Небо над Хогвартсом было удивительно чисто, безоблачно, и не слышно было ни единого крика птицы, будто все они попрятались в свои гнезда, затаились. Притих даже стрекот насекомых в Запретном лесу.

Крупный черный ворон сделал небольшой полукруг над Хогвартсом и нырнул в одно из окон. Там его уже ждало небольшое угощение и адресат, письмо которому птица так старательно доставляла через щиты и преследующую её непогоду.

Волшебник лишь кивнул, отвязывая письмо от лапки почтальона, но не спешил открывать. Минуту он просидел, прикрыв глаза и вслушиваясь во что-то, будто слышал раскаты приближающегося издалека грома.

Наконец, собравшись с мыслями, он распечатал конверт. Огонек свечи, стоявшей на столе рядом с письмом, затрепетал. Угловатые буквы, начертанные резким, стремительным почерком как будто ухмылялись с листа пергамента. Волшебник вчитывался в содержание, пока со вздохом не отложил пергамент, задумчиво проводя пальцами по последним строкам письма.

…Не могу сказать, что я против твоих методов – это было бы ужасно двулично с моей стороны, – писал отправитель. – Однако же не могу не спросить: зачем ты это делаешь, Альбус?

– Ради всеобщего блага, конечно же, – ответил заместитель директора сам себе, глядя сквозь окно на приближающуюся грозу. Вдалеке блеснула первая молния, послышался далекий раскат грома, и на замок упали первые капли дождя.

***

Рассвет застал Тома Реддла в библиотеке: первые и особо наглые лучи солнца, пробившиеся сквозь тучи, заставили его поморщиться, отвлекаясь от чтения. Большую часть ночи он провел среди стеллажей, методично собирая и отсеивая книги, упоминающие заклинания поиска. Нигде не было готового ответа и собирание знания по крупицам действительно увлекало, как постоянно ускользающая ловкая змейка. Но, как известно, сколько бы змее не виться – однажды она укусит себя за хвост, так и Реддл нашел наконец-то наиболее верный способ поиска.

Это был один из тех дней, когда он действительно ощущал значимость проделанной работы: получения значка старосты, отличной учебы. Звание лучшего ученика и образцового старосты давало много привилегий – как например, неограниченный общими часами посещения доступ к основной секции библиотеки. Впрочем, благодаря декану, и запретная секция была в его прямом доступе. А получить расположение библиотекаря было на удивление просто – достаточно было вести себя цивилизованно и пару раз к месту улыбнуться.

Только сейчас он заметил усталость собственного тела, но лишь отмахнулся – пара бодрящих зелий должна была сделать свое дело. Довольно улыбаясь самому себе, Реддл пополз в сторону подземелий, где вероятно еще сладко спали Вальпургиевы рыцари. Они-то абсолютно не разделяли страсть к ночным посиделкам с книгами своего предводителя, но тот от них этого и не ждал.

Том смотрел на это почти философски: не всем людям было дано стремиться к знаниям или власти, некоторые вполне были счастливы быть подчиненными. Им была просто необходима сильная рука, способная указать путь. Сначала это открытие удивляло, но со временем отлично вписалось в картину мира лорда Волдеморта.

Как он и предполагал, в гостиной в это время стоял безлюдный и тихий полумрак: первые лучи солнца еле-еле подсвечивали толщу воду за окном. В спальне, которую Реддл делил с Малфоем, Блэком, Ноттом и Лестренджем, все еще царил сон, не нарушаемый почти бесшумными шагами старосты. Его возвращение никто не заметил, лишь только Альфард беспокойно повернулся на бок, раскидывая руки в разные стороны.

Спальня отлично демонстрировала, каким разным и похожим был основной состав рыцарей Вальпурги. Кровать упомянутого уже Блэка никогда не бывала заправленной, как будто таково было её состояние по умолчанию, и даже домовики ничего не могли с этим поделать. Может, они просто боялись гнева его семейки, которая и так вспыхивала как спичка по любому поводу, а уж за любимого родственничка – так особенно. Вокруг этого сердца хаоса были разбросаны перья, обрывки записок. Как староста, Том не одобрял бардак, но в целом ему не было дела, пока этот кошмар не залезал на его часть комнаты.

