Впервые за последнюю неделю утро Ирины Алексеевны началось без сюрпризов в виде орущих соседей, ритмично отбивающих в стену мелодии ещё более громко звучащих песен, что, несомненно, радовало, но было совсем не удивительно, так как она, наконец, проснулась не в бездушном и пустом номере отеля, а дома. Пустоту здесь заполнял Кот. Однако, как только первые лучи солнца стали пробиваться сквозь полупрозрачные шторы, постепенно пробуждая хозяйку квартиры, к её сильному удивлению выяснилось, что крепкого ночного сна явно недостаточно для того, чтобы восстановить не только физические, но и моральные силы после всего произошедшего в ходе её семидневного пребывания на конференции.

      И теперь, сидя в по праву принадлежащем ей кресле заведующей отделением и прокручивая в голове события последних месяцев, она пыталась понять, почему эта должность, которая, как и в прошлый раз должна была заполнить в сердце брешь и наполнить жизнь смыслом, с каждым днём всё больше её тяготит.

      «А ведь ставки были так высоки», — мысль, пронёсшаяся где-то глубоко в подсознании, ставила своеобразную точку в её длительных размышлениях, так как добавившаяся к утренней головной боли тошнота, мешала продолжить это саморазрушительное путешествие по лабиринтам памяти.

— Спасибо, Анатолий Борисович, — хриплым голосом прошептала Ира, пытаясь откапать в ящике своего рабочего стола таблетки от давления, настоятельно рекомендованные ей доктором Брагиным.

      Как только был сделан последний глоток воды, и тяжёлый гранёный стакан с характерным звуком приземлился на папку с прошлогодним отчётом, образовавшаяся ненадолго тишина была нарушена противно жужжащей вибрацией, исходившей от её мобильного телефона.

      «Надо же, лёгок на помине», — с толикой негодования подумала Ира, увидев краем глаза экран, на котором крупными буквами высвечивалась до боли знакомая фамилия.

— Привет. Если ты звонишь по поводу завтрашнего развода, то я помню, — ответила она немного раздражённым тоном, потому что не понимала, как себя вести, отчего в её планы абсолютно не входило каким-либо образом с ним взаимодействовать вплоть до их скорой встречи в ЗАГСе.

      Ответа не последовало. Только тихое монотонное дыхание, доносившееся с противоположного конца провода, не позволяло ей усомниться в том, что там действительно кто-то есть и прервать разговор.

— Толь?! — в твёрдом до этого момента голосе теперь отчётливо слышалась нотка волнения. Она не могла припомнить, чтобы хоть раз за всё время их знакомства Алеников молчал в трубку, обычно всё было с точностью да наоборот.

— Ир, — еле слышно, практически шёпотом произнёс мужчина, — сегодня ровно год…год, как…как Толи не стало, — он тяжело выдохнул и попытался сглотнуть ком, появлявшийся в горле каждый раз, когда перед глазами возникала чёрно-белая фотография улыбающегося сына, находящаяся сейчас на его могиле. — На кладбище надо съездить. Не могла бы ты…со мной, — и вновь затянувшаяся пауза.

      От услышанного по спине Павловой пробежал лёгкий мороз, заставив мурашки мелким бисером рассыпаться по всему телу.

      «Вылезай», — сознание предательски подбрасывало воспоминания со дня похорон.

— Толь, прости, я…не думаю, что это… — он слушал, но не слышал, лишь по интонации осознавая, что она отказывает.

— Мне…мне больше некого просить, Ир. А один я…я просто…не могу, — голос, в котором просто обязан быть отзвук боли или отчаяния, хоть что-то, что делало бы его живым, был бездонно пустым, и эта пустота всеобъемлющим эхом всё больше и больше оглушала женщину, в глазах которой недвижимой пеленой застыли слёзы.

— Хорошо, я…я на работе, — ответила Ирина понимая, насколько болезненно для неё будет вновь увидеть Анатолия в таком состоянии.

— Спасибо. Ближе к вечеру Константин за тобой заедет.

***

      Слишком громкий стук каблуков. Чтобы не потерять из виду знакомый силуэт, Ира как можно быстрее старалась сократить разделяющее их расстояние, практически переходя на бег. Остановившись, в конце концов, позади осунувшейся чёрной фигуры, она взглянула на оказавшуюся прямо перед собой могильную плиту, от которой, как и от всего этого места, веяло пронизывающим, пробирающим до костей холодом. Лучезарная улыбка Толика-младшего заставила её содрогнуться. Она вдруг осознала, что никогда ещё здесь не была.

