Глава седьмая: к истокам
Вечер 12 октября 2007 года.
Как пошутила терапевт на последней записи, в которую добавилось ещё два маленьких пациента:
«Неужели я забыла вам сказать, что акция «приведи друга» на психотерапию не распространяется?».
И зря, ведь за последние несколько недель их небольшая семья разрослась с некой математической прогрессией, точно стараясь вытянуть всю страну из прогрессирующей демографической ямы.
- БРАТИК ГЕТО, МЕГУМИ БРОСИЛ В МЕНЯ КОЗЯВКОЙ! – пронёсся по салону крик Нанако. - ФУУУУ! КОЗЯВКА МЕГУМИ ПРИКЛЕИЛАСЬ К МОЕЙ КОФТЕ! ФУУУУ!
- Это не я! Она придумывает! Больно надо кидаться в тебя козявками!
- Я НИКОГДА НЕ ОБМАНЫВАЮ! НИЧЕГО Я НЕ ПРИДУМЫВАЮ! ЭТО ПРАВДА! ЭТО КОЗЯВКА МЕГУМИ! Панда, скажи-скажи!
- Нанако щипается! – печально пожаловался Панда.
- ЯБЕДА! Я С ТОБОЙ ДРУЖИТЬ НЕ БУДУ!... ПАНДА СТЕКЛО ОБЛИЗЫВАЛ! Я ВИДЕЛА!
- Где Мимико?
- Учитель Гето, Мимико под сиденье залезла… - тихонько заметила Цумики.
Если 5 сантиметров в секунду – скорость, с которой падает лепесток сакуры, то вихрь, с которым проносилась перед глазами размеренная жизнь Сугуру Гето в течение семнадцати лет до этого момента, измерялась разве что в чём-то подобно звуковой волне.
Ещё пару дней назад он не собирался давать и шанса лишённым проклятой энергии существам, а сегодня они вместе с Сатору, пятёркой детей (включая один проклятый труп) и водителем из числа поддержки магического техникума мчали в минивене к чёрту на рога, на малую родину клана Годжо. И как ни странно, во всём этом кошмаре помощь исходила разве что от малышки Цумики.
Девочка помогала собрать вещи брату, помогала поймать близняшек во дворе среди кустов и храмовых статуй да и просто собиралась самостоятельно. Уже за это Гето, у которого голова едва ли не шла кругом, почти проникся к ней состраданием.
В какой-то момент ему даже показалось, что если все сейчас же не остановятся и не сядут, наконец, в машину он… не знал, возможно, даже расплачется от бессилия. Или просто развернётся и уйдёт в свою комнату. Но продолжал молча смотреть на вакханалию на крыльце под сигналы водителя клаксоном, детский смех и где-то отдалённо шумящий монолог Сатору, вероятно, обращённый к нему, к Гето.
Годжо, в свою очередь, «забил», что будет следить за детьми по прибытии, а в дороге - очередь его незадачливого напарника (так сказать, кто успел, того и тапки). Водитель, кажется, начал проклинать свою жизнь ещё на первой остановке, когда выяснилось, что: Годжо вместе с Нанако решили выходить на каждой заправке с магазинчиками снеков; Панду укачало, и они не знали, можно ли давать ему таблетки (подействуют ли они вообще) и экстренно звонили учителю Яга; и, разумеется, все дети хотели в туалет по кругу и сообщали об этом, стоило потерять из вида хоть какой-то населённый пункт или кафе.
- А мы всё дальше… и дальше от Токио…- ныла Нанако, которой намного больше приходилась по душе, пусть и недолгая, жизнь в столице. – А мы потом поедем в «Капипаленд»? Мы с Мимико видели его рекламу! [1]
- А нам долго ещё ехать? – впервые за поездку присоединился к общему детскому нытью Мегуми, прислонившись щекой к плечу сестры.
- Темнеет, мы успеем погулять? – спросил Панда, для которого выезд за пределы техникума был настоящим событием.
- Да, Сугуру, почему мы никогда не ходили вдвоём в «Капипаленд»? – точно издеваясь, прошептал на ухо Гето ребёнок-переросток - Сильнейший.
Сугуру вздохнул, сдерживая нарастающее раздражение и чувствуя, как с каждой «удачной» и «уместной» шуткой Годжо, он сам приближается к просветлению Будды.
