Дилюк недоумевал.

Дилюк недоумевал с самого начала.

До него доходили слухи, что он слишком засветил свою деятельность — и что дело закончится тем, что до него докопается либо полиция, либо агентство по контролю над мутантами, либо спецслужбы. Он ожидал — слежки, провокаций, подложных писем, подсадных сотрудников — да чего угодно.

Но чёрт возьми, не того, что к нему прямо в дом явится гребаный Кэйа Альберих.

Во-первых, почему он сам полез сюда своим светоносным лицом, а не послал подчиненных? Должность его Рагнвиндр не знал (впрочем, не только он: кажется, на свете это мало кому было известно, даже о его принадлежности к упомянутым выше трем структурам ходила совершенно разная информация), но его здорово побаивались любые мутанты, решившие прогуляться за красную черту закона. Как только кто-то слишком перегибал палку, рано или поздно где-то рядом звучало это имя — и пуф, мутанта можно было считать уже посаженным в спецтюрьму. Ни спрятаться, ни отбиться шансов уже практически не было.

Единственным исключением был один (хорошо известный Дилюку, кстати) засранец, обладающий разом способностью телепортироваться и повышенной раза в два относительно обычной человеческой скоростью. И то только потому, что Кэйа поймал его не с первого раза, а с третьего. И чуть не поплатившись глазом, по слухам.

Глядя на косой шрам на правой глазнице сидящего перед ним разгоряченного мужчины, Дилюк констатировал про себя: слухи не лгали.

И хоть очень хотелось попросить его рассказать ту историю поимки, подробности про зеркальный лабиринт и бетономешалку, он решил сдержаться. Потому что…

Во-вторых, даже если Альберих сам ведет расследования — в чём вообще был его план, явиться вот так, в открытую? Без подстраховки?

Дилюк не сразу понял, что это за агент, поэтому и затеял сначала игру через “марионеток”: попутно пробивал, кто это к нему пожаловал. Можно было сразу выспросить силой, но такие игры в лоб не всегда имели хорошие последствия, и он уже привык перестраховываться.

Тем более что у него были надежные “марионетки”. Идею внушить довольно крупным мафиозным шишкам, что он их друг, и ему надо помогать во всех начинаниях, Дилюк признавал одной из самых своих удачных. Теперь важно было вовремя оборвать всё — обрушить достаточно преступных картелей одним ударом, но не слишком поздно, по последствиям для мирных жителей и него самого, но впрочем, мы не об этом.

Честно говоря, явно стоило сломать Альбериху игру — и не поддаваться на провокации, выгнать к чертовой матери. Спасибо, конечно, за слова, в которых он не мог солгать — про “ничего не имею против тебя”, но формулировка была двоякая.

Но в-третьих…

В-третьих, как же этот сукин сын оказался раздражающе-привлекателен. Он был из той породы людей, которым хотелось разбить нос, затем засосать, затем отходить ремнем пониже спины, а затем просто… отходить.

Поэтому Дилюк, злорадно улыбаясь из-за стойки, довольный, что перепрятал некоторые свои секреты, сначала позволил себе поиграться со слишком наглой кошкой, втиснувшейся в мышиный домик, а теперь… Теперь он намерен самолично отведать на вкус этого засранца.

Засранец сидел смирно, хлопал темными ресницами. Непонятно, что шло ему больше — искусанная шея? серебро на бронзовой коже? фактическое отсутствие рубашки?

Выбирать было не обязательно.

— Не боишься, что я заставлю тебя рассказать мне какую-то важную информацию, ммм? - поинтересовался вслух Дилюк, упирая руки в бока и глядя сверху вниз. Кэйа сладко улыбнулся, вроде подчиняющийся, а вроде выкаблучивающийся до последнего:

— Распространенное заблуждение: на самом деле, чтобы узнать что-то важное, надо уметь ВЫСПРОСИТЬ что-то важное. Ты даже не знаешь, о чем я могу тебе рассказать. Не сможешь задать правильный вопрос.

— Скажи самый страшный секрет, который ты знаешь, - вздернул бровь Дилюк.

— Мой отец продавал людей, - оскалился Кэйа. - Как тебе, доволен?

Отходить ремнем. И потом просто отходить.

Повторять по мере необходимости.