Спальное место Малфоя было куда более аккуратным. Ровная стопка писем от отца на тумбочке, конспекты. Из общего порядка выбивались только размеченные наспех планы на игры сезона, со всех сторон исписанные пометками и уточнениями. Сегодня Абрахасу явно повезло: нигде в его вещах не валялись разнообразные и подчас уродливые валентинки от девчонок.

Нотт, хоть и пытался строить из себя аристократичного педанта, на деле таким не являлся. Он был страстным коллекционером карточек, что недолго было тайной при постоянном совместном проживании. Карточки захватили весь его комод, разнообразные и забавные.

Определить, что кто-то жил в части комнаты, отведенной самому старосте, можно было только по стоящему у кровати сундуку и изредка остающимися на поверхности комода конспектам. В остальном все оставалось будто бы нетронутым: в Реддла была накрепко вбита привычка содержать все в идеальном порядке.

На удивление окружающих, из всех рыцарей наиболее аккуратная обстановка, похожая на Реддловскую, была у Лейстренджа. Правда, удивляло это лишь тех, кто самого Рудольфуса знал плохо. Мальчик обладал неординарным умом, отличной способностью адаптироваться к изменчивым условиям, собранностью, стойкостью и собственными идеалами. Хорошие задатки, чтобы стать стратегом. Во всяком случае, так было раньше…

Ведь одному гениальному старосте не нужен был конкурент или советчик. А потому Том искал и нашел ещё одну занимательную черту в своем однокурснике: он был умен, но еще он был одинок и жаждал общения, жаждал найти себе цель. А еще Лестрендж падал в темные искусства так легко и стремительно, как никто до этого. И в этом была абсолютная заслуга Реддла и повод для гордости: даже такой острый ум поддался убеждению и попал в сети.

Правда была достаточно очевидной: все эти гордые слизеринцы, заботливо выращенные своими именитыми родителями, были в начале не подготовлены к самостоятельной жизни. Многие из них никогда не встречали настоящую жестокость, родители огораживали их от самостоятельных решений, им не нужно было бороться за выживание.

Они никогда ранее не испытывали настоящий страх. Они не просыпались среди ночи от любого шороха, не ожидали опасности из-за любого угла. Тому оставалось лишь показать им правду такой, какой они хотели её видеть. И вот уже множество крохотных действий и выверенных решений опутывали рыцарей Вальпурги паутиной, заботливо сотканной их предводителем.

Том вытащил из своего тайника в сундуке необходимые зелья и методично собрал все вещи назад. Сейчас он мог бы и не перестраховываться, пряча свои запасы – никто в комнате не осмелился бы трогать его вещи, а любые гости не смогли бы обойти защиту с первого раза. Но привычка была сильнее и приносила некоторое спокойствие своим постоянством.

Перед завтраком оставалось достаточно времени, чтобы успеть еще одно дело без свидетелей: Помфри открывала лазарет с самого утра. Конечно, Реддл не особенно верил в версию, что молоденькая ведьма, занявшая ныне пост школьного колдомедика, могла сварить что-то настолько сложное. Но в тоже время, она долго жила и стажировалась во Франции, славившейся алхимией…

Поппи только заняла эту должность, заместив предыдущего колдомедика, решившего уехать поддержать родственников на войне. Она выглядела очень серьезной, когда дело касалось травм учеников, но в тоже время бывала действительно милой и предпочитала не сильно лезть в чужие дела.

Длинные коридоры вывели Реддла прямо к нужному помещению, уже ярко подсвеченному лучами утреннего солнца. Том взмахнул палочкой, вскрывая небольшие уже заживающие ранки на левой руке. Теперь они могли сослужить дополнительную службу.

