Изуку уже долгое время не отрывался от монитора, продолжая быстро набирать текст очередной статьи. Его накрывало с головой так, что оторваться от работы порой было невозможно. Мимо проходили коллеги, но никто из них не обращал на Мидорию внимания.

По большему счёту все шли к Аизаве. Кто-то хотел отпроситься, кто-то проверить статью. Но ему было не до них. Он наконец-то дошёл до самого главного, внутри ликуя и искрясь, а снаружи становясь ещё более серым и помятым.

— Мидория, — окликнул его грубый голос Аизавы, но омега подумал, что сможет это проигнорировать.

Шота обвёл напряжённого подчинённого незаинтересованным взглядом. Конечно, такая тяга к работе не могла его не радовать. Но, с другой стороны, какая журналу будет польза, если один из работников сольётся из-за непомерного объёма работы?

Он дождался, пока Изуку допечатает абзац, и, когда тот в очередной раз перескочил на новую строчку, снова позвал его.

— Мидория, мне нужно с тобой поговорить. Сейчас.

Мужчина не мог отрицать, иногда его пугала пустота глаз этого ещё совсем зелёного мальчугана. Разве может у людей вообще быть такой взгляд, как у дохлой рыбы?

— Вы что-то хотели, господин Аизава? — парень прикрыл за собой дверь, внимательно смотря на начальника.

— Да, это насчёт Шинсо — нашего фотографа. Видишь ли, недавно он пришёл ко мне с просьбой, и я хотел бы обсудить это с тобой.

— Вы уверены, что вопросы такого рода нужно обговаривать не с кем-то повыше должностью?

Аизава указал рукой на стул перед собой, однако Мидория отрицательно покачал головой, отказываясь.

— Я бы хотел поговорить именно с тобой. Так что будь добр.

— Разумеется.

***

Вечер он провёл привычно, перешагивая порог очередного номера. Бугай №1 снова учтиво придерживал перед ним дверь, хотя Изуку уже несколько раз говорил, что в этом нет необходимости.

Бакугоу ещё и сам не разделся, стряхивая с волос мокрые снежинки.

— А ты рано, — заметил он.

— Сегодня не было пробок.

— Отлично.

Мидория принялся расстёгивать пальто, когда Кацуки снова сказал:

— Не раздевайся. Я голоден.

Омега выгнул бровь, но остановился.

— И как между собой это связано? Вы голодны, но почему я не должен раздеваться? Или же… — его лицо преобразила ужасно фальшивая улыбка. — Сегодня я могу быть свободен?

— Мечтай, дурень. Мы просто пойдём и перекусим, вот и всё.

— «Мы»? А я-то тут при чём? Сходите сами.

— Я прекрасно знаю тебя и твои мыслишки. Стоит только мне выйти за порог, как ты тут же дашь дёру.

— У Вас такое обо мне мнение… Но оно абсолютно верно. Я так и сделаю.

— Вот поэтому мы идём…

Изуку резко оборвал его, не давая закончить фразы:

— Не мы, а «Вы» и «Я». Не вместе. Я только составлю Вам компанию.

— Да-да, пошевеливайся только.

Ресторан находился в том же отеле, только на первом этаже. Рядом был банкетный зал, как раз-таки сейчас там проходило какое-то мероприятие, поэтому было довольно шумно. Даже несмотря на то, что комнаты находились достаточно далеко друг от друга.

В зале, куда они пришли, людей было немерено. Аккуратно расставленные столы, меж которыми лавировали официанты в строгой опрятной униформе.

Бакугоу прошёл к столику, по дороге делая жест рукой, как бы подзывая официанта. Им выдали меню.

Наверное, Изуку уже схватил микроинсульт, инфаркт и всё в этом роде, потому что цены, прописанные в этой книжечке, были непомерными. Но, судя по виду альфы, это его ни капли не волновало.

Мидория огляделся вокруг. Здесь было красиво. На стенах будто бы блестела позолота. А потолок… Словно вырезки из старинных картин, написанных маслом. Такого он в жизни никогда не видел. И, наверное, не увидел, если бы не этот человек. Надо бы когда-нибудь спасибо ему сказать за эту возможность.

— Ты что-нибудь будешь? — по тону было заметно, что интересовался он только из вежливости, поэтому Изуку в тон ему ответил спокойно, медленно.

— Нет, спасибо. Я не голоден.

На его наручных часах стрелки неумолимо приближались к отметке половина одиннадцатого. В последнее время ему пришлось увеличить дозировку блокаторов, поэтому, как только они поднимутся в номер, нужно будет принять таблетки.

Мидория заметил, что в их сторону кидали заинтересованные взгляды. А вот это плохо. Ему не нужны проблемы. Он чуть расправил плечи, создавая хотя бы какую-то видимость осанки, а не своего горячо любимого горбика. Вся рассеянность с лица исчезла. Из своей неизменной чёрной сумки он достал небольшой блокнот и ручку, как бы приготавливаясь записывать что-то.

Его манипуляции, разумеется, не остались незамеченными.

— И что ты делаешь? — спросил альфа таким тоном, будто бы перед ним сидел какой-то умственно отсталый.

— А Вы не видите? Готовлюсь брать у Вас интервью.

— Что-то не припомню, чтобы давал на это согласия, — к ним подошёл официант, принял заказ и снова исчез из поля зрения.

— О, не волнуйтесь! Дабы несильно Вас отвлекать от трапезы, я буду лишь открывать рот, делая вид, будто бы что-то да говорю.

— Тебе что, заняться нечем?

Изуку почувствовал, как изнутри начало подниматься раздражение, но он тут же постарался взять эмоции под контроль. Пожалуй, стоит выпить двойную дозу таблеток. Ему не нужно, чтобы его омежья сущность подавала хотя бы какие-то признаки существования.

— Вам нужны глупые сплетни?

— Вокруг меня и так полно глупых сплетен, так почему бы не обзавестись ещё одной?

— Я не удивляюсь тому факту, что вокруг Вас вертятся разные слухи. Вы человек публичный и, насколько я могу судить из своих скудных знаний, знаменитый.

Бакугоу фыркнул, но больше ничего не говорит, разве что время от времени поглядывал на то, как двигались губы Изуку, будто бы говоря что-то, а рука его порхапла над блокнотом, делая записи.

Когда они вернулись в номер, Кацуки вдруг прижал его к стене, напористо целуя, руками пытаясь расстегнуть рубашку. Но пуговицы раз за разом выскальзывали из пальцев.

— Одну секунду, — Мидория отодвинул альфу в сторону, чтобы пройти к столу, на котором стоял графин с водой.

Из сумки он достал баночку с таблетками. Три капсулы упали на ладонь и тут же оказались во рту. Он быстро проглотил их, чуть морщась от горького вкуса.

— Что это? — спросил у него Бакугоу, и голос его казался напряжённым.

— Блокаторы, чтобы не было казусов.

— А ты знаешь, как эти таблетки действуют на твой организм?

— Предположим, знаю. И? Что дальше?

