Игорь в третий раз обошел квартиру, проверяя, перекрыл ли он газ, плотно ли закрыты окна, не остался ли забытый предмет, без которого новая жизнь по ту сторону Невы сделается невозможной. Хотя кого он обманывает? Хуже уже не будет.
Он проверил телефон, надеясь обнаружить там сообщение от Олега, которое прервёт его томление в опустевшей квартире.
Юля, 10:36
Как ты там?
Игорь сел на диван, отложил телефон и потёр глаза ладонями. Он плохо обошелся с Юлей, по-скотски поступил. Исчез, пока она была на работе, оставив ей почти все свои деньги и записку о том, что не хочет больше быть обузой. Теперь-то понимает, что просто сбежал. Нет, так нельзя. Так нельзя. Надо звонить и извиняться.
«На вашем счёте недостаточно средств…»
Игорю сделалось невероятно тоскливо. Вот дурак, мог бы догадаться закинуть хоть немного на счёт. Ну как же так получилось? Юля приняла его, говорила с ним, не давала упасть окончательно. Ничего не требовала взамен. А он просто… уехал, не попрощавшись?
Даже больше. Юля проделала колоссальную работу: нашла ему нового врача, который хоть и не внушал доверия Игорю, но исправно выписывал таблетки, на которых можно было существовать. Её стараниями Игоря не положили в другую лечебницу. И он старался не думать, каких сил ей это стоило.
«Игорь, я просто фея расследовательской журналистики. А вместо волшебной палочки у меня топор и пара видеозаписей», — сказала она, и больше Игорь не задавал вопросов. Юля этого не хотела, и Игорь уважал её право сохранить его спасение в тайне, а сам думал о том, что ради него Юля, наверное, пошла на шантаж, подвергла себя опасности. А кто-то совершил должностное преступление. Позволил психу бродить на свободе. Игорь никогда не говорил с ней об этом. Лишь покорно изображал подъём духа, брался помогать по дому, чинить что-нибудь, до чего у Юли руки не доходили. Правда, после его ремонта становилось только хуже, так что вскоре он перестал. Стоило Юле заикнуться о том, что расследование зашло в тупик, он жадно, как собака, кидался распутывать загадки, как мог только он. Привлекал всех, кто всё ещё не отвернулся от него — бывших коллег, информаторов, расписывал преступную схему и приносил ей в зубах. Юля благодарила, но что-то в ее глазах давало ему понять: он это зря.
Когда Юля уходила по делам, Игорь выскальзывал из дома, оставлял в цветочном на углу двести восемнадцать рублей за две красные гвоздики, садился в маршрутку, оберегая цветы от равнодушной толкотни, и ехал по уже давно выученному пути. Поначалу он ожидал, что люди будут узнавать его. Но в глазах посторонних он был не важнее старой сводки новостей, и лишь иногда люди сочувственно глядели на траурные цветы и вздыхали. Порой Игоря злило их сочувствие. Хотелось кричать: «Что смотрите?! Не смейте меня жалеть, это я, я его убил!»
Но Игорь никогда не кричал. Молча доезжал до кладбища, толкал скрипучие ворота, находил среди памятников тот самый, с аккуратной надписью «Дмитрий Евгеньевич Дубин» и оставлял гвоздики, уверенный, что их изломают и выкинут, восприняв как насмешку. Это ничего. Подарки Игоря иного отношения и не заслуживали. Иногда он садился на скамейку и говорил: рассказывал, как прошел сеанс у психотерапевта, какая Юля молодец, как ее новое расследование поможет людям. А иногда просил прощения и силился расслышать ответ в шелесте раскидистого вяза. Никогда не слышал.
Юля, конечно, знала, куда он ездит. Обсуждать это было негласным табу, но всякий раз, когда Игорь возвращался, Юля ждала его дома. Оставляла чашку горячего чая на столе и, коснувшись его плеча, уходила в свою студию монтировать видео. В такие минуты Игорь спрашивал себя, чем заслужил ее поддержку.
Они не были в отношениях. Они пытались, еще когда Дима был жив, но ничего не вышло. Так бывает, когда один срывается со свиданий отрабатывать очередную версию, а другая вообще не приходит на них, а вечером звонит с извинениями и объясняет, что жизнь занесла её в Приозёрный, где её чуть не прирезала миленькая бабуля, к которой она приехала за комментарием о потрошителе. Казалось бы, идеальная совместимость, но четверничок «его работа — он — она — её работа» всё-таки развалился. Ну а сейчас, когда один только вышел из психушки, но не до конца, а вторая пыталась жить сама и вытаскивать из ямы первого, об отношениях и речи не шло.
Однажды Игорю пришлось вытаскивать Юлю из ментовки в Купчино, куда ее увезли из-за очередного расследования. В метро она почти тут же зарылась в заметки, одержимо набрасывая материал. Пока они шли пешком, обрисовывала Игорю детали. Она говорила о страшных вещах абсолютно спокойно, а Игорь, наблюдая со стороны, вдруг увидел то, что напугало его сильнее, чем это ее отношение к истории. Простое осознание, которое мерзкой трелью будильника зазвенело над ухом…
Юля сбегала в работу от него.