Реддл чувствовал, что помещение было окутано оповещающими чарами, так что не видел смысла сообщать о своем приходе, а только принял обеспокоенный вид, разглядывая окружение. Как и ожидалось, буквально через минуту из дальней, жилой, части, ему на встречу вышла Помфри.

– Мистер Реддл? С вами что-то случилось? – встрепанная от резкого пробуждения, она все равно звучала искренне обеспокоенной, а не раздраженной.

– Простите за ранний визит, но боюсь, что это действительно так… – он обернулся и улыбнулся извиняющееся. – Меня укусила змея.

– О боже! Покажите место укуса! – Помфри на глазах стала куда сосредоточенней.

Реддл кивнул и закатал левый рукав, демонстрируя две точки от клыков, из которых сочилась кровь, пачкая ткань. Поппи взмахнула палочкой и нахмурилась.

– Где вы встретили эту змею?

– В Запретном лесу. Я собирал некоторые ингредиенты по просьбе профессора, – и это было правдой.

– Боюсь, змея была ядовитой, Том, – более мягко сказала она, стараясь успокоить. – Но ничего, у нас есть противоядия, а яд, похоже, не сильный.

– Ах, вот оно как, – протянул он, глядя как волшебница устремилась к шкафчикам с зельями, – Наверное, именно поэтому по дороге сюда я чувствовал слабость и головокружение…

Врать об этом было легко, ведь все симптомы он когда-то действительно испытывал на себе, когда впервые заставил лесную ядовитую змейку укусить себя. Правда – вот то, что делало ложь такой идеальной. В крови Тома действительно был яд. Четко выверенный расчетами, несмертельный и уже далеко не в первой дозе.

Было до грустного смешно, сколько существует ядов, способных незаметно похитить жизнь волшебника в считанные секунды. Даже обладая осколком души, способным помешать окончательной гибели, он отчаянно не хотел умирать. А потому решил заставить свое тело привыкнуть и побороть некоторые простые яды.

Глядя в спину все еще занимающейся поиском колдоведьмы, он на пробу добавил:

– Но я уже несколько дней чувствовал себя нехорошо, оттого и сразу не понял…Хотя вам, это и так известно.

– Что? – в голосе Помфри было искреннее удивление.

– Я думал, декан уже всем рассказал, как боится, что в этом году мои оценки упадут из-за нагрузки, – он беззаботно рассмеялся, как если бы разделил с ней общую шутку, и Поппи слегка улыбнулась.

– Да, Гораций не упускает момента похвастаться своими студентами. Он вас всех очень ценит. Но он не говорил, что вы чувствовали себя нехорошо, – она наконец вернулась и вручила Тому зелье, — вот. Это должно помочь. И с усталостью и слабостью лучше тоже приходить сразу, а то профессор может оказаться прав, – под конец проворчала она, явно недовольная тем, что не знала о проблеме.

Реддл тепло улыбнулся и внимательно вгляделся в её глаза:

– Конечно.

В голове колдомедика плавало множество образов, но ничто не откликалось на попытку найти передачу вчерашнего зелья или блок на воспоминания. Конечно, это была лишь поверхностная легилименция, но ничего больше и не было нужно – мадам абсолютно точно не участвовала во всем этом и даже не знала о самом факте плохого самочувствия студента.

Так кто же это мог быть? Гораций действительно часто сетовал на плотный график старосты, но ничего не делал, чтобы его облегчить, и только поощрял новые учебные проекты. Дамблдор был очень нежелательным вариантом, а Инспектор пока вел себя слишком инертно, не пытался вербовать компанию Тома или его самого. Возможно, следовало начать распутывать клубок с другой стороны.

Итак, теперь его целью была другая староста. Конечно, можно было бы начать с первокурсницы, которая отдала зелье, но он все же по-своему берег слизеринцев и решил оставить её напоследок, если остальные ниточки никуда не приведут.

Забрав с собой противоядие, Том отправился в большой зал, решив, что в этом деле самый простой и быстрый способ – прямо спросить. Было очень маловероятно, что кто-то попытается поставить ментальный блок на простую третьекурсницу, а сам Реддл легко заметит, если та начнет врать.