— Не смотри на меня таким злобным волком, солнышко, - умиротворяюще добавил Альберих. - Тебе не идет. Ты такой красивый, когда улыбаешься и смеешься. Прямо хочется содрать с тебя этот чертов жилет, эту тесную рубашку, добраться до твоих плеч, твоего пресса — я всё вижу, у меня глаз наметан, ты сильный мальчик, и…

— Какая у тебя должность и организация? - наконец придумал подходящий вопрос Дилюк.

Кэйа чуть покривился, поерзал в кресле — длинная прядь волос упала с плеча, пробуждая внутри еще одну волну голода — но всё же ответил:

— Агентство по контролю над мутантами. Офицер.

— Просто офицер? - разочарованно переспросил Рагнвиндр. Черт их всех дергал выражаться так казенно.

— Просто офицер. Нет, конечно, можешь называть меня чином выше в своих играх, если захочешь, - синие глаза озорно сверкнули. - Кстати, о них: мы не слишком увлеклись допросом? Я хотел бы уже… сменить обстановку.

Он потянулся было рукой к своему паху, но Дилюк цыкнул на него:

— Для начала запрещаю тебе себя трогать… офицер, - он издевательски улыбнулся. - И для начала — тебе придется заслужить, чтобы я к тебе притронулся.

— Вот как? - Кэйа заинтересованно прищурился. - Каким это образом?

— Придется тебе придумать самому. Сделаешь мне приятно — глядишь, отплачу той же монетой, - неопределенно пожал он плечами. - Включи фантазию, в конце концов.

— Свою устал включать, пока мы играли в карты? Признайся честно, - на чужих губах снова застыла провокативная улыбочка — Дилюку тут же захотелось ее то ли вылизать, то ли выбить парой отвесных пощечин, но пока… Пока он в силах удержаться.

— Может быть. А ты свою что, потратил на подкаты к винограду?

Вид у Кэйи тут же сделался оскорбленный, он надул губы. Возможно, это смотрелось бы по-детски, не сиди он перед ним с цепочками на сосках и откровенно пьяным взглядом.

— Между прочим, отличные были подкаты, - отчеканил он, медленно выпрямляясь в кресле и поднимаясь на ноги — неуверенно, явно проверяя, дадут ли ему вообще это сделать. - И что же, ты позволишь мне сделать что угодно с собой?

— Если мне не понравится, остановлю тебя, дел-то.

Кэйа задумчиво провел пальцами по губам, и надо сказать, серьезное выражение лица ему тоже шло. Этот провокатор был красив, как ночное море.

— Хорошо. Я готов, - отозвался он спустя некоторое время молчания, вскидывая голову и скаля зубы.

— Так начинай, - вложил Дилюк силу в собственные слова.

…ладно, того, что Кэйа подхватит его на руки, он не ожидал — даже издал сдавленный вздох. На секунду — шерсть на загривке дыбом, вдруг он всё же решился причинить ему зло, вдруг всё-таки сможет это сделать? — но офицер всего лишь понёс его, удерживая под поясницу и колени, точно принцессу… в сторону бара.

Телом Дилюк невольно вжался в чужое, и придавил собой цепочки, и Кэйа даже пару раз вздрогнул — ему явно было немного больно. Но затею, какой бы она не была, он не оставил.

— Ты как-то загрузился. Тебе нужно немного расслабиться, дорогуша, а для этого алкоголь — всегда отличная идея, - оскалился он в улыбке, укладывая Дилюка спиной прямо на стойку вдоль ее длины. Прохладный гранит, тянущий даже через ткань одежды, заставил его поежиться.

Было будоражаще непонятно, что этот отбитый сделает дальше. Этот контраст неизвестности и в то же время ощущения зажатых в руке вожжей, которые в любой момент смогут опрокинуть это стихийное бедствие на колени в почтении, расплылся горячей тяжестью где-то в животе. Тело сладко заныло в предвкушении. Мешать чужим действиям пока совсем не хотелось.

Дилюк непринужденно поерзал, устраиваясь поудобней — поправил хвост, закинув его наверх, одну ногу оставил стоять на стойке, согнутой в колене, вторую свесил, покачивая. Лопаткам и заднице было немного жестко, но все искупалось отличным зрелищем — как в отблесках огней Альберих, так и не поправивший свою блядски уползшую с него до локтей рубашку, снует рядышком, перебирая бутылки.

