Бостон приближался, несмотря на все угрозы. Он по-прежнему вонял, бурлил, орал и грозил всеми карами. Но, черт возьми, до чего же было здорово тащиться за плечистой фигурой капитана по засранным улицам, уворачиваясь от зловонных струй из окон домов. Да что там, уже хотелось почесать каждую хрюшку и блохастую собачку, нежно пересаживая на себя вшей по одной и выдавая им имена.

— Ты болеешь? — Коннор привычно оглянулся на улыбчивую девушку.

— Есть немного, — Хизер перепрыгнула через кучу навоза. — У меня праздник сегодня, день рождения.

— Шутишь? — Радунхагейду остановился. — Что ж не сказала сразу? — он смущенно почесал в затылке. — Отметили бы...

— Уже, — Хизер постучала пальцами по клинку. — Мне понравилось.

Коннор, мотнув головой, пробормотал что-то на тему «не понять этих женщин» и толкнул дверь, уже знакомую имениннице.

— О, я таки вас категорически приветствую! — сразу же выскочил из-за прилавка портной. — Ваш заказ готов! — и из шкафа на руки мастеру выпал огромный сверток.

— Вперед! — отдал приказ Коннор, и Хизер немного опасливо надела обнову.

— Как и просили, на пару размеров меньше, — портной улыбался во все зубы.

Хизер обернулась, испепеляя взглядом ассасина, но тот с отсутствующим видом пялился в потолок. Угадал, негодяй. Значит, уже тогда решил загонять ее до полусмерти!

Плащ, слегка измененный под женскую фигуру, сидел как влитой. Бросив взгляд в мутное зеркало, Хизер позеленела: на нее смотрел давно не мытый человек непонятного пола, явно косивший под ассасина. Но больше всего ее то ли порадовала, то ли огорчила исхудавшая рожа отражения. Сцапав пальцами капюшон, Хизер натянула его на голову.

Пол определился с тем, что потерялся. Маскировка удалась.

— Нравится? — крутился рядом мастер.

— Очень. Унисекс, — выдавила девушка сквозь зубы. А еще плащ был очень теплым и тяжелым.

— Отличная работа, господин Цукерман, — похвалил Коннор. — Еще оценит. А вот теперь вопрос другого характера: у вас не найдется на это платья? Желательно такого, чтоб можно было отправить на светский раут.

— А то! — хитро сощурился портной. — У нас лучшая лавка, о чем вы говорите! Айн момент!

— Коннор, ты болеешь? — выглянула из-под «клюва» капюшона Хизер и содрогнулась, насколько отражение в зеркале спародировало Радунхагейду.

— Ничуть, — невозмутимо пожал плечами ассасин и вдруг хитро сощурился, — я собираюсь на охоту.

— На кого? — ответ совсем выбил несчастную из колеи.

— На живца.

В каждой шутке — доля шутки. Жена у портного оказалась не менее шустрая и сильная. Спустя час пыток платье нашлось, и послушницу в него вбили тяжелой хозяйской рукой.

— Ох, красотуля, вот бы еще причесать... — крутила едва дышащую Хизер мощная женщина.

— Ага. Скарлетт О'Харя, — откомментировала изображение в зеркале девушка. Платье было зеленым, лицо — багровым, пятки — черными, шляпка на такую прическу не предусматривалась.

— Смотрите!

Хизер выпихнули из гардеробной, и Коннор скучающе взглянул на результат. Скука сменилась изумлением, а потом — громовым хохотом. Еще бы. Представьте раскоряченную девицу в непривычной одежде, в которой нечем дышать. Послушница хватала воздух ртом и ненавидела весь мир.

— Ты специально?! — взвыла она, глядя на тихо сползающего по стенке капитана.

Ответом был новый взрыв хохота.

— А что же вас так насмешило? — портной едва сдерживал улыбку. — Ну, чуть распустить шнуровку — жена перестаралась.

— Беру! Беру все! — простонал индеец. — И веер с туфлями!

— Подарок фирмы, любезный, обижаете! — коварно улыбнулся мастер. — Постоянный клиент таки самый лучший!

— Ненавижу! — просипела Хизер, циркулем вышагивая за дверь. — Как ты мог?

— Ничто не истинно! — прорвалось сквозь хохот.

— Можно не продолжать! — Грохнула дверь. — Ну, Коннор, ну, погоди!

Освобожденная из плена тяжелой ткани, Хизер хапнула ртом воздух и со всей пролетарской ненавистью влезла в новый плащ, к которому еще прилагались кожаные порты. Ура, на задницу плюхаться было теперь не так болезненно.