— «Дальше»? А дальше ты не доживёшь и до шестидесяти.

— Ничего, пронесёт как-нибудь, — отмахнулся он. — Продолжим? Или Вы настолько сильно хотите прочитать мне лекцию о МОЁМ здоровье?

— Больно надо.

Изуку хмыкнул, видя, как к нему уже подходят. Эта походка казалась ему немного странной. Не то чтобы её можно было сравнить со звериной, но что-то «такое» в ней есть. Цепляло.

На его лицо опустилась ладонь. Горячая, чуть огрубевшая. Но отчего-то Мидория и шелохнуться не может. Лишь смотрел, задрав голову вверх, в эти алые глаза сквозь клетку пальцев. Прикосновение к губам мучительно медленное, почти невесомое. И, казалось, что вот-вот его укусят как обычно. Но нет, язык скользнул по верхней губе, нижней.

Его притянули ближе. Это странно.

— Что происходит? — спросил он с подозрением.

— О чём ты?

— Вы что-то задумали. Скажу сразу — прекратите. В Вашей напускной доброте нет никакого смысла. Просто…

— …Закончить поскорее? — услужливо подсказал Кацуки. Но в голосе его всё же слышался вопрос вперемешку с некоторой злостью.

— Именно…

Он и сам понимал, чем это чревато. Однако всё равно методично доводил альфу до предела. Просто по-другому Изуку не умел. А если бы даже и умел, то не стал бы делать. Потому что больше всего на свете он хотел…

А чего, собственно, он хотел?

Как глупо. Он и сам не знал, ради чего сейчас здесь. Секс? Уж точно нет. Страх? Хм, есть немного. Ведь Бакугоу мог с лёгкостью отправить те поддельные фотографии к нему в редакцию. А там попробуй объяснить, что это за хрень такая порнографическая.

В волосы запутались длинные пальцы и тут же резко дёрнули, заставляя откинуть голову назад сильнее. Омега клацнул зубами, чуть прикусывая свой же язык. Но ему даже секунды не дали, чтобы осмыслить произошедшее. В рот проскользнул язык альфы, что пытался подцепить его. Но, когда ничего не вышло, Кацуки с ещё большей злостью резко дёрнул его за волосы.

Изуку молчал. Только дышал шумно, скрывая боль.

Мужчина отстранился, но тут же ухватил за руку, чтобы потянуть в сторону и толкнуть к кровати. Мидория споткнулся и упал на матрас. А сверху на него тут же навалился Бакугоу, сразу же пытаясь сорвать одежду.

Движения его дёрганые, яростные. Похоже, что его вывели из себя слова Изуку. Но парень решительно не понимал почему. И разбираться он уж точно в этом не будет. Если этому человеку так угодно, пускай. Ведь он всё равно не получит ничего взамен.

Мидория прикрыл глаза, чувствуя, как прикусили нижнюю губу и жар вырвался наружу.

***

— Подождите!

Изуку, вздрогнув от окрика, скорее рефлекторно, выбросил вперёд правую ногу, не позволяя дверям лифта закрыться.

В кабину запрыгнул Шинсо. Он пытался перевести дыхание, но так сильно хотел что-то сказать ему, что через вдох вставлял слово.

Только Мидория его не понимал, поэтому вежливо попросил сначала выдохнуть и только потом начинать говорить.

Хитоши выпрямился и, деловито кашлянув в кулак, начал:

— Ко мне приставили Каминари.

— О. Поздравляю. Каминари — это очень хорошо. Он именно то, что тебе нужно, чтобы хорошо написать свою статью. Он сможет дать дельный совет и направить твой энтузиазм в нужное русло.

Парень ничего не ответил. Но Изуку и так знал почему. Шинсо всё ещё в шоке от всего этого. И не мог и слова нормально сказать, потому что не ожидал, что именно Денки будет курировать его.

Омега не дождался ответа и нажал на кнопку первого этажа. Сегодня он закончил пораньше, так что в некотором роде спешил. В его интересах бежать домой на всех парах, потому что если он чуть помедлит, то неизменная машина будет ждать его на всё том же месте.

— Спасибо…

Изуку не вздрогнул, не подал виду, будто бы понял, что это значило. Лишь переспросил как можно более удивлённым непонимающим голосом:

— За что?

Шинсо не поверил ему. Но всё равно покачал головой в стороны, поджимая губы. Он не дурак, чтобы сообразить, что к чему. Стоило ему только обмолвиться о своём желании написать статью, как Аизава тут же одобрил его идею и попросил Каминари помочь с этим.

Смотря, как гаснет кнопка лифта, оповещая о приезде на нужный этаж, Хитоши лишь смотрел на спину омеги, что выходил из кабины. Охранник на выходе кивнул ему, и Изуку уже скрылся за стеклянными дверьми.

***

На улице снова шёл снег. Но не валил вёдрами, а плавно опускался на асфальт большими пушистыми хлопьями, тут же тая и обращаясь в грязь.

Снежинки запутывались в его волосах, делая их мокрыми. Мидория вздрогнул от неприятной влажности за воротом пальто. Мигнул фонарь, и он и сам не мог сказать, почему остановился. Задрал голову кверху и посмотрел на тёмное небо.

Россыпь маленьких и больших звёзд непрерывно горела в небесных просторах. Они образовали группы, созвездия. И у каждой из них было своё место в этом мире. Своя роль. То, ради чего они жили.

Смотря на их красоту, Изуку только и мог, что сжимать руки в карманах.

Но его оцепенение тут же прошло. Нет надобности думать о такой ерунде, как смысл жизни. В его случае нет. Он прибавил шагу, а потом и вовсе сорвался на бег.

Облачка пара вырывались изо рта, а он всё бежал и бежал. Дыхание сбилось, лёгкие резал нож холодного воздуха. А впереди нет ничего, кроме маленькой конурки, в которую он может забиться, потеряться в её темноте раз и навсегда.

До дома он добрался в рекордные сроки. Для перестраховки Мидория подошёл к жилому комплексу с другой стороны. Но машины не видно. Значит, всё хорошо.

Проскользнув в квартиру, парень немедля скинул с себя одежду. Ужинать он сегодня не будет, так что сразу же решил поставить ноутбук на зарядку. Чуть позже он ему понадобится. Ведь омега ушёл пораньше не просто так, а взял оставшуюся работу на дом.

Изуку коротко нажал на кнопку запуска и отошёл в сторону, чтобы снять свою любимую красную в чёрную крупную клетку рубашку.

А стоило ему обернуться, как сердце тут же ухнуло вниз. Экран ноутбука то загорался, то гас, не переставая.

На негнущихся ногах Мидория подошёл к столу, попытался как-то перезагрузить систему. Паника его дошла до того, что он просто выдернул шнур из розетки. Но и это не помогло.

Это просто катастрофа.

Он в ужасе присел на край кровати. В голове прокручивался план действий. Сейчас не так уж и поздно. В нескольких станциях отсюда есть ремонтный центр. Если выйти прямо сейчас, парень успеет привезти его для диагностики. Но сколько будет стоить починка?

