Изуку уже минут пять стоял напротив входа в Юэй и никак не мог решиться сделать шаг вперёд. Подошедший Кацуки сначала не понял, что творит Мидория, а потом не выдержал и слегка пнул его вперёд. Изуку, не удержавшись на ногах, полетел вперёд, чуть не пропахав носом землю. Бакугоу сам удивился, как успел схватить его за ворот пиджака, притягивая назад.

— Деку, сколько ты ещё собрался стоять здесь как столб?! — на него посмотрели округлившиеся зелёные глаза.

— П-прости, Каччан, — он отошёл в сторону, пропуская альфу вперёд, — проходи, пожалуйста.

Кацуки цыкнул и, схватив парня за рукав, потащил за собой. А когда парень нашёл нужный кабинет, то также затащил омегу в класс. Там было шумно, многие ребята уже перезнакомились между собой и активно что-то обсуждали. Изуку снова впал в ступор. Альфа уже хотел вести его дальше, но тут кто-то врезался в них, заставляя его выпустить рукав омеги из руки. Кацуки хотел наорать на этого «слеподырого утырка, который не смотрит по сторонам», но, увидев, что это омега, немного поостыл.

Изуку уже вовсю извинялся перед девушкой, неловко размахивая руками. Кацуки решил не мешать, всё-таки его омеге нужно общение, и желательно побольше. Сам он прошёл дальше и упал на ближайший стул, устраиваясь на нём поудобнее.

В основном Бакугоу представлял, о чём им будут говорить на классном часе, но вот кто будет говорить… это было неожиданно.

Аизава Шота — их классный руководитель — очень стрёмный мужик. Нет, Кацуки, конечно, слышал о странностях этого мужика, но не настолько же! И этот человек будет вести один из основных предметов, алгебру, остаётся надеяться, что внешность обманчива. А вот новая рассадка ему очень даже понравилась, правда, он бы предпочёл, чтобы Изуку сидел перед ним, а не сзади, тогда бы он мог постоянно смотреть на него.

Как и ожидалось, та девчонка и Мидория нашли общий язык, так что во время экскурсии парень был вместе с ней. И нет, Кацуки вообще не ревнует, она же — омега, как и Изуку, бояться нечего. Но, когда к ним подходит какой-то левый чел, Бакугоу напрягается, ясно чувствуя альфу, немного странного, особенно настораживают его активные жестикулирования руками во все стороны. Но Изуку смотрит на него, раскрыв рот и просто сияя от счастья, переводя взгляд с девчонки на парня, что продолжает размахивать руками, что-то говоря. Кацуки старается дышать глубже — угрозы нет. Нет причин волноваться. Он незаметно дышит запахом Мидории — это успокаивает — в нём чувствуется свежесть. Обычно сладкий, он приобретает новые нотки — Изуку счастлив, просто сияет от радости, и Кацуки тоже хочется улыбнуться. Но он старательно опускает уголки губ, чтобы никто не заметил.

***

Уже несколько недель прошло с тех пор, как они поступили в Юэй. Вопреки своему внешнему виду и характеру, Аизава Шота оказался прекрасным учителем, строгим, но очень сильным. Да и остальные учителя тоже были хороши.

Изуку счастлив, у него наконец-то появились друзья, о которых он столько лет мечтал. Урарака Очако — милая омега, поступившая в Юэй, чтобы обеспечить своим родителям беззаботное существование в будущем, и Иида Тенья — альфа со странной привычкой постоянно жестикулировать руками (так и норовит заехать кому-то в нос), ставший старостой их класса. Единственное, что всё ещё волновало Изуку, — это Каччан. Омега хотел снова дружить с ним, как в детстве, но было страшно, вдруг Бакугоу откажется, высмеяв его. Не хотелось снова терпеть насмешки, ведь он впервые за долгие годы может спокойно общаться со сверстниками, не боясь, что в любой момент его ударят и засмеют, тыкая пальцем.

У Кацуки тоже появились Друзья, прям с большой буквы. Такие замечательные, что иногда он задумывался, сколько лет ему дадут за убийство с особой жестокостью. Киришима Эйджиро —

альфа, обладающий копной ярких красных жёстких волос, которую можно было заметить даже на больших расстояниях, но убежать от него — та ещё задача. И Каминари Денки — омега с блондинистыми волосами, с похожей на молнию ломаной чёрной прядкой. В некоторые моменты он казался тупым как пробка, а ещё извращенцем, пристающим ко всем, даже особям своего пола и типа. В тот момент Бакугоу действительно начал волноваться, что их заскоки могут быть заразны.