Цумики чувствовала, что оказалась в другой среде, где один из их с братом спасителей был настроен к ней не самым благодушным образом. Однако это было не хуже, чем перспектива дальше жить без родителей, без денег, с риском через неделю-другую оказаться на улице из-за окончания аренды квартиры, или же, как сказали их новые опекуны, отправиться в какой-то крайне жестокий клан.
Сегодня утром Сатору подарил ей очки, с помощью которых она сможет видеть всё то, о чём слышала от брата, так что пребывание в мире волшебников не казалось чем-то настолько страшным, как было в начале. А быть старшей сестрой девочке и вовсе не в новинку. Разве что теперь у неё был один сводный младший брат и две сводные младшие сёстры-близняшки… а временами друг-панда. И, разумеется, два опекуна, которые, кажется, сами не определились, в роли кого предстанут перед ними: отцов, учителей, братьев или друзей.
Они очень старались, но явно видели такое количество детей впервые в своей жизни. Не знали, что с ними всеми делать. Паниковали. Давали слабину. Ссорились между собой, теряя авторитет… И малыши прекрасно этим пользовались.
Старый дом семьи Годжо, в котором, судя по рассказам Сатору, раньше жил его прадед, находился в лесу на месте некогда сгоревшего дотла замка. Предок, стремящийся вернуть клану все земли, принадлежащие семье в этом регионе едва ли не с эпохи Хайян, скупал участки вокруг него в течение всей жизни, но сейчас старый дом использовался довольно редко из-за отдалённости от крупных городов, а земли зарастали бурьяном, поглощая полуразрушенные сельские домики. [2]
На карте можно было найти несколько разбросанных неподалёку умирающих деревень, выживающих на эко-туризме, и небольшую гору, где испокон веков пропадали путешественники. И чем дальше отъезжал от цивилизации минивен и терялся на просёлочной дороге, а ландшафт всё больше походил на изображения с открыток обилием алых клёнов, каштанов и хвойных деревьев, наполняющих воздух особенной влажной свежестью, тем сложнее было развлекать скучающих в дороге детей.
- Фу, это совсем не Токио, - выразила практически общее мнение Нанако, первой выкатившись из минивена. – Тут сыро… У меня туфли промокли…
- Почти как дома, - заметил Панда, также выходя из машины, предусмотрительно надев на лапы резиновые сапожки.
Едва ли это было удобно, но отмывать белую шерсть от дорожной слякоти никто не собирался.
Мегуми и Мимико только разочарованно вздохнули, осматривая блестящую черепицу и вычищенную дорожку перед старинными воротами.
- Учитель Годжо, учитель Гето, - позвала Цумики, попутно собирая мальчиков и девочек парами за ручки (а они никак не собирались, так как близняшки были только вдвоём, что довольно сильно мешало хоть какой-то дисциплине), чтобы не нужно было ловить их, как утром. – А нас кто-то встретит?
- Да, должны, - Сатору улыбнулся и позвонил в довольно аутентичный колокольчик у двери.
Высокие ворота были отделаны металлом с декоративными элементами, сверкающими петлями и цельным, дорогим деревом. Но при всей этой напускной древности даже малыши заметили движение камер и огонёк, мерцающий на щитке вызова охраны.
Вот она – плата цивилизации.
С той стороны послышалось шуршание и топот нескольких пар ног. Судя по всему, их действительно заметили, стоило машине подъехать.
- Чем там твоя семья занимается, Сатору? – усмехнулся Сугуру, также осматривая почти зловещие старинные ворота и неприступный забор.
Идеальная реконструкция, однако в темноте любой нормальный человек обошёл бы такое сооружение десятой дорогой.
- У тебя точно нет дерева, посаженного по указу кого-то из сёгунов, Сатору?...
- Смейся-смейся, Сугуру. – фыркнул Годжо, нервно засунув руки в карманы в ожидании смотрителей дома. - Мм…садовый камень, размещённый по указу самого Оды Нобунаги, тебя устроит?
- Да… ты прикалываешься?
Хозяев и гостей встретили присматривающие за домом управляющие, которые были рады хоть кому-то. И всё же, персонал не мог скрыть особенное удивление, увидев четырёх маленьких детей и панду со школьным рюкзачком, в сапожках и панамке.
Разумеется, служащие дома владели кое-какими проклятыми техниками, но проклятый труп-первоклассник мог впечатлить любого.
За прибывшими закрылись ворота, и гости оказались перед большим мощёным двором, окружённым великолепным садом с бесчисленным множеством растительных культур, и можно было только гадать, насколько прекрасен он был во время весеннего цветения.