Эта мысль обрушилась на Игоря и оглушила его так, что он замер посреди дороги. Юля выдёрнула его из-под колёс курьера в последний момент.
— Игорь! Совсем что ли?
Ага. Совсем. Совсем забыл, что Юля — бедная Юля! — тоже потеряла друга. Если Игорю помогала она, помогал терапевт (со скрипом, но это тоже считается), то Юле помогало проводить с Игорем как можно меньше времени. Игорь покопался в памяти и выудил мелкие детали в подтверждение своей мрачной теории. Сколько времени Юля проводила вне дома. Как она напевала на кухне, когда Игорь вернулся с кладбища и вошел слишком тихо. Она никогда не пела в его присутствии. Пары таких «улик» хватило Игорю с лихвой, чтобы решить, что он злоупотребляет гостеприимством.
Вы мне жизнь спасли… Если вам потребуется помощь — любая помощь, — вы можете обратиться ко мне.
Слова, сказанные Сергеем в казино за минуту до страшной трагедии, сломавшей не одну жизнь. Как иронично, что и жизнь Разумовского тоже. Игорь знал, такие слова из уст богачей — это как чек, который никогда не обналичишь. Но Игорь всё равно ухватился за это обещание, как за спасительную соломинку. Он оставил Юле записку, остаток пособия (лучше бы не позорился), собрал скромные пожитки, забрал ключи от своей квартиры и ушёл.
«Я обязательно попрошу прощения лично, Юля. Твои усилия не пропали даром. Я выжил, я живу благодаря тебе, не сдался и не спился. Я так благодарен тебе за то, что ты не оставила такого человека, как я, и всегда видела во мне что-то хорошее. Но ты тоже пережила трагедию, и я больше не хочу быть напоминанием о ней. Не хочу показываться тебе на глаза, пока окончательно не встану на ноги. Мне жаль, что я не стал для тебя такой же опорой, как ты для меня».
Это сейчас Игорь понимал, что он дурак тупой. И поступил подло. Телефон звякнул, уведомляя о новом сообщении:
Юля, 16:56:
«Долго думала, что тебе ответить, Достоевский. Даже смешно, что у журналистки нет слов. Чёрт с тобой. Надеюсь, что у тебя всё хорошо»
Игорь тупо уставился в телефон. Перечитал сообщение несколько раз и откинулся на спинку дивана, уставившись в потолок. Что ж… Момент упущен. Теперь пути назад нет. Одного друга ты, Игорь, потерял по собственной тупости, а мост ко второму сжег, и пепел успел развеяться. То, что Разумовский тебя принял, — это огромная удача. Как выиграть в лотерею. Не проеби этот шанс в первый же день.
Олег набрал его почти тут же. Игорь чуть не выронил телефон.
— Игорь, — сдержанный голос Олега в трубке, — всё готово, но вечером у нас первое мероприятие. Брифинг проведу в машине, ждём вас на парковке в шесть. Успеете?
Игорь взглянул на треснувшие наручные часы. Вот же…
— Успею. — Других вариантов у Игоря не было. — Что за мероприятие?
Трубка пару секунд молчала.
— Встреча жертв недобровольной госпитализации, — ответил Олег, и Игорь напрягся. Ага, вот Олег и отомстил за слишком подробные расспросы: хуже мероприятия не придумаешь. Нет, вообще-то придумаешь: могли в «Золотой Дракон» позвать. «Мы отмыли лужи крови, приходите!»
— А… Вечеринка калечных, — съязвил Игорь и одёрнул себя. Ещё цинизма не хватало.
— Можете отказаться, — немедленно парировал Олег.
— Нет, — в тон ответил Игорь. — Это непрофессионально.
— Рад, что вы это осознаёте. У вас есть костюм?
Был отцовский, но он пал жертвой Юлиного «фу, как ты это носишь?» и моли. Теперь у него есть абсолютно дурацкий костюм, «в котором не стыдно показаться в приличном обществе».
— Есть.
— Прекрасно. Меньше мороки, — выдохнул Олег. — Тогда ждём. Детали пришлю в СМС.
— Скоро буду, — коротко ответил Игорь, и Олег повесил трубку. Игорь решил, что раз его вызывают на парковку, переодеться в костюм он может только здесь и сейчас, что он, собственно, и сделал, запихав джинсы и футболку в чемодан. Десять минут на сборы — и топать к метро.
Игорь огляделся напоследок. Вот бы мрачные мысли можно было запереть здесь, в этой квартире, закрыть на ключ и возвращаться только изредка, раз в месяц, когда придет срок арендной платы. Жаль, это так не работало. Последний взгляд сквозь мутное окно…
***
На парковке не было посторонних. То ли охрана взялась за работу после люлей от Волкова, то ли протестующие отступили для перераспределения сил, но Игорь не встретил никого подозрительного. Вообще-то, подозрительным был он сам: единственный приличный костюм а-ля смокинг, потрёпанный чемодан и пакет из «Четвёрочки». Завидев Игоря с его незавидным скарбом, трое невероятно резвых охранников тут же кинулись в его направлении.
