Японская Империя едва могла перевести дух, но упрямо продолжала делать выпады в надежде ранить противника. США без особого труда отражал её отчаянные атаки, СССР с мрачным лицом стоял чуть поодаль, готовый в любой момент тоже вступить в бой, с немного отстранённым видом тёр рукав, пытаясь стереть кровавое пятно. Азиатка замерла, прислонившись к стене и тяжело дыша. Эта битва длилась уже довольно долго, в конце концов её люди были убиты и пришлось вступить в бой самой. Тело взмокло от пота, волосы приставали к лицу, мешая смотреть, липкая кровь испачкала рукав левой руки, уже подсохла, сделав ткань твёрдой. Она судорожно огляделась по сторонам, наконец задумавшись об отступлении. Стремительно рванула мимо парня, намереваясь скрыться в переулке. Резкий толчок в бок сбил её с ног, Союз подбил её одним точным движением, остановился рядом, смотря сверху вниз. Быстро подбежал и Америка.

— Всё, набегалась? Пора молить о пощаде, не считаешь?

— Тц… — она отрывисто закашлялась, медленно поднялась, отряхнула от земляной пыли бок, продолжая крепко сжимать катану в руках. Тело болело после удара, но она старалась не показывать этого, колюче сверкала глазами из-под полуприкрытых век, взглядом полным ненависти.

— Нацист проиграл, а тебя, как его подружку, ждёт такая же участь, — парень прищурился, пытаясь разглядеть реакцию на его слова за маской ненависти и боли, застывшей на её лице. — Собаке — собачья смерть. Сама виновата, что спуталась с ним.

— Вы должны быть благодарны мне! — вдруг громко выкрикнула она, оттолкнувшись от стены и покачнувшись на слабеющих ногах. Её глаза горели яростью, но выдавали смутную неуверенность, зацепившись за эту мысль азиатка сделала маленький шажок назад, с напором выкрикивая слова, едва не срывая голос. — Вы смогли победить Нацистскую Германию только благодаря тому, что я не вмешалась!

— Не следует ли мне тогда благодарить за спасение убийцу, что прирезал не меня, а кого-то другого, а, госпожа-маньячка? — США хмыкнул. Она в бессильном отчаянии схватилась одной рукой за стену, чувствуя, как начинает кружиться голова, так легко выбраться из этого конфликта используя сомнительные аргументы было невозможно, но она хотя бы попыталась. Штаты поудобнее перехватил длинный металлический штырь, резко ударил, прежде чем она сделала ещё шаг. ЯИ снова не успела уклониться, пошатнулась, почувствовав, как от боли перехватило дыхание.

— Оставляю её на тебя, — вдруг сказал Союз. Штаты отвлёкся на него, так что у неё появилось немного времени, чтобы передохнуть. Такое игнорирование посреди боя было оскорбительным, но обоснованным, несмотря на всё её нежелание это признавать. Империя не казалась сейчас серьёзным противником и прекрасно об этом знала. — У меня ещё были планы на сегодня, всё равно она больше не представляет особой угрозы. Уверен, ты справишься и без меня.

— Да, как хочешь, — США махнул рукой, повернулся к девушке со странным интересом во взгляде. — Что, плохо тебе?

— Заткнись… — прошипела она сквозь сжатые зубы, плечо ныло из-за застрявшей в нём пули. Все нанесённые травмы были довольно болезненными, но не смертельными, хотя не будь она страной, могла бы давно умереть от такого. Тем не менее ЯИ была опасно близко к тому, чтобы получить критический урон. Едва держась прямо, она выставила лезвие вперёд, готовясь к следующему удару. — Я не дамся живой.

— О, вот как? В таком случае, даю тебе на размышления день. Исход этой войны уже ясен, сколько не упирайся, момент, когда ты ещё могла что-то сделать, давно прошёл. Если не капитулируешь, то послужишь мне подопытной крысой для изучения нового оружия, что думаешь? Я и без того отложил эту задумку, если не потороплюсь, испытывать будет уже не на ком.

— Думаешь, я после этого в ноги брошусь? — она сплюнула кровавую слюну. Держаться и правда уже было тяжело, нужно было заканчивать это как можно скорее и убираться домой, залечивать раны. Её голос едва заметно подрагивал, но оставался спокойным и немного язвительным. — Лучше уж самоубийство, как сделал мой фюрер. Быть марионеткой — хуже смерти.

