С какого момента человека можно считать взрослым? А мага? Многие переоценивают и недооценивают возраст одновременно, ведь все дело в деталях. К сожалению, или к счастью, только они решают в сложном вопросе становления сознательности существа. Детали: окружение, доступность знаний и разных благ, время… Многое может сыграть свою роль. А еще есть талант, предрасположенности, «избранность».

Обо всем этом раздумывал Том Реддл, спокойно рассматривая собравшихся за столами большого зала волшебников. Его ровесники беспокойно вертелись на своих местах, пытаясь наверстать упущенное за недолгие каникулы, обменивались новостями, сплетнями и мнениями о бесполезной чуши. Иногда Тому казалось, что они имеют слишком много, так много, что это мешает им научиться по-настоящему использовать то, что у них есть. Что было весьма на руку старосте, который мог бы выступить советчиком и наставником во многих вопросах. Даже удачно, что не все привыкли думать своими мозгами, полагаясь на других. Это заставляло смирять свое раздражение на их недальновидность.

Тому Реддлу уже шестнадцать, и он староста факультета, прекрасный и всеми уважаемый ученик. Преподаватели восхищены его стремлением к знаниям, собранности, дисциплинированности и способности урезонить даже самых буйных учеников Слизерина. Младшекурсники наслышаны о нем, а старшие товарищи готовы сделать многое ради его внимания. Школа полнится удивительных слухов о его невероятной способности решать любые проблемы при помощи своих знаний и харизмы. Никто не посмеет и заикнуться о его прошлом.

Тому Реддлу шестнадцать, и он собрал любопытный кружок по интересам из детей с именитыми фамилиями, увлеченных политикой, магией и идеологией чистокровности своих отцов и матерей. На этом темы их собраний не заканчиваются, но кого волнует?.. Внешний облик благопристойности этой группы никто не может опротестовать, пока Том держит всех участников в ежовых рукавицах. И это ему прекрасно удается.

Тому Реддлу всего шестнадцать, но он в прошлом году нашел вход в тайную комнату, наследие своего великого предка Салазара. И летом, перед самым окончанием пятого курса, живущие там чудовище убило девчонку, что послужило на благо создания темнейшего из известных артефактов. Окрыленный триумфом, Реддл отправился тем же летом на поиски своих родственников, прикладывая усилия, стараясь не быть обнаруженным министерским надзором…

И все ради того, чтобы обнаружить пустую покосившуюся хижину и не менее пустое поместье Реддлов. Оба здания обжитые, как будто еще минут десять назад их хозяева были здесь. Он ждет, но безрезультатно. Возвращается еще раз – и вновь остается ни с чем. В гневе Том хочет сорвать на ком-нибудь злость, но останавливается, ощущая что-то странное, будто чей-то внимательный взгляд. Каждый раз, каждый раз, когда он готов потерять контроль, взгляд возвращается и не отпускает.

Впервые за три года после тех бомбежек Лондона Реддл ощущает себя в ловушке, ограниченным. Это сводит с ума и, само собой, не добавляет хорошего настроения. Своими опасениями он делится с дневником, который так же в растерянности – в конце концов, знания у частей души тоже одни на двоих. Раздражающее ощущение слежки пропадает только когда Том садится в Хогвартс-экспресс, оставляя юношу с кучей вопросов и четким стремлением найти на них ответ.

Хогвартс же как всегда прекрасен и, слава магии, все так же открыт, несмотря на войну и происшествия прошлого лета. Однако, в этом году учеников меньше – многие родители решили не рисковать детьми в такое время. Остались только те, кто не сомневается в могуществе древнего замка и учителей, беженцы и те, кому некуда податься. Некоторые маглорожденные были бледны и явно нервничали, вспоминая чудовище Салазара. Они не знали, что в этом году Наследник решил больше не выпускать василиска. Закрытия Хогвартса никому не хотелось.

Стройный поток мыслей прерывает резкое движение соседа по столу: как всегда, шумный Альфард, не особо аристократично тыкающий в плечо Малфоя, не может не привлечь внимание.

- Смотрите-ка, среди первогодок похоже только пятеро – представители древнейших фамилий Британии.

