Приглушённый, слегка желтоватый свет подвесных ламп, будучи единственным источником света, казалось, изо всех сил старался озарить подвальное помещение. Тихая, непринуждённая музыка смешивалась с голосами посетителей и звоном стекла в общий, в какой-то степени даже приятный гул.

Я стоял по рабочую сторону барной стойки и скучающе натирал бокал для мартини. Я работал здесь всего пару недель и фактически ещё являлся стажёром, но поскольку уже умел делать пару трюков с бутылкой и шейкером, Гриф, мой грёбаный начальник, по всей видимости решил, что этих навыков достаточно для того, чтобы впрячь мне одиночную вечернюю смену.

Я был одет так, как и подобает бармену в классическом понимании: чёрный костюм, белая рубашка и галстук-бабочка. Хозяин данного заведения с большим трепетом относился ко мне к деньгам и считал, что дресс-код — немаловажная вещь для репутации бара. Что ж, наверное, он знал о чём говорит, ведь я не раз замечал на себе взгляды девушек, которые были уж слишком долги для случайных. Это льстило. Но я всё же решил добавить немного отсебятины в виде чёрной водолазки под рубашкой.

Поначалу эта работа казалась мне в некотором смысле даже занимательной, но это было лишь до поры до времени, как это обычно и бывает. На деле же большую часть времени я был вынужден смотреть на изрядно выпивших парочек, которые так неистово лобызались. Порой казалось, что они вот-вот сожрут друг друга, и глазом не моргнёшь. Мерзость. Попадались и такие выпившие шумные компании, которые зачастую были на грани вылета из помещения из-за своего поведения. Впрочем, выбирать не приходилось, ведь жить студенту первого курса колледжа на что-то нужно было, а платили здесь хорошо. Так что я не жаловался.

***

От монотонного занятия меня оторвал звук открывающейся двери и топот ботинок, необратимо следующий за ним. В помещение зашло четверо молодых людей неплохого, хоть и разного телосложения. На вид они были ненамного старше меня, а кое-кто из них мне показался до жути знакомым. Но в этот момент я счёл оставить это на потом, ведь всю голову заняли другие мысли.

Только они вошли, я в тот же момент начал молиться всем богам, чтобы эти ребята не сели за барную стойку. Но, к моему сожалению, компания направилась именно к ней.

Больше всего в своей работе я ненавидел, когда кто-то решал сесть за барную стойку. Ведь после пары-тройки шотов текилы кому-то непременно захочется пообщаться со мной о всяком пьяном бреде, пока другой будет подгонять, чтоб я «по-ше-ве-ли-вал-ся». Да, знаю, для человека, работающего в общепите, я уж слишком не любил людей. Так или иначе я уже упоминал — выбирать не приходилось, поэтому всё, что я смог «предпринять», — тяжкий вздох, после которого моё лицо озарила «непринуждённая» дежурная улыбка.

Наконец, компания расселась, и один из парней, севший прямо по середине, прямо напротив меня, громогласно произнёс:

— Ну что, ребята, отметим?! — вопрос был явно риторический. — Всем пива за мой счёт, в честь хорошей игры!

И вот тут пазл в моей голове сложился. Это были парни из футбольной команды моего колледжа. Вот почему они показались мне знакомы.

За размышлениями я сам не заметил, как машинально достал четыре пивных бокала и поставил их аккурат напротив гостей. В очередной раз убедившись, что Гриф точно знал, что делает, я принялся разливать пиво.

Весело прозвенел звук соприкасающегося друг о друга тонкого стекла, был сказан какой-то тост, и каждый из парней сделал пару внушительных глотков. После чего они стали болтать на какие-то совсем отвлечённые темы, к которым я уже не прислушивался. Тем более тогда всё моё внимание было приковано лишь к тому, кто сидел напротив меня. Стройный и подтянутый обладатель тёмно-синих волос, что уже во всю хохотал с друзьями, всё никак не давал мне покоя.

Обычно со мной такого не происходило. Безусловно, это не первый раз, когда в бар заходили красавчики. Но у меня никогда до этого не было проблем с тем, чтобы не пялится на них. Чаще всего я лишь подмечал их привлекательную внешность, так, для галочки. Но в этот раз всё было иначе. Я просто не мог отвести взгляд от его грёбаной футболки, которая была настолько обтягивающей, что, в принципе, если бы он был без неё, ничего бы особо не изменилось. Чёрт. У этого парня слишком милое лицо для такого торса.