— Сын? — раздался откуда-то скрипучий хриплый голос. Обернувшись, Павлова заметила неподалёку дряблого старика, держащего в руках чекушку водки.

— Сын, — даже не посмотрев в сторону нежданного гостя, ответил Анатолий, стараясь сдержать подступающие к горлу слёзы.

— А вы, почему не отвечаете? — настойчиво поинтересовался незнакомец, пристально посмотрев на Ирину.

      Поймав на себе его изучающий, немного пренебрежительный взгляд, она мгновенно ощутила себя здесь абсолютно лишней, а единственное желание — провалиться сквозь землю, сразу же овладело каждой клеточкой её души и тела.

      Именно в этот момент, словно проникнув в сознание женщины, Алеников внезапно заключил ладонь находящейся позади него Иры в свою и аккуратно притянул её поближе к себе.

— Выпей, легче станет! — старик, стоящий теперь совсем близко, протянул мужчине стеклянную тару с горячительным напитком.

— Спасибо, я не пью, — всё ещё пристально вглядываясь в чёрное мраморное надгробие, ответил тот, накрывая второй рукой кисть своей спутницы, которая от невразумительности всего происходящего не могла вымолвить ни слова.

— Это моя вина, — тем же безжизненным голосом, который она слышала по телефону, начал Анатолий, как только понял, что они вновь остались вдвоём. — И ничья больше. Это я не досмотрел, не заметил чего-то…чего-то, что должен был увидеть близкий человек…не заметил уже не в первый раз, — из-за переполнявшего его отчаяния, он всё крепче сжимал её руку. — В сложившейся ситуации ты сделала всё, чтобы этого не допустить.

На несколько минут пространством полностью овладела тишина, внимательно прислушиваясь к которой, они стояли, стараясь не издать ни малейшего звука.

— Спасибо, что согласилась прийти, — обратился он к Ире, которая в первый раз за это время увидела его измученный уставший взгляд. — Тебя домой отвезти или обратно в Склиф? — глаза, не выражающие ни одной эмоции, сейчас смотрели прямо на неё.

— Ну уж нет, в таком состоянии ты один не останешься, — ответила она, всё ещё крепко держа его за руку. — Ко мне поедем, у меня переночуешь, на диване. Да и Константину будет удобнее нас забрать.

      Ни сил, ни желания сопротивляться этому предложению у Анатолия не было, а поэтому он покорно направился вслед за стремительно удаляющейся женщиной.

Покидая машину около подъезда Иры и настоятельно попросив водителя завтра не опаздывать и быть в восемь тридцать утра на этом же месте, мужчина подал своей спутнице руку и, как только она преодолела порог автомобиля, они вместе направились к её подъезду.

***

      Утро следующего дня, в отличие от предыдущего, когда она смогла размеренно попить кофе и не спеша приготовиться к новому дню, началось для Павловой, как в казарме. Открыв глаза и посмотрев на экран своего мобильного телефона, она как ошпаренная подскочила с кровати и побежала в ванную комнату.

      Через полчаса, успев привести себя в порядок, позавтракать и собраться, Ира быстро натянула сапоги и, буквально сорвав с вешалки своё серое пальто, тихо прошла в гостиную.

      «Странно, Константина всё ещё нет, вроде бы уже должен был подъехать», — пронеслось в мыслях, когда, впопыхах застёгивая последнюю пуговицу, выглянула в окно.– «Ну, может, оно и к лучшему», — подумала она, плавно прокручивая ключ в замочной скважине.

***

      Буквально через пятнадцать минут отдых тихо посапывающего под пледом Аленикова был прерван дикими воплями, как ему в тот момент показалось, какого-то огромного по своим размерам животного, — «среднего размера кот на такое просто не способен».

— Эй, пушистый засранец, совесть имей, дай поспать, у меня сегодня трудный день, — неохотно открывая глаза, обратился он к всё ещё издававшему звуки похожие на автомобильную сирену нарушителю спокойствия, однако, в момент, когда он обнаружил, что Ирины нет дома, сон как рукой сняло.

      Отыскав телефон, он быстро нашёл знакомый номер и нажал на кнопку вызова. Пошли длинные гудки.

— Доброе утро, а ты где? — взволнованным голосом с ноткой непонимания спросил он, услышав, наконец, долгожданное «ало».

— Прости, не стала тебя будить. Память ни к чёрту. Совсем из головы вылетело, что ещё месяц назад плановую поставила на сегодня на десять, а потом всё как-то закрутилось… — начала объяснять Ира. — В общем, если бы раньше вспомнила, перенесла бы, а так… Мы же можем завтра развестись, договоришься?

