— Итак, с чего начнем? — Хизер следила за Коннором, делающим пометки на карте.

— С самого простого. Ближайшей точкой было место, где я раздобыл кольцо, «Руку Предтечи», — палец ткнул в странный значок в виде... он что, так себе яблоки представляет? По виду — задница с листиком. Девушка хихикнула в кулак, за что получила неодобрительный взгляд. — Второе, — палец перекочевал дальше, вверх по карте, — остров Гнездо Галки. Хэйтем... — Коннор внезапно громко сглотнул слюну, — отец упоминал, что на нем может находиться «Плечо Предтеч», если расшифровка верна. Надеюсь, там не ждут сюрпризы вроде тех, что я получил с мечом Кидда.

— Что за сюрпризы? — заинтересовалась Хизер.

— Вроде висения над пропастью на томагавке, — Коннор забрал шляпу, лежавшую на краю стола. — Не с твоими умениями там ошиваться. Вперед, нельзя терять время.

Хизер молча проглотила обиду и справедливый укор, что слышался в голосе Радунхагейду, поднялась со стула и направилась следом. Однако на душе мерзко скребли кошки.

— Все паруса! Отчаливаем! — привычно рявкнул капитан, и Фолкнер эхом повторил команду. Ветер сразу наполнил паруса, и «Аквила» полетел словно на крыльях.

— Куда держим путь на этот раз? — Фолкнер держался за канат, счастливо улыбаясь.

— Гнездо Галки! Живее, ребята, после смерти отоспитесь! — подхлестнул команду капитан и обратился уже к старому моряку: — Что слышал про остров?

— Не самое приятное! Вроде охраняющих его мертвецов, — Роберт почесал в затылке, вспоминая байки.

— Лучше меня знаешь, что бояться надо живых.

Коннор бросил быстрый взгляд на Хизер, упрямо пытающуюся залезть на неприступный и пока никем не занятый канат. Она не забыла, с каким глумлением капитан предложил вчера взобраться на эту адову веревку хотя бы на высоту своего роста, чтобы доказать, как убоги ее «способности».

— Живые там быстро сходят с ума, — Фолкнер заложил руки за спину и окинул взором происходящее на верхней палубе. Увиденное его устроило: работа кипела.

— Значит, ей это не повредит, — фыркнул Коннор и склонил голову, пряча взгляд под треуголкой. — Ногами работай, не руками!

— Идите... к штурвалу, капитан! — Хизер, шлепнувшись на палубу, вновь вскочила и с рычанием кинулась на ненавистный «снаряд». — Вас там давно ждут!

— Прогресс, — оценил Фолкнер. — Еще немного — и ее можно будет принять за благородную даму. Посылает уже изящно и по делу.

— Еще немного — и ее в принципе можно будет принять за даму, — не остался в долгу ассасин. — Прогресс явно зависит от числа касаний задницей палубы.

Коннор с усмешкой достал подзорную трубу и осмотрел горизонт.

Хизер, видимо, решила переупрямить гравитацию: негоже человеку из двадцать первого века уступать какой-то там силе.

— Масса, помноженная на ускорение... — задница болела, руки саднили, — чтоб мне яблоком убиться! — с шипением повисла послушница на ненавистной снасти.

— А ты ногами его захвати, держись и руками по очереди... Ногами толкайся, — проходящий мимо канонир ободряюще хлопнул ее по плечу. — Все получится.

— Э-э... Благодарю, — Хизер ошалело посмотрела вслед немолодому моряку.

Впервые с ней заговорил кто-то из команды. Мелочь, а приятно. Зануда-индеец, конечно, не в восторге будет от ее общения с матросами, но, в конце-то концов, они уже достаточно давно ее видят и могут потерпеть странные вопросы и не менее странное поведение!

Минут через двадцать капитан решил, что стало как-то подозрительно тихо и долго никто не ругается. Оглянувшись, он слегка занервничал и закрутил головой.

— Коннор... — донеслось откуда-то сверху, и ассасин недоверчиво задрал голову: на мачте сидела бледная девица, не вцепившаяся в дерево только что зубами. — Сними меня отсюда... Я высоты боюсь! — подвывая от страха, попросила Хизер.

— Это вот мне сейчас что, радоваться надо? — пробормотал капитан.

— Может, так сбить? — Фолкнер ехидно похлопал рукой по рукояти пистолета.

— Рановато. Кто ей только помог? — задавался вопросом индеец, корректируя курс. — Кстати, Роберт, сейчас ведь начало осени?

— Так точно, кэп. Первый день, — удивился вопросу старый друг. — А что?

— Да так, яблочный сбор скоро, — Радунхагейду вновь задрал голову: — Слезай сама! А то не засчитаю!

— Коннор, я тебе сейчас на голову нагажу, — мрачно донеслось сверху.

