Вторник был необычно оживленным по меркам Хогвартса, количество перешептываний и перемигиваний среди студентов превышало стандартную норму. Причина была одна: сегодня наконец-то было мероприятие, которое многие ждали.

Вечер встречи клуба Слизней подкрался абсолютно незаметно для Реддла: последние дни прошли для него как в бреду, в попытках решить загадку произошедшего с поисковым заклятьем.

Подсказка нашлась в руническом манускрипте из библиотеки Блэков, полученном лестью и уговорами. Судя по обрывочным данным, выходило, что подобное схлопывание чар могло произойти по нескольким причинам: либо объект поиска был защищен артефактом, либо заколдован человеком. И указало заклинание в итоге скорее всего на расположение метода сокрытия, а не самих родственников.

Но почему он потерял так много сил после применения заклинания? И что могло скрывать его родственников и находиться в Хогвартсе? Логика подсказывала, что, возможно, это тайная комната или что-то в ней, но Реддл не особо верил в такие совпадения. И семейная защита, какой бы она не была, не должна была скрыть членов семьи от друг друга. Что-то не складывалось.

Теоретически, его родственники могли быть могущественными волшебниками, создавшими свой способ спрятаться, но как тогда вышло, что о наследниках Слизерина и их открытиях давно не слышали?

За этими размышлениями Том почти полностью пропустил суматоху, царившую в слизеринской гостиной по поводу сборов на вечеринку. На удивление, все было даже более оживленно, чем обычно: представители многих известных семей решили посетить мероприятие, и теперь их отпрыскам нужно было не ударить в грязь лицом не только перед спутниками и спутницами, но и перед старшими.

Малфой уже перебрал всех родственников, которые могли приехать, беспокойно расхаживая туда-сюда по спальне, и мысленно подбирал темы для разговора с каждым возможным кандидатом. Ричард перетряхивал свой сундук, а Блэк беззаботно хохотал над обоими, развалившись на своей кровати и комментируя страдания товарищей. Его семейство декан каким-то образом убедил не посещать вечер, наверняка не без помощи Дамблдора и Диппета.

Лестрендж же собрался первым и куда-то уполз. Его агрессия в ответ на отстраненность рыцарей была предсказуема, но вот такое вот избегание было нетипичным. Интуиция подсказывала Реддлу, что с этим еще предстоит разобраться, но сейчас были более важные дела.

Их сборы прервал заглянувший в комнату Эйвери:

— Вы собрались?

— Еще минуту, — отмахнулся Нотт, расправляя невидимые складки на парадной мантии.

— Ну что ты как мадама, в самом деле, Ричард! – захихикал снова Альфард, — А я еще над Абрахасом смеялся, когда настоящая леди из благородного дома в этой комнате – ты.

— Отвали, Блэк. Ты и твои шуточки балансируют на грани абсолютной безвкусицы.

Блэк, ныне уже сидевший на кровати, подался вперед, как борзая, почуявшая добычу:

— Ну-ка, расскажи мне о нравах, божественная леди.

На это уже Абрахас закатил глаза:

— Прекращайте, пора идти, нельзя заставлять настоящих леди ждать, — презрительно фыркнул он, демонстрируя как относится к «ледям» в этой комнате, и махнул Эйвери, чтобы тот не стоял в дверях и подошел.

— Никакого веселья, — надулся было Альфард, но быстро поднял руки, изображая, что сдается под грозными взглядами. – Понял-понял. Серьезный вечер, серьезные наследники серьезных семей. Не падать в грязь лицом и не ронять честь факультета вместе собой, как я люблю. Спокойно, мамочки, лекцию запомнил и принял к сведению.

— Будем надеяться, что это действительно так, — заговорил Реддл, отрываясь от книги.

Наконец-то все были готовы отправиться на главное событие. Естественно, его соседи по комнате были одеты по последнему писку магической моды, но сам Том предпочитал одежду попроще. Сейчас репутация талантливого сироты была ему на руку больше, чем репутация приживалы, пользующегося деньгами богатых друзей. Родители его «друзей» уже знали о нем, как об источнике положительного влияния на их детей с загадочной родословной, а предвзятое отношение парочки глупых магов он как-нибудь переживет.

В этот раз Гораций расстарался, что было заметно еще на подходе: даже коридор был украшен. Когда они подошли к кабинету декана, первые студенты уже начали подтягиваться и собираться в кучки в ожидании. Нотт отделился от них, заметив свою спутницу.

— Элайза Норт? Серьезно? Неудивительно, что он нам не рассказал, — зашептал Блэк, пряча смешок в кулаке, — Неужели по фамилии подбирал?

— Держи себя в руках. Её кузен собирается участвовать в предвыборной гонке, — зашипел в ответ Абрахас, — Мог бы и сам леди со связями пригласить, а не просто кузину Мальсибера.

— Зато ты подумай, какое у него будет лицо, когда он увидит нас вместе! Его милая кузина и я! Фантастика!

