Кэйа не открывает глаза сразу. Сначала только слушает.

— Оттащите его! Архонты, Дилюк, успокойся!

— Хочешь сесть рядом со мной, Рагнвиндр? - от этого голоса делается плохо сразу. - Верными шагами идешь. Может, еще и смогу доказать, что это ты меня спровоцировал?

— Не рассчитывай. Ты даже не представляешь, насколько ты попал, - рычит знакомый голос. - Поверь мне, я задействую все свои связи. Я сделаю так, что ты сядешь на максимальный срок, без всяких апелляций и досрочных освобождений. Я об этом позабочусь, будь уверен. Мне не будет стыдно. Ты этого заслуживаешь, ублюдок.

— Господин Рагнвиндр, шаг назад! Держите себя в руках!

Звук шагов.

— Как он? - встревоженные нотки в голосе. - Что с ним? Он пострадал?

— Нет-нет. Он не ранен, просто в шоке, - успокаивающим голосом говорит кто-то. - Сейчас придет в себя.

Кэйа распахивает веки и первое, что он видит — бледное полотно чужого лица.

— Люк, - неверными губами произносит он, и тот рвется к нему, но человек в форме офицера удерживает его за плечо.

— Не сейчас. К нему пока нельзя.

— Люк, - тихо зовет Кэйа снова сиплым голосом. Из глаз начинает течь горячее, горькое. - Люк.

Дилюк яростно шипит на офицера, но все же отходит на два шага, впрочем, явно отказываясь покидать комнату.

Кэйа медленно поводит плечами. Он сидит у стены. Скотч кто-то разрезал и отодрал. Рядом возится медик, молодая девушка с двумя хвостами. Осматривает его. Он укутан в одеяло. Будто бы ему должно быть холодно.

Взгляд вправо. Дайн сидит на стуле, скованный наручниками и уронивший голову вниз, с подбородка ручейками стекает кровь, будто тот сильно разбит. Кэйа радуется, что не видит его лицо. Радуется, что видит набрякший кровью рукав на плече. Снова возвращает взгляд на Дилюка.

— Ты в пижаме, - безмозгло озвучивает он.

— Конечно, я в пижаме, придурок, - сдавленно отзывается тот, неотрывно глядя в ответ. - Я когда услышал, что ты сказал, и его голос… Я сразу отключил микрофон, и… А я ведь чуть не повесил трубку… Я… Пресвятые архонты, Кэй. Как ты?

— Колени болят, - так же глупо отвечает Альберих. - Я на них упал.

Он сглатывает слезы, отирает лицо запястьем — только чтобы вдруг согнуться пополам и разрыдаться в полную силу. Из носа течет, из глаз течет.

— Ну-ну, - сочувственно воркует рядом медик. Кэйа ощущает, как его руку аккуратно берут, что-то вкалывают в обратную сторону локтя. - Сейчас будет полегче.

— Кэйа, всё хорошо, - тихо зовет его Дилюк. — Все закончилось. Видишь, твоя пижама прошла боевое крещение.

Точно, это он подарил эту пижаму Дилюку. И сам же вышил на ней несколько хмурых совят. Под стать хозяину.

— Да, - всхлипывает Кэйа. - Но ты ее порвал.

— Ага. Прости. Кажется, еще и сов немного кровью накормил, - виноватый голос.

— Ничего..? Совы — это хищники? - Кэйа истерически смеется и прячет лицо в ладонях.

Постепенно и впрямь накатывают сонливость и равнодушие. Кто-то ведет его к машине, и Кэйа, как подсолнух, пытается все время оборачиваться к маячащему рядом Дилюку.

— Ты меня спас, - сообщает он тусклым голосом, чуть растекаясь по сиденью.

— Не я, - качает головой Дилюк. - Его подстрелила Эмбер. А арестовали Фавониусы.

— Но привел-то их ты, - говорит Кэйа.

— Я, но… Ты не понимаешь. Я знал, что с этим Дайном всё нечисто. И не предупредил. Прости меня.

Кэйа непонимающе глядит в ответ:

— Ты не умеешь читать мысли, глупое создание. Тебе нечего извиняться.

Дилюк молча кусает губы, и даже сейчас Альберих отчетливо видит, какие у него покрасневший нос и воспаленные глаза.

— Ты умница, Люк. Я только об этом и думал. О тебе. Надеялся, что ты висишь на чертовой трубке. Прости, что опять вляпался в неприятности. И тебя втянул, - голос предательски подрагивает, несмотря на успокоительное. - Ты… ты навестишь меня? Хотя бы… пару раз?

Дилюк, кутаясь в чью-то чужую куртку, выглядит как совенок, выпавший из гнезда.

— Кэйа, - тихо откликается он, жестом прося стоящего рядом полицейского подождать еще чуть-чуть. - Я знаю, сейчас не время, ты в ужасном состоянии, но хочу сказать. Если что, договорим это потом.

— Что?

— Я не хочу тебя навещать, - у Кэйи что-то холодное шевелится под ребрами, - я хочу вернуться к тебе. Вернуть тебя.

Лед под ребрами дает трещину, не успев набрать силы.

— Подумай над этим пока, ладно? Когда сможешь, конечно, - Дилюк, хрупкий и ранимый сейчас, тоже натерпевшись черт знает чего, пока слушал происходящее на километры от него, зябко ежится. - Тебе не надо торопиться.

Кэйа тянет к нему руку. Встать ему не дают, но он снова тянется. Всем существом туда, где хочет быть.

— Мне не нужно думать, Люк. Я всегда был твоим.

Дилюк улыбается. Мягко и тепло, как умеет только он. А рядом звучит столь презрительный хмык, что Кэйа чуть не подскакивает.

— Развели сопли, - сердито констатирует Розария, опирающаяся на машину. Она почему-то в куртке Джинн, смолит очередную сигарету и критически оглядывает Кэйю. - Цел, придурок?

— Да, моя очаровательная леди, - фыркает он. - Не буду даже спрашивать, как ты тут оказалась.

— Ветром принесло, дурачок, ветром, - усмехается девушка, заглядывая в экран телефона. - Брабатос, да сколько раз я ей говорила, что не надо называть меня милашкой, - вид у нее становится весьма кислым. - Джинн, она опять нас с тобой не слушается! - кричит она фигуре со светлыми волосами в стороне. И топает туда.

Дилюк подходит к дверце ближе, согнувшись, кудри обрамляют усталое лицо.

— Я поеду за тобой, - обещает он. - Из участка нас заберет Эльзер. И поедем домой. Хорошо?

— Конечно, - еле слышно вдыхает Кэйа, все еще боясь поверить.

В момент, когда офицер захлопывает дверцу машины, Кэйа вновь успевает увидеть родную улыбку.

И услышать сдавленную ругань того, кто не хотел быть заменой — и стал вместо этого спусковым крючком.