Проснулся он в одиночестве, некоторое время неподвижно лежал, смотря в потолок. Всё это не было сном, ни побег, ни это место, хотя привыкнуть к этой мысли было тяжело. Вчерашние воспоминания были немного сумбурными, смешались с ночным горячечным бредом. На секунду он даже засомневался, не лежит ли сейчас в бреду на полу камеры, избитый так, что ещё долго не сможет встать. Рейх столько времени провёл взаперти, что полностью осознавать свою свободу было трудно. Вдруг послышались приглушённые шаги, немец по привычке напрягся, пытаясь распознать идущего, спустя пару секунд опомнился. ЯИ оттолкнула приоткрытую дверь бедром, в руках она держала небольшой тазик с водой, подняв глаза заметила, что он проснулся.

— Как ты, ничего не беспокоит? Ночью у тебя была горячка, я волновалась, что состояние усугубится.

— Ночью?.. А, точно, смутно помню, что вставал… — он схватился за голову. После её слов пришло осознание, что его немножко лихорадит, похоже, температура снова поднялась, но оставалась не сильно повышенной, слабость и ломота в теле были заметнее обычного. Японка присела на кровать рядом с ним, поставила тазик на стул. — Зачем это?..

— Ты весь испачкан в крови и пыли, так что даже на раны попало. Нужно хотя бы протереть, — она кое-как отжала полотенце одной рукой, потянулась к его голове. Рейх зажмурился, почувствовал прикосновение влажной ткани ко лбу. — Вчера было не до этого, но сейчас потерпи, даже если будет холодно. Вода тёплая, но у тебя лёгкий жар, поэтому ты можешь быть чувствительнее к температуре, чем обычно.

— Всё-таки жар?.. — невнятно пролепетал он, всё ещё щурясь от прикосновений. Японская Империя отложила полотенце, принялась разматывать повязки. Он мелко вздрогнул, когда тёплая ткань провела по коже грудной клетки, оставляя след воды, быстро остывающий на воздухе, создавая ощущение морозного холода. Кровавые корочки ранок немного размокли и пачкались, оставляя розовые следы на белом. — Х… Холодно…

— Сильно мёрзнешь? Сможешь потерпеть? Я не очень хорошо справляюсь одной рукой, но будет лучше закончить сейчас, чем откладывать на время, когда пальцы восстановятся, — он тихо вздохнул соглашаясь. — Спасибо за понимание. Как твоя рука?

— Перелом?.. Не уверен… Но уже пару дней болит чуть меньше обычного, я надеюсь, что кость уже срастается.

— Главное, что не сильно болит. Я зафиксирую её, как только закончу с остальными ранами, — девушка начала снимать повязку с плеча. Стоило ей осторожно отделить присохший бинт от кожи, рана начала сочиться кровью, бордовая корка лопнула, изрезанная плоть всё никак не могла подзажить. Империя судорожно начала копаться в аптечке, вынув вату, попыталась остановить кровь. — Это очень глубокие и неприятные порезы, может, будут заживать даже дольше перелома… К тому же твои пальцы…

Он машинально посмотрел на свои пальцы. Под следами крови сложно было разобрать, где есть повреждения, а где нет. По крайней мере, все они сгибались. Почти все эти повреждения пришлись на самое начало заключения, так что кисти зажили лучше остальных мест.

— Не беспокойся, ногтей нет уже давно. Я уже некоторое время перестал чувствовать боль, — он отвёл глаза. Хотя его тон был совершенно спокойным, ему было тяжело осознавать изъяны своего тела. Империя заметила, как мелко задрожали губы Нацистской Германии, нежно погладила по плечу.

— Всё будет хорошо, ты восстановишься. Теперь, когда я взялась за твои раны, можешь не переживать об этом. Просто нужно немного времени, — он ничего не ответил, лёг ровно, смотря в потолок. Её слова волновали его, но парень постарался скрыть свою реакцию, похоже, совсем растерявшись. Союзница мягко улыбнулась, стараясь подбодрить. — Всё в порядке. Я знаю, что тебе тяжело сейчас, даже если я смогла выкрасть тебя, это не отменяет всех других проблем.

— Это не так! Ты и без того сделала невозможное, я был уверен, что не смогу выбраться из того места живым, но ты выполнила своё обещание… Но я… всё ещё не могу ничего для тебя сделать…

Он сощурился, быстро сморгнул. ЯИ почувствовала, как напряглись мышцы его пресса, в попытке сдержать жалобный вздох. Рейх понял, что ещё немного и не сможет себя контролировать, ощущение собственной никчёмности и отвращение к себе вскипело в груди, бурлящей обжигающей пеной прорывалось наружу, покалывая в носу и уголках глаз. Если бы не обезболивающие, от глубоких вдохов грудную клетку уже свело бы в спазме, судорожное напряжение отдавалось болезненной пульсацией по всему телу, такой прорыв эмоций случался у него впервые за долгое время. Тёплая ладонь вдруг прикрыла его глаза.

