— Тут проход! — донеслось до удивленной свидетельницы безобразия. Пришлось проламываться следом.
Кусты скрывали от посторонних глаз лаз в пещеру, вполне сухой и с виду вроде бы безобидный. У входа предусмотрительно стоял старый, но вполне пригодный фонарь.
— Какая забота, — удивилась девушка, глядя, как учитель поджигает фитиль. — Заходите, гости дорогие...
— Думаю, это лучше, чем факел, — Коннор осторожно закрыл дверцу фонаря и поднял его над головой, осветив проход. Хизер потянула носом воздух, и запах ей совершенно не понравился: воздух не был спертым или затхлым, но что-то чужеродное в нем явно присутствовало. — Идем, — поторопил наставник, шагая вперед и внимательно глядя под ноги. Хизер же больше смотрела на стены, точнее, на изображенные на них картины.
На стенах мчались нарисованные бизоны, убегавшие от таких же охотников, всходило солнце над рекой, люди молились богам, а боги им явно отвечали. А еще следили за людьми и пытались чему-то научить их.
Хизер споткнулась о камень, заглядевшись на наскальную живопись, и Коннор сердито цыкнул на девушку. Они прошли уже около двухсот шагов по песчаному полу, коридор ширился, а потолок поднимался. Разглядеть рисунки становилось все сложнее: они уходили вверх, к своду тоннеля.
Наконец коридор вывел к небольшой пещере, где разлилось целое озерцо маслянисто-черной воды. По другую сторону водоема виднелись темные фигуры людей, которые были высечены из созданных природой колонн.
— Это что, шутка? — Хизер фыркнула. — Откуда тут скульпторы взялись?
— Не шутка. Я уже видел подобное, — Коннор щурился, вглядываясь в темноту. — Пожалуй, пятидесяти шагов тут не будет...
— Ты спятил? Даже не думай оставлять меня тут! — возмутилась девушка. — Я ж от страха помру, тут темно!
— Я могу обойтись и без фонаря. Не думаю, что ты решишься лезть в воду, — Коннор присел на корточки и тронул рукой водную гладь, — это тебе не море.
— Ну уж нет! В конце концов, что нам дадут эти статуи? — Хизер замотала головой, выражая протест.
— Я тебя не спрашиваю, — Радунхагейду сбросил сапоги и содрал с себя китель. — Охраняй шмотки.
— Коннор, не смей! — топнула ногой девушка, прекрасно понимая, что это бесполезно. Индеец навис над ней, будто скала, и сердито сощурился.
— Не тебе мне приказывать. Стой тут и жди, — в голосе ассасина лязгнул металл.
— А, то есть голос разума тебе не указ?! — не сдавалась девушка.
— Его тут нет в принципе, — указательный палец легонько толкнул девушку в лоб, но индеец неожиданно улыбнулся. — Жди.
Хизер схватилась рукой за то место, куда ткнул палец Коннора: вроде бы тычок был не сильный, но шишка вполне могла появиться. Бессильно злясь, послушница смотрела, как, поначалу шипя, а потом шумно отдышавшись, ассасин рыбкой скользнул в озеро и сильными гребками быстро преодолел водную преграду. Стоило ему выйти из воды, как над озером что-то вспыхнуло и ослепило обоих исследователей. Хизер вскрикнула и заслонилась от слепящего света рукой: над водной гладью, освещая все пространство пещеры, парила фигура женщины, разодетой как Леди Гага на концерте.
— Приветствую вас, дети мои, — каким-то неживым голосом заговорила она. — Мое имя Юнона. Сквозь века я несу послания о мире и его конце...
— Это что за... — Хизер во все глаза смотрела на странное привидение. Коннор, склонив голову, слушал женщину.
— Мы разделили предметы, каждый из них несет свои знание и силу. Здесь, под этими сводами, хранится то, что позволяет совмещать время и вести вперед, возвращая к истокам. — Женщина как-то странно мелькнула, словно исчезая, но потом, будто живая, развернулась к Коннору и склонила голову к плечу, рассматривая гостя. — Мальчик, твой путь еще не окончен. Ты развязал узел времени и сплел новый. Битва только начинается. Помни о своей сути, — затем снова пропала на миг и вдруг оказалась прямо перед Хизер. Девушка в испуге вскрикнула и упала на задницу. — Какая интересная аномалия. Жаль, я не могу в ней разобраться, — Юнона склонилась над Хизер, — жаль, у меня нет более возможности изучить тебя и использовать знание во благо всего живого.
