Вторая неделя в Хогвартсе шла своим чередом. Этот учебный год был ознаменован личными расписаниями и курсами обучения трансгрессии – и видит Мерлин, последних Реддл очень ждал.

Том, как и весь основной состав его рыцарей, успешно перешел на шестой курс. Не то чтобы у остальных было много вариантов – хорошая успеваемость была условием, невыполнение которого исключало из ближнего круга. Рыцари Вальпургии не для того потратили столько сил, чтобы вылететь сейчас.

Но не все было так лучезарно. Вопрос с исчезновением потенциального семейства Реддла оставался открытым: официально заявить об исчезновении было нельзя, так как хотя он и мог бы разыграть роль бедного сиротки, мечтавшего найти дом и ради этого сбежавшего ненадолго из приюта, сами родственники оставались неизвестной переменной. Самостоятельно на них получилось раскопать мало информации. Самым простым способом было дать указание Малфою все выяснить, но увиденная лачуга только утверждала в мысли, что возможно… Его рыцарям не стоит знать об этом родстве. Статус наследника Слизерина был хорош и сам по себе.

Вместо этого Том отдал команду присмотреться к беженцам на предмет хороших связей и талантов. Это ожидаемо привлекло внимание всей компании к Инспектору: маг не только посещал занятия с проверками, но и собирал вокруг себя большие группы учеников из разных стран. Определенного мнения о мужчине у факультета пока не сложилось, но вот иностранцы в основном явно относились с доверием, настолько, насколько было возможно в такой сложный период.

Сам Реддл присутствовал лишь на инспекции урока защиты от темных сил, которые проводила профессор Меррисот. Это несколько удивляло, поскольку верный своей репутации и желанию знать все, староста выбрал все возможные предметы, а, следовательно, статистическая вероятность застать несколько проверок была высока. В тот день Пауэлл сидел на занятии в конце класса с кучей пергаментов и весьма отстраненным видом, что весьма не вязалось с тем, как он же вел себя в коридорах с беженцами.

Слизеринцы с других курсов, впрочем, рассказывали, что на инспекциях Гарольд активно участвовал в уроке, задавал вопросы студентам и профессорам и делился интересными фактами. Похоже, на том уроке Инспектор был просто не в духе или устал. Что не удивительно: если ходившие по Хогвартсу шепотки о готовившихся дополнительных предметах – правда, удивительно, как он вообще успел посетить занятия всех курсов в такой срок.

В остальных планах прогресс был относительный: Серая дама все еще ловко избегала разговоров о диадеме, об артефакте Годрика нашлось лишь смутное упоминание и пафосная фраза «он в час нужды явится лишь истинному гриффиндорцу», которая показалась Тому бредом. Артефакты Салазара и Хельги являлись неизвестно чем, спрятанным неизвестно где. Обыск Тайной комнаты ничего не дал, а пуффендуйский предмет силы мог с тем же успехом валяться где-нибудь в углу кухни или их гостиной. Нужно больше информации.

На обеде Слагхорн выловил Реддла и попросил попозже привести инспектора в одну из лабораторий, по пути обронив, что собрание Клуба Слизней в этом году будет довольно рано, о чем услышали, конечно же, и рыцари:

— Действительно рано для собраний, обычно он их приурочивает к чему-нибудь, а тут прям с начала года? — Блэк удивленно смотрел в спину торопливо уходящего Горация.

— Полагаю, декан оценил расстановку сил и хочет оказаться на хорошей стороне у министерства. Плюс завести пару десятков полезных знакомств — так в его духе, — кивнул Абрахас, не отвлекаясь от содержания тарелки.

— Наш старина Слагги своей выгоды никогда не упустит!

Том кивнул с легкой усмешкой:

— И нам надо взять с него пример, это действительно хорошая возможность. Если что-то пойдет не так, и полетят головы – подумайте, кто получит преимущество.

— Партия, выдвигающая реформы, конечно же, - лениво махнул рукой Нотт.

— Мысли шире! У кого есть влияние в этой партии, связи и деньги на реформы… - внезапно Малфой замер, уставившись в тарелку. — Постойте-ка. Если я все правильно понимаю, то этим человеком вполне может оказаться… Гарольд Пауэлл! Наш Инспектор!

На это Ричард Нотт только презрительно фыркнул:

— Какой-то министерский работник? Ты из ума выжил, Малфой?

