— Привет, — единственный звук, сумевший долететь до моего уха в эту секунду. Приглушённый, словно из-под воды, но заставивший мою голову резко подняться. Я уже заранее знал, кого увижу перед собой.

— Привет…

Между нами повисла пауза. Он оказался здесь так внезапно, что это застало меня врасплох. В одну секунду я смешиваю космополитен для какой-то девицы, а в следующую мы тупо пялимся друг на друга с непонятным выражением лица. Из-за вчерашнего я так долго думал о том, что мне следует сказать, но сейчас, когда настал тот самый момент открыть рот и повести себя как нормальный человек, я тупо застыл на месте с белым шумом в голове вместо мыслей. Вдох. Выдох.

«Я просто бармен».

— Слушай, — произнесли мы в унисон. И это было до того глупо, что оба тут же стушевались, надеясь, что другой возьмёт на себя инициативу быть самым нелепым человеком в помещении.

В общем, разговор, очевидно, не клеился, так что, пожалуй, опущу этот момент настолько, насколько смогу.

***

В пятницу меня немного потряхивало. Отсидеть в колледже два класса бесполезной живописи и ещё два компьютерного проектирования — это, само собой, задача не из приятных, но с осознанием предстоящей семичасовой рабочей смены настрой становился всё паршивее.

Отпирая массивную дверь колледжа, ведущую на свободу, я, как обычно, наивно надеялся ощутить приятный порыв свежего воздуха, но этого не случилось. Как и во все предыдущие разы. Стоило уже привыкнуть на самом деле. Да, акклиматизация в моём случае проходила весьма скудно, и это абсолютно точно влияло на меня не лучшим образом.

Вздохнув немного огорчённо, я одёрнул сумку, чтобы она перестала болтаться где-то за спиной, и сделал несколько неохотных шагов, знаменующих начало моего персонального ада, почти физически ощущая, как заныли ноги в нежелании идти в столь знакомое место, с которым с некоторых пор связано как-то слишком много драмы. Кажется, настало время отвечать за свои слова, не так ли?

Поскольку тренировки футбольной команды, по всей видимости, проходили по пятницам, я предположил, что Фэнг всё ещё был в колледже, значит, в баре он объявится только к вечеру, однако это совсем не мешало мне уже начать мысленно хныкать от безысходности. Ещё вчера я был полон решимости признать свои проколы и, типа, не знаю, исправить их? Но сейчас, когда до этого момента осталось всего-навсего несколько часов, принципы, с которыми я жил последние пару лет, вновь напомнили о себе попыткой отговорить. Поймите меня правильно, внезапно оказалось, что нужно быть более гибким, когда ты окружаешь себя людьми, а не плакатами с Джерардом Уэйем. Это расстраивало, но ещё больше бесило. Я знал, что всё ещё не готов прощаться с этой стороной себя, да и надо ли мне это было в самом деле?

Так я рассуждал, направляясь на работу и витая на своём воображаемом бойцовском ринге правды и привычки до самых дверей бара «Starr Park». Зайдя в помещение, я тут же отбросил сумку, честно говоря, не особо заботясь о её содержимом, в сторону вешалки для верхней одежды, которая пустовала большую часть времени (по понятным причинам). Избавившись от лишнего груза, я проследовал в гардероб, плотно заперев за собой дверь, и начал переодеваться в рабочую форму, просто надеясь, что никому резко не приспичит прибежать сюда и начать ломиться из-за какой-нибудь своей забытой херни.

Водолазка с тугим воротом неприятно давила на горло, заставляя жадно глотать воздух, но, застёгивая последние пару пуговиц на рубашке, я находил в этом странное утешение. Это ощущение сдавленности словно ограждало меня от ненужных мыслей, напоминая о том, зачем я здесь нахожусь. Чёрный воротник, перекрывающий шею, и смехотворный галстук-бабочка словно говорили мне: «Ты просто бармен и ты здесь просто для того, чтобы заработать».