— Не надо меня изучать. Лучше скажите, как вернуться в мое время или хотя бы не сдохнуть в этом?! — обалдела от собственной наглости девица, вцепившись в китель ассасина, как в спасательный круг.
— Разомкнуть цепь возможно. Достойные пройдут путь, — Юнона выпрямилась и указала на коридор, ведущий из пещеры наружу: — Найдите украденное, оно вам поможет. Голос не должен оставаться в руках лжецов.
Вспышка снова озарила пещеру, перед глазами девушки замелькали картины, сотканные из золотистых искр: вот она видит тамплиера, уносящего что-то, завернутое в тряпку, и он крайне похож на Коннора. Дальше, Хизер упрямо прет в какую-то гору, кричит, резко пригибается к земле с перекошенным от страха лицом. Вот сама Хизер тянет руку к странному, завернутому в мундир предмету. Вот вспыхивает символ ассасинов, но он не похож на предыдущие: в его центре распахнутая книга, мелькают страницы, и из книги выходит цепь ДНК. А вот какая-то взъерошенная неуклюжая птица пытается распахнуть крылья и взлететь. Прищурившись, девушка узнала в ней вороненка, смешно подпрыгивающего, а потом взлетающего с земли. Вот он еще неловко бьет крыльями, но летит к своей цели.
— Глюки, — мрачно заключила девушка, проморгавшись. Юнона расхохоталась, запрокинув голову и показав ровные зубы.
— Это возможное будущее, девочка. Но есть и другое.
Тут же перед глазами проносится другая картина: Хизер узнает себя, лежащую на кровати, от рук тянутся трубки. Рядом суетятся люди в хирургических масках. Это видение сменяется другим, не менее неприятным: инвалидная коляска. Вот девушка, опираясь на костыли, делает робкие шаги, потом улыбается какому-то незнакомцу... свадьба, смеющиеся дети. Вот старая, но похожая на Хизер женщина гладит ребенка по голове... Гроб.
— Я вернусь? — упрямо спросила девушка.
— Все зависит только от тебя. У тебя есть выбор: два пути, но их может быть куда как больше, — Юнона сделала шаг назад. — Иди же. И хотя бы попытайся выйти к свету.
Сияние вокруг женщины погасло, а после и вся пещера погрузилась во тьму.
— Заедрись! — звонко прозвучал голос девушки в темноте. — У нас фонарь погас.
— Так зажги его! — донесся возмущенный голос с другого края озера.
— У меня нет спичек. Я не курю, — безумно хотелось показать язык.
— Чего у тебя нет?!
— Того, что еще не изобрели, по ходу, — девушка попыталась нашарить фонарь, но безуспешно. — Плыви на звук, что ли...
— Ну ты и... недотепа! Вот уж действительно, попытайся выйти к свету! — Коннор был в ярости. Послышался плеск. — Не затыкайся хотя бы, чтоб я слышал, куда плыть! Вот же свезло с ученичком-то...
— О'кей. Что это была за тетка? — Хизер лихорадочно придумывала, о чем болтать.
— Одна из предтеч, — Радунхагейду явно входил в воду и слушал, куда плыть, — те, кто были до.
— И что ей от нас надо? Она живая или это призрак? Ей можно верить? Почему она говорила с каждым из нас и что за «глюки» меня посетили? — сыпала вопросами девушка. Коннор плыл.
— Трепись давай. Это у тебя хорошо получается. Даже не надейся, что я на это все отвечу: сам хотел бы знать.
— Ладно. В эфире нашего радио новая песня, сейчас Ганс прокрутит нам два новых диска, — Хизер прокашлялась. Вопросы закончились, осталось петь.
Полет нетопыря в глухой ночи...
В глухой ночи...
Нетопыря-я...
Он это зря-я!
А-a...
Поход двух упырей в соседний склеп...
В соседний скле-еп...
Двух упыре-ей...
Пойдём скорей!
Е-хeй...
На крыше склепа Дракула в плаще...
В одном плаще!