— Постарайся не украшать вечер дуэлью за её честь, или, видит Мерлин…

Они могли бы и дальше тихо пререкаться, но теперь уже сам Малфой заметил кого-то в толпе и отошел, вылавливая из толпы миловидную француженку и подводя к их компании.

— Имею честь представить вам мадмуазель Беренис д`Мосс.

— Очень рада знакомству с вами всеми, — улыбнулась она, произнося это с легким акцентом.

Абрахас представил их всех уже ей, и они выразили свою радость от знакомства в ответ. Реддл одобрительно кивнул Малфою – тот отлично справился с заданием и похоже, пригласил на вечер как минимум потенциальную наследницу поместья. Том уже хотел задать вопрос девушке об этом, когда увидел в конце коридора ту, что пригласила его самого.

Летиция выглядела ослепительно в воздушном голубом платье, сидящему точно по фигуре. Она радостно улыбалась Реддлу через весь коридор, но почему-то он был уверен, что радость эта не отражалась в глазах. Он склонил голову, понимая, что придется отойти и поприветствовать девушку, и произнес:

— Прошу меня извинить. Похоже, моя спутница как раз подошла, будет невежливо её не встретить.

Студенты услужливо расступались перед старостой, перешептывались и присматривались, и Том, возможно, оценил бы драматичность момента, если бы не был так сосредоточен на Атталь. Девушка лишь невинно улыбалась и не хотела выдавать выражением лица никаких своих планов. Что было прискорбно, но не помешало старосте обворожительно улыбнуться и произнести:

— Доброго вечера, мадмуазель. Вы прекрасно выглядите.

— Благодарю, месье. Вы тоже выглядите превосходно. Надеюсь, то, что я слышала про эти вечера – правда, и мое приглашение вас не обременяет.

— Что же вы слышали?

Прежде, чем она успела ответить, дверь класса открылась и на пороге появился воодушевленный Гораций:

— О, вы все уже собрались! Замечательно, просто замечательно. Проходите скорей, остальные гости почти уже на месте.

— Идем! — Летиция сделала шаг по направлению ко входу, и Реддл, натянуто улыбаясь, последовал за девушкой, недовольный тем, что она ушла от ответа.

Кабинет был увеличен магией более, чем когда-либо ранее. Различные драпировки и тюли украшали пространство, в некоторых местах создавая укромные уголки для переговоров и для интрижек: Слагхорн хорошо знал нужды своих гостей. В этот раз в центре помещения не было обеденных столов, только несколько шведских.

Некоторые взрослые волшебники уже прибыли и собирались небольшими группами в разных частях зала, совсем, как это делали студенты. Ненавязчивая музыка играла из заколдованного граммофона, но все были более увлечены разговорами, чем танцами.

Атталь рассматривала все с искренним, но очень деловым интересом, и Том подвел её к собравшимся в кучку рыцарям и их спутницам, чтобы представить, сразу осаживая взглядом Блэка, который было открыл рот для какого-то сомнительного комментария. Альфард захлопнул рот, но потом все же заговорил:

— Кто-нибудь видел Рудольфуса? Испарился, как под мантией-невидимкой…

— А там не он идет? – указала пальцем на вход Элайза.

Блэк посмотрел в указанном направлении, открыл было рот и замер с весьма перекошенным выражением лица:

— Это… Это что?.. – слабым голосом пробормотал он.

Теперь уже все заинтересованно повернули головы ко входу: рядом с ним стоял Рудольфус Лестрендж в идеально выглаженной мантии, и по правую руку от него находилась красивая девушка. Темное платье и аккуратная прическа только подчеркивали её аристократический вид, а темные вьющиеся волосы и черты лица выдавали представительницу рода Блэк.

— В…Вальбурга?.. Меня же не подводит зрение? Абрахас, друг мой, скажи, что я брежу… — взмолился он умирающим голосом, хватаясь за плечо Малфоя.

— Нет, ты не бредишь, это Вальбурга.

— О нет! – драматично взвыл Альфард. — Как мог он позвать эту ведьму, это исчадие ада во плоти! Вечер испорчен!

— Как-то ты не рад видеть сестренку, — усмехнулся Нотт под удивленные взгляды девушек, которые явно были не в курсе ситуации.

— Это… Это не сестра! Мордред во плоти! И Рудольфус позвал именно её! Это заговор! Предатель притаился в наших рядах! Вонзил нож в спину! – его взгляд стал немного безумным. — Я должен разобраться раз и навсегда.

Предчувствуя, к чему идет дело, Абрахас схватил товарища за плечо, удерживая на месте:

— Прекращай, Альфард.

— Ты не понимаешь! На кону честь рода Блэк! Он предал дружбу и доверие, так и еще и положил при этом глаз на леди дома Блэк! А если он её опорочит?!

— О, как мы заговорили... – проворчал Малфой, покрепче перехватывая приятеля. — Она у тебя сам Мордред или все же леди дома Блэк?

— Одно другому не мешает, — отрезал Альфард и попытался вырваться из хватки, — Это будет ужасный позор! Я должен, просто обязан вызвать его на дуэль чести! – лицо разбушевавшегося Блэка покраснело от злости.