— Спокойно, свои! — гаркнул Игорь и выставил вперёд временный пропуск. Тот охранник, что помощнее, забрал карточку и начал её старательно изучать, чуть ли не на зуб пробовать. Второй принялся обыскивать Игоря, а третий — его чемодан и кулёк. Ещё бы: а вдруг среди носков и трусов Гром прячет что-нибудь опасное? Нет, Игорь отнёсся с пониманием. Лучше так, чем проворонить очередного рьяного активиста.
— Начальник, тут это… Игорь К. Гром. С пропуском нашим, — пробубнил в рацию тот охранник, что изучал карточку. — Чего с ним делать-то? Он тут с чемоданом. И кульком.
— Коля, на брифингах надо слушать, что я говорю, а не в носу колупаться, — раздражённо откликнулась рация. — Пропустить его, а вещи на пятьдесят первый этаж. Отвечаешь за них головой.
— Проходите, — неохотно разрешил Николай. Игорь натянул обратно свои ужасно неудобные туфли, в которых охрана тоже пыталась что-то отыскать, отдал честь, изобразив козырёк ладонью и поспешил к блоку B2, где, как сообщил Олег, должен был стоять чёрный Range Rover.
Ага, вот он, прямо у лифтов. Олег стоял, опершись спиной о машину, и нетерпеливо постукивал ногой.
«Это его ломает без сигарет», — догадался Игорь. Он бы сам был сейчас не против затянуться, да вот только сигареты кончились, а новые покупать было не на что. Оставшиеся триста двенадцать рублей он даже на телефон сбросить опасался. Вдруг его после первой же миссии попрут к чёрту?
— Не опоздал? — спросил Игорь деловито.
— Мы спустились раньше, — отозвался Олег, придирчиво оглядывая костюм Игоря. — Сойдёт. Как я понимаю, Vmeste не пользуетесь.
Его взгляд задержался на Нокии Игоря. Игорю аж обидно стало за свою мобилу. Она, между прочим, верой и правдой ему служит вот уже сколько лет. И не первый раз ему предъявляли за отсутствие этих ваших Vmeste и HowsGoing. Хотя в его ли обстоятельствах гнать на Vmeste?
Олег хмыкнул и снял с крыши Range Rover’a стопку коробочек.
— Наушники для коммуникации, — прокомментировал Олег, сунув ему первую. — Нормальный телефон. Симка есть, номер оплачен. — Вторая коробка и сразу за ней третья. — Планшет. Без симки.
Игорю быстро перестало хватать рук. Вот так подгоны для новичка…
— А… э… Спасибо, — пробормотал он, с неловкостью глядя на коробки, как детсадовец на утреннике.
— И подъёмные.
Купюры оранжево мелькнули в пальцах Олега. Тот помедлил, глядя Игорю в глаза с отчетливой усмешкой. Готовился бросить ему в лицо? Сунуть в нагрудный карман? Игорь моргнул первым, проиграв в гляделки. Усмешка исчезла, словно ее и не было. Олег убрал купюры в небольшой черный кошелек.
— Банковскую карту на ваше имя привезут в отдел кадров завтра, — он окинул Игоря быстрым взглядом. — Для вещей я бы предложил армейскую разгрузку, но она не подойдет к вашему сегодняшнему костюму. Над этим еще подумаем, на встречу можете взять только наушник и телефон, остальное оставите в машине.
Кошелек отправился следом за коробками. Игорь сглотнул.
— Сколько доверия…
— Это не самое ценное, что я вам доверил, — невесело усмехнулся Олег, и Игорь подумал об утренних откровениях.
«А, ну да…»
— Кхм. Спасибо ещё раз, — повторил Игорь. — А Сергей?..
Олег шагнул в сторону, и открыл дверь. Сергей сидел в глубине машины, склонившись над своим планшетом. Пряди волос спрятали выражение лица, но, когда Сергей нервно поправил прическу, на бледной руке Игорь вдруг разглядел розоватые шрамы, которые не заметил во время собеседования. Тогда свет падал иначе? Или сейчас их специально подчеркнули гримом?
— А, здрасьте, — поздоровался Игорь и сунулся в машину.
— В штате Vmeste можно и на ты, — Сергей оторвался от планшета. — Даже со мной.
Несмотря на грим, он выглядел уставшим и даже измождённым. Игорь предполагал, что он сам выглядит не лучше.
— А, даже так? — пробормотал он. Сергей подвинулся и похлопал по месту рядом с собой. Игорь забрался в машину, всё ещё нелепо цепляясь за свои коробки. Олег занял место за рулём.
— Пристегнитесь, — напомнил он своим пассажирам.
Пока они ехали, Игорь пытался быстро настроить гаджеты. Сергей в какой-то момент не выдержал этого жалкого зрелища, нетерпеливо вздохнул и отобрал у Игоря Нокию и планшет. Взгляд Сергея задержался на экране, и Игорь сперва не понял, почему он не мигая смотрит на рабочий стол. А потом заметил файл «анонс, рекомендации». Палец Сергея замер над иконкой, но, поборов себя, он вернул планшет Игорю и углубился в заучивание своей речи.