— Ты не понимаешь! Он выдвинул эту реформу и обладает поддержкой Конфедерации магов! И если все получится, он и его партия будут на хорошем счет не только в Британии, но и в мире, понимаете? Возможно не лично он, но его команда получит такое влияние, что Дамблдору и его либералам и не снилась!

Обед резко становился интересным. Том ощутил острую необходимость поделиться информацией с дневником, как только появится момент.

— Нужно выяснить все возможное. Ричард, я слышал, кто-то из твоих родственников имеет выход на Конфедерацию магов. Было бы интересно услышать, последние вести. Если Малфой прав, это отличная новость.

***

Тем временем в кабинете, любезно предоставленном Инспектору, параллельно с обедом проходил разговор через заговоренное зеркало. Наученный горьким опытом прошлого, Гарольд пользовался своими знаниями бывшего Главы Аврората, и не только не избегал каминов для связи, но и ставил вокруг себя купол, который считался грубостью и явным проявлением недоверия к окружающим магам, будь таковые сейчас в помещении. Но… В Хогвартсе даже у стен всегда были уши.

Из зеркала на Гарольда Пауэлла смотрела немолодая ведьма с собранными в косу светлыми волосами. Она слегка хмурилась, но продолжала отчет:

— Кроме того… Никто из магов стран востока не просил убежища в Британии, так что наиболее вероятно, что они откажут, – женщина покачала головой.

— Мы это предвидели, Вайолет, так что ничего страшного. Как продвигаются остальные планы?

— Не знаю, что у вас на Палату лордов, но ситуация постепенно меняется в нашу сторону. Если все продолжится в том же темпе – шанс получить поддержку на новые проекты очень высок.

Гарри улыбнулся. Ему не очень нравились методы, к которым приходилось прибегать, но правда была в том, что это была не та игра, где можно победить абсолютно честно. Как бы не ратовал за его назначение на роль Главы Аврората в свое время Кингсли, нельзя было удержаться на посту, не научившись признавать влияние политики и неоднозначных ходов на успех операций и поддержания правопорядка. Пресловутое «общее благо», чтоб его Волдеморт проклял.

— Однако директор Шармбатона все еще разжигает конфликт, – продолжила Вайолет, - доводы, что вы можете быть шпионом Гриндевальда смехотворны, но разговоры все еще ходят.

Конечно, директора школ были меньше прочих заинтересованы в том, чтобы кто-то лез в их дела, это было предсказуемо. И было второй причиной, почему он был сейчас там, где был.

Да, помимо контролирования политической стороны вопроса, пришлось в итоге и лично заняться Хогвартсом. Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо – делай сам. Особенно, если это что-то – попытки не допустить создания будущим Волдемортом новых крестражей и конец света. Большие игры в стиле Дамблдора это все, конечно, здорово, но на ситуацию влияло слишком много факторов. Да и будем честными – такие сложные постановки никогда не были в стиле Мальчика-который-выжил-чтобы-выжить-опять.

Справляться со всем лично было тяжело, иначе и не скажешь. Теперь он понимал, почему, вероятно, Дамблдор был так отстранен и не уделял время, когда был нужен Гарри в подростковые годы. Попробуй тут найди момент, когда нужно и за учебными планами уследить, и попечительский совет убедить в необходимости тех или иных закупок, и Министерству на все вопросы ответить.

Да, хотя бы Директору не приходилось, как Гарри, еще и посещать уроки со студентами для оценки уровня образования, но Амбридж в свое время вместе с этим еще и преподавать умудрялась! Либо она работала на энергии собственной злобности, либо была на стимулирующих зельях двадцать четыре часа в сутки, иначе даже с маховиком времени пришлось бы тяжко.

К слову, маховик времени Поттеру в Министерстве со скрипом выдали, признавая, что одновременно работу наставника для иностранцев, и инспектора он не потянет. Прошла только вторая неделя занятий, а к нему уже выстроилась очередь просителей из учеников, которые хотели закрыть свои пробелы в знаниях по отсутствующим в Хогвартсе предметам, и, как ни странно, родителей юных магов, которые хотели улучшить уровень знаний и кругозор в магических науках своих чад в целом. Вторых бывший Поттер радостно посылал на заседания министерства по поводу образовательных реформ, а вот с первыми приходилось разбираться самому, на ходу изобретая учебный план.

Себя Инспектор не обманывал, даже не надеясь преподать всем все необходимое, о чем еще в начале предупредил заинтересованных. Но в его силах было найти достаточно связей за рубежом и убедить иностранцев поделиться знаниями ради их же будущего поколения волшебников. Магические сообщества разных стран всегда с безумным нежеланием делились знаниями, в этом своем упрямстве походя на маглов, о чем Поттер не постеснялся им сказать в лицо.