— С чего ты вообще взял, что он в ней заинтересован?

— А как может быть иначе! Она же из рода Блэк! Даром, что моя сестра!

Рудольфус заметил их и теперь с удивленно поднятой бровью следил за сверкающим глазами бушующим Альфардом, явно не понимая, в чем дело. Вальбурга что-то сказала ему и властно махнула рукой, после чего они прошли к банкетным столам. Леди Блэк бросила презрительный взгляд в сторону брата, а Лестрендж, проходя, одарил композицию из Блэка и удерживающего его Малфоя очень недоумевающим выражением лица.

Том повернулся к несколько заскучавшей спутнице.

— Может пройдемся? Я уверен, что на вечере происходят и более, — он бросил неодобрительный взгляд в сторону Альфарда и Абрахаса, — интересные события.

— О с радостью! Удивите меня!

«О, ты удивишься, это я обещаю», — мрачно подумал Реддл, услужливо показывая девушке дорогу в дальнюю часть зала.

Пару раз пришлось умело лавировать в толпе, чтобы избежать встречи с деканом, который наверняка хотел выловить Реддла и продемонстрировать полезным людям. Это все было хорошо, конечно, но не сейчас.

Неизвестно, что двигало Атталь, когда она безропотно последовала за Реддлом в спрятанный от глаз толпы наиболее дальний укромный угол. Девушка не выглядела обеспокоенной, даже когда староста легким взмахом палочки наложил заклинание от подслушивания.

— Хотите обсудить что-то важное? – спросила она.

— Так и есть, — ответил Реддл и направил палочку на нее, применяя невербальный легилименс.

Обычно староста не трудился даже использовать палочку для чтения мыслей, но в этот раз он опасался, что встретит сопротивление. Оно было, но незначительное и легко преодолеваемое. Атака ввела девчонку в ступор от порушенной защиты, и Реддл довольно оскалился. Теперь порыться в её воспоминаниях и поправить последние – лишь дело техники. Но работать надо было быстро, пусть он и просил заранее рыцарей отвлекать всех желающих пообщаться от этого угла, испытывать удачу – излишне.

В первую очередь необходимо было найти день передачи зелья. Образы замелькали, пока не остановились на уже известном: Атталь отдает своей знакомой зелье. Близко, но не оно, нужно было посмотреть, что происходило еще раньше в этот день. Немного раньше, всего полчаса, и коридор сменяется на знакомый Реддлу декорации.

— Вы желали меня видеть, месье? – спросила Атталь, стоя на пороге кабинета Инспектора.

Пауэлл перебирал бумаги у стола, но обернулся, услышав голос девушки и устало улыбнулся:

— Да. Благодарю, что нашли время.

— Я не могла поступить иначе, вы же знаете, — она, однако, не выглядит ни капли обеспокоенной или удручённой, наоборот, глаза Летиции светятся интересом.

Инспектор отмахивается:

— Все это не делает вас обязанной как-то помогать мне. Не знаю, что она вам рассказала, но правда…

— Не волнуйтесь, месье, я искренне хочу помочь.

— Что же… Ладно, — Пауэлл положил бумаги на стол и подошел к шкафу. – Было бы замечательно, чтобы вы передали Тому Реддлу, старосте Слизерина, вот это, — из недр шкафа на свет было излечено уже знакомое зелье. – Ничего криминального, — он тихо смеется, — Но было бы очень желательно, чтобы мое участие в передаче осталось тайной.

Летиция с готовностью кивнула, забирая из рук Инспектора флакон.

— Сделаю. Мне стоит знать что-нибудь еще?

Гарольд призадумался, рефлекторным движением поправляя очки:

— Возможно, будет быстрее и надёжнее, если передадите его кому-нибудь из других старост, желательно Когтеврана или Пуффендуя. Они наиболее склонны выполнять просьбы без влияния личных суждений и оценок.

Атталь выглядела слегка удивленной, но кивнула. И затем сказала:

— Я заметила, что этот староста уже неоднократно заходил к вам. Прошу простить, если вопрос покажется дерзким, но чем этот Реддл заслужил ваше внимание?

— Реддл…— Пауэлл посмотрел на бумаги, подбирая слова. — Нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

— Ладно. Вам виднее, месье, — Летиция кивнула, но её любопытство явно не было удовлетворено.

Они распрощались, и Атталь пошла по уже известному маршруту запускать цепочку передач зелья. Том лихорадочно соображал, ощущая, что получил знатный кусок мозаики, но недостаточный, чтобы угадать картинку. Теперь можно было смело предполагать, почему Летиция заинтересована в нем самом, но участие Инспектора никак не объяснялось.

Том сжал кулаки и сосредоточил свою магию на поиске первого упоминания Инспектора в памяти девушки. И вот тут его встретил блок, поставленный кем-то другим – слишком хорош по сравнению с вялым сопротивлением юной француженки. Но страх неизвестности мотивирует Реддла более чем что-либо, и он с усилием преодолевает барьер.

