За последние дни произошло столько событий, что я не успеваю осмыслить всё, что со мной случилось за последний месяц. А событий было очень много. Я оказался в специальной тюрьме — месте, из которого заключённые не возвращаются. В тюрьме, где всех зеков лишают крыльев. Если бы у меня были крылья, то такая же участь могла бы ждать и меня, но я человек.

Удивительно, что меня вообще посадили в тюрьму, в эту Яму. Я всегда был законопослушным гражданином. Все шестнадцать лет я жил тихо и никому не мешал. Медленно просиживал студенческую жизнь, пока проходила моя юностью. И всё это было разрушено, когда я попал на то злополучное собрание, где нас отобрали для великой цели — спасения планеты.

Однако на деле те слова оказались ложью. Жизнь бок о бок с пони позволила мне иначе взглянуть на ситуацию. Кровожадные монстры, о которых нас предупреждали на базе, оказались просто выдумкой, чтобы заставить нас подчиняться приказам.

Однако до сих пор мне не даёт покоя одна деталь. Я отчётливо помню свою первую миссию, когда мы захватили Фабию. Наша группа... ничего странного в ней не было. Однако лишь я один смотрел на Фабию как на обычную пони. Другие участники группы, судя по выражениям страха на их лицах, явно видели перед собой чудовищ.

И до сих пор мне так и не удалось разобраться во всём этом. Родион говорил, что я попал под действие заклятия. Этот вариант я отмёл после разговора с Фабией. С тех пор никаких продвижений в этой теме у меня не было.

Если предположить, что я действительно вижу истинный облик местных жителей, то остальные люди с базы, вероятно, видят в них кровожадных монстров. Возникает вопрос: почему? Может быть, это тоже дело рук тех, кто заманил нас сюда под предлогом великой миссии?

В эту минуту мне не хотелось размышлять над этим. Меня больше занимали события, произошедшие со мной за короткий период времени с момента моего заточения в Яму и до настоящего момента.

Самым значимым событием стало мое знакомство с принцессой грифонов. Ее звали Лене, и до недавнего времени она считалась погибшей. Однако в Яме, когда мы встретились впервые, она была полна жизни. Мне даже посчастливилось заручиться ее поддержкой. Благодаря Лене, Акселу и Фраю, нам удалось сбежать из тюрьмы, где я провел две недели. В тот раз нам удалось спастись лишь потому, что неизвестное мне существо решило поделиться со мной своей силой.

Прокручивая в памяти ту битву с гигантом, я вдруг осознал, что эта невероятная сила была мне знакома. Казалось, будто я уже когда-то владел ею. Но когда и при каких обстоятельствах — этого я никак не мог вспомнить.

Наконец, в течение почти двух недель моя жизнь была относительно спокойной, если так можно сказать. Мне удалось разобраться в наших сложных отношениях с Селано, и мы стали ближе. Я узнал, что Блу владеет артефактом, а Лене раскрыла мне тайну королевской семьи о их силе и белом оперении. Мне даже удалось… эмм… сблизиться с Блу.

Но это было не всё. Я узнал, что нескольких пони, которых я оставил в замке, собираются казнить. Поэтому я начал активно тренироваться с Селано, чтобы быть готовым постоять за себя и, возможно, спасти тех, кого сам же и оставил на растерзание Крикмиру.

И сейчас мне, вроде как, полагается идти отдыхать. Спать (как же я хотел, чтобы сон был без сновидений). Однако меня забрал с собой Фрай. Мол, ему нужна подстраховка, а я был свободен. И вот уже последние две минуты я сижу в кустах возле дома, в который вошел Фрай, и пытаюсь проанализировать все то, что со мной произошло за последний месяц.

Вокруг стояла ночная тишина, какая обычно опускается на деревню с заходом солнца. Даже из дома не доносилось ни звука. Я был поражён способностью Фрая работать и не создавать шума.

Признаюсь, эта тишина стала давить на меня. Окружающая мгла начала пугать. Почему из дома нет никаких звуков? Может быть, с Фраем что-то случилось? Мне не хотелось бы этого. Я вряд ли смогу добраться до особняка самостоятельно.

Мне следовало бы зайти в дом и проверить, всё ли в порядке. Но мне было страшно. У меня не было с собой талисмана, и я не знал, как решиться войти в дом. Я ведь совсем не представлял, что меня там ждёт. Мне было очень страшно!

Однако мне было необходимо выяснить причину этой тишины. Особенно меня беспокоил сам Фрай. Хотя я мог его недолюбливать, он был мне необходим, чтобы спасти своих друзей. Я воспринимал его как важную боевую единицу, способную принести огромную пользу.

Только по этой причине я смог заставить себя войти в дом. Но не через парадный вход, как это сделал Фрай. Я проник внутрь через окно комнаты на первом этаже. Однако прежде чем это сделать, я убедился, что в комнате никого нет. Мне не хотелось столкнуться лицом к лицу с жильцом дома, когда я уже был внутри.

Комната не произвела на меня особого впечатления. Только потом я понял, что это кухня. Через окно я не смог рассмотреть интерьер, но это было не так важно. Главное, что в комнате никого не было, и я сразу направился к выходу. Однако позже я осознал, что лучше бы остался на кухне.

Осмотрев первый этаж, я не обнаружил никого. Он был пуст. Однако, к сожалению, мои ожидания оказались напрасными, когда я подошёл к главным дверям. Почти у самого входа я увидел тело грифона, под которым уже успела образоваться лужа крови.

Эта картина вызвала у меня приступ тошноты. Но я уже сталкивался с подобным, когда мы сражались против команды Короля Пиратов. Хотя вид обычного трупа вызывал у меня неприятные ощущения и лёгкую тошноту, в целом я был готов к этому.

Моё состояние ухудшилось, когда я поднялся на второй этаж по лестнице, которая находилась напротив главных дверей. Здесь трупов было уже в несколько раз больше. Судя по тому, что ранее я не слышал никакого шума, Фрай, вероятно, избавился от всех них до того, как его заметили.

Мне пришлось тщательно исследовать и второй этаж. Кто знает, где мог спрятаться Фрай? Возможно, он ещё не поднимался на третий этаж. Мои поиски продолжались, пока я не осмотрел весь этаж. Большинство комнат были открыты, но я не стал заглядывать внутрь. Мне было достаточно того, что я увидел в коридорах — там лежали семь трупов. От этого зрелища моё состояние стало ухудшаться: мне не хватало воздуха, и я боялся, что в любой момент могу потерять сознание или даже выблевать содержимое желудка. Но пока я держался.

Третий этаж оказался относительно пустым. Я обнаружил только три трупа, один из которых был обезглавлен. Однако уже на этом этаже я услышал голоса. Один из них принадлежал Фраю. С кем он разговаривал? Со своей целью? Но разве он не собирался всех здесь убить, судя по количеству убитых?

Заинтересовавшись, я направился к источнику голосов и остановился у приоткрытой двери. Через узкую щель я смог заглянуть внутрь комнаты.

Там я увидел Фрая, который держал в руках окровавленную саблю, направленную на грифона, судорожно копавшегося в бумагах. Надо сказать, что комната была обставлена с большим вкусом: несколько книжных шкафов, полки с разнообразными вазами, тумбочки, довольно богато украшенный стол. Похоже, этот грифон был довольно состоятельным.

— Я говорю вам правду.

— Плевать я хотел. Пока у меня перед глазами не будет этих бумаг, то я тебя не отпущу, — серьёзно отвечал Фрай на панический голос хозяева комнаты.

— Да ищу я, ищу, — быстро отвечает грифон. После этих слов он еще больше усиливает бардак в своей комнате. Должно быть вид окровавленной сабли хорошенько подстегивал его. Я же поражался тому, как Фрай оставался спокойным. В смысле он только что совершил целую кучу убийств и даже не парится по этому поводу. Либо у него нет чувства вины или совести, либо он хорошо это скрывает.

— Попробуешь меня как-нибудь обмануть и в ту же секунду лишишься головы, — продолжал Фрай угрожать.

Мне неясно, что именно хочет Фрай. Зачем он пришёл в этот дом и устроил здесь кровавую бойню? Судя по разговору в комнате, Фрай что-то ищет, и, по-видимому, эта вещь есть у этого грифона. Но неужели она стоит всех этих смертей? Он только что лишил жизни по меньшей мере десяти грифонов — существ, у которых были свои семьи, мечты и цели. Фрай, словно смерть, лишил их всего этого, забрав их жизни. Но для чего?

«Да как он, блять, может оставаться в спокойствии после такого?»

Поведение Фрая меня раздражало. Я всегда знал, что он не в себе, ещё с тех пор, как мы вместе были на корабле. Уже тогда я понял, что не смогу ужиться с ним ни при каких обстоятельствах. Он казался мне слишком отталкивающим, как бывший одноклассник из школы.

После того, что произошло, я окончательно убедился, что Фрай не вызывает у меня никаких положительных эмоций. Иметь с ним общие дела в будущем я не хочу. Не желаю.

— Ага, вот, — произнёс грифон и протянул бумагу попугаю. Фрай ее принял и свободной рукой и начал читать содержимое.

— Копии? — произнес пират, когда пробежался взглядом по тексту. Бумага и правда была оформлена на Ликс.

— Нету, — тут же ответил грифон. В следующую секунд сабля пирата оказалась у его горла и он вытянулся по струнке.

— Мне проверить?

— Это правда. У меня нет копий. Только оригинал, — оправдывался грифон.

— И что мне с этим делать? — поинтересовался Фрай.

— Т.к. сумма большая, то подобные вопросы решаются через дворец. Я подпишу документ, а вы отнесете его во дворец. И ваша проблема будет решена, — панически ответил грифон, поглядывая на саблю.

Фрай смотрел в глаза испуганному грифону, и внутри него закипала настоящая буря. Он хотел убить его прямо на месте, пустить кровь, причинить вред его телу в отместку за все страдания, которые пришлось пережить Ликс Спитл. Однако, вероятно, мысль о ней охладила его пыл и принесла успокоение.

— Если я узнаю, что ты снова что-то выкинул, то я приду за тобой. И на сей раз не отпущу, — пригрозил Фрай и вновь направил на него саблю.

— Конечно-конечно, — судорожно согласился грифон. Даже из-за двери я увидел, как с его лба скатилась капля пота. — Вам не о чем беспокоиться.

С этими словами Фрай аккуратно сложил бумагу и убрал её в карман. Затем он повесил саблю на пояс и направился ко мне. Я сразу почувствовал себя не в своей тарелке, ведь мне не следовало находиться здесь. Если Фрай увидит меня, он явно будет недоволен тем, что я покинул свой пост.

«Плохо дело. Нужно беж…?»

Моё внимание привлекло то, как Фрай внезапно застыл. Его взгляд был устремлён вниз, на груду бумаг на столе. Дрожащей рукой он вытащил оттуда какой-то документ, который, судя по внешнему виду, напоминал письмо. Мои предположения подтвердились, когда он извлёк бумагу из конверта, который я сначала принял за обычный лист бумаги. Взгляд пирата начал быстро метаться из стороны в сторону, пока он в спешке перечитывал содержимое письма.

Грифон тем временем взял со стола платок и вытер пот со лба. На его месте я бы тоже испугался. От этого Фрая можно было бы и в штаны наложить. Правда, в отличие от грифона, у меня никогда не было носовых платков. Я никогда их не носил и вообще не понимал их смысла. Хотя мама как-то сказала мне интересную вещь. Она говорила, что мужчина всегда должен носить хотя бы один носовой платок. Но не для себя, а для девушки, чтобы предложить его ей, когда та плачет.

Однако за всю свою жизнь я так и не встретил девушку, которой мог бы предложить платок. Как бы я ни старался завести девушку, всё было бесполезно. К моменту моего поступления в колледж я уже перестал мечтать о милой и красивой девушке, которой я был бы готов отдать своё сердце в обмен на её.

Мои размышления прервал Фрай, который с яростным рыком и неистовым криком набросился на грифона. Его рука с саблей без устали обрушивалась на птицу, но я не мог видеть, что происходит, так как они оба находились по другую сторону рабочего стола. Однако брызги крови, разлетавшиеся в разные стороны от каждого удара Фрая, красноречиво свидетельствовали о том, что происходит.

Пират продолжал наносить удары саблей, и если в первые моменты от грифона доносились крики, то затем в воздухе был слышен лишь крик Фрая. Но когда и его горло заболело от крика, он просто продолжал наносить удары, изредка кряхтя.

Мои внутренности попросились наружу и я отвернулся от двери, однако воображение продолжало рисовать картину избиения саблей. Мой организм этого не выдержал и меня вырвало прямо там. И все то время, пока я блевал, Фрай продолжал наносить удары мечом.