Политиков это не порадовало, мягко скажем. Но что они могли сделать, если наглый волшебник был прав? Все, что они смогли, не огребая на свою голову возмущения родителей учеников, искавших убежище на туманном Альбионе – ставить палки в колеса образовательным реформам. И то весьма вяло, так как большую часть сил оттягивала война.

На самом деле Гарри с удовольствием занимался бы дальше этими скучными разборками и держался бы подальше от Хогвартса до того, как Том Реддл наконец-то покинет стены замка. Но тут была одна весомая проблема: он за заботами умудрился упустить момент убийства Миртл, хотя надеялся, что все предусмотрел. Да, с этим стоило винить только себя и вспоминать пример Альбуса: даже ему не удалось до конца загребать жар чужими руками.

Пришлось вступить в игру и сделать все, чтобы юный Волдеморт не наделал еще крестражей, осложняя и так не легкую жизнь новоиспеченного Генерального Инспектора. Был еще один претендент на роль дополнительно препятствия: не к ночи упомянутый еще пока не владелец ордена Мерлина первой степени по имени Альбус Дамблдор. Не надо было быть Трелони, чтобы предсказать, что заместитель директора окажется от любой инициативы министерства не в восторге. «Не восторг» выражался косыми взглядами и приглашением на чай. И если Гарри чего в жизни и понимал, так это то, что на это приглашение проще согласится, чем разбираться с последствиями отказа. Именно поэтому после разговора с Вайолет Инспектор направился прямиком к месту чайного рандеву.

— Рад видеть вас в своем кабинете, - Альбус вежливо улыбался, сидя за столом, и указывая на кресло напротив. Кабинет не был таким же впечатляющим, как директорский в будущем, Гарри ожидал увидеть на столе лимонные дольки, но похоже любовь к ним – нечто, приходящее с возрастом. Вместо сладостей был только чай в аккуратных чашках.

— Доброго дня, заместитель директора. Вы хотели меня видеть?

— Да, конечно. Хотелось обсудить с вами все эти новые реформы как с непосредственным участником.

Гарольд кивнул и прошел к предложенному месту. Он заранее знал, что этот разговор ему не понравится, но уровень проблемы еще предстояло выяснить. Бодаться с молодым еще Альбусом на тему подходов к обучению – то еще развлечение.

— Что вы хотите обсудить?

Профессор трансфигурации вздохнул:

— Видите ли, так сложилось, что долгие поколения в Хогвартсе занимались преподаванием и выбором программ самостоятельно. Да, кто-то сочтет это минусом, но во многом это лучшее решение, которое избавляет от излишнего влияния министерства. Не все изменения идут на пользу, особенно если мы говорим о чем-то настолько проверенном временем. Я лишь прошу вас здраво оценить плюсы и минусы и не поддаваться на провокации тех, кто не понимает истинный масштаб… Люди часто недальновидны и хотят вносить изменения ради изменений.

«О, он видит угрозу…», - произнес шипящий голос.

Дамблдор продолжал:

— Кроме того, сейчас не то время, мы должны сосредоточить усилия на защите детей, а не на попытке подогнать все под желания министерства выглядеть получше в глазах избирателей. Я наслышан, что вы достойный человек, который может правильно расставить приоритеты…

Инспектор поправил очки и прервал речь директора взмахом ладони:

— Я живу не первый день и вижу, что вы пытаетесь сделать. Спасибо, но не нужно. Я один из самых рьяных сторонников этой реформы, и мы можем бесконечно пить на эту тему чай, однако мнение мое не изменится. Реформы образования не нужны? Вы серьезно так думаете? А теперь задайте себе вопрос: можем ли мы повторить достижения волшебников прошлого? – раздражение вспыхнуло ярким пламенем, но Гарри подавил эмоцию. – Допустим, вы можете и пару человек еще тоже. Но разве это не исключение из общего правила? Вы не видите тенденции? Мы мельчаем и наши таланты так же. Мы очень ограничены. Есть тысячи волшебных практик, но мы изучаем от силы девять. Это все равно что жить с ограниченным набором слов, много ли вы сможете сказать? Сосредотачиваясь на чем-то одном, вы забываете о будущем. Да, проблема войны велика. Но она не вечна. Все войны заканчиваются, а что будет после?

«Браво, мальчик. А теперь добей его и скажи, что все мы в будущем умрем», - произнес тот же голос.