В одном ВАЩЕ!
В натуре граф!*
Из воды послышался кашель: Коннор явно хватанул воды, впечатлившись услышанным.
— Умолкни, утону же!
Индеец доплыл до берега, кашляя и уже слегка стуча зубами, и сразу же нашарил фонарь ногой, от души об него треснувшись.
— А-а, чтоб тебя! — послышалась возня, скрип, блеснуло огниво, плюнуло искрами, высвечивая лицо и руки мужчины, и вот уже занялся огонек на фитиле. — В конце концов, осваивайся уже. Мы хоть на след и напали, но все же неясно, как все обернется, — сквозь стиснутые зуба процедил ассасин.
— Ты видел, что она мне показала? — Хизер наблюдала за огнем, обхватив колени руками.
— Не все, — Коннор натянул сапоги и взялся за китель. — В кошмарах являться будет, особенно вторая часть.
— Вполне неплохой исход, — буркнула девушка и уткнулась носом в руки. — Жить буду.
— Если это у вас считается хорошо — значит так тому и быть, — неопределенно пожал плечами ассасин и вдруг, пошатнувшись, схватился рукой за голову.
— Эй, ты чего? — испугалась Хизер.
— Все нормально! — рыкнул Коннор. — Уходим.
— Ну смотри...
Девушка поднялась на ноги и пошла следом, внимательно следя за наставником. С каждым шагом ей казалось, что он движется все неуверенней.
— Ты точно в порядке? — уже не на шутку переполошилась послушница.
— Да. Наверное, переохлаждение, хоть и странно. Я и не в таком плавал, — отмахнулся Коннор, однако умудрился споткнуться на том же месте, что и Хизер. Щурясь, он шел вперед, будто видел все не совсем четко.
— Ты еще заболеть попробуй, — девушка поежилась.
Отмахнувшись от нее, словно от назойливой мухи, ассасин ускорил шаг. Вот впереди забрезжил свет, и Хизер облегченно выдохнула, радуясь солнцу: слова предтечи не шли из головы.
Радунхагейду погасил фонарь, оставил его у входа и продрался сквозь ветки. Следуя за ним, Хизер еще раз оглянулась на скелеты и почувствовала, как холодный пот потек по спине. Вот что ей не нравилось: пара скелетов сидела безо всяких видимых повреждений, будто просто глядя друг на друга и беседуя.
— Коннор, у нас пробле... — догнала Хизер наставника и уже было дернула его за рукав, но осеклась и остановилась как вкопанная: Коннор смотрел на «Аквилу» как на корабль злейшего врага. Лицо исказила гримаса ненависти, а рука медленно потянулась к пистолету. — Коннор, что стряслось?! — Хизер перевела взгляд на корабль: на «Аквиле» дружно смеялась команда, Фолкнер травил байки, дожидаясь капитана. Ничто не могло спровоцировать индейца.
Ассасин не отвечал и только зашагал вперед, ускоряя ход, будто собирался пойти в атаку.
— А ну, стой! — рявкнула девушка и порадовалась, что Фолкнер услышал ее крик, явно забеспокоился и вгляделся в происходящее на берегу. Коннор потянул пистолет из кобуры. — Радунхагейду! — в отчаянии крикнула Хизер, понимая, к чему все идет.
К ее удивлению, индеец остановился, провернулся по инерции на каблуках. Во взгляде блеснуло изумление. Гримасу ненависти сменило выражение детской радости. Короткое слово, слетевшее с его губ, не нуждалось в переводе: оно понятно любому ребенку и звучит с одинаковой интонацией на всех языках мира.
— Ох же... — Хизер сглотнула кислую слюну: у Коннора были «глюки». Хорошие такие, качественные, формата 5D. Теперь несостоявшийся учитель биологии понимал, что произошло с командой на других кораблях.
Мысли бешено проносились в голове: у самой девушки галлюцинации не появились. Она не касалась воды в пещере и теперь осознала, что за запах так не понравился: видимо, в озерной воде жили какие-то микроорганизмы, продукты жизнедеятельности которых приводили к подобным результатам. Ловушка предтеч была проста и жестока: выживал или сильнейший, или тот, кто мог побороть свои галлюцинации, отличить реальность от выкрутасов отравленного водой сознания. На своем корабле Коннор, скорее всего, видел торжествующих пиратов. А Хизер, одетая в юношеский костюм индейца и позвавшая по имени, данному племенем, вызвала видения матери. Тяжелая интоксикация на лицо, вопрос лишь в том, насколько длительный эффект...