— Игорь, ознакомьтесь… — начал было Олег.
Сергей громко кашлянул.
— Ознакомься, — поправился Олег, — с файлом на планшете.
Читать одно и думать о другом у Игоря уже стало профессиональным умением. Так и теперь он читал и думал: вот он, Игорь, сутки назад был человеком с улицы, а сейчас сидит в машине самого молодого миллиардера России, осыпанный дорогими подарками. У него в руках планшет с информацией, за которую удавились бы все недоброжелатели Разумовского. С чего такое доверие?
Игорь поглядел на Сергея. Из всего, что он насобирал сам и прочитал в «Рекомендациях», складывалось, что Сергей — законченный параноик. По идее, его паранойя должна была распространяться и на Игоря, но нет ведь: Сергей игнорировал его присутствие напрочь. Да ещё и встретил как родного…
«Да ну, я что-то явно упускаю».
— Сергей, могу я…
Сергей шикнул на Игоря и зашевелил губами быстрее. Олег посмотрел на Игоря в зеркало заднего вида.
— Решайте вопросы со мной.
Ага, вот так, значит: Олег опасался, что Игорь устроит допрос.
Игорь откинулся на спинку сидения и погрузился в раздумья. Выходило, что они с Сергеем лежали в психбольнице в одно и то же время. Совершенно не пересекались друг с другом. Или пересекались? Эти недели в голове Игоря больше походили на разрозненные обрывки кошмаров. Любая попытка соединить их во что-то целое оборачивалась дикими приступами мигрени, оттого он и бросал это занятие. Интересно, у Сергея так же?
Олег чуть сильнее сжал руль и негромко болезненно выдохнул. Сергей тут же отвлёкся от своего планшета, потянулся было к креслу перед собой, но, как будто вспомнив о присутствии Игоря, убрал руку. Это заставило Игоря переключиться на другую мысль.
«Сергей потратил состояние, чтобы найти меня, вывезти из Сирии, а потом лечить».
Рядовых сотрудников не вытаскивают из Сирии и не выхаживают. И не ловят малейший вздох… Стоп. Да ладно?
Внезапная теория многое объясняла. Вот почему Олег готов порвать любого, кто покажется ему недостаточно надёжным… Вот к чему были те переглядывания на собеседовании.
«Ох ты ж блин…»
Игорево «У меня нет желания приходить и забирать вашу жизнь» теперь звучало совсем издевательски. Даже совестно сделалось.
Игорю казалось, что подгоны закончились, но, когда они приехали, Олег снабдил его ещё парой важных вещей: бронежилетом («Мало ли»), тазером («Пользоваться в случае крайней необходимости, Игорь») и умным браслетом.
— Наушники вместо рации, — пояснил Олег. — Браслетом будет проще воспользоваться — вижу, мы не успеем настроить технику должным образом. Он синхронизирован с моим и Сергея, я смогу слушать, что происходит рядом с вами, и быстро отреагировать, но сегодня побуду на периметре. Говорите, если к вам обращаются, здоровайтесь, если с вами здороваются, с остальным разберетесь сами. Вопросы?
— Никак нет, — по-армейски ответил Игорь. Олег сдержанно кивнул.
***
При всём уважении к организаторам мероприятия, Игорь ожидал чего-то другого. Какой-нибудь мраморной лестницы, красных ковровых дорожек или чем там принято встречать аж целого Сергея Разумовского? В модном сейчас «промышленном лофте» бывшего заводского корпуса лестницы были такими узкими, что пришлось идти друг за другом, и Игорь осознал, что это первый раз, когда они с Сергеем остались наедине после той ночи в казино. На подъеме пришлось держать Разумовского ближе к стене.
— А ты разве не должен идти справа? — спросил Сергей подозрительно.
— Телохранитель идёт справа зачем? — спросил Игорь, непрерывно мотыляя головой вверх-вниз. «На шесть часов». — Чтобы толкнуть клиента и вести стрельбу рабочей рукой, а здесь лестница закручена не против часовой.
Разумовский рассеянно угукнул, оттянул ворот свободной рубашки и пожаловался на духоту. Последние дни августа, видимо, решили закрыть план по обморокам и солнечным ударам.
Вскоре они вошли в зал. Здесь было прохладнее, но кондиционер явно не справлялся. Боковым зрением Игорь заметил, как Сергей расправил плечи и сделал социально-приемлемое лицо: чуть вздёрнул брови, сочувственно опустил уголки губ и перестал всем своим видом изображать нежелание быть здесь.
На этаже уже сновали организаторы. Кто-то раскладывал на столах флаеры частных психотерапевтов и фондов, кто-то выставлял бутылки с минералкой, кто-то просто активно суетился. Игорь подумал о том, что люди, перенёсшие заключение, вряд ли прикоснутся к чему-то, что открыли не при них. Сам он, положим, не стал бы привередничать, но он — другое дело. Игорь вгляделся в лица журналистов поодаль. Юли среди них не было, и он ощутил постыдное облегчение.