Было тихо, и сырой, чистый воздух окутывал гостей особенно волшебной прохладой октябрьского вечера. Точно войдя в ворота дома, они оказались в по-настоящему сверхъестественном месте, полном тайн и источников силы.
Осмотревшись, дети вспомнили, что устали, начали зевать и были быстро переданы домоправительнице для расселения по комнатам, к подготовке к ужину и водным процедурам.
- Учитель Гето, - подхватившая более уважительное обращение Нанако (когда ей это было нужно) выскочила из дверей и помчалась назад, запыхаясь и размахивая руками. - Учитель Годжо, а можно, мы все вместе ночевать будем?! Чем больше людей, тем веселее!
И тут же из, казалось, уже закрывшихся дверей показался оставшийся горох, выкатывающийся на веранду в обратном порядке.
- Мы будем перед сном рассказывать друг другу страшилки! – Не унималась Нанако. – И утром будет проще вставать! Вам даже не придётся нас будить!
- Господин Годжо, я не смогла их удержать, – смеялась домоправительница, глядя, что не то что она в пожилом возрасте, но и хозяин дома и его друг явно не находили слов, чтобы как-то противиться обнаглевшим детям.
Которые… определённо начинали конкурировать за внимание и влияние между собой, что было естественным детским инстинктом.
Годжо же бросил умоляющий взгляд на Гето, который уже пару минут стоял рядом, сложив руки на груди, и ожидал решений от такого всего из себя лидера клана.
«Я буду смотреть за детьми на месте, а ты в дороге!» - пронеслись в голове Сатору его же слова, которые одним взглядом, укоряя, повторял ему Сугуру, издеваясь.
Просто глядя ему в глаза.
- Нанако, давай не будем лишний раз спорить? – присев на уровень малышки вздохнул Гето, сжалившись над растерявшимся Сильнейшим.
А то гляди и впрямь разрешит. А разбираться всё равно придётся ему, Сугуру.
- Уважаемая Танака уже приготовила комнаты для девочек и для мальчиков, - малышка попыталась надуться, но Сугуру успел понять хоть и за недолгое время, что Нанако палец в рот не клади. - Ты, Мимико и Цумики в одной комнате, Мегуми и Панда в другой. Это не обсуждается.
Девочка надулась и побежала обратно, погоняя оставшуюся банду и явно готовя новый план шалостей.
- Знаешь, я как-то иначе себе это представлял, – усмехнулся Годжо.
Гето только вздохнул и потёр лоб.
- Где там твой камень, давай, показывай. Я теперь не усну, пока его своими глазами не увижу, - толкнув друга в плечо, улыбнулся Сугуру.
- А ты уверен, что у тебя в клане никто против такой авантюры не будет, Сатору? – потрогав подбородок, уточнил Гето.
Прогуливаясь по саду, парни то и дело оглядывались на детские крики, разносящиеся со стороны дома. Малыши визжали, смеялись, добавляя этому месту не каплю, а целый горный поток оживления.
Среди густой кроны деревьев разбегались тени, и сырой воздух наполнялся мистическим светом луны, поднявшейся над их головами. Дышать становилось всё легче и проще, точно им и вправду не хватало кислорода в удушливом Токио.
Сменившие цвет листья медленно опадали им под ноги.
- Сказали, что я могу делать, всё что хочу, - пожав плечами, легкомысленно усмехнулся Годжо. – Я же глава! Должны же быть у этого хоть какие-то привилегии?
На тёмные стёкла очков блондина упали первые капли, сбежавшие по кроваво-красной листве, а роскошный сад сменился экспозицией из мелких камушков, собранных в узоры на земле.
В надвигающейся тьме всё отчётливее звучали удары капель о черепицу, листву, каменные дорожки, заточая прогуливающихся студентов в звуковом коконе потусторонней силы.
Ветер становился всё более холодным, а его порывы сильнее.
Абсолютное одиночество повисло проклятием над родовым гнездом древнего клана, словно они, юные студенты магического техникума, были первыми, кто проходил этими тропами за многие столетия.
И всё же, даже в отсутствие хозяев, кто-то заботливо ухаживал за старинным домом и его окрестностями.
- Я был бы осторожнее со словами, зная тебя-то, Сатору.
- Эээ?
Ещё немного, и молодые люди подошли к довольно большому валуну, размещённому в окружении аккуратных дорожек и клумб. Вокруг него были повязаны ленты, напоминающие сдерживающие талисманы, а стоило подойти ближе, под ногами загорелись мелкие садовые фонари.
