Дел то. Вошли и вышли, приключение на двадцать минут. Но всё равно было немного волнительно.

Кэйа смотрел на смесь золотых и малиновых огней, на блики стеклянных и металлических панелей, пока метель потихоньку оседала на его волосах. Загородный пентхаус тонул в снегу, укрытый косой крышей, ветками высоких голубых елей по бокам. Бассейн перед зданием, похожий на половинку пустой раковины, с нежно-голубой водой, сиял перламутровым от подсветки, обрамлялся веером капель из специального изгиба. От поверхности шел пар, прямо зовущий окунуться. Ощутить этот возбуждающий контраст между леденящим зимним воздухом и обволакивающим теплом бассейна.

Но Кэйа пришел не купаться, а жаль, так что он зашагал по вымощенной серыми плитами дорожке, ощущая себя так, будто умудрился запрыгнуть в дворец небожителя. Переливы фонариков как мерцание фей, безмолвные и покорные служащие с подносами, возмутительно красивые и богато одетые люди вокруг, пьющие бледное, как цветки нарцисса, шампанское, неспешно гуляющие подле зоны с открытым огнем — оттуда беззастенчиво тянуло сладковатым запахом зажаренного до хрустящей корочки мяса, и Кэйа, успевший сегодня только опустошить коробочку вьетнамской лапши с овощами, холодной, как ледник Драконьего хребта, с усилием сглотнул слюну.

Может, на обратном пути стоит украсть кусочек.

Он опасался, что вход в дом будет как-то отдельно охраняться, но Джинн оказалась права: на вечеринках такого уровня никто не посмел бы огорчить гостей подобным неуважением. По крайней мере, открытым. Вошел в гигантский зал с камином Кэйа совершенно спокойно, а вот уже внутри, меж моря чужих обнаженных плеч, изящных спин в дорогих пиджаках осмотрелся внимательней. По лестницам — широким, стеклянным, будто плывущим в воздухе — периодически кто-то скользил, но к высокой черной двери справа не приближался никто, а рядом совершенно не подозрительно прогуливались неприметные люди в темном.

Что ж, зато это подтверждало, что туда-то ему и надо.

Он утянул звенящий от тонкости стекла под пальцами бокал с божественно пахнущим бордо, сделал несколько глотков для храбрости. Мускусные и кожаные ароматы дорогих духов плавали вокруг и набивались в ноздри — а кто их просил, а?

На то, чтобы оказаться в заветной комнате, ему понадобилось не больше двадцати минут, две леди, с которыми он заключил пари, попугай из клетки подле потолка одного из залов, ведерко из-под шампанского и немного везения в момент особой суеты. Кэйа с гордостью признавал: по части организации бедлама ему находилось мало равных.

Что именно там произошло? Оу, не стоит рушить интригу. Да и не так это важно.

Итак, внутри оказалось тихо. Намного тише, чем снаружи. Ни тебе людей, ни музыки — впрочем, откуда-то сверху всё-таки звучало что-то, тонкий переливчатый звук, который хотелось потереть между пальцами, как льдинку. Кэйа оглянулся и описал небольшой круг по залу. Небольшое личное казино или вроде того. Подле окна, увитого роскошными лентами уютно мигающих гирлянд — огромный бильярдный стол, по центру — укрытый изумрудным сукном стол для карточных игр. Около выложенной темно-винным кирпичом стены — несколько раритетных игровых автоматов. Рядом — барная стойка, стеллажи с алкоголем и бокалы переливались бликами, точно камни в минералогическом музее. В глубине — небольшая сцена, как в каком-нибудь кабаре-клубе. Почему кабаре? Ну, там стоял огромный бокал. В таком обычно голые девы изящно вытягивают длинные ноги, томно откидываясь назад, пока их поливают мыльной водой. Кэйа хмыкнул: а владелец умеет развлекаться. Он подошел к хвойному дереву подле окна, задумчиво провел рукой по пушистым веткам, горьковато пахнущим смолой и свежестью. Она почти не была украшена — только тут и там были прицеплены что-то вроде серебристых клипс со стелющимися вниз золотистыми и серебристыми цепочками.

И в этот момент одна из панелей в стене вдруг мягко и беззвучно открылась.

Кэйе стоило некоторых усилий сохранить невозмутимое лицо, потому что едва ли он ожидал встретить тут кого-то, кроме владельца — а навстречу ему один за другим вынырнули четыре человека.

Вот и доверяй после этого сведениям от осведомителей!

— Добрый вечер, - максимально вежливо поздоровался Альберих, выбрав самый мягкий подтон своего голоса. - Что за чудесные украшения на этой ели. Дизайнерская работа, не правда ли?

Вряд ли он чем-то так уж рисковал, но по позвоночнику всё равно прошел ощутимый разряд тока. Организм чувствовал, что они снова в ситуации, где либо он — их, либо они — его, и готовился к любым действиям, впрыскивая адреналин и азарт в кровь.

Кэйа переводил взгляды с одного мужчины на другого, пытаясь оценить, кто они — и их реакцию.