— Радунхагейду, успокойся, — строго и одновременно ласково попыталась позвать Хизер, надеясь, что Гадзидзио разговаривала с сыном на языке его отца. — Все хорошо.
— Мама, ты? Ты же умерла... — лицо Коннора выражало и радость, и недоверие.
Хизер сглотнула и пошла ва-банк: либо он прирежет ее, либо команду, либо придет в чувство.
— Я рядом, Радунхагейду. Всегда рядом, — ляпнула отчаявшаяся послушница.
Коннор нахмурился и сорвался с места. Девушка попрощалась с жизнью: вот и она, нелепая гламурная смерть. Валяться Хизер с тупым выражением на роже среди скелетов...
Медвежьи объятия стиснули ребра до хруста, так, что глаза полезли из орбит.
Смерть со звоном уронила косу и потеряла челюсть.
— Я так скучал, мама...
«Я в жопе», — подумала Хизер, не в состоянии дернуться.
— Вот это номер, — в наступившей тишине донесся с «Аквилы» голос старпома.
— Гони монету, — голос кока нельзя было спутать ни с чьим другим. Повар обожал пари.
Дышать стало совсем тяжко. Пришлось выкручиваться, чтобы выжить.
— Ты меня задушишь! — прохрипела Хизер.
— Прости! Но как... — Коннор слегка отстранился. Хизер сразу посмотрела в глаза ассасину: зрачки как у наркомана. Беда.
— Не важно. Слушай меня внимательно, сын: не верь тому, что перед глазами. Тебя отравили, поэтому ты меня видишь, — Хизер тяжело вздохнула, подыскивая нужные слова.
— Кто? — Коннор нахмурился и явно велся на поводу. Однако обниматься не прекратил.
— Это было испытанием предтеч. Ты его прошел, — девушка обливалась холодным потом и старалась не трястись. — Ты должен вернуть похищенное. От этого зависят ваши жизни.
— Верну, — клятвенно пообещал Коннор, хмурясь. — Ты уйдешь?
— Я никогда не уйду, — не менее клятвенно пообещала Хизер и, плюнув на вероятность спалиться, приложила ладонь к широкой груди индейца: под ладонью бухало так, что появилось опасение, не хватит ли его инфаркт. — Я всегда рядом.
— Что там, на той стороне? — спросил Коннор, вновь сдавив девушку в объятиях.
— Я не могу рассказать, — просипела она.
— Почему, мама?
— Потому что воздуха нет! Ты у меня медведем растешь... — выдавила Хизер из себя, забыв про осторожность.
— Извини. Я просто так счастлив тебя видеть... — голос Коннора дрожал от избытка чувств, столь ему несвойственных.
— Сядь, посиди со мной, — попросила девушка.
Ручищи разжались, и ассасин, словно ребенок, плюхнулся на нагретые солнцем камни. Хизер осторожно уселась рядом, и детеныш-переросток немедленно уронил голову ей на плечо, счастливо жмурясь на солнце. Пришлось гладить, чтобы «глюк» держался в нужном русле. Повисла идиотская пауза.
«Боги, во я попала...» — металась мысль в черепной коробке девушки. Медведь чуть ли ни мурлыкать изволил. Вот уж не таким, далеко не таким был знакомый ей ассасин. Все его суровость и лютость разлетелись вдребезги.
— Помнишь, ты мне пела? — выдал Коннор очередной перл, от которого волосы на затылке Хизер встали дыбом: откуда ей было знать, что там поют индейским детям в селениях?! «Рамамба Хару Мамбуру», что ли?! «Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу...» — услужливо подбросила память фразу из старого сериала.
— Да, Радунхагейду. Как я могла забыть? — выдавила Хизер. «Боги, только не проси меня еще сварить такую же кашу!!!»
— Спой мне, — естественно попросил суровый мужик, обвешанный оружием с ног до головы. Звук воображаемого фейспалма оглушил Хизер почище пушечного выстрела.
