— Как будем лежбище делить? — поинтересовалась Хизер, зорко выглядывая нежеланных свидетелей, пока Коннор перетаскивал тела.

— Просто, — ассасин сбросил с плеча труп и вытер выступивший на лбу пот тыльной стороной ладони, — забирай постельное, а я тащу матрац, — отдал он приказ.

— Не вопрос.

Хизер сгребла в охапку одеяло, простынь и подушку. Через пять минут она с интересом наблюдала за индейцем, готовившим себе постель рядом с кроватью, на полу.

— Дети, посмотрите, как старательно эта птичка вьет себе гнездо. Этот редкий экземпляр водится в тавернах Бостона, там же находя себе пропитание. Если долго наблюдать за жизнью этого создания, то можно определить в нем идеального домохозяина и защитника стаи, — голосом ведущего программы «В мире животных», незабвенного Дроздова, прокомментировала Хизер, после чего рухнула от смеха на кровать. Стоя на четвереньках около матраца, Коннор с подозрением и каким-то суеверным ужасом смотрел из-под густых бровей на сумасшедшую.

— Ты не могла столько выпить, я бы заметил, — пробормотал он, продолжив «вить гнездо». — Наверное, это от потрясения.

— Нет, Коннор. Это от мерзкого, глумливого характера. Прости, не могла удержаться, — повинилась хулиганка. — Но смотреть на тебя со стороны временами забавно и просто-таки приятно. А может, все потому, что в нашем времени мужчин вроде тебя почти не осталось. Так, редкие исключения из общих правил.

— Я заметил, что ваше время отличается огромным количеством сумасшедших. Не понимаю, как еще человечество не вымерло, — мотнул головой индеец, хлестнув волосами себя по уху. — Хоть что-то хорошее у вас есть?

— Да. К примеру, я уже упоминала медицину. Кроме того, доступно практически все, путешествовать проще, корабли комфортнее и быстрее. У женщин прав больше, смертность в наше время ниже, на улицах не так часто убивают, — Хизер грустно улыбнулась. — Хотя с природой у нас куда как хуже. Но вот образование доступно почти каждому.

— Да? — усмехнулся Радунхагейду, сбрасывая сапоги и ложась на самодельную постель. — Тогда расскажи мне какое-нибудь откровение.

— Э-э-э, — осеклась девушка, принимая обеспокоенный вид, — то есть? Что?

— Ну, какое знание ты бы могла передать в наше время? Я не собираюсь менять ход истории, если что. Мне попросту интересно. Что могло бы изменить мою жизнь в лучшую сторону, кроме твоей гигиены? — на лице Коннора появилась гаденькая усмешка.

Хизер зависла, как компьютер, выдавший синий «экран смерти». Это был удар ниже пояса.

— Ну-у-у... Э-э-э...

Ситуация была патовая. Хизер сама себе напоминала флэш-карту, попавшую в прошлое, а вот технику, чтоб считать информацию, в этом мире еще не изобрели. Упс, товарищи.

Хирургия? Методы лечения? Лекарства? Антибиотики?! Об этом девушка не знала, только какие-то обрывочные сведения, ухваченные из книг, да и те только в теории. Синтезировать эти вещества Хизер не смогла бы никогда в жизни. Химические формулы? Да щаз-з, в этом девушка и подавно была не сильна. Да и чем Коннору может помочь знание о строении атома?! Да, она могла бы это рассказать индейцу, но на кой это ему?!

Это был провал.

Медленно опустившись на одеяло, Хизер уставилась в грязный потолок, ощущая, как сходит с ума. Что было самым простым в ее мире, чем пользовался любой ребенок?

В голове всплыл смутный образ велосипеда. Девушка судорожно ухватилась за мысль, но почти сразу же бросило в холодный пот.

Она. Не. Помнила. Как. Устроен. Велосипед.

— Велосипед.

— Что? — Коннор приподнялся на локте и с интересом уставился на напарницу.

— Велосипед, — повторила Хизер, чувствуя, что срывается в истерику. — Только я не помню...

— Ну, ты попытайся. Что это за штука? — Коннор был заинтригован.

— Я не помню! — сорвалась на крик горе-студентка. — Я не помню, как устроен гребаный велосипед! Ядрена вошь, это каждый ребенок знает!!!

Девушка вскочила и выбежала из комнаты, грохнув дверью, остановилась только на лестнице, когда потеряла сознание — нарушение границы в пятьдесят шагов сделало свое черное дело.

— Эй! — по щеке аккуратно шлепнули. — Да приди ты уже в себя, ненормальная! — над истеричкой нависал бледный индеец. — Если этот «велосипед» — такое оружие массового поражения, то пусть остается в твоем веке!