— Я уже говорила, помнишь? Можешь плакать, если больно, даже если болит не рана, — он судорожно вдохнул, собираясь ответить, но она сместила руку к его рту, не дав этого сделать. — Я понимаю. Сложно, потому, что кажется, что это постыдно, но я не думаю, что с тобой что-то не так. Я не думаю, что ты жалкий или бесполезный, просто ты устал. Невозможно терпеть эти чувства и физическую боль одновременно, не так долго, как пришлось тебе. Теперь всё хорошо, я рядом с тобой…

Он кивнул, влажно блестящими глазами посмотрел на неё, так жалобно, что ненадолго перехватило дыхание. Тело немца уже содрогалось в спазмах коротких всхлипов, он сжал её ладонь, снова передвинул, прикрыв свои глаза. Девушка ощутила, как кожа быстро стала мокрой, его пальцы, дрожа, сжимали её запястье, из груди союзника вырвался первый протяжный звук. «Устал… Верно, даже если сейчас он больше не в опасности, это не значит, что сразу почувствует себя хорошо. Хотелось бы мне знать, сколько времени потребуется на восстановление, только бы мне хватило этого времени… Если всё так и продолжится, я ведь тоже…», — она прикусила губу, наклонившись, коснулась лбом плеча, стараясь не надавливать, чтобы не потревожить глубокую рваную рану, находящуюся рядом. В горле встал ком, просочился слезами, затуманивая взгляд. — «Ну вот, из-за его слёз я тоже стала чувствительной, хотя должна была успокаивать… Даже если мне будет тяжело, я должна постараться хотя бы ради него, я должна справиться, чтобы защитить нас обоих».

***

США, едва не срываясь на бег, шёл по переулку, в гневе шепча что-то себе под нос. То, что недавно устроила японка, поставило его в очень неловкое положение. Хотя она и сообщила, что выкрала его человека для передачи Союзу, когда он ворвался в указанное место, там не оказалось никого, ни заложника, ни даже самого коммуниста. Парень был уверен, что после отказа помочь, она переметнулась на сторону его противника, но также был прекрасно осведомлён об их натянутых отношениях, на грани между безразличием и открытой враждебностью. При всём желании она не смогла бы так быстро с ним сговориться. Ещё не поздно было испортить ей жизнь. По крайней мере он был уверен, что СССР не знает об их договорённости насчёт немца, ЯИ просто не могла этого рассказать, так как в противном случае больше всего пострадал бы именно сам Рейх, а она, по его наблюдениям, не собиралась этого допускать, даже если бы пришлось пойти на жертвы.

«Сейчас это и проверим», — Штаты мрачно ухмыльнулся, свернув за угол, спустился в полуподвал. — «Если фриц всё ещё на месте, отпинаю его как следует, может, после этого у неё появится желание извиниться за свои действия. Впрочем, сейчас для меня главное заставить её заткнуться и держаться подальше от коммуниста. Судя по всему, заложника она так и не смогла передать, не сумев договориться, похоже, просто убила и спрятала, в противном случае Союз не вёл бы себя так спокойно. Смешно, не удивлён, что она не смогла сторговаться с ним, даже имея такое интересное предложение. Он слишком подозрительный, а сделка слишком хорошая, да и похоже, что её целью всё-таки была попытка меня запугать. Наивная дура, для него ты союзница самого ненавистного в мире существа, даже если ты будешь очень полезна, коммунист слишком ненавидит немца, чтобы выслушать ту, кто с ним связан. Мне нечего бояться».

Он почувствовал неладное, заметив издалека, что нужная дверь раскрыта нараспашку. В воздухе повис притупленный запах гари, на потолке было едва различимое пятно от копоти. Сразу было понятно, что за эту пару дней, пока он объяснялся с СССР по поводу своего внезапного вторжения на его территорию и улаживал дипломатические последствия, что-то произошло. Он остановился перед входом в комнату, рассматривая её. Цепь лежала свёрнутая в углу, на полу помимо следов крови виднелось подозрительное пятно гари, тут пахло дымом ещё сильнее. Внутри было абсолютно пусто.

— Что это, чёрт возьми, значит?.. Не похоже, чтобы это сделал коммунист… ЯИ… Неужели эта сумасшедшая устроила тут что-то, пока я был занят делами?! — он развернулся, быстро пошёл обратно. Больше смотреть тут было не на что. — Damn it! И что это был за поджог? Знает ли об этом коммунист? Вряд ли, иначе поднял бы шум… Что ж, тогда я расскажу всё до того, как он самостоятельно узнает, откуда у неё взялся ключ.

