Сложно поверить врагу, особенно тому, который вырезал твоих людей в течение нескольких лет. Вот и Патнэм не собирался верить ни единому слову Коннора или Хизер. Однако факт: они пришли и предложили свою помощь. Небывалое свершилось, и это надо было хоть как-то использовать. Генерал впал в задумчивость, особенно когда прибыли горе-охранники и выкатили голову Хики к его сапогам.

— Уберите, — брезгливо поморщился Патнэм, глядя в мутные, широко распахнутые глаза убитого. — Что ж, Вендиго...

— Коннор, — поправил его ассасин. — Все не так просто: я не совсем тот, за кого вы меня принимаете.

— Объяснись, — потребовал командующий армией мятежников, прикуривая новую сигару.

— Все равно не поверите. Дело в тех предметах, что принес с собой Чарльз Ли, — вмешалась в разговор Хизер.

— Это секретная информация, и я, черт возьми, не тот, кто должен об этом знать! — рявкнул Патнэм.

— Однако придется, если хотите победить. — Радунхагейду стоял, прислонившись плечом к холодной каменной стене. — Дело было так...

Неизвестно, поверил ли генерал хоть единому слову или сделал вид, но сильно шокированным не выглядел.

— Я видел, на что способен этот ваш крест, ребятки. И посох. Это не должно быть ни в чьих руках, особенно тамплиеров или этого скользкого типа, Ли. Вам придется доказать, что вы верны нашему делу, а еще лучше — принести хоть какую-то победу, — пробурчал Патнэм. — Я скажу, куда плыть, и дам вам бумагу; пошлю птицу Вашингтону. Но к Ли вас не подпустят. Он сейчас ферзь в нашей игре, его охраняют лучшие ребята. Где он — содержится в тайне. Гаденыш боится за свою задницу, трясется, как шакал перед львами. Но с Франклином и Вашингтоном договориться можно. Дело за вами, господа, — и размашистым почерком генерал Израэль Патнэм застрочил послание соратникам, — не подведите. Терять уже нечего, но все же не хочется утратить еще и надежду. — Сочно шлепнула печать. — Добро пожаловать в ряды самоубийц, господа!

— Вы ошиблись, генерал, — Хизер, улыбаясь, забрала бумагу, — мы не самоубийцы. Мы, в принципе, убийцы. Ассасины.

— Ах, эти ваши легенды... — отмахнулся мятежник. — Знавал я одного ассасина. Помер лет пять назад там, на Фронтире. Все защищал индейцев и уговаривал их не связываться с Хэйтемом. Надеюсь, вы не повторите его судьбу, — Патнэм закашлялся. — С глаз моих прочь, у меня еще много дел. Добби, проводи! — приказал он женщине, все еще прибывающей в шоковом состоянии.

— Не стоит, — Коннор пошел к выходу, — я знаю дорогу.

— Странный ты, парень, — Патнэм криво усмехался. — Один удар — и мятежником меньше, а тебе почет, слава и власть. Зачем тебе война, лить кровь за какие-то нелепые идеалы? Ты не приносил никакую присягу.

— Пока другие слепо следуют за истинной, помни: ничто не истинно. В то время, когда остальные ограничены моралью и законом, помни: всё дозволено. Мы действуем во тьме, но служим свету. Мы — ассасины, — не поворачиваясь, ответил Радунхагейду, — это моя присяга. Я верен ей и тому старику, которого похоронил в Дэвенпорте. Он был моим настоящим учителем. А еще я поклялся одной женщине, что буду рядом. Я не нарушаю своего слова, генерал.

— Вендиго, — словно сплюнул Патнэм, — только теперь на нашей стороне.

Коннор шагнул в темноту, и Хизер поспешила следом, боясь нарушить молчание. Кажется, не все так хорошо, как казалось минут пять назад. По крайней мере, ассасин не был таким злым. Клятва, произнесенная им, глубоко врезалась в память. Целиком Рейвен ее никогда не слышала, да и не вдумывалась в значение этих слов. Однако теперь... Стоило кое-что пересмотреть.

Коннор уверенно шел вперед, будто видел нить, ведущую обратно, на поверхность.

— Что делать будем, Радунхагейду? — робко спросила Рейвен. — Нужен корабль, но на нем наверняка ждет твой отец.

— Расскажем правду, — бросил ассасин и повернул в очередное ответвление.

— И выдадим мятежников? — удивилась Хизер, спеша за ним. Коннор резко остановился.

— Нет, просто расскажем не все и заставим его ждать здесь. Я не хочу смотреть на его смерть еще раз, — голос неожиданно смягчился. — Наверняка есть другой путь, который я раньше не видел. — Индеец что-то схватил перед собой в воздухе и отшвырнул в сторону.

— Но, пока он жив, тамплиеры не сдадутся, — напомнила Хизер.

— Мы разрушим их планы и отберем инструменты. Они лишатся преимущества. Эта война все равно никогда не закончится.

В ушах Коннора будто прозвенел голос отца: «Даже когда вы отпразднуете победу, мы возродимся. Знаешь почему? Потому что в орден нас приводит ПОНИМАНИЕ. Нам не нужно кредо или ложь отчаявшихся стариков. Нам нужно, чтобы мир оставался собой, — вот почему тамплиеров нельзя уничтожить!»*

— Ты пессимист, — Хизер выглянула из-за плеча могавка. — Чем ты там швыряешься?

— Пауками: ты их боишься и своим визгом обрушишь потолок, — сухо ответил ассасин, снова шагая вперед.

— Ну спасибо! — Рейвен испуганно покосилась в сторону, куда было отброшено несчастное членистоногое, и почти бегом понеслась от него прочь.

___________

Комментарий к Кредо

*Последние слова Хэйтема в третьей чати, перед смертью.