Много чести для камня, в котором даже при сильном старании едва ли получилось бы разглядеть хоть что-то впечатляющее.
- Он… большой, – вздохнув, заключил Гето, когда они около пяти минут, молча, пялились на торжественно установленный камень.
Парни рассмеялись.
Почти как раньше.
Когда действительно хватило бы какого-то нелепого камня, чтобы сделать их сердца чистыми и счастливыми.
Но не успел Сатору ответить заготовленную колкость, как со стороны длинных жилых помещений раздались очередные детские крики:
- Глядите, я нашёл во дворе щеночка!
- АААААААА! ЭТО КРЫСА! ЭТО ТОЧНО КРЫСА!
- Куда она убежала?!
Со стороны Сильнейшего послышался сдавленный жалобный писк, а его напарник только усмехнулся, кивнув в сторону дома.
- Идём, папочка, твоя очередь собирать детей к ужину.
На счастье всех собравшихся в доме взрослых, малыши настолько устали в дороге, что, сев ужинать, даже не сильно безобразничали, откровенно зевая и сонно ковыряясь в тарелках. Что-что, а к еде настрадавшиеся за свой недолгий век дети относились всегда особенно уважительно.
А после оставалось несложное – привести всех в порядок после путешествия, помыть, высушить и уложить спать. Впрочем, за эту неделю двое родителей почти негласно разобрали детей на две группы.
Сугуру занимался девочками, Сатору – мальчиками.
И дело было даже не в том, что мальчиков было меньше и им не нужно было сушить длинные волосы… Просто Годжо всё ещё искренне надеялся преуспеть в отношениях с Мегуми больше, чем это было в увиденном им будущем.
Он уже знал, каким одиноким был мальчик, каким тихим, как много копил в себе…
И как много тот Сатору, из сна, не знал, а если бы и увидел, то ничего не мог с этим поделать.
Выходило, правда, из ряда вон плохо. Мегуми был, как и в его, Годжо, воспоминаниях, самостоятельным, сдержанным и больше времени уходило на вычёсывание и просушку Панды, а Фушигуро даже не давал расчесать его гнездо на голове, собирался сам и в целом строил из себя взрослого и не нуждающегося в излишней заботе.
«В отличие от Сугуру, мне хотя бы не пытаются накрасить ногти», - успокаивал себя Годжо. Хотя он, возможно, был бы и не против, если бы мальчишка хоть как-то ответно на него реагировал.
Было пора ложиться спать, и в комнате вновь повисло неловкое молчание. Тяжёлая обстановка, большие, просторные комнаты, старинная мебель, традиционные футоны, какие-то жуткие украшения на стенах… всё это как будто только нагнетало атмосферу.
- Ладно, спать давайте, парни, - отряхнув невидимые пылинки с домашних штанов, заключил Сатору.
- Учитель, а вы это слышите?
Панда, который уже улёгся и натянул одеяло до самого носа, внезапно сел и огляделся по сторонам.
Годжо слышал. Он определённо слышал. А Панда, как ему было положено, чувствовал появление проклятой энергии.
В закрытой кладовой послышалось шуршание. Звук становился всё громче и громче. А слова детской песенки всё более отчётливыми и понятными.
« Кагомэ, кагомэ,
Птичка в клетке,
Когда же, когда же она её покинет?»
Стоило обернуться, как звук переносился за спину. И в дополнение - по комнате раздавалось звонкое хихиканье.
Маленькие, невидимые ножки бегали по потолку, оставляли вдавленные следы на одеялах.
Сатору осмотрелся.
- Это какое-то проклятие, учитель? - Панда встал на четвереньки, выползая из-под одеяла.
А Мегуми, словно и взаправду испугавшись, с тревогой посмотрел на Сильнейшего.
За этот взгляд Годжо мог бы пожертвовать многим.
И не сказать, что в нём было много уважения или чего-то такого, но именно так ребёнок смотрит на сознательного, сильного взрослого, на которого… возможно, можно было бы положиться.
- Да, это определённо проклятие, – набросив на себя маску серьёзности, кивнул мальчишкам их наставник. – Оно хочет поиграть с нами!
«Это мой шанс показать, каким я могу быть классным!» - пронеслось в голове вчерашнего студента, и, сделав несколько решительных шагов, он резко распахнул двери гардероба, откуда как раз слышался следующий куплет песенки.
« Может быть, во тьме ночной
Сгинут журавль с черепахой.