Стоило аккуратно подобрать слова и преподнести эту историю так, чтобы не разжечь едва-едва угасший конфликт. Союз быстро откликнулся на просьбу о встрече, так что уже через пару часов они сидели за одним столом. США начал издалека:

— Как вы знаете, я организовывал переговоры с Японской Империей. К сожалению, мы пока так и не пришли к соглашению, которое устроило бы всех, но недавняя встреча пробудила во мне ностальгию, так что сегодня я решил зайти проведать немца. Может, вы понимаете, к чему я клоню? — парень выжидающе притих, внимательно наблюдая за изменением мимики собеседника, но тот и бровью не повёл, будто тема совсем его не касается.

— Признаться честно, не уверен. И к чему же? — внимательный въедливый взгляд мужчины был направлен зрачки в зрачки, так что США стало немного не по себе. Его рассматривали с затаённой угрозой, скрытой за ледяным спокойствием, казалось, он совсем не заметил намёков, которые заставили бы встревожиться.

— Oh-h… Я не хотел об этом рассказывать, но всё-таки признаюсь. После недавней встречи с ЯИ, я не нашёл свой дубликат ключа. Благо у меня была запасная копия, но, похоже, это не случайная потеря и меня обокрали. Придя сегодня посмотреть на немца, я обнаружил открытую дверь, думаю, мне не нужно объяснять, на что я намекаю?

— Пожалуй, — выражение лица не изменилось, несмотря на то, что новость была очень неприятной, Союз только прищурился. — Хочешь сказать, ЯИ помогла ему сбежать? Только вот недавно с пола той камеры соскребали сгоревшие останки.

Штаты, до этого сидевший немного нервный, но скорее спокойный, чем взволнованный, вздрогнул, выпучил глаза. Все его мысли смешались в судорожной попытке понять, как оценить эту ситуацию.

— Она его… убила?..

— Она ли его убила? — с едва различимой насмешкой фыркнул коммунист, прищурился чуть сильнее, так что теперь по глазам совсем нельзя было прочитать эмоции. — И самый главный вопрос: Не помогал ли ей кто-нибудь всё это время? Впрочем, это можно узнать только спросив её лично. К слову, рекомендую не связываться с ней некоторое время. До меня дошёл слух, что кто-то пытался её шантажировать, так что вам следует не лезть в это, чтобы избежать нелепых подозрений, не так ли? Если заметите что-то странное, сообщите мне, все, кто помогут Японской Империи в обмен на её содействие, понесут ответственность за поддержку союзника нациста.

— Да, я вас понял. Это действительно серьёзная проблема, — США сделал озабоченное лицо, кивнул. — Что ж… Раз пропажу немца я заметил не первым, то, пожалуй, добавить мне нечего… Спасибо за разговор, мне нужно идти.

«Если фриц теперь мёртв… Ей ничего не мешает разболтать о моей помощи, заставив остальных подозревать меня! Больше у меня нет рычагов давления. Нужно срочно что-то придумать, нельзя оставлять ЯИ без присмотра, она испортит мне все планы», — Америка только теперь осознал масштаб проблемы. Он поднялся, торопливым шагом направился к двери. — «Shit… Надо поспешить и принять меры, пока ещё не поздно». СССР проводил его взглядом, ухмыльнулся шире. Теперь он был уверен, что США не имеет отношения к действиям ЯИ той ночью.

«Она неплохо подготовилась, даже несмотря на свои раны и отсутствие достаточного количества времени. Если бы я не застал их ссору, то сразу поверил бы, что Штаты устроил тот переполох нарочно, но учитывая всё произошедшее, это невозможно. Она подставила его, причём довольно искусно. К тому же, тот труп… Уж не знаю, откуда она его приволокла, но тут она просчиталась. Правда, на фоне всей произошедшей шумихи, я действительно мог не обратить внимание на отсутствие фрагмента цепи, тем более трупом занимался не я лично», — Мужчина сдержал смешок. Изначально он не ожидал многого от немца, считая, что он умрёт всеми забытый, но складывалась довольно любопытная ситуация. Чувство глубокого отвращения к нему не пропало, но из-за недавнего разговора, он больше не испытывал прежней жгучей ненависти. Не менявшийся всё это время фриц внезапно сказал что-то совершенно ему не свойственное и, похоже, виной этому была именно его союзница. — «Тебе почти удалось меня провести, ЯИ. Какая отчаянная попытка, пожалуй, я даже не могу всерьёз разозлиться на такой обман. Пока нет смысла преследовать их, нацист попросту бесполезен, а ЯИ слишком боится ему навредить, так что будет сидеть совсем тихо, пока не наберёт достаточно сил. Они оба всё равно слишком меня опасаются, так что можно считать, что теперь это проблемы остальных. Я даже не думал о таком способе её угомонить, если постараться, нынешнее положение вещей можно использовать себе на пользу. Даже любопытно, чем это закончится».