— И действительно. Сбор, — фыркнул Фолкнер и, насвистывая, отошел подальше.

Через час прозябания наверху послушница вымерзла и отсидела задницу настолько, что была готова спрыгнуть с десятого этажа, а не то что спуститься с мачты. Судорожно вцепившись в дерево, Хизер, ломая ногти, доползла до вантов и еще через полчаса достигла наконец палубы.

Лежа на теплом полу и глядя в синее небо, девушка клялась больше не попадаться на разводки этого проклятого маньяка, спящего в обнимку с пистолетом и ножом. Сколько раз говорила мама: хорош тот мужик, что спит зубами к стенке.

Коннор спал зубами к потолку и храпел, иногда кровожадно улыбаясь. Сейчас он нависал над Хизер, улыбаясь, как во сне.

— Поздравляю. Ты научилась хоть чему-то. Повторишь?

— Нехороший ты мужик, Коннор. Терминатор по тебе плачет, — просипела девушка.

— Опять ты про этого странного типа? — улыбка сошла с обветренного скуластого лица. — Кто он такой?

— Герой из будущего, — мечтательно закатила глаза уставшая до чертиков киноманка. — Он спасал детей и женщин, ездил на клевых тачках, ходил в потрясающей куртке и простреливал колени уродам, — на секунду девушка помрачнела и уставилась в карие глаза ассасина. — Ядрена вошь! Я связалась с устаревшей версией, — после столь сокрушительной фразы девица перевернулась на живот, встала на четвереньки и отползла к бухте.

— Ну спасибо, — обиделся капитан «Аквилы». — Вот так меня еще не оскорбляли. Как тачка может быть клевой? Нелепица.

— Привет из двадцать первого века. Аста ла виста, бэби, — Хизер с тоской посмотрела за борт. — Уж послали меня из будущего, так послали...

Погода неожиданно стала портиться: небо нахмурилось, как Коннор поутру при попытке вытряхнуть Хизер из койки. Девушка забеспокоилась лишь тогда, когда увидела кислую мину бравого капитана. Команды стали звучать чаще, люди откровенно беспокоились. Опасения подтвердил Фолкнер.

— Шторм идет, — втянул он носом воздух, раздувая ноздри. — Повеселимся...

— Это, кэп... — Хизер покинула нагретое местечко. — И чем мне это грозит?

— На твоем месте я бы привязался к мачте, — буркнул Радунхагейду. — Не крутись под ногами. — Индеец крутанул штурвал и продолжил обеспокоенно следить за мчащимися по небу тучами.

— Он шутит? — на всякий случай спросила Роберта заподозрившая подвох послушница. Фолкнер только смерил ее долгим тяжелым взглядом.

Хизер тяжко вздохнула и начала рыться в самодельном рюкзаке в поисках веревки покрепче. Слава богу, этого добра было навалом. Надо всего лишь примотать себя к мачте...

— Вот дуреха-то! — не выдержал Коннор. — Фолкнер, разберись с ней!

Деваха сейчас откровенно раздражала капитана: и так-то скоро будет не до шуток, а тут еще ее выкрутасы.

Фолкнер разобрался, не обращая внимания на возмущенный писк. Хизер была крепко привязана верёвкой за пояс, и только потом уже к мачте, но никак не примотана к ней целиком.

Ударил шторм стремительно и яростно.

— Шквал! — рявкнул Роберт. «Аквила» ощутимо накренился. — Полпаруса!

Волны исчезли за стеной налетевшего ливня, ветер взвыл в снастях. Хизер стучала зубами, вцепившись за какой-то выступ рядом со штурвалом. Моряки метались, убирая паруса. Гром и молния обрушились на море со всей пролетарской ненавистью, желая смести «Аквилу» с лица земли.

Волны бросались на палубу и людей, словно остервенелые псы, сбивая с ног. Хизер едва умудрялась сохранять вертикальное положение, чувствуя себя будто между молотом и наковальней, в особенно удачные удары водой издавая дикие визги, поминая маму, папу и прочих родичей. И только громовой ор Коннора перекрывал весь этот дебош.

— Убрать паруса! Держись!

Пять часов творилось черт-те что. И привязаться — это была очень хорошая мысль. В некоторые моменты Хизер прощалась с жизнью: казалось, судно уже поглотила вода — вот она, у самого горла. Однако корабль пер напролом, стойко выдерживая удары стихии, а страховочные лини надежно держали людей. Наконец природа прекратила бушевать, остался лишь омерзительный дождь.

— Все, ребята. Прорвались. Повезло, что так недолго, — Фолкнер как ни в чем не бывало заменил капитана у штурвала. Послышались вялые крики радости.