«Что он наделал? Зачем он убил его? Зачем его надо было убивать?»

Я понял, что это нужно прекратить. Фрай уже убил его, но продолжает изувечивать его труп по неизвестной мне причине. Однако так нельзя было поступать. Это неправильно.

— Хватит, Фрай! — крикнул я и, вломившись в комнату, упал на колени. Рукой я держался за живот, ибо мне было плохо. Казалось, что у меня в животе еще что-то осталось, что можно было выблевать.

Фрай не обратил на мои слова никакого внимания. Он продолжал наносить удары саблей по трупу, и его лицо было настолько запачкано кровью жертвы, что она стекала по нему и капала с клюва. Ярость на его лице не исчезала.

От этой картины мне стало ещё хуже, и остатки пищи снова поднялись к горлу. Я попытался подавить рвотный позыв, но влажные звуки от ударов сабли лишь усугубляли ситуацию, и мне начало казаться, что я вот-вот снова что-то выблюю.

«Он совсем меня не слышит».

Мне пришлось отыскать в себе силы подняться на ноги и подойти к пирату со спины. Передо мной предстала ужасная картина, которой я никогда прежде не видел. Некогда живой грифон… от него ничего не осталось. Его лицо... его больше не существовало, как и головы. На её месте была лишь груда мяса и фрагменты черепа, которые когда-то были головой. Всё это превратилось в бесформенный фарш.. Фрай настолько сильно избил саблей грифона… что его даже грифоном больше нельзя было назвать. Просто куча кровавого мяса, которую Фрай продолжал избивать саблей. В глазах пирата можно было прочесть настоящее безумие.

«Наверно именно такие глаза у безумцев».

— Фрай, хватит! — воскликнул я и, подбежав, схватил попугая со спины. Мои руки крепко обхватили его руки, не позволяя ему наносить удары по несчастному существу, некогда бывшему грифоном, а теперь превратившемуся в бесформенную груду мяса.

Фрай оттолкнулся от пола, и мы упали на спины. В этот момент меня вырвало, и я чуть не задохнулся от собственной рвоты. Мне пришлось быстро перевернуться набок.

Фрай тем временем вскочил на ноги и уставился на меня безумным взглядом, вскинув над головой саблю. Его зрачки, казалось, сузились до размеров булавочной головки. Они бегали по комнате из стороны в сторону. Его нервное, но быстрое дыхание начало медленно приходить в норму, а сабля выпала из рук.

К тому моменту, как я закончил блевать, к пирату, похоже, вернулась ясность ума. Его глаза сфокусировались на мне, а всё тело было испачкано кровью грифона.

— Андрей, — тихо произнёс он, но я его не услышал. Меня сейчас больше волновало то, что меня вырвало второй раз за последние три минуты. После такого у меня ужасно болел живот, да и мне самому было плохо.

Не получив ответа, он снова огляделся по сторонам. Попугай взял в руки письмо, из-за которого напал на грифона. Его глаза пробежались по тексту, и он вновь пришёл в ярость, ударив кулаком по столу. Это письмо он убрал в карман, куда ранее положил бумагу, принадлежащую Ликс Спитл. После этого он, не обращая на меня внимания, начал разбирать кипу бумаг, которую незадолго до этого достал грифон.

«Ему вообще пофиг на то, что сейчас произошло?»

Пока попугай разбирал бумаги, я прислонился к стене возле рабочего стола, чувствуя себя измождённым. По правую руку от меня лежал труп грифона, но я не хотел на него смотреть. Мне было страшно. Хотя я уже успел увидеть его во всех подробностях, снова видеть его не было ни сил, ни желания.

Мои руки потянулись к лицу, но замерли перед глазами. Они сильно тряслись. Честно признаться даже вот так держать их перед собой мне было трудно. Не знаю из-за чего, может из-за эмоционального всплеска. Я закрыл глаза и прислонил ладони к лицу, после чего попытался перевести дух, успокоиться…

«Да какой к черту успокоиться!!! Фрай сошел с ума! С ним нельзя оставаться, не то он может и меня прикончить! Он опасен! Пока я рядом с ним, то моя жизнь под угрозой».

Ладони скатились по моему лицу и упали на ноги. Они были в крови. Я вспомнил, что когда Фрай набросился на меня, замахнувшись саблей, то кровь грифона с лица пирата и на меня накапала. Мне вновь стало плохо от осознания того, что на мне была чужая кровь. Хотелось вновь блевануть, но, похоже, в моём желудке больше ничего не осталось.

В сознании вновь вспыхнули события битвы с Королем Пиратов. Я помню тот ужас, что там творился. Помню трупы, которые еще недавно были живыми попугаями. Их кровь медленно растекалась… и вот я уже нахожусь посреди озера. Мои ноги в крови по колено, а я не могу их вытащить. Как будто меня что-то держит.

Мне страшно. От этих мыслей все мое тело вновь затряслось, как будто меня пробил холод.

Порыв ветра из открытого окна подул мне в лицо, отчего я скривился. Стопка бумаг на столе тут же разлетелась по комнате.

— Нет! Тварь! — прокричал Фрай. Теперь ему придётся заново перепроверять всю эту макулатуру.

Пока я, нахмурившись, пытался отвернуться от окна, моё внимание привлек рабочий стол грифона. Точнее, одна из тумбочек в его левой части, которая находилась рядом со мной. Один из её трёх отсеков был слегка приоткрыт, и мне показалось, что внутри что-то блестит. Может быть, какая-то драгоценная безделушка? Было бы здорово. Если Фрай не заметит, я мог бы забрать её себе.

Рука потянулась к отсеку, и я потянул его на себя. Мне открылась маленькая выдвижная полка. Тут опять были какие-то бумаги. Однако поверх них всех лежала фоторамка лицевой стороной вниз. Чисто на автомате я взял ее и повернул к себе.

И тут же пожалел об этом.

На фотографии был запечатлён прекрасный пейзаж: поляна, за которой виднелся лес. Судя по яркому окрасу зелени, снимок был сделан либо весной, либо летом. Однако моё внимание привлекли не эти детали, а два грифона, устроившие пикник.

Один из них — тот самый, что сейчас лежал мёртвым справа от меня, — улыбался с закрытыми глазами. Его передняя левая нога покоилась на голове другого грифона — маленькой девочки грифона. Она смеялась и с любовью в глазах смотрела вверх, словно пытаясь разглядеть своего отца.

На фотографии была надпись: с днем рождения, папочка! Я очень люблю тебя и сильно жду твоего возвращения домой!

Моё сердце сжалось, и холод вновь охватил меня, проникая в самую душу. Все мысли о страшном сражении с Королём Пиратов мгновенно растворились. Передо мной была лишь эта фотография. Она дрожала в моих руках, и на глаза навернулись слёзы. К горлу подступил ком, а дыхание стало прерывистым.

— Ты убил его… — одними губами произнес я. Ни единого звука не покинула моего рта.

Глаза медленно поднялись вверх. Они остановились на Фрае, который продолжал копаться в бумагах.

«Убил его… убил… как… да как же… как ты посмел!!!»

В мгновение ока моё настроение изменилось. Страх и боль исчезли, уступив место гневу и злости на Фрая. Я смотрел на него с нескрываемой злобой, и мне хотелось выплеснуть на него всю свою ярость. Мои челюсти сжались, а дыхание участилось. Мне хотелось наброситься на пирата и избить его, наказать за то, что он оставил маленькую девочку без отца. Мне хотелось… хотелось…

Я хотел убить его прямо здесь и сейчас, чтобы отомстить за то, что он сделал. Мои руки дрожали, но уже не от страха, а от предвкушения. Мне было тяжело сдерживать себя, и я хотел закричать во всё горло и наброситься на него.

— Чертов скотина! Нашел, — произнес Фрай и поднялся на ноги. В руках он держал еще одну бумагу. Но мой взгляд целиком и полностью был прикован к спине пирата.

Я едва сдерживал себя, чтобы не набросится на него прямо сейчас. Прощать его я не собирался и потому точно был уверен, что сегодня он у меня пожалеет. Но пока нельзя было. Сюда могли придти посторонние. Уж лучше нам было уйти куда-нибудь в безлюдное место. Там уже я бы на него и набросился. Лучше было бы избавиться от него как можно раньше. Мне не хотелось и близко подпускать его к своим друзьям, которых я собирался спасать.

— Пошли, — произнес он и, не оборачиваясь ко мне, покинул комнату.

Я поднялся на ноги и пошел за ним, но прежде вытащил фотографии из рамки и убрал к себе в карман.

*****

Глубокая ночь. На улице было пусто. Крайне редко по улицам проходил дозор из пары грифонов. Но никто так и не заметил Лене. Она скрывалась в тени и двигалась к центру города. Ее целью было одно здание. То самое, в котором когда-то проводилась встреча ее родителей с посланниками соседней страны. После инцидента Аксел, который вместе с братом взял временную опеку над ней и страной, не без просьб самой Лене, решил не перестраивать здание. Было решено оставить его как есть. Для Лене это место было чем-то сверхъестественным. Она считала, что только в этом месте могла поговорить с погибшими родителями. Как будто то место было единственным во всем мире, где души ее родителей могли с ней встретиться. Каждый год она ходила к разрушенному зданию на «встречу» с родителями и друзьями.

Сегодня была годовщина того инцидента. Лене не могла не прийти в этот день. Родители и друзья были для нее всем. Она просто обязана была навестить их и почтить память.

Добралась она быстро. Все благодаря тому, что грифонов на улице не было, кроме редких постовых, прогуливающихся по городу. Разрушенное здание было таким же, как и год назад. Из трёхэтажного дома целым осталась лишь одна треть части фасада. Внутри все превратилось в руины. Повсюду были разбросаны кирпичи. Над головой, где некогда находился потолок второго этажа, теперь была огромная дыра, а над ней только небо. Впрочем, и самого второго этажа, как и третьего, не было. Лишь небольшие уцелевшие выступы у внешней стены говорили о том, что некогда у этого здания был не один этаж.

Принцесса вышла на середину руин, после чего села. Ее взгляд медленно бегал по стенам. Каждый год, как и сейчас, она пыталась себе представить, что же произошло в тот день. Вот она видит, как через окно пролазил один попугайчик, явный «лидер» коллектива. На кухни в этот момент никого, ведь всю еду уже приготовили и прислуга просто ждала, когда ее надо будет подавать. Попугайчик по быстрому набирает еду, как можно больше, бежит обратно к окну, а там передает еду другому попугаю. Тот был чуть больше первого из-за явной любви много кушать. Где-то рядом должны были быть еще два попугайчика на подстраховке. Тем временем родители где-то на верхних этажах начинают встречу.

— Мама, папа, друзья. Вот и я, — произнесла Лене и легла на кучу камней. Она могла принести цветы, но боялась, что подобный жест может ее выдать. Слезы навернулись на ее глазах. — Еще год прошёл.

Она шмыгнула носом, а слезы побежали по щекам. Ее глаза закрылись, а воображение нарисовали перед ней ее родителей. Живых и радостных. Тех самых, каких она видела в свое детство. Сколько Лене себя помнила ее родители всегда были позитивными личностями. Их редко можно было увидеть спорящими или же ссорящихся друг с другом. Рядом с ней у них на лицах всегда были улыбки. Именно такими Лене их запомнила - радостной семьёй. От того еще больнее было их вспоминать и представлять. Ведь теперь они не могут создать новые воспоминания друг с другом. Не могут вновь поговорить с ней. И от этого факта ее сердце сжималось от боли. Ей хотелось рыдать. Она хотела, чтобы ее рвущиеся эмоции выплеснулись наружу. Хотелось избавиться от… боли пустоты. Однако она понимала, что сейчас это все, что у нее осталось от родителей. Память о них, которая продолжала жить в ее сердце. Она не могла просто взять и избавиться от этой боли. Ведь иначе это означало бы, что ей пришлось отказаться от родителей… оставить их в прошлом. Предать. А подобного Лене не могла сделать.

«Простите меня. Простите меня за все! За мое капризное поведение. Простите за все это!», – просила прощения Лене и продолжала плакать. Как же ей хотелось вновь обнять своих маму и пару. Она хотела вновь вдохнуть приятный аромат своей матери или же оказаться в крепких, но теплых объятиях отца.

Как же сильно ей не хватало их. Прямо сейчас Лене ощущала себя как никогда одинокой.

Это ощущение вполне могли ослабить друзья, но и они тоже погибли здесь. Все четверо. Как и ее родители, от друзей не осталось ничего. Лишь пепел. После того инцидента Лене грезила…надеялась, что быть может ее друзья передумали проникать в здание. Она думала, что они тоже могли простудиться, как и она, и потому не были в здании в момент взрыва. Именно поэтому как-то раз она улизнула из дворца для того, чтобы разыскать друзей. У них была «база», где раньше они собирались вместе. Первый раз, второй, четвёртый, седьмой… сколько бы раз она не приходила к их укромному месту, но никого она не находила. Казалось она вообще единственная, кто приходил сюда.

