Первым делом Локи наведался к старому другу — Франдалу. Франдал до своего падения в преступный мир был обычным офисным клерком, но однажды его жена застала его за изменой, а в брачном контракте было указано, что при факте измены она получает всё. Вот и пришлось несчастному выкручиваться. Он придумал отличный способ подделывать документы. Так и влился в сообщество, помогая тем и другим обрести новую личность. Официально Франдал работал бухгалтером на одну подставную компанию. Крышуют его, естественно, тоже не абы кто. Посему Локи заявился не в его офис, а прямо домой. Просто постучался в дверь в десятом часу вечера, а когда тот открыл, Локи радостно заголосил:

      — Франдал! Сколько лет, сколько зим?

      — Кто…? — сперва не узнав его, мужчина в одних пижамных штанах сузил голубые глазки. — Локи? Какого дьявола ты забыл в Асгарде?

      — Ну-у-у… это длинная история. Может ты впустишь меня? А то мне кажется, что твои соседи вот-вот что-то заподозрят.

      Франдал отошёл в сторону открывая путь, а когда дверь закрылась, Лафейсон приспустил тёмные очки, и заговорил заговорщицки:

      — Никто не знает, что я здесь. Пусть так и останется, лады? Подсобишь с документами? Зелёными не обижу.

      — Боссу это не понравится. Ты ведь знаешь, как он обращается с теми, кто работает на стороне? — тревожно заметил Франдал.

      — Никто не узнает. Обещаю Франдал, ты видишь меня в последний раз!

      — Ты то же самое говорил в прошлый раз!

      На его возмущённое шипение Локи никак не отреагировал, взгляд зелёных глаз где-то блуждал, пока не остановился на тумбочке с хрустальным графином виски.

      — О! Угостишь старого приятеля? Я так вымотался после долгой дороги.

      — Что ты здесь делаешь? Ты же должен был быть в Коста-Рике!

      — Я и был, — подтвердив, Локи бесцеремонно налил себе стакан, да уселся на мягкий диван в гостиной. Его вальяжная поза резко контрастировала с внешним видом: гавайская рубашка, цепь на шее, шорты, очки… он выглядел как типичный турист из среднего класса. — Ну, там оказалось не всё так гладко. Мои планы по «шито-крыто» рассыпались из-за алчности одного ублюдка, которого не стоило брать в команду. Мне надо исчезнуть. Снова. Помоги мне, Франдал. Пожалуйста.

      — Верно о тебе говорят, Локи, — качая головой, отвечал тот. — Ты всегда каким-то образом нарываешься на неприятности. Если сам их не ищешь — они тебя находят. Я постараюсь сделать всё в лучшем виде, но возьму с процентами.

      — Я знал, что ты мне не откажешь! — довольно промурлыкав, Локи пригубил жгучее виски.

***

      Сиф и Тор стояли по ту сторону зеркала допросной. Там в комнате сидел пацан лет семнадцати, прикованный наручниками.

      — Поймали с поличным, — констатировала Сиф. — Он стену ратуши разрисовывал, а в карманах гашиш.

      — Один из толкачей, или покупатель? — спросил Тор.

      — А ты как думаешь? Эта дрянь заполонила улицы. Барон привлекает детей, Тор. Детей!

      — Он просто шестёрка. Вряд ли от него будет толк. Пускай суд вынесет ему приговор и дело с концом.

      — Н-да, тут нужна рыба покрупнее.

      — У Волчьего Барона наверняка есть влиятельные союзники. Мы должны быть осторожны!

      — Пойдём к доске, — мотнув головой звала Сиф.

      — Я же уже видел её…

      — В прошлую среду. Не забывай, дело не стоит на месте. Хоть и немного, но я продвинулась. Задницей чую, ещё чуть-чуть…

      Доска пестрила фотографиями, ноунеймами, сводками, вырезками из газет, и всё это скрепляла алая нить. Сиф всё разглагольствовала о тайнах, о подставных конторах, о связях. Волчий Барон всем заправлял, но его приближённые лакеи оставались загадками. Через кого текут деньги, кто координирует поставки, кто занимается логистикой и всем прочим. Курьеры ничего не знают, покупатели тоже молчат в тряпочку, облавы заканчиваются ничем, словно ещё до их начала Барон осведомлён обо всём. Тор подозревал, что у него есть свои люди в участке, но ничем подкрепить эту теорию не мог.