И вот оно! В момент меня словно осенило. Всё, что от меня требовалось сейчас, так это ра-бо-та-ть. Н-да, услышь мои мысли Грифф, он бы ужасно обрадовался, что до меня, наконец, это дошло, но я сейчас не о том.

Конечно, я не мог вести себя как Барли или все эти киношные кретины — «свои в доску, ребята», которые типа «приятель, тебе как обычно?». Нет уж, меня передёргивало от одной мысли, что я мог бы оказаться в таком амплуа. Но если попытаться посмотреть на меня через призму этого стереотипа, то мог выйти неплохой такой уродец, с помощью которого я бы смог оценивать происходящее более трезво. Дело вот в чём: как оказалось, все эти внезапные муки совести довольно дерьмово отражаются на мне. А учитывая то, что я не планировал видеться с Фэнгом нигде кроме работы (честно, вообще нигде не планировал, но он думает по-другому), было бы неплохо, если бы я мог просто оставлять всё это здесь, чтобы больше не морочить себе голову подобной чушью. Я бы закрепил всю эту тираду чем-то вроде «Второе правило "Starr Park" — никому не рассказывать о произошедшем в "Starr Park"», но это правило я нарушил. И неоднократно. Так что проехали.

Вот с таким настроем я и приступил к своим обязанностям, действительно надеясь, что бармен-франкенштейн, которого я мысленно слепил для себя, чем-то, да сможет подсобить.

***

«Я просто бармен», — мысленно напомнил себе я, и волнение тут же стихло.

— Слушай, — повторил я, обратив внимание обратно на коктейль. — Ладно, знаешь, мне стоит извиниться за произошедшее, —спокойно проговорил я голосом, которым вам мог бы ответить сотрудник поддержки в сервисе доставки еды. — Это было непрофессионально с моей стороны, я не должен был грубить тебе так сильно.

Удовлетворённый своим лаконичным ответом, я отставил на поднос несколько готовых напитков и вновь посмотрел на Фэнга. И вот где ослаб первый шов безмятежного спокойствия моего наспех сколоченного альтер-эго. В карих глазах напротив я увидел такое недоумение, что моя уверенность тут же пошатнулась и из моего рта вылетело неловкое «что-то не так?», прозвучавшее, скорее, как утверждение, а не вопрос.

— Да! — тут же выпалил в ответ Фэнг. — В смысле, вообще-то это я пришёл попросить прощения, — неловко сказал он и потёр шею, чуть отведя взгляд. И я даже чуть усмехнулся, наблюдая за этими потугами: парень выглядел совсем потерянным. Видно, не для меня одного такие сцены были в новинку. Однако, в отличие от него, я чувствовал себя довольно уверенно благодаря своему новому амплуа. — Короче, прости. Похоже, я реально устроил тебе тут проблем на днях, я просто… Боже! — последнее слово он протянул особо жалобно и чуть ли не рухнул лицом на стол. — Я думал о том, что из-за меня тебе пришлось общаться с тем мужиком и носиться по всему залу с этой долбаной кучей пиммса, и, блин, выслушивать всю эту пьяную чушь… — он приложил ребро ладони к уголку губ и чуть нагнулся ко мне, чтобы произнести заговорчески: — Не воспринимай это слишком серьёзно, ладно? Я был здесь вовсе не потому, что ты меня отшил, клянусь, зашёл ради интереса, — пояснив эту деталь, которой я, безусловно, поверил, ага, он попытался непринуждённо облокотиться на спинку стула, но чуть не свалился из-за отсутствия этой самой спинки. Восстановив равновесие, он продолжил: — Я всю неделю думал об этой херне, я поступил как мудак, и ты не должен извиняться.

— Эм.

Дерьмо. Франкенштейн трещал по швам.