Мидория достал свои последние деньги и пересчитал. Возможно, у него хватит на саму диагностику. А остальную сумму он может занять у кого-нибудь на работе. На это вся его надежда.

Накинув пальто поверх домашней футболки, он вылетел из квартиры, кое-как закрыв за собой дверь.

***

Кацуки напряжённо ждал, когда Куросава и Мидзутани привезут Мидорию. Но прошло уже больше часа, а их всё не было. Он мог бы списать это на пробки, однако этот отель был расположен там, куда добраться не составляло никакого труда.

Телефон коротко пиликнул, привлекая внимание. Бакугоу бросил короткий взгляд на дисплей. Сообщение было от Куросавы.

«Его нет. Ждём возле дома. Пока что никого».

Мужчина нахмурился и забарабанил пальцами по столику. Этот омега мог выкинуть что угодно. Именно поэтому его ни в коем случае нельзя выпускать из поля зрения. Хотя в одном Кацуки был уверен: от него невозможно сбежать.

Не то чтобы он часто промышлял таким… Откровенно говоря, это вообще первый раз. Но, как говорится, никогда не поздно попробовать что-то новое.

Он хмыкнул. Хоть усталость брала своё, Кацуки упрямо продолжал ждать. Ему хотелось посмотреть в эти глаза. Они манили его словно мотылька свет.

Следующее сообщение пришло только через два часа.

***

Он совсем не удивился, увидев возле своего дома эту чёртову машину. Сначала Изуку её даже не заметил. Ему было плевать на всё. Сегодня он потерял свой смысл существования. И теперь хоть грузовик его переедет, хоть самолёт упадёт на него — ему плевать.

Бугай №1 кивнул ему и приглашающим жестом открыл дверь машины. Омега вздохнул и залез в салон. Уселся поудобнее и продолжил вздыхать, смотря себе под ноги. Оставалось только голову рукой подпереть для ещё большего драматизма картины.

Ехали они недолго, если сравнивать с другими поездками. А отель был ничуть не хуже предыдущих. Как всегда, один из верхних этажей, опрятный номер и неизменный силуэт в кресле.

Дверь за спиной закрылась на замок, а Изуку прошёл вперёд, падая в другое кресло, снова вздыхая.

Бакугоу изогнул бровь. Он специально не пил сегодня по совету Мидории, чтобы лучше воспринимать его «юмор», но, похоже, омега и сам сейчас не отказался бы от чего-нибудь горячительного.

Альфа внимательно осмотрел его. В этот раз вместо какой-либо тёмной с длинными рукавами рубашки он был одет в заношенную футболку асфальтового цвета. Вкупе с его природной бледностью Мидория был похож на привидение.

После очередного душераздирающего вздоха Кацуки спросил:

— Что это за хрень?

— Мидория Изуку…

— Я не это имел в виду.

Омега перевёл на него свой неизменный стеклянный взгляд.

— Вам нужно яснее выражать свои мысли. Но это неважно. Забудьте. А. Стоп. Хотите послушать самую печальную историю о дружбе, какую Вы ещё ни разу в жизни не слышали?

— Нет.

— Так вот. Началось всё давным-давно, когда я, будучи ещё подростком, учился в институте. Голодая, откладывая каждую йену, я смог осуществить одну из своих мечт. Мы были вместе… — он остановился, чтобы пересчитать по пальцам. — Семь долгих лет. И вот сегодня мой друг покинул этот мир. Возможно, это к лучшему.

Живот омеги вдруг заурчал, и Изуку приложил к нему ладонь, снова выдыхая:

— Я слышу тебя, ещё один друг мой. И скорбь твоя — часть меня…

— Позволь спросить, — Бакугоу подпёр голову ладонью и смотрел на его профиль обречённым взглядом, — какую траву ты куришь, чтобы каждый раз нести такую чушь?

— Вы такой бесчувственный. Я тут Вам душу изливаю, а Вы…

— И от чего умер твой «друг»? Передоз?

— У него сгорела материнская плата. Мастер лишь посочувствовал и предложил разобрать его на детали и выкупить их для ремонта других ноутбуков…

— У тебя что, просто комп сломался? — взгляд его заскользил по комнате и остановился на мини-баре. Нет, он явно переоценивал свои силы, когда думал, что сможет не пить сегодня.

— Это был мой лучший друг!

Данного выкрика, которого даже «выкриком» и назвать нельзя, Кацуки не оценил. Но одно он знал точно: с Мидорией Изуку нужно справляться его же методами. То есть…

— Может, мне утешить тебя? — он поднялся с кресла и подошёл к нему, нависая сверху. Но Изуку это проигнорировал.

— Вы знаете хорошего подпольного врача, который безболезненно удалит мою почку?

— Зачем тебе удалять почку?..

— Затем, чтобы продать её на чёрном рынке и купить себе новый ноутбук. Ах да. Сегодня я буду ныть без остановки в память о моём старом, теперь мёртвом друге. Поэтому, если Вы хотите сохранить хотя бы половину своих нервных клеток, давайте разойдёмся по домам.

— У меня есть идея получше.

Бакугоу схватил его за руки, заставляя подняться с кресла. В этот раз спальня была меньше тех, что были раньше. Но неизменная чистота красноречиво говорила о том, что это всё-таки отель, а не чья-то квартирка.

Кровать была довольно низкой, что снижало болевой процент падения с неё. Кровати Изуку стоило бы у неё поучиться.

Альфа дёрнул за руку, из-за чего Мидория врезался носом в его плечо.

— А ведь когда-то… — начал было он, но Кацуки тут же заткнул его поцелуем.

Пальцы его зарылись в зелёные вихры, поглаживая кожу. Обычно все омеги тут же мурчали и сами подавались навстречу, стараясь получить как можно больше. Но Изуку, стоило только разорвать поцелуй, сразу же начинал нести ересь про свой сломанный ноутбук.

Кацуки злобно рыкнул и опустил руку вниз, хватая точно между ног, поглаживая член омеги через ткань. Мидория вздрогнул от неожиданности, опустил взгляд вниз, посмотрел на то, как чужая рука мнёт его причиндалы, и горько выдохнул:

— Сейчас Вы убиваете другого моего друга.

— Я его реанимирую. А ты его похоронил заживо, и как тебе только не стыдно! — мужчина прикусил мочку уха, тут же целуя место укуса, линию скул, подбородок.

Изуку понимал, что его пытались переговорить, но он был не готов отдать место «Идиота №1» именно ему.

— Вы меня выматываете. Я ведь уже неоднократно повторял, что это бесполезно. Или мне собрать для Вас подписи моих бывших партнёров? Они с охотой подтвердят это…

— Будь добр, лучше заткнись. Ты не думал, что твой дружок не поднимается из-за твоего поганого языка?

— А как это взаимосвязано между собой?

Ответа не последовало, Кацуки сжал его в объятиях сильнее. В отличие от омеги, у него в штанах уже всё пульсировало от желания. Чёртов импотент.