Первым отозвался незнакомец в светло-лавандовом, чуть улыбнулся по-лисьи, и от этого движения небольшая родинка подле его губы очаровательно подскочила:

— Верно, это работа Тиори. Даже в продажу еще не поступила. Наследник торговой гильдии Фэй Юнь, полагаю? Приятно наконец познакомится.

— Как и мне, - ощущая что-то вроде злорадного ехидства, пожал протянутую руку в перчатке Кэйа.

Ого. Они приняли меня за этого богатенького наследника? Как там его, Син Цю, кажется? Похоже, одолжить у Дайна хороший костюм было отличной идеей. Кэйа и так считал, что он отлично выглядит, но это прекрасное сочетание кипенно-белой тончайшей рубашки с изящным открытым воротом и этого плотного костюма цвета морской волны делало его еще неотразимей. Во всяком случае, когда он отправлялся на задание, их секретарша Донна буквально уронила кружку кофе, которую хотела отдать сонной и злой после суточного дежурства Эоле. Прямо на нее, ага. Та явно хотела взбодриться не таким способом.

…итак, кто бы ты не был, загадочный преступник, и какой бы мощной силой ты не обладал, но мысли ты читать не умеешь.

Стоит, наверное, пояснить, что Кэйа Альберих, человек без лишних пары миллионов на банковском счете, забыл в этом месте? Что ж, давайте. Находился он здесь по прямому долгу службы. Цель у него была вкуснейшая и интереснейшая: всё-таки человек с умением контролировать волю других людей — это тебе не девочка, единственная способность которой — взрывать фейерверки, не неформалка с тремя дополнительными ртами на шее и даже не парнишка с ангельскими крыльями и арфой.

Прошло уже лет пять с тех пор, как мир вокруг открыл для себя мутантов, и пусть за это время общество не успело ни глубоко изучить это явление, ни привыкнуть, было очевидно, что управление чужими поступками — вещь максимально опасная для других людей. Носитель этих способностей — в среде Кэйи его неофициально прозвали Заклинатель — вел себя и так подозрительно хорошо, действуя скорее как вигилант. Все известные происшествия с ним сводились к тому, что тот либо предотвращал преступления, либо вынуждал своими приказами сдаться всяких бандитов. За насилием и вообще угрозами кому бы то ни было замечен не был. К сожалению, это не отменяло того, что за этим мутантом надо было хорошенько приглядывать. Да и разрешить официально ему действовать против преступности было нельзя: мало ли, что ему там придет в голову? Решит вдруг, что, ну… перчатки без пальцев или яркий макияж тоже нарушают мораль этого общества, и пиши пропало. Однако, владея примерной картиной, Кэйа сунулся в пасть льва довольно спокойно: верил, что мирному человеку Заклинатель не навредит. Джинн считала, что это все равно плохая идея, мало ли что скрыто под внешне порядочным обликом, но это же Джинн.

Так что Кэйа, пожимая руки остальным и усаживаясь за стол с зеленым сукном, размышлял: является ли один из этой четверки Заклинателем? А если да, то кто?

***

Первым делом за неспешно зарождающимся разговором, в котором приходилось всячески избегать вопросов и всячески их задавать, Кэйа изучал свою новую внезапную компанию. Которая, между прочим, даже не представилась, будто их все должны знать. Что возьмешь с этой элиты?

Его первый собеседник — Лавандовый Лис, как Альберих мысленно его окрестил — вел себя аристократически сдержанно. Тянул через трубочку из высокого стакана свой напиток, который будто из ниоткуда появившийся официант поставил подле него, усмехался на шутки, лаконично и дипломатично отвечал. Ощущалось в нем что-то острое и опасное, как шипы под кожей, как крючок на тонкой леске, как пропасть под снегом. Он выглядел достаточно умным — и достаточно умным, чтобы не выставлять это напоказ слишком уж явно. Такие люди обычно приятно щекотали нервы Кэйи, и сейчас, разглядывая детали — пухлую нижнюю губу, видимый кусочек изящного запястья меж перчаткой и манжетой рубашки, гордую посадку головы — он признал, что субъект ему интересен.

Второй тоже выглядел сдержанным и спокойным, хотя что черты его лица, что выражение было намного мягче. Да и элементы его образа вроде слегка старомодных очков или мягкой, длинной косы, перекинутой через плечо, дополняли подобный облик. Сидел он , откинувшись в кресле, будто очень устал, покачивал ногой в узких, необычного фасона брюках — при этом движении раз за разом чуть приоткрывалась тонкая щиколотка, и это зрелище совершенно неожиданно заворожило Кэйю. Впрочем, кое-что там действительно цепляло взор: татуировка, в которой угадывался гибкий стан змеи, обвивающей конечность, уходила куда-то дальше под ткань. Помимо очевидных мыслей “вроде бы такие были у одного из кланов Триады”, “если он из мафии, вооружен ли он”, “стоит ли запросить у коллег информацию о той самой партии опиума” в разум как-то тихим ходом закралась мысль “интересно, как далеко идет эта татуировка и на какой части тела она заканчивается”.

Мда, Альберих, на свидания тебе надо ходить почаще — и не на те, где требуются понятые. А то засматриваешься вон уже на всяких… змеев.