Алкоголь Дилюк не любил, но сейчас был готов сделать небольшое исключение. Что поделать, если сегодня он только этим и занимается — делает гребаные исключения целыми пачками.

Кэйа склонился над ним сбоку, с таким внимательным взглядом, точно ему предстояла сложная операция.

— Откинешь немного голову? И откроешь рот, ммм? - он полувопросительно надавил пальцем на подбородок, и Дилюк снисходительно кивнул, приоткрыл губы.

— Чур глотать по моей команде, - в глазах Альбериха тут же заплясали черти, и он подставил к уголку рта горлышко бутылки — надо же, даже додумался вставить туда гейзер. - Спорим, ты мечтал сказать эту фразу сам?

Дилюк ограничился тем, что послал засранцу пылающий взгляд — а в рот уже полилась сладковатая жидкость. “Дынный ликер, — определил тут же Рагнвиндр, для контроля втянув воздух носом. — Что ж, кажется, даже для незнакомцев очевидно, насколько мне нравится сладкое”.

Прохладное касание покинуло губы. Дилюк задышал аккуратней, подавиться как-то не хотелось. Ждать долго не пришлось — Кэйа почти сразу, мелькнув тенью, снова возник сверху.

Следующий вкус был сливочным, густым — айриш крим? Очень хотелось облизнуться, но приходилось терпеть. Кэйа, вливая ему в рот алкоголь, будто бы мимоходом пробежался холодными пальцами по щеке, кадыку, и это покалывало маленькими иголочками.

Третьим ингредиентом оказался кофейный ликер — тут даже принюхиваться не пришлось.

— А вот теперь можно глотать, - самодовольно прозвучал Кэйа прямо ему в ухо — опалил дыханием, влажно тронул мочку.

Пальцы сами собой мучительно сжались в кулаки. Соблазнительный ублюдок.

Дилюк аккуратно сглотнул смесь, облизал губы. Горло обожгло огнем — тот был тем горячей от того взгляда, которым Альберих сопроводил это нехитрое движение. В черноте звезд его глаз можно было топить.

— Коктейль “Соблазнитель”. Думаешь, ты такой смешной? - проворчал Рагнвиндр, укоризненно глядя из-под ресниц.

— Думаю, - развел руками Кэйа и тихо рассмеялся. И тут же толкнулся языком в его рот.

Было сладко. Было хорошо. Голова мигом пошла кругом, и не только от алкоголя. Дилюк милостливо позволил всосать собственный язык, охватить его жаром — Кэйа перегнулся через стойку, упираясь руками по обе стороны от его головы, прижался с жадностью утопающего. Дилюк невольно выгнулся ему навстречу, всем своим сладко пульсирующим телом.

Давай же. Дотронься до меня. Ну же.

Было уже тяжело не приказывать.

Будто чувствуя, что он на грани, Кэйа наконец забрался на стойку сам, оседлав его талию. Ловкие пальцы поддели бабочку, стянули с шеи, отбросили в сторону. Дернули за жилет, несчастные пуговицы посыпались на пол, точно леденцы из коробки. Резко провели по задней стороне бедра, еще сильней сгибая ногу. Выкрутили сосок — прямо сквозь рубашку.

— Аааах, - вырвалось из Дилюка без всякого контроля. Прямо Кэйе в губы, между прочим — исцеловывать-то его он не прекращал.

Дьявол, если это и была дурацкая авантюра с самого начала, похоже, это самая вкусная авантюра за всю его бренную жизнь.

Рука Кэйи было легла на пах — умостилась как родная, будто для него создавали — огладила было перегретый ожиданием, пульсирующий в тесном плене белья ствол…

— Руки за спину, - прорычал Дилюк.

На эмоциях получилось даже сильней обычного — Кэйа убрал конечности так резко, что потерял равновесие и тут же рухнул подбородком Дилюку в живот.

— За что, - возмущенно протянул он глухо ему под ребра. - Я ушибся о твои кости!

Дилюк, несмотря на кипящую в жилах кровь, не сдержал смеха. Но тут же скомандовал:

— Умолкни, - и схватил Кэйю за подбородок, приподнимая голову.