Я отвлёкся на очередной заказ, выбив себе время на то, чтобы перевести дух от услышанного. Ещё сначала мне было очевидно, что самовлюблённую натуру Фэнга просто коробило от необходимости приносить извинения, но что я понял только после его слов, так это то, что его всё это время грыз стыд не меньше моего. Вот только ему хватило духу засунуть свою гордость себе в задницу и извиниться по-человечески, разъяснив всё как есть, не пытаясь смягчить падение для своей мудацкой натуры, растянув на её пути покрывало из социальной роли, а мне, выходит, нет. И вот это понимание не только вернуло мне мой стыд с новой силой, но и породило во мне огромное раздражение. Холодный расчёт сработал как никогда погано. Своими раздумьями о том, как же мне оказаться на шаг впереди, я лишь отдалил себя на два.

«Одно пиво, две водки с колой и маргарита. Что за странный наборчик?»

И я не намерен был спускать ему этого с рук.

— Ладно, послушай, ты придурок, хорошо? То есть, ни один нормальный человек не поступил бы так, как поступил ты. Я даже, — я непроизвольно зажмурился от негодования, заканчивая разливать водку по стаканам, — я даже не представляю, какой логикой нужно руководствоваться, чтобы прийти к выводу, что ввалиться в бар и заказывать алкоголь до посинения — это ключ к взаимопониманию, радуге и жвачке, но… Я тоже виноват. Ничего из этого не давало мне права так орать на тебя. Я, блять, не разобрался в ситуации, надумал себе всякого дерьма про тебя, а в итоге что? В итоге всё, что на тебя можно повесить, так это совершенно тупое неумение принимать отказы. То есть, ничего сверхъестественного, это нормально, просто немного забавно. Так что просто… извини, — взбалтывая шейкер, на выдохе подытожил я, на этот раз куда более искренне. В отличие от предыдущей попытки, эта дала мне не столько уверенности, сколько облегчения. Я глянул на Фэнга. Он внимательно слушал меня всё это время, параллельно ковыряя ногтем деревянную столешницу, но стоило мне упомянуть то, в чём он реально нехило налажал, как его лицо тут же исказилось в натуральном возмущении.

— Вообще-то я умею принимать отказы, — и прежде чем я успел спросить, что же он тут тогда делает в четвертый раз, он пояснил: — Ну, разве что не в этом случае.

— Ох, ну конечно, — в сотый раз закатил глаза я.

— Ага, — гордо кивнул Фэнг. — И кстати, я всё ещё думаю тебе не за что извиняться.

Я почувствовал, как моя бровь непроизвольно взлетела.

— Я думал, мы уже выяснили, что есть за что.

— А вот и нет.

Я хмыкнул, понимая, к чему всё идет. Забавно (и пиздецки глупо), как всё перевернулось за такой короткий промежуток времени. Минут десять назад я переживал, как бы мне извиниться, не выставив себя идиотом, а теперь мы с азартом выясняем, чьи извинения окажутся весомее? О, поверьте, я был не намерен уступать, даже если это значило, что мне придётся таращиться на его смазливую морду ещё какое-то время.

— Ты хочешь, чтобы я… Я не… Бля, — пытаясь сформулировать сносный ответ, я зажал переносицу между большим и указательным пальцами и тяжело вздохнул. — Давай так, ты уже неплохо извинился, — «причём несколько гребаных раз», — и я принимаю твои извинения, окей? Теперь позволь мне сделать то же самое. Как насчёт того, чтобы я сварганил тебе коктейль за счёт заведения, чтобы мы могли разойтись с чистой душой. И под «разойтись» я имею в виду, что ты, — я указал пальцем на Фэнга для доходчивости, — всё-таки свалишь отсюда и прекратишь мне докучать, — предложил я, заканчивая с предыдущим заказом.

— Нет уж! — резко выпалил Фэнг, после чего неловко отвёл взгляд. — В смысле, я думаю, с меня пока хватит всякого алкогольного дерьма. Надолго, наверное.