От стайки отделилась женщина с короткой стрижкой. Игорь тут же придвинулся ближе к Сергею и нахмурил брови.
— Добрый вечер, Сергей Викторо…
— Просто Сергей, — улыбнувшись, перебил Разумовский, и Игорь тут же узнал вчерашнюю натянутую улыбку. — Мария, правильно? Рад познакомиться.
Он хотел галантно поцеловать её руку, но Мария ограничилась рукопожатием. Это не смутило Сергея, даже наоборот, Игорю показалось, что он услышал легкий облегченный выдох.
— Итак, нас отсюда не заберут в психушку? — спросил он с улыбкой. Сдерживать пассивную агрессию ему было сложно, но его едкость можно было списать на своеобразную причуду. — Я правильно понял, это будет групповая терапевтическая сессия? Или серия интервью?
— Не совсем так. — У нее оказался мягкий грудной голос, который даже на Игоря действовал умиротворяюще, — скорее что-то вроде круглого стола. В течение вечера любой из пострадавших сможет высказаться, короткие выступления будут у психологов и представителей фондов, затем — пресс-конференция для СМИ, но вы можете блокировать любые вопросы, которые покажутся вам неуместными. И я бы предложила вам, как и другим гостям, говорить из зала, а не со сцены.
— Не стоит. — Разумовский лучезарно улыбнулся. — Я понимаю, что мое присутствие позволит вам привлечь внимание к работе, которую вы делаете. И я тоже считаю ее важной, поэтому меня не затруднит выступить со сцены. Я в любом случае, я подготовил небольшую речь…
— Спасибо. — Мария открыто улыбнулась. — Я очень это ценю. Видите ли, мы сами только подбираем формат для таких встреч, это относительно новый опыт для России, у нас даже нет подходящей терминологии, зарубежные коллеги используют «survivor» для переживших травмирующий опыт, но «выжившие» кажутся мне не вполне удачной формулировкой, не говоря уж о «жертвах»…
«Калечные, — снова припомнил Игорь, — униженные и оскорблённые». На него Мария едва взглянула. Может, так и следует. Всё внимание — жертвам. Тем жертвам, которые заслуживают поддержки. Игорь не был в их числе.
Один из работников пронес мимо них ящик с бутылками, и Мария повернулась к нему:
— Толь, зачем?
— Стандартный же фуршет заказывали, входит в меню, — пробурчал он недовольно.
Мария вздохнула.
— Большая часть гостей на таблетках, меньшая не притронется к бокалам из опасения, что туда могут что-то подсыпать. Пожалуйста, отнеси бутылки в подсобку, разберемся с ними позже. — Она нервно встряхнула руками и обернулась к Сергею. — Вот, со всем так, приходится контролировать каждую мелочь.
— И вы отлично справляетесь, — великодушно отметил Сергей. — Понимаю, у вас много дел. Увидимся на сцене.
Она благодарно кивнула ему и отошла. Сергей, отрешенно качнувшись с пятки на носок, медленно побрел вдоль столов.
Следить за ним оказалось, в общем-то, несложно и, к облегчению Игоря, обстановка вокруг почти не напоминала о чёртовом вечере в казино. Все были, возможно, преувеличенно вежливы, и от «этики ненасильственного общения» через пару часов начало сводить зубы. Со сцены говорили только организаторы и приглашенные эксперты, пострадавшим передавали микрофон в зал. Кто-то выступал бодро, кто-то сдерживал слезы. Кто-то пришел один, другие — с партнерами или родственниками. И они говорили. Много. Насильственное удержание, подделка диагнозов, намеренное изменение дозировок лекарств — сухие строчки отчетов, которые Игорь читал, выйдя из больницы, теперь стали живыми людьми.
В какой-то момент Сергей качнулся, будто его толкнули, и Игорь тут же шагнул вперед, поддерживая его.
— Выйдем на воздух?
— Нет. — Сергей качнул головой, сцепляя зубы. — Куда-нибудь поближе. Мне просто нужно… переключиться.
Игорь повел его в сторону туалетов, но там тоже были люди, и Сергей, не дойдя до конца коридора, свернул в сторону. Игорю ничего не оставалось, как следовать за ним, наугад дергая двери. Одна поддалась, открывая что-то вроде подсобки — батареи стаканов, упаковки салфеток, давешний ящик с шампанским, коробки с флаерами. Сергей нырнул туда, как в спасительное убежище, нашарил выключатель.
— Игорь, я… дашь мне пять минут?
— Я постою снаружи, — понятливо отозвался Игорь.
И правда честно стоял, чувствуя себя глупо. Раздумывал, не набрать ли Олега, но, раз тот мог слышать их разговор и не вышел на связь сам, значит, не счёл ситуацию требующей вмешательства. В конце концов, Игорь тоже бы нервничал и искал уединения, если бы ему предстояло выступать, да еще и по такому поводу. Пожалуй, он бы даже не смог.