Выражение лица Альбериха было, конечно, бесценным: он тяжело дышал через рот, явно с трудом выносящий уже невозможно оттянутую разрядку для себя, ресницы так и трепетали бабочками на анютиных глазках.

— Бедненький, совсем измучился ждать своей очереди, - ласково проговорил Дилюк, вталкивая два пальца тому в рот — синие глаза слегка закатились. Блядская Селестия, ну что он такое вообще… - Уж прости, но я первый.

Он еще несколько раз возвратно-поступательными движениями испытал чужой горячий рот — Кэйа послушно, с вкусным хлюпаньем вбирал пальцы — а затем сел. Уложил Кэйю щекой на гранит. Отполз назад. Стойка была Г-образная, и по ней можно было сдвинуться так, чтобы упереться спиной в полки. Хорошо бы не смахнуть с них всё в порыве эмоций на пол… хотя… гори оно всё синим пламенем.

Мда, буквально синим пламенем, туманно мелькнуло в мозгу, пока Дилюк уселся в удобную позу, распахнув бедра и пальцем поманив к себе Кэйю:

— Иди ко мне. Можешь использовать руки, так и быть. Моё терпение лопнуло, и мне нужен твой язык на моем члене.

Кэйа, тяжело выдохнув, пополз к нему на четвереньках. Цепочки покачивались на его теле. Ух, какое же ублюдски красивое зрелище.

Дилюк немного помог ему — сам задрал рубашку повыше, сам расстегнул брюки, вытаскивая член. Злорадно и похотливо отметил, что при виде того у Кэйи жалобно изломались брови. Однако тот без долгих сомнений тут же склонился, прогибаясь в пояснице, вобрал в рот плоть.

Да. Да. Ох, блять.

Сосал Кэйа хорошо. Если поначалу Дилюк еще пытался сдерживаться, то вскоре хриплые, глухие стоны стали вырываться из него против воли. Тело изгибало, изламывало назад — он уперся затылком в дерево, одной рукой схватился за одну из полок, с трудом удерживая себя на месте. Второй вцепился в чужой затылок, насаживая на себя, не давая снизить темп.

Это было грубо, грязно, это было… великолепно это было. В ушах горячим разливались сдавленные, гортанные звуки, которые издавал Кэйа, перезвон цепочек, которые от движений скользили туда-сюда по стойке, член то сдавливало, то окутывало шершавым мазком языка, то тянуло, как резинкой, когда этот умелый ублюдок втягивал воздух.

Глаза держать открытыми было почти невозможно, но фрагментами Дилюк улавливал ритмичное движение чужой макушки, склоненную позу с оттопыренной задницей, смуглые пальцы на своих бедрах.

В какой-то момент Альберих умудрился пропустить в себя член глубже обычного, а его руки так хорошо сжались, раздвигая ноги Дилюка всё шире, что это стало финальной точкой. Он сжал пальцы на синих локонах еще жестче, заставляя замереть, содрогнулся всем телом, глухо застонав. Полка в его другой руке жалобно заскрипела, но выдержала — наверное.

В последний момент Рагнвиндр, повинуясь околдовавшей его черноте, успел вытащить член — и спустил всё прямо на раскрасневшееся, поплывшее от напряжения лицо.

***

Ему пришлось взять паузу минуты этак на две, чтобы вообще обрести снова дар голоса. Тело подрагивало, слегка горело, расплывалось киселем. Даже чтобы чуть-чуть выпрямиться, понадобилось приложить усилия пульсирующих мышц. И чтобы отереть себя салфеткой и застегнуться, тоже.

— В порядке? - осипло поинтересовался он, оглаживая полегшую в изнеможении на его бедро бедовую синюю головушку.

— Кажется, - еле слышно отозвался Кэйа, хрипло дыша. - Голова… немного кружится. Удушить меня решил?

— Прости, - Дилюк, ощущая вдруг виноватую нежность, очень странную для такой ситуации — ой, да кого он обманывал, ситуация сама-то была странная насквозь — снова погладил чужую макушку.

— Я исполнил твоё желание, полагаю? - Кэйа, впрочем, похоже не держал на него зла — и в его тон почти сразу же снова пробралось ехидство. Немного болезненное, явно умирающее от желания кончить, но ехидство.

