Японская Империя подняла взгляд от книги, с удивлением отмечая, что света из окна уже недостаточно, чтобы нормально видеть буквы. Вечер наступил быстрее, чем она ожидала. Завтра уже снова нужно будет возвращаться к прежнему ритму жизни. Впервые за долгое время она чувствовала себя свободно, не нужно было притворяться, врать, разговаривать с кем-то, никто не пытался задеть или влезть со своим мнением. Пожалуй, быть девушкой не так уж и плохо. Конечно, когда тебе не нужно при этом быть парнем.

Немец отложил последнюю бумажку из первой стопки, устало откинулся на спинку кресла, перевёл взгляд на часы. Уже довольно поздно… Весь день просидел, а закончил только половину от всего объёма. Что там успел сделать Италия? Обернувшись на союзника, парень поморщился. Тот спал облокачиваясь на стол, и, похоже, спал уже давно, так как разобрано было даже меньше четверти стопки. Рейх громко окликнул его, фашист тут же подорвался с места, немного растерянно оглянулся по сторонам, всё ещё не до конца проснувшись.

— На сегодня закончили. Брысь с глаз моих долой. — он тут же поспешно выскочил за дверь, не дожидаясь, пока его пошлют во второй раз, было видно, что нацист рассержен. — Управы на вас всех нет…

***

Принудительный выходной закончился. ЯИ проснулась по расписанию, по расписанию же собралась и вышла из дома. Она хорошо выспалась, так что чувствовала себя бодро, но настроение всё равно было не очень, в памяти во всех красках всплывала сцена не самого спокойного прощания с фюрером, после которой она и ушла. Точнее, она ушла не попрощавшись. Да и недавний кошмар всё ещё заставлял её нервничать. Новенькую военную форму, выглаженную и чистую, ничем не отличающуюся от прошлой, легонько трепал ветер, пытаясь сорвать с головы шапку. Уже подходя к зданию, девушка заметила немца возле двери, он выглядел нервно, краем глаза посматривал на часы, будто кого-то ждал. Проигнорировав это, она не замедляя шага попыталась пройти мимо.

— Доброе утро, ЯИ. Ты, как всегда, вовремя. — Империя останавливается, так как рука Нацистской Германии перегораживает ей путь дальше, поджав губы поднимает на него глаза. Он выглядит равнодушно, но его забавляет то, что так чётко получилось предугадать реакции. Как и ожидалось, союзник пытается избегать встречи с ним, не подошёл поздороваться первым, как всегда делает обычно, если бы смог пройти мимо, то наверняка засел бы в своём кабинете до самого конца рабочего дня, но если подкараулить на входе то ему волей-неволей придётся обратить на него своё внимание. — Пойдём?

— Здравствуйте, мой фюрер. Пропустите.

— У меня есть работа для тебя, сам не справлюсь. — мышцы лица азиатки едва заметно дрогнули, по этому жесту он понял, что перспектива провести с ним больше времени не кажется Империи хорошей идеей. Желая немного разрядить обстановку, он как бы между прочим добавляет: — Как твоя рана? Надеюсь, не доставляет тебе слишком много дискомфорта?

— Я в порядке.

Отворачивается, неосознанно касаясь рукой места с повязкой. Чем дольше длится разговор с немцем, тем сильнее она нервничает, но ни проигнорировать, ни пропихнуться мимо, ни просто послать его не может. И он этим прекрасно пользуется.

— Иди за мной. — вместо уговоров даёт прямой приказ Рейх, лишая возможности отказаться, только сейчас освобождает проход. Японская Империя снова поворачивается в его сторону, смотрит бесцветным взглядом, ничего не отвечая послушно идёт следом. Увидев целую кипу бумаг, она никак на это не реагирует. — Ещё вот это. — он подвигает начатую Королевством стопку. — Если закончу раньше — возьму часть себе. Могу Италию тебе в помощь позвать, если хочешь.

— Нет.

— Уверен, что всё в порядке? Точно справишься сам?

— Да.

— Хорошо. Я у себя буду, если вдруг что — приходи.

Японка кивнула, взяла в руки все листы, уже начиная изучать предоставленные документы, ещё до того, как доберётся до рабочего места. Нацистская Германия ухмыльнулся уголком рта. Вот, что значит настоящее трудолюбие. Что же, союзник за работой, теперь и самому можно приступать.