Дверь скрипнула, открываясь. Щеки Сергея слегка порозовели, ворот рубашки сбился, но он казался чуть более живым. Особенно глаза. Он проплыл мимо, шевеля губами, — репетировал речь.
Вернувшись в зал, Сергей встал у самой сцены, дослушал выступление какого-то коуча и двинулся по ступенькам твёрдым шагом. Игорь даже не сразу понял, что нужно идти за ним, постарался догнать, но Сергей жестом остановил его и вышел на сцену один, легонько стукнув по наушнику.
Сергей взял микрофон из рук одного из организаторов. Со всех сторон послышались аплодисменты. Игорь сложил руки на груди и прищурился. Как-то странно Сергей улыбался в пустоту. Погодите-ка.
Румянец на щеках. Расфокусированный взгляд. О чёрт…
«Большая часть гостей на таблетках, меньшая не притронется к бокалам…»
Сергей был из большей части, но это ему не помешало. Бутылки в подсобке. Просьба оставить одного.
— Игорь, у вас там всё нормально? — спросил Олег по голосовой связи. — Сергей выключил наушник.
Чёрт. Чёрт! Чёрт!!!
Игорь резко отвернулся от сцены:
— Сергей принимает таблетки, которые нельзя мешать с алкоголем?! — зашипел он в наушник.
— Да, он… Игорь. Ты что, позволил ему выпить?! — Голосом Олега можно было замораживать столбы пламени, но Игорь в последнюю очередь беспокоился о гневе Олега. Его больше волновало, что сейчас его подопечный публично вляпается в неприятности. Сергей заговорил:
— Здесь должна была быть часть, где я зачитываю текст, написанный моими талантливыми PR-щиками, — сказал он с невесёлым смешком. — По их замыслу, я толкаю слезливую речь, после которой все должны меня пожалеть… Нет, PR-отдел честно старается! Им сейчас сложно. Вытаскивают меня из глубокой ямы, в которую я сам себя загнал. А потом я выхожу на сцену, а перед глазами вместо их красивой речи…
Он поводил ладонью перед лицом.
— …пустота.
Сергей замер на сцене, глядя на свою ладонь, пока Олег настойчиво задавал вопросы.
— Игорь, что он пил? Сколько? Как давно?
Но Игорь не мог ответить. Его чем-то зацепил взгляд Серёжи. Да, верно, Серёжи. Такой неожиданно колючий, с вызовом глядящий в зал.
— Вообще-то, это не речь. Это издевательство какое-то… Верх цинизма. — Голос у Серёжи звенел. — Вот что я должен рассказать? Мотивировать вас своим примером? Да каким примером-то? Давайте, приходите к Башне: местные активисты вам с радостью расскажут, какая я дрянь и сволочь, как из-за меня умер человек. То, что я создал действующий — ДЕЙСТВУЮЩИЙ! — алгоритм отслеживания всяких мр… нелюдей, которые на камеру бьют, жгут и режут людей и животных, товарищи активисты как-то замалчивают.
Игорь слушал и не находил в себе сил остановить его. Рядом с Игорем загудели, он абсолютно точно услышал «актёрствует» и «хватает же наглости пиариться на чужом горе…» Игорь зыркнул на них. Похоже, их гул был слишком громким, и Сергей заговорил снова:
— А может, мне принять участие в конкурсе на самую ужасную участь? Ну так, чтобы никто не решил, что я… Как там сказали в третьем ряду? «Пиарюсь на чужом горе?» Хорошо, давайте почекаем мои привилегии: произвол системы не лишил меня работы, средств к существованию, мои конечности со мной, только несколько шрамов осталось, но большая часть прекрасно замазывается гримом! Мой зам, правда, попытался меня спихнуть с должности, но и тут мне хватило средств на адвоката. А самое главное, рядом со мной человек, на которого я могу положиться. Да-а-а-а… Считайте, живу лучшую жизнь. Правда, две недели назад убить пытались. Вот.
Он расстегнул рукав рубашки и показал багровый ожог. Публика ахнула. Кто-то вскрикнул.
Высокий и крепкий мужчина из персонала решительно сделал несколько шагов к Сергею, но тот шарахнулся в сторону. Вспомнив наконец-то, что он тут не мебель, а телохранитель, Игорь пулей выскочил на сцену и заслонил Сергея собой. Тот удивлённо охнул, удивившись внезапной защите.
Мягкий голос Марии разнесся неожиданно громко.
— Пожалуйста, Максим, отойдите.
Она вышла на сцену с микрофоном и заговорила с Разумовским спокойно и мягко:
— Сергей, я понимаю ваше разочарование и боль, но мы пригласили вас сюда не чтобы поиздеваться над вами или другими участниками, а потому что ценим ваши опыт и точку зрения. — Она обвела рукой зал. — Каждый из присутствующих здесь по-своему пострадал, и опыт всех этих людей значим и важен. Это не соревнование в том, кто пострадал больше всех. Не могли бы вы, пожалуйста, поделиться своими мыслями в более конструктивной форме? Всех в зале я тоже прошу быть корректными с выступающими.
