Золотой венок из одуванчиков – мягкий, пышный, пушистый – ложится на суровое чело повелительницы демонов, венчая короной смоляные волосы. Архангел не один день учился переплетать меж собою цветы: должно было получиться с первого раза, безукоризненно-аккуратно, царственно-идеально, достойно его – достойно ее.

Вельзевул фыркает будто бы недовольно, поправляет венок на голове будто бы небрежно. Делает вид, что он ей совсем не нравится, что она терпит эту романтическую глупость только ради утонченной пернатой натуры своего архангела – но в глубине ее глаз таится улыбка. И Гавриил это видит.

Он наклоняется поцеловать ее в кончик носа, присыпанный солнечной одуванчиковой пыльцой, и сам измазывается в ней, коснувшись пушистого венка, венчающего голову Вельзевул.

«Почти нимб», – думает Гавриил. И демоны с ним, с испачканным костюмом.

«Лучше нимба», – думает Вельзевул. И ангелы с ним, с испорченным имиджем.