Очередное воспоминание начинается в каком-то поместье: оно обставлено богато и со вкусом, в окно льется яркий солнечный свет. Летиция в летнем платье стоит в коридоре, приложив ухо к закрытой двери, из-за которой доносятся приглушенные разговоры на французском. К счастью Тома, они были достаточно просты для понимания.

— Нельзя оставлять её здесь – это однозначно ясно уже сейчас, неизвестно, сколько вы еще сможете прятаться, — строгий женский голос звучал уверенно и категорично.

— И что ты предлагаешь? Запереться в поместье и выбросить ключ на неопределенный срок? – ответил какой-то мужчина.

— Хогвартс, я предлагаю отправить её в Хогвартс.

— Да чем Хогвартс сейчас безопаснее любого другого места? Мы могли бы просто присоединиться к тебе…

— Ты сам себя слышишь? Война — это война и моей внучке не место тут как минимум еще пару лет. И это не обсуждается. Что до Хогвартса... В этом году там будет человек, которому можно доверять.

— Дамблдор? Но Вайолет, доверять кому-то в такое время…

— Я уже много лет Вайолет Атталь, Жан, и не стоит тебе забывать об этом, — женщина фыркает, — Дамблдор, Дамблдор… Нет, нам не поможет этот интриган. Я про Гарольда Пауэлла. И да, я доверяю этому человеку во многом, — она делает небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Месье Пауэлл собрал и организовал нас, когда другие отчаялись дождаться помощи из других стран, от этих бесполезных политиканов, думающих запугать темного лорда — дураки! Он возглавляет нашу организацию, являющуюся на секундочку единственной эффективной подпольной организацией, действующей против Гриндевальда. И если не ему верить сейчас – то я не знаю, кому вообще можно верить!

Минуту в комнате стояла тишина. Потом мужчина заговорил:

— Я не знал… Ты раньше никогда не рассказывала подробностей…

— Я очень устала, Жан. С тех пор как моей дочери не стало, я просто… Ты можешь присоединиться к нам, я возражать не стану, но Летицию… Летицию побереги.

И именно в этот момент дверь распахнулась, и Летиция Атталь практически кубарем влетела в комнату под ноги стоявшему у дивана мужчине. Теперь, когда они были в одном помещении, между ним и Летицией просматривалась семейное сходство в чертах лиц и в цвете волос. Жан оторвал взгляд от зеркала, которое держал в руках, и удивленно вздрогнул:

— Летиция? Доченька. Что ты тут…?

— Жан, Жан… — донеслось усталое из зеркала, в котором отражалась немолодая волшебница, — Ты, конечно, забыл поставить полог тишины, не так ли? А ты, внучка, грела уши, да?

Мужчина виновато кивнул, но оправдываться не стал.

— Ты сама говорила, что французская разведка – у нас в крови, — хитро улыбнулась Летиция.

— О горе мне за то, что рассказала тебе однажды историю твоих предков, — фыркнула волшебница в зеркале. – И что мы будем с этим делать?

— Я… Я хочу в Хогвартс! – заявила Летиция.

— Ты уверена? Хогвартс далеко и даже если твоя бабушка уверена, ты не обязана там никому доверять… — произнес Жан.

— Бабушка редко бывает кем-то впечатлена, я доверяю её мнению! И Хогвартс укрыт от военных действий, насколько я знаю.

— В этом ты права, — кивнул он.

Вайолет покачала головой:

— Ох, внучка. Не хотела бы я тебя вообще во все это впутывать, но ты умная девочка, так что надеюсь, это знание пойдет тебе на благо. Я защищу это твое воспоминание от посторонних, но кое-что запомни. Месье Пауэлл – человек, который сделал для сопротивления много, а на себя взял еще больше. Не допекай его без повода, а если возникнет необходимость выполнить мелкое поручение – помоги ему. И так же знай, что он очень заинтересован в благополучии всех иностранных студентов, так что присмотри за остальными и сними с него этим хоть одно беспокойство.

Летиция кивнула, запоминая.

Реддла едва не выкинуло из воспоминания. Преодоления блока отняло больше сил, чем он планировал, и пришлось на одном усилии воли удерживать магию под контролем. Сил полноценно заделывать блок не было, так что пришлось лишь подкорректировать последние минуты разговора, убирая из памяти девушки нападение.

Том отшатнулся от нее, чувствуя усталость и головную боль. Ведьма, поставившая блок, явно была не слабой. Но все же недостаточно.

— Месье Реддл? – заговорила Летиция, — Вы что-то плохо выглядите. Может, вам воздухом подышать?

Он торопливо кивнул, и отправился прочь, извинившись. Ему нужно было проанализировать увиденное, срочно. Что он узнал? Пункт первый: Инспектор определенно не был сторонником Гриндевальда, если бабушка Летиции не врет. Вариант с подмененным воспоминанием можно было отметать сразу – Том знал, как такие выглядят и ощущаются.