Кхм, третий. Третий выглядел самым живым и артистичным из всей четверки. Светлые короткие волосы, задорно подвивающиеся на концах, лиловые глаза с дьявольскими искорками, игривая улыбка, то и дело мелькающая на его весьма чувственных губах. Он говорил за троих, а смеялся за всю четверку; прежде чем отпить свой коктейль, ловко подхватил оттуда зонтик, демонстративно выкинул — как показалось — его под стол, а затем так же умело вытащил его у Кэйи из-за уха. Альберих, в детстве когда-то мечтавший стать фокусником, восторженно похлопал забаве — и Артист (прозвище ничем не хуже других) изящно поклонился. Было бы забавно, окажись он его целью — тогда прозвище окажется ужас каким точным. Его накидка, пожалуй, и впрямь напоминала фрак иллюзиониста. Ну, а манеру надевать пусть и плотные, но всё же чертовы чулки он явно подхватил с моды Фонтейна (а может, и себя самого он прихватил оттуда же), и Кэйа, слегка перевозбужденный всей этой ситуацией, в данный момент слегка жалел об этом.

К слову о необычных приметах, Кэйа также был практически уверен, что знак слезы под глазом у него не просто так. Действительно сидел в тюрьме — и потерял кого-то, когда был там?

Четвертый казался самым простым — и самым непонятным. От него прямо-таки тянуло аурой уверенности в себе и своих силах. Его реплики в основном были ответными — и в них он точно бритвой проходится по собеседнику. Агрессия, куда более явная, чем у Лавандового Лиса, и такое же ощущение, что он привык оставаться выигравшим в любой ситуации. Одетый в черное, единственный в довольно плотной меховой накидке, будто только что вошел с мороза, с загадочными, будто тонущими во тьме глазами, он привлекал внимание Кэйи именно тем, что явно не пытался создать у него какое-либо впечатление. Так что Альберих наказал себе следить за Рыжим — банальное прозвище, да, но именно оно всплыло в голове первым при взгляде на чужие пряди волос — и быть начеку.

На самом деле, Заклинателем мог оказаться, пожалуй, любой из них.

Оу, он предвкушал эту партию.

***

Тем временем перед Кэйей чаяниями загадочного официанта тоже оказался коктейль. Альберих отчаянный, это да, но употреблять незнакомые напитки черт знает от кого в его зону безопасности всё же не входило. К счастью, тот был с трубочкой — и это легко позволяло делать вид, что ты отпил жидкости, а тем временем ты спокойно отпускал ее обратно плавать в стакан.

Незамороченные подобными вещами собеседники, к счастью, ничего не замечали.

— Довольно о делах, - в какой-то момент прервал сам себя Змей. - Разве мы встретились для этого? Давайте уже сыграем.

Он провел незримую черту тонким пальцем по зеленому сукну, а Артист тут же воодушевлённо всплеснул руками и достал жестом фокусника незнамо откуда колоду карт.

— Точно! А то вас двоих, - он возмущенно кивнул на Лавандового лиса и Рыжего, - за уши не вытащишь!

— Так мы и не кролики из твоей шляпы, - рыжий высокомерно вскинул подбородок. - Сдавай! Надо объяснить правила? - он переводит взгляд на Кэйю.

Тот как раз лихорадочно прикидывал, во что это они собрались резаться. Это не обычная тейватская колода — вместо привычных трикветров, компасов и щитов он видит почему-то четыре обозначение, два красных и два черных.

— Пожалуй.

— Сейчас расскажу! - тут же вызвался Артист.

Он действительно вывалил на Кэйю целый свод правил неизвестной ему игры, попутно показывая масти и даже пытаясь придумать какие-то подсказки, чтобы лучше запомнить старшинство карт. На безнадежные Альбериховские попытки предложить что-то вроде привычного Призыва семерых он почему-то получил только легкие смешки, что, разумеется, было обидно: обычно на его трогательно-непонимающий взгляд из-под ресниц покупались все.

— Эта игра — наилучший вариант, - вежливо улыбнулся Лавандовый Лис. - Но, так и быть, как новичку, первые три партии зачтем без штрафа, - это слово он произнес так сладко, будто в нём был какой-то интересный смысл. - А вот далее, - насмешливый взгляд, - пеняй на себя.

Вот тебе и новый повод для волнений: откуда он, в случае чего, достанет денег? Несмотря на всё свое желание разобраться с загадочным Заклинателем и оставить в дураках четверку крупных мафиозных боссов (он уже убедился, что люди это были непростые), у Кэйи мелькнуло было желание слинять отсюда под любым благовидным предлогом. Однако… что-то останавливало его.

— Итак, начнем наше шоу! Пусть будет таким же сиятельным, как все мы! - Артист ловко пустил из ладони в ладонь веер из карт.

И шоу, а точней, игра действительно началась.

Ставок никто почему-то не сделал, и Кэйа, украдкой пытаясь разглядеть, что там на руках у Змея, размышлял: это какие-то традиционные для них вечера, мда? Они регулярно вот так сидят и отыгрываются? Выглядело всё именно так: Артист отпускал один за другим комментарии о вечной манере Рыжего выкидывать карты на сукно с такой силой, будто те ему насолили, Лис ворчал, что у Змея вечно собираются все козыри.