Кто же за твоей спиной? [3].»
Мальчишки почти вскрикнули, ожидая, что что-то вот-вот на них выскочит, но по комнате разве что снова пронёсся детский смех, а повторяющиеся куплеты песни послышались уже из-за запертой двери спальни.
- Это сильное проклятие, учитель? Раз оно не побоялось нас пугать? – подсев поближе к Мегуми, спросил Панда.
- Да, хитрож… дерзости ему не занимать! - согласился Годжо.
Разве что источник проклятой энергии был едва ощутимым, проклятий мало и совсем крошечных, а их след… настолько знакомый, что он бы никогда и ни с чем не спутал этот запах.
Теперь проклятие пряталось за шторами у окна. Недолго думая, Годжо ринулся к нему и, отворив занавеску, уже собирался создать технику (не особенно взвешивая последствия). Но и в этот раз за шторами оказалось пусто.
А мальчишки, которым в окружении своих наставников в некоторой степени было почти что в удовольствие бояться, смотрели на него во все свои круглые, невинные глаза.
- Кажется, оно испугалось и…
- Учитель, сзади!
И не успел Сатору обернуться, как в его бесконечность врезался разъярённый екай из городских легенд, тот самый тапок-проклятие – цукумогами! [4]
Мгновение, и из шкафа высыпалась целая дюжина разозлённых цукумогами! Вся комната заполнилась мечущимися по полу и стенам тапками всех форм и размеров. Женские, мужские, детские…Старая, местами пыльная и вонючая обувь сыпалась из распахнувшегося окна, с потолка, из вентиляции и даже выползала из под разложенных футонов.
Куда ни глянь – везде были цукумогами!
А в завершении этого безумия отворилась дверь, и в спальню, едва не падая от скрутившего пополам смеха, ввалились Сугуру и его девичья шайка.
Ещё пара мгновений, и мальчишечья комната наполнилась смехом и визгом, дети кидались подушками и несчастными, подобранными с пола проклятиями, используемыми как скрученные рулоны газеты или мячи для американского футбола.
Проклятия было практически жаль.
А Годжо так и замер возле окна, не в силах оторвать взгляд от Гето, который, точно совсем его не замечая, смеялся, и смеялся так тихо, искренне, широко улыбаясь, стирая предательскую слезу с уголка глаз…
В его растрёпанных, распущенных волосах виднелись яркие заколки, а на одной руке был всё же покрашен ноготь на мизинце.
И этот Гето…
Сатору не мог оторвать от него взгляда.
Этот Гето… выглядел по-настоящему счастливым.
- Ты обиделся, Сатору?
- Конечно. Ты кинул в меня проклятым тапком. Сотней. Проклятых. Тапков.
После того как в битве маленьких волшебников полегло немало цукумогами, молодые люди снова растащили детей по комнатам и уже наверняка уложили спать. Большой дом наполнился тьмой, длинные коридоры напоминали магические лабиринты, а за окнами вновь послышался стук капель дождя о черепицу и карнизы.
Сугуру расчёсывал волосы после душа, сидя на соседнем футоне, а Сатору казался каким-то особенно задумчивым и то и дело кусал кончик шариковой ручки, что-то записывая в блокноте, который, по наблюдениям Гето, тот стал постоянно носить с собой в последнее время.
В целом, за последний месяц и вправду многое изменилось, а легкомысленный и ветреный Сильнейший завёл довольно много несвойственных ему привычек и как будто… стал вести себя немного, но взрослее прежнего.
И то, что он вечно что-то записывал - было ещё одной чертой этого.
- Я выключаю свет, Сатору.
- Мгм, - доставая фонарик, словно школьник, промычал Годжо, что-то дописывая на странице.
Это было даже как-то смешно.
«Фушигуро (Зенин) Мегуми. 22 декабря, 2002 года. На 2018 – 16 лет. (На Цумики наложат проклятие)…»
«Оккотцу Юта. 7 марта, 2001 года. На 2018 – 17 лет. (Для катализатора техник и силы нужна смерть Оримото Рики в 2012 году)»
«Зенин Маки. 20 января 2002. На 2018 – 16 лет. (Для полного раскрытия потенциала способностей нужна смерть сестры-близнеца – Зенин Май)».
То, что они с Гето забрали малышей Фушигуро, на некоторое время окрылило Сильнейшего настолько, что ему показалось, будто теперь они вместе с Сугуру способны не только спасти множество шаманов и немагов и уменьшить известные потери, но и осуществить невозможное – одолеть или даже не дать подняться Сукуне.