Отвлёкся парень только когда начался обеденный перерыв, хотелось есть, да и концентрация внимания уже не была прежней. Нужно было сделать перерыв. Проходя возле кабинета ЯИ, он приостановился, решил, что раз уж всё равно идёт мимо, можно заглянуть, проверить, как там дела, а заодно предупредить о начале перерыва. Японская Империя не реагирует на то, что кто-то открыл дверь, сидя к выходу спиной она что-то вычитывает посередине листа, на минуту задумавшись, ставит ровную, аккуратную подпись в правом нижнем углу.

— ЯИ, можешь немного отдохнуть, и поесть, например, — доносится со стороны входа голос немца, но она никак на него не реагирует. Объём работы сейчас значительно превышает то, что ей приходилось делать до этого, так что нужно приложить все усилия, чтобы справиться к концу дня и постараться не отвлекаться ни на что, а то сосредоточиться становилось всё сложнее. Парень недовольно цыкнул, испытывая раздражение из-за того, что его так нахально проигнорировали, — надеюсь, что ты с работой справишься.

«Конечно хорошо, что он не болтает попусту, но на мои реплики мог бы отвечать развёрнутее.» — ариец закрыл дверь, направляясь вперёд по коридору. — «Ну или, хотя бы, просто отвечать, а то даже этого не всегда дождёшься.». Когда он в следующий раз заглянул к союзнику, тот всё ещё сидел в той же позе. На этот раз парень не стал подавать голос, а просто сразу ушёл, он уже понял, что сейчас не получит ответов даже на уровне «да» и «нет». Хотя азиатка и отказалась от помощи Королевства Италии, оставлять того отлынивать Рейх не хотел, так что совсем скоро паренёк сидел рядом с ним и под тщательным надзором тоже разбирал документы. Конечно, у Империи работы было больше, но нацист рассудил, что лучше будет прийти и забрать половину от оставшегося, когда он сам закончит, так будет эффективнее.

Наступил глубокий вечер, фашист давно начал клевать носом, не справляясь с нагрузкой. Мучить его не было смысла, так что немец отпустил его домой. Всё равно доделать оставалось уже совсем немного и он вполне мог справиться самостоятельно. Хотелось спать, но ещё больше хотелось закончить всё это за два дня и больше не вспоминать, хотя при желании эту бумажную волокиту можно растянуть хоть на месяц. Тяжесть в висках, лёгкая ломота по всему телу, мысли вялые, думать уже совсем не хочется, хочется просто упасть и уснуть. Нацистская Германия щурится, вчитываясь в буквы на последнем оставшемся листке. Зрение тоже какое-то смазанное, чтобы сфокусировать взгляд нужно приложить некоторое усилие, но он всё равно дочитывает последние несколько строк, шумно выдыхает, откладывая бумагу в сторону. Наконец этот ад закончился. Интересно, сколько документов осталось у Японской Империи? Парень поднимается со своего места, потягивается, неторопливо направляется к выходу из комнаты. Все уже давно разошлись по домам, так что он сейчас совершенно один в этом здании. Свет везде выключен, от чего коридор утопает в полумраке, густые тени скопились по углам, все звуки гулким эхом отдаются от стен, звонко стучат по полу каблуки сапогов, в полной тишине кажется, что шаги слышно во всём здании. Только в одном месте нарушена темнота, из щели под дверью союзника бьёт жёлтый свет лампы, освещая только совсем небольшое пространство, но ариец мгновенно замечает его.

— Этот азиат ещё и свет не выключил. — с возмущением вполголоса замечает он, чуть ускорив шаг направляется к двери. — Если сейчас окажется, что сделал мало, завтра я ему такое устрою…

Волосы, всё ещё завязанные в тугой хвостик, разметались по плечам, шапка снята, висит на уголке спинки стула. ЯИ лежит уткнувшись лбом в сложенные на столе руки, опираясь на него корпусом. Спит. Рейх собирается прямо сейчас грубо окликнуть её, но в последний момент останавливается, переведя взгляд на стол замечает, что вся работа закончена. «Что?! Но как он успел?» — немец на несколько секунд замирает на пороге, затем медленно входит в комнату, поближе присматривается. Да, действительно, обе стопки аккуратно сложены, последний листок немного небрежно кинут сверху. — «Но ведь у него работы было в полтора раза больше, чем у меня… Он вообще хотя бы один перерыв делал?». Парень протягивает руку, поправляет бумажку, пару минут молча рассматривает японку. Черты лица сейчас мягкие, куда нежнее, чем сегодня днём, когда он заглядывал в прошлые разы. Это уже второй случай, когда он застал союзника, пока тот спит.