Похоже, ему придется хорошо постараться, чтобы поймать удачу за хвост после трех пробных раундов.

…удача оказалась той еще сукой бесхвостой.

— Финиш, - заключил Змей, добродушно поблескивая очками и откидывая прядь изумрудных волос с лица. - Ничего, еще повезет. Загадывай, - он кивнул своему соседу слева.

— Загадывать? - вопросительно протянул Кэйа, с неудовольствием разглядывая карты перед собой.

— С нашим состоянием нет смысла играть на деньги, согласись, - уронил Рыжий со своим насмешливым взглядом, - так что мы играем на желания. Это же забавно, да? Например … пофлиртуй с этой кистью винограда.

Он указал рукой на вазочку фруктов. Кэйа издал возмущенный фырк, но тело уже само по себе поднялось, и он с изрядной долей кокетства облокотился на стол.

— Ой, ну… это непросто, подкатывать к кому-то настолько сладенькому, - решил импровизировать Кэйа, даря ягодам озорной взгляд из-под ресниц. Артист тут же залился хохотом и восторженно хлопнул в ладоши. Альберих злорадно отметил, что тот явно попутно пялился на его задницу, да кажется, и не только он. - Но я бы спросил у такой красивой кисти, не кисть ли художника ее создала, ведь выглядит она как произведение искусства, - он медленно, маняще поцеловал собственные два пальца и нежно толкнул одну из ягод в этаком непрямом поцелуе.

— Я смотрю, кто-то привык дразнить других, - усмехнулся Рыжий, пока Кэйа взялся усаживаться обратно на свое место.

— Надо ценить подобную фантазию и скорость, - Змей бархатно рассмеялся, закрыв нижнюю часть лица веером.

Кэйа любезно поклонился в ответ на комплимент, но улыбка — она была только снаружи. Потому что он вдруг осознал, что всё не так. Совсем не так. Потому что он не планировал исполнять желание, но тело его не послушалось.

То есть… То есть его уже…

Эксперимента ради он тут же попробовал встать с места — уйти под предлогом подышать, покурить, в туалет, выйти в окно, да что угодно — и будто чья-то мягкая рука внутри надавила, вжала в кресло — оставайся. И он остался, изумленный и взбудораженный. Так вот как это работает? Точно внутренний голос, когда сам себя уговариваешь на какие-то действия или их отсутствие?

Он случайно встретился взглядом с Рыжим, и тот вдруг чуть заметно подмигнул ему.

Итак, Заклинатель действительно был здесь, и он уже взял Кэйю под контроль.

***

Какое-то время Кэйа пытался сопротивляться — больше из принципа. Внешне он продолжил вести себя так же: шутил, якобы пил, поддерживал разговор и совершал ходы — но на самом деле по его спине уже градом тек пот. Его попытки просто встать с места не привели вообще ни к чему. Тело просто отказывалось это делать. Чем дольше он пробовал, тем хуже становилось: все части тела налились свинцовой усталостью, голову точно окутал туман.

Влип так влип, язвительно подумал Кэйа, будто сквозь сон вскрывая последние карты новой партии. Ладно, он ведь не навредит мне. Наверное. Выходит, Заклинатель — Рыжий? Ведь Альберих исполнил именно его команду. Но про то, чтобы оставаться на месте, вслух не говорил никто. Кажется. Как это возможно?

Этот Заклинатель чертовски хорош. Кэйе, после того как он выберется, очень хотелось пообщаться с ним поближе в более безопасной обстановке.

Та его внутренняя часть, которая обожала влипать в различные ситуации, ехидно хихикала и делала ставки — а в этот раз выберешься? А как?

— Вот и время расплаты, - посмеивался Змей, глядя на раздосадованное лицо Артиста, который проиграл очередную партию. - Хочу, чтобы ты заплел нашему новичку косу. Сидя у него на коленях.

Кэйа ошарашенно захлопал глазами. Он все правильно услышал? Он в обществе сильных мира сего или на студенческой вечеринке?

Артист тем временем лишь радостно рассмеялся, поднимаясь с места — нечестно! почему он может, а я нет? — и подпорхнул к Кэйе.

Хотелось хотя бы возразить, отпихнуть — но не выходило и этого. Кэйа, будто в странном сне, лишь откинулся чуть назад, чтобы Артист, изящно приподняв ногу, устроился на его бедрах, да так, что буквально втерся в него пахом. Тело пробило дрожью, и Кэйа на секунду прикрыл глаза, замер камнем, ощущая, что краснеет. От Артиста вкусно пахло чем-то соленым, морским.

Что делать? Делать-то что? Бежать он не мог. Признаться, кто он? Начать вслух молить о пощаде? Так Заклинатель, видимо, и так уже понял, что Кэйа — подсадная утка, раз начал над ним издеваться руками других. Так что обойдется. Много чести для этого потешающегося с него, наверное, мудилы.

— Хей, все хорошо? - Артист заглянул ему в лицо, почти робко погладил прядь около лица. Это оказалось… неожиданно трогательным и почему-то привлекательным.