      На следующее утро его разбудил звонок в шесть утра. Произошло убийство в Асгардском банке. Один из уборщиков пришёл на смену и обнаружил вскрытое хранилище, а внутри труп неизвестной девушки. Тор поспешил, даже кофе не стал пить, купил по дороге стаканчик. Банк оцепили жёлтой лентой. Внутри работали криминалисты. Тело девушки лежало ничком, в голове дыра размером с яблоко, а на полу уже почти засохла лужа крови. Брызг немного, но все на ближайших ячейках. Она была одета в тёмный комбинезон, и под завязку вооружена разного рода инструментами: пояс с отвёртками и гаечными ключами, на руках напульсники с отмычками, а на лодыжках припрятаны в высоких сапогах карманные ножи. В её рюкзаке цвета хаки обнаружились мотки верёвок, электронные счётчики, книжка с кредитками, и зашифрованный планшет. Больше ничего: ни документов, ни водительских прав, ни даже мобильного телефона. Ничего. Специалист Брунгильда как раз закончила осмотр тела. Она уверенно подошла к Тору и заговорила:

      — Чистый выстрел в затылок с близкого расстояния. Работал профессионал, но тело здесь оставлено не случайно.

      — Откуда такие предположения? — поинтересовался Тор.

      — Видите беспорядок? Хранилище тщательно обыскали.

      — Что-то пропало?

      На его вопрос Брунгильда указала рукой в сторону директора банка. Мужчина в годах, окружённый юристами, аж покраснел от обуявшей его злости. Он спорил с ними о чём-то, но, когда к ним приблизился детектив, директор умолк.

      — Старк. Говард Старк, — протягивая руку, представился он. — Это просто немыслимо! Наша система безопасности была абсолютно безупречной! Сканы отпечатков, зашифрованные ключи, биометрия лица и голоса! Никто не мог вскрыть наше хранилище! Никто!

      — Но это всё же случилось.

      — Да, и я не понимаю, как!

      — Что-то пропало?

      — Да! Пропал Голубой Алмаз! Вы себе представляете?

      — И больше ничего?

      — К счастью нет. Ох, что же я такое говорю? Скандал! Это будет скандал века! СМИ мне все косточки обглодают.

      Тор недовольно покосился на выход. Там за стеклянными дверьми виднелось, как за жёлтой лентой уже выстраивались очереди репортёров, а бедные офицеры пытались держать всё под контролем.

      — Вы узнали жертву?

      — В первый раз её вижу!

      — Мне необходимо переговорить с вашим начальником безопасности. Он здесь?

      — Д-да… Роджерс! Подойди сюда, — приказывал директор. На его зов откликнулся молодой мужчина лет тридцати. Он пожал руку Тору, и любезно представился:

      — Стив Роджерс — начальник безопасности.

      — Есть идеи как воры смогли проникнуть в хранилище?

      — Мы как раз в процессе выяснения, но навскидку могу предположить, что здесь работали профи. Нет следов физических повреждений: ни от взрывчатки, ни от сварки, даже тоннель не копали.

      — Значит взломали дверь, я правильно понимаю?

      — Да, но для того, чтобы её открыть, подделать ключ-код мало. Необходимо предоставить отпечатки пальцев, голос, лицо, и ДНК Старка.

      — Кто мог иметь доступ к директору, чтобы заполучить их?

      — Его семья, разумеется. Ну а так, мистер Старк весьма осмотрительный человек. Даже на вечеринках он следит за тем, чтобы его бокалы всегда мылись, а в гостях и по неофициальным визитам он всегда надевает перчатки.

      — Понятно. Может вы видели жертву прежде?

      — Боюсь нет.