— Знаете, когда я впервые увидел его, то моё сердце замерло в груди…

Бакугоу закатил глаза, хватая парня за подбородок и целуя снова, языком стараясь подцепить его. Но даже так этот чудила умудрялся что-то пыхтеть через раз.

Он развернул его к себе спиной, губами скользя по кончикам волос. Подхватив край футболки, альфа потянул её вверх, снимая с него. В этот раз он не торопился, наверное, потому что алкоголь не гудел в крови, как обычно. Так что теперь он мог осмотреть его гораздо лучше, хоть тусклый свет светильника и был слишком слаб.

На правом плече был большой шрам. Кацуки замер на секунду — раньше он его не замечал. Пальцы его заскользили по бугристой коже. Мужчина бросил взгляд на лицо омеги, но тому, по-видимому, больно совсем не было. Хотя Бакугоу понимал, что этого и стоило ожидать, ведь шрам старый.

Когда Изуку заметил, что альфа трогает его дольше обычного, чуть отвёл его руку в сторону. Тут же Кацуки заметил ещё один шрам: длинный рубец между большим и указательным пальцами.

— Откуда у тебя эти шрамы?

Два пустых глаза посмотрели на него с привычным безразличием. Он ожидал фраз вроде «Вас не касается», «Не имеет значения» или «Какое Вам до этого дела?». Потому что Бакугоу чувствовал, что задел что-то чересчур личное.

Но, похоже, он ошибся в своих предположениях.

— С лестницы упал. Как видите, не очень удачно.

Бакугоу не знал, правда это или нет. Но что-то подсказывало ему, что всё же нет, чем да. Хотя этого человека было трудно прочитать лишь по взгляду. Как таковых эмоций он не показывал, продолжая раз за разом вздыхать о своём ноутбуке, так что Кацуки тоже переключился с рассматривания его тела.

Расцеловывая его кожу, он пытался узнать его всего. Хотя Бакугоу и не хотел этого признавать. В нём боролись противоречия, они резонировали между собой, перекликались и сливались воедино. Руки сами собой скользили по худой спине, ласково обводя позвонки.

Прелюдия затягивалась, но его это уже не волновало. Кацуки прикрыл глаза, с ужасом осознавая, что его сердце вдруг ускорилось.

Мидория молчал. Он тоже был задумчив, но думал совершенно о другом. Свет ночника в его глазах не переливался, проваливался в самую их глубину и растворялся в черноте его души. Такой же, как и у Кацуки.

Неловко почесав шрам на плече, Изуку посмотрел под ноги. На полу был постелен ковёр с редким строгим орнаментом. Чем-то напоминали эти точки оленей, ну или их рога отдельно. Это было забавно.

Альфа потянул его за руку, разворачивая к себе лицом. Снова поцелуй в губы, в щёку. Мидория дёрнулся, из-за чего губы Кацуки только мазнули по щеке.

Он не злился на него за это. Его никак не задел этот жест. Ему было всё равно. А может, и не было.

Бакугоу столько раз оставался в отелях, что уже привык к свежести постельного белья. Но вот Мидории такое явно было в новинку. Он смотрел куда-то в складки простыни и всё ещё о чём-то размышлял.

— О чём ты думаешь?

— О том, что мне будет одиноко без моего друга…

Кацуки снова закатил глаза. Ладно, он переживёт его нытьё.

Изуку не клал руки ему на плечи или не стремился взяться за руки. Для него сам процесс представлял собой обычную пытку, которую он всё равно переживёт.

И как бы ни старался Бакугоу быть нежным, терпеливым, всё это было бесполезно. На секунду он и вправду поверил в то, что Мидория импотент. Ведь и сам парень в этом уверен на сто процентов.

Изуку же просто ждал. Ждал, когда всё это закончится. Ему до одури хотелось домой. В свою маленькую квартирку с одноместной кроватью. Тонкими простынями и холодной водой из крана. Даже если сил подняться с кровати у него и не будет, он и ползком доберётся до дома.

Бакугоу приподнял его, но лицо от матраса отнимать не заставил. Только зарылся пальцами в волосы и погладил словно послушного щенка. Сопротивляться всё равно не было смысла, так зачем это всё вообще?

Он вздрогнул от холода смазки, но жар чужих рук тут же растопил всё. Мидория посмотрел на свою руку, на шрам. Для него он уже был частью всего. Вспоминать прошлое не было смысла, хотя бы потому, что он не помнил половины. Лязг, скрежет шин, крики людей.

Ему тоже хотелось закричать от несправедливости, боли и грубого проникновения, отчего мышцы мгновенно сжались, стараясь не пропустить дальше. Альфа погладил его по пояснице и поцеловал между лопаток. Но и в этом Изуку не видел смысла.

Плавные толчки в этот раз причиняли меньше боли, только и приятного было мало. Обычно Мидория закрывал глаза, но сейчас омеге казалось, что стоит только прикрыть веки, и больше он никогда ничего не увидит.

Цепкие пальцы схватили за подбородок, вынуждая повернуть голову в сторону для поцелуя.

— Если ты не будешь отвечать, я не буду церемониться с тобой.

Изуку усмехнулся совсем тихо, даже не глядя на мужчину.

— А какая разница?

— То есть я могу прямо сейчас начать душить тебя? — как бы подтверждая свои слова, он сомкнул пальцы вокруг его тонкой шеи.

— Так Вы мало того, что некрофил, так ещё и БДСМщик? Не перестаёте меня удивлять.

— С чего ты взял, что я некрофил? — по голосу Бакугоу было слышно, как он возмущён, но это только раззадорило Мидорию.

— Вы продолжаете трахать меня, даже когда я теряю сознание. А это именно некрофилия.

Кацуки решил промолчать. Изуку же записал одно очко в свою пользу.

Ощущение чего-то постороннего, скользящего внутри себя, омеге совсем не нравилось. Это нервировало. Он не мог не ждать, когда уже им наиграются и выбросят как поломанную игрушку. Но всё продолжалось день за днём.

Наверное, он что-то делает не так. Мидория чуть скосил взгляд, замечая, как от удовольствия Кацуки прикрыл глаза, продолжая плавно двигаться, придерживая его на месте за бедро. Не так грубо, как обычно, но сила была ощутима.

Они пересеклись глазами, и вдоль позвоночника вдруг словно электричество пустили. Стало нестерпимо больно и мерзко от того, что он делает. Изуку закусил губу, сцепляя зубы всё сильнее, намеренно причиняя себе боль. Мазохизм? Возможно. Он не мог отрицать этого, потому что самолично раз за разом приходил сюда, чтобы потом изводиться муками совести, сгорая от стыда и ненависти к самому себе.

Из отеля они вышли вместе. Изуку сразу же поспешил затеряться в толпе. Но не было никакой толпы.

— Твои мельтешения бессмысленны. Залезай в машину. Я тебя подброшу.