— Просто не ожидал, что у вас тут такие желания, - хмыкнул Кэйя, пытаясь держать себя в руках и что-то придумывать. Думать с подобной привлекательной ношей на бедрах получалось плохо.

— Вечера бывают скучные, - доверительно шепнул Артист, склоняясь так, чтобы перехватить длинную прядь волос. Он мимоходом нежно прошелся кончиками пальцев по коже головы, и это тоже было… приятно. Так что Кэйа покорно дал умелым рукам играться со своими волосами и дальше.

Почему ему вообще было приятно? Заклинатель не умел внушать настроение, Альберих был уверен в этом на девяносто процентов: многие задержанные им преступники демонстрировали одни эмоции при совершенно другом поведении. Его, Кэйю, подпоили? Ну нет, он всё ещё не выпил ни глотка. На нем испытали какие-нибудь распыленные феромоны? Кэйа не слышал о том, чтобы кто-то из мутантов такое умел. Хоть это и было реальным, наверное.

Оставался еще вариант — колкий, непривычный и непонятный. Кэйа сидел, замерев под тихо напевающим Артистом, под двумя жадными взглядами Змея и Рыжего, и мысленно констатировал: мне просто действительно это нравится. Это внимание, это чужое желание, эта невозможность отказать. Это ощущение, что твою волю отобрали, чтобы воспользоваться тобой.

А еще он так редко встречал достойных противников, что принять ответный удар от такого… было интересно.

Что ж, подумал Кэйа, когда Артист закрепил наконец полученную косу, когда, мимолетно проскользив по его бедрам, ускользнул обратно в свое кресло. Выходит, я в ловушке, но в ловушке довольно манящей.

Накатившая было ненадолго паника все больше превращалась в нервное напряжение, жгучий интерес и жажду проверить, как далеко всё может зайти. Он отпил наконец из своего бокала. Хуже уже не будет.

***

Игроки тем временем чем дальше, тем больше переставали казаться честными, хоть поймать их на нарушении правил и не получалось. Если поначалу проигрыши еще случались примерно равномерно, а чужие задания бывали разными, то через каких-то полчаса Кэйа, во-первых, сбился со счету, сколько раз проиграл, во-вторых, заметил, что даже когда проигрывал любой другой, задание почти всегда связано с ним.

Сделай массаж новичку. Пересчитай губами родинки на шее новичка. Нашепчи новичку что-нибудь эротичное на ухо (это задание выпало Рыжему, и от его тембра голоса Альбериху сделалось так жарко, будто он прыгнул прямиком в натланский вулкан голым).

Он еще упорно пытался несколько раз встать, или вытащить из кармана телефон и позвать на помощь, или схватить десертный нож, будто это поможет — но скорее из исследовательского интереса. В нем, во-первых, приятно колыхались уже пять или шесть коктейлей, во-вторых, тело от попыток сопротивляться окончательно превратилось в желе, и теперь он растекался по креслу, в-третьих…

В-третьих, он, признаться честно, был переполнен похотью по самые края. Он всё ещё сомневался, что Заклинатель — это точно Рыжий, но кем бы он не был, необычный мутант, кажется, находил его привлекательным. И кажется, умел как-то влиять и на окружающих.

Лис оставил следы собственных острых зубок на Кэйиной шее, и у него до сих пор бегали мурашки от фантомного эха этого ощущения.

Змей вылизал его ладонь, целиком, палец за пальцем, призывно глядя из-за очков, пока шокированный Альберих пытался усесться как-нибудь так, чтобы скрыть стремительно накативший стояк в тесных брюках.

Артист станцевал перед ним на столе: двигался он очень умело, бедра описывали восьмерку, кружевная рубашка то и дело сваливалась с острого плеча.

Кэйа ощущал себя буквально в паре шагов от того, чтобы забить хуй на приличия и достать его же из собственных штанов, поласкать рукой. Раз он все равно очутился в этаком эротическом кошмаре (или даже не кошмаре), не все ли равно? Раз не получается нормально выполнить задачу, не стоит ли ему повеселиться?

Он проиграл снова, и Рыжий властно улыбнулся ему — Кэйа ощущал себя голым и беспомощным под этим взглядом, в котором таилась власть:

— Кому-то очень не везёт. Или везёт?

— Это как посмотреть, - острозубо улыбнулся Лис.

— Смотреть на новичка надо не отрываясь. Ведь он такой красивый, - посмеялся Артист. Он закинул ногу на ручку кресла, и Кэйа сглотнул тугой клубок слюны, видя, как из-под его тонких шорт выглядывает полоска голой кожи над чулками. Хотелось лизнуть.

— Кому-то стоит признать, что я также умею красиво проигрывать, - протянул Кэйа, обращаясь будто бы ко всем, в ответной провокации мучительно медленно поедая тот самый пресловутый виноград из вазочки.

Пока он томно обкусывал очередную ягоду, поигрывая с ней языком, не давая сладким каплям сорваться ниже по подбородку и шее, он собрал на себе все четыре взгляда, и его это максимально устраивало.

Ну что, Заклинатель, нравится тебе? Что сделаешь дальше?

