Рейх неторопливо шёл прогулочным шагом, ладонью касаясь стены, без особого энтузиазма глядя вперёд. Сейчас он испытывал ещё более странный душевный настрой, чем до этого, не то встревоженный, не то сбитый с толку недавно появившимися воспоминаниями. В спальне, где он временно остановился, было несколько книг, но, недолго почитав, он понял, что не может нормально сконцентрироваться на тексте, чтобы успокоиться, решил снова поискать выход. Когда он вышел в коридор, направившись в одну из сторон, откровенно говоря не особо надеялся что-нибудь найти. Сейчас его настрой был скорее меланхоличный, пришло то ли смирение с судьбой, то ли апатия от бессмысленности стараний, но двигаться вперёд в любом случае было лучше, чем ничего не делать.

«Раз теперь я знаю, что тут может быть кто-то кроме меня, по крайней мере это значит, что возможно получится добыть больше информации. И неплохо было бы найти какое-нибудь оружие, хотя мой теоретический противник скорее всего тоже будет безоружен, так что это не так уж страшно», — немец остановился, открыл попавшуюся под руку дверь, задумчиво уставившись на ножки ближайшего стула. — «Последовать её примеру что ли?.. Нет, это уже слишком. От одного воспоминания мороз по коже, до сих пор запах в носу стоит. Нужно было взять на кухне нож… Но не возвращаться же теперь из-за этого. Возможно эта паранойя излишня, мне стоит успокоиться, но в чём может быть причина той жестокости ЯИ при убийстве?.. Значит ли это, что встреча с кем-то была даже для неё настолько опасной и травмирующей? Мне стоило всё-таки спросить об этом побольше… Впрочем, теперь не важно. Что бы это ни значило, я уверен в себе и своих силах, пока противник слабее меня, остальное не имеет значения».

Он шёл уже достаточно давно, когда постепенно начал уставать. В этот раз Рейх не торопился, исследуя окружающее пространство, но и не проявлял интереса к боковым путям и комнатам, может, поэтому в итоге сделал петлю и вернулся на уже знакомую часть коридора. Он не сильно этому удивился, ещё раньше заметив, что многие пути тут будто закольцованы и ведут обратно, даже испытав небольшое облегчение, в котором сам себе не хотел признаваться. Пожалуй, на сегодня стоило закончить, он чувствовал себя по-странному разбитым от того, что смутная тревога продолжала медленно его мучить. Чтобы немного успокоиться, нужно было некоторое время посидеть и подумать, чего не получалось спокойно сделать, пока он был в движении. Сон должен был пойти на пользу.

***

Сидя за столом нацист без особого энтузиазма ковырял свой завтрак. Из-за отсутствия аппетита кусок в горло не лез, хотя казалось бы, ничего страшного не произошло. Конечно, не считая того, что он всё ещё находился в ситуации с которой ничего не мог сделать, но вспышки эмоций на эту тему у него прошли ещё после первой пары дней активных попыток выбраться, поэтому вряд ли дело было в этом. Стоило задуматься и ненадолго выпасть из реальности, пустым взглядом остановившись на занесённой вилке, перед глазами снова вставал образ ЯИ, то, какой он её запомнил, прежде чем уйти. Детали уже были немного смазаны, но эмоции на этот счёт остались неизменными, разве что чуть ослабев, фоновым беспокойством теперь скреблись в черепе, мешая ему снова погрузиться в своё уже привычное недовольство своим местонахождением, раньше занимавшее всё внимание. С вечера все мысли неизменно продолжали возвращаться к ней, о чём бы он ни пытался думать.

«Всё-таки она первая, кого я вообще тут встретил за всё время, может поэтому не могу просто выбросить из головы. Что за чертовщина творится в этом месте?», — он сжал пальцы, снова будто бы смутно почувствовав прикосновение её дрожащего плечика, прикрыл глаза, осознавая свою встревоженность. Отрицать и дальше не было смысла, эта встреча не давала ему покоя, оставив отпечаток в памяти, то ли из-за кровавой обстановки, то ли из-за странной реакции девушки, заставившей невольно напрячься, ожидая худшего. — «Почему мы до этого ни разу не пересеклись? Она просто так долго не выходила из комнаты? Сколько я сам тут нахожусь? Не уверен, поскольку оставшись наедине с собой, постепенно перестал ощущать течение времени, ориентироваться получается только по усталости и то она не факт, что наступает именно к ночи, может мой режим дня уже сбит. Есть ли тут ещё кто-то помимо нас? Скорее всего да, как минимум был Республика Китай. На всякий случай стоит быть осторожнее».