После этого Лене окончательно осознала, что ее друзья, как и родители, тоже погибли в этом здании. Все до единого. Орн, Ферас, Фрай и Лука - ее единственные друзья.

— Ребят! Подойдите сюда, — подозвал попугайчик трех других к себе. Лене стояла за его спиной. Вернее сказать даже пряталась.

— Что такое, Ферас? — первым спросил зеленый попугай.

— Да вот, — серый попугай перед Лене, за которым она пряталась, мотнул головой в ее сторону. — Увидел ее неподалёку. Говорит, что хотела бы с нами поиграть.

— Новый друг? — поинтересовался тёмно-красный попугай и выглянул из-за плеча красного друга.

— Не висни на мне, — тут же отреагировал красный попугай и сделал шаг в сторону. Тёмно-красный попугай забавно плюхнулся на землю.

— А как ее зовут? — вновь спросил зеленый попугай.

— Ага, — кивнул Ферас и отошел в сторону. Теперь Лене видели все и ей стало как-то не по себе.

«Спокойно. Просто представься».

Она сильно напряглась, а мальчики сделали полшага назад. Должно быть подумали, что она сейчас закричит. Тем временем Лене, что есть сил, произнесла.

— Енэ! — выкрикнула она, но тут же осознала свою ошибку. Она опять не смогла правильно назвать свое имя. Почему говорить так сложно?

— Как?

— А?

— Что она сказала?

Лене сделала пару глубоких вдохов, попыталась успокоиться, набрала полную грудь воздуха, и…

— Енэ!

— Енэ? — спросил зелёный попугай. Лене быстро помотала головой.

— Енэ! — вновь повторила она. И снова неудача. Она не понимала, почему ей так тяжело произнести свое имя.

— Блин, – нахмурился красный попугай и посмотрел на зеленого. — Орн. Я ее не понимаю.

— Да. Похоже ей еще трудно разговаривать, — ответил Ферас вместо зеленого попугая.

— Тогда, может, не будем давить? Рано или поздно, я думаю, она сможет сказать, как ее зовут, — ответил зелёный попугай и сделал шаг к Лене. Он показал на себя пальцем и с улыбкой заговорил. — Меня зовут Орн. Будем друзьями!

Сердце Лене забилось чаще, когда она услышала предложение попугайчика. У нее прежде никогда не было друзей, а тут ей сразу предлагают подружиться. Они даже не отталкиваются от нее из-за ее неспособности нормально говорить. Сказать, что она была счастлива не сказать ничего.

Она не хотела вновь как-нибудь опозориться и поэтому просто энергично закивала.

— Я Ферас. Будем дружить, — произнес серый попугай, за которым она ранее пряталась, и улыбнулся.

— Та! — радостно кивнула Лене и попробовала сказать «да», но вновь не получилось.

— Привет. Я Лука, — робко заговорил тёмно-красный попугай и помахал рукой. — Буду рад поиграть с тобой.

— И я!

После этого Лене посмотрела на последнего попугайчика. Он все это время стоял на месте весь хмурый. Его взгляд был прикован к земле. Он явно о чем-то задумался, но Лене не знала над чем именно.

— Я понял, — внезапно произнес красный попугай и улыбнулся. Он указал на нее пальцем. — Тебя зовут Ена!

— Ена? С чего ты взял? — спросил Ферас.

— У меня просто нет других вариантов, — ответил красный попугайчик и пожал плечами.

Лене энергично замотала головой, чтобы привлечь внимание мальчиков.

— Енэ! — вновь повторила она, но опять не смогла произнести своего имени.

— Ена! — улыбнулся попугай и указал на нее пальцем.

— Енэ!

— Ена!

— Енэ!

— Ена! — между красным попугаем и Лене началась небольшая словесная перепалка. Ей не нравилось, как ее называл красный попугай. И это ее начинало немного злить. Ей показалось, что ему наоборот нравится к ней так обращаться. Знал бы он, кем она являлась, то не посмел бы так обращаться к ней. — Приятно познакомится, Ена.

— Меня софут Енэ! — прикрикнула Лене и набросилась на красного попугая, но тот смог увернуться. Он отбежал от нее и начал смеяться.

— Рад знакомству, Ена. А меня зовут Фрай. Будем дружить и станем большой семьей, — с улыбкой произнес он.

Воспоминания первого знакомства нахлынули на нее. Именно в этот день у нее появилось четыре друга. Первые и единственные на всю жизнь. Принцессе не описать словами, насколько она была счастлива обзавестись друзьями. Со временем даже это приставучее прозвище не стало приносить тех же отрицательных эмоций. Скорее она даже привыкла к нему. Может быть и смогла бы привыкнуть, однако все ее друзья погибли. Только вот…

«Фрай».

Призрак из прошлого не давал ей покоя вот уже несколько недель. Она встретилась с попугаем, чье имя было точно таким же. Более того даже цвет оперения был тот же, правда сначала она его не разглядела. Должно быть этот попугай попал в какую-то передрягу, из-за чего его тело обгорело, и перья сгорели. Как бы Лене не пыталась игнорировать эти факты, но она не могла не видеть в нем того самого попугая из ее детства. Вернее сказать она видела в нем своего друга, но стоически отгоняла эти мысли. Мало того, что ее друг был мертв вот уже сколько лет, так и сама Лене верила, что подобное было просто совпадением. На свете живет много попугаев. Наверняка среди них есть и те, кто живет под именем ее погибшего друга и так же имеют красное оперение.

Да и в конце концов Фрай из ее детства и тот, что из команды Селано - два разных попугая. Они оба полные противоположности друг другу. Фрай из ее детства - позитивный, веселый и жизнерадостный ребенок, по которому и сказать нельзя было, что он сирота. Но пират перед ней был хмурым, серьёзным и неприятной личностью с неприятным характером. Вспомнить только его дуэль с Андреем в тюрьме. На человека взглянуть было страшно после избиения Фраем. Хорошо еще, что лечение артефактом помогло.

Но даже так призрак прошлого не отпускал Лене. Не давал ей покоя. Мысли о друге каждый раз посещали ее голову, когда она видела Фрая. И потому не могла быть спокойной в его присутствии. Конечно, с возрастом она, как принцесса, кое-как научилась держаться хладнокровно для всех. Однако в то же время внутри нее бушевал шквал эмоций.

«Скорее бы уже остановить Крикмира. Надеюсь после этого я больше не увижусь с этим пиратом».

Она так говорила не из-за злости. Вовсе нет. На самом деле она просто устала. Устала смотреть на Фрая, но видеть в нем не Фрая, а друга детства. И эти противоречивые мысли истощали ее эмоциональное состояния. Не передать словами насколько она устала находиться в обществе Фрая, от которого нет покоя из-за ее прошлого. Ее как будто ментально пытают, все соки выжимают.

Ушей Лене достиг звук. Чьи-то шаги. Их хозяин явно шел сюда. И не один. Неужели она себя как-то выдала? Это плохо. Лене была уверена, что проскользнула в город, а после и к этому зданию абсолютно незаметно. Тогда кто это может быть? Случайный прохожий? Как не вовремя, он тут щас вообще не к месту. Она только воссоединилась с родителями и друзьями, как уже кто-то решил ее прервать.

Лене подскочила на ноги, взмахнула крыльями, взлетела и приземлилась на уцелевший выступ бывшего второго этажа. Там она вжалась как можно ближе к углу уцелевшей внешней стены, чтобы ненароком не выдать себя как-то. Хоть бы никто из них не взлетел, не то ее точно увидят. Иначе ей придётся применить силу, но она этого не желала. Да и вряд ли этот вариант сильно помог ей.

Принцесса притаилась тише воды и ниже травы. Кажется, что даже дышать перестала, лишь бы не издавать случайных звуков. Она максимально навострила свои уши, чтобы не пропустить чего-нибудь важного, если эти гости будут о чем-то говорить.

*****

Мы с Фраем шли долго. Вернее сказать я шёл за ним не долго, ибо мы быстро пришли к какому-то разрушенному зданию. Судя по его остаткам и копоти на кирпичах уцелевшей части дома я предположил, что тут был пожар. Но разрушения были такие, словно тут был небольшой взрыв, а пожар его следствием. И ведь не скажешь, что это было недавно. По крайне мере именно такие мысли посетили мою голову.

Всю дорогу я не проронил ни слова и только сверлил спину Фрая взглядом. Произошедшее в доме не отпускало меня, то и дело мысли крутились о том грифоне и его дочке. Едва мне стоило подумать о девочке грифоне, как во мне начинал бурлить гнев и я едва себя сдерживал. Но нельзя было сейчас что-либо делать. Мы сейчас ходили по городу. Хоть и была ночь, но мы тут, как бы, инкогнито и скрываемся. Всё равно что на открытой ладони. А потому устраивать драку посреди улицы было, скажем так, нерационально.

Не знаю, зачем мы пришли к этим руинам. Хотя, если взглянуть на это место под другим углом, то это довольно хорошее место, чтобы «выплеснуть эмоции» на Фрая. Кто будет ночью гулять возле разрушенного дома?«Случись эта ситуация на Земле, то я почти уверен, что в это время тут было бы много подростков. А уж чем они тут бы занимались можно список составлять. Употребяли алкоголь, наркотики, предавались плотской любви с противоположным полом… вытворяли всякие развратности и по несколько раз».

Я заметил, что эмоции Фрая изменились, стоило нам войти в руины. Он выглядел так, словно прошёл через целую войну. В глазах его читалась… а что в них читалось? Усталость? Тяжесть? Печаль? Сложно. Я тут собрался устроить над ним самый настоящий суд без адвокатов и прочего и сразу перейти к наказанию. Мне было не до его эмоций. Однако я, внезапно, столкнулось с другой проблемой. А конкретно я не знал с чего именно мне начать? Сразу наброситься на попугая сзади? Или же завести перепалку? А может спокойно узнать зачем он убил того грифон? Последний вариант был отброшен почти сразу, но я до сих пор не знал с чего мне начинать.

Меня много раз доставали и бесили сверстники в школе. Много раз издевались и били забавы ради. Но я всё это терпел. Но теперь… почему я просто не могу забыть то, что Фрай сделал? Почему я хочу избить его? Почему мне хочется выпустить на нём пар? Раньше я мог бы всё это спустить… в ничто. В смысле мог не зацикливаться на издевательствах, забыть и не придавать этому должного внимания. Раньше было так просто, а теперь… теперь я просто не могу забыть того, что он сделал. Мне хотелось драться с ним. Хотел почувствовать, как мои кулаки будут бить его по голове. Кровь бурлила в венах от одних мыслей об этом.

Вопрос один: почему я так изменился?

— Зачем ты убил его?

Этот вопрос крутился в голове ярче других. Я просто не мог не задать его. Уж слишком сильно он давил на меня и промолчать у меня просто не было сил.

— Тебя это не касается, — спокойно ответил пират.

От такого ответа мои кулаки лишь сильнее сжались. В это время мои глаза сверлили такую ненавистную мне спину попугая. Из-за последних слов Фрая я едва не сорвался с цепи. Может во мне говорит моя натура труса, может нет, но я держал себя в руках просто потому, что так будет правильнее. Но… знал бы бог, как сильно мне хотелось избить этого попугая. И это ещё будет слабо сказано

— Так нельзя. Нельзя, — сквозь зубы произнес я. Наружу рвался крик злости, который мне приходилось сдерживать. Словно бы во мне поднималось давление, которое нужно было высвободить, иначе я мог взорваться.

— Не тебе мне указ…

— Тебе не надо было убивать его!!! — прокричал я и перебил попугая.

Фрай оглянулся по сторонам, едва напуганным. Убедившись, что никого рядом нет, он повернулся ко мне. Пират мог увидеть, как мое лицо, перекошенное от злости и гнева, было опущено вниз. В это время мои глаза хаотично бегали из стороны в сторону. Легкие гоняли воздух через нос только так. Казалось, что таким способом можно было успокоиться, но лучше не становилось.

— Хочешь подраться?

Эти слова возымели на меня эффект холодного душа. Я тут же поднял голову и уставился на попугая. Он повернулся ко мне лицом и скрестил руки на груди. Эта его вызывающая поза, мол «ему нет равных», только сильнее злила меня.

«А может к черту? Проще всего будет навалять ему. Да так, чтобы он говорить не мог. Заодно дам волю эмоциям».