— Ваше предложение тоже бессмысленно. Я сам могу добраться до…

Бакугоу дёрнул его за руку, притягивая к себе, чтобы поцеловать. Он почувствовал вкус запёкшейся крови на губах и отстранился, чуть морщась.

Мидория не смотрел на него, куда-то в сторону. Но, когда его отпустили, тут же сказал совершенно спокойно:

— С Вашей стороны поступать так совершенно безрассудно. Если Вас увидят, проблем не оберётесь.

Он буквально чувствовал этот насмешливый взгляд, прикованный к своему лицу.

— Ты невыносим.

— Вы невыносимы.

Под ногами тонким слоем лежал белый снег. А их тени простирались намного дальше, чем мысли. И только свет фонарей слепил глаза, стоило лишь посмотреть вверх. Не было необходимости говорить что-либо ещё, разговор их по обыкновению зашёл в неизменный тупик.

***

Смотря на яркие капсулы в своей руке, Мидория задумывался о том, что ему делать. Блокаторы — штука недешёвая. А он всё ещё копит на новый ноутбук. Остатки таблеток приходилось делить на несколько частей, из-за чего приём нарушался.

С ним ничего не происходило. Организм пропитан химией настолько, что был способен спокойно пережить такой кризис, не давая сбоев.

Теперь на работе приходилось задерживаться ещё дольше. Но даже так он не укладывался в сроки сдачи. Аизава ничего не говорил, но в его глазах всё равно виднелось неодобрение.

Каминари с присущим ему энтузиазмом набросился на работу совместно с Шинсо. Так что их статья выйдет уже в следующем выпуске «PLUS ULTRA».

Встречи с Бакугоу продолжались, и конца им всё так же не видно. Что уже начинало нервировать. Но и вырваться из этого водоворота не получалось, как бы он ни пытался. А достаточно ли сил он прикладывал? Наверное, нет. Всё-таки плыть по течению гораздо проще.

Проходя мимо уличной забегаловки, Изуку увидел замечательную вывеску «Скидка 50% на свиной рамен».

Не это ли счастье?!

Омега зашёл внутрь. Маленькое помещение, но в нём довольно тепло. Так что можно снять пальто и повесить его на худую вешалку.

Хозяин заведения приветствовал его с улыбкой, фальшиво приклеенной к лицу. Изуку начинает задумываться, а не отравят ли его этим раменом?

Как-то он слишком молод, чтобы умирать от отравления.

Тарелка такая большая, что он едва ли не потерял челюсть и не захлебнулся слюной. Аромат такой приятный, что он уже и не против, если этот рамен станет последним, что ему удастся попробовать в своей жизни.

Омега набросился на еду с такой жаждой, будто он не ел несколько дней. Хотя, если посмотреть на его привычный рацион, всё сразу же становилось ясно.

Тарелка опустела слишком стремительно. Мидория с сожалением посмотрел на дно, перемазанное соусом, и подумал, что, если он сейчас вылижет тарелку, его малость не поймут.

Перед ним неожиданно поставили ещё одну тарелку.

— Извините, но я ничего не заказывал.

Изуку поднял взгляд и увидел, как ему улыбается хозяин заведения. Его улыбка такая яркая, что ему захотелось зажмуриться от её света. Лишь бы не ослепнуть.

— За счёт заведения.

За спиной открылась дверь и уже слышны голоса новых посетителей.

— Добро пожаловать!

— Здрасьте, дядюшка Кономи! Давненько мы не заходили к Вам!

— Действительно! Ну, проходите же!

Шумная группа студентов уселась за столик и принялась выбирать, что бы им заказать.

Рамен пах так завлекающе, но Мидории немного интересно: это как же он выглядел в глазах окружающих, раз его угощают раменом бесплатно?

На самом-то деле ему было совершенно по барабану на это. Сейчас весь его мир сузился до одной единственной тарелки с лапшой. И больше ничего не волновало его.

Его желудок был явно доволен произошедшим. Но Изуку немного подташнивало — всё-таки он съел слишком много. Хотя лучше так.

Он встал из-за столика и оглянулся на дядюшку Кономи. Тот вовсю был занят за барной стойкой. Омега смотрел на него и снова присел на стул, чтобы достать из своей сумки записную книжку, вырвать из неё листок и чиркнуть ручкой несколько строк.

Мидория сложил его в счёт вместе с деньгами и только тогда ушёл.

Горели огни, освещая улицы. Толпы людей весело щебетали о чём-то между собой. Все улыбались. Они радовались, каждый своему, но они были счастливы.

Запахнув пальто плотнее, Изуку скрылся в толпе. Он уже знал, что возле дома его привычно ожидала машина с двумя бугаями, которые должны проводить парня в новый отель. А там его будет ожидать некрофил-БДСМщик-извращенец…

«Как-то это всё печально звучит… Да и выглядит, собственно, тоже…» — подумал Мидория, одновременно шагая по тротуару.

***

В очередном номере очередного отеля, в гостиной на стене висело большое овальное зеркало. Сначала Мидория его и не заметил. Но его всё же чуть-чуть задел тот «жест» господина Кономи.

Сняв верхнюю одежду, он, чуть помедлив, взглянул в зеркальную гладь.

Наверное, нет смысла говорить о том, что предстало перед его глазами?

Ничего хорошего там не было. Изуку был похож на ходячий труп, что непонятно как вышел на улицу, слился с толпой и пошёл на работу, как и все остальные.

И единственный вопрос, который волновал его в этот момент, — а не слепой ли Бакугоу Кацуки?

Но ему было проще думать, что это ещё одна стадия его извращенства. И таким образом Мидория сможет заработать себе лишнее очко в их неизменном «состязании». Пока что омега лидировал, с приличным таким отрывом.

— Хотите, я посоветую Вам отличного офтальмолога?

Бакугоу, что до этого возился с чем-то на столе, обернулся, смотря на него чуть нахмуренно. Однако Изуку этого просто не видел, всё ещё прикованный взглядом к собственному отражению.

Раздался тихий стук, и мужчина, осмотрев столик ещё раз, подошёл к омеге.

Мидория заметил, как за его спиной появился посторонний силуэт. Через зеркало их взгляды снова пересеклись, но Изуку тут же опустил глаза вниз. Он не хотел вновь испытать то чувство отвращения. Иначе и эта ночь будет бессонной, а он действительно устал за эти дни.

Их отражения контрастировали друг с другом слишком явно. Бакугоу, который выше его и шире в плечах, с его светлыми волосами и алыми, как у вампира, глазами выделяется ярким пятном. В то время как он сам походил на блёклую тень, скукожившуюся в уголке.

Руки Кацуки протянулись со спины и легли на лицо, пальцами едва не закрывая глаза. Он заставил его повернуть голову в сторону.

— О.

Парень сбросил его руки и сам подошёл к столику, чтобы подхватить одну из шахматных фигур с доски.

— Что, сегодня по домам?

Мужчина лишь привычно усмехнулся, усаживаясь в кресло, и ответил только тогда, когда и сам Изуку устроился напротив поудобнее.