Он поднялся из-за стола, наконец уверенный в своём решении. Нацистская Германия передумал, сейчас ему больше не казалось такой хорошей идеей бросить её. Одиночество и без того медленно сжирало его изнутри, но только после вчерашней встречи с союзницей начало приносить такой острый дискомфорт, он не мог перестать думать о ней, вспоминать её слова и выражение лица. То короткое время, что был с ней рядом, он наконец чувствовал себя нормально, без медленно нарастающей паранойи и ощущения нереальности происходящего. Мириться с мыслью, что нуждается в ней, было неприятно, но он очень недолго боролся с собой, бодрым шагом идя по коридору уже думал о том, что стоило бы позавтракать вместе и как лучше устроиться на ночь.

Совсем скоро парень уже стоял перед комнатой, где оставил девушку в прошлый раз. Она действительно оказалась внутри, вяло отреагировала на звук открывшейся двери, приподняв голову. Он смерил взглядом сжавшуюся в комочек фигурку, взлохмаченные волосы, множеством тонких прядей разметавшиеся по кровати, её лицу и плечам, помятую и всё ещё окровавленную одежду. Похоже, что она даже не попыталась привести себя в порядок, так и оставшись в своём полубреду, по всей видимости, проспав всё это время. Всклокоченная и заспанная, с чуть припухшими веками и растерянным взглядом… Немец снова почувствовал, как от её вида его пробирают навязчивые эмоции, тяжело вздохнул, стараясь успокоиться.

— Пойдём, — приказал он без лишних объяснений, подойдя поближе, так что стоял прямо перед ней, сверху вниз смотря на то, как она чуть неуклюже пытается сесть.

— Что вы от меня хотите?.. — устало проворчала японка слабым голосом, но всё-таки подчинилась, стараясь встать на ноги, покачнулась, непроизвольно схватившись за его руку. Рейх невольно вздрогнул, но сдержал порыв, не оттолкнув. Он вырвался из хватки только когда она восстановила равновесие, быстро направился к двери. — Сколько времени прошло?..

— Не знаю. По моим ощущениям примерно день, может чуть меньше. В первую очередь тебе стоило позаботиться о своём внешнем виде, всё ещё несёт кровью, не подходи близко.

— М… — он оглянулся, стоя в дверях, по голосу услышав, что она всё ещё отстаёт. Девушка медленно шла придерживаясь за стену, не сумев подстроиться под его темп, сейчас выглядела уже не просто сонной, но ещё и немного больной. — Что вам от меня нужно?..

Он хмыкнул, не став ничего отвечать, потому что ответ звучал примерно как: «Рядом с тобой мне спокойнее, поэтому теперь я хочу везде ходить вместе». Разумеется он не мог этого сказать, тем более что неприязнь после возникших воспоминаний о их крайней шумной ссоре всё ещё оставалась довольно сильной. Недолго подумав, он выдал:

— На самом деле я не собирался возвращаться, но так и не смог найти выход, поэтому будет лучше объединить усилия хотя бы до тех пор, пока не выберемся. Или, может, тебе тут уже нравится? Я, конечно, не твой начальник, но поскольку мы всё-таки на одной стороне, тебе стоило бы ко мне прислушаться.

— Постойте, я не успеваю…

Нацист замедлился, оглянулся. Она сильно отстала, так что, похоже, часть его слов просто не расслышала, всё ещё стоя всего в паре метров от двери. Только сейчас он заметил, что она сильно прихрамывает на правую ногу, выглядит напряжённо, концентрируясь на том, чтобы удержать равновесие и двигаться как можно быстрее. Увидев, что союзник остановился, ЯИ с облегчением выдохнула, прислонилась к стене, стараясь отдышаться. Немного постояв так, закатала штанину, собираясь проверить, что там с ногой, тут же влезла рукой в струйку крови. Из-за быстрого движения подзасохшая кровавая корочка снова лопнула, колено неприятно пощипывало и кровоточило, травма не позволяла уверенно наступить. Она медленно сползла на пол, нервно соображая, как с этим справиться. Рана почти не причиняла дискомфорта во время лежания и сидения, но ходьба всё ещё давалась с трудом.