Мне хотелось наброситься на него, подобно хищнику на свою жертву во время охоты. Казалось я был настолько зол, что мои глаза могли покраснеть, а во рту выросли клыки. Всё моё тело затрясло. Частично из-за желания наброситься на Фрая, но в основном из-за того, что я себя с трудом удерживал от этого. Словно некая спасательная ниточка удерживала меня от пересечения черты. Но, казалось, что она была готова вот-вот порваться, ибо сдерживаться было всё труднее.

— Чего же ты стоишь? — попугай развёл руки в стороны и встал в очень вызывающую позу. — Если ты хотел подраться, то чего сдерживаешься тогда?

Сжатые в кулак руки медленно поднялись и остановились на уровне груди. Мой взгляд продолжал сверлить Фрая. Будь у меня способности супермена, то я этого пирата давно бы уже прожёг лазером из глаз.

«Нет. Это не правильно… так нельзя. Не мне его судить».

Несмотря на то, что мне очень хотелось завязать с ним драку, но так нельзя было поступать. Я не судья и не палач. Да и в конце концов у меня сейчас не было при себе моего талисмана, благодаря которому я мог бы забить болт на «правильно и неправильно» и просто делать то, что хочу. Даже без него я с огромным трудом сдерживаюсь. Это настолько сильно талисман меня изменил, что я теперь желаю драки? Желаю ощутить, как мои кулаки избивают морду этого поганого пирата.

Я простонал в слух, пытаясь таким способом спустить пар. С трудом я разжал кулаки, набрал грудь полной воздуха и медленно выдохнул. Всё ради того, чтобы успокоиться. Но, боги, как же это было тяжело. Когда кровь и адреналин бурлят в тебе и приходиться насильно всё это подавлять и стараться успокоиться… как же это тяжело. Так и хочется сорваться.

— Нет… я не буду, — тихо ответил я ему, опустил взгляд и по-прежнему старался успокоиться и нормализовать дыхание.

— Чего? — удивился Фрай.

— Я не такой, как ты. Я…

«Я не пойду на поводу у своих эмоций».

Именно это я и хотел сказать, но остановил себя прежде, чем они слетели с моего языка. Ибо в ту же секунде понял, что собирался произнести какую-то глупость. Я человек. И эмоции единственное, что отличало меня от роботов или, в крайнем случае, от животных. Именно то, что у меня есть эмоции… и мой собственный характер делают из меня человека.

— Я не буду с тобой драться. Я не судья… и не палач.С этими словами я поднял на него свой взгляд и опустил руки. Меня по-прежнему слегка трясло. Но я держал себя в руках и не позволял себе наброситься на попугая. И хоть это было тяжело, но я решил, что буду поступать правильно. Во всяком случае в этот раз.

Всё это время Лене тихо лежала и слушала разговор пирата и человека. Она насторожилась, когда Андрей заговорил об убийстве. Насколько нужно быть кровожадным пиратом, чтобы вот так взять и убить кого-то? И, если верить тому, что она услышала, то у Фрая были на то причины. Однако даже так устраивать самосуд… так нельзя. Хотя и сама Лене была не лучше - ей так же пришлось убить трёх грифонов в Яме, когда те узнали о её личности. Она оправдывала себя лишь тем, что они были самыми подлыми и “низкими” преступниками и убийцами. Поэтому от их смерти Эрия лишь выиграла. Но в ситуации с Фраем…

И вновь в её голове всплывал образ старого друга. Опять она смотрела на пирата и видела в нём того самого Фрая, который погиб во взрыве. Её разум и душа начинали болеть, когда два разных попугая вставали перед ней лицом к лицу. Она не могла смотреть на пирата и не видеть в нём друга детства. Больнее всего было от того, что её друг детства был веселым и озорным попугаем, в то время как этот пират хмурый, суровый, серьёзный и вообще неприятной личностью.

А когда ей показалось, что дело идёт к драке, то это ей не понравилось. Ведь сейчас на это не было времени. Конечно, и сама Лене хотела хорошенько вмазать пирату за то, что он убил грифона, но лишний шум поднимать нельзя было. Принцесса очень обрадовалась, когда человек отказался драться с пиратом и опустил руки. Ей казалось, в один момент, что человек не выдержит и бросится на пирата с кулаками и криками, но благо этого не произошло. Она поразилась тому, насколько большой была выдержка у Андрея. Судя по его голосу он готов был сорваться, подобно проснувшемуся вулкану. Но благо он смог сдержаться и не устроить драку, хотя будь на его месте Лене, то драки было бы не миновать. Она не была уверена поступил человек так из-за трусости или чего-то другого. Принцесса могла лишь надеяться, что точно не из-за трусости. Там, в Яме, он показался ей кем угодно, но точно не трусом. Заступился за Аксела, сразился лицом к лицу с Фраем, а после вообще отвлек внимание того гигантского грифона, когда они сбегали. Лене желала верить, что Андрей был кем угодно, но точно не трусом. И поэтому она надеялась, что в данной ситуации у человека была причина, по которой он решил не развязывать драку.

И судя по реакции Фрая его такой ответ сильно удивил.

На самом деле пират был очень удивлён. Хоть он и не догадывался, но он был не единственным, кого мучили мысли о погибших друзьях. Только вот в случае Фрая его терзал не только мёртвый друг, но и грязная крыса, которая сбежала в самый важный момент, увязавшись за девчонкой. Частично по этой причине Фрай стал сторониться девушек. И даже так он всё равно вступил в команду Селано. Но в ней он видел лишь своего капитана и личность, которую он уважает. Но вот Андрей… в отличие от капитана… человек просто сводил его с ума. Лука - друг, который бросил его и остальных в момент, когда они в нём нуждались больше всего. Гнусная крыса, которая, подобно предателю вонзила свой нож в спину. И Ферас - попугай, который был самым добрым среди всей их компании. Тот, кто не мог мимо пройти бездомного животного и не погладить его. Душа всей компании.

И обе эти личности спелись воедино внутри человека. Такой симбиоз выводил Фрая из себя, что он чуть ли не сходил с ума. С одной стороны он видел Фераса, но с другой стороны Луку. И лишь только из-за этого он не мог принять Андрея. Фрая вымораживало лишь только от одного факта, что “Лука” может как-то негативно повлиять на “Фераса”. Поэтому пират и не собирался мириться с человеком. Он был подобно кости, что застряла поперек горла и не давала Фраю жить.

— Я никогда не опущусь до такой степени, как ты, — произнёс я и указал пальцем на Фрая. Смысл этой фразы был прост. Этими словами я давал понять, что никогда не стану похожим на Фрая. Никогда не стану пиратом, который только и может что забирать жизни. Жнец, не иначе. И пусть Селано верит в него и хочет помочь. Пожалуйста, флаг ей в руку. Но лично я никогда не приму его.

«Он опасен. Он может доставить проблемы, когда мы будем вызволять моих друзей. А потому за ним нужен будет глаз да глаз. И с него я свой взгляд не спущу».

В ответ на мои слова Фрай захохотал. Как будто он уже забыл о том, что парой минут ранее оглядывался по сторонам из-за шума. Да и в конце концов разве я произнёс что-то смешное?

— Мне всё равно. Думай что хочешь. Верь во что угодно, — произнёс пират, когда успокоился. Он вытащил свою саблю и направил её на меня. — Ты меня ужасно раздражаешь. Ты можешь этого не понимать, но ты угроза. Да, Селано тебе верит. Она помогает тебе. Но ты можешь привести её к гибели. Поэтому, пусть она злится на меня, пусть ненавидит, но я не позволю ей умереть из-за твоих желаний. Она немного погорюет, но потом всё пройдёт. Зато она останется жива.

Фрай сделал шаг в мою стороны, а я инстинктивно сделал шаг назад. Направленный в мою сторону клинок был красноречивее любой книги и ясно давал понять, в какой ситуации я оказался. А взгляд, которым меня наградил Фрай, как будто говорил: живым ты отсюда не уйдёшь.

— Не вини меня в том, что произойдёт. Вини лишь самого себя, что родился столь гнусным созданием.

«Не верю. Неужели он правда хочет убить меня? И его не волнует, как о нём после будет думать Селано? Да как это вообще понимать?»

На самом деле я не понимал Фрая. Я верил… даже надеялся, что Селано верит в меня и не считает каким-то отбросом. Верил, что я для неё не совсем пустое место или же чужой человек. Однако Фрай был готов убить меня и все равно, как на это отреагирует Селано. Честно признаться я этого не понимал. Как человек у которого никогда не было друзей, я всегда хотел произвести хорошее впечатление. А потому мнение других людей обо мне было очень важным. Особенно среди тех, с кем я лично знаком. Однако Фрай готов был наложить на меня руки и он не беспокоился по тому поводу, как Селано может начать относиться к нему.

А потому мне было непонятно, почему он был готов мириться с будущим отношением Селано к своей персоне.

—Тц, — разозлился я и сделал ещё шаг назад, пока Фрай медленно приближался.

Всё моё естество кричало, что мне нужно убегать. Нужно драться. Делать что угодно, ведь прямо сейчас моя жизнь под угрозой. Но я не мог уйти. Не потому, что не хотел. Но потому, что вечно бегать от него не получиться. Не здесь, так в особняке он меня настигнет. Но так или иначе он сделает то, что хотел. Но раз от него не уйти, то что делать? Драться? Опять? Сейчас моя жизнь находиться под угрозой. В любую секунду я могу обосаться от страха. И хоть все моё тело “кричит”, что нужно спасаться, даже если побег будет бессмысленным, мысленно я удерживал себя на месте, ибо надеялся, что Фрай, быть может, в последнюю минуту одумается.

— Ты ничего делать не собираешься? Уже сдался? — спросил Фрай и остановился. Но я ничего ему не ответил и продолжал смотреть ему точно в глаза. Только на это сейчас и хватало смелости. На самом деле я просто не хотел смотреть на клинок.

— Этим то ты меня и бесишь. Ты прямо как он, — прошипел он, что я едва разобрал его слова. О ком это он говорит? — Теперь я тебя точно убью! Не двигайся!

С этими словами он оттолкнулся одной ногой и бросился на меня. Его рука с клинком взметнулась вверх и оказалась над головой. Он готов был с силой рубануть меня этим клинком.

«Ты из ума вышел?!»

Эти слова были адресованы мне самому. Фрай был настроен ко мне крайне враждебно, а я, как бы глупо это не звучало, был готов стоять на месте и ждать своей участи?

— Кх.

Мои руки взметнулись вверх, блокируя удар. В следующую секунду клинок наполовину вонзился в мою правую руку. Этот удар едва не отсек мне кисть. Мой крик боли в мгновение оглушил и меня и Фрая. Я ничего не чувствовал, кроме боли правой руки. Рука… кисть… я видел, как она наполовину оставалась присоединена к руке… но я не мог ею двигать. Не то, что пальцами, сама кисть не отзывалась на какие-либо движения. Она просто стала мертвым грузом, из которой лилась кровь.

— Заткнись!

Фрай коленом ударил меня в живот, отчего я согнулся калачиком, а меч вышел из раны. Моя рука упала передо мной. Мой крик едва походил на стон, ибо Фрай ударил точно в солнечное сплетение, отчего мне даже вздохнуть было невозможно, не то что кричать. Мои глаза видели, как правая рука… с наполовину отрубленной кистью лежала на земле. Я боялся двигать ею даже самую малость, чтобы не вызвать очередную вспышку боли. Кровь, боль, слезы - все смешалось. Я перестал понимать, что происходить. Все мое сознание потонуло в боли. Она заменила собой любые другие мысли.

Пока я согнулся калачиком сидя на земле, кровь продолжала хлестать из раны. Фрай наотмашь удар ногой по лицу, отчего я упал на бок, не в силах по-прежнему вздохнуть.

— Больно, да? Так давай я избавлю тебя от боли.

В следующую секунду он в очередной раз нанёс удар саблей. Этим ударом он окончательно отсек мою правую кисть. Новая вспышка боли волной прокатилась по телу. Я как будто и забыл, что меня несколькими секундами ранее ударили в живот, а потом вновь прокричал от боли во все горло. Казалось, в моих легких больше не оставалось воздуха… а вдохнуть по-прежнему не получалось, из-за недавнего удара в солнечное сплетение.

— Заткнись!

Фрай снова ударил ногой по лицу. Только на этот раз он ударил по мне, словно пытался раздавить жука. Удар пришелся прямо по носу… и кажется там что-то хрустнуло. На мне почти живого места не осталось. Воздуха в легких не было. Я не мог кричать. Лишь мой рот безмолвно открывался, в попытках выдавить какой-нибудь звук. Слезы текли по лицу, но вытереть их я не мог. Подобно парализованному калеке я валялся на полу, не в силах что-то сделать.

«Сука. Ненавижу. Тварь. Чтоб ты сдох, пидор. Уёбок. Сдохни, гнида. Ненавижу!»