— К твоему сожалению, но сегодня победа будет за мной.

— Вы так решительно настроены. Я прям в предвкушении.

— Я в не меньшем.

Взгляд Мидории плавно проскользил по каждой фигуре, отмечая, что это не рядовые фигурки из любых канцтоваров. А явно дорогостоящие, если не коллекционные, шахматы. Даже доска блестела словно натёртое маслом тело бодибилдера.

И откуда в его голове столько посторонних мыслей?

Бакугоу решительно перевернул шахматы белыми к Изуку. Но парень, вцепившись в край, не позволил этого сделать.

— Я люблю играть чёрными, — объяснил он свои действия.

Кацуки только хмыкнул на это и сделал первый ход.

В этот раз выиграть действительно сложнее. Противник будто пытался показать, кто здесь профи. Проблема только в том, что Изуку вообще к категории «профи» отнести нельзя. Да что греха таить, даже к любителям — и то с натяжкой!

Если прислушаться, то в тишине комнаты можно было услышать, как быстро вращались шестерёнки в их головах. Никто не хотел проиграть! Вот и играли на максимуме.

Мидория давно так не «волновался». Вроде ему хотелось домой, и вроде было так лень куда-то идти. Он начал задумываться, а не легче ли проиграть и просто полежать брёвнышком пару часиков под Бакугоу?

Доска так не во время стала расплываться перед глазами. Омега был слишком измотан плотным графиком работы, недоеданием и бессонницей. Он и сам не знал, как лучше поступить в данном случае.

А Бакугоу усилил напор. Изуку начал думать, что, возможно, у него где-то был спрятан третий глаз. Тогда до него дошло, что у него начинается бред. Потому что «третий глаз» в потоке его размышлений явно был лишним.

Хотя точно уже никто не мог сказать, какая разница между бредом напускным и настоящим.

На секунду он прикрыл глаза, пытаясь усмирить пульсацию в голове. Но в тот же момент альфа сделал ход.

— Шах.

Кацуки посмотрел на него и нахмурился. Мидория развалился в кресле, даже не смотря на доску. И прежде чем Бакугоу успел понять, его рука уже тянулась к омеге, чтобы дотронуться до его лба. Жар его кожи был ощутим ещё до самого прикосновения.

Рука Бакугоу была тёплой, но для Изуку это тепло казалось холодом. Он приоткрыл немного один глаз, однако тут же закрыл его, потому что голова закружилась.

Не то чтобы Кацуки понимал, что происходит. Ведь никто не способен чувствовать чужую боль. Для него Мидория просто закимарил в кресле. Так что мужчина поспешил разбудить его.

Вцепившись в плечо, обтянутое плотной тканью серой, как и его пальто, рубашки, Бакугоу потряс его. Сначала без слов, но потом прибавляя:

— Если ты не проснёшься, я буду трахать тебя спящим. Мне непринципиально. Ты ведь сам говорил, что я…

— …Некрофил. Это точно. Самый настоящий некрофил…

Сил открыть глаза не было. Но слова сами собой вырывались из него, словно это был выработанный с годами рефлекс. Хотя какие такие «годы»? Лишь полтора месяца и несколько дней.

Губы пересохли, так что двигать ими было совсем тяжко. Дыхание неожиданно спёрло в груди, а сердце забилось слишком часто, причиняя боль.

Его снова встряхнули, и Изуку подумал, что это была бы самая забавная смерть. Умереть в номере с непонятно кем, непонятно отчего во время игры в шахматы. Он постарался рассмеяться. Но лишь захрипел еле слышно.

Жар плавил его изнутри. Он поднимался откуда-то снизу, скручивая внутренности, заставляя сердце то подскакивать в бешеном темпе, то устало замирать на мгновение, тяжело ухая через раз.

— У тебя что, течка? — голос этот звучал так, словно говоривший был где-то далеко, но в то же время где-то близко.

«Какая течка? — подумал Изуку про себя. — Я же на таблетках…»

И тут же мысли оборвались. Пришло осознание, что его обычная дозировка была снижена до минимума, а таблеток осталось всего ничего. Но придётся принять остаток, иначе проблем не оберёшься. Он ещё слишком молод, чтобы умирать… Причём умирать так глупо.

Открыв глаза, Мидория попытался найти свою сумку. Она была при входе, в коридоре. До неё ещё нужно было дойти. А силы будто бы покинули его.

Он посмотрел на хмурого мужчину и просто подумал, что выбора у него как такового и нет.

— Можете принести мне мою сумку?..

— Зачем?

— Там моё лекарство. Если его не принять, будет очень плохо.

Что имел в виду под «плохо» парень, Бакугоу не знал. Но как-то не очень хотел проверять. Поэтому и пошёл за его сумкой, хотя такое откровенное помыкательство своей персоной он ненавидел ещё больше всего остального из списка бесящих его вещей.

Сумка была промокшая от снега, тяжеловатая и набитая всякой фигнёй.

Но таблетки он увидел сразу. И, достав их, замер на мгновение.

— Это блокаторы…

— Блокаторы, — повторил Изуку, хоть и понимал, что это не было вопросом.

— И что с тобой будет, если их не принять?

— Не имею понятия… Но проверять это мне как-то не хочется.

— А мне хочется.

Бакугоу вертел в руках пластиковую баночку, рассматривая этикетку, читая её. Сплошная химия, перемешанная с ещё большей химией, разбавленная ещё одной химией. Он даже представить боялся, что будет с человеком, если выпить хотя бы одну такую капсулу. Взгляд сам собой упал на омегу. Возможно ли, что эти таблетки — и есть его наркотик?

— Как давно ты их пьёшь? — он поставил баночку на комод, стоявший у стенки напротив их кресел, и подошёл к Изуку вплотную, чуть склонившись над ним, чтобы поймать расфокусированный взгляд.

— Вам не кажется, что это немного не Вашего ума дело?..

Хоть он и был в плачевном состоянии, но голос его всё ещё был твёрд и ясен, как и обычно.

— Не кажется. Если ты забыл, то я напомню: это, — Кацуки указал пальцем на таблетки, — самый настоящий яд. И ты вливаешь его в себя, как я понял, постоянно.

— Я не собираюсь слушать нотации от того, кто принуждает другого человека к сексу шантажом и насилием…

Только его уже и не слушали. Бакугоу схватил его за подбородок, чуть приподнимая. Эти чуть приоткрытые губы неимоверно манили к себе, словно просили прикоснуться к ним. Провести пальцем, очертить контур и впиться в них поцелуем. Вылить на них всю свою страсть. Или же это была похоть? Но ответить было некому. Потому что Кацуки редко отказывал себе в таком. Вот и сейчас, сминая обветренные губы омеги, думал он только о том, что хочет ещё большего.

Он дёрнул его за руки, вынуждая подняться на ноги. Но те еле выдерживали вес Мидории, подрагивая.