К его приходу рыцари уже почти сползлись к столу, выражая разную степень бодрости и готовности к новому дню.

Абрахас хмурился, рассматривая письма, пришедшие только что с семейной совой.

— Ну и что у тебя с самого утра такая кислая мина? – Альфард, конечно, не мог оставить этого без внимания.

— Похоже, кто-то из моих родственников собирается посетить встречу клуба.

— Оу, нашел из-за чего переживать! Скажи спасибо, что моя родня сидит дома! А то на следующее утро останемся мы без школы.

— Ты так рад их видеть, что удивительно, как они еще не выкинули тебя из завещания и не усыновили Тома, – вставил Нотт.

— Эй-эй! Во мне течет буйна кровь Блэков, кто-то же должен беречь и передавать наследие!

— Вашего наследия уже на половину Британии, было бы что беречь! – фыркнул Малфой.

— Ты просто завидуешь, что тебе самому ничего не светит! И на встречу клуба снова отправишься в гордом одиночестве, как истинная холодная змеища, – ухмыльнулся гордый представитель рода Блэк.

Ричард Нотт едва не подавился смешком и закивал:

— Да-да. Ни одна с тобой не пойдет. Ну разве что самоубийца.

Абрахас нахмурился. Эта была неприятная правда. Любую девочку, которую он мог позвать на встречу клуба порвали бы на части остальные.

— Ну со мной они не пойдут, потому что не могут, а с тобой – потому что ты и к дракклу не сдался, – прошипел Малфой, вызывая обиженное восклицание со стороны Ричарда и смешки остальной компании.

Попытки Абрахаса избавиться от пристального внимания девчонок, появившегося в прошлом году, были частой темой для шуток и подначек. Если семейка Блэка своей репутацией отпугивала юных и смелых охотниц за нехилым приданным, то родители Малфоя, так и не объявившие имя его невесты, буквально повесили на спину бедного Абрахаса мишень, опасность которой все осознали не сразу…

Реддл был абсолютно уверен, что невесту уже выбрали, только оглашать по каким-то причинам не спешили. От того на метания рыцаря было только забавнее смотреть.

Сам староста не собирался никого приглашать – это было утомительно, так как большинство девушек решительно не понимали, что нужны ему на таких встречах скорее, как коллеги, чем как спутницы. Они ожидали, что их будут развлекать, а встречи клуба были куда более полезные, чем простая возможность отвлечься от учебы, и Том не хотел терять время попусту на сомнительную болтовню.

***

Весь завтрак Инспектор смотрел на их стол особенно пристально.

К сожалению, Реддл не умел принимать мыслительные передачи на расстоянии и вообще сидел достаточно далеко, иначе наверняка уловил бы по глазам волшебника мысль, которую Пауэлл буквально транслировал в космос. Мысль была проста: «Спи по ночам, дракклов Волдеморт! Я хочу выспаться наконец!»

Даже Дамблдор поежился и почти сочувственно посмотрел на Инспектора. Но тот, кому действительно предназначалось немое послание, сегодня утром был глух и слеп к подобной корреспонденции.

Гарри в это утро в очередной раз жалел, что уже не был таким молодым, бодрым и бойким и прекрасно знал, что всю жизнь на зельях не проживешь. Фантазия о том, чтобы похитить Реддла и держать до старости в каком-нибудь подвале, обрастала новыми подробностями. Возможно, хотя бы там от банальной скуки подросток начал бы спать, как полагается. Те, кто говорил о бойкости несравненной семейки Блэков, просто плохо знали, каким бывал Том Реддл, поставивший себе цель.

Пока Инспектор тоскливо размышлял, как утопить свои печали в стакане тыквенного сока со вкусом мести, что становилось отличной традицией, из-за стола внезапно поднялся и оглядел зал внимательным взглядом Дамблдор. Это сразу приковало к нему внимание многих учеников. Заместитель директора кашлянул в кулак, обращая внимание уже и тех, кто не заметил сразу.