      — Когда закончите выяснять обстоятельства взлома хранилища — свяжитесь со мной, — Тор вытащил из нагрудного кармана свою визитку и протянул её Стиву. — И передайте всем сотрудникам, если кто-нибудь узнает жертву, или располагает информацией, пусть сообщат в полицию.

      — Хорошо.

      Тор вернулся к директору банка, и решил поподробнее разузнать о пропавшем бриллианте. На что Говард смущённо признался:

      — Ох, я не историк. Владелец алмаза — это многоуважаемый коллекционер Иоганн Шмидт. Он брал в нашем банке крупный заём, а в качестве залога оставил на хранение Алмаз. Если желаете по больше узнать об этом камне — идите к нему.

      — Шмидт… знакомая фамилия, — хмуро подметил Одинсон. — Когда он брал заём? В каком размере?

      — Ну уж простите, это конфиденциальная информация.

      — В вашем банке пристрелили девушку, а вы беспокоитесь о шкурах своих клиентов?!

      — Таков закон, детектив, — глянув исподлобья заявил Старк.

      — Где я могу найти владельца алмаза?

      — Этого я тоже сказать не могу.

      Тор тяжело вздохнул и потёр переносицу. Так хотелось влепить этому засранцу промеж глаз, но увы и ах, на гражданке за такое сажают. Криминалисты закончили, тело упаковали в чёрный мешок и увезли, Тор провозился с бумажками до самого вечера. Капитану Квиллу пришлось уговаривать его пойти домой.

      — Сегодня ты это дело не раскроешь. Лучше иди выспись. Завтра на свежую голову всё доделаешь.

      — Кое-что не даёт мне покоя, Квилл, — откинувшись на спинку стула, признался Тор. — Шмидт… я уже слышал это имя, но никак не могу вспомнить где. Вряд ли мне удастся сегодня поспать.

      — Попытка — не пытка. Всё иди. Хватит глаза мне мозолить.

      — Чья бы корова мычала? Сам-то ночуешь в участке, — заметил он. Квилл рассмеялся.

      — Шестьдесят Шестой — мой корабль, Одинсон. Сечёшь? Я на нём капитан. Я веду вас в бой, а когда надо и в кровать гоню!

      — Смотри-смотри, кабы я не расценил это как домогательства, капитан.

      — Ты не в моём вкусе.

      — Скажешь это в суде, и присяжные, конечно же тебе поверят.

      — Ну да. Я натурал на все сто процентов! — убеждал капитан.

      — Конечно, Квилл. Конечно. Конечно… Конечно…

      Тор подтрунивая его, похлопал по спине, после чего взял со спинки стула свой пиджак, набросив на плечи, забрал ключи со стола, и отправился к выходу. Недолгая одинокая дорога сопровождалась томительной тишиной. Одинсон всё пытался вспомнить, где раньше встречался со Шмидтом, однако, чем упорнее он старался, тем дальше ускользали от него воспоминания. Ключи звякнули со щелчком открывая дверь дома. Он поднялся на второй этаж, вошёл в свою квартиру, и сразу с порога заметил странность: чужая пара обуви. Во тьме было плохо видно, но это определённо кроссовки, причём с эластичными подмётками. Дорогие, почти новенькие. Это заставило детектива насторожиться, вот почему он инстинктивно вытащил из кобуры своё табельное оружие. Пройдя дальше в гостиную, Тор рефлекторно протянул руку к выключателю, а когда жёлтый свет люстры зажёгся, то увидел на своём кресле дремлющего молодого мужчину. Длинные чёрные волосы ниспадали ему на плечи, рукой тот подпирал голову. Одет был в стильную чёрную рубашку с длинными рукавами и в узкие брюки. На запястье красовались часы ручной работы с гравировкой, а шею сдавливал почти незаметный такой же чёрный, как и рубашка галстук. От резкого света он проснулся: его выразительные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, дрогнули. В ярких зелёных радужках промелькнули искры радости, когда зрачки наткнулись на хозяина квартиры.

      — Ну привет, братец. Долго же тебя не было.