— Мужики, незачем нам это видеть, — донеслись слова Фолкнера с корабля. — Кэп не в себе. Все в трюм, с меня выпивка.
«Спасибо тебе, добрый человек. С меня тоже бутылка», — мысленно отблагодарила Хизер старпома. Теперь выкручиваться было проще.
— Радунхагейду, я не буду тебе петь ту песню. Я спою другую, которую узнала в том мире, — вдохновенно «погнала пургу» Хизер. — Она защитит тебя ото зла.
Коннор удивленно, но согласно хмыкнул.
От края до края...
Девушка молилась про себя, чтобы ее приглушенное пение не было похоже на загробный вой. Текст песни любимой группы пришлось переделывать прямо на ходу. Кипелов с «Арией», находясь в будущем, наверное, ворочались в постелях, видя кошмары.
...И в нем исчезают
Все надежды и мечты.
Но ты засыпаешь,
И предок к тебе слетает,
Смахнет твои слезы,
Чтоб во сне смеялся ты!
3асыпай,
У меня на руках засыпай,
Засыпай
Под пенье дождя...
Далеко,
Там, где неба кончается край,
Ты найдешь
Потерянный рай.
***
Коннор не просто слушал — он вырубился и дрых сном младенца, счастливый, что школьник в первый день летних каникул.
Ноги Хизер затекли, спина болела, голова ассасина сползала на самое, можно сказать, сокровенное.
«Боги, за что?!» — очередной раз за день вопрошала девушка, пытаясь удержать сопящую махину в сидячем положении. Боги глумливо молчали. Скелет напротив улыбался кривыми зубами. Жизнь превратилась в ночной кошмар.
Спустя минут двадцать Хизер сдалась, и тело индейца сползло ей на колени, сонно осмотрелось уже нормальным взглядом человека с похмела. Карие глаза с удивлением увидели над собой перекошенную мину гениальной, но несостоявшейся актрисы.
— С добрым утром, солнышко, — процедила сквозь зубы мученица. — Как спалось?
Как спалось — мерзавец не ответил, а только покраснел и попытался вскочить на ноги, но потерял равновесие и сел обратно на задницу, благо уже прямо и самостоятельно.
— Что тут было? — спросил он, избегая смотреть в глаза, полные иронии.
— Ты отравился, — Хизер наконец-то смогла выпрямить ноги и со стоном развалилась на камнях, — бредил и буянил, пытался перебить команду, потом отрубился. Пришлось следить, чтоб не повредил себе что-нибудь.
— Быть не может, — пробормотал Коннор, утыкаясь лицом в ладони. — Она была здесь, точно была...
Хизер мрачно посмотрела на индейца. Хотелось дать ему по голове чем-нибудь тяжелым, но потом желание ударить сменилось чуть ли не сочувствием. Ну что ей стоило продлить его пусть и нелепую, но столь желанную иллюзию?
— Была какая-то странная тетка, как из пещеры, — ляпнула Хизер. — Ты с ней говорил.
Такого счастья на лице Радунхагейду не было даже во время иллюзий. Вскочив на ноги, он пулей понесся к кораблю.
— Спасибо, что подождал! — Хизер тяжело вздохнула и с трудом поднялась, прогнулась назад, разминая поясницу, но тут же обеспокоенно вскрикнула: — Эй! Коннор, стой! Далеко!
Ассасин опомнился слишком поздно, потерял равновесие, пролетев с пяток лишних шагов, и замер в ожидании расплаты. Потом медленно повернул голову к Хизер: она стояла, открывая и закрывая рот, будто выброшенная на берег рыба.
Коннор сделал шаг вперед. Другой, третий... Эффекта ноль. Хизер села на задницу и засмеялась, обхватив руками колени. Из глаз хлынули слезы.
Юнона оборвала поводок, связывающий девушку с ассасином.
Капитан «Аквилы» развернулся и подошел к впавшей в истерику Хизер.
— Кажется, одной проблемой меньше. Вставай, — потребовал он.
— Да уж. Теперь ты свободен. Я сама по себе! — срываясь то в хохот, то в плач, выдавила Хизер.
— Не дури. Ты одна не проживешь и дня. За кого ты меня принимаешь?! — рассердился ассасин.