– К сожалению, директор Диппет сегодня неважно себя чувствует, – сказал он, вызывая перешептывания учеников – директорский трон сегодня и в самом деле пустовал. – Потому я сделаю объявление от его лица. В школе будет проходить проверка учеников на использование темной магии. В это неспокойное время многим из нас важно получить немного уверенности в друг друге.

Громкость шепотков выросла по экспоненте, превращаясь в настоящий гул.

– Тихо! – Альбус взмахнул руками, привлекая внимание учеников. – Деканы сообщат вам подробнее о времени и месте проведения проверки. Спасибо за внимание, – он сел на свое место.

В гуле голосов Инспектор слышал еще и отголосок взбешенного шипения, которого здесь быть не должно.

«Не удивлюсь, если примерно вот как-то так и началась демонизация факультета Слизерин», – подумал он, еще тоскливее глядя на дно кубка. Это все было очень некстати. Гарри хотел в отпуск и, желательно, бессрочный, но вся эта история явно не собиралась давать ему и минуту передышки.

Дамблдор теперь лукаво сверкал глазами из-под очков на зал, отслеживая реакции учеников, и похоже боковым зрением пытался засечь еще реакцию преподавателей и самого Пауэлла.

«Как бы не окосел…» – безразлично подумал бывший Поттер, совсем не впечатленный. Годы, когда он уважал и восхищался Альбусом, давно прошли.

Что пытался этим всем доказать заместитель директора было загадкой, так как все прекрасно знали, что некоторые ученики Слизерина привозили из дома артефакты, природа которых была темной. Да что там Слизерин! Наверняка среди воронят была далеко не пара-тройка обладателей запрещенных по своей сути вещей. И не только у них…

Даже если будущий обладатель ордена Мерлина добьется разрешения перетрясти и спальни учителей – он ничего он не найдет, разве что подкинет. Так себе план и мог грозить огромным скандалом. Хотя может таким образом Дамблдор бросал в него перчатку, объявлял войну или что-то такое… Пытался показать, что он и его методы лучше…

«Тоже мне, непогрешимый волшебник. В своем глазу бревна и не заметит…» – подумал Гарольд, подглядывая на великого чародея и не менее великого старосту.

— Это ты про себя, не правда ли? – ответил холодный голос в его голове.

«Ну что ты привязался опять…» – отмахнулся Пауэлл, слегка поморщившись и обвиняющее глядя в кубок. – «Не я виноват, что опять не высыпаюсь и держать щиты все труднее без нормального отдыха.»

— И это, по-твоему, моя вина?

«Ну а чья же?» – искренне возмутился Инспектор. – «Дамблдора? Министерства?» – на секунду он призадумался. – «Хотя, в общем-то, ты абсолютно прав – вы все виноваты. Поздравляю».

Пауэлла окружали высокоинтеллектуальные идиоты.

***

Для любого стороннего наблюдателя лицо старосты Реддла не изменилось, сохранив свое доброжелательное выражение, но рыцари прекрасно видели, что улыбка его приобрела опасную грань.

— Это же не министерство затеяло? – нахмурился обычно немногословный Долохов.

— Я так не думаю, – ответил Малфой. – Отец наверняка предупредил бы меня.

— Диппет бы не стал так рисковать, – протянул Нотт. – А значит…

— Дамблдор! Опять сует свой нос в чужие дела, Мордред его побери! – зарычал Блэк.

— Спокойнее, Альфард, – все так же улыбаясь перебил Том, – У профессора наверняка есть на это веские причины. Наша задача – лишь развеять его беспочвенные опасения. В такое время каждый имеет право опасаться за студентов… И даже самих студентов. Даже претендент на звание великого волшебника, – добавил он, с ухмылкой. – Думаю, декан расскажет нам все необходимое.

На этих словах рыцари замерли, а Том повернул голову в сторону идущего к его месту Слагхорна. Декан выглядел слегка обеспокоенным.

— Доброго все утра. Том, я могу надеяться, что ты передашь небольшое сообщение всем старостам Слизерина?

— Конечно, сэр.