      — Локи? Какого хуя?! — откровенно удивился Тор. — Что ты здесь забыл? Нет-нет, не отвечай! Не хочу знать! Просто уёбывай в свою клоаку, или откуда ты там пришёл!

      — Тише. Где же твои манеры? А как же предложить выпить гостю?

      — Пошёл ты! — выплюнул тот. — Тебя не должно быть здесь, ясно? Проваливай!

      — К сожалению, это невозможно, — спокойно сообщил Локи. — Будь моя воля, я бы к тебе и на сто миль не приблизился, но у нас проблемы, братец.

      — «У нас»? О, нет-нет-нет-нет, — нервно рассмеявшись, отрицал Тор. — Нет никаких «нас». Никогда не было и не будет! Сам со своим дерьмом разбирайся, а меня не втягивай!

      — Просто выслушай меня, прошу. Я в большой беде! Я совершил большую ошибку…

      — Да неужели?!

      Сарказм так и валил. Тор тяжело вздохнул, вложил оружие обратно в кобуру, после чего прошёл на кухню, где, открыв холодильник вытащил оттуда холодную бутылку пива. Ну ладно, две бутылки. Локи засеменил за ним, и присел за барный стол. Крышки одна за другой откупорились с характерным шипением. Хмурый брат подал ему бутылку. Вкус тёмного нефильтрованного отдался горечью на языке. Всюду, куда бы Локи не бросил взгляд, он видел пустые стены и пустые кухонные тумбы. Эта квартира показалась ему какой-то… неживой. Необжитой.

      — Ну? — требовательно подал голос Тор. — Хули ты натворил на этот раз? Угнал тачку губернатора? Спиздил кольцо судьи? Трахнул сынка важной шишки? Говори!

      — Какого лестного ты обо мне мнения, братец.

      — Перестань меня так называть. Мы давно с тобой не братья! Ты мне никто!

      — Может отцы у нас с тобой и разные, но мать одна! — аргументировал Локи.

      — И ты убил её!

      — Перестань винить меня в её смерти, Тор! Это несправедливо! Ты как обиженный ребёнок. Повзрослей уже, блять, наконец!

      — Хах! И это мне говорит самый опущенный в Асгарде вор? Вот тебе совет: посмотри в зеркало, и скажи это сам себе.

      — Похоже зря я сюда пришёл, — печально подвёл итог Локи, и брат его столь же печально согласился:

      — Да уж. Я тебя чуть не пристрелил за вторжение. Не мог что ли послать ебучую СМС?

      — В моём ремесле лучше избегать лишних писем. И, кстати, где это тебя так научили материться? В армии?

      — Где же, блядь, ещё? На войне на такое насмотришься, глаза отсохнут, а язык отвалится.

      — Я хотел навестить тебя раньше, но подумал, что тебе итак не сладко пришлось.

      — Спасибо за заботу!

      Они сидели и пили пиво. Раньше их перебранки были более дружелюбными, но не теперь. Тор ясно дал понять, что не желает видеть брата, ну а Локи… Локи не мог заставить себя поднять взгляд, чтобы посмотреть на него. Вся эта кухня словно сжималась с каждым мигом, стены давили, потолок будто опускался ему прямо на голову, желая задавить. Лафейсон вновь отпил пива, в бутылке оно почти закончилось.

      — Где здесь туалет? — спросил он.

      — Вон дверь, — коротко указал Тор.

      Младший брат скрылся за этой дверью. Холодный свет энергосберегающих ламп изредка мигал, ибо одна из частей винта оказалась не до конца закрученной. Из покрытого налётом крана полилась ледяная вода. Локи вымыл руки и ополоснул лицо, в отражении его встретил усталый взгляд. Тревога сжимала нутро, липко нашёптывала противные мысли. Если сейчас Локи уйдёт, то пиши пропало. Над ним итак висит слишком много удавок, то бывший дружок хочет поживиться, то ещё какой-нибудь хер возжелает мести. Правильно сказал Франдал: «Если не Локи ищет проблемы — они сами его находят».

      — Я же вырвался… Я же, блядь, вырвался… — тихо шептал он сам себе.