Она прикрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться, чтобы удержать равновесие и перестать покачиваться. Нельзя было сказать уверенно, будет ли он её преследовать, так что стоило приготовиться к худшему и заранее определиться с маршрутом. Если сейчас не убежать, на сопротивление не останется сил. Рейх… Его лицо вдруг всплыло в памяти, так ясно, будто не прошло столько невыносимо долгих месяцев, с того момента, как они виделись последний раз в жизни. «Чувствовал ли он тогда то же, что и я сейчас?.. О чём он жалел перед смертью? Если бы только я могла нормально попрощаться… Ссориться тогда было ошибкой, мы оба были на взводе, но поругаться в последнюю встречу… Кто же знал, что я больше не увижу его», — она шумно вздохнула, стиснула зубы.

— Самоубиться, да? — Штаты вдруг злорадно ухмыльнулся. — К слову о нацисте. Он жив.

От этих слов внутри что-то перевернулось, сжалось, ЯИ замерла, едва в силах вдохнуть, резко открыла глаза, застывшим взглядом смотря прямо в зрачки. Он жив. Она осталась одна против всего мира, но не потеряла всё, её последний союзник не умер, хотя японка узнала в тот же день что он покончил с собой прежде, чем Союз до него добрался.

— Что ты такое несёшь?.. Я одной из первых услышала, что он застрелился в собственном бункере, чтобы не даться живым… — голос срывался, ноги подкосились, чтобы не упасть, она медленно осела на пол. США сейчас был очень болтлив и пока что не торопился продолжать бой, поэтому она собиралась воспользоваться этим, чтобы немного отдохнуть и узнать всё, что только сможет из него вытянуть.

— Ой, проболтался, — парень похлопал себя по губам, улыбаясь во весь рот, в его голосе не то чтобы было заметно раскаяние. — Ну, раз ты всё равно уже знаешь… Его держат взаперти, то, что он жив это секрет, который знают только несколько стран, так что понятное дело, что ты не знала. Честно говоря, я не очень часто там бывал, поэтому не могу ничего сказать, но готов поспорить, что ему было чертовски весело. Уверен, у Союза было достаточно времени, чтобы расквитаться за всё. То, что он всё ещё жив — уже чудо. Ему так повезло не успеть убить себя, а потом ещё и продержаться так долго! Я в какой-то мере даже восхищён.

Живой. Она поджала губы, поняв, что не может помочь даже себе, но всё равно до дрожи хочет увидеться и как-то поддержать союзника. То, что она чувствовала к нему, можно было назвать глубокой тоской, не прошедшей даже после того, как она приняла тот факт, что он мёртв и смирилась с этой мыслью. От желания поговорить в груди сжалось и заныло. Может, вышло бы договориться? Хотя бы мельком, хоть разочек снова увидеть его. Опьянённая этой мыслью, она выдохнула тихо, от волнения спёрло дыхание:

— Я хочу встретиться с ним…

— Встретиться? — США замер, озадаченный тем, что она потеряла агрессивный вид. Вдруг оскалился, сообразив, что это можно использовать. — Okay. Если выполнишь мои условия. Я могу провести тебя туда, но такие риски должны окупаться. Только подумай, что случится, если кто-нибудь застанет это? Решат ещё, что я что-то проворачиваю за их спинами, две главные проблемы этого мира снова свёл… Оно мне надо?

— Скажу сразу, я тебе не верю, — его слова вернули её в реальность, взгляд обратно стал ненавидящим, надежда и восхищение быстро растворились в колючем холоде. Она снова смотрела на него, до дрожи ненавистного врага, а не в пелену сладких грёз. — Я готова обсудить возможные условия, только если получу неопровержимые доказательства твоих слов. Меня не настолько легко обмануть.

— А ты осторожная. Я подумал, что потеряешь голову от желания встретиться с последним, кто тебя не ненавидит, — он присел на корточки, чтобы их лица были на одном уровне. — Хорошо, тогда давай так: Я отведу тебя к нему на несколько минут, а потом поговорим о моих условиях. Если откажешься, расскажу о том, что ты в курсе ситуации, коммунисту и он уже сам решит, что дальше делать. Может, перепрячет твоего милого друга в ещё более тёмное и противное место, как знать.

Она всерьёз задумалась. Глаза Америки уже блестели недобрым огоньком, он явно что-то задумал, так как был уверен, что именно она выберет. Девушка и сама понимала, что лучше выбрать, в конце концов ей всё равно осталось недолго, отчаянное сопротивление только ненадолго продлит её мучения, проще было поддаться и получить временное перемирие, к тому же ещё и с возможностью повидаться с тем, кого она считала безвозвратно утраченным. Согласие далось ей против шерсти, но собрав всю волю и подавив желание сделать назло, она ответила:

— Хорошо, я согласна…

— Чудно! Хочешь, можем пойти прямо сейчас.