Я проклинал Фрая как мог. Поблизости никого не было. Никто меня спасти не сможет, никто не остановит кровь из отсеченной кисти. Я просто истеку тут кровью, если Фрай не добьет меня раньше. Почему все сложилось именно так? Я ведь хотел спасти своих друзей! Да, я бросил их там… но я ведь исправился! Я прошел через колоссальные испытания, чтобы выбраться из Ямы. И все для того, чтобы спасти их! Почему… почему я должен умирать в этом месте? Почему?!

— Ненавижу…

Я едва смог прошипеть это слово, но вряд ли они достигли ушей Фрая. Однако, похоже, он всё-таки услышал их. Пират схватил меня за воротник и поднес к своему лицу.

— Не тебе мне это говорить! — прокричал на меня Фрай. Попугай в конец забыл, что ранее мы пришли сюда инкогнито. — Ты, слабак, вообще не имеешь право как-либо судить меня! Ты трус и только!

Он с силой ударил меня об землю, после чего отпустил. Пират сделал несколько шагов из стороны в сторону, после чего взвыл и ударил ногой по моему животу, от чего я еще сильнее согнулся калачиком. Не знаю, как я до сих пор оставался в сознании. Быть может мои вечные полеты с Селестией в Кантерлоте возымели эффекты. Или же я просто испытал кучу боли во время опасного путешествия в Эрию. Но… мне наверняка не долго осталось. Через сколько я должен потерять сознание из-за потери крови?

Лене пряталась наверху… и прижала клюв перед ногой, чтобы едва не издать какого либо шума. Она наблюдала за тем, как Фрай калечит Андрея и отсекает тому руку. Она видела его страдания, но не смогла найти в себе силы хоть как-то двинуться. Она была поражена до глубины души действиями Фрая. Он сошел с ума. Сумасшедший. Еще совсем недавно они действовали бок о бок, а теперь Фрай был готов убить человека. Принцессе очень хотелось позвать кого-нибудь на помощь… лишь бы спасти жизнь человеку. Он ведь прямо сейчас лежит там, внизу. Истекает кровью. Но почему она сама не спасет его?

Удивительно, но ее одолел страх и отчаяние. Она… как будто не знала, что ей нужно делать. А потому все, что она могла делать - лежать наверху, прятаться, и не издавать звука. А так же надеяться, что пират не убьет человека, но надежды на это у нее почти не осталось.

— Можешь строить из себя калеку, сколько душе угодно! Ты лишь должен осознать, что ты опасен! Твои действия погубят Селано! — говорил Фрай и указывал пальцем на человека, как будто обвиняя его во всех его бедах. — Я не позволю этому случиться. Я уже когда-то потерял всё что было мне дорого из-за своей слабости. Здесь, на этом месте. Больше этого не повторится.

Я поднял полные ненависти глаза на Фрая. Плевать, как он оправдывается. Я ненавижу его всеми фибрами души и желал, чтобы сам дьявол забрал его душу. Боже, я даже был готов продать сатане свою душу, лишь бы он вечно пытал Фрая. И плевать, если я стану демоном. Так даже лучше, сам смогу пытать его в аду, упиваясь его болью и мольбами о смерти.

Фрай заметил мой взгляд. Я был рад видеть, что его лицо нахмурилось. Видать его это разозлило. А когда его рука дернулась, я обрадовался вдвойне. Сейчас он наконец оборвет мою жизнь… и эта боль наконец исчезнет. Я уже устал от нее. Не хочу встретить свой конец, медленно умирая из-за потери крови. Уж лучше предпочту быструю смерть, чем умирать в муках.

Я закрыл глаза, ожидая смерти… и следующей за ней пустоты. Надеялся на встречу с дьяволом, лишь бы хоть как-то отомстить этому Фраю. Хотелось пытать его в загробной жизни… двадцать четыре часа семь раз в неделю. Уверен, я бы занимался этим и без перерывов на обед.

Однако смерть все не наступала. Более того я услышал какие-то всполохи рядом, а затем мое лицо почувствовало дуновение ветра. Мне стоило больших трудов открыть глаза. Мутный образ какого-то грифона предстал у меня перед глазами. Однако едва я разобрал цвет оперения, как тут же узнал того, кто появился передо мной.

«Лене?»

Клинок Фрая не достиг своей цели. На его пути встали крылья Лене, которые приняли на себя удар сабли. Принцесса вскрикнула от боли, когда сталь вонзилась в ее крылья. Но она все же смогла оттолкнуть попугая, правда едва не лишилась четверти куска каждого из своего крыла. Какими бы сильными и твердыми не были её крылья, но даже их смогла разрезать сабля.

— Ты как здесь оказалась? — в панике заговорил Фрай. Его голос действительно изменился. Он не ожидал увидеть здесь постороннего, тем более знакомого. Особенно принцессу грифонов.

Лене оглянулась через плечо и встретилась со мной взглядом. Вернее сказать с моими наполовину закрытыми глазами. Держать веки открытыми становилось труднее. Голова как будто начала кружиться… и понемногу стали появляться темные пятна перед глазами. От моего плачевного вида Лене сильно нахмурилась, тихо произнесла “прости” и посмотрела на Фрая. За что она извинялась? Она ведь ни в чем не виновата.

Тем временем Лене уставилась на пирата перед собой. Сердце отзывалось болью. В голове крутились недавние слова Фрая. И лишь только по этой причине Лене хотела вырвать из груди собственное сердце. Пират перед её глазами - неужели это был тот самый Фрай?

— Ена! — улыбался красный попугайчик. — Догоняй! Ха-ха!

— Ся таканю! — кричала в ответ Лене, намереваясь догнать попугая и в очередной раз стукнуть по голове. Чтоб больше не посмел неправильно её называть.

— А ты догони! Ха-ха-ха! — смеялся попугайчик. Ему было весело. И не только ему. Лене тоже ощущала приятное тепло в груди. Всё-таки было приятно проводить время вот так, с друзьями.

Красный попугай, лицо которого вновь скривилось от злости, смотрел на человека через грифона, словно Лене тут и не было. Принцесса не могла смотреть на Фрая, а потому её взгляд остановился на земле прямо возле ног пирата. Ей было тяжело поверить в то, что перед ней был Фрай. Тот, кого она знала с детства… и которого считала погибшим. Сердце разрывалось от боли. От осознания того факта, что Фрай превратился… в смысле стал тем, кто он есть сейчас. Невольно на глаза наворачивались слёзы. Было непонятно по какой причине: из-за того, что Фрай жив или из-за того, кем он стал?

— Уйди в сторону, принцесска. Не то я тебя подвину, — начал угрожать Фрай и направил саблю на Лене.

«Дурак! Это же я, Лене!», — хотела прокричать принцесса, но ком встал в горле. Она боялась произнести эти слова? Но почему? Может она боялась именно того, кем вырос Фрай?

— И не подумаю, — ответила Лене и ещё раз взглянула на человека через плечо.

Он истекал кровью из отсеченной руки. Сколько он ещё продержится? Этого она не знала. Тогда её взгляд сместился к крыльям. Их белый цвет окрасился в красный из-за крови. Рана не переставала ныть от боли, но для Лене она была терпима.

— Немедленно прекрати, Фрай! — громко произнесла принцесса.

— Не собираюсь, — ответил он и стал ходить из стороны в сторону. Его взгляд остановился на грифоне.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что он под защитой Селано. Ты хочешь стать целью её гнева, когда убьёшь Андрея?

— Мне плевать. Единственное, что я знаю, так это что он трус. Который подвергнет её опасности. Она погубит себя в попытке защитить его.

— Ты этого не можешь знать.

— Нет я знаю!!! — прокричал Фрай и остановился. Казалось до этого момента Лене хотела ещё что-то сказать, но попугай её перебил своим криком. — Таким… трусам нельзя доверять. В самый ответственный момент они могут лишь за собственную шкуру переживать. Они сбегут при любой удачной возможности. Их не будут волновать чужие жизни. Он такой же! Он будет готов бросить всех, сбежать, лишь бы остаться в живых.

— Откуда у тебя такая уверенность?

— Потому что я пережил это!!! В тот день, когда я всё потерял!!! — вновь во все горло прокричал Фрай. Он этого не почувствовал, но Лене увидела, как по его щеке побежала слеза.

Последовала небольшая пауза. В это мгновение Лене увидела в глазах Фрая боль, отчаяние… гнев. Прямо сейчас по его щекам текли слезы, а он этого как будто и не замечал. В этот короткий момент Лене увидела перед собой того Фрая, которого помнила. Не хладнокровного пирата, а чувствительного маленького попугайчика. Друга из прошлого, которого до этого дня она считала погибшим.

Фрай вытер глаза от слёз, после чего поднял взгляд на Лене. Он сглотнул и вновь поднял меч на грифона.

— Я не позволю повториться этому вновь. Если ты будешь мешать… я и от тебя избавлюсь. Пусть я стану врагом всей расы грифонов, но если это защитит Селано, то я готов пойти на это, — серьёзно ответил Фрай и медленно пошел к Лене.

«Он думает, что потерял здесь всех, кто был ему дорог. Я тоже так считала, но… ты выжил. И меня это должно радовать, но… но… почему меня переполняет страх… и злость?», — думала Лене

— Они бы этого не хотели, — Лене попыталась надавить на прошлое Фрая. Она понимала, что всю эту ситуацию можно попробовать урегулировать, если она признается в своей личности, но… почему она до сих пор боялась это сказать?

— Заткнись, — от злости прошипел Фрай. — Не смей хоть косо упоминать их. Ты ни черта ничего не знаешь.

— Нет, я всё знаю! Я знаю, что ты потерял здесь!

И ведь это было правда. Узнала, что произошло. О погибших родителях… и друзьях. После того злополучного дня она не смогла найти никого из друзей. Поэтому она предполагала, что они все погибли, её родители и друзья. Но… оказывается Фрай выжил. Он пережил тот пожар. Но раз так… почему же Фрай не искал её? Она ведь не была тогда в этом здании. Осталась в замке из-за простуды. Минутку… никто ведь не знал, что она заболела. Следовательно, они (друзья) могли подумать, что она уже была внутри. Поэтому Фрай считает, что в тот день здесь все погибли?

— Не смей. Не смей использовать своё положение принцессы, чтобы оказывать на меня давление!!!

С этим криком Фрай бросился с саблей на Лене. Она хотела отлететь, но крылья отозвались вспышкой боли. Поэтому она неуклюже упала на землю, после чего ей пришлось быстро перекатиться в сторону. Сабля опустилась на землю в следующую секунду, Лене едва успела прижать крыло к туловищу, после чего встала на ноги.

Сказать, что она испугалась - ничего не сказать. Фрай в самом деле собирался рубануть её саблей, а значит был готов действительно убить её. Гнев и злость настолько помутили ему рассудок, что он действительно пошёл на такой серьёзный шаг, как убийство принцессы.

— Да какое к черту положение! — крикнула на попугая Лене. — Ты совсем из ума выжил? Готов убить меня?

— Я предупреждал тебя, чтобы ты заткнулась. Ты сама решила поступить настолько низко, воспользовавшись своим положением. Действительно, кто как не принцесса должна знать, что происходит в её стране. Я больше бы удивился, если бы ты не знала о случившемся.

— Это не так!

— Ложь!!! Я тебе ни капли не верю! — вновь прокричал Фрай и бросил саблю в Лене. Она едва успела среагировать и пригнулась. Тогда пират быстро подбежал и с колена ударил Лене в лицо. Она даже среагировать не успела.

«Чёрт бы тебя побрал!»

Превозмогая боль Лене вновь сжала крылов кулак, после чего резко повернулась всем корпусом и ударила точно Фрая точно в грудь. Попугай мог умереть, а потому Лене в последний момент ослабила свой удар, чтобы ненароком не убить пирата. Но такого удара все равно хватило, чтобы он отлетел в другой конец здания и врезался спиной в стену, поднимая облако пыли.

— Это правда! Потому что в тот день мои родители погибли здесь! — произнесла Лене, после чего вскрикнула от боли, когда пришлось расслабить крыло. Из раны оставленной саблей по-прежнему текла кровь.

Фрай поднялся на ноги, шатаясь, сделал шаг, после чего вновь упал на землю. Он то и дело кряхтел от боли. Похоже Лене все таки слишком много силы приложила.

— Плевать я на это хотел, — произнес Фрай, поднимаясь на ноги. Удар лене был настолько сильным для него, что он едва стоял на ногах. — Кто и когда у тебя там умер, мне плевать. Не смей даже вскользь упоминать моих друзей.