— Ну, конечно, договорюсь, — уверенно ответил он, стараясь скрыть ликование, так и норовившее пробиться наружу.

— Ну что, Кот, всё складывается довольно неплохо, только вот надо успеть переговорить с твоей прекрасной хозяйкой до операции, потому что, как мы оба знаем, — он бросил многозначительный взгляд на домашнего питомца, — с уставшей Ириной Алексеевной добиться взаимопонимания гораздо сложнее, — по квартире разнёсся громкий звук ударяющегося о миску корма. — Это не просто так, это взятка, чтобы ты случайно кое о чём не проболтался, — с наигранным укором посмотрев на представителя семейства кошачьих, обратился к нему Алеников.

      «Видимо, зря я ночью человека потревожил», — припоминая события вечера накануне, на его лице появилась лёгкая улыбка.

flashback

      Сидя на диване, Анатолий, практически не моргая, пристально смотрел в одну точку находящейся напротив него стены. Воспоминания об умершем сыне, о несложившейся семейной жизни, о том дне, когда он в последний раз был в квартире Иры, затягивали его в плен своими холодными костлявыми руками.

— Толь, тебе бы поспать, — нарушил тишину размеренный женский голос. — Мне кажется, ты сегодня очень устал, — оказавшись рядом с ним, она аккуратно коснулась сильного мужского плеча.

— Не могу, Ир…не могу, — хрипло и безэмоционально прошептал он, тяжело вздыхая.

      Бережно приобняв находящегося в прострации гостя, Ира медленно притянула его к себе, заботливо уложив его голову на свои колени.

— Всё будет хорошо, — тихо произнесла она, нежно поправляя немного взъерошенные волосы.

      Когда мужчина, наконец, уснул, она осторожно, чтобы ненароком не разбудить, переложила его на подушку, укрыла пледом и, погасив напоследок свет, удалилась в свою комнату.

      Очнувшись посреди ночи от странного ощущения нехватки воздуха, Анатолий не сразу понял, где находится. Впрочем, заприметив Кота, устроившегося прямо на его грудной клетке, сомнений не осталось — он у Иры. Стремительно пришедшее осознание того, что им срочно надо поговорить, так же стремительно разбилось о бетонную стену здравого смысла, — «ну нет, будить её посреди ночи будет просто нечестно, ведь она тоже устала, да и кто знает, сколько со мной просидела».

      Однако, гложущее чувство, подсказывающее, что надо всё-таки что-то с этим делать, натолкнуло на одну мысль.

— Доброй ночи, Анатолий Борисович, — сонный мужской голос, раздавшийся с противоположного конца провода, принадлежал его водителю.

— Кость, приезжай завтра не к восьми тридцати, а к девяти тридцати, а лучше даже сорока, — бодро произнёс Толя, наглаживая не желающего уходить Кота.

— Анатолий Борисович, но вы же опоздаете.

— Опоздаем и опоздаем, не судьба, значит. Если Ирина Алексеевна спросит, скажешь, что в пробку попал или сломалось что-то по дороге, в общем, придумаешь что-нибудь, хорошо?

— Вас понял, — Константин, казалось, окончательно проснулся и теперь в его голосе послышался небольшой добрый смешок.

— И не улыбайся там, — резко, но не грубо бросил Алеников. — До завтра.

      С чувством выполненного долга, он приобнял маленькое пушистое тельце и вновь погрузился в сон.

***

      Дверь в кабинет Павловой Ирины Алексеевны, заведующей отделением неотложной хирургии, внезапно и довольно громко открылась, что заставило женщину, полностью погружённую в свои размышления, вздрогнуть и даже выругаться.

— Твою мать, напугал! — на эмоциях прокричала она, подняв глаза на стоящего прямо перед ней Анатолия. — Что ты зд…

— Ир, я не хочу с тобой разводиться, ты нужна мне, — перебил он, чувствуя, как стремительно утекает время. — Да, мы переступили точку невозврата, и ты больше не можешь мне доверять, но дай хоть один шанс исправить это, — вплотную приблизившись к её столу, он пронзительно посмотрел в её бездонные глаза.

— Толь, — с театральной паузой начала Ира, ещё более пронизывающе отвечая на его взгляд, –развестись нам всё-таки придётся, — фраза, которая могла бы поставить жирную точку в их непростых отношениях, если бы не одно «но» — её глаза, которые насквозь прожигала пылающая в них искорка лукавства.

flashback

      По дороге на работу, Ира, как заворожённая, смотрела в окно стремительно мчавшегося по утренним дорогам автомобиля на проплывающие мимо здания и пейзажи, которые в этот раз, почему то, казались ей абсолютно незнакомыми. Вновь возвращаясь к событиям последних лет, она понимала, что в третий раз наступает на те же грабли. Ни одному из дорогих ей мужчин она не смогла довериться вновь, отчего, как выяснилось, не стала счастливее.