— Нет. Мне нужно морально подготовиться, — она дёрнулась, пытаясь встать, только сейчас поняла, что ноги больше не слушаются. Они были словно ватными, не чувствовалось ничего, кроме ноющей боли от ран и перенапряжённых мышц. В груди сжалось, если сейчас Штаты решит напасть, это конец, ни отбиться, ни убежать. Медленно выпрямившись, она как бы лениво потянулась, откинулась назад, оперевшись на здоровую руку. — К тому же у тебя тоже будет время подготовиться, чтобы убедиться, что нас никто не заметит. Встретимся завтра ближе к обеду, что думаешь?

— М… Договорились, — он загадочно посмотрел на неё, развернулся, уже собираясь уходить. — Не забудь, от твоих действий будет зависеть не только твоя жизнь, но и жизнь нациста.

Она молча проводила его взглядом, прождала ещё пару минут, чтобы убедиться, что он точно ушёл. Теперь, когда вокруг никого не было, наконец можно было расслабиться и попытаться встать. Подстреленная рука, стоило на неё немного опереться, отдала в голову острым спазмом боли, так что на секунду девушка потеряла контроль над телом.

— Вот же… Но кость, вроде, цела…

Она медленно приняла лежачее положение, прижав раненую конечность к груди. Ноги вышло выпрямить с большим трудом. Отдохнув немного, ЯИ сделала над собой усилие, придерживаясь за стену медленно поднялась, сквозь сжатые зубы шипя невнятные ругательства. Ноги плохо слушались, быстро ходить точно нельзя, не то что бегать. Действие адреналина заканчивалось, все полученные раны ощущались всё отчётливее, особенно места метких ударов Штатов. Он намеренно целился в живот и рёбра, так что было ни согнуться и ни разогнуться без ощущения, что ещё немного и внутри что-то сломается. Когда Японская Империя добралась до дома, на улице уже смеркалось. Она с трудом добралась до ванной, набрав воды сразу забралась в неё, чтобы смыть всю грязь, пыль и кровь. От ран медленно расплывались розоватые разводы. Шумно вздохнув, девушка запрокинула голову. Тяжело.

Сегодня всё-таки стоило отдохнуть, можно было немного расслабиться перед завтрашним днём. «Успеют ли подзажить раны?.. Не хочу выглядеть побитой, тем более перед врагом», — она беспокойно приподнялась, села. Почти все ранения перестали кровоточить, но от левой руки всё ещё тянулся довольно заметный алый шлейф. — «Кровотечение не остановилось?.. Точно, пуля. Надо срочно с этим разобраться, я в таком темпе истеку кровью». Тело слушалось уже лучше, тёплая вода не лечила, но немного приглушила боль. Осторожно перекинув обе ноги на пол, девушка не одеваясь медленно побрела за аптечкой, оставляя за собой цепочку лужиц от следов. Наконец, всё ещё мокрая и сильно уставшая, Империя присела на край кровати, укутавшись в покрывало. По плечу вниз текла струйка горячей крови, возобновившаяся после того, как рану вновь растревожили. Вокруг были разбросаны окровавленные салфетки, в одной из которых лежала успешно вынутая металлическая оболочка, медицинские принадлежности, лежал даже бинт, который она так пока и не использовала. Не было сил. Хотелось просто упасть и уснуть.

— Может, и не нужно бинтовать?.. — тихо спросила в пустоту японка, задрав голову к потолку. Рука уже начинала неметь, было холодно, вместе с кровью из тела вытекало тепло. — Может, будет лучше тихо умереть тут от потери крови? — она закрыла глаза, вдруг улыбнулась. Отрывисто выдохнула, снова, хихикнула, глубже вдохнув, вдруг рассмеялась в голос, хрипловато, но громко. — Нет, не дождётесь. Этот придурок сам же добавил мне желания бороться, дал ещё одну цель.

Она осторожно вытерла красную дорожку, начала бинтовать. Одной рукой было не очень удобно, но девушка справилась довольно ловко, осторожно закрепила повязку. По всем мышцам разливалась ужасная усталость. Набросив на тело лёгкую ночную рубашку, она легла прямо так, не став ничего убирать. Раны заживают очень быстро, но только если хорошо есть и достаточно спать, сил на уборку и без того уже не было, так что азиатка решила не жертвовать драгоценным временем сна.