Слова Фрая были подобно ножу, вонзенному в сердце. Земля из-под ног чуть не ушла у Лене. Волна злости нахлынула на нее после слов Фрая. Да как он вообще посмел затронуть своими погаными словами её родителей? Не обнаглел ли он в конец?

— Ты не видишь дальше своего носа! Чёрт, Фрай, ты всё испортил!!! — прокричала Лене, не в силах сдержать злость и рвущиеся наружу эмоции. — Как ты посмел тронуть моих родителей?! Я тебя ненавижу!!! Я…

Она вновь взглянула в глаза Фраю.

— Нет… Ена бы не простила тебя за такое.

— Лене!!! — не выдержал Фрай, вновь прокричал и с яростью во взгляде побежал к Лене. Она стояла на месте и не двигалась.

Во время бега он откуда-то достал маленький нож и приготовился пустить его вход. Но Лене продолжала стоять на месте. Она смотрела ему в глаза… и видела в них спрятавшегося в углу маленького попугайчика, который скрылся от всего мира. Он сидел там и плакал. Боль, отчаяние, недоверие - Фрай был эпицентром всего этого. Должно быть этот образ, застывший в глазах Фрая, остудил пыл Лене. Она видела… смогла увидеть перед собой того самого Фрая. И хоть ему было больно… он был потерян… но… это был всё тот же Фрай. Теперь Лене была уверена, хоть до этого момента и сомневалась. Только по этой причине она не двигалась с места. Стояла спокойно, поджидая Фрая.

Когда между ними осталось меньше трех метров, Лене произнесла.

— Я и есть Ена!

*****

Не знаю сколько прошло времени с тех пор, как Лене выскочила и защитила меня. Не до того мне было. У меня текла кровь из раны на руке, удивительно что я ещё был в сознании. Разве к этому моменту я не должен был уже потерять сознание от потери крови, а там и вовсе умереть? Почему я ещё жив? Может причина в магии, которая есть в моем теле? Бред какой-то. Плюс ко всему мне кажется, или моя рука… то есть моя боль немного утихла. Конечно, она всё так же болит, что едва сдерживаю крик. Но как будто она чуть ослабла.

Я слышал перепалку между Лене и Фраем. Как они кричали друг на друга, злились, дрались. Однако я все равно не мог уловить сути из разговора между друг другом. Казалось, что они просто кричали друг на друга… лишь бы покричать. Но ничего конкретного. А потом я услышал, что речь перешла… на личное русло. И если я правильно расслышал, то Фрай оскорбил родителей Лене. А можно ли те слова вообще считать за оскорбления? Да, конечно он поступил некрасиво теми словами, но… да плевать на всё это, он мне руку отрубил!!! Я этого Фрая теперь терпеть вообще не могу. Лишь бы он сдох.

— Я и есть Ена!

Тут мне что-то попало на лицо, отчего я с трудом открыл глаза. К этому моменту я уже более или менее мог дышать, стало понемногу отпускать. Но дикая боль никуда не делась, а потому я продолжал стонать.

— Ложь.

Мои глаза метнулись ко лбу, когда я взглянул на Фрая. Рядом с ним спокойно стояла Лене… из головы которой торчала рукоятка ножа. Она стояла вот так, пока Фрай не выдернул из неё оружие, после чего Лене разложилась на земле, а на меня попали очередные брызги крови.

— Чтоб ты знала, лгунья, у нее был другой цвет оперения, — произнёс он, после чего сплюнул на труп. — Это тебе за Ену.

«Спасите меня».

Именно такие мысли посетили мою голову, когда я лицезрел эту картину. Фрай слетел с катушек. Он теперь не просто был опасен, теперь моя жизнь точно под угрозой. Этот пират… да у него сдали последние тормоза к чертям собачьим. Он ненормальный. Мой мозг… наверно я бы и сам уже сошёл с ума, если бы до этого не встретился с Королем Пиратов. Просто это единственное предположение, почему я до сих пор не лишился рассудка от увиденного. Однако образы мертвецов, которые сопровождали на всем моем пути до текущего момента, уже вытянули ко мне свои руки, в попытках забрать мою душу.

— Так. Теперь ты, — произнёс Фрай, после того как запрокинул голову и размял шею. Всё его лицо было обагрено кровью.

Он подошел ко мне. Его ноги были в нескольких десятков сантиметрах от меня. Я не мог ничего сделать. Не то, чтобы позвать на помощь, да даже банально попробовать убежать. Слишком больно. Паника меня с головой поймала в крепкие тести, напрочь лишая возможности двигаться. Я только и мог, словно умалишённый, пытаться хоть как-то отползти, то и дело издавая нечленораздельные стоны.

Фрай поднял нож перед собой и нацелился прямо мне в голову. Не желая видеть собственную смерть в отражении ножа я зажмурился, проклиная себя за свою слабость. Будь я чуть сильнее, то смог бы навалять этому Фраю.

«И где же тот голос, который спас меня тогда в Яме? Где ты, падла? Почему тебя нет, когда мне позарез нужна помощь?»

Прошло несколько секунд, но смерть так и не наступала. Я до сих пор был в сознании. Эти секунды мне показались долгими минутами, которые выматывали похлеще многокилометрового марафона. Я хоть и не принимал в них участия, но наверно так себя ощущают такие люди. И возможно из-за такого давления я всё-таки решился открыть глаза.

Передо мной до сих пор стоял Фрай. Однако его лицо искаженно болью. Что с ним происходит я не понимал. Однако уже через несколько секунд мои уши стали улавливать некий звук. Он шёл по нарастающей, постепенно усиливаясь. К тому моменту, как я стал отчётливо слышать его, Фрай успел выронить нож и схватиться руками за уши. Нож, к слову, упал рядом со мной и никак меня не задел. Вслед за ним на колени упал и Фрай. Я видел, как из его ушей, которые он прикрывал, потекла кровь. Он закричал во все горло в мольбах остановиться. Лишь только к этому моменту я понял, что происходит. Вернее сказать вспомнил, что это за звук. Такое уже происходило в прошлом. Во время сражения с Королём Пиратов. Едва мне стоило это осознать, как ультразвук усилился до такой степени, что уже и я его не смог терпеть. Казалась боль после отсечённой руки отошла на второй план, а затем и вовсе затерялась где-то на фоне. Ультразвук эхом отдавался в голове. С каждой секундой он становился громче. Я увидел, как мир вокруг окрасился в красный цвет. Точно так же как в прошлый раз. К этому моменту Фрай полностью упал на землю и стал корчиться от боли. Он даже стал биться лбом об землю, лишь бы заглушить боль, но то было безрезультатно.

Не в силах больше терпеть этот звук я попытался заткнуть уши руками. Правда таким способом получилось закрыть лишь одно ухо, ибо вторая рука была лишена кисти. Но толку от этого не было. Ультразвук продолжал усиливаться. Казалось он разрывал мне мозг на мелкие кусочки. Я вновь закричал… или же мне так показалось, ибо голоса своего я так и не услышал.

Несколькими мгновениями позже всё стихло. Внезапно я осознал, что вновь стою на ногах. Я открыл глаза. Передо мной стоял Фрай. Его взгляд всё так же не вызывал доверия. Неприятный звук вновь исчез так же неожиданно, как и появился. Мир вокруг так же вернул нормальный цвет. И, что самое главное… я не мог поверить своим глазам. Моя ранее отрубленная кисть была на месте. Мне кажется я всё-таки сошёл с ума, ибо смотрел на руку… словно оба была чем-то ненастоящим. В попытках убедиться в реальности происходящего я попробовал сжать руку в кулак. Всё это происходило медленно, но моя рука так сильно дрожала, что походила на лист, который вот-вот должен был сорвать ветер.

Не описать моей радости, когда мне удалось сжать кулак и почувствовать пальцы. Казалось я был готов расплакаться прямо тут. Да у меня чуть ноги не подкосились от этого.

— Да мне плевать. Думай, что хочешь. Верь, во что душе угодно. Однако вот ведь проблема ты меня до ужаса бесишь. Ты можешь этого не знать и не осознавать, но ты угроза. Да, Селано тебе верит. Она тебе помогает. Но ты заведёшь ее в могилу. А потому пусть она злится на меня, пусть ненавидит, но я не позволю ей умереть из-за твоих желаний. Погорюет немного и пройдёт. Но так она хотя бы останется жива.

Сказать что я был удивлен - ничего не сказать. Я думал меня вылечили, а оказывается в этот раз странная аномалия откатила время назад. Да что вообще происходит, это же просто невозможно! Я думал эта аномалия может лишь стереть память, но она теперь ещё может и время отматывать. Как и в прошлый раз, я вновь всё запомнил. Какого чёрта происходит?? И, главное, почему всё это происходит именно со мной и лишь в определённые моменты? Ладно бы ситуация была смертельная, как сейчас, но в прошлый раз эта аномалия произошла, когда Король Пиратов просто вспомнил какие-то слова. Что вообще происходит? Тут есть ли вообще какая-нибудь закономерность?

Ситуация стала повторяться. Фрай сделал шаг ко мне, а его сабля была готова… к использованию по назначению. Судя по тому, что попугай продолжает те же действия, что и в прошлый раз, он ничего не запомнил. Следовательно, он тоже всё забыл, как и Король Пиратов тогда. Но почему тогда я запомнил всё? И, главное, было ли случившееся точно отмоткой времени?

— Не вини меня в том, что произойдёт. Вини лишь самого себя, что родился столь гнусным созданием.

Фрай продолжил двигаться ко мне, а я же стоял на месте. Мои глаза то и дело бегали по окружению. Если со стороны Фрая могло показаться, что я не знаю что делать, то это было лишь частью правды. На самом деле мои глаза осматривались в попытках кое-что найти. А вернее кое-кого. Вполне возможно, нет, я уверен, что Лене где-то рядом. А значит она точно появится. Нужно лишь потянуть вре…

Мои глаза метнулись ко лбу, когда я взглянул на Фрая. Рядом с ним спокойно стояла Лене… из головы которой торчала рукоятка ножа. Она стояла вот так, пока Фрай не выдернул из неё оружие, после чего Лене разложилась на земле, а на меня попали очередные брызги крови.

В воспоминаниях всплыло тело Лене. Фрай ее убил… вернее убьёт. Его даже не будет волновать, что она принцесса. Он просто убьёт ее. Раз так, то что прикажите делать? Я вряд ли смогу одолеть Фрая в одиночку. Он сумасшедший!

«Так, нет, соберись. Нельзя давать заднюю, как в прошлый раз. Иначе мы с Лене вновь можем пострадать. Тогда что нам остаётся? Одолеть Фрая? Если будем действовать с принцессой и её силой Халка, то возможно у нас получится остановить его. И желательно не упоминать в слух неких его друзей, а так же какую-то Ену. Сложна».

Мне была противна сама мысль того, что вновь предстоит драться. Ну не люблю я это дело. Но боюсь другого выхода у меня нет. Задача простая: остановить Фрая и не помереть. На его стороне сабля, а у меня Лене с силой, способная прикончить его одним ударом. Однако в данный момент её тут нет. И что делать?

— Может поговорим, а? Не хотелось бы доводить до драки, — заговорил я в попытках как-нибудь успокоить Фрая. Лишь бы он чуть убавил свой пыл.

— Так ты стой смирно. Я тебя быстренько, ты даже не заметишь.

— Да вот ещё! Буду я тут стоять и бездействовать, пока ты меня убиваешь, — недовольно воскликнул я. В ответ на это Фрай начал испуганно озираться по сторонам.

— Это ты зря, парень, — тихо произнёс Фрай.

«А? А-а!!! Так вот оно что. Я понял, ладно, давай».

— Чё?! Тебя неслышно?! — громко заговорил я. В ответ на это лицо Фрая вновь исказилось от эмоций испуга и недовольства. Он снова начал озираться по сторонам.

— Да заткнись ты, — вновь тихо произнёс он. Это выглядело забавно. Кричать шепотом. Прямо как в фильмах.

— Громче говоришь?! Хорошо, как скажешь! — продолжил я издеваться над Фраем.

Нужно было издавать больше шума. Чтобы Лене нас заметила. Боюсь если я один устрою с ним драку, то он вновь одолеет меня, как тогда в Яме. Поэтому уж лучше дождаться принцессу и уже вместе навалять Фраю.

Я вновь быстренько осмотрелся по сторонам. Мои глаза оббежали всё вокруг, но Лене я все ещё не видел. Единственное, что я не видел - это разрушенный второй этаж, но туда мне путь заказан. Крыльев у меня ведь нет.

Я едва не проворонил момент, когда Фрай бросился на меня в атаку. Я мысленно взмолился богу, чтобы Лене скоро появилась. А то живого места от меня не останется. В это же мгновение попугай вытянул саблю вперед, собирался проткнуть меня, как будто у него копье было в руках. Я отпрыгнул в бок, а затем тут же упал на пятую точку. И ведь не зря, ибо сразу следом Фрай двинул рукой в сторону и сабля рассекла воздух, где ранее была моя голова.

