Задумавшись, он сделал прикосновение чуть настойчивее, этого уже хватило, чтобы чуткий сон Империи был нарушен. Реакция последовала незамедлительно, дрогнув, девушка открыла глаза, тут же шарахнулась в сторону, будто его пальцы были обжигающе горячими.

— Прости, мне стоило просто позвать тебя. — ариец явно не ожидал такого, поэтому несколько растерялся. Она чуть приосанилась, медленно снова села ровно, но сдвинувшись немного в сторону, чтобы он не мог больше дотянуться. — Я рад, что ты всё-таки послушала мой совет. Так и будешь молчать?

Она неопределенно пожала плечами. Разговаривать ей действительно не хотелось. Рейх про себя отметил, что японка начала бояться прикосновений, раньше подобных реакций он за ней ни разу не замечал. «Не удивительно. Я совсем недавно умудрился её зажать и насильно ощупать. Конечно, у меня были свои причины так поступить, но похоже, что ей всё равно, почему я это сделал.». Немец отошёл на шаг, сложив руки за спиной в знак того, что больше не собирается притрагиваться к ней. Это сразу сделало обстановку чуть расслабленнее. Он испытывал некоторое разочарование от того, что Японская Империя держит такую жёсткую дистанцию, вспоминая времена, когда она ещё притворялась парнем, тогда ЯИ попросту не обращала внимания на положенную на надплечье руку, или прикосновение к плечу. Но почему-то потребность в прикосновениях появилась у него только сейчас. Хотелось чуть ли не вцепиться в её воротник, чтобы привлечь внимание, заставить ответить. Будто что-то почувствовав, она подняла голову, взгляд девушки скользнул по его фигуре, но не задержался на ней, будто бы там было пустое место. Вот именно поэтому ему так нестерпимо хотелось её схватить. Тем не менее, он подавил в себе этот порыв, требовать от неё чего-то не стоит, особенно грубо, видно, что Империя вся на нервах. Постояв ещё пару минут, он поймал её взгляд, который прямо говорил: «Что ты тут вообще ещё делаешь?». Пришлось уйти, иначе это выглядело бы странно. Едва дверь за немцем закрылась, японка смогла спокойно выдохнуть. Работать под его надзором — настоящая пытка. Неужели он настолько не доверяет, что хочет лично контролировать процесс?.. В расстроенных чувствах она закончила подписывать документы, всё равно там оставалось уже совсем немного, поднялась со своего места. Теперь можно и поскорее сбежать отсюда, подальше от суеты, подальше от фюрера. Точнее, сейчас она больше не называла его фюрером. Обращение на «вы» и по имени было для неё комфортнее, а ему, похоже, было всё равно. Рейх увидел в окно быстро удаляющуюся фигуру.

— Уже уходит… Что же, по крайней мере один раз она пришла. — сейчас нацист снова чувствовал себя спокойнее. — Надо будет ей сказать, чтобы и завтра пришла…

***

— Италия, через пять минут выходим. — ЯИ явно занервничала после этой фразы, как-то сжалась, будто нахохлившись. Рейх сделал вид, что не заметил. «Не буду же я на задания брать девушку. Тем более азиатку.» — рассудил он. — «Всё-таки если с ней что-то… Хотя, чего это я. С ней не может ничего случиться. Просто я не хочу брать её с собой. Италия, конечно, немного… Глуповатый, но он, хотя бы, парень.». Сейчас они втроём сидели в общем зале, был перерыв. Империя пришла чуть позже обычного, так что немец не дождался её на входе, но сейчас она внезапно подсела к ним сама, и, хоть и пыталась делать вид, что совершенно не вслушивается в разговор, по некоторым незаметным жестам её мимики Нацистская Германия прочитал, что всё как раз наоборот. — И да, если ты сегодня опять свернёшь налево, когда я говорю свернуть направо, выговором не отделаешься.

Королевство нервно рассмеялся. Он поднялся со своего места, намереваясь куда-то отойти, но внезапно посередине комнаты запнулся обо что-то, потеряв равновесие звонко шлёпнулся о пол. Нацист спокойно отхлебнул из чашки, с невозмутимым видом смотря вперед себя. Азиатка перевела взгляд сначала на поскуливающего от боли союзника, затем на фюрера, было видно, что она несколько сбита с толку.

— Похоже, ему больно. — тихо заметила она.

— Угу. — подтвердил парень, не выказывая ни малейшего намёка на волнение. — Этот болван даже под ноги себе не смотрит. Сам пускай и поднимается. Я ему не нянька.