— Эй, отлипни, — Коннор потрепал Хизер за плечо. Девушка стояла с белым от ужаса лицом, зажмурившись и клацая зубами. Из-под ногтей, которыми она вцепилась в дерево, выступила кровь. — Та-ак, — тяжело вздохнул капитан, снял шляпу и вытер ладонью лицо, из-под пальцев поглядел на статую. — Только еще одной ростры мне не хватало.

Он нахлобучил треуголку на положенное ей место и с силой оторвал Хизер от ограждения штурвала. Оценив замершую морскую фигуру с протянутыми вперед руками и следы на дереве от давно позабытого маникюра девицы, Коннор сгреб ее поперек туловища, взвалил на плечо и поволок вниз, в каюту.

— Удачи, капитан! — кто-то из моряков глумливо подмигнул, на что индеец смерил его тяжелейшим из всех взглядов, что были в его арсенале.

— Хочешь, я эту статую к тебе отнесу? Разогнешь — поставлю бутылку.

— Понял, — матрос покаянно понурил голову, но тут же улыбнулся, — тогда удачи ей.

— Выдам вам премию, мерзавцы, — Коннор хмыкнул. — Еще и шутить в состоянии! — он слегка подбросил свой груз, устраивая его поудобнее, и уже без препятствий сволок ношу вниз.

Ногой пнув дверь, капитан втащил Хизер в каюту, где сгрузил уже слегка обмякшее тело на койку, посмотрел на результат и в сердцах сказал что-то на языке могавков. Вряд ли это «что-то» было цензурное.

Девушка смотрела в стенку остекленевшими глазами и клацала зубами так, что стоматологи позавидовали бы подобной рекламе.

— Никуда не годится, — добавил индеец и замотал трясущуюся ученицу в нашедшееся на койке одеяло. Ворох одежды мелко дрожал, клацал зубами и на внешние раздражители не реагировал. — Нет. Вот теперь никуда.

Коннор подумал, развернулся на каблуках и вышел из каюты, но через пару минут вернулся с бутылкой в руке. Ловко нажав большим и указательным пальцами на пару точек в местах соединения челюстей, он заставил Хизер раскрыть рот и влил в глотку обжигающую жидкость. Реакция последовала незамедлительно: это все теперь не только тряслось и клацало, но еще и давилось, закашлялось, зато слегка пришло в чувство.

— Доброго вечера, — то ли поиздевался, то ли поздоровался Радунхагейду. — Живая?

В ответ Хизер замотала головой, как умалишенная, и закуталась в одеяло по самое не могу.

— Это еще слабый шторм был, — ни разу не утешил мужчина, снисходительно улыбаясь. — Понравилось?

— Д-да...

— Что? — явно не это рассчитывал услышать в ответ капитан.

— Д-да...

— Все? Спятила? Так страшно было? — уточнил он.

— Д-да пошел ты со своими штормами, кораблями и вопросами! — прорвался словесный поток из резко захмелевшей Хизер. — М-му...

— Точно спятила, — ужаснулся Коннор. — Ты зачем мычишь?!

— М-мудак ты! — пьяным голосом сообщила девушка, нервно хихикнула и упала на бок на койку, дернула правой ногой и захрапела.

Удивленный подобным поведением, Коннор еще с минуту потоптался, наблюдая за пьяным подергиванием конечностей, посмотрел на бутылку, отхлебнул, поморщился и чихнул.

— Женщины, — сделал он какой-то свой вывод и вышел, захлопнув за собой дверь.

Над морем вставало рассветное солнце.

Утро, а точнее, день у Хизер не задался: голова трещала, кости ломило, мышцы сводило, желудок крутило, а во рту будто кто-то долго гадил.

— Господи, что это было... — простонала девушка, выпутываясь из одеяла. Ком подступил к горлу и еще долго мешал нормально жить. Память услужливо подсунула картину шторма и что-то выпытывающего Коннора: он почему-то спрашивал о коровах. — Зачем ему коровы? — пробормотала девица, с трудом вставая с койки и держась за стенку.

Едва перебирая ногами, послушница вышла из каюты и тупым взглядом оглядела окружающую действительность. Корабль явно стоял на якоре — это различать девушка уже научилась. Слаженный храп команды подтверждал сделанный вывод. Из каюты Коннора тоже раздавались трубные звуки. Толкнув дверь, Хизер заглянула внутрь.

Капитан безмятежно дрых: полусидя, закинув ногу на ногу и накрывшись кителем. Шляпа на этот раз лежала на столе, рядом с полупустой бутылкой. Хизер тихонечко прошла внутрь, придирчиво изучила этикетку. «Дерьмо», — перевела она слово для себя. Ром, что же еще... Теперь ясно, отчего во рту была «кака».

Коннор всхрапнул и что-то пробормотал. Рука сползла с груди и свесилась с койки, китель упал на пол. Даже сейчас, находясь в безопасности, капитан спал в полном вооружении. Со скрытым клинком он не расставался ни днем ни ночью. Даже во сне этот тип казался опасным.