Наши взгляды пересеклись. Пират вскинул саблю над собой и собрался рубануть меня. Я ничего стоящего не придумал, кроме как упасть на спину и хорошенько лягнуть ногой Фрая по паху. От такого удара он вскрикнул от боли и согнулся калачиком. Его сабля выпала из рук. Выдалась свободная минутка и я быстро поднялся на ноги, а потом пнул саблю в сторону. Подальше, чтобы Фрай не смог быстро его схватить.

— Ты уж извини, что по самому больному месту, — начал извиняться я. Прекрасно понимая, что засадить меж ног… это низки и очень больно. — Но это единственный навык, которым я владею.

Я сделал несколько шагов назад. Мой взгляд не отпускал Фрая. Частичка меня винила самого себя за то, что я так низко поступил. Ударить ногой в яйца - да тут просто адская боль будет. Не хотелось бы самому такое испытать.

— Ты знаешь, что ты опасен, Фрай? — вновь заговорил я. Мои слова не были обычным вбросом, чтобы кого-то разозлить. Я на самом деле так думал. Если бы не та аномалия, я сейчас был бы мертв. Даже если опустить меня из темы, то он немногим ранее убил грифона. Убил отца девочка, которая теперь, возможно, даже стала сиротой. И всё из-за Фрая. — Когда мы вернёмся к Лене, я попрошу её и Селано, чтобы тебя где-нибудь заперли.

«Действительно. Чёт много раз я был на волоске от смерти».

Я отошёл на несколько шагов назад и облокотился спиной о стену. В это короткое мгновение я начал скучать по той повседневности, в которой я жил на Земле. Тогда от меня требовалось лишь ходить в колледж и всё. Никаких забот или работы. Не надо было переживать за собственную шкуру. Тихая и спокойная жизнь. Никогда бы не подумал, что буду скучать по учебе. Хотелось отдать что угодно, лишь бы вновь вернуться домой.

— Заткнись.

Я взглянул на Фрая. Он медленно поднимался на ноги, неуверенно стоя на ногах.

— А если не заткнусь? — отважился с вызовом ответить ему. Должно быть расхрабрился из-за того, что Фрай всё ещё не отошёл от того удара.

— Считаешь себя смелым, раз так говоришь со мной? Довольствуешься собой, что смог ударить меня… в слабое место, а теперь возмужал, да?

«Да он в самый корень смотрит».

— Как бы то ни было, но факт остаётся фактом. Ты опасен для всех, кто тебя окружает. А потому тебя придётся изо…

Не успел я договорить, как Фрай со всех ног бросился бежать на меня. Он выхватил откуда-то ножик, о котором я успел позабыть. В попытках защититься я вскинул руки перед собой. Мне удалось поймать руку Фрая с ножом, хотя она чуть ли не соскочила. Он стал давить на руку со всей силы. Я ощутил это давление на себе с лихвой, ибо нож быстро устремился к моей груди. Моих сил не хватало, чтобы остановить этот напор.

Я не придумал ничего лучше, чем просто сильно ударить лбом по лицу Фрая. Чуть глаз себе не выколол его клювом. В ответ на это, он одной рукой с размаху ударил меня по щеке сбоку, отчего мы оба упали на землю. Пират оказался сверху и принялся давить на рукоять ножа двумя руками сильнее прочего. Ситуация была патовая. Казалось, что я вновь оказался в тронном зале, когда бросился защищать Луну. Копьё Селестии медленно приближалось к моей груди. Только теперь перед моими глазами было озверевшее лицо Фрая, который прикладывал реальную физическую, а не магическую силу.

— Черт бы тебя побрал, — сквозь зубы процедил я.

Мои руки дрожали от напряжения. Тем временем нож все ближе спускался к груди. Физический перевес был явно не на моей стороне. Должно быть по этой причине я и увидел в глаза Фрая куда больше уверенности в том, что он сможет сделать, что задумал.

«Где тебя носит, Лене?! Меня сейчас прикончат!»

— Тебя никто не спасет, — произнёс Фрай. Он заметил мои глаза. Они бегали из стороны в сторону. Явно что-то выискивали. И ведь по факту так оно и было. Вернее сказать я искал кое-кого.

Когда нож собирался соприкоснуться с моей грудью откуда не возьмись перед глазами пронесся белый комок. Он оттолкнул Фрая на несколько метров, словно мяч. Нож отлетел в сторону. Фрай был обезоружен.

— Ты цел, Андрей? — произнес женский голос.

Белый комок быстро принял очертания грифона. Цвет оперения и голос дали понять, что Лене наконец пришла ко мне на помощь. Этому я был безмерно рад. Думаю, если действовать вместе, то получиться усмирить Фрая. Правда с другой стороны мне, внезапно, хотелось его убить. За то, что мне довелось пережить до появления аномалии. Но я постарался быстро откинуть эти мысли из головы. Здесь и прямо сейчас он ничего еще не сделал. Но есть ли оправдания его действиям? И, главное, можно ли простить?

«Точно нет. Не после произошедшего. Он делает, что ему в голову взбредет. Он даже убил того грифона, в которого была дочь. И кучу других грифонов в том здании. Возможно у них тоже были семьи, которые лишились в эту ночь членов семьи. Это в очередной раз доказывает, что Фрай опасен, а также безрассуден».

— Ты вовремя, спасибо, — поблагодарил я и поднялся на ноги. К этому моменту поднялся и Фрай.

— Принцесса? — удивился пират внезапному появлению белого грифона.

— Ты перешел границы, Фрай. Решил убить человека. Кто тебя назначил палачом и по какому праву ты решил совершить это преступление? — начала задавать вопросы Лене.

— Мне плевать. Он опасен, а потому я убью его.

— В каком еще месте он опасен? Ты его в глаза хоть видел?

«Ась?»

Последние слова Лене эхом отозвались в голове. И мне даже стало немного обидно. Я вообще никаких чувств… осторожности не вызываю? Я вам че, такой же милый и дружелюбный, как пони?

— Он опасен тем, что подвергает опасности жизнь Сделано, моего капитана. Она готова даже вступить в эту бессмысленную битву за трон, лишь бы помочь человеку спасти его друзей. Ее убьют из-за него! — недовольно отвечал Фрай и указывал когтем на меня. — С меня достаточно потерь. Я и так уже лишился когда-то всего, что было мне дорого. Подобного больше не повторится.

Что-то в моем мозгу щелкнуло. Внезапно слова Фрая застряли у меня в голове. Он и в прошлый раз, перед аномалией, говорил о каких-то потерях. Речь идет о ком-то, кто погиб здесь, в руинах этого здания. Но причем здесь я? Почему он утверждает, что я погублю Селано?

— И это значит, что теперь надо убивать всех, кто тебе не нравится? — спросила Лене у Фрая. В этот раз в ее голосе были слышны нотки злости. Или же она просто не пыталась их скрывать.

Еще я помню, как Лене пыталась вразумить Фрая в прошлый раз. Результат получился с точностью до наоборот. Она его вывела из себя. Фрай тогда прямо обезумел, что даже убил ее. Но… почему он так реагировал? Ему не понравилось, что она тогда произнесла. Вроде он тогда сказал, что не верит в ее ложь. Но… что она тогда говорила?

«Ена», — пронеслась мысль в голове… и внезапно стало тихо. Взгляды Лене и Фрая были устремлены на меня. Если у принцессы бы озадаченный взгляд, то на лице пирата был изображен страх. Я что, сказал то имя вслух? Должно быть так, ведь как иначе объяснить их выражения лиц? Но что более важно как быть дальше? Списать на случайность в такой ситуации просто нет смысла. Ведь в этот раз никто из них ни разу не упоминал этого имени, как это было до ток аномалии. А значит должны возникнуть вопросы.

— Кто такая Ена? — решил не прикидываться дурачком и сразу задал этот вопрос.

Я помню, что так себя назвала Лене в прошлый раз. Но почему она так сказала? У неё ведь совершенно другое имя. Она намеренно хотела вывести Фрая? И к чему это привело? К смерти. Фрай и так сейчас не уравновешен. Зачем было ещё сильнее его злить? Для чего?

«А почему Фрай вообще так отреагировал на это имя?», — логичный вопрос следом посетил мой мозг. Ведь действительно, реакция попугая была необычна. Он посчитал признание Лене ложью, а после убил её. И причина лишь из-за того, что она солгала? Или как?

А что, если вопросы я задаю совершенно неправильные. Может вернее будет спросить: почему Фрай настолько сильно разозлился на слова Лене, что убил её? Что стало тому причиной? Может быть это что-то личное? Вспоминаются слова пирата, когда Лене начала говорить о тех, кто погиб в здании. Его тогда как будто с петель сорвало, отказали все тормоза. Может ли идти речь о ком-то, кто дорог его сердцу?

— Что ты сказал? — спросила Лене, а её глаза так округлились, что казалось сейчас выпадут наружу из глазниц. Вылупилась на меня с крайним удивлением. Того же можно было назвать и про Фрая. Только в его случае взгляд у него был, словно у бомбы, которая вот-вот готова была взорваться.

«А не сболтнул ли я чего лишнего? Откуда мне знать об этой Ене? Енэ? Как это произнести вообще? Язык сломаешь».

— Фрай во сне разговаривает, — тут же выпалил я, испугавшись, и указал пальцем на попугая.

— Не правда! — недовольно гаркнул Фрай.

— Тебе то откуда знать? Ты по ночам спишь! — вновь ткнул пальцем в сторону пирата. Словно маленький ребенок, который пытался оправдаться в глазах Селано. Мол: я не виноват. В ответ на это Фрай покраснел от злости пуще прежнего.

Пока Фрай продолжал злиться, Лене аккуратно сместила свой взгляд с меня на попугая. Она всматривалась в него пристально, внимательно. Казалось, что для неё время и вовсе остановилось. Но на деле прошло всего несколько секунд. Так продолжалось до тех пор, пока не заговорил Фрай.

— Тебе лучше бы заткнуться, Андрей. На опасную дорогу ступаешь, — начал предостерегать меня Фрай. А не поздно ли он спохватился? Уже пытался убить меня, а заговорил лишь сейчас.

— А чего мне молчать? Ты всё равно убить меня пытаешься! Стало быть эта Ена… и остальные, кто погиб здесь бы…

— Ааа!!!

Фрай сошел с ума прямо на моих глазах. Он побежал на нас с яростью в глазах, надрывая глотку. От такого крика у меня аж уши заложило. Пират, видать, напрочь забыл, что до этого пытался вести себя по-тихому, чтобы нас никто не заметил. Но теперь, видать, ему плевать. Неужели слова о погибших… тех, кто погиб здесь в прошлом, настолько сильно бьют по его… сердцу?

— В сторону!

Лене оттолкнула меня от себя крылом и я упал на пятую точку. Следом мимо “пролетел” Фрай. Он упал на землю и прокатился так до стены, где не плохо приложился головой. Он точно целился в меня. Должно быть собирался вцепиться своими когтями мне в горло. Благо принцесса смогла быстро среагировать и оттолкнуть меня.

Я быстренько поднялся на ноги и подбежал к Лене. Встал сбоку от нее. Я взглянул на грифона, хотел поблагодарить, но выражение её лица заставило меня проглотить слова прежде, чем они слетели с моих уст. Лене продолжала смотреть на Фрая, но эмоции в её глазах я распознать не мог. Она не то злилась, не то скучала. А то и вовсе не могла поверить. В общем её взгляд был… кхм… с целым спектром эмоций.

— Значит Ена, да? — спросила Лене. Её голос как будто был лишён самой жизни.

— Не смейте… произносить их имена… — проговорил Фрай, поднимаясь на ноги. На мгновение я заметил отчаяние в его глазах.

«Значит всё-таки причина в погибших… кто там это был, близкие друзья? Но если это так, то выходит Лене… нет, стоп. А почему она вообще представлялась чужим именем? Мне этого ещё непонятно».

— К чёрту, — сплюнул попугай и встал боком.

Он простоял так где-то с четверть минуты, после чего повернулся лицом к нам… и начал бросаться в нас крупными булыжниками. Я тут же спрятался за принцессой, а она в свою очередь выставила перед собой свои мощные крылья. Благодаря “благословению” булыжники не доставляли ей большого дискомфорта. Однако всё это было отвлекающим манёвром. Пока Лене защищалась, пират подбежал к своей саблей, схватил её на бегу и устремился к нам. Он быстро сократил дистанцию. Поднял саблю над собой, намереваясь нанести удар по крыльям Лене. Но в тот момент, когда сабля собиралась соприкоснуться с ними, Лене быстро убрала их назад и холодная сталь рассекла воздух.

— Да чтоб тебя!

С этими словами я выбежал из-за спины Лене в тот же момент когда Фрай не попал по крыльям, и хорошенько вмазал ему кулаком по щеке. Сразу следом по нему ударила Лене своим крылом в туловище, который вновь отбросил попугая. Пират спиной ударился о стену, приложился затылком, а после не поднялся. Должно быть вырубился от такого слабого удара о стену.

«Слабак. Я от такого бы не вырубился».

Должен признать, но Фрай довольно быстро вырубился. Помнится когда мы сражались с Королём пиратов, то он меня один раз то же сильно запустил в стену. Тот полёт, по силе, наверно, лишь немногим уступал по силе нашим полетушкам с Селестией. Если мне не изменяет память, то и Фрай тогда на корабле то же “летал” вместе со мной. Но он тогда не сразу вырубился. Может всё дело в неуравновешенном эмоциональном состоянии? Фиг его знает, не врач и не психолог.

— Похоже вырубился, — осторожно произнес я и вышел чуть вперед. — Чё будем делать?

Я посмотрел на Лене, но её взгляд вновь был какой-то… морально опущенный, я не знаю как это назвать. Словно перед ней открылся новый мир, полный красок и возможностей, а потом в одно мгновение всё отобрали и заставили забыть под предлогом смертельных последствий. Но почему у неё такая реакция от того, что мы вырубили Фрая? Мы ведь наоборот поступили правильно. А если и нет, то поступили так, как считали верным. А иначе бы он нас тут убил. Почему же она тогда сейчас такая… расстроенная?

— Всё нормально? — поинтересовался я и присел на колено, чтобы посмотреть в лицо Лене. Она встряхнула головой из стороны в сторону, после чего она взглянула на меня.

— Да, всё хорошо, — ответила она, обошла меня и подошла к Фраю. Хоть она и сказала, что всё хорошо, но настроение у неё было ниже плинтуса.

— Ну… раз так, то что будем с ним делать? — спросил я и встал рядом с ней. Лене не обратила на меня внимания, её взгляд был направлен на пирата.

«Может они все таки когда-то были знакомы? Ну или по крайней мере Лене его знала. В любом случае ответа я не знаю, если не спрошу прямо».

— Забираем его, — произнесла принцесса.

— Кто здесь?! — донеслось откуда-то из-за стен.

— Чёрт. И чего я удивляюсь? Тут ведь шуму от Фрая было кучу. Я больше бы удивился, если бы нас никто не услышал, — шёпотом стал я возмущаться.

— Помолчи, а давай убираться от сюда. Хватай его.

— Чего?!

Мне совсем не хотелось его тащить. С какой стати? Ещё проснётся и нож мне в спину вонзит… кстати, где нож?

— Хватит ныть и пошевеливайся, пока нас не заметили, — строго ответила Лене, подобрала разбросанные нож и саблю, после чего мы быстро ретировались, пока нас не заметила подоспевшая стража.

*****

Глубокая ночь. Вокруг стояла тишина. Нам с Лене удалось незаметно сбежать из города. Погони не было. В который раз нам очень повезло. Словно по чьей-то воле, подобно взмахам руки, мы движемся по проложенной для нас дороге. Как будто, так и было задумано. Но в подобную фигню я не верил. Просто потому что это невозможный бред. Ну не может быть такого, чтобы мы, на самом деле, были обычными марионетками в чьих-то руках. И что этот самый кукловод… могущественен настолько, что может управлять жизнями миллионов созданий, как ему заблагорассудится.

— Ух.

Мы шли по тропинке через лес. Направление, в котором мы двигались, должно было проходить к самому особняку семьи Аксела. Не знаю, сколько нам было ещё идти. Но мне казалось, что я не дотащу эту тушу пирата у себя на спине. Стоит ли говорить, что всю дорогу, впрочем, и в данную секунду то же, я шёл с… тупо со сжатым очком. В смысле, реально! Мне было крайне не по себе тащить Фрая на своём горбу. Мало ли вдруг он очнётся и вонзит в меня свои когти. Хотелось просто бросить его тут. Лишь бы обезопасить себя.

Лене шла впереди меня. Она молчала всю дорогу. О причинах столь гробовой тишины между нами я мог лишь догадываться. И то благодаря аномалии. Но чем больше мы шли в тишине, тем сложнее мне было молчать. Хоть я обычно и молчу, но сейчас… почему-то именно сейчас мне хочется поговорить. О том, что произошло.

Но почему-то в эту самую минуту я не знал, как мне завести разговор. Что более важно: не знаю, как к ней обратиться. По имени или титулу. Должно быть по этой причине я и задал следующий вопрос.

— Значит тебе зовут Ена? — спросил я достаточно громко, чтобы она меня услышала.

На мои слова принцесса остановилась и повернулась. В ее взгляде читалось подозрение. Глаза как будто говорили, что я лезу не в свое дело. Пожалуй так оно и есть… вернее было до сегодняшнего дня, пока Фрай не попытался меня убить. А если брать в расчет и ситуацию перед аномалией, то я явно был ему неприятен. В том плане, что я как-то задеваю его за личное. Но чем именно непонятно, ведь я даже не жажду с ним хорошего отношения. Возможно это как-то связано с теми, кто погиб в том здании. Судя по всему эти “некто” были ему очень близки. А Лене… называлась другим именем, отчего Фрай еще больше злился. Должно быть эта Ена была среди погибших в том здании… или всё-таки нет?

— Не пойми меня неправильно, — тут вскинул одну руку перед собой, чтобы как-нибудь успокоить Лене, если вдруг и она решит сорваться с катушек. — Мне просто показалась странной твоя реакция, когда я произнес это имя в тех руинах. А после и твоя реакция, когда Фрай начал злиться из-за этого. И сейчас ты всю дорогу идешь какая-то хмурая, как будто что-то серьёзное случилось.

На самом деле за эту вылазку много что произошло. А точнее сказать в одном конкретном здании. Фрай убил целую кучу грифонов. Не пощадил никого. Он был словно демон какой-то, который прибыл ради уничтожения своих врагов.

— Уж слишком ты внимательный какой-то в последнее время, — недовольно ответила Лене. Ее явно не обрадовал тот факт, что я все знаю… ну или частично знаю. На самом деле ведь так и было. Я мог лишь догадываться и строить теории, кто и кем друг другу они приходились когда-то в прошлом.

— Извини.

— Это не твоя вина, — холодно ответила она, развернулась и продолжила путь. Я поспешил за ней.

— Я правильно понял, что вы были друзьями?

— … — Лене на пару секунд замерла, сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и продолжила путь — Были… когда-то. Но я считала его мёртвым. Думала, что он погиб в том инциденте вместе с другими.

— И каково тебе теперь видеть спустя столько лет? Ты, должно быть, рад?

— Нет, — тут же ответила Лене и посмотрела на пирата, которого я нес на спине. — Фрай, которого я знала, должно быть погиб в тот день. Сейчас перед собой я вижу кого-то другого. Мое сердце сжимается от боли, когда я вижу его перед собой… и осознаю, кем он вырос и как он изменился.

— Но это ведь он и есть.

— Да… но не тот, которого я помню. Я не знаю, как сложилась его жизнь. Через что ему пришлось пройти, но… мне больно смотреть на того, кем стал Фрай, — после этих слов Лене отвернулась, а я следом услышал, как она шмыгает клювом. Похоже ее очень сильно задело, насколько сильно ее друг изменился.

— Понятно.

— А посему у меня будет просьба, — снова заговорила она и посмотрела на меня. Прямо сейчас в ее голове витало куча эмоций и чувств. Она не знала, что ей делать, как себя вести… не знала, что говорить. Она была в полном замешательстве. А еще ей было страшно, если правда вскроется Фраю. Как он отреагирует? Лене не хотела задумываться над этим, боялась. — Не говори никому о моем прошлом и Фрае. Никто не должен узнать.

— Ладно, — тут же согласился я. Ну как я мог отказать ей, когда эта просьба звучала так умоляюще и, я бы даже сказал, отчаянно. — А кто еще знает?

— Если ты о том, что погибли мои друзья в том здании, а так же мои родители, то Аксел и его семья. Если спрашиваешь про Фрая и его роль в этой истории, то лишь мы с тобой.

— Вот оно как. Я тебя понял.

— Спасибо.

Остальную дорогу до особняка мы провели в тишине. Каждый из нас был при своих мыслях.

*****

Тем временем

Крикмир сидел в своих покоях. Он вертел перед собой оружие человека - пистолет. Смертоносная вещь, которая несёт огромную опасность. Одного выстрела может быть достаточно, чтобы убить кого-то. Когда грифон получил эту вещицу от людей, то его овладело любопытством. Он захотел понять, как устроена эта штуковина. А потому передал оружие своим подчинённым, лучшим умам во дворце. Процесс исследования был медленным. Нужно было проявлять осторожность в работе с такой вещью. По итогу осмотров вердикт был таков - у грифонов есть возможность воссоздать что-то подобное. Проблема состоит лишь в том, что ближайшее время в стране не будет быстрого производства данного оружия. А все из-за нехватки материала. Да и в конце концов знаний по сборке. С другой же стороны одним из самых главных ингредиентов, который и делает эту штуку такой смертоносной - был порох в самих пулях. Кто бы мог подумать, что в данном оружие используется материал для фейерверков. Люди смогли додуматься использовать его как оружие. В то время как грифоны, и не только, использовали порох лишь для фейерверков, или в крайнем случае на кораблях. Например, для стрельбы из пушки гарпунами или что-то в этом роде.

В общем воссоздать оружие в скором времени не представлялось возможным, тем более запустить в серийное производство. Слишком много уйдёт времени, материалов, денег.

Однако не все было так плачевно. Конечно, мощь этого оружия просто не знает себе равных. Но как-то Крикмир задался вопросом - может ли пистолет убить аликорна? Грифон стал отталкиваться от этой мысли. Он хотел как-то улучшить пистолет до такой степени, что он бы представлял угрозу даже для Селестии. И такое решение нашлось. Как итог на столике, рядом с постелью, лежало несколько обойм. И каждый из них был напичкан модифицированными пулями. Алхимики постарались на славу. Теперь в распоряжении грифона было несколько разновидностей пуль, которые без проблем выполняли свое предназначение. Теперь у Крикмира были пули: ядовитые, ослабляющие, усиленные и хрупкие. Первые два целиком и полностью оправдывали свое название. Ослабляющие и ядовитые пули были сделаны на основе соответствующих зелий. Первые оказывают довольно сильный эффект в купе с кровотечением от попадания в жертву. Ее эффект будет сравни паралича. Однако этот эффект может разниться по эффективности. Все зависит от организма жертвы. Чем он будет устойчивее, тем слабее будет эффект. Примерно по такому же принципу работают и ядовитые. Эффективность яда (насколько быстро жертва умрёт) так же зависит от организма жертвы. В обоих случаях этих пуль достаточно даже простой царапины, чтобы вызвать эффект.

Оставшиеся две пули уже не такие простые как прошлые. Хрупкая, например, не означает, что она будет слишком слабая. Скорее тут речь, что пуля в своем целостном состоянии очень хрупкая. Она может даже раскрошиться от малейшего столкновения с препятствием на несколько осколков поменьше. А уже после такого увеличивается и радиус поражения. Следовательно, можно даже не одну жертву зацепить. Однако сила таких пуль довольно слабая. Смертельно ранить такими пулями не получится. Разве что просто поранить слегка, внести суету или тому подобное. Другое же дело обстоит с усиленной пулей. На самом деле Крикмир уже успел протестировать эту поля. Еще….

— Разрешите доложить, ваше величество, — донёсся голос из-за двери после стука.

— Слушаю, — ответил Крикмир, после чего убрал пистолет с магазинами в тумбочку.

— По вашему указанию мы схватили всех пони, что обитают в Араи.

— А что с другими регионами?

— Все под контролем. Все пони захвачены.

— Очень хорошо. Они станут хорошим подспорьем, когда мы встретимся с Селестией. Что насчет барьера?

— Продолжает работать без проблем. Внезапного нападения не ожидается.

— Замечательно. Возьми парочку пони, который поймали в Араи. Их мы тоже казним. А потому брось их в ту же клетку где и остальные.

— Понял, ваше величество.

— Что с подготовкой войск? — спросил Крикмир и подошел к окну.

— Все доступные на данный момент дирижабли укомплектованы. В назначенное время они покинут свои порты и направятся в Эквестрию.

— Приятно слушать, — Крикмир взглянула на небо, где красовалась одинокая Луна. — Уже скоро грядёт новый мир. Пришло время обезопасить освободить его. Пришлось время одолеть Селестию и принести мир.