— Боже, блять, просто невероятно. Ладно, ты можешь остаться, но только потому что я виноват перед тобой, ясно? — парировал я, наблюдая за тем, как Фэнг все больше кипятится.

— Если ты думаешь, что таким образом у тебя получится от меня избавиться, ты заблуждаешься, — я почти готов поклясться, что в его глазах сверкнули недобрые искорки. — Один бокал пива, — самодовольно произнёс он.

— Как скажешь, козёл, — потянувшись за нужным бокалом, произнёс я. — А я смотрю, ты вообще не усвоил урок.

— Не парься, на этот раз всё будет по-другому. Нет, серьёзно, никаких больше записок на руках, обещаю, — он вскинул руки в примирительном жесте, после чего задумался и с мечтательной улыбкой продолжил: — Ну, только разве что ты сходишь на одну из наших игр и сам попросишь оставить автограф, а? Я всегда готов.

— Этого мне ещё не хватало, — недовольно пробормотал я.

— Теперь лишь приятная компания в виде меня, пока ты занимаешься своими скучными барменскими делами, — продолжал настаивать Фэнг, наблюдая за тем, как наполняется его стакан.

— Я, пожалуй, откажусь. Уверен, у тебя есть куда более важные «театральные дела», чем просиживание штанов в баре, — ответил я, пародируя его тон. Протянув ему готовый заказ в руки, я принялся читать следующий. — Если ты, конечно, не практикуешься на роль фрика или что-то в этом роде.

— Ну, вообще-то это роль обворожительного фрика, — он чуть нахмурился, задумчиво отодвигая бокал немного в сторону. — Погоди, откуда ты знаешь?

— Нетрудно догадаться.

— Очень смешно, я вообще-то серьёзно.

— Да нихрена я не знаю, — я смахнул в сторону чёлку, окончательно закрывшую правый глаз, и пояснил: — Только позицию твою в команде, факультет и что ты чересчур много треплешься с сокомандниками.

Глаза Фэнга тут же округлились от услышанного, а щёки чуть порозовели. Он нагнулся чуть ближе ко мне, словно пытаясь отчётливее расслышать, пускай в баре и было достаточно тихо.

— Если ты про ту пятницу, мы тогда пробовали другую стратегию, мне нужно было посоветоваться с Поко и Броком, конечно, мы много общались! К тому же, — Фэнг вскинул подбородок — на его лице вновь заиграло привычное самодовольство, — без обид, но я почти уверен, что ты едва ли понимаешь что-то в этом, кукурузик.

А теперь внимание, памятка на случай, если вы решите устроиться на работу: старайтесь не повторять моих следующих действий, так как они могут привести к не очень хорошим последствиям для вашей задницы. Перегнувшись через столешницу и оказавшись чуть ли не нос к носу с этим горделивым уёбком в розовой футболке с какой-то анимешной неко-девчонкой, держащей в руках хот-дог, и надписью «hotcat» (серьёзно, как насчёт дресс-кода для посетителей?), я отвесил ему такой филигранный щелбан, что он от неожиданности даже приоткрыл рот в немом вопросе.

— Я даже не смотрел на тебя тогда! У меня были дела поважнее, если это, конечно, можно так назвать. И, к твоему сведению, в старшей школе я был в основном составе, так что можешь не выделываться.

— Какого хрена ты делаешь? — потирая ушибленный лоб, опомнился Фэнг.

В ответ я лишь пожал плечами.

— Зато теперь у тебя есть основания полагать, что я не вру.

— Не очень-то убедительные, — обиженно фыркнул он. — Чего же ты тогда в команду колледжа не вступишь?

— Скажем так, я не особо люблю командный спорт, — его вопрос заставил меня поёжиться и даже притихнуть.

Школьные воспоминания нахлынули лавиной, в который раз чуть не погребая меня к чертям собачьим под целыми слоями гнева и разочарования. Но внезапно всплывший в памяти короткий разговор с Поко отчего-то вмиг вернул мысли в нужное русло.