Альфа вдохнул полной грудью, стараясь вычленить запах Изуку. Но по-прежнему ничего не чувствовал. И внутри него разлилась досада, хотя он всё равно не мог не представлять, как же тот может пахнуть. Наверное, это что-то сладкое. Может, даже приторное до зубного скрежета.

Перехватив парня за пояс поудобнее, Бакугоу прижал его к себе ещё ближе. Одной рукой перебирая короткие пряди, а другой поглаживая через одежду поясницу.

Изуку не дёргался, не сопротивлялся. Не видел в этом смысла. Мужчина был сильнее его, да и к тому же крепко удерживал на месте. Смысл трепыхаться, когда всё и так ясно?

Кацуки сделал шаг в сторону, подтаскивая Мидорию за собой, не отрываясь от его губ ни на мгновение.

Однако омега тоже видел свою выгоду в этом. Жар внутри всё расползался и расползался. Вряд ли это была течка. Будь так, он бы уже потерял голову от запаха альфы. Но Изуку по-прежнему чувствовал только лёгкий аромат парфюма. Следовательно, его организм просто дал сбой из-за резкого сокращения приёма таблеток.

Но ещё больше выпускать ситуацию из-под контроля он не хотел.

Изуку чувствовал, как язык Кацуки обводил его дёсны, зубы, пытался заставить ответить. И этого он и не понимал. Смысл? Ему не хватало смысла во всём этом.

И как бы он ни пытался его разглядеть, ничего не выходило.

Зато у него была цель. И ради неё стоило и попотеть.

Мидория ответил на поцелуй медленно. И сначала Кацуки думал, что ему показалось. Но робкое движение языка повторилось снова. И всё взорвалось. Словно в голове Бакугоу резко образовался вакуум.

Его руки сами собой притягивали ещё ближе, вжимали в себя, стараясь прочувствовать всё сразу. Словно этого момента он ждал всё это время. Кацуки чуть прикусил его губу, но совсем легонько, чтобы только подзадорить. Однако Мидория этого, похоже, даже не заметил. Парень чуть вытянулся, пристав на цыпочки, пальцами зарываясь в светлые волосы альфы, заставляя наклониться ещё ниже.

И Бакугоу позволял ему это. Его слишком одурманил этот поцелуй. Одурманил настолько сильно, что он не сразу понял, в чём подвох.

А подвох был в том, что его спиной подталкивали в сторону комода, а рука омеги уже тянулась к этой чёртовой банке с таблетками. Пелена дурмана резко схлынула с глаз, в голове прояснилось.

Злости не было. И это было странно. Ему не хотелось как-то отомстить ему. Хотелось прямо сейчас ощутить это ещё раз. Пускай всё будет наигранно, фальшиво. А всё, чего хотел добиться Мидория, — достать таблетки. Но ощущение этих сухих губ было слишком приятно.

Изуку почти дотянулся до баночки, кончиками пальцев почувствовав упаковку. Но его резко толкнули вперёд, впечатывая спиной в стенку. Он нервно выдохнул от неожиданности. Их взгляды пересеклись, отчего уже знакомый импульс прошил позвоночник. Мидория разорвал поцелуй, откинув голову назад. Его голова впечаталась в стенку с глухим грохотом. Перед глазами на секунду потемнело, затылок болезненно запульсировал. Наверное, то, что его «план» раскроют так быстро, было ожидаемо…

— Но зачем было бить головой об стенку?

— Не надо вешать на меня то, в чём виноват ты сам. Никто тебя не заставлял головой двери на прочность проверять.

Омега замер на секунду. Двери?

Он выпустил из пальцев короткие светлые пряди Бакугоу и опустил руку вниз, проводя ей по деревянной поверхности с непонятной на ощупь резьбой. Это действительно была дверь, а не стена. А ведь парень и не понял этого.

— Может, сам откроешь её? — шёпотом спросил Кацуки, рукой перемещаясь на его талию, чтобы задрать рубашку и погладить горячую кожу.

Изуку задавался вопросом, что будет, если он скажет нет? Может, Бакугоу выбьет её им же? Мидория бы посмотрел на это действо.

— Не хочешь?

— Да вот руки что-то не слушаются.

— Таблеток меньше жрать надо, и всё будет слушаться.

Мужчина дёрнул ручку, и дверь открылась внутрь, отчего Изуку, потеряв опору, едва ли не ввалился в комнату.

Кацуки нетерпеливо схватил его за ворот рубашки. Хотелось немедленно сорвать её. Но руки онемели, чёртовы пуговицы выскальзывали из пальцев, вынуждая шипеть от досады и злости. Мидория усмехался, глядя на всё это. Но усмешка его была похожа на конвульсии, а не на разновидность улыбки.

Окончательно психанув, альфа, рыкнув, вырвал с корнем несколько верхних пуговиц. Мидория опечаленно посмотрел на то, как они раскатились в разные стороны, звенькая по полу.

— Вы в курсе, что я могу подать на Вас в суд за порчу чужого имущества?

— Ты ещё во всех красках распиши ситуацию, при которых я испортил твоё «имущество». Вместе с судьёй посмеёмся.

— Даже судья понимает мои шутки. Следовательно, Вы…

Кацуки только цыкнул и заткнул его поцелуем, чтобы не тратить время зря. Его рука скользнула вниз, остановившись на пояснице, очертив кожу над кромкой штанов. Колено же упёрлось в пах омеги. Изуку скосил взгляд вниз, ощущая, как что-то трётся об него.

В этот раз смешно не было ни капли…

Потому что каждый раз, как колено Бакугоу скользило вперёд или назад, сладкая дрожь охватывала тело. Ноги начали подрагивать.

Наверное, в том, что он испытывал такие чувства, не было ничего зазорного. Но лицо горело от температуры, а душа от стыда. Лучше быть импотентом, чем как шлюха течь от простых ласк.

— Ты откликаешься…

— Вам кажется.

Рука нырнула в его штаны и через трусы сжала полувставший член.

— Нет, не кажется.

Вытянувшись в полный рост, Кацуки скинул с себя пиджак, продолжая гладить его тело. Он подталкивал Изуку вперёд, к кровати. Расстояние до желанных таблеток всё росло и росло.

Лодыжки Мидории упёрлись в край кровати, и, прежде чем он успел сообразить, он уже упал на матрас.

Было ли ему страшно? Были ли противно?

Это те вопросы, на которые дать ответа он не мог. Потому что и сам не понимал тех чувств, что испытывал в тот момент.

Жар продолжал плавить тело, доводя до безумия. И, кажется, омега выдохнул с облегчением, когда его вытряхнули из штанов и окончательно сорвали с него рубашку, выбрасывая её туда же, где валялась вся одежда Бакугоу.

Ему хотелось сказать что-то из уже привычного бреда. Но сил осталось только на то, чтобы часто и тяжело хватать ртом воздух. В комнате было темно, а перед глазами мелькали разноцветные точки. И среди них две красные не позволяли окончательно потерять сознание.

Губы горели. Только не от боли, от жажды. И эту жажду утоляли только поцелуи. Кацуки словно понимал это и наклонялся всё чаще, чтобы поцеловать.