— После того, что я видела?! — снова захохотала девушка, содрогаясь всем телом.
— Ну все, — заскрипел зубами Коннор. — Или ты идешь, или сиди с мертвецами! — хрустнули костяшки его пальцев.
На это возразить было нечего.
Поднявшись на борт, Хизер забилась в свою каюту, тем более что отойти от Коннора теперь было проще простого. Сам капитан, приняв невозможно серьезный вид, отчитал команду, устроившую дебош в трюме средь бела дня. Фолкнер оказался на редкость умным мужиком, отдав матросам приказ забыть все увиденное. Ни у кого не мелькнуло даже тени улыбки на лице.
«Аквила» сорвался с места, будто за ним гнались демоны. Капитан, стоя у штурвала, сердито всматривался в море. Он прекрасно узнал мужчину из видения, который забрал похищенный артефакт: отец успел здесь побывать и унести драгоценный трофей. Видимо, в дневнике было написано далеко не все. Хэйтем был тем еще параноиком.
Столь же сильно Коннора беспокоила избегающая его девушка, сидевшая внизу. С одной стороны, теперь она не была помехой. С другой — свое слово он всегда держал. Проклятую вещицу нужно было достать любой ценой. Ее не должно быть ни у тамплиеров, ни у ассасинов, от нее стоило избавиться, как от медальона. Коннор бросил взгляд на кольцо, что красовалось на пальце, способное отражать пули. Его маленький секрет, подарок предтеч, обладающий огромной силой. На что же тогда способна вещь, унесенная Хэйтемом?
Штурвал мягко скользнул под ладонями.
Привычно бросив взгляд через плечо, Коннор вздрогнул и покрутил головой в поисках сидящей на бухте фигуры, после чего от всей души отругал себя за забывчивость.
— Ну, ты как? Как сходили? — чему-то улыбаясь, поинтересовался Фолкнер у капитана.
— Могло быть и лучше. Мы снова не знаем путь, но след есть, — Коннор со свистом втянул носом морской воздух.
— Это главное, кэп. А отчего девица в темнице? — не смог обойтись без шутки морской волк.
— Устала. Тяжелый выдался день, как и у команды, — не сдержал едкого комментария индеец.
— Что ж, иногда и на море бывает штиль, — Роберт покачался на каблуках. — Куда держим курс в данный момент?
— В Бостон. На всех парусах, дружище. На всех парусах... — хотелось оказаться подальше от проклятого острова как можно скорее.
— Все паруса! — рявкнул старпом. Подчиняясь воле человека, «Аквила», расправив белые крылья, радостно взлетел над волнами.
Мысли были одна хуже другой. Истерика сошла на нет, усталость взяла свое. Хизер сидела, привалившись спиной и боком к стене, слушая крики людей, вопли чаек и шум волн.
Больше у ассасина не было надобности таскать девушку с собой. Если раньше от беготни за ним было паршиво, то теперь все казалось еще хуже прежнего. Почему-то Хизер чертовски хотелось по-прежнему болтаться за ним бесполезным раздражающим хвостиком.
Скорее всего, Коннор оставит ее в поместье. «За кого ты меня принимаешь?!» — все еще звучал в голове его голос. Действительно, за кого? За няньку? За самаритянина? Он был вынужден держать ее при себе.
В яростном порыве девушка содрала с руки так и не пригодившийся клинок ассасина.
Он взрослый мужик со своими проблемами. Она — мертвый груз. Все, ша! К мельнику. В бордель.
Бросив оружие на стол, Хизер уткнулась носом в подушку и снова разревелась. Было чертовски одиноко. А за стеной было слишком тихо.
Девушка из будущего вскоре забылась тяжелым сном и не могла видеть, как дверь приоткрылась и в просвет заглянул капитан, чтобы позвать на ужин. Увидев лежащий на столе клинок, Коннор тяжело вздохнул и покачал головой.
— Дура, — констатировал он и осторожно, чтобы не разбудить послушницу, закрыл за собой дверь.
Утро нагрянуло нежданно, вместе с «головняком». Съежившись на койке, Хизер морщила лоб, считая даты. Вывод был неутешительный: спустя нехило так веков, в этот день, она изволила появиться на свет.
К горлу подкатил ком.
— Мама... — прошептала девушка, утыкаясь носом в измусоленную подушку.