      И сейчас, направляясь в НИИ, она сильно сомневалась, что поступает правильно. Возможно, ей стоило остаться и довести начатое до конца, а не трусливо от этого сбегать.

«Всё правильно, Ира, тебе просто надо ещё немного подумать», — впервые за долгое время сознание подло оставило где-то позади ранее поддерживаемую им гордость и перешло, наконец, на сторону сердца.

— Для меня кто-нибудь есть? — неожиданно громко прозвучал голос подходящей к стойке регистратуры женщины.

— Ирина Алексеевна, а вы чего здесь, у вас же выходной, — с удивлением поинтересовалась Нина, улавливая что-то необычное во взгляде своей начальницы.

— Ну, если нет, то я у себя, — игриво ответила та, плавно удаляясь в сторону своего кабинета.

***

— Я просто подумала, знаешь, с нашей свадьбы я всё равно практически ничего не помню, — продолжила она и, увидев лёгкий смешок, с наигранной обидой слегка ударила его по предплечью. — Может быть, в следующий раз получится лучше.

— Решила усыпить мою бдительность, чтобы я вот так просто тебя отпустил? — улыбнувшись, полюбопытствовал мужчина и, пройдя за стол, развернул к себе кресло, вынуждая Иру подняться. — Ну уж нет, Ирина Алексеевна. У меня есть встречное предложение… — в этот самый момент их прервал звонок, так не вовремя поступивший на мобильный телефон Анатолия.

— Слушаю, — пытаясь отойти как можно дальше, произнёс он, сменив тон на более жёсткий и официальный.

— Анатолий Борисович, как вы и просили, подъехал к девяти сорока, жду, вы выходите? — все его старания вмиг пошли прахом, так как маленький кабинет, тихие коридоры и, как противовес этому, слишком громкий динамик устройства, позволили Ирине услышать, пусть и не слишком отчётливо, каждое произнесённое Константином слово. Отвернувшись к окну, она без малейшего интереса наблюдала за пробегающими туда-сюда медсёстрами и санитарами и, прикусив нижнюю губу, изо всех сил старалась не рассмеяться, осознавая, насколько глупо они оба себя ведут.

— Кость, на сегодня свободен, — отрезал Алеников и, сбросив звонок, увидел прямо перед собой довольно улыбающуюся Иру, влажные глаза которой невероятно красиво переливались под искусственным светом лампы.

— К девяти сорока, значит? — с игривым укором осведомилась она. — Ладно, Анатолий Борисович, пойдёмте-ка лучше домой, мне кажется, нам с вами есть, что обсудить, — предпринятая в эту секунду попытка открыть шкаф не увенчалась успехом, так как сильная мужская рука, внезапно оказавшаяся на её запястье, заставила сменить траекторию движения.

— А как же твоя операция, уже без пятнадцати десять, — с хитрой усмешкой спросил он, внимательно наблюдая за реакцией женщины и обращая внимание на то, что её щёки начинают краснеть.

— Какая операция? У меня сегодня законный выходной, — гордо парировала Ира, как вдруг, их взгляды встретились и, не в силах больше сдерживаться, они оба залились звонким смехом, который постепенно перерос в крепкие, но нежные объятия.

— Ты про какое-то встречное предложение говорил, — вспомнила хозяйка кабинета, когда Анатолий помогал ей надевать пальто.

— Ах да… — заговорщически произнёс он, — придём домой, и я опишу тебе нашу свадьбу в мельчайших подробностях.

— Полагаешь, мне стоит знать? — прозвучал женский голос, в котором явно присутствовала доля сарказма.

— Определённо, — поцеловав её в висок, ответил Алеников, и они вновь громко рассмеялись.

      Покинув кабинет, Анатолий и Ирина направились навстречу своему будущему. Ему предстоит вновь завоевать её доверие, а ей научиться доверять. Но самая главная преграда была сломлена. Они дали понять, что нужны друг другу.

Ломай всё то, что мешает быть вместе

Отбрось свою гордость, развей все сомнения,

Но только не смей оставаться на месте,

Груз прошлых ошибок храня, сожаления.

Ломай все преграды, ломай без остатка,

Ведь счастье, так часто, предательски шатко.