В этот раз Поттер обратил внимание на этот голос и резко закрыл рот. Через минуту ошеломленной тишины со стороны Дамблдора, явно не ожидавшего такой тирады, в дверь постучали.

— Войдите, — отмер заместитель директора, глядя на дверь.

Инспектор прекрасно знал кто стоит на пороге, ему не нужно было для этого быть частью охранных чар Хогвартса или применять магию. На пороге стоял Том Реддл. Ни один неприятный день его жизнь не обошелся без этого пока еще мальчишки. Судьба похоже решила отыграться за все попытки избегать слизеринского старосту.

— Мистер Реддл? Чем могу помочь?

— Прошу прощения, заместитель директора, профессор Слагхорн просил меня разыскать мистера Пауэлла, - с идеально выверенной вежливостью Реддл замер в дверях.

— Что ж, в таком случае не могу задерживать, у Горация наверняка какое-то к вам важное дело, - кивнул со вздохом Дамблдор.

Похоже, он решил взять таймаут и пересмотреть свой подход к общению с Инспектором. Гарри был достаточно профессиональным аврором в прошлом\будущем, чтобы не заскрипеть зубами от раздражения. Он предпочел бы этот неприятный разговор необходимости сейчас идти куда-то с Реддлом.

— Тогда до встречи, - он кивнул и отправился на выход, где все так же стоял староста, определенно намеривавшийся лично проводить гостя декана. Инспектор поднял ментальные щиты. —И где ожидает меня Слагхорн?

— В лаборатории тринадцать, сэр. Позвольте, я вас провожу.

Да. Догадки подтверждались, а голова начинала слегка болеть. Глупо ли надеяться, что шестнадцатилетний темный лорд будет менее упрямым, чем семидесятилетний? Гарри попытался:

— Не стоит утруждаться, я найду дорогу и сам.

— Но сэр, декан не поймет, если вы потеряетесь где-то в развилках подземелья. Это моя работа – проводить вас, — вежливая улыбка должна была похоже выражать искренне желание помочь, но инспектор мог видеть в ней лишь злобный оскал.

«Чем дольше я с ним пререкаюсь, тем дольше провожу время в его компании», - устало подумал он и только отрывисто кивнул:

— Хорошо, ведите.

К сожалению, просто так не объяснишь, что знаешь весь замок как свои пять пальцев, если ты из будущего и технически пока тут не учился. На удивление Реддл вел его без единого комментария. Единственный минус - от поднятых щитов головная боль нарастала с каждой секундой, будто под напором огромной лавины. Не будь Поттер в прошлом работником аврората – решил бы, что это намеренная атака, но нет. Все признаки, кроме давления на щиты, говорили, что Том и пальцем в его сторону не пошевелил.

Удивительное явление. Ради пробы Гарольд опустил щиты немного, самую малость. И ощутил… любопытство. Это было явно не его чувство, иное, похожее на одежду с чужого плеча. Любознательное, острое как сотня иголок, заинтересованно смотрящее в его сторону и на весь мир вокруг, жадное. А появилось затем ликование.

Раздался скрипучий смех, волной прокатившийся по коридору, и Гарольд замер.

— Господин Пауэлл? – удивленно обернулся Том Реддл, заметив, что мужчина остановился.

— Хм. Ничего, —быстро ответил Гарольд и продолжил путь.

Да, ничего странного не происходило. Просто Гарольд Пауэлл, некогда Гарри Поттер, слышал в своей голове смех темного лорда, которого пока еще технически не существовало.

Это сумасшествие было неизбежно с тех самых пор как местный Реддл создал свой первый крестраж. Да в этот раз ему наверняка пришлось сложнее совершить и скрыть преступление усилиями команды Поттера, но результат был тот же. К большому сожалению, было некое обстоятельство, которое мешало Инспектору просто указать на виновника инцидента и выложить все доказательства, хотя возможность была. Это вынужденное молчание вызывало желание придушить паршивца, разрушившего жизнь Миртл Уоррен и Рубеуса Хагрида, но Гарри не мог. Хотя видит Мерлин, очень хотел.

Судьба была несправедлива и требовала, чтобы Том Реддл продолжал существовать. Похоже, она ненавидела Гарри Поттера и все, что он делает.

***

Для Тома Реддла же все складывалось даже очень хорошо. По какой-то причине охранные чары Хогвартса никогда не видели в нем угрозы, а потому заклинания защиты от подслушивания, наложенные на личные кабинеты преподавателей не работали на нем. Либо это, либо Дамблдор специально снял их перед разговором с Пауэллом, что предположением было бредовым.