Её взгляд прошёлся по рядам, и Игорь поразился тому, насколько быстро она успокоила весь зал. Кроме Сергея. Он вцепился в плечо Игоря, быстро и поверхностно дыша. Ох, нехорошо.
Ситуацию вот вообще не сделал лучше Олег, выросший будто бы из ниоткуда у края сцены. Армейские жесты были Игорю в целом понятны: вот например рука, согнутая в локте и со сжатым кулаком, которая заходила вверх-вниз, означала «ускоряйтесь». То есть, «быстро заканчивайте этот перформанс, который вы устроили, и прочь со сцены». Или, если переводить интуитивно: «этот кулак вот настолько войдёт тебе в жопу, Игорь, за то, что ты так мощно прое…»
Всё ещё цепляясь за Игоря, Сергей прошептал в микрофон:
— Жарко…
Стук упавшего микрофона отозвался пронзительным звуком из динамиков. Игорь едва успел подхватить Сергея. Ропот в зале сделался громче. Несколько человек вскочили с мест и подобрались ближе к сцене, чтобы лучше видеть. Мария распорядилась, чтобы привели медиков. Олег немедленно оказался на сцене и оттолкнул Игоря, который пытался привести Сергея в чувство, хлопая его по щекам.
— Отойди, — рыкнул Олег и сунул руку в карман. — Да где…
— Олег… — Игорь зацепился взглядом за пятно крови на его бинтах. Оно стремительно увеличивалось. Конечно, этот умник оперся больной рукой о сцену, когда запрыгивал, но на адреналине вообще не понимал этого.
— Kus umak, просто не лезь, а? — огрызнулся Олег и сунул под нос Сергею крохотный флакон нашатыря. Краем глаза заметив приближающихся людей, он дёрнулся рукой к кобуре с тазером. — Два шага назад!
— Олег, это медики, — попытался успокоить его Игорь.
— Да? Не похожи что-то, — прорычал Олег, крепче прижимая к себе Сергея, который уже потихоньку начал приходить в себя.
— Ну а что, ты людей в медформе ждал на вечеринке, где все от медиков натерпелись? — резонно возразил Игорь. — Они просто помочь хотят. К тому же, у тебя кровь, и ты сейчас размазываешь её по Сергею.
Олег глухо рыкнул.
— Покажи им руку… — прошелестел Сергей едва слышно.
— Серый… А ты?
— Нормально…
Сергей сел, оглядывая зал.
Они смотрят. Все смотрят, как на представление. Смотрят и ненавидят, презирают. Ещё бы…
— Игорь, посади его в машину. Мы уезжаем.
Игорь понял, что свою главную цель — поднять репутацию и всем понравиться — Разумовский запорол, и запорол безнадёжно. И в этом в том числе есть его, Игоря, вина. Он кивнул и бережно повёл Сергея прочь.
Сергей спустился со сцены, переставляя ноги механически, как кукла, и Игорь тут же встал за его плечом.
***
Сергей тщательно прополоскал рот и поднял взгляд на своё отражение. Глаза красные, с полопавшимися сосудами, грим смазался, волосы мокрые и слипшиеся там, где была кровь, которую он смыл.
Издевательские хлопки над ухом, похожие на взмахи крыльев, раздались отчётливее, чем обычно.
— Ну что, избавился от меня? Успешно?
Сергей промолчал и шмыгнул носом, пытаясь хоть как-то прочесать пальцами мокрые волосы. Пищевод жгло.
— Олег просто в восторге. Теперь он попрёт Игоря, можешь в этом не сомневаться. Попрёт и будет винить себя, переломанного. Вот как ты вообще умудряешься лажать во всех своих попытках наладить жизнь? — продолжал мерзкий каркающий голос над ухом. — Ещё и портишь её всем, кто тебя окружает.
Всё так же не говоря ни слова, Сергей промокнул лицо салфеткой из диспенсера и судорожно всхлипнул. Угу. Этот же голос старательно полоскал ему мозги, когда Сергей слушал истории других людей. В попытках его заглушить он и приложился к этому дурацкому шампанскому.
— А-а-а… Я понял. Лапки сложил, «я в домике». Как в психушке. Вот же повезло, что я рядом был. Хоть бы спасибо сказал, не знаю.
Сергей устало посмотрел на себя в зеркало. Теперь к и без того живописной картине примешивались чужеродные черты: заострившийся нос, ястребиные глаза с чернильными следами вокруг. Он разглядывал искажённую версию себя, а на фоне мелькала мысль, что увиденное его совершенно не пугает. Пока он и его команда работали над алгоритмом, он насмотрелся на такие мерзости, что подобное не просто не пугало его, но вызывало смертельную скуку.
— Пошлость какая… — скривился Сергей. За спиной открылась дверь, и это резануло по нервам куда сильнее, чем галлюцинации. Сергей одним прыжком метнулся в кабинку, где и заперся. Чужак медленно подошёл к кабинке и постучался.
— Сергей… Это Игорь.