— Бесспорно, - загадочно улыбнулся Змей, прочесывая рукой длинные пряди. - Что загадаем в этот раз? Мне кажется, новичку жарко, он весь в поту. Надо нормализовать температуру.

— Просто просить снять одежду скучно, - протянул Рыжий, оглядывая Кэйю таким голодным взором, что ему тут же возжелалось впиться в бледные губы вместо глупого киш-миша.

— Так придумай что-нибудь, раз вы все равно издеваетесь надо мной, - хрипло шепнул он — сил на громкий голос не осталось.

Взгляд Рыжего обежал комнату, и в нем мелькнула искра.

— Мальчики. Нужно немного нарядить новичка. Там есть такие чудесные украшения, на голой коже будет смотреться отлично.

До Кэйи дошло не сразу, а потом он посмотрел на ёлку — и дошло. Прямо до самого нутра дошло.

К возмущению его внутреннего и ответственного “я”, член в штанах предвкушающе дернулся.

— Хей! - он слабенько дернулся в кресле вслед за ним. - Я вам не чертово новогоднее дерево! Если уж вам так надо, то…

— Не надо разговаривать, сладкий, - припечатал его Лис, оказываясь на его подлокотнике. - Это портит всё веселье.

Кэйа беспомощно оглядел его, беззвучно, точно рыбка, шевеля губами. Блять. Лис поймал его под затылок и приник вдруг с глубоким, горячим поцелуем, вырывая из Кэйи сдавленное мычание. По телу точно электрические искры проскочили.

— Какой же ты забавный. И такой упрямый, - прищурился он, принимаясь расстегивать на Альберихе рубашку, пуговку за пуговкой. От него так вкусно тянуло выпитыми коктейлями. Губы были сладкими и немного липкими. Ловушка, венерина мухоловка.

И всё-таки, кто из них Заклинатель, если приказы действовали от любого? Не все же они такие? Кэйа успел поймать эту мысль и тут же отпустить: с него стянули пиджак, а рубашку наполовину спустили с плеч, обнажая грудную клетку и пресс. Лис вновь нежно и игриво прикусил его за ключицу и отстранился.

Артист, оказывается, уже сидел в ногах Кэйи, и у него в руках — одна из цепочек с елки. Он озорно показал Кэйе язык, потянулся вверх, проходясь маленькой изящной ладонью по телу, чуть оттянул один из сосков.

— Ммм..! - издал что-то невнятное и возмущенное Кэйа.

Нет, ну вы что, это же будет…

Больно, ау!

Кэйа страдальчески выдохнул через приоткрытые губы, потому что прищепка от украшения, похолодив кожу прикосновением, схлопнулась на соске. Теперь болью тянуло от каждого вдоха и выдоха — кожа немного натягивалась, и Альберих задышал мелко-мелко, ртом, наблюдая жадный взгляд сидящего напротив Рыжего.

Артист замер у ног Альбериха, сидя прямо на полу и игриво поглаживая бедро.

Змей, напротив, появился со спины — изумрудная коса упала, проехалась по чувствительной коже, и Кэйа вздрогнул. Теплые пальцы погладили второй сосок, чуть крутанули, заставив еле слышно охнуть — и новая холодная металлическая тяжесть оттянула его вниз.

Пожалуйста — беззвучно проартикулировал Кэйа, вовсе не зная, о чем просит, откидываясь назад, к пахнущему травами Змею. Тот бережно поймал его голову и уложил себе на плечо, несильно сомкнул пальцы на шее. Оттянул чокер и отпустил, щелкнув по коже.

Лис же безжалостно продолжил начатое — Кэйе оставалось только дергаться и заглядывать в лица то одному, то другому — он умудрился зацепить еще по прищепке на каждой из ключиц, еще одна поймала тонкую складку кожи прямиком в том месте, где начиналась дорожка лобковых волос. Чтобы добраться туда, Лис, даже не снимая перчаток, наглец, расстегнул его брюки, сдвинул их прямо с бельем ниже по телу.

Каждое небольшое движение вызывало вкусную, тянущую боль по коже, заставляло прохладные звенья гладко скользить.

Кэйа будто со стороны смотрел на себя — беспомощно растекшегося по креслу, полураздетого, немного униженного и очень… очень умирающего от желания разрядки. Двинуться почему-то не получалось теперь совсем. Мечталось уже только об одном: чтобы так или иначе всё закончилось.

И всё же он удивился, когда за спиной Рыжего вдруг встала еще одна фигура.

***

— А ты тот еще любитель острых ощущений, - констатировал незнакомец.

Точней, не совсем незнакомец. Официант. А еще точней, бармен. Ну точно. Кэйе мигом стало стыдно за собственные умственные способности, пусть вся его кровь и отлила от мозга уже довольно давно. Разве он сам не предпочитал обычно прятаться на виду?

— Так это ты! - обрел он наконец голос, не узнавая его — хриплый и ломкий. - Заклинатель — это ты!

— Угадал, - незнакомец улыбнулся — короткая и уверенная, эта улыбка была похожа на вспышку Солнца.