— На самом деле, просто не хотелось иметь дело со всякими уродами. Хотя должен признать, вчера я вроде как узнал, что парни из здешней команды могут быть даже крутыми.

— Мне казалось, ты выяснил это ещё при нашей первой встрече.

— Мне казалось, я тогда выяснил обратное.

— Ауч. Знаешь ли, при первой встрече ты тоже казался приветливее.

— Ты не представляешь, сколько раз я успел об этом пожалеть, — засмеялся я, немного отводя взгляд, а когда вернул его обратно на собеседника, тут же наткнулся на сведённые к переносице брови, жалобно смотрящие карие глаза и немного надломленную улыбку, за которой Фэнг словно старался скрыть разочарование. Молча всматриваясь в его подавленное лицо, моя улыбка чуть не упала следом, тем не менее, я быстро бросил попытки найти какое-либо опровержение своим догадкам.

«Это даже к лучшему», — выпрямившись, подумал я.

Кокетничая и краснея при первой встрече, я лишь хотел развлечься, думая, что и он нёс всю эту чушь только лишь от пьяного «нечего делать». Пускай дуется теперь, сколько хочет, его ожидания не должны становиться моей заботой.

Я окинул взглядом зал, мысленно подмечая момент «затишья», параллельно прибирая грязные стаканы к рукам, чтобы переставить их в раковину. Вдруг моё внимание привлёк ещё один стакан, одиноко стоящий поодаль от Фэнга. Пока мы болтали, с пива полностью успела сойти пена, и только сейчас я внезапно осознал, что Фэнг за всё это время действительно ни разу к нему не притронулся. Я отставил грязную посуду и, указав одной рукой на напиток, а второй лениво облокотившись на столешницу, с интересом спросил, переводя тему:

— Так… ты не собираешься это пить?

Фэнг немного помолчал, наблюдая за тем, как пузырьки воздуха в его бокале лениво поднимаются наверх, а потом, словно что-то для себя решив, сказал:

— Теперь буду, — и Фэнг сделал внушительный глоток.

Следовало отдать Фэнгу должное — так хорошо отыгрывать вселенскую обиду, как умел он, сумеет далеко не каждый. Наблюдая за этой немой сценой непланомерного осушения бокала, я в секунду почувствовал, как насмешливая улыбка вновь поползла по моему лицу. Я окончательно подпёр щеку ладонью и не удержался от немного язвительного вопроса:

— Ну так, и что же всё-таки наш великий актёр делает в Сан-Диего? Не лучше ли было поехать в Лос-Анджелес, как все нормальные люди, желающие добиться славы, успеха, тёлок или, видимо, парней в твоем случае?

Фэнг одарил меня вопросительным взглядом, явно не ожидая услышать подобный вопрос сейчас. Точно не после того, как я решил, что устроить ему прожарку или что-то в этом роде, будет хорошей идеей. Его брови всё ещё были надломлены, но, несмотря на это, он быстро взял себя в руки. Отставив теперь уже практически пустой стакан, он прочистил горло и со всей искренностью принялся мне отвечать:

— Не держи меня за дурака, Эдгар.

Ох, погодите-ка… Кажется, я погорячился с «со всей искренностью принялся мне отвечать», видимо, не в этот раз, да? Теперь, когда я услышал этот морозный и, что уж там, серьёзный тон, лицо собеседника в миг перестало казаться мне столь уж забавным.

— Я же вижу, что тебе нет дела. Хочешь, чтобы я сочинил тебе душещипательную историю о том, как я смотался от своих строгих родителей-мормонов прямиком из Юты? Пожалуйста, я могу, как тебе будет угодно. Если тебе хочется посмеяться, Эдгар, без проблем, только скажи.

От звука собственного имени по коже пробежали мурашки. Да, только сейчас, в момент, когда меня, как провинившегося котёнка тыкнули челкастой мордой в то, что я натворил, до меня, наконец, начало доходить. Что ж, отлично, только что я превратился в того, кого так презирал буквально неделей ранее, не так ли? Не очень-то крутым подсознательным решением было пытаться отыграться на Фэнге за то, чего он на самом деле не совершал.