Так вот. Благодаря этой замечательной особенности и нежеланию встревать в чужой разговор на середине из чистой вежливости, некоторый староста Слизерина услышал практически все, что сказано в кабинете заместителя директора.

Слова Дамблдора про защиту детей почти взбесили. Как он мог говорить об этом, если до сих пор отнекивался от битвы, отсиживаясь в Хогвартсе и в тоже время настаивал, чтобы всех маглорожденных отправляли обратно в пекло каждое лето? Какого черта? Как люди еще не заметили, что Дамблдор просто недальновидный старый дурак?

Буквально бальзамом на душу было услышать речь Инспектора, который похоже даже не собирался выслушивать позицию заместителя директора. Мало кто вот так вот сразу на памяти старосты отказывался от разговора с могущественным волшебником, которого к тому же старались не расстраивать, чтобы тот внезапно не передумал быть знаменем надежды против агрессора. Все эти недальновидные люди слишком боялись встать на линию огня сами, потому были готовы согласиться с чем угодно, чтобы кто-то еще защитил их. Жалкие, глупые.

Не факт, что Инспектор поступил так от большого ума, конечно. Но ему хотя бы хватило смелости. Вряд ли действительно обладая хоть каким-то политическим влиянием, он не знал о Дамблдоре. Если опять же слухи об этом влиянии не лгут.

Если все так, как хотелось бы надеяться, то Гарольд Пауэлл был весьма ценным союзником для рыцарей в будущем. Кто-то, с выходом не только в министерство, но и Конфедерацию магов, кто-то, кто не боится противопоставить себя мнению старины Дамби. Очень полезно.

Сам Реддл никогда не планировал становиться Министром магии или вообще работать в министерстве. Быть лицом официальной власти – задача не благодарная, зная твое лицо, кто-то может решиться тебя «убрать» или повлиять зельями, заклинаниями, банальными угрозами. Он еще в конце прошлого года после фиаско со змеем Салазара решил, что публичность не выгодна. Что же до работы в министерстве самом по себе – это убийство времени на мелкие проблемы мелких людишек, перекладывание бумаги и куча обетов и магических клятв, если собираешься заниматься чем-то хоть сколько-нибудь серьезным. Ограниченность и пустая трата времени мешают истинному величию.

В планах Реддла было в первую очередь доразобраться с артефактами Хогвартса, а затем заняться расширением знаний и стать следующим преподавателем защиты от Темных сил, если Меррисот наконец решит уйти на покой. Старая ведьма была великолепна в преподавании и уважаемая даже самим Томом, но если придется её подвинуть с преподавательского кресла… Что ж, спустя годик с небольшим он это сделает.

Конечно, тогда придется отложить путешествие ради изучения магии, но… Похоже, судьба решила, что слишком нечестно по отношению к наследнику Слизерина − ограничивать его в этой потребности, и знания с появлением Инспектора сами приплывут к нему в руки. Оставаться в таком случае в Хогвартсе будет только разумно.

Однако так же стоило убедиться, что Пауэлл не идиот, и его реформы действительно получат поддержку. А еще… Возможно, стоило подсказать направление нововведений?

В каких там школах изучают темную магию? Дурмстранг? Кажется, ученики этой школы теперь просто обязаны подружиться с кем-нибудь со Слизерина. Кто там был ему обязан?..

Впервые с начала каникул Реддл ощутил, как все складывается в его пользу, будто сама магия на его стороне. Воодушевляющее. Как будто фигурки, выстроившиеся на магической шахматной доске, сдавались и переходили на его сторону, обретя собственную волю.

Внезапно шаги инспектора, до этого гулко разносившиеся в тишине коридоров подземелья, стихли.

— Господин Пауэлл? – удивленно обернулся староста.

Пауэлл в освещенном факелами коридоре казался уже не бледным, а скорее сероватым. Пустой взгляд мужчины на секунды был устремлен в пространство дальше по коридору, но он быстро взял себя в руки:

—Хм. Ничего, — отвел он и продолжил путь.

В этот раз старосте пришлось сделать несколько широких шагов, чтобы догнать Гарольда. Странно. По идее это сам том должен был быть проводником по запутанным коридорам, а не наоборот. Появившиеся легкое раздражение быстро убило появившиеся до этого чувство ликования. Этот маг пока не заслужил уважения, но придется работать с чем есть. Это будет интересный год.