Он был высокий, бледный. Его лицо будто было вылеплено средневековым мастером, Кэйа легко бы представил его при королевском дворе. Или вовсе с короной. Густые длинные волосы огненно-каштанового цвета, совсем не такие светлые, как у Рыжего, были собраны в высокий хвост. Надо сказать, что даже форма бармена сидела на нем так изящно, будто была создана только для того, чтобы приукрасить чужую внешность.

— А я говорил, что вы еще у полиции в ногах валяться будете, - хмыкнул Заклинатель, оглядывая застывшую вокруг Кэйи, как статуи, четверку.

— Я не из полиции, - оскорбленно поправил Кэйа.

— Но ведь почти? - иронично поднял бровь мутант.

— Верно, - нехотя согласился Кэйа. - И ты тоже человек риска, раз решился такое сделать со мной, зная, откуда я.

— Верно, - скопировал его фразу Заклинатель и снова коротко рассмеялся — глубоким бархатным смехом. Глупо, но Кэйе нравился он всё больше и больше, хотя казалось бы.

А уж если вспоминать, что все действия четверки на самом деле были его действиями…

Кэйа довольно зажмурился.

Заклинатель тем временем принялся раздавать команды — вслух, будто ему это было нужно:

— Лини, забери со стола карты и уходи к себе. Не забудь сложить их в ящик для особых коллекций, - Артист подле ног Кэйи ожил и мигом вскочил, исполняя приказ, - Бай Чжу, тоже можешь уходить, только оставь на стойке восстанавливающий чай, он может пригодиться, - пальцы Змея соскальзнули с кожи, и Кэйа тяжело откинулся на спинку сиденья, потеряв опору, - Аято, на всякий случай проверь, что наш гость точно не притащил хвостов.

Лис, оказавшийся тем самым Аято, послушно покинул комнату. Заклинатель же склонился к сидящему в кресле Рыжему, и те принялись о чем-то говорить, да так тихо, что даже Кэйа с его слухом как у кошки не мог ничего разобрать. Ожидание было мучительным — он ерзал в кресле, пытаясь заставить непослушные руки сделать хоть что-то — но коротким: вскоре Заклинатель кивнул в ответ на очередную фразу Рыжего:

— Спасибо, Чайльд. Составь-ка компанию Аято.

Хлопок двери, и они остались вдвоем. Заклинатель явно не спешил что-либо говорить или предпринимать. Просто стоял себе и рассматривал Кэйю — глаза его были темные, с расширенными зрачками, и Альберих мучительно хотел разглядеть их поближе.

Он всё ещё не испытывал страха. А вот будоражащего любопытства в нем было по края. И еще кое-чего.

Точно расслышав его мысли, Заклинатель наконец медленно подошел к нему степенной походкой пантеры в своих владениях. Положил пальцы на губы Кэйи, надавил, будто изучая, повернул за подбородок к свету.

Единственный вид бунта, который был сейчас доступен Альбериху — это делать всё разрешенное, но с перегибом по своим правилам. Так что он жадно и зловредно тут же поймал эти пальцы языком и прошелся по ним с нажатием, чуть прикусывая зубами. И подмигнул.

Смотреть, как алые глаза расширились еще больше, было сплошным удовольствием.

— Да я смотрю, тебе и впрямь нравится, - в голосе Заклинателя вновь зазвучала приятная бархатная нотка. - Неужто правда не боишься, что причиню тебе вред?

— Всё еще не причинил, - отозвался Кэйа, ерзая и жмурясь: горячая рука сначала властно прихватила шею в мнимой угрозе, затем вдавила тело плотней в кресло, упираясь куда-то чуть повыше тазовой косточки. И этот долгожданный контакт ощущался так хорошо, что хотелось плакать.

Заклинатель изучал его внимательным и жадным взором, в темных, почти вишневых глазах блестели огни.

— Скажи мне настоящее имя.

— Кэйа Альберих, - воля снова мягко прогнулась под нажатием, но это ощущение уже перестало пугать.

— Ты расследуешь дела, связанные со мной, Кэйа Альберих, не так ли? - Заклинатель присел одним бедром на подлокотник, будто в задумчивости провел пальцами вверх и вниз по косой мышце живота, задевая цепочки, причиняя слабую боль. Кэйа учащенно дышал, точно ему вкатили ядреную дозу опиатов. Тело всё ходило ходуном, между ног тянуло до больного.

— Именно.

— Я действительно не буду причинять тебе вред, - согласился Заклинатель, задумчиво склоняя голову. Волны рыжих волос текли по его плечу, и Кэйе очень хотелось зарыться туда носом. - Но и сдаваться полиции, или спецслужбам, или агентству по контролю над мутантами — или откуда ты там — я не собираюсь. Ты понимаешь это?

— Разумеется, - почти сердито выдохнул через зубы Альберих, пытаясь не застонать в голос от того, как сладко замирала в нем каждая капелька крови от прикосновений. - Я не имею ничего против тебя. Все те мудаки того заслужили. Просто хотел узнать… больше.

— Узнал? - в голосе Заклинателя — колкая насмешка, смягчаемая еле заметной, таящейся в уголках губ улыбкой.

— Да, и хочу узнать еще побольше, - в этот момент цепочку на левом соске поймали и оттянули — и на последнем слове Кэйа все-таки не сдержал громкий стон.