Абрахас хмурится, но поддерживает беседу сразу же, давно привыкший к неуемной энергии своего приятеля:

- Какая жалость. Впрочем, не могу сказать, что удивлен. После происшествий прошлого года и учитывая войну…

- Зато только посмотри, сколько студентов и студенток из других стран. И все именно в нашу школу!

- Они считают, что Дамблдор – последняя надежда в противостоянии с Гриндевальдом, - показательно равнодушно бросил Том.

- А ты? – быстро спросил кто-то из младших.

- Он, несомненно, великий волшебник. Но что-то вот на дуэль не спешит. Интересно почему же?

Справа от него весело фыркнули, уловив намек. Многие за последнее время задавались этим вопросом, и даже сами задавали его великому чародею. Ответ оставался по-прежнему расплывчатым, что наводило на определенные мысли тех, кто хотел думать.

Пожалуй, представителей чистокровных семей среди первокурсников в этом году было действительно мало. Зато беженцев прибыло как будто даже больше. С одной стороны, возможность завести международные связи интриговала Тома, но с другой - беженцы и их взгляды представляли некоторые сложности и абсолютно лишние сейчас хлопоты. Но Реддл бы не добился своего положения в школе, если бы не обладал умением справляться с самыми разными помехами.

- Профессор Кеттлебрн опять на своем месте. И когда Диппет наконец-то его выгонит? – фыркнул Нотт, кивая на стол преподавателей.

- Когда очередная тварь откусит ему голову, не иначе! – радостно подхватил новую тему Альфард. Эта неуемная болтливость периодически напрягала, но была практически неотделимой чертой этого представителя рода Блэк. Казалось, он и мертвого разговорит или хотя бы превратит это в занимательный монолог.

- Я бы на вашем месте бы так не надеялся: даже если это случится, он не заметит и продолжит урок в виде призрака, - не разделил его энтузиазма Абрахас.

- Да, с него станется. И оставит нас один на один с какой-нибудь очередной кровожадной зверюшкой.

Насмешливая болтовня рыцарей были внезапно прервана голосом их лидера:

- А это кто еще такой?

Рыцари обменялись недоумевающими взглядами и тоже во все глаза уставились на нового человека за преподавательским столом.

Слева от директора на дополнительном стуле сидел незнакомый маг. У него были аккуратно зачесанные черные волосы, пара прядей из которых все же падала на лоб, а за тонкими прямоугольными очками было совершенно не различить цвета глаз с такого расстояния. Темная мантия и костюм под ней ничем особым не выделялись, но опытный наблюдателей мог сказать, что пошито все из добротных материалов.

- Выглядит молодым для преподавателя каким-то, - неодобрительно протянул Нотт.

- Я бы не спешил с выводами, друг мой Ричард. Мы все же волшебники, - Альфард толкнул плечом соседа, - при желании и в шестьдесят можно молодо выглядеть.

- Кажется, я слышал о нем, - задумчиво прикусив губу наконец сказал Малфой. Вся компания тут же устремила заинтересованные взгляды на него. - Отец говорил, что-то про слухи в министерстве и новую образовательную реформу. И что ответственен за нее некий волшебник, вернувшийся из-за границы и быстро набравший голоса не только Палаты общин, но и Международного сообщества магов, - на это Том Реддл вопросительно приподнял бровь, и Абрахас понял его без слов, сразу поясняя: - Но я так и не слышал никаких официальных заявлений, потому не стал поднимать тему.

Реддл кивнул, принимая ответ.

- Какое дело Международному сообществу до Хогвартса? - спросил было кто-то из слизеринцев.

- Беженцы. Это очевидно.

Настоящий вопрос был в другом: у кого хватило посреди военных действий времени и сил думать о таких вещах? Даже убийство девочки на территории школы быстро замяли, как только «преступник» был обнаружен. А реформы требовали много сил, денег и влияния, которые все сейчас вкладывали в войну.

- Занимательно. Что же, посмотрим, - кивнул Реддл.