Действительно, его ожидания не были моими проблемами, но что-то мне подсказывает, что при таком раскладе и мои обиды не должны становиться его проблемами.

Знаете, кажется, я всё-таки не бармен, возможно, я всё ещё просто симпатичный.

— Эм… Я… Я чувствую, что мне стоит извиниться, но боюсь, ты будешь против, — неловко потирая затылок, тихо произнёс я.

— Даже не думай, — хмыкнул Фэнг, окончательно опустошив бокал.

— Да, так что это будет немного странно, но… — не зная, куда деть руки, я принялся убирать чёлку от лица, пока мой взгляд не упал на спасительные грязные стаканы, которые я тут же начал намывать, не веря, что собираюсь это сделать. — Я учусь на дизайнера одежды, кажется, у нас в расписании не совпадает ни одного класса, но моя подруга Колетт… Она как-то вроде рисовала тебя и типа… вот откуда я узнал что ты, эм, в музыкальном театре? Прости… Э, нет, в смысле, мне жаль! Что заставил тебя думать, что мне плевать. Точнее, мне плевать, потому что прийти сюда было твоим решением, но я не хотел насмехаться над тобой, так что… Блять, хочу чтоб ты рассказал, что ты забыл в этом городе.

— Помимо того, как пользоваться кремом от загара, — задумавшись, сказал Фэнг, — наверное, только твоё сердце.

В момент я почувствовал, как мои уши загорелись от стыда, а нижняя челюсть непроизвольно отвисла. Господи, он улыбался! И будто мало этого, он ещё и продолжал заигрывать со мной! От очередного осознания я чуть не выронил коктейльный бокал. Ему, чёрт возьми, было плевать, ни единое моё слово не задело его по-настоящему, всё это был пустой фарс, в который я охотнейше поверил. Теперь мне серьёзно стало интересно, почему его тупая талантливая задница всё ещё не покоряет Нью-Йорк.

— Что? — только и смог выдавить из себя я.

— Мне показалось, ты сомневаешься в моих способностях, так что пришлось доказать, что ты заблуждаешься, — вальяжно, чуть ли не скучающе заявил Фэнг, словно не он минуту назад состроил мину, подобную ракобольному саркастичному подростку, которому посоветовали «держаться». — Но я мега ценю, что тебе не насрать. Я знал, что ты не такой уж засранец.

Печальный факт о моей работе: клиентов запрещено душить насмерть.

От стыда, смущения, негодования и, наверное, ещё с десяток разных эмоций мне очень хотелось уронить лицо в руки и больше никогда не поднимать головы. Однако я продолжал таращиться на Фэнга, словно видел его впервые. Я с трудом улавливал слова, слетавшие с его тонких губ, ещё секунд тридцать приходя в себя.

— Какого хрена вообще это было?

— Эй, ты меня вообще слушаешь, красавчик? — помотав рукой перед моими глазами, поинтересовался Фэнг.

— О да, конечно, — саркастично ответил я. Будто можно было после такой сцены воспринимать что-то сказанное им серьёзно. — Весь во внимании.

— Отлично.

Выдохнув, я потянулся за только что полученным заказом, понимая, что парень либо совершенно не собирается углубляться в мои интонации, либо, к чему теперь я склоняюсь больше, игнорирует их вовсе.

— Так вот, отвечая на твой вопрос. Есть несколько причин, почему я остался. Но знаешь, главная заключается в том, что тут мои близкие, типа семья и прочие. Да, конечно, они меня порой раздражают и всё такое, но я просто пока не готов отдалиться от них настолько, чтобы уехать так далеко, понимаешь?

— Ну, вообще-то не особо, тут ехать часа два, разве нет?

— Два с половиной.

— Тебя просто не взяли?