Заклинатель вдруг ловким, текучим движением пересел прямо к Кэйе на колени — тяжесть невыносимо приятно давила на разгоряченное тело — потянул его к себе в сидячее положение, ухватившись руками за обе половинки воротника рубашки. Оказавшись в западне, Альберих тут же сморгнул: нельзя с такой близи смотреть на солнце.

— И что мне с тобой делать, Кэйа Альберих? - задумчиво произнес Заклинатель, будто в растерянности поглаживая чужую щеку. - Я слышал про тебя. Не думал, что ты такой.

— Такой соблазнительный? - прищурил глаза Кэйа, чуть подаваясь вперед. И получил игривый щелчок по носу.

— Такой безрассудный.

Заклинатель стих, покачал головой.

Кэйа не стал ничего говорить. Только изучал чужое лицо — волевой подбородок, длинные ресницы, бросающие тень на щеки из-за смутных огней гирлянд сбоку. Он был чертовски красив, этот засранец, и от этого было еще обидней.

— Мое имя — Дилюк, - вдруг отчеканил мутант. - Я, как можно заметить, очень люблю, когда все под моим контролем. И ненавижу несправедливость. Я действую один; в моих планах постепенно воздействовать на ряд членов самых крупных мафиозных кланов так, чтобы загубить их дело. Очень не люблю, когда мне мешают и суют свой нос куда попало, - он чуть нахмурился и легонько встряхнул Кэйю в руках, - но ценю в людях смекалку, желание делать полезное для общества и смелость, - он примолк и будто задумался, глядя в глаза напротив. - Сейчас мы поступим так: я убираю с тебя воздействие моей воли — а ты убираешься отсюда и больше не пытаешься вмешиваться в мои действия. Наверное, - теперь Дилюк прикусил губу, будто немного смущенный, - я немного перегнул палку с тем, чтобы слегка поиздеваться над тобой. За это прости, - решительно добавил он, - и надеюсь, ты не держишь зла. Говорят, тебя очень плохо иметь во врагах, и пусть я не боюсь, но я действительно этого не хочу. Всё, ты свободен.

Дилюк отвел взор, а Кэйа тут же ощутил, как и впрямь исчезает загадочное нечто, державшее его тело как на привязи.

Он действительно мог бы уйти. Даже захватив того самого вкусного мясца снаружи, вряд ли бы ему кто-то что-то сказал. Он ведь даже добыл информации. Еще, наверное, мог бы внезапным ударом оглушить Заклинателя, обезвредить и притащить к Альбедо: уж тот-то придумал бы, как его удержать. Получил бы почет, славу и новый значок поярче.

Однако Кэйа уже выбрал, и выбрал другое. Убедившись, что руки его слушаются, он поймал Дилюка за подбородок, притянул к себе его лицо. Вид у того сделался презабавный: он явно будто боролся с собой, когда отпускал незадачливого агента, и теперь в его глазах вспыхнуло что-то, похожее на радостное, недоверчивое удивление.

— А если я хочу, чтобы ты продолжил делать то, что уже начал? - вкрадчиво пропел прямо на бледное ушко Кэйа, с удовлетворением замечая, как по чужой спине прошла легкая дрожь. - Ведь тебе всё это нравится… не так ли? - он нагло опустил руку на чужой пах, поглаживая с силой нечто выступающее. Манящее, дергающееся навстречу. Поймал изумленный вздох.

— Тебе тоже, - моментально взял себя в руки Дилюк, быстро-быстро хлопая ресницами и облизнувшись — коротко и жадно. Куда только пропал этот миг смущения и слабости, в голос тут же влилась сталь. - Скажи мне, - властно окликнул он, и у Кэйи просто прошибло каждую клеточку от этого тона, - тебе ведь нравится?

— Да, - Кэйа тут же тихо вскрикнул: Дилюк потянул его за волосы, заставив беспомощно изогнуться, откинув голову. Дыхание частыми глотками вырывалось из пересохшего горла.

— Опиши мне, что тебе нравится из того, что я с тобой сделал.

Чужая воля будто сапогом вдавила его куда-то вниз — и от этого ощущения дернуло под ложечкой.

—Мне… мне понравилось, как ты не давал мне двигаться с места, - Кэйа, как заворожённый, неотрывно уставился в строгие глаза напротив, - как заставил других людей играться со мной, а сам даже не показывался, наблюдал издалека. Как я был вынужден, - он беспокойно дернулся под Дилюком, раздираемый желанием, - слушаться их дурацких команд, и как ты давал такие, которые сделают мне унизительно и… приятно. И мне нравится, как ты только что дал мне выбор, а когда я его сделал, сразу же воспользовался моей… слабостью, - он в полумраке возбуждения содрогнулся, но рука держала его крепко, а внушение — еще крепче.

Дилюк расплылся в хищной, очаровательной улыбке победителя, покусывая покрасневшие губы.

— Какой хороший мальчик, - тихо произнес он, отпуская наконец пальцы и слезая с Кэйи. - Ну что ж, тогда давай развлечемся. Я не из тех, кто будет отказываться от куска мяса, прыгающего в мою тарелку.