Он потянулся было дрожащей рукой к своему лицу, но Дилюк тут же цыкнул на него:

— Нетушки. Не трогай. Мне нравится, какой ты перепачканный. Отнеси меня в кресло и дай мне минералку из холодильника. Умотал.

Кэйа вскинул на него совершенно возмущенное лицо:

— То есть вот так? Вообще меня не жалко?

Он уже всё равно сползал со стойки, не в силах сопротивляться приказу, и Дилюк злорадно, тёмно отметил, как ему нравится зрелище — волосы как воронье гнездо, белые потеки по щеке, губам и шее, чернющие от возбуждения глаза, подгибающиеся колени.

— Исполняй. Молча.

Кэйа на удивление аккуратно, бережно стянул его со стойки. Болезненно охнул — то ли переносить тяжесть сейчас было невмоготу, то ли опять цепочки, то ли возбуждение — и всё-таки с усилием дотащил до ближайшего кресла, почти уронив в него. Дилюк блаженно растекся по нему, закинув обе ноги на подлокотник. Двигаться пока вообще не хотелось.

Кэйе, очевидно, тоже — но походкой зомби он всё же вернулся и вложил ему в руки холодную бутылку. Дилюк не стал уж издеваться и просить открыть или напоить его — свернул крышечку сам, жадно приложился, осушив за раз половину. Сразу стало полегче. Сытая, блаженная усталость — вот что теперь царило внутри.

— Хочешь тоже? Иди сюда, сядь на колени около меня.

Кэйа, с полуприкрытыми глазами медленно кивнув, опустился на пол, и Дилюк влил остатки воды в него.

— Выпрямись, покажись.

Альберих со вздохом приподнял голову, распрямил лопатки, уставился на Рагнвиндра больным взглядом. Хотелось поразглядывать его подольше: коленопреклоненного, измотанного, жаждущего, запачканного спермой. Дилюк побаивался, что перестарался, но Кэйа, очевидно, действительно был тем еще извращенным засранцем — член у него стоял прямо таки колом, брюки сильно топорщились. Заметив, как Рагнвиндр разглядывает его стояк, Кэйа чуть заметно смутился, прикусив губу, спрятал взгляд.

Действительно, самое время стесняться. Очаровательно.

— Не жалеешь, что ввязался?

— Пожалею, если ты меня не трахнешь уже наконец, - сердито выдохнул Кэйа, склоняя голову и окончательно пряча лицо за упавшей челкой.

— Терпение. Понравилось мне отсасывать?

— Очень, - еле слышно прозвучало снизу, голос соскочил куда-то в хрипотцу. - Ты вкусный. И такой красивый, когда задыхаешься от удовольствия. Глаза горят, губы горят, жилы на руках выступают. Загляденье.

— Какой ты милашка, когда хочешь на член, Альберих. Так и не скажешь, что грозный офицер, - это было редкостью, но сейчас Дилюку ужасно хотелось этих пошловатых во всех смыслах разговоров. - Устал всеми руководить?

— Странно, что ты не устаешь. Или ты именно поэтому и велел мне действовать на мой вкус? - ядовито отозвался Кэйа, набравшись новых сил и вскидывая голову с упрямым видом. Он всё ещё тяжело дышал, цепочки на его теле так и ходили ходуном. Семеро и Селестия, выглядело всё еще чертовски вкусно. — Надо было в тебя огненной воды влить.

— Не стоило. Получил бы тело в отрубе, - хмыкнул Дилюк. - И что я вижу, ты жаждешь признания? Хочешь узнать, был ли вкусный твой коктейль? Хочешь узнать, как мне твой минет?

— Да, - нехотя признал Кэйа, глядя исподлобья.

Ладно, он однозначно заслужил немного похвалы.

— Ты хорошо угадал с ингредиентами, которые могли бы мне понравиться. Да и с пропорциями. Мне было вкусно, - шепотом заговорил он. - А еще больше мне понравился ты. Так старательно работал своим ртом. Так заботился обо мне.

С удовлетворением он отметил, что Кэйа сипло втянул воздух, сглотнул слюну, чуть дрогнув.

— Стоишь передо мной такой беспомощный и голодный, - продолжил Дилюк, ощущая, как внутри разгорается новая порция пожара. - Руки уже чешутся тебя хорошенько…

Он даже не договорил — Кэйа безбожно прервал его тем, что, блять, еле слышно застонал себе в плечо.