      Когда Локи вернулся на кухню, Тор открыл ещё по бутылочке. Лишь сейчас он заметил в брате следы от войны: шрам над правым глазом, взгляд солдата, настороженность. Мешки под глазами и щетина выдавали в Торе его усталость.

      — Ты хорошо спишь? — поинтересовался Локи.

      — Если хочешь отправить меня к психотерапевту, то иди на хуй. Это тебя надо лечить! — съязвил Тор. — Давай уже не ломать комедию? Говори, что начудил?

      — Я вернулся, — коротко ответил Локи, но затем решил добавить более развёрнуто: — Кто-то узнал об этом, и решил воспользоваться случаем.

      — Я что сплю? Кто-то воспользовался тобой, а не наоборот?

      — Да, представь себе. Ты помнишь мои делишки с Коллекционером?

      В этот момент на Тора снизошло озарение. Он вспомнил Иоганна Шмидта! Коллекционера промышляющим сбытом угнанных тачек. Локи лет десять назад работал на него. Тогда местные власти пытались завести дело, но этому помешала толпа ебучих юристов Шмидта. То ли полицейским дали на лапу, то ли задавили дело ещё в зародыше, может всё сразу, да и никто из угонщиков так и не сдал своего босса. Что тогда, что сейчас, Шмидт ведёт дела с удивительной осторожностью. Комар носу не подточит.

      — У него украли бриллиант! Локи, только не говори мне…

      — Нет! Я тут не причём, клянусь! — заверял брат. — Однако Шмидт думает иначе. Сегодня, точнее уже вчера, в пять часов вечера за мной кто-то следил — чёрный внедорожник с шведскими номерами. Тогда я этому не придал значения, но затем увидел по телевизору репортаж о пропаже Голубого Алмаза и всё встало на свои места! Тор, он охотится за мной! Я такие вещи жопой чую, и поэтому пришёл к тебе!

      — И что ты от меня хочешь? Программу защиты свидетелей? Прокурор вряд ли предложит сделку, если у тебя не окажется достаточно компромата на Шмидта.

      — Спрячь меня, прошу. Я вернулся в город чтобы укрыться от кое-кого ещё, и… будь у меня только один враг, я бы и сам справился…

      — Пиздец! И почему меня это не удивляет? Кто ещё? Кто ещё за тобой охотится? Грёбаные Винчестеры?

      — Ты его не знаешь, и он вряд ли лично заявится сюда.

      — Локи ты хоть понимаешь о чём просишь? Я — полицейский! А ты — преступник! Мне следовало бы арестовать тебя на месте! Назови мне хоть одну блядскую причину нарушить закон ради тебя? — прямо взглянув в его прекрасные зелёные глаза, требовал ответа Тор. О, это лицо: такое открытое, родное. Когда-то его улыбка наполняла нежностью, а сейчас… сейчас она ранила Тора в самое сердце.

      — Я твой брат! М… Меня убьют в тюрьме, ты же это понимаешь? Пожалуйста, Тор. Прошу… Ты моя последняя надежда.

      На это его белокурый брат недовольно покачал головой и отпил из бутылки. Отвернулся, не желая видеть отчаяние Локи. Тридцать секунд длились как вечность, а тишина сводила с ума. В конце концов Тор заговорил тихо:

      — Будешь делать всё как я скажу. И если замечу хоть один неверный жест с твоей стороны…

      — Я всё сделаю! Обещаю, брат, я не доставлю тебе хлопот!

      — Губу закатай, — грубо предупредил Тор. — У меня ты жить не будешь. Сегодня переночуешь, так уж и быть, но завтра я подыщу тебе номер в гостинице. Будешь сычевать там, пока идёт расследование. Посмеешь хоть на миллиметр нос высунуть, я тебе его сломаю, усёк?

      — А если шоколадки закончатся?

      — Перебьёшься.

      — Оставишь меня без сладкого? Ух… садист.

      — Я спать. Диван весь твой. Подушки и одеяла в шкафу.