Сердце, чуть не выскочившее из груди, начало замедлять бег.
— Игорь?.. Как там Олег?
— Нормально он, машину подгонит и вернётся. Всё в порядке?
«Ничего не в порядке…»
Игорь за дверью потоптался немного и, тяжело вздохнув, заговорил:
— Слушай, то, что ты выкинул, не очень хорошо. Но, наверное, им всем нужно было услышать что-то подобное.
— Ты что такое говоришь вообще?!
Сергей чуть не ударил его дверью, Игорь еле успел придержать её.
— Нет, ну… Мне вот помогло, — очень серьёзно сказал Игорь. В ответ на скептический взгляд, он развернул мысль: — Я вообще думал поначалу, что такие сходки — это бред для пиара психиатров и всяких центров помощи. Мол, «наши коллеги вас переломали, а вот мы-ы-ы…» А потом понял, зачем это нужно.
— Ну и зачем же? — скептически спросил Сергей.
— Да потому что они теперь знают и понимают, что не одиноки в своём горе, — пояснил Игорь. Его глаза горели непонятной Сергею решимостью.
— Вот так изумительное знание… — горько усмехнулся он. — «Ну, дорогуши, вам ничего не поможет: ни деньги, ни статус, ни охрана. Вас всё равно похитят и сломают. Живите с этим. Просто хуже, чем я: без чёрной икры и дорогих таблеток».
— Ты неправильно об этом думаешь, — возразил Игорь. — Хоть кто-то в этом зале, но понял благодаря тебе, что он не один. Что у вас куда больше общего.
Игорь осёкся, пытаясь облечь своё осознание в слова. Сергей сложил руки на груди.
— Ладно, вот для чего ты приехал? — спросил Игорь, сложив ладони и указав ими на Сергея. — Давай, не только ведь попиариться.
Сергей тяжело вздохнул.
— Чтобы доказать, что я могу выбираться из Башни как раньше и нормально функционировать, — раздражённо ответил он и помассировал переносицу. — Не могу, как видишь! Всегда что-то случается!
— Брейк. Ладно. Зачем другие, по-твоему, собрались?
— Да не знаю я! Не понимаю! — разозлился Сергей. — Чтобы выйти из зоны комфорта, чтобы посмотреть на других и понять, что у них всё не так уж плохо?
— Они приехали, чтобы увидеть других. И знать, что здесь принимают и не обвиняют. И тебя тоже никто не обвиняет.
— Да, кроме той женщины из третьего ряда!
— Это была сопровождающая, а не жертва. Жертва бы такого не сказала. Я видел зал, там были те, кто проникся.
— Хватит, Игорь, достаточно! — рявкнул Сергей. — Я не хочу это слушать!
— А чего ты злишься, я не могу понять?! — Игорь начал раздражаться вслед за ним. Сергей яростно зарычал и схватился за пряди волос, грубо потянув их.
— Просто хватит разубеждать меня!
— Разубеждать в чём?!
— ЧТО Я НЕ УЖАСНЫЙ ЧЕЛОВЕК!
Повисла тишина. Такая, что можно было услышать, как выступает следующий спикер. Сергей стоял напротив Игоря, сжав кулаки и тяжело дыша. Игорь неотрывно смотрел ему в глаза.
— А мне что о себе думать? — спокойно спросил Игорь. — У тебя на глазах я забил человека до смерти. Он умер. От моих рук. И я не понёс за это никакого наказания. Тогда в казино, помнишь?
Сергей молчал. Десять секунд. Двадцать. Полминуты. Конечно, он помнил. Это стало отправной точкой.
— Да. А ещё я помню, как ты оплакивал своего друга. Как умолял его очнуться.
Теперь настал черёд Игоря отмалчиваться. Он сглотнул ком в горле, снова возвращаясь в ту ночь. Сергей заговорил снова:
— Знаешь, почему я был рад, что ты пришёл ко мне? Потому что ты знаешь, как это — убить кого-то ради твоего близкого. В этом мы похожи…
Игорь мрачно посмотрел на него. Сергей продолжил:
— Ты же знаешь: меня и Vmeste обвиняют в смерти сотрудника из-за стресса и переработок. Уверен, ты знаешь… Олег сказал, что ты очень… проницательный. — Сергей закатил глаза и начал говорить размеренно, как речь читал, — Алексей Сотников модерировал сенситивный контент, в основном связанный с насилием. Сейчас этим по большей части занимается алгоритм, но год назад он был в разработке, и сотрудники многое отсматривали в ручном режиме. В том числе по моим особым поручениям. Алексей страдал депрессивным расстройством, которое он скрывал, чтобы оставаться на этой позиции, и брал дополнительные смены, чтобы заработать больше денег. Его убили болезнь, трудоголизм и я. Вопросы?
— Что это был за алгоритм? — спросил Игорь. — Для чего он был нужен?
«Недооценил его проницательность».
Сергей невесело улыбнулся и шагнул мимо Игоря к двери.
— Мы можем уйти? Пожалуйста…
Игорь немного помедлил и кивнул.
— Да. Разумеется.