— Да, не взяли, заткнись, — недовольно буркнул Фэнг, отводя взгляд. — Увидимся на бродвее, козлы.

Я хмыкнул удивлённо, на что Фэнг только больше смутился и перевёл тему:

— Ладно, на твой вопрос я ответил, — его глаза чуть сверкнули в лёгком полумраке помещения. — А теперь у меня встречный: почему же наш милый эмо-дизайнер всё ещё тут, а не покоряет Нью-Йорк?

— Очень уж хотелось свалить куда подальше от предков.

— Стой, — между нами повисла секундная пауза, и в следующее мгновение голос Фэнга разрезал тишину, шокированным писком: — Чувак, хочешь сказать, ты из Нью-Йорка?!

— Ну да, — пожал плечами я. — Но я типа даже не подавал документы у себя. Зато подал в парочку университетов Джерси, что было бы довольно удобно для переезда. В Вашингтоне отказы пришли практически моментально. Пафосные ублюдки. Что насчёт Флориды и Калифорнии, ну, мне показалось, было бы круто иметь возможность тусоваться у океана практически ежедневно, так что целился я в основном на прибрежные города. В итоге у меня оказалось так мало свободного времени со всем этим переездом, поиском жилья и работы, что я был на пляже раза три от силы.

— Ты сумасшедший? Чёрт, это супер круто! — затараторил Фэнг, но быстро осёкся. — Погоди, а твои? Что сказали твои родственники? Ты же смотался от них буквально на другой конец страны!

— Мама несильно хотела меня отпускать, но, к счастью, письмо о зачислении в Джерси, скажем так, прошло мимо неё. А сестра и вовсе была только рада, что я уезжаю далеко и надолго. Засранке не терпелось отжать мою комнату, — усмехнулся я, смешивая коктейль за коктейлем. — Мне просто казалось, что будет правильно, если я уеду подальше, знаешь, чтобы не висеть на шее.

Отставляя несколько бокалов в сторону, я метнул шутливо-укоризненный взгляд на Фэнга, и тот, наверное, приняв это за личное оскорбление, тут же принялся оправдываться:

— Эй! Я, знаешь ли, с родителями тоже не живу!

— Да расслабься, мне до лампочки, где и с кем ты живёшь.

— И всё же.

Он продолжил расспрашивать меня о Нью-Йорке, о переезде, трещал, что он обязан показать мне какой-то до одури красивый пляж, на что я тактично отказывал (наверное, раз десять). В один момент я даже словил себя на мысли, что он не так уж сильно и раздражает меня, но стоило мне об этом подумать, как в нашу болтовню вклинилась резкая, не особо приятная мелодия, перебивающая на полуслове не только меня, но и Полла Маккартни, напевавшего что-то идиотское из динамика.

Источником звука оказался смартфон Фэнга. Довольно быстро сориентировавшись, он одним коротким движением выудил мобильный из кармана и ответил на звонок.

Спустя три мохито, нескольких крошечных взглядов, брошенных на меня Фэнгом по мере разговора, два бокала пива, одного виски и одного вымытого стакана, он наконец сбросил звонок и, виновато посмотрев на меня, выдохнул:

— Мой сосед по комнате забыл свои ключи, в общем, — он указал двумя большими пальцами себе за спину, — мне нужно идти, извини. Увидимся?

Он с какой-то особо очаровательной надеждой посмотрел на меня в ожидании ответа. В уголках его глаз можно было рассмотреть радостные морщинки, а сквозь губы отчаянно рвалась белоснежная улыбка. Казалось, ещё немного — и он завиляет своим небрежно заплетённым тёмно-синим хвостиком. Картина была ужасно глупой, но внезапно почувствовав, как мои колени предательски подкосились. Я сдался.

— Увидимся, — тихо ответил я, чуть приподняв руку, прощаясь.

Фэнг радостно помахал в ответ и быстро пошёл в сторону выхода.

Да, я определённо просто симпатичный.