Пункт второй: Пауэлл лидер некоторой повстанческой организации, существующей отдельно от основных сил, сражающихся против темного лорда.

Пункт третий: Инспектор имеет на него, Тома, какие-то планы. Вербовка? Вполне возможно. Но почему тогда не передал зелье лично? Не хотел делать обязанным? Благородно, но глупо. За волшебником теперь абсолютно точно стоило проследить и выяснить его планы. Может, даже сделать вид, что действительно заинтересован в том, чтобы присоединиться…

Теперь, слова Пауэлла про шахматную доску начинали обретать новый смысл, но становилось непонятно, кем тогда был король на «их» стороне поля.

Занятый этими мыслями он нашел в толпе компанию рыцарей, часть из которых растеряла где-то своих спутниц и Альфарда.

— Надеюсь, в мое отсутствие не произошло дуэлей? Или огромного скандала?

— Нет, — покачал головой Малфой, — Вальбурга поговорила со своим братом и тот унесся мрачнее тучи. Однако могу спорить, что одна или две леди ушли его утешить, — он фыркнул, слегка завидуя.

Том окинул взглядом комнату, и заметил Инспектора в окружении небольшой группы волшебников. Некоторые были ему знакомы, но что удивило больше, так это находившийся в зале отец Абрахаса. Староста перевел вопрошающий взгляд на младшего Малфоя, и тот вздохнул:

— Да. Тут мой отец. Я и не подозревал, что он прибудет лично, даже намека не было.

— Боюсь, мы недооценили событие, и приглашения на встречу расхватали как снитчи на отборе в состав команды высшей лиги, — добавил свое ценное наблюдение Нотт.

За небольшое время отсутствия Реддла, количество волшебников в зале явно увеличилось, но основное скопление все же было вокруг Пауэлла.

— Вокруг нашего Инспектора прямо ажиотаж…— усмехнулся Том.

— Да, многие хотят наладить с ним контакт, — заговорила Элайза. – А общаться в министерстве – дурной тон и слишком подозрительно. Встреча, организованная деканом – единственное нейтральное светское событие, которое согласился посетить мистер Пауэлл.

— Откуда ты это знаешь?

Норт захихикала:

— Мне маман все уши прожужжала. Он симпатичный и холостой, а она вдова сейчас как раз.

Реддл подавил порыв скривиться. Хотя сверстники часто думали не тем местом, многие девушки просто думали не о том. Но в целом что-то в этой идее было… Создать Инспектору уязвимость, сведя его с кем-нибудь. Теперь, когда Том об этом задумался, он понял, что найти желающих на роль не составит труда. Но кто соответствовал вкусу самого Пауэлла?

Какая-нибудь поверхностная вертихвостка точно не подойдет, на такую он и взгляда не бросит. Значит, начитанная, образованная. А раз он состоит в тайной организации, то еще и сильная, с магическим потенциалом для дуэлей. Умная и хитрая, скорее всего амбициозная, чтобы была равной во всем.

Представляя все эти качества в одном человеке, Реддл вдруг с неприязнью обнаружил, что вспоминает Минерву. Конечно, её послал шпионить Дамблдор, но что, если её задача была не только в слежке?.. Что если Альбус также решил создать Инспектору уязвимость? Или, наоборот, преданную сторонницу, которая предаст в самый ответственный момент? Этого нельзя было допустить.

Но кого же подобрать?

Размышляя на эту тему, староста утратил бдительность, и Гораций таки умудрился подкараулить и схватить его под локоток, уволакивая к другим гостям. Декан качал головой, но улыбался, когда мягко пожурил своего лучшего ученика:

— Мой мальчик, все не мог вас поймать, вы все в делах…

— Да, сэр, так и есть. Благодаря вашему чудесному вечеру открывается так много возможностей!

— О, вы мне льстите! – рассмеялся зельевар, но выражение лица выдавало, что лесть эта пришлась ему по вкусу.

Салгхорн подтащил Тома прямо к большой группе волшебников, окруживших Малфоя-старшего и Инспектора.

— Господа, хочу представить тем из вас, кто еще с ним не знаком с ним, Тома Реддла. Весьма подающий надежды юноша. Из него вырастет прекрасный зельевар, гарантирую! Хотя с его оценками он легко может стать кем угодно.

— Охотно верю вам на слово, Гораций, — почти ухмыльнулся Инспектор.

— Да, вы, Гарольд, уже убедились в этом сами. Иначе бы не взяли этого юношу в личные ученики.

— Что? – почти одновременно спросили Реддл и Пауэлл.

— Ох, — всплеснул руками Слагхорн, — я и не знал, что это пока тайна! Простите старика!

Инспектор и староста обменялись взглядами, пытаясь понять, кто из них пустил такой слух и откуда вообще взялось это заявление.

— Но… — начал было Пауэлл.

Гораций тут же перебил:

— Да вы не волнуйтесь, скрывать такое незачем, тут все свои…

По скептическом взгляду Инспектора, Том понял, что тот очень и очень сомневался в данном заявлении.