И вот я уже стоял с потными ладонями и усердно старался вытереть их о собственные парадные брюки. В очередной раз убедившись, что Гриф точно не знал, что делает, я решил отлучиться в уборную на пару минут, дабы умыться и привести себя в порядок, потому что таким красным лицом, как у меня в тот момент, мог похвастаться не каждый заядлый алкоголик.

***

Холодная вода под большим напором лилась на мои ладони и скатывалась с них множеством быстрых тонких струек.

Я сложил руки в импровизированную чашу и слегка наклонился ближе к раковине, чтобы умыться. Моё лицо окатило приятной прохладной, и я наконец облегченно выдохнул, чувствуя, как жар отступает. Я постоял так ещё какое-то время, после чего выпрямился и с серьёзным видом посмотрел на своё отражение в зеркале.

«Какого хуя это было? Если я буду реагировать так на каждого второго симпатичного парня, рано или рано меня уволят».

В какой-то мере я был даже разочарован своим непрофессионализмом. Мне нужна была эта работа, и я не был готов её терять из-за какого-то большого недоразумения. С такими мыслями я покинул своё «убежище» и вновь направился к рабочему месту.

Там меня не ждало ничего нового. Всё та же весёлая компания сидела передо мной и что-то бурно обсуждала. Я решил вернуться к своему прежнему занятию — монотонному натиранию бокалов, молясь, чтобы никому из них в ближайшее время не понадобилась моя помощь. Однако почему-то всё, абсолютно всё в этот вечер шло не по плану. Так что уже через пару минут я почувствовал то самое неприятно-тревожное чувство, когда ты каждой клеточкой своего тела ощущаешь на себе чужой пристальный взгляд.

«Нет уж», — решительно сказал я себе, решая делать вид, что ничего не замечаю до победного.

Победить не вышло. Мистер «пристальный взгляд», видимо, не стал особо церемониться, потому что просто окликнул меня:

— Эй, красавчик, повтори нам, пожалуйста!

Это был тот самый парень, ставший причиной моего ухода в уборную. Кто бы мог подумать. Его заявление слегка выбило меня из колеи. Но ещё больше меня озадачило и заставило застыть на месте невинное выражение лица, с которым этот чувак смотрел на меня. Я немного завис, переваривая это. Но никто здесь не собирался дожидаться окончания моего мыслительного процесса. Так что он снова обратился ко мне:

— Э-эй, красавчик-бармен, — на лице парниши расцвела очаровательная улыбочка в купе с дерзкии прищуром. Меня снова охватило чувство, что я его уже где-то видел.

«Что за нахер тут происходит?» — подумал я, и это действительно заставило меня злиться, потому что я ужасно растерялся, причём который раз за вечер. Такое количество проколов уже никуда не шло. Так ещё и это противное ощущение.

Я настолько хотел разбить его смазливую морду, что решил на всякий случай пока отставить бокал, лежащий у меня в руке, от греха подальше. Но так или иначе, сделать я не мог ровным счётом ничего, ведь я всё ещё на работе.

Так что в скором времени мне пришлось повернуть к нему свою кислую физиономию, чтоб выполнить заказ. Но перед этим я ещё раз пригляделся к нему. Чувство, словно я его где-то видел совсем недавно, не давало мне покоя. Но тут случилось чудо, и глупая мартышка, без конца бьющая в тарелки в моей голове, наконец сменилась на лампочку.

Ладно, я просто хочу сказать, что, кажется, наконец понял, где его видел.

Пару недель назад, во время истории искусств, моя подруга Колетт протянула мне свой розовый скетчбук, обклеенный всевозможными наклейками. Обычно она так делала, когда хотела похвастаться новым шедевром. Честно говоря, иногда я поражался её стремлению рисовать. Казалось, она готова это делать даже если лишится рук. Но в этот раз она превзошла себя. Открыв блокнот на странице, заложенной закладкой-ленточкой, я увидел набросок улыбающегося парнишки в три четверти. Он был одет в майку, из-под которой виднелись крупные плечи, а на голове у него был забавный козырёк от солнца, благодаря которому волосы не лезли ему в глаза.

Честно говоря, на тот момент я был слегка занят то ли сном, то ли попытками запомнить материал урока — обычно я это выясняю в процессе. Но этот рисунок был действительно хорош, так что я решил написать об этом карандашом в углу странички с парнем: «Круто, с кого рисовала?» Ответ не заставил себя долго ждать. Через пару секунд Колетт склонила ко мне голову и прошептала:

— Спасибо. Это же наш раннинбекАмплуа игрока нападения в американском и канадском футболе. . Ну, который с театрального. Я попросила его попозировать мне, и он с радостью согласился.