      Локи широко улыбнулся, открывая на обозрение ряды белоснежных зубов. Тор зазевался, отошёл в туалет, а когда вернулся, застал Локи, снимающим брюки. Небрежно бросив их на спинку стула, его брат улёгся на диван и укрылся одеялом.

      — Спокойной ночи, — пожелал он.

      — Приятных кошмаров тебе, — ответил Тор.

      Ночью как обычно не спалось. С тех самых пор, как Тор вернулся с войны, ему не особо удавалось поспать. По настоянию комиссии Тор посещал специалиста, и ему прописали снотворное. Какое-то время он принимал таблетки, но теперь перестал, так как они сильно влияли на печень. Лежал-лежал, обдумывая план действий. Нужно будет съездить к Шмидту всё разузнать. В голове уже рождались теории. Вдруг Тор почуял горький запах дыма, сразу встал, пришёл на кухню, и увидел, как Локи стоит у окна в одних обтягивающих боксерах и курит.

      — Нашёл-таки, — догадался Тор.

      — Ты никогда не умел прятать заначки. Что, тоже не спится?

      — Ага, — подтвердив это, Тор подошёл к брату, вытащил из пачки сигарету и тоже закурил. Прислонившись к оконной раме, Одинсон заметил: — В отеле тебе придётся избегать окон.

      — Я в курсе как это работает.

      — Ты бы, сука, не дожил, если б не был в курсе, — фыркнул Тор.

      Локи выпустил пару серебристых колец. Дрогнул его рельефный кадык на шее. Он старался не смотреть на брата, но украдкой всё-таки поглядывал на спортивное подтянутое тело: румяная кожа туго обтягивала стальные мышцы, широкие плечи в неверном свете кухонной лампы походили на размах крыльев. Всё в Торе было идеально! Задумчивое суровое лицо, сильные руки, тёмные соски, кубики на прессе, дорожка золотистых волос, выглядывающая из-под сползающих пижамных штанов в клетку.

      — Как там отец? — вдруг спросил Локи.

      — Жив-здоров не благодаря тебе. Наслаждается пенсией в Миссисипи. Высылаю ему денег раз в месяц. Ты мог видеть его открытку у меня на холодильнике.

      — Так это от него? — скорее утверждал, чем спрашивал он.

      — Не делай вид, что тебе не всё равно.

      — Мне не всё равно.

      — Будь это так, ты бы не сбежал, — заявил Тор. — Ты разбил ему сердце, Локи. И мне. И матери тоже. Ты натворил столько говна…

      — Да, натворил! — повысив тон голоса, прервал его Локи. — Не думай, что я не раскаиваюсь! Если б я мог повернуть время вспять…

      — Но ты не можешь. Тебе следует взять на себя ответственность, Локи!

      — Ой ли? И это мне говоришь ты?

      Младший брат приблизился к Тору на опасное расстояние, выдохнул ему в лицо облачко дыма, да оскалился. Прошлое полоснуло по спине ледяными когтями и Одинсон поёжился. Гнев закипал внутри, захотелось сжать его тонкую бледную шейку до хруста костей.

      — Мы были детьми…

      — В том-то и дело, братец. Но мои проёбы ты почему-то на это не списываешь, а свои же…

      — Заткнись нахуй, пока я тебя не укокошил! — прошипел Тор, скрипя зубами.

      Вдруг его младший брат печально рассмеялся и опустил лицо. Из-за дыма веки покраснели, или быть может у него назревала истерика. Голос дрожал:

      — Ты так рьяно винишь меня во всех бедах, говоришь, что я разбил всем вам сердца, но моё тоже разбито. Догадайся по чьей вине? Может я бы и взял на себя ответственность будь у меня перед глазами достойным пример, но пока что я вижу перед собой только грёбаного ссыкуна!

      Затем Локи пафосно затушил бычок, развернулся и ушёл обратно на диван. Разъярённый Тор в этот миг тут же схватил стеклянную пепельницу и швырнул её в сторону брата. Та попала в дверной косяк, разбилась звонко. Осколки перемешались с пеплом и бычками, покрыли острым ковром жёлтый линолеум.

      — Истеричка! — рявкнул на это Локи.

      — А ты гандон!