Мир шатался, расплывался, рушился. И в какой-то момент Изуку осознал, что это был не его Мир. От него остались только руины. А сейчас кто-то пытался раскопать среди песка и развалин что-то уцелевшее. Что-то, что раскапывать нельзя ни в коем случае. То, что он похоронил там уже давно. Ведь если это сделать, то исчезнет всё, исчезнет он сам. Тот, которого он вылепливал долгие годы…

«Это глупо… — думал он про себя. — Никому нет до этого дела. Здесь есть только я и он. Никто не видит Меня. Так что кому какое дело, насколько я паду?..»

Он посмотрел на лицо Бакугоу, и снова молния ударила в крестец, стоило только их взглядам встретиться.

«А. К чёрту…»

Мидория подскочил слишком резко. Руками хватая его за шею, притягивая к себе, чтобы самому впиться в губы смазанным поцелуем.

Он плохо помнил, как правильно целоваться, но все похожие мысли просто вылетали из головы друг за другом.

Кацуки одобрительно усмехнулся. И не говорил ни слова. Это и было главным плюсом. Он не имел права осуждать Изуку, потому что сам был таким же.

Одним движением его перевернули на живот. Так даже лучше. Изуку чувствовал, как скользят по пояснице его ладони, заставляя чуть выгибаться от их тепла. Вот только кто из них горел, было неясно.

Изуку лишь вздрогнул, когда ощутил, как возле входа кружит смазанный палец. Прозрачная жидкость переливалась в открытой бутылочке. И когда он только успел её достать…

Он напрягся, ощущая проникновение, и чуть вздрогнул от холода. Альфа надавил на спину, принуждая грудью лечь на матрас. Мидория не сопротивлялся — так надо было.

Руки чуть подрагивали, каждый раз как палец проникал всё глубже. Было странно. Зачем подготавливать его, если они уже не первый раз занимаются сексом? Раньше он до этого не додумался…

Но каждое движение он чувствовал предельно чётко, даже когда добавился второй палец. Они гладили, извивались без остановки. Поэтому ощущение пустоты чуть выбило из колеи.

Коленом Бакугоу немного раздвинул его ноги в стороны. Поглаживания сменились цепкой хваткой, что оставляла на коже красные следы.

Всё, что успел сделать Изуку, — рвано вздохнуть, прежде чем его полностью заполнил член Кацуки.

Омега вскинулся, но тут же его снова прижали к кровати, рукой поглаживая между лопаток, надавливая на чувствительные точки.

Бакугоу прикрыл глаза, чтобы перевести дух. Мидория слишком сжался, немного причиняя боль и ему. Хотя до этого было хуже. Но сейчас он не спешил, стараясь прочувствовать всё от начала до конца. И дать прочувствовать Изуку.

Он вышел почти полностью, смотря, как изменилось его лицо, чтобы снова войти до конца. Парень издал какой-то непонятный звук, снова пытаясь вскочить. Кацуки цыкнул, перехватывая его за запястья, заводя руки назад. Омега напрягся, переставая чувствовать опору руками.

— Отпустите.

— Нет.

Кацуки качнул бёдрами, заставляя замычать от забытого чувства. Вырваться не получалось, и с каждым толчком мыслить становилось всё сложнее. Возбуждение брало верх, а Изуку и сам не знал, против ли он этого.

Нижняя губа болела от частых закусываний, запястья ныли, а вскрики всё чаще вырывались из него.

Всё внутри скрутилось в тугой комок, что уже причинял боль. Только это была не боль, а напряжение.

Его подтянули выше, заставляя едва ли не встать на колени, но омега всё норовил завалиться вперёд.

Клацанье зубов раздалось неожиданно близко с шеей. И Изуку рефлекторно предупреждающе клацнул в ответ, тут же громко застонав от давления на простату.

Наслаждение затапливало его с головой. Голос уже не слушался, а бёдра сами подавались навстречу. Было до безумия хорошо и до смерти стыдно. Хотя он думал, что уже давно позабыл, что такое стыд.

По ногам потекла собственная смазка, и это стало пределом.

Мидория дёрнулся, вырывая одну руку, стараясь оттолкнуть от себя. Лишь бы больше не чувствовать этого. Ему нужно было срочно выпить блокаторы. Он не хотел быть заложником собственного организма, и только эти таблетки способны помочь ему.

Однако Бакугоу явно думал совершенно иначе. Его крепкая рука тут же перехватила его за горло, удерживая на месте. Пальцы Изуку впились в кожу для опоры. Сиплое дыхание шумно вырывалось из лёгких.

— И чего ты вдруг взбесился?

Он тоже хрипел и старался говорить, не прерываясь, чтобы отдышаться.

— Мне… Не хочется… Больше…

— Хочешь больше? — усмехнулся Кацуки. — Это можно легко устроить!

Позволив члену выскользнуть, Бакугоу развернул парня лицом к себе, целуя жёстко и рвано. Мидория даже осознать не успел, как его тут же отпихнули. Он упал спиной на матрас, взглядом лишь зацепившись за растянутые в ухмылке губы. Резкий толчок. Движения стали ещё глубже, сильнее.

Изуку метался во все стороны, постанывая всё раскованнее. Альфа перехватил его левую ногу и забросил себе на плечо, другую не до конца прижимая к кровати.

— Я… М-м-м… Не… акробат!..

Бакугоу его не слушал, продолжая двигаться всё быстрее. Перед глазами уже начали бегать чёрные точки, но разрядка никак не наступала.

— Не… Могу… Больше… — он попытался лягнуть его ногой в плечо, лишь бы оттолкнуть.

Только рука альфы тут же сбросила его ногу с плеча, прижимая её к матрасу так же, как и первую. Но не так сильно, позволяя Изуку самому решать, какую позу лучше принять.

Видя, сколько смазки вытекло из омеги, Кацуки просто не смог не поддеть его:

— Ты так течёшь… А столько упирался!

Наклонившись, он сделал вид, что собирается его поцеловать, чтобы раззадорить посильнее. Но добился совершенно противоположного.

Видя, как Мидория ёрзал по простыни, чтобы получить желанную разрядку, Бакугоу только нахмурился. Он, чуть медля, обхватил рукой член Изуку, чувствуя, как тот напрягся. Движения лишь ускорились, а поглаживания, наоборот, очень медленные и аккуратные.

Кацуки вдруг остановился, чтобы резко снова податься вперёд. Изуку выгнуло дугой, всё тело содрогнулось. Он еле успел стиснуть зубы, чтобы не прикусить себе язык.

Омега захрипел, выплёскивая семя себе на живот. Бакугоу не смог отказать себе в удовольствии: пальцами размазал белёсые капли, слизывая их с кончиков.

Изуку всё ещё потряхивало, но он смотрел на него и совершенно точно осознавал происходящее.

— Привыкай. Потому что теперь… — Мидория откинулся на простыни, позволяя сознанию отключиться.