После этих слов она, довольная собой, решила снова что-то почиркать в блокноте.

Раннинбек и раннинбек, вообще без разницы. Так как футболом я не интересовался от слова совсем, из-за чего из команды в лицо знал лишь пару человек, то и словам Колетт не придал никакого значения. По правде говоря, я и вопрос-то задал для галочки, в конце концов это ведь далеко не первый раз, когда она рисовала кого-то из студентов. Так что я лишь кивнул в знак того, что услышал её, и вернулся к тому, что делал до этого.

И сейчас меня осенило: прямо передо мной сидел именно тот парень с рисунка. Что ж, должен признать, Колетт действительно отлично рисовала с натуры.

Обдумывая всё это, я машинально наполнил чужие бокалы и по цепочке выставил их перед посетителями. После чего, выдавив из себя слабую улыбку, сказал:

— Прошу.

— Спасибо, кукурузик, — щёки раннинбека приобрели розоватый оттенок.

Кажется, он и сам не ожидал от себя такой глупости. Да, этот парень назвал меня кукурузой. Господи, зачем ты вообще дал людям язык? Признаю, это был довольно оригинальный подкат, но ровно в такой же степени он был и нелепым. И по всей видимости я не один так считал, потому что друзья этого несчастного парниши точно не собирались пускать эту ситуацию на самотёк. В смысле, все они уже с трудом сдерживали смех. Но всё же я никак не мог понять одного: неужели такого здоровяка может вынести с пары бокальчиков пива? Что-то очень слабо в это верилось. В моей голове снова всплыли слова Колетт о театральном факультете. И тогда у меня стали закрадываться сомнения.

В конечном счёте, окончательно запутавшись в происходящем, я решил глянуть на часы, висевшие слева от барной стойки прямо над одним из столиков. Было одиннадцать часов вечера. Это означало, что моя рабочая смена закончится через двадцать минут, да и синеволосый парнишка не казался агрессивно настроенным. Так что я решил просто повеселиться напоследок, молясь, чтобы мне это не аукнулось увольнением.

Смахнув чёлку, без конца лезущую в глаза, я облокотился на стол локтями и, пристроив подбородок на собственные ладони, начал с блаженным лицом вещать:

— Вау, полегче, тигр, я же могу и не выдержать такого напора, — сарказм в моём голосе бил через край. Но мой оппонент не обратил на это никакого внимания, и, уже позабыв о своём предыдущем проколе, снова пошёл в атаку.

Уголки его губ поползли вверх, а брови слегка опустились, будто он только и ждал, когда же я наконец выдам хоть какую-то реакцию. Он невинно сощурил глаза, лицо осветила тёплая улыбка.

— Прошу прощения, ты прав, нужно было для начала представиться, — с этими словами он потёр затылок одной рукой, а другую протянул для, как мне показалось, рукопожатия. — Моё имя Фэнг.

— Эдгар, — я протянул руку в ответ.

Но если бы я знал, что он сделает дальше, всё равно бы это сделал, в жизни этого бы не сделал.

Этот придурок тут же притянул мою руку к себе, выудил откуда-то из кармана ручку и стал чиркать на моей ладони цифры. Видно, какой-то номер телефона. В этот момент у меня просто отвисла челюсть. Я глянул на рыжего приятеля Фэнга, сидевшего справа от него. Этот парень снова прикрывал рот ладонью и, кажется, пытался не заржать.

Чтоб я ещё раз связался с театралами-футболистами… Это состязание тупых подкатов, очевидно, было мной проиграно, потому что пока я стоял в ступоре, парниша успел дописать номер телефона на моей руке.

— Ну, вот и познакомились, —лучезарно улыбнувшись, Фэнг наконец отпустил мою руку и принялся рыться в рюкзаке в поисках кошелька. — Сколько с нас?

Я хотел послать его, но понимал, что я и без этого выгляжу достаточно жалко, так что просто вздохнул и молча указал на табличку с расценками над моей головой.

Раннинбек поднял голову, и мне открылся чудесный вид на помесь шока с негодованием на его лице. Да, видимо, он уже не так горел желанием заплатить за всех. Ну хоть какая-то справедливость за этот вечер. Парень нехотя достал банковскую карту из своего кошелька и приложил к терминалу для оплаты.

Наконец-то его приятели засобирались. Уже через пару минут от шумной компании и след простыл, и я снова смог вздохнуть спокойно. Вот именно поэтому я и ненавидел, когда кто-то садился за барную стойку…

«Может, уволиться?» — думал я, неспешно одеваясь.