Японская Империя только пожимает плечами. Ей, честно говоря, тоже нет дела до этого, просто захотелось узнать причину такой реакции. «Интересно, если на его месте была я, как он поступил бы?» — она отвернулась, хмыкнула. — «А впрочем, вряд ли его мнение сильно отличалось бы. Если, конечно, он вообще не решил бы подойти и добить, чтобы не мучилась.». Когда фашист не встал даже через минуту, немец, наконец, обратил на него внимание.

— Италия, ну что у тебя там? В таком темпе мы опоздаем.

— Я, похоже, ногу подвернул…

Жалобно всхлипнул тот, с трудом сел. Рейх тихо, вымученно вздохнул, потёр переносицу, окинул быстрым взглядом всех присутствующих, в поисках того, на кого всё это переложить.

— Эй, Австрия! Помоги ему, надо в травмпункт отвести. — Австрия с некоторой растерянностью поднимается со своего места, похоже, не ожидая, что фюрер позовёт его. Убедившись, что сплавил раненого союзника и теперь может больше о нём не думать, парень поднялся со своего места, невнятно проворчал себе под нос: — Вот чёрт, придётся всё отменить… Хоть он и балбес, в одиночку мне лучше не ходить.

— Рейх-сан, я могу пойти с вами. — внезапно вызывается девушка, поднимаясь за ним следом. Ариец резко оборачивается, чуть хмурясь, его ответ можно понять и без слов. Не дожидаясь, пока она продолжит, быстрым шагом идёт к выходу. Азиатка не отстаёт, бежит следом. — Не нужно ничего отменять, я могу пойти, как было всегда до этого!

— Тс… Головой думай. На публике так лучше не орать. — наполовину шипит, наполовину шепчет он, ускоряется. Едва скрывшись за дверями, снова говорит громче. — Я не собираюсь тебя брать.

— Но почему?! Мои навыки остались прежними, я всё ещё могу хорошо выполнять свои обязанности! — голос подрагивает от волнения. Нацистская Германия на пару секунд останавливается перед своим кабинетом, прежде чем открыть его, будто сомневаясь, стоит ли туда заходить. Он явно не хочет продолжать этот разговор, но, тем не менее, не захлопывает перед носом дверь, а чуть придерживает её, предоставляя достаточно времени, чтобы Японская Империя могла проскользнуть внутрь, чем она и пользуется. — Прекратите меня игнорировать! Это просто невыносимо!

«Игнорировать?.. Я тоже чувствую что-то подобное, но с её стороны. Похоже, что мы оба в какой-то мере ведём себя так по отношению друг к другу.» — немец садится за своё место. Нахмурившись, но молча смотрит на неё. — «И всё равно я не собираюсь брать её с собой.». Сейчас японка ведёт себя эмоционально, похоже, испытывая напряжение. В глазах блестит обида, которую ей с трудом удаётся сдерживать, пальцы сжаты в кулачки, губы дрожат. И тем не менее, даже сейчас он находит её довольно… Милой?

— Я не хочу брать тебя с собой.

— Из-за моего пола, да?! У меня в последнее время чувство, что вы меня за личности считать перестали! Неужели всё дело только в этом?! А на мои способности вам плевать?!

— ЯИ, успокойся немного. Дело не только в этом. Твоя рана на груди всё ещё не до конца прошла, к тому же, ты вялая в последнее время, видно, что плохо спишь, да и в течение дня почти ничего не ешь. Тебе не стоит напрягаться сейчас. — она чуть запрокидывает голову, стараясь сдержать переполняющие её эмоции. Только сейчас становится заметно, что девушка действительно на грани нервного срыва, плохой сон и постоянное моральное давление сильно способствовали этому. В груди нациста вдруг что-то кольнуло, он ненадолго притих, настолько это чувство было внезапным. Кольнуло и разлилось ноющей болью, будто он только что сделал что-то очень плохое. Он продолжил, говоря больше для себя, чем для неё, пытаясь успокоиться: — Я поступаю так потому, что ты сейчас очевидно не в лучшем состоянии для подобного.

— Похоже, что что бы я ни делала, вы теперь не признаете меня, так? — упавшим голосом спросила Империя, чуть попятилась к выходу. — Так и буду до конца дней доделывать работу, с которой Италия не справился… Простите за беспокойство. Я пойду.

Азиатка вышла, хлопнув дверью. Ариец порывисто поднялся следом. Всё в союзнице прямо кричало о том, что она не сможет спокойно принять его слова, будет сильно мучиться после этого. Нужно было её остановить, пока ещё есть возможность извиниться, попытаться всё объяснить. Ему ни в коем случае нельзя было терять её. Дверь в кабинет оказалась заперта, но это нисколько не остановило фюрера, запасной ключ от каждой комнаты был у него в ящике стола. Он провернул два раза в замке, практически бесшумно, так что союзница вряд ли услышала, и дверь открылась. ЯИ стоит к нему спиной, опираясь на стол. Похоже, она не заметила звуков.