Ох!

Ладно, его очередь позаботиться об этом засранце. Может, издеваясь по дороге, но всё же.

Дилюк медленно поднял себя из кресла, застыл над Кэйей, который почти умоляюще уставился на него снизу вверх, тут же прижавшись щекой к голени. Эти перепады от по-своему властного и язвительного мудака до этакого измученного щеночка вытворяли с Дилюком что-то страшное.

— Пожалуйста, - просипел Кэйа, покачиваясь взад-вперед — цепочки серебристо зазвенели, и он чуть сморщился. - Не могу.

— Думаю, ты заслужил, - снисходительно и тяжело уронил Дилюк, потянув за одну из цепочек на соске — Кэйа снова тихо застонал, изгибаясь. - Вставай и иди за мной.

Бильярдный стол вроде бы находился недалеко, но Кэйа реально здорово пошатывался при ходьбе — надо бы потом либо дать ему отоспаться, либо хотя бы вызвать такси, почти забеспокоился Дилюк. Не дожидаясь, пока он примет какое-либо положение, Рагнвиндр быстро наклонился, ловко обхватив Кэйю вокруг верхней части бедер, с размаху усадил на угол. Тот беспомощно покачнулся, опираясь на руки и встречаясь с ним мутным взором.

Снимать с него эту дразняще-тонкую рубашку до конца не хотелось, а вот от цепочек Дилюк решил избавиться. Так что он начал аккуратными, но быстрыми движениями откреплять одну за другой, бросая их к ногам. Сняв каждую, он коротко и жарко зализывал покрасневшую от давления кожу, каждую из меточек.

— Ммм, - жалобно замычал Кэйа, вжимаясь в него. - Дилюк…

Он слабенько вцепился рукой в его рубашку сзади, пытаясь притянуть ближе — или удержаться на столе. Или и то, и то.

— Потерпи, - укоризненно шепнул ему тот.

Теперь, когда случайное движение уже не могло нанести Альбериху травму и оставить его без клочка кожи, можно было наконец заняться делом.

Первым делом, разумеется, схватить его, перекрутить, уронить лицом в зеленую ткань — а животом на край стола. Чтобы стоял на своих ногах, насколько это возможно, а телом лежал.

Вторым — жадно провести по чужим сочным бедрам, максимально раздвинуть ноги в стороны, вызывая новый поток бесконтрольных стонов и потирание щекой о сукно. Вжаться в него сзади до отказа, накрыть собой.

Третьим — яростно укусить в соединение шеи и плеча, заставив уже почти закричать.

— Я не буду трогать твой член, Кэйа, - горячо выдохнул ему в загривок Дилюк, расстегивая чужие брюки и заныривая в них рукой — Альбериха задергало так, будто его ударило током. - Тебе придется кончить от того, как я буду тебя драть. Уж извини. Постарайся для меня, хорошо?

Пальцы уже на автомате вытащили из кармана заранее припрятанный флакон, и Дилюк начал растирать прогретое, теплое масло по чужим ягодицам, обнажившимся из-за съехавших вниз штанов. Кэйа глухо застонал, толкаясь на его пальцы и ерзая под ним. Дилюк чуть сдвинул пряди волос, чтобы полюбоваться — изломанные брови, сжатые губы и зажмуренные глаза, само напряжение.

Говорить он, кажется, уже был не очень в состоянии, и Дилюк решил пока не мучать его приказами.

Несколько раз он огладил рукой собственный член, уже снова вполне себе заинтересованный в происходящем. Простреливало теплом, простреливало похотью. Он задрал Кэйину рубашку вверх, обнажая поясницу, стягивая до самых запястий, которые устроил над его головой, на столе, и оставил так. Несколько раз с силой провел вдоль позвоночника, при этом давя коленом на чужую промежность, и Кэйа снова вскрикнул, на секунду очаровательно-шокированно распахнув глаза.

Ну всё, его терпение тоже не железное, а ему еще разрабатывать чужую дырочку. Темно-розовую, утопленную меж упругих, смуглых ягодиц.

Красиво.

Дилюк был последователен: он, как полагается, сначала втолкнул один палец, с разной скоростью и траекторией вводя и выводя его, затем добавил второй, третий. Кэйю всего трясло от таких манипуляций, и Дилюк не удержался, жадно и широко провёл языком по его щеке, слизывая пот и свою же сперму.