— Старостам необходимо проследить, чтобы до вечера студенты убрались в комнатах и проверили, не прихватили ли они из дома совершенно случайно что-нибудь лишнее. Понимаете?

— Абсолютно, сэр.

О, Том понимал. Профессор поручил ему руководить проверкой комнат на хранение темных артефактов и лично проконтролировать результаты. Подобные артефакты при использовании оставляли на волшебнике временный след, а значит, у них были примерно сутки, чтобы перепрятать такие объекты, а потом воздержаться от их использования до конца проверки.

Когда декан удалился, Реддл тонко намекнул рыцарям, что те очень и очень заинтересованы в качестве проверки и это дело чести для факультета, а затем отправился отлавливать одного из Кэрроу.

Братья Кэрроу были величиной непостоянной: то они восхищались Реддлом, то раздражались его властью на факультете. Но одно у них отнять было нельзя: огромную гордость за Слизерин. Лучших кандидатов на роль контролеров для начала проверки было не найти.

Конечно, велик был соблазн действительно проконтролировать все лично, но это принесло бы лишь небольшие сведения для мелкого шантажа, а если всплывет что-то крупное – рыцари и сами доложат. Следующим шагом было выцепить в толпе старосту Когтеврана, которая, скорее всего, спешила в свою башню по схожей со слизеринцами причине, безумно занятая.

Но даже так она не стала перечить и безропотно последовала за Томом, когда тот попросил её прогуляться до ближайшего тихого коридора. По блуждающему взгляду и неловким улыбкам, он быстро определил в чем дело: похоже, она надеялась на приглашение пойти вместе на встречу клуба или что-то в этом духе.

Это было… глупо с её стороны. Возможно, она находилась в заблуждении, что статус старост делал их равными, но это было не так. И только делало девчонку уязвимой: достаточно было назвать её по имени, чтобы та перестала отводить взгляд и попалась в ловушку. В этот раз Реддл не особенно церемонился и быстро перематывал чужие воспоминания.

Наконец, он нашел, что хотел. Время, когда когтевранка держала в руках зелье. Небольшая отмотка назад, и воспоминание начало проигрываться с самого начала.

Коридоры вели девушку куда-то вглубь замка, когда ей встретилась группка француженок: те всегда старались держаться вместе на незнакомой территории. Внезапно одна из них отделилась от группы и перегородила старосте дорогу, отчего та в удивлении остановилась.

— Я могу чем-то помочь?

— Да, – неловко начала незнакомка с сильным акцентом, — Меня попросили… Передать это месье Реддлу, – она достала уже знакомое зелье из своей сумки.

— Кто же просил?

— Мадам… Мадам Помфри, если я не ошибаюсь. Она говорила, что это что-то очень важное. Для здоровья.

Том еще раз убедился, что слухи о сообразительности студентов Ровены преувеличены: в голову девушки даже не закралась мысль, что Помфри вряд ли попросила бы новую и плохо ориентирующуюся по школе студентку что-либо передавать.

Больше ничего интересного не было, так что Том покинул её воспоминания. Девчонка захлопала глазами, пытаясь сориентироваться в смешавшихся на секунду мыслях:

— Ты о чем-то говорил?

— Да, – печально улыбнулся Реддл, — Я рассказывал, как мне жаль, что я не могу никого пригласить на вечер, устраиваемый нашим деканом, поскольку пообещал Малфою поддержать его и так же пойти в одиночку.

— Ты… – она на секунду замялась и печально вздохнула, — Ты настоящий друг, Том.

— Иногда это трудно, но я стараюсь.

— Что же… Было приятно поговорить, но я должна идти. Дела не ждут.

— Конечно, было приятно поболтать.

Глядя в спину уходящей студентки, Реддл прикидывал, где сейчас могли бы быть француженки. Обойдя пару этажей и не получив нужной информации, Том разыскал Кровавого борона, который всегда с готовностью помогал в поисках.