За разговором церемония распределения уже началась. Том машинально отмечал про себя новых змеек, поступающих на факультет великого Салазара, вежливо аплодируя им со всеми остальными, но все любопытство его теперь было направлено на новое лицо за столом преподавателей. Мужчина не выглядел пораженным, как многие, впервые бывавшие в Хогвартсе. Но и вряд ли он здесь учился - иначе хоть кто-нибудь за столом Слизерина хоть что-нибудь о нем знал. Однако, возможно волшебник просто хорошо держал лицо.

Наконец распределение подошло к концу и к помосту вышел директор Диппет с приветственной речью:

- Дорогие ученики, рад приветствовать всех, вернувшихся в эти стены. В эти тяжелые годы мы все должны держаться вместе. Заверяю вас, в стенах Хогвартса вы в абсолютной безопасности от ужасов войны и того, кто это войну развязал. Мы рады предоставить убежище и образование всем, кто обратится за помощью. Так мы делали в предыдущие года, и так же будет и в этом. Двери Хогвартса открыты как для британских волшебников, так и гостей из-за рубежа. Прошу, чувствуйте себя как дома. Помимо этого, хочу сказать, что этим летом департамент образования принял важную поправку о переоценке стандартов образования в Британии. Подробнее о ней вам поведает назначенный департаментом сотрудник – Гарольд Дилан Пауэлл. Поприветствуйте его.

Под аплодисменты учеников молодой волшебник встал из-за стола, и подошел, чтобы сменить директора за кафедрой, вежливо ему кивнув. Теперь было так же заметно, что он слегка бледен, но достаточно уверен в себе, чтобы не робеть перед толпой учеников.

- Рад всех вас видеть и спасибо за теплый прием, - мужчина слегка улыбнулся, кивая теперь уже аудитории. - Меня зовут, как вы сейчас уже узнали, Гарольд Пауэлл. Я назначенный министерством генеральный инспектор. В мои задачи будет входит оценка уровня образования в этих стенах и посильная помощь в заполнении пробелов в знаниях, так или иначе возникающая из-за разницы в культурах и подходах на территории Британии по сравнению с другими странами. Мы не хотим, чтобы иностранные гости упустили что-либо из своих привычных программ, и всеми силами я буду стараться этого избежать. На этом все. Спасибо за внимание.

Инспектор кивнул и отправился обратно на свое место. От Тома не укрылось, как просто «мы» в речи этого человека переходили в «я». Небольшой признак лидера. Но хорошего ли?

- Оценка уровня образования? Клянусь, Кеттлебрн вылетит с преподавательского кресла со скоростью бладжера! – кто бы сомневался, что Блэк выскажется первым.

- Возможно, в этом году Дамблдор больше не сможет тебя недооценивать, Том, - мягко улыбнулась Пьюси, кокетливо заправляя локон за ухо.

Староста кивнул, но мысленно лишь усмехнулся. Дамблдор его никогда не недооценивал. Игнорировал его достижения на уроках – конечно, но определенно оценивал. В негативном ключе. Это весьма досаждало и было причиной множества проблем для Вальпургиевых рыцарей. Возможно, в этом году декан Грифов наконец-то будет слишком занят, чтобы совать свой нос в чужие дела. Но полагаться на что-то такое эфемерное как удача было весьма не в стиле Реддла, если речь, конечно, не шла о Феликс Фелицис.

***

Если бы кто-то Гарри Поттеру в школьные годы сказал, что он однажды будет занимать должность отвратительной жабы Долорес Амбридж – он бы плюнул наглецу в лицо. Вот только именно Гарри Поттер сейчас с натянутой улыбкой сидел за столом персонала Хогвартса, являясь никем иным как Генеральным Инспектором.

Спустя полгода пребывания в 1943 эта идея не казалась ему такой же безумной как по началу: а он, уж поверьте, теперь весьма неплохо разбирался в самых разных оттенках безумия. Шутка ли: прожить жизнь избранного, выполнить пророчество, чтобы опять оказаться избранным и испортить дело своей жизни? Ну и снова спасти магический мир, конечно. И теперь в очередной раз спасать магический мир, но уже от себя самого, находясь в прошлом… Кто угодно бы сошел сума, если бы не был уже сумасшедшим. И выбирать, как обычно не приходилось.

Гарри Поттер в очередной раз собирался спасти всех и попытаться не выжить из ума в процессе, ничего нового.