С мамой они частенько не ладили и не могли находиться в одном помещении без ссор больше трех часов. От родителей девушка съехала, как только ей треснул двадцать один год. В том мире она считалась взрослым самостоятельным человеком.
Тут...
Отец вообще крайне редко появлялся в ее жизни: командировки, работа в любое время суток — вот и все.
Двадцать восемь лет. Никто. Нигде. Ни с кем.
Глаза предательски заслезились.
Решительно замотав головой, смахнув слезу, Хизер соскочила с койки и в три прыжка вылетела на палубу. Фолкнер проводил ее изумленным взглядом.
— Доброго утра!
Угукнув в ответ, девушка пронеслась к носу корабля и уцепилась за борт. Свежий ветер бил в лицо, разметал волосы и высушил слезы. К черту все. Будь что будет, пути назад нет. Не сдаваться, не хоронить себя заживо. Пусть болтают что угодно. Юнона говорила о разных дорогах. Домой Хизер могла вернуться, просто нужно будет пройти еще один долгий путь. Или...
Дух захватило от скорости и ощущения невесомости: «Аквила» ухнул с высокой волны вниз и начал карабкаться на следующую.
— Как спалось? — за спиной возник Коннор, уже облаченный в капитанскую форму: бодрый, суровый, пафосный. Глазам больно.
— Отвратительно, — Хизер лучезарно улыбнулась. — Кто-то все время топотал по потолку и орал про паруса.
— Поразительно. Я разберусь, — губы ассасина тронула легкая улыбка. — Виновник понесет суровое наказание, — улыбка исчезла. — А если серьезно?
«Спалилась...» — сникла Хизер — глаза выдали ее с головой.
— Я не знаю, что дальше, — сдалась девушка, поворачиваясь спиной к борту и скрещивая руки на груди, будто пытаясь отгородиться ото всех.
— Дальше Бостон, — емко заметил Коннор. — Добью змеиное гнездо и вырву из них всю информацию. Теперь это возможно.
Слова подействовали круче кувалды, долбанув по больному.
— Хорошо. Мне оставаться тут? — вяло поинтересовалась Хизер.
— С чего бы это? Я тебя как учить тогда буду? — искренне удивился Радунхагейду, хрустя костяшками пальцев.
— Чему учить? — опешила девушка.
Коннор ловко сцапал ее за правую руку и заставил показать запястье.
— Где?
— Внизу... — Хизер непонимающе пялилась на руку. Легкий подзатыльник одной левой набатом отдался в ушах.
— Никогда не бросай клинок! Он — твоя жизнь. Пятнадцать отжиманий за дурость! — прозвучал приказ. Пальцы разжались, оставив следы на коже.
— Но он твой! — возмутилась Хизер, потирая затылок и скукоживаясь под сердитым взглядом темных глаз.
— Нет. Он — твой, — Коннор набычился. — Еще раз увижу без него — посажу в поместье за готовку.
— Что угодно, только не кухня! — ужаснулась послушница.
— И уборка, — добил учитель, развернулся и направился к штурвалу. Через секунду девушка едва не сбила его с ног.
— Спасибо! — Хизер сгребла что смогла в объятия. Вроде как это была спина.
— Отжимания! — вновь прозвучал суровый приказ, и, согласно пискнув, послушница умчалась вниз — прилаживать на законное место страшное оружие.
Коннор прошел мимо давящего «лыбу» Фолкнера, сердито сверкнул глазами и вцепился в штурвал.
Вот теперь все было правильно.
— Старик, а как понять, что ты нашел ученика? Как ты узнал это со мной? — Пятнадцатилетний ассасин уныло ковырялся сапожным шилом в подметке.
— Очень просто, Коннор. Я увидел этим, — морщинистая рука Ахиллеса коснулась груди. — Кто-то нахальный занял пустое место и сказал, что будет тут жить. А теперь портит сапог...
Хизер ковыряла скрытым клинком подметку, выдирая впившийся камешек.
— Не порти вещь! — не выдержал Коннор. — Сапог до Бостона не будет!
Примечание к части
Использованы песни:
*Тэм Гринхилл «Полет нетопыря».
**Группа «Ария» и В. Кипелов «Потерянный рай».