***

— Значит, ты и Бакугоу учились вместе и раньше? — удивлённо переспросила Урарака, сидя в кафе вместе с Мидорией и Теньей.

Уже два месяца прошло, как они все поступили в Юэй, а Изуку только сейчас решился спросить совета у своих друзей.

— Да. Но мы не общались с ним… как бы это сказать, Каччан меня недолюбливает, — он неловко почесал щёку, отводя взгляд.

— Разве? Я не замечала ничего такого. Вы же в одну сторону обычно идёте домой.

— Мы не разговариваем с ним совсем. Просто наши дома находятся близко друг к другу, вот и всё.

— И давно так у вас? — вмешался наконец Тенья, что до этого поглощал какое-то пирожное.

— Ещё с садика. Мы серьёзно повздорили и после этого ни разу и не разговаривали нормально, — Изуку погрустнел и отпил из чашки, чтобы немного отвлечься.

— Придумала! — Очако радостно хлопнула в ладоши, заставляя всех вздрогнуть. — Давайте помирим вас!

Парень вылупил свои зелёные глаза, в шоке смотря на неё.

— Не выйдет…

— Почему это? Разве ты не хочешь снова дружить с Бакугоу? — девушка отломила ложкой кусочек пирога из своей тарелки и закинула его в рот.

— Хочу, но от меня мало что зависит. Каччан-то не хочет.

— Ты же не знаешь наверняка. И не узнаешь, пока не попробуешь!

— Согласен с Ураракой. В данном случае она права, тебе нужно попробовать. Вы же были друзьями детства, да и думаю, тебе есть что ему сказать, не так ли?

Изуку поёрзал на стуле, он чувствовал себя неуютно. Эта тема не была неприятной, просто это будет очень трудно — поговорить с Каччаном. Тут даже воспоминания из детства не помогут завязать разговор. Похоже, что-то из его мыслей отразилось на лице, потому что Урарака увлечённо продолжила:

— Каминари-кун не так давно рассказывал, что Бакугоу кто-то нравится из нашего класса, но кто — неизвестно. Он ещё говорил что-то про то, что Бакугоу хочет признаться, но не знает, как это сделать. Может, тебе стоит предложить ему помощь? Ну, может, ты сможешь ему помочь, подсказать что-то… — под конец своего монолога Очако совершенно растеряла всю уверенность, представляя, как Изуку разорвут на части за то, что лезет не в своё дело. — Ладно, это плохая идея. НО! Нельзя терять веру, мы что-нибудь придумаем!

— А может, не надо?.. Ну, раз у Каччана уже есть хорошие друзья, то зачем ему общаться с кем-то вроде меня? Я, конечно, был бы рад, если бы мы снова стали друзьями, как в детстве, но это вряд ли возможно. Так что я не против и того, что сейчас есть. Мне этого достаточно, — он улыбнулся и встал, собирая свои вещи.

Пора на подработку, на которую он недавно устроился, чтобы помочь матери. Денег не хватало, а ему ещё учиться и учиться.

***

Кацуки в тупике. Он уже не знает, что делать. Либо он просверлит в Изуку дырку, либо признается. Но второе никак не получается, с ним постоянно шляются эти двое, а пятнадцать «сценариев», лежащих у него дома, не сильно-то и помогают.

Его отчаяние достигло такого пика, что он решил спросить совета у этих двух баранов.

— «Что бы я сделал, если бы хотел кому-то признаться в любви»? — Киришима даже отложил палочки в сторону, внимательно смотря на Кацуки. — Ну, я бы просто подошёл и прямо сказал об этом, это по-мужски!

— Предположим, я уже думал об этом, но в прошлом я очень сильно накосячил и с этим человеком не общаюсь, что тогда?

— Ну, это…

— Ты имеешь в виду «ненависть»? —вмешался Каминари. Альфа кивнул. — Хм. Это зависит от того, насколько сильно ты «накосячил». Может, это что-то малозначимое, если бы я был на твоём месте, сначала бы попросил прощения, наверное…

— Предположим, я попрошу прощения, что, если он не простит?

— Ты настолько сильно его обидел? — Денки от любопытства аж привстал, пододвигаясь ближе к Кацуки.

— Предположим…

— Да что ты всё «предположим, да предположим»?! Будь мужиком, скажи прямо! — Эйджиро аж воспылал от своей фразы.