— Тише, котеночек.

“Котеночек” тише быть, похоже, уже не мог: когда Дилюк наконец втолкнулся в него, протяжно застонал, вытянулся, заскреб руками по сукну. Дилюк брал его быстро и глубоко, тело снова обуяла похоть: ну невозможно было смотреть на эту ладную спину, на искаженное в сладкой муке лицо, ощущать под ладонями эти покатые бедра.

— Еще, еще, еще… ах… да… - зачастил Кэйа, задыхаясь. Колени у него подгибались, тряслись, и Дилюк для верности вжал его в стол поплотней, вызывая еще более сладкие стоны.

Хотелось еще глубже, еще слаще. Дилюк, продолжая вбивать Кэйю в стол, поймал его за бедро, с трудом выдернул из штанины, подхватил под колено, раскрывая шире.

— Ах! Блять! Да! Сука! - выразительно прилетело ему снизу.

Кэйиной гибкости хватило, чтобы Дилюк умудрился поднять его колено на стол, упереть. Мозг горел, всё тело горело, думать о чем-то, кроме как “да, да, быстрей, еще, еще, глубже, хочу глубже” не выходило совсем. И не хотелось.

Он приник к Альбериху всем телом, впился зубами в плечо, посасывая кожу. Тот практически зарычал, запрокидывая к нему голову — Дилюк перекинулся туда, это даже не было поцелуем — столкновение зубов, вжатие губ в губы, крик друг в друга.

Тело Кэйи пошло волной под ним, лицо у него застыло в странном, напряженном выражении, глаза снова чуть закатились — он резко содрогнулся и обмяк. Дилюк провел рукой по чужому телу, удовлетворенно обнаружил влагу на бедре — и в три резких движения догнал его.

***

После уже двух за вечер ослепляющих оргазмов Дилюк едва находил в себе силы шевелиться. В глазах плыло, мышцы рассыпались в мягкий песок. Только тихий стон горячего на ощупь тела под ним немного приводил в чувство. Так что Рагнвиндр заставил себя встать на свои ноги, собственнически шлепнуть пару раз по чужой поджарой заднице.

— В порядке? - повторно поинтересовался Дилюк, задирая чужой подбородок и встречаясь взглядом с мутной синевой.

— Пить хочу. И холодно, - пожаловался тот, еле шевеля губами. — Сделай мне какой-нибудь безалкогольный коктейль, будь другом?

— Другом? После того, как оттрахал тебя на бильярдном столе? - вскинул бровь Дилюк. - План не подкопаться, конечно.

Впрочем, он всё равно набросил на Кэйю плед — и отправился к барной стойке.

Когда он оказался подле незадачливого офицера снова, с прохладным стаканом в руке, тот выглядел уже поживее: сидел на краю стола, болтая ногами. Плед он накинул на себя с головой, и смотрелось это потешно и горячо одновременно.

— Держи, - впихнул ему коктейль Рагнвиндр.

Альберих обхватил его потеплевшими пальцами, с наслаждением присосался к трубочке.

— Странно, что человек, умеющий управлять волей других, выучился на бармена.

— Странно, что человек, сажающий мутантов направо и налево, ввалился ко мне без подготовки в дом, - хмыкнул Дилюк в ответ, скрещивая руки на груди.

— Странно, что у тебя нет богатого папика: ты себя видел? Вишня в молоке, алый пожар в белом дыму. Я не уверен, что мне хватило одного раза — за такую задницу, как у тебя, грех подержаться один раз, - мурлыкнул Кэйа, подмигивая. - А уж если бы я взялся пересчитывать твои кубики…

— Уймись, - прижал палец ему к губам Рагнвиндр, и тот оскорбленно фыркнул, но умолк. - Тебе пора убираться отсюда. То, что тебя увидела четверка, не так страшно. Но не всем я хотел бы тебя показывать.

— Даже душ не предложишь? - сделал тот глаза грустного кота, вновь поболтал ногой, подле которой стояли две пустые бутылки. - Я, конечно, уже умылся минералкой, но всё же…

— Дома помоешься.