Реддл не знал, как поступить: если это какая-то ошибка, стоило отказаться, но если это правда… То отказ при свидетелях станет ужасным оскорблением, который серьезно порушит любые планы на выяснение тайн Пауэлла и вызовет неодобрение многих чистокровных семей.

— Что ж, поздравляю, — заговорил Малфой-старший. — Я думал просить за своего сына, но теперь это не имеет значения. Да и я много слышал от него о Томе. Так что думаю, из него действительно получится великий волшебник.

Реддл мог бы поклясться, что услышал скрип зубов со стороны Пауэлла:

— Поздравления…Излишни…

— Даже так… — заинтересованно улыбнулся Малфой. – В любом случае, мне будет интересно следить за развитием событий. Держите в курсе!

С этими словами он удалился. Реддл хотел позвать Пауэлла на разговор о произошедшем, но Инспектора быстро утащили в другой конец залы. Могло ли быть так, что таким образом Инспектор сделал свой ход, не оставив старосте выбора?

Абрахас нашел Тома, когда тот в который раз за вечер впал в задумчивое состояние.

— Это правда? Отец сказал, что Инспектор взял тебя в ученики.

Реддл все еще не знал, подтверждать слух или опровергать, так что выдал нейтральный ответ:

— Не уверен. Я узнал об этом только что, и ранее ничего такого не оговаривалось.

К ним подошел Нотт:

— Хитро, как и ожидалось от тебя, Том. Пока именитые семьи оббивали пороги камина Инспектора, ты воспользовался тем, что он в Хогвартсе и все устроил сам!

Если бы это было правдой, Реддл чувствовал бы гордость за воплощенный план, но сейчас его преследовало лишь какое-то неуютное ощущение недосказанности…

Но ничего, завтра утром после завтрака, он обязательно поговорит с Инспектором и все выяснит.

***

На следующее утро Реддл очень быстро понял, что его планам на разговор с Инспектором сбыться не суждено, когда декан сразу после завтрака объявил, что проверка состоится через несколько часов. Сейчас важнее было все перепроверить лично, но и эти планы были нарушены: на входе в гостиную его остановил встрепанный Блэк, сверкающий глазами и при этом умудряющийся выглядеть виноватым. Предчувствуя неладное, староста без вопросов последовал за ним в спальню и поставил заглушающие чары.

Альфард сразу же заговорил:

— Том, у нас проблемы.

— Я слушаю.

— В общем, вчера мне Вальбурга передала самодельный амулет, попросила добавить своей крови и передать Ориону...

Реддл уже догадывался, куда идет этот разговор, и начинал чувствовать, что у него скоро начнет дергаться глаз:

— Позволь угадать. Ты, зная, что твоя сестра не последняя темная ведьма, решил воспользоваться амулетом вместо того, чтобы сделать как она просила?..

Вид у Блэка теперь был одновременно пристыженный и возмущенный:

— Ну...да. А вдруг она чего-нибудь Ориону бы сделала! Я после завтрака проверил… Хотя оказался просто защитный, но темный...

Том буквально чувствовал, как его бешенство достигает новых высот. Он подытожил ледяным тоном:

— И теперь на тебе след темной магии, а до проверки пара часов...

— Да, — уныло подтвердил Альфард.

Пусть Блэки и были представителями темного семейства, такую магию в школе им однозначно с рук не спустят. Альфард временами был очень полезен, но вот в такие моменты хотелось законопать его в фамильном склепе и забыть, где именно.

Видит Мерлин, надо было брать в рыцари Вальбургу, та была куда более серьезной и сообразительной, чем её буйный братец. И далось всем это дурацкое правило: не принимать леди в аристократические тайные общества…

Но сейчас не было времени размышлять об восстановлении прав леди на официальное участие в заговорах, сейчас нужно было срочно решать проблему. А желательно вообще переложить бремя разборок на кого-то другого… Он мысленно усмехнулся, озаренный идеей.

— Сиди здесь. И да поможет тебе Мерлин, если высунешь свой нос и попадешься кому-то из преподавателей или проверяющих, — брошенный через плечо взгляд, однако, обещал Блэку, что никакой Мерлин ему в случае чего и не поможет.

В гостиной сидели Абрахас и Ричард, стараясь сохранить бесстрастные выражения лиц. Но Том видел через их маски: оба были на нервах и, похоже, знали о проколе Альфарда.

— Найдите мне Рудольфуса и приведите сюда, — бросил он им, пересекая гостиную к выходу.

Путь старосты лежал прочь из подземелий, на этажи выше, где поселили студентов Дурмстранга. То, что он задумал, требовало тонкой работы, и Блэк еще поплатится за потраченные на сокрытие его промаха усилия.

В целом план был прост: подкараулить идущего в одиночестве студента, заманить в безлюдный коридор или тайную нишу. Сложное начиналось потом… Реддл никогда не пытался пробить защиту разума кого-то, кто обучался окклюменции с детства в школе с темным уклоном. Получится ли у него? Том оборвал эту упадническую мысль, приметив подходящую жертву.