— Скажи мне теперь, ради чего эти пытки? — девушка засупонилась в обнову, чувствуя себя почти счастливой после клятого корсета.

— У меня есть план, — обрадовал наставник, тащивший на себе всю эту дамскую бурду. Последним штрихом, добившим девушку, были панталоны.

— Мне нужно изобразить бордель-маман? — едко поинтересовалась Хизер.

— О таком я не думал, — кажется, смущать Коннора становилось любимой забавой послушницы. — Мне нужно, чтобы ты отвлекла Расчека и Вюрста.

— Это что еще за судари?

— Кандидаты в тамплиеры и, возможно, хранители их логова, — Коннор виновато покосился на почти что марширующую по мостовой девушку. — Вроде бы оба падки на.. ну... на женское общество.

— Так и говори — бабники. Взрослый дядька, а все как девственник, — забылась Хизер и прикусила язык.

Из-под треуголки послышалось сопение такой мощи, что пробегающая мимо собака испуганно отскочила подальше.

— Я не это имела в виду...

— Спишем на нравы вашего мира. Ну вы и... — фырканье было громовым. Неловкое молчание висело над душой тяжким грузом.

— Так что, мне надо их разговорить или что? — прервала молчание пристыженная девица.

— Отвлечь одного, пока я буду занят другим. Сможешь? — Коннор выглянул из-под треуголки.

— Смогу. Наверное. Я слегка не в курсе, как это делается в ваше время, — напомнила девушка, ожидая неприятного ответа.

— Консультантов у нас много, — «обрадовал» ассасин. — Полный корабль знатоков. А как все-таки это происходит у вас? — ему действительно было интересно.

— Пойдем выпьем? — предложила Хизер.

— Пошли, — удивленно пожал плечами индеец.

— Вот так.

— Что так? — не понял он подвоха.

— Коннор, я только что тебя пригласила выпить. Обычно за выпивкой у нас следует постель, — пояснила Хизер, хитро улыбаясь. К сожалению, такое с ней тоже случалось. — Вопрос в количестве выпивки. Что, нравятся наши методы?

— Пожалуй, надо возвращаться на корабль, — окончательно стушевался Радунхагейду.

— Без выпивки? — с улыбкой уточнила хулиганка. — Вот так сразу?

— Ты опять за свое? — Коннор помрачнел и закончил на том разговор, следуя до самого порта в молчании.

Сгрузив поклажу, капитан ретировался в свою каюту, от греха подальше, до самого обеда приводя свою психику в состояние равновесия. Будущее теперь казалось непригодным для выживания, а Хизер хотелось приставить рога и копыта. Хвост дорисовывался сам.

— Отлично. Теперь он меня считает едва ли не шлюхой, — заключила девушка. В семнадцать лет в жизни случается многое: и бурные вечеринки, и веселые походы. А еще — рухнувшие надежды и разбитое сердце. Иногда такие вещи оставляют отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Дольше полугода не продлились ни одни отношения, научив девушку недоверию и циничности.

Кружевные панталоны мерзкой белой кляксой валялись на шерстяном покрывале и оттого казались еще противней.

— Я и панталоны. Ужас, — Хизер попыталась расчесать колтун на голове. — Черт побери, на что он надеется?!

А надеялся Коннор на многое. Вечером избранные члены команды собрались на верхней палубе для консультации жертвы коварного плана.

— Ну хоть что-нибудь изобрази, хотя бы примерно, — посмеивался в усы Фолкнер.

— Роберт, вы такой интересный мужчина... — грудным голосом высказалась Хизер, обмахиваясь веером.

— Ядрена вошь! — Фолкнер от ужаса сверзился с бочонка. Наблюдавший издалека Коннор, судя по звуку, ушибся лбом о мачту.

— Не надо так, — попросил старпом. — Это, конечно, сработает, но... — он как-то с подозрением уставился на девушку. Та неопределенно пожала плечами.

— Ты просто посматривай на него и глазками стреляй, — посоветовал один из моряков.

— А можно я просто пистолет возьму? Это эффективней, — Хизер захлопнула веер.

— Не дам! — Коннор демонстративно пялился на паруса.

— Да ты просто мимо так пройди, слегка это, ну... кормой повиляй, — нашелся другой советчик.

— Так? — Хизер прошлась по палубе. Второй удар о мачту возвестил о провале.

— Чуть меньше, — оценил Фолкнер.

— И корсаж посвободнее...

— И губы поярче...

— Можно щиколотки оголить! — понеслись советы.

— Не, мужики, — Хизер устала слушать, как набивает себе шишки индеец. — Пожалуй, я просто приглашу его выпить.

Последний удар был особенно громким.