«Теперь понятно, почему она не ушла из комнаты и выглядит такой помятой», — Рейх уже подошёл, присел на корточки рядом, наблюдая за тем, как она старается прижать ткань к телу, чтобы остановить кровь. — «Выглядит неприятно, похоже, что во время борьбы Китай либо чем-то её прищемил, либо уронил что-нибудь тяжёлое. Нет, так дело не пойдёт. Похоже, она не сможет быть мне полезна, в таком-то состоянии. Печально, я уже почти начал строить планы. Если я хочу поскорее отсюда выбраться, ЯИ будет только мешать». Он поднялся, не оборачиваясь пошёл вперёд. Если он хотел действовать рационально, нельзя было брать раненую, которая замедлит движение и которой придётся помогать, поэтому сейчас стоило проявить жёсткость. Стараясь подавить желание оглянуться, он чуть ускорил шаг, чувствуя нарастающий дискомфорт, который постарался игнорировать.

Японская Империя резко подняла голову, нервно смахнула упавшие на глаза пряди, когда Нацистская Германия вдруг начал удаляться, даже ничего не сказав. «Чёрт, он ведь и правда сейчас уйдёт…», — в панике она оглянулась по сторонам, но вокруг не было ничего, что могло бы хоть как-то помочь. Стиснув зубы, девушка медленно встала, сделала первый неуверенный шаг. — «Звать нет толку, он явно решил, что я помешаю его планам. Беря во внимание мои раны, с этим не поспоришь, но всё равно до горечи обидно… Хоть мы и поругались в последний раз, мне казалось, что в такой ситуации он хоть немного, но проявит ко мне сострадание…». Теперь нельзя было поддаваться слабости, если идти в достаточно быстром темпе, могло получиться не слишком отстать и хотя бы остановиться рядом с тем местом, где он сейчас обосновался. Азиатка понимала, что учитывая её нынешнее состояние он вряд ли станет помогать, но в таком незавидном положении, единственное, что ей оставалось — цепляться за него изо всех сил. Если бы только не рана, то сейчас он принял бы её, это было первой и последней непоправимой ошибкой, с которой теперь ничего нельзя было сделать.

Ногу сводило от боли, она чувствовала, как штанина липнет к коже и медленно тяжелеет пропитываясь кровью, но только сильнее сжала кулаки, стараясь ускориться. Нельзя останавливаться, нельзя отставать. Перед глазами начинало плыть, так что она уже не видела, насколько оторвалась от Рейха, но только прибавляла шаг, продолжая надеяться, что делает достаточно. Сердце всё отчётливее стучало в ушах, дыхание совсем сбилось, а конечности всё сильнее дрожали, поэтому когда ЯИ всё-таки запнулась, она не удивилась этому, прежде чем упасть успев только подумать, что зря растревожила рану. Падение вышло довольно болезненным, она не успела сгруппироваться и так и осталась лежать, жадно хватая ртом воздух, стараясь отдышаться. Несколько секунд ушло на то, чтобы немного прийти в себя, справиться с болью. Она медленно села, дотронулась до пульсирующей коленки, невольно зашипела сквозь сжатые зубы. После удара о пол, нога начала отзываться не просто притупившейся ноющей болью, а чем-то ближе к острым спазмам.

«Смогу ли я подняться?», — почти отстранённо подумала Империя, нащупывая второй рукой стену. От пальцев остались маленькие кровавые отпечатки, она сделала усилие, вся подрагивая попыталась встать. — «Мне нужно хотя бы попробовать. Я истекаю кровью. Нужно найти положение в котором не так больно ходить и поискать что-нибудь, чем можно перебинтоваться». Медленно поднявшись, она с трудом прошла несколько шажков, морщась и смотря под ноги, внимательно контролируя движения. Поначалу даже вроде бы получалось, но силы быстро иссякли, коленка неожиданно сама собой подогнулась. Девушка качнулась вперёд, не ожидая такого предательства от собственного тела, уже падая заметила впереди быстрое движение.