Как он и ожидал, первая часть плана прошла без проблем. А вторая… Сопротивление было похоже на медленное погружение в холодную воду, которая поднимается все выше и выше, постепенно заполняя все пространство и вызывающая ужас от осознания, что скоро толща воды накроет с головой, перекрывая возможность дышать. Все ближе и ближе, все меньше и меньше времени на последний вздох…

Очевидная ментальная ловушка. Реддл мысленно приказал себе прекратить панику, дождался, пока вода накроет его с головой и вдохнул. Сначала вдох обжег легкие, но он отказывался подчиняться чужому, что жидкость вокруг существует, и та пропала.

Том улыбнулся. Теперь была его очередь ставить ловушки.

***

Когда он вернулся, Рудольфус уже ждал в их комнате вместе с обеспокоенным Блэком. Второго Реддл решил пока игнорировать.

— Рудольфус, — сдержанно улыбнулся староста, — Думаю, ты уже какое-то время хотел бы восстановить свой статус, и у меня есть для тебя задание, которое может прийтись тебе по вкусу.

Лестрендж посмотрел на него заинтересованно, но ничего не сказал. Слова были излишни.

— Итак. Мне необходимо, чтобы ты отправился в самый правый коридор второго этажа, нашел там дурмстрангца, смотрящего в окно, и оскорбил его, вызывая на дуэль.

Если Рудольфус и удивился, он этого не показал. Лишь кивнул, принимая задание.

— Теперь ты, Альфард. Я думаю, что за твою оплошность ты накажешь себя сам.

Блэк явно хотел что-то сказать, но Реддл остановил его предостерегающим взглядом:

— Ты пойдешь за Рудольфусом и самоотверженно бросишься под первое же заклинание, которое произнесет его оппонент. Обещаю, это будет нечто неприятное. Но у тебя нет иного выбора, потому что это напрямую касается благополучия Вальпургиевых рыцарей.

Альфард побледнел, понимая, что выбора у него действительно нет: непреложный обет просто не позволит выбирать. Реддл же продолжал:

— У вас обоих нет права на ошибку. Я постараюсь привести кого-нибудь, чтобы разнять дуэль, но какое-то время вам придётся справляться самостоятельно. Не разочаруйте меня.

Теперь от старосты требовалось лишь выждать какое-то время и привести Инспектора на место дуэли. Том был практически уверен, что Пауэлл тем или иным способом выгородит студента из Дурмтранга, чтобы сохранить статус-кво с иностранными министерствами...

— А точно именно первое заклинание будет темным? – нерешительно спросил Блэк.

Том одарил его презрительным взглядом:

— Ты во мне сомневаешься, Альфард? Я лично поработал над его памятью и оставил занимательную закладку.

— А если, если его потом допросят под сывороткой правды? – подал голос Рудольфус.

— Не смешите. Даже если они и пойдут на скандал, чтобы допросить иностранного студента, работа сыворотки такова: волшебник говорит лишь то, что считает правдой, а не то, что является объективной истиной. Если он убежден, что хотел сотворить это заклинание – так и скажет.

Блэк и Лестрендж проявили небывалое единение, одновременно кинув друг на друга удивленные взгляды. Похоже, они действительно этого не знали. Тому захотелось раздраженно закатить глаза. В прошлом году, еще до убийства Миртл, он провел много часов, выясняя свойства этого опасного зелья. Его товарищи же этим явно так никогда и не озаботились.

***

Гарольд Пауэлл уже морально настроился абсолютно ничему не удивляться, когда на пороге его кабинета опять оказался Том Реддл. У юного Волдеморта даже хватало наглости выглядеть обеспокоенным, когда он сообщал о дуэли в коридоре. Инспектора весьма сомневался, что тот сам не смог бы осадить одного из своих «друзей», но пришлось пойти разнимать.

Картина в коридоре, конечно, была интересная:

Рудольфус Лестрендж увлеченно сражался с болгарином Драгомиром Вачковым, лицо которого было искажено яростью. Гоняли они друг друга весьма оживленно, а между ними примерно посередине валялся что-то булькая Альфард Блэк, на существование которого оба дуэлянта внимания обращали не больше, чем на вошь.

Пауэлл мог бы палочкой поклясться, что подошедшего вместе с ним Реддла это зрелище скорее развлекает, чем хоть сколько-то беспокоит. Удивляться, конечно, тут было нечему.

«Дал Мерлин ученика, да поскорее бы забрал...» — подумал Гарольд и кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание нарушителей дисциплины. Те, однако, уже вошли в раж и обращать внимания на Инспектора отказывались.

— Вы сами напросились, — пробормотал он, взмахнул палочкой, и Лестренджа с Вачковым откинуло в разные стороны, приклеивая к ближайшим стенам. Оба выронили свои палочки и теперь удивленно взирали друг на друга, а потом и на самого Пауэлла.

— Инспектор? – заговорил Драгомир.