Осуществить это с минимальными потерями.
Переступить через правило не создавать близкие отношения с другими шаманами.
Но всё равно. Раз за разом открывая свой блокнот с записями, занесёнными после того злополучного сна, Сильнейший не знал… имеет ли моральное право поступать так, как задумал, собирать урожай блистательных учеников, прекрасно осознавая, какую цену придётся заплатить каждому из них для их великой цели.
Но другого варианта как будто бы и не было.
- Нечасто увидишь тебя таким сосредоточенным, Сатору. Неужели пишешь конспекты?
Мягкий голос друга вырвал парня из пучины тягостных мыслей, и, оторвав взгляд от исписанных страниц, Годжо посмотрел в кажущиеся чёрными, но такие тёплые глаза Гето, расположившегося совсем рядом, на своём футоне, и, видно, довольно долго наблюдающего за ним.
- Сугуру?
- Что такое?
Годжо выключил фонарик и, закрыв блокнот, отложил его в сторону. Поёрзав, он устроился так же на боку, как и Гето, чтобы видеть его доброе, красивое лицо напротив.
Сугуру молчал, давая ему время собраться и ответить.
Точнее… задать правильный вопрос.
- Представь ситуацию, - наконец начал блондин, - ты побывал в будущем и знаешь, что для того, чтобы некий шаман стал сильнее, должна умереть маленькая девочка…
- Ты опять про свой странный сон, Сатору?
- Нет… это не связано.
Годжо фыркнул.
- Так вот, ты можешь повлиять на то, чтобы эта маленькая девочка не погибла, но тогда шаман, вероятно, не сможет раскрыть свой потенциал полностью. Не сможет быть полезным для других шаманов настолько, насколько мог бы. И, возможно, многие невинные погибнут…
И хотя Гето уже не казался в этом вопросе абсолютом нравственности и справедливости, всё же Годжо не мог не обратиться к нему с этим вопросом, терзающим шамана долгие недели.
- Эта девочка тоже шаман?
- Да.
В случае Май это даже было правдой.
- А какой потенциал у этой маленькой девочки?
- Это так важно, Сугуру?
- Мы же говорим о последствиях для какого-то гипотетического будущего?
- Не знаю… наверное, меньший чем у нашего шамана.
Гето молчал.
Год назад он бы не колебался, но сейчас…
Он вздохнул.
- Знаешь, это немного напоминает… тот случай с Аманай. Тогда мы тоже решили, что неважно, что будет с Тенген, если мы не отдадим ей Рико, - Сугуру помолчал. - Так что… Не скажу, что я сейчас я также в этом уверен, но я бы попытался спасти эту маленькую девочку, если бы это было в моих силах.
- Если бы она была шаманкой?
- Да иди ты!
Сугуру протянул руку и пихнул друга в грудь.
Нашёл над чем смеяться, придурок.
- Если этот шаман и вправду такой талантливый, то раскроет свой потенциал и без кровавой жертвы, Сатору.
[1] Капипаленд — парк аттракционов из лора аниме и манги «Бездомного бога».
[2] Упомянутые владения клана Годжо, некогда принадлежащие даймё Годжо в период Кинсей (период Эдо) будут фигурировать в следующей работе автора, публикация которой начнётся сразу или спустя небольшой перерыв после завершения фанфика «Сон о будущем». В этой работе герои предстанут, как прежние воплощения душ Сатору и Сугуру примерно за 400 лет до настоящих событий (воплощение прежнего обладателя техник 6 глаз и бесконечности клана Годжо, погибшего в сражении с обладателем техники 10 теней клана Зенин). Автор будет рад, если следующая работа также найдёт отклик у драгоценных читателей.
[3] Кагомэ-кагомэ (яп. かごめかごめ) — японская детская игра, а также название одноимённой песенки, которая поётся во время этой игры. Один из детей выбирается «демоном», он закрывает глаза и садится. Остальные дети водят вокруг него хоровод и поют игровую песню. Когда песня заканчивается, «демон» называет имя того, кто стоит за его спиной и, если «демон» оказался прав, этот человек заменяет «демона».
[4] Бакэ-дзори (яп. 化け草履 бакэдзо:ри) — цукумогами в японском фольклоре. В это существо превращается традиционная японская соломенная сандалия дзори по достижении столетнего возраста (обычно кем-то забытая в кладовке), если хозяева плохо заботятся о своей обуви.