— Жестокосердный, - Кэйа оскорбленно встряхнул головой. - И что, даже не получится тебя спровоцировать? Ну там я не знаю… - он вдруг резко перекатился назад по столу, уселся, широко раскрыв ноги. Притянул к себе валющийся сбоку кий, поставил перед собой вертикально и блять лизнул — так сладко, что колени Дилюка опять предательски задрожали, - на второй раунд?

Оставить его ужасно хотелось. Разгребать последствия этого — нет. Пришлось здорово с собой побороться, и этими десятью секундами раздумий Дилюк гордился, как никто.

— Уходи, Кэйа, - в этот раз он нехотя вложил в голос приказ.

Альберих хмыкнул, отбросил кий и спрыгнул со стола. По дороге успел прихватить свою одежду — и облапать Дилюка за задницу. Он не сопротивлялся, справедливости ради, а грозного взгляда на этого нахала не хватало.

— Тебе хоть понравилось? - бросил через плечо Кэйа, замедляя шаг около двери.

— Полагаю, вспоминая об этом вечере, я буду стирать руку, - чистосердечно признался Дилюк. Сделал шаг в сторону, чуть не сбив бутылки.

Что-то не укладывалось. А откуда Кэйа взял эту самую минералку, которой умывался? Ее не было рядом, а со стола он не вставал.

— Стояяяять, - зашипел он так яростно, что Альберих буквально замер с занесенной ногой.

— Что такое, солнышко? - он обернулся через плечо, ехидно улыбаясь.

— Что ты добыл по результату этой вылазки ко мне? - Дилюк подлетел ближе, схватился за ворот и без того весьма потрепанной за вечер рубашки. - Говори.

Кэйа, недолго думая, залез пальцами в свой карман и вытащил наружу нечто.

— Вот это.

Дилюк отхватил вытащенный предмет — флешку — едва ли не с чужими пальцами.

— На ЭТО завязана вся моя операция с мафией! Ублюдок, - прошипел он ему в самодовольное лицо.

— В таком случае очень хорошо, что ты успел у меня это отобрать? - злорадно отозвался Кэйа, переплетая свои пальцы с его.

— Как ты это вытащил?

Глаза Кэйи засияли, заискрились.

— Использовал свои силы.

Дело пахло керосином, и очень сильно.

— Так ты тоже мутант, - осипло констатировал Дилюк. - Интересный факт для офицера комитета контроля. Что у тебя за сила?

Черные звезды сверкали.

— Умею останавливать время.

Блять. Блять. Блять.

— Только не давай глупых приказов. А то тормозну тебя на половине слова, и кто знает, чем дело кончится? - Кэйа, сладко улыбаясь, снял с себя ослабевшие руки Дилюка.

Этот засранец…

Он подсмотрел, что Дилюк и прочие будут прятать в случае внезапного гостя. И в удобный момент заморозил время и прихватил флешку.

Эта способность… Ох, Кэйа был и впрямь очень опасен.

Сердце билось очень часто. Чудилось — сейчас он моргнет, а Кэйа будет уже за его спиной, а его запястья — в наручниках. Или его спина — с ножом под лопаткой.

— Давай разойдемся мирно. На ничьей, - в голосе Кэйи послышались спокойные, уверенные нотки человека, который ничего не боялся. - Отменяй приказ, и я уйду. Ты и впрямь мне понравился, Заклинатель.

— Иди, - хрипло разрешил Дилюк.

Кэйа обернулся еще один раз, на пороге, улыбнулся чеширским котом:

— Моя вторая сила — обострять любые чужие эмоции. Не внушать, не изменять, а усиливать. Подумай над этим, - он приложил два пальца к виску и выскользнул за дверь тенью.

Подумать и впрямь было о чём.

***

— Кто-то узнал о наших планах, - Аято сидел напротив Дилюка, стиснув руки домиком. Вид у него был немного мрачный. - Не мешаются, но наблюдают.

— Я уже догадывался, - вздохнул Дилюк, отпивая безнадежно горький кофе из кружки.

— Это так странно. С флешкой всё нормально? Она у нас?

— Флешка — да.

А вот додуматься в тот момент, что Кэйа успел не только ее взять, но и предварительно отправить кому-то информацию с неё, Дилюка не хватило.

Отходить ремнем. И потом просто отходить.

Повторять по мере необходимости.