— Да, Инспектор, — кивнул Пауэлл. — И мне очень интересно, чем вы таким занимаетесь перед самой проверкой, — он перевел взгляд на третьего участника разборки, — И почему мистер Блэк валяется на полу с темномагически сглазом, мне тоже интересно.

Поднимать с пола Блэка, он, однако, не спешил, хотя тот сейчас выглядел крайне жалко.

— Это все он! – возмущенно дернулся болгарин, кивая в сторону Лестренджа, — Пришел и начал кидаться обвинениями, я был вынужден защищать честь семьи!

— Это так, мистер Лестрендж? – скучающим тоном спросил Инспектор.

Рудольфус гордо задрал нос:

— А может и так. Развелось тут приезжих, здесь их никто не ждет, пусть возвращаются к своему бесполезному темному лорду!

Вачков на это только разразился ругательствами.

— Тихо, — властно прикрикнул Пауэлл. — Так при чем здесь Блэк?

— Он сам влез, — ответил Рудольфус, — Хотел разнять может, или перемкнуло что в Блэковской голове.

Инспектор посмотрел на все еще валяющегося Альфарда, который прямо сейчас явно сожалел о своих жизненных выборах.

— Вам повезло, что это была не кипящая кровь, или что похуже, или на одного Блэка было бы уже меньше. Кто исполнил заклинание?

— Я, я исполнил, — нехотя ответил болгарин. – Но я не думал, что в кого-то еще попадет, а не в этого…

С самой дальней стороны коридора послышались торопливые шаги. Похоже, об инциденте наконец-то узнали и другие учителя.

— Так, — Пауэлл вздохнул и махнул палочкой, отменяя заклинания, от чего оба нарушителя свалились на пол. – Мистер Реддл, отлевитируйте Блэка в больничное крыло. Здесь мы ничем ему не поможем. Что до вас двоих… Отработки. О снятии баллов со Слизерина я также поговорю с учителями. А теперь прочь с глаз моих.

Ученики поспешили исчезнуть, оставляя Пауэлла в одиночестве встречать спешащих сюда преподавателей.

***

На обеде их оповестили, что проверка переносится из-за трагической случайности, а обычно предпочитающий отмалчиваться Долохов оживленно жестикулировал и обратился в Реддлу:

— Это же из-за тебя Драгомир отделался отработками да предупреждением, и мы все не пакуем чемоданы?

— Возможно, — вежливо кивнул Том, не совсем понимая, с чего Антонин сделал такой вывод.

— А я им говорил, что ты действительно заинтересован в нашей проблеме и имеешь влияние на Инспектора! Теперь, когда ты его личный ученик, он не проигнорирует твое мнение по поводу темной магии, раз не сослал нас за её применение. Некоторым из нас некуда податься, кроме Хогвартса, и теперь мы за эту услугу обязаны!

Реддл улыбался, отвечая, что это очень благородно с их стороны, а сам думал, что слух о его ученичестве распространяется как-то невероятно быстро и обрастает новыми подробностями с каждым часом. Но что еще стоило ждать от любящих посплетничать волшебников?

Со всеми этими потрясениями последних дней очень хотелось уйти подальше от раздражающих людей и побыть в одиночестве. Запретный лес был идеальный вариантом. Его опасная тишина и полумрак всегда успокаивали, а потому, как только обед закончился, Реддл так и поступил, несмотря на набирающий силу дождь. Он ощущал усталость после взламывания чужой защиты, но темный, опасный лес восполнял потраченный сегодня запас магии. Стоило успокоиться, обдумать новую стратегию, но вернувшаяся магия пьянила.

Теперь она просила то ли отыграться на рыцарях, за потраченные нервы, то ли просто что-нибудь уничтожить. У всякого человека был предел того, сколько эмоций он может подавить, и Том похоже достиг своего. Так и не успокоившись, он отправился обратно к замку, раздражаясь даже на мокрую траву под ногами. Водоотталкивающие чары спасали от намокания под ливнем, но настроение это не меняло.

Внезапно Реддл услышал карканье: большой и уже смутно знакомый ворон пролетел в опасной близости от головы старосты, почти касаясь и видимо таким образом развлекаясь от своей безнаказанности.

— Еще и ты смеешь надо мной смеяться? – прошипел взбешенный Реддл и со всей накопленной в лесу силой кинул в птицу оглушающим заклинанием, отчего та упала, как подкошенная.

Староста подошел к ней, разглядывая с научным интересом. К лапке крупного ворона было привязано письмо, которое не промокло даже под ливнем.

— Посмотрим, что отправляют с такой наглой птицей, — зло рассмеялся он, забирая письмо.

Содержание гласило:

«Господин Инспектор, я очень разочарован вашим отказом. Я обещал избегать пустых угроз, так что перейдем сразу к делу. Сделаем угрозу реальностью: я слышал, вы обзавелись личным учеником. Как думаете: какая смерть будет ему к лицу? Жду вашего ответа.»

И подпись:

«Ваш потенциальный лучший друг, Геллерт Гриндевальд.»

Улыбка сползла с лица Реддла как смытая ливнем краска. Грянул гром.