Мысленно назвав Коннора массой нецензурных слов, девушка подошла и вновь накрыла его кителем. Индеец будто бы благодарно улыбнулся и, перестав храпеть, тихо засопел носом. Едва слышно матюгнувшись уже вслух, Хизер вышла из каюты, чтобы снова завалиться спать: девушку до сих пор штормило.

Темные глаза сквозь чуть приоткрытые веки внимательно следили за ее уходом. Коннор бесшумно перевернулся на бок и, поджав ноги, укрывшись получше, устроил голову на руке. Сомкнув веки, он неожиданно для себя икнул и поморщился. Ром был дерьмовым, но иначе были все шансы подхватить насморк. А «сопливых капитанов никто не уважает» — прозвучал в голове голос старого Ахиллеса, вызвав теплую улыбку на обычно суровом лице.

Оклемавшись после шторма, «Аквила» уже спокойно добрался до острова Галки. Выглядел он как самый обычный, ничем не примечательный островок с каменистым берегом. Но вот если зайти в заводь...

— Твою ж душу, — изволила выразиться Хизер, и Коннор согласно кивнул.

В гавани стояли корабли, уже разрушившиеся от времени, но погибшие не от пробоин или пожара: они будто пристали к берегу, да так и остались стоять.

— Остров мертвецов, — Фолкнер сплюнул через плечо, и многие из моряков повторили его действие, напуганные странным зрелищем.

— Суеверия, — раздраженно буркнул Коннор, пристально разглядывая в подзорную трубу корабли и берег, после с треском ее сложил и обратился уже к Хизер: — В целом никаких преград не вижу. Ничего сложного, хотя трудно судить об этом с такого расстояния. Единственное, что мне не нравится — скелеты на берегу.

— А что с ними не так? — Хизер не хотела сознаваться, что и в двадцать первом веке находилось место суевериям и приметам, но сходить на берег ей было страшновато.

— Люди поубивали друг друга. — Коннор проверил, все ли оружие удобно доставать и заряжен ли пистолет.

— Ты бы мне все же выдал пистолет на постоянное пользование, — напомнила девушка. Скрытый клинок и огнестрел ассасин у нее забрал, объяснив это позаимствованным, но емким словом:

— Нефиг, — и сундук захлопнулся с металлическим звоном, ставя точку в разговоре.

Сейчас же капитан скривился, но махнул рукой, зовя за собой вниз. Заодно он поспешно сменил одеяние капитана на свое излюбленное походно-боевое, бело-синего цвета. Хизер в это время прилаживала клинок на руку и пистолет к поясу.

— Пойдем, — поторопил ее напарник, появляясь в дверном проеме и натягивая капюшон на голову.

— Зачем ты его сейчас-то напялил? Смотрится жутковато, — поежилась девушка: из-под ткани, отбрасывающей тень на лицо, искрами смотрели пронзительные темные глаза, в которых отражался свет фонаря.

— Мало ли какое... мало ли что на голову посыплется. Вперед! — скомандовал обладатель жутковатого взгляда.

— Так точно! — Хизер поспешила за ним.

Берег был усыпан скелетами, сцепившимися друг с другом в последнем поединке. Коннор медленно ступал между ними, делая какие-то свои умозаключения.

— Они что, решили тут устроить разборки между командами? — удивилась девушка, глядя на двоих в одинаковых мундирах, , пронзивших друг друга саблями. В дрожь бросало от одной мысли о том, что же тут могло когда-то случиться.

— Они были с одного корабля, одной командой. У них одинаковая форма, и это военные корабли. Возможно, мятеж.

Коннор присел на корточки и повернул один из скелетов на спину. Череп немедленно радостно раззявил пасть. Во лбу зияла дыра от пули. Сама пуля, с неприятным стуком ударившись о кости, вывалилась на камни. Между остатками тряпок и костями грудной клетки блеснул крест тамплиеров. Коннор брезгливо уронил скелет обратно и вытер руку о штаны.

— Не думаю, что на всех трех кораблях случились бунты, — Хизер становилось все более жутко на каменном побережье.

— Тоже возможно. По крайней мере мы движемся в верном направлении, — ассасин ткнул сапогом скелет тамплиера и направился в сторону скалы — черной, жуткой и заостренной, будто шпиль.

— Надеюсь, мы туда не полезем? — жалобно поинтересовалась девушка.

— Посмотрим, — упрямо пер Радунхагейду к каменной верхотуре, подножье которой скрывалось под густым кустарником.

Дойдя до нее, Коннор с минуту постоял, задумавшись и задрав голову, а потом решительно пошел вдоль. Ничего не понимающая девица следовала за ним. Наконец раздалось довольное хмыканье, и ассасин ломанулся в кусты, как лось за самкой.