Пару опрошенных привидений и портретов спустя, они выяснили, что девушки в данный момент гуляли у озера. К счастью, сегодня был выходной, а домашние работы в крайнем случае можно было выполнить и за ночь. Но также на сегодня была запланирована встреча рыцарей, что несколько ограничивало расследование по времени. И что их только выгнало на улицу, когда трава после дождя еще была такой сырой?

Он издали заметил их группу у берега. Они тоже заметили приближение незнакомца и оживленно зашептались. Том сдержал желание поморщиться, – будь его воля, он бы запретил эти раздражающие перешептывания на законодательном уровне. К сожалению, в такой толпе качественно порыться в чужих мыслях было практически невозможно. Нужен был более деликатный подход.

Разглядев девушку из воспоминания, он подошел, вежливо улыбаясь.

— Доброго дня. К сожалению, не знаю вашего имени, но хотел поблагодарить за переданное зелье. Оно было действительно волшебным.

Она выглядела удивленной, но потом, похоже, вспомнила:

— Месье Реддл? Ох, вы не должны благодарить меня. Это все Летиция. Я лишь проиграла пари…

— Пари?

Она засмущалась:

— О, это глупая история, вы не захотите её слышать. Но по условиям я должна была выполнить просьбу. И она попросила передать зелье вам, – она задумалась и стушевалась еще больше. – Ох, я наверно не должна рассказывать…

Сбоку послышался смешок и комментарий на французском. Реддл не знал еще этот язык в совершенстве, но его знаний хватило, чтобы понять смысл:

«Если леди просит подругу передать что-то симпатичному джентльмену, ты не должна сдавать её так просто».

Кучка девчонок захихикала и расступилась, пропуская к ним юную волшебницу, которую Том уже видел ранее.

— Говорите обо мне? – спросила Летиция Атталь.

Староста перевел все внимание на нее и сдержал желание с подозрением прищуриться. Эта была та самая девушка, которая на уроке Инспектора продемонстрировала левитацию.

— Прости меня, – пробормотала её подруга на французском.

— Ох, ничего. Мы с месье Реддлом как-нибудь разберемся с этим, – она улыбнулась и намотала локон своих волос на палец, когда другая девочка отошла в сторону. – Я не думала, что этот разговор произойдет вот так.

Это было правдой.

— Честно говоря, очень смущалась отдать лично, потому попросила подругу. Так неловко получилось, – добавила она.

А вот это уже была ложь.

Реддл чуть наклонил голову, присматриваясь к француженке. Мисс Атталь была симпатичной блондинкой, с аккуратными чертами лица, приятной улыбкой и цепким взглядом. И зачем-то врала.

— Ничего. Я понимаю, всякое случается. Но зелье и правда великолепно, благодарю, – он надеялся, что она сама проболтается по поводу изготовителя зелья, желая похвастаться собой или своими связями, но девушка лишь улыбалась.

— Я знаю. Рада, что пригодилось. И может быть, только может быть…. Я могу рассчитывать на что-то взамен?

— Что вы имеете в виду? – Тому не пришлось изображать удивления таким поворотом беседы. Она предлагала бартер?

— В школе во Франции у нас были почти регулярные культурные вечера. А тут и в помине такого нет. Но я слышала, что декан Слизерина устраивает подобное в скором времени. Вот только я не была приглашена… – она тяжко вздохнула. – Мсье Реддл, я достаточно симпатична, чтобы сопровождать вас на это мероприятие?

На секунду Том потерял дар речи. Он слышал, что нравы во Франции были совсем иными, но чтобы леди приглашала первой… По местным меркам это было вульгарно, вызывающе, даже скандально. Впрочем, остальные девочки не выглядели шокированными. И в тоже время это была неплохая возможность, чтобы вытрясти из нее всю информацию. Четко контролируя свою мимику и добавляя в голос побольше теплоты, он ответил:

— Разумеется. Давно не встречал никого симпатичнее вас.

На мгновение ему показалось, что Атталь знающе улыбнулась, но, скорее всего, это была лишь иллюзия. Похоже, планы на встречу клуба придется пересмотреть.