — Макс… кажется, он мне нравится, — дрожащим голосом произнёс Вова, — Больше, чем друг.

      — Значит девушки плюс один Хесус? — всё так же хитро улыбаясь, уточнил Стинт.

      — Мерлин, я влип.

      — По полной, брат, по полной, — ответил с беззлобной усмешкой Макс, похлопав друга по плечу.