Парень проскрипел зубами.

— Я над ним издевался… в детстве… в младшей школе… в средней… половину средней… крыл матом... называл никчёмным... запугивал... иногда пинал... как-то так… да…

Кацуки посмотрел на двоих парней, что сидели, раскрыв рты и не решаясь что-либо сказать.

— …Кхм. Может, для начала всё-таки извинишься? — неуверенно начал Денки, а Эйджиро громко предложил: «Просто иди и скажи всё как есть. Мужчина должен быть искренним и честным с самим собой!»

«Мужчина должен быть искренним с самим собой, да?»

Кацуки нахмурился.

«Он прав, дальше так продолжаться не может. Просто скажу прямо, если он откажет, значит так тому и быть…

…Да что за хуйня?! Он будет моим! Мы обязательно будем вместе!»

***

«Я не могу этого сделать…»

Бакугоу сидел за партой и смотрел на Изуку, который смеялся, разговаривая с друзьями. Его звонкий смех пробирался куда-то глубоко в сознание Кацуки, он словно музыка для его ушей, а его улыбка — самое яркое солнце. Кацуки не может молчать, но и признаться не может. Ему, большому, сильному альфе просто-напросто страшно, что его отвергнут. Похоже, какая-то из его мыслей отразилась на лице, потому что Киришима похлопал его по плечу, привлекая к себе внимание. Он смотрел на Бакугоу с толикой понимания, хотя и не знал, про кого говорил тогда Кацуки. Изуку снова хихикнул, и сердце альфы пропустило удар.

«Как же меня это достало!»

Он вскакивает с места и уходит из класса, потому что чувствует — ещё чуть-чуть, и он набросится на Изуку. Неясно с чем, неясно для чего и зачем. Просто набросится. Сожмёт в объятиях? Или просто поцелует? А может?..

Он быстро трясёт головой, прогоняя эти мысли.

***

Женщина из соседней квартиры просит Изуку помочь ей перенести вещи в машину, она переезжает. Он тут же приступает к делу. Коробки большие и тяжёлые, но Мидория упрямо переносит одну за другой. Женщина берёт более лёгкие вещи, когда омеге достаются все самые тяжёлые. Парень несёт две такие, шатаясь, но не опуская руки ниже, а то он просто-напросто уронит всё. Руки уже устали, а до машины ещё идти и идти. Но на полпути одна коробка куда-то пропадает, и Изуку удивлённо моргает, не понимая, что происходит.

Кацуки просто шёл из магазина, когда увидел, как Изуку таскает какие-то коробки, причём по две. Его шатает из стороны в сторону, но он всё равно идёт. Почему-то внутри него начинает бушевать злость.

«Омегам нельзя таскать тяжести, Деку!»

Поэтому он тут же спешит забрать у парня его ношу. Мидория удивлённо моргает, смотря на него.

— Каччан, что ты здесь делаешь? — он подходит ближе и смотрит в глаза.

— Мимо шёл, — его голос кажется рассерженным, Изуку немного отходит назад, но недалеко.

— Ох, это же Кацуки-кун! Как ты вырос! — женщина осматривает его со всех сторон. — Стал настоящим красавцем, наверняка отбоя от омег нет, — хихикнула она, а Бакугоу чувствует, что немного покраснел.

Изуку осмотрел высокую фигуру альфы, подмечая развитую мускулатуру, видную под тканью чёрной футболки. Запах Кацуки за всё время в Юэй стал ещё более привлекательным.

— Кхм. Я донесу остальное, можешь идти домой, — но Изуку отрицательно качает головой.

— Я помогу, всё-таки это я начал. Нехорошо сваливать свою работу на других, — он улыбается, идя за Кацуки к машине с открытым багажником.

Они переносят ещё по три коробки. Места в машине уже нет, и приходится ставить вещи друг на друга. Кацуки выше Изуку на голову, поэтому именно он утрамбовывает коробки друг на дружку, а Мидория просто подаёт их.

— Последняя, — сообщает омега, передавая её в руки Бакугоу.

На мгновение их руки соприкасаются, и сердце Изуку пропускает удар, отчего он резко одёргивает руку, будто обжёгшись о что-то горячее. Кацуки удивлённо смотрит на Изуку, прижимающего к своей груди руку, не понимая, что случилось.

— Что с тобой? — его хмурое лицо заставляет Мидорию быстро-быстро качать головой, отчего она начинает кружиться.

— Нет, ничего. Всё в порядке.

Альфа делает вид, что поверил, хотя ни фига подобного.

Изуку отворачивается. Сердце сбивается с привычного ритма и бьётся слишком быстро. Это пугает. Он снова смотрит на Кацуки, и снова словно тысяча мелких иголок пронзают его главный орган.

— Вот и всё, — заключает Бакугоу и потирает шею, прикрывая глаза, потягиваясь.

Омега вздрагивает, отворачиваясь, чувствуя, как краска заливает щёки.

— Спасибо вам большое. Так мне помогли, — женщина протягивает им средних размеров картонную коробку, приоткрывая крышку. Внутри находятся красиво украшенные пирожные. Кацуки может поклясться, что слышал, как Изуку шумно сглотнул слюну. От этого уголки его губ поднимаются вверх, хотя он всё так же хмурится.

— Держите, — она передаёт вкусности в руки альфе, тот принимает.

— Спасибо, — говорят они чуть ли не хором, вызвав улыбку на лице женщины.

— Вы всё такие же замечательные друзья, как и раньше.

Кацуки отводит взгляд, Изуку тоже. В голове каждого из них свои мысли об одном и том же.

Они стоят на том месте до тех пор, пока соседка не уезжает, махая им рукой на прощание. Стоит её машине скрыться из виду, как альфа резко поворачивается лицом к Изуку, заставляя вздрогнуть. Он протягивает ему коробку с пирожными, а омега непонимающе смотрит то на него, то на сладости.

— Можешь забирать себе, — поясняет Кацуки, а Изуку наконец выходит из своего оцепенения, вскидывая голову вверх и смотря в глаза парню.

— Нет. Ты тоже помогал, значит, поделим пополам. Пойдём к тебе, и ты отложишь половину, угостишь родителей и сам попробуешь, они выглядят вкусными, — а Бакугоу его уже и не слушает, ему начало больше нравится.

«Пойдём к тебе… и… Что? Он сказал отложить половину? Угостить родителей? А, нет, показалось… Мне просто показалось. Блять… Не показалось».

— Ага. Пойдём, — отвечает Кацуки и идёт в сторону своего дома.

«Он кажется ещё более недовольным, чем раньше».

— А. Каччан, я могу просто вечером зайти и забрать половину.

— Зачем? — он оборачивается к нему. — Так только больше мороки, тебе не кажется?

Изуку помялся, но сдался.

«Каччан прав, это глупо».

— Ты прав, — вслух произнёс он и пошёл следом, продолжая отставать на несколько шагов.

«Он боится меня».

Кацуки просто не знал, как начать с ним разговор. Им было не о чем говорить. От этого омега казался ему недосягаемым, несмотря на то, что он шёл почти рядом.

«Каччан злится. Я чувствую».

Мидория снова помялся сзади.

— Прости, — тихо промямлил он, даже не зная, за что извиняется.

Но Бакугоу резко остановился, и, если бы Изуку шёл чуть ближе к нему, врезался бы в его спину.

— За что ты извиняешься?

— А… Ну… Ты выглядишь рассерженным… И я… подумал, что это из-за меня, поэтому прости…

Он опустил голову, его запах выдавал волнение и смущение, разбавленные отголосками кислой вины. Кацуки едва не зарычал.

«Почему он не замечает, что небезразличен мне?! Стал бы я так с ним возиться, если бы мне было плевать на него?! Глупый Де… Изуку».

Почувствовав новую волну раздражения от альфы, Мидория снова хотел что-то сказать, но ему не дали, засунув в его рот одно из пирожных. Парень хлопал глазами, не понимая, что произошло, а альфа уже прикрыл коробку.

— Лучше жуй, чем пори всякую чушь. Ты, когда молчишь, мне больше нравишься…

Это была наполовину ложь, Изуку нравился ему в любом состоянии, но сказать это сейчас было бы как-то странно. Да и что-то внутри подсказывало, что не стоит.

А сердце Изуку снова сделало сальто, переворачиваясь и возвращаясь на место, но продолжая грохотать и пытаясь пробить грудную клетку.

«"Нравишься"? Каччан сказал, что я нравлюсь ему?»

Он едва не подавился, забыв о сладости во рту, и издал какой-то похожий на писк звук. Бакугоу, услышав это, снова повернулся, открывая крышку коробки, но, увидев, что пирожное всё ещё не съедено, отвернулся.

— Давай шевелись! — прикрикнул он, и омега